242

редкими исключениями; несколько чаще встречаются они в литературе XII-XIII веков.

Период классического Средневековья все более привлекает внимание медиевистов, и вполне обоснованно. Отметим две причины такого напряженного интереса, тесно между собой связанные. Во-первых, как раз в эти столетия Запад начинает выходить из состояния, присущего традиционным обществам, и с большей отчетливостью, нежели прежде, обнаруживает потенции того развития, которое в конце концов позволило ему вырваться вперед в мировой истории. Эти потенции, вне сомнения, уже были заложены в предшествующую эпоху (античное и христианское наследие, с одной стороны, своеобразие германо-скандинавского мира – с другой, и – решающее условие прорыва – интенсивный синтез обоих начал), но реализовались они именно в XII и XIII столетиях.

Во-вторых, в указанный период резко расширяется круг источников, которыми располагает наука, – обстоятельство, в конечном счете обусловленное указанным прорывом. Содержание памятников меняется. Создается возможность несколько ближе подойти к пониманию внутреннего мира человека, до того почти полностью скрытого литературными клише и ритуализмом раннесредневековой религии. В это время наблюдается ряд явлений, свидетельствующих о росте интроспекции индивида и обретении им в рамках группы частичной автономии.

Особое внимание исследователи уделяют тому, что, как уже упоминалось выше, в начале XIII века приобрела новое значение церковная исповедь: решением IV Латеранского собора (1215 год) было предписано, чтобы каждый христианин ежегодно исповедовался своему священнику. Регулярная индивидуальная и тайная исповедь предполагала самоанализ верующего; под углом зрения греха и праведности он должен был рассмотреть собственное поведение. Реальная практика подчас была далека от подобного проникновения в содержание сознания прихожанина, легко вырождаясь в профанацию таинства исповеди, так как масса верующих не обнаруживала ни способности, ни склонности осуществить такого рода самоанализ, да и многие исповедники не умели им в этом помочь, сводя дело к внешнему обряду. И тем не менее принцип был установлен. То был важный этап в эволюции религиозности христианина¹.

Тенденция к самоуглублению индивида – результат взаимодействия многих сил, как социальных, так и интеллектуальных. Высокое Средневековье – эпоха перестройки общественных отношений, усложнения социальной структуры. Перед церковными авторами более настойчиво, чем прежде, встает проблема общества как целого и взаимоотношений в рамках этой целостно-