Глава 15

Холли Барнс опасливо поглядел в ту сторону, откуда раздавались выстрелы. Что случилось с Парли? Он, Холли, подвел охотников к самой реке, ближе уже не заманишь — опасно проявлять излишнюю настойчивость. Но тут подошло новое стадо бизонов и отвлекло генералов от намеченного маршрута. А теперь еще выстрелы… что же не сработало?

Вдруг Холли захотелось оказаться за много миль отсюда. Захотелось ускакать прочь, и ускакать быстро, однако оправдать свой уход ему вряд ли удастся. Он нанялся проводником, и ежели нападение все-таки состоится, а он, Барнс, попробует слинять…

Повесят, как пить дать повесят! Грант, конечно, очень милый человек, и Шеридан тоже, но вот Шерман суров и вопросы задавать любит.

Подъехал полковник Сеймур в сопровождении Маклина.

— Барнс, что это еще за перестрелка?

— Не знаю, полковник. Может быть, ковбои дурачатся, пытаются напугать вас, надо думать. Знаете, как это бывает: потом, когда вы уедете из здешних краев, ребята станут врать с три короба да хвастаться, что якобы распугали генералов.

Сеймур досадливо поморщился.

— Пользуясь вашими же словами, Барнс, никто нас не распугал. Еще чего! Вперед!

Барнс облизнул губы.

— Полковник, мне кажется…

— Барнс, мы на охоту приехали. Так давайте охотиться.

Барнс оглядел мирную, непритязательную равнину, на которой тут и там поднимались скалы, а в низинах темнел лес. Но недоумение проводника так и не рассеялось. Вдали заклубилось облако пыли — или это ему показалось?

«Что же там происходит? Что случилось с Парли?»

Барнс повел охотников прямо к бизонам, а затем, когда генералы занялись отстрелом, немного поотстал. Очень хотелось удрать, но проклятого Маклина почему-то интересовала не столько охота, сколько проводник. Уж не узнал ли он Барнса? Но как? Пока Маклин сидел связанным в лагере, Холли находился в Ларами, разнюхивая обстановку.

Барнс изрядно нервничал и боялся, что это отразится на его лице. Маклин — далеко не дурак, а ведь Маклин глаз с него не спускает! И почему-то в руках у него все время винтовка, и смотрит эта самая винтовка в его, Холли, сторону.

Вдруг подскакала Барда Маклин.

— Отец! Смотри!

Маклин обернулся. Вдали появился отряд всадников. Многие лошади показались знакомыми: полковник уже видел их в городе и форте, а уж в том, что касалось лошадей, Маклин отличался памятью поистине ковбойской! Полковник поднес к глазам бинокль и подкрутил окуляры. Бреннан, владелец салуна! Что он тут делает? Синглтон, Куни, лавочник Клайд Диксон… это еще что такое? -

— Давай туда, Сеймур. Происходит что-то странное.

Развернув лошадей, они поскакали во весь опор навстречу отряду. Барда держалась рядом.

Изрядно отстав, Холли Барнс окинул взглядом прерию. Из шайки — никого. На расстоянии примерно сотни ярдов темнела неглубокая лощина. Проводник поскакал в ту сторону под углом, затем резко свернул и исчез в лощине. Ловкий маневр!

Что за безумная идея — перебить генералов. И на черта он, Холли, ввязался в это дело? По глупости, не иначе!

Холли Барнс великим умом не отличался, зато обладал практической сметкой, и в трудную минуту жизни сметка его не подводила. Вот и сейчас внутренний голос подсказал Барнсу, что Невада — край дивный и прекрасный, там и только там воздадут должное талантам Холли Барнса… край этот с нетерпением ждет приезда Холли Барнса… а он все не едет и не едет.

— Ежели ты поскачешь во весь опор, Холли, — сказал себе бандит, — ты встанешь лагерем в тридцати милях отсюда, и чем скорее ты доберешься до этого места, тем лучше!

Криспин Мэйо из графства Корк, человек из Скибберина, Клонакилти и Росскарбери, открыл глаза. Первое, что он увидел, была звезда. Одинокая звезда сияла прямо у него над головой; других почему-то не наблюдалось. Несколько минут юноша полежал неподвижно, надеясь, что звезда не погаснет. Звезда все горела, и наконец он повернул голову.

Шея поворачивалась с трудом, голова словно бы свинцом налилась. Юноша перекатился на живот и с трудом поднялся на четвереньки. Все тело — огромный сгусток боли. Медленно возвращалась память. В него стреляли — стреляли почти в упор, и, в первый раз в жизни, он обратился в паническое бегство. Упал и здорово ударился. Произошло это все, должно быть, несколько часов назад.

Пальцы его нащупали песок… русло реки, надо полагать… Тут Крис вспомнил, что свалился с пересохшего водопада, и подумал было, что приземлился в кусты. Должно быть, куст он миновал в полете и рухнул на песок.

Стояла ночь; что бы там ни происходило на равнине, когда он отключился, — теперь это все уже в прошлом. Тогда время шло к полудню. А теперь темно, или почти темно: темно-синее небо отливало кобальтом, словно сапфир.

Конь потерян, винтовка — тоже.

Бок совсем закоченел; Крис ощупал больное место пальцами и обнаружил запекшуюся кровь и песок. Рубашка прилипла к телу. Крис поднялся на ноги и постоял неуверенно, проверяя, что еще не так.

Выходит, его и впрямь ранили перед тем, как он свалился с обрыва. Рана в боку — явно от пули. Похоже, не очень-то глубокая; побаливает немного, и мускулы онемели. После падения со скалы все тело было в синяках, Крис нетвердо стоял на ногах и качался из стороны в сторону, словно лист под ветром. Но хуже всего дело обстояло с головой.

Ирландец доковылял до гладкого валуна, присел и осторожно ощупал пальцами череп. Голова гудела, но раны вроде бы не было. Стало быть, это не от выстрела. Падение… да он же падал дважды! Когда его подстрелили, он споткнулся о бревно и сильно ударился головой о землю или о камень. Вот тогда-то его и охватила паника: чувство, настолько несвойственное натуре Криса, что он просто не понял, в чем дело!

И он бросился наутек, как заяц, — это он-то, Крис Мэйо, что скорее бы умер, нежели унизился бы до подобного. Природная гордость иссякла, оставив внутри сосущую пустоту: он — вылущенная кожура, жалкий трус! Он бежал и бежал до тех пор, пока пересохший водопад не унес его в темноту. Может быть, тогда он снова ударился головой, раз проспал так долго?

Впрочем, говорят, будто от удара по голове человек может временно утратить рассудок и вытворять черт знает что. Крис глубоко вздохнул. Вот в чем дело, оказывается! Он, безусловно, не первый из храбрецов, но и не из тех, кто поджимает хвост при виде опасности! Это — последствия сокрушительного удара. Мысли смешались, вот и все!

Но рассудок к нему явно возвращается! Крис поднялся на ноги. Рука потянулась к кобуре и нащупала револьвер: что называется, чудом не потерялся! Металл успокаивающе холодил руку.

Глаза юноши постепенно привыкали к темноте, и теперь он уже различал брешь в стене кустарника, через которую проникал свет. Пригнувшись, ирландец продрался сквозь заросли и выбрался на открытый участок. Луна нависала у самого горизонта. Ирландец огляделся: он оказался на дне пересохшего русла реки, с обеих сторон огражденного высокими стенами скал. Пересохший водопад, с которого он свалился, остался позади: в нем и пятнадцати футов не было. Однако же, если он, Крис, рухнул с такой высоты, да при этом еще раз ударился своим непробиваемым ирландским черепом, неудивительно, что сон его длился так долго!

Ни звука. Юноша снова сел и обвел взглядом скалы. Надо выбираться отсюда, но не хотелось при этом снова свалиться с утеса. Вокруг валялось полным-полно сухостоя и поломанных веток. Крис подобрал одну, намереваясь использовать сук в качестве посоха, и, хромая, двинулся вниз по руслу.

Это Мюррей в него стрелял, сомневаться не приходится, особенно если вспомнить истошный крик. А Мюррей мстителен, может статься, до сих пор рыщет по окрестностям, разыскивая свою жертву.

Не пройдя и нескольких ярдов, Крис заметил, что скалы уже не поднимаются отвесной стеной. Однако избитое тело болело все сильнее. Юноша остановился передохнуть.

Глаза его уже привыкли к вечернему полумраку. Крис различал темные очертания скал, заросли кустарника, а вдоль одной из стен — узкую тропинку вверх… должно быть, ее проложили олени, бизоны или мустанги.

Ирландец захромал дальше. Правая нога нестерпимо ныла: конечно, это не перелом, а простой ушиб, однако все равно больно. Искалеченная левая рука горела как в огне, голова — тоже. Юноша окинул взглядом узкую, извилистую стежку. Ничего опасного, но юношу пугала сама необходимость напрячь все силы. Однако он храбро двинулся в путь и вскоре оказался наверху.

Горели бесчисленные звезды. Синело прозрачное небо, встающая луна шла на убыль. Окрестности показались знакомыми. Как далеко до Ларами или форта Сандерс? Форт, надо полагать, поближе будет, но юноша утратил всякое представление о пространстве и расстояниях. Отыскать Полярную звезду труда не составило. Звезда оказалась не в том месте: надо полагать, это он сам развернулся не туда.

Крис постоял минуту, опираясь на посох и стараясь определить, где находится. Может быть, винтовка его так и осталась лежать где-то в прерии? А вороной жеребец? Если бандиты его не нашли, так он по-прежнему привязан в укромном убежище!

Крис захромал вперед, проклиная сквозь зубы собственную беспомощность, однако по мере того, как разминались затекшие мускулы, двигаться становилось все легче. Как долго он тут провалялся? Юноша поглядел на звезды, стараясь определить время по Большой Медведице.

Если он правильно рассчитал, сейчас около девяти. То есть, как он и предположил раньше по положению луны, он пролежал без сознания девять часов. Ирландец отыскал дорогу назад к тому месту у оврага, откуда вел обстрел в глубину, выкуривая бандитов. Ничего не было видно; Крис пощупал ногой в темноте.

Ничего. Ирландец подошел к бревну, о которое давеча споткнулся. Бандиты, должно быть, затаились тогда в двух шагах от него. «А потом началась атака», — подумал Крис, вспоминая оглушительную канонаду. Итак, негодяи последовали за Парли? А что произошло потом, на равнине, где бизоны? Неужели генералы погибли? А Барда Маклин?

Вдруг рядом что-то блеснуло: на металле заиграл звездный блик. Крис отбросил посох, наклонился и подобрал винтовку. Рядом валялся котелок. Юноша неловко надвинул его на распухшую голову.

— Везение… чистой воды везение! Теперь бы коня найти!

А почему бы, собственно, и нет? Он привязал жеребца крепко-накрепко, и укрытие казалось вполне надежным. Более того, бандиты торопились и не глядели по сторонам, думая только о том, как убить его, Криса, и претворить в жизнь свой гнусный замысел.

В темноте все казалось иным. Ирландец прислушался. Вдалеке, у реки, в ветвях захохотал пересмешник. Странно, что птице не спится в этот час! Может быть, пересмешника вспугнули? Кто?

Крис схоронился за валуном и обтер винтовку ладонями. Если дуло забито, ружье может взорваться в его руках. Юноше хотелось постучать стволом о валун, однако делать этого не стоило: ежели рядом кто-нибудь есть, странный звук привлечет его внимание.

Крис ощупал землю в поисках сучка, нашел, проверил дуло. Вроде не забито.

Ирландец помнил, где привязал коня. Но жеребец вполне мог оборвать поводья и умчаться в Ларами. В таком случае очень вероятно, что Бреннан отправится искать Криса -на рассвете или чуть позже. Или нет? Хорошо ли он, Крис, знает Бреннана? И в конце концов, разве не Бреннан должен Крису Мэйо тысячу долларов?

Ирландец пожал плечами. Внутренний голос подсказывал ему, что Бреннан все-таки отправится на поиски, узнав об исчезновении боксера -профессионала.

Крис ни на минуту не терял бдительности. И сколько раз приходилось ему в жизни припадать к земле и прислушиваться? Не только лесники тому виной, были и другие враги. Мэйо навострил уши, стараясь уловить малейший звук.

Ничего…

Ирландец поднялся на ноги и, зажав винтовку под мышкой, захромал вперед, туда, где по его представлениям находился конь. Однако мест юноша не узнавал. Вехи, видимые днем, ночью зачастую исчезают, затушевываются; деревья, замеченные вчера, слились в темноте в безликую массу. Крис сделал несколько шагов, стараясь двигаться как можно неслышнее, затем уселся на землю: отчасти — отдохнуть, отчасти — рассмотреть повнимательнее контур ветвей и холмов на фоне неба.

Вдруг он услышал негромкий, едва различимый звук… В ночи кто-то есть! Жеребец? Мюррей? Бреннан? Может быть, Реп?

Ирландец выждал, напряженно прислушиваясь; звук не повторился. Юноша попытался определить в уме, что это было. Стук копыта о камень? Или винтовка задела за ветку? Спустя мгновение Крис двинулся вперед, отчаянно стараясь не шуметь.

Ирландец снова остановился. На этот раз он ничего не услышал, однако голову готов был дать на отсечение: в ночи и впрямь что-то прячется, и не конь, нет. Нервы ирландца натянуты как струна — в ночи отзываются даже на то, чего не улавливает слух.

Что-то там есть, что-то затаилось во тьме…

Крис схоронился под можжевельником, правой рукой потянулся к револьверу и отстегнул ремешок кобуры. Удастся ли ему выхватить оружие достаточно быстро? Реп говорил, что дело не в проворстве, но в том, чтобы револьвер уверенно скользнул в ладонь, чтобы дуло поднялось на нужную высоту, — а там можно и выпалить. Воспользоваться лишним мгновением… То же самое дядюшка говорил о винтовке. А кстати, перезарядил ли он винтовку после того, как опустел патронник? Крис не помнил. Ах, если бы только унялась проклятая головная боль!

Юноша лихорадочно размышлял. С того места, где он оставил коня, можно было заглянуть в овраг. С седла, впрочем; а это совсем другое дело. Однако Крис был уверен, что в данный момент жеребец находится от него в шестидесяти ярдах или около того. Ежели, конечно, конь никуда не делся.

А если Мюррей все еще выслеживает свою жертву? Предположим, что Мюррей отыскал жеребца, оставил его на месте и теперь поджидает в засаде?

Тогда, едва Крис отвяжет коня, пуля вопьется ему, Крису, прямо в позвоночник.

Эта мысль Криса не обрадовала.

Юноша снова схватился за револьвер. За ним охотились Мюррей и еще двое бандитов. Одного он точно уложил; даже если этот тип жив, он не в том состоянии, чтобы шататься по лесу в темноте. Но где Мюррей и его спутник? Или они уехали с Парли?

В ночи царило безмолвие. Ни один листик не шелохнется. Затаившись у можжевельника, Крис долго прислушивался и вот наконец уловил невдалеке легкий шорох, еле слышное побрякивание: это конь грыз удила. Жеребец находился гораздо ближе, нежели представлялось Крису.

Приподняв ногу, Крис осторожно поставил ее на землю. Двигаясь абсолютно беззвучно, он сделал шаг вперед, затем другой.

Слева что-то зашуршало, а побрякивание уздечки доносилось справа! Крис навострил уши. Резко шагнул вправо, проверяя почву, опустил ногу и осторожно перенес на нее вес своего тела.

Над головой кружил козодой; вот он камнем упал вниз и упорхнул. Залитый лунным сиянием мир застыл неподвижно: странные очертания предметов выделялись в призрачном мареве четкими барельефами. У подножия деревьев и валунов легли тени, темные, как они сами; все казалось странным и искаженным, не таким, как при свете дня.

По склону холма с тихим стуком прокатился камешек. Сам по себе? Или кто-то сбил его? Кто?

Невзирая на ночную прохладу, юноша чувствовал, как по лицу ручьями струится пот. Кто же это рыщет рядом? Стрелять Крис боялся: а что, если это Реп или Бреннан разыскивают его в темноте, хоронясь от людей Парли?

Стараясь не шуметь, Крис Мэйо сделал еще шаг вправо. Он по-прежнему находился в тени можжевельника, но заросли кончились: дальше двигаться некуда. Юноша присел на корточки, до боли в глазах вглядываясь вперед.

Жеребец находится на расстоянии менее шестидесяти футов, ниже по склону и чуть правее. Куда ближе, чем представлялось раньше… или удилами побрякивал чужой конь?

Крис проверил револьвер и снова перехватил винтовку поудобнее. Напряженное ожидание начинало действовать на нервы. Ирландец знал, что чувство это опасное, может толкнуть на опрометчивый поступок, который будет стоить ему жизни. Однако, в конце концов, он же понятия не имеет, есть ли кто в темноте или нет. Воображение порою выкидывает странные штуки, а самые естественные шорохи земли и ее обитателей еще усиливают эффект. Звуки, что слышны весь день, вычленить можно только в ночном безмолвии. Мучительная боль, что терзала беднягу от пяток до затылка, нетерпение только усиливала.

Юноша поднял с земли камешек и бросил его ярдов на тридцать вверх по склону. Камешек упал с глухим стуком и покатился по земле. Тишина.

Ниже по склону и чуть правее снова начинались заросли можжевельника. До него оставалось футов двенадцать. Ирландец резко поднялся с земли и бросился к дереву.

Юноша искал только спасительного прикрытия, но на пути его оказалось нечто совсем другое. Вниз юноша ринулся, пригибаясь к самой земле, со всем доступным ему проворством. Под башмаками захрустела галька, а затем плечо с размаху ударилось обо что-то мягкое. Чья-то рука скользнула по лицу Криса, человек опрокинулся на спину, и лицо его озарил лунный свет.

Спутник Мюррея!

Потеряв равновесие, Уоткинс выпустил из рук винтовку, и та упала на землю. Бандит потянулся к ней, и Крис Мэйо выстрелил с места. До врага — не более восьмидесяти футов, винтовка в руках — он просто выстрелил, и всё. Вопреки опасениям, винтовка оказалась заряженной. Уоткинс хрюкнул и попытался было подняться на ноги.

— Черт тебя побери! — сказал он отчетливо — и упал.

В следующее мгновение в дюйме от Мэйо просвистела пуля. Ирландец метнулся вперед, присел, выстрелил, передернул затвор, снова нажал на спуск. Затем прыгнул прямо на затаившегося стрелка, на ходу передергивая затвор. Винтовка выплюнула пламя ему в лицо, резкая вспышка ослепила юношу, но, крепко сжимая оружие в руках, он ударил дулом в темноту: туда, откуда раздался выстрел.

Сокрушительный удар попал в цель: в верхнюю часть тела невидимого врага. Мэйо услышал, как бандит всхрапнул, упал, затем поднялся на ноги и пустился наутек. Ирландец выстрелил наугад: движущийся силуэт был едва различим во тьме. Крис не сомневался, что это Мюррей… не сомневался и в том, что промазал.

Развернувшись, ирландец со всех ног бросился по склону к жеребцу. Если он все еще там. Уоткинс лежал без движения, в лунном свете фигура его казалась громоздкой и неуклюжей.

Юноша нырнул в лощинку: вороной стоял там, никуда не делся. Крис принялся распутывать поводья. Узел не поддавался; расхаживая взад и вперед, жеребец затянул его еще туже. Засунув винтовку под мышку, Крис взялся за узел обеими руками.

— Эй, там! — раздался негромкий, насмешливый голос. — Стой где стоишь, юноша. Я бью без промаха, а твой силуэт четко вырисовывается на фоне неба. Если промахнусь в тебя, то подстрелю коня, а этого ни один из нас не хочет, верно?

Крис застыл на месте.

— Зачем в меня стрелять? Я вас, мистер, не знаю. Какие-то подонки попытались украсть моего коня, и…

— Этот номер у вас не пройдет, мистер Мэйо. Совсем не пройдет. Видите ли, я о вас наслышан. Я знаю, кто вы есть, я все про вас знаю. Скажу более: в моей власти находится некто, в ком вы весьма заинтересованы.

— В вашей власти? Понятия не имею, о чем вы говорите.

Смех незнакомца прозвучал почти дружелюбно.

— Конечно, не имеете, мистер Мэйо. Конечно, нет. Видите ли, тут со мною Барда Маклин.

— С вами? Кто вы?

Снова раздался смех.

— Я — майор Джастин Парли, мистер Мэйо. Вам, полагаю, уже доводилось слышать это имя?