Луковица – 22

Полковник Хаус, посетив Столицы и пошептавшись там о том, о сем, убыл восвояси и полгода Америка не подавала признаков жизни, Америка тянула время. Наконец, в феврале следующего, 1916, года Хаус вновь вышел на контакт с Англией, на этот раз он встретился с секретарем по иностранным делам, то-есть министром иностранных дел Великобритании, Эдвардом Грэем и по итогам этой встречи на свет появился так называемый Меморандум Хауса-Грея. Документ этот чрезвычайно любопытен, сегодня он трактуется как свидетельство того, что Америка дипломатическими стараниями полковника Хауса втягивалась в войну на стороне Англии и даже якобы давала в том устами все того же полковника некие "гарантии". То, что это не так, всякий может убедиться всего лишь прочитав пресловутый Меморандум.

В действительности Меморандум являлся неким "протоколом о намерениях", точкой отсчета в торговле между Англией и СаСШ. Меморандум – это озвучка американской позиции, это цена, которую продавец ломит за свой товар. Теперь дело было за покупателем, который, естественно, должен был предложить свою цену и вполне понятно, что его цена будет низкой настолько, насколько это вообще возможно. Настоящая торговля начинается только после этого и в конце концов, сойдясь где-то посередине, стороны бьют по рукам.

Цена, которую заломил Хаус, то-есть картина мира, какой она должна была выглядеть по результатам войны, если уж Америке придется в нее влезть, выглядела так: Франция получала назад Эльзас-Лотарингию, Германия, теряя Эльзас, получала компенсацию в других частях света, а Россия получала вожделенные "проливы". The world according to colonel House выглядел как глянцевая картинка, вроде бы никто не уходил обиженным и все сестры получали по серьгам. Однако дело было в том, что Хаус как бы "нечаянно" забывал одну из сестричек, бедную, несчастную сиротку по имени Великобритания. Англия не только не получала никаких сережек, но и вообще выходило так, что все остальные сестры получали свои подарки за счет британских интересов! Спрашивается, за что воюем-то? За что?! За то, чтобы России выход в Средиземное море дать, что ли? Да за кого нас эта деревенщина держит? А между тем, "деревенщина", приподняв аккуратно подстриженные усы, еще и зубы показала. Хаус настоял на внесении в Меморандум вот этого параграфа – "If the Allies delayed accepting the offer of President Wilson, and if, later on, the course of the war was so unfavourable to them that the intervention of the United States would not be effective, the United States would probably disinterest themselves in Europe and look to their own protection in their own way."

Вот она, ключевая фраза Меморандума: "United States…look to their own protection in their own way." Америка угрожала. Английский джентльмен выронил трубку изо рта: "Да что они там о себе возомнили?!" Возомнили же "они" о себе то, что надо. Хаус искусно воспользовался сложившейся в войне ситуацией. Дело было в том, что к тому моменту Англия войну проигрывала. Когда говорят о "блокаде", которой Англия подвергала Германию, то как-то забывают, что и Германия, в свою очередь, подвергала Англию точно такой же блокаде. Первая Мировая была, вообще-то, войной двух блокад. И немецкая блокада оказалась куда эффективнее английской. Развернув в Атлантике и Средиземноморье подводную войну, Германия была близка к тому, чтобы поставить Англию на колени. На протяжении 1915 года Америка, играя в очень сложную игру, использовала дипломатические возможности в своих взаимоотношениях с Германией с тем, чтобы то затягивать, то ослаблять удавку, которую немцы накинули на шею Великобритании. Немцы же, торгуясь с Америкой, то объявляли "неограниченную" подводную войну, то, поддаваясь американскому шантажу, переходили к "ограниченной" подводной войне. Дело было только в том, что даже ведя так называемую "ограниченную" войну на море, немцы на каждую потерянную подводную лодку топили 15(!) судов союзников по Антанте.

К концу 16-го года, к моменту, когда Америка, наконец, выбрала к какой стороне она примыкает, положение для Англии выглядело не просто плохо, оно было катастрофическим. К КОНЦУ 16-ГО ГОДА ТОННАЖ ПОТОПЛЕННЫХ СУДОВ СОЮЗНИКОВ НА 700000 ТОНН ПРЕВЫШАЛ ТОННАЖ СУДОВ, ЛИХОРАДОЧНО ВВОДИМЫХ АНТАНТОЙ В СТРОЙ. К КОНЦУ 16-ГО ГОДА СУММАРНЫЙ ТОННАЖ ФЛОТА АНТАНТЫ ПАДАЛ НА 5% ЕЖЕМЕСЯЧНО! Еще с год такой войны и Антанте пришел бы конец. В начале 17-го года каждый четвертый корабль, покидавший английские порты, не возвращался назад. В том же начале 17-го, когда американцы перешли от слов к делу и послали адмирала Симса в Англию, чтобы скоординировать дальнейшие действия, то британская сторона показала Симсу засекреченные данные об английских потерях на море. Когда ошарашенный Симс заявил: "Но ведь это означает, что вы проигрываете войну!", то сидевший напротив него английский адмирал сухо ответил: "Совершенно верно. И мы ничего не можем с этим поделать." В момент, когда происходил этот замечательный диалог, немцы имели 120 подводных лодок из которых 80 постоянно находились на боевом дежурстве и Германия продолжала спускать со стапелей все новые и все более совершенные подлодки.

Именно этими соображениями диктовался выбор Англии, когда она, уже в 1915 году решила переориентироваться на СаСШ. Англия не могла выжить, не контролируя Атлантику, а контролировать Атлантику Англия могла лишь имея СаСШ своим союзником. Россия в качестве союзника оказывалась только обузой. С одной стороны никакие успехи России (даже если бы они и были) на германо-русском фронте не могли оказать существенного влияния на возможности Германии вести войну на море, а с другой стороны Англия руководствовалась старым как мир соображением. Вот оно – государство может усиливать другое государство лишь при условии, что оно ОДНОВРЕМЕННО усиливается само. Усиливать Россию при собственном ослаблении было для Англии смерти подобно. Являлась ли в тот момент Россия союзником Англии или нет, не имело ни малейшего значения. Когда государство начинает тонуть, оно пытается утащить за собою всех, до кого только может дотянуться. Англия слабела, значит, должна была ослабеть и Россия. Если Англия получила тяжелую рану, значит Россия должна была оказаться на смертном одре.

Nothing personal. Strictly business.