ЛИХОРАДКА СПОРОВ

Я вновь должен сослаться на spleen. Это слово по-английски означает, собственно говоря, селезенку. Когда-то считали, что меланхолия рождается в селезенке. Это слово начали использовать для определения меланхолии, и его значение постепенно расширилось: оно стало означать скуку, хандру, уныние, плохое настроение в целом и т. д. Естественно, к сплину склонны только богатые люди, бедняку некогда вешать голову.

Другое характерное английское качество — whim. Оно совпадает по смыслу с немецким Grille, то есть означает какой-то "заскок". Этим словом называют человека, одержимого какой-то причудливой, претендующей на оригинальность идеей.

Понятно уже, что тот, кто впал в сплин и хочет от него освободиться, попадает под обманчивое влияние вима. Он согласен на любой экспансивный поступок, только бы вырваться из трясины сплина, хотя бы на время. Так вспыхивает лихорадка споров, пари.

Если кто-то играет на скачках, это еще не свидетельствует о том, что он дурак. Эта игра для него — как участие в ярмарке надежд, в прекрасной обстановке, в остроте переживаний. О распухшей селезенке и усохшем мозге можно говорить только в том случае, если кто-то переживает столь желанное волнение, рискуя ради этого крупной суммой, а то и всем состоянием.

Летописцы скачек увековечили самый необыкновенный случай. Его герой был потомком древнейшего рода, о чем свидетельствует и его блестящее имя: Henry Weysford Charles Plantagenet, Marquess of Hastings.

Семь лет он блистал на скачках. Вначале выигрывал. Не менее тридцати тысяч в год, по его словам. Потом колесо фортуны сделало еще более стремительный оборот: на Цесаревиче на одних единственных скачках он извлек из карманов букмекеров 75 тысяч фунтов. Но потом счастье отвернулось от него. Фаворитом Дерби был Хермит, жеребец некоего Генри Чэплина. Лорд Хастингс поставил против Хермита, рискнув 100 тысячами фунтов. И Хермит доставил ему столь желанные волнения, придя к финишу первым. Сто тысяч фунтов — огромное состояние даже по английским понятиям — разделили между собой букмекеры.

Я не случайно упомянул кличку жеребца и имя его хозяина. Копытами Хермита в уши лорда Хастингса стучался рок. У Чэплина была очаровательная невеста, леди Флоренс Пэйдж. Хастингс похитил ее самым низким образом. Под предлогом необходимости совершить какую-то покупку она вошла в один магазин, и пока жених ожидал ее у входа, она выскользнула через заднюю дверь. Затем она вскочила в карету соблазнителя, и они ускакали. Прошло три года. Столько лет должно было исполниться лошади, чтобы она могла участвовать в Дерби. Судьба помогла появиться на свет Хермиту, и через три года он отомстил.

Осенью того же года лорд Хастингс на ньюмаркетских скачках проиграл 50 тысяч фунтов. Теперь уже ему хватало волнений, которые были связаны с продажей на аукционе его конюшни, замка, поместья. Он даже поседел раньше времени, а потом вообще стал инвалидом. На последние в его жизни скачки его привезли в кресле на колесиках, но никто уже не заговаривал о бывшем герое скачек. Он скончался 11 ноября 1868 года возрасте двадцати шести лет[266].

Страсть заключать пари охватывает не только посетителей ипподромов. Она может вспыхнуть где угодно и когда угодно. Хандрящий человек всегда готов заключить пари. Даже для самого незначительного спора существует популярная фраза: "I lay any thing" (спорим на что угодно). Спорили, например, на сколько осколков рассыплется большое зеркало в трактире, если разбить его. Выигрывал тот, чье предположение оказывалось ближе к истине. Фокс, один из крупнейших государственных мужей Англии, заключил в клубе пари на 1000 фунтов. Их должен был получить тот, кто ближе других угадает номер фиакра, который первым проедет под окнами клуба. (Правда, позже состояние Фокса было намного меньше размера его долгов.)

Еще один томящийся тоской джентльмен поспорил, что в течение года каждую ночь он будет проводить в другом доме. Он выдержал три месяца, потом сдался и заплатил. Более забавное пари было заключено в 1773 году: за три часа надо было проскакать верхом на коне сорок английских миль, выпить три бутылки вина и "развязать пояс у трёх девушек". Этот необычный олимпийский вид спорта выиграл тренированный чемпион. Мы не знаем подробностей, которые, наверняка, были интересными, но нет сомнений, что земля еще не носила на себе более глупого человека, уплатившего пятьдесят гиней за то, чтобы другой выпил вино и т. д.

Заключалось пари, умрет заболевший Иосиф II или нет. Спорили, утонет ли упавший в Темзу человек или же выплывет, и злобно кричали при этом с моста на спасателей в лодке: не трогайте его, мы заключили пари!

С одним иностранцем по имени Карачиоли случилось, что в Лондоне он отправился на верховую прогулку, и лошадь понесла его. Отчаянно дергая уздечку, он вдруг услышал, что вслед за ним скачут несколько английских джентльменов, которые кричали на ходу:

- Сломает шею!

- Не сломает!

- Спорим на что угодно!

- Пятьдесят гиней!

- Согласен!

Взбесившийся конь мчался все быстрее; перепуганный всадник уже и сам был готов поспорить, что сломает себе шею. Вдруг — луч надежды: перед ним появился шлагбаум. Возле него — таможенные чиновники, которые наверняка задержат, остановят коня. Напрасная надежда; из адского экскорта уже издали прокричали: "Пари! Пропустите его!" И его, конечно, пропустили, он оказался за шлагбаумом, свалился с коня, потерял сознание, но шею не сломал.

Свифт однажды ехал в карете в Виндзор в обществе лорда Оксфорда. Дорожное однообразие они скрасили пари. Они поспорили: кому из них удастся быстрее насчитать тридцать куриц, клюющих корм вдоль дороги. Каждый из них считал кур только с той стороны, где сидел. Еще одно условие: кошка или старуха сразу стоили тридцать кур. По дороге их нагнал лорд Болингброк, пересел к ним в карету и начал объяснять Оксфорду один важный и сложный политический вопрос. Тот слушал с внимательным выражением лица, кивал головой, но вдруг закричал: "Свифт! Кошка с правой стороны! Я выиграл!"

Что еще более странно, чем эти странные пари: согласно старинному английскому праву, судья может определить, кто же выиграл в споре. Когда таинственный кавалер Эон приехал в Лондон и там ходил в женском платье, но фехтовал и дрался, как мужчина, падкое на сплетни аристократическое общество чуть не заболело от любопытства: мужчина ли эта женщина, или женщина ли этот. мужчина. I lay any things, — говорили на обеих сторонах, и сумма пари, заключаемых в отношении пола кавалера д'Эона[267], поднялась до миллиона фунтов. Лучше всего было бы получить ответ от самого кавалера, но тот настолько возмутился, что пригрозил любопытствующим мечом и дубиной, а потом оставил Лондон и вернулся во Францию. Один из спорщиков решил все-таки довести дело до конца и подал в суд. В июле 1777 года дело попало на рассмотрение к судье лорду Мансфилду. Заявитель привел с собой двух явно фальшивых свидетелей, которые показывали, что кавалер является женщиной. Ответчик доказывал, что такое пари аморально и потому не имеет силы. Судья обругал обе стороны, но заявил, что существующие законы не запрещают никаких пари. Жюри вынесло решение в пользу заявителя, и ответчик вынужден был выплатить проигранные 700 фунтов[268].

Более серьезным испытанием для суда было пари, которое англиканский священник Б. Гильберт заключил с баронетом М. Сайксом. В одной компании речь зашла о Наполеоне. Баронет настаивал, что этот человек долго уже не протянет, так много у него врагов, и так много опасностей его окружает. Слово за слово, а потом баронет предложил следующее пари: пусть ему заплатят сразу 100 гиней, а он каждый день, пока Наполеон жив, будет платить по одной гинее. Гильберт честно выдержал условие и на следующий день отправил баронету 100 гиней. А баронет выплачивал ему ежедневно по одной гинее, пока не кончились эти сто гиней, больше того, он платил и позже, целых три года. После чего ему надоело выплачивать эту ренту, и он передал дело в суд. Суд, руководствуясь высокими побуждениями, признал пари недействительным. Нельзя терпеть, чтобы интересы английских граждан были связаны с продлением жизни врага Англии, — заявил судья. — Но нельзя позволить также, чтобы в результате таких пари родился бы заговор против Бонапарта[269].

В 1845 году суды, наконец, освободились от обязанности всерьез заниматься такой чушью. Парламент принял закон, признающий недействительными все обязательства, вытекающие из пари. Спорить можно и сегодня, нельзя только обращаться в суд. В память о несуразных пари того времени остался только предмет одежды. Лорд Спенсер поспорил, что отрежет полы у своего фрака и сделает урезанный фрак модным. Когда он появился в нем в обществе, денди смотрели большими глазами, а на следующий день помчались к портным, и родился спенсер.

Примечания:

266

Claud Golding "Cavalcade of History". Лондон, этот же год, с. 892.

267

Кавалер д'Эон (Eon de Beaumont, 1728-1810) — французский политический авантюрист (прим. ред.)

268

Chambers ("The hook of Days". Лондон, 1864, т. II, с. 634), Bulau ("Geheime Geschichten und ratselhafte Menschen") приводят, видимо, ошибочные данные, что в остальных случаях пари были признаны недействительными. А вот Архенхольц ("England und Italien", т. II, с. 104) утверждает, что остальные участники пари не поверили в показания свидетелей и ко времени его последнего приезда в Лондон (1779) пари были еще не решены. Миру пришлось ждать до 21 мая 1810 года, дня смерти кавалера д'Эона, когда врачи раскрыли тайну: кавалер был мужчиной.

269

В той же книге Чемберса, в процитированном выше месте.