Инструменты выхода из кризиса

Филипповский Максим Леонидович, адвокат, соискатель ученой степени к.э.н: Рассматривая кризис, можно выделить следующие его аспекты: политический, экономический и социальный. Для первого характерна проблема перегруженности бюрократической системы и неспособности государства эффективно влиять на преодоление кризиса при постоянной декларации выработки мер по борьбе с ним (верхи не могут). Экономическая система России находится на крайне низком уровне развития производительных сил, что искусственно поддерживается политикой международного сотрудничества и зависимостью от международной торговли, а также внутренним дисбалансом распределения капитала среди подавляющей части населения. При этом социальная сфера не имеет отчётливого представления о развитии процессов кризиса при всем нежелании сохранять существующее положение. Какие наиболее эффективные инструменты могут быть использованы для преодоления подобных кризисных явлений?

25 Jun 13:17 Кувалин Дмитрий Борисович

Для начала я бы, пожалуй, высказал свое мнение по поводу политического, экономического и социального контекста. Мы еще относительно неплохо помним, как велись дела в экономике централизованного планирования. В ее рамках действительно все серьезные решения принимались государством, в руках которого была сосредоточена львиная доля ресурсов. Государство брало на себя почти все и при этом довольно строго запрещало всем остальным вмешиваться в процессы решения тех или иных проблем. Поэтому когда население и предприятия хотели, чтобы именно государство предпринимало те или иные антикризисные действия, это было абсолютно логично. Бессознательно опираясь на свою память, мы эту прежнюю логику зачастую воспроизводим до сих пор. Раз вы начальники, так, значит, вы и должны быстренько обеспечить выход из глобального кризиса. Однако в рыночной экономике возможности государства действительно являются более ограниченными. Во-первых, в его руках теперь сосредоточено существенно меньше ресурсов, а в экономике появились и другие очень влиятельные игроки. Во-вторых, полномочия государства в нынешних условиях достаточно серьезно ограничены законодательством. Там, где раньше оно могло принимать решение своей волей, теперь приходится как-то договариваться или использовать косвенные стимулы. Ну и еще не следует забывать, что всякая бюрократия всегда объективно заинтересована в том, чтобы свести зону своей ответственности к минимуму. А в условиях демократии это сделать даже проще. Потому-то и возникают в нашей жизни сюжеты типа «я отвечаю только за низкую инфляцию, и потому денег в экономику давать не буду, а что там при этом произойдет с реальным сектором, это пусть другие начальники думают» или «у меня пенсионеры просили повышения пенсий, так я в этих целях корпоративные налоги поднимаю, а как предприятия будут выкручиваться - это забота их владельцев и губернаторов». Это я вовсе не в защиту начальства рассказал, каковое меня тоже своей макроэкономической дееспособностью не потрясает. Просто я считаю, что при разработке антикризисных действий все вышеперечисленные объективные обстоятельства нашей жизни также надо принимать во внимание. Кроме того, я не считаю, что наши производительные силы находятся «на крайне низком уровне развития». Добывать нефть и газ в северных болотах и бесперебойно доставлять их потребителям, причем не силами зарубежных компаний, а самостоятельно - это очень серьезный повод уважать наших энергетиков. Иметь четко работающие и использующие почти исключительно отечественную технику сети метрополитена в целом ряде крупных городов - это серьезный повод уважать наших транспортников и транспортных машиностроителей. Самостоятельно создать в стране сети мобильной телефонной связи (а во всей Восточной Европе это сделали иностранцы) - это серьезный повод уважать наших связистов. В общем, я уверен, что стартовая площадка для модернизации у нас весьма неплохая. И уж точно она является более высокой, чем в свое время в Китае и Южной Корее. Что касается потенциально эффективных мер антикризисного регулирования, то здесь о них уже довольно много говорилось. В тактическом плане это рациональное расширение внутреннего спроса (например, за счет запуска крупных инфраструктурных проектов); сдерживание цен естественных монополистов, временное снижение (или, по крайней мере, неувеличение) налоговой нагрузки на предприятия; действия, нацеленные на снижение кредитных ставок; более активная борьба с бюрократизмом и коррупцией. В стратегическом плане мы должны гораздо более интенсивно заниматься технологической модернизацией своей экономики; устранением структурных перекосов (мы, например, чрезмерно энергоемки, и это очень сильно мешает нам быть более конкурентоспособными); повышением качества трудовых ресурсов, ростом производительности труда и т.д.

25 Jun 15:39 Абрамов Александр Евгеньевич

В любой стране общество и его сознание являются весьма интертными, поэтому странам часто трудно выбраться из той коллеи, по которым они движутся. Однако опыт Японии, Ю.Кореи реализации плана Маршалла показывают, что за 10 лет при определенных условиях можно добиться модернизации общества и общественного сознания. В случае с Россией катализатором таких изменений могут быть либо прогрессивный лидер (царь), либо либерализация. Сценарий "царя" не работает - в принципе руководители страны правильно определяют направления прорывов (например, 5 национальных проектов Медведева, или его же, если не ошибаюсь, четыре "И"), но все время оказывается, что без институциональных изменений, конкуренции, гражданского общества, общественного контроля, разделения властей, все это не работает. Поэтому мне представляется, что такими инструментами могут быть значимые национальные проекты, не связанные с энергоносителями и сырьем, при условии поэтапной и реальной либерализации экономической и политической системы.

25 Jun 19:36 Ракша Александр

Чтобы радикально вылечить мировую экономику, необходимо каким-то образом ликвидировать дисбаланс между объемами накопленного капитала и возможностями его эффективного использования. Сделать это, понятно, можно двумя способами. Первый - расширить возможности эффективного использования капитала. Долгое время надежды на это связывались с развитием информационных технологий и переходом на этой основе к постиндустриальному обществу. Надежды были велики, но кризис 2000-2001 годов похоронил их окончательно. Сколько-нибудь реального повышения эффективности реального сектора не произошло, как не произошло и радикальной смены потребительского поведения, а финансовый пузырь, вздувшийся на ожиданиях такого повышения, в конечном счете, лопнул. Сегодня большие надежды связываются с пресловутыми нанотехнологиями. Впрочем, всем ясно, что это - дело совсем уж отдаленного будущего. А главное: если, применительно к информационных технологиям, было более или менее ясно - хотя бы на уровне риторики - каким образом они позволят повысить мировую эффективность, то в отношении нанотехнологий такого понимания до сих пор нет. Вообще-то, существуют весьма весомые доводы, говорящие о принципиальной невозможности в современных условиях сколько-нибудь серьезно расширить возможности эффективного использования капитала. Но уже сказанного относительно реального положения дел в области создания новых технологий достаточно, чтобы признать, что в ближайшее время с этой стороны спасения мировой экономики ждать не приходится. Конечно, изобретения будут делаться, возможности эффективного применения капитала будут открываться, но масштабы этого процесса будут несопоставимы с объемами накопленного капитала. Фактически масштабные проекты могут служить двигателями роста экономики только при сценарии реализации механизмов догоняющего развития, когда заранее известен конечный результат. Примером такого сценария может служить советская экономика до конца 60-х годов. Сейчас же все масштабные проекты, претворяемые в жизнь, затеваются без реального представления о том, что они в конечном счете должны принести. Нанотехнологии являются, пожалуй, наиболее ярким примером такого рода проектов. Второй способ ликвидации дисбаланса - это уменьшение объема накопленного капитала и изменение механизма его накопления. Что касается уменьшения объема накопленного капитала, то никакого другого способа, кроме инфляции не существует. Инфляция, конечно, абсолютные размеры капитала не уменьшает, но зато обесценивает его. При этом, инфляция создает иллюзию роста эффективности применения капитала, что, в совокупности, приводит к уменьшению диспропорций. В 70-е годы прошлого столетия, когда мировая и американская экономика были относительно «здоровыми», начало современной волны кризиса сопровождалось резким спонтанным ростом инфляции. То есть, тогда экономика обладала способностью правильно реагировать на ситуацию. Проблема, которая выявилась тогда же, заключается в том, что инфляция не только уменьшает объем накопленного капитала, но и подрывает долгосрочный механизм его накопления. В тех условиях одновременное действие обоих факторов - инфляции и нарушения механизма накопления капитала - привело к стагфляции. Основная идея рейганономики заключалась в том, чтобы, всеми мерами борясь с инфляцией на потребительском рынке, снять любые ограничения на инфляционные процессы в финансовой сфере. Там-то и берет свое начало современная экономика финансовых пузырей. Однако данный сценарий, по сути, является причиной нынешнего кризиса и не может служить механизмом вывода экономики из него. Собственно, нынешний кризис является кризисом системы надувания «пузырей». Следовательно, для того, чтобы обеспечить выход из кризиса необходимо либо придумать абсолютно новую экономическую систему, которая сможет заменить старую, либо позволить кризису вернуть экономику на уровни 60-70-х годов или еще дальше и идти по пути догоняющего развития. Первый вариант является куда более эффективным, но требует поголовного отказа всем населением планеты от всех экономических и политических стереотипов. Пожалуй, это маловероятно. А без этого невозможно реализовать новую концепцию, поскольку тут мы сталкиваемся с хорошо известным фактом конкуренции старой и новой систем. Второй вариант хорош всем, кроме того, что в результате его реализации мы будем проходить ранее уже проделанный путь гораздо быстрее, чем за 40-50 лет и системные кризисы, подобные нынешнему, будут происходить все чаще, пока не приведут к окончательной смерти концепции капитализма. Однако второй вариант может позволить выиграть время для того, чтобы «придумать» новую экономическую систему, которая безболезненно заменит «умерший» капитализм. Суть всего этого сводится к тому, что ни сегодня, ни завтра, ни через несколько лет кризис этот преодолеть не удастся - на это нужно несколько поколений, которые будут расплачиваться за неоправданно высокий рост потребления в последние десятилетия. Как любит говорить один мой знакомый, наши внуки будут жить в кризис, но только не будут знать, что он так называется.

25 Jun 19:53 Колташов Василий

Верхи действительно больше не могут управлять по-прежнему. Однако низы хотят жить по-старому. Они в основной массе желают только сохранения прежних, терпимых (уже привычных) условий существования. И в этом заключено мощнейшее противоречие кризиса. Верхи не могут и не смогут обеспечить российским низам того ничтожного минимума, что те хотели бы иметь без смены экономической политики. Менять ее пока никто не намерен, иллюзии скорого окончания спада все еще царят. Через два года кризиса температура общественного настроя поднимется, если не до красного уровня, то до достаточно грозного. Выяснится, что общественное развитие давно «разработало» нехитрые механизмы решительного регулирования снизу, которые кризис только запустил.