Решил отдохнуть и бежал от мира, но мир меня догнал и спи...

Решил отдохнуть и бежал от мира, но мир меня догнал и спиймав. Проклятая Англия… И ночью и при луне мне нет покоя. Какие-то взрывы, какое-то метро, в котором между станциями ездит двухэтажный автобус. Зевнул, нажал кнопочку, яркая точка, моргнув, разом выросла во весь экран, там – Лондон и лондонцы. Тараторят, перебивают друг-друга. Только почему-то на веснушчатых кокни лондонцы наши никак не похожи, все больше какие-то восточные люди с неистребимым акцентом, они бормочут, бормочут, таращат чорные глаза, делятся впечатлениями о пережитом, рассказывают о своем, о лондонском. Зевота раздирает рот. Щелкнул опять, экран мгновенно сжался в точку, подмигнул, погас. Но англичане, те самые, что никогда, никогда не будут рабами, не сдаются, зашли с другой, неожиданной стороны. Ship a-hoy..!

В один из дней на прошлой неделе, наскучив сладким бездельем я от нечего делать посмотрел "Bee Gees Collectors Edition" – записанный на двух дисках документальный фильм о знаменитом своей братской любовью и сценическим долголетием музыкальном коллективе Bee Gees. Потраченных четырех с половиной часов мне совсем не жаль, фильм оказался чрезвычайно интересным и познавательным. На первом диске записан концерт "One Night Only", который братаны зажигали в Лас Вегасе в ноябре далекого уже 1997-го, а на втором – собственно фильм о славном жизненном пути ударников капиталистического труда. Ударники – симпатяга Барри, умница Робин и насквозь фальшивый Морис в намертво приклеенной к лысине шляпе-неснимайке для затравки фальцетом пропели: "Ah, ha, ha, ha, stayin' aliiiiiiiiiiiiiive!", с притопом и прихлопом, а потом с доброй улыбкой, обнажавшей ослепительной белизны металлокерамику, то шутя, то внезапно посуровев лицом, а то и со слезой, рассказали нам о себе, хороших, о любимых нынешних женах и уже совсем нелюбимых бывших, о маме-с-папой, а также о людях, которые тем или иным образом оказались причастны к феномену на видимой части которого мы можем увидеть брэнд "Би" и "Джиз".

В фильме вскользь, как нечто само-собой разумеющееся, было дано определение Америки как social laboratory, что показалось мне несколько двусмысленным, а также прозвучал весьма любопытный пассаж о том, как на переломе конца шестидесятых/начала семидесятых бедняжкам-братишкам пришлось расстаться с уже созданным образом и спешно создавать новый, так как мир в целом совершил некий transition. Если бы это говорилось в том смысле, что вот, мол, течет река времени, в которую никому не дано войти дважды, что мир меняется и мы меняемся вместе с ним, это было бы понятно, но сказано было именно как о некоем разовом тектоническом сдвиге, о всемирной катастрофе, пережить которую было дано немногим. В том числе и любимцам судьбы Би Джиз. Надо же, я полагал, что подобный взгляд на то время присущ немногим, но оказался неправ. Получается, что и создатели фильма, оглядываясь назад, воспринимают то время именно как transition, вот только не развивая и не углубляя, к сожалению, эту тему, не уточняя, transition от чего и transition к чему.

Не будем и мы развивать и уточнять, а обратим внимание на другое. Фильм дает нам возможность познакомиться с некоторыми очень интересными людьми и миром в котором они жили, миром, который благодаря их усилиям совершил трансформацию в то, в чем мы все имеем удовольствие жить сегодня. Воспользовавшись любезно предоставленной авторами фильма возможностью, я ступил на эту тропочку и с удовольствием прогулялся по ней в прошлое. Вот Bee Gees, прибыв издалека в туманный Альбион, доказали делом, что они чего-то стоят, вот они, дав подписку, получили личного куратора и по ходу фильма мы с этим куратором знакомимся. Оказывается, на лондонском слэнге куратор называется "продюсер". Вот он перед нами. Весь из себя такой старый служака на пенсии, чудом выживший после инсульта полковник госбезопасности, седой человек с неподвижным лицом и затрудненной речью. Зовут его, правда, не Максим Максимович Исаев, а Роберт Стигвуд. Никогда бы не подумал, я его представлял совсем, совсем другим. Но Стигвуд Стигвудом, он любопытен, конечно, но мелок, а любезность авторов фильма простирается так далеко, что они знакомят нас с другим человеком – человеком, изменившим мир в котором мы живем.

Дрогнула ряска на затхлой поверхности тихой заводи, медленно поднялось из черной глубины зеленое бревно, чуть приоткрылся глаз, в сплющенном с боков безжизненном зрачке вдруг полыхнуло багровым. Бугристая, в конических наростах, шкура, страшные челюсти, зубы с указательный палец взрослого человека, словом – КРОКОДИЛ. Сам Сэр Джордж Мартин собственной персоной. Вот уж поистине лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Множество раз натыкался я на это имя, продюср энд композер, протежировавший то той, то этой эстрадной знаменитости. Подписывал "контрактики", отечески опекал, выводил на верную дорогу и вообще, так сказать, указывал путь. "Давал путевку в жизнь". "Пятый Битл", прозванный так газетчиками за его вклад в феноменальную карьеру вокально-инструментального ансамбля Битлз". Читать-то я о нем читал, но вот видеть – не видел. А тут привелось. Продюсер, ага. Композер… Экая глыба, экий человечище. ГЕНЕРАЛ! Какое спокойствие, какое владение собой, какая внутренняя сила! Какая аура Власти! И нас пытаются уверить, что этот человек занимается музычкой? Неким продюсерством, что бы за этим словом ни скрывалось? Музыкой-то он занимался и занимается, кто бы спорил. Вот и наш Лаврентий Палыч так же балету внимание уделял. Следил, следил сквозь стеклышко пенсне за юными дарованиями. Давайте-ка, раз уж этот человек был нам представлен, попытаемся познакомиться с ним поближе.