Глава XLVII. «VERBUM, LUX ET VITA»

Мы только что упомянули о воздействии Слова, вызывающем «озарение», — воздействии, которое лежит в основе любого проявления и может быть обнаружено по аналогии в исходной точке инициатического процесса; это побуждает нас — хотя может показаться, что подобный вопрос стоит несколько в стороне от главного предмета нашего исследования (впрочем, в силу соответствия точек зрения «микрокосмической» и «макрокосмической» это лишь видимость), — отметить тесную связь, существующую, с космогонической точки зрения, между звуком и светом; она весьма ясно выражена в ассоциации и даже идентификации, установленной в начале Евангелия от Иоанна между терминами Verbum, Lux et Vita (Слово, Свет и Жизнь).[325] Известно, что индуистская традиция, рассматривающая «светоносность» (тайяса) как характерную особенность тонкого состояния (вскоре мы поймем связь этого с последним из трех только что упомянутых терминов), утверждает, с другой стороны, первостепенность звука (гиабда) среди чувственных качеств, что соответствует эфиру (акаша) среди элементов; это утверждение в данном его виде относится непосредственно к миру телесному, но в то же время его можно применить к другим областям,[326] ибо в действительности оно отображает по отношению к этому телесному миру, представляющему лишь обычный частный случай, сам процесс всеобщего проявления. Если взять последний в его целостности, то данное утверждение можно будет отнести к сотворению всех вещей в любом состоянии Божественным Глаголом или Словом, которое, таким образом, находится в начале, или, лучше сказать (ибо здесь речь идет о чем-то в высшей степени «вневременном»), в первопринципе любого проявления,[327] и это также ясно указано в начале древнееврейской Книги Бытия: мы видим здесь, что первое произнесенное слово, как исходный момент проявления, было Fiat Lux, озарившее и упорядочившее хаос возможностей; этим и устанавливается непосредственное отношение, существующее в сфере первопринципа между тем, что может быть обозначено по аналогии как звук и как свет, — т. е. тем, выражением чего являются звук и свет в том смысле, какой обычно имеют эти слова в нашем мире.

Здесь следует сделать важное замечание: основной смысл глагола амар, употребленного в библейском тексте и обычно переводимого словом «говорить», в действительности означает как в древнееврейском, так и в арабском «приказывать» или «повелевать»; божественное Слово — это «повеление» (амр), благодаря которому совершается творение, т. е. универсальное проявление — либо в его целостности, либо в какой-либо одной из модальностей.[328] Равным образом, согласно исламской традиции, первым творением был Свет (Эн-Нур), который, как сказано, мин амри' Ллах, т. е. произошел непосредственно от божественного повеления или приказа; и это творение находится, если так можно сказать, в «мире», т. е. в состоянии или на уровне существования, которое по этой причине обозначено как аламул-амр, являясь, в полном смысле слова, миром чистой духовности. В самом деле, интеллигибельный Свет — это сущность «Духа» (Эр-Pyx), а последний, взятый в универсальном смысле, отождествляется с самим Светом; вот почему выражения Эн-Нур ал-му-хаммади и Эр-Pyx ал-мухаммадиях эквивалентны: оба они обозначают изначальную и целокупную форму «Универсального Человека»,[329] который есть аввалу кхальки' Ллах, «первое из творений Божиих». Это истинное «Сердце Мира», расширение которого влечет за собой проявление всех существ, тогда как его сжатие приводит их к их началу — Первопринципу;[330] таким образом, оно является одновременно «первым и последним» (ал-аввал ва ал-акхер) по отношению к творению, как сам Аллах есть «Первый и Последний» в абсолютном смысле,[331] «Сердце сердец и Дух духов» (Калбул-кулуби ва Рухул-арвах): это в его лоне дифференцируются различные «духи», ангелы (ал-малай-ках) и «отдельные духи» (ал-арвах ал-муджараддах), которые образованы, стало быть, из первичного Света как из их единственной сущности, без примеси элементов, составляющих главные условия низших уровней экзистенции.[332]

Если мы перейдем теперь к более частному рассмотрению нашего мира, т. е. к уровню экзистенции, к которому относится человеческое состояние (взятое здесь целостно, а не только лишь в его телесной модальности), то найдем здесь — в качестве «центра» — начало, соответствующее этому универсальному «Сердцу» и являющееся своего рода спецификацией его по отношению к указанному состоянию. Именно это начало в индуистской доктрине обозначено как Хираньягарбха: это аспект Брахмы, т. е. Слова как первопричины проявления,[333] и одновременно — «Свет», как указывает обозначение Тайяса, даваемое тонкому состоянию, которое образует свой собственный «мир» и все возможности которого он в полном смысле слова содержит в себе.[334] Именно здесь мы находим третий из терминов, упомянутых вначале: для существ, проявленных в этой области и в соответствии с их особыми условиями существования, этот космический Свет выступает как «Жизнь»; именно в таком смысле в Евангелии от Иоанна сказано: Et Vita erat Lux hominum (И Жизнь был Свет человеков). Хираньягарбха есть, следовательно, как бы «жизненный принцип» всего этого мира, и он назван джива-гхана, поскольку вся жизнь изначально синтезирована в нем; слово гхана указывает, что мы находим здесь ту «глобальную» форму, о которой мы говорили выше в связи с изначальным Светом, так что «Жизнь» предстает как образ или отражение «Духа» на определенном уровне проявления;[335] и эта же самая форма есть также «Мировое яйцо» (Брахманда), животворящим зародышем которого и является Хираньягарбха, согласно значению этого слова.[336]

В определенном состоянии, соответствующем этой первой тонкой модальности человеческого уровня, которая и представляет собой мир Хираньягарбхи (но, разумеется, без отождествления с самим «центром»),[337] существо воспринимает себя как волну «первозданного Океана»,[338] причем невозможно сказать, является ли эта волна звуковой вибрацией или световой волной; в действительности она является обеими одновременно, в их нераздельном изначальном соединении вне какой бы то ни было дифференциации, которая произойдет лишь на более поздней стадии проявления. Мы, разумеется, прибегаем здесь к аналогии; ведь очевидно, что в тонком состоянии речь может идти не о звуке и свете в обычном смысле, т. е. как о чувственных качествах, но только о том, из чего они происходят; а с другой стороны, вибрация или волнообразное колебание в буквальном понимании есть движение, которое, как таковое, неизбежно предполагает условия пространства и времени, свойственные области телесного существования; но аналогия тем не менее точна и, кроме того, является здесь единственно возможным способом выражения. Состояние, о котором идет речь, непосредственно связано, стало быть, с началом Жизни, в самом универсальном смысле, который можно предположить;[339] образом его служат основные проявления самой органической жизни, необходимые для ее сохранения, — такие как пульсации сердца или чередование вдоха и выдоха; оно и составляет подлинную основу многочисленных приложений «науки о ритме», роль которой чрезвычайно важна в большинстве методов инициатической реализации. Эта наука обычно включает мантра-видья, которая соответствует здесь «звуковому» аспекту;[340] а с другой стороны, поскольку «светоносный» аспект проявляется, в частности, в нади «тонкой формы» (сукшма-шарира),[341] нетрудно увидеть связь всего этого с двойной природой — светоносной (джиотирмайи) и звуковой (шабдамайи или мантрамайи), которую индуистская традиция приписывает Кундалини — космической силе; последняя, пребывая, в частности, в человеческом существе, действует в нем как «витальная сила».[342] Таким образом, мы вновь находим три термина Verbum, Lux и Vita пребывающими нераздельно в самом первопринципе человеческого состояния; и в этом вопросе, как и во многих других, мы можем констатировать совершенное согласие различных традиционных доктрин, которые в действительности представляют собой лишь различные выражения единой Истины.

Примечания:

3

Мы можем привести в качестве примера «аскетики» «Exercices spirituels» св. Игнатия Лойолы, дух которых, бесспорно, мистичен столь мало, сколь это возможно; по меньшей мере вероятно, что он отчасти вдохновлялся некоторыми инициатическими методами исламского происхождения, но, разумеется, применяя их с совершенно иной целью.

32

Выражения типа «умопостигаемый Свет» и «духовный Свет» или другие, эквивалентные им, хорошо известны во всех традиционных доктринах, как западных, так и восточных; в связи с этим мы только напомним, в частности, уподобление в исламской традиции самой сущности Духа (Эр-Pyx) Свету (Эн-Нур).

33

Именно непонимание подобной аналогии, ошибочно принимаемой за тождество, вкупе с констатацией определенного сходства в способах действия и внешних эффектах, привело некоторых к ошибочной, более или менее грубо материализованной концепции — не только психических или тонких влияний, но и собственно духовных, которые были просто отождествлены с «физическими» силами в самом ограниченном смысле этого слова — такими как электричество и магнетизм. Это непонимание могло привести также, по крайней мере отчасти, к весьма распространенной идее — к поискам сходства между традиционными знаниями и подходом современной «светской» (profane) науки, — идея совершенно беспочвенная и иллюзорная, поскольку эти вещи принадлежат разным областям, да и сама «светская» точка зрения, собственно говоря, неправомерна. — См.: «Царство количества и знамения времени», гл. XVIII.

34

Мы понимаем под этим не только вполне реальную, но даже просто виртуальную инициацию, следуя различению, которое необходимо проводить в этом отношении; впоследствии мы его уточним.

325

Небезынтересно отметить в связи с этим, что в масонских организациях, наиболее полно сохранивших старинные обрядовые формы, Библия, лежащая на алтаре, раскрыта именно на первой странице Евангелия от Иоанна.

326

Впрочем, это ясно следует из того факта, что теория, на которую опирается наука мантр (мантра-видья), проводит различие между разными модальностями звука: пара или непроявленный, пашьян-ти и вайкхари или слово артикулированное: только это последнее относится собственно к звуку как чувственному качеству, принадлежащему телесному миру.

327

Таковы первые слова Евангелия от Иоанна: «В начале было Слово» (In principle erat Verbum).

328

Здесь мы должны напомнить об упомянутой нами ранее связи между двумя различными смыслами слова «повеление» (ordre) (приказ и порядок. — Прим. пер.).

329

См.: «Символика креста», с. 51–54.

330

Символика двоякого движения сердца должна рассматриваться здесь как эквивалент хорошо известной в индуистской традиции символики двух противоположных и взаимодополняющих фаз дыхания; в обоих случаях речь идет о чередовании расширения и сжатия, которые соответствуют также двум терминам — coagula и solve — герметизма, — но при условии, что обе фазы должны пониматься в обратном смысле, сообразно тому, рассматриваются ли вещи по отношению к принципу или к проявлению, так что изначальное расширение обусловливает «коагуляцию» проявленного, а изначальное сжатие — его «растворение».

331

Все это соотносится с ролью Метатрона в еврейской Каббале.

332

Нетрудно увидеть, что все это может быть отождествлено с областью сверхиндивидуального проявления.

333

Он «творец» по отношению к нашему миру, но в то же время он сам «сотворен» по отношению к высшему Первоначалу, и вот почему его называют также Карья-Брахма.

334

См.: «L'Homme et son devenir selon le Vedanta», ch. XIV. — В самом имени Хираньягарбха ясно обозначена эта светоносная природа, так как свет символизируется золотом (хиранья), которое само есть «минеральный свет» и занимает среди металлов то же положение, что и солнце посреди планет; известно, что солнце в символике всех традиций является также одной из фигур «Сердца Мира».

335

Это замечание может помочь определить отношения «духа» (эр-рух) и «души» (эн-нефс), причем последняя является, в полном смысле слова, «витальным принципом» каждого отдельного существа.

336

См. «Царство количества и знамения времени», гл. XX.

337

Состояние, о котором идет речь, в терминологии исламского эзотеризма обозначается как хал, тогда как состояние, соответствующее отождествлению с центром, как макам.

338

Согласно общей символике Вод, «Океан» (на санскрите самудра) представляет совокупность возможностей, содержащихся в определенном состоянии существования; каждая волна соответствует, таким образом, в этой совокупности выявлению отдельной возможности.

339

В исламской традиции это относится в особенности к аспекту или атрибуту, выраженному в божественном имени Ал-Хайи, которое обычно переводят как «Живой», но гораздо точнее было бы передать как «Животворящий».

340

Это, разумеется, относится не только к мантре индуистской традиции, но также и к тому, что соответствует ей в иных традициях, например, к зикру в традиции исламской; речь идет в самом общем плане о звуковых символах, рассматриваемых в ритуалах как чувственные «подпорки» «заклинаний» в смысле, объясненном нами ранее.

341

См.: «L'homme et son devenir selon le Vedanta», ch. XVI и XXI.

342

Поскольку Кундалини символически изображается в виде змеи, свернувшейся кольцом (кундала), можно было бы здесь напомнить о тесной связи, существующей в традиционной символике между змеей и «Мировым яйцом», о которой мы упомянули, говоря о Хираньягарбхе: так, у древних египтян Кнеф в форме змеи выпускает «Мировое яйцо» изо рта (что означает намек на первостепенную роль Слова в создании мира проявленного); упомянем также равнозначный символ «змеиного яйца» друидов, которое изображалось в виде окаменелости морского ежа (oursin fossile).