МАНТИЯ И ПАРИК

В старину судья облачался в мантию, надевал парик, после чего он переставал быть человеком и превращался в юридическую машину, одетую в официальные одежды. Апостол Павел напрасно предупреждал, что "буква убивает, душа оживляет". В средние века право принимало во внимание только букву[335]. Его не интересовали личность преступника, причины преступления, важным было только само преступление . Определяемое законом наказание за данное преступление безжалостно приводилось в исполнение. Не существовало справедливости, смягчающих обстоятельств, не было пощады.

Робот в мантии посылал на эшафот даже ребенка, если он совершил преступление, за которое законом определялась смертная казнь. Среди хранимых в библиотеке Сеченьи тонких изданий можно познакомиться с подробным описанием того, как была обезглавлена тринадцатилетняя девочка по имени Маргарет Дисслер. А произошло это в век так называемого просвещения. В тридцатом номере берлинской газеты "Зоннтагишер Постильон" за 1681 год рассказывается о четырнадцатилетней девочке, задержанной за поджог. Сегодня эксперты-медики сказали бы: пиромания. А тогда ее осудили на смерть, отрубили голову, а тело сожгли на костре. Другая берлинская газета, "Фоссише Цайтунг", в 112 номере за 1749 год сообщает, что в Баварии сожгли одну ведьму, а так как выяснилось, что она посвятила в свою профессию и восьмилетнюю девочку, невинного и несчастного ребенка также отволокли на эшафот, и палач вскрыл ей вены.

Старое право не отходило от не знавшего компромиссов, твердого принципа возмездия даже тогда, когда найти преступника было невозможно. В этих случаях приговор приводили в исполнение символически, in effigie[336]. Если приговор был смертельным, делали соломенное чучело, его, как положено, волокли на центральную площадь города, под виселицу. Там ему, то есть соломенному чучелу, торжественно зачитывали приговор; затем звали палача, чтобы тот выполнил свою обязанность. Палач, соблюдая все правила своего мастерства, подтягивал соломенное чучело на виселицу. Не хватало только врача, чтобы тот, послушав сердце, определил наступление смерти.

Если приговор был особенно строгим и согласно ему после казни тело должно было быть сожжено, это указание также выполнялось полностью. Палач снимал казненное соломенное чучело с виселицы, относил на костер и, в назидание публике, с помпой сжигал его.

Примечания:

335

Для упрощения в дальнейшем я использую выражение "средние века", даже если речь идет о случаях из XVI-XVII веков, ибо в них отражается средневековое право.

336

In effigie, (лат.) — заочно (о смертной казни) (прим. ред.)