2. Некоторые теоретические вопросы. Что такое экспериментальная археология

«Нет иного способа на пути к человеческому познанию, кроме эксперимента»

Фрэнсис Бэкон

Никто из нас не сомневается в том, что путешествие в космос нельзя предпринять, не обладая определенной сумой знаний в самых различных отраслях науки. Без знаний, хотя и иного порядка, не обойтись и нам в путешествии в прошлое. Поэтому мы начинаем сосзнакомства с предметом наших рассуждений — экспериментом и некоторыми понятиями, употребляемыми археологами.

Древнейшая история есть не только у человечества, но и у эксперимента. Прежде чем он стал одним из основных методов науки, с помощью которого она проверяет различные гипотезы, люди пользовались им в простой форме метода проб и ошибок в повседневной практике. Впервые ее применили животные (древнейшие предки Homo sapiens), которые около трех миллионов лет назад начали историю эволюции человека. Добыча пищи для них не была приятным время препровождением. С помощью простейших осколков камня, деревянных палок и костей они добывали себе пищу, выкапывая съедобные растения или убивая мелких животных. Они учились на собственных неудачах и успехах, накапливали опыт и передавали его своим потомкам (предполагается, что уж люди раннего палеолита могли договориться между собой с помощью звуков и жестов). Эти знания они часто оплачивали дорогой ценой, так как неудача нередко приводила к гибели экспериментаторов. Благодаря усилиям этих пионеров их преемник — человек прямоходящий (Homo erectus) — обрел способность мыслить более абстрактно. Да и память у него работала лучше. Он хорошо ориентировался в окружающей природе, знал повадки животных. С течением времени, вооруженный более совершенными каменными орудиями и деревянными копьями, он становится сильнее более крупных и ловких, чем он, диких животных. На основании накопленного опыта и растущего «словаря» охотники могла уже заранее проанализировать возможную ситуацию и найти самый удачный вариант решения, то есть они могли планировать свои действия. Общение с помощью зачатков речи играло при этом очень большую роль.

Стоит особо поговорить о применении научного эксперимента в исследовании возникновения речи. Еще в университете нас учили, что неандерталец относится к нашим прямым предкам. Но большинство современных антропологов утверждают, что он по крайней мере наш дальний двоюродный брат и был не способен к дальнейшему развитию. Но почему? На одну из причин указал и проверил ее в процессе эксперимента антрополог Филипп Либерман. Он изготовил из силиконовой резины модели голосовых органов шимпанзе, неандертальца, ребенка и взрослого человека. Эти модели он просвечивал световым лучами и по их прохождению определял, какую частоту тона могли создавать неандертальцы в сравнении с людьми и шимпанзе. Изучив полученные данные, он пришел к выводу, что строение носоглотки и гортани, по всей вероятности, совершенно не позволяло неандертальцам говорить членораздельно. Это был серьезный недостаток, который исключал неандертальца из процесса развития человека, так как организация охоты и усовершенствование иной деятельности невозможны без углубления коммуникации между людьми. В то же время такими предпосылками обладал другой тип человека, который около 150 тысяч лет назад начал свое развитие в направлении Homo sapiens. Он отличался весьма развитым абстрактным мышлением и способностью создавать и использовать различные символы. Самые древние представители этого вида оставили после себя художественные произведения весьма высокого уровня, которые и сегодня, спустя тридцать тысяч лет, волнуют нас. Это не только изображения на скалах, но и мелкая скульптура, а также гравированные изображения зверей, женских фигур, растений и орнамента. Тогдашние жители нашей планеты сделали большой вклад в сокровищницу древнейшего искусства.

Однако вернемся к эпохе раннего палеолита, где господствовало собирательское и поребительско-охотничье хозяйство. Всю свою энергию люди отдавали поискам пищи, и тем не менее они постоянно находились на грани голода.

Три миллиона лет прошло, прежде чем человек благодаря накопленному опыту и наблюдениям за миром природы вырастил из зерна колос и приручил первое дикое животное. Это событие произошло всего десять тысяч лет назад, и с него началась новая эпоха — период позднего каменного века. Люди научились таким образом производить продукты питания в необходимом им количестве и меньше, чем охотник и собиратель, зависеть от прихоти случая. Путем усовершенствования орудий труда и способов обработки земли человек облегчил свой труд и добился больших урожаев. В результате у людей появилось и свободное время, которое особенно энергичные индивидуумы использовали для целенаправленного экспериментирования. Количество новых изобретений быстро росло.

Следующей вехой (сравнимой с возникновением языка) в процессе экспериментирования стало появление письменности. Достигнутый уровень можно было точно зафиксировать, передать следующим поколениям и развивать дальше. Эксперименты стали постоянной, сознательной составной частью не только производственной деятельности. С их помощью созданы были зачатки новых наук древних цивилизаций. Этот факт мы можем подтвердить, обратившись к древним письменным источникам. Например, в раннем древнеегипетском руководстве по производству твердой бронзы приводится оптимальное соотношение ее составных частей — 88 % меди и 12 % олова. Можно предполагать, что это соотношение получено было в результате многочисленных экспериментов. Таким образом, эксперимент перестал быть примитивным, так как стал количественным.

Неизвестный автор V века оставил остроумные замечания, которые свидетельствуют, что он глубоко понимал древность экспериментирования. «Полагаю, что наш современный способ жизни, — писал он, — результат открытий и доработок на протяжении длительного времени. Много страданий пришлось на долю людей, живших диким, звериным способом, питавшихся сырой, тяжелой, простой пищей… Большая часть их, конечно, погибала, так как они были слишком слабы физически, выживали только сильнейшие… Поэтому, мне кажется, люди в древности искали такую пищу, которая бы соответствовала их телосложению. Так они открыли современный режим питания… Экспериментируя с пищей, они варили или пекли, смешивали и месили, добавляя к тяжелой пище и более легкую до тех пор, пока не приспособили ее к силе и строению человека».

В средние века зависимость познания от догм Библии не оставляла места для эксперимента и экспериментирования.

Новая вспышка развития эксперимента наступает в период итальянского Возрождения. С переосмыслением философского наследия античности происходит оживление философской мысли. В свою очередь подъем эпохи Возрождения основан на «торговой революции», которая привела к развитию некоторых итало-византийских приморских городов XIV–XVI веков. Торговые города, такие, как Венеция, Генуя, Пиза и Неаполь, вскоре превзошли своим богатством крупнейшие центры античного мира и стали финансировать развитие Рима, Флоренции, Милана и других городов Северной Италии. До XV века торговые фактории Генуи и Венеции были разбросаны от Канарских островов до Каспийского моря и от Нидерландов до реки Нигер в Африке. В портах этих городов оседали товары из всех уголков мира. Но намного ценнее были тысячи новых идей и изобретений, которые возникали на месте или пришли по многочисленным торговым путям с Востока. Во времена европейского Возрождения была создана основа многих современных искусств и наук. Для ученого эпохи Возрождения был характерен широкий диапазон интересов. Леонардо да Винчи был художником, скульптором, инженером, архитектором, физиком, биологом и философом. Между прочим, знаете ли вы, что именно он первым заметил, что каждое кольцо на срезе ствола дерева означает год его жизни? На этом основан один из важнейших методов датировки в современной археологии — так называемая дендрохронология.

В это же время Тарталья и Кардано создают основы современной математики. Природоведение, медицину и химию создают Сальвиани, Белон, Альдрованди и Мальпиги. Анатомию разрабатывают Везалий и Фаллопий, физику и астрономию — Галилей, Торричелли, Леонардо и Коперник. Основой развития этих наук становится эксперимент. Его страстный защитник и теоретик, английский философ Фрэнсис Бэкон (1561–1626) пишет известные слова: «Нет иного способа на пути к человеческому познанию, кроме эксперимента».

Одновременно разрабатываются элементарные основы археологии — науки о прошлом человечества, основанной на изучении вещественных остатков. Ученые обращают внимание на каменные, керамические и другие находки, которые люди средневековья вообще не замечали. Среди этих исследователей на первом месте стоит имя М.Меркати (1541–1593). Меркати прежде всего был естествоиспытателем и в качестве старшего куратора ботанических садов Ватикана создал коллекцию минералов, окаменелостей, и среди них каменных орудий, которые тогда считались произведениями природы. Понять их действительное назначение Меркати помогли некоторые обстоятельства. Широкая образованность дала ему знание произведений древних мыслителей — Гесиода, Плиния, Лукреция и Феста. Эти авторы еще во времена античности знали, что люди в разные периоды пользовались сначала каменными, затем бронзовыми и, наконец, железными орудиями. Кроме того, будучи глубоко религиозным ватиканским чиновником, он многое почерпнул и из сборника древнейшей устной традиции, и из Ветхого завета, которые содержат сведения о каменных и бронзовых орудиях и рассказ об изобретении железа филистимлянами. Большое влияние на взгляды Меркати оказала и постоянно пополнявшаяся коллекция изделий из Азии и Америки, присылаемых в Ватикан итальянскими, испанскими и португальскими мореплавателями и исследователями. Мореплаватели эпохи Великих географических открытий встретили во время своих путешествий людей, еще живших в каменном веке. Их орудия легко поддавались сравнению с аналогичными европейскими находками. И вот подобные наблюдения и находки, древняя традиция и современная этнография позволили Меркати сделать вывод, что каменные орудия принадлежали нашим древнейшим предкам. Тем самым он внес существенную поправку в тогдашние представления людей эпохи Возрождения. Они был вынуждены примириться с тем фактом, что их предки находились когда-то на таком же уровне культуры, как и индейцы, которых многие из них презирали и к которым относились как к низшим существам. Достаточно вспомнить бесчеловечность действий европейцев в Мексике и Перу.

Тем не менее и сто лет спустя после открытия Меркати находились упорные защитники других гипотез. Одна из них полагала, что каменные топоры и клинья (рубила) появляются в тех местах, где молния ударила в землю. Существовали уже и совершенно сказочно-фантастические гипотезы. Так, согласно одной из них, керамические сосуды образовались в земле подобно корнеплодам, другая же утверждала, что их делают гномы.

И вот при такой ситуации в археологии в научный спор впервые вступает эксперимент. Немецкий ученый Андреас Альберт Роде (1682–1724) сам создал кремневый топор, чтобы доказать, что каменные орудия произведены человеком. Коллега же его Якоб фон Меллен (1659–1743) поручил гончарам исследовать технику обработки поверхности древней керамики из Северной Германии.

Эксперименты проводились и в полевых археологических исследованиях. Англичанин Джон Лейланд (1506–1552), а после него и другие установили путем наблюдения, а потом и с помощью опытов, что состав, цвет и высота растений могут указать на давние следы деятельности человека на земле. Более мощная и сочная растительность появляется, например, над углубленными жилищами, заполненными органическими остатками, а там, где прежде были стены, растения мельче и реже и т. д. Коулт Хор (1758–1838) искал в графстве Уилтшир полые подземные объекты, ударяя палкой о землю, то есть в сущности примитивным сейсмозондированием.

Итак, мы уже подошли к началу XIX века. Количество находок росло буквально с каждым днем. В их беспорядочное нагромождение, вначале возникшее в музеях, генеральный порядок внес датский ученый Кристиан Юргенсен Томсен (1788–1865). В 1819 году в музее Копенгагена он распределил археологические находки по трем разделам, соответствующим трем эпохам или векам: каменному, бронзовому и железному (так называемая система трех веков или периодов). С тех пор из археологии исчезает хаос, и она постепенно становится на путь истинной науки. Томсен по праву считается ее основателем.

Эксперимент также обретает в археологии право на существование. Сам Томсен применял его в исследовании лур, огромных металлических музыкальных инструментов эпохи бронзы.

С середины XIX века внимание экспериментаторов сосредоточилось на производстве и применении каменных орудий. В 1874 году археологи на своем съезде в Копенгагене имели возможность увидеть деревянную постройку, срубленную исключительно каменными орудиями. Британский генерал-лейтенант викторианской эпохи, а позже видный археолог Огастес Лейн-Фокс (Питт-Реверс) исследовал виды выветривания и возникновения завалов на месте древнейших поселений. Он на собственном опыте познал процесс работы древних горняков по добыче кремня.

Противники системы трех эпох Томсена были окончательно повержены в 70-х годах XIX века. Их утверждения о том, что каменные орудия не могли быть просверлены до изобретения металла, опровергли Отто Тишлер и его коллеги, доказав, что с помощью деревянного сверла и песка, подсыпаемого под него, кремень поддается сверлению. С помощью эксперимента опровергнут был и другой тезис, согласно которому гравировка на орудиях из бронзы была выполнена более твердыми стальными инструментами. Экспериментаторы ее осуществили с помощью камня.

Чешские короли также очень рано оценили возможности эксперимента. Ян Эразим Воцел, написавши первый обзор древнейшей истории Чехии, уже в 1847 году выступил в поддержку метода химического анализа древних бронзовых изделий. Йиндржих Ванкуль, названный отцом моравской археологии, попросил специалистов металлургического завода в городе Бланско отлить точную копию гальштатского полого перстня Vвека до н. э., найденного в 1872 году в погребении в Бычьей скале, в широко известной Пещере смерти Моравского Краса. Он хотел таким способом доказать свое предположение, что перстень был отлит, а не выкован, как утверждал один известный тогда технолог. Металлурги отлили прекрасный перстень, однако современный анализ древней находки показал, что перстень все же был выкован. На рубеже XIX–XX веков чешский археолог Йозеф Владислав Пич исследовал степень обжига латенской керамики из городища у Страдонице, относящегося к последним десятилетиям I века до н. э.

С конца XIX века число экспериментов в археологии быстро растет. В 1922 году рождается новая, современная форма археологического эксперимента. Тогда появились на берегах Боденского озера в Швейцарии восстановленные в первоначальном виде поселения каменного и бронзового веков. Сейчас этот замечательный музей под открытым небом посещают ежегодно свыше ста тысяч человек. Еще дальше по этому пути пошли экспериментаторы в польском Бискупине, недалеко от Познани, при изучении городища эпохи железа. Городище возникло около 550 года до н. э. на острове площадью два гектара, посреди озера и существовало около 150 лет. Предполагается, что оно было уничтожено в результате военного нападения. Благодаря консервирующему действию озерных илов сохранились не только нижние части деревянных построек, но и множество предметов органического происхождения. Это дало возможность восстановить часть городища в первоначальном виде. Более того, с 1936 польские археологи начали имитировать и исследовать в Бискупине различные хозяйственные процессы древности — рубить деревья, обрабатывать дерево и кость, возделывать землю, отливать бронзовые изделия, печь и варить пищу и жить в бискупинских домах. А в 1939 году одиннадцать участников эксперимента, вооруженных глиняными шарами и щитами, попытались на трех лодках повторить штурм и взятие реконструированной части оборонительной стены. Три защитника, укрытые на стене, за несколько минут с помощью таких же шаров обратили нападающих в бегство.

А теперь запомним дату 10 августа 1956 года. В этот день бискупинские экспериментаторы впервые в мировой практике провели сожжение модели древнего дома. Дом был построен точно по плану его древнего прообраза, в его интерьере помещены были точные копии древних предметов и пища. Пожар был снят на кинопленку вплоть до угасания, а пепелище оставлено нетронутым для будущих археологов. Экспериментаторы предполагают таким путем получить ответы на вопросы о том, какие следы оставляют определенные предметы после сожжения (эти вопросы мы рассмотрим в гл.3).

Развитие экспериментальной археологии получает новые импульсы в 50-е годы в СССР, где под руководством выдающегося ленинградского археолога С.А. Семенова предпринимаются экспедиции с экспериментальной программой. Студенты вместе с преподавателями часть года проводят в отдаленных районах в условиях, близких к первобытным.

Ханс Оле-Хансен строит в 1964 году в Лейре (Дания) экспериментальное село, которое живет жизнью эпохи железа. Оно окружено небольшими, примитивно обработанными участками, оградами со скотом, выведенным путем обратного скрещивания в доведенным до вида, примерно соответствовавшего животным той эпохи. В поселение приезжают студенты, школьники со своими родителями и, руководствуясь указаниями археологов, живут жизнью предков, отдаленных от них многими тысячелетиями. Подобные эксперименты вскоре стали проводить и в других странах. В 1976 году был созван I Международный конгресс по проблемам экспериментальной археологии, спустя два года — второй, в 1980 году — третий, состоявшийся в Лондоне.

Эксперименты становятся постоянными спутниками археологов на их сложном и трудном пути познания жизни, работы, искусства и мышления людей, которые оставили после себя только немее, чаще всего разбитые или полуистлевшие предметы, незначительные следы своей деятельности и немногочисленные отрывки письменных документов.

Археологи и специалисты смежных наук используют эксперименты при поисках археологических памятников в полевых условиях (поиск), при раскопках и извлечении на поверхность, защите находок от разрушения и вредного воздействия среды (консервация), при анализе состава находок, описании их форм, способа производства, применения и датировки. И наконец, эксперименты помогают составить из этих осколков познания общую картину человеческой истории.

Таким образом, эксперимент стал мощным союзником археологов в их общении с безмолвными вещами. Союзником мощным, но не всемогущим! Экспериментальная археология отнюдь не застрахована от ошибок. Вспомним хотя бы случай Ванкеля с копией перстня, когда кажущийся успешным эксперимент привел к ошибочному выводу. «Ну да, — ответите вы, — в XIX веке все аналитические методы были еще в пеленках, сейчас подобная ошибка исключена». Хорошо, приведем другой пример.

Здесь мы снова обратимся к каменным рубилам и топорам. Как мы уже писали, в XVII–XVIII веках некоторые ученые считали их посланцами самого неба (возникавшими при ударе молнии в землю). Заморские плавания XV–XVI веков и эксперименты постепенно отодвигали все дальше в небытие подобные гипотезы. Однако до конца XIX века ученые спорили о том, мог ли быть просверлен камень до открытия металла. Высказывалось даже предположение, что речь идет о металлических орудиях, которые от длительного пребывания в земле окаменели. Когда и этот вопрос был окончательно решен, некоторые утверждали, что производство каменных шлифованных орудий было слишком трудоемким и длительным для первобытного человека. Так, авторы одного учебника истории, изданного в 1952 году, полностью согласны с утверждением французского миссионера и этнографа XVIII века Жозефа Лифито, писавшего, что «создание каменного топора начинал дед, а кончал внук». Тем самым они хотели подчеркнуть, что производство каменного орудия труда длилось годами.

А сейчас мы расскажем историю о том, где и как применялись эти орудия. Длительное время по этому вопросу спорят сторонники двух гипотез: рубили ими лес и обрабатывали дерево или возделывали поле.

В 1955 году немецкий археолог Бурхард Брентьес устанавливает на реплике древнего рала в качестве наральника каменное рубило. Запрягает быка и пропахивает несколько борозд, после чего обретает полную уверенность в том, что его гипотеза правильна. Приблизительно в то же время в Дании рубят участок леса кремневыми топорами, чтобы на его месте создать «неолитическое поле». Возле Каунаса под ударами каменных топоров участников экспедиции советского ученого С.А. Семенова падают могучие сосны, причем только в 3–4 раза медленнее, чем под ударами современных железных топоров.

Два эксперимента — два разных результата. Правильны ли они оба или лишь одни из них? Что поможет решить нам этот вопрос?

Скорее всего так называемый трассологический анализ. Так, на большинстве предметов остаются характерные следы инструмента, с помощью которого их изготовляли. На основании этих признаков С.А. Семенов уже в 40-е годы нашего столетия начал разрабатывать методику расшифровки следов инструментов на вещах. По таким следам можно было выяснить, как эти вещи (предметы) были изготовлены, использовались, применялись. (Как все просто, не правда ли? Впрочем, так же, как и всякое значительное открытие!). Он установил, что некоторые следы имеют форму бороздок (или, как он говорил, трасс), которые зачастую можно увидеть только под микроскопом при многократном увеличении. Это следы ударов, вмятин, сглаживания и полировки.

Однако Семенов еще не мог считать свое открытие доказанным. С помощью созданного им трассологического метода он уже мог определить характер, форму и направление следов, но все еще не знал их происхождения. Это Семенов установил только с помощью эксперимента. Например, на острие каменных орудий позднего палеолита нашел рабочие следы в форме бороздок, которые были на некоторых орудиях расположены перпендикулярно острию, а на других — под косым углом. Как мы уже знаем, по мнению Брентьеса, люди эпохи неолита использовали эти орудия для обработки земли. С.А. Семенов попробовал проверить это на практике. Увы! Острие через несколько минут притупилось под воздействием твердых осколков кремня, находившихся в почве, и покрылось многочисленными выбоинами, и эти следы ничем не напоминали бороздок на древних орудиях.

Согласно другому мнению, поддерживаемому и этнографами, эти орудия применялись для рубки деревьев и вообще для обработки дерева (например, по наблюдениям ученых XIX и даже XX века у папуасов Новой Гвинеи). С.А. Семенов проверил и такую возможность, и — эврика! — опыт удался! Во время рубки, когда орудие касалось ствола дерева под углом, на его острие появлялись косые бороздки (топор). При долблении и колке, когда острие погружалось в дерево перпендикулярно, бороздки образовывались перпендикулярно к острию. С.А. Семенов проверил и другие предметы и, проведя тысячи часов над микроскопом, после сотен опытов, реконструировал технику создания ручных рубил, кремневых наконечников, кинжалов из кости и т. д.: определил, какие кремневые инструменты служили для очистки кожи, резания мяса, сверления дерева… Он смог даже выяснить, в какой руке держал охотник эпохи раннего палеолита скребок — в правой или левой. Можно сказать, что каменные орудия профессор Семенов и его ученики воспринимали как книги, которые рассказали им о многом.

Наши рассуждения о возможностях и ошибках эксперимента мы закончим еще одним примером. Людвик Соучек в своей книге «Предчувствие взаимосвязи» пишет, что на основании собственного «скромного опыта» он пришел к выводу, что срубить дерево каменным топором в 300 раз труднее, чем металлическим». Скромность, как говорится, украшает человека, это правда, но не всегда и не при всех обстоятельствах.

Вы, наверное, уже поняли, как обстоит дело с экспериментированием. Результаты экспериментов только тогда близки к древнейшей действительности, когда они программируются в соответствии с достижениями археологии для каждой конкретной ситуации. Немаловажную роль играют здесь и данные этнографии (в некоторых местах земного шара еще совсем недавно жили или живут сейчас люди, находящиеся на первобытном уровне). Обычно решение вопроса оказывается довольно простым, так как в основе его лежит здравый смысл, который издревле присущ человеку. Для лучшей наглядности мы систематизируем основные уроки и правила археологического эксперимента.

1) На основании эксперимента нельзя твердо и безошибочно установить, был ли данный рабочий процесс таким у наших предков в далеком прошлом, или он выглядел как-то иначе. Мы не можем ни предполагать, ни требовать абсолютной доказательности. Так, например, если даже мы переплывем Атлантический океан в предполагаемой копии древнего судна, это еще не доказательство того, что так же поступали и люди в древности.

2) Результат эксперимента неопределенен во времени и пространстве. Доказав, что какой-то процесс в каком-то месте в прошлом осуществлялся определенным образом, мы не вправе категорически утверждать, что так происходило всегда и везде. Например, археологи доказали, что в трипольской культуре эпохи энеолита некоторые типы каменных шлифованных орудий, обработанных только поверхностно, использовались при земляных работах (строительство землянок). Мы же хорошо знаем, что в абсолютном большинстве случаев такие орудия применялись при обработке дерева. Значит, существовали исключения, а поэтому необходима осторожность, нужно избегать категоричных обобщений!

3) Экспериментальную работу мы проводим обычно с четко установленными задачами и ожидаемыми результатами. Но при этом не следует быть слишком уверенным в том, что применяемый метод может дать только положительный результат. В запасе у нас постоянно должна быть доля импровизации. Следовало бы, если это возможно, применять несколько методов, которые бы дали различные результаты, что исключит слепую веру в первый же успешный результат. Это сознавал уже основатель опытной науки Фрэнсис Бэкон, писавший в 1620 году: «Нельзя забывать и о том, что эти люди, несмотря на все внимание, уделяемое опытам, шли к наперед поставленным целям и что именно в этом они перестарались и проявляли ненужное усердие».

4) Во время эксперимента мы применяем материал, похожий на тот, который применял древний человек. Наши методы также должны были бы соответствовать тем, которыми владело древне общество. Вскапывание земли с помощью копалки из рога и рубка деревьев каменными топорами представляют для современного человека необычную работу, а поэтому перед опытом необходимо некоторое время тренироваться. Иначе мы допустим такое искажение, как если бы пользовались современными инструментами.

5) Если же мы исследуем трудоемкость строительства крупных объектов — городищ, пирамид, крепостей и т. д., то нет необходимости вести работы в том же масштабе, в каком они велись в древности. Можно уменьшить масштаб, взять «типовой» фрагмент работ. Примером того, как посредством рационально найденных рабочих методов можно достичь удовлетворительных результатов, являются римские укрепления в Британии и культовый центр майя в Ушмале.

6) Проводя опыты, мы должны точно описывать наши действия, использованный материал и полученные результаты, чтобы получить возможность объективного сравнения с итогами других экспериментов. Например, два археолога при размоле зерна на одинаковых кельтских каменных мельницах получили различные результаты во временном и количественном отношениях. А поскольку они недостаточно четко описали свои эксперименты, то мы можем только догадываться, какие обстоятельства привели к неодинаковым результатам: вид камня, из которого сделаны жернова, количество оборотов бегуна и величина давления жерновов, свежее, сухое или прожаренное зерно или различная оценка экспериментаторами качества муки?

Если же мы будем придерживаться правил полноты и точности фиксации, то тем самым поможем как развитию экспериментальной археологии, так и собственно познанию. Возможности и задачи экспериментальной археологии, как мы это постараемся показать ниже, практически безграничны.

Но прежде чем осуществить путешествие в экспериментальную археологию, мы вкратце объясним некоторые термины, часто встречающиеся в этой книге.

Вешь — всякий предмет, в котором воплощен какой-либо замысел человека. В узком смысле слова это понятие включает орудия труда, оружие, украшения и т. д. Крупные предметы называют не вещами а памятниками (дома, пирамиды, городища, обелиски). Сюда относятся и вещи в широком смысле слова, которые имеют большое значение в познании прошлого, например отходы производственной деятельности (так, отходы. получаемые при изготовлении каменного топора, могут многое сказать о технике, которую применял древний мастер); следы (например, при вспашке, которые говорят о типе рала); остатки (например, едва заметные осадки и пригоревшие куски на дне сосудов, по которым можно определить вид пищи).

Эксперимент (опыт). Способ познания явлений в процессе их практического взаимовлияния в условиях, контролируемых исследователем (экспериментатором). С помощью эксперимента мы можем подтвердить или опровергнуть наши предположения (подтверждающий эксперимент), а также искать новые факты (ориентационный эксперимент). Посредством эксперимента можно не только опровергать или подтверждать наши предположения и догадки, но и получать новые данные.

Гипотеза. Предположение (догадка), правильность которого нужно проверить.

Макет. Понятие «макет» употребляем в том случае, когда особенности оригинала (известные нам только частично: по рисункам, гравюрам, остаткам той или иной вещи) исследуются на его имитации в том или ином масштабе. Сюда относятся макеты домов, у которых нам известен только фундамент, а остальное мы реконструируем, или макеты кораблей, созданные на основании рисунков на скалах.

Реконструкция. Восстановление или имитация прежнего состояния.

Реплика. Тот случай, когда свойства модели соответствует оригиналу в такой степени, что оригинал и реплика взаимозаменяемы. Оригинал — образец для создания реплик. Синоним понятия «реплика» — копия. Репликация означает процесс создания реплики.

Симуляция. Подражание или имитация определенного действия или процесса. Например, имитируем жизнь эпохи каменного века.

Тест. Испытание, целью которого является выбор возможностей, известных заранее. Граница между тестом и экспериментом в некоторых случаях неопределенна. Производным словом является тестирование.

Для свободного восприятия дальнейшего текста книги необходимо усвоить значение некоторых понятий, используемых археологами при временной классификации и описаний древнейшей истории.

Палеолит — слово греческого происхождения («палайос» — древний, «литос» — камень), в русском языке ему соответствует древний каменный век. Это период, включающий свыше 99 % всей истории человечества. Он начался около 2,5 млн. лет назад, когда появился первый представитель рода Homo (Homo habilis — человек умелый), создававший первые орудия, и кончился примерно в десятом тысячелетии до н. э. Но новейшие находки отодвигают начало древнейшей истории человек все дальше в глубь времен — до 3 млн. лет.

Геологи называют эту эпоху четвертичным или ледниковым периодом либо плейстоценом. В начальный период раннего палеолита климат был теплее, чем в настоящее время. По Центральной Европе бродили слоны, носороги, буйволы, лошади и т. д. Затем наступают ледниковые эпохи (среднегодовая температура ниже современной на 10–12 градусов Цельсия); представителями животного мира являются мамонты, шерстистые носороги, медведи, песцы, зайцы. Длившиеся тысячелетиями похолодания сменялись периодами межледниковья, когда климат становился влажным и был на 3 градуса теплее, чем в современной Центральной Европе.

В период палеолита происходит физическое развитие Homo. В раннем палеолите появились два различных типа человека. На начальном этапе этого периода в Восточной, а возможно, и в Южной Африке жил человек с очень хрупким физическим сложением (рост около 120 см, вес около 40 кг), которого исследователи назвали Homo habilis. По своему физическому строению он резко отличался от своего современника — австралопитека, который по сравнению с Homo habilis остался скорее обезьяночеловеком, антропоидом, сочетавшим признаки обезьяны и человека. У «человека умелого» были чрезвычайно искусные руки. Он мог держать орудие не только силовым сжатием руки, но и мягко манипулировать большим и указательным пальцами. Он, несомненно, производил орудия труда, хотя и очень примитивные, из камня, кости и дерева. Сохранились галечные орудия и отщепы. Около миллиона лет назад (по некоторым данным — два миллиона) появился новый тип человека — известный питекантроп с Явы и его потомок (или современник?) синантроп из Китая. Этот тип человека, которого мы называем Homo erectus — «человек прямоходящий», мог из кремня изготовлять наряду с прежними галечными орудиями более совершенные рубила и стал использовать огонь. Эти первые представители человеческого рода жили стадами по типу современных человекообразных обезьян. От непогоды они укрывались в примитивных строениях из ветвей или в пещерах. Организовывали также коллективную охоту на животных.

Следующий период принадлежал первым людям сапиентного (от «sapiens» — разумный) типа. Исчерпавший возможности своего развития, человек прямоходящий постепенно вымирает на всем ареале (в Африке, Азии и Европе) расселения. Первые люди типа «сапиенс» из Стайнхайма и других европейских мест находок жили приблизительно 350–150 тыс. лет назад, но потом исчезли или были вытеснены людьми более примитивными, которых мы называем неандертальцами. Неандертальцы жили группами в несколько десятков человек, связанных между собой кровным родством. Они создавали более совершенные орудия и оружие, чем предшествующие виды человека, и не только могли пользоваться огнем, но и научились его разжигать. Умерших иногда хоронили с соблюдением примитивных обрядов, что говорит о существовании у них представлений о жизни и смерти. Неандертальцы жили в Европе от 150 тыс. до 40 тыс. лет назад. Около 40 тыс. лет назад, в эпоху позднего палеолита, вновь расселялись люди современного типа. Довольно быстро они заселили все более или менее пригодные для жизни человека территории.

При всем желании мы не найдем в строении их скелета ничего такого, что отличало бы их от ныне живущих людей, да и предпосылки их психического и интеллектуального развития были такими же, как у современного человека. Поэтому можно сказать, что с этого момента начинается история человечества. Хотя люди этого типа еще вели непроизводительный образ жизни (охота и собирательство), но благодаря более совершенным орудиям из камня, кости и дерева (ножи с лезвиями, копья и дротики с каменными и костяными наконечниками, лассо, болас, возможно также лук и стрелы) и лучшей организации коллектива они могли быстрее и в большем количестве обеспечивать себя пищей. Последующие их открытия стали основой различных культур (в археологическом смысле), а также нашей цивилизации (не следует забывать о том, что и они унаследовали опыт сотен предшествующих культур). Они создали первичную общественную ячейку — общину, состоявшую из нескольких больших семей, которые часто жили в больших жилищах (15 ч 10 м). Их каркас, сложенный из костей крупных животных и ветвей, эти люди покрывали шкурой. Центром каждой большой семьи была женщина-мать (продолжательница рода, традиций, хранительница огня, кровного родства), пользовавшаяся уважением всего сообщества (матриархат). У людей того времени появились первые украшения, они научились шить одежду из кожи и меха, плести канаты и веревки. Все богатство и сложность отношения к жизни, друг другу и окружающей среде, высокий уровень абстрактного мышления и языка уровень абстрактного мышления и языка они вложили в прекрасные образы, созданные ими в наскальных рисунках, скульптурах, в дарах покойникам, с которыми прощались с большим к ним уважением. Все это является основой нашей цивилизации. Возникновению этих ценностей мы обязаны горсточке людей. В конце палеолита на всем земном шаре жило около пяти миллионов охотников и собирателей. Их количество в период позднего палеолита увеличивалось очень медленно, так как для выживания даже небольшого коллектива нужна была обширная территория и огромное напряжение сил всей группы. Постоянное передвижение не позволяло матери воспитывать нескольких детей, кроме того, много детей погибало, а человеческий век был очень короток.

Мезолит. Термин этот греческого происхождения («мезос» — средний), средний каменный век. Начинается он в десятом тысячелетии до н. э. Заканчивалась суровая последняя ледниковая эпоха, и начинался голоцен, геологическая современность. Изменился климат, в Центральной Европе стало на два градуса теплее, чем в настоящее время. Мамонты вымирают, а другие крупные животные, на которых охотились люди позднего палеолита, уходят на север. Люди вынуждены приспособиться к изменившимся условиям. Они живут меньшими группами, по нескольку десятков человек, охотятся на лесного зверя, ловят рыбу, собирают лесные плоды. Пользовались они почти такими же орудиями, как и их предшественники в эпоху позднего палеолита.

По этой причине мезолит как бы продолжение палеолита. Он кончается в тот период, когда люди начинают выращивать злаки и разводить скот. Но в разных местах это происходило по-разному, так как дикорастущие злаки встречались далеко не везде, а приручение животных — сложный процесс.

На Ближнем Востоке первые зерновые колоски были выращены в девятом тысячелетии до н. э. В Центральную Европу навыки земледелия принесли три-четыре тысячи лет спустя переселенцы, которые вынуждены были постепенно уходить из перенаселенных мест, где берет начало выращивание зерновых, и искать новые земли, пригодные для обработки. На своем пути они встречали рассеянные группы мезолитических охотников и собирателей.

Следует также отметить, что с появлением земледелия прежний, относительно единый процесс развития человечества резко изменился и стал неравномерным. В тех частях земного шара, где были благоприятные природные условия (Ближний Восток, Египет и др.), развитие человеческого общества ушло далеко вперед и сохраняло свои преимущества на протяжении тысячелетий; на других же территориях развивались более примитивные общественные структуры. Более того, даже в наше время на Земле живут люди, для которых мезолит еще не кончился.

Неолит. Термин греческого происхождения («неос» — новый). В Центральной Европе неолит охватывает конец шестого тысячелетия — 3200 лет до н. э.

В эту эпоху произошли решающие изменения в способах добывания человеком пищи. На смену непроизводительному хозяйству охотника и собирателя пришло земледелие. В Центральной и Восточной Европе переселенцы создавали поля, расчищая их от леса (рубки и выжигания). У небольшого поля (с помощью мотыг и палок-копалок они обрабатывали такой участок, который их кормил) они строили десять-пятнадцать больших домов, образовывавших поселение, и ограды для скота. Древнейшие земледельцы не умели возвращать земле ее плодородие, и, когда спстя десять-пятнадцать лет она истощалась, они выжигали следующий участок леса и создавали новое поселение. Они действовали по определенному циклу и спустя тридцать-сорок лет возвращались на место первоначального поселения, где уже вырастал лес и после его расчистки и выжигания почва оказывалась вновь плодородной.

Дома достигали пяти-семи метров ширины и 20–45 м длины. В каждом таком доме жила большая семья, включавшая до шести парных семей. Дочери оставались в родном доме, а сыновья уходили в дома невест. Если большой дом не вмещал уже новые семьи, то строился новый дом, а впоследствии основывалось и новое поселение. Количество населения росло, так как земледелие позволяло его прокормить, а оседлый образ жизни давал возможность вырастить и большее число детей. В каждом новом поколении количество населения могло увеличиться вдвое. Предполагается, что в пятом тысячелетии до н. э. на Земле жило около 20 млн. людей.

Оседлая жизнь и ведение регулярного хозяйства позволили сделать много усовершенствований и открытий, которые распространялись быстрее, чем в среде изолированных групп охотников и собирателей. Земледельцы изобрели и создали ряд новых орудий, которые облегчили и улучшили их жизнь: для рубки леса шлифованные и просверленные каменные топоры, для приготовления пищи, хранения запасов и для культовых целей — глиняную посуду, украшения, фигурки, для производства ткани — пряслица, веретено и ткацкие станки.

Все эти изобретения появились прежде всего в первых земледельческих районах, а в Центральную и Восточную Европу пришли спустя тысячелетия.

В то время как наши земледельцы тяжелым трудом обеспечивали себе пропитание, крестьяне на плодородных поливных полях с благоприятным климатом в долинах Евфрата и Тигра в Междуречье, в долине Нила в Египте производили гораздо больше зерна, чем могли сами потреблять. Поэтому вскоре часть из них могла все свое время посвятить ремеслу, развитие которого оказывало в свою очередь благоприятное воздействие на общее повышение культуры. В середине четвертого тысячелетия до н. э. в южном Междуречье возникают первые города-государства.

Энеолит. Первый период эпохи металла, его название состоит из латинского слова «энеус» — медь и греческого «литос» — камень (3200–1800 лет до н. э.). Закончился каменный век. Появились первые металлические изделия (украшения, топоры, кинжалы), но их было так мало, что они не могли оказать никакого влияния на уровень развития общества. Поэтому в период энеолита решающие изменения в производственной культурной сфере произошли благодаря не металлу, а дереву, в особенности благодаря деревянному ралу.

Поле по выжженному лесу благодаря наличию золы давало больший урожай, чем просто вспаханная целина. Но зато на целине пахари с помощью пары волов (они уже знали, что кастрированные быки в упряжке сильнее и надежнее) могли вспахать и засеять неизмеримо большую площадь, чем мотыгами при подсечном земледелии. В результате значительно увеличивалось количество выращенного зерна. В поле уже не должны были, как прежде, работать все члены коллектива, тем не менее при новом способе распашки урожай собирали значительно больший, чем раньше, — возник прибавочный продукт. Поэтому «высвободившиеся» общинники могли заниматься иной работой — добычей соли, камня, поисками руд, экспериментированием с металлами и свою продукцию менять на прибавочный продукт земледельца. Эти изменения укрепляли позиции мужчины в обществе, где ведущая роль все еще принадлежала женщине. Мужчина пахал, пас скот, добывал сырье и менял продукты и изделия, то есть обеспечивал основные средства к существованию. Матриархат постепенно распадался, и его заменила патриархальная система, где решающая роль принадлежит мужчине. На долю женщины оставалась забота о семье, доме и приготовлении пищи.

Поселение во времена энеолита состояло из нескольких малых домов одной семьи, и все в ней подчинялись самому опытному мужчине. Основной ячейкой общества становится патриархальный род во главе со старейшиной. У скотоводческих племен мужчина обеспечивал свое ведущее положение и как воин. Скотоводы в отличие от земледельцев были очень подвижны. Так как древнее скотоводство предполагало частую смену пастбищ, скотоводы кочевали на огромных пространствах. Такой образ жизни сформировал кочевника-воина. Он был беднее, но зато мобильнее и воинственнее земледельца и мог силой забрать у пахаря его прибавочный продукт. Оседлые земледельцы, защищаясь, возводили городища.

С начала третьего тысячелетия до н. э. в Междуречье и Египте стали возникать первые государственные образования с богатыми городами, привилегированными господствующими слоями, с царями (фараонами), знатью, чиновниками, регулярным войском, рабами. Исторический процесс впервые фиксировался письменным способом. В Восточном Средиземноморье достигла расцвета культура бронзы. В середине третьего тысячелетия до н. э. возникла высокоразвитая культура на территории нынешней Индии с известными центрами Хараппа и Мохенджо-Даро. В это же время египтяне из мощных каменных блоков строили пирамиды Хеопса, Хефрена… Около 2100 года до н. э. шумерский правитель Ур-Намму издает самый древний в мире свод законов.

Бронзовый век. Решающее воздействие металла на развитие общества проявилось только в эпоху бронзы (1800-750 годы до н. э.). Бронза, золотистый сплав меди и олова, вытеснила из производства орудий труда, оружия и украшений камень, что оказало благоприятное влияние на развитие различных отраслей хозяйства, включая земледелие. Углубилась специализация (поиски руды, ее добыча, металлурги, кузнечное производство) и обмен сырья и изделий.

Основной общественной ячейкой остался патриархальный род. В конце эпохи бронзы, по всей вероятности, возникли племенные объединения более высокого порядка, производственные и административные центры которых находились в укрепленных городищах.

В то время, когда в Центральной Европе началась эпоха бронзы, в Междуречье Хаммурапи основал мощное Древневавилонское государство. В середине второго тысячелетия до н. э. Египет вступил в период так называемого Нового царства — апогея своей мощи. Около 1700 года до н. э. в результате природной катастрофы были уничтожены дворцы и города Крита, которые затем вновь были подняты из руин. На юге Греции развивалась Микенская культура. В 1260 году до н. э. вспыхнула Троянская война, а ее события спустя четыре столетия описал Гомер. В этот период развивались греческие города-государства и формировалась античная цивилизация, оказавшая колоссальное влияние на позднейшую европейскую культуру. В конце второго тысячелетия до н. э. на Ближнем Востоке, в Анатолии и Греции зажжены первые железоплавильные печи, а финикийцы изобрели звуковое (фонетическое) письмо.

Железный век. В Центральной Европе первые изделия из железа появились в конце эпохи бронзы и в раннем периоде железа — гальштате (750–400 годы до н. э.). Железная руда встречается гораздо чаще, чем составные части бронзы (медь и олово). Расцвет металлургии и кузнечного дела наступил в позднюю эпоху железа — латен (400 год до н. э. — до рубежа н. э.). Эти два периода названы были по месту нахождения значительных археологических памятников эпохи железа — в Гальштате в Верхней Австрии и в Латене в Швейцарии. Экономические и социальные последствия распространения железа были весьма значительны. Новые орудия труда и почти неограниченные запасы сырья привели к дальнейшей специализации ремесла, повышению уровня развития производительных сил, обеспечивавшего создание прибавочного продукта, а тем самым и возможность существования людей, не участвующих в производственном процессе. Укреплялось также и экономическое положение старейшин родов и племен. Тем самым подрывались устои коллективной собственности, и в обществе конечно фазы гальштата, и особенно в период латена, наступило классовое расслоение.

Из римских письменных источников мы знаем, что в период латена Чехословакию населяли кельты, а именем одного из кельтских племен, бойев, стала называться и современная Чехия — Биогемум (Богемия). Кельты были искусными кузнецами, металлургами, стекольщиками, ювелирами и гончарами (применяли гончарный круг). Специализация производства и обмен у кельтов достигли такой степени развития, что обусловили необходимость чеканки монет.

В этот период роль ближневосточных цивилизаций, влиявших на мировую культуру в течение тысячелетий, уменьшилась, и ее наследниками стали государственные образования Восточного Средиземноморья, но особенно европейские государства — античная Греция, а несколько позже и Рим.

С VIII века до н. э. возникло множество малых греческих городов-государств, а три столетия спустя в них родилось «греческое чудо» — высокоразвитые философия, искусство, техника. В их тени постепенно поднялся Рим — в 753 году до н. э. всего лишь ничем не примечательное поселение, превратившееся на рубеже нашей эры в миллионный город.

Римский период. Новое летосчисление открывает не только новую эпоху в Центральной Европе, называемую римской (1-400 годы н. э.), но и появление в этом ареале германцев, подчинивших себе кельтов. Римские воины, оставили свой след на территории Чехословакии, но они были только на юге Моравии и Словакии, да и то непродолжительное время. Однако название эпохи — «римская» для данной территории вполне правомерно, так как Римская империя не только определяла развитие провинций, но и распространяла свое влияние далеко за свои границы.

Период Великого переселения народов. Столкновение азиатских племен гуннов с германскими племенами остготами в Причерноморье в 375 году открыло эпоху хаотического передвижения народов, которое захватило всю Европу и прилегающие части Азии и Африки (400–600 годы н. э.).

На территории Чехословакии в это время были рассеяны редкие поселения германцев, которые к тому же часто приходили в движение. Славяне, проникавшие сюда в течение V–VI веков из своей прародины между Днепром и Вислой, нашли здесь еще последние германские поселения. По всей вероятности, определенное время эти два этноса жили в тесном соседстве, не враждуя между собой. Впоследствии славян здесь сало больше, чем германцев, и они скорее всего ассимилировали своих предшественников.

Жили славяне в поселениях, которые образовывали несколько полуземлянок. Умерших сжигали, а останки их хоронили в простых ямах с весьма скромными дарами (сосуд, нож, огниво), над ними иногда насыпали курган.

Славянский период. В древнеславянский период (VII–VIII века) в родо-племенном строе наших предков не произошло существенных изменений, имущественное расслоение развито слабо. Возникавшие в моменты внешней опасности формы политической организации, такие, как племенной союз Само, не оказывали существенного влияния на жизнь общества.

Ситуация резко меняется в IX веке. Ускоренно развиваются племена в Моравии, близкой к культурным центрам в Подунавье. Возникает раннефеодальное государство — Великая Моравия.

Археологические находки из таких широко известных центров Великой Моравии, как Микульчице, Старе-Место, Поганско, дают возможность четко проследить все предпосылки, обусловившие возникновение государства. Некоторые великоморавские центры уже имели характер городов, занимали большую площадь. Так, Микучице занимало площадь около ста гектаров. Производственная система способна была обеспечить не только продукты питания для населения, но и достаточное количество орудий труда и оружия. Это позволило некоторым индивидуумам подчинить себе остальных членов общества и превратить этих членов в инструмент воли правителя.