Царский тайник

Примерно за десять лет до 1881 года к туристам и торговцам в Луксоре, Каире и Париже стали стекаться древности из какого-то таинственного источника.

Эти антикварные вещи, очевидно, исходили из какого-то тайника или из могил, не известных археологам. Когда нелегальная торговля достигла опасных масштабов, расспросы и детективное расследование вывели на одну арабскую семью из деревни Курнах на западном берегу Нила, напротив Луксора. Во время допроса представители этого клана решительно отрицали какую-либо причастность к незаконным раскопкам н заявляли, что даже не слышали о таких вещах. Египетский хедив проявил личный интерес к этому делу, получая информацию от Гастона Масперо, известного египтолога и эксперта древностей. Один из членов этой семьи был заключен в тюрьму просто по подозрению. Он провел там два месяца, ни в чем не признавшись. Но когда он был освобожден за недостаточностью улик, он поссорился со своими сообщниками, в числе их со своим старшим братом, требуя половину, а не пятую часть доходов от предстоящей продажи древних реликвий в компенсацию за время, проведенное в тюрьме. Получив отказ и оскорбленный этой несправедливостью, он был готов открыть тайну властям, когда его опередил старший брат.

Рядом с храмом Деир-эль-Бахри, построенным царицей Хатшепсут из восемнадцатой династии, под скалами, оказалась замаскированная яма метров в двенадцать глубиной, которая вела в проход более двухсот футов длиной. В конце его находилась комната площадью семь метров на четыре и в пять метров высотой. В середине этого коридора имелась еще одна, маленькая комната, или ниша. В большой комнате и в нише находились гробы и мумии многих великих фараонов прошлого, и имена некоторых из них Масперо и его ассистеггг Эмиль Бругш прочитали при свете свечи.

В этом тайнике были обнаружены мумии Аамеса I, который основал восемнадцатую династию после изгнания гиксосов из крепости Аварис, Аменхотепа I, самого почитаемого из всех царей и считавшегося святым, Тутмоса I и его сына Тутмоса III, великого завоевателя, Сети Великого из девятнадцатой династии и его сына Рамзеса П, а также Рамзеса III из двадцатой династии. Это было почти невероятно. Масперо допускал, что найдет тошное захоронение какого-нибудь неизвестного царя или принца, но он обнаружил царей, известных любому студенту-историку. И они были найдены не поодиночке, но все вместе – настоящая Валгалла. Имена этих царей были написаны на повязках и сопровождались заявлениями тех, кто, по-видимому, менял эти повязки. Эта смена повязок началась при верховном жреце Херигоре; некоторые мумии были заново обернуты под присмотром его сына Пайянха, другие – при Пенузе-ме I, сыне Пайянха, иные – при его сыновьях Мезахерте и Менхеперре и еще несколько – при Пенуземе II, сыне последнего. Вся эта работа была завершена Си-Амоном.

Этот тайняк датируется эпохой двадцать первой династии наследственных жрецов, и сюда добавились многие мумии данной эпохи, даже мумии тех, кто совершал смену повязок, как, например, Пенузем II. Первоначально эта могила была построена для малоизвестной царицы Инхапи, и создается впечатление, что Си-Амон собрал здесь и в последний раз перепеленал те царские мумии, которые до этого были обновлены царствующими жрецами двадцать первой династии.

Но прежде чем все это стало известно, содержимое могил было унесено.

Это было совершено в спешке. В своем отчете о находке¹ Масперо признался, что вынужден был даже допустить вооруженный налет каких-то бедуинов, которые, услышав, что найдены сокровища древних египетских царей, были не против их похитить, прежде всего золото и бриллианты. Но любой, кому известно, с какой решительностью обычно действовали египетские власти при хедивах, подумал бы, что истинным мотивом столь спешного перемещения мумия было волнение при известии о такой находке, вынудившее египтологов незамедлительно удовлетворить собственное любопытство и рассмотреть при дневном свете знаменитых царей древности.

«Две сотни арабов быстро собрались и приступили к работе. Принадлежащий музею корабль, в спешке снаряженный, еще не прибыл, но имелся «шеф», Мохаммед Абдессалем (который открыл эту тайну), и на него мы можем положиться. Он спустился в яму и занялся извлечением ее содержимого». Два его помощника из отдела древностей принимали предметы по мере их извлечения из-под земли и складывали их под горой, «нимало о них не заботясь». Масперо продолжает: «Сорок восемь часов энергичной работы в конце концов довели всех до изнурения, но задача была выполнена лишь наполовину». Потребовалось семь или восемь часов, чтобы перенести большие гробы с помощью нескольких человек от подножия гор до реки при июльской жаре и клубах пыли. Количество предметов оказалось столь значительным, что едва ли была возможность следить за их сохранностью, и некоторые исчезли, но были возвращены, за исключением примерно пятидесяти фигурок, покрытых голубой эмалью. «К одиннадцати часам вечера мумии, гробы, убранство достигли Луксора. Три дня спустя прибыл корабль музея, он был нагружен и отправлен в Баулак (место, где находится каирский музей) с этим царским грузом на всех парах».

Некоторые из мумий, которые сохранялись в течение тысяч лет, начали издавать запах тления и были открыты. Прочие открыл Эмиль Бругш, которому не терпелось узнать, что они скрывают, в отсутствие Масперо и не заручившись его разрешением. Но мумии Сети Великого, Рам-зеса I! и некоторых других царей были открыты только два года спустя в присутствии хедива.

Между повязками мумий не было найдено истинных сокровищ. Если рассказ Геродота верен, то вполне возможно, что, когда Камбиз приказал открыть некоторые древние могилы, их сокровища были конфискованы, и этим был подан пример. Многочисленные случаи ограбления могил и сообщения о судебных процессах по этому поводу заполняют большинство письменных текстов той эпохи, которая известна нам как вторая половина пятого века и начало четвертого – время Херигора и его последователей. Их часто называли благочестивыми жрецами за то, что они совершали перезахоронения. Но создается впечатление, что и сами жрецы с готовностью разыскивали и присваивали сокровища, которые они могли обнаружить в могилах. Когда все ценное убранство было уже унесено, разыскивали золотые украшения и драгоценные камни, вложенные между повязок. И разве не жрецы так называемой двадцать первой династии, как мы выясним из описания других захоронений, присваивали для собственного погребения саркофаги, убранство и драгоценности, принадлежащие первоначально царским особам прежних времен?

Мумии древних царей и жреческой династии были собраны из различных тайников Си-Амоном, который опечатал свой тайник в «год десятый».

Через десять лет после того, как Масперо извлек царские и другие мумии из тайника в Деир-эль-Бахри и переправил их в Каир, тот же самый араб, который вывел археологов на эту находку, привлек внимание Э.Гребо, преемника Масперо на посту директора департамента древностей, к другому тайнику, расположенному неподалеку от того же самого места, на этот раз к северу от Деир-эль-Бахри. Шахта вела в длинный узкий проход (около ста метров на одном уровне и почти шестидесяти метров на уровне, расположенном ниже первого), заставленный гробами: это были настоящие катакомбы. Г.Даресси в процессе работ обнаружил здесь сто пятьдесят три гроба. Все они принадлежали членам жреческих семейств, обычно людям заметным, но не относящимся к высшей иерархии¹. Многие мумии оказались женскими – «наложницы Амона» и храмовые певицы. Одна комната была приготовлена для семьи верховного жреца Менхеперре и его жен (вскоре мы встретимся с этим человеком как со жрецом, который принимал Александра Великого в храме Зевса-Амона в оазисе Сива).

Прежде чем был опустошен и этот тайник, Даресси провел несколько ночей в палатке у входа в шахту, чтобы защитить его от современных грабителей. Когда гробы были доставлены в Каир, выяснилось, что музей не может принять все эти гробы и мумии. После этого примерно шестнадцать коллекций, каждая из четырех-пяти мумий с гробами, были направлены в качестве подарков различным европейским правительствам, от Португалии до России, и Каирский музей не должен был контролировать их дальнейшую судьбу. Как обнаружил Даресси, одна из мумий добралась до Иркутска в Сибири – путешествие, о котором и помыслить не мог хозяин этого тела при жизни.

Надписи на мумиях из обоих тайников предоставили богатый материал для уточнения династической преемственности царей и верховных жрецов двадцать первой династии. Но один «темный период» так и остался темным, и путаные и противоречащие друг другу факты стали предметом постоянных дискуссий¹.

Для наших целей важно знать, что Пенузем, сын Пайянха, сына Херигора, поменял повязки на мумии Рам-зеса III, а может быть, и впервые наложил эти повязки. Это приводит нас к выводу, что Пайянх, а также Псусени ^которого Пенузем называл своим отцом, хотя тот в действительности был его тестем) были современниками Рам-зеса III (Нектанеба I). Херигор, начав свою жреческую карьеру при Дарий II, в последней четверти пятого века, предшествовал Рамзесу III.

Царский тайник был закрыт и опечатан танитским князем-жрецом Си-Амоном, который считался последним из двадцать первой династии, в «год десятый». В нем не могла находиться, согласно общепринятой временной шкале, мумия человека, жившего при двадцать второй (ливийской) династии. Но среди прочих мумий в этом тайнике находилась и мумия жреца Амона Диетптаха-эфонха из двадцать второй династии. Вследствие этого было высказано предположение, что тайник был открыт при ливийских царях, чтобы поместить туда тело этого жреца³. Это, естественно, весьма шаткий вывод. Но, с точки зрения данной реконструкции, мы могли бы допустить, что в этом тайнике были погребены не только мумии семнадцатой,восемнадцатой и девятнадцатой династии, но и мумия, датированная ливийской династией девятого-восъмого веков. Отсутствие мумии, отнесенной к ливийской династии, стало бы фактом, требующим объяснения, а ее присутствие противоречит общепринятой хронологии и ставит в тупик.