Кроме того, сделав несколько пробных колодцев, ученые убедились, что основанием д...

 Кроме того, сделав несколько пробных колодцев, ученые убедились, что основанием двора, заваленного к тому же огромным количеством мусора, служит скала, в которой рыть могилы не представлялось возможным.

После огромного успеха раскопок на холме Гиссарлык Шлиман не собирался почивать на лаврах. Занимаясь поисками нового объекта для археологических изысканий, он вспомнил, что Гомер всякий раз, называя город Микены, использует такие эпитеты, как «золотообильный», «золотой» или просто «богатый». Со свойственной ему уверенностью, которая так же, как в случае с Троей, казалась наивной, он пришел к выводу, что в Микенах должно находиться множество ценных художественных изделий из золота.

Все аргументы своих предшественников он опроверг и на все поставленные ими вопросы нашел на редкость простые ответы, настолько простые, что можно лишь удивляться, почему археологи, хорошо знавшие расположение микенской крепости, так долго заблуждались.

На основании сообщения Павсания, Шлиман сделал вывод, что тот имел в виду мощную степу собственно крепости, ведь путешественник подчеркнул, что в ней находились Львиные ворота, которые вели во двор. Что же касается наружной стены, то Павсаний никак не мог ее видеть, поскольку она была разрушена во время нашествия аргивян в 468 г. до н. э., т. е. за 638 лет до того, как греческий писатель посетил Микены. Отсюда напрашивался единственный вывод, что Павсаний описывал могилы, расположенные во дворе крепости, а не грандиозные гробницы-ульи, сооруженные на склонах окрестных холмов, как это считали предшественники Шлимана.

Можно ли, однако, предположить, что на небольшой площади, одновременно являвшейся местом публичных сборов, устроили кладбище? И на этот вопрос Шлиман нашел ответ опять-таки у Павсания, который писал: «Здесь собирались они на свои собрания на том месте, где покоился прах героя».

Это свидетельствовало о том, что у древних греков существовал обычай хоронить выдающихся людей на площадях народных собраний (агорах).

Чтобы начать археологические работы, Шлиману нужно было получить концессию от греческого Археологического общества в Афинах. Но греки, памятуя шумную аферу с троянскими сокровищами, ему не доверяли. Переговоры тянулись более двух лет и, по всей вероятности, так ничем бы и не кончились, если бы Шлиман не обязался вести раскопки лишь во дворе цитадели. Руководители Общества дали ему в конце концов разрешение только потому, что, по их твердому убеждению, двор не представлял никакой археологической ценности и ничего там нельзя было найти, кроме черепков, щебня и камней. Однако от Шлимана потребовали, чтобы он отдал троянские находки, за исключением нескольких мелких вещей, которые ему позволили хранить у себя до конца жизни. Кроме того, для наблюдения за его работой на всякий случай приставили греческого археолога Стаматокиса.

7 августа 1876 г. Шлиман вместе с женой приехал в Микены. Только здесь, на месте, археолог понял, какую трудную задачу поставил он перед собой. Двор цитадели был покрыт колоссальным пластом мусора весом по меньшей мере в несколько тысяч тонн. Исследователь нанял в окрестных деревнях 125 рабочих и бодро принялся за расчистку. Работы начали на расстоянии нескольких метров от Львиных ворот. Одни рабочие кирками расшатывали камни, другие грузили их на тачки и вывозили за пределы двора. Шлиман то и дело обнаруживал фрагменты фризов[18], раскрашенные вазы, терракотовые статуэтки, каменные формы, в которых отливали украшения, бусы и геммы.

За четыре месяца выкопали огромный котлован. Когда приблизились к уровню двора, Шлиман сделал первое открытие, сильно его ободрившее.

                                                                ^{Купольная гробница в Микенах ( так называемая «Сокровищница Атрея» )}

 На скальном грунте он нашел расположенные по широкому кругу массивные каменные плиты, а посредине - круглый алтарь с высеченной наверху чашей, от которой шла канавка для стока крови жертвенных животных. Плиты, по всей вероятности, являлись могильными стелами[19]. На некоторых из них удалось различить не совсем стершиеся рельефы, изображавшие воинов на колесницах и различные охотничьи сцены.

Шлиман был почти уверен в успехе. Фигуры на стелах живо напоминали героев гомеровского эпоса. Однако наибольшее впечатление на него произвел алтарь с канавкой. В древности существовал обычай приносить в жертву животных на могилах героев таким образом, чтобы кровь стекала в могилу, поэтому алтарь на микенской площади указывал на то, что где-то вблизи должны находиться и разыскиваемые могилы.

Шлиману не пришлось долго ждать подтверждения своей гипотезы. Когда в одном месте убрали последний слой щебня, его глазам предстала высеченная в скале четырехугольная шахта, до краев наполненная землей. Он сразу же приказал рабочим приостановить раскопки. Сам Шлиман был слишком грузным, поэтому раскапывать могилу стала его жена София. Маленькой лопаткой и ножом она с большой осторожностью вынимала землю из шахты, старательно просеивая ее сквозь пальцы. На глубине около пяти метров она нашла первый предмет, обещавший великое открытие - золотой перстень с печатью.

А то, что они обнаружили на дне могилы, превзошло даже самые смелые предположения. Там в ослепительной пышности, соответствующей их сану, покоились три греческих воина. Выкованные из золотого листа посмертные маски реалистично передавали суровую простоту лиц бородатых мужчин. Груди были закрыты богато орнаментированными золотыми панцирями. Сбоку лежало оружие: кинжалы, мечи, щиты.

Примечания:

1

Портал — монументальный, богато украшенный вход в здание.

18

Фриз - в строительстве украшение в форме горизонтального пояса.

19

Стела - каменный столб или плита, служащая надгробием или памятником.