Глава 9

ЛЕГЕНДЫ АТЛАНТИДЫ

Я так часто говорил о легендах Атлантиды, которые нашли отражение в Европе, Африке и Америке, что теперь вполне достаточно ограничиться простым резюме. Такое резюме, однако, очень важно для истории Атлантиды, которая была бы неполной без некоторых ссылок на обстоятельства, свидетельствующие о прежнем существовании острова-континента, сразу и в Старом, и в Новом Свете.

Сначала о легендах Атлантиды в Европе. Мы уже успели убедиться, как живучи они в Англии и в Ирландии, и ознакомились с греческими и другими воспоминаниями на эту тему. В Испании бытовала легенда об Антилии, или острове Семи Городов, прямоугольном участке суши, который снова и снова появляется на географических картах XIV, XV и даже XVI веков и который Тосканелли рекомендовал Колумбу как своего рода перевалочный пункт на полпути к Индии. Считалось, что Родерик, последний из готических королей Испании, нашел там убежище от мавританских завоевателей и, подобно Артуру, оставался на этом райском острове, пока Испания снова не вспомнила о нем. Некоторые авторы даже предполагали, что Антилия и была самой Атлантидой и что ее четырехугольная форма как раз совпадает с очертаниями Атлантиды, описанной Платоном. На это Гумбольдт заметил, что Платон приписывал эту форму только одной определенной части Атлантиды, а не острову в целом.

Римский историк Тимаген, популярный в I столетии н. э., сохранил для нас предания Галлии, в которых шла речь о захватчиках с затонувшего острова. Кельты Бретани, подобно своим британским соплеменникам, имели свою собственную версию истории Атлантиды, которая вылилась в легенду о затонувшем городе Йис, или Кер-ис, которым правил принц по имени Грэдлон. Узнав о грядущем морском затоплении, он хотел защитить свою столицу и соорудил огромный бассейн, чтобы направить туда весь избыток приливной воды. Этот бассейн имел секретный сливной шлюз, ключ от которого находился только у Грэдлона, но его злая дочь, принцесса Дахут, безудержно развлекавшаяся со своим возлюбленным, украла этот ключ, открыла ворота шлюза, и вырвавшийся наружу поток затопил город. Богатый город Йис, славившийся своей торговлей и искусствами, был расположен на том месте, где теперь находится Этан-де-Лаваль у пустынного залива Треспассес, хотя некоторые и полагают, что он теперь образует бухту Дуарнене. Ниже одной из этих водных равнин и располагался дворец Грэдлона с мраморными колоннами, кленовыми стенами и золотыми крышами, навсегда скрытый от человеческих глаз.

В городе Квимпер сохранялся странный обычай, навеянный легендой о Грэдлоне. Между башнями собора размещалась фигура короля на боевом коне, который спас его когда-то от наводнения. Во время французской революции этот памятник был поврежден, но позже снова восстановлен. Считается, что именно Грэдлон. привез в Бретань виноградную лозу, и каждый раз в день Цесилии в его честь пели гимны и подавали статуе вино в золотом кубке. Кубок подносили к губам статуи, а затем его осушал до дна тот, кто подносил. После этого кубок бросали в ожидавшую внизу толпу, и поймавший его получал приз в размере 200 крон.

Подоплекой всех этих церемониальных действий, судя по всему, была древняя религиозная практика. Грэдлон известен еще также как Грэдлон Мюр, или «Великий», — так в кельтской мифологии именовали только богов. Действительно, он очень похож на Посейдона, который считался первым объездчиком лошадей, Посейдона, который научил людей ездить верхом. Он, как и Грэдлон, всегда изображался верхом на коне или же на запряженной колеснице. И дворец его тоже очень напоминал собой дворец в Атлантиде и был таким же образом украшен. «Прочная плотина защищала его от океана». Там были и ворота, открывавшие и преграждавшие путь к морю точно так же, как и в Атлантиде. И люди в его городе были наказаны за свои злодеяния подобным же образом — затоплением их земли. Да и само название города — Йис, или Иис, напоминает в латинской транскрипции слово Атлантида — (Atlant-is).

Действительно ли существовала когда-либо земля, начинавшаяся от побережья Франции, где находился легендарный город Йис? Летом 1925 года мир был удивлен, узнав о вероятном существовании земли, начинавшейся непосредственно от этого побережья. Я привожу здесь лучший отчет об этом открытии, который смог найти в «Нью-Йорк таймс»: «Через несколько лет Франция может обнаружить, что ее территория заметно расширилась, если сообщение французского офицера, командующего армейским транспортным судном „Лоре“, о значительном подъеме океанского дна будет подтверждено официальным исследованием.

В своем докладе лейтенант Корне отмечает, что, когда его судно «Лоре» шло от мыса Ортегаль к Рошфору, он заметил необычные волны, характерные для отмели, и это в то время, когда они были в сотне миль от берега в центре Гасконского залива.

Сверившись с картами и проверив местоположение судна с помощью секстанта, лейтенант определил, что глубина океана в этой области должна быть где-то между 4000 и 5000 метров. Тогда он решил проверить эти данные с помощью эхолота и на протяжении 50 миль обнаружил глубину, достигавшую всего лишь каких-нибудь 34 — 50 метров. Лоцман судна также сверился с показаниями приборов и взял пробы с океанского дна, которые содержали песок, гальку и гравий.

Военно-морские офицеры полагают, что повышение дна, если таковое вообще имело место, произошло в результате японского землетрясения в 1923 году и приливно-отливной волны в Пенматче в Бретани 23 мая. М. Фичот, начальник гидрографической службы французского военно-морского министерства, более консервативен в своих заявлениях. Он считает, что наблюдения лейтенанта достойны тщательного изучения, хотя навигация в заливе все равно возможна и при меньшей глубине. Он говорит, что в Гасконский залив будет срочно послана военно-морская комиссия, чтобы проверить полученные сведения и определить размер и местоположение подводного плато.

Он не верит в то, что из воды появится новый участок суши, хотя характер образования волн на обсуждаемом участке является общеизвестным признаком подводной отмели. Он считает, что точно определить степень произошедших изменений будет трудно, поскольку карты этого района очень стары и, возможно, изначально не слишком точно составлены. Он вообще находит существование такого плато в Атлантике малоправдоподобным.

Местоположение подводного плато, по определению лейтенанта Корне, имеет координаты 45 градусов 7 минут северной широты и 3 градуса 57 минут западной долготы, это примерно та самая широта, на которой расположен город Бордо, и та же долгота, где стоит Брест. И находится оно в 160 километрах от ближайшей точки французского побережья».

На последующий запрос не было ответа о результатах работы комиссии, посланной в Гасконский залив, если вообще туда кто-либо отправлялся.

Легенда о Дардане, которого наводнение настигло в Самофракии, местами очень напоминает описание наводнения в Атлантиде. Уроженцы Самофракии, согласно Диодору Сикулу, утверждали, что море вздыбилось и захлестнуло водой большую часть равнинной территории острова, и спастись удалось только тем, кто успел подняться в горы. В память о своем спасении от потопа они установили по всему острову памятные знаки и устроили алтари, где продолжали приносить жертвы богам на протяжении многих последующих поколений. Спустя столетия рыбаки вытащили в своих сетях каменные капители колонн, красноречиво свидетельствовавшие о существовании городов, утопленных в глубине окружающего моря. Миф о Девкалионе и наводнении представляет интерес для студентов, изучающих Атлантиду, и не только потому, что это миф о затоплении, но также и потому, что он имеет аналогию в американской легенде. Согласно Лукиану, Девкалион был Ноем греческого мира. «Я слышал в Греции, — говорит Лукиан, — что говорят греки о Девкалионе. Они утверждают, что существующая раса людей — не первое, полностью погибшее, а второе поколение, — потомки Девкалиона, во множестве расплодившиеся. А о тех, прежних, людях они говорят так: они были наглыми и склонными к неправедным действиям; они не уважали обеты, не были гостеприимны с чужестранцами, не внимали просителям; и все это, вместе взятое, зло и было причиной их гибели. Земля вдруг низвергла на них громадные потоки воды, прошли большие дожди, вышли из берегов реки, и море поднялось на невероятную высоту.

Все стало водой, и все люди погибли. Пощадили только Девкалиона, а благодаря благоразумию и благочестию он был оставлен, чтобы стать прародителем второй расы людей. Вот каким образом он был спасен: он вошел в большой ковчег, и, когда он был уже внутри, туда вошли попарно свиньи, лошади, львы, змеи и все другие существа, жившие в то время на земле. Он принял их всех, и они не причинили ему никакого вреда, поскольку боги сотворили между ними дружбу с тем, чтобы они все плыли в одном ковчеге, в то время как кругом была одна вода».

Девкалион спасся на маленькой лодочке вместе со своей женой Пиррой. Оракул, с которым они советовались, велел им «оставить позади себя кости своей могущественной матери» (то есть камни земли). Повинуясь его воле, они обнаружили, что камни превратились в мужчин и женщин.

Теперь рассмотрим свидетельства американских преданий. Они так богаты, что это даже обескураживает — вероятно, их полнота объясняется значительно более поздним происхождением.

Индейцы муксогии сохранили миф о том, как из первобытного хаоса вод возник большой холм, Нунне-Чаха, на котором находилось жилище Эсаугетуф Эмиссее, «Хозяина дыхания», и он сотворил из глины людей и построил огромную стену, на которой разложил их сушиться. Затем он направил воды в специальные каналы. Холм, упомянутый в этом мифе, оказывается на поверку тем же самым, на котором Посейдон построил свое жилье в Атлантиде, а распределение вод очень похоже на то, как морской бог поделил на зоны море и землю.

Согласно мифам народов манебозхо или мичабо, великий бог алгонквинов, как рассказывается, «вырезал землю и море по своему вкусу», а у народа тавискара «бог по имени Хуронс направил потоки в спокойные моря и озера».

Но еще более поразительными кажутся аналогичные легенды некоторых индейских племен Южной Америки. Индейцы антис из Боливии и Северо-Западной Бразилии говорят, что мир подвергся большому наводнению, и люди были вынуждены искать убежища в пещерах. За ним последовали вулканические извержения, и человечество полностью погибло. Племя макуси из Аравакса сохраняет легенду о том, как люди, пережившие наводнение, повторно населили землю, превращая камни в людей, прямо как Девкалион и Пирра в греческом мифе. Индейцы таманакс тоже имеют подобную легенду, в которой рассказывается, как оставшиеся в живых бросали через голову плоды пальмы с острова Маврикий, от ядер которых появились потом мужчины и женщины.

Возможно, что самым «атлантическим» из американских мифов является миф народа мундруку, где повествуется, что бог Райми создал мир в форме плоского камня и поместил его на голове другого божества. Это, конечно, просто другой вариант греческого мифа, в котором рассказывается о том, как Атлас попытался освободиться от вечного бремени — небосвода, который он держал на своих плечах, попросив Геркулеса, чтобы тот подержал его вместо него. Карибы считают, что их древний предок, обладавший сверхъестественными способностями, засеял почву камнями, из которых выросли мужчины и женщины, что является еще одним вариантом Девкалионова мифа. Легенда народа окангуас повествует о великой врачевательнице, которая управляла «потерянным островом»; а индейцы племени делавер хранят легенды о гигантском затоплении и последовавшем за ним поспешном переселении народа.

У ацтеков Мексики много сказаний, которые хранят память о ранних катастрофических событиях. Согласно различным источникам, таких было четыре или пять. «Codex Vaticanus» утверждает, что «в первую эпоху солнца повсюду властвовала вода, пока не затопила весь мир». Эта эпоха продолжалась 4008 лет, и все люди превратились в рыб. Вторая эпоха продолжался 4010 лет и закончилась с разрушением мира сильными ветрами и превращением людей в обезьян. Третья закончилась пожаром, а четвертая голодом.

Перуанский бог Париакака пребывал, подобно Посейдону, в горной местности, но люди оскорбляли его, и тогда он послал на них большое наводнение, так что их деревня была разрушена. Встретив однажды красивую девушку, Чок Сусо, которая горько плакала, он спросил о причине ее печали, и она рассказала ему, что их урожай маиса умирает от засухи. Он заверил ее, что оживит растения, если она подарит ему свою привязанность, и, когда она согласилась, он оросил землю с помощью каналов. Жену же свою он в конце концов превратил в статую.

Другой перуанский миф вспоминает бога Тонапу, который, рассердившись на людей ямквисапа, живших в провинции Алла-суи, за то, что те так любили удовольствия, потопил их, превратив город, где они жили, в огромное озеро.

Жители этого региона поклонялись женской статуе, которая стояла на вершине холма Качапукара. Тонапа разрушил и холм, и статую, а сам исчез в море.

Эти перуанские мифы в деталях очень схожи с той частью рассказа Платона, в которой говорится об ухаживании Посейдона за Клейто и сооружении ирригационных каналов. Здесь тоже присутствует статуя жены бога, а сам бог описан исчезающим в море, что вполне по силам Посейдону. Наводнение, как мы снова видим, было вызвано людской злобой или же любовью к удовольствиям.

Легенды народа тупи-гуарани из Бразилии сохраняют память о предании, где описание катастрофы очень напоминает изложение Платона: «Монан, Создатель, Отец без начала или конца, творец всего, что существует, видя неблагодарность людей и их презрение к нему, который принес в их жизнь радость, отдалился от них и наслал на них тата, божественный огонь, который сжег все, что находилось на поверхности земли. Он пронесся над огнем так, что в одних местах поднял горы, а в других образовал глубокие долины. Из всех людей один Ирин Маге (тот, кто видит) был спасен, его Монан взял на небеса. И он, видя, что все на земле разрушено, говорил с Монаном так: «Ты уничтожишь также и небеса, и все, что на них? Увы! Где же будет впредь наш дом? Почему я должен жить один, не имея никого из себе подобных?» И тогда Монан сжалился над ним и ниспослал на землю сильный ливень, который затушил пожар и, низвергаясь потоками со всех сторон, образовал океан, который мы называем partana, или великие воды».

В своих «Мифах Нового Света» Бринтон относительно американской легенды о наводнении говорит следующее: «Имеется более чем достаточно свидетельств, способных продемонстрировать, насколько знакомы были рассуждения такого рода аборигенам Америки.

Ранние алгонквинские легенды не содержат рассказов ни о допотопном человеке, ни о каком-либо семействе, спасшемся от потопа... Нет ничего такого и у их соседей, индейцев дакота, которые хотя и твердо верят, что земля однажды была разрушена водами, но о том, что кто-то спасся, нет ни слова. Такого же мнения придерживались жители Никарагуа и народ ботокудос в Бразилии... У народности ашхошими из Калифорнии бытует сказание о всемирном затоплении, когда не смог спастись ни один человек... Однако чаще встречаются легенды, где говорится о том, что кое-кому удалось уцелеть после разгула стихии... взобравшись на гору или даже на дерево, на плоту или каноэ или же спрятавшись в пещере. Без сомнения, некоторые из этих легенд были изменены под влиянием христианского учения, но многие из них так связаны с местными особенностями и древними религиозными церемониями, что никакой беспристрастный исследователь не может точно назвать их источник... В традиционных знаниях красной расы не встречается никаких более общих племенных преданий.

Почти каждый древний автор в своей работе приводит одно или даже сразу несколько из них. У всех этих сказаний имеется одна общая схема, и изучать их удобнее в совокупности, нежели отдельно и подробно. Подавляющее большинство из них посвящено последней мировой катастрофе, причиной которой была вода. Встречается, правда, и несколько сказаний, где всемирное разрушение приписывается всеобщему пожарищу, которое пронеслось по земле, пожирая все живое, и спастись удалось только нескольким спрятавшимся в глубокой пещере... Да, между мифами о наводнении Азии и Америки наблюдается поразительное сходство. Особенность их еще и в том, что спасшимся всегда оказывается первый человек. И это общее правило, хотя и не без исключения. Но эти первые люди были обычно самыми высокими божествами, известными всей нации, единственными создателями мира и опекунами человеческой расы».

Миф микстеков, высоко цивилизованной расы Юго-Западной Мексики, как выясняется, также имеет четко прослеживаемую связь с Атлантидой. Вот что говорится в нем: «Во дни мрака и тьмы, когда не было еще ни дней, ни лет, а мир был хаос, погруженный в темноту, в то время, когда земля была покрыта водой, по которой плавали только слизь и пена, появились однажды бог-олень и богиня. Они имели человеческий облик, и силой своего волшебства они подняли из воды большую гору и возвели на ней красивые дворцы для своего жилья. Эти здания стояли в Верхней Микстеке, рядом с Апоалой (Местом Накопления Воды), и горой, которая называлась „Место, Где Стояли Небеса“. Эти божества имели сынов-близнецов, и они все четверо были искушены в волшебстве. Боги-олени имели и других сынов и дочерей, но тут случилось наводнение, в котором многие из них погибли. Пока катастрофа закончилась, бог, которого называют создателем всего, сформировал небеса и землю и восстановил человеческую расу».

Здесь еще раз мы сталкиваемся с горой, близнецами, «накоплением воды», или каналами, и мужскими и женскими божествами, безмятежно живущими в замкнутом пространстве так же, как и Посейдон и Клейто.

Другой мексиканский миф повествует о том, как Тлалок — божество воды — поднял землю из вод затопления. На празднике Квайтлелоа ему в жертву приносились дети, которых топили. Его жена Чалчихуитлику представлена на картинке в манускрипте Обена стоящей в потоке, который несет мужчину, женщину и сундук с сокровищами, обозначающий otocoa, или «потерю собственности», — символ того, что «все будет унесено водой». Эта картина может быть понята как допущение катастрофического наводнения, имевшего место в цивилизованном мире. В «Codex Telleriano-Remensis» она представлена как «женщина, спасшаяся после наводнения». Профессор Селер видит в ней богиню переменчивости человеческих дел, их быстрого крушения. Тлалок и Чалчихуитлику кажутся вполне сопоставимыми с Посейдоном и его атлантидской супругой Клейто.

Тлалок, подобно Посейдону, является богом Моря, и его лицо с огромными клыками кажется похожим на моржа или на другое подобное ему морское животное. Его туника — «одеяние подобное облаку», его сандалии — символ морской пены. В его рай попадают после смерти утопленники — фактически все, кто погиб от воды. Мексиканские мифы о боге Кецалькоатле и его народе — тольтеках содержат весьма красноречивые воспоминания об Атлантиде. Торквемада в своей «Monarquia Indiana» описывает тольтеков как расу, облаченную в одежды из черного полотна, которая попала в Мексику посредством Пануко и обосновалась в Толлане и Чолуле. Руководил ими всеми один Кецалькоатль, человек с длинной бородой и румяным цветом лица. А люди его были способными ремесленниками, архитекторами и агрономами.

Мексиканский историк Икстлилксочитль передает свой рассказ о тольтеках, который удивительно похож на историю Платона об Атлантиде. Он сообщает нам, что город Толлан был местом великолепных дворцов и храмов, короли которых были поначалу мудры и благоразумны, но позже предались распутству и расточительным привычкам. Провинции восстали, и боги разгневались и на короля, и на народ из-за их эгоизма и любви к удовольствиям. Город посетили чередующиеся с жарой морозы, в результате погибли зерновые культуры, растаяли камни, а начавшийся мор довершил крушение. Очевидно, что никакие такие события не могли произойти на мексиканской земле, где редко бывает мороз, и кажется вполне вероятным, что эта история является воспоминанием о катаклизме в каком-то другом далеком месте и что тающие камни говорят о сейсмических или вулканических явлениях. Этот древний рассказ, хранимый в памяти мексиканского народа, похоже, просто приспособлен, чтобы объяснить упадок тольтеков.

Другие мифы, которые образовались вокруг бога или культурного героя Кецалькоатля, также имеют отношение к Атлантиде. Этот персонаж считался предводителем тольтеков, пришедших в Мексику, так же как и майя, из Центральной Америки. Самый полный рассказ о Кецалькоатле приводит Сахаган, который описывает процветание толланов во времена его правления. Он принес с собой культуру, дворцы его поражали великолепием, а урожай кукурузы в его время был огромен. Но местные колдуны напустили на него ветер, который пробудил в нем сильное желание возвратиться домой, в Атлантику, откуда он и прибыл. Маги предупредили его, что он должен возвратиться морем, что он и проделал на плоту из змей.

В «Telleriano-Remensis» о Кецалькоатле говорится следующее: «Говорят, что Кецалькоатль — тот, кто создал мир. И ему даровали имя бога Ветра, потому что Тонакатекутль, когда ему этого захотелось, подышал и породил Кецалькоатля... Видя признаки четырех землетрясений, они устроили праздник в честь разрушителя и той судьбы, которая снова ожидала мир: поскольку они говорили, что земля уже подверглась четырем разрушениям, а это значит, что мир будет снова разрушен. И только он один имел человеческое тело, подобное другим людям. Другие же боги имели бестелесную природу. После наводнения и зародилась традиция жертвоприношений... Они назвали его „Один Кейн“, или звезда Венера, о которой у них есть сказание. Тлаузикалпан Текулти — это звезда Венера, первый свет, сотворенный перед наводнением. Эта звезда — Кецалькоатль».

Переводчик подобного документа «Codex Vaticanus А.», пишет: «Это был он, как говорится, тот, кто учинял ураганы, и, по моему мнению, это был бог, который назывался Циталадуали, и именно он разрушил мир ветрами... Сын девственницы, Кецалькоатль, зная, что грехи людей были непременной причиной неприятностей в мире, вознамерился спросить богиню Чальчиуитликуэ, кто она такая, что смогла пережить наводнение, взобравшись с мужчиной на дерево (ковчег), не мать ли божества Тлалока, которую они сделали богиней воды, чтобы иметь дождь, когда он им потребуется... О Кецалькоатле сообщается, что тот, продолжая свое путешествие, достиг Красного моря, которое назвали Тлапаллан, и после этого его больше не видели и не знали, что с ним случилось... Говорят, что именно он произвел преобразование мира наказанием, поскольку с тех пор, как, согласно его словам, отец его создал мир, и люди поддались грехам, и пошли все разрушения. И Цитинатонали послал своего сына в мир, чтобы тот преобразовал его... И был большой праздник по этому поводу, как в случае с четырьмя землетрясениями, потому что люди боялись, что мир будет разрушен в тот день, когда он исчезнет в Красном море, что и произошло как раз в один из тех знаменательных дней».

Теперь эти отрывки красноречиво говорят нам о связи Кецалькоатля с легендой об Атлантиде. Его имя также связывают с океанским регионом к востоку от Мексики, с катаклизмом или землетрясением, с рассказом о наводнении и с архаичной легендой, что мир был разрушен из-за людского зла. Легенды майя представляют еще более поразительные ассоциации с легендами Атлантиды.

Древняя книга, написанная на языке майя и уничтоженная Нуньезом де ла Вега, но в то же время процитированная им, сообщает, как Вотану (Кецалькоатлю) повелели отправиться в Мексику, чтобы привнести туда цивилизацию. С этим намерением он оставил землю Валум-Чивим и, прибыв в Центральную Америку, основал город Паленк. Он несколько раз посещал дом своих предков и оставил записи о своих путешествиях в храме около реки Хухутан, известной как «Дом Темноты», которые, по его собственному заявлению, обнаружил Нуньез де ла Вега, посетив Хухутан в 1691 году[19].

То, что такая цивилизованная раса, о которой говорится в легендах, действительно прибыла в Центральную Америку, доподлинно известно. Майя появились в том регионе приблизительно за двести лет до н. э., будучи полностью развитой цивилизацией, на что, должно быть, ушли целые столетия. И нет никаких признаков того, что она развивалась изначально на американской земле, так что мы вынуждены предположить, что это происходило в каком-то другом месте. Одно это предположение уже делает легенду о поселении Кецалькоатля в Центральной Америке вероятной. Более того, влияние Атлантиды в мифе о Кецалькоатле просматривается вполне ясно. Архитектура толлан, как она описана Икстлилксочитлем и другими, имеет поразительное сходство с архитектурой Атлантиды, как она описана у Платона, в обоих рассказах приведены сейсмические или катастрофические обстоятельства, отмечена и греховность жителей обоих регионов, что весьма существенно.

Отцом Кецалькоатля был Циталлатонали, в честь которого его сын создал специальный культ. Он представлен cipactli, драконом или китом, от которого была сотворена земля и который поднялся из моря. В мифах майя его называют «старой змеей, покрытой зелеными перьями, которая лежит в океане». Мать Кецалькоатля звалась Цитлаллиник, или Коатлик. Это имя очень похоже на Клейто — имя девушки, на которой женился Посейдон и которая родила ему Атласа и других сыновей.

Кецалькоатля можно с полным правом сравнить с Атласом. В нескольких произведениях мексиканского искусства он представлен как земледержатель, в частности в статуэтке, найденной в Мехико, в Чичен-Итца, а также и в других местах. В этих скульптурах он изображен держащим землю и небо над ней на своей голове, и доктор Й. Н. Спинден, признанный авторитет по археологии майя, назвал в своем описании эти фигурки «атлантидскими» из-за их подобия греческим кариатидам с Атласом. Как и Атлас, Кецалькоатль тоже был близнецом, и составляющая часть его имени — коатль — имеет сразу два значения: «змея» и «близнец».

Тот факт, что Кецалькоатль периодически возвращался в свой родной дом, очевидно, подразумевает, что остров еще не был к тому времени полностью погружен, но периодически случавшиеся катаклизмы сделали жизнь там настолько нестабильной, что правящие классы всерьез рассматривали возможность переселения в какое-либо другое место. Подобное состояние дел отметил и профессор Й. Макмиллан Браун в своей работе «Загадка Тихого океана», где он ссылается на поселение Хоту Матуа, героя с затонувшего региона в Тихом океане, выше острова Пасхи. В этом свете кажется вполне вероятным, что Кецалькоатль со своим народом были иммигрантами с Антилии, западной части континента Атлантида, который, я думаю, надолго пережил его восточную часть, или, собственно, Атлантиду. Более полно, как я уже упомянул, я изложил миф о Кецалькоатле в другом месте.

Таким образом, можно сказать, что рассказ Платона об Атлантиде ни в коем случае не стоит особняком, а имеет много аналогов в европейских и американских мифах; и эти мифы были порождены действительными колониальными переселениями в ряде регионов, где они процветали. Мы убедимся в этом, когда будем рассматривать вопрос о колониях Атлантиды.