Наверное, каждый знает, что в Средние века инквизиция охотилась на ведьм. Но на самом деле массовое уничтожение ведьм началось в эпоху Возрождения. Торжество гуманизма и спецоперации по уничтожению всех, кто «умеет летать на метле», – явления одной и той же эпохи. А знаменитая булла папы Иннокентия VIII Summis desiderantes affectibus была принята и вовсе лишь 524 года назад: 5 декабря 1484 года преследование колдунов получило официальное благословение.

Считалось, что сам дьявол помогает подозреваемой стойко переносить боль

Наши представления о Средневековье в основном сформировались в помешанном на рационализме XVIII веке. Нетрудно догадаться, что в эпоху Просвещения очень не любили иррациональную средневековую культуру и охотно приписывали «мраку Средневековья» все несимпатичные сюжеты мировой истории. К числу главных страшилок, без которых не обходится ни один разговор об ужасах Средневековья, относятся рассказы об уничтожении ведьм. И лишь во второй половине XX века стало ясно, что придуманная просветителями стройная картина действительности не соответствует.

На протяжении тысячелетней истории Средневековья никому в голову не приходило организовывать правильную охоту на ведьм и колдунов. И это при том, что практически в каждой деревне имелись люди (чаще всего это были женщины), которые могли изготовить лекарство из трав, заговорить зубную боль или принять роды. В своей деятельности они пользовались приемами, восходящими к дохристианской эпохе, однако преследовать их никто не собирался. Более того, власти периодически издавали защищающие колдуний указы. Так, например, относящийся к 643 году эдикт лангобардского короля Ротара прямо запрещает христианам верить тому, что женщины могут быть вампирами и высасывать кровь из живых людей, и призывает судей не допускать, чтобы толпа на основе таких обвинений убивала женщин. Веком позже Карл Великий издал специальный указ, в котором предписывал казнить каждого, кто, подобно язычнику, верит в существование нечисти, способной пожирать людей.

Деревенские колдуньи действительно нуждались в защите. Дело в том, что во время стихийных бедствий, эпидемий и прочих неприятностей толпа нередко обвиняла живущую поблизости знахарку в том, что все это произошло по ее вине. Никто не знает, сколько колдуний погибло в результате подобных самосудов, но их явно было немало. Однако государство, как мы видели, такие расправы не поощряло.

Кого в Средние века действительно преследовали, так это еретиков. Но и эти преследования были куда мягче, чем принято считать. Инквизиция появилась не в Средние века, а в эпоху Возрождения: в Испании она была утверждена в 1480 году (то есть при жизни Леонардо да Винчи), а в Италии и вовсе в 1542-м. И тем не менее мы называем инквизицию средневековой, но никак не ренессансной.

Как это ни странно, судебное преследование колдунов началось вследствие того, что интересующиеся античностью интеллектуалы заинтересовались магией. Если раньше на деревенских колдунов предпочитали просто не обращать внимания, то теперь изучать какие-нибудь тайные науки стало занятием вполне респектабельным. Если раньше колдовством интересовались в основном люди необразованные, то теперь читать или писать про магию стало модным занятием. Характерно, что всего через 13 лет после изобретения книгопечатания был напечатан трактат Fortalicium Fidei («Укрепление в вере»), посвященный борьбе с колдовством. Распространение при помощи печатного станка рассказов про то, какой вред приносят колдуны простым обывателям, способствовало возникновению массовой истерии, при которой каждый имел шанс быть обвиненным в колдовстве.

К тому же эпоха Возрождения расшатала стабильный и устойчивый средневековый мир. На смену чувству устойчивости и защищенности постепенно – ив основном из-за новой информации, которая разрушала привычные ценности, – пришли иррационализм и страх. Уже в XIV-XV веках любимой темой европейских художников становятся «пляски смерти». На сотнях картин изображен хоровод, в котором кружатся принадлежащие к различным сословиям люди, от Римского Папы до простолюдина. А руководит их пляской ухмыляющаяся смерть. Картины ада теперь изображаются куда чаще, чем картины рая. А на рубеже XVI и XVII веков, когда бесконечные войны и эпидемии чумы резко сократили население Европы, людей стала охватывать паника. Людям было необходимо найти виновных, которых можно было бы наказать за все беды и страхи. И роль козлов отпущения пришлось сыграть ведьмам.

Конечно же, в Средние века тоже боялись нечистой силы. Но тогда черт казался существом отчасти страшным, а отчасти и смешным. Сохранилось огромное количество повествований о том, как, одураченные людьми, они попадают в нелепое положение. Теперь же этот персонаж утратил все свои смешные черты и стал просто очень страшным. В книгах, которые в большом количестве распространялись по Европе, говорилось, что бесов намного больше, чем людей. В XVI веке их наконец сосчитали и обнародовали цифру – более 7,5 млн чертей. Этим адским воинством командовали 79 подчиненных непосредственно Люциферу князей. Мир оказался инфицирован бесами, которые подстерегали человека на каждом шагу. По Лютеру, дьяволу принадлежит весь видимый мир. Для огромного количества людей, живших в ту эпоху, постоянное присутствие дьявола было абсолютной реальностью.

Как это ни странно, охота на ведьм появилась скорее в результате стремления церкви поднять культурный уровень прихожан. На практике это означало борьбу с традиционными народными верованиями. Те традиции, которые еще недавно казались более или менее безобидными, в XV-XVII веках начинают рассматриваться как серьезный проступок. Деревенская колдунья стремительно превращалась в служащую Сатане ведьму. И в результате в любой непонятной деятельности стали видеть колдовство. В 1774 году во французском городе Тарне состоялся суд над крестьянами, которые убили инженера, приняв его планы и чертежи за колдовские средства, угрожавшие их благополучию.

Представления о том, что мир буквально кишит всякой нечистью, способствовали и ожиданию скорого конца света. Считалось, что перед Страшным судом Сатана должен собрать воинство, в котором будут не только духи, но и люди. Поэтому обнаружение и уничтожение ведьм и колдунов расценивалось как борьба против Антихриста.

Конечно же, трактаты, посвященные ведьмам и борьбе с ними, появились еще в Средние века. Уже Фома Аквинский и другие богословы XIII века разрабатывали учение об инкубах и суккубах – демонах, принимающих образ мужчин (инкубы) или женщин (суккубы), могущих вступать в половые отношения с людьми. Однако никакие оргвыводы из этих построений ученых богословов тогда сделаны не были. Переломной датой обычно считают 5 декабря 1484 года, когда папа Иннокентий VIII выпустил буллу Summis desiderantes affectibus («Всеми силами души»), в которой приказал церковным властям оказывать всяческое содействие инквизиторам Генриху Инститорису и Якову Шпренгеру в благородном деле охоты на слуг дьявола. А несколькими годами позже те же Инститорис и Шпренгер выпустили свою знаменитую книгу «Молот ведьм» (Malleus Maleficarum), своеобразную настольную книгу охотника за ведьмами.

Нужно сказать, что книги про то, как люди заключают договор с Сатаной, писали люди умные и очень хорошо образованные. Стиль и система аргументации этих сочинений вполне безупречны. Инквизиторы-теоретики провели целую дискуссию о том, как именно ведьмы летают по воздуху. Одни эксперты считали, что ведьмы действительно садятся на метлу и летят, а другие доказывали, что полет совершает лишь душа ведьмы, в то время как ее тело остается дома. Для разрешения этого животрепещущего вопроса пытались даже установить постоянное наблюдение за подозреваемыми в колдовстве. Бойцы невидимого фронта устанавливали круглосуточное наблюдение за жилищем ведьмы, следя за тем, где находится ее тело в то время, когда, согласно агентурным данным, она должна была прибыть на шабаш.

И в борьбе с ведьмами общество было единодушно. Инициаторами преследований могли выступать изысканные гуманисты, профессиональные инквизиторы и простые крестьяне. При этом инквизиторам нередко приходилось выступать во вроде бы несвойственной им роли защитников. При всей своей жестокости инквизиционный процесс имел хоть какие-то процессуальные нормы, в то время как толпа, обвиняющая женщину в колдовстве, оставалась глуха к любым оправдывающим аргументам. Известно, например, что в 1610 году при проверке достоверности признаний, сделанных во время следствия, было установлено, что большая группа девочек, сознавшихся в половых сношениях с Сатаной, были девственницами. Они были оправданы.

Сельское и городское население легко поддавалось панике, вызываемой слухами об отравлениях, действии сглаза, колдовстве. И здесь фольклорные представления о ведьмах смыкались с ученым творчеством авторов бесчисленных сочинений о нечистой силе и ее контактах с людьми. Известны многочисленные случаи, когда в гонениях на ведьм инициатива исходила непосредственно от жителей деревень, которые обращались к властям с просьбой истребить всех обосновавшихся в этой местности ведьм. При этом крестьянская община оплачивала все судебные расходы, в число которых входило вознаграждение судебных чиновников и палача. Кроме того, после казни полагалось устроить праздник с угощением, который проходил также на средства общины.

Вот как описывает один из бесчисленных случаев народного гнева «Молот ведьм»: «В городе Вальдсгут на Рейне... некая ведьма, сильно ненавидимая всеми горожанами, не была приглашена на празднование одной свадьбы, тогда как почти все горожане присутствовали на ней. Возмущенная ведьма решила отомстить; призвала демона и рассказала ему причину своего горя, прося его, чтобы он наслал град и таким путем рассеял всех участников свадебного поезда. Демон согласился и поднял ее на воздух; она полетела по воздуху к горе, находившейся вблизи города; ее полет видели некоторые пастухи; и поскольку, как потом она созналась, не было воды, чтобы налить в яму (таким средством они пользуются, как потом будет доказано, чтобы вызвать град), то, вырыв яму, она налила туда собственной мочи вместо воды и в присутствии демона, по принятому обычаю, размешала пальцем. Тогда демон вдруг бросил эту влажную массу в воздух и наслал град необычайной силы, но только на празднующих свадьбу горожан. Когда горожане были рассеяны таким образом и затем начали взаимно обсуждать причины такого явления, ведьма возвратилась в город, вследствие чего подозрение еще более усилилось. Когда же пастухи рассказали, что они видели, подозрение выросло до крайних пределов. Она была схвачена и сожжена».

Во всевозможных пособиях для инквизиторов имелись описания того, как ведьмы готовят колдовские зелья, летают по воздуху, совокупляются с Сатаной, вызывают эпидемии и мешают людям, живущим в законном браке, выполнять свои супружеские обязанности. Так, например, для того, чтобы приготовить колдовскую мазь широкого спектра действия, следует смешать разрубленное мясо жаб с кровью детей, истолочь все это с костями эксгумированных трупов и менструальными выделениями. А в трактате «Заблуждение газар» приводится более сложный рецепт. Здесь рекомендуется взять рыжего мужчину, слывущего правоверным католиком, привязать его к скамье и выпустить на него ядовитых змей, которые будут его жалить. Затем следует подвесить его вниз головой, а снизу поставить чашу, в которую будет собираться вытекающая из трупа жидкость. Эту жидкость следует смешать с растопленным жиром убитого, детскими потрохами и мясом змей, вызвавших кончину жертвы. По количеству полезных свойств полученные таким образом мази могут сравниться с самыми рекламируемыми современными препаратами – от виагры до аспирина. Натерев себя этой мазью, можно совершить незабываемый полет на метле, изменить внешность или же навести порчу на кого следует.

С середины XV века выездные сессии местных ведьм, которые, как правило, происходят субботними вечерами, получают название шабаша (от еврейского «шаббат» – суббота). Такое соотнесение шабаша с иудаизмом не является случайным. Массовое сознание всегда охотно видело в иноверцах слуг дьявола. Католики считали таковыми протестантов, протестанты – католиков, а иудеев и мусульман обвиняли и те и другие.

Шабаш подробно описан в материалах многочисленных процессов. Ведьмы едят мерзкую пищу, смешанную с нечистотами, пьют тошнотворное черное зелье, а затем мочатся в пустую чашу. После этого они берутся за руки и водят хоровод, двигаясь против солнца. После чего начинается оргия, от описания которой лучше воздержаться. Детей, зачатых во время этих оргий, убивают. Тела их или съедают, или используют для приготовления колдовских мазей.

Если в Средние века пыточное судопроизводство не имело широкого распространения (варварские племена считали, что пытка унижает человеческое достоинство), то к концу Средневековья пытка применялась уже повсеместно. Долгое запирательство, как правило, свидетельствовало против обвиняемой, поскольку было понятно, что Сатана помогает ей терпеть боль. Инквизиция обвиняла деревенскую колдунью не в том, чем она реально занималась (лечение, заговоры и т. д.), а в том, в чем следовало обвинять ведьм, то есть в полете на шабаш и служении Сатане.

Самым удивительным кажется то, что подсудимые нередко подыгрывали своим судьям, и притом делали это совершенно искренне. Далеко не все показания были получены под пыткой или же в результате запугивания. Многие оговаривали себя совершенно добровольно. Так, например, монахиня Мария Санская не только заявила, что вступила в сговор с дьяволом, но и цитировала его послания. Людей, которые считали себя колдунами, было довольно много. А поскольку легенды о том, что именно происходит во время шабашей и из чего готовят зелья, были известны всем, арестованные по подозрению в колдовстве хорошо знали, как отвечать на вопросы судей. Сейчас можно только строить гипотезы относительно того, почему сотни женщин решались себя оговаривать. Но то, что они это делали, не подлежит никакому сомнению. В самооговоре участвовали не только женщины, но и дети. На процессе, проходившем во второй половине XVII века в шведской провинции Даларна, десятки детей, по отношению к которым насилия не применяли, рассказывали про то, как матери брали их с собой на шабаш.

Сохранилось большое количество материалов процессов по обвинению в колдовстве. Например, в марте 1425 года в Дофине (юго-восток Франции) состоялся процесс над Пьером Валленом. Под пытками обвиняемый сознался в том, что он посредством заклинаний вызывал своего господина Вельзевула, которому коленопреклоненно приносил клятву верности и платил дань. В течение долгих 63 лет он, дескать, не только верно служил Вельзевулу, но даже принес в жертву свою шестимесячную дочь Франсуазу. При помощи своего покровителя Валлен вызывал бури и другие стихийные бедствия. Регулярно летая на шабаш, он лакомился мясом невинно убиенных младенцев, а также совокуплялся с Вельзевулом, принимавшим ради такого случая облик двадцатилетней девицы. Однако суд не был удовлетворен показаниями Валлена, поскольку он назвал по именам лишь четырех сообщников, причем никого из них уже не было в живых. Дознание пришлось продолжить. И только после того, как из обвиняемого удалось-таки выбить еще несколько имен, пытки были прекращены и Валлена сожгли.

Нужно сказать, что публичные казни, из которых самой впечатляющей было сожжение на костре, было любимым зрелищем европейца XV-XVII веков. Не случайно в живописи того времени пыточное колесо стало непременной частью пейзажа. Число жертв было очень значительным, однако определить точное количество уничтоженных ведьм невозможно. Конечно же, в рассказы о сотнях тысяч и даже миллионах жертв сейчас никто не верит. Знакомство с сохранившимися документами показало, что рассказы некоторых судей о том, что они сожгли тысячи ведьм, являются не более чем простой похвальбой. По всей видимости, счет общего числа жертв следует вести на десятки тысяч, что, надо признать, тоже немало. Судебные преследования ведьм прекратились лишь во второй половине XVII века, однако самосуды, в результате которых погибали подозреваемые в колдовстве, продолжались еще долго.

В России, где не было того культурного перелома, который обычно называют Ренессансом, организованной охоты на ведьм не происходило. Вплоть до начала XX века здесь сохранялось средневековое отношение к колдунам и ведьмам. Их судили не за сам факт колдовства или употребления какого-то таинственного средства, а за то, что это средство употреблено во зло другому лицу. И если факт нанесения вреда оказывался установленным, то дело рассматривалось в рамках гражданского иска в зависимости от тяжести нанесенного вреда. До суда доходили дела, когда, например, кто-нибудь обещал уморить своего врага при помощи колдовства.

Конечно же, не следует считать, что в России ведьм совсем уж не наказывали. Еще в Уставе князя Владимира имеется специальная глава, в которой идет речь о «ведьмовстве и зелейничестве». В первой половине XV века во время моровой язвы в Пскове сожгли живыми 12 женщин, обвиненных в чародействе, а во времена Алексея Михайловича некую старицу Олену сожгли в срубе вместе с обнаруженными у нее чародейскими книгами. Этот список можно было бы продолжать, но он все равно получился бы не особенно большим. Никаких специальных органов, занимавшихся отловом ведьм, в нашем отечестве никогда не было. Рассказы о полетах на шабаш встречались в основном на Западной Украине и в Белоруссии, где было сильно влияние польской культуры. «Подсудимая говорила, – читаем мы в относящемся к концу XVII века протоколе допроса, – что когда ее соседка, сварив кашу, давала ей поесть, то она вместе с другими, обратившись в сороку, полетела в соседнюю деревню и здесь в пруду купалась. Здесь было еще около тридцати незнакомых женщин, у них был свой начальник – „немец кудлатый“». Потом все ведьмы отправились в чулан одного дома, принадлежащего ведьме, и имели совет между собой. Когда запел петух, они снова очутились в своей деревне.

Ни о каких смертных приговорах здесь, конечно же, речь не шла. Когда в середине XIX века историки стали изучать хранящиеся в Киеве судебные документы, они были потрясены тем, какими несерьезными, а то и просто комичными выглядят дела о преследовании колдунов. В числе почти 100 дел не оказалось ни одного, в котором за колдовство кого-нибудь приговорили бы к сожжению. В большинстве случаев такие дела даже не рассматривались как уголовные. И все ограничивалось уплатой небольшого штрафа или же церковной епитимьей. Причем более строгие наказания назначались в тех случаях, когда жертвой колдовства оказывались дворяне. Вообще, эти процессы кажутся какой-то несерьезной пародией на классические расследования преступлений ведьм. Так, например, в 1700 году в Ковельском магистрате рассматривалась жалоба мещанина Феодора Андреевича на соседей Авраама Иршовича и Пейсю. Согласно этой жалобе, Пейся поймала принадлежащего истцу кота, принесла его в дом Иршовича и там кастрировала. Истец считал, что кота кастрировали с колдовскими целями, чтобы навредить ему, Феодору Андреевичу. Согласно объяснениям Иршовича, оскопление кота было произведено «не на какие-либо чары и не со злобы к христианам, а исключительно на лекарство». Ковельский магистрат принял решение не привлекать Иршовича к ответственности при условии, что он в присутствии двух других оседлых евреев принесет в синагоге присягу, «что он оскопил кота не из злобы к христианам, но для облегчения собственной болезни, что он отрезанных частей не мочил ни в меде, ни в пиве, ни в водке, ни в воде и не поручал этого делать ни жене, ни домочадцам своим». А отрезанные у кота части Иршович должен был сдать в магистрат.

От кого деревенские ведьмы действительно страдали, так это от своих односельчан, которые обращались к ним за медицинской или иной помощью, но при эпидемии или стихийном бедствии всегда могли обвинить в беде живущую поблизости колдунью. Самосуды над провинившимися ведьмами происходили постоянно. И после революции ситуация радикальным образом не изменилась. Конечно же, в процессе раскулачивания, коллективизации и прочих советских радостей традиционная крестьянская жизнь была разрушена, но специально борьбой с деревенскими колдуньями советская власть не занималась. Однако традиционная деревня уходила, а вместе с ней забывалась и народная магия. И сейчас, читая в газетах рекламные объявления очередной колдуньи в десятом поколении, можно быть совершенно уверенным в том, что рассказы о почтенном стаже никакого отношения к реальности не имеют.

«Всеми силами души... стремимся мы, чтобы католическая вера в наше время всюду возрастала и процветала, а всякое еретическое нечестие искоренялось из среды верных. Не без мучительной боли недавно мы узнали, что в некоторых частях Германии... очень многие лица обоего пола пренебрегли собственным спасением и, отвратившись от католической веры, впали в плотский грех с демонами инкубами и суккубами и своим колдовством, чарованиями, заклинаниями и другими ужасными суеверными, порочными и преступными деяниями причиняют женщинам преждевременные роды, насылают порчу на приплод животных, хлебные злаки, виноград на лозах и плоды на деревьях, равно как портят мужчин, женщин, домашних и других животных, а также виноградники, сады, луга, пастбища, нивы, хлеба и все земные произрастания, что они нещадно мучают как внутренними, так и наружными ужасными болями мужчин, женщин и домашних животных, что они препятствуют мужчинам производить, а женщинам зачинать детей и лишают мужей и жен способности исполнять свой супружеский долг, что, сверх того, они кощунственными устами отрекаются от самой веры, полученной при святом крещении, и что они, по наущению врага рода человеческого, дерзают совершать и еще бесчисленное множество всякого рода несказанных злодейств и преступлений, к погибели своих душ, к оскорблению божеского величия и к соблазну для многого множества людей. Возлюбленные сыны наши, Генрих Инститорис и Яков Шпренгер, члены ордена доминиканцев, профессора богословия, нашим апостольским посланием были назначены и до сего времени состоят инквизиторами... некоторые клирики и миряне... не стыдятся упорно утверждать, что так как в полномочных грамотах не были поименно и точно указаны эти епархии, города и местности, а также некоторые лица и их проступки, то поэтому вышепоименованным инквизиторам в вышеназванных провинциях, городах, епархиях, землях и местностях нельзя заниматься инквизицией, и что их не должно допускать к наказанию, заключению в тюрьму и исправлению упомянутых лиц за вышесказанные злодейства и преступления. Благодаря сему в вышесказанных провинциях, городах, епархиях, землях и местностях подобные провинности и преступления и остаются безнаказанными, к очевидной пагубе их душ и потере ими вечного спасения. Но мы устраним с пути все помехи, которые могут каким-либо образом препятствовать исполнению обязанностей инквизиторов, и, дабы зараза еретического нечестия и других подобного рода преступлений не отравила своим ядом невинных людей, мы намерены, как того требует наш долг и как к тому побуждает нас ревность по вере, применить соответствующие средства. Посему, дабы названные местности не остались без должного обслуживания инквизицией, мы нашей апостольской властью постановляем: да не чинится никакой помехи названным инквизиторам при исполнении ими их обязанностей и да позволено будет им исправлять, задерживать и наказывать лиц, совершающих указанные преступления, как если бы в полномочных грамотах были точно и поименно названы округа, города, епархии, местности, лица и преступления. С великим попечением мы распространяем эти полномочия на названные местности и поручаем вышеназванным инквизиторам, чтобы они и каждый из них при помощи нашего возлюбленного сына Иоанна Гремпера, магистра из Констанцской епархии, всякого из названных областей, кого найдут виновным в указанных преступлениях, исправляли, заключали под стражу и наказывали с лишением имущества, а также даем названным инквизиторам полную возможность во всех церквах, где они найдут то потребным, проповедовать слово божие и все иное совершать, что они найдут полезным и необходимым... Никто не должен нарушать это наше послание или дерзновенно поступать противно ему».

Булла Папы Иннокентия VIII

SUMMIS DESIDERANTES AFFECTIBUS, 5 ДЕКАБРЯ 1484 ГОДА

«Относительно ведьм, отдающих себя во власть демонам, возникает ряд трудно разрешимых вопросов, сводящихся к тому, как приступает демон к этой скверне. Наметим тут следующее: 1) о демонах и о составных частях телесного облика, принимаемого ими; 2) о половом акте и о том, всегда ли он сопровождается извержением семени, взятого от постороннего лица; 3) о времени и месте этого акта и о том, нет ли у демона определенного времени для этого; 4) видим ли он при этом окружающим? Посещаются ли те из ведьм демоном, которые произошли от подобного непотребства, или же те из них, которые были преданы дьяволу повивальными бабками в момент рождения? На эти вопросы мы дадим исчерпывающие ответы во второй части книги. А теперь остановимся на вопросе, почему у немощного пола этот род скверны более распространен, чем среди мужчин. Прежде всего, рассмотрим главные свойства женщины. Это будет первый пункт. Второй пункт коснется того, какие женщины чаще всего склоняются к суеверию и колдовству. Третий будет говорить о повивальных бабках, превосходящих всех женщин по части злобы...

Относительно первого пункта, а именно почему среди немощного пола так много ведьм, у нас есть кроме свидетельств Священного Писания и людей, заслуживающих доверия, еще житейский опыт. Мы хотим сказать, не подвергая сомнению всего немощного пола (через который Бог всегда творил великое, чтобы привести в смятение сильный пол), что в суждении о женщинах мнения, в сущности, не расходятся. Поэтому для увещевания женщин и для проповедей им эта тема весьма подходящая. Они с любопытством послушают об этом, если только проповедь протечет в скромном тоне.

Некоторые ученые говорят: имеются на свете три существа, которые как в добре, так и во зле не могут держать золотой середины: это – язык, священник и женщина. Если они перейдут границы, то достигнут вершин и высших степеней в добре и зле. Если над ними господствует добро, то от них можно ожидать наилучших деяний. Если же они попали под власть зла, то ими совершаются наисквернейшие поступки».

Генрих Инститорис, Яков Шпренгер.

«Молот ведьм», 1486 год