Луковица – 8

Что мы имеем на апрель 1917 года, когда разыгрываются рассматриваемые нами события? Имеем мы следующее – на карте мира есть две силы, сцепившиеся в смертельной (смертельной в самом буквальном смысле) схватке. Силы эти – Англия и Германия. К Англии примкнула Франция, к Германии примкнула Австро-Венгрия. Америка сидит за морями-океанами и сидит тихо. Думку думает. Как Опанас. Думает она, как ей жить дальше. Россия, "верный союзник" великих демократий, выведена из борьбы совместными усилиями как "врагов", так и "друзей". Бедная Россия была чрезвычайно невыгодна победителю, кто бы этим победителем ни оказался, и ее развалили загодя, в профилактических, так сказать, целях. Превентивно. "Нанесли упреждающий удар." Без всяких баллистических ракет. Бац! и нет больше Российской Империи. Англия рисковала, конечно, но, очевидно, было сочтено, что Россия как со-победитель будет ничем не лучше Германии, за что боролись-то? В этом смысле Америка в качестве "союзника" выглядела более приемлемо, в конце концов Америка была далеко, а Россия – пугающе близко.

Америка же после раздумий решила, что хватит быть овцой. Да и победитель в Первой Мировой становился победителем отнюдь не одном только европейском смысле, слово "глобальный" появилось именно тогда, победитель получал все, весь "вертится, вертится шар голубой". Съедал все тот, кто был смел. И Америка решила быть смелой, да у нее и выхода-то, честно говоря, другого не было. Она решила влезть в самый-самый гадюшник, в святая святых – в борьбу Держав на континенте. Америка справедливо рассудила, что не влезь она в войну сегодня сама, завтра влезут с войной к ней. Другие.

Вопрос был не в "воевать или не воевать", вопрос был совсем в другом – на чьей стороне воевать Америке? Как мы все знаем (нас ведь тому честно учили в школе) Америка вступила в войну на стороне Антанты и именно эта гиря перевесила чашу весов в пользу "сердечного согласия", в результате Первой Мировой "демократии" победили, а "гунны" проиграли. Победили "мир, дружба, жвачка". Для мозгов. Америка в Первой Мировой, которая, собственно, и сделала Америку Америкой, воевала вовсе не на стороне некоей "Антанты", Америка воевала совсем на другой стороне – она воевала на стороне Америки. "Союзничество" Англии и Америки это тоже та еще "луковичка". Давайте снимем пару шкурок, посмотрим, что там скрывается.

Вы еще не забыли про товарища Троцкого? Как он там мается в своей нью-йоркской "стайлиш" квартирке? Маяться ему пришлось недолго, не засиделся наш стиляга без дела. "Давай, чувак, давай! Работать, работать надо!". Ну, и чувак поехал. Поехал работать. Как нам рассказывают, он поехал делать в России революцию. При этом как-то упускается из виду, что вообще-то революция в России уже произошла, примерно за месяц до описываемых событий. Так зачем же ехал Троцкий? Ответить на этот вопрос легко. Поскольку держать язык на привязи он не умел, то о цели своей поездки Троцкий сообщил во всеуслышание и все, кто хотел его услышать, товарища Троцкого услышали. Да его и трудно было не услышать. "Буревестника" распирало от счастья, он оказался вновь востребован и он кричал на каждом углу и кричал так, чтобы его даже и глухие услышали (очень уж ему хотелось, чтобы добрые люди узнали, как хорошо идут дела у будущего "наркомвоенмора" и за него порадовались), что едет он в Россию для того, чтобы "свергнуть Временное правительство и остановить войну с Германией".

27 марта 1917 года наш "миротворец", пробыв в Америке всего три месяца, уже плыл в обратную сторону на борту парохода "Кристианияфьорд". Плыл он, однако, недолго. У канадского порта Галифакс "Кристианияфьорд" был остановлен англичанами, подвергавшими досмотру все корабли, пересекавшие Атлантику. Война, знаете ли, как никак… Мировая. Государства в войну не шутят. Не шутили и англичане – товарищ Троцкий был снят с корабля и попал он отнюдь не на бал. Вместе с ним с борта были сняты его жена с двумя детьми и пятеро спешивших вместе с Троцким домой сподвижников. Пятеро "троцкистов". В Галифаксе жену с детьми и баулом оставили на улице, а великолепную шестерку после очень недолгого разбирательства отправили дальше – этапом. Приговор был короток и обжалованию не подлежал – "немецкие шпионы". Отправили Троцкого со товарищи в городишко Амхерст, что примерно в ста двадцати километрах от Галифакса. Расстояния в то время значили не то, что они значат сегодня, и то, что "троцкистов" не оставили в портовой каталажке, а отправили за сотню верст в глубь замечательной страны Канады, свидетельствовало о том, что выпускать их на следующий день никто не собирался. Причина, по которой их отправили именно в Амхерст, состояла в том, что там находился концлагерь. Не такой "концлагерь" как нам в кино показывают, но, тем не менее, самый настоящий лагерь – колючка, бараки, охрана, все дела. Все в высшей степени серьезно. В лагере сидела примерно тысяча человек – в основном немецкие моряки с потопленных в Атлантике англичанами немецких судов, а также бедолаги немецкие граждане, имевшие несчастье оказаться застигнутыми войной на канадской территории. Англичане посчитали, что "немецким шпионам" в этом лагере – самое место. Жена Троцкого, которую, как вы помните, вроде бы по недосмотру оставили в Галифаксе, тут же отбила в Петроградский Совет телеграммку с паническими воплями о "творящемся произволе". Революционеры в Совете разбухтелись и обратились к министру иностранных дел Временного правительства товарищу Милюкову, который, сломя голову, кинулся к послу Его Величества в Республике Россия – Бьюкенену. Не совсем понятно, чего именно ждал Совет от Милюкова, который чуть ли не на коленях умолял Бьюкенена ни в коем случае не выпускать Троцкого с кичи, поскольку и без Троцкого у Милюкова и Ко хлопот был полон рот. На эти униженные просьбы Бьюкенен высочайше изволил сообщить, что правительство Его Величества хорошо понимает озабоченность господина Милюкова в этом вопросе и что он уполномочен сообщить господину министру, что тот может быть вполне спокоен – Троцкий пробудет в лагере до конца войны.

Троцкий просидел в лагере месяц. К концу этого срока в Амхерст прибыл с полномочиями сотрудник МИ-5, который лично освободил Троцкого. Да не только освободил, но еще и посадил его на идущий в Европу шведский пароход. Посадил он его не одного. Вместе с Троцким была освобождена и его компания гопников. С их именами вы можете ознакомиться – вот как они были записаны канадскими властями в момент поступления в лагерь: Nickita Muchin, Leiba Fisheleff, Konstantin Romanchanco, Gregor Teheodnovski, Gerchon Melintchansky. Хорошие имена. Сам товарищ Троцкий отрекомендовался как Leon Bronstein Trotsky. Не в себе, видать, был. 21 апреля Троцкий продолжил свое путешествие. Англичане даже извинились перед ним. Было ли это извинение извинением или было оно плохо скрытым издевательством вы поймете из дальнейшего.