6

Наутро я первым делом, сам ещё не позавтракав и проигнорировав мявканье кота, выудил всё мясо из супа, завернул в клочок целлофана и выскочил во двор. Принтер сидел на газоне под ивой. При виде меня он нехотя шевельнул хвостом, привстал. Я подсунул ему под нос мясные кости. Пёс обнюхал их, прихватил одну клыками, подержал в пасти и положил.

— Эх, пёс ты пёс! Что же с тобой делать, а? Гибнешь ни за понюх табаку, животина ты разнесчастная.

Да-а-а, Принтеру — если бы он только мог по-настоящему мыслить, оставалось только самому смертоубиться.

Я поднялся домой, нашёл в справочнике телефон ветлечебницы…

Полина Яковлевна — это сразу бросалось в глаза — уже терпеть меня не могла. Она меня ненавидела, видно, потуже, чем своего бывшего пса.

— Ну — чего — вам — ещё — от — меня — надо?!

— Понимаете ли, вашего Принтера придётся усыпить — иного выхода нет. Я узнал: надо двадцать пять тысяч.

— Что-о-о? И вы хотите сказать: я должна выложить эти денежки?

— Ну не я же! Собака всё-таки ваша. Вы только дайте деньги: я сам отвезу — вам никаких хлопот.

— Всё! — отрезала Полина Яковлевна. — Отстаньте от меня! Никаких денег я не дам — я не миллионерша.

И она захлопнула дверь. Минуты две ещё, задавливая гнев, стоял я перед чёрным дерматином и до боли сжимал кулаки. Так хотелось садануть пинком, вышибить дверную коробку, сказать вонючей этой бабе пару ласковых…

Дома я созвал военный совет.

— Ну, что, Фирс Иваныч, делать будем? Жить Кузьма у нас не хочет и не будет. На улице он погибнет, а прежде настрадается-натерпится всего… Увы, и, увы, один лишь выход — а?

— Мр-р-р! Мр-р-р! Мр-р-р!…

Кот мой со мной согласен. Мы с ним отлично понимаем друг друга.

— Ну, что ж, придётся от «мотоциклетных» денег отщипнуть. Так мы никогда и не накопим с тобой на «ижак».

Я разыскал сберегательную книжку, попил наспех кофе, подпитал и кота: развёл ему сгущёнки, отрезал кубик сыра, сдобрил его из пипетки парой капель витаминного раствора. Потом оделся, прихватил зонт — собиралась, судя по всему, гроза — и вышел. Принтер так и сидел под ивой, тоскливо посматривал на серый свет.

Сняв деньги с книжки, я заскочил ещё в два-три места по делам, съездил на другой край города в разведку, — где же расположена эта ветеринарная больница, переждал грянувший-таки потоп в кафеюшнике. Вернулся я домой далеко после обеда.

Пса под деревом не было.

Что такое? Где же он? Я сходил к соседним подъездам вправо и влево, окинул взглядом двор — Принтер исчез. Первая мысль: ну, слава Богу, опомнилась Полина Яковлевна, очеловечилась. А может, кто другой собаку взял? Ведь видно сразу: не бродячая, с ошейником.

Хотел сперва постучаться к Полине Яковлевне, но уж до того нервировало одно только воспоминание о ней, что решил отложить свой визит до более крепкого настроения. «Да куда ж ему больше деваться? — успокаивал я сам себя. — Конечно, дома сейчас лежит и хвостом ковёр выбивает».

Эх, зря только сберкнижку потревожил!