Луковица – 34

Почему спешка? Америка хотела как можно полнее использовать ситуацию, когда она (именно она) решала кто окажется спасенным. В руках у Америки оказывался спасательный круг и Америка решала, кому она его бросит. До определенного момента этого никто не осознавал. Момент истины – это конец октября 1918 года. До этого никому не было известно, кто же выиграет Первую Мировую. Сегодня в наших головах нарисована картина, в которой неминуемым победителем должна была стать Антанта. В ход идет все, от изображаемой на бумаге чепухи, называемой "ресурсами", и до прямого подтасовывания фактов. Дело изображается таким образом, что Германия не могла не проиграть, особенно после того, как в войну вступила Америка, что сделало победу сил Антанты лишь вопросом времени. Люди не понимают сегодня, так же, как они не понимали этого тогда, что вступление Америки в войну преследовало цель прямо противоположную – вступая в войну напрямую и отправляя войска в Европу, АМЕРИКА ГЕРМАНИЮ СПАСАЛА.

Спасала вовсе не потому, что американцы любили немцев, хотя на личностном уровне это вполне могло быть именно так, спасали не американцы немцев, а спасало американское государство государство немецкое. И американское государство делало это, исходя из своих, в высшей степени эгоистически (у государств по-другому и не бывает) понимаемых интересов. Нынешняя ситуация в мире является зеркальным отражением тогдашнего положения, только сегодня в роли Германии – Россия, а в роли тогдашней Англии сегодняшняя Европа. Никого не должно вводить в заблуждение лицемерно декларируемое единство "Запада" по тем или иным вопросам. Являясь формально союзниками в Холодной Войне, Америка и Европа преследовали цели прямо противоположные, то, что у них был общий враг в лице СССР, вовсе не делало их союзниками на деле, точно так же, как общий враг в лице Третьего Рейха не делал союзниками в том смысле, который мы в это слово вкладываем, СССР, США и Англию во Второй Мировой Войне. Три врага (смертельных, замечу, врага) временно объединили свои усилия по устранению врага четвертого, слишком, на их взгляд, прыткого. Как только с ним было покончено, они тут же (ТУТ ЖЕ!) сцепились между собою.

Вернемся в октябрь 18-го. Вы хотите знать, каким образом Америка помогла Германии? Пожалуйста – на переговорах между СаСШ, Англией и Францией, проходивших с 23 октября по 5 ноября 1918 года, Англия заявила, что не может быть и речи о том, что тогда называлось freedom of the seas, а Франция заявила, что Германия в случае поражения должна быть оккупирована. Англичане и французы все еще не понимали положения, в котором они оказались. Сидевший через стол от англичан и представлявший на переговорах САСШ полковник Хаус в ответ на это скромно ответил, что в таком случае Америка заключает сепаратный мир с Германией.

С дорым утром, тетя Хая, ай-яй-яй, вам посылка из Шанхая… РАСПИШИТЕСЬ В ПОЛУЧЕНИИ!

Вчера у полковника не было армии, Сенат дебатировал вопрос о повышении численности вооруженных сил со ста до аж ста сорока тысяч человек, вчера немцы считали американскую армию малость послабее чилийской, вчера у полковника не было перестроенной промышленности, еще вчера пределом возможностей американцев было отражение "мексиканской агрессии", еще вчера те же англичане и французы решали то ли будет, то ли не будет Америка ВООБЩЕ участвовать в войне, но все это была вчера, вчера… "Это было вчера, когда я еще был бедняком." Сегодня Америка присутствовала в Европе, сегодня война велась на ее деньги, сегодня ее промышленность работала на ведущуюся в Европе войну, сегодня у Америки была ЧЕТЫРЕХМИЛЛИОННАЯ АРМИЯ и более двух миллионов американских солдат, которых сами же европейцы и обучили и которые получили опыт боевых действий, находились в Европе. Эти два миллиона расквартированных во Франции солдат стояли за плечами вдруг снявшего маску полковника Хауса, когда он мягко сказал: "Ну, что ж.. Не хотите, чтобы было по-моему, не надо. Я заключаю мир с Германией. Приятно было познакомиться."

А!? Что?! Почему?! Где мы?! КТО ЗДЕСЬ?!

Реакцию англо-французов Хаус в своем письме Вильсону описал так: "My statement had a very exciting effect on those present". У полковника было прекрасное чувство юмора. Возбудишься тут… Воевать четыре года, влезть в умопомрачительные долги, положить миллионы солдат, приложить превосходящие всякое человеческое воображение усилия и вдруг обнаружить, что надо начинать все сначала, да еще и в ситуации гораздо худшей, чем в 1914 году. Какую змею отогрели мы на груди своей, какую ГАБОНСКУЮ ГАДЮКУ! Да, ребята, вас впору пожалеть. Полковник Хаус оказался не похож на полковника Романова. Он обыграл англичан на их собственном поле, обыграл в игре, которую сами же англичане и придумали и обыграл, играя по их правилам. И ведь даже и пожаловаться некому, "сами все, сами."

Все, что происходило дальше, было делом техники. Никакого интереса не представляют итоги войны в том виде, как они были изложены на бумаге. Интерес в том, что мы имеем в реальности.

Вы не забыли, что Ленин Владимир Ильич летом 1918 года считал, что победителем в Первой Мировой выйдет Германия? Ну как же… Над глупым Лениным кто только не глумился. Это надо же, какой идиот, не видел очевидного. А вы представьте себе, что англичане уперлись, представьте себе, что они переоценили бы свои возможности и ответили бы Хаусу так: "Ну и черт с тобой. Заключай мир с кем хочешь. Тот, кто не с нами, тот против нас. Воюем до последнего английского солдата." Представьте себе новый геополитический расклад и продолжение войны в новых условиях.

Ну, хорошо, пусть Ленин дурак, но как нам быть с фактом, с тем самым, от которого не отмахнешься – в том же октябре 1918 года, когда проходили достапамятные переговоры между американцами и англо-французами, получившие долгожданную независимость финны были настолько уверены в победе Германии (не летом 18-го как Ленин, а в ОКТЯБРЕ 18-го), что финский высший законодательный орган подавляющим большинством голосов избрал принца Фридриха Карла Гессенского королем Финляндии. Хотели финны тоже быть как взрослые, хотели они и себе монархию и монархом себе они избрали немца. Как они считали – победителя. В этой истории есть один любопытный штришок. После войны американцы, вновь спасая Германию уже в новой ситуации, списали европейцам долги. Всем. За одним исключением – из девятнадцати должников не был прощен один, тот самый финн. Финляндия продолжала выплачивать свой долг и последний "транш" она отправила злопамятным американцам аж в 1967 году. Что-то не так сделали финны в 18-м году, чем-то не угодили. Хоть и флегматики, а – поторопились.