№ 40

Протокол допроса обвиняемого Каминскиса С.Я. от 7 марта 1949 г

Допрос начат в 12–00

Вопрос: Расскажите свою биографию.

Ответ: Родился в 1923 году в местечке Силени Силенской волости Илукстского уезда в семье рабочего. Отец КАМИНСКИС Язеп Георгиевич был инвалид от рождения, собственности не имел и работал на случайных работах по мере возможности. Умер в 1943 году.

Мать КАМИНСКИС Эмилия Оттовна, домохозяйка, в настоящее время проживает в Тукумском уезде в Ванес волости на хуторе «Лабдари».

Имею трех братьев и одну сестру. Старший брат КАМИНСКИС Висвалдс Язепович, 1926 года рождения, в 1944 году был мобилизован в немецкую армию, но в какой части немецких войск служил – не знаю. В настоящее время проживает с матерью в Тукумском уезде, усадьба «Лабдари».

Второй брат КАМИНСКИС Генрих Язепович, 1940 года рождения, проживает с матерью там же.

Третий брат КАМИНСКИС Янис Язепович, 1941 года рождения, там же находится на иждивении матери при ней.

Сестра 1920 года рождения – МИРОШНИКОВА Тамара Язеповна, проживает вместе с матерью в Тукумском уезде, усадьба «Лабдари».

Муж сестры был мобилизован в Советскую армию, после войны не вернулся и где находится, не известно.

По окончании неполной средней школы в период Советской власти в 1940–1941 годах я работал старшим продавцом в местном СельПО. Состоял в комсомольской организации, готовился к вступлению в комсомол, но членской карточки члена комсомола не имел.

После оккупации немцами нашей местности, т. е. местечка Силени Илукстского уезда, где я в то время проживал с родственниками, я в течение двух месяцев работал там же в бывшем СельПО, товары которого отпускались оккупационными властями для нужд местного населения, после чего был уволен с работы по причине плохих взаимоотношений с руководством кооператива.

После увольнения с работы и до моего вступления в карательную команду Арайса нигде не работал, жил на иждивении родителей, так как в то время в условиях оккупации при всем желании работы не мог получить.

Вопрос: По чьей рекомендации и почему вы поступили в карательную команду Арайса, а не в какую-либо другую часть немецких войск?

Ответ: Не имея возможности получить работу и проживая в тяжелых материальных условиях, я вынужден был в поисках работы уехать с постоянного места жительства. Не знаю, по чьему распоряжению мне была вручена повестка явиться в Илукстскую уездную полицию, мне было предложено вступить в немецкую армию добровольно. Я дал согласие, прошел там же в Илуксте медкомиссию и был направлен в Ригу для зачисления в воинскую часть.

Вопрос: В Илуксте вам объяснили, в какую часть немецких войск вы направляетесь?

Ответ: Нет, не объяснили. Только выдали адрес и с отношением направили в Ригу на улицу Волдемара, № 19, где тогда располагалась карательная команда Арайса.

Вопрос: Расскажите подробнее о прохождении службы в составе команды Арайса, за все время вашего в ней пребывания.

Ответ: Прибыв в Ригу, насколько я помню, это было уже в начале марта 1942 года, я снова был подвергнут медицинскому осмотру и оставлен при штабе команды. В течение двух недель никакой воинской подготовки не проходили и не получали ни обмундирования, ни оружия. По утрам только производилась проверка, после чего снова был свободен. По истечении двух недель нам объявили, что будем направлены в школу в Германию, но о значении школы объявлено не было.

В марте месяце 1942 года в своей гражданской одежде в составе команды численностью около трехсот человек под командованием капитана ОЗОЛСА нас направили в Германию в гор. Фюрстенберг. По прибытии в который из нашей команды составили две роты, обмундировали в немецкую форму «СД» и приступили к занятиям.

Вопрос: Сколько времени и какие дисциплины проходили в Фюрстенбергской школе?

Ответ: Как я понимаю, и как нам, курсантам Фюрстенбергской школы, объяснял преподавательский состав, Фюрстенбергская школа готовила кадры полиции безопасности применительно к условиям мирного времени для использования их на оккупированных территориях Советского Союза. А потому эту школу в обязательном порядке должен был пройти каждый участник команды Арайса, как рядовой, так и офицерский состав, который одновременно с нами проходил курс по общей программе, не пользуясь никакими привилегиями в соответствии со своим офицерским званием, и носил во время прохождения курса одинаковую форму с рядовым составом.

В первое время по прибытии в Фюрстенбергскую школу примерно в течение месяца проходили боевую общевойсковую подготовку, дисциплинарный устав и изучение материальной части стрелкового оружия.

Во все последующее время, перейдя на классные занятия, проходили уголовное право, криминалистику, дактилоскопию, и попутно велась идеологическая обработка в профашистском направлении, о построении национал-социалистической партии, ее возникновении и последующей истории.

Все уроки преподносились с приведением практических примеров, имевших якобы место в практике самих преподавателей, которые были из немцев офицерского и сержантского состава.

Преподавание велось на немецком языке через переводчика. Изучение немецкого языка в Фюрстенбергской школе также было обязательным. Других дисциплин не преподавалось.

Вопрос: По окончании Фюрстенбергской школы куда вас направили?

Ответ: По окончании Фюрстенбергской школы всем окончившим курс выдали новое обмундирование, оружие, выданное при вступлении в школу – пистолеты «Вальтер» и винтовки, взяли и с собой выдали чешские винтовки, с которыми и прибыли в Ригу в начале июня 1942 года.

По прибытии в штаб команды Арайса, которая в то время уже располагалась по улице Кр. Барона, № 99, я получил на несколько дней отпуск. После отпуска нес охрану там же при штабе команды, а примерно в августе 1942 года по неосторожности ранил из винтовки правую руку и находился в госпитале полтора месяца.

По выздоровлении снова получил отпуск, по истечении которого в октябре или начале ноября 1942 года в составе команды численностью около шестидесяти человек под командованием старшего лейтенанта ДИБИТИСА я был направлен в Белоруссию.

Вопрос: С какой целью и сколько времени находились в Белоруссии?

Ответ: на территории Белоруссии в составе карательной команды под руководством ДИБИТИСА я пробыл в течении восьми-девяти месяцев, до июня 1943 года.

При отправке в Белоруссию нам было объявлено, что туда мы направляемся для борьбы с советскими партизанами.

Вопрос: Расскажите подробно о всех карательных операциях, проводимых против советских партизан на территории Белоруссии с вашим участием.

Ответ: Прибыв из Риги в Минск, в течение двух-трех дней располагался в казармах в предместьях Минска, после чего на автомашинах в полном составе нас направили в гор. Узда, примерно в ста километрах от Минска по шоссейному тракту Минск – Москва. В Узде находился примерно месяца два, за этот период, по указанию начальника местного гарнизона – немецкого офицера, неоднократно выезжали на карательные операции против советских партизан в гор. Узда, вели бои с партизанами. Имели место случаи потерь из состава нашей команды убитыми и ранеными, а также и со стороны советских партизан были убитые и пленные. Но в отдельности о каждом случае проводимых нами операций я рассказать за давностью времени не могу.

Вопрос: Какие меры принимались в отношении плененных вами советских партизан?

Ответ: Плененных нами советских партизан сдавали местному начальнику гарнизона, который отправлял их в Минск, и о дальнейшей их судьбе я ничего не знаю.

Вопрос: Какие меры принимались вашей карательной командой против мирного населения, подозреваемого в связи с советскими партизанами?

Ответ: Такие случаи имели место, из которых припоминаю такой случай. В начале января 1943 года, числа я точно не помню, в Узду прибыли различные полицейские подразделения – как местные, так и из Минска, которые с участием нашей команды предприняли операцию против советских партизан примерно в десяти – пятнадцати километрах от города Узда в лесном массиве. Была произведена проческа леса. Месторасположение советских партизан было обнаружено, взято несколько повод с лошадьми и имуществом партизан, но партизаны, видимо, успели скрыться. В районе операции находилась одна деревня, жители которой подозревались в связи с партизанами.

После операции эта деревня, названия которой я не знаю, была карателями сожжена дотла, а жители ее расстреляны целыми семьями. Я в момент сожжения деревни стоял в лесу в цепи окружения деревни. И только видел, как горела деревня и слышал стрельбу, но какими силами полицейского состава эта деревня была уничтожена, я не знаю и сколько мирного населения было уничтожено – не могу сказать. Лично этого не видел.

В феврале или в конце января 1943 года из карательной команды ДИБИТИСА было отобрано около двадцати человек и под командованием лейтенанта ЛАПА переброшено из гор. Узда в район Плиских болот. В составе этой группы был и я, и в районе Плиских болот были расположены в большом селе Готск, какого района, не знаю. В районе Плиских болот в то время проводились активные действия партизан, местные жители, в том числе и села Готск, будучи связанными с партизанами, с появлением в районе карательных полицейских отрядов вынуждены были оставить деревни и перейти к партизанам или скрываться в лесах, а потому в том районе все окрестные деревни в то время не были заселены. Наша группа была придана немецкому полицейскому батальону, в составе которого мы и проводили карательные операции против советских партизан. С крупными отрядами партизанских отрядов в боях участвовать не приходилось. Приходилось сталкиваться лишь только с мелкими группами партизан, преимущественно связных, которые, как правило, уходили и скрывались при нашем появлении и открытого боя не принимали, а только в вынужденных случаях отстреливались. А потому за время моего пребывания в районе Плиских болот, до марта 1943 года, ни пленных, ни убитых партизан нами не было. Карательных действий против мирного населения проводить не приходилось, так как, о чем я упомянул выше, мирного населения в том районе не было.

Вопрос: В марте 1943 года куда были направлены?

Ответ: В марте 1943 года наша группа была возвращена в Минск. В Минске я получил телеграмму из дома о смерти отца, получил двухнедельный отпуск и выехал через Ригу в Илукстский уезд.

По истечении отпуска я снова был направлен в Минск. Рота ДИБИТИСА находилась в городке Глубокое, куда из Минска я и был направлен. В городке Глубокое находились некоторое время на охране местного «СД», а в конце апреля 1943 года были посланы на операцию против советских партизан на реку Березину, где, располагаясь в местечке Березина, проводили карательные операции.

Вопрос: В каком масштабе и с какими силами партизанских групп велись карательные операции вашей ротой под командованием ДИБИТИСА?

Ответ: Наша рота на реке БЕРЕЗИНЕ была придана войсковым соединениям немецких войск, которые с танками, артиллерией и всеми видами стрелкового оружия вели бои с партизанами в этом районе.

Кроме соединений немецких войск в упомянутом районе вели борьбу против партизанского движения части РОА или УПА – точно не могу сказать, только состав этих частей был русский и командовал ими генерал РОДИОНОВ. Кто был РОДИОНОВ, я точно не знаю, но некоторое время наша рота была влита в состав его полка и совместно принимала участие в боях против советских партизан. Крупных боев с партизанскими основными силами за время моего пребывания не происходило. В большинстве случаев была разведка с более незначительными передовыми группами партизан, а что касается карательных мер, предпринимаемых нами в отношении мирного населения, подозреваемого в связи с советскими партизанами, так за все время моего участия в карательных операциях против советских партизан в районе Березины за связь с советскими партизанами был дан приказ уничтожить все население одной деревни, которая нами была отбита от партизан и в которой части РОДИОНОВА и наша рота располагались. Название деревни я не помню, она была густо населена на протяжении километра, но сколько имела дворов – затрудняюсь сказать.

Выполнение приказа о расстреле мирного населения этой деревни и ее сожжение было возложено на части Родионова, в состав которых входила и наша рота, но по своей инициативе или РОДИОНОВ получил вторичный приказ, отменяющий первый, деревня эта уничтожена не была, и, как я потом узнал, уже по возвращении снова в Глубокое, РОДИОНОВ со всем численным составом перешел на сторону советских партизан. Таким образом, за время моего пребывания в карательных операциях в районе реки Березины участвовать в истреблении мирного населения мне не пришлось. Только принимал участие в боях с партизанами.

В конце мая или начале июня 1943 года наша рота снова была возвращена в местечко Глубокое, где несла охрану местного «СД» и подведомственных ему объектов до отъезда из Белоруссии.

Вопрос: Когда и куда вы были отправлены из Белоруссии?

Ответ: Командир роты – старший лейтенант ДИБИТИС в нетрезвом виде имел манию стрелять из пистолета по самым рискованным целям, подвергая опасности своих подчиненных. Как, например, заставлял солдат держать в руке зажженную спичку, пламя которой тушил на расстоянии выстрелом из пистолета.

Внезапным выстрелом выбивал из рук курящего солдата сигарету и проделывал много других сумасбродных экспериментов. В результате чего несколько человек в такой игре было ранено из его роты. Во время нашего пребывания в Глубоком в июне 1943 года ДИБИТИС покончил самоубийством, так как против него, видимо, было возбуждено уголовное дело.

Оставшись без командования, наша рота была отправлена из Глубокого в Ригу, куда и прибыла в начале июля 1943 года.

Вопрос: По возвращении из Белоруссии какие выполняли обязанности и где?

Ответ: Прибыв в Ригу в штаб Арайса, я получил кратковременный отпуск, по истечении которого примерно в течение двух месяцев нес охрану при штабе команды, после чего, в октябре 1943 года, я один был послан в город Либаву [Лиепаю], где находилась команда численностью около взвода на охране Либавского «СД». В составе этого взвода я был связным у командира команды лейтенанта ЛАПА и находился в Либаве до мая 1944 года, после чего взвод был возвращен в Ригу и направлен в предместья Риги в «Сушу-Муйжа».

Вопрос: В «Сушу-Муйжа» чем занимались и до какого времени?

Ответ: В предместьях Риги, в «Сушу-Муйжа» при карательной команде Арайса в то время было создано нечто вроде учебного батальона, в котором в большинстве рядовой и сержантский состав обязан был проходить боевую подготовку. С какой целью этот учебный батальон был создан, я не знаю, но я в течение двух месяцев в «Сушу-Муйжа» также проходил боевую подготовку.

В июле 1944 года, когда советские войска стали приближаться к границам Латвии, в составе специально сформированной роты я был направлен на фронт в Эстонию, где наша рота была придана 19-й дивизии «СС» и принимала участие в боях против советских войск.

С боями отступали до города Тукума, откуда в октябре 1944 года в составе своей роты под командованием старшего лейтенанта БУКА снова был направлен в Либаву, на охрану Либавского «СД» и подведомственных ему объектов. Я, как и в первый раз, в Либаве был связным у командира роты и непосредственную охрану не нес. Там же в Либаве мне было присвоено звание старшего ефрейтора.

На охране Либавского «СД» находился до марта 1945 года, а в конце марта или в начале апреля 1945 года добровольно индивидуальным порядком выехал на фронт и был зачислен в состав в штабную роту 42-го пехотного полка 19-й латышской дивизии «СС», в составе которой и находился на день капитуляции фашистской Германии в Кулдигском уезде, но в боях против советских войск участия не принимал, так как на том участке фронта в то время активных боевых действий не проходило.

Вопрос: После капитуляции фашистской Германии где находились со дня капитуляции и до последнего времени?

Ответ: После капитуляции фашистской Германии, как и все войсковые части Курляндской группировки, я был пленен советскими войсками. На фильтрационном пункте, конечно, многие подробности и свою принадлежность к карательным немецким органам скрыл и на общих основаниях как военнопленный был направлен в лагеря военнопленных на строительство Беломорского канала, где и находился до 1 июля 1946 года. В июле 1946 года из лагеря был освобожден и зачислен в состав советских войск в 3-й стройбатальон, где на территории Эстонской ССР и проходил службу по день задержания.

Вопрос: Назовите всех известных вам лиц из состава команды Арайса офицерского и рядового состава, принимавших участие совместно с вами в карательных операциях против советских партизан и в боях с советскими войсками.

Ответ: Из офицерского состава карательной команды Арайса я знаю многих, но в 1944 году они почти все выехали в Германию, и после этого из них я ни одного не встречал и где они находятся – не знаю.

1. Карательную команду Арайса возглавлял майор АРАЙС, имя его не знал, латыш, лет около 40, в прошлом капрал или сержант Латвийской буржуазной армии, выдвинулся при оккупантах тем, что в 1941 году возглавил команду, которая осуществляла расстрелы советских граждан по городу Риге, в предместье и в общем по всей территории Латвии, включая сюда и еврейское население.

2. БУВМАНИС – имя не знаю, латыш, лет 30 – исполнял обязанности при штабе команды Арайса начальника штаба команды, или заместителя Арайса. Имел звание лейтенанта. Более точных данных о нем не знаю.

3. ЛИЕПИНЬШ – имя не знаю. В звании старшего лейтенанта, или капитана, также был в среде руководящего состава при штабе команды Арайса, но в какой должности, точно сказать не могу. Более подробных сведений о нем также не знаю.

4. БУКА Петерис, уроженец гор. Рига, 1917 года рождения, имел звание старшего лейтенанта. Командир роты команды Арайса. Возглавлял карательные операции в районе Наева Великолукской области в 1942 году, под его командованием я принимал участие в боях против советских войск на территории Эстонии и был в охране «СД» в городе Либаве.

5. ЛАПА Оскарс, примерно 1910 года рождения, уроженец города Либава. В команде Арайса был командиром взвода. Совместно со мной участвовал в карательных операциях против советских партизан в районе города Узда – БССР, и под его командованием я нес охрану в гор. Либаве местного «СД».

6. ЭКЕРТС Эмиль – примерно 1917–1918 года рождения. Какой местности уроженец – не знаю. В команде Арайса занимал должность командира взвода в звании лейтенанта. В последнее время в начале 1945 года был на охране Либавского «СД». Больше о его деятельности ничего не знаю, так как под его командованием не служил.

7. КЮРБИС – имя не знаю. В команде Арайса занимал должность командира роты в звании старшего лейтенанта, примерно лет 30, латыш, какой местности уроженец – не знаю. Участвовал в карательных операциях против советских партизан в Белоруссии и принимал участие в боях против советских войск.

8. Капитан ОЗОЛС Карлис, находился при штабе команды Арайса, но в какой должности, не знаю. Совместно со мною проходил курс в Фюрстенбергской школе. Слышал, что позднее ОЗОЛС выезжал на фронт и на карательные операции, но подробно о нем ничего не могу сказать, так как я под его командованием в команде Арайса не служил.

В команде Арайса вместе с капитаном ОЗОЛСОМ служил его родной сын ОЗОЛС Игорь Карлович, которого я видел при штабе команды. Служил ОЗОЛС Игорь рядовым солдатом, но подробно о деятельности ОЗОЛСА-сына не могу рассказать, так как видел его только при штабе Арайса.

9. Лейтенант ОЗЕРС – имени и места рождения не знаю, латыш, лет 30, по должности в команде Арайса был командиром взвода. Совместно с ОЗЕРСОМ я был на фронте на территории Эстонии в 1944 году, где ОЗЕРС, участвуя в боях против советских войск, командовал взводом.

10. Лейтенант КИНКЕРИС – имя не знаю, лет 30, латыш, уроженец Либавского района, в должности командира взвода совместно со мной участвовал в боях против советских войск в Эстонии. Более подробно о его деятельности в составе команды Арайса не могу сказать. Знаю, что одновременно с КИНКЕРИСОМ в команде Арайса служили и его два родных брата. Один имел звание сержанта. Имя его КИНКЕРИС Петерис. А другой служил рядовым солдатом – имени его не знаю.

Других лиц из офицерского состава карательной команды Арайса я по фамилии не помню и назвал только тех, с которыми приходилось чаще соприкасаться по службе, или быть в подчинении, или которые по своему служебному положению были известны для всего состава команды Арайса.

Из рядового и сержантского состава карательной команды Арайса я знаю следующих лиц:

1. ЛИЦИС Арвид – примерно моих лет, с ним вместе я учился в Фюрстенбергской школе. ЛИЦИС был в Фюрстенберге в 5-й роте, которая обладала посредственным знанием немецкого языка, я же был во второй роте, которая немецким языком не владела. А потому я не могу сказать, окончил ли ЛИЦИС Фюрстенбергскую школу или нет, но припоминаю, что как будто он из школы был в 1942 году исключен по болезни. Приходилось ли мне где-нибудь быть вместе с ЛИЦИСОМ на последующих этапах прохождения моей службы в команде Арайса – не припомню. В настоящее время ЛИЦИС арестован.

2. РЫБАКС Волдемар, также примерно моих лет, служил в команде Арайса. С ним совместно я был на фронте и участвовал в боях против советских войск на территории Эстонии в роте старшего лейтенанта БУКА. Был ли РЫБАКС где-либо совместно со мной в карательных операциях по борьбе с советскими партизанами – не помню. В настоящее время РЫБАКС арестован.

3. ОЗОЛС Хоральд, 1924 года рождения. Служил в команде Арайса, но с какого времени, точно не знаю. В составе команды Арайса находился вместе с ОЗОЛСОМ на фронте в Эстонии в 1944 году и в составе охранного взвода в Либаве, где несли охрану Либавского «СД». Встречался ли где-нибудь с ОЗОЛСОМ при других обстоятельствах в составе команды Арайса – не помню. В настоящее время ОЗОЛС арестован.

4. ЛЕЯ Хоральд, 1923 года рождения, служил в команде Арайса, но с какого времени, точно не знаю. На всех этапах моего пребывания в карательных операциях в Белорусской ССР ЛЕЯ был вместе со мной и, так же как и я, принимал участие в карательных операциях против советских партизан и мирного населения. Встречался ли с ЛЕЯ при других обстоятельствах в составе команды Арайса – не помню. В настоящее время ЛЕЯ арестован.

5. РОЗБАКС Рудольф, помню его смутно, но знаю потому, что РОЗБАКС, будучи совместно со мной в составе карательной роты старшего лейтенанта ДИБИТИСА, последним в начале января 1943 года в гор. Узда во время пьянки был ранен в ногу. С того времени я с РОЗБАКСОМ не встречался и не знаю, где он находится. РОЗБАКС, как и я, в районе гор. Узда принимал участие в облавах и боях с советскими партизанами и в истреблении одной деревни с мирными жителями. О других преступлениях РОЗБАКСА в составе команды Арайса ничего не могу сказать.

Других лиц из состава команды Арайса в настоящее время не припоминаю, а известных мне я назвал на предыдущих моих допросах, имена которых записаны в протоколах моих показаний.

Вопрос: Что вам известно о деятельности карательной команды Арайса за 1941–1942 годы до вашего вступления?

Ответ: После моего вступления в карательную команду Арайса в апреле 1942 года я там встретил многих участников, которые служили в этой команде со дня ее организации с 1941 года. И по рассказам которых карательная команда Арайса в 1941 году осуществляла все расстрелы еврейского населения на территории Латвии, а также и всех других советских граждан, уничтожаемых оккупантами. До моего вступления это было прямое назначение команды Арайса, так как ее участники за редким исключением на фронт не посылались.

И наша группа была первой, которую послали в Фюрстенбергскую школу. А позднее участников команды Арайса стали посылать на фронт и различные карательные операции по борьбе с советскими парашютистами в другие республики Союза ССР.

Протокол мне прочитан и с моих слов все записано верно

КАМИНСКИС С. Допрос окончен в 1.30

Допросил: ст. следователь 1-го отд.

следотдела МГБ ЛССР майор /подпись/

ЦА ФСБ России. Д. 385. Т. 5. Л. 51–61. Заверенная копия. Машинопись.