Ровно тысячу лет назад византийский император Константин Багрянородный писал:

Материал истории дорос до пределов необъятных и неодолимых. Поэтому метод работы историка — свести воедино выдержки из писателей старых и новых…

Данный подход до сих пор является единственным методом работы историков. Поскольку другого нет, воспользуемся им и мы.

Вычленить повторяемость — лишь первый шаг. Во второй части этой книги я предлагаю вам под соответствующим углом зрения рассмотреть несколько более обширных фрагментов всемирной истории.

Данная глава будет короткой, но важной. В ней я — сводя воедино выдержки из писателей старых и новых — собираюсь описать историю страны, которая известна нам лучше всего: нашей с вами страны.

Так начнем повесть сию…

Спустя много времени сели славяне по Дунаю. От тех славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими от мест, на которых сели.

Поляне же жили отдельно, и управлялись своими родами, и жили они родами на своих местах, и каждый управлялся самостоятельно.

И было три брата: один по имени Кий, другой — Щек, а третий — Хорив, а сестра их — Лыбедь.

И построили городок во имя старшего брата и назвали его Киев.

В начале IX века то, что сегодня называется Россией, представляло собой конфедерацию восточно-славянских племен, раскинувшуюся от Карпат до среднего течения Волги.

У каждого племени имелось нечто вроде собственного городского центра. Женщины пряли лен и растили детей. Мужчины распахивали леса под пашни и, случись что, могли, привязав за ноги, разорвать пополам заезжих супостатов.

Границы складывающейся общности были размыты и неопределенны. Князья Рюриковичи бродили с дружинами от Скандинавии до Балкан. Подробности слишком перемешаны с мифом. Останавливаться на них мы не станем.

Ясно лишь, что к концу IX века в качестве ставки Рюриковичами был выбран город Киев. Вокруг него и начали объединяться русские земли.

В 988-м киевляне были омыты водами Святого Крещения. После этого Русь быстро входит в число самых могучих держав континента. Расцветает культура. Всего через 50—70 лет после крещения страны дети язычников пишут серьезные богословские трактаты о соотношении Закона и Благодати.

Уже при Владимире Святом возникла практика раздачи уделов ближайшим родственникам великого князя. Поскольку у Владимира было 12 сыновей, без обиженных не обошлось.

Ярослав Мудрый (1036—1054) регламентировал порядок наследования. После смерти Великого князя престол занимает не его сын, а следующий по старшинству брат.

В результате уже спустя столетие на Руси появилось огромное количество «младших» князей (детей тех братьев, которые не дождались своей очереди покняжить). Ни одному из них не светило когда-либо занять киевский Великий Стол.

В 1097-м в городке Любече съехавшиеся князья постановили:

— Зачем губим русскую землю, устраивая распри между собой? Каждый отныне да держит отчизну свою!

И на том целовали крест.

Летописец указывал, что прекращению кровопролития люди были рады, а дьявол был огорчен. Очевидно, не без участия врага рода человеческого, выехав из Любеча, двое князей тут же схватили третьего, Василька Теребовльского, и ножом вырезали ему оба глаза.

К XII веку страна окончательно развалилась на множество независимых государств. Не остановившись на этом, княжества продолжали дробиться. Например, в Смоленской земле существовало около десяти уделов с собственными правителями и двором.

Все эти карликовые мирки находились в состоянии постоянной, ни на год не стихающей войны между собой. Черниговцы режут киевлян, суздальцы — рязанцев. Сжечь соседний городок и продать его жителей заезжим работорговцам считалось делом доблестным.

Взяв в 1169 году Киев, Андрей Боголюбский отдал его своим ратникам на трехдневное разграбление. Спустя 30 лет, при следующем захвате, город был сожжен дотла. Киево-Печерскую Лавру православные разгромили так, как не решались позже никакие другие завоеватели.

Вдобавок ко всему этому в 1237-м в пределы Руси вторгается 50-тысячная конница монголов.

Трехсотлетняя история Киевской Руси была окончена.

Пришли поганые на город Рязань месяца декабря в двадцать первый день.

Великую княгиню Агрипину со снохами и прочими княгинями посекли мечами, а епископа и священников огню предали — во святой церкви пожгли. И в городе многих людей, и жен, и детей мечами посекли, а других в реке потопили, а священников и иноков без остатка посекли.

И весь град пожгли, и всю красоту прославленную и богатство рязанское захватили, и храмы Божии разорили, и во святых алтарях много крови пролили.

И не осталось в городе ни одного живого: все равно умерли и единую чашу смертную испили. Не было тут ни стонущего, ни плачущего: ни отца и матери о детях, ни детей об отце и матери, ни брата о брате, но все лежали мертвые.

И было все то за грехи наши…

Первые попытки возрождения становятся заметны лишь к началу XIV века. Однако теперь история России — это история совершенно иных центров и регионов. На лидирующие позиции выходит глухоманный городок с нерусским названием Москва.

Именно московские князья возглавили антимонгольскую реконкисту. К концу XIV века они были уже настолько сильны, что открыто выступили против Орды. На Куликово Поле Дмитрий Донской вывел армию, укомплектованную бойцами практически всех русских земель.

К концу XV века Москве были окончательно подчинены непокорные Новгород Великий и Тверь. Идея посылать дань в Орду вызывала лишь хохот.

В момент появления в 1276 году все Московское княжество простиралось на 150 километров в одном направлении и 100 в другом. При третьем князе местной династии оно в восемь раз увеличило свою территорию. Спустя еще 250 лет русские вышли к Тихому океану.

В 1441-м русский митрополит Иона впервые был не назначен Константинопольским патриархом, а выбран на соборе русских епископов. В Грецию было отправлена грамота, объявлявшая фактическую независимость Русской церкви.

Иоанн III вступил в брак с племянницей последнего византийского императора. Двуглавый орел на полном основании расправил крылья над Русью, все чаще именуемой гордым именем Россия.

Старец Филофей писал московским владыкам:

Вся христианская царства снидошася в твое едино: яко два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти! Един ты во всей поднебесной христианом царь!

Всего через несколько десятилетий после написания этих слов Третий Рим умирал и корчился в агонии. Трехсотлетний рубеж своей истории Московия не преодолела, так же как и Киевская Русь.

Вскоре после долгого правления Иоанна IV Грозного династия Рюриковичей пала. На троне сменяли друг друга самозванцы и безумные временщики. Около 1610—1611 года в стране одновременно насчитывалось то ли три, то ли пять царей.

В столице хозяйничали поляки, в Новгороде — шведы. Один из современных историков писал:

Польский король Сигизмунд Ваза вторгся в Россию и осадил Смоленск. Шведский король Густав-Адольф двигался к Пскову и активно готовился к войне с поляками на территории России.

Так страна, стоявшая, словно несокрушимый утес еще в 1604-м, превратилась просто в территорию, удобную для боевых действий европейских монархов.

По окраинам бродили банды сечевиков и разбойного люда. Дополнительную пикантность ситуации придавали систематические неурожаи, голод, эпидемия чумы и стихийные бедствия.

В феврале 1613 года на трон сел первый Романов — тихий, бесцветный калужский подросток Миша. При нем в Москве и ближайших пригородах установился относительный мир. Окраины — Украина, Поволжье — бурлили еще чуть не 60 лет.

Какое-то время страна, как выздоравливающий больной, старалась не делать резких движений, копила силы. Все началось при третьем Романове — Петре Алексеевиче.

Последний на сегодня период истории России начался в тот момент, когда из белокаменной Москвы столица была перенесена в северные, прикарельские болота.

Церковь была сперва реформирована, а затем и вовсе сведена до уровня государственного департамента. Прежде Стоглавый собор определял:

Над брадобритыми ни отпевания, ни сорокоуста не творить, ни свечей по нем в церковь не приносить — с неверными да причтется…

Теперь на брадобритии настаивал сам православнейший самодержец. Прежде отношение к светским наукам определялось четко:

Богомерзостен пред Богом всяк любяй геометрию! Душевреден грех учиться астрономии!

Теперь, махнув рукой на горнее, молодежь училась по университетам. Почитания святой старины стыдились, как завезенной из Европы неприличной болезни. Впрочем, сосредоточившись на дольнем, петербургские Романовы добились блестящих политических результатов.

Казачьи разъезды фланировали по Елисейским полям. Российский флот открыл Антарктиду и освоил Тихоокеанское побережье Америки. Достижениям русских в сфере науки и культуры, открыв рты, поражались прежние учителя-европейцы.

А потом…

С изрядной долей обобщения можно сказать, что в первом десятилетии ХХ века планета Земля была поделена между полудюжиной громадных империй: Британской, Российской, Австро-Венгерской, Османской, Японской… До конца века не дожила ни одна из них.

Россия держалась дольше многих. Скинув Романовых и отменив букву «ять», до которой, по слухам, не дошли руки у Петра I, большевики сумели сохранить большинство подвластных царям территорий.

Они сломали хребет бронированным дивизиям Рейха и отгородились от янки ядерным щитом. Однако к концу ХХ века Российская империя, ставшая в устах президента США Рейгана «империей зла», все-таки пала.

Откройте любой фантастический роман 1960—1970-х. Их авторы были искренне уверены, что и спустя века на планете будут существовать Восточный и Западный блоки. Кто бы мог подумать, что нескольких недель конца 1991 года хватит для того, чтобы СССР исчез, да еще столь надежно?

Лет семь назад один мой приятель зарегистрировал в Петербурге партию, ратующую за отделение города от остальной России. В петербургской около-литературной тусовке можно познакомиться с персонажем, о котором известно, что он является мордовским националистом. (Вы знаете, что такое мордва? Это такой народ.)

На момент начала XXI века разговоры о том, что на суверенные княжества рассыплется уже не СССР, а Российская Федерация, никому не кажутся бредом.

Каковы же выводы?

Их несколько, и они просты.

Во-первых, история России это, обобщенно говоря, три периода: Киевский, Московский и Петербургский. Каждый из них продолжался около трехсот лет и был отделен от следующего приблизительно столетием безвременья, смуты.

Во-вторых, на протяжении каждого из этих трехсотлетних отрезков времени Россия бывала объединена вокруг единого центра, успевала создать неповторимую культурную модель — а затем центробежные силы рвали ее на части.

В-третьих, весь этот процесс мы можем четко датировать. Крайние точки истории России очевидны: что будет со страной в XXI веке, нам не известно, поэтому пока остановимся на ХХ веке. Началом же истории можно считать 843 год, первое упоминание о Руси.

Впрочем, народы редко появляются на свете в течение одного года. Вряд ли будет преувеличением предположить, что 200—300 лет до указанной даты восточные славяне заселяли земли, на которых мы застаем их позже, и создавали там свои племенные объединения.

По крайней мере там, где имеются письменные источники, мы видим, что именно в VI—VIII веках первые княжества возникали у балканских славян.

Итого — пятнадцать веков, четыре больших периода. Поворотными моментами являются IX, XIII и XVII века: образование Русского государства… Раздробленность… Смута…

Попытавшись изобразить историю нашей страны в виде схемы, получаем такую картину:

Времена года на календаре следуют не в произвольном порядке, а единственно возможным образом. Осень приходит после весны и лета не потому, что ей так вздумалось, а потому, что там, где не было посеяно зерно и не расцвели цветы, не дождешься урожая.

Так и здесь. Каждая следующая фаза истории России четко вытекала из предыдущей. Чтобы могла начаться революция, должна была расцвести империя. Чтобы киевские князья могли создать свою державу, вятичам и разнообразным кривичам следовало долгие века пахать леса под пашни и рубиться со степняками.

История — это то самое правило, исключений из которого не может быть. В ней не бывает «фатальных стечений обстоятельств». От ее хода невозможно «отстать», точно так же, как невозможно «обогнать свое время».

История движется не абы как. Все происходит единственно возможным способом. Раз в XIII веке Русь развалилась на независимые княжества и была атакована монголами, значит, только так и могло быть.

Мысль банальная. Согласен. Но почему о ней так редко вспоминают?

Даже из этой, очень приблизительной, схемы видно, что в движении истории можно обнаружить некую стройность… закономерность.

В следующей главе я собираюсь более детально разобрать МЕХАНИЗМ смены фаз. Описать то, как одна фаза сменяла другую.

Недавно в газете я видел карикатуру, изображающую нынешних молодых голландцев. На корточках они сидели вдоль дамбы, которой, согласно средневековой легенде, не дал рухнуть мальчик, заткнувший течь пальчиком.

Молодежь была длинноволоса, татуирована, пьяна, одета в рваные джинсы, курила легализованную марихуану и носила сережки в носу. Сквозь бреши в дамбе текли реки… океаны воды. Для удобства голландских мальчиков повсюду на стене висели затычки. Детям цветов было лень оторвать задницу и спасти мир.

Слоган «Make love, not war!» появился чуть не сорок лет назад. Воевать европейцам расхотелось еще раньше. Некоторые страны, вроде Швейцарии, отменили армии вовсе. Другие отгородились от соседей Иностранными легионами, укомплектованными неграми и славянами.

Отстаивание чести Родины происходит теперь не на поле боя, а на футбольном поле. Единственной революцией, бушующей теперь в Европе, была сексуальная революция. В хороших любовников, впрочем, европейцев это не превратило. Делать детей им тоже лень.

По статистике полностью здоровым можно признать лишь одного из пяти рожденных в Европе детей. Несмотря на все программы стимулирования рождаемости, континент дряхлеет на глазах.

В Швеции, знаменитой не только шведским столом и шведской моделью социализма, но и шведским сексом, дети сегодня рождаются почти исключительно в семьях эмигрантов.

В Париже с наступлением темноты на улице невозможно встретить белого лица. Количество иммигрантов из стран третьего мира во Францию удваивается каждые пятнадцать лет. Ассимилировать этот поток невозможно.

Европейцы открывают двери европейского дома африканцам и азиатам. Однако по всему видать — через полвека жить на континенте будет все равно некому.

В самом начале 1990-х американский оптимист японского происхождения Френсис Фукуяма провозгласил наступление «Конца истории». Фразу радостно подхватили. Мало кто задумался над тем, ЧТО ЖЕ ИМЕННО КОНЧИЛОСЬ?

То, что кончилось, должно было некогда начаться. Ниже я предлагаю рассмотреть путь, который, прежде чем умереть, прошла Западная Европа.

Мир, предназначенный для смертных, согласно космографии разделяется на три части, а именно: Азию, Африку и Европу.

Каждая из них имеет свое внутреннее деление. Мы же поведаем о той части света, в которой живем…

Такими словами начинается трактат «История» средневекового франкского хрониста Рихтера Реймского.

История той части света, в которой мы живем, начинается в тот момент, когда заканчивается история Древнего мира и Рим почти без боя достается варварам.

Что происходило в Европе на протяжении V—XIII веков, мы подробно рассматривали в первой части этой книги.

Напомню основные вехи:

VI—VIII века — «Темные века»;

IX век — возникновение державы Карла Великого. Момент, с которого можно начинать отсчет собственно средневековой истории;

X—XII века — классическое европейское Средневековье;

XIII век — период раздробленности.

Начавшаяся после XIII века эпоха была совсем не похожа на предыдущую.

В сфере политики XIV—XVI века становятся эпохой формирования НАЦИОНАЛЬНЫХ государств. Именно в этот период появляются державы, знакомые нам по сегодняшней карте Европы.

Рождение Европы происходило в муках. Этапы этого пути в точности совпадают с тем, что мы видели, говоря о России.

Русские в XIV веке, после ста пятидесяти лет ига, начинают отстаивать свою независимость от Золотой Орды. Одновременно с ними собственные реконкисты открывают еще несколько европейских народов.

Испанцы сбрасывают осточертевших мавров в Средиземное море. Французы съезжаются под знамена Орлеанской Девственницы, чтобы победить англичан или умереть. В северо-западной Анатолии турки-османы собираются с силами и разбивают монгольских Ильханов, а заодно и доживающих дни византийцев.

К XV веку земли, которые мы сегодня именуем Россией, были поделены между Москвой, Тверью, Новгородом и еще несколькими княжествами. Франция того же времени состояла из Бретанского, Бургундского, Савойского герцогств и еще нескольких самостоятельных территорий.

В обоих случаях на преодоление раздробленности ушло несколько десятилетий. К тому времени, когда московские Рюриковичи окончательно сбросили татарское иго, французские Валуа победоносно завершили Столетнюю войну и начали прибирать к рукам земли удельных владык.

Точно тем же занимается и большинство других европейских монархов. Английские Плантагенеты громят шотландцев и валлийцев. Германские Габсбурги пытаются централизовать Священную Римскую империю.

Вскоре иноземные оккупанты были повсеместно изгнаны. Окраинные конкуренты центральной власти вырезаны. Русь стала Святой, Франция — Прекрасной, а Англия — Старой Доброй.

Монархи-объединители могли чеканить свои августейшие профили на монетах и мудро править богатеющими подданными.

Однако, изгнав татар и избавившись от опасности со стороны соседей, Великие московские князья тут же начали рубиться с собственными дядьями и кузенами. В России началась Феодальная война 1425—1453 годов.

В Европе процесс шел тем же путем. Власть должна была сосредоточиться в одних руках. Избавившись от иноземных оккупантов и вырезав окраинную знать, европейские монархи взялись за выяснение отношений с боковыми ветвями собственных фамилий.

Междусобойные разборки королей сотрясали Европу всю вторую половину XV века. Феодальные войны бушевали от Англии (где Белые Розы — Йорки рубились с Красными Розами — Ланкастерами) до османской Анатолии (здесь трон не могли поделить четверо сыновей Баязида I Молниеносного).

А тем временем на континенте расцвело блестящее искусство Возрождения.

По поводу того, что происходило в Европе на протяжении XIV—XVI веков, русский медиевист Лев Карсавин писал:

Средневековье — это эпоха неразрывного единства мирского и религиозного. Их соединение произошло в VI веке, разъединение — в XIII.

Дальше эти два потока шли параллельно. Разъедающий скепсис все ближе подводил мир к Реформации.

Купцы, мелкие феодалы, ремесленники вытесняют военную землевладельческую аристократию. Человек больше не мечтает о ратных подвигах. Расцветают торговля и промышленность. В Германии возвышается Ганза, в Италии — Генуя и Венеция.

Грамотность распространена теперь гораздо шире, нежели в Средние века. Книгопечатание делает книгу практически общедоступной. Соответственно, многократно вырастает и число тех, кто берется книги писать.

Первое, что бросается в глаза: авторы рвут с традицией и впервые опускают взгляд с небес на землю. С полотен Микеланджело и Рафаэля на зрителя смотрят не схематичные типовые святые, а узнаваемые горожане того времени.

Возмущенный Савонарола восклицал в поэме Майкова:

О Матерь Божия, Тебя ли,
Мое прибежище в печали,
В чертах блудницы вижу я?

Культура десакрализуется в самом буквальном смысле слова. Писатели эпохи «Темных веков» (св. Григорий Двоеслов, св. Беда Достопочтенный, св. Исидор Севильский, признанный недавно покровителем Интернета…) все как один причислены к лику святых. Каждый из них до сих пор занимает место в литургическом календаре церкви.

Среди средневековых авторов святых уже меньше. А после эпохи святых Фомы Аквинского и Бонавентуры (XIII век) быть канонизированным за достижения в области культуры становится попросту невозможно.

Литература Средневековья даже в самых индивидуальных проявлениях была «литературой цитирования». Авторы не придумывали свои истории, а красиво пересказывали уже сложенные.

Авторы наступившей эпохи совершили воистину революцию. Они научились СОЧИНЯТЬ.

Не случайно все главные книги эпохи Возрождения такие толстые. Исписывая сотни, тысячи страниц, новые писатели утверждают самое главное: они способны выдумать. Сотворить из ничего. Поступить, как Бог.

Выяснению отношений с Богом и был посвящен XVI, заключительный век этого периода.

В России боґльшая половина этого века пришлась на правление Иоанна IV Грозного.

Царь был блестяще образован и в подлиннике читал Дионисия Ареопагита. На благо подданным это не пошло. С высот, на которые его вознесла судьба, всю Россию Грозный воспринимал как доску для собственной партии в тавлеиґ.

Академик Александр Панченко указывал, что Иоанн Васильевич «почитал царское величие равным Божьему, а потому лишал подданных прав как-либо обсуждать его поступки».

Чтобы наказать ослушников, тела казненных рассекались на куски: лишенный тела покойник не сможет предстать на Страшном Суде. Подразумевалось, что монарх волен распоряжаться даже загробной участью подданных.

Английский современник Грозного Генрих VIII свободно говорил на четырех языках и прилично играл на лютне. Манили его не только духовные, но и телесные услады. Фавориток король менял чаще, чем сапоги.

Ел Генрих столько, что под конец жизни оказался не способен ходить, и его, страдавшего крайней степенью ожирения, возили на кресле с колесиками.

В России жертвами опричнины пало до 100 тысяч человек. Чуть меньше (до 70 тысяч) англичан были сожжены на костре или обезглавлены за последние годы правления Генриха VIII. В их число попали и две из шести жен монарха.

В 1531 году король потребовал от духовенства признания себя в качестве протектора и единственного главы английской церкви. Имущество монастырей было передано в личную собственность монарха. Число и сущность церковных таинств Генрих менял исходя из сегодняшнего настроения.

Стремление монархов присвоить себе всю полноту религиозной власти в Европе той поры можно видеть повсеместно. После 1478 года испанские короли получили власть над епископами и главами монашеских Орденов. По Болонийсому конкордату 1516 года уже французские короли отобрали у Пап право назначения епископов.

Тот же процесс шел в то время и у мусульман. В 1538 году, отказавшись от титула халифа, умер последний Аббасид. Отныне главой правоверных стали Османские султаны, сосредоточившие в своих руках и земную, и небесную власть.

Гарнизоны османского султана Сулеймана I Великолепного стояли в Венгрии, Иране и Северной Африке. Его флот вовсю теснил португальцев в Индийском океане. Его столица Стамбул была самым блестящим городом той эпохи.

Во время сирийского похода дорогу перед конем Сулеймана устилали драгоценным шелком. Подданные не смели взирать на его грозный лик. Когда в 1553 году султан убил своего сына, религиозные авторитеты единодушно признали, что Аллах не должен карать владыку за это преступление.

Каждый из перечисленных монархов был равен Богу. Они и были Богом, явленным подданным. Именно в те годы рождается поверье, будто прикосновение короля исцеляет подданных от любой заразы.

Целый пласт ноющих как нарыв религиозных вопросов требует срочного разъяснения.

31 октября 1518 года монах-августинец Мартин Лютер прибил на двери Виттенбергского собора свои «Тезисы». С этого момента начинается отсчет Реформации.

Несмотря на репутацию смутьяна и вольнодумца, Лютер был весьма умерен в своих претензиях. Случись ему жить сегодня, его упрекнули бы в реакционности и мракобесии самые реакционно и мракобесно настроенные из католиков.

По сути дела, Лютер не давал ответ, а ставил вопрос: как в изменившемся мире должны строиться отношения человека и Создателя? Что есть человек пред лицем Его?

Однако ход мысли Лютера нашел продолжателей. Уже следующее поколение протестантов сказало не только «Б», но и «Э, Ю, Я».

В первой половине XVII века Россия корчилась в смуте и бунтах черни. В те же годы в кровавый хаос погрузилась и Европа.

Начавшись как отвлеченная университетская полемика, западноевропейская Реформация вызвала невиданный накал страстей. В повсеместно возникающих коммунах перекрещенцев практиковались дикие ритуалы и формы культа.

Лидер одной из немецких протестантских общин присвоил себе титул Царь Израильский. Первое, что он сделал, — обзавелся гаремом «жен Царя Израильского».

К 1618 году континент оказался расколот на два блока, между которыми разгорелась Тридцатилетняя война. Католики-испанцы, австрийцы и поляки встают против протестантов Германии и Скандинавии, а также примкнувших к ним французов.

Сражающиеся армии бродят по территориям от Чехии до Лотарингии. Католики режут протестантов, протестанты — друг друга, а пьяные ландскнехты — всех, кто попадался под руку. За собой они оставляют лишь сожженные города и зараженных сифилисом женщин.

Войны между государствами проходили на фоне войн внутри государств. Головы вчерашних повелителей мира сыпались с плах, словно осенние листья. Гражданские войны, революции и социальные потрясения практически одновременно начинаются в Нидерландах, Франции, Англии и Германии.

Жестокость, с которой они подавлялись, поражает. Одному из пленных, одноногому инвалиду, лорд-протектор Англии Оливер Кромвель велел заколотить его деревянный протез в глазницу.

Смутный XVII век окончательно похоронил идею беспрекословного следования традиции. Легко подражать отцам, если твоих детей крестят в той же церквушке, где отпевали твоего деда. Но как быть, если ты не знаешь даже, откуда твой дед был родом?

После церковного Раскола в России староверы, не желавшие гореть в срубах, освоили Урал и Сибирь. Из Европы беженцев разметало куда дальше.

Англоязычные протестанты довели индейских вождей до алкоголизма и на высвободившихся территориях основали США. Голландские соратники Тиля Уленшпигеля бежали в Африку, где вскоре появились бурские республики.

Ирландские католики никуда не бежали — их в кандалах везли на край света и скоро католическими зеками был заселен целый континент Австралия.

Начавшийся в XVIII веке заключительный период европейской истории характеризуется крайним развитием индивидуализма.

И Средневековье (X—XII века), и период классического расцвета европейской культуры (XIV—XVI века) были эпохами религиозными.

Реформация не собиралась отменять Бога. Речь шла о том, чтобы лишь избавить религию от чуждых наслоений… очистить… приблизить к идеалу. Однако толчка оказалось достаточно. Дальше все покатилось само.

Лютер показал, что слепое следование традиции не необходимо, а вывод о том, что человек запросто проживет без Бога, за него сделали другие — и быстро.

Средние века видели только Бога. Классическая эпоха поразилась тому, насколько человек на Бога похож. Теперь вспоминать о Боге человеку казалось немного немодным. Еретиков больше не сжигали. Копоть от костра могла неэстетично испачкать элегантный камзол.

Вольнодумцы XVIII века заявили прямо: оглядываться на Бога не стоит. Он далеко, и не факт, что мы Ему, Далекому, интересны.

Не стесняемая больше страхом перед загробным воздаянием или общественным мнением европейская знать пустилась во все тяжкие. Талейран говаривал, что тот, кто не жил до 1789 года, тот вообще не жил.

Немецкий барон фон Вимфейн писал в своих мемуарах:

В продолжение десяти лет вюртембергский двор кружился в вихре удовольствий и праздников, и никакое беспокойство не нарушало наши наслаждения.

Здесь, при дворе, была лучшая в Европе опера, лучший оркестр и, после парижской, лучшая в свете французская комедия. Кроме ежедневных представлений, доступ к которым был бесплатным, часто устраивались праздники, великолепие которых я сумел оценить только тогда, когда позднее познакомился с тем, что вызывало всеобщий восторг при других дворах.

Приятнее же всего были летние путешествия герцога на его виллы. Все, что только могут дать талант и природа в смысле наслаждений и утех, было налицо и все были как нельзя лучше настроены, чтобы по достоинству оценить эти удовольствия.

Мы засыпали и просыпались среди веселья. Два оркестра будили нас по утрам. Завтракали мы все вместе, обыкновенно под сенью безлюдного леса. Под звуки музыки приступали к ротондам и кадрилям, готовясь к вечернему балу.

В промежутках мы занимались туалетом, игрой, едой, разнообразными развлечениями. То отправлялись ловить рыбу, то на охоту, то на прогулку в темный зеленый лес, всегда в компании богинь и нимф.

Не одни только красавицы-девушки способствовали веселому времяпрепровождению. Все решительно содействовало ему: прекрасный стол, превосходный аппетит, вызываемый как утренними танцами, так и послеобеденной охотой.

Более приятно я никогда не проводил время…

XVIII столетие было веком богоборных одиночек. Девизом маркиза де Сада и Наполеона было: «car tel est notre plaisir!» — «потому, что нам так хочется!». К XIX веку кусочка от этого пирога захотелось всем остальным.

Человек-бог обживается в подлунном мире, как в типовой квартире со всеми удобствами. Железные дороги без хлопот перенесут ваше тело в любой уголок вселенной. Синематограф и газета к кофе скрасят досуг.

Каждый достоин райских кущ уже в этом мире. Сытый и уютный XIX век давал возможность такого существования все большему количеству европейцев.

Место религии заняли два языческих культа: культ денег и культ науки. Молитвы никому не понятных научных формул давали уверенность в бесконечном прогрессе. Рыцарским романом века стал бухгалтерский гроссбух.

Этот замечательный век закончился в тот миг, когда Фридрих Ницше дописал фразу «Бог умер!». Именно это стало той точкой, дальше которой двигаться просто некуда.

То, что немецкий мыслитель закончил дни, попивая мочу из собственного ботинка, не смутило тех, кто решил воплотить его принципы в жизнь.

Процесс освобождения индивида от пут традиции в XVIII—XX веках был прямолинеен, как рельса из крупповской стали. Привел этот процесс лишь к хаосу, анархии, отчаянию.

Эволюция капитализма обернулась чудовищным неравенством и расслоением общества. Вера в разум и технический прогресс — декларированием абсурдности мира и массовыми движениями неолуддитов.

Революции ХХ века при всем различии идеологий претворяли в жизнь именно ницшеанский принцип: построение мира, в котором Бог мертв.

В 1917-м русские революционеры свергли царя, отделили церковь от государства, реформировали календарь, систему мер и правописание. Модернизированная экономика развивалась отныне в соответствии с пятилетним планом.

В 1920-м революционеры в Турции свергли султана, вычеркнули из Конституции все упоминания об исламе, запретили паранджу и гаремы, ввели латиницу, грегорианский календарь и метрическую систему мер. Модернизированная экономика развивалась теперь… правильно — в соответствии с пятилетним планом.

Точно по такой же схеме проходили синьхайская революция в Китае в 1911—1913 годах, мексиканская революция 1910—1917 годов и испанская 1931—1936-го.

По сути, в каждом из этих случаев мы видим смертельный coup de grace, нанесенный традиции. Победивший индивидуализм декларировал окончательное раскрепощение человека, освобождение его от ига религии и общепринятой морали.

Уже через месяц после Октябрьской революции Лениным был подписан Указ «О браке». Указ гарантировал русским женщинам свободы, о которых и мечтать не могли западные суфражистки: право на гражданский брак, на ношение девичьей фамилии, на развод и аборты.

Затянутые в суперэротичные кожанки большевистские комиссары пробовали двинуться еще дальше. Борцы за «половое опрощение» создают общество «Долой стыд!» и кричат, что в социалистическом обществе переспать с дамой должно быть столь же просто, как выпить стакан воды.

Саратовский Совет постановлял:

С 1 марта 1918 года отменяется право частного владения женщинами от 17 до 30 лет.

Ему вторил Совет города Владимира:

Всякая девица от 18-летнего возраста должна зарегистрироваться в Бюро свободной любви и выбрать себе мужчину 19—50 лет в сожители.

Однако, обнаружив себя на руинах прежнего мира, человек пугался и очень быстро бросался в объятия жесточайшему, закрепощающему тоталитаризму.

Осенью 1922-го затянутые в черное фашисты Муссолини предпринимают «Марш на Рим» и берут власть. На их знаменах написано «Государство — все! Личность — ничто!» и «Дуче всегда прав!».

Идея понравилась. Собственные марши на столицы предпринимают поляки, литовцы, португальцы… По всей Европе бойцы разноцветных «фронтов» жгут редакции газет и крошат черепа оппонентов во имя Нового Порядка. Порядка, который не позволит человеку потеряться под пустыми и лживыми небесами.

Нацизм и сталинизм — лишь самые известные примеры реакции на наивный оптимизм предшествующих столетий. По сути, к 1935 году в континентальной Европе не осталось НИ ОДНОГО государства, не пораженного вирусом тоталитаризма.

Даже в «оплоте демократии» США негры, евреи, католики и атеисты были объявлены «нежелательными элементами» и отданы на растерзание ку-клукс-клановцам.

Агенты штатовских спецподразделений без суда, прямо на улицах, расстреливали тех, кто был заподозрен в связях с оргпреступностью. Коммунистов и анархистов бросали в тюрьмы и приговаривали к электрическому стулу. Во время инаугурации 4 марта 1933 года Рузвельт провозгласил:

Сегодня мне нужна вся полнота власти! Дело обстоит так, как если бы нас атаковала вражеская армия!

Однопартийная система — культ вождя — неконтролируемое господство тайной полиции. Именно в соответствии с этой моделью в паузе между мировыми войнами строились государства от Атлантики до Урала.

Так обстояло дело в Испании, Турции, Польше, Болгарии, Литве, Португалии — ВЕЗДЕ!

11 ноября 1918 года горнист дал сигнал к прекращению огня на всем протяжении Западного фронта. Мировая война, впервые в истории поставившая под ружье армии пяти континентов, была окончена.

Мир, каким он был на протяжении трех предшествовавших столетий, перестал существовать.

Французский исследователь Пьер Тибо писал:

Выжившие в жесточайшей войне европейцы забывались в алкоголе, кокаине, непрекращающихся оргиях и танцах до утра.

Прежде танец венчал усилия двух семей, долго готовивших достойный брак для своих детей. Теперь он стал просто бесстыдным верчением бедрами под визги чужеземного джаза.

Раньше по воскресеньям люди ходили на мессу. Теперь — на футбольные и боксерские матчи. Реклама ресторанов уничтожила церковные посты. Вместо икон в домах висели постеры Дугласа Фарбенкса и Мэри Пикфорд.

Бесчисленные дадаисты, кубисты, сюрреалисты сокрушили эстетические и интеллектуальные законы, на которых предшествующие поколения европейцев собирались построить будущее общество всеобщего процветания…

После 1918 года карта континента была перекроена столь радикально, что теперь не каждый образованный человек сообразит где, черт возьми, находились государственные образования вроде Австро-Венгерской или Османской империи.

В результате распадения нескольких громадных наднациональных империй независимость получили народы, никогда прежде не имевшие собственных государств. На скорую руку выкроенные страны тут же начали предъявлять территориальные претензии к соседям.

Первой перемирие нарушила карликовая Литва, оттяпавшая у поверженной Германии Мемель. В середине 1930-х итальянцы резали эфиопов, японцы — китайцев, и все желающие — друг друга в Испании.

Трудно поверить, но в этой ситуации все были уверены, что вступают в эпоху мира и процветания. 27 августа 1928 года был подписан пакт Бриана—Келлога, объявлявший войну «вне закона» и ставший «вершиной эры коллективной безопасности».

Людские и материальные потери в результате Первой мировой откинули Старый Свет на столетие назад. Тем не менее, чтобы окончательно сломать хребет Европе, потребовалась еще одна мировая война.

Эта война стоила европейским странам от 8 до 22 % населения. Сразу после ее окончания рухнула и казавшаяся незыблемой колониальная система.

В 1900 году колонии составляли 54,9 % площади планеты. 70 лет спустя — лишь 3,2 %. К 1968 году основные британские и французские колонии уже были независимы от метрополий.

В одном только 1960-м на карте мира появилось 18 новых государств — в среднем по одному каждые три недели. Тогда же центр экономической жизни планеты бесповоротно сместился на западный берег Атлантики.

Европа перестала быть местом, где вершится история.

В предыдущей главе мы изобразили историю России в виде схемы. В эту же схему очень плавно укладывается и история Европы.

То, что происходило в Западной Европе, можно точно так же представить в виде романа из четырех частей, разделенных тремя вставными новеллами:

Обобщив, мы можем описать историю континента следующим образом:

1. «Темные века» (VI—VIII века)

Варварская эпоха. Регион населен огромным количеством полудиких и вовсе диких племен. По населенному драконами и богами миру бродят герои, подобные Зигфриду Нибелунгу и Рагнару Кожаные Штаны.

2. Возникновение традиции (IX век)

Новое поколение энергичных владык сплачивает племена в первую аморфную империю. В России это Рюриковичи. В Западной Европе — Каролинги.

Князья покоряют равнодушные окраины и укрепляют границы. В их столице появляются первые робкие ростки культуры.

3. Средневековье (X—XII века)

Эпоха блестящих кавалеров, подвиги которых прославляют трубадуры и скальды. Сперва собственный двор имеется лишь у центральных правителей. Но постепенно своим двором обзаводится множество окраинных феодалов.

К концу периода их амбиции рвут страну на части.

4. Раздробленность (XIII век)

Усилившиеся местные элиты окончательно обособляются от центра. Одновременно с этим происходят массовые иноземные вторжения: монголы атакуют Русь, крестоносцы — Константинополь.

5. Эпоха классического расцвета культуры (XIV—XVI века)

Период начинается с появления новой генерации энергичных владык, готовых взяться за объединение страны и изгнание чужеземных захватчиков. В России это Великие московские князья. В Европе — блестящие национальные династии, начиная с французских Валуа и заканчивая династией Османских султанов.

Расцвет классической культуры — светской литературы на народных языках, возвышенной поэзии, прекрасной архитектуры.

6. Смута (XVII век)

Предыдущий период завершается воцарением кровавых тиранов наподобие русского Ивана IV Грозного или англичанина Генриха VIII. После их правления религиозные смуты и волнения черни погружают страну в смуту.

7. Империя (XVIII—XX века)

Заключительный этап истории. Смута преодолена. Государства железной рукой приведены к единству. Для них начинается период колониальных войн.

Однако льющаяся на окраинах кровь мало волнует жителей метрополий. Они заняты милыми домашними хлопотами: делают незамысловатый бизнес, предаются пасторальным утехам, вполуха прислушиваются к новостям столичной индустрии развлечений.

8. Конец традиции

Сцепившись в смертельной схватке, мировые державы гибнут в огне мировых войн. Чем дальше, тем чаще функции охраны границ и поддержания внутреннего порядка выполняют выходцы с окраин, прежде воспринимавшихся как «варварские» регионы.

Неспособная к созданию чего-либо нового, культура вкладывает все силы в кодификацию уже созданного.

ХХ век стал своего рода антитезой периоду «Темных веков».

Если тогда мир состоял из громадного количества карликовых мирков, то теперь планету поделили между собой пять, от силы шесть сверхимперий.

Если тогда авторы опасались вставить в текст хоть букву от себя, то теперь заслуживающим внимания считается лишь СУПЕРновое.

В начале этого века футуристы носили желтые кофты и угрожали сбросить Пушкина с парохода современности. К концу дело дошло до художественных полотен, выполненных красками, клизмой закачанными творцу в задний проход. Воинствующий индивидуализм победил повсеместно.

Не стоит думать, будто окраины современной цивилизации хоть чем-то лучше, «моложе».

О России я уж и не говорю. Но, например, в Африке население городов увеличилось за последние сорок лет в 160 раз. Традиционный уклад жизни там разрушен порадикальнее, нежели в Европе.

Название местных общественных организаций говорят сами за себя: «Молодежь, помешанная на деньгах», «Лолитки», «Доллар!». В некоторых африканских государствах до 70 % женщин — проститутки.

И одновременно именно это столетие закладывает фундамент новых «Темных веков». Новое прорастает сквозь старое прямо у нас на глазах.

Эксперты уверяют, что Третьей мировой не будет. На дворе «эпоха локальных конфликтов». Иначе говоря — эпоха распадения мира на множество крошечных, враждующих между собой мирков.

Эти мирки самодостаточны. Каждый из них неудержимо сползает к экономической и культурной стагнации. Наступивший век вполне заслуживает наименования «темный» в том смысле, в котором это слово характеризует интеллектуальный уровень.

Недавно в газете я видел карикатуру, изображающую нынешних молодых голландцев. Впрочем… вы ведь уже знаете, как там дальше, да?

Когда впервые раскрылись Небо и Земля, имена богов, явившихся на Равнине Высокого Неба, были: Бог-Правитель Священного Центра Небес, за ним — Бог Высокого Священного Творения, за ним — Бог Божественного Творения.

Эти три бога явились сами по себе и не дали себя увидеть.

Имена богов, что явились за ними из того, что пробилось на свет подобно побегам тростника, в то время, когда земля еще не вышла из младенчества и, подобно всплывающему маслу, медузой носилась по морским волнам, были: Юноша-Бог Прекрасных Побегов Тростника и Бог, Навечно Утвердившийся В Небесах.

Эти два бога тоже явились каждый сам по себе и не дали себя увидеть.

Эти пятеро богов суть особые небесные боги…

Так начинается древнейшая из дошедших до нас японских книг. В 712 году по поручению императрицы Гэммей один из немногих образованных аристократов того времени написал трактат, получивший название «Кодзики» — «Записки о деяниях древности».

«Записки» были составлены со слов профессиональной сказительницы Хиэда-но Арэ. Именно из них мы узнаем о древнейшей истории Японии — о времени, «когда камни, деревья и трава умели разговаривать».

Две предыдущие главы позволили нам вычленить в политической и культурной истории Европы некую закономерность. Чтобы проверить ее на прочность, я предлагаю вам рассмотреть какую-либо из неевропейских цивилизаций.

Можно выбрать любую: Индия, Корея, Иран, Тибет, мусульманский Египет…

Или, например, Япония — почему нет?

Сами японцы традиционно подразделяют свою историю на следующие периоды:

VII век до Р.Х. — V век по Р.Х. — Несколько периодов древнейшей истории.

VI—VIII века — Эпоха варварства и оформления японской государственности. Появляются первые письменные памятники, строится первая столица страны — город Нара.

IX—XII века — Эпоха Хэйан. Классическое средневековое государство.

XIII век (1185—1333 гг.) — Период Камкаура. Эпоха падения авторитета императорской власти и феодальной раздробленности.

XIV—XVI века — Периоды Ёсино и Муромати. Постоянные попытки объединения страны. Расцвет классического японского искусства.

XVII—XIX века — Период Эдо или Токугава. Япония — жестко централизованная держава.

После 1868 года — Модернизация страны, «новейшее время» японской истории.

Вам эта периодизация ничего не напоминает?

Японский архипелаг — это четыре больших острова и огромное количество маленьких. В эпоху, о которой рассказывают «Записки о деяниях древности», здесь жили племена различного происхождения. Одни прибыли на архипелаг из Полинезии, другие — с Алтая, третьи — из Юго-Восточной Азии.

Согласно «Кодзики» история Японии началась в 660 году до Р.Х., когда внук богини солнца Аматэрасу основал императорскую династию, самую древнюю из существующих сегодня на планете. Впрочем, современные историки сомневаются в подобной датировке.

Проверить хронологию древнейшей Японии по иным источникам можно приблизительно с VI века по Р.Х. Рассказ о более древних событиях специалисты предпочитают именовать «преданиями, носящими легендарно-мифологический характер».

Начавшийся период можно охарактеризовать всего одним словом — варварство. Все черты, присущие европейским «Темным векам» мы без труда обнаружим и в японской культуре того же времени.

Ядром, из которого выросла современная Япония, было племенное объединение Ямато. Скорее всего, предки Ямато прибыли на острова из Кореи. К VI—VIII векам вожди племени, божественные микадо, покорили соседей и вырезали собственную непокорную знать.

Традиционно слово «микадо» переводится как «император». В ту эпоху оно скорее значило «вождь-первожрец». Именно микадо должны были совершать главнейшие религиозные обряды: посев первого зернышка риса или очищение нации от ритуальной нечистоты. Принцессы царской крови по традиции становились целомудренными жрицами и заклинательницами духов в главных святилищах страны.

Символами власти микадо служили «три священных предмета», врученных самому первому императору богиней Солнца: зеркало, яшмовые бусы и меч, сделанный из хвоста дракона.

Все три регалии хранятся в Японии до сих пор. Однако, как именно они выглядят, никому толком не известно.

Один из современных историков писал:

В Х веке государь Рэйдзей попробовал открыть шкатулку, где хранились священные бусы. Из нее тут же повалил густой дым, и государь в страхе оставил свои попытки. Спустя 430 лет другой император осмелился потрясти эту шкатулку, но открыть не решился.

Священное зеркало ныне хранится в храме Исэ, и его никому не показывают. Меч же передан на хранение в святилище Ацута. В XVIII веке жрецы этого храма отважились заглянуть в заветный футляр. Все они вскоре поумирали от неизвестных болезней.

Ученые очень надеялись, что во время церемонии вступления на трон нынешнего японского императора Акихито им удастся хотя бы взглянуть на священные реликвии.

Однако чиновники Министерства Двора сочли любознательность ученых праздным любопытством. Единственное, что было дано увидеть историкам, — это футляры трех божественных сокровищ…

Священные регалии играли важную роль в синто — национальной религии японцев. Специалисты сравнивают синто со славянским или германским язычеством. Например, богам и предкам во всех трех случаях поклонялись не в храмах, а у древних священных деревьев, больших камней или одиноко стоящих скал.

Боги и духи синто — это не могучие космические силы, а существа целиком посюсторонние. Их можно обмануть и иногда даже потрогать. Например, в храме Дайдзлин до сих пор хранится мумия настоящего демона.

Общее число богов доходило до нескольких тысяч. Большинство из них было безымянно и бесформенно. Стройной, логичной системы вероучения в синто не выработано до сих пор. Когда один из христианских миссионеров спросил у синтоистского жреца, как они представляют себе Бога, тот ответил: «А мы танцуем!»

В условиях отсутствия четко выраженного вероучения центр религиозности сместился в сферу ритуала. Жизнь японцев в VI—IX веках была тотально ритуализирована.

Любое действие воспринималось как ритуал — от рыбной ловли до управления государством. Слово «мацуру», означающее то, чем занимался император, можно перевести как «чтить божеств», а можно — как «править страной». Законодательно регламентировался покрой одежд и расстояние, которое посетитель дворца должен был от порога проползти на четвереньках.

В VI—VIII веках племенная знать пыталась ввести у себя модели, заимствованные у более развитых культур. В Европе того времени германцам не давал покоя блеск погибшего Рима. В Японии у вождей племен перед глазами стоял классический Китай.

У китайцев ими была перенята сложная иерархическая структура общества и иероглифическая письменность. Людей, способных читать и писать, все равно насчитывались единицы. Ничего похожего на письменную литературу или науки не существовало.

Подобно двору Меровингов или первых Рюриковичей, двор микадо очень долго не имел постоянной резиденции. Вместе с воинами император на протяжении столетий кочевал по подвластным территориям. Лишь в 794-м более или менее долговременной столицей Японии стал город Хэйан — «Столица мира и спокойствия».

Хэйан был единственным городом в стране. Ни единого каменного здания в нем не было. И тем не менее с этого времени для Японии начинается новая глава истории.

Отечественный японист Александр Мещеряков писал:

Японцы эпохи основания Хэйана создавали не только собственное государство — они творили самих себя. Коллективные формы сознания (пока еще в весьма ограниченной мере) освобождают место для более индивидуализированных.

Начиная с конца VIII века японцы творят культуру ОСОЗНАННО. Результат не заставил себя ждать. Небывалое доселе развитие получают архитектура, скульптура, словесность…

За предыдущие полтора столетия лишь 65 грамотеев смогли сдать экзамен на знание китайской классики. Теперь ситуация резко меняется. Уровень образования стремительно взлетает вверх. По всей стране начинают возникать школы и учебные заведения.

Составляются первые словари, исторические хроники, сборники легенд и энциклопедии. Одновременно с созданием Академии при дворе Карла Великого или Исаврийским Возрождением в Византии здесь появляется неведомый доселе тип книжника, знатока континентальной учености.

Одним из первых японских эрудитов стал Кукай (774—835), основатель буддийской школы Сингон, а также философ, поэт, калиграф, придворный интриган и богослов.

Буддизм проник на Японские острова несколькими веками раньше. Однако только в этот период в стране появляются самостоятельные, готовые отстаивать собственную позицию буддийские мыслители.

Кто-то из бритоголовых монахов занимается комментированием классических сутр. Кто-то целиком посвящает себя аскетическим практикам. Свое странствие по дорогам Японии начинают бродячие проповедники, прорицатели и духовидцы.

Отшельники-хидзири (святые мудрецы) массово бегут в горы, где надеются обрести окончательное Освобождение. И для книжников, и для аскетов буддийская доктрина уже была проблемой ЛИЧНОГО спасения.

Нация выходила из оцепенения эпохи «Темных веков».

В VI—VIII веках японские императоры-микадо были типичными священными вождями, потомками богов наподобие длинноволосых франкских конунгов Меровингов. К IX веку ситуация меняется. Проявления индивидуализма, попытки освободиться от традиции можно видеть и в сфере японской политики.

На протяжении Средневековья власть — какой бы регион планеты мы ни взяли — всегда воспринимается как сакральный институт. В Европе императоров при смене династии порой попросту вырезали. В Японии покушаться на священную особу новое поколение знати не стало. Поднимающая голову аристократия пошла иным путем.

Начиная с IX века в столичном Хэйане (Киото) усиливается клан Фудзивара. Это родовое имя переводится как «Поле глициний». Имя было некогда пожаловано основателю династии, жрецу синто, ведущему род от божеств-сподвижников богини солнца Аматэрасу. Как и франкские Каролинги, первоначально Фудзивара были мажордомами владык, которых они со временем оттерли от кормила власти.

В 858 году Фудзивара-но Ёсифуса стал регентом при малолетнем императоре Сэйва. Прежде регентами могли становиться лишь члены императорской фамилии. Дорвавшись до вершин власти, Ёсифуса не растерялся. Он женил императора на собственной дочери, а когда тот достиг совершеннолетия, занял пост канцлера империи.

Автор древнеяпонской хроники «Окагами» восклицал:

С сего господина началось возвышение клана Фудзивара. Воистину счастливая судьба!

IX—XII века японской истории иногда называют Эпохой Фудзивара — временем правления регентов и канцлеров. Члены этого рода всегда приходились императору и дедом, и тестем.

Именно в их руках находилась реальная власть в стране. Сразу после рождения наследника Фудзивара смещали императоров, постригали их в монахи и тут же женили дочерей на следующем императоре.

Амбиции нового поколения аристократов били через край. В начале XI века один из Фудзивара сложил пятистишие:

Полная луна
Не ведает изъяна.
Подумаю о ней —
Весь этот мир
У ног моих!

Эпоха Хэйан (IX—XII столетия) навсегда осталась для японцев золотым веком. Эрой цветоподобных дев и облачных кавалеров, искусных в стихосложении, стрельбе из лука и церемониальном танце.

Битвы велись путем личных поединков между благородными военачальниками, сопровождались сложением прекрасных пятистиший и зачастую заканчивались братанием противников.

Однако чем дальше, тем меньше спокойствия оставалось в «Столице мира и спокойствия».

Общество рвало железные цепи традиции. Поэты и мыслители не желали копировать предшественников. Феодалы не желали мириться с положением на обочине истории.

Параллельно с усилением клана Фудзивара крепли и другие аристократические фамилии. Провинциальные аристократы скопили огромные богатства, обзавелись собственными армиями и постоянно пытались расширить сферу своего влияния.

Чтобы избежать раскола страны, центральная власть назначала в провинции наместников. Первое, что те предпринимали, прибыв на место, — тут же обособлялись от центра.

Очень скоро появляются сообщения о самопровозглашенных императорах, переворотах в провинциях и попытках узурпировать власть. Например, императором провозгласил себя хонсюйский аристократ Тайра-но Масакадо.

Его войска были разбиты, а сам Масакадо обезглавлен. Впрочем, поскольку очень скоро нашлись свидетели того, как голова самозванца по ночам вылетает из могилы и пугает прохожих, то Масакадо был причислен к богам и в его честь начали строить храмы.

Главные события теперь происходят не в императорском дворе, а в регионах. В Европе рыцарей на второй план оттеснили горожане. В Японии власть от придворных аристократов постепенно переходит к самураям.

Слово «самурай» происходит от глагола «верно служить, быть готовым выполнить приказание». Первоначально так называли личного слугу. На протяжении столетий воины-самураи занимались в основном тем, что покоряли окраинные племена, сражались с бандами пиратов и разбойников.

Воины не могли заниматься ничем, кроме боев. Доспехи и оружие каждый должен был приобретать и содержать на собственные средства. Главнокомандующий имперской армии в провинции носил титул сей-и тай-сёгун — военачальник, подчиняющий варваров.

Эпоха, начавшаяся в IX веке, завершилась в XII. На востоке Японии полноту власти сосредоточил в своих руках воинственный клан сёгунов Минамото. На западе — сёгунский клан Тайра, разбогатевший на торговле с Китаем.

Как и в Киевской Руси, провинциальные аристократы приходились родственниками императору, главе центральной власти. Это не помешало главам кланов развязать крупномасштабную гражданскую войну и расколоть страну на несколько враждующих лагерей.

Япония все больше напоминала кипящий котел. Удельные владыки, главы самурайских отрядов, побочные отпрыски знатных родов, придворные покинувших трон императоров, армии вооруженных монахов — все желали урвать свою долю власти, богатства, влияния.

Крышку у котла сорвало в конце XII века. В 1185-м Минамото разгромили Тайра. Головы членов клана, украшенные красивыми красными ленточками, пронесли по улицам столицы.

С императором никто уже не считался. Сёгуны Минамото основали собственную, независимую от императорского двора ставку в местечке Камакура.

В 1219 году монах Дзиэн, потомок закатившихся Фудзивара, с тоской писал, что в стране наступает новая эпоха. Она будет носить имя Эра воинов.

Япония была одной из немногих стран, счастливо избежавших монгольского вторжения. Дважды монголы пытались высадиться на островах архипелага и дважды их корабли были уничтожены внезапным тайфуном — божественным ветром камикадзэ.

Впрочем, головных болей у японцев хватало и без монголов.

В конце XII — начале XIV века Япония, так же как Киевская Русь, была расколота на множество удельных княжеств. По поводу этой эпохи один из современных историков писал:

Оспаривая друг у друга право на власть, военные кланы превратили страну в одно огромное поле сражений. Из провинции люди бегут в города. Традиционные ценности рушатся. Кровь льется беспрестанно, покоя нет, нравы огрубели.

Аристократы воспринимают происходящее как конец света. Крестьяне, зажатые меж жерновами военных машин соперничающих кланов, поднимают восстания, порой отвоевывая у враждующих господ целые уезды…

Уже в первой половине XIV века сёгуны Минамото были свергнуты. Императорский двор пытается возвратить себе политическую самостоятельность. Вместо этого власть переходит к другому сёгунскому клану — Асикага.

На протяжении пятнадцати поколений страной правят сёгуны этой династии. Императорская фамилия делится на две враждующие ветви. Окраинные феодалы не желают признавать над собой вообще ничью власть.

Ёсимицу, третий сёгун династии Асикага, разбил большинство местных владык и вплотную занялся централизацией страны. Впрочем, окончательного успеха ни он, ни его наследники не добились.

Тем не менее жизнь шла своим чередом.

Прежде Япония была чисто крестьянской страной. Городами можно было назвать от силы три-четыре населенных пункта. Теперь города растут по всей стране. Возле гаваней, вокруг застав и переправ через реки возникают рынки, постепенно превращающиеся в городишки. К концу эпохи их насчитывалось уже несколько сотен.

Несмотря на непрестанные усобицы, население страны увеличилось почти в два раза. Натуральное хозяйство уходит в прошлое. Профессиональные купцы ведут торговлю на деньги. Из Китая они привозят огромное количество шелков, фарфора, благовоний и книг.

В наше время археологи подняли со дна моря судно, затонувшее в XIV веке. На его борту было найдено не хухры-мухры, а 27 тонн медных монет.

В предыдущую Эпоху Хэйан кругозор японцев был жутко сужен. В императорской столице практически не представляли, что творится на окраинах страны. О существовании стран к западу от Китая подозревали немногие эрудиты.

Теперь все меняется. Ремесленники ездят на материк изучать тайны производства фарфора. Китайские архитекторы участвуют в строительстве буддийских храмов.

XIV—XVI века японской истории носят имя Эпоха Муромати. Название периоду было дано в честь столичного квартала, где располагалась ставка новых владык.

К концу этой эпохи страна оказалась поделена между ста пятьюдесятью удельными царьками. Непрекращающиеся феодальные войны велись с невиданной жестокостью.

В расколотой на множество вечно воюющих княжеств Италии в XIV—XVI веках родилось высокое искусство Возрождения. В раздробленной Стране Восходящего Солнца тогда же расцвела не менее чарующая классическая японская культура.

Исследователь Судзуки Дайсэцу писал:

В отличие от предыдущего периода, буддизм XV—XVI веков был ориентирован не на монаха, а прежде всего на мирянина.

Вклад в дело процветания религии мог внести самурай, ремесленник, купец. Да и сами монахи этой поры были художниками, учеными, политиками и удачливыми коммерсантами.

Именно в их среде впервые появились виды искусств, традиционно ассоциируемые с Японией: чайная церемония, монохромная живопись, сады камней и мхов, искусство икебаны.

Уходящие корнями в буддийское мировоззрение, эти виды искусств десятилетие за десятилетием теряют религиозную окраску…

Культура секуляризируется и идет в массы. Вместо подражания возвышенным классическим образцам авторы литературных произведений стилизуют их под сочинения простолюдинов. Расцветают простонародные жанры — фарсы, городские новеллы, плутовские и нравоучительные романы.

Современниками Рафаэля и Андрея Рублева в Японии был целый ряд выдающихся скульпторов, архитекторов и живописцев, самым известным из которых стал «первый художник-индивидуалист» Сэссю Тоё.

Тотальная ритуализированность жизни остается в прошлом. Основное внимание приковано не к внешнему, а к внутреннему. В одном из произведений того времени мудрец презрительно бросает священнослужителю-оппоненту:

— Ваше поведение телесно. Вы умеете только почтительно кланяться статуям. А значит, вы ничего не смыслите в подлинном Законе Дхармы!

Множество школ, сект и течений несет адептам одну и ту же истину: Буддой может стать каждый! Наиболее влиятельным направлением в буддизме того времени были так называемые школы Чистой Земли.

Дело в том, что некогда на свете жил благочестивый принц по имени Амитаба. Он достиг максимального совершенства и мог бы уйти, раствориться в нирване. Но — не стал.

Из сострадания к смертным Амитаба дал обет никуда не уходить и нигде не растворяться до тех пор, пока последний из верующих в него не будет перенесен в Чистую Землю, лежащую где-то на западе от суетного мира.

Для того чтобы достичь спасения, объясняли амидаисты, совсем не обязательно отказываться от мира. Не нужны храмы, монашеская иерархия, принятие и соблюдение аскетических обетов. Можно спать с женой, участвовать в битвах и — представляете? — даже есть мясо.

Единственное, что необходимо для достижения спасения — произнести вслух «Наму Амида-буцу!» («О Будда-Амитаба!»). И все.

Верующими в спасителя-Амитабу объявляли себя члены императорской династии и гулящие девки из портовых притонов. Чистая Земля настолько манила, что многие верующие просили замуровать их внутри утлых корабликов и без руля и без ветрил отплывали в западном направлении искать земной рай.

На знамени нового поколения буддистов были написаны лозунги веротерпимости и независимости религии от государственной власти. На практике это привело к чудовищной, абсолютно не представимой прежде веронетерпимости и вторжению политики в сферу религии.

Большинство тех, кто выступал с проповедью религиозных реформ, кончали жизнь в ссылке или заточении.

В те годы, когда на другом конце земли в огне костров погибли Ян Гус и протопоп Аввакум, в Японии инициатор одной из волн политических гонений на оппонентов писал:

Школа Нэмбуцу — это ад, школа Дзэн — это путь дьяволов, школа Сингон губит Страну, а последователи школы Рицу — это просто шайка бандитов!

Во все времена лучшим аргументом в теоретическом диспуте был отряд-другой тяжелой кавалерии.

В Европе протестанты заявили прямо: «Cuius regio, huius religio!» В Японии к концу XV века те из буддистов, кто не смог заручиться поддержкой крупных феодалов, начали создавать собственные армии.

Вскоре по всей стране прокатилась волна икко-икки — крестьянских войн. Во главе армий стояли, как правило, адепты школ Чистой Земли.

С огромным трудом регулярная армия усмиряла волнения. Через несколько лет все начиналось сначала.

В XVII век Япония вступала обескровленной, изможденной, терзаемой голодом. По стране бродили банды бесхозных самураев-ронинов, которые оставляли за собой выжженную пустыню.

Плюс ко всему именно в это время стране грозила иностранная колонизация. Приблизительно в те же годы, когда в Москве стояли части польских королей, в Японии высадились первые миссионеры-иезуиты.

Первыми европейцами в Японии оказались несколько моряков, закинутых сюда штормом. А спустя всего три-четыре десятилетия после открытия архипелага, в Ватикан ездили целые делегации японских католиков и нагасакская типография публиковала набранные иероглифами Жития святых.

В принципе Япония могла бы стать тем, чем стали Филиппины: набожной страной, сплошь застроенной католическими храмами. Новой религии покровительствовали придворные и влиятельные аристократы. В христианство переходили целыми провинциями.

Однако милость местных владык быстро сменилась гневом.

Одновременно с воцарением первого Романова в России в Японии к власти пришла новая сёгунская династия Токугава. Японцы взялись за преодоление смуты.

Сперва разобрались с иностранцами. Европейцы в 20-дневный срок были высланы на материк. Христиан-японцев заживо варили в кипящих серных источниках. Остальным подданным микадо под страхом смертной казни было запрещено покидать страну.

Потом взялись за внутреннюю политику. Старинные городские вольности были отменены. Оружие у крестьян конфисковано. Бунты утоплены в крови. Во избежание смут все провинциальные аристократы обязаны были полгода проводить в новой столице Эдо в качестве заложников.

На четверть тысячелетия Япония отгораживается от остального мира. Востоковед Накорчевский писал:

С воцарением Токугава воинская доблесть постепенно утрачивала свое значение. Рыцарь превращался в чиновника, а потом и в буржуа.

В одной из своих пьес «японский Шекспир» Тикамацу Мондзаэмон описывает сцену, как отец отчитывает сына за то, что тот тратит время на пустяки — учится драться на пиках:

— Стыдись! Ты уже большой, а не понимаешь простых вещей! Посмотри на своего отца! Ему прибавили жалованье не потому, что он ловок в обращении с оружием — ведь не в этом достоинство самурая, — а потому, что он искусен в чайной церемонии.

Именно поэтому нуждаются в его услугах и обращаются с ним столь уважительно…

Самым почитаемым богом в эпоху Хэйан был доблестный стрелок из лука Хатиман. Теперь японцы предпочитают ему покровителя бизнеса пузатого бога Инари. Пользуясь тем, что имя этого бога созвучно слову «ину» (собака), острословы говорили, что святилищ Инари в стране развелось, как собак нерезаных.

Сражаться, а тем более умирать за идею теперь всем кажется немного немодным. Религиозные споры и массовое бегство от мира остаются в прошлом. Людям хочется не загробного счастья, а долгой и обеспеченной жизни в ЭТОМ мире.

К устаревшему буддизму относились с той же брезгливой жалостью, с которой европейские интеллектуалы того времени говорили о христианстве. Теперь японцам больше по нраву конфуцианство с его учением о добронравии, уважении к старшим, соблюдении долга и неукоснительном следовании законам.

Триста лет назад русский самодержец Петр Первый прорубил для России окно в Европу. Японцы в эту же эпоху свое окошко поплотнее захлопнули и принялись рубить носы тем, кто пытался заглянуть в щелочку.

В 1917-м русские революционеры своего императора свергли. Японские, во время «революции Мэйдзи» 1868 года, — восстановили в правах.

Тем не менее возьмусь настаивать на том, что история европейских государств и история Японии — это ОДНА И ТА ЖЕ ИСТОРИЯ. Климат в Сахаре отличен от чукотского климата. Но времена года — осень, зима, весна, лето — имеют место в обоих случаях.

За первую тысячу лет своей истории Япония прошла тот же путь, что и Россия, или, скажем, Франция: «Темные века» (VI—VIII века) — Средневековье (IX—XIII века) — Эпоха расцвета классической культуры (XIV—XVI века).

После смуты XVII века Япония очередной раз словно бы поменяла кожу. На протяжении почти трех столетий страна превращалась в империю, города — в мегаполисы, а любовь к изящной словесности — в филологические штудии. Порой эти штудии приводили к любопытным результатам.

Например, великий японский филолог Хирата Ацутанэ, детально изучив первоисточники, наконец-то открыл людям правду. Дело в том, что Япония — это главная страна на земле. А боги Японии — единственные действующие лица всех на свете религий.

Именно здесь появились все основные расы человечества. Древние египтяне и ветхозаветные иудеи — выходцы из Японии. Могилу Иисуса Христа в одном из селений можно видеть еще и сегодня. Кстати, здесь же похоронены Будда и Магомет.

Быть подданным такой страны — высокая честь. Русские дворяне демонстрировали наличие у них чести в процессе бесконечных и бессмысленных дуэлей. Японские аристократы того же времени довели до совершенства ритуал харакири.

Классическое харакири состоит из горизонтального, затем вертикального вспарывания собственного живота и завершается смертельным ударом в спину или отрубанием головы.

Секретарь британской дипломатической миссии сэр Эрнст Сатоу так описывал харакири дворянина Таки Дзинзабуро:

Мы тихо просидели около десяти минут. Потом на веранде послышались шаги. Высокий японец благородного вида и осанки вышел в сопровождении кайсяку и еще двоих людей.

Таки Дзинзабуро был одет в голубое камисимо. На кайсяку был военный мундир-дзимбаори. Проходя перед свидетелями японцами, они пали ниц, а им в ответ поклонились. Затем этой же церемонией они обменялись и с нами.

Дзинзабуро подвели к помосту перед алтарем, покрытому красной войлочной тканью. Совершив два поклона, он сел на корточки на возвышении. Все было проделано со спокойной отрешенностью. Самурай выбрал место, откуда будет легче всего упасть вперед.

Человек, одетый в черное, поверх которого была накинута легкая серая мантия, принес обернутый бумагой короткий меч. Тот лежал на простом деревянном подносе. Человек поклонился и поставил поднос перед Дзинзабуро.

Самурай взял кинжал обеими руками, поднес ко лбу и с поклоном положил обратно. Это обычный японский ритуал, выражающий благодарность за подарок.

Четким голосом, надломленным, но не страхом, а скорее отвращением к необходимости признаться в поступке, за который стыдно, он объявил, что один несет ответственность за то, что отдал жестокий приказ в Кобэ открыть огонь по спасающемуся бегством противнику. За совершение этого проступка он собирается вспороть себе живот и просит присутствующих быть свидетелями.

Затем он вытащил руки из рукавов верхнего платья. Длинные концы платья Дзинзабуро сложил сзади, чтобы не дать телу опрокинуться, и остался обнаженным до пояса. Потом он взял в правую руку меч и, обхватив рукоятку как можно ближе к лезвию, глубоко вонзил его себе в живот.

Мужественно проделав все это, он наклонил тело вперед и вытянул шею. Кайсяку, сидевший с самого начала ритуала слева от него, внезапно вскочил с обнаженным мечом и нанес последний удар…

Именно такие люди возглавили японскую внешнюю экспансию. Первая половина ХХ века стала для Европы кровавой эпохой мировых войн. Независимо от европейцев, но одновременно с ними японцы открыли собственный «период вторжений».

Пробы ради в 1905-м японцы разгромили царскую Россию. Занятие понравилось. По «плану Танака» 1927 года в зону японских жизненных интересов были включены уже территории от Сибири до Австралии и от Индии до Аляски.

К сороковым годам ХХ века японские дивизии стояли по всему Дальнему Востоку. Армия божественного Хирохито готова была к войне со всем миром… Однако история, начавшаяся в тот момент, когда потомки богини Аматэрасу приняли титул императоров Японии, подходила к концу.

7 декабря 1941 года японцы вступили во Вторую мировую. После налета их авиации на базу в Перл-Харборе американский Тихоокеанский флот просто перестал существовать.

Одновременно началось вторжение на Борнео, в Малайзию и Таиланд. Две недели спустя японцы атаковали заодно и британский флот в Малайе.

Чтобы захватить Гонконг, японцам понадобилось шесть дней. Чтобы захватить остров Яву — восемь дней. На то, чтобы отвоевать все это обратно, у американцев ушло три года.

Солдаты императора понимали толк в воинских утехах. 16 февраля 1945-го американцы начали наступление на Иводзима. Бои длились 36 дней. Силы наступающих в пять раз превосходили численность гарнизона.

Когда из 21 000 японских солдат в живых осталось восемьсот, генерал-лейтенант Курибаяси Тадамити под видом донесения послал в Генеральный штаб трехстишие:

Враг не разбит — я не погибну в бою.
Я буду рожден еще семь раз,
Чтобы взять алебарду в руки!

После этого Курибаяси лично поднял оставшихся бойцов в атаку и погиб.

Тем не менее 2 сентября 1945-го на борту линкора «Миссури» японская сторона подписала акт о безоговорочной капитуляции. Император Хирохито выступил с радиообращением к нации. Он официально уведомил подданных, что вовсе не является живым богом.

Люди впервые слышали голос своего повелителя — но что он сообщал?! Закаленные в боях мужчины рыдали, как дети. По стране прокатилась волна самоубийств.

Это был конец.

Япония еще сумела отстроиться и залечить рану Хиросимы. Она еще выбилась в лидеры по производству микроэлектроники. В 1989-м основатель компании «Панасоник» даже был объявлен божеством и в его честь началось строительство храмов. Но это было совсем не то.

По поводу нынешней молодежи старшее поколение ворчит, что те «неисправимо воняют маслом». Японцы редко употребляют в пищу молочные продукты. Выражение «вонять маслом» означает «пахнуть Западом», «не иметь ничего святого за душой».

Да, кстати. У нынешнего наследного принца детей мужского пола нет. Подождите немного, и вы сами увидите, как перестанет существовать самая древняя монархия планеты.

В данной части мы рассмотрели историю России, Западной Европы и Японии.

Итак, что же мы видели?

Во-первых. В хронологических рамках с VI по XX век во всех рассмотренных нами культурно-исторических регионах имел место некий процесс: традиция зарождалась… развивалась… переживала расцвет… умирала.

Во-вторых. Внутри этих хронологических рамок мы выделили несколько фаз. Каждая следующая фаза со строгой логичностью вытекала из предыдущей, как весна из зимы. И опять-таки, во всех рассмотренных нами регионах эти фазы сменяли друг друга строго СИНХРОННО, ОДНОВРЕМЕННО.

В-третьих. Таких фаз развития традиции мы выделили четыре. Каждая из них занимала около трехсот лет. Весь цикл истории уложился приблизительно в 1500 лет.

Один раз — случайность. Два — совпадение. Три раза — закономерность. Возьмусь настаивать на том, что нами выявлена именно ЗАКОНОМЕРНОСТЬ.

Обобщив то, что мы видели во всех рассмотренных регионах, получаем следующую схему:

Суть выявленного на протяжении всей второй части процесса состоит в сломе традиции… в выделении личности из массы.

Написание великих романов, создание империй, оформление философских доктрин — перед нами лишь ВНЕШНИЕ проявления этого основополагающего процесса.

Шагая по пути истории, человек лучше понимал окружающий мир и Того, Кто мир создал. Но главное — он открывал себя… замечательного и неповторимого себя.

Другое дело, что у крайнего индивидуализма будущего нет, как нет его у последнего мартовского снега.

Величайший индивидуалист истории св. Августин Гиппонский умер в осажденном Карфагене, под стенами которого стояли орды дикарей-вандалов.

Доктрину Ницше, взявшегося в одиночку штурмовать Небеса, в жизнь воплощали ШЕРЕНГИ юберменшей Третьего Рейха.

Пятнадцать столетий, которые мы свели в схему, я бы взялся рассматривать в качестве базовой модели «единицы истории». Что-то вроде календарного года с четко определенной длительностью и очередностью наступления сезонов.

Период «Темные века»

1. (VI в.) — Окончательное исчезновение культурной модели предыдущего периода. Исчезновение письменных источников и распадение регионов на мелкие самодостаточные мирки.

2. (VII в.) — «Героический век». Эпоха жизни героев эпоса и мифа. Мир населен множеством племен, стоящих на самой примитивной ступени социальной и культурной организации.

3. (VIII в.) — Медленно, но неудержимо культура начинает возрождаться. Первые индивидуальные авторы пытаются дать традиции собственное истолкование.

Период «Возникновение традиции»

4. (IX в.) — В одном из племен к власти приходит новая династия владык. Они консолидируют вокруг себя аморфную массу племен и провозглашают создание нового политического центра.

Период «Средневековье»

5. (X в.) — Едва возникнув, блестящая теократия распадается на части.

6. (XI в.) — Внутри только что возникших «королевств» оформляется новая культура. Центробежные тенденции дробят регион на все более мелкие части.

7. (XII в.) — «Высокое» Средневековье. Эпоха благородных воителей и их целомудренных дам.

Период «Раздробленность»

8. (XIII в.) — Война всех против всех. Центробежные тенденции достигают апогея. Мир дробится на огромное количество мирков, во главе которых стоят местные феодалы. В этот же период происходят массовые нашествия жителей окраинных регионов наподобие татаро-монгольских вторжений.

Период «Классика»

9. (XIV в.) — Реконкиста: национальные государства начинают бороться за независимость.

10. (XV в.) — Новая династия владык избавляется от иноземной зависимости, подчиняет окраинные княжества и затевает феодальную войну с боковыми отпрысками собственной фамилии.

11. (XVI в.) — Складывание классического национального государства, внутри которого расцветает классическая культура. Период заканчивается тиранией, религиозным расколом, народными волнениями.

Период «Смута»

12. (XVII в.) — Борьба различных группировок внутри политического центра приводит к очередному распадению страны. Смуты черни, религиозные войны.

Период «Империя»

13. (XVIII в.) — Возникновение первых наднациональных империй, которые стремятся к расширению вовне. В области культуры — революционные теории, открывающие дорогу хищническому индивидуализму.

14. (XIX в.) — Расцвет «мировых держав». Прагматизм, атеизм, культ денег и науки.

15. (XX в.) — Конец истории. Империи гибнут в огне социальных смут и иноземных вторжений. Мир дробится на мелкие и мельчайшие мирки. Культура вырождается. Наступают новые «Темные века».

Именно на такие пятнадцативековые отрезки делится всемирная история. Именно так она структурируется.

Возьмусь утверждать, что исключений из этого всеобъемлющего правила не существует, как не существует исключений из таблицы Пифагора или периодической системы Менделеева.

Чтобы проверить, так ли это, в заключительной части я предлагаю вам рассмотреть, работает ли данная схема применительно к иным «главам истории».