ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ВО втором часу дня от промысловой пристани ушло в море судно. Домогательства Фируза — послать на двадцать четвертую его катер — были отвергнуты. В трудный рейс назначили большой надежный киржим.

Смирившись, Фируз попросился идти на киржиме матросом. Он доказывал, что умеет слесарничать, монтировать на устье скважины фонтанную арматуру. Кроме того, участвовал в прокладке трубопровода на двадцать четвертую — это тоже могло пригодиться.

Но его не взяли и матросом: во главе лучшей ремонтной бригады на буровую отправлялся сам заведующий.

Провожаемый десятками людей, киржим отвалил от причала и вскоре скрылся из глаз. Нефтяники собрались у дверей радиорубки, где главный инженер держал с киржимом прямую связь.

Заработал динамик радиостанции.

— Павел Ильич, — разнесся по пристани голос заведующего промыслом, скважина не виновата. В полутора километрах от берега поврежден трубопровод. Серьезная авария. Море кипит: вулкан!

— Как же это случилось?

— Ума не приложу, что там произошло, под водой.

— Иди на буровую, закрывай задвижки на арматуре, — посоветовал инженер.

— Я так и решил. Буду выключать скважину. Вызывай водолазов, Павел Ильич! Здесь стихает, ветер падает. Скоро можно будет работать. На месте аварии оставляю буй.

Динамик умолк ненадолго.

Вскоре на пристани стало известно, что киржим приблизился к двадцать четвертой, но старшина не рискует швартоваться и высаживать людей. В открытом море волны бушуют вовсю. Судно может разбить о стальные ноги острова.

Главный инженер тотчас отправил второе по величине судно — моторный баркас. Во время высадки людей баркас будет держаться близ островка, чтобы прийти на подмогу, если нефтяники окажутся в беде.

На пристани собиралось все больше народу. Шторм шел на убыль, жители поселка готовились возобновить прерванную непогодой работу в море.

Появился и Теймур-даи. С минуту он стоял на берегу, всматриваясь в столпившихся у радиорубки людей, потом ступил на пристань. Вскоре он был возле Джафара.

— Глаза красные, — участливо сказал почтарь. — Ты, парень, совсем не спал?

— Какой, к черту, сон! — Джафар досадливо дернул плечом. — Посмотри, какая беда случилась…

Голоса на пристани стихли: снова заработал динамик.

— Подходим, — сообщил заведующий промыслом, — сейчас будем высаживаться. Павел Ильич, связался с водолазами?

— Никак не могу докричаться.

— Продолжай, пока не добьешься. Объясни: повреждение в районе, где труба проходит близ рифов. Ветер боковой, дует из-за камней. Поэтому у места аварии зыбь небольшая, вполне можно работать… Ну вот, баркас подошел, будем высаживаться!

— Счастливо! — крикнул главный инженер.

Переключив рацию, он стал вызывать водолазную базу.

Фируз обернулся к товарищу:

— Понял, где авария?

— У двугорбой скалы.

— Точно. До нее метров сто, я это место знаю.

— Совсем близко, — сказал Теймур-даи. — Почти рядом…

Он рассеянно обернулся. Позади стоял человек в тенниске навыпуск. Скользнув по нему взглядом, почтарь повторил:

— Совсем рядом скала…

Между тем инженер установил, наконец, связь с водолазной базой. Несколько минут разговора, и он с досадой отодвинул микрофон передатчика. Все специальные суда были заняты на срочных работах в порту. Только завтра одно из них освободится и будет направлено к месту аварии.

— Завтра направят, — пробормотал инженер. — А им еще тащиться на своей лайбе семьдесят километров!..

Фируз просунул голову в дверь рубки.

— Павел Ильич, водолаз есть на месте. Водолазный катер тоже!

— Поменьше болтай, — сказал инженер.

— Он не болтает, — Джафар подошел к двери. — Если позволите, могу попробовать.

— Джафар Нагиев? — Инженер был озадачен. — У тебя есть м-м… водолазные принадлежности?

— Да, акваланг.

Человек в тенниске навыпуск приблизился, стал за спиной Джафара.

Теймур-даи, растолкав людей, вошел в рубку, сел рядом с инженером.

— Очень хорошо ныряет Джафар со своим аппаратом, — сказал почтарь. — Я сам видел. И они видели. — Старик показал на собравшихся возле рубки нефтяников.

За дверью зашумели. В поселке многие знали об увлечении Джафара.

— А катер — мой! — Фируз заслонил спиной приятеля.

В динамике раздался голос старшины киржима.

— Высадил бригаду, Павел Ильич, — весело доложил он. — Кранцы сорвал, разбил фальшборт, но заведующий и бригада — на двадцать четвертой! Разворачиваюсь и вместе с баркасом иду назад. Людей с острова буду снимать вечером, когда станет потише. Так приказал заведующий. Ты понял меня, Павел Ильич?

— Понял. Давай к берегу!

Инженер выключил радиостанцию и закурил — впервые за последние часы.

— Хорошо! — Фируз потер ладони. — Теперь наша очередь. Беги за аквалангом, Джафар.

— В море не пущу, — сказал инженер. — Рискованно.

— А высаживаться на двадцать четвертую было не рискованно?

— Это разные вещи… В общем без заведующего не разрешаю.

— А он в море, — воскликнул Фируз, — связи с ним нет. Вернется вечером!

— Будем ждать…

— Сутки теряем, — сказал Джафар. — Это полтораста тонн нефти, Павел Ильич!

— Тебя, Павел-киши, считали смелым человеком… — Теймур-даи укоризненно покачал головой. — Хочешь, сам с ними пойду на катере?

— Этого еще недоставало, — воскликнул инженер. — Да чтобы я пустил в море этакую старую песочницу!

Человек в тенниске взял Джафара за руку.

— Я от Белова, — шепнул он. — Лейтенант Сушков…

Джафар понимающе кивнул.

— Настаивай, — сказал Сушков, — нельзя терять столько нефти.

Показав на инженера, Джафар развел руками.

Почтарь продолжал спорить. Многие из тех, что собрались на пристани, поддерживали идею Фируза и Джафара, тоже вступили в разговор.

— Ну хорошо, — сказал инженер. — Допустим, нырнул Джафар, убедился, что нефтепровод лопнул. А что дальше?

— Может, не лопнула труба — дала трещину, — неуверенно проговорил Фируз. — Джафар обмотает ее брезентом, резиной, прикрутит проволокой. Это же временно, пока придут водолазы.

— Чепуха! — воскликнул инженер. — Сами же слышали: нефть бьет так, что море бурлит. Трещина? Как бы не так! Труба, конечно, лопнула. Что вы там будете делать со своим аквалангом?

Наступило молчание. Инженер был прав. В самом деле, как действовать на дне моря? Специалисты по подводным работам имеют особое оборудование, инструменты. Например, сварочные аппараты, которыми легко обрезать негодный кусок трубы и наварить новый.

Помощник Белова потянул в сторону Джафара.

— А это не подойдет? — Он показал на толстый шланг, лежащий в куче бурового оборудования на грузовой площадке пристани.

Джафар оценил совет. Шланг, по которому в бурящуюся скважину закачивают глинистый раствор, достаточно прочен: слои корда перемежаются с прокладками из резины и брезента, и все это стянуто толстой стальной проволокой. Соединить таким шлангом концы лопнувшей трубы нефтепровода да как следует закрепить стыки — и все будет в порядке.

— Спасибо! — Джафар стиснул руку Сушкову.

— Вместе пойдем в море, — сказал тот.

— А… здесь как же?

— Останутся другие.

Видя, что Джафар колеблется, Сушков сказал:

— Так надо…

Катер стоял на якоре. Ветер почти совсем стих, однако по морю еще катились гряды больших пологих волн. И каждая, достигнув катера, швыряла его вверх. Катер задирал нос, дыбился, а в следующую секунду устремлялся с кручи в глубокий пенный провал.

— Невесомость, — кричал Фируз, когда судно падало с водяной горы, как в ракете, а?

Сушков сидел на корме и молча улыбался. Это был жилистый загорелый человек лет тридцати. Он очень быстро получил разрешение отправиться к месту аварии нефтепровода: подошел вместе с Джафаром к инженеру, шепнул несколько слов, и тот согласился…

Недалеко от катера прыгал на волнах бело-красный буй. Возле него появилась голова Джафара в резиновой маске.

— Нашел? — крикнул Фируз.

Пловец отрицательно помахал рукой, снова нырнул.

Он погружался в четвертый раз, а все не мог отыскать трубопровод. Конечно, проще было бы вести поиск с аквалангом. Но запас сжатого воздуха в баллонах не безграничен. Здесь, на глубинах до пятнадцати метров, его хватит минут на сорок. Поэтому Джафар решил сперва понырять без акваланга, осмотреть повреждение и наметить план действий. А уж потом он наденет баллоны и приступит к ремонту трубы.

Но оказалось, что не так-то просто найти трубопровод. Шторм поднял со дна ил и песок. Под водой было видно всего на метр-полтора.

Вот Джафар снова всплыл, вырвал изо рта загубник дыхательной трубки.

— Заметь место, — донеслось до катера.

Фируз вскочил на ноги. Он провел мысленную линию от буйка к голове пловца и дальше — на берег. Линия уперлась в остроконечную вершину, торчавшую над цепью прибрежных гор.

— Есть пеленг!

Несколько взмахов руками, и Джафар оказался у борта катера. Его подняли, усадили на корме. Толстым рубчатым полотенцем Фируз докрасна растер товарищу плечи и грудь.

На листе бумаги Джафар набросал схему. Ровная линия, обозначавшая дно, прерывалась зигзагом — глубокой выемкой. 3aтем над грунтом протянулась нитка нефтепровода. Карандаш довел его до выемки, сместил вниз и оборвал.

— Понятно, — сказал Фируз. — Большой разрыв?

— Около метра.

— Но как это получилось?

— Думаю, волны и штормовое течение вымыли грунт из-под части трубопровода. Труба потеряла опору, провисла. А дальше: удары волн, вибрация…

— Что будешь делать?

Джафар с благодарностью взглянул на Сушкова. Взяв карандаш, он нарисовал шланг и «надел» его на разорванную нитку нефтепровода.

— Надо, чтобы средняя часть шланга легла на дно впадины. Тогда шланг примет значительную часть нагрузки.

— Поглубже надвинь его на концы трубы, — сказал Фируз. — Надежнее будет.

Они оценивающе оглядели толстый шланг, широкими кольцами уложенный на дне катера.

— Думаю, хватит, — сказал Джафар. — В куске метров пятнадцать, если не больше. Переставь катер!

Фируз поднял якорь и, сообразуясь с ориентирами, перевел судно.

Все это время Сушков сидел на своем месте, у люка в кубрик, и курил сигарету. С момента отхода катера третий член экипажа не проронил ни слова.

Фируз, не посвященный в ночной телефонный разговор, был в недоумении. А Джафар думал только о предстоящей работе под водой.

Тяжелый грязевой шланг перевалили через борт и спустили на дно. В прочную веревочную рачню, где уже покоилась пудовая балластина, уложили листы резины, нарезанный кусками брезент, большой моток мягкой железной проволоки и две ножовки. На прочном тросе рачня отправилась под воду.

Джафар стал одеваться для работы на дне: натянул свитер, защелкнул на талии пояс со свинцовыми пластинами, прицепил к поясу нож, кусачки и плоскогубцы. Фируз помог надеть акваланг, подал маску и дыхательную трубку.

— Свитер зачем? — вдруг спросил Сушков.

Фируз, отвертывавший вентили баллонов, вздрогнул от неожиданности.

Джафар объяснил: вода в свитере нагреется теплом пловца, защитит человека от прямого соприкосновения с «внешней» водой — более холодной.

Сушков кивнул и достал новую сигарету.

— Готовы вентили, — сказал Фируз.

Джафар сел на борт, свесил ноги в воду. Надевая маску, оглядел рифы до них было рукой подать. Странно: над оконечностью двугорбой скалы, обращенной к открытому морю, как будто курился дымок.

— Фируз!

Катерник поднял голову.

— Ну-ка! — Джафар рукой показал на рифы.

— Что? — Фируз посмотрел. — Не вижу…

— Да ничего там нет, — сказал Сушков. — Так, дрожит воздух над скалами…

Дымка уже не было.

Еще несколько секунд Джафар медлил. Потом надвинул на глаза маску, сунул в рот загубник воздухопровода и боком свалился в воду.

Стоя на дне, Джафар ножовкой отпиливал заусеницы на изломе трубы: острые края лопнувшего нефтепровода очень быстро проткнули бы грязевой шланг.

Пилить сталь трудно даже в мастерской, когда обрабатываемая деталь зажата в тисках, действуешь обеими руками. Здесь же, под водой, это была адова работа.

Подумав, он сел на дно, ногой придавил пружинящую трубу. Дело пошло веселее.

— Бам-м!..

Резкий протяжный звук ударил по ушам. Это был сигнал. Каждые пять минут Фируз должен был опускать под воду длинный стальной стержень, бить им по валу винта, чтобы Джафар ориентировался во времени.

Итак, прозвучал первый сигнал, а убраны только две заусеницы. Всего их пять.

Пилить надо быстрее. Но спешка увеличит расход сжатого воздуха. Джафару же необходимо экономить содержимое баллонов, чтобы дольше пробыть под водой, успеть закончить ремонт трубопровода.

Выход один — дышать реже, подольше задерживать воздух в легких. Он понимал, что это опасно: в крови накапливается углекислота, отравляя организм. Однако надеялся, что обойдется.

Полотно ножовки со скрежетом врезалось в металл. Сверкающие опилки медленно опускались на дно. В белой от мути воде они казались царапинками на матовом стекле.

Работая, он пытался представить себе все то, что должно произойти в ближайшие часы. Преступники высаживаются на берег, из засады появляются офицеры милиции с пистолетами наготове, «зубастик» и его товарищи поднимают трясущиеся от страха руки… А потом из пиратской моторки выгружают икру, туши осетров.

И еще он думал о дымке над оконечностью двугорбой скалы. Фируз и этот… Сушков ничего не заметили. Но дымок все же был. Был и исчез… Люди на скале? Да нет, чепуха! До скалы совсем близко, он бы увидел людей, если… Если они не прячутся!

Мысль эта была столь неожиданна, что Джафар даже прервал работу.

"Вот как разыгралось воображение! — Он покрутил головой. Перенервничал, мерещится всякая чертовщина…"

Скорее бы закончить, выйти наверх!

Пятая заусеница отвалилась и бесшумно упала на дно после того, как Фируз двойным ударом железного стержня предупредил, что миновало десять минут.

Джафар отбросил ненужную теперь ножовку, встал на ноги и, поднатужившись, надел на трубу конец тяжелого шланга. Потом он спланировал к другому концу лопнувшего нефтепровода и все повторил.

Получилось хорошо. Средняя часть толстой кишки смутно темнела на дне ложбины, а приподнятые края были метра на два надвинуты на концы нефтепровода.

Предстояло так укрепить стыки, чтобы отремонтированный участок выдержал давление горючего.

Снова просигналили с катера.

Джафар взял из рачни большой кусок брезента, обмотал им стык шланга и трубы, по всей длине обкрутил проволокой.

Теперь следовало наложить слой резины. Это оказалось труднее — толстый упругий лист скользил в пальцах, пружинил. Прошла уйма времени, прежде чем удалось намертво закрепить его проволокой.

Работа продолжалась. Навалившись всем телом на трубу, он обернул ее новым листом резины, потянулся за мотком проволоки в рачне, да так и застыл с протянутой к ней рукой. Большая веревочная рачня, загруженная резиной и брезентом, рачня с тяжелой балластиной на донышке, медленно ползла по песку. Она уже пропахала метровую борозду!

В следующий миг заработал мотор катера.

Джафар рванул аварийный замок пояса, сбросил грузы и устремился к поверхности.

В тот момент, когда голова его появилась из-под воды, на нее обрушился удар. Джафар потерял сознание, стал погружаться.

Он медленно опускался ко дну. От рассеченного лба тянулась полоса рыжей мути. Сведенный судорогой рот все еще держал загубник воздухопровода.

Еще несколько секунд, и Джафар коснулся песка — сперва безвольно простертой рукой, потом всем туловищем.

Появился косяк кефалей, скользнул над неподвижным телом и растаял в белом тумане.

Второй косяк подплыл к лежащему. Внезапно шарахнулся и исчез. У человека шевельнулась рука. Пришли в движение ступни. Из-за затылка вырвалась гроздь пузырей воздуха…

Когда Джафар вновь появился на поверхности моря, катера не было.

Акваланг, только что спасший ему жизнь, стал помехой: под водой баллоны почти не весят, теперь же они давили на плечи, отнимали последние силы. Да и воздуха в них почти не осталось.

Джафар сбросил баллоны.

В голове пульсировала боль. Сознание работало вяло. Он был словно во сне, никак не мог собрать мысли. Только бы выдержать, достичь скал, отдышаться!..

С каждым взмахом руки он приближался к цели. Вот она, двугорбая скала. До нее метры!

Вдруг он услышал звук мотора. Мотор работал где-то за скалой, совсем недалеко.

Звук нарастал. Из-за камней вырвался катер, сделал крутой поворот, умчался на рифы.

Джафар успел разглядеть людей на палубе. Катером управлял «таксист». Рядом стоял еще кто-то. А на корме расположился… Сушков!

Фируза на катере не было.

Волны били Джафара, грозили швырнуть на камни. Отчаянно работая ластами, он отплыл в сторону, улучил миг и скользнул в бухту.

Первое, что он увидел, была разбитая моторка. Ее носовая часть затонула. Из воды торчала корма «Фархада» с двумя подвесными моторами.

Джафар выбрался из воды, стал карабкаться на горб островка, едва не плача от боли в коленях, которые обдирал об острые выступы, от сознания своей беспомощности, от ярости, бешенства.

Наконец-то вершина острова.

Он сразу увидел петляющий между скалами катер.

А от берега, с противоположной стороны, к рифам спешил киржим.

Джафар вскинул руки над головой, закричал.

Его заметили. На киржиме завыла сирена. Судно прибавило скорость, стало огибать двугорбую скалу.

Вот оно зашло с подветренной стороны и застопорило машины. Раздались короткие частые гудки. Джафара вызывали на борт.