Лично в руки

Тов. Г.М. Маленкову

И.И. Нечаева, проживающего Москва 130, Новоподмосковный 34, кв. 2; ст. инженер з-да п/я 4111 Министерства автомобильного, тракторного и сельскохозяйственного машиностроения.

В прошлом году товарищ, который беседовал со мной в кабинете тов. Зуева по поводу дела Берия, задал мне, между прочим, вопрос, не выезжал ли в 20-м году вместе с Берия в меньшевистскую Грузию и т. Ванников Б.Л.

Вопрос этот как-то против моей воли заставил меня обернуться к обстоятельствам моей совместной работы с т. Б.Л. Ванниковым. С течением времени, обстоятельно анализируя все факты наших прежних отношений, я пришел к выводу, что многое в них неясно, сомнительно и что я не имею права держать все эти сомнения при себе, хотя и отлично понимаю, что речь идет об ответственном товарище, пользующемся высоким доверием партии. То обстоятельство, что я являюсь единственным человеком, который мог знать об этих фактах, а мне уже все же 54 года, да и здоровье не блестящее.

Вот почему я и изложил свои сомнения устно т. Зуеву, а сейчас, по его просьбе, излагаю их письменно.

К этому меня побудило следующее обстоятельство.

У меня есть знакомый. Некто Гордин Александр Наумович. Он проживает в Москве по адресу: Б. Коммунистическая, д. № 24 кв. 84, личный телефон Ж2-02-99. Сам он бакинец. Будучи как-то у меня, Гордин в беседе, между прочим, сказал мне, что мать Ванникова до установления в Баку советской власти содержала там дом терпимости. И тогда только я понял, что, доверяя в свое время Ванникову ответственную работу, фактически открыв ему семафор на наш советский путь, я не был даже осведомлен в полной мере о его биографических данных. Правда, тогда все было проще, но факт этот еще убедительнее подсказал мне необходимость поделиться с Вами теми сомнениями, которые постепенно стали мною овладевать по поводу личности т. Ванникова, тем паче, что я знал о том, что Ванников работал в последние годы (с 1940 г. и позже) под непосредственным руководством Берия, о котором он знал по крайней мере все то, что знал я, и историю с его "провалом" в меньшевистской Грузии и с опубликованием в меньшевистской печати наших секретных документов.

После советизации Азербайджана в 1920 г., деятельность главной резидентуры военного командования на Ближнем Востоке, которую возглавлял тогда я, была, естественно, сосредоточена в первую очередь на меньшевистской Грузию и дашнакской Армении. Тыловая база была в Баку. Нужно было организовать на границе технику для переотправки в ту и другую сторону наших людей. Это дело и было мною поручено Б.Л. Ванникову. Должен сказать, что сколько я ни пытался восстановить в памяти конкретные обстоятельства, при которых Ванников включился в нашу группу — мне это сделать не удалось. Хорошо помню только, что он не входил в число кадровых наших людей, прибывших из штаба фронта, т. е. что включился он в нашу работу уже в Баку после установления там советской власти. Помню, что он информировал меня, что учился в Тифлисском политехникуме, кажется, на 3-м курсе, откуда должен был выехать в Баку, преследуемый грузинской охранкой. Кажется таки Направили его ко мне, если не ошибаюсь, из ЦК Азербайджанской компартии. Где-то я проверял данные о нем, получил самые хорошие характеристики, оформил его личное дело через Разведуправление Кавфронта, откуда тоже никаких компрометирующих его данных не поступило. За весь период работы в качестве начальника передаточного пункта т. Ванников, как мне тогда казалось, проявил себя ус самой лучшей стороны, блестяще организовал дело, помогал в вербовочной работе и поэтому пользовался полным моим доверием, которое утвердилось до последнего года, когда многое в свете прошедших лет стало мною критически переоцениваться, особенно после дела Берия.

Какие же факты прошлой нашей советской работы, кроме сказанного, посеяли у меня в душе сомнения касательно личности т. Ванникова?

Первый факт. В нашей кадровой группе была такая Ольга (Валентина) Легашева. Прекрасный идейный человек, студентка 1-го курса Саратовского университета; член партии. Ванников знал, что она была мне особенно близка и благодаря обаятельной чистоте ее личности и, главным образом, вследствие безусловной преданности ее нашему делу. Я берег ее для серьезных заданий. И вот когда настала пора ей ехать в Грузию, при переходе границы проводник, посланный с нею т. Ванниковым, вывел ее на секрет грузинской стражи и она была застрелена. Помню, что Ванникову было поручено лично руководить переотправкой Легашевой. Потом он объяснял эту катастрофу тем, что не оказалось из надежных проводников в тот момент никого и пришлось Легашеву поручить случайному проводнику. Доверие к Ванникову и то, что провалы в нашей работе считались в то время обычным явлением, — привели к тому, что этот случай не вызвал у меня подозрений.

Второй факт. В нашей же кадровой группе был некто Никаноренко. Тоже член партии, военком батальона, безусловно проверенный и преданный нам товарищ. Он переотправлялся тоже через Ванникова, если не ошибаюсь, в Батум. С момента перехода им границы больше никаких известий о нем не было. Впоследствии до меня дошли непроверенные слухи, что Никаноренко был схвачен меньшевистской охранкой, передан англичанам в Батум и "выслан" на Мальту.

Третий факт. Точно такая же участь постигла и т. Лобанова. Он — тоже член партии, окончил одновременно со мной саратовские курсы комсостава в 1919 г. Входил в кадровую группу.

Четвертый факт. Из разведупра фронта прислали к нам т. Павлова. Военком бригады, боевой, самоотверженный товарищ, он был намечен мною резидентом в Кутаис. Для лучшей легализации его решено было "женить" на грузинке. Долго и тщетно искали мы подходящую кандидатуру. Я поручил Ванникову связаться с начальником Особого отдела XI армии Панкратовым и выяснить, нет ли у него подходящего человека. Вскоре он представил мне некую Ксению Рамишвили, якобы члена партии с 1917 г., проверенную (опять-таки со слов Ванникова) на секретной работе в Особом отделе, уроженку (якобы) гор. Кутаиса. С ней мы и спарили Павлова, о котором с тех пор, как и о Лобанове и Никаноренко, никаких сведений больше не поступало. Видимо, он был предан. А с Ксенией Рмамишвили я еще встретился позже. Нужно добавить, что впоследствии до меня дошли слухи, что Панкратов оказался троцкистом, почему я и считал все годы, что Панкратов, имея со мной личные счеты, сознательно заслан ко мне провокатором. Но теперь я в таком своем суждении не уверен.

Пятый факт. После ареста грузинской охранкой Ванникова (о чем позже) я выехал через горы в Тифлис. Проводников мне дал некто Иньдрым, в то время известный в Баку. По прибытии в Тифлис я был вскоре арестован охранкой. Когда меня привели в Особый отряд, я увидел там упомянутую выше Ксению Рамишвили с 2-мя георгиевскими крестами и с наганом (не исключено, что она была родственницей министра внутренних дел Грузии Ноя Рамишвили. — /Б. С./). Здесь она уже открыто фигурировала как сотрудник грузинской охранки.

Факт шестой. Ванников часто наталкивал меня на мысль, что ему надо побывать в Грузии, проверить, как работает его техника. После установления дипломатических отношений с меньшевистской Грузией я дал согласие на его выезд в Тифлис. Как он сам мне рассказывал, при проверке документов в поезде перед Тифлисом его арестовали. В Особом отряде его допрашивали, пытали, избили, но он остался цел. Следов избиения, после встречи с ним, я не увидел. Вот только точно не помню, как он вернулся, кажется был, после вмешательства С.М. Кирова, выслан вместе со мной из пределов Грузии в Баку.

Факт седьмой. В 1920 г., во время Съезда народов Востока, Ванников по своей инициативе взял на себя технику переотправки на съезд прибывающих нелегально из-за рубежа делегатов. Как известно, на съезде, в числе делегатов, как потом выяснилось, было много английских агентов.

Факт восьмой. После Съезда народов Востока Ванников рекомендовал мне некоего Вели Ибрагимова. Данные о нем были такие: член партии с 1905 г., наборщик, участник восстания Шмидта, проверенный человек, хорошо владеет турецким языком. Я его наметил резидентом в Константинополь. Как выяснилось впоследствии, Ибрагимов связался с ЦК Турецкой компартии, отправлявшимся тоже в Константинополь (или в Анкару — точно не помню), выдал 13 человек ЦК кемалистам, а сам инсценировал бегство с поломанной ногой и высадкой где-то около Новороссийска, заявившись ко мне в Ростов. (когда кончилась эпопея в Закавказье). Впоследствии Вели Ибрагимов, будучи председателем Крымского ЦИКа, был разоблачен как панисламист и злейший враг нашей родины.

Факт девятый. Еще в Баку, если не ошибаюсь, после начала боев за установление Советской власти в Грузии, а может быть и после советизации Грузии (точно не помню), Ванников стал усиленно просить меня отпустить его в Москву для продолжения образования. Смутно воспоминаю конкретную обстановку этих разговоров. Мне кажется, что просьбы эти были особо настойчивы и нервозны. Я отпустил его. В 1924 г. в Москве я встретил его уже как работника Рабкрина.

Дальнейший путь Ванникова известен. Следует обратить внимание, что ни в одном случае, при провалах наших людей, меньшевикам (т. е. — англичанам) не доставались наши секретные документы. Только в случае с Берия они опубликовали подробности нашей разведработы и фотокопии секретных удостоверений.

Вот что я хотел сделать Вашим достоянием. Если приводимые мною факты, по крайней мере, те из них, которые я смог восстановить в памяти, являются лишь плодом напрасной и необоснованной подозрительности, — отбросьте их. Но, при наличии их, я не считаю свой горизонт достаточным для всесторонней оценки личности т. Б.Л. Ванникова.

И.И. Нечаев. 14.07.54.

На приложенной к письму бумаге рукой помощника Г.М. Маленкова Д.Н. Суханова написано:

"Доложено тов. Маленкову Г.М. 16. VII. 54у 17. VII. 54 ознакомлен тов. Руденко Р.А. Суханов, 19. VII" (РГАСПИ, ф. 83, оп. 1, д. 35, л. 108–113).

Как знать, не проведал ли об этой тайне Ванникова Берия. Насчет сомнительных связей с меньшевиками и другими антибольшевистскими партиями, тут, конечно, дело темное. Можно и так повернуть, и эдак. Ведь и сам Лаврентий Павлович когда-то служил в мусаватистской контрразведке. А вот прошлое матери Ванникова легко было проверить по закавказским архивам. И если сообщавшиеся в письме Нечаева сведения о ее причастности к торговле "живым товаром" соответствовали действительности, то Ванникова при желании всегда можно было обвинить в сокрытии неподходящего социального происхождения (на чем, в том числе, погорел Г.М. Штерн).

В принципе такие факты, как знакомство с панисламистом В. Ибрагимовым, арест Ванникова грузинской контрразведкой или наличие среди делегатов съезда народов Востока, переправкой которых занимался Борис Львович (а на съезде британские агенты наверняка были, иначе бы "Сикрет Интеллидженс Сервис" даром бы ела свой хлеб!), элементарно можно было интерпретировать как шпионаж в пользу Англии и расстрелять Ванникова вместе с Берией. Но никто не собирался делать из бывшего начальника Первого Главного управления и нынешнего первого заместителя министра среднего машиностроения "заговорщика" и "буржуазного перерожденца". Ванников благополучно дожил до урны в Кремлевской стене.

В художественной литературе и документальных работах, вышедших из-под пера отставных чекистов, "СМЕРШ" встает грозной и эффективной организацией, поставившей надежный заслон германским шпионам и диверсантам. Все мы хорошо помним роман Владимира Богомолова "В августе сорок четвертого…", где бравые и благородные контрразведчики во главе с капитаном Алехиным ловко скручивают неприятельскую разведгруппу. А заодно эти душевные офицеры — настоящие профессионалы помогают стать на правильный путь людям, случайно попавшим в сети германских спецслужб или невольно ставших пособниками врага.

Нет, военная контрразведка работала совсем не так, как показано в талантливом романе Богомолова — гимне доблестным контрразведчикам. Чем на самом деле занимались "смершевцы", можно узнать из приказа № 0089, изданного наркомом обороны товарищем Сталиным 31 мая 1943 года. Незадолго перед этим, в апреле, органы военной контрразведки перешли в его ведение, став частью наркомата обороны, и Иосиф Виссарионович решил немного припугнуть новых подчиненных, чтобы не слишком увлекались самодеятельностью. Благо и повод хороший нашелся для этого — письмо командующего действовавшей в Карелии 7-й Отдельной армии генерал-лейтенанта А.Н. Крутикова. Алексей Николаевич, очевидно, не ладил со своим особым отделом. А тут как раз, в конце апреля, получил очередное звание. По всей вероятности, Крутиков решил, что Сталин к нему благоволит. И поскольку контрразведка теперь — часть наркомата обороны, значит, горячо любимому вождю сам Бог велел навести порядок в этом хозяйстве.

Генерал не ошибся. Сталинский приказ обрушил суровые кары на горе-контрразведчиков:

"Проверкой работы Особого отдела 7-й Отдельной Армии вскрыла отдельные факты извращений и преступных ошибок в следственной работе Особого отдела 7-й Отдельной Армии

Приказываю:

За извращение в следственной работе заместителя начальника Особого отдела 7-й Отдельной Армии, начальника следственной части подполковника Керзона и старшего следователя Ильяйнена уволить из органов контрразведки и осудить решением Особого совещания к 5 годам лагерей.

За преступные ошибки в следственной работе следователей Седогина, Изотова и Соловьева уволить из органов контрразведки ли направить их в штрафной батальон при Начальнике Тыла Красной Армии.

Начальнику Особого отдела 7-й Отдельной Армии т. Добровольскому за отсутствие контроля за работой следственной части, в результате чего в следственной части имели место грубые ошибки и извращения, — объявить выговор с предупреждением.

Помощника прокурора Армии майора юстиции Васильева за плохое осуществление прокурорского надзора за следствием в Особом отделе снять с работы с понижением в должности и звании и направить в распоряжение Главного Военного Прокурора Красной Армии.

Военному прокурору армии полковнику юстиции Герасимову за самоустранение от надзора и за отсутствие контроля за работой своих помощников — объявить выговор с предупреждением".

Основанием для приказа стал доклад секретаря ЦК ВКП(б) и начальника ГлавПУРа А.С. Щербакова, по поручению Сталина проверявшего деятельность Особого отдела 7-й Отдельной Армии. Картина вскрылась весьма неприглядная. 22 мая 1943 года Александр Сергеевич сообщал наркому обороны о том, что удалось установить:

"1. Военный Совет 7-й Отдельной Армии взял под сомнение правильность обвинений Никулина и Шведова в шпионаже. По материалам следствия, проведенного Особым отделом Армии, дело рисовалось следующим образом:

Резидент немецкой разведки Никулин, снабженный немецкой разведкой оружием (пистолетом и гранатами), получил от немецкой разведки задание вести обширную шпионскую деятельность в Красной Армии — вербовать шпионов, взрывать мосты, поджигать воинские склады, советские учреждения и т. д. Никулин имел в своем распоряжении агентов-связистов, которые, переходя линию фронта, передавали немцам шпионские сведения, собранные Никулиным. В числе других шпионов Никулин завербовал командира Красной Армии младшего лейтенанта Шведова.

Проверка этого дела дала следующие результаты:

Никулин И.А., 1910 года рождения, служил в Красной Армии в 1939 году, участвовал в боях с белофиннами, был ранен, после чего признан негодным к военной службе. Никулин совершенно неграмотный (умеет только расписываться), работал до войны и во время войны плотником Тихвинской лесобиржи. Четыре брата Никулина служат в Красной Армии. Во время оккупации Никулин полтора месяца проживал на территории, занятой немцами. Со Шведовым Никулин познакомился в то время, когда воинская часть, в которой состоял Шведов, располагалась по соседству, где проживал Никулин.

По материалам следствия, как агент-связист, завербованный Никулиным, проходит Иванова Екатерина, 15 лет. Три брата и сестра Ивановой служат в Красной Армии.

Младший лейтенант Шведов, после нескольких недель знакомства с Никулиным, уехал вместе со своей частью на Волховский фронт, под Синявино, откуда и дезертировал. Шведов был задержан Особым Отделом 7-й Армии, ему первоначально было предъявлено обвинение в дезертирстве, а затем в шпионаже. Через некоторое время после ареста Шведов сознался в шпионской работе и показал, что в шпионы он был завербован Никулиным.

На допросе мне и товарищу Абакумову Шведов заявил, что после того, как следователь Ильяйнен потребовал от него назвать сообщников, он, Шведов, назвал двух красноармейцев из взвода, которым он командовал. Но Ильяйнен отклонил этих людей и потребовал назвать других лиц. После этого Шведов оговорил Никулина (поскольку часть Шведова только что прибыла на фронт, солдаты-новобранцы, ранее не воевавшие, на роль немецких резидентов никак не годились; другое дело — побывавший под оккупацией Никулин. — /Б. С./).

Будучи арестованным, Никулин ни в чем себя виновным не признавал, после пребывания в карцере признал себя виновным в шпионаже.

Расследованием установлено, что объективных фактов для обвинения Никулина и Шведова в шпионаже нет. Так, например, неграмотному во всех отношениях Никулину, проживающему в глухой деревушке немцами якобы были даны следующие задания:

"Я должен был собирать сведения:

О расположении, количественном составе и вооружении пехотных, артиллерийских, минометных, автобронетанковых, саперных, инженерных, специальных и тыловых частей Красной Армии.

О дислокации штабов воинских частей и соединений.

О расположении складов с боеприпасами, вооружением, взрывчатыми веществами, продовольствием, фуражом, горюче-смазочными материалами и другим военным имуществом.

О расположении и составе оборонительных сооружений.

О расположении аэродромов и количестве самолетов на них.

О расположении средств ПВО.

О состоянии дорог и интенсивности движения по ним.

О строительстве новых дорог.

О политико-моральном состоянии личного состава частей Красной Армии и гражданского населения.

Наряду со сбором шпионских сведений, офицер поручил мне совершать диверсионные акты, организовывать взрывы мостов, поджигать воинские склады и советские учреждения".

Эта часть показаний Никулина была целиком и полностью написана старшим следователем Ильяйненом, а едва умеющий расписываться Никулин подписал такой протокол допроса (резиденту полагалась бы радиостанция, но ее требовалось еще где-то найти, да ли делать из неграмотного инвалида радиста "смершевцы" все-таки поостереглись. — /Б. С./).

Особый отдел Армии имел полную возможность проверить деятельность "связиста" Ивановой Екатерины. Однако Иванова Екатерина не только не была арестована, но не была и допрошена, хотя для этого была полная возможность, так как она продолжала жить безвыездно в том же самом месте (все-таки следователь Ильяйнен не был совсем уж бездушным человеком и не стал губить несовершеннолетнюю девушку, которую силой собственного воображения произвел во вражеского агента-связника. — /Б. С./). Расследованием установлено, что Иванова Екатерина заданий от Никулина по шпионажу не получала и линию фронта не переходила.

Особый отдел имел полную возможность выяснить, как попали к Никулину пистолет и гранаты. Расследованием, как попало к Никулину оружие, установлено: брат Екатерины Ивановой — мальчик 13 лет — однажды сказал Никулину, что у него имеются трофейные гранаты и пистолет (прямо как в хите "черного юмора": "Вовочка в поле гранату нашел…" — /Б. С./). Никулин отобрал оружие у мальчика Иванова, пистолет Никулин отдал Шведову за хлеб, а гранаты использовал для глушения и ловли рыбы. Работники Особого отдела вопрос о происхождении оружия могли бы легко выяснить, вызвав и опросив мальчика Иванова — брата Ивановой Екатерины. Этого также сделано не было. Так в результате недобросовестного отношения к следствию было создано обвинение Никулина и Шведова в шпионаже.

Шведова надо было арестовать и судить как дезертира. Никулин виноват в незаконном хранении и несдаче трофейного оружия, но фактов и материалов для обвинения его в шпионаже не было. Военный трибунал 7-й Отдельной Армии отклонил обвинение в шпионаже.

Следственное дело Никулина и Шведова вел ст. следователь Особого отдела Ильяйнен, по национальности финн. Ильяйнен ранее работал в органах НКВД и был уволен.

Непосредственное руководство следствием и активное участие в нем принимал заместитель начальника Особого отдела 7-й Отдельной армии Керзон. Керзон с 1929 года по 1938 год работал в органах НКВД. В 1938 году он был арестован по подозрению в причастности к контрреволюционной организации. Затем был признан невиновным и с 1939 года вновь работает в органах НКВД.

Ильяйнен и Керзон являются виновными в недобросовестном ведении следствия в отношении Никулина и Шведова.

Аналогичным делу Никулина и Шведова является дело по обвинению в шпионаже Ефимова.

Красноармеец Ефимов 29 ноября 1942 года был вызван следователем Особого отдела на допрос в качестве свидетеля. На допросе Ефимов рассказал следователю Особого отдела, что он, Ефимов, в 1941 году был в плену у немцев и оттуда бежал. Это вызвало подозрение и, по существу, явилось основанием для его задержания. 30 ноября Ефимов на допросе признался в шпионской деятельности.

Анализ следственных материалов показал, что следствие по делу Ефимова проведено крайне поверхностно и недобросовестно. Все обвинения построены только на признании самого подсудимого. Причем все эти признания пестрят противоречиями и неправдоподобностями.

Особый отдел имел полную возможность проверить личность Ефимова и собрать о нем более глубокий материал. Однако этого сделано не было. Единственным объективным доказательством виновности Ефимова является его сдача, будучи в окружении, в плен в сентябре месяце 1941 года и пребывание на территории, оккупированной немцами. После возвращения Ефимова из плена и освобождения Красной Армией территории, на которой проживал Ефимов (Торопецкий район), он вновь, после проверки его в лагерях НКВД, был призван в ряды Красной Армии, где и служил в течение 8 месяцев.

В результате категорического отказа Ефимова на заседании Военного трибунала 30 апреля 1943 года от своих показаний и отсутствия в деле каких-либо других материалов, свидетельствующих о его виновности, Ефимов был оправдан.

Для проверки поведения Ефимова в период проживания его на оккупированной территории, впоследствии освобожденной Красной Армией, в Торопецкий район Калининской области были командированы старший инспектор Главного Политического Управления РККА полковник т. Долин и старший следователь Главного управления контрразведки майор т. Коваленко. Проверкой на месте (опрошены ряд лиц, знающих Ефимова) ими установлено, что Ефимов в конце декабря 1941 года явился из немецкого плена (вероятно, был отпущен домой как местный уроженец. — /Б. С./), жил все время у отца, из деревни никуда не отлучался, за время пребывания немцев в этом районе связи и общения с ними не имел, антисоветской агитации не вел и никого из советских активистов не предавал. Между тем, по материалам следствия, дело рисовалось таким образом, что Ефимов, проживая в Торопецком районе, якобы был близко связан с немцами, пьянствовал с ними в ресторане (интересно, куда фантазия контрразведчиков поместила этот ресторан? неужели в глухую калининскую деревню, остававшуюся к тому же в прифронтовой полосе?/ — Б. С./), выдал немцам жену политрука Никифорову Марию и вел среди населения антисоветскую агитацию.

Виновными в создании бездоказательного обвинения Ефимова в шпионаже является старший следователь Особого отдела армии капитан Седогин и начальник следственной части, он же заместитель начальника Особого отдела армии подполковник Керзон.

После дела Никулина, Шведова и дела Ефимова Военный Трибунал 7-й армии и его председатель т. Севостьянов стали выражать сомнение в правильности проведения следствия в отношении ряда людей, которые уже прошли через трибунал и осуждены трибуналом за шпионаж. Так, Военный Трибунал стал выражать сомнение в правильности следственных материалов по обвинению в шпионаже Пышнова и Лялина, Масленникова и Никитина, Стафеева. Провести надлежащее расследование по этим делам не представляется возможным, так как осужденные (кроме Лялина) расстрелянным.

В результате проверки всех дел по другим контрреволюционным преступлениям, приведенным в докладных записках Военного Совета и военного прокурора армии, установлено, Особыми отделами армии, при попустительстве военных прокуроров, действительно были допущены извращения в ведении следствия и нарушения советских законов. Так, например:

Красноармеец Яковлев 1923 года рождения, член ВЛКСМ, безупречно с ноября 1941 года служит в Красной Армии. 25 апреля 1942 года, совместно с другими двумя бойцами, он был вызван на допрос в качестве свидетеля к уполномоченному Особого отдела батальона т. Николаева. По дороге в Особый отдел Яковлев нашел финскую листовку и тут же в конце допроса сдал ее уполномоченному Николаеву. Этого было достаточно для того, чтобы арестовать Яковлева и начать против него следствие по обвинению в антисоветской агитации.

При ведении следствия был совершен следующий подлог. При составлении протокола обыска у Яковлева, по указанию старшего следователя Особого отдела армии капитана Изотова, листовка была занесена в протокол обыска как найденная при обыске у Яковлева. Обвинение в отношении Яковлева от начала до конца надуманное, и Военный Трибунал правильно вынес Яковлеву оправдательный приговор.

Красноармеец Гусев, 1922 года рождения, член комсомола, в декабре 1942 года Особым отделом 162 укрепленного района был арестован за систематическое проведение антисоветской агитации и изменнические намерения. Военный трибунал армии 6 марта 1943 года, разобрав дело Гусева, вынес ему оправдательный приговор. Проведенной проверкой установлено, что со стороны Гусева имели место нездоровые, политически неправильные, иногда граничащие с антисоветскими высказывания, что и дало основание Особому отделу для его ареста. Следствие же по делу было проведено недобросовестно. Конкретные факты, имевшие место в действительности, получили в материалах дела политическое обобщение, исказившее суть дела. Показания свидетелей оперуполномоченным Соловьевым были явно извращены.

Лейтенант Григорьян, член комсомола, в Красной Армии служит с 1939 года, 26 сентября 1942 года был арестован Особым отделом 3-й морской бригады по обвинению его в оставлении поля боя, добровольной сдаче в плен и высказывании диверсионных намерений. Проверкой установлено, что Григорьян действительно в июне 1941 года, т. ел в первые дни войны, будучи послан с семью бойцами в разведку, попал под сильный огонь противника, растерялся и сдался в плен немцам. В тот же день, через 5–6 часов после пленения, он бежал из плена. По излечении после ранения, полученного во время бегства от немцев, Григорьян служил в 110-й стрелковой дивизии, участвовал в боях за Москву, был вторично ранен и по выходе из госпиталя непрерывно служит в частях 7-й Отдельной Армии. За это время неоднократно участвовал в боях, на своем боевом счету имеет более двух десятков убитых финнов и характеризуется как волевой и смелый командир. Никаких антисоветских и диверсионных высказываний и намерений со стороны Григорьяна проявлено не было, и эти обвинения являются полностью выдуманными. Дело Военным Трибуналом было прекращено, и Григорьян через 3 месяца после его ареста был освобожден.

Гвардии старшина стрелок-радист Федорцев, кандидат в члены ВКП(б), в армии служит с 1937 года, с первых дней Отечественной войны находится на фронте. За действия в финской кампании награжден орденом Красного Знамени, за Отечественную войну награжден орденом Красной Звезды. За время войны совершил 128 боевых вылетов и командиром полка характеризуется как смелый боец, готовый в любой момент выполнить задание командира полка. Особым отделом 4-го района авиабазирования 6 августа 1942 года Федорцев был арестован по обвинению в антисоветской агитации.

Проверкой установлено, что Федорцев передавал другим бойцам содержание прослушанной им по радио фашистско-белогвардейской передачи. Таким образом, основания для ареста Федоровцева были, но, учитывая его боевую работу в борьбе с немцами, военный прокурор прекратил дело Федорцева.

Факты, изложенные в докладной записке военного прокурора 7-й Отдельной Армии о привлечении без достаточных оснований к суду Косматых, Лазаренко, Королева, Горячева, также имели место. Все перечисленные лица судом оправданы.

О том, что в некоторых соединениях 7-й Отдельной Армии отношение к арестам довольно легкое, свидетельствуют следующие факты. Особый отдел 272 стрелковой дивизии за первой квартал 1943 года было арестовано 15 человек и им были предъявлены обвинения в контрреволюционных преступлениях. Из 15 дел прекращено в Особом отделе 8 дел и военной прокуратурой 2 дела.

По 4- му стрелковому корпусу за второе полугодие 1942 года было арестовано 215 человек за контрреволюционные преступления. 43 человека, или 20 процентов из числа арестованных, были освобождены за недоказанностью обвинений. При этом следует отметить, что начальник Особого отдела 272 стрелковой дивизии майор Божичко на одном из совещаний заявил, что ничего плохого в этих арестах и вызовах свидетелей не видит, так как вызов красноармейцев в Особый отдел является своего рода политической работой (майор предпочел не замечать, что во время подобных уроков "политического просвещения" у вызываемых поджилки тряслись. — /Б. С./).

Проверка показала, что Особые отделы в методах следствия допускают извращения и нарушения законов. В частности, Особые отделы в качестве камерной агентуры использовали лиц, уже осужденных за шпионаж к ВМН (высшей мере наказания. — /Б. С./). Так, по делу красноармейца Горячева, обвинявшегося в проведении антисоветской агитации, после того как следствием не было собрано достаточных материалов для обвинения, — в качестве свидетеля был приглашен осужденный 29 января 1943 года к расстрелу шпион Желудков. Этот Желудков 8 февраля 1943 года на допросе показал, что Горячев, находясь с ним вместе в камере, проводит антисоветскую агитацию. Характерно при этом, что следователь Особого отдела 4-го района авиабазирования Виноградов в протоколе допроса записал о Желудкове, что он "со слов не судим", т. е. Виноградов совершил явный подлог.

В деле Масленникова, осужденного за шпионаж, в качестве камерного свидетеля был привлечен шпион Карнышев, приговоренный к ВМН.

О том, что такого рода камерные свидетели использовались и в других делах, свидетельствует такой факт. 2 февраля 1942 года Военный Трибунал 114 стрелковой дивизии за подготовку группового перехода на сторону врага осудил к ВМН красноармейцев Кучерявого и Гушел… Над красноармейцами, которые проходили по этому же делу, приговор был приведен в исполнение через два дня — 4 февраля, а в отношении Кучерявого и Гушел приговор не приводится в исполнение несколько месяцев. И когда в начале мая 1942 года Военный Совет Армии стал интересоваться — почему над этими лицами приговор не приводится в исполнение, начальник Особого отдела Армии полковник Добровольский возбудил ходатайство перед Военным Советом Армии о замене им ВМН лишением свободы за разоблачение ими других лиц.

В практике работы Особого отдела армии имели место факты, когда подсудимых, перед отправлением на судебное заседание, вызывали в следственную часть для дачи указаний, чтобы они показывали на суде то, что показывали на следствии в Особом отделе. Это подтвердил старший следователь Особого отдела Ильяйнен, который признал, что по приказу Керзона подсудимых перед судом вызывали в следственную часть и там инструктировали, как вести себя на суде. Подполковник Керзон сначала отрицал эти факты, затем заявил, что, может быть, такие факты и были, но он об этом не был осведомлен, а потом признал, что вызов подсудимых в следственную часть проводился, но якобы с целью инструктажа конвоя, хотя известно, что инструктаж конвоя проводит начальник камеры предварительного заключения.

В практике работы Особого отдела имели место факты назойливого и ненужного присутствия следователей Особого отдела Армии на судебном заседании. Приведенный в донесении командующего 7 Отдельной армией генерал-майора Крутикова (донесение, очевидно, поступило в апреле, так как уже в конце этого месяца Крутикову было присвоено звание генерал-лейтенанта. — /Б. С./) факты удаления старшего следователя Ильяйнена из суда при слушании дела Шведова и Никулина и посылки после этого писаря следственной части Карначева на суд в качестве конвоира — соответствует действительности. Сделано это было по приказу заместителя начальника Особого отдела Армии подполковника Керзона.

Факт угощения папиросами подсудимых в перерывах судебного заседания подполковник Керзон отрицает. Старший следователь Особого отдела Некрашевич заявил, что один раз он угощал подсудимых папиросами. Секретарь Военного Трибунала Зайцев утверждает, что делал это систематически старший следователь Некрашевич и дважды — подполковник Керзон".

Общий вывод, к которому пришел Щербаков в своем докладе, сводился к следующему: "Донесение на Ваше (Сталина. — /Б. С./) имя командующего 7-й Отдельной Армией генерал-майора Крутикова в части, касающейся конкретных фактов извращений в работе Особого отдела Армии — в основном правильно. Что касается обобщений, имеющихся в донесении, то они являются неправильными.

Проверка показала, что по ряду шпионских дел обвинения были построены только на признаниях самих подсудимых. Однако сделанное с донесении командующего обобщение о том, что общей чертой большинства шпионских дел являлось полное отсутствие объективных доказательств и что все обвинения в шпионско-диверсионной работе были построены на признании самих подсудимых — является неправильным. Особый отдел 7-й Отдельной армии в общем проделал значительную работу по разоблачению немецкой и финской агентуры, и утверждать, что все обвинения в шпионско-диверсионной работе были построены только на признании самих подсудимых — неправильно.

Обобщение, сделанное в донесении командарма 7-й Отдельной Армии о том, что органы следствия не принимают мер к розыску и аресту резидентов иностранных разведок, — не точно. Так, из 30 агентов и резидентов, прошедших по показаниям подсудимых за 1942–1943 годы — 5 разыскано и осуждено к ВМН (интересно, сколько среди них было таких, как Никулин?/ — Б. С./).

Таким образом, проверка работы Особого отдела 7-й Отдельной Армии показала, что в работе Особого отдела армии и Особых отделов соединений имели место крупные и серьезные недостатки, а также извращения Конкретными виновниками являются:

Заместитель начальника Особого отдела 7-й Отдельной Армии, он же начальник следственной части — подполковник Керзон.

Старший следователь Особого отдела Армии старший лейтенант Ильяйнен, по национальности финн (очевидно, по мнению начальника ГлавПУРа, национальность усугубляла вину следователя. — /Б. С./).

Старший следователь Особого Отдела армии капитан Седогин (у этого хоть с национальностью было все в порядке. — /Б. С./).

Следователь Особого отдела 162-го укрепрайона капитан Изотов.

Оперуполномоченный Особого отдела 162-го укрепрайона Соловьев.

При этом установлено, что если ошибки в работе таких людей, как Седогин, Изотов, Соловьев, Николаев (убит), могли явиться результатом неопытности и являются действительно следственными ошибками, то ошибки в работе Керзона и Ильяйнена являются извращениями, продиктованными карьеристическими соображениями. В этом особенно убедило меня нечестное поведение Керзона. По делу Никулина и Шведова — Керзон заявил мне, что его "подвел следователь", что Никулина он допрашивал много раз. Керзон вначале говорил, что обвиняемых для инструктажа в следственную часть не вызывали, потом сказал, что вызывали, но что это делали следователи без его ведома и т. д. Таким образом, Керзон врет и запирается в мелочах, а после этого трудно ему верить и в более серьезных делах.

Начальник Особого отдела 7-й Отдельной Армии полковник Добровольский плохо контролировал следствие и слишком многое передоверил Керзону.

Следует отметить, что при расследовании материалов Военного Совета Армии некоторые работники Особых отделов или отрицали уже установленные факты, или их всячески смягчали и смазывали остроту, придерживаясь принципа "не выносить сор из избы". Даже начальник Особого отдела т. Добровольский заявил: "И зачем надо было беспокоить товарища Сталина, сказали бы мне, все бы на месте исправили и устранили".

Надо отметить еще один принципиальный недостаток в работе карательных органов 7-й Отдельной Армии — это фактически отсутствие прокурорского надзора за следствием со стороны военного прокурора полковника юстиции Герасимова и его помощника майора юстиции Васильева. Герасимов самоустранился от надзора, свалив эту деятельность на своего помощника Васильева. Васильев же, а также прокуроры соединений в значительной мере штамповали обвинительные заключения, не входя в суть вопроса.

В работе Военных Трибуналов имела место перестраховка, боязнь взять на себя всю полноту ответственности (за оправдание лиц, подозреваемых в шпионаже и других контрреволюционных преступлениях. — /Б. С./) при рассмотрении дел. Доказательством этого является большое количество неутвержденных приговоров Военных трибуналов командирами соединений, Военным Советом и Военной Коллегией. Так, за 1942–1943 годы из 1529 приговоров к ВМН — 577 приговоров, или 37 процентов — ВМН заменена лишением свободы. Во многих случаях эти изменения явились результатом фактического помилования осужденных, но в ряде случаев эти изменения явились результатом несогласия по существу дела. Среди работников Особых отделов (ныне "СМЕРШ") много неопытных, малограмотных людей. Этот недостаток следует поправить переводом нескольких тысяч политработников в органы контрразведки".

В заключение Щербаков предложил проект приказа, который Сталин и издал от своего имени, предварительно внеся в текст некоторые коррективы. Начальник ГлавПУРа считал, что Седогина, Изотова и Соловьева надо в наказание направить в действующую армию. Иосиф Виссарионович действующую армию заменил на штрафной батальон при Начальнике Тыла Красной Армии. Ведь бывшие следователи Особых отделов считались носителями совершенно секретной информации и на фронте могли попасть в плен или, того хуже, перебежать к врагу. По этой же причине Керзона и Ильяйнена отправили не в штрафной батальон, да в ГУЛАГ. В составе же тылового штрафного батальона осужденным особистам скорее всего пришлось заниматься такой опасной работой, как разминирование минных полей и разборкой завалов, образовавшихся после бомбежек.

Иосиф Виссарионович не утвердил также предложение перевести Добровольского и Герасимова в другую Армию, зато вынес им не просто выговор, а выговор с предупреждением. Была ужесточена и мера наказания майору Васильеву. Его Сталин решил снизить не только в должности, как предлагал Щербаков, но и в звании.

Бросается в глаза, что за безобразия, творившиеся в Особых отделах 7-й Отдельной армии, были наказаны только люди, занимавшие второстепенные должности, в сущности — стрелочники. Главные начальники, Добровольский и Герасимов, отделались, в сущности, легким испугом. Председатель же трибунала армии Савостьянов, послушно проштамповавший сотни сомнительных приговоров, в тексте приказа и вовсе не упоминался. А ведь он вынес оправдательный приговор красноармейцу Ефимову и выразил сомнение в доказанности обвинений по нескольким ранее рассмотренным шпионским делам только после того, как командующий армией генерал Крутиков направил донесение Сталину о непорядках в работе Особых отделов. В противном случае Севостьянов продолжал бы вместе с Особым отделом обрекать на смерть невинных людей.

Но Сталина судебные инстанции и правовые нормы вообще волновали мало. Неслучайно в приказе от 31 мая 1943 года приговор Керзону и Ильяйнену был прямо предрешен. Особому совещанию прямо предписывалось осудить их на пять лет лагерей еще до всякого рассмотрения дела. Главными виновниками происшедшего Сталин и Щербаков решили сделать людей с иностранными фамилиями (может, подозревали подполковника Керзона в родстве со знаменитым лордом Керзона?). Это тоже не было случайностью. Именно в годы Великой Отечественной войны, а особенно после Сталинградской победы, закладывались основы будущей компании по борьбе с "космополитизмом". Тот же Щербакову еще 17 августа 1942 года получил записку начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г.Ф. Александрова, где выражалось беспокойство по поводу того, что "в управлениях Комитета по делам искусств во главе учреждений русского искусства оказались нерусские люди (преимущественно евреи)… В Большом театре Союза ССР, являющемся центром великой русской музыкальной культуры, руководящий состав целиком нерусский… Такая же картина и в Московской государственной консерватории, где директор — Гольденвейзер, а его заместитель — Столяров (еврей). Все основные кафедры консерватории возглавляют евреи… Не случайно, что в консерваториях учащимся не прививается любовь к русской музыке, русской народной песне и большинство наших известных музыкантов и вокалистов (Ойстрах, Э. Гилельс, Флиэр, Л. Гилельс, Гинзбург, Фихтенгольц, Пантофель-Нечецкая) имеют в своем репертуаре главным образом произведения западноевропейских композиторов". Георгий Федорович предлагал "разработать мероприятия по подготовке и выдвижению русских кадров" и "провести уже сейчас частичное обновление руководящих кадров в ряде учреждений искусства". В рамках этого обновления 19 ноября, в день начала советского контрнаступления под Сталинградом, было заменено руководство Московской консерватории. "Космополита" Гольденвейзера сменил "славянин" Шебалин. А 24 октября на имя Щербакова поступило предложение председателя Комитета по делам кинематографии И.Г. Большакова не утверждать на роль "русской княгини Ефросиньи" в фильме Сергея Эйзенштейна "Иван Грозный" актрису Фаину Раневскую, поскольку "семитские черты у Раневской особенно ярко выступают, особенно на крупных планах". И ведь не утвердили! Правда, по иронии судьбы, заменили Раневскую на актрису, также не отличавшуюся "расовой чистотой" — Серафиму Бирман. В июле 1943 года поста главного редактора "Красной Звезды" лишился Д.И. Ортенберг, которому несколькими месяцами раньше Щербаков выговаривал за то, что в редакции "слишком много евреев", и потребовал их число немедленно сократить. Давида Иосифовича не спасла даже дружба с Мехлисом.

Поэтому неудивительно, что из Керзона и Ильяйнена сделали "козлов отпущения". Это вполне вписывалось в рамки одобренной Сталиным политики.

В приказе Сталина ничего не говорилось о конкретных методах ведения следствия, практиковавшихся "СМЕРШем". Он и Щербаков прекрасно знали, что иными методами люди Абакумова работать просто не умеют. Начальник ГлавПУРа также прекрасно понимал, что на самом деле в своих обобщениях командарм Крутиков совершенно прав, но твердо придерживался старого партийного принципа — нельзя обобщать "нетипичные явления", а проще говоря, те, которые шли вразрез с марксистско-ленинской теорией и взглядами Сталина. Если признать, что органы контрразведки 7-й армии с начала войны так и не поймали ни одного шпиона, придется или ликвидировать, или коренным образом менять всю систему органов контрразведки, которая сама — плоть от плоти и кровь от крови советской партийно-государственной системы. А покушения на устои ни Александр Сергеевич, они Иосиф Виссарионович допустить мне могли. Напротив, Абакумов, с самого начала войны руководивший столь бесславной работой Особых отделов, на некоторое время стал одним из сталинских фаворитов и после войны возглавил Министерство государственной безопасности.

Если внимательно проанализировать доклад Щербакова, неизбежно приходишь к выводу — генерал Крутиков был прав в своем выводе, что подавляющее большинство дел о шпионаже было фальсифицировано Особыми отделами армии. Если хотя бы по некоторым из этих дел имелись объективные доказательства вины осужденных, а не только их собственные признания, начальник "ГлавПУРа" не преминул бы привести их в своем докладе. Что могло служить доказательством шпионской и диверсионной деятельности? Это, прежде всего, радиостанции, шифровальные блокноты, записи, содержащие разведывательную информацию, а также взрывчатка. Хотя, как это было в случае с Никулиным, взрывчатка могла предназначаться для глушения рыбы, а не для подрыва мостов. Неслучайно Керзон и Ильяйнен так ухватились за найденный у Шведова трофейный пистолет — появилась возможность хоть таким образом связать его и Никулина с немецкой разведкой. На худой конец, неприятельские разведгруппы могут быть задержаны при попытке перейти линию фронта. Но и этого рода фактов в докладе Щербакова нет. Очевидно, подавляющее большинство шпионских дел в 7-й армии фабриковали точно так же, как и дела Шведова, Никулина, Ефимова и Масленникова. Только проверить обоснованность обвинений уже не было возможности — подсудимых успели расстрелять.

Метод, когда приговоренных к смерти подсаживали в качестве "наседок" к подследственным, от которых нужно было получить признательные показания, безусловно, не является изобретением особистов 7-й Отдельной Армии и даже НКВД в целом. Он стар как мир. Если кто смотрел гениальный фильм венгерского режиссера Миклоша Янчо "Разбойники" (в советском прокате — "Без надежды"), то наверняка запомнил его сюжет. Действие происходит вскоре после подавления венгерской революции 1848–1849 годов. Полицейский комиссар изобличает убийцу четверых и засылает его в лагерь, где содержатся люди, подозреваемые в уголовных и политических преступлениях. Убийце обещано помилование, если он найдет хотя бы одного преступника, который погубил больше четырех человек. Ясно, что тот, кто осужден к смерти, готов будет оговорить любого, надеясь, что "вышку" ему заменят тюрьмой.

Подобный метод может применяться только при тоталитарных и диктаторских режимах, когда отсутствует независимая судебная система. И во время чисток 1937–1938 годов широко практиковался оговор одними подследственными, которые уже признались в расстрельных преступлениях, других, которые еще находились на свободе или, будучи арестованными, отказывались признать свою вину. Нередко осужденных к смертной казни подсаживали в камеры к арестованным, чтобы спровоцировать последних на сотрудничество со следствием. Наверняка такие методы в войну использовали чекисты не одной только 7-й армии, но и остальных армий и фронтов. Люди там были в основном одни и те же — из низовой прослойки участников "большого террора".

В 43 году следователи Особого отдела перед заседанием Военного Трибунала внушали своим подследственным, что они ни в коем случае не должны отказываться от ранее данных показаний, а то хуже будет. А потом следили в зале суда за их поведением. Точно так же в 37 году следователи по делу Тухачевского беседовали со своими клиентами перед заседанием Специального Судебного присутствия, а затем сидели вместе с подсудимыми в зале суда. И угощение папиросами — старый прием. Для одного из ближайших друзей Тухачевского, Бориса Мироновича Фельдмана, следователь З.М. Ушаков не только папирос, а и свежих яблок не пожалел, лишь бы тот не отказался от оговора себя и своих товарищей.

Кто- то может возразить, что так плохо обстояло дело только в Особых отделах 7-й Отдельной Армии, а на других фронтах смершевцы были на высоте. Однако объективных данных для такого вывода нет. Почему вдруг именно в Карелии должны были собраться сплошь самые худшие кадры следователей и оперуполномоченных? Не могли же их туда специально отбирать по этому принципу. Единственное серьезное отличие было в том, что на участке 7-й Отдельной армии (а действовала она на правах фронта) активных боевых действий с конца 41-го года не велось. Поэтому здесь можно было в сравнительно спокойной обстановке организовать более или менее тщательную объективную проверку работы Особых отделов. На других фронтах почти непрерывно шли бои, линия фронта постоянно менялась, поэтому уследить за особистами, а тем более организовать комплексную проверку следственных дел, было гораздо труднее. У нас нет оснований думать, что в Особых отделах Воронежского или Западного фронтов, в Отдельной Приморской армии или на Ленинградском фронте было меньше туфты, чем в 7-й Отдельной армии.

Может быть, именно эта армия попала в приказ наркома обороны потому, что ее командующий оказался одним из немногих генералов, рискнувших открыто протестовать против произвола всемогущего "СМЕРШа". Алексей Николаевич Крутиков был человеком весьма образованным. Еще до войны он успел окончить командные курсы "Выстрел", Военную академию имени Фрунзе и Академию Генерального штаба. Крутикова его бывший начальник маршал Мерецков назвал "до мозга костей военным человеком", который "доказал на деле, что ему по плечу не только штабные, но и крупные командные должности". А С.М. Штеменко в связи с приходом Алексея Николаевича в сентябре 44-го на должность начальника штаба Карельского фронта охарактеризовал его как человека "энергичного и лучше подготовленного во всех отношениях", чем ранее занимавший этот пост генерал Б.А. Пигаревич. Командовавший же фронтом Мерецков отметил умелую постановку Крутиковым штабной работы.

Добавлю, что на карьере и судьбе Крутикова конфликт со "СМЕРШем" никак не отразился. Он закончил Вторую мировую войну начальником штаба 1-го Дальневосточного фронта, удостоился ордена Ленина, двух орденов Красного Знамени, двух орденов Суворова 1-й степени и ордена Красной Звезды. Алексей Николаевич тихо скончался в 1949 году, в возрасте 54 лет, работая в центральном аппарате Министерства Вооруженных сил. Абакумов отнюдь не был так всесилен, как многие думали.

Алексей Николаевич Крутиков — один из немногих персонажей этой книги (не считая, конечно, бесчисленных жертв произвола), который вызывает у меня самую искреннюю симпатию. Значит, и тогда, даже находясь на очень высоких постах, можно было оставаться человеком и по мере сил помогать людям, хоть немного уменьшая число жертв, не обязательно расплачиваясь за доброту собственной жизнью. Слава Богу, что генерал Крутиков уцелел в то суровое время.

Создается впечатление, что у органов контрразведки существовала своего рода разнарядка, сколько шпионов, диверсантов, дезертиров и лиц, виновных в антисоветской агитации они должны были поймать за месяц и за квартал. Вот и расстреливали, направляли в лагеря или в штрафные батальоны тех, кто под руку попадется, в первую очередь из числа проживавших на оккупированной территории или побывавших в плену. Арестованных всеми средствами заставляли признаться в подлинных или мнимых преступлениях, чтобы потом проштамповать в трибунале обвинительный приговор и не утруждать себя другими доказательствами. Из доклада Щербакова можно заключить, что только за 1942 год и первый квартал 1943 года по приговорам Военных Трибуналов 7-й Отдельной армии было расстреляно 952 человека. Всего же в годы Великой Отечественной войны в Красной Армии было вынесено более 225 тысяч смертных приговоров. Страшно подумать, сколько среди них было ни в чем не повинных людей.

Заявление Г.М. Маленкову от бывшего главного конструктора систем управляемых по радио самолетов-снарядов КБ- 1 Г.В. Коренева

001760сс/оп — 1

Подлежит возврату

Сов. Секретно (Особая папка)

Председателю Совета Министров Союза ССР товарищу Маленкову Г.М.

От Коренева Георгия Васильевича, Москва, Потаповский переулок, д. 9/4, кв. 98. Телефон К-7-88-16.

Заявление

Не зная подсудности дела С. Берия (сына Лаврентия Берия Серго. — /Б. С./), я обращаюсь к Вам с просьбой о восстановлении меня в авторских правах, нарушенных деятельностью С. Берия.

С. Берия совершил у меня плагиат двух родов.

Во- первых, он использовал мои научные работы в своем дипломном проекте, кандидатской и докторской диссертациях, одновременно запретив мне добиваться ученых степеней. Обстоятельства этого плагиата подробно изложены в протоколе моего допроса в Прокуратуре Союза ССР.

Во- вторых, он использовал мою изобретательность и инициативу, как бывшего главного конструктора систем управления по радио самолетов-снарядов, в своей деятельности в КБ-1, запретив мне выступать со своими предложениями.

Все свои предложения я должен был докладывать ему, а он пускал их в дело от своего имени.

Обстоятельства этого изложены в моем докладе на имя товарища Хрущева, находящемся в настоящее время у товарища Хруничева.

Поэтому я прошу Вас о восстановлении моих авторских прав на следующие работы:

1. На общую и авиационную часть дипломного проекта С. Берия (самолет-снаряд с турбореактивным двигателем и стреловидным крылом, веса, высоты, дальности, скорости, траектории, т. е. основные тактические параметры системы "Комета")[15]

2. Совместно с Н.С, Кошляковым (кинематика в трех измерениях) и П.О. Вороновым (теория аппаратуры наведения) — на кандидатскую диссертацию С. Берия.

3. Совместно с П.О. Вороновым (теория аппаратуры самонаведения) — на докторскую диссертацию С. Берия.

4. На разработанную мною динамику системы "Комета" (т.т. II–VII технического проекта).

5. На разработанную мною и впервые в Союзе примененную к системе "Комета" теорию рассеивания управляемых снарядов (т. VII технического проекта).

6. На разработанную мною и впервые в Союзе примененную на практике к системе "Комета" методику исследования динамики управляемых снарядов при помощи массовых вычислений (т. III технического проекта). Эта методика приобретет особое значение, когда у нас в Союзе появятся, наконец, мощные вычислительные машины электронного типа.

7. На применение мною 1939–1940 гг. метода Хевисайда (операторного, частотного метода) и исследованию движения самолета. Сохранились две неопубликованные (из-за секретности) статьи. Свидетели: Академик Некрасов А.И., профессор Румер Ю.Б., инженеры завода № 156 МАП (Министерства авиационной промышленности. — /Б. С./) Куролесова Е.И. и Голубчикова С.П. Операторный метод сейчас широко (и, к сожалению, неправильно) применяется в КБ-1.

8. На систему управляемого самолета-снаряда, в комплексе с самолетом-носителем ДБ-3 (Ильюшин), разработанную мною в 1941–1943 гг., вначале совместно с С.П. Королевым (ныне главный конструктор ракет дальнего действия) и Л.С. Терменом, и с конца 1941 г. самостоятельно. Проект имеется в IV Спецотделе МВД СССР. Стапели, штампы, приспособления, чертежи и весь задел были уничтожен. Г.Я. Кутеповым при возвращении завода № 288 из Омска в Москву в 1943 г. В 1946-47 году я пользовался оставшимися у меня в то время материалами по этой системе при работе над темой, послужившей основой для системы "Комета".

9. На систему борьбы с надводными кораблями путем применения самолетов-снарядов, сбрасываемых с самолета-носителя и наводимых при помощи инфракрасного луча. Эта работа проделывалась мною как главным конструктором, моими сотрудниками и кооперированными предприятиями с 1934 по 1937 гг. В качестве самолета-носителя был применен ТБ-3 (Туполев). В 1936 г. в торпедном варианте (без луча, который задержался разработкой в Центральной Радиолаборатории в Ленинграде) система удачно прошла комплексные испытания в присутствии специальной комиссии Реввоенсовета. По результатам испытаний Правительством было принято решение о запуске в 1937 г. опытной серии. Мой опыт разработки системы и проведения комплексных испытаний был использован С. Берия без указания моей роли в этом деле, и наоборот с хитро задуманным и ловко проведенным нарастающим оттиранием меня от работы.

10. На особую форму метода параллельного сближения, положенную в основу первоначального технического проекта системы "Беркут" (проект зенитной ракеты. — /Б. С./) (см. т. I и II технического проекта системы; отчеты КБ-1 №№ 961/306, 961/308, 961/311, 961/327 — сентябрь — октябрь 1950 г.). Применение этого метода вывело из тупика проектирование системы "Беркут", который тогда получился благодаря отсутствию пригодного метода наведениям

11. На общий параметрический метод наведения, частный случай которого применен в осуществленной системе "Беркут" (см. технический проект второго варианта системы, доклад на имя С. Берия на 002658 от 2 марта 1951 г., дело 0269, стр. 4, отчет КБ-1, инв. Номер 961/442, март 1951 г.).

12. На так называемый метод "С" (в соавторстве с другими) — метод наведения, являющийся частным случаем моего общего параметрического метода и особенно удобной для постройки радиолокатора (станция Б-200). Этот метод дал колоссальную экономию средств по сравнению с мною же предложенным методом параллельного сближения. Можно без преувеличения сказать, что только применение этих методов и дало возможность осуществить систему "Беркут".

Плагиат С. Берия по указанным пунктам и хитрая провокационная деятельность Г.Я. Кутепова, его alter ego, имевшая целью скрыть систематический плагиат С. Берия, нанесли мне очень серьезный моральный и материальный ущерб, фактически лишив меня возможности заниматься активной творческой конструкторской работой по специальности, в которой я являюсь пионером и которой я посвятил больше 20 лет жизни.

Прошу Вашего указания об устранении этой несправедливости.

Кроме того, прошу Вас признать за мною авторские права на следующие выполненные мною работы:

1. Управляемый по радио самолет ТБ-1, осуществленный по моим идеям и под моим руководством в 1933 г. (двадцать лет тому назад).

Я был награжден орденом Ленина за эту работу (Постановление от 6 ноября 1933 г.). Начиная с 1935 г. была создана опытная эскадрилья таких самолетов в Ям-Едрово. Эта работа, по-видимому, обеспечивает приоритет Советскому Союзу в управлении тяжелыми самолетами по радио.

2. Новый способ передвижения по земной поверхности, в особенности пригодный для управляемых наземных снарядов. Тактическая идея состоит в том, что такие ползущие снаряды применяются наступающей пехотой для подавления узлов сопротивления. Движущаяся модель была построена и испытана в Омске в 1942 г. В делах IV Спецотдела МВД должен иметься акт об удачных испытаниях модели. Работа была прекращена Кутеповым неизвестно почему. Материалы у меня не сохранились, но теория движения и чертежи могут быть мною легко восстановлены.

3. Двухмоторный штурмовик, предназначенный для борьбы с легкими крейсерами и эсминцами. Главное вооружение — 6-дюймовая танковая пушка (кажется, хона тогда называлась Б-13) и реактивные снаряды. Работа выполнена в 1945- 46 г.г. Материалы, чертежи и предложения были мною переданы в IV Спецотдел МВД СССР.

В настоящее время, несмотря на очень тяжелую для меня обстановку, я продолжаю поиски разрешения проблем, которые в ближайшее время станут актуальными — проблемы борьбы со сверхзвуковыми самолетами и ракетами дальнего действия, что, как известно, не входило в задание на разработку системы "Беркут" и против чего она, следовательно, нас не защищает.

В этом направлении мне удалось сделать следующее:

1. Найден новый метод управления зенитным снарядом. Разработана, насколько можно сделать одному, теория этого метода.

2. Найден новый тип конструкции управляемых снарядов в двух вариантах, один из которых задуман специально для нового метода управления.

Разумеется, эти вопросы решены только принципиально. Кстати, из проведенных мною исследований вытекает тот парадоксальный факт, что сейчас можно уже говорить мо борьбе со снарядами тяжелой дальнобойной артиллерии, уже выпущенными из орудия. Разумеется, это не простая задача, но возможность ее решения теоретически обоснована.

Прошу Вас, Георгий Максимилианович, кроме решения вопроса об авторских правах, предоставить возможность продолжения моей несправедливо прерванной творческой конструкторской работы в области управляемых снарядов и беспилотной авиации. Коренев. 27. XI. 1953 г.

№ 00387 сс/оп

Разослано:

Тов. Маленкову Г.М.,

Тов. Молотову В.М.,

Тов. Хрущеву Н.С.,

Тов. Ворошилову К.Е.,

Тов. Кагановичу Л.М.

Копия послана

Тов. Руденко Р.А.

(РГАСПИ, ф. 82, оп. 2, д. 1448, л. 29–33).

Берия был одним из отцов советского военно-промышленного комплекса. Развернувшаяся при его активном участии после Второй мировой войны ракетно-ядерная гонка, а потом и гонка обычных вооружений в конечном итоге привели советскую экономику к печальным результатам и во многом способствовали развалу СССР.

Советская экономика: правда и миф[16]

Мы так привыкли к утверждению, что СССР по общему объему производства занимает второе место в мире после США, повторенному и в недавно вышедшем справочнике "СССР в цифрах в 1987 году",[17] что уже давно не задумываемся, что же за этим стоит. Ведь разрыв в уровне и качестве жизни с теми же Соединенными Штатами колоссален, это подтвердит любой гражданин нашей страны, побывавший там, подтвердят и сухие статистические выкладки, доказывающие, что только по душевому потреблению мяса мы отстаем от США в 3 (!) раза.[18]

Не открою никакой тайны, сказав, что в нашей экономике до сих пор сохраняется жесткое централизованное планирование, пусть теперь именуемое "госзаказом". Если не выполнишь план, то останешься без премии, ставшей уже непременной и весомой составной частью зарплаты, а ныне, с введением госприемки, иной раз и без зарплаты вовсе, если продукцию предприятия забракуют. Спускаемые же сверху плановые показатели очень часто не учитывают реальные возможности предприятий и хозяйств. Но контрольные цифры — это закон. И чтобы их выполнить, руководителям приходится идти на приписки — сознательное завышение сведений о произведенных товарах и услугах. Соблазн "довыполнить" и даже "перевыполнить" план одним росчерком пера слишком велик. Есть и другие приписки, так сказать, абсолютно легальные — максимальное увеличение стоимости продукции, для чего используется самое дорогое сырье, материалы и оборудование, а количество промежуточных операций, производимых каждый раз на отдельном предприятии, резко возрастает. Все это приводит к значительному увеличению валовой стоимости продукции благодаря двойному, тройному, четверному счету, но без какого-либо увеличения физического объема производимой продукции или улучшения ее потребительских свойств.

А ведь есть еще "приписки материальные", которые буквально рукой пощупать можно, да вот беда — на уровень жизни населения или, скажем, на обороноспособность страны они никак не влияют, поскольку потребительскими свойствами не обладают и, следовательно, стоимостями в политэкономическом смысле этого слова не являются. Это — тракторы и комбайны, ржавеющие под открытым небом из-за отсутствия необходимого подвесного инвентаря. Это — станки, устаревшие, прежде чем их собрались установить, и обреченные на то, чтобы в лучшем случае превратиться в лом для сталелитейной промышленности, а в худшем — просто рассыпаться от ржавчины. Это — сталь, по выплавке и по импорту которой мы давно си прочно удерживаем первое место в мире. Это — обувь и одежда, которым так и суждено сгнить на складах. Это — стройки, тянущиеся десятилетиями, чтобы потом оказаться законсервированными. Это, наконец, услуги по ремонту бытовой электротехники и электроники, ставшие нашей повседневной заботой из-за крайне низкого качества отечественных холодильников и магнитофонов, телевизоров и проигрывателей. По объему таких услуг мы тоже явно занимаем в мире лидирующее положение.

Ясно, что все перечисленные обстоятельства сильно искажают советскую статистику стоимостных показателей — национального дохода и валового национального продукта (ВНП). В статистике же стран с рыночной экономикой — как развивающихся, так и развитых капиталистических, такого искажения нет, поскольку нет явлений, его порождающих — приписок и продукции, произведенной, но на рынке так и не проданной. Появление такой продукции в рыночной экономике — это начало кризиса перепроизводства.

Следует упомянуть еще об одном явлении, влияющем на наше благосостояние. Речь пойдет о так называемой "теневой экономике". На Западе ее роль чрезвычайно велика. Это — все товары и услуги, укрытые от налоговых служб и произведенные либо на официально зарегистрированных предприятиях, либо на подпольных фабриках. Известно, например, что когда в 1987 г. в Италии официальная статистика включила в ВНП страны товары и услуги теневой экономики, в душевом исчислении Италия по этому показателю догнала Японию, от которой еще в 1983 г. отставала в 1,6 раза.[19]

Иногда на Западе масштабы советской теневой экономики считают столь же значительными. Так, американский ученый В.Г. Тремл полагает, что в СССР продукция этого сектора составляет около 30 % официального ВНП.[20]

На это можно сказать лишь одно — если бы это на самом деле было так, то это было бы не так уж плохо. По крайней мере, не было бы такого громадного дефицита потребительских товаров и услуг. Ведь на Западе "теневая экономика" производит главным образом то, что пользуется повышенным спросом у населения. Да если еще взять ВНП официальный, госкомстатовский! Ведь национальный доход наш, если верить уже упомянутому статистическому справочнику, достигает почти двух третей американского. Если бы у нас еще и "левая" продукция достигала почти трети от официального ВНП, то наш ВНП вообще был бы равен ВНП США. Все были бы одеты и обуты по последней моде и обслужены по высшему классу, не хуже, чем в Америке.

Только как далеки мы в действительности от такой вот радужной картины! И "теневая экономика" тут не помощник. Потому что в СССР она носит ярко выраженный паразитический характер и почти ничего к общественному пирогу не добавляет. Ее дельцы наживаются на приписках, взятках, спекуляции дефицитом, торговле наркотиками. Новых стоимостей они (за исключением "цеховиков") практически не создают.

Отмечу еще и огромный разрыв в качестве подавляющего большинства товаров, произведенных в СССР и на Западе. Известно, например, что советские "Жигули" на свободно конвертируемую валюту продаются в несколько раз дешевле японских "Койот" и итальянских "Фиатов", а уж "Волгу" на Западе если кто и купит, то по цене, близкой к стоимости металлолома.

Все перечисленные соображения заставили меня усомниться в официальных данных Госкомстата и попытаться самостоятельно провести сопоставление основных экономических показателей СССР и США. Сравнение этих двух стран — давняя традиция в нашей экономической науке. Ведь и по численности населения они близки (население СССР в 1983 году было всего в 1,16 раза больше населения США), и территории у них обширные, и экономику имеют крайне диверсифицированную, многоотраслевую структуру, да и климатические условия сходные.

Национальный доход в ВНП СССР и США в принципе можно сравнить двумя способами: либо рассчитать американские показатели по советским нормам и ценам в рублях, либо советские — по американским в долларах. Первый способ приходится отвергнуть, поскольку в американской экономике нет ни приписок, ни мнимых стоимостей, увеличивать стоимость продукции с помощью приписок там никому в голову не придет (поскольку это вызовет лишь рост суммы налога), и поэтому адекватно пересчитать национальный доход США в рублях попросту невозможно. Остается второй способу Пересчет по нему автоматически исключает из советских показателей все приписки и мнимости. За пределами расчетов остается лишь "теневая экономика" (в США она во многом образуется благодаря явлению, обратному припискам — сокрытию произведенной продукции от налогообложения). Но как было показано выше, американская "теневая экономика" значительно превосходит советскую "теневую экономику" по объему производства. Поэтому мой расчет может несколько завысить истинное соотношение показателей в пользу СССР, но уж никак не в пользу США.

Группа исследователей Института США и Канады АН СССР провела сопоставление национальных доходов США и СССР. Его результаты изложены в газете "Аргументы ни факты" (1988, № 47, с. 2), и я ими воспользовался. В 80-е годы доля зарплаты в национальном доходе США была стабильной, оставаясь на уровне 60 %. Зарплата составляет около 90 % личных доходов населения США, так что доля личных доходов в национальном доходе составляет примерно 66 %. В СССР в 1985 г. доля зарплаты в национальном доходе была равна 37 % (у нас зарплата практически равна всем личным доходам граждан). Оставшаяся часть — 34 % национального дохода у США и 63 % — у СССР (то, что осталось после вычитания доли личного потребления), это накопление (капитальные вложения и производство средств производства), которое необходимо для обеспечения данного уровня личного потребления, и военные расходы государства. Нет нужды доказывать, что для народного хозяйства расходы на оборону являются лишь дополнительным бременем, поскольку ни армия, ни военная промышленность никаких материальных благ не создают.

В США, по подсчетам ученых Стокгольмского института по исследованию проблем международного мира (СИПРИ), американские военные расходы в 80-е годы составляли в среднем около 7 % ВНП, или, учитывая, что в США национальный доход составляет примерно 89 % от ВНП, примерно 8 % от национального дохода.[21]

Оставшаяся часть американского национального дохода — примерно 26 % — это и есть то накопление (можно назвать его условно чистым, т. е. очищенным от военных расходов), которое необходимо для поддержания существующего в США уровня личного потребления — около 66 % национального дохода. Полагая, что в СССР соотношение между личным потреблением и условно чистым накоплением приблизительно такое же, как и в США, я примерно определил долю условно чистого накопления в советском национальном доходе — около 15 %. Немалая часть национального дохода падает на военные расходы СССР. В ВНП их доля будет несколько ниже — 42 %, если принять для СССР то соотношение между национальным доходом и ВНП, какое существует в США.

Теперь мы имеем, наконец, возможность приравнять друг к другу советский и американский показатели. Ведь военный паритет между СССР и США в целом вещь бесспорная, по крайней мере с 70-х годов, так что и военные расходы двух стран вполне можно считать приблизительно эквивалентными. Весь советский ВНП составляет всего лишь около 16 % американского (в расчете на душу населения — около 14 %). С учетом этого можно посмотреть, какое место занимает наша страна в мире по ВНП (как по общему объему, так и в душевом исчислении).

Группа американских исследователей провела сопоставление большинства стран и территорий мира по душевому ВНП. Расчеты были сделаны в условных долларах с учетом различной покупательной способности различных национальных валют применительно к 1983 году.[22]

Душевой ВНП США был определен в 14 120 долларов. Значит, душевой ВНП СССР будет равен примерно 1975 долларам. Это ставит нашу страну на 53-е место в группе из 135 стран и территорий, после Южной Кореи (2010 долларов) и перед Бразилией (1880 долларов). Как явствует из данных, опубликованных в "Статистическом ежегоднике ООН за 1983–1984 годы", сходное положение наблюдается и по другим социально-экономическим показателям. Так, по средней ожидаемой продолжительности жизни СССР делит места с 47-го по 56-е среди 156 стран, по детской смертности — 90-е среди 200, по уровню телефонизации (количеству телефонов на 1000 жителей) — 66-е из 147, а по числу легковых автомобилей на душу населения — 74-е место среди 139 стран и территорий (по этому последнему показателю США мы уступаем в 13 раз!).

Число легковых автомобилей на душу населения отражает, строго говоря, в большей мере уровень жизни населения, а не общие экономические показатели. Уровень же жизни в СССР относительно хуже, чем мог бы быть, исходя из уровня душевого ВНП, поскольку наша страна вынуждена нести непомерное бремя военных расходов. Если вычесть из нашего ВНП "излишние" по сравнению с американской и мировой нормой военные расходы сверх 7-процентного уровня (в подавляющем большинстве государств они ниже уровня в 7 % от ВНП), то размер такого "очищенного" ВНП будет равен 1285 долларам и в большей мере отразит положение нашей страны в мировой иерархии по уровню жизни населения.

СССР по этому показателю попадает в одну группу стран с Конго (1230 долларов), Турцией (1240 долларов), Тунисом (1290 долларов), Ямайкой (1300 долларов) и Доминиканской республикой (1370 долларов). Так что и по душевому ВНП, и по уровню жизни Советский Союз приходится отнести к группе стран развивающихся. Поэтому все претензии некоторых лидеров этих стран по поводу якобы недостаточной помощи СССР странам Азии, Африки и Латинской Америки сравнительно с той помощью, которую оказывают развитые капиталистические страны, вряд ли можно счесть основательными.

Мои расчеты полностью подтверждаются данными, приведенными известным советским экономистом Г. Ханиным. Он постарался очистить наши экономические показатели от влияния инфляции и определил, что за 1928–1987 гг. национальный доход СССР возрос в 6,9 раза (по исчислениям Госкомстата — в 89,5 раза), тогда как за тот же период национальный доход США увеличился в 6,1 раза, Великобритании — в 3,8 и Франции — в 4,6 раза. Между тем в 1893 г. промышленное производство США, Великобритании, Франции и царской России соотносилось как 5,0:2,2:1,5:1,0. К 1913 г. существенного изменения соотношения основных экономических показателей России и ведущих промышленных держав мира не произошло. В 1928 г. СССР по основным экономическим показателям, в том числе и по общему объему национального дохода, примерно достиг уровня 1913 г. Соотношение национальных доходов США, Великобритании, Франции и СССР в 1928 г. было примерно равно 7:2, 2:1,4:1 (повторяю, что в идеале соотношение двух и более стран по ВНП, национальному доходу и промышленному производству будет одинаковым). Значит, в 1987 г. это соотношение составляло между США и СССР — 6,2:1, между Великобританией и СССР — 0,9:1, между Францией и СССР — 1:1. По моим расчетам, в 1983 г. ВНП США и СССР соотносились как 6,2:1, а у Франции, Великобритании и СССР были практически равны между собой. Как видим, результаты получаются практически тождественные.

СССР по общему объему ВНП занимает пятое место в мире, уступая США, Японии, ФРГ и (совсем немного) Франции. На шестом месте — почти догнавшая нас Великобритания, а далее — Италия и Канада. Положение почти такое же, как у царской России в 1913 г., только место Великобритании впереди нас заняла Япония.

Моя оценка почти в 4 раза ниже официальной, приведенной в справочнике "СССР в цифрах в 1987 году", где утверждается, что национальный доход СССР в 1987 г. составлял 64 % от национального дохода США. Значит, приписки и "мнимая" стоимость примерно во столько раз искажают наши статистические данные, завышают их. С учетом этого надо оценивать и относительные размеры дефицита нашего годового бюджета. Как показали Е. Гайдар и О. Лацис, наш дефицит составляет около 11 % ВНП, причем ВНП официального, не очищенного от искажений. Но поскольку официальный ВНП завышен, на мой взгляд, примерно в 4 раза, в действительности дефицит достигает 44–45 % ВНП. Критическим мировая экономическая наука считает дефицит бюджета в 8-10 % от ВНП. Дальше начинается галопирующая, не поддающаяся регулированию инфляция. Громадный размер советского дефицита бюджета ясно указывает на то, что в случае введения в экономике в сколько-нибудь значительных масштабах рыночного ценообразования нас ожидает настоящая инфляционная катастрофа (рост цен на 1000 и более процентов в год) с непредсказуемыми социальными, экономическими и политическими последствиями. Кооперативные цены сегодня иной раз десятикратно превышают государственные, показывая, какой может быть и у нас потенциальная инфляция.

Реалистический взгляд на подлинное место нашей страны в мировой экономической иерархии диктует неотложные меры. Немедленный отказ от централизованного обязательного планирования и переход к преимущественно рыночному регулированию невозможен из-за указанной выше причины. Единственный выход сегодня — это резкое и одностороннее (!) сокращение военных расходов, быстрейшая конверсия (перевод на мирные цели) основной части военной промышленности и научно-исследовательских разработок. Военные расходы должны обеспечить нам возможность гарантированного уничтожения противника в случае ответного ядерного удара. Одновременно перевести большинство наших предприятий на акционерную основу, что позволит мобилизовать средства населения, а равно и инвестиции из-за рубежа, на нужды развития. Должна быть допущена мелкая частная собственность в сфере услуг и на небольшие промышленные предприятия, что позволит упорядочить нынешние индивидуально-трудовой и кооперативный секторы.

В сельском хозяйстве при определенных условиях стоит разрешить частную собственность на землю, причем первоначальный надел должен идти за чисто символическую плату. Это сделает крестьянина настоящим хозяином земли. Аренда, даже бессрочная, такого чувства и ответственности за землю не даст. Вспомним, что бессрочная аренда у нас уже была, но продержалась всего 11 лет — с 1918 по 1929 гг. Такой опыт любого насторожит. Так что сегодняшний арендатор будет прежде всего стремиться получить от земли максимально возможный доход в кратчайшие сроки, что неизбежно приведет к истощению почвы и ухудшению и без того сложной экологической ситуации в стране. К тому же сейчас арендаторы накрепко завязаны с колхозами, совхозами и местными советскими органами, которые на практике в состоянии диктовать им свои условия.

Не надо думать, что переход земли в частные руки ликвидирует колхозы. Процесс этот медленный, на десятилетия (равно как и акционеризация); жизнеспособные колхозы, безусловно, сохранятся. К тому же мало кто из крестьян сегодня согласится взять землю в частную собственность. Да и крестьяне, взявшие землю, неизбежно будут объединяться в разного рода кооперативы (об этом говорит и опыт западных стран). То, что процессы будут растянуты по времени, гарантирует нас от бурной инфляции, а конверсия военной промышленности сгладит и бюджетный, и товарный дефицит. Разумеется, перемены в экономике будут позитивны и необратимы лишь при условии полной и последовательной демократизации политической жизни. Только тогда мы сможем за несколько десятилетий (но не за 5-10 лет, как думают некоторые) достичь уровня промышленно развитых стран.

P. S.: В конце XX и в начале XXI века, в связи с крахом "Энрона" и ряда других американских компаний, занимавшихся компьютерными и иными высокими технологиями, можно говорить о появлении нового вида мнимой стоимости уже в чистом виде рыночной экономики. В этом случае, однако, компании завышают не общий объем производства, а лишь величину прибыли, чтобы вызвать искусственный рост стоимости своих акций и привлечение таким образом капиталов. На размер ВНП это вряд ли влияет сколько-нибудь значительным образом, но, вероятно, искажает его структуру.

Примечания:

1

Во всех справочниках С.С. Мамулов числится генерал-лейтенантом. Но Р.И. Пименов, приводя дату производства своего сокамерника в генерал-лейтенанты, упорно называет его, с его собственных слов, генерал-полковником. Не исключено, что это звание было присвоено Мамулову в первые недели после смерти Сталина, когда Берия назначил его начальником секретариата МВД. 10 апреля 1953 года Мамулов получил новое назначение — зав. отделом партийных, комсомольских кадров и члена Бюро компартии Грузии. Вероятно, Берия готовил его на пост лидера грузинских коммунистов, но падение Лаврентия Павловича привело Мамулова не на высший партийный пост в Грузии, а во Владимирскую тюрьму.

2

Имеется в виду генерал-майор Варлам Алексеевич Какучая, назначенный министром внутренних дел Грузии 16 марта 1953 года, но уже 10 апреля перемещенный на пост начальника контрразведки Закавказского военного округа; возможно, что его уход был вызван в том числе и данной анонимкой. Но не исключено, что причина здесь была глубже. Берия замыслил поставить под особый свой контроль Грузию, и в связи с этим решил назначить министром внутренних дел гораздо более близкого себе и известного в политическом отношении В.Г. Деканозова, к тому же не мингрельца, как Какучая, а грузина осетинского происхождения, уроженца Баку. Это перемещение спасло Какучае жизнь — ему дали только 15 лет, но погубило Деканозова, расстрелянного вместе с Берией.

15

Проект противокорабельной ракеты. — (Б. С.). Свидетели б. главный конструктор КБ-1 П.Н. Куксенко и начальник IV Спецотдела МВД СССР В.А. Кравченко.

16

Опубликовано: Литературный Киргизстан. Фрунзе. 1989. № 5.

17

СССР в цифрах в 1987 году. М., 1988. С. 288.

18

Аргументы и факты. 1988 г. № 47. С. 2.

19

За рубежом 1988. № 29. С. 11.

20

Спутник. 1988. № 10. С. 46.

21

Ежегодник СИПРИ 1987 года. Оксфорд, 1987 г. С. 173–179.

22

Доклад Всемирного банка о мировом развитии в 1985 году. Вашингтон, 1988 г. С. 174–175, 231.