Без малого 800 лет назад начался самый бессмысленный из крестовых походов: десятки тысяч детей со всей Европы отправились в Палестину отвоевывать у неверных гроб господень. Большинство нищих, безоружных, сагитированных бродячими проповедниками маленьких крестоносцев погибло в пути, а достигшие моря были проданы в рабство. Отчаявшись найти этому безумию рациональное объяснение, историки развели руками: видимо, и у истории бывают патологии. Но и основные восемь «официальных» крестовых походов представляли собой грандиозную политико-экономическую авантюру. Ее результатом стала не христианская экспансия в исламский мир, а наоборот – беспрепятственное проникновение в Европу идей и товаров с Востока.

Одной из причин крестовых походов было усиление папской власти

О причинах, вызвавших крестовые походы, историки спорят до сих пор. Безусловно, одной из главных было усиление папской власти и желание Святого престола распространить свое влияние на обширные арабские владения в Европе, Азии и Африке (а заодно и на христианскую соперницу Византию). Свою роль сыграло тяжелое экономическое положение в Европе: феодальная междоусобица, голод, эпидемии и бунты пополнили ряды крестоносцев теми, кто рассчитывал поживиться на славившемся своими несметными богатствами мусульманском Востоке. Наконец, на кампании заметно нажились торговые республики Южной Италии (в основном венецианцы). Купцов, державших торговлю на всем Средиземноморье, религиозные споры волновали мало в отличие от перспективы вернуть себе опорные центры на Ближнем Востоке путем изгнания оттуда конкурентов мусульман.

Экономическая ситуация к началу XI века напоминала нынешнюю с точностью до наоборот: роль золотого миллиарда, экспортировавшего товары, выполнял арабский Восток, а третьего мира, богатого лишь сырьевыми ресурсами (из коих в ту пору главным были рабы) – слаборазвитая Европа.

Первые походы хотя и получили благословение Ватикана, были чистой воды «инициативой с мест»: европейские монархи, не дожидаясь папских указаний, сами занялись разборками со своими «исламистами». Первым, по сути, крестовым походом (хотя официально его так никто не называл) стала испанская Реконкиста – война христианских королей Северной Испании против арабских халифатов, оккупировавших юг Пиренейского полуострова. Эта война закончилась в 1085 году победой первых, после чего опасность тотальной исламизации Европы была на какое-то время снята с повестки дня.

На сем с крестовыми походами можно было бы и завязать. Но на практике сделать это оказалось так же невозможно, как загнать выпущенного джинна обратно в бутылку. За время Реконкисты сложились первые «межнациональные силы» европейских рыцарей, которым поход против неверных принес не столько идеологические дивиденды (благорасположение папы, отпущение грехов и тому подобное), сколько материальные: арабский Восток, не в пример христианской Европе, в начале второго тысячелетия купался в роскоши. Поэтому, когда в Испании миссия рыцарей закончилась, их алчные взоры устремились на поиски новых земель, где можно было бы сразиться с воинами ислама.

Цель не пришлось искать долго: это была находившаяся под властью мусульман Святая земля – Палестина. Подспудно папская власть имела виды и на свою главную конкурентку – Византию.

После взаимных отлучений в 1054 году (когда папский легат отлучил от церкви константинопольского патриарха, а затем тот, с согласия императора, в свою очередь, отлучил легата) пропасть между двумя христианскими церквами, римской и греческой, стала непреодолимой. Но главным аргументом, если не для Святого престола, то для европейских государей и их рыцарей, был тот, что по богатству Византийская империя не уступала даже арабским халифатам.

Арабы, серьезно потрепанные в предыдущие два столетия византийцами и погрязшие в собственной междоусобице, к началу XI века вновь окрепли. Произошло это во многом благодаря притоку свежей крови из Средней Азии. Хлынувшие оттуда кочевые тюрки-огузы, принявшие ислам и имя турок-сельджуков, смогли невероятно быстро завоевать всю Малую Азию и создать мощную империю – конкурентку медленно загнивавшей Византии.

Угроза для последней была столь реальна, что, по одной из версий, византийский император Алексей Комнин вынужден был даже пойти на беспрецедентную меру. Он будто бы обратился с тайным письмом к западноевропейским государям с призывом защитить Константинополь от турок.

В «приглашении» императора содержался намек на то, что город богат не только христианскими святынями: «Если, сверх ожидания, вас не одушевляет мысль об этих христианских сокровищах, то я напомню вам о бесчисленных богатствах и драгоценностях, которые накоплены в столице нашей». Намек был прекрасно понят, и идеей похода на защиту Константинополя (первоначально цель формулировалась именно так) загорелся крупный французский феодал граф Роберт Фландрский. Он начал спешно сколачивать рыцарское войско для похода на турок, однако неожиданно умер, после чего идея повисла в воздухе.

Тем временем по европейским городам и весям начали блуждать идеи военного похода в Святую землю: многие влиятельные проповедники, подобные Петру Отшельнику, призывали простой христианский люд отправиться освобождать Гроб Господень и другие священные реликвии из рук неверных.

До начала XI века арабы вели себя на завоеванных территориях Ближнего Востока относительно веротерпимо: местным христианам разрешалось строить свои храмы. Все изменилось с приходом диких и необузданных турок, после чего повод для масштабной карательной акции был найден.

В 1095 году папа Урбан II призвал европейских государей и рыцарство в первый крестовый поход. Однако, прежде чем они откликнулись, произошел несанкционированный «поход босоногих».

Почти 200 тыс. мелких рыцарей, горожан и крестьян, возбужденных проповедями Петра Отшельника, прошли по Европе до самого Константинополя, разоряя и грабя города. После того как они переправились через Босфор, их наголову разбили турки. Поход закончился полным провалом.

Эта неудача заставила отнестись к организации следующего похода с предельной серьезностью. Особое внимание было уделено вопросам снабжения войск провиантом, оружием, амуницией и морским транспортом. На этот раз возглавили кампанию крупные феодалы, имевшие опыт затяжных военных действий: герцог Готфрид Бульонский (ему пришлось заложить свои земли для содержания собственного почти 70-тысячного войска), его брат Боэмунд, герцог Роберт Нормандский (сын английского короля Вильгельма Завоевателя), граф Роберт Тулузский и другие.

Первый официальный крестовый поход начался в 1096 году и продлился три года. Большинством его участников, конечно, двигали откровенно меркантильные, а отнюдь не религиозные мотивы.

Направляясь в Святую землю, крестоносцы держали в голове богатый Константинополь. Но к этому времени византийскому императору удалось самому решить свои проблемы с турками и он забыл о недавнем «приглашении на княжение» европейским государям. Пришлось Алексею Комнину применить все свое дипломатическое искусство, чтобы спровадить нежданных «защитников» в Малую Азию буквально из-под стен города.

Поход дался большой кровью. Потери облаченных в тяжелые доспехи рыцарей, которым противостояли нестерпимая жара и маневренная турецкая конница, были огромны. Так, при осаде одной из самых неприступных турецких крепостей, Антиохии, длившейся почти год, от ран и чумы погиб каждый седьмой крестоносец (в походе участвовало по разным оценкам от 300 до 600 тыс. человек). А после того, как город был взят, крестоносцы сами оказались в положении осажденных, будучи окружены подошедшими войсками султана.

Но, хотя и дорогой ценой, главная цель похода была достигнута: в 1099 году сильно поредевший крестоносный «контингент» (теперь он насчитывал всего несколько десятков тысяч воинов) взял город Иерусалим.

Во время осады и штурма рыцарям помогли венецианцы и генуэзцы, доставившие по морю необходимые боеприпасы и технику. Город был разорен и разграблен победителями, а его оставшиеся в живых защитники и мирное население – мусульмане и евреи – вырезаны с жестокостью, поразившей даже далеких от сантиментов турок.

На отвоеванной территории победители создали христианское Иерусалимское королевство, на престол которого они возвели Готфрида Бульонского. Кроме того, на прибрежной территории Ближнего Востока были созданы и другие государства крестоносцев: королевства Малая Армения и Кипр, графства Эдесса и Триполи, княжество Антиохия.

Затем фортуна отвернулась от крестового воинства. Византия, восстановившая с помощью крестоносцев свои владения в Малой Азии, не желала усиления форпостов папской власти и принялась интриговать против новоявленных государств, не гнушаясь прибегать к помощи турок. В стане победителей, которые также не считали для себя зазорным попеременно заключать союзы то с византийским императором против турок, то с турками против императора, начались свары.

В 1147 году турки взяли город Эдессу – столицу одноименного графства, после чего по инициативе французского короля Людовика VII и главного религиозного идеолога той поры Бернара Клервосского начался Второй крестовый поход, к которому присоединился германский император Конрад III.

Поход продлился два года и закончился полным провалом. После неудачной осады Дамаска основные войска крестоносцев вернулись на родину, а оставленные ими в Святой земле крепости с малочисленными гарнизонами одна за другой пали под натиском турок, которые обрели нового лидера – египетского султана Салах-ад-дина (Саладина), объединившего свой халифат с багдадским.

Талантливый военачальник и блестящий политик, Саладин наголову превосходил современных ему европейских правителей. Он поочередно отвоевывал у крестоносцев крепость за крепостью, а в 1187 году взял Иерусалим. Когда весть о его падении достигла Европы, папа объявил Третий крестовый поход, который возглавили три ведущих монарха христианского мира: император Священной Римской империи Фридрих I Барбаросса, английский король Ричард I Львиное Сердце и французский король Филипп II Август.

Последний для сбора средств на поход обложил все сословия особым налогом, прозванным «саладиновой десятиной»; эта практика затем была принята на вооружение и другими европейскими правителями. Однако и этот поход для христиан закончился бесславно. И дело не только в том, что в его разгар Фридрих Барбаросса при переходе через горную реку упал в воду и захлебнулся.

Взяв крепость Акру, крестоносцы перессорились, и французский король увел свои войска на родину. Оставшемуся в одиночестве Ричарду пришлось пойти на позорный мир с Саладином: тот оставил крестоносцам лишь узкую прибрежную полосу в Палестине, а Иерусалим сохранил за собой.

Политическое, религиозное и культурное противостояние Запада и Востока – христианской Европы и исламской Азии – имело под собой и ярко выраженный конфликт экономических интересов, без которого не было бы крестовых походов. Особенно ярко материальная сторона «идеологических» войн проявилась во время самого циничного из походов – Четвертого.

В дошедших до нас воспоминаниях его участников неожиданное изменение цели похода (вместо Святой земли – Константинополь) объясняется разнообразными «изменами»: германской, венецианской и прочими, а также сложной политической интригой в самой Византии. Дело понятное: сформировавшийся к тому времени в Западной Европе идеал рыцаря, готового на бескорыстный подвиг ради освобождения Гроба Господня, было неимоверно трудно сочетать с жестоким штурмом и хищническим разграблением столицы христианского государства. Зато в русском литературном памятнике «Повести о взятии Царьграда» анонимный автор не жалеет критики в адрес алчных «фрягов»-католиков, осквернивших православные святыни.

Организованный папой Иннокентием III поход начался в 1202 году. Но за год с лишним до того европейские рыцари отправили послов к венецианскому дожу Энрико Дандоло с просьбой предоставить войскам корабли и все необходимое для похода в Святую землю.

У хитрого дожа были свои планы. Сначала он предложил весьма выгодную на первый взгляд сделку: венецианские купцы передадут крестоносцам корабли, провиант и оружие, говоря современным языком, в лизинг. Общая сумма расходов на перевоз составила 85 тысяч серебряных венецианских марок (цена одной марки тогда равнялась примерно 17 граммам золота).

Оплата предполагалась в рассрочку, четырьмя порциями в течение двух лет. За это время рыцари должны были захватить в Палестине немалую добычу, поэтому руководители похода с легким сердцем подписали договор. Но, воспользовавшись тем, что часть войска по разным причинам до Венеции не добралась, дож потребовал «уплаты штрафа» за образовавшийся «порожняк»: венецианцы по договоренности с крестоносцами снарядили кораблей в расчете на 4000 конных рыцарей и 100 тыс. пеших воинов, но реально могла погрузиться всего четверть рыцарей и половина пехотинцев. Штрафная сумма превышала всю наличность крестоносцев (плюс деньги, которые они могли бы взять в долг) на 34 тыс. марок.

Тогда дож сделал рыцарям новое предложение, от которого они не смогли отказаться: до отправки в Святую землю сначала отвоевать для Венеции город Зару (Задар) в Словении, до того захваченный венгерским королем. А потом – все равно по пути – одним махом взять и Константинополь.

Столица христианской империи – это совсем не земли неверных, для такой сомнительной акции требовался весомый повод. Он представился сам собой (либо, по мнению ряда историков, был своевременно представлен тем же венецианским дожем).

В Константинополе произошел очередной семейный переворот: младший брат императора Исаака сверг его с престола и, выколов глаза, заточил в темницу вместе с сыном-наследником Алексеем. Однако Алексею удалось бежать. Он добрался до Вероны, где примкнул к венецианскому войску, идущему на соединение с основными силами крестоносцев. Их руководители обещали подумать, чем можно помочь изгнанному наследнику византийского престола, но только после завершения похода.

После этого кредитору оставалось лишь слегка надавить на должников: дож предложил крестоносцам не откладывать дело в долгий ящик, а брать Константинополь прямо сейчас. Венеция готова была выдать крестоносцам на эту кампанию 200 тыс. марок серебром, провиант и 10 тыс. венецианских солдат. Дандоло, несмотря на свои 96 лет, изъявил желание лично принять участие в штурме, хотя злые языки утверждали, что больше всего его привлекало участие в разделе добычи. А она предполагалась такой, что вопрос с рыцарским долгом Венеции решался сам собой.

Посовещавшись, руководители похода приняли предложение дожа и пошли штурмовать Зару, правда, не все – Симон де Мунфор, например, со своими солдатами вообще покинул крестоносное войско. После ожесточенной осады город был взят и, как полагается, разграблен. Когда сведения об этом достигли Ватикана, папа пришел в ярость и под горячую руку даже отлучил участников похода от церкви; правда, тут же снял отлучение с условием, что крестоносцы воздержатся от разрушения города, а то, что уже было разрушено при осаде, восстановят в кратчайшие сроки. Условие выполнено не было.

Затем настал черед Константинополя. Обложив столицу со всех сторон, крестоносцы предложили узурпатору сдаться на их милость, вернуть трон законному наследнику и покинуть Константинополь с солидной суммой откупных. Предложение было отвергнуто, и город постигла участь Зары. Грабили его победители без остановки несколько дней и ночей. И награбили столько, что даже с учетом уплаты всех долгов Венеции в руках крестоносцев оставались сокровища на огромную по тем временам сумму – 400 тыс. марок.

Возведенный на престол законный император попросил крестоносцев не покидать Константинополь, боясь, что в их отсутствие его снова свергнут или убьют. За это он обещал им стабильное денежное довольствие, земли, оплату венецианского долга, а в перспективе переход империи в прямое подчинение Риму. Однако затем, укрепив с помощью европейских рыцарей собственную власть, император обманул союзников, что привело к новому витку противостояния между Византией и Римом. Последнему, правда, удалось на части византийской территории создать свой анклав – Латинскую империю, но она просуществовала недолго.

После Четвертого похода идея потеснить турок с Ближнего Востока начала выдыхаться. Хотя с 1217-го по 1254 год было проведено еще четыре крестовых похода, а до этого был своего рода акт отчаяния – крестовый поход детей, существенного значения для Европы они не имели. Крестоносцам удалось одержать несколько побед в Палестине (и даже в последний раз на короткое время взять Иерусалим), Египте и Тунисе, однако в исторической перспективе дело их было проиграно. С падением в 1291 году последнего оплота крестоносцев, Акры, на всей затее также можно было ставить крест.

Первая в Средние века значительная война цивилизаций имела неожиданное продолжение. Завоевать и даже существенно ограничить мусульман христианам не удалось: от двухвековой войны если кто и выиграл, так это экономически продвинутые торговые республики Италии. Но столкновение с иной цивилизацией не прошло даром. Богатая культура и развитая наука мусульманского мира, отдельные стороны его экономического и политического устройства и жизненного уклада, с течением времени частично впитанные европейцами, – вот что представлял собой асимметричный ответный удар ислама. Взять реванш Европа смогла не скоро: для этого нужно было дождаться новой эпохи, когда появится буржуазия и развитая промышленность с ее безотказными аргументами: кораблями, машинами, пушками.