Глава VI. Филиппины: решительная битва

Среди высших офицеров Императорского военно-морского флота особо следует выделить несколько человек, которые выступали горячими сторонниками претворения в жизнь идеи авиационных самоубийственных атак. Среди них вице-адмирал Тоёда Соэму, главнокомандующий Объединенным флотом; вице-адмирал Угаки Матоме, командующий 5-м воздушным флотом, и другие. Однако история камикадзе прежде всего ассоциируется с именем вице-адмирала Ониси Такидзиро. Будущий «отец» камикадзе родился в 1891 году в деревне Асида. Его семья придерживалась старых самурайских традиций, что не могло не оказать влияния на молодого человека. Самурайское происхождение позволило ему без труда поступить в Императорскую академию военно-морского флота в Этадзиме. Старательный и способный слушатель, он окончил ее в 1912 году и получил назначение в зарождающуюся морскую авиацию. Служба его полностью захватила. Во время Первой мировой войны Япония, стремясь извлечь для себя выгоду, выступила на стороне Антанты и осадила расположенную в Китае крепость Циндао.

Действовавшие против Циндао японские силы включали в себя семь самолетов. Три гидросамолета «Фарман» располагались на плавучей базе "Вакамия Мару". Ониси вместе с другими пилотами принимал участие в атаках на немецкие тральщики и другие небольшие корабли. Японский генерал Ватанабе отмечал, что "бросание бомб производило на противника главным образом моральное впечатление и лишь отвлекало его внимание, не нанося каких-либо серьезных повреждений". Это не удивительно: авиация тогда делала только первые шаги. Однако Ониси приобрел боевой опыт и получил свою первую боевую награду за участие в потоплении германского минного заградителя.

Ониси часто сталкивался с защитниками старой морской тактики. Являясь горячим приверженцем новых идей во всем, что касалось боевого применения самолетов и кораблей, адмирал всегда подчеркивал их преимущества, которые неизбежно скажутся в будущей войне. В 1938 году он основал "Общество по изучению воздушной мощи". Ониси всегда грубил своим старшим по возрасту идейным противникам. Они платили ему тем же, прозвав его «гусо» — "дурацким адмиралом". Прозвище навсегда прилипло к нему. В свой адрес Ониси не терпел ни лести, ни нареканий. Он обладал буйным нравом, и его часто обвиняли в разгульном образе жизни. Завсегдатай ночных увеселительных заведений, Ониси слыл большим ценителем коньяка, азартных игр и красивых женщин. Подобный образ жизни не был характерным для японского офицера, и в конце концов Ониси выгнали из специального военно-морского учебного заведения, где он учился. Однажды в изрядном подпитии он дал пощечину гейше, не захотевшей остаться с ним наедине. Но на этом не успокоился, а отправился в казарму в открытой пролетке, распевая непристойные песенки. В состоянии опьянения Ониси мог надавать по физиономии кому угодно, невзирая на чины, звания и положение, занимаемое обидчиком. Комендант учебного заведения немедленно исключил Ониси со службы в военно-морском флоте. Однако его боевой опыт приняли во внимание, и все обошлось лишь исключением из военно-учебного заведения как раз накануне экзаменов. Впрочем, Ониси не принял это близко к сердцу. В 1918 году он уехал на двухгодичную стажировку в Англию и Францию. Затем поступил на службу в морскую разведку и отправился в японское представительство на Гавайях. За бутылкой виски или коньяка Ониси узнавал от американских офицеров немало ценных сведений о базе, ее оборонительных сооружениях, военных кораблях и т. д. Впоследствии личное знакомство с островом Оаху и американскими военными силами на Гавайях очень помогли Ониси при разработке плана нападения на Пёрл-Харбор.

Как один из первых японских морских летчиков, он в 20-30-х годах много времени и сил уделял формированию могучего авианосного флота, который, по его мнению, должен навсегда изменить характер морской войн. Он также нашел время принять участие в боевых действиях в Китае и даже стал асом. Небольшого роста, крепко сложенный, Ониси считался одним из самых выдающихся авторитетов морской авиации. В процессе ежедневной работы он уделял большое внимание вопросам, связанным с поведением командиров, подходя к ним с психологической точки зрения. Прежде всего его интересовало поведение младших офицеров и унтер-офицеро-в в критических боевых ситуациях. Помимо этого, Ониси изучал вопрос о готовности подчиненных выполнить боевое задание даже ценой собственной жизни. Свои соображения он изложил в работе "Боевая этика Императорского военно-морского флота", изданной в 1938 году. С тех пор эта работа широко использовалась в воспитании японских моряков. Усердие Ониси было замечено: в следующем году ему было присвоено звание контр-адмирала.

Примером фанатизма Ониси может служить случай, имевший место в самом начале войны на Тихом океане. В то время он занимал должность начальника штаба 11-го коку кантай, расположенного на Формозе. Оттуда вылетела группа бомбардировщиков Мицубиси G3M из состава 1-го кокутай [46]. Самолетам было приказано произвести бомбардировку американских баз, находящихся на Филиппинах. Во время налета один из самолетов был сбит, а экипаж попал в плен. В книге регистрации вылетов записали, что самолет "погиб при выполнении боевого задания". В результате стремительного наступления японских войск экипаж вскоре был освобожден, и летчики возвратились в свое подразделение. Они пребывали в ужасе. Согласно правилам японской военной этики, экипаж не имел права сдаваться в плен. Падая в подбитом самолете, нужно было нанести как можно больший вред противнику. Летчики нарушили неписаный кодекс бусидо, и освобожденный экипаж стал по существу пленником в своем родном подразделении. Пилотов изолировали от коллег и лишили всех званий. Через неделю их вызвал Ониси и долго с ними беседовал. Когда в следующем месяце подразделение перебазировалось в Рабаул, каждому члену экипажа вернули звание и позволили совершить разведывательный вылет в Порт Морсби.

Несмотря на разведывательный характер полета, самолет загрузили бомбами, и вылетел он без сопровождения истребителей. Бомбардировщик достиг цели, и командир экипажа сообщил, что приступает к выполнению дополнительного задания — бомбардировке крупного объекта. Самолет из полета не вернулся, и Ониси приказал весь экипаж вновь считать героями. В книге боевых вылетов не пришлось делать никаких поправок. Таким был Ониси, неуклонный последователь кодекса бусидо.

Летом 1944 года Ониси предпринимал все меры, какие только мог, чтобы убедить высшее командование удерживать Сайпан любой ценой. Потерять остров, заявлял он, — означает разрушить всю японскую оборону.

После падения Сайпана он развил бурную деятельность, настаивая на перемене порочной оборонительной тактики. Поскольку верховное военное командование отказало ему в своей поддержке, Ониси отправился в Токио, чтобы добиться приема у императора. Однако император Хирохито, узнав о цели аудиенции, отказал ему в ней. Одержимый идеей самоубийственных атак, Ониси считал, что ничто, кроме самопожертвования молодых защитников отечества, не сможет уничтожить вражеский флот и привести Японию к победе.

"Существует лишь два вида воздушных бойцов, — заявлял он, — победители и побежденные. И хотя Япония испытывает серьезную нехватку опытных пилотов, есть средство справиться и с этим. Если летчик, видя вражеский самолет или корабль, напряжет всю свою волю и силы, превратит самолет в часть самого себя — вот самое совершенное оружие. А разве может быть для воина более великая слава, чем отдать свою жизнь за императора и за страну?"

13 октября 1944 года адмирал Ониси, только что назначенный командующим 1-м воздушным флотом, вылетел в Манилу, чтобы сменить на этом посту своего бывшего товарища по академии адмирала Тераоку Кимпей.

Японское командование напряженно ожидало нового наступления союзников. Наконец 17 октября были замечены американские десантные силы, направлявшиеся для захвата островов у входа в залив Лейте. Узнав об этом, адмирал Тойода приказал Ониси немедленно привести в действие на Филиппинах план "Се-Го".

Командующий 1-м воздушным флотом сразу же вылетел в Мабалакат, пыльный филиппинский городишко на острове Лусон в 70 километрах к северу от Манилы. Здесь размещался штаб 201-й воздушной группы. Сформированное 1 декабря 1942 года, это соединение участвовало в жестоких воздушных боях в районе Рабаула. За полгода его летчики сбили 450 самолетов союзников. Однако и собственные потери были огромными. Во время сражения за Сайпан летчики 201-й воздушной группы первыми стали изучать технику таранных атак бомбардировщиков В-24. Именно это принял во внимание Ониси, направляясь в штаб соединения, переведенного на Филиппины для пополнения.

Адмирал понимал, что на него возложена огромная ответственность. Покидая столицу после нового назначения, он твердо заверил Императорский генеральный штаб в том, что сделает все от него зависящее, чтобы достигнуть требуемых результатов. Настало время доказать на практике правильность собственной теории.

Встретившись с Тераокой, Ониси был поражен. Бывший командующий не знал даже числа самолетов, которые у него остались! Он потерял контроль за ситуацией и был совершенно подавлен. И было от чего. Американское командование хорошо понимало роль Филиппин как островной «завесы», прикрывающей морской путь доставки сырья из Юго-Восточной Азии в Японию. С 9 по 12 сентября авиационный флот. США нанес первый удар по Филиппинам.

Рейд авианосцев адмирала Холси имел далеко идущие последствия: вскрылась слабость японской авиации, что позволило американскому командованию перенести начало наступления на более ранние сроки… Еще более ухудшили положение мощные авиационные удары по Маниле 21–22 сентября. 10–11 октября американский авианосный флот совершил первый воздушный налет на аэродромы Окинавы. С 12 октября авианосная авиация США в течение трех дней подвергала сокрушительным ударам аэродромы и другую военную инфраструктуру на Формозе, одном из самых сильноукрепленных районов Японии. В итоге с 10 по 17 октября японские вооруженные силы понесли чудовищные потери. Лишь на Формозе американский флот уничтожил 500 японских самолетов, потеряв всего 79 собственных.

Вот как обстояли дела у японцев, к примеру, 12 октября. В этот день утром, обнаружив огромную армаду американских самолетов, приближающихся к Формозе, командующий японской авиацией, базировавшейся там, вице-адмирал Фукудоме Сигеру послал навстречу ей все свои истребители — 230 самолетов. Он знал, что его пилоты едва научились летать и некоторые видели воздушный бой лишь в кино. Однако надеялся, что японские летчики возьмут верх своим количеством. Находясь на командном пункте, он наблюдал за ходом боя во всех деталях: "Наши перехватчики мощно ударили сверху по вторгшимся вражеским самолетам. Один за другим самолеты стали падать, объятые пламенем. "Сбит! Сбит! Огромный успех!", — захлопал я в ладоши. Увы! К моему глубокому разочарованию, я вскоре понял, что все сбитые самолеты — наши истребители, а те, которые гордо кружили над головами — вражеские! Короче, воздушный бой закончился нашим полным поражением".

Вице-адмирал Фукудоме сравнивал японские самолеты, управляемые малоопытными летчиками, с яйцами, которые кидают в каменную стену, — настолько неэффективно они действовали. Потери Японии в самолетах в сентябре и начале октября в итоге имели катастрофические последствия [47].

А между тем Императорский 2-й воздушный флот на Формозе должен был по плану принять самое активное участие в "решительном сражении" на Филиппинах. Таким, образом, лишь сотня исправных самолетов, в основном истребителей, — это все, на что мог рассчитывать новый командующий 1-м воздушным флотом.

Только теперь Ониси понял, в какой ситуации он оказался. Прибыв в Мабалакат, он приказал немедленно собрать летный состав. К этому времени в 201-й воздушной группе оставалось всего 25 исправных истребителей «Зеро». Однако боевой дух летчиков был, как всегда, высок. Ониси хорошо знал командира полка капитана [48] (3) Ямамоту Сакаи и считал его своим единомышленником.

Было 18–30. Быстро сгущалась темнота. Адмирал предложил пройти в штаб, который располагался в большом двухэтажном доме, построенном в западном стиле. В комнате на втором этаже за столом помимо Ониси разместилось пятеро офицеров: старший офицер 1-го воздушного флота капитан Иногути Рикихей, заместитель командира 201-й воздушной группы капитан Тамаи Асаити, штабной офицер 26-й воздушной флотилии Йосиока Туити, два командира эскадрилий первые лейтенанты Исусуки и Йокояма.

Адмирал внимательно вгляделся в лица собравшихся. Спокойно и четко он делился своими мыслями: "Вы знаете, что ситуация угрожающая. Подтверждено появление мощных американских сил в заливе Лейте. Судьба империи зависит от хода операции «Се-Го», которая разработана Императорским генеральным штабом с целью предотвратить вражеское наступление на Филиппины. Наши сухопутные силы уже действуют. Наша ударная сила, 2-й флот вице-адмирала Куриты, будет направлен в залив Лейте и уничтожит вражеские силы вторжения. Задача 1-го воздушного флота состоит в том, чтобы обеспечить силы адмирала Куриты надежным воздушным прикрытием с тем, чтобы они достигли залива. Чтобы выполнить эту задачу, мы должны поразить авианосцы противника и нейтрализовать их по крайней мере на одну неделю.

Я думаю, что существует единственный способ использовать наши скудные силы с максимальной эффективностью — создать соединение самоубийственных атак, вооруженных истребителями «Зеро» с 250-килограммовыми бомбами. Каждый самолет спикирует и врежется во вражеский авианосец… Что вы об этом думаете?"

Адмирал оглядел офицеров. Все молчали. Однако, как отмечал позднее полковник Иногути, слова Ониси "зажгли искру в каждом из нас". Тактика таранных ударов тай-атари уже использовалась летчиками в воздушных битвах против тяжелых вражеских бомбардировщиков. Пилоты считали, что подобную тактику можно с успехом использовать против авианосцев. "Это трудно понять, — утверждал Иногути, — но люди приветствовали смерть. Однако их позиция становится более ясной, если учесть, что в 1944 году шансы уцелеть во время очередного налета на вражеские авианосцы были ничтожными, какой бы метод атака они не использовали. Если пилот так или иначе погибнет, не логичней было бы умереть с пользой, с максимальными потерями для врага?"

На первый взгляд может показаться, что чрезвычайная мера — создание отрядов летчиков-самоубийц — явилась следствием глубокого отчаяния, поразившего японскую авиацию. Это не совсем так. Поняв, что авиация несет огромные потери, а страна испытывает острую нехватку ресурсов, Тодзио сделал ставку на расширенное производство прежде всего истребителей. Ведь вместо одного бомбардировщика можно было построить пять истребителей. К тому же Япония располагала выдающимся истребителем «Зеро», достаточно скоростным и маневренным. Сопровождая бомбардировщики до цели, японские летчики-истребители испытывали разочарование и неудовлетворенность от того, что остаются не у дел и не наносят потерь американскому флоту. К этому времени на вооружение американской зенитной артиллерии в достаточном количестве появились снаряды с дистанционными взрывателями. Они автоматически подрывали снаряд в момент его пролета вблизи самолета. Эффективность зенитного огня значительно возросла. Особенно пагубно она отразилась на бомбардировщиках, которые стали теперь более легкой добычей из-за своей низкой маневренности.

В условиях растущих потерь бомбардировочной авиации родилась идея атаковать американские корабли одними истребителями. Легкий «Зеро» не был способен поднять тяжелую мощную бомбу или торпеду, однако мог нести 250-килограммовую бомбу. Конечно, одной такой бомбой авианосец не потопишь, но вывести его из строя на длительный период было вполне реально. Достаточно повредить полетную палубу.

Эксперименты с подвеской бомбы на самолет «Зеро» показали, что подобное оружие наиболее эффективно при использовании метода топмачтового бомбометания, то есть бомбометания, осуществляемого с высоты мачты атакуемого корабля. В 1944 году оно широко применялось авиацией многих стран. Летчик атакующего самолета должен приблизиться к цели на малой высоте, например, совместив глазом на одном уровне линию горизонта с плоскостью палубы. При таком полете низко над водой возможность обнаружения корабельным радаром сводилась к минимуму. Проблема состояла в том, что нужно было лететь низко над морем на максимальной скорости и сбросить бомбу с высоты ниже уровня палубы. В этом случае бомба, ударяясь об воду, рикошетом поражала борт корабля наподобие торпеды. Погодные условия, дым сражения, разрывы снарядов — все это значительно усложняло задачу. Летчику необходимо было учитывать высоту сброса бомбы, скорость самолета, дистанцию до цели, направление ветра, высоту волн, другие факторы. Еще одна проблема этого метода состояла в том, чтобы обезопасить собственный самолет. Ведь бомба, сбрасываемая с высоты четырех метров, отскакивала от воды на высоту пяти метров, и получалось, что самолет пролетал под ней! Поэтому установили оптимальную высоту полета — 9 метров. При этом пилот сразу же после сброса бомбы должен был мгновенно совершить сложный и искусный маневр. Секундная задержка неминуемо вела к потере самолета. Техника топмачтового бомбометания не совсем подходила для атаки авианосцев. Гораздо эффективней было пикировать на них, сбрасывая бомбу в самый последний момент.

Только это давало возможность повредить корабль такого типа. Бомба, сброшенная на его палубу, могла причинить разрушения, которые не позволяли выпускать и принимать самолеты.

Тяжелый груз ответственности лег на плечи заместителя командира 201-й воздушной группы капитана Тамаи: ему поручил Ониси довести свой план до летчиков — непосредственных исполнителей. Офицер не понаслышке знал об угрожающей ситуации, которая требовала чрезвычайных мер. Он читал самые сокровенные мысли своих подчиненных. После Долгой паузы он попросил у адмирала несколько минут, чтобы обдумать его предложение. Приказав лейтенанту Ибусуки следовать за ним, Тамаи покинул комнату. Он хотел знать, каково будет отношение к предложению адмирала летчиков-офицеров и других пилотов.

Лейтенант Ибусуки заверил, что летчики одобрят предложение Ониси. Вернувшись в комнату, Тамаи доложил адмиралу, что 201-я воздушная группа готова к разработке программы самоубийственных атак. Он попросил позволить летчикам самим создать такое подразделение.

Адмирал отправился отдыхать, а Тамаи, посовещавшись с командирами эскадрилий, приказал срочно собрать всех пилотов. Он объяснил двадцати трем летчикам суть предложения Ониси. Неистовство эмоций, радость, вскинутые вверх руки — все это лучше всяких слов свидетельствовало о полном одобрении идеи адмирала.

"Они так молоды. И хотя не могут объяснить то, что в их сердцах, я никогда не забуду твердую решимость их лиц, блеск глаз в сумраке комнаты", — делился позже своими впечатлениями ошеломленный Тамаи.

Собрание затянулось далеко за полночь. Предупрежденные о сохранении в тайне принятых решений, летчики разошлись по своим кроватям, а Тамаи задумался о выборе лидера группы, опытного и волевого летчика. Он остановился на кандидатуре лейтенанта Секи Юкио. Всего месяц назад тот прибыл с Формозы. И хотя он летал на палубных бомбардировщиках и не был истребителем, у командования не возникло сомнений в том, что Секи справится с любой задачей. Но согласится ли лейтенант возглавить группу летчиков-самоубийц? Он ведь недавно женился…

Вызвав Секи, Тамаи изложил ему суть дела: адмирал Ониси лично прибыл в 201-ю воздушную группу и представил план огромной важности для Японии. Самоубийственные атаки против вражеских авианосцев должны обеспечить успех операции «Се-Го». Не мог бы Секи возглавить подразделение летчиков-самоубийц?

Войдя в помещение, Секи очень удивился, увидев столько важных особ, ожидающих его прибытия. Услышав предложение Танаи, он был шокирован. Томительно тянулись секунды. Лейтенант пребывал в глубоком раздумье. Он закрыл глаза, стиснул зубы и крепко сжал кулаки. Было видно, что в душе у него идет борьба.

Секи происходил из семьи владельца антикварной лавки в городе Сей на острове Сикоку. Его отец-пацифист отказывался принимать участие в каких бы то ни было военных действиях. Он не служил в армии, но в Китае погибли трое из его четырех братьев. Для сына он выбрал профессию историка. Юкио был способным учеником и закончил школу одним из лучших. Поступить в университет ему помешал Ивамото Сигео, или, как его называли, "профессор военного дела". Он хотел, чтобы в школах как можно больше времени уделялось военным наукам и самой войне. Ивамото вел долгие беседы с учениками и агитировал их вступать в ряды армии. Он свято верил, что для того, чтобы стать великой державой, Японии необходима сильная армия и флот. Благодаря красноречию и демагогии Ивамото удалось уговорить многих учеников, в том числе и Секи. Несмотря на протесты близких, он в 1938 году поступил в Императорскую академию военно-морского флота в Этадзиме. Военное ремесло полностью захватило его. Молодой человек навсегда расстался с отцом, обвинявшим сына в том, что он дал присягу воевать и убивать людей. После окончания академии в 1941 году Секи послали служить на авианосец «Титосэ», на борту которого он участвовал во многих боевых операциях в Тихом океане. Через два года пилота перевели на авиабазу в Касумигара, где он продолжал совершенствоваться в летном мастерстве. Там же он познакомился с дочерью командира Ватанабе Марико, и в мае 1944 года они поженились. Вскоре после этого он уехал сначала в Корею в Носан, затем был переведен на тайваньский аэродром в Тайпее, и, наконец, сказался на филиппинском аэродроме Мабалакат.

Секи оказался в безвыходной ситуации. Выбора не было. Его, выпускника академии, в любом случае ожидала смерть в бою и слава. Так происходило со всеми его товарищами. Можно было отказаться от предложенной чести. Но тогда по его вине пострадал бы командир, а на все подразделение пало бы нескрываемое пятно позора.

Сомнений в выборе лейтенанта не было. Он поправил длинные волосы, поднял голову и произнес: "Я готов. Как выпускник Этадзимы и потомок самураев, я знаю свой долг. Вы обязаны позволить мне сделать это".

К утру 20 октября 1944 года формирование подразделения самоубийственных атак было завершено. В его состав вошло 26 самолетов, половина из которых предназначалась для таранных ^ударов по авианосцам, а другая половина — для выполнения эскортных задач. Подразделение состояло из четырех отрядов по шести самолетов в каждом: «Ямато» (древнее название Японии), «Асахи» ("восходящее солнце" — символ Японии), «Сикисима» (поэтическое название Японии) и «Ямаса-кура» (название дорогого сердцу японца цветка горной вишни) [49].

Поскольку перед подразделением стояла специальная задача, полковник Иногути предложил для него и специальное название — "Атакующая группа «Симпу». "Симпу", или «Син-Фу» ("бог" и «ветер», то есть "божественный ветер") — это другое, торжественное и возвышенное прочтение (произношение) китайско-японских иероглифов, обозначающих слово "камикадзе".

Все японские иероглифы имеют двойное произношение. Иероглифы "божественный ветер" можно произнести и как «симпу», и как «камикадзе». Во время войны на Тихом океане японские летчики-смертники никогда не называли себя «камикадзе». Так их стали называть только после окончания военных действий. Во время войны их официально называли "Симпу Токубетсу-Когекитай" ("Специальный атакующий корпус") в военно-морских силах и "Симбу Токубетсу-Когекитай" в армии. «Симпу» означает "божественный ветер", а «Симбу» — "Объединение сил смельчаков". В самом начале формирования групп летчиков-самоубийц и армейские, и морские камикадзе назывались «Токубетсу-Когекитай», или коротко "Токкотай".

Один из японских авторов Нагатсука Рюдзи в книге "Я был камикадзе" утверждает, что термин «камикадзе» обязан свои появлением японцам американского происхождения. Их называли «нисей». Проходя службу в вооруженных силах США, они произносили иероглифы, обозначающие "божественный ветер", на своем местном простонародном диалекте не совсем правильно, как "камикадзе".

Слово «камикадзе» было известно любому грамотному человеку в Японии. Каждый школьник за годы учебы бесчисленное количество раз слушал рассказы о камикадзе — "божественном ветре", спасшем страну.

Еще в глубокой древности японские правители придерживались изоляционизма, всецело сосредотачиваясь на своих внутренних проблемах. На официальном уровне с Китаем, огромным северным соседом, не было никаких контактов. Лишь китайские торговые корабли доставляли в Японию товары, а из Японии на материк — монахов, желающих постичь учение буддизма. И если к Китаю японцы еще проявляли снисходительность, то к Корее относились совершенно пренебрежительно.

Однако к середине XIII столетия политика самоизоляции внезапно подверглась серьезному испытанию. В 1264 году, после смерти великого завоевателя Чингиз-хана, власть перешла в руки его внука Хубилая. Последний, упрочив свое положение, перенес столицу в Пекин, подчинил Корею и обратил взоры дальше — на восток. В 1268 году он отправил в Японию послание, в котором предлагал мир в обмен на дань. Подобные угрозы повторялись и в последующие годы. Шесть посольств Хубилая пытались склонить Японию к повиновению, но все они не добились успеха. И вот в начале ноября 1274 года монгольская армия, погрузившись в корейском порту Хаппо (сегодняшний Масан) на девять сотен китайских и корейских кораблей, отправилась к берегам непокорной Японии.

Сопротивление малочисленных самурайских сил на островах Ики и Цусима было быстро сломлено, и вскоре монголы и их союзники китайцы и корейцы начали высаживаться на северо-западном побережье острова Кюсю.

Силы были неравны, и захватчики занимали одно селение за другим. Но наступила ночь, и монголы вернулись назад на корабли, чтобы, переждав темноту, на следующий день продолжить атаки.

Осенью в этих местах часто случаются штормы. Один из них разыгрался и в эту ночь. Он превратился в ужасный тайфун. За несколько часов затонуло более двухсот кораблей, унеся жизни 13 тысяч завоевателей.

Жалкие остатки монгольской армии спешно покинули японские воды. Было, однако, ясно, что непобедимого Хубилая эта неудача не остановит. Император повелел незамедлительно готовиться к отражению нового нападения. Все получаемые доходы он направил на укрепление обороны своего государства. Денно и нощно в святынях древних японских военных богов совершались молитвы и бдения. Император направил письмо в святилище своих предков, прося их помощи. Было предпринято все возможное для защиты страны. Занятый завоеванием непокорного южного Китая, Хубилай дважды направлял послов в Японию с требованием подчиниться. Получив в мешке их головы, Хубилай, наконец, понял, что угрозы и запугивания в этом случае бесполезны. И вот в самом начале лета 1281 года он решил двинуть две огромные флотилии к западным берегам острова Кюсю. Одна из них отплывала из корейского порта Хаппо. В ее составе было 900 кораблей и 42 тысячи воинов, Главные силы — свыше 100 тысяч воинов со всевозможными осадными и метательными орудиями — отправлялись из города Нинбо китайской провинции Цзянсу. Так началось беспрецедентное монгольское вторжение, по масштабам не имеющее аналогов в мировой истории [50].

Японцы были готовы к нему. Они построили- флот небольших маневренных гребных судов. В месте предполагаемой высадки монголов соорудили стену длиной 20 километров. Стотысячная армия самураев была настроена решительно.

Захватив несколько островов, монгольская армия к концу июня высадилась в бухте Хаката. Развернулось многодневное ожесточенное сражение. Монголы быстро сожгли японские укрепления, но теснота прибрежной полосы сковывала их действия. Японцы мужественно сопротивлялись, сражаясь с презрением к смерти. Юркие суденышки самураев наносили неуклюжим кораблям монгольского флота существенные потери. Видя это, монголы решили отступить, объединить силы с другой своей флотилией, запаздывавшей с отплытием из Хаппо, и всей мощью подавить отчаянное сопротивление противника.

В конце июля объединенные силы монголов снова двинулись в атаку. Перед лицом смертельной опасности, нависшей над страной, японцы неистово молились, прося поддержки у богов синто. И, о чудо! В полдень 16 августа 1281 года на чистом и безоблачном небе в течение получаса зародился свирепый тайфун. Он бушевал два дня, и когда закончился, то армия и флот завоевателей представляли собой жалкое зрелище. Пучина унесла жизни около 100 тысяч человек, по японским хроникам — четырех пятых всей монгольской армии. Затонуло 4 тысячи военных судов.

Япония торжествовала. Однако, несмотря на небывалое ликование, охватившее всю страну, японцы еще двадцать лет были бдительны и держали армию в состоянии боевой готовности. Лишь в 1300 году они решили, что опасность миновала.

Весь народ благодарил тайфун, вновь спасший Японию. Его назвали «камикадзе» — "божественный ветер". В сознании японцев сформировалась твердая уверенность в том, что страну защищают национальные боги и поэтому завоевать ее невозможно.

Шесть с половиной веков в Японии повсеместно культивировались мифы о "божественном ветре" и о «божественном» происхождении страны. Правящие круги охотно прибегали к ним в пропагандистских целях. Так было в конце XIX века во время войны с Китаем, в начале XX века во время русско-японской войны. Мифы широко использовались для идеологической обработки населения в 40-х годах. Японские газеты утверждали, например, что это ками отвели советскую угрозу от границ Маньчжурии, направив германские войска в Россию 22 июня 1941 года. Более того, "божественный ветер" ниспослал японскому правительству благоприятную возможность установить свое господство в Азии.

Популярность термина «камикадзе» в Японии первой половины XX века можно уловить хотя бы по тому, что этим словом был назван эсминец образца 1905 года и целый класс эсминцев 1921–1922 годов. Фирма «Хитачи» производила моторы «Камикадзе» для учебных самолетов. В апреле 1937 года вся Япония ликовала, когда летчики Масасаки Иинума и Кендзи Тсукакоси установили мировой рекорд скорости на скоростном связном самолете Ki-15 «Камикадзе», построенной фирмой «Мицубиси». За 94 часа 17 минут и 56 секунд они с посадками на дозаправку преодолели расстояние в 15315 километров между Татикава и Лондоном [51].

20 октября, сформировав первое подразделение летчиков-самоубийц, его организаторы должны были как-то назвать его. Нет ничего удивительного в том, что полковник Иногути вспомнил о словах "божественный ветер", которые великолепно отражали суть и характер действий специального подразделения.

Утром 20 октября летчики первого специального подразделения были построены для того, чтобы выслушать напутственные слова адмирала Ониси. "Япония в величайшей опасности. Ее спасение теперь не под силу министрам, генеральному штабу и нижестоящим командирам вроде меня. Только вы, молодые и сильные духом люди, можете спасти родину. Поэтому я от имени ста миллионов наших соотечественников прошу вас пойти на эти жертвы и молюсь за ваш успех, — голос адмирала вздрогнул, и он продолжил: — Вы уже боги без земных желаний. Но одно вы хотите знать — не будет ли напрасным саше самоубийственное пикирование. Сожалею, но мы не сможем рассказать вам о результатах. Однако я буду следить за вашими усилиями до конца и доложу трону о том, что вы совершили. Можете быть в этом уверены". Со слезами на глазах он завершил свою речь: "Прошу сделать все, от вас зависящее". Пожав руку каждому пилоту, он отправился в Манилу.

В этот же день полковник Тамаи поставил задачу полковнику Накадзиме Тадаси вылететь на авиабазу Себу вместе с группой «Ямато» и организовать там другое подразделение специальных атак. Во второй половине дня пилоты групп «Асахи» и «Ямасакура» отправились на аэродром Давао, а восемь «Зеро» группы «Ямато» взяли курс на юг. Им предстояло преодолеть 649 километров в условиях неустойчивой погоды, характерной для сезона муссонов. Прибыв на аэродром, Накадзима приказал немедленно собрать всех летчиков. Встав на деревянный ящик в качестве подиума, он рассказал летчикам о событиях прошлой ночи и призвал их сформировать свое собственное подразделение специальных атак. Желающие вступить в него должны были написать свою фамилию на листе бумаги и вложить его в конверт. Тем, кто не желал, предлагалось вложить чистый лист бумаги. Накадзима пояснил: "Я не ожидаю, что все станут добровольцами. Мы знаем — все вы хотите умереть, защищая свою страну. Однако мы также понимаем, что некоторые из вас из-за семейной ситуации не могут предложить свою жизнь подобным образом. Вы должны также иметь в виду, что количество требуемых добровольцев ограничено небольшим числом исправных самолетов. Доброволец летчик или не доброволец — будет известно только мне. Я прошу каждого из вас в течение трех часов принять решение, полностью основываясь на собственной ситуации. Специальные атаки начнутся завтра. Ввиду чрезвычайной секретности не должно быть никаких разговоров о них".

Вскоре он получил 20 конвертов. Лишь два из них содержали чистые листы бумаги. Как позднее выяснилось, их вложили пилоты, прикованные к постели. Таким образом, оказалось, что все молодые летчики желали пожертвовать своими жизнями.

Американский флот был впервые обнаружен во второй половине дня 20 октября. Он находился слишком далеко, за пределами радиуса действия японской авиации. Было решено дождаться более благоприятной обстановки, что вызвало огромное разочарование пилотов.

На следующий день с первыми лучами солнца австралийский крейсер «Австралия», прикрывавший высадку десанта на побережье залива Лейте, подвергся внезапному удару бомбардировщика D3A. Японский самолет летел над самыми волнами и, пользуясь рассветной темнотой, незамеченным достиг австралийского корабля. Лишь в самый последний момент его повредил зенитный огонь. Японский летчик резко направил свой самолет в крейсер. Бомбардировщик врезался в фок-мачту. Раздался взрыв, и огненный шар накрыл капитанский мостик. При этом погиб капитан Е. Десчайно и 19 моряков, ранения получили 54 человека, в том числе командующий соединением австралийских кораблей Д. Коллинз. Повреждения крейсера оказались серьезными, и он выбыл из строя. Совершивший самоубийственную атаку японский летчик не был камикадзе в полном смысле этого слова. Он лишь оказался в безвыходной ситуации.

Однако в этот день 21 октября 1944 года были совершены и первые вылеты летчиков, входивших в подразделения специальных атак. В 9-00 самолеты-разведчики доложили о силах вторжения союзников, находящихся к востоку от Лейте. Ведомые лейтенантом Секи, восемь истребителей «Зеро» стартовали для встречи с врагом. Вместе с Секи Юкио в группу «Сикисима» входили достаточно опытные пилоты Накано Ивао, Тани Нобуо, Намаминэ Хадзимэ, Осано Сигео. Группу прикрывали три истребителя сопровождения. Однако поиск противника не увенчался успехом. Все самолеты группы «Сикисима» вернулись на свой аэродром в Мабалакате. Лейтенант Секи со слезами на глазах извинился за неудачу.

В 15–00 на аэродром Себу было передано сообщение: "Вражеские силы вторжения в составе шести авианосцев обнаружены в шести милях к востоку от остова Сулуан".

Немедленно началась подготовка к самоубийственной атаке пяти «Зеро», однако во время внезапного налета американской авиации самолеты были сожжены.

Накадзима приказал подготовить три резервных истребителя, которые взлетели в 16–25. Возглавил группу «Ямато» один из самых опытных пилотов Куно Йосиясу. Полет происходил в условиях сплошной облачности, и летчики едва различали океан. Поздно вечером два самолета вернулись назад, так и не обнаружив врага. Лейтенант Куно из полета не вернулся. Ударов камикадзе в тот день зарегистрировано не было. Тем не менее его стали считать первым камикадзе из "подразделения специальных атак", погибшим при выполнении боевой задачи.

Таким образом, первый день вылетов камикадзе закончился с нулевым результатом. Японцы потеряли шесть самолетов и одного великолепного летчика.

Штормовая погода не прекращалась следующие три дня. Ни один из японских летчиков не имел возможности нанести смертельный удар по врагу. В то же время американская авиация, используя радары, продолжала совершать разрушительные атаки на японские аэродромы и корабли. В результате адмирал Курита, потеряв к концу дня 24 октября линкор «Мусаси», несколько крейсеров и эсминцев, запросил воздушного прикрытия, чтобы избежать еще больших потерь. Из военных действий за 22–24 октября можно сделать только один вывод: японцы так и не сумели преодолеть за годы войны свое техническое отставание.

Плохая погода и малое количество поисковых и разведывательных самолетов также усугубляли ситуацию. Проходил час за часом, а американские авианосцы так и не были обнаружены. Лишь к концу дня 24 октября было установлено их местоположение, курс и скорость. Немедленно с аэродрома Себу взлетела шестерка «Зеро», ведомая сержантом Сиёда Хироси. Однако и на этот раз они не нашли американские корабли, попав в зону сильного дождя.

И все же в этот день один из кораблей ВМС США был потоплен японским летчиком-самоубийцей. В буксир «Сонома», входивший в состав сил адмирала Барби, врезался самолет и потопил его. Однако это не был самолет, принадлежащий к какому-либо из подразделений специальных атак, созданных Ониси. Летчик был пилотом армейской авиации.

24-25 октября развернулось последняя большая морская битва Второй мировой войны, вошедшая в историю как сражение за залив Лейте. Оно не только привело к почти полному уничтожению японского военно-морского флота, но и открыло двери для вторжения в собственно Японию.

Одним из эпизодов этого грандиозного морского сражения явилось неожиданное столкновение соединения американских эскортных авианосцев с японским линейным флотом. Нам оно интересно прежде всего потому, что именно в этот день и именно против авианосцев была впервые проведена массированная атака камикадзе.

На рассвете 25 октября малые эскортные авианосцы занимали позиции тремя группами восточнее залива Лейте. Северная группа Таффи-3 в составе шести авианосцев двигалась на север вдоль берега острова Самар, центральная группа Таффн-2 находилась у входа в залив Лейте, а южная Таффи-1 маневрировала значительно южнее Минданао. Как японский вице-адмирал Курита, так и американское командование не были готовы к бою. Что касается Куриты, то он был полностью сбит с толку, не представляя сил встретившегося ему противника.

Первыми испытали на себе атаки камикадзе авианосцы южной группы Таффи-1.

В то время когда снаряды с японских кораблей уже достигли авианосцев группы Таффи-3, группа эскортных авианосцев Таффи-1 под командованием адмирала Томаса Спрэга готовила самолеты к вылету. В 7-40 радиолокационные станции обнаружили четыре истребителя «Зеро». Они шли в облаках на высоте около 3 тысяч метров. Трое из них тут же перешли в почти отвесное пикирование, а четвертый кружил, выбирая цель.

Эскортный авианосец «Сэнти» оказался застигнутым врасплох. На нем кипела работа по заправке и вооружению самолетов. Глубинные и фугасные бомбы только что доставили на полетную палубу. «Зеро» быстро пикировал со стороны солнца. Зенитчики не успели открыть огонь, а капитану Р. Блику не хватило времени предпринять какой-либо маневр.

Зайдя с кормы, японский истребитель обстрелял палубу, а затем обрушился на нее немного впереди кормового подъемника. Итогом тарана явилась пробоина размером 9x4,5 метра. Подвешенная под самолетом 135-килограммовая бомба от удара взорвалась под палубой и вызвала пожар. При взрыве погибли 16 и были ранены 27 человек. Пламя охватило и полетную, и ангарную палубы. К счастью, удалось предотвратить взрыв восьми 450-килограммовых бомб, которые экипаж сумел сбросить за борт.

Через несколько секунд после удара камикадзе по «Сэнти» другой «Зеро» зашел с кормы авианосца «Суони» и задымился, пораженный зенитным снарядом. Снизившись по спирали, самолет начал пикировать под углом 45 градусов уже в сторону авианосца «Сэнгамон». "Зеро" нацелился в его переднюю часть и наверняка поразил бы корабль, но единственный снаряд из 127-миллиметрового орудия, выпущенный с «Суони», заставил самолет упасть в море справа по носу "Сэнгамона".

Третий «Зеро» выбрал своей целью авианосец "Петроф Бей". Сильный зенитный огонь и маневры корабля не оставили шансов японскому летчику поразить цель. Поврежденный несколькими взрывами зенитных снарядов, самолет вышел из-под контроля пилота и упал в море рядом с авианосцем, обдав водой его полетную палубу.

Едва экипаж авианосца «Сэнти» взял под контроль пожар, как в 7-56 столкнулся с новой бедой. Корабль поразила торпеда, выпущенная с необнаруженной подводной лодки. Взрыв торпеды привлек всеобщее внимание, однако зенитные расчеты кораблей по-прежнему не сводили глаз с четвертого самолета, все еще кружившегося на высоте 2,5 тысячи метров. «Зеро» оказался под интенсивным огнем многих кораблей, и вскоре за ним потянулся длинный хвост дыма. «Хеллкет» попытался перехватить камикадзе, однако тот уклонился от преследования, перевернувшись через крыло, и под углом 45 градусов устремился на авианосец «Суони». В 8-04 «Зеро» вместе с 250-килограммовой бомбой обрушился на свою жертву, протаранив полетную палубу в 12 метрах впереди кормового самолетоподъемника. Передняя часть самолета вместе с бомбой проникла до ангарной палубы, где бомба взорвалась, образовав 6-метровую пробоину и выведя из строя рулевое управление. Однако в целом число пострадавших и масштабы разрушений не были большими. Уже через 15 минут огонь был погашен, а в 10–09 авианосец возобновил полеты самолетов. С полнейшей невозмутимостью капитан У. Джонсон заметил: "Все, что мы нашли от японца, — это куски мяса. Мы снова готовы к сражению".

Таким образом, соединение эскортных авианосцев Таффи-1 стало первой мишенью японских летчиков-самоубийц. А удар нанесла поднявшаяся с аэродрома в Давао только что сформированная группа «Кикусуй» ("Плавающая хризантема"), возглавляемая унтер-офицером Като Тойобуми.

25 октября 1944 года «северной» группе американских эскортных авианосцев Таффи-3 под командованием контрадмирала Клифтона Спрэга (суда "Фэншо Бей", "Сент Ло", "Уайт Плейнз", "Калинин Бей", "Киткун Бей", "Гамбиер Бей") удивительным образом повезло. Попав под неожиданный убийственный огонь артиллерии главного калибра, который открыли корабли вице-адмирала Кури-ты, авианосцы США оказались на краю гибели. Казалось, спасения нет. Американские адмиралы уже видели себя плавающими в океане вместе с командами своих кораблей, как вдруг в 9-11 Курита отдал приказ прекратить огонь и покинуть район сражения к востоку от острова Самар [52]. Радость американских моряков была беспредельна: они чудом избежали смерти.

Четыре раза лейтенант Секи настраивал на смерть пилотов своей группы «Сикисима» и отправлялся с ними в последний полет. Четыре раза летчики возвращались, полные отчаяния, не найдя корабли противника.

Наконец, счастье им улыбнулось. 25 октября в 7-25 пять истребителей «Зеро» с 250-килограммовыми бомбами, ведомые лейтенантом Секи, стартовали с аэродрома Мабалакат. На этот раз они не имели сведений об американском флоте и должны были сами найти его. Предназначенные для самоубийственных атак самолеты сопровождали четыре истребителя «Зеро», ведомые старшим уоррант-офицером Нисизавой Хирояси. Видимость была ограниченной. Частые дождевые шквалы серьезно затрудняли поиск. Наконец, 6 10-4 °Cеки сообщил, что обнаружил четыре авианосца и шесть эсминцев в 90 милях к западу от Таклобана. Снизившись до самых волн, «Зеро» устремились к авианосцам. Они получили большое преимущество, так как не были обнаружены американскими радарами.

"Зеро" взмыли на высоту 1,5 тысячи метров и немедля ринулись в атаку. Один из самолетов нацелился на авианосец "Киткун Бей". Выйдя из пикирования над носовой частью корабля, он сделал горку, перевернулся и, обстреливая мостик из пулеметов, попытался таранить надстройку. Интенсивный зенитный огонь сделал свое дело: сначала от истребителя отлетело одно крыло, затем другое. «Зеро» сбил часть узкого мостика возле левого борта и упал в море в 22 метрах от его левой скулы. Сам самолет вреда не причинил, однако оторвавшаяся от него бомба вызвала пожары и причинила большие повреждения.

В это же время пара японских истребителей предприняла атаку авианосца "Уайт Плейнз", который встретил их шквальным огнем. Пикируя на него с носа, самолеты на высоте 1,5 тысячи метров вышли из пике и повернули влево. Один из них развернулся и зашел на авианосец с кормы, намереваясь поразить конец полетной палубы. Корабль сумел быстро переложить руль лево на борт и встретить самолет ливнем огня. За несколько метров до корабля «Зеро» перевернулся и тут же взорвался над его кормой.

Другой «Зеро», прекратив атаку "Уайт Плейнз", резко изменил направление полета и устремился к авианосцу "Сент Ло". За десять минут до атаки авианосец принимал самолеты, вооружал и дозаправлял их. На палубу подняли четыре торпеды.

Противовоздушная оборона корабля слишком поздно заметила опасность. Разрозненный и нескоординированный огонь не причинил самолету вреда. «Зеро» пикировал так быстро и так внезапно, что некоторые моряки не успели вовремя броситься на палубу. С высоты не более 15 метров самолет сбросил бомбу, которая, пробив полетную палубу, вызвала пожар на ангарной палубе. Сам истребитель врезался в полетную палубу авианосца в нескольких метрах от того места, где разорвалась бомба. Сильный взрыв далеко разбросал его обломки. Горящим топливом оказалась охвачена вся центральная часть корабля.

Находившемуся на мостике капитану МакКенне разрушения не показались серьезными: дыру диаметром полметра на полетной палубе можно было заделать за пару часов работы.

Однако под палубой ситуация была не простой: Бомба взорвалась как раз над самолетом, который заправляли топливом и вооружали. Его взрыв значительно расширил площадь пожара, прервалась связь с мостиком. Через 45 секунд разлетелся на куски еще один самолет. Этот взрыв был более мощным и сместил значительную часть полетной палубы по всей ее ширине.

Авианосец получил незначительные повреждения, и лишь пожар вызывал беспокойство. Но давление воды в противопожарных средствах не было достаточным.

В 10–55 раздался гигантский взрыв, подбросивший высоко в воздух куски полетной палубы и целые самолеты. Носовой самолетоподъемник был вырван из шахты. Погибло много людей. По словам выживших моряков, впечатление было такое, словно корабль разорвало пополам, как лист бумаги. Это сдетонировали торпеды и бомбы. Стало ясно, что авианосец обречен. Последующие внутренние взрывы завершили агонию "Сент Ло", превратившегося в огромный костер. Жара от него ощущалась в сотнях метров на других кораблях. Люди вынуждены были прыгать в воду. Взрывы продолжали разносить обреченный корабль, и в 11–10 капитан приказал покинуть его. В 11–25 нос авианосца поднялся вертикально, и он исчез в морских глубинах. Большую часть команды авианосца спасли, за исключением 114 моряков, погибших при взрывах.

Позже японские авторы приписали потопление "Сент Ло" лейтенанту Секи. Однако американские исследователи отвергают это утверждение. По их мнению, это сделал один из летчиков его группы «Сикисима». Сам же Секи выжидал время, выбирая цель, и начал атаку после 11–00, примерно в то же время, когда другая группа самолетов камикадзе атаковала авианосец "Киткун Бей".

Пара истребителей (американцы утверждают, что это были лейтенант Секи и его ведомый) обрушились на авианосец "Калинин Бей" с высоты нескольких километров. Зенитная артиллерия открыла плотный заградительный огонь, и ведущий самолет получил ряд попаданий. Тем не менее он продолжал упорно идти к цели. Оставляя за собой шлейф дыма, «Зеро» зашел с кормы и врезался в левую часть полетной палубы. Взрыв повредил ее и вызвал пожар. Второй самолет круто пикировал под углом 70 градусов со стороны правой раковины. Истребитель был поврежден зенитным огнем и, сильно дымя, таранил среднюю часть авианосца. Он уничтожил заднюю трубу, переходной мостик и тоже вызвал пожар, впрочем, быстро потушенный.

В 11–10 с эскортного авианосца "Киткун Бей" заметили группу из 15 японских самолетов «Сусей». Следует сразу оговориться, что в отношении нее многое не выяснено до сих пор… Неясно, откуда она вылетела. У японцев вылет этой группы вообще не зафиксирован. Утверждение о том, что это были самолеты подразделения «Ямато», остается спорным. Сомнительно также их количество. Тем не менее, занятые спасением экипажа авианосца "Сент Ло", корабли соединения Таффи-3 оставили другие авианосцы без прикрытия. В 11–21 один из самолетов «Сусей» начал пикировать на "Киткун Бей", но встретил интенсивный зенитный огонь. Взрывы оторвали сначала одно, а затем и другое крыло, и бомбардировщик упал в 15 метрах от авианосца. В это же время удару камикадзе (вероятно, это был лейтенант Секи и его ведомый) подвергся авианосец "Калинин Бей". После них еще один камикадзе попытался поразить авианосец, но промахнулся.

На этом атаки камикадзе 25 октября закончились. Япония потеряла к этому времени в сражении за Филиппины 26 кораблей, среди которых был супер-линкор «Мусаси». Однако японская пропаганда твердила о "величайшей битве" в морской истории. Японское радио превозносило успех корпуса камикадзе.

Конечно, потопив 1 авианосец и повредив 6 из них ценой потери 17 самолетав и 18 летчиков, японцы добились относительного успеха в сравнении с традиционными атаками. Накануне 2-й воздушный флот адмирала Фукудоме Сигеру потерял 150 самолетов, вообще не добившись успеха.

Получив поздравления от генерального штаба и расценив уклончивый комментарий императора как одобрение самоубийственных атак, адмирал Ониси вечером 25 октября снова обсудил с Фукудоме вопрос о совместных операциях двух воздушных флотов. У Ониси осталось около 50 самолетов, и он хотел вовлечь в самоубийственные атаки две сотни машин Фукудоме. Его предыдущие попытки не увенчались успехом: Фукудоме не одобрял самоубийственные атаки, считая их бессмысленными. На этот раз Ониси одержал победу, и Фукудоме сдался. В спорах между адмиралами Императорский генеральный штаб занял нейтральную позицию и лишь призывал к сотрудничеству. Ониси уступил Фукудоме пост командующего новым авиационным соединением — Юго-западным объединенным территориальным воздушным флотом наземного базирования. Ониси довольствовался второй ролью — постом начальника штаба.

Приобщение Фукудоме к самоубийственным атакам имело важные последствия. Теперь филиппинская морская авиация наземного базирования могла бросить в бой гораздо больше летчиков-смертников, чем прежде. Значительно возросла интенсивность полетов разведывательно-поискового характера.

Необходимо отметить, что тактика камикадзе привлекла внимание не только морской авиации, но и армейской. Ориентированная на поддержку сухопутных войск, армейская авиация традиционно находилась в тени морской. Доминирующая роль последней была обусловлена, наряду с другими причинами, самим характером войны на огромных просторах Тихого океана. Уже к 1943 году армейская авиация оказалась неспособной противостоять растущей воздушной мощи США. Нехватка самолетов, а главное, опытных летчиков, негативно отразилась на армейской авиации еще раньше, чем на морской. Последняя оказалась не в состоянии в одиночку противостоять авиации США. Однако армейская авиация не имела для этих целей ни опыта боевых действий на море, ни тактики, ни соответствующей техники и вооружения. В этой связи нет ничего удивительного в том, что именно в недрах армейской авиации впервые стала вызревать идея самоубийственных атак. Генерал-лейтенант Ясуда Такео, командующий армейской авиацией, обратил на нее внимание еще в марте 1943 года. Считая тактику тай-атари обычным делом, он пытался применять ее массово. Однако не получил одобрения со стороны своего высшего командования. Тогда генерал убрал из своего подразделения офицеров, не разделявших его взглядов, и стал тайно готовиться к проведению подобных операций. Своими приказами он запретил информировать летчиков, обучающихся тактике тай-атари, о том, что они составят костяк будущих боевых самоубийственных подразделений.

К лету 1944 года трагичное положение армейской авиации склонило в поддержку Ясуды высшее командование. Самоубийственная тактика, таким образом, пробила себе дорогу в армейских кругах и была признана официальной. Началась подготовка к формированию армейских подразделений летчиков-самоубийц.

Дело пошло быстро. Уже к 20 октября 1944 года было создано 1-е подразделение специальных атак, известное под названием «Банда» ("Десять тысяч вишневых лепестков"). Оно было сфомировано на базе учебной авиадивизии в Хокота (префектура Итараги). Группу из 16 пилотов под названием "Манда Сакура" возглавил капитан Ивамото Масуоми. Через два дня бомбардировщики Ki-48 этой группы вылетели на филиппинскую авиабазу Кларк Филд. Туда же из Хамамацу направилось еще одно армейское подразделение специальных атак «Фугару» ("Гора Фудзи") на бомбардировщиках Ki-67 "Хирю".

Всего было сформировано сразу шесть армейских подразделений специальных атак. В них вошли курсанты летных школ, обучавшиеся по ускоренной программе. Им объявили, что они проходят специальную тренировку, но не объяснили, почему. Таким образом, формирование отрядов камикадзе в морской авиации и в армейской происходило по-разному. Если морские камикадзе все были добровольцами, то подразделения летчиков армейской авиации автоматически переводили в самоубийственные, вообще не интересуясь мнением пилотов. Это вовсе не означает, что у армейских пилотов не хватало патриотизма и желания сложить голову за императора. Дело в том, что уже в начале ноября высшее военное командование Японии взяло курс на увеличение числа подразделений "специальных атак", а так как в добровольцах недостатка не было, то принцип добровольности был отброшен, как ненужный хлам. Все армейские подразделения камикадзе имели общее название "Хакко Тай" ("Восемь направлений"), которое отражало один из главных японских милитаристских принципов — "Хакко ити у" — "Восемь углов под одной крышей".

Два армейских подразделения камикадзе носили название авиационных школ, два — армейских тренировочных центров, двум присвоили имена героев, что должно было символизировать решимость достичь успеха. Всего в подразделения вошло 78 летчиков и было вовлечено 72 самолета. Подразделения «Акатсуки» и «Хитати» были вооружены истребителями, «Хакота» и "Ситаси Киуо" — легкими двухместными бомбардировщиками Тип 99 (Кавасаки Ki-48), которые меньше всего подходили для самоубийственных атак.

Подразделения армейских камикадзе состояли из бывших выпускников университетов. Курс обучения длился 57 дней, из которых один день был посвящен отработке техники тай-атари. Наспех обученные новички объединялись во временные группы для самостоятельного перелета на Филиппины. Это было непростым делом, поскольку армейские пилоты не обладали навыками полетов над морем. Поэтому перелеты-прыжки с острова на остров (Хонсю — Кюсю — Формоза — Филиппины) явились для них серьезным испытанием.

Армейскую авиацию на Филиппинах представляла 4-я воздушная армия, располагавшая 650 самолетами. Значительное количество среди них составляли бомбардировщики, летчики которых наносили удары с большой высоты и почти всегда безуспешно. Так, 24 октября сотня армейских самолетов атаковала американский флот в заливе Лейте. Но лишь один самолет добился успеха, потопив океанский буксир «Сонома» таранным самоубийственным ударом.

На заре 26 октября разведывательный самолет сообщил по радио координаты нескольких групп американских авианосцев и кораблей. На авиабазе Себу полковник Накадзима отправил в полет две группы самолетов подразделения «Ямато». В 10–15 стартовало два истребителя «Зеро» с 250-килограммовыми бомбами и одним истребителем сопровождения. Ни один из самолетов но базу не вернулся. Все они были перехвачены американскими истребителями.

В 12–30 в полет отправилась вторая группа камикадзе, состоявшая из трех истребителей с подвесными бомбами и двух истребителей сопровождения.

Группа эскортных авианосцев Таффи-1 находилась в прежнем районе. Посадка самолетов была в полном разrape, когда локаторы зафиксировали самолеты камикадзе на удалении 35 миль. Один из них был сбит огнем возвращающегося на авианосец «Авенджера», но другие два остались кружить высоко в воздухе, выбирая жертвы.

Один из «Зеро» устремился к «Суони», на палубе которого находился десяток самолетов. Огромный огненный шар, столб черного дыма — все это мгновенно окутало палубу корабля. Бомба, сброшенная с небольшой высоты, пробила самолетоподъемник и взорвалась в ангаре. Пламя охватило и полетную палубу, и ангар. Если внутренний пожар был сравнительно легко локализован, то горящая полетная палуба представляла собой ужасное зрелище. Моряки, рискуя жизнью, спасали тех, кто оказался отрезанным огнем в различных рубках, на мостике и в других местах.

Через несколько минут второй японский самолет поразил авианосец бомбой. К счастью, этот взрыв не привел к значительным потерям. Тем не менее «Суони» был серьезно поврежден, погибло более 100 человек и еще 170 ранено. Однако авианосец остался на плаву, был отремонтирован и снова вступил в строй.

Пока «Суони» горел, другой авианосец, "Петроф Бей", тщетно пытался избежать подобной судьбы. Пикируя почти вертикально, японский истребитель нацелился в центральную часть полетной палубы. Зенитчики вели яростный огонь, пытаясь не допустить его прорыва. И вот — удача! Всего в 150 метрах от корабля взрыв снаряда оторвал истребителю хвостовое оперение. Перевернувшись в воздухе пару раз, самолет упал в море в 15 метрах от авианосца.

Лишь один «Зеро» вернулся на аэродром из этого полета. Летчик доложил о большом успехе: все три камикадзе успешно поразили вражеский авианосец и потопили его. Он сознательно лгал — авианосец получил повреждения, но не был потоплен. С психологической точки зрения ложь японского пилота понять можно: его товарищи отдали свои жизни, и было бы немыслимо утверждать, что их жертвы были напрасными.

Так при подведении итогов атак камикадзе стал практиковаться старый подход — приукрашивание результатов военных операций, которым уже давно грешили все виды вооруженных сил.

К 27 октября из летчиков-истребителей 12-го воздушного флота, переброшенного на Филиппины с Курильских островов, сформировали второе подразделение "специальных атак".

Оно состояло из четырех отрядов: «Чуйю» ("Доблесть"), «Сейчу» ("Преданность"), «Гиретсу» ("Храбрость"), «Дзюнчу» ("Непорочность"). Командиром подразделения назначили капитана Кида Тасухико. Получив сообщение об американских кораблях в заливе Лейте, Ониси отдал приказ нанести по ним удар силами только что созданного подразделения. В течение дня в свой последний вылет отправились пять групп камикадзе общей численностью 14 самолетов, среди которых был всего один истребитель «Зеро». Остальные — бомбардировщики «Сусей» и пикирующие бомбардировщики «Вэл». Их переоборудовали для использования в самоубийственных атаках. Камикадзе сопровождали 20 истребителей. Они вернулись без потерь и доложили, что летчики-самоубийцы повредили линкор, крейсер и три транспорта. Однако американцы утверждают, что не понесли 27 октября никаких потерь от действий камикадзе. В 16–00 с аэродрома Николе Филд стартовала группа «Дзюнчу». Ее командир лейтенант Фукабори Наодзи в полете обнаружил, что у бомбы неисправен взрыватель. Приземлившись на аэродроме Легаспи, он устранил неисправность. Два пилота его группы кружились над аэродромом, ожидая своего командира. К этому времени стемнело, и пилоты группы «Дзюнчу» потеряли связь с другими камикадзе и самолетами сопровождения. Три бомбардировщика «Сусей» кружили в ночи над заливом Лейте. С высоты тысяча метров было сложно что-то различить внизу. Но и тихоходным бомбардировщикам с 500-килограммовыми бомбами ночная темнота оказалась на руку: истребители противника бездействовали, а зенитная артиллерия пыталась обстрелять цели по звуку.

Летчики группы «Дзюнчу» были полны решимости идти до конца, и они направили свои самолеты на корабль, с трудом различимый в темноте. Напрасно Фукабори ожидал взрыва — летчики цель не поразили. Разочарованный, он решил действовать наверняка и приземлился на ближайшем аэродроме Себу.

Полковник Накадзима предложил ему отправиться с другой группой камикадзе, но Фукабори не хотел ждать. Он встал рано утром, привел себя в порядок, вежливо поблагодарил за ночлег, позавтракал и, взяв с собой бенто (небольшую коробку с едой), направился к своему бомбардировщику. Все, чем смог помочь ему Накадзима, — послать четыре «Зеро» для сопровождения.

Лейтенант Фукабори сумел пробраться сквозь плотный заградительный огонь и поразить цель. Повреждения получил легкий крейсер "Денвер".

После неудачных ночных атак 27 октября все операции летчиков-самоубийц стали проводиться только в дневное время. Но разочарование, вызванное невозможностью атак камикадзе ночью, было не таким сильным, как общее недовольство ходом боевых действий. Вечером в этот день Ониси признался Иногути: "Тот факт, что мы прибегли к атакам камикадзе, показывает, как слаба наша стратегия. Камикадзе — безусловно, необычная команда". Адмирал при этом не считал летчиков-самоубийц "чистыми фанатиками". Он характеризовал их как людей, принявших для себя решение, основываясь на "реальности войны".

Ониси только что получил рапорт от лейтенанта Фукабори, который был написан в Себу перед повторным самоубийственным полетом. Рапорт оказался исключительным документом: кроме Фукабори, из летчиков-камикадзе никто и никогда не делился своими мыслями о пережитом. Поразителен дух полного самоотречения пилота. Для него не существует проблемы смерти. Она его нисколько не волнует и не ею заняты мысли пилота:

"Я успешно совершил посадку на аэродроме Себу в 20–30. Намерен вылететь отсюда завтра рано утром и найти приемлемую цель для атаки. Предлагаю следующие наблюдения, которые, я надеюсь, будут полезны для тех, кто последует за мной:

1. Стопор взрывателя от бомбы необходимо тщательно проверять перед вылетом самолета.

2. Загруженный одной 250-килограммовой бомбой и четырьмя 60-килограммовыми, самолет может лететь со скоростью 250 км/час. Зная это, можно рассчитать-точное время старта. Тип корабля распознать невозможно, если достигнешь цели позже 18–20. С воздуха трудно найти цель на море, даже при полной луне.

3. Я уверен, что даже палубный пикирующий бомбардировщик «Вэл» сможет преуспеть в выполнении точно выверенной по времени самоубийственной атаки в сумерках.

4. Я рекомендую осуществлять атаки на рассвете, используя Себу как остановочный пункт. Во время атак на заре меньше шансов быть перехваченными вражескими истребителями, а дополнительное топливо для самолетов увеличит разрушительную силу ударов.

5. Помимо всего прочего, не терять терпения. Ожидать благоприятных условий для атаки. Если пилот теряет терпение, то он оказывается перед необходимостью поразить незначительную цель.

Постскриптум: Счастливая судьба наших пилотов убеждает меня в том, что престиж императора будет вечным. Наши пилоты молоды, но их поведение незаурядно. Нет нужды беспокоиться о выборе летчиков-камикадзе. Желаю вам удачи и здоровья. Сайонара [53]".

День 29 октября стал одним из самых тяжелых для японских вооруженных сил. Самолеты с американских авианосцев всю первую половину дня наносили мощные удары по стоянкам японского флота в Манильском заливе и аэродромам комплекса Кларк Филд. Японский флот получил еще один удар, окончательно сломивший его могущество на Филиппинах. Аэродромный комплекс вокруг Манилы был разрушен до такой степени, что дальнейшее его использование стало невозможным. Американцы уничтожили на земле 13 и сбили в воздухе 71 японский самолет.

В качестве ответной меры японцы нанесли удар по авианосцам группы контр-адмирала Джеральда Богана.

В налете на американские авианосцы участвовало большое количество самолетов, в том числе три группы камикадзе, вылетевшие с аэродрома в Николе. Истребители и зенитчики США сбили 22 японских самолета. Из 13 самолетов камикадзе 4 вернулись на аэродром. Из 9 истребителей сопровождения уцелело всего 2 самолета. Опытные японские летчики-истребители сделали все возможное, чтобы защитить самолеты камикадзе, и частично им это удалось. При этом один из пилотов сопровождения направил свой истребитель на авианосец. Он врезался в основание мостика «Интерпида», флагманского корабля Богана. Погибло 10 и было ранено 6 моряков. Разрушения не были значительными, и корабль продолжал выполнять боевую задачу. Этот случай примечателен тем, что впервые удару камикадзе подвергся тяжелый авианосец США. Два самолета камикадзе были сбиты в самый последний момент на подлете к авианосцу, и лишь легкий и маневренный «Зеро», не обремененный бомбой, смог преодолеть шквал зенитного огня и обрушиться на огромный корабль.

На следующий день японцам удалось нанести более организованный удар силами "специального ударного корпуса". В 13–30 с аэродрома в Себу поднялись шесть самолетов камикадзе, сопровождаемые пятью истребителями. Эта группа носила название «Хатсуо» ("Ранний вишневый цвет"). Она применила новую, более эффективную тактику. Поскольку для самоубийственных атак стали применять более широкий круг самолетов, в том числе и устаревших, то было решено приближаться к цели не на малой, как раньше, а на большой высоте. Это позволяло избежать обнаружения радарами, а барражировавшие истребители противника не успевали сориентироваться и организованно пресечь японскую атаку.

Камикадзе, разбившись на две группы по три самолета, атаковали авианосцы с различных направлений и с различной высоты. Как минимум один самолет сумел поразить авианосец «Франклин», тот самый, который атаковал адмирал Арима. Он пробил огромную дыру в полетной палубе (12 метров длиной), уничтожил 33 самолета и повредил самолетоподъемник. От взрыва погибли 56 и были ранены 14 человек. Другой камикадзе врезался в палубу легкого авианосца "Белли Вуд", убив 92 и ранив 44 моряка.

Оба авианосца были вынуждены отправиться на атолл Улити для ремонта.

С японской точки зрения удары "человеческих бомб" 30 октября были успешными. Ценой потери восьми самолетов и восьми пилотов (шестерых летчиков-камикадзе и двух истребителей) удалось на какое-то время исключить из участия в боевых действиях два авианосца.

1 ноября авианосцы Оперативного соединения-38 собрались на стоянке атолла Улити для отдыха, пополнения боеприпасов и ремонта. Ситуация в воздухе над заливом Лейте для американских сил значительно осложнилась. Малочисленная армейская авиация США не могла эффективно противодействовать японским атакам.

Воспользовавшись ситуацией, Фукудоме выслал 37 «Зеро» и 11 истребителей «Сиден», которые должны были расчистить «дорогу» бомбардировщикам. Несколько встретившихся истребителей были тут же сбиты. Уже давно японцы не встречались с ситуацией, когда они полностью господствовали в воздухе. А целей внизу было предостаточно. Японские бомбардировщики наносили один удар за другим. В рейде на корабли у побережья Таклобан приняли участие сразу три отряда камикадзе: «Темпей» ("Небесное ниспослание"), «Сисей» ("Преданность"), и «Симпей» ("Божественные солдаты"). В них насчитывалось шесть самолетов камикадзе и восемь истребителей сопровождения. Кроме того, самоубийственные атаки в этот день совершили подразделения "Сакура Хана" ("Вишневый цвет"), "Уме Хана" ("Сливовый цвет"), «Зуйун» ("Благоприятные облака"), в которых участвовало восемь бомбардировщиков.

Всего в течение 1 ноября в свой последний полет отправились 14 самолетов. Все они нашли цели и произвели самоубийственные атаки. Поскольку авианосцев обнаружено не было, всю силу ударов камикадзе приняли на себя эсминцы.

Двухмоторный бомбардировщик «Гинга» врезался в эсминец «Клакстон» и нанес ему сильные повреждения. «Клакстон», таким образом, стал первым эсминцем типа «Флетчер», который поразил камикадзе. Еще один самолет-самоубийца спикировал в эсминец «Аммен». Самолет снес мостик и соскользнул в море. Погибли 5 и получили ранения 21 человек. Вместе с самолетом в море упала и бомба. Это и спасло эсминец от еще более сильных разрушений. Зенитчики «Аммена» сумели сбить еще один самолет-камикадзе, нацелившийся на эсминец.

В этот день американским эсминцам пришлось не сладко. Они приняли удар на себя, защищая линкоры и крейсеры. Вскоре после полудня атаке камикадзе подвергся эсминец "Абнер Рид". Устремившийся на корабль «Вэл» пылал как факел, но упорно летел к цели даже после того, как ему взрывом оторвало крыло. Фюзеляж самолета врезался в заднюю дымовую трубу, пробил палубу и взорвался внутри корабля. Вспыхнул пожар, который быстро распространился по кораблю и вызвал многочисленные взрывы, разорвавшие эсминец на части. В 13–42 "Абнер Рид" затонул, потеряв 22 моряка. Таков был последний успех японской авиации 1 ноября.

Уже к началу ноября генерал Ямасита осознал всю трагичность своего положения. Он отчаянно нуждался в подкреплении, а флот не мог обеспечить доставку вооружения, боеприпасов и свежих войск. Он знал, в каком печальном состоянии находилась морская авиация: на 30 октября в строю числилось 149 боеспособных самолетов и 173 нуждались в ремонте. Силы армейской авиации также таяли с ужасающей быстротой: вести боевые действия могли 140 самолетов, а 123 были неисправны.

Генералу было ясно, что операция «Се-Го» провалилась и что Филиппины уже по существу потеряны.

А между тем Императорский генеральный штаб пребывал в эйфории. Он оказался заложником собственной пропагандистской кампании. Сначала население узнало о величайшей победе в воздушных сражениях над Тайванем. Затем услышало о самоубийственных атаках морских летчиков на Филиппинах и о грандиозных потерях американцев.

Преувеличивая результаты атак камикадзе, генштаб уверовал, что камикадзе выигрывают войну. Адмирал Ониси таких иллюзий не разделял. Если сначала думали, что результативность действий камикадзе достигает 30 процентов, то к концу месяца стало ясно, что она составляет менее 9 процентов (считая потерянные самолеты с летчиками и количество поврежденных и потопленных кораблей). Адмирал понимал, что морская авиация находилась в отчаянном положении.

Несмотря на то, что операция «Се-Го» провалилась, идея самоубийственных атак поразила воображение и захватила многих молодых людей. Ставку на такие атаки сделал и Императорский генеральный штаб.

Тем временем каждодневные безвозвратные потери корпуса камикадзе рано или поздно должны были заявить о себе. Настал момент, когда сил стало слишком мало, чтобы защищать Филиппины, и в начале ноября адмирал Ониси, больной и ослабленный настолько, что его в самолет заносили на носилках, отправился за помощью в Токио. Он проинформировал генеральный Штаб и командование Объединенного флота о сложившейся критической ситуации и потребовал подкрепления. Ониси верил, что, получив 300 самолетов для самоубийственных атак, он сможет успешно противостоять американцам в сражении за Лусон.

Адмиралу удалось убедить в этом генштаб, но где взять 300 самолетов? Все понимали, что бессмысленно брать прямо с заводов совершенно новые машины, чтобы использовать их один-единственный раз. Поэтому самолеты для Ониси собирали по всем учебным центрам, летным школам и т. п. Всего удалось собрать 150 старых и учебных машин. Летчики, приписанные к этим самолетам, имели средний налет в сотню часов летного времени. Это были пилоты резерва, курсанты и их инструкторы. Все они вошли в состав 1-го воздушного флота и были сведены в отдельный корпус специальных атак.

Самая главная проблема состояла в том, чтобы перегнать самолеты на Филиппины. По всем оценкам выходило, что туда могли благополучно долететь не больше половины молодых летчиков, так как с этой задачей справлялось всего лишь 70 процентов даже опытных пилотов.

Однажды на Филиппины был отправлена группа из 15 самолетов. Окинавы достигло десять, Формозы — восемь и Манилы — только пять машин. Во время посадки на аэродроме Николе Филд один летчик сломал шасси, а другой — хвостовое колесо. Таким образом, лишь три самолета прибыли к месту назначения пригодными к полетам.

Понятно, что ожидать от молодых камикадзе успешного перелета было нельзя. Поэтому решили сначала отправить их на Формозу для дальнейшей подготовки. Ко всеобщему удивлению, через семь дней летчики прибыли туда. Но еще более удивительным было то, что до места назначения добрались 148 пилотов, которые перегнали 140 самолетов. Было потеряно всего десять самолетов. Подготовка новых камикадзе проходила ускоренными темпами, и новые группы "специальных атак" незамедлительно отправлялись на Филиппины.

5 и 6 ноября над Лусоном вновь разгорелись ожесточенные воздушные сражения. Палубные истребители и бомбардировщики США обрушились со всей яростью на 14 аэродромов на острове и в районе Манилы. Уничтожая самолеты противника на земле, американцы ослабляли мощь подразделений камикадзе.

Тем не менее 5 ноября считается днем официального участия в боевых действиях армейских групп летчиков-самоубийц.

Генерал-лейтенант Томонага Куодзи, подобно адмиралу Ониси, также обращался к своим пилотам с напутственным словом. Окинув взором выстроившихся летчиков и обслуживающий персонал группы "Манда Сакура" во главе с капитаном Ивамото, он сказал: "Когда люди приняли решение умереть, как вы, они волнуют сердце императора. И я уверяю, что смерть каждого из вас тронет императора. Она сделает больше — она даже изменит историю мира. Я знаю, что вы чувствуете сейчас, отбросив печаль и радость, так как судьба императора под угрозой. Не беспокойтесь о том, что произойдет после вашей смерти, и о том, что вы оставляете после себя, так как вы станете богами. Я надеюсь, что вскоре и я получу привилегию присоединиться к вам в славной смерти".

Капитан Ивамото повел своих пилотов к заливу Лейте, но на пути они встретили большую формацию американских палубных бомбардировщиков. Ивамото доложил о них на базу и тут же отдал приказ идти в атаку. Без промедления пять самолетов камикадзе устремились на врага. Каждому из пяти летчиков удалось таранным ударом сбить по одному бомбардировщику.

Ошеломляющая массовая таранная атака быстро стала достоянием средств массовой информации. Специальным рескриптом император объявил летчиков группы Ивамото национальными героями. В честь этой атаки была сочинена поэма, которая вскоре стала известна каждому летчику-камикадзе. Фамилия отважного командира "падающих звезд" превратилась в девиз среди летчиков армейской авиации, символ патриотизма.

В 12–05 с аэродрома Мабалакат стартовала группа из двух самолетов камикадзе и одного истребителя сопровождения. Через десять минут на боевое задания отправилась другая группа в составе трех камикадзе и двух истребителей. Восемь японских самолетов сумели перехитрить патрульные истребители США и атаковали вражеские корабли. Зенитчики неистовствовали, заполнив небо, шапками взрывов. Три самолета были сбиты сразу же. Один из камикадзе устремился на авианосец «Тикондерога», но не смог поразить его, упав в море в десятке метров от корабля. Одновременно с ним, в 13–39, другой самолет врезался в мостик авианосца «Лексингтон». Корабль пострадал не сильно. Однако 41 человек из его команды погиб и 126 были ранены.

Вылеты двух групп камикадзе 6 ноября окончились неудачно. Все восемь самолетов и летчиков, в них участвовавших, были потеряны, не добившись каких-либо результатов. Ситуация не изменилась и в последующие дни. В течение 7, 9 и 11 ноября было совершено четыре самоубийственных атаки. В них участвовало 18 самолетов камикадзе, половина из которых вернулась назад, не сумев по различным причинам нанести удар.

Тем не менее именно в эти дни у армейских пилотов появился новый герой. Вылетев еще затемно, сразу после трех часов ночи, группа «Нисио» подразделения «Томатаке» в составе четырех самолетов направилась в указанный ей район для нанесения удара по вражеским кораблям. Плотная облачность не позволила осуществить задание, и группа была вынуждена лечь на обратный курс. Неожиданно для всех лейтенант Ямамото развернул свой самолет и вернулся назад. Он сумел пробить облака и обнаружить американские корабли. Последнее, что от него услышали, — сообщение об атаке, которую он собирается совершить. Самолета сопровождения не было, и никто не знает, что произошло дальше. Известно только, что в период с 6 по 12 ноября ни одного американского корабля повреждено, а тем более потоплено не было.

Как и в случае с капитаном Ивамото, поступок лейтенанта был воспринят в Японии с восторгом. На родине камикадзе в префектуре Сузиока правительственные и патриотические организации объединили свои усилия и установили памятник молодому пилоту, отдавшему жизнь за императора и страну.

12 ноября японцы предприняли массированные атаки американских транспортов в заливе Лейте. В течение дня совершили вылеты шесть групп камикадзе морской авиации общей численностью 24 самолета. Их сопровождали 13 истребителей.

И если в этот день морские летчики-камикадзе успеха не добились, то армейские сумели поразить цели. Четыре бомбардировщика группы «Манда» стартовали на рассвете с аэродрома в Колокан. Их прикрывали одиннадцать истребителей «Зеро». Во время полета мотор самолета лейтенанта Окухары, ведущего группы камикадзе, начал давать сбои, и тому пришлось вернуться на базу. Возглавил звено самолетов-камикадзе Танака Хайябусо, который, несмотря на сильный туман, сумел обнаружить несколько американских транспортных судов. Покачав крыльями, он ринулся в пикирование с высоты 4,5 тысячи метров. Пораженными оказались два судна, на которых вспыхнул сильный пожар.

Атаки как морских, так и армейских камикадзе продолжались почти ежедневно с 13 по 24 ноября. Как правило, самолеты из полета не возвращались, но и потопленных судов зафиксировано не было. Повреждения получили лишь два американских транспорта.

15 ноября Императорский генеральный штаб издал специальный приказ с объявлением благодарности армейскому корпусу камикадзе. Особенно были отмечены группы «Манда» и «Томигаку», которые за две недели непрерывных боев полностью потеряли свой первоначальный летный состав. В эти дни родилась песня армейских камикадзе, ставшая их символом:

Незаметные песчинки,
Мы преданны стране.
За нее идем в свой последний путь.

Американцы уже свыклись с тем, что ежедневно их флот подвергается одному-двум ударам групп камикадзе. Однако в течение последней декады ноября они внезапно ощутили, что интенсивность японских самоубийственных атак возросла. Императорский генеральный штаб, оказав Ониси помощь, потребовал, чтобы армия и флот объединили свои усилия и попытались приостановить американский натиск в заливе Лейте.

Генерал Ямасита взял под козырек. С 23 ноября начались непрерывные и мощные атаки японских войск, которые продолжались почти до конца месяца. Различные операции сухопутных сил поддерживались армейской авиацией. Морская авиация участвовала лишь в половине из них. Ее главная задача заключалась в атаках вражеских транспортов, авианосцев и других кораблей. 23 ноября морская авиация нанесла удары по американским судам в заливе Лейте и повредила транспорт "Джеймс О. Хара". И днем, и ночью следующего дня продолжались непрерывные атаки кораблей ВМФ США. В этот день 27 морских истребителей и бомбардировщиков нанесли удар по вражеским авианосцам. Группа лейтенанта Такатакэ Кимиёси из шести «Зеро» и двух бомбардировщиков «Сусей» легко повредила три больших авианосца типа «Эссекс» и легкий авианосец «Индепенденс». Одновременно около сорока самолетов армейской авиации подвергли бомбардировке аэродром Таклобан.

Активизировали действия и американские авианосцы. С 25 ноября палубные самолеты США стали наносить мощные удары по всей северной части Лусона, включая Манилу. На аэродроме Кларк Филд были застигнуты врасплох и уничтожены готовые к вылету самолеты групп «Манда» и Томатаке". При этом погиб командир одной из групп Окумура Эйко. Авианосные соединения уже несколько недель находились в одном районе — 150–175 миль к северо-востоку от Манилы. Их палубная авиация сумела потопить тяжелый крейсер «Кумано», а также разгромить конвой с подкреплением с Формозы, которое так долго ждал Ямасита.

Адмирал Фукудоме вынужден был отменить удары авиации, выполнявшиеся в интересах сухопутных войск, а Ониси ввел в действие все имеющиеся в его распоряжении силы камикадзе. Всего с пяти аэродромов стартовали 24 бомбардировщика, использовавшихся для выполнения самоубийственных атак. Их сопровождало 17 истребителей "Зеро".

Группа "Есоно Бутай" в составе шести истребителей «Зеро» и двух пикирующих бомбардировщиков «Сусёй» вылетела с аэродрома Мабалакат в 11–30. Ею командовал старший лейтенант Такатака Кимоси. Группу сопровождали шесть истребителей прикрытия.

Камикадзе обнаружили американские авианосцы адмирала Богэна «Хэнкок», "Кэбот" и «Интрепид» и устремились в атаку с большой высоты. Американские истребители пытались этому помешать, но оказались связаны боем с японскими истребителями сопровождения. Мощная завеса зенитного огня с легкого авианосца «Кэбот» не смогла помешать двум камикадзе поразить его. Один из самолетов взорвался прямо на палубе, а другой, получив повреждения еще в полете, упал рядом с кораблем, но причинил ему серьезные разрушения. Погибли 15 и были ранены 16 американских моряков.

Авианосец «Хэнкок» атаковали сразу четыре истребителя «Зеро». Два из них были сбиты зенитным огнем, третий успели перехватить и подожгли американские истребители. Четвертому самолету зенитными снарядами оторвало крылья, и он, пролетев мимо авианосца, врезался в миноносец. На авианосец упали лишь крылья и обломки корпуса, не причинившие значительных повреждений: оказался разбитым один зенитный автомат.

После полудня два самолета камикадзе нанесли удар по авианосцу «Интрепид». Первый из них врезался в зенитное орудие, уничтожил его, отрикошетил и пробил палубу, вызвав пожар.

Вскоре авианосец поразил еще один самолет, вероятно, уже из другой группы камикадзе. Он пробил полетную палубу и взорвался в ангаре, где загорелись стоявшие там самолеты, заправленные горючим и вооруженные боеприпасами. Авианосец охватило пламя. В небо поднялся столб черного дыма. Серия взрывов расширила зону огня. Пожар потушили через два часа. Ангар оказался загроможден обломками конструкций и сгоревших самолетов, в нем скопилось большое количество воды.

Повреждения были серьезными, и самолетам с «Интерпида» пришлось садиться на другие авианосцы. Погибли 79 моряков, 43 человека были ранены.

Последним был атакован авианосец «Эссекс» из другой авианосной группы. Один из самолетов был сбит, а второй рухнул на левую сторону полетной палубы, убив 15 моряков. Разрушения не были большими, так как его бомба не взорвалась.

В целом повреждения, причиненные американским авианосцам в этот день, оказались самыми серьезными. «Интрепид» был вынужден следующей ночью отправиться в Пёрл-Харбор для ремонта.

Самоубийственные атаки японских летчиков сильно озадачили американцев. Если в конце октября их рассматривали как временное явление, то теперь, спустя месяц, стало ясно, что японцы выковали новое оружие — гораздо более эффективное, чем обычные воздушные бомбардировки. Токийское радио без устали превозносило новое супероружие и летчиков, добровольно его выбравших.

Ответить на вопрос: являлись ли атаки камикадзе обыкновенным актом отчаяния или организованным и спланированным способом ведения боевых действий — помог случай. 11 ноября один из американских эсминцев спас японского летчика-камикадзе, который не сумел поразить цель на своем пикирующем бомбардировщике «Вэл» и упал в море рядом с кораблем. Летчик входил в состав 2-го воздушного флота адмирала Фукудоме, переброшенного с Формозы 22 октября для участия в операции «Се-Го». Он пояснил, что по прибытии на Филиппины не велось никаких разговоров о самоубийственных атаках. Но 25 октября группы камикадзе начали спешно создаваться и во втором воздушном флоте. Уже 27 октября командир эскадрильи, в которой служил летчик, объявил свои подчиненным о том, что их подразделение предназначается для выполнения самоубийственных атак.

Сам пилот считал саму идею таких ударов глупой. Естественно, что он не имел возможности поделиться с кем-то своими сомнениями. Летчик не прошел никакой специальной тренировки по выполнению самоубийственных атак. У него не было намерения умереть, и пилот совершенно искренне признался, что никогда не испытывал желания совершить самоубийство.

Таким образом, к концу ноября у американского командования не осталось сомнений в том, что японцы избрали для себя мрачную, но действенную тактику самоубийственных атак. Поддерживаемая мощной пропагандистской компанией, эта тактика постепенно стала вытеснять традиционную тактику боевого применения авиации. Росли масштабы атак камикадзе. Соответственно увеличивались и потери американского флота. Над кораблями ударных и десантных сил ВМС США нависла реальная угроза.

Адмирал Ониси пришел к выводу, что три самолета камикадзе и два истребителя сопровождения представляли собой небольшую, а потому достаточно мобильную и оптимальную по составу группу. Сформированная по формуле "три плюс два", такая группа могла легче избежать вражеских истребителей. Ей было проще держаться вместе при полетах в сложных метеоусловиях.

С другой стороны, схема "чем меньше, тем лучше" действовала до определенного предела. К примеру, единственный самолет камикадзе не мог нанести эффективный удар по кораблю таких габаритов, как авианосец. Поэтому было определено, что пять самолетов в одном вылете составляли оптимальное число. При этом на три самолета камикадзе должно приходиться два истребителя сопровождения. Такое соотношение не являлось твердо установленным и зависело от складывающейся ситуации, возможностей, погодных условий.

Истребители сопровождения играли чрезвычайно важную роль. Им приходилось отражать атаки вражеских перехватчиков до тех пор, пока самолеты камикадзе не устремятся на цель. Бой с истребителями противника всегда был для них оборонительным. Летчики эскорта не могли вступать в воздушную дуэль или пытаться обеспечить себе выгодное положение в воздухе. При любых обстоятельствах они были обязаны оставаться рядом с защищаемыми самолетами. Атакуемые сзади, они не могли спастись бегством. Все, что им было дозволено в такой ситуации, — лишь незначительно изменить курс, причем так, чтобы не оторваться от беззащитных самолетов с бомбами. Главным оружием пилотов эскорта оставалась способность ловко уклоняться и обманывать врага. Сбивать вражеские истребители — такой цели перед ними не стояло. Единственный долг летчика эскорта состоял в защите самолетов камикадзе. Смертники должны были оправдать предназначение и завершить свой первый и последний боевой вылет сокрушающим ударом по врагу. Для достижения этой цели пилот эскорта должен был предпринять все, от него зависящее, даже пожертвовать жизнью.

Летчиками эскорта назначались пилоты выдающегося мастерства и опыта. Потребность в пилотах, способных защитить самолеты камикадзе, была настолько велика, что им категорически запрещалось совершать самоубийственные атаки несмотря на желание. Как правило, летчиками эскорта становились командиры групп и подразделений самоубийц. Все они без исключения горели стремлением совершить самоубийственную атаку. С этой точки зрения летчик-камикадзе, сумевший преодолеть мощный заградительный огонь и поразить 29 октября авианосец «Интрепид», продемонстрировал высокое летное мастерство, но одновременно нарушил приказ и установки командования.

Со временем на аэродромах выработалась простая и эффективная процедура подготовки к вылету группы камикадзе. Поисковый самолет по радио передавал сообщение с характеристикой цели и ее координатами. После ее анализа принималось решение — наносить удар или нет. Отдав приказ нанести удар, командир доводил до пилотов данные о погодных условиях, цели, курсе и другую информацию.

Полковник Иногути Рикихей, старший офицер в штабе адмирала Ониси, непосредственный разработчик концепции самоубийственных атак и их организатор, оставил живое описание типичного вылета группы камикадзе:

"Наземный персонал выкатил из укрытий самолеты на стартовые позиции с подвешенными бомбами, заправленные горючим и с прогретыми моторами. Вся эта рутина все еще предстает предо мной живой картиной. Пилоты забираются в кабины готовых к взлету самолетов… Прощальный взмах… Рев моторов…. И они взлетают и пропадают из вида, поднимаясь вверх и уходя на восток над океаном цвета индиго, пока остаются лишь небо и вода.

Отправившись в полет над морем, летчик бросает последний взгляд на землю и видит сочную зелень кокосовых рощ, резко очерченных узкой полоской сияющей белизной береговой линии, перед тем как земля отступает перед бесконечной синевой океана. Однако мысли о красоте должны также отступить перед мыслями о предстоящем деле. Самолеты настойчиво поднимаются на большие высоты, где меньше шансов встретить вражеские перехватчики. Летчики надевают кислородные маски, так как на высоте воздух становится разреженнее.

Далеко впереди в океане внезапно появляются крошечные черные черточки. Ведущий самолет направляется прямо на вражеские корабли, идущие полным ходом на восток. Время от времени облака закрывают их.

Приближаясь к цели, камикадзе увеличивают скорость, а несколько истребителей сопровождения занимают положение, чтобы блокировать вражеские перехватчики. Летчики-камикадзе готовят бомбы для сбрасывания, освобождая их от предохранителей.

Вражеские истребители быстро поднимаются, чтобы перехватить нас, но наша формация упорно продолжает идти к цели. Самолет ведущего покачивает крыльями, сигнализируя: "Все — в атаку!" Хорошо видна поднятая рука командира и даже можно различить его широкую улыбку. Каждый летчик выбирает цель, по возможности авианосец, и пикирует, устремившись к самому уязвимому месту — подъемнику на полетной палубе. Каждый самолет поражает цель, преодолевая заградительный огонь, проходя через стену стальных осколков. Каждый взрыв вздымает столб пламени, который выбрасывает длинные клубы густого черного дыма.

После каждого вылета камикадзе я на командном пункте с надеждой ожидаю известия об успехе операции. Он не гарантирован, хотя мечта об удаче и надежда меня никогда не покидают".

Обучение новых пилотов "Специального ударного корпуса" было рассчитано на семь дней. Первые два дня они отрабатывали технику взлета самолета с подвешенной 250-килограммовой бомбой. Следующие два дня были посвящены тренировочным полетам в составе формации и совершенствованию взлета. В последние три дня летчиков обучали практике выхода на цель и ее атаки. Но при этом продолжались тренировки взлета и полетов в составе группы. Если позволяло время, подобное обучение проводилось повторно.

Летчики-камикадзе использовали два метода выхода на цель — на предельно малой и на большой высотах полета. Более предпочтительными с точки зрения навигации и обнаружения цели являлись средние высоты. Тем не менее большая вероятность встреч с истребителями противника именно на средних высотах и привела к появлению тактики предельно низкого и предельно высокого выхода на объект атаки.

Высота полета от 6 до 7 тысяч метров позволяла наилучшим образом избежать атак вражеских истребителей. Несмотря на то, что радары обнаруживали приближение самолетов камикадзе заблаговременно, все же истребителям требовалось много времени, чтобы подняться на высоту их полета. К тому же на больших высотах, где воздух разреженнее, сложнее осуществлять перехват, так как летчику приходилось использовать кислородную маску и более осторожно пилотировать самолет.

Выход на цель на предельно низкой высоте имел важное преимущество: он позволял избежать раннего обнаружения вражескими радарами. В 1944 году они могли засечь самолет, летящий на большой высоте на расстоянии ста миль. В то же время самолет на предельно малой высоте мог быть обнаружен на расстоянии менее чем десять миль. Затруднено было и визуальное обнаружение самолетов камикадзе, приближающихся на предельно низкой высоте. Таким образом, опасность быть перехваченным истребителями противника при полете на малой высоте резко снижалась.

Оба метода выхода на цель в филиппинской кампании применялись достаточно часто. Если в операции участвовало несколько групп летчиков-самоубийц, то могли использоваться сразу оба метода, к тому же на разных курсах и при разных вариантах атаки.

При выходе на цель на предельно большой высоте необходимо было следить, чтобы угол пикирования не был слишком крутым. Длительное крутое пикирование вело к возрастанию силы тяжести и затрудняло управление самолетом. Летчик-камикадзе должен был выдерживать по возможности наиболее пологий угол пикирования, учитывая при этом направление ветра и движение цели.

При достижении цели на предельно малой высоте летчик-камикадзе должен был резко набрать высоту 400–500 метров и затем круто спикировать на нее. Этот метод требовал особого летного мастерства, так как надо было молниеносно поразить цель с максимально возможной эффективностью.

Существовало несколько вариантов атаки морской цели. Наиболее эффективной и типичной считалась пикирующая. При скорости свыше 500 км/час летчик пикировал с высоты 900-1500 метров, пытаясь поразить наиболее важные части корабля. Однако при таком варианте атаки самолет камикадзе, как правило, почти всегда поражался на удалении 600–150 м, будучи визуально достаточно большим.

При лобовой атаке летчик-камикадзе обладал лишь одним небольшим преимуществом: зенитный заградительный огонь по курсу корабля вести несколько сложнее, чем при отражении атаки с бортов.

В качестве точки прицеливания летчик-камикадзе старался выбрать центральный самолетоподъемник, располагавшийся на расстоянии примерно одной трети длины авианосца, считая от носа. Передний и кормовой подъемники также представляли собой прекрасную цель, будучи достаточно уязвимой частью корабля. Разрушение или повреждение этих отсеков всегда выводило авианосец из строя, резко снижая его оперативную эффективность. На кораблях других типов наиболее важной точкой прицеливания являлся капитанский мостик. Прямое попадание в этот центральный нерв корабля надолго исключало его из боевых действий и требовало больших ремонтных работ. Любое попадание в центральную часть эсминца, транспорта и других небольших военных кораблей обычно заканчивалось для них фатально. Их палубы, не имевшие защиты, были чрезвычайно уязвимы от попадания даже единственного самолета.

Для выведения из строя тяжелого авианосца, по японским расчетам, требовалось четыре самолета: два для удара по центральному подъемнику и по одному на передний и кормовой. Теоретически для эскортного авианосца считалось достаточным два-три удара камикадзе. На практике, однако, борьба летчиков-камикадзе с американскими авианосцами происходила далеко не так, как первоначально рассчитывалось. Сказывалась нехватка самолетов и огромная мощь американского флота, использовавшего на Тихом океане почти сотню авианосцев. Вот почему обычной практикой было посылать против авианосца всего один самолет.

Слабым местом в подготовке летчиков-камикадзе являлась навигация. Они должны были уметь держать курс, рассчитывать время полета, пройденную дистанцию и т. д. Однако тренировки летчиков проводились столь поспешно, что на это не оставалось времени. Слабая подготовка пилотов иногда приводила к невероятным историям.

Так, например, в середине ноября поступило сообщение о кораблях противника, обнаруженных к востоку от Ламон Бей. На задание отправились три самолета камикадзе. Ко всеобщему изумлению, на следующий день один из самолетов вернулся на аэродром. Пилот доложил, что, прибыв в заданный район, они так и не сумели найти вражеские корабли. Во время полета самолеты потеряли друг друга. Не найдя цели и потеряв товарищей, летчик направился на запад в поисках острова Лусон и своей базы. Увидев землю, он приземлился на первом пригодном месте в 150 милях к северу от Манилы. На следующий день он вылетел на юг и совершил посадку на родном аэродроме.

Выясняя все детали этого невероятного самоубийственного вылета, командование вдруг открыло для себя, что у летчика не было карты и даже часов! Единственным мерилом времени для пилота были позывы пустого желудка. Без ведущего группы он практически летел вслепую.

Подобный случай не был единичным. От каждого из летчиков постоянно требовали, чтобы он собственноручно прокладывал схему полета и чертил карту Филиппин с тем, чтобы лучше представлять себе район полетов. Однако часто в суете и в спешке на подобные требования закрывали глаза, надеясь, что каждый пилот тщательно и внимательно приготовится к выполнению своего последнего вылета.

Иногда пилоты эскорта докладывали о попадании самолета камикадзе во вражеский корабль, однако взрыва при этом они не видели. Это было следствием того, что летчик забыл снять перед пикированием предохранитель с бомбы. В результате пораженная цель получала лишь поверхностные разрушения. Причин для подобной непредусмотрительности могло быть много: раздумья о божественном статусе, который получал смертник, сомнения в необходимости самопожертвования, чувство обреченности, чрезмерное возбуждение, волнение и т. д. Вероятнее всего, что летчик оказывался настолько поглощенным задачей поразить цель, что забывал сделать еще один шаг к выполнению намеченного. Первым камикадзе рекомендовалось приготовить бомбу ко взрыву сразу же после того, как начинался полет над морем. Однако в случае, если пилот не находил цель, у него возникали проблемы с обеспечением безопасной посадки. Тогда появились новые рекомендации — приводить бомбу в боевое положение только при обнаружении врага. Ведущему эскортной группы вменялось в обязанность подлетать поближе к самолетам камикадзе и сигнализировать пилотам о необходимости выдернуть чеку и привести таким образом взрыватель в боевое положение.

Уже на Формозе летчики учебных подразделений камикадзе не обучались практике выхода на цель на предельно малой высоте, так как выполнение крутой горки и резкого пикирования представляло для молодых пилотов слишком сложную задачу. Главным маневром для них считалась отработка пикирования под углом 45–55 градусов на командный пост. Иногути позднее вспоминал, что летчики выполняли упражнение на такой скорости, что вероятность катастрофы чрезвычайно возрастала. Было страшно смотреть — настолько низко они выходили из пикирования. Несмотря на короткий период учебы, тренировки оказывались полезными и эффективными. Не случайно многие из обучавшихся на Формозе пилотов-камикадзе достигли хороших результатов.

Жизнь летчиков-камикадзе по существу ничем не отличалась от жизни любого японского летного подразделения. Особый характер боевых заданий никак не сказывался на общей атмосфере. Летчики знали, что погибнут, и, более того, горели желанием поскорее отправиться в свой последний полет. Причем в их поведении не было ничего притворного, никакой бравады — они вполне искренне мечтали совершить подвиг, нанести удар по врагу и при этом погибнуть на поле боя.

Интересное описание мыслей и настроения пилотов приводит полковник Накадзима, руководивший их боевыми действиями на Филиппинах. Где-то в середине ноября подразделению камикадзе на авиабазе в Себо подарили дюжину бутылок саке. Однажды во время затишья в боевых вылетах летчикам было разрешено устроить вечеринку и распить напиток, что и было сделано вечером после ужина. Летчики пригласили Накадзиму, на руках принесли в помещение лейтенанта Кано, у которого была сломана нога.

Саке развязало языки, и, пользуясь случаем, летчики начали атаковать командира различными вопросами. Один из них спросил: "Когда я совершу специальную атаку? Почему вы не отправляете меня?" Другой пилот также был недоволен: "Я член корпуса специальных атак с самого начала его организации, и тем не менее более поздние добровольцы уже сделали свое дело. Сколько я должен ждать?"

Накадзима нашелся что ответить. Он привел историю одного воина XIV века, известную каждому школьнику: "Помнишь, как накануне своей последней битвы Кусуноки Масасигэ, великий воин Японии, отправил домой к матери одного из своих солдат, горевшего желанием принять участие в сражении? Раньше или позже настанет время для каждого из нас. Специальные атаки различного рода будут продолжаться до тех пор, пока не установится мир. Твои товарищи считают себя первыми из многих и не жалуются, что отправятся на задание на пару дней позже, чем кто-то еще".

Летчики согласно закивали головами, и один из них заговорил снова: "Да, я понимаю, что вы имеете в виду, но все же думаю, что лучше быть более старым Кусуноки".

Другой пилот изменил тему разговора, задав неожиданный вопрос: "Существует ли субординация согласно званию в храме Ясукуни?"

"Нет, — ответил Накадзима. — Первенство полностью определяется временем прибытия".

"Тогда я превзойду тебя, командир. Ты ведь должен послать в полет многих перед тем, как вылететь самому".

"А что мы сделаем с командиром, когда он предстанет перед нами в Ясукуни?" — вдруг раздался чей-то веселый голос.

"Давайте назначим его дежурным по кухне!"

Предложение потонуло в раскатах смеха.

"А не будет ли это для меня лучше, чем сейчас?" — пытался возразить Накадзима.

"Ну, вероятнее всего, быть ему дежурным по кухне", — заключил кто-то. Снова хохот до слез.

Летчики-камикадзе отправлялись на задание почти каждый день. Никто из них наперед не знал дату своего будущего вылета. Боевая задача ставилась не более чем за сутки до нанесения удара. Летчики прилежно учились, стараясь постичь все тонкости единственного боевого задания. Они считали самоубийственные атаки частью своего долга. Накадзима утверждал, что неоднократно слышал от своих подчиненных следующие утверждения: "Когда мы стали солдатами, то предложили наши жизни императору. Вылетая на задание, мы твердо убеждены, что выполним свое предназначение и поможем защитить страну. Мы не может думать по-другому. Вот почему "специальная атака" — это просто название. Это тактика, необычная по форме, — всего лишь другой способ выполнения нами воинского долга".

Такое мнение преобладало и особенно было характерно для летчиков 201-й воздушной группы, которые делали свое дело без истерии и показухи.

Обычно вылеты камикадзе следовали сразу после обнаружения кораблей противника. На передачу по радио координат с поискового самолета, принятие решения на нанесение удара и старт самолетов уходило около четырех часов.

Подготовка к самоубийственной атаке обычно проводилась с особой тщательностью. Особенно усердствовали механики самолетов, которым приходилось нелегко при отсутствии запасных частей. Накадзима вспоминал, что если на базу из-за поломки возвращался самолет, то на унылого, обескураженного пилота было жалко смотреть. Зная о том, каким подавленным в таких случаях чувствует себя летчик, наземный обслуживающий персонал предпринимал все от него зависящее, чтобы самолет был в порядке.

Работа механиков продолжалась и днем, и ночью. Они не только готовили самолеты к вылету, но и засыпали воронки от авиабомб, убирали осколки с взлетной полосы и т. д. Поскольку вражеские налеты случались почти ежедневно, подобной работы было много.

26 ноября удар по американским транспортам в заливе Лейте пытались нанести армейские камикадзе группы «Ясукоку». Низкая облачность затрудняла обнаружение целей и их атаку. Самолеты эскорта доложили о повреждении самоубийцами двух судов, однако американцы не подтверждают этого.

Зато на следующий день камикадзе провели одну из самых мощных своих атак. В них участвовали морские летчики-самоубийцы из корпуса "З-Токубецу Когекитай" из Мабалаката и армейские камикадзе из Негрос Филэнд. В 7-03 в полет отправилась группа "Касуга Бутай" под командованием Инизуко Киохи. В ее состав входило 7 истребителей «Зеро» и 2 пикирующих бомбардировщика «Сусей». Вместе с морскими летчиками атаку производила группа армейской авиации "Хакко Сентай" под командованием старшегр лейтенанта Танаке Хиде-си. В его распоряжении было 10 истребителей «Хаябуса». Каждый нес по две бомбы. Прикрытие обеспечивали 18 истребителей "Хаяте".

В 11–25 японские пилоты появились над кораблями 9-го флота, находившегося в заливе Лейте. Плотный зенитный огонь не смог помешать японцам начать атаку кораблей с разных сторон. Первый удар был нанесен по легкому крейсеру "Сент Луис". Два самолета врезались в орудийную башню и в катапульту для гидросамолетов. Погибли 33 моряка.

Очередной мишенью японские летчики выбрали легкий крейсер «Монтпелиер», который в это время загружался топливом. Кораблю сильно повезло: интенсивный зенитный огонь не дал камикадзе возможности достаточно точно нанести удар.

Три самолета поразили цели, однако их бомбы не взорвались. Четвертый камикадзе был сбит артиллерийским огнем и упал в море. Пятый самолет таранил орудийную башню крейсера, шестой взорвался у его правого борта. Всего «Монтпелиер» атаковало восемь самолетов, пять из которых поразили цель.

Удару камикадзе подвергся также линкор «Колорадо». На его борту погибли 19 человек. Было потоплено транспортное судно SC-744.

В течение двух часов команда крейсера «Монтпелиер» противостояла бесконечным атакам камикадзе и боролась с пожаром. Благодаря самоотверженности моряков корабль выстоял в жестокой схватке и даже сохранил боеспособность.

Избавившись в конце концов от леденящей душу опасности, моряки приступили к устранению повреждений. Они выбрасывали за борт многочисленные обломки и омывали палубу из брандспойтов. В некоторых местах вода была красной от крови. Шокированные моряки, словно на бойне, собирали фрагменты человеческих тел. Язык, волосяной покров головы, мозги, коленные чашечки и другие кости — все это было собрано и выброшено в море. Один из моряков отрезал палец с подобранной на палубе руки, чтобы снять с него кольцо.

Все еще находясь во власти эмоций от пережитой атаки, моряки совершенно буднично собирали человеческие останки и тщательно мыли корабль. Теперь они хорошо изучили тройной разрушающий эффект, вызываемый падением самолета: сначала взрыв бомбы, за ним следовал удар самолета, после чего взрывались топливные баки, разбрасывая далеко вокруг струи горящего авиационного бензина.

28 ноября камикадзе совершили две атаки на американские амфибийные силы у побережья Лейте, однако удача на этот раз отвернулась от них. Никаких разрушений кораблям причинено не было.

День 29 ноября прошел спокойно. Лишь в 16–30, перед тем как стемнело, камикадзе нанесли новый удар. Погода была промозглой. Низкая облачность помогла японцам скрытно достичь района атаки. Если бы не радары, то была бы обеспечена полная внезапность нападения. Поэтому непосредственно над целью, как и всегда, самолеты встретил шквальный огонь зенитной артиллерии. Небо заполнилось шапками взрывов. Один из самолетов начал пикировать, нацелившись прямо в линкор «Мериленд». Однако был поражен взрывом и упал в океан, подняв огромный столб воды высотой до двадцати метров. Задымились и, потеряв управление, круто пошли вниз еще два самолета. Остальные не стали искушать судьбу и оставили в покое заманчивую цель.

Не успели американские моряки перевести дыхание, как около 17–00 снова заметили японские самолеты. Не известно, были ли это самолеты прежней группы или прибыла новая группа камикадзе. Снова тусклое небо почернело от взрывов. Один из камикадзе устремился в крутом пике на тяжелый крейсер «Портленд», однако в последний момент изменил курс и врезался в мостик находившегося поблизости эсминца «Аулик». Столкновение самолета с кораблем оказалось настолько сильным, что последний резко развернуло. Мостик и два зенитных автомата оказались уничтоженными. Погибли 32 и получили ранения 64 человека, то есть из строя была выведена треть команды корабля. К счастью, удалось быстро потушить вспыхнувший пожар.

Другой самолет нацелился на линкор «Мериленд». Зенитный огонь не смог помешать самолету, и моряки упали на палубу, с ужасом ожидая взрыва. Однако самолет вдруг вышел из пикирования и взмыл вверх. Никто не понял, почему. Однако затем он снова вернулся и продемонстрировал целую серию фигур высшего пилотажа. Моряки не могли не оценить мастерства летчика, который в конце концов направил самолет в почти отвесное пике. «Мериленд» вздрогнул от мощного взрыва. Самолет «Зеро» врезался в орудийную башню главного калибра, причинив огромные разрушения и убив 31 моряка. На палубе моментально вспыхнул огонь.

Пока моряки «Мериленда» как зачарованные следили за пируэтами камикадзе, другие японские- самолеты попытались нанести удар по остальным кораблям. Несколько из них были тут же сбиты, однако один все же сумел преодолеть заградительный огонь. Самолет получил повреждение и, будучи не в состоянии дальше продолжать полет и выбрать подходящую цель, устремился на оказавшийся внизу эсминец «Сауфлей», который едва не переломился от удара. На корабле вспыхнул пожар, с которым команда боролась в течение четырех часов. «Сауфлей» спасли, однако он подлежал серьезному ремонту.

На следующий день токийское радио прославило героические атаки, совершенные камикадзе 29 ноября, и оценило их почти как "окии сенсо" — великую победу.

30 ноября несколько самолетов из группы «Томатаке» пытались нанести удар по американским кораблям в заливе Лейте. Сложные метеоусловия не позволяли японцам обнаружить неприятельские корабли, и атака не состоялась. Активность камикадзе в первых числах декабря заметно снизилась. В день совершалось лишь по одному вылету небольшими группами, а 1 декабря из-за погодных условий полеты вообще не проводились. Тем не менее 3 декабря им удалось потопить эсминец «Купер», Корабль совершал одиночное плавание. Два самолета камикадзе, летевшие над морем на бреющем полете, встретили его на своем пути и совершили молниеносную атаку. Эсминец затонул сразу же. Большая часть команды погибла.

Командование армейской авиации предпочитало участвовать в совместных атаках с морскими летчиками. Оно не разделяло мнение адмирала Ониси об использовании летчиков-самоубийц небольшими группами. Кроме того, Ониси не уделял должного внимания ударам по вражеским транспортам.

Поэтому армейское авиационное командование решило сконцентрировать усилия на собственных самоубийственных операциях, сведя к минимуму обычную тактику. Однако реализации новых подходов к самоубийственным атакам мешала нехватка истребителей, необходимых как для прикрытия бомбардировщиков, так и для непосредственного поражения целей таранными ударами.

Следует отметить, что армейские летчики-камикадзе действовали совсем не так, как морские. Поразив цель бомбой или торпедой, они сами решали, следует ли им совершить самоубийственный таран или возвратиться на базу. Другими словами, они вовсе не были обязаны непременно жертвовать собой, подобно морским пилотам, хотя и принадлежали к подразделениям камикадзе.

К концу ноября 1944 года больше потопленных и поврежденных боевых кораблей числилось за морскими камикадзе. Армейские же самоубийцы наряду с боевыми атаковали и грузовые корабли — не только американские, но и новозеландские, австралийские, а также других стран. Они считали, что только так можно остановить натиск американских десантных сил в заливе Лейте.

Командование морских камикадзе, изучив мнение армейских летчиков, согласилось объединить усилия против американских транспортов. Удобный случай не заставил долго себя ждать. 5 декабря японцы обнаружили конвой, перевозивший войска с восточного побережья Лейте на западный берег острова в район Ормок. Смешанные силы морской и армейской авиации в составе восьми самолетов нанесли удар в 11–00. Японские истребители сопровождения связали боем американские самолеты, прикрывавшие конвой с воздуха. Пять самолетов смертников было сразу же сбито, однако остальные все же смогли прорваться сквозь истребительное заграждение и нанести удары. Один транспорт был потоплен, погибло 6 моряков. Другой получил серьезные повреждения. Восьмой самолет нацелился на эсминец «Дрэйтон». Его капитан Р. Крейгхилл скомандовал открыть огонь. Самолет на большой скорости намеревался поразить мостик, однако проскочил мимо, лишь едва задев его кончиком крыла. Поняв, что в цель не попал, летчик в самое последнее мгновение резко повернул самолет на правое крыло и врезался в переднее орудие. Большая часть самолета упала за борт, однако крыло и шасси поразили 6 и ранили 12 моряков. Команды других кораблей с трепетом и восхищением следили за поединком «Дрэйтона» с самолетом камикадзе. Эсминцу при этом здорово повезло: бомба с японского самолета не взорвалась, и повреждения, которые получил корабль, оказались незначительными.

Перед заходом солнца появился одинокий японский самолет. Он сбросил бомбу на эсминец «Магфорд», однако промахнулся. По всей видимости, это не был самолет камикадзе. Во время второго захода самолет поразила корабельная артиллерия, и пилот направил поврежденную машину на корабль. Поскольку бомбы не было, «Магфорд» пострадал не сильно.

7 декабря солдаты 77-й американской пехотной дивизии высадились в 6 километрах к югу от города Ормок на западном побережье острова. Десантные корабли едва успели закончить разгрузку, как в 9-34 появились двенадцать японских бомбардировщиков и четыре истребителя. Это были самолеты армейской эскадрильи «Тзутоко» ("Слуги императора"), возглавляемые лейтенантом Ямамото Такутсуку. Японские пилоты совершили одну из своих самых необычных и разрушительных атак. Бомбардировщики были вооружены торпедами, и летчики пытались их прицельно сбросить. Однако если самолет получал повреждение или от зенитного огня, или от действия американских «Лайтнингов», то пилот тут же направлял машину на американские корабли.

Первым принял на себя удар сторожевой эсминец «Махэн». Один из самолетов камикадзе был сбит и упал в 15 метрах от корабля, другой поразил его переднюю часть. Третий и четвертый самолеты были сбиты, пятый врезался в мостик, шестой таранил корабль на уровне ватерлинии. Седьмой сбросил бомбу, но промахнулся и улетел. Восьмой получил попадание зенитного снаряда и загорелся. Японский пилот пытался направить горящий, как факел, самолет на «Махэн», но не дотянул до цели несколько метров. Девятый самолет сбросил бомбу и скрылся в облаках.

Команда эсминца проявила чудеса героизма, стараясь спасти «Махэн». Однако все было напрасно, и капитан Кэмпбелл приказал покинуть корабль, после чего он был потоплен артиллерийским огнем. Удивительнее всего то, что из команды эсминца погибло лишь десять человек.

В этот же день 7 декабря ко дну пошел переоборудованный в транспорт устаревший эсминец «Уорд». Именно он произвел первый выстрел в войне на Тихом океане ровно три года назад в Пёрл-Харборе 7 декабря 1941 года.

Корабль атаковали три камикадзе. Первый самолет летчика Ямамото получил попадание зенитного снаряда и загорелся. Тем не менее опытный пилот сумел произвести пикирование под углом 45 градусов и поразить эсминец в правый борт выше ватерлинии. Два других самолета сбила артиллерия, и они не причинили кораблю вреда. Однако и мощного взрыва, произведенного тараном первого самолета, оказалось достаточно, чтобы уничтожить «Уорд». Покинутый командой, он был расстрелян орудийным огнем эсминца "О'Браен" которым командовач Уильям Оутегбридж, бывший капитан «Уорда» в Пёрл-Харборе. Такие удивительные сюрпризы иногда преподносит судьба!

В этот же день атаки армейских пилотов поддержали морские камикадзе 1-го воздушного флота. С аэродромов Мабалакат и Кларк Филдз стартовало 14 самолетов "Второй эскадрильи камикадзе". Девять бомбардировщиков и пять «Зеро» взлетели с аэродрома в Себу.

После обеда в бой снова вступили летчики армейской авиации. Два самолета предприняли попытку таранить эсминец «Эдварде», но промахнулись. Третий камикадзе внезапно вынырнул из-за маленького островка и с молниеносной быстротой поразил эсминец «Лэмсон». Самолет крылом зацепил дымовую трубу и разбился на палубе. Сильный взрыв разворотил корабль, убил и ранил 71 моряка.

Несколько истребителей «Зеро» атаковали эскортный эсминец «Лиддл». Один из них сумел таранить корабль. Он попал прямо в мостик, убив всех, кто на нем находился. Сильные повреждения получило также десантное судно LST-737, на которое упал один из самолетов камикадзе.

Около девяти часов американский флот подвергался непрерывным самоубийственным ударам японских смертников. С атаками подобных масштабов и такой интенсивности американцам еще не приходилось встречаться. Стало совершенно ясно: самоубийственные атаки — не помрачение ума и не какое-то массовое психическое отклонение. Это новый вид воздушной войны, и нужно срочно искать контрмеры.

Если пилоты камикадзе целью своих атак считали уничтожение вражеских кораблей, то адмирал Ониси вкладывал в понятие "самоубийственная атака" еще и психологический эффект. Камикадзе, по его мнению, должны морально сломить врага, подавить его волю к победе. Психологические последствия самоубийственных атак и в самом деле были ошеломляющими. Подобный метод ведения боевых действий до сих пор не встречался ни у одной армии мира. Американцам и их союзникам, которые сражались за жизнь, было трудно понять людей, сражавшихся для того, чтобы умереть. С западной точки зрения считается непозволительным предпочитать смерть даже самой постыдной жизни. Американские моряки прозвали летчиков-камикадзе "дьявольскими пикировщиками". Их замешательство и страх росли по мере того, как расширялись масштабы атак камикадзе. Мысль о том, что японские пилоты умышленно направляют свои самолеты на корабли, пугала до оцепенения. Поблекла бравада мощью американского флота. Все поняли, что наступил новый период войны, требующий иных подходов.

Следует подчеркнуть, что самоубийцы сильно напугали американских моряков, но не сумели деморализовать их. Общей паники и смятения во флотах союзников не было. Японскому порыву к самопожертвованию союзники противопоставили хладнокровие и рассудочность. Они действительно были близки к панике, впервые столкнувшись с бесчеловечными, заранее продуманными самоубийственными атаками. Но смогли выдержать этот психологический удар и выработать свои контрмеры.

Адмирал Нимиц прежде всего приказал установить строгий режим секретности в отношении сведений о действиях камикадзе и результатах их атак. Общественность США и их союзников ничего не должна была знать об этой угрозе. Личный состав флота, военные корреспонденты были предупреждены о строгом соблюдении режима умолчания. Ни единого слова о камикадзе не должно было просочиться в прессу.

Американская военная цензура тщательно скрывала правду о самоубийцах и не позволяла распространять неизбежные в таких случаях вымысел и небылицы. Это был психологический ответ Америки на психологический удар Японии. Австралия и Великобритания поддержали США и также всю войну хранили молчание о новом ужасном феномене.

Впервые Америка узнала о камикадзе 12 апреля 1945 года — в день смерти президента Франклина Делано Рузвельта. На фоне этого события новость о самоубийцах не привлекла всеобщего внимания.

В конце ноября адмирал Хелси и его штаб приступили к разработке контрмер против новой угрозы. Вскоре оборонная доктрина против камикадзе была сформулирована. По предложению офицера штаба 38-го оперативного соединения Джона Тэча она получила название "Большой голубой покров". Доктрина базировалась на нескольких основных положениях. Если прежде оперативное соединение состояло из четырех групп авианосцев, то теперь их количество свели к трем. В результате в каждой группе стало больше авианосцев, которые, соответственно, стали обладать и большей военной мощью.

Многие командиры кораблей аргументированно считали, что противостоять крутому пикированию самолета камикадзе на корабль практически невозможно. Вот почему японские самолеты необходимо перехватывать до того, как они получат возможность выбрать цель и перейдут в пикирование на нее.

Чтобы справиться с этой задачей, летный персонал каждой истребительной группы на тяжелых авианосцах был увеличен с 54 до 105 пилотов. Раньше количество истребителей и бомбардировщиков было примерно одинаковым. Увеличение истребителей автоматически уменьшало количество бомбардировщиков и торпедоносцев до 15 на каждом авианосце. По меньшей мере пять авианосцев класса «Эссекс» стали действовать с истребительными эскадрильями, состоявшими из 70 «Хеллкетов». Однако ударная мощь авианосцев от этого не уменьшилась, так как «Хеллкеты» могли нести бомбовую нагрузку до 400 килограммов.

Таким образом, истребители являлись первой линией обороны. Количество самолетов в каждом боевом воздушном патруле над авианосцами оперативной группы было решено довести до 20–24 "Хеллкетов".

Кроме того, с каждой из четырех сторон оперативную группу охраняла пара истребителей. Они барражировали на малой высоте (не более 900 метров) вне зоны огня зенитной артиллерии. Их задача состояла в перехвате низколетящих камикадзе, действовавших ниже потолка эффективного обнаружения радарами.

Наведение истребителей на цель решено было осуществлять с участием офицеров-наводчиков истребительных оперативных групп. Новая доктрина позволила каждому кораблю, имеющему в распоряжении истребители, устанавливать контакт с неопознанными самолетами на экранах радаров и указывать направление перехвата. Это позволило значительно ускорить принятие решений в то время, когда была дорога каждая минута.

Согласно "Большому голубому покрову", пары эсминцев радарного обеспечения, называемые «томкет», должны были занимать позиции на наиболее вероятных направлениях атак камикадзе на расстоянии не менее 40 миль от оперативного соединения. Каждый «томкет» имел в распоряжении как минимум одно звено истребителей для проведения дальних перехватов. Кроме того, «томкеты» распознавали собственные самолеты.

Адмирал МакКейн предложил еще одну идею, оказавшуюся на редкость эффективной, — выявить все аэродромы камикадзе в радиусе действия палубной авиации и нейтрализовать их постоянными атаками днем и ночью. Когда 14 декабря быстроходные авианосцы приступили к боевым действиям, они в течение трех дней подвергали аэродромы Лусона непрерывным бомбежкам. В результате ни один японский самолет не смог взлететь с острова, чтобы помешать высадке десанта на Миндоро. Камикадзе наносили удары с авиабаз Себу и Давао. Американцы объявили об уничтожении за три дня 270 самолетов противника. Конечно, японские потери были явно завышены, тем более, что они умело использовачи муляжи для обмана американцев. Тем не менее реальные потери японской авиации действительно оказались достаточно высокими.

Американская доктрина предусматривала и дальнейшее совершенствование корабельной зенитной артиллерии. Максимально увеличили количество зенитных автоматов типа швейцарских «Эрликонов» калибра 20 мм и калибра 40 мм типа шведских «Бофорс». На эскортных авианосцах их стали устанавливать до 50, на легких и тяжелых — соответственно до 70 и 120 единиц. Для повышения точности стрельбы с артиллеристами стали проводить интенсивные тренировки. «Зеро» с подвешенной бомбой не обладал свойственной ему маневренностью и скоростью полета. Этот фактор также приняли во внимание. Артиллеристы изобрели оригинальный метод борьбы с низколетящими самолетами, доставляющими особое беспокойство. Они стреляли в море вокруг кораблей. Поднимавшиеся столбы воды затрудняли полеты самолетов на предельно низких высотах. Оправдала себя идея использования прожекторов для ослепления пилотов. Предлагались и другие методы борьбы с камикадзе (запуск 125-мм ракет, использование мощных высокочастотных радиоволн и т. д.), но все они были полуфантастическими и всерьез не рассматривались.

Союзники постоянно совершенствовали технику борьбы с камикадзе, и вскоре японским смертникам стало чрезвычайно трудно прорваться и поразить цель. В то же время подразделения "специальных атак" не имели возможности улучшать свою тактику и технику, так как камикадзе, предприняв атаку, из нее не возвращались.

10 декабря американский флот в заливе Лейте был атакован восемью бомбардировщиками G4M. В результате самоубийственных таранов эсминец «Хьюз» получил сильные повреждения, а торпедный катер РТ-323 затонул.

На следующий день идущий в Ормок конвой подвергся нападению одиннадцати самолетов «Зеро» (четыре камикадзе и семь самолетов прикрытия). Три истребителя группы "Кондо Бутай" под командованием старшего лейтенанта Сузуки Киеси атаковали эсминец «Рейд». Два самолета были сбиты зенитным огнем, а третий упал на корабль. Для эсминца удар оказался смертельным — сдетонировали боеприпасы, он накренился и стал тонуть. Раздался мощный подводный взрыв. Удапось спастись лишь тридцати морякам.

12 декабря группа из трех «Зеро» провела удачную операцию против эсминца «Колдуэлл». Пока два самолета бомбили корабль, третий начал пикировать на него, затем попытался выйти из пикирования над самым кораблем, но крылом зацепил мостик, а фюзеляж самолета врезался в главную радиоантенну. В это время другой самолет удачно положил бомбу вблизи орудийной башни.

В результате атаки камикадзе погибли 33 и получили ранения 40 человек. Больше часа команда боролась с огнем и смогла спасти корабль. Однако повреждения оказались серьезными, и эсминец пришлось отправить на ремонт.

Утром 13 декабря над морем расстилались густые кучевые облака. Они помогли японскому самолету-разведчику, обнаружившему американский флот вблизи пролива Суригао, благополучно ускользнуть от вражеских истребителей. Было ясно, что непременно появятся камикадзе, поэтому над кораблями непрерывно барражировали истребители прикрытия: двенадцать до обеда и тридцать пять — во второй половине дня. Однако это не спасло американские корабли. Около 15–00 в районе южной оконечности острова Негрос одиночный бомбардировщик «Вэл» сумел на малой высоте незамеченным подлететь к конвою. Самолет с двумя подвешенным бомбами таранил флагман контр-адмирала Артура Страбла легкий крейсер «Нэшвилл», поразив его левый борт и каюту капитана. Сильные разрушения и пожар, причиненные кораблю, вызвали серию взрывов боеприпасов. Мостик, центр связи и боевой информационный центр были уничтожены. Крейсер потерял 133 человека убитыми и 190 ранеными. Погибли и получили ранения несколько высших офицеров, командовавших операцией на острове Лейте.

Пожар потушили быстро — всего за десять минут, однако корабль оказался выключенным из боевых действий.

В 16–30 с аэродрома Себу поднялись семь самолетов камикадзе и три истребителя эскорта. Это была группа "Кондо Бутай № 2" под командованием сублейтенанта Комацу Хироси. Ее дополняли еще несколько групп камикадзе.

На расстоянии в 120 километров до цели японских смертников встретили американские истребители. В жарком бою было сбито по меньшей мере 18 японских самолетов. Многие камикадзе не сумели преодолеть заслон и были вынуждены вернуться назад. Однако трем самолетам удалось избежать атак истребителей. Один из них — истребитель Накадзима Ki-43 — устремился на эсминец «Хэраден». Интенсивный зенитный огонь не смог поразить самолет или сбить его с курса. При падении он зацепил правым крылом мостик и проник в артиллерийский погреб. Гигантский взрыв вызвал пожар по всему кораблю. Из разорванных трубопроводов хлестало топливо, расширяя зону огня. «Хэраден» потерял ход и пылал как стог сена. Тем не менее благодаря хорошим средствам пожаротушения и самоотверженной борьбе команды эсминец удалось спасти. В отличие от «Нэшвилла» потери среди команды оказались небольшими: 14 убитых и 24 раненых.

Второй камикадзе выбрал для атаки авианосец "Манила Бей", но стена зенитного огня оказалась для него непреодолимой. Подобно комете он устремился вниз и упал в море далеко от корабля.

Третий самолет пытался поразить линкор "Уэст Вирджиния", но также был сбит.

Тем временем конвой десантных судов с войсками для высадки на Миндоро двигался на запад через пролив Суригао. Было ясно, что японцы сделают все возможное, чтобы помешать новой десантной операции. Рано утром 14 декабря 11 самолетов было отправлено на поиски американских кораблей. И хотя их так и не нашли, в воздух поднялась формация камикадзе: 66 самолетов, из которых 26 предназначались для выполнения таранных атак. Однако плохая погода и встреченные на пути американские истребители помешали обнаружить вражеские корабли. Неблагоприятные обстоятельства не. смутили энсина Игути Яносуке, командующего второй специальной группы самоубийственных атак. Вместе с пилотом младшим офицером второго класса Такебе Такедзи он продолжал вести свой бомбардировщик «Сусей» по заранее определенному маршруту. Не найдя кораблей противника в проливе, Игути направился в залив Лейте. "Сейчас 12–37. Мы пикируем. Банзай!" — такое последнее сообщение получили по радио от экипажа.

Утром 15 декабря американские десантные силы приступили к высадке на острове Миндоро. Они не встретили сильного сопротивления противника на суше, чего не скажешь о воздухе. В небе над Миндоро разгорелись жаркие схватки. Еще было темно, а над районом высадки десанта уже кружились японские разведывательные самолеты и непрерывно сбрасывали осветительные бомбы.

В 7-15 над американским флотом появилось около сорока японских самолетов, взлетевших с аэродромов Давао и Кларк Филд. Огонь открыла зенитная артиллерия, в бой вступили истребители прикрытия. В 7-22 к земле пошел объятый пламенем первый сбитый японский камикадзе — истребитель «Зеро». В 8-12 смертники предприняли первую реальную атаку. Предположительно торпедоносец Накадзима B5N, прорываясь к авианосцам, встретил на своем пути эсминец "Ральф Тэлбот". Взрыв зенитного снаряда разорвал самолет на части. Однако горящие обломки упали на эсминец и причинили ему легкие повреждения.

В 8-22 с эскортного авианосца "Маркус Айлэнд" заметили несколько истребителей «Зеро». Они летели на высоте 6 тысяч метров и явно намеревались атаковать корабль. В то время как один из самолетов скрылся в облаках, два других устремились в пике, причем один с левого, а другой с правого бортов. Последний вдруг прекратил пикирование, сделал «свечу» и снова начал пикировать, но уже на корму. Для моряков с авианосца ничего страшного в этих маневрах не было. Перед операцией на нескольких авианосцах площадки самолето-лодъемников, прежде очерченные белой краской, были закрашены под цвет остальной палубы. В других местах палубы были нарисованы новые линии, очерчивавшие фиктивные подъемники. Этим оригинальным способом американцы значительно снизили уязвимость самых слабых мест палубы — самолетоподъемников, повреждение которых выводило авианосец из строя.

Камикадзе нацелился на передний подъемник, но в самый последний момент раскрыл уловку и был вынужден повторить атаку. Тем временем зенитчики 20-мм автоматов, увидев реальную опасность, сосредоточили на камикадзе шквал огня. Самолет загорелся на дистанции 400 метров от корабля. Пилот или был ранен, или убит, так как самолет не попал в авианосец. Уже пройдя корабль, он резко изменил курс и упал в море, подняв столб воды в восьми метрах по правому борту. Авианосец серьезных повреждений не получил, однако концом крыла самолета срезало голову вахтенному моряку, находившемуся на наблюдательном посту. Его напарник получил ранение.

Не прошло и десяти секунд, как второй самолет, пикировавший на авианосец, был вынужден прервать атаку. Проходя над кораблем на высоте пятьдесят метров, он начал резкий разворот и упал в море в двенадцати метрах по левому борту. Бомба, сброшенная самолетом, взорвалась в воздухе, ранив осколками 6 моряков.

Третий самолет не сумел поразить маневрирующий авианосец бомбой и сам промахнулся, врезавшись в воду.

Около 9-40 появилась новая группа камикадзе. Три самолета были сбиты зенитным огнем с авианосцев, и атака не состоялась.

Самоубийственные вылеты предпринимались японскими летчиками в течение всего дня. Они оказались более свирепыми, чем обычно. Повреждения получили эсминцы "Паул Хамильтон" и «Хоуорт». Десантные корабли LST-472 и LST-738 были потоплены. Мужественно сажались артиллеристы с LST-472, уничтожив три самолета камикадзе перед тем, как четвертый отправил корабль на дно.

Следующий день прошел сравнительно спокойно. Густая облачность надежно закрыла авианосцы. Несколько камикадзе были сбиты, пытаясь под покровом облаков незамеченными нанести удар. После 13–00 авианосцы и линкоры покинули район высадки десанта и отправились на восток, чтобы принять топливо с танкеров. 17 декабря в 10–00 флот приступил к заправке топливом. Ветер и волны сначала усложнили эту операцию, а затем сделали ее опасной. В 13–10 адмирал Хэлси приказал прекратить дозаправку как можно скорее. Метеослужба проморгала приближение тайфуна, и флот оказался в его эпицентре. Невероятной высоты волны, ураганный ветер — все это с неистовой силой обрушилось на корабли. Эсминцы «Халл», "Монагэй" и «Спенс» опрокинулись и затонули. Тяжелые повреждения получили 10 кораблей и еще 19 — легкие, 146 самолетов было снесено ветром за борт, сгорело или разбилось в результате столкновений, погибли 790 человек.

Оперативное соединение выглядело так, словно оно участвовало в крупном сражении. Тайфун нанес американцам сокрушительный удар: 3-й флот оказался временно выведенным из строя.

Японская сторона знала о случившемся. Пропагандистская машина тут же объявила тайфун «божественным», проводя историческую параллель, известную каждому японцу. Тайфун, таким образом, сделал то, чего уже почти два месяца пытался добиться другой «тайфун» — "божественный".

Тем временем операции союзников на острове Миндоро и на коммуникациях к нему продолжались. 21 декабря камикадзе нанесли удар по конвою судов, доставлявших предметы снабжения, и потопили танко-десантные корабли LST-460 и LST-749, а также повредили эсминец «Фут». Вылеты летчиков-самоубийц осуществлялись каждый день.

30 декабря японская авиация подвергла удару еще один конвой, обеспечивающий снабжение войск на острове Миндоро. Камикадзе удалось потопить несколько транспортов, повредить эсминцы «Прингл» и «Ганси-вурт». В результате тарана камикадзе был поражен корабль охранения «Орестес», перевозивший боеприпасы. Он взорвапся и затонул со всей командой. «Орестес» увлек на дно еще один корабль, оказавшийся рядом. На этом атаки камикадзе в районе Миндоро внезапно прекратились, так как японцы переключили внимание на силы союзников, направлявшиеся к Лусону.

После высадки союзников на остров Миндоро стало реальным освобождение главного острова Филиппин Лусона. Высадку первого десанта на остров планировалось осуществить севернее Манилы, в заливе Лингаен. Но перед этим было намечено нанести подготовительный удар силами поддержки в составе 164 кораблей. Эти силы под командованием вице-адмирала Олдендорфа должны были очистить залив от мин, нанести удары по береговым укреплениям за три дня до прибытия десантных сил.

В действительности же силы поддержки оказались приманкой для корпуса камикадзе, который истощил свои силы в атаках кораблей Олдендорфа еще до прибытия транспортов с десантом.

Вышедшие из пролива Суригао корабли сил поддержки 2 января достигли Моря Сулу. Японцы не замедлили прекратить боевые действия против судов у острова Миндоро. Они перенацелили свою авиацию на атаки американских кораблей в другом районе, увидев в них реальную опасность. Обнаружив флот противника, японцы приготовились встретить его интенсивными атаками камикадзе. Первым принял на себя удар самоубийц танкер «Кованескви». Спикировавший на него «Вэл», промахнувшись, упал рядом с кораблем. Танкер получил легкие повреждения, погибло два моряка.

Американские моряки напряженно ждали атак камикадзе. 3 января налеты японских самолетов успешно отразили, и флот потерь не понес. Рано утром 4 января истребители прикрытия отразили еще одну попытку камикадзе добраться до кораблей. В течение дня несколько раз объявляли тревогу. Вскоре после 17–00 локаторы обнаружили приближение с запада группы из пятнадцати самолетов. Японцев ждали, и еще на дальних подступах к кораблям в бой вступили армейские "Тандерболты".

Японцы понесли потери и покинули район боя. Вот почему внезапная атака камикадзе в 17–12 оказалась для американцев полной неожиданностью. Эскортный авианосец "Оммани Бей" готовился принять топливо. Команда обедала. Вдруг двухмоторный «Гинга» в крутом пикировании устремился на авианосец. Странным было то, что его никто не заметил. Накануне капитан Юнг, зная, что непременно придется иметь дело с камикадзе, приказал тщательно проверить надежность противопожарного оборудования. Он предупредил наблюдателей об их особой ответственности, так как не всегда радар мог обнаружить неприятельские самолеты. Более того, число наблюдателей увеличили с шести до десяти. Специальный наблюдатель находился на сигнальной платформе над мостиком. Надев темные солнцезащитные очки, он следил за воздушной обстановкой в той части неба, где находилось солнце.

И вот никем не замеченный «Гинга» пикировал на авианосец. Лишь с линкора "Нью Мексико" заметили самолет и произвели по нему несколько залпов. Только теперь наблюдатели "Оммани Бей" увидели самолет, пикировавший на них под углом 45 градусов с высоты 400 метров. Но было слишком поздно что-либо предпринять. Самолет проскользнул в метре над открытым мостиком (при этом капитан и его офицеры едва успели пригнуться), сбил крылом сигнальный мостик вместе со всеми, кто на нем находился, и взорвался на полетной палубе. Одна из бомб пробила палубу и взорвалась в машинном отделении, другая — на ангарной палубе. Самолет камикадзе поразил стоявший там «Авенджер», который вспыхнул, распространяя вокруг пламя.

Ангар превратился в ад. Бомба повредила несколько самолетов. Заправленные и вооруженные, они начали взрываться один за другим. Через считанные секунды вся передняя часть ангара представляла собой сплошное море огня. От высокой температуры корабельные переборки коробились и разрывались, помогая распространяться огню. Связь и освещение вышли из строя, упало давление в гидрантах. Огонь быстро распространялся. Сильная жара заставляла людей искать спасение вне корабля. Юнг понял, что корабль обречен. После атаки камикадзе прошло чуть больше получаса, и ему пришлось отдать приказ покинуть авианосец. В 18–12 он последним оставил горящий корабль, а через шесть минут раздался громоподобный рев страшного по силе взрыва — взорвались торпеды, расположенные в кормовом хранилище. В 20–00 торпеда с эсминца «Варне» отправила агонизирующий корабль на дно моря Сулу. Погибли 95 и получили ранения 65 человек. Потопление авианосца относят на счет командира группы "Киоку Джитсу Бутай" лейтенанта Казана Маннен.

Американский флот продвигался все ближе и ближе к району, где располагались основные аэродромы японской авиации. Следовало ожидать активных действий противника. Так и произошло: 5 января все исправные самолеты 1-го Императорского воздушного флота были подняты в небо. К ним присоединились армейские камикадзе. Генерал Томонага приказал задействовать в самоубийственных атаках всех камикадзе 4-й воздушной армии.

Желающих отправиться в последний полет было гораздо больше, чем самолетов. В конце концов решили отобрать пилотов для самоубийственных атак по старшинству в званиях.

С 3-27 до 9-00 американские истребители сумели отразить атаки двух формаций японских самоубийц. Это были армейские самолеты. Их перехватили американские истребители. Потеряв 9 самолетов, японцы покинули район боя и попытались произвести повторную атаку с запада.

Через четыре часа с аэродрома Мабалакат поднялась в воздух группа "Конго № 19" в составе пятнадцати камикадзе и двух истребителей эскорта, ведомая старшим лейтенантом Аоно Ютака. Лишившись четырех самолетов, она также была вынуждена прекратить атаку на американские корабли.

В 16–50 в сотне миль от американского флота была замечена большая группа самолетов камикадзе: возглавляемые лейтенантом шестнадцать самоубийц под прикрытием четырех истребителей предприняли попытку преодолеть истребительный заслон и атаковать корабли. Шесть японских самолетов, оставляя шлейф дыма, упали в море. В 17–12 атаке подверглись головные корабли. Два самолета упали в море, причем один из них настолько близко к австралийскому эсминцу «Арунта», что тот потерял ход, а его команда тушила пожар в течение четырех часов.

Еще один камикадзе, несмотря на шкв amp;т зенитного огня, врезался в орудийную башню тяжелого крейсера «Луисвилл». Огонь на корабле быстро потушили. Погиб 1 человек и 59 получили ранение, включая капитана.

Один из армейских самолетов камикадзе поразил эсминец «Стаффорд», прикрывавший авианосец «Тула-ги». Пробив дыру в правом борту, самолет вызвал пожар в машинном отделении. Погибли 2 моряка и 12 были ранены. Эсминцу пришлось вернуться в залив Лейте. Повреждения получили также эсминцы "Дэвид У. Тейлор" и «Хелм», а также корабли «Орса», "Апач" и LCI-70.

Два истребителя «Зеро» атаковали эскортный авианосец "Манила Бей". Это были пилоты прославленной 201-й авиационной группы, которые знали, что надо делать. Используя тактику адмирала Ониси, они приблизились к кораблю на предельно малой высоте, затем резко набрали высоту 240 метров, перевернулись на спину и пикируя в таком положении, устремились на корабль. При этом они обстреливали палубу из пулеметов. Один из камикадзе поразил надстройку авианосца. Ее окутал огненный шар взрыва. Надстройка получила большие повреждения, но устояла. Самолет пробил полетную палубу и проник в ангар, где взорвалась его бомба. Несколько самолетов загорелись, однако предварительно (за несколько секунд до удара) включенные системы водяной завесы, разбрызгивания воды и подачи пены не позволили огню распространиться.

Через десяток секунд в авианосец врезался другой камикадзе. Не ясно, получил ли летчик ранение или был ослеплен мощным передним прожектором, но самолет лишь немного задел корабль по правому борту и упал в море в десяти метрах от него.

В результате атаки двух самолетов камикадзе погибли 15 и получили ранение 51 человек. Обширные разрушения оказались легко устранимыми, и уже через сутки авианосец приступил к участию в операциях.

Через несколько минут после "Манилы Бей" наступила очередь эскортного авианосца "Саво Айленд". «Хаябуса» получил попадание зенитного снаряда и задымился, однако не отклонился от курса и продолжал пикировать на совершавший сложные маневры авианосец. В последний момент капитан корабля приказал включить прожектор. Вероятно, это и спасло "Саво Айленд". Рыская влево-вправо, самолет прошел над кораблем, едва не задев мачту. Но все же он сбил антенну радара и упал в море.

Тем временем другой камикадзе атаковал авианосец "Натома Бей". «Зеро» подкрался над верхушками волн с левого борта, взмыл на высоту 400 метров и перешел в пикирование. Трассы 20- и 40-мм снарядов впились в самолет, который внезапно потерял левое крыло и, беспорядочно кувыркаясь в воздухе, упал рядом с кораблем.

Не прошло и минуты, как очередной самолет камикадзе врезался в центральную часть тяжелого австралийского крейсера «Австралия». Это было уже второе поражение корабля самоубийцами, во время которого погибли 25 и получили ранение 30 моряков.

Один из камикадзе по ошибке оказался между авианосцем "Натома Бей" и линкором "Уэст Вирджиния". Артиллеристы линкора огня не открывали, боясь поразить авианосец, в то время как их коллеги с "Натома Бей" о таких «пустяках» даже и не задумывались. Уже после боя кто-то из команды авианосца признался, что 80 процентов выстрелов поразили линкор, 10 — воду и рикошетом линкор и еще 10 — одну лишь воду. Только один выстрел попал в самолет, который упал за кормой корабля. С "Уэст Вирджинии" сразу же просигналили:. "Натома Бей", прекратите огонь! Мы сдаемся!"

К концу 1944 года войска генерала Ямаситы оказались в сложнейшей ситуации. До них доходило лишь 30 процентов вооружения, боеприпасов, войск. Японские транспорты тонули под ударами американских самолетов, так как японская морская и армейская авиация отбросила всяческие попытки обеспечить воздушное прикрытие своих кораблей. Они берегли самолеты для атак вражеского флота, вполне аргументированно доказывая, что камикадзе никогда не предназначались для оборонительных операций.

Ямасита и его штаб выступали за немедленное прекращение операций в заливе Лейте. Вместо того, чтобы распылять силы на защиту всех островов, не лучше ли сконцентрировать их на оборону главного острова Лусон? Императорский генеральный штаб поддержал Ямаситу.

Вскоре на Филиппины пожаловала делегация штаба Объединенного флота во главе с начальником адмиралом Кусакой. Отвечая на вопросы прибывших, адмирал Фукудоме заявил, что во время сражения в заливе Лейте камикадзе участвовали в боях ежедневно. И каждый день топили и наносили повреждения десяти военным кораблям и десяти транспортам, всего шести сотням кораблей. Он попросил поддержки самолетами и летчиками и пообещал значительно увеличить интенсивность боевых вылетов и их результативность.

Как раз в эти дни, 23 декабря с Формозы на Филиппинский аэродром Кларк Филд прибыло последнее пополнение камикадзе, подготовленное полковником Иногути. Но и оно не могло компенсировать острую нехватку пилотов и самолетов. В 201-й группе на аэродроме Мабалакат осталось сорок исправных самолетов, на авиабазах Давао, Кларк, Николе и Себу не насчитывалось и сотни машин. Несколько сотен самолетов все еще оставалось у армии, однако не все из них входили в подразделения камикадзе.

Пока еще японские авиазаводы работали в полную силу, и недостаток самолетов вызывался главным образом трудностями их доставки на Филиппины. Рьяные японские механики 1-го воздушного флота с авиабазы Мабалакат сумели собрать пять истребителей «Зеро» из обломков разбитых самолетов. Наземный обслуживающий персонал при этом заметил, что они также являются камикадзе. Адмирал Ониси объяснил, что вовсе не обязательно летать, чтобы быть "императорским самоубийственным самураем". Для него дух камикадзе был образом мысли, а не специальностью. Самолеты проверили и нашли, что по крайней мере для одного полета они вполне годятся. Лейтенантов Накано Юсо и Накано Кунитане назначили командирами новых групп самоубийц, в которые вошло три и два самолета. «Безлошадным» пилотам Гото, Таниути и Тихара повезло: три бравых мичмана получили возможность отдать свои жизни за императора! Разве может быть большая честь для воина?

Наступило 6 января. Американский флот вошел в залив Лингаен и приступил к выполнению боевой задачи — обстрелу побережья, разминированию, бомбардировкам целей в глубине территории. Камикадзе не заставили себя долго ждать. Инициативу взяла армейская авиация, так как 1-й воздушный флот почти исчерпал свои возможности. Однако и 29 морских летчиков совершили в этот день самоубийственные атаки. На рассвете были замечены десять японских самолетов. Их встретили американские истребители и сбили половину. Остальные улетели, так и не преодолев воздушный заслон.

Около 11–00 смертники предприняли еще один налет на корабли. С 10–40 и по 16–55 стартовали три группы самоубийц: "Конго Бутай № 20" под командованием лейтенанта Накао Кунитаме, состоявшая из пяти самолетов «Зеро» и одного «Сусей», "Конго Бутай № 22" под командованием лейтенанта Мияке Терухико (пять истребителей "Зеро") и "Конго Бутай № 23" под командованием лейтенанта Омори Сигеру (четырнадцать самолетов «Зеро» и один "Сусей").

Один из самолетов спикировал на эсминец "Ричард П. Лири", но промахнулся и упал совсем рядом с кораблем, сумев все же повредить его. Другой эсминец — «Уолк» — яростно отбивался от четырех камикадзе и сбил двух из них. Однако третий самолет врезался в мостик. Командир эсминца капитан II ранга Джордж Дэвис как раз находился на боевом посту. Взрыв обдал его горящим бензином. Моряки отчаянно пытались сбить пламя с человека, пылающего как факел. Им удалось это сделать, но капитан сильно обгорел. С удовлетворением проследив за падением четвертого сбитого камикадзе, он позволил отнести себя вниз. Ожоги были слишком тяжелые, и через несколько часов капитан умер.

Линкор "Нью Мексико" обстреливал побережье, когда подвергся атаке камикадзе. Он представлял собой отличную цель, так как стоял на якоре и не мог маневрировать. Горящий самолет камикадзе врезался в левое крыло штурманского мостика и причинил сильные разрушения. Погибло 26 человек, в том числе командир корабля капитан I ранга Р. У. Фленинг, генерал-лейтенант Герберт Ламсден (офицер связи Уинстона Черчилля при штабе Макартура). Чудом уцелели два адмирала, находившиеся в тот момент рядом. Ранения получили 87 человек. На линкоре вспыхнул пожар, который быстро потушили. Ничто не могло помешать "Нью Мексико" выполнять боевую задачу. Как ни в чем не бывало, линкор продолжал обстрел побережья.

Пять летчиков камикадзе из четырех различных групп объединились для нанесения удара по американским кораблям. Ивахира Ти, Согава Буси, Окасо Тадаки, Накамура Сукоми и Такава Коитиро взлетели вместе с авиабазы Кларк Филд. Они обманули американские истребители прикрытия и один за другим устремились в смертельную атаку. Один из самолетов поразил эсминец "Аллен М. Самнер". Погибли 14 и были ранены 29 моряков. Корабль покинул район боя и отправился на ремонт.

Два самолета произвели атаку на малой высоте. Один из них выбрал в качестве цели минный заградитель «Лонг». Несмотря на сильный заградительный огонь, он сумел невредимым прорваться к кораблю и нанести таранный удар чуть выше ватерлинии. Корабль начал набирать воду, и капитан приказал покинуть его. Преждевременно оставленный корабль представлял собой хорошую цель, так как не двигался. В конце дня еще один камикадзе поразил его, и на следующий день «Лонг» затонул.

Эсминец «Брукс» оказался мишенью еще одного камикадзе, который таранным ударом сильно повредил корабль. Судну пришлось покинуть район сражения и отправиться на ремонт.

Эсминцы «Бартон» и "О'Брайен" подверглись атаке двух японских истребителей. Каждый из них вступил в противоборство с самолетом противника. И если первому повезло — камикадзе промахнулся, то второй упал на палубу своей жертвы, вызвав сильный взрыв. К счастью, разрушения не оказались большими.

Жаркий бой продолжался и всю вторую половину дня. На взлетной полосе авиабазы Кларк Филд ожидали команды на взлет четыре камикадзе группы «Кувахара». Неожиданно появились американские палубные самолеты и подожгли три японские машины, летчики которых погибли. Сержант Харухи Генки, пилот четвертого самолета, сумел под обстрелом взлететь и скрыться в облаках. Он направился к заливу Лингаен, нимало не смущаясь своим одиночеством. Он нашел американский флот и направил свой самолет во вражеский корабль. По японским данным, это оказался линкор «Калифорния». Американцы считают, что удар по «Калифорнии» нанес один из камикадзе группы "Конго Бутай № 20". Сегодня, пожалуй, истину установить невозможно. Известно, однако, что действительно самолет камикадзе врезался под основание фок-мачты, в результате чего погибли и получили ранения 45 человек.

Два камикадзе выбрали целью легкий крейсер «Коламбиа». Один из самолетов упал в море рядом с кораблем, через несколько часов другой на большой скорости врезался в его орудийную башню, пробил три палубы и взорвался внутри корабля. Самолет едва не попал в артиллерийские погреба, что привело бы к неминуемой гибели крейсера. Сильный пожар, вспыхнувший на корабле, был потушен быстрым затоплением девяти отсеков. Ни частичное затопление, ни потеря орудий главного калибра не заставили «Коламбию» прекратить обстрел побережья. Среди погибших оказались семь моряков, спасшихся с авианосца "Оммани Бей".

В 17–32 самолет камикадзе поразил эсминец «Саутхард», в 17–34 удар второго японского самолета за время операции принял на себя тяжелый крейсер «Австралия». Вчерашние потери среди команды корабля возросли на 14 убитых и 16 раненых.

Большие повреждения были причинены тяжелому крейсеру «Луисвилл». Камикадзе поразил мостик, на котором сильные ожоги от вспыхнувшего бензина получил контр-адмирал Теодор Чендлер. Пламя обожгло его легкие, и адмирал скончался днем позже. Всего на крейсере погибли 31 и получили ранения 56 человек. «Луисвилл» был вынужден прекратить участие в операции.

День 6 января 1945 года оказался для американского, а также австралийского флотов поистине ужасным: союзники потеряли один корабль, одиннадцать получили повреждения различной тяжести. Флот США понес самые большие потери после тяжелейшего сражения в районе острова Гуадалканал. Палубные истребители непрерывно весь день висели в воздухе. Они нанесли камикадзе существенный урон, но полностью предотвратить самоубийственные атаки не могли. Это сражение было во многом странным: пули не свистели и воздушная тревога не объявлялась, но пять часов непрерывно с неба, подобно ударам молнии, падали самолеты и поражали цели.

Массовое применение камикадзе оказалось тактической неожиданностью. Американцы были в шоке в этот день. Появились суждения о необходимости свернуть операцию и убраться назад в залив Лейте. Эти разговоры, однако, пресекались. И вообще говорить о деморализации американских моряков действиями камикадзе было бы неверно. Героизм команд поврежденных кораблей, не вышедших из боя, — лучшее тому подтверждение.

Американцы тщательно проанализировали итоги трех последних дней. Они были неутешительными. Стало ясно, что палубные истребители сбивают много японских самолетов, но не могут сбивать все. Единственная возможность исправить такое положение дел — использовать столько истребителей, чтобы гарантированно перехватывать каждый японский самолет.

Серьезно осложняли борьбу с камикадзе две технические проблемы. Высокие горные пики окружающих островов затрудняли использование радаров для обнаружения приближающихся японских самолетов, а флот к тому же не имел радарного оборудования для определения высоты их полета.

Американские адмиралы с горечью признали, что многие их корабли и самолеты были серьезно повреждены и даже уничтожены беспорядочной, хаотичной и бесконтрольной стрельбой. В этой связи случай с "Натома Бей" был показательным, но далеко не единичным.

Атаки камикадзе в заливе Лингаен оказались на удивление яростными и интенсивными. Однако отчаянная решимость японских летчиков во что бы то ни стало достичь цели и уничтожить врага натолкнулась на мужество американских моряков, которые не пали духом перед невиданным до сих пор испытанием.

К 7 января морские подразделения камикадзе почти полностью себя исчерпали. На острове Лусон американцам теперь противостояли в основном лишь около 400 самолетов армейской авиации. Но ожесточенные самоубийственные атаки предыдущего дня обескровили и ее. Вот почему японцы, обнаружив десантные силы адмирала Д. Э. Барби, с раннего утра 7 января стали проводить атаки парами камикадзе. На большее просто не хватало сил, и командование армейской авиации невольно стало использовать тактику, предложенную в свое время Ониси.

Первой паре удалось подлететь незамеченной. Но плотный заградительный огонь над кораблями не оставил ей никаких шансов. Самолеты не успели даже приступить к нанесению удара, как были сбиты. Один из них упал в море в нескольких метрах от легкого крейсера «Бойз», на котором находился верховный командующий союзными войсками в юго-западной части Тихого океана Дуглас Макартур.

После полудня три пары камикадзе снова атаковали американские десантные силы. Один из бомбардировщиков Ki-46 сбросил две бомбы на минный заградитель «Палмер». Корабль затонул, 28 человек погибли и 38 получили ранения. И хотя бомбардировщик был сбит, его, по-видимому, не стоит относить к камикадзе. Этот пример примечателен тем, что японская авиация стала охотиться за одиночными кораблями охранения, радиолокационного дозора и другими, противовоздушная защита которых не была значительной.

Камикадзе в этот день удалось поразить десантное судно LST-912, перевозившее боеприпасы. Страшный взрыв слышали на расстоянии многих миль. К удивлению американцев, корабль не потонул. Когда рассеялся дым после взрыва, все увидели покачивающийся на волнах его безжизненный остов. Атаке подверглось также транспортное судно «Каллавэй», получившее незначительные повреждения по правому борту. Погибли 29 и получили ранения 22 моряка. Повезло войскам, находившимся на борту, — никто из 1200 солдат не пострадал.

В целом день 7 января прошел относительно спокойно. Ночью японцы потеряли двух камикадзе, пытавшихся прорваться к кораблям. На рассвете была предпринята попытка атаковать крейсер «Австралия». Наблюдатели этой излюбленной мишени смертников доложили, что видят пять самолетов, приближающихся к кораблю. В действительности лишь первый самолет был камикадзе. Его упорно стремились догнать четыре американских истребителя. Сделать это им не удалось. Камикадзе сразил зенитный огонь, и он упал у самого борта крейсера, поразив его своими осколками. От зенитного огня получили повреждения и все американские истребители, один из которых затем упал в море. Спустя несколько мгновений в «Австралию» врезался другой самолет камикадзе. Вероятно, его машина получил повреждение и летчик с трудом выдерживал курс. Самолет пробил огромную дыру в борту. Вода затопила два отсека. Команда произвела ремонт, и корабль остался в строю.

В 7-00 с первыми лучами солнца с авианосцев "Маркус Айлэнд" и "Кадашэн Бей" стартовали две группы истребителей. Спустя некоторое время локаторы зарегистрировали приближение большой формации японских самолетов. Дополнительно в воздух была поднята еще одна группа американских истребителей. Разгорелся жаркий получасовой воздушный бой. Превосходство американских летчиков было очевидным, и небо то и дело перечеркивали извилистые хвосты дыма, тянувшиеся из падающих горящих японских самолетов. В 7-46 один из японских самолетов устремился в пике на авианосец "Кадашэн Бей". Американские пилоты «проморгали» его, а когда заметили, то уже не могли ничего поделать. На авианосце открыли ураганный огонь. Появившийся дым свидетельствовал о том, что самолет поврежден. Однако он упорно шел к цели. Корабль отчаянно маневрировал. «Хаябуса» нацелился на мостик, где все в оцепенении ждали столкновения, будучи бессильны предпринять какие-то шаги для своего спасения. Неожиданно самолет резко «клюнул» носом и через мгновение врезался в борт авианосца на уровне ватерлинии. Он пробил в борту дыру размером 2,7x5,3 метра. Вода быстро заполнила располагавшиеся в этой части корабля каюты младшего офицерского состава. От взрыва на палубе столкнулись несколько самолетов. Вспыхнул огонь, который быстро потушили. Однако людей пострадало на удивление мало — получили ранения всего три человека. Один из них, пилот лейтенант Баддингтон находился в каюте, когда раздался взрыв. Он потерял сознание и пришел в себя в океанских волнах. Вода, заполнив каюту, вынесла его наружу. При этом ему очень повезло: он не поранился об острые края искореженного борта. В следующие несколько минут ему повезло еще больше: он был без спасательного жилета и навряд ли долго продержался на воде. С проходившего мимо торпедного катера Баддингтона заметили и подняли на борт.

Несмотря на то, что полученные авианосцем повреждения на первый взгляд не были большими, кораблю пришлось прекратить боевые операции. Авианосец принял много воды, значительно осел, вышли из строя некоторые системы. 10 января "Кадашэн Бей" покинул залив Лингаен и в боях больше не участвовал.

Вечерело, когда в 20–06 была замечена группа японских самолетов, приближающихся с юго-запада. На перехват послали 12 истребителей. Американские летчики обнаружили самолеты противника, из которых четыре «Вэла» смогли сбить. Это были камикадзе, так как на бомбардировщиках не было стрелков.

Однако паре японских самолетов удалось избежать перехватчиков и прорваться к кораблям. Солнце село, и уже в сумерках два камикадзе устремились в смертельном пикировании на авианосец "Киткун Бей". Один из них не выдержал интенсивного зенитного огня и свернул с курса, однако другой, набирая скорость, продолжал пикирование. Надвигающаяся темнота затрудняла точное прицеливание. Развив высокую скорость, самолет врезался в левый борт корабля на уровне ватерлинии и пробил дыру размером 2x4,5 метра. К счастью, обе бомбы, находившиеся на самолете, не взорвались, что свело число жертв к минимуму. Погибли лишь 4 человека.

Огонь быстро охватил помещения левого борта. Авианосец потерял ход и начал крениться, так как вода заполняла отсеки. К всеобщему хаосу, вызванному сильным пожаром, добавился шальной разрыв 127-мм снаряда, выпушенного с одного из кораблей охранения. Он унес жизни 13 моряков.

Угроза жизни корабля нарастала. Крен на левый борт достиг 13 градусов, авианосец осел на корму на 120 сантиметров. Но команда не сдавалась: эвакуировали часть экипажа, пожарные рукава перекинули на правый борт и с него стали подавать воду, самолеты также переместили на правый борт. Через полчаса заделали пробоину и, откачав часть воды, добились уменьшения крена до 4 градусов. Это была победа, корабль удалось спасти. 9 января авианосец даже возобновил полеты самолетов. Однако мореходные качества корабля оставались неудовлетворительными, и судну пришлось покинуть район боевых действий и отправиться на ремонт. В строй он вернулся лишь в июле.

Всего в этот день в самоубийственных атаках приняли участие 14 армейских и небольшое количество морских камикадзе. Многие из армейских пилотов принадлежали к 4-му воздушному флоту генерала Томинади. Их горячее желание отдать жизнь за императора и Японию не могло компенсировать изношенность техники и недостаток опыта. Миура Уяити, к примеру, вел звено камикадзе, намереваясь атаковать авианосцы. Однако во время полета один из его летчиков не справился с управлением и его самолет столкнулся с машиной командира. Обломки самолетов упали в море.

9 января в 7-00 американцы приступили к высадке десанта в заливе Лингаен. Палубная авиация охотилась за каждой машиной в пределах радиуса действия самолетов. Во многих случаях бомбить было нечего, и самолеты возвращались ни с чем. Подавляющее превосходство в силах позволило союзникам довольно легко, по существу, без сопротивления высадиться на побережье и начать продвижение вглубь территории.

Для эскортных авианосцев на этот раз обстановка была спокойной: истребители охраняли суда бдительно и держали камикадзе на приличном от них расстоянии, чего нельзя сказать о других кораблях флота.

В начале января Императорский генеральный штаб одобрил предложения адмирала Ониси распустить 2-й воздушный флот, а его самолеты передать 1-му воздушному флоту. Последний должен был продолжить сражение за Филиппины. Одновременно на него возлагалась оборона Формозы. Штабу 1-го воздушного флота, летчикам и обслуживающему персоналу предписывалось начиная с 8 января приступить к эвакуации на Формозу. Что касается Филиппин, то авиабазу Кларк Филд следовало оборонять до последнего, в то же время по возможности продолжать атаки камикадзе.

К концу первой недели января систематические налеты американских палубных бомбардировщиков значительно ослабили силу японской авиации. Однако несмотря ни на что самоубийственные атаки продолжались. Искусно замаскированные, самолеты укрывались на многих аэродромах по всей территории Филиппин. Правда, из 1586 самолетов, находившихся в строю 40-й воздушной армии на начало декабря 1944 года, значительная часть уже была уничтожена в воздухе и на земле. Поэтому генералу Ямасите пришлось просить в Императорском генеральном штабе подкрепления. На момент высадки союзников в заливе Лингаен у японцев оставалось всего около 50 самолетов, пригодных для самоубийственных атак. Но Императорский генеральный штаб уже поставил на Филиппинах крест. К тому же доставить туда самолеты из-за американской воздушной блокады не представлялось возможным.

Высадка американского десанта в заливе Лингаен не застала японцев врасплох. Но и оказать достаточное сопротивление они не могли. Флот США в заливе Лингаен привлек к себе внимание камикадзе, которые приняли участие в сражении, хотя в значительной степени исчерпали свои возможности. В бой пошли последние девять самолетов адмирала Фукудоме.

Вскоре после восхода солнца над заливом появились три самолета «Сусей» группы «Хисей», взлетевшие с аэродрома Николе. С кораблей их заметили поздно. Устремившись в атаку, первый камикадзе не рассчитал. Самолет лишь зацепил мачту и антенну эскортного эсминца «Ходгес». Пролетев мимо, он взорвался за его кормой. Корабль получил легкие повреждения. Никто на его борту не пострадал.

Второй самолет устремился на легкий крейсер «Коламбия», который тремя днями раньше уже был атакован самолетами камикадзе. На этот раз повреждения корабля оказались серьезными. Самолет взорвался в средней части крейсера, при этом погибли 24 и получили ранения 63 человека.

В третий самолет попал 127-мм зенитный снаряд, и бомбардировщик рассыпался в воздухе.

В этот же день после 13–00 два «Вэла», стартовав с аэродрома Тугуегарао, атаковали линкор «Миссисипи», впервые принявший участие в боевых действиях, и тяжелый крейсер «Австралия». Бомбардировщик рухнул на правый борт линкора, уничтожив зенитную установку, убив 23 и ранив 63 человека.

Крейсер «Австралия» потерь избежал. Камикадзе не рассчитал. Самолет врезался в мачту. Силой удара его отбросило в море. Повреждения оказались небольшими, однако четвертое поражение самолетами камикадзе заставило отважный корабль отправиться на ремонт.

10-11 января высадка в заливе Лингаен продолжалась, соответственно последовали и новые атаки камикадзе. Серьезные повреждения получил эскортный эсминец "Лерей Уилсон", который, однако, остался в строю.

Еще более тяжелые последствия имела атака камикадзе транспорта «Дюпаж». Снизившись с высоты 3 тысячи метров до самых волн, японский летчик достиг корабля на предельно малой высоте. Артиллеристы не смогли поразить самолет, который врезался в мостик. Его таранный удар, взрыв бомбы, а также разлившееся на палубе горящее топливо привели к огромным потерям среди команды — 189 человек убитыми и ранеными.

Четыре истребителя с разных сторон атаковали транспорт «Белкнап». Один из них загорелся и, объятый пламенем, устремился на корабль. Он врезался в трубу. В результате тарана и взрыва бомбы погибли и получили ранения 87 человек.

12 января камикадзе на Филиппинах предприняли последнюю массовую атаку. 130-я истребительная авиагруппа кое-как собрала около тридцати самолетов. Недостатка в добровольцах-камикадзе не было: летчики групп самоубийственных атак «Сохана», "Отари", «Хитари», "Тамитаке" горели желанием, отдав свои жизни, нанести удар по врагу.

Взлетевшему на рассвете первым капитану Немоку Кимада не повезло — он не сумел пробиться сквозь плотное истребительное прикрытие и вернулся назад.

Следующим в воздух поднялся бомбардировщик Мицубиси G4M капитана Синфудзи Коко. Вместе с ним вызвался лететь капрал Ута Томифуку. Взяв на себя функции стрелка, Ута помог капитану преодолеть заслон истребителей. Двухмоторный бомбардировщик врезался в эскортный эсминец «Гиллаган», причинив ему тяжелые повреждения.

Несколькими минутами позже еще один камикадзе атаковал эскортный эсминец "Ричард У. Суесенс". Корабль резко взял вправо и встретил самолет плотным огнем всей артиллерии. Летчик или был убит, или тяжело ранен, так как машина медленно прошла над эсминцем и упала в воду прямо по курсу. Корабль получил легкие повреждения.

Самоубийственные атаки не прекращались целый день. Японские самолеты беспощадно сбивались. Лишь некоторые из них смогли нанести удары. Повреждения получили транспорты «Зейлин», LST-700, "Отис Скиннер" и "Кули В. Джонсон". На последнем погибли, 129 человек, многие получили ранения.

На следующий день 13 января камикадзе добились еще одной достаточно весомой победы. Рано утром эскортный авианосец «Саламайя» ожидал своей очереди на дозаправку в 80 милях от залива Лингаен. Высоко в небе барражировали американские палубные истребители, прикрывая флот с воздуха.

В это время в свой последний полет отправились два самолета, пилотируемые лейтенантом Ясида Осамору и капралом Кадзита Сикотасу.

На авианосце по странному стечению обстоятельств угрозы не замечали. Лишь в самый последний момент увидели пикирующий почти вертикально одинокий японский самолет! С оглушительным взрывом он врезался в палубу авианосца. Пробив в ней дыру размером 6x13 метров, самолет с двумя бомбами проник глубоко в корабль. Одна из бомб прошла через него и вышла по правому борту у ватерлинии, так и не взорвавшись. Другая взорвалась внутри авианосца, вызвав многочисленные пожары. Взорвись она немного впереди — и корабль ожидали бы более тяжелые последствия — там размещался склад боеприпасов. Пожары на полетной и ангарной палубах были быстро потушены, за исключением одного. Он бушевал в ангаре и угрожал взрывом бомб. Сложнее обстояло дело с затоплением корабля. Вода, поступающая сквозь полуметровую дыру, проделанную неразорвавшейся бомбой, хлынула в машинное отделение, вызвав крен в 8 градусов на правый борт. Авианосец потерял ход, нарушилась связь. Потери составили 15 человек убитыми и 88 ранеными. На этом участие авианосца в операции в заливе Лингаен закончилось: вечером этого же дня авианосец отправился в залив Лейте.

В этот день камикадзе пытались поразить и другие авианосцы — «Тулаги» и "Хоггатт Бей", но успеха не добились. Все камикадзе были сбиты и нашли свою смерть в водах залива.

Повреждение авианосца «Саламайя» оказалось последней успешной атакой камикадзе в сражении за Филиппины. Организованные вылеты камикадзе в январе 1945 года больше не проводились. В последующие недели японские летчики самовольно предпринимали отдельные самоубийственные атаки по собственному усмотрению. Это было отчаянием "в квадрате". Неопытные молодые пилоты, не имея возможности преодолеть мощный заслон истребителей и зенитного огня, атаковывали теперь любую одиночную цель, включая тральщики и торпедные катера. Был случай, когда четыре камикадзе пожертвовали своими жизнями и самолетами, чтобы потопить один танко-десантный корабль, убив при этом трех моряков.

Операция на Филиппинах далась американцам нелегко. Атакам камикадзе подверглись девять авианосцев, из них один был потоплен и пять получили повреждения различной степени. Эскортные авианосцы оказались легко уязвимыми, что заставило призадуматься американское военно-морское командование.

Всего в сражении за Филиппины самоубийственные атаки совершили 719 армейских и 480 морских камикадзе. Они потопили 2 эскортных авианосца, 3 эсминца, 5 транспортов и 6 кораблей различных типов, повреждения получили 7 тяжелых, 2 легких и 13 эскортных авианосцев, 5 линкоров, 10 крейсеров, 23 эсминца, 12 транспортов, 5 эскортных эсминцев и 10 кораблей различных типов.

Согласно японским данным, морские камикадзе потопили 37 и повредили 68 американских кораблей. Армия объявила о потоплении 116 и повреждении 191 корабля. Понятно, что и армия, и флот значительно приукрашивали результаты своих побед, которые оказались гораздо скромнее. Тем не менее было очевидно, что потери США в кораблях во время Филиппинской кампании сильно возросли. Правда состояла в том, что за три месяца боев камикадзе потопили и повредили больше кораблей противника, чем в любом другом предыдущем сражении, включая Пёрл-Харбор.

Одновременно тактика камикадзе, мрачная и в то же время достаточно практичная в сложившихся обстоятельствах, неизбежно вела к отказу от обычной воздушной войны. В сражении за Филиппины летчики каждого десятого потерянного Японией самолета совершили самоубийственные атаки. Но это было только начало…

Шокирующая своей экстраординарностью, тактика камикадзе, тем не менее, не смогла привести Японию к победе на Филиппинах. Будучи тактикой истекающих кровью, она по своей природе не была способна обеспечить победу над противником, многократно превосходящим в силах.

Примечания:

4

Исключением из правила является двойное самоубийство синдзю. В надежде на счастливое супружество в следующем перерождении некоторые молодые пары лишают себя жизни. В старину подобная смерть считалась греховной, и трупы совершивших синдзю не хоронили. — Прим. авт.

5

Сёгун — титул японских правителей, обладавших, в отличие от императоров, реальной властью в 1192–1867 годах. — Прим. Ред.

46

Кокутай — морской авиакорпус. — Прим. Авт.

47

Только за один октябрь 1944 года Япония потеряла больше самолетов, чем Германия в течение двухмесячной "Битвы за Британию". — Прим. авт.

48

Звание капитана I ранга ноенно-морского флота соответствует званию полковника в армии. — Прим. Авт.

49

Все эти названия содержались в одной из строк поэмы Норинага Мотоори (1730–1801): "Японский дух подобен цветкам горной вишни, сияющим в лучах восходящего солнца". Строка пришла на память полковнику Иногути, который и предложил использовать содержащиеся в ней названия для обозначения отрядов. — Прим. Авт.

50

Знаменитая испанская "Непобедимая армада" 1588 года, к примеру, состояла всего из 128 кораблей, на которых находилось около 30 тысяч солдат и матросов. — Прим. Авт.

51

Чистое летное время составило 51 час 17 минут и 32 секунды. — Прим. Авт.

52

До 25 октября включительно японские военные, начиная обыкновенным летчиком и кончая адмиралом, не были способны различить эскортный авианосец, на котором размещалось до тридцати самолетов, и тяжелый авианосец с сотней самолетов. К 1944 году в американском флоте уже четко определились три подкласса авианосцев. В боевых действиях на Тихом океане принимали участие 16 тяжелых (их называли также быстроходными) авианосцев типа «Эссекс» (CV), 9 легких со скоростью 33 узла (CVL) и 53 эскортных, или конвойных (CVE) со скоростью хода не более 18 узлов. Курита, таким образом, не представлял, что имеет дело с тихоходными авианосцами, которые он мог догнать и легко уничтожить. — Прим. Авт.

53

До скорой встречи. — Прим. авт.