Расхожее объяснение американской агрессии против Ирака приписывает США стремление снизить цены на нефть, которые будто бы угрожают их экономическому благополучию. Эта версия, однако, не выдерживает критики. Ведь и без начала военных действий США контролировали поставки иракской нефти на мировой рынок через режим экономических санкций и разрешительный механизм ООН. В любой момент они могли бы ослабить санкции и даже вообще снять ограничения на экспорт иракской нефти, чтобы спровоцировать неизбежное в этом случае падение мировых цен на нефть. Кроме того, в самих США далеко не все заинтересованы в низких ценах на нефть. Весьма влиятельные круги, в том числе связанное с нефтяными кампаниями семейство Бушей, как, впрочем, и вся правящая сегодня в США партия, напротив, заинтересованы в высоких ценах на нефть.

Есть мнение, что высокие цены на нефть подрывают экономический рост в развитых странах-потребителях нефти вследствие роста издержек и снижения рентабельности производства готовой продукции. Кроме того, они вызывают рост стоимости жизни из-за неизбежного роста цен на энергоносители. Это действительно так, но только в случае если цены на нефть повышаются сверх определенного уровня чувствительности отраслей – потребителей нефти. В науке этот уровень называется предельной ценой потребления. Начиная с этого уровня, потребители нефти начинают нести убытки и вынуждены свертывать производство – экономика втягивается в депрессию.

Предельная цена потребления любого ресурса определяется технологией, доминирующей в потребляющих его отраслях. Расчеты показывают, что в среднем для доминирующего сегодня в развитых странах технологического уклада предельная цена потребления нефти соответствует 40 долл. за баррель. При повышении цен на нефть сверх этого уровня экономика в рамках существующей сегодня технологической структуры не может адаптироваться, убытки начинают превышать доходы и производство сокращается. Возможной краткосрочной альтернативой может стать инфляция издержек, но она быстро наталкивается на сопротивление политической системы, стремящейся не допустить неизбежное в этом случае падение уровня жизни населения, а также финансово-банковского сообщества, не желающего девальвации национальной валюты и макроэкономической дестабилизации.

Но даже если американцы вознамерились воспрепятствовать повышению цен на нефть до предельного уровня, не понятно, зачем они прибегли к агрессии. Ведь страны ОПЕК многократно выражали свою готовность вернуть цены на равновесный уровень около 25 долл. за баррель. Они прекрасно понимают, что рост цен на нефть неизбежно вызовет сжатие ее потребления и спроса, что потребует от них сокращения добычи и сложного согласования интересов. Общий доход для многих из них может при этом даже сократиться. Это, в свою очередь, может подорвать сам нефтяной картель, который каждый раз в таких случаях с трудом справляется с балансировкой интересов участников.

У США было много способов повлиять на цены на нефть с применением как политических, так и экономических рычагов давления на страны – производители нефти. Напомним, в частности, что российские нефтепромышленники изъявляли готовность вступить с США в сепаратное соглашение в обход ОПЕК. Американское руководство не только не воспользовалось этими рычагами, но, наоборот, своими действиями спровоцировало неконтролируемый всплеск нефтяных цен.

Во-первых, без ответа остались сигналы ОПЕК о готовности сдерживать цены на нефть на приемлемом для потребителей уровне.

Во-вторых, проамериканские политики дестабилизировали ситуацию в Венесуэле, которая вследствие этого вообще прекратила поставки нефти на мировой рынок. Заметим, что эта страна не только является сегодня лидером ОПЕК, но и полностью сориентирована на рынок США. То есть США выключили самое важное для них звено в системе управления нефтяным рынком.

В-третьих, агрессии в Ираке предшествовало длительное нагнетание международной напряженности, провоцировавшее панические настроения на нефтяном рынке. Если бы целью действительно было бы снижение цен на нефть, то можно было бы сформировать проамериканское альтернативное Хусейну иракское правительство и помочь ему отвоевать нефтяные провинции Ирака. И без лишней международной истерики решить задачу передачи контроля за иракской нефтью американским кампаниям. Новому иракскому правительству в ООН разрешили бы экспорт нефти и американо-английские корпорации могли бы резко нарастить добычу, обрушив цены на нефть. Вместо этого весь мир длительное время держался в напряжении, что позволяло нефтяным спекулянтам использовать ситуацию неопределенности для нагнетания паники и взвинчивания цен.

В-четвертых, выступая в Конгрессе с обоснованием военной авантюры, американский президент, в частности, поставил задачу снижения зависимости американской экономики от импорта нефти, что уж совсем противоречит версии войны за дешевую импортную нефть.

В-пятых, к американо-английской коалиции против Ирака не присоединились страны, куда более США и Англии страдающие от дороговизны нефти. В отличие от США и Великобритании, обладающих весьма крупными запасами нефти и развитой нефтяной промышленностью, а также контролирующих через свои корпорации чуть ли не половину мировых запасов нефти, полностью зависимые от ее импорта ведущие европейские страны, а также Индия, Китай, Япония, Бразилия эту агрессию либо не поддержали, либо отнеслись к ней без энтузиазма.

Так что версия войны за дешевую нефть не подтверждается. Более того, внимательный анализ показывает, что своими действиями США добились не снижения, а повышения цен на нефть. И именно в этом заключаются экономические последствия американской агрессии. Скептики могут сказать: это лишь в краткосрочном плане, а в долгосрочном, мол, цены все равно снизятся. На это могу ответить известной сентенцией: “в долгосрочном плане мы все умрем”. Во-первых, после всплеска цен и вызванного им сокращения спроса цены упадут вне зависимости от войны по законам экономического равновесия. Во-вторых, как уже было показано, можно было вообще предотвратить их повышение – достаточно было провести переговоры с ОПЕК и отказаться от международных авантюр. Именно США эскалацией международной напряженности и дестабилизацией глобальной политической ситуации спровоцировали всплеск цен.

Чего же добиваются США своей агрессией? Если не снижения нефтяных цен, то, может быть, действительно устранения Саддама? Но тогда придется признать, что Америкой руководят сумасшедшие люди – класть сотни своих солдат и тысячи ни в чем неповинных арабов ради того, чтобы убить одного человека и платить за это десятки миллиардов долларов – это клиническое безумие.

К сожалению, нам неизвестно, как и кто планировал эту непонятную войну со странным названием “шок и трепет”. Возможно, ее цель и заключается в том, чтобы привести в шок все мировое сообщество и заставить трепетать американских конкурентов. Ведь американские руководители сооружают новую Римскую империю, в которой мнят себя патрициями, а всех остальных плебеями (союзников по коалиции) или варварами (тех, кто против). Развязав агрессию в нарушение всех норм международного права, вопреки ООН и даже НАТО, американское руководство дает понять, что все, кто противодействует или мешает их интересам, подлежат физическому уничтожению. Мир должен смириться с тем, что американцы могут все, и конкурентам американского капитала лучше поджать хвост и уступить интересующие янки рынки. Иначе в защиту интересов американских корпораций будет применена военная дубина, которая может быть запущена в любое время в любом месте земного шара.

Это, конечно, веская причина. Но едва ли она является главной. Ведь США и без того многократно открыто демонстрировали пренебрежение нормами международного права. Их спецслужбы без стеснения покушались на жизнь и даже убивали неугодных им политиков и устраивали военные перевороты в других странах. Они много раз могли то же самое сделать в Ираке. Зачем дразнить весь мир, если все можно сделать чужими руками, не беря на себя никакой ответственности. Ведь именно так были спровоцированы две мировых войны, разорившие Старый свет и сказочно обогатившие США, которые добились глобального лидерства на волне третьей мировой – холодной войны с СССР.

Так что серьезные дела так не делаются. Либо нынешние американские руководители – это безумные недоучки бесноватого Бжезинского, либо есть иные, куда более весомые причины. Думаю, что американский истэблишмент все же не столь глуп, чтобы пускаться на заведомо проигрышные и дорогостоящие авантюры.

Свет на фундаментальные цели американской авантюры может пролить анализ долгосрочных закономерностей движения мировой экономики. Глобальные решения требуют глобального обоснования.

Рассмотрим долгосрочную динамику цен на энергоносители. Как отчетливо видно, в мировой экономике периодически происходят резкие, многократные всплески цен на энергоносители. С периодичностью около 50 лет в течение последних двух веков цены на энергоносители в течение короткого времени взлетают в несколько раз и затем вновь стабилизируются на привычном уровне. (Последний отраженный на графике всплеск приходится на середину 70-х годов. Сегодня, спустя 30 лет история повторяется. Это не означает изменения общей закономерности – вследствие ускорения развития экономики с научно-технической революцией все циклические процессы становятся короче.)

Причины циклической динамики цен на энергоносители объяснены современной теорией долгосрочного технико-экономического развития. Она определяется процессами развития и замещения технологических укладов, жизненный цикл каждого из которых составляет этап в глобальном экономическом развитии. С исчерпанием возможностей развития устаревающий технологический уклад уступает место новому. Этот период замещения технологических укладов характеризуется резким снижением прибыльности и объемов производства в традиционных отраслях, высвобождением больших объемов капитала, которые не могут найти себе применения в привычных инвестиционных объектах, падением общих темпов экономического роста и структурной перестройкой экономики за счет развития нового технологического уклада.

На поверхности экономических явлений период замещения технологических укладов воспринимается как депрессия и структурный кризис. В качестве примера можно привести великую депрессию 30-х годов, а также длительную депрессию середины 70-х. И каждый раз замещению технологических укладов предшествовал резкий всплеск цен на энергоносители – с этого начинались структурный кризис и втягивание экономики в депрессию. Этот всплеск цен совпадал по времени с достижением максимального уровня энергопотребления (см. рис. с. 189, ниже). Максимальному уровню энергопотребления соответствует достижение максимального объема производства в рамках соответствующего технологического уклада, который, натолкнувшись на пределы роста, после этого уступает дорогу новому.

Этот процесс определяется фундаментальными закономерностями функционирования современной капиталистической экономики с момента ее зарождения в конце XVIII века. В рыночной экономике исчерпание возможностей развития в рамках сложившейся воспроизводственной структуры проявляется в падении цен на традиционные товары до и ниже издержек производства вследствие насыщения соответствующего типа непроизводственного потребления, с одной стороны, и исчерпания возможностей технического совершенствования продукции и снижения издержек производства, с другой. Производственно-технологические системы старого уклада повергаются в кризисное состояние и вынуждены либо перестраиваться в соответствии с потребностями нового, либо терять способность к дальнейшему воспроизводству.

Динамика основных макроэкономических и оценочных показателей свидетельствует о том, что мировая экономика входит в очередной структурный кризис, обусловленный замещением технологических укладов. Об этом свидетельствует не только взлет нефтяных цен и снижение темпов экономического роста в ведущих странах. Падение прибылей и избыток финансовых ресурсов свидетельствуют об исчерпании возможностей расширения производства в традиционных направлениях и высвобождении капитала из потерявших перспективу технологий. Несмотря на резкое снижение процентных ставок, реальное значение которых на основных кредитных рынках стало отрицательным, возобновить экономический рост без изменения технологической структуры экономики не удается – инвестиции в привычных направлениях оказываются невыгодными.

Как подсказывает исторический опыт и экономическая теория выход из этого тупика только один – освоение перспективных производств нового технологического уклада. Кто первым в этом преуспеет, получит конкурентное преимущество и станет центром притяжения не находящих сегодня приложения кредитных ресурсов, высвобождающихся из устаревших производств.

История учит, что именно в такие переломные моменты структурных кризисов в мировой экономике происходит смена лидеров. Страны, ранее лидировавшие по объемам ВВП, сталкиваются с наибольшими трудностями вследствие обесценения значительной части национального капитала, связанного в устаревших и утративших перспективу роста производствах прежнего технологического уклада. И наоборот, страны, не обремененные грузом устаревших производств и вовремя создавшие предпосылки становления нового технологического уклада, становятся центрами опережающего роста. Именно таким образом произошел послевоенный подъем Японии и новых индустриальных стран Азии.

Резкое повышение цен на нефть является сигналом для запуска механизмов структурной перестройки мировой экономики на новой технологической основе. Россия может использовать этот момент для экономического рывка, опережающим образом развивая ключевые направления роста нового технологического уклада. В противном случае мы рискуем отстать еще на одну технологическую эпоху, что навсегда закроет нам перспективу самостоятельного развития.

Анализ сегодняшней технологической структуры российской экономики показывает наличие ряда перспективных направлений становления нового технологического уклада, в которых мы имеем конкурентные преимущества. Это не только большие запасы природного газа, который становится ведущим энергоносителем и химическим сырьем новой технологической эпохи. Это, прежде всего, наукоемкие отрасли, определяющий современный научно-технический прогресс: биотехнологии, основанные на достижениях молекулярной биологии и генной инженерии, авиакосмическая промышленность, информационные услуги, атомная промышленность, отдельные направления производства конструкционных материалов, микроэлектроники, программного обеспечения и наукоемкого машиностроения. Эти направления, входящие в число ключевых в структуре нового технологического уклада, сегодня растут и будут развиваться опережающими темпами, превышающими общие темпы экономического роста в разы. Именно они станут локомотивами экономического роста в наступающем новом цикле мирового технико-экономического развития. И если мы дадим им необходимый импульс роста, то оседлаем новую длинную волну роста мировой экономики и вырвемся вперед.

Для успеха необходима соответствующая государственная экономическая политика, предусматривающая механизмы финансирования роста перспективных производств. При нынешнем состоянии российского финансового рынка, характеризующегося чрезмерно высокими процентными ставками, краткосрочной ориентацией кредиторов и доминированием спекулятивных операций, рассчитывать на спонтанный приток капитала в перспективные направления роста нового технологического уклада не приходится. Для этого нужны долгосрочные низкопроцентные кредиты и механизмы страхования инвестиций в новые технологии. Государству следует организовать их предоставление посредством банков развития, государственных гарантий, механизмов венчурного финансирования перспективных разработок. Крайне важно также освободить от налогов прибыли предприятий, вкладываемых в освоение новых технологий, развернуть доступную для всех современную информационную инфраструктуру, кардинально увеличить ассигнования на науку и стимулирование НТП, организовать технологическое прогнозирование глобального, национального и отраслевого развития.

Необходимые для этого средства можно взять, опираясь на принадлежащие государства монопольные права – на недра и другие природные ресурсы, на регулирование естественных монополий, на организацию денежного предложения. Сегодня они государством практически не используются и работают в частных интересах. Возвращение соответствующих доходов в бюджет позволяет удвоить его и за счет этого не только изыскать средства для стимулирования модернизации экономики на основе нового технологического уклада, но и выполнить все социальные обязательства государства. Последнее тоже немаловажно – необходимым условием роста нового технологического уклада является высокая квалификация трудовых ресурсов и грамотность населения на уровне всеобщего высшего образования.

Оценим наши возможности. Объем природной ренты, то есть сверхприбыли, образующейся вне зависимости от предпринимательских усилий благодаря объективным свойствам используемых природных ресурсов, оценивается в 30-40 млрд. долл. годовых доходов. Это не только нефтяная рента, но и сверхприбыль от эксплуатации месторождения природного газа, металлических руд и других минеральных ресурсов, земельная рента, гидроэнергетическая рента, рента от использования радиочастот и ассимиляционного потенциала окружающей среды, а также других природных ресурсов. Для реализации законных прав государства как собственника природных ресурсов должны быть введены механизмы платы за недра и загрязнение окружающей среды, налог на сверхприбыль от эксплуатации месторождений, механизм аукционной продажи прав на использование месторождений и других уникальных природных объектов, плата за использование водохранилищ, экспортные пошлины на вывоз сырьевых товаров и другие, широко применяемые в мировой практике, инструменты.

Таким образом, только за счет природной ренты федеральный бюджет может быть увеличен в текущем году в полтора раза. Объем рентных доходов зависит от уровня мировых цен на сырьевые товары и энергоносители. Как свидетельствуют закономерности долгосрочной динамики цен на энергоносители, всплеск цен на них не продлится долго. Дав импульс развертыванию механизмов структурной перестройки экономики и снижению энергопотребления, всплеск нефтяных цен прекратится, и объем ренты от экспортируемого сырья резко снизится. Так что окно возможностей получения высокой сверхприбыли скоро закроется и государству не следует упускать время.

Контролируя естественные монополии, государство может ощутимо влиять как на общие условия хозяйственной деятельности, так и на величину собственных доходов. Многие страны начисляют на услуги естественных монополий акциз, собирая немалые доходы с их потребителей. Другие, напротив, удерживают низкие тарифы, чтобы стимулировать экономическую активность и дать своей экономике конкурентные преимущества. В период замещения технологических укладов целесообразно использовать дифференцированную политику ценообразования в данной области, обеспечивая льготные тарифы для населения и инновационного предпринимательства и в то же время стимулируя остальных к внедрению новой техники.

Но самой выгодной для государства является денежная монополия. Имея монополию на создание денег, государство получает неограниченный кредитный ресурс для развития экономики и получения доходов. К великому сожалению, российский Центральный банк эту монополию подарил США, привязав эмиссию национальной валюты к приросту валютных резервов, хранимых преимущественно в американских государственных обязательствах. Попустительствуя в дополнение к этой долларизации российской экономики, наши денежные власти подарили США еще свыше 100 млрд. долл. беспроцентных кредитов. Чтобы вернуть эти огромные средства и заставить их работать на развитие российской экономики, они должны быть постепенно замещены рублями, как в сфере сбережений, так и в экономическом обороте. Имея сегодня избыточное обеспечение рубля золотовалютными резервами, необходимо решать задачу перехода к его внешней конвертируемости и широкому использованию в международных расчетах. Тогда инвестиционные возможности в России увеличатся в несколько раз и мы, наконец, вернем себе важнейший инструмент стимулирования собственного развития.

И здесь мы вновь должны вернуться к американской агрессии. Если движение нефтяных цен обусловлено фундаментальными закономерностями долгосрочного экономического развития, которые лишь проявились в связи с иракским кризисом (подобно тому, как неизбежный из-за накопления снега сход снежной лавины лишь провоцируется выстрелом пушки), то что же заставило США вставить в пушку боевой, а не холостой заряд?

В этой войне США решают критически важную для них задачу сохранения своего монопольного права на эмиссию мировой валюты, в качестве которой сегодня выступает американский доллар. Начиная с 1971 года, когда американские власти отказались от выполнения своих обязательств по обмену долларов на золото, они заставили весь мир использовать свою национальную валюту в качестве мировой. Это многократно усилило их могущество – ведь они стали присваивать эмиссионный доход в мировом масштабе. При этом эмиссия долларов для других стран существенно превышает их эмиссию для внутреннего оборота. С учетом того, что на 80% долларовая денежная масса сформирована под обеспечение американских же государственных обязательств, это означает, что все, кто используют доллары, фактически бесплатно кредитует бюджет США. Поэтому американцы могут вести дорогостоящие войны и держать в страхе весь мир – ведь за эти “услуги” платят все, кто хранит или использует доллары.

В настоящее время американцы оказались в крайне тяжелом положении. За 30 лет безудержная эмиссия долларов привела к формированию глобальной финансовой пирамиды. Обеспеченность долларовой массы золотовалютными резервами США составляет всего 4%, и устойчивость доллара целиком определяется спросом на эту валюту. Достаточно кому-то начать масштабный сброс долларов, как может начаться лавинообразное разрушение основанной на долларе мировой валютно-финансовой системы и американскому экономическому лидерству придет конец. Тут же выяснится, что США должны всему миру более 30 трлн. долл., в том числе около 5 трлн. должно непосредственно федеральное правительство США. Но вслед за неизбежным при таком сценарии банкротстве США в тяжелом положении окажутся и все страны, хранящие свои резервы в долларах.

Втянув весь мир в обслуживание долларовой финансовой пирамиды, США уже не могут остановить этот процесс. Для поддержания устойчивости доллара нужно постоянно генерировать спрос на эту валюту, провоцируя других на бесконечное рефинансирование старых и получение новых займов. По мере расширения финансовой пирамиды делать это становится все сложнее, так как для поддержания устойчивости доллара спрос на него должен расти быстрее роста американских обязательств.

С втягиванием мировой экономики в структурную депрессию, обусловленную замещением технологических укладов, ситуация становится еще более тяжелой, так как сокращается общий спрос на кредит. Снижение прибылей из-за исчерпания возможностей роста традиционных производств приводит к высвобождению из них капитала и провоцирует кризисные явления на финансовом рынке. Совокупные потери на американском фондовом рынке за последние 4 года превысили 7 трлн. долл., аналогичные процессы происходят в Европе и Японии. Во всем мире нарастают избыточные свободные долларовые ресурсы, которые могут в любой момент обрушится на американский рынок.

Всплеск цен на нефть, расчеты за которую повсеместно производятся в долларах, на какое-то время связал часть избыточной долларовой массы. Дав сигнал к структурной перестройке экономики, он должен повлечь за собой и расширение спроса на кредиты со стороны промышленности, которая сталкивается с необходимостью освоения новых технологий и снижения энергопотребления. Становление нового технологического уклада будет предъявлять растущий спрос на кредиты со стороны новых производств. Но для этого требуется время. До того, как структурная перестройка мировой экономики наберет темп, и возникнут новые устойчивые очаги быстрого экономического роста, необходимо всеми способами стимулировать спрос на доллары и блокировать попытки крупномасштабного сброса долларов. Вот для этого-то и нужна американцам эскалация международной напряженности!

Спровоцировав войну в Югославии, США дестабилизировали экономическую и политическую ситуацию в Евросоюзе. Последний получил “черную дыру” в своем бюджете и ворох дорогостоящих проблем. Устойчивость евро оказалась временно подорванной, а далеко идущие планы по расширению сферы обращения этой валюты – заморожены. По-видимому, под политическим давлением из Вашингтона так и осталась нереализованной инициатива Брюсселя по переходу на торговлю в евро с Россией – по-прежнему европейские страны вынуждены держать основную часть своих резервов в долларах.

Под предлогом “крестового похода” против международного терроризма США добились замораживания больших долларовых активов, принадлежащих арабским организациям и лицам. Усилив на волне эскалации международной напряженности свое геополитическое влияние, США заблокировали инициативу по созданию нового международного валютного фонда азиатскими странами в их национальных валютах.

Наконец, война в Ираке, породив новый виток международной напряженности, дала США еще один инструмент предотвращения попыток сброса долларов – замораживание счетов целых стран. Не будем также забывать, что военные расходы тоже ведутся в долларах, способствуя росту спроса на эту валюту.

Таким образом, США действуют совершенно логично – под грузом выстроенной ими глобальной долларовой пирамиды они вынуждены, чтобы избежать собственного банкротства, провоцировать все новые витки международной напряженности. Для них всякий, кто ставит под сомнение целесообразность использования доллара в качестве мировой валюты или закрывает для него свои рынки, представляет угрозу национальным интересам. Поэтому и интересы эти они распространили на весь мир. И будут их защищать во всех уголках земного шара, объявляя преступником и террористом любую страну, которая попытается закрыться от американской финансовой пирамиды и выйти из долларового пространства.

Разумеется, такой ход событий не отвечает интересам ни России, ни всех других государств, претендующих на самостоятельность. Тем более что масштаб ничем не обеспеченной долларовой пирамиды таков, что с каждым годом ее поддержание становится все более дорогостоящим. И нет никаких гарантий, что в один прекрасный день она не рухнет, и все, кто использует доллары, потеряют значительную часть своих сбережений. А может быть, и все долларовые сбережения, если введение новых долларовых купюр планируется американцами для отсечения ранее экспортированных «зеленых» от внутреннего рынка.

Какие выводы из этого анализа можно сделать для России и других стран?

1. Если мировое сообщество захочет обуздать агрессора и застраховать себя от риска провоцируемого США бесконечного нагнетания международной напряженности путем развязывания локальных войн, то следует отказаться от использования доллара в качестве мировой валюты. Для этого достаточно договориться центральным банкам заинтересованных стран.

Если наберется критическая масса сбрасываемых долларов, а для этого достаточно договориться хотя бы нескольким крупным государствам или даже всем арабским странам, то крах американской финансовой системы станет неизбежным. Доллар девальвируется, начнется паническое сбрасывание долларов по всему миру, что в конечном итоге быстро приведет к банкротству США и сделает для них продолжение войны в Ираке, также как и попытки диктовать другим странам свои интересы невозможным.

Платой за это станут потери всех держателей долларов и дестабилизация всей международной финансовой системы. Мировому сообществу придется срочно вводить принципиально новую систему международных валютно-финансовых отношений, опирающуюся на национальные валюты пропорционально весу соответствующих стран в мировом экономическом обороте. Или ввести новую мировую валюту, поддерживаемую международными финансовыми институтами и исключающую ее использование в частных интересах одной страны или группы стран. Россия могла бы стать лидером и организатором процесса формирования новой архитектуры международных валютно-финансовых отношений.

2. В любом случае России следует избавиться от долларовой зависимости. Резко сократить долю долларовых активов в валютных резервах. Прекратить привязывать денежную эмиссию к приросту валютных резервов и в политике денежного предложения руководствоваться спросом на деньги со стороны производственной сферы. Создать механизмы кредитования инвестиций в освоение новых технологий. Договориться с Евросоюзом, странами СНГ, Китаем об использовании национальных валют во внешнеэкономических расчетах и добиться внешней конвертируемости рубля.

3. Не будем забывать, что, обосновывая необходимость военной агрессии, американский президент неожиданно для многих неискушенных обозревателей заявил о необходимости сокращать зависимость США от импорта нефти и переходить к новым энергоносителям, включая водородное топливо. Достаточно посмотреть на график структуры потребления первичных энергоносителей в экономике США, чтобы убедиться в прозорливости американского руководства.

В течение последних 200 лет США, как и весь развитый мир, последовательно переходил на все более эффективные энергоносители по мере возникновения и развития соответствующих технологических укладов. Вначале дрова, затем уголь, потом нефть, после этого природный газ последовательно сменяли друг друга в качестве ведущего энергоносителя, расширение использования которого шло вслед за ростом соответствующего технологического уклада. При этом в каждом очередном технологическом укладе использовалось топливо с меньшим удельным весом углерода и большим – водорода. Логическим завершением этого процесса и является переход на водород наряду с атомной энергетикой в качестве ведущего энергоносителя нового технологического уклада.

Таким образом, воюя, якобы за иракскую нефть, американское руководство готовит свою страну к переходу на водород в качестве ведущего энергоносителя, для чего нужны опять-таки высокие, а не низкие нефтяные цены. Тем самым оно действует с пониманием долгосрочных закономерностей глобального экономического развития, создавая условия для скорейшего становления нового технологического уклада. Для этого американцам крайне важно сохранить право эмиссии мировой валюты, так как оно позволяет осуществить модернизацию своей экономики за счет всего остального мира.

Понимает ли это российское руководство? Судя по новой среднесрочной программе правительства и основным направлениям государственной денежно-кредитной политики, а также по поверхностным высказываниям министров экономического блока – нет.

А жаль. В ближайшие год-два у нас есть уникальные возможности для совершения экономического рывка и выхода на траекторию быстрого и устойчивого экономического роста на передовой технологической основе. Для их реализации нужно восстановить и грамотно использовать государственную монополию денежного предложения, вернуть государству и направить на цели развития рентные доходы, создать благоприятные условия для опережающего роста нового технологического уклада. И тогда Россия станет центром притяжения капитала со всего мира и не будет больше разменивать свои последние национальные богатства на «поддержание штанов». Восстановит все функции своей валюты, сделает рубль полноценной мировой валютой, что позволит без потерь снять ограничения на движение капитала. Сохранит самостоятельность и вернет себе достойное место в числе мировых лидеров. В противном случае нас накроет приближающаяся новая волна технологического развития мировой экономики, которая станет последним неиспользованным шансом.

Хочется верить, что разум восторжествует, и российский президент сделает, наконец, выбор в пользу общенациональных интересов, заменив нынешнее некомпетентное правительство настоящими профессионалами. Способными совершить «экономическое чудо» для страны в целом, а не для отдельных облеченных властью семей.