ПРОВОДНИК

В это же утро у одного из домов на крутом берегу реки остановился взвод шведских драгун.

Двое всадников только что задали корму своим лошадям, другие, расположившись на охапках сена, спешили перекусить.

Хозяин усадьбы стоял в дверях хлева с полуголым младенцем на руках и разглядывал чужеземцев. Достаточно было взглянуть на всадников и на их взмыленных коней, чтобы понять, какой долгий и трудный путь остался у них за плечами.

В обеих комнатах дома также было полно солдат. Их командир, в плаще, с длинной саблей под мышкой, метался по дому взад-вперед. Лицо его было мрачно и угрюмо. Тут мы снова встречаемся с доблестным капитаном Мангеймером. На другой день после того, как ленсман Тюге Хёг отослал купца в Юнгсховед к полковнику Спарре, он снарядил второго гонца в Вордингборг к капитану: хотел пригласить к себе Мангеймера для беседы. Когда к капитану прибыл гонец, он как раз собирался затеять новый поход против Свена. Желая ободрить своих людей, он обратился к ним с речью, в которой обещал из своего кармана удвоить награду за поимку Предводителя энгов. Драгуны шумно изъявили свой восторг. В письме Тюге Хёга содержались намеки на то, что он, быть может, наведет Мангеймера на след Свена-Предводителя, и потому капитан тотчас же поспешил к нему со своим отрядом.

Ленсман поведал капитану обо всем, что приключилось в его доме минувшим вечером: как беглецы привезли в санях две бочки и как потом Свен запряг в сани лошадь ленсмана и уехал, несмотря на все попытки его удержать.

Старая домоправительница, которую спросили, куда подевался Ивер, сказала, что он пошел в Лундбю приготовить квартиру для генерала.

Лицо Мангеймера сияло восторгом. Теперь, как он полагал, он напал на верный след, под рукой у него был отряд драгун, рвущихся в бой. Казалось, судьба сулит ему верную победу: ведь Ивер со Свеном действовали заодно и вдвоем везли деньги по дорогам Дании. Прощаясь с ленсманом, он осыпал его самыми щедрыми посулами, и отряд снова выступил в путь, на этот раз в сторону Лундбю.

Увы, капитан не подозревал, что с каждым шагом он все больше удаляется от цели, — ведь лукавый Ивер лишь для того упомянул о хуторе Лундбю, чтобы скрыть истинную цель пути.

Так и случилось, что шведы поскакали на запад, тогда как Свен продвигался к югу вдоль берега моря, и потому Мангеймер ничего не знал о событиях, разыгравшихся в замке Юнгсховед.

Всю последнюю неделю в Лундбю стоял шведский гарнизон, и сразу же по прибытии капитан убедился, что его обманули. Ярость, охватившая его, по своей силе могла сравниться лишь с прежним ликованием.

На обратном пути из Лундбю он утешал себя мыслями о зверских пытках, которым он подвергнет Свена, когда тот попадется к нему в руки.

В Юнгсховеде Мангеймер получил первые достоверные сведения о Свене, однако, на свою беду, он прибыл в замок на другой день после бегства энга. На пожарище царил чудовищный беспорядок, и никто не мог сказать капитану, куда подевались сани.

Отряд драгун, захвативший Свена, во главе с капралом ушел под командованием полковника Спарре на север. Мангеймеру оставалось лишь смириться с очередной неудачей, и в таком невеселом расположении духа он отправился в Вордингборг.

Вдруг что-то заставило Мангеймера выглянуть в окно. Снаружи доносились смех и громкие голоса: драгуны столпились вокруг какого-то человека, неожиданно появившегося в усадьбе.

Он увидел щуплое, невзрачное существо, в белой грубошерстной кофте, из рукавов которой сиротливо торчали голые руки, худые и длинные, очень смуглые и все в морщинах. На ногах — холщовые штаны и огромные коричневые рыбацкие сапоги, на голове — красная шерстяная шапка, из-под которой выбивались спутанные седые пряди. Незнакомец о чем-то настойчиво расспрашивал драгунов, и, услыхав, как тот несколько раз подряд назвал его имя, капитан постучал по окну и приказал своим людям ввести к нему пришельца.

Мангеймер отнюдь не обладал впечатлительной натурой, однако даже ему было не под силу выдержать пристальный взгляд, которым смерил его незнакомец.

— Что тебе нужно? — грубо спросил капитан.

На лице незнакомца показалась улыбка, у рта обозначились резкие морщины. Он ответил хриплым дискантом:

— Ох, ваша милость, я, знаете ли, брожу с хутора на хутор в поисках капитана Мангеймера. Не вы ли тот капитан?

— Я — Мангеймер. Что дальше?

— А то, что я хотел бы сказать вам несколько слов.

— Живей говори, что тебе нужно, и убирайся ко всем чертям! — прикрикнул на него Мангеймер, которого раздражал независимый тон гостя, а также насмешливая улыбка, не сходившая с его лица в течение всего разговора и обнажившая два ряда черных, полусгнивших зубов.

— Я хочу говорить с вами, — продолжал незнакомец, — но не с вашими людьми. Прикажите им выйти.

— Мои люди останутся здесь, — отрезал Мангеймер.

— Коли так, я уйду. Я не стану ничего говорить в присутствии посторонних.

— Не станешь? — в ярости крикнул Мангеймер. — Это мы еще увидим!

— Нет, ваша милость, ничего вы не увидите!

— О ком же ты хочешь со мной говорить?

— О том, кого вы ищете.

— Гром и молния! — просияв, воскликнул капитан. — Коли так, пусть будет по-твоему! Солдаты, оставьте нас одних!

Драгуны нехотя повиновались. Незнакомец проводил их взглядом, дожидаясь, когда последний драгун затворит за собой дверь.

— Итак, капитан, — насмешливо воскликнул он, — кто же из нас двоих одержал верх в нашем споре?

— Тысяча чертей, говори, наконец!

— Да, да, конечно, дайте только отдышаться. Я уже две мили сегодня отмахал, хотя, сами видите, я не первой молодости. Давайте-ка присядем, да еще… вы позволите?

С этими словами человек схватил бутылку меда, стоявшую на столе, и, приложив ее к губам, мгновенно осушил. Терпение Мангеймера было на исходе, но он все же овладел собой и воскликнул:

— Скорей! Выкладывай, что знаешь!

— Я знаю, что вы с вашим отрядом разыскиваете Свена Поульсена, или Свена-Предводителя, как его еще называют. Знаю и то, что он вас перехитрил и заставил проплутать несколько дней.

— Так. А сейчас он где?

— Где он сейчас? — повторил незнакомец с отвратительным смешком. — Господи, вот это-то вы и должны обнаружить!

— Значит, сам ты этого не знаешь и не можешь сказать, где он скрывается?

— Неужели вы думаете, что я пришел бы к вам, если бы мог найти его без вашей помощи?

Мангеймер вскочил с яростными проклятиями. Выхватив из ножен шпагу, он заорал:

— Клянусь Христом-искупителем! Сейчас я заткну тебе глотку!

Незнакомец тоже поднялся с места и, поймав Мангеймера за руку, воскликнул:

— Потише, капитан! Сядьте и выслушайте меня до конца! Я думал, что буду иметь дело с мужчиной, а не с крикливым младенцем! Я не знаю, где Свен, как я только что вам сказал, но мне известны его привычки и уловки, и вскоре я укажу вам место, где вы сможете его настигнуть. Не знаю я и того, сколько у него с собой денег, но какая разница, раз мы всё возьмем себе и разделим поровну.

— Разделим деньги? — с изумлением переспросил капитан.

— Половину — вам, половину — мне.

— Пятьдесят тысяч ригсдалеров?! — воскликнул капитан.

— Такая уйма денег? — обрадованно прошептал незнакомец. — Что ж, ваша милость, тем лучше: пополам работа, пополам и награда!

— Само собой, — отвечал Мангеймер, сопровождая свои слова кивком головы, — это вполне справедливо.

— Вы смеетесь надо мной, господин офицер! Но все равно будет по-моему: я возьму себе половину, а не то и все деньги. Хотите хитрить со мной — деле ваше. Может статься, вы и впрямь сильнее меня, впрочем, и это мы скоро проверим. У вас под началом много людей, а я один, и все же я говорю вам: видит бог, что бы вы ни задумали, вам не выбраться живым из этой страны и не насладиться деньгами Свена, покуда я не получу своей доли. А если вы вздумаете укрыться от меня под землей, я и там вас найду, будете ли вы почивать или бодрствовать под охраной ваших людей и при оружии. И вы нипочем от меня не избавитесь, покуда я не отправлю вас к праотцам — один, своими руками.

В голосе и выражении лица незнакомца сквозила такая властная угроза и вместе с тем такая непоколебимая уверенность в своих силах, что Мангеймеру в третий раз за время этой короткой беседы стало не по себе.

— Гром и молния! — воскликнул он с напускным равнодушием. — Что ты скулишь! Я же сказал: деньги разделим поровну.

— Посмотрим.

— Кто ты такой — не из людей ли Свена — Предводителя энгов?

— Нет, я не из его людей.

— Так чей же ты молодец?

— А я, кстати сказать, и не молодец вовсе.

— Не молодец?

— Нет. Я — женщина по прозванью Головешка.

— Ты — женщина! — с издевательским смехом повторил Мангеймер.

— Да, ваша милость! Не смейтесь надо мной. Я стою любого мужчины. Вы скоро сами в этом убедитесь.

— Так как же, по-твоему, нам взяться за поимку Свена-Предводителя?

— Видите ли, — сказала Головешка, приблизившись к Мангеймеру. — Насколько я знаю, он повез свой клад на северо-запад, и в его положении это всего разумнее, поскольку в тех краях он реже будет встречать шведских солдат. Добравшись до Кёге, он переправится через залив, но мы должны догнать его раньше, чем он успеет это сделать. Вот о чем нам в первую очередь следует подумать. Поэтому самое лучшее — приказать вашим драгунам немедля сесть на коней. Мы обогнем город с севера и подъедем к развилке дорог. Все прочее обсудим в пути. Вы будете командовать своими людьми, а я…

— А ты будешь командовать мной, — пробормотал Мангеймер, с ненавистью взглянув на нее.

— Нет, ваша милость, — с улыбкой возразила Головешка. — Я только попрошу вас дать мне коня, который не отстал бы от остальных.

— Коня ты получишь, женщина! — сказал Мангеймер и вышел из горницы.

Оставшись одна, Головешка принялась со злорадным смехом потирать руки. Затем, взяв флягу с вином, стоявшую на столе у капитана, она осушила ее до дна.

Спустя полчаса отряд драгунов уже покинул усадьбу. Головешка ехала верхом рядом с Мангеймером. На ее сгорбленной тощей фигуре развевался синий кавалерийский плащ.