Глава III. Нидерландцы

По духу и нравам, по происхождению и языку жителей, так же как по политической связи и географическому положению, Голландия, Фландрия и Брабант принадлежали к немецкому государству. Частые посещения и близость резиденции Карла Великого могли оказывать на культуру этих стран несравненно большее влияние, нежели на отдаленные страны Германии. Затем, самые естественные условия Фландрии и Брабанта были благоприятны для развития там земледелия и промышленности, точно так же, как в Голландии, они благоприятствовали развитию скотоводства и торговли. Нигде в Германии внутренние сношения не облегчались таким широким развитием морского и речного судоходства, как в этих прибрежных странах. Благодетельное влияние путей сообщения на усовершенствование сельского хозяйства и на расширение городов уже необходимо должно было своевременно вызвать заботы об удалении препятствий для этих путей и о разработке каналов.

Расцвету Фландрии особенно содействовало то, что ее графы лучше всех других князей Германии понимали значение общественной безопасности, дорог, фабрик и цветущих городов. Сама природа страны способствовала тому, что их любимым занятием сделалось искоренение дворянства, занимавшегося грабежом, и истребление диких животных. Оживленные сношения между городами и страной, возникновение скотоводства, в особенности же разведение льна и конопли, были естественным последствием этого. А где оказываются в изобилии сырые материалы и обеспечены собственность и сношения, там скоро находятся руки и способность к их обработке. Между тем графам Фландрии не пришлось долго ждать случая, который привел к ним ткачей шерсти; история сообщает, что они привлекли их из-за границы.

Вследствие торговых сношений ганзейцев с голландцами Фландрия благодаря своим шерстяным фабрикам скоро возвысилась до центрального положения северной всемирной торговли, подобно тому, как Венеция благодаря своей промышленности и мореходству заняла центральное положение во всемирной торговле Юга. Мореходство и взаимные торговые сношения Ганзы и Голландии вместе с фабриками Фландрии образовали одно целое, создали одну национальную промышленность. О таможенных ограничениях однако здесь еще не может быть и речи — тем более что Фландрия не встречала еще никакого соперничества в ее мануфактурном верховенстве. Графы Фландрии, не читая Адама Смита, отлично понимали, что при таких условиях фабрично-заводская промышленность может развиваться лучше всего при свободе торговли. Совершенно в духе современной теории граф Роберт III дал ответ английскому королю, который потребовал удаления шотландцев с фландрского рынка: Фландрия всегда считала свою страну свободным рынком для всех наций, и ее интересы не позволяют ей отступить от этого правила.

После того как Фландрия в течение нескольких столетий была первой мануфактурной страной, а Брюгге — первым рынком Северной Европы, фабрики и торговля перешли в соседний Брабант, так как графы не сумели дать тех концессий, которых первые, достигнув процветания, постоянно требовали. Первым торговым рынком был тогда Антверпен, первым мануфактурным городом в Северной Европе был Левен (Lцwen). Вследствие этого переворота и сельское хозяйство в Брабанте достигло цветущего состояния. Успехам последнего содействовала в особенности рано состоявшаяся замена натуральной повинности денежным налогом, а главным образом — ограничение феодальной системы.

Между тем голландцы, выдвигаясь все более и более соединенными силами как соперники Ганзы, закладывали фундамент для своего будущего морского господства. Неблагоприятные и благоприятные естественные условия служили одинаково к благополучию этого народца. Вечная борьба с морем необходимо должна была развить в нем дух предприимчивости, трудолюбие, стремление к экономии, а завоеванная невыразимыми усилиями и требующая ревностной защиты почва должна была казаться ему таким имуществом, для которого не может быть достаточной жертвы. Вследствие естественных условий принужденные ограничиться мореплаванием, рыболовством, производством мясных продуктов, масла и сыра, голландцы должны были заботиться о восполнении недостатка в хлебе, строительных материалах, топливе и материи для одежд посредством ввоза и обмена на отпускаемые ими молочные и мясные продукты.

В этом лежит главная причина того, что впоследствии голландцы мало-помалу взяли верх над ганзейцами в торговле с северо-восточными государствами. Голландцы нуждались в гораздо большем количестве земледельческих и лесных продуктов, нежели ганзейцы, потребности которых в этом отношении удовлетворялись большей частью соседними странами. Не менее затем благоприятна была для них близость бельгийских фабрик и Рейна с его обширным, богатым виноградниками бассейном и с его речным судоходством, достигающим швейцарских гор.

Необходимо принять за общее правило, что торговля и благосостояние приморского края обуславливаются большей или меньшей значительностью их водных бассейнов, с которыми они имеют водное сообщение31. Достаточно бросить взгляд на карту Италии, чтобы понять, что естественная причина преимущественного развития торговли Венеции сравнительно с торговлей Генуи и Пизы лежит именно в обширности и плодородии долины реки По. Корни голландской торговли углубляются также в бассейне Рейна и связанных с ним рек; и насколько этот бассейн богаче и плодороднее в сравнении с бассейнами Везера и Эльбы, настолько больше должна была торговля голландцев превзойти торговлю ганзейских городов.

К указанным выгодным условиям нужно еще присоединить одну счастливую случайность, а именно открытие Петром Бекелем способа соления сельдей. Способы ловли сельдей и бекелевание (соление, названное так по имени изобретателя) долго оставались секретом голландцев, которые умели придавать своему продукту такие качества, которых недоставало продуктам других рыболовов, а это повсюду обеспечивало им преимущественный сбыт и лучшие цены32. Андерсон уверяет, что несколько столетий спустя после введения в Голландии этого способа английские и шотландские рыболовы, несмотря на значительные вывозные пошлины и несравненно низшие цены, не могли найти покупателей на заграничных рынках, на которых были голландские сельди. Если принять в соображение, какое значение имело потребление рыбы во всех странах до возникновения реформации, то будет понятно, что в то время, когда ганзейское мореходство начало клониться к упадку, голландцы ежегодно строили до 2000 новых судов.

Со времени соединения бельгийских и батавийских провинций под бургундским владычеством они стали пользоваться благотворными последствиями национального единства — обстоятельство, которое при обсуждении счастливой конкуренции голландцев в морской торговле с северонемецкими городами не должно быть оставлено без внимания. Во время правления Карла V соединенные Нидерланды образовали комплекцию власти и сил, которая их повелителю должна была обеспечить мировое господство на суше и на море лучше, нежели золотые прииски всего света, все благоволения и все буллы папы, если бы только он знал сущность этих сил и сумел ими управлять и пользоваться.

Если бы Карл V отстранил от себя корону, как отбрасывают камень, который грозит увлечь в бездну, насколько судьба Нидерландов и Германии была бы иная! Повелитель соединенных Нидерландов, немецкий император и глава реформации Карл обладал всеми умственными и материальными средствами для создания могущественнейшего промышленного и коммерческого государства, обширнейшего морского и континентального владычества, какое когда-либо существовало, — морского владычества, которое соединило бы все суда от Дюнкиркена до Риги под одним флагом.

Достаточно было тогда одной идеи, одной воли для того, чтобы возвысить Германию на степень богатейшего и важнейшего государства на земле, распространить ее мануфактурное и торговое господство на весь мир и, может быть, обеспечить ей это положение на целые столетия.

Карл V и его мрачный сын направились по другому пути; встав во главе фанатиков, они желали переделать Нидерланды на испанский лад. Последствия известны. Северные провинции, защищавшиеся элементом, которому они рабски преклонялись, лишили их независимости; в южных же провинциях промышленность, искусство и торговля, если только не успевали спасаться бегством, гибли от руки палача. Амстердам занял место Антверпена и сделался центром всемирной торговли. Города Голландии, привлекшие к себе значительное число шерстяных ткачей из Брабанта вследствие происшедших там волнений, не имели теперь достаточно места для помещения всех бельгийских беглецов, большая часть которых поэтому должна была переселиться в Англию и Саксонию. Борьба за свободу в Голландии родила тот дух морского геройства, для которого, казалось, не существовало препятствий и опасностей, между тем как, с другой стороны, фанатизм расслаблял всю нервную систему Испании. Голландия обогащалась в Испании каперством, особенно захватывая в виде добычи ее корабли, нагруженные серебром. При этом она вела огромную контрабандную торговлю с полуостровом и с Бельгией. После соединения Португалии с Испанией она овладела лучшими португальскими колониями в Ост-Индии и завоевала часть Бразилии. До первой половины XVII столетия, как видим, голландцы настолько стоят выше англичан по фабрикам и колониям, по торговле и мореходству, насколько в настоящее время англичане превосходят в этом отношении французов.

Но революция в Англии вызвала сильные перемены. Дух свободы проник в Голландию. Как во всех аристократиях купцов, раз дело шло о спасении жизни и имущества, раз материальные выгоды были перед глазами — здесь способны были на великие дела; соображений государственных не существовало. Того не понимали, что приобретенное владычество может быть прочным лишь в том случае, если оно опирается на широкую идею национальности и поддерживается сильным национальным воодушевлением. С другой стороны, в тех государствах, которые благодаря монархической форме правления развили свое национальное самосознание, но в торговле и промышленности стояли еще на низкой ступени, пробуждалось чувство стыда из-за того, что такой ничтожный уголок земли разыгрывает роль господина в промышленности и торговле, в рыбных промыслах и мореплавании. Рядом с этим чувством выдвигалась в Англии энергия вновь народившейся республики. Навигационный акт был перчаткой, которую бросило грядущее владычество Англии в лицо действительному владычеству Голландии, и когда дело дошло до борьбы, оказалось, что значение Англии как нации далеко выше Голландии. В исходе борьбы сомнений быть не могло.

Пример Англии нашел подражание во Франции. Кольбер рассчитал, что всю транспортную работу на море выполняют приблизительно 20 тыс. судов, из которых на долю одних голландцев приходится 16 тыс., что, без всякого сравнения, для столь незначительной нации было слишком много. Вследствие восшествия Бурбонов на испанский престол Франция распространила свои торговые сношения и на Испанию, к явной невыгоде голландцев. То же самое было и с Левантом. При этом покровительство во Франции внутренним фабрикам, собственному мореходству и рыбным промыслам причинило неисчислимый ущерб торговле и промышленности голландцев.

Благодаря Англии Голландия должна была прекратить большую часть своих сношений с северными государствами, контрабандную торговлю с Испанией и ее колониями, значительную часть своей торговли с Восточной и Западной Индией и лишилась большей части своих рыбных промыслов. Самый чувствительный удар нанесен был ей в 1703 году Метуэнским договором. Вследствие этого последовало окончательное расстройство ее торговли с Португалией и ее колониями и с Восточной Индией.

Когда Голландия начинала упускать из своих рук столь значительную часть внешней торговли, здесь случилось то же самое, что случилось прежде с ганзейскими городами и с Венецией: та часть материальных и умственных капиталов, которые теперь не находили применения в стране, перешла или посредством эмиграции, или в форме займов в те страны, которые были преемниками голландского владычества.

Если бы Голландия, соединившись с Бельгией, с Рейнским бассейном и Северной Германией, образовала одну национальную территорию, трудно было бы для Англии и Франции нанести посредством войны и торговой политики ее морскому могуществу, ее внешней торговле и внутренней промышленности тот удар, который был ей нанесен. Такая нация могла бы торговой системе тех государств противопоставить свою собственную торговую систему. Если бы вследствие возникновения фабрик в тех государствах немецкая промышленность понесла ущерб, то естественные богатства страны и иноземная колонизация с избытком возместили бы эти убытки. Но Голландия пала, потому что население, обитавшее на узкой приморской полосе земли, заселенной небольшим числом немецких рыболовов, моряков, купцов и пастухов, стремилось из себя самого создать национальное государство, и часть континента, с которым Голландия составляла одно географическое целое, принималась голландцами в соображение как страна чужеземная, с которой они так и обращались.

Таким образом, пример Голландии, так же, как и Бельгии, ганзейских городов и итальянских республик, ясно показывает, что частные промышленники не в состоянии непосредственно поддержать торговлю, промышленность и богатство целых государств и стран в том случае, когда общественные условия не благоприятствуют этому, и что отдельные лица большей частью своих производительных сил обязаны политической организации управления и силе нации. После присоединения к Франции ее фабрично-заводская промышленность снова достигла своего древнего исполинского развития. Голландия сама по себе рядом с великими державами никогда не была бы в состоянии развить и поддержать собственную самостоятельную торговую систему. Но после соединения с Бельгией, когда установился всеобщий мир, как только развились ее естественные средства, увеличилось народонаселение и расширилась территория настолько, что она могла стать в ряд с великими нациями и в самой себе найти огромное количество разнообразных производительных сил, — ив Голландии, как видим, устанавливается протекционная система, под влиянием которой замечается значительный подъем в земледелии, фабрично-заводской промышленности и торговле. Это соединение по причинам, рассмотрение которых не входит в задачу нашего труда, снова распалось, а вместе с тем подорвана была для Голландии и протекционная система, которая до сих пор еще однако же прочно держится в Бельгии.

В настоящее время Голландия живет своими колониями и своей международной торговлей с Германией. Но первая война может лишить Голландию ее владений, и чем более германский таможенный союз будет направляться к обеспечению собственных интересов и к лучшему управлению своими силами, тем более она будет сознавать необходимость присоединить к себе Голландию.