Глава 5. КАЧЕСТВЕННЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ВРЕМЕНИ

Время оказывается еще дальше отстоящим от чистого количества, чем пространство; можно говорить о временных величинах так же, как и о пространственных, и те и другие обнаруживают непрерывное количество (так как здесь не место говорить о странной концепции Декарта, согласно которой время конституируется серией прерывных мгновений, что с необходимостью предполагает постоянно возобновляемое «творение», без которого мир исчезал бы каждое мгновение в интервалах этой прерывности); но следует, тем не менее, делать существенное различие между этими двумя случаями, потому что, как мы уже отмечали, тогда как пространство можно измерять непосредственно, напротив, время можно измерять лишь сводя его, так сказать, к пространству. То, что измеряют, никогда не является длительностью, но пространством, проходимым в течение этой длительности неким движением, закон которого известен; этот закон, являясь как бы отношением между временем и пространством, позволяет, если известна величина пройденного пространства, вывести величину использованного для его прохождения времени; и какие бы приемы ни использовали, в конечном счете нет никакого другого средства, чем это, для определения временных величин.

Еще одно замечание, приводящее к тому же выводу, таково: телесные явления в собственном смысле слова суть единственные, располагающиеся как в пространстве, так и во времени; феномены мыслительного порядка, изучаемые «психологией» в обычном смысле слова, не имеют никакого пространственного характера: напротив, они все одинаково развертываются во времени; однако мысленное, принадлежа к тонкому проявлению, необходимым образом является более близким к сущности, чем телесное; если природа времени позволяет ему простираться и сюда и обуславливать сами умственные проявления, то следовательно, эта природа должна быть еще более качественной, чем природа пространства. Поскольку мы говорим о мысленных феноменах, то добавим, что как только мы оказываемся на той стороне, каковую в индивиде представляет сущность, то становится совершенно напрасным искать количественные элементы и, более того — поскольку некоторые доходят и до этого, — желать свести их к количеству; то, что «психофизиологи» определяют количественно, вовсе не есть в реальности сами мысленные феномены, как они это себе представляют, но только лишь некоторые из сопровождающих их телесных явлений; и в этом нет ничего, что бы каким-то образом приближалось к собственной природе мысленного, ни того, что могло бы, следовательно, хоть в малейшей степени послужить к его объяснению. Абсурдная идея количественной психологии поистине представляет собой ярчайшую степень заблуждения современного "саентиста".

Исходя из этого, если можно говорить о «качественном» пространстве, то еще с большим правом можно говорить о «качественном» времени; мы хотим сказать этим, что во времени должно иметься меньше количественных и больше качественных определений, чем в пространстве. К тому же, "пустое время" имеет не больше действительного существования, чем "пустое пространство", и мы могли бы в этом отношении повторить все то, что мы говорили о пространстве; нет ни времени, ни пространства вне нашего мира, а в нем реализованное время всегда содержит события, так же как реализованное пространство всегда содержит тела. В определенном отношении между пространством и временем имеется как бы симметрия, о них часто можно говорить в некотором роде параллельно; но эта симметрия, которая не обнаруживается по отношению к другим условиям телесного существования, находится, быть может, более с их качественной стороны, чем со стороны количественной, как об этом свидетельствует разница, которую мы указали, между определением пространственных и временных величин, а также отсутствия относительно времени количественной науки такого ранга, каковой является геометрия для пространства. Напротив, в качественном порядке симметрия выражается особенно замечательным образом через соответствие, которое существует между пространственным и временным символизмом и примеры которого нам случалось довольно часто приводить. Как только речь идет о символизме, то само собою разумеется, что именно рассмотрение качества, а не количества сюда привлекается существенным образом.

Очевидно, что эпохи времени количественно различаются посредством событий, которые в них разворачиваются, так же, как части пространства различаются телами, которые там содержатся и что никоим образом нельзя рассматривать как реально эквивалентные количественно равные длительности, заполненные сериями совершенно различных событий; таково же и обычное наблюдение, что количественное равенство в мысленной оценке деятельности полностью исчезает перед качественным отличием. Но может быть, нам скажут, что это отличие присуще не самой длительности, а только тому, что в ней происходит; но следует, напротив, спросить, нет ли в качественном определении событий чего-то такого, что проистекает из самого времени; и, говоря по правде, не признают ли по крайней мере имплицитно, что это так, когда говорят, например, об особых условиях той или иной эпохи, как это постоянно и делают в обычной речи? Это еще более явно для времени, чем для пространства, хотя, как мы уже объясняли относительно взаимного положения тел, и для него качественными элементами совсем не следует пренебрегать; и даже, если хотят дойти до сути вещей, можно сказать, что некое тело не может быть расположено без различия в любом месте, так же, как некое событие не может происходить в любую эпоху без различия; однако, здесь симметрия не совершенна, потому что расположение тела в пространстве подвержено изменению через факт движения, тогда как расположение события во времени строго определено и собственно «уникально», хотя сущностная природа событий проявляется как гораздо более строго связанная со временем, чем природа тел с пространством, что еще больше подтверждает, что время должно иметь в самом себе в большей степени качественный характер.

Истина состоит в том, что время не есть нечто развертывающееся единообразно, и следовательно, его геометрическое представление в виде прямой линии, как его обычно рассматривают современные математики, дает полностью ложную его идею из-за крайнего упрощения; далее мы увидим, что тенденция чрезмерного упрощения является еще одной из черт современного духа и что, кроме того, она неизбежно сопровождается тенденцией все сводить к количеству. Истинное представление времени присуще традиционной концепции циклов; это, разумеется, по существу концепция «качественного» времени; коль скоро стоит вопрос о геометрическом представлении, реализовано ли оно графически или просто выражено в используемой терминологии, очевидно, что речь идет о применении пространственного символизма, и это должно привести к мысли, что здесь можно найти указание на некую корреляцию между качественными определениями времени и качественными определениями пространства. Это именно и происходит в действительности: для пространства эти определения, по существу, содержатся в направлениях; циклическое же представление как раз и устанавливает соответствие между фазами временного цикла и направлениями пространства; чтобы в этом убедиться, достаточно взять самый простой и самый непосредственно доступный, а именно годовой цикл, который играет, как известно, очень важную роль в традиционном символизме,[23] в котором четыре сезона поставлены в соответствие с четырьмя сторонами света.[24]

Мы не будем здесь давать более или менее полное изложение учения о циклах, хотя оно естественно предполагается как основание настоящего исследования; чтобы остаться в границах, которые мы должны себе поставить, мы в данный момент ограничимся некоторыми замечаниями, имеющими самое непосредственное отношение к нашему предмету, рассматриваемому в целом, оставляя за собой право впоследствии обратиться к другим рассмотрениям того же учения. Первое замечание состоит в том, что не только каждая фаза временного цикла, какова бы она ни была, имеет свое собственное качество, влияющее на определение событий, но что даже скорость, с которой эти события развертываются, есть нечто, что также зависит от этих фаз, и, следовательно, принадлежит скорее качественному, чем количественному порядку. Так, когда говорят о скорости событий во времени по аналогии со скоростью тел, перемещающихся в пространстве, то следует осуществить некоторое преобразование этого понятия скорости, которое тогда не может быть сведено к количественному выражению, подобно тому, которое придается скорости в собственном смысле слова в механике. Мы хотим сказать, что в различных фазах цикла серии сравнимых между собою событий не осуществляются за количественно равные длительности; это проявляется особенно четко, когда речь идет о больших циклах одновременно и космического и человеческого порядка; и один из самых замечательных примеров мы находим в уменьшающемся соотношении длительностей, соответствующих четырем Югам, ансамбль которых образует Манвантару.[25] И именно поэтому события в настоящее время разворачиваются со скоростью, равной которой не знали предшествующие эпохи, скоростью, которая непрестанно увеличивается и будет так продолжать увеличиваться до конца цикла; здесь происходит как бы прогрессивное «сжатие» длительности, предел которого соответствует «остановке», о которой мы уже говорили; позже мы специально вернемся к этим рассмотрениям и объясним их подробнее.

Второе замечание касается нисходящего направления по ходу цикла, поскольку оно рассматривается как хронологическое выражение процесса проявления, заключающее в себе постепенное удаление от принципа; мы достаточно часто уже об этом говорили, чтобы не настаивать на этом вновь. Если мы еще раз упоминаем здесь эту остановку, то потому, что здесь — в связи со сказанным только что — есть достойная интереса пространственная аналогия: увеличение скорости событий по мере приближения к концу цикла можно сравнить с ускорением, которое существует при падении тяжелых тел; развитие современного человечества поистине напоминает движение тела, брошенного по склону и продвигающегося тем быстрее, чем ближе оно к низу; даже если некоторые обратные действия в противоположном направлении, в той мере, в какой они возможны, делают все немного более сложным, тем не менее, возникает очень точный образ циклического движения, взятого в его всеобщности.

Наконец, третье замечание таково: нисходящее движение проявления и, следовательно, выражаемого им цикла, осуществляющееся от позитивного или сущностного полюса существования и до его негативного или субстанциального полюса, приводит к тому, что все вещи должны принимать вид все менее и менее качественный и все более количественный; вот почему последний период цикла в особенности должен склоняться к утверждению себя как "царства количества". В конечном счете, когда мы говорим, что так должно быть со всеми вещами, то мы понимаем под этим не только тот способ, которым они рассматриваются с человеческой точки зрения, но также реальное изменение самой «среды»; каждый период истории человечества, в точности отвечающий определенному "космическому моменту", необходимо должен коррелировать с самим состоянием мира или с тем, что называют «природой» в самом обычном смысле этого слова и, более специально, с ансамблем земной среды и среды человечества, существование которого, очевидно, этой средой обусловлено. Добавим, что общее игнорирование этих изменений космического порядка есть не последняя причина непонимания профанной наукой всего того, что находится вне определенных пределов; родившаяся при весьма специальных условиях современной эпохи, сама эта наука слишком очевидно неспособна постичь иные, чем ее, условия; и даже если их предполагать существующими, то определяющая ее точка зрения устанавливает во времени «барьеры», которые так же невозможно пересечь, как невозможно близорукому видеть ясно далее некоторой дистанции; и действительно, современная и «саентистская» ментальность во всех отношениях характеризуется как настоящая "интеллектуальная близорукость". Дальнейшее наше изложение позволит лучше понять то, чем могут быть эти изменения среды, относительно которых теперь мы можем сделать замечание самого общего порядка; возможно, через это поймут, что многое из того, что сегодня рассматривается как «баснословное», вовсе не было таковым для древних и может вовсе не быть таковым и для тех, кто сохранил вместе с некоторым запасом традиционных знаний понятия, позволяющие восстановить образ "потерянного мира", равно как и предвидеть то, чем будет, по крайней мере в общих чертах, будущий мир, так как на основании тех же циклических законов, управляющих проявлением, прошлое и будущее аналогичным образом соответствуют друг другу, так что, как бы ни думал об этом обыватель, такие предвидения на самом деле совсем не являются «гаданием», но полностью покоятся на том, что мы называли качественным определением времени.

Примечания:

2

Можно говорить о Браме сагуна (Brahma saguna) или «качественном», но никоим образом речь не может идти о Браме «количественном».

23

Мы ограничимся здесь напоминанием, с одной стороны, большой важности символизма зодиака, особенно с точки зрения посвящения в собственном смысле слова, и с другой стороны, непосредственных приложений ритуального порядка, которым дает место в большинстве традиционных форм развертывание годового цикла.

24

По поводу качественных определений пространства и времени и их соответствий мы ограничимся упоминанием одного свидетельства, которое, разумеется, не является сомнительным, потому что принадлежит «официальному» ориенталисту Марселю Гране (Marcel Granet), который посвятил этим традиционным понятиям часть своей работы, озаглавленной "Китайское мышление" (La Pensee Chinoise); само собою разумеется, что он хочет видеть во всем этом только странности, которым он старается придать исключительно «психологические» и «социологические» объяснения, но нас, очевидно, не должна занимать эта интерпретация, требуемая современными предрассудками вообще и университетскими в частности; нам здесь важна лишь констатация самого факта; с этой точки зрения в книге, о которой идет речь, можно найти поразительную картину антитезы, которую представляет собою традиционная цивилизация (и это будет верно для всякой иной, наряду с китайской, цивилизации), по отношению к «количественной», каковой является современная цивилизация Запада.

25

Известно, что это соотношение чисел 4, 3, 2, 1, сумма которых дает 10 для всего цикла; известно также, что сама длительность человеческой жизни рассматривается как уменьшающаяся от возраста к возрасту, что позволяет сказать, что эта жизнь протекает со все возрастающей быстротой от начала цикла к его концу.