Глава 9

Боевые действия на Дунае Как и во всех предыдущих войнах, победа над Турцией была невозможна без форсирования Дуная. В силу специфики боевых действий на Дунае и чтобы не допустить повторов, автор решил рассказать о них в главе, посвященной операциям флота. Турки прекрасно понимали значение Дуная как естественной преграды для русской армии, поэтому с начала 60-х годов приступили к созданию сильной речной флотилии и модернизации цепи дунайских крепостей. К 1877 году наиболее мощными крепостями на Дунае были Видин, Никополь, Рущук, Туртукай и Силистрия. Турки рассредоточили корабли Дунайской флотилии на расстоянии свыше 500 верст. Ряд советских историков считает это принципиальной ошибкой. На самом же деле таков был единственный разумный вариант. Ведь Дунайская флотилия создавалась не для генерального сражения с флотилией противника, а для предотвращения переправы русских. К началу войны в Сулине находились мониторы «Хизбер» и «Сейфи». В Тульчине - корветы «Люфти Джелиль» и «Хивзи Рахман», броненосная канонерская лодка «Семендрия». В Мачине - колесные пароходы «Килиджи Али» и «Аркадион». В Габрово - броненосная канонерская лодка «Фетх-уль-Ислам», деревянная канонерская лодка «Аккия» и колесный пароход «Хайредан». В Силистрии - колесный пароход «Ислахат». В Рущуке - броненосные канонерские лодки «Беквир-делен» и «Искодра», деревянные канонерские лодки «Варна» и «Шефкет-Нулса». В Видине - броненосная канонерская лодка «Подгорица», железная канонерская лодка «Сунна» и колесный пароход «Нузретие». Кроме того, в Дунайской флотилии состояли 9 транспортных пароходов и 17 мелких судов, а всего 46 судов с 77 орудиями и 946 членами экипажа. Командовал флотилией Гуссейн-паша. Без уничтожения или хотя бы нейтрализации турецкой флотилии о форсировании Дуная нечего было и думать. Русское командование решило сделать это с помощью мин заграждения, катеров с шестовыми и буксируемыми минами и тяжелой артиллерии. Кроме того, на тяжелую артиллерию возлагалась задача подавления вражеской артиллерии и разрушения турецких крепостей. Подготовка к минной войне и форсированию Дуная началась еще осенью 1876 года. Начиная с ноября 1876 года в Кишинев по суше доставили 14 паровых катеров и 20 гребных судов. Большую часть паровых катеров сняли с кораблей Балтийского флота. Зимой 1876-77 годов эти катера вооружили шестовыми минами и снабдили тонкой ( 1,6 мм ) броневой защитой. Весной 1877 года на Днестре проводились учения катеров. Перед войной Морское ведомство тайно купило в Галаце два частных румынских парохода, которые оно включило в состав русских сил на Дунае под названиями «Взрыв» и «Заграждение». Румынское правительство передало России колесные пароходы «Стефан» и «Романия», железную канонерскую лодку «Фулджирул» и паровой катер «Риндуника». Пароход «Стефан» вооружили двумя 6-фунтовыми и четырьмя 4-фунтовыми пушками; «Романию» - четырьмя 6-фунтовыми пушками; канонерская лодка «Фулджирул» получила название «Великий князь Николай» и две 9-фунтовые пушки; катер «Риндуника» переименовали в «Царевич» и оснастили шестовыми и буксирными минами. Кроме этих плавстредств, на нижнем Дунае реквизировали четыре баржи и 250 частных лодок. 35 деревянных понтонов доставило Военное ведомство. Еще до войны капитан 1-го ранга Новосильский под видом купца прибыл в Австрию и купил там пароходы «Ада» и «Клотильда». Оба парохода пошли вниз по Дунаю в Румынию. Но турки как-то пронюхали об этой секретной операции, и турецкие корабли перехватили оба парохода. Командам удалось спастись на румынском берегу Дуная. Забегая вперед скажем, что 7 мая 1877 года возле села Фламунды русские захватили английский пароход «Аннета» (водоизмещением 270 тонн), буксировавший по Дунаю две баржи. 12 мая турецкий броненосец обнаружил «Анкету» и потопил ее вместе с баржами. Но с 9 по 11 июля русские подняли «Анкету», и уже 14 июля она вошла в строй. 12 апреля 1877 года в действующую армию были доставлены осадные орудия: 25 - 24-фунтовых длинных пушек; 35 - 24-фунтовых коротких пушек; 16 - 8-дюймовых мортир и 32 - 6-дюймовых мортир. Кроме того, в состав осадной артиллерии за неимением достаточного числа осадных пушек иключили 32 - 9-фунтовые полевые пушки. Для борьбы с турецкими броненосцами из Кронштадта и других крепостей к Дунаю были доставлены и береговые орудия: 8 - 8,5-дюймовых пушек и 20 - 6-дюймовых пушек. Заметим, что кронштадские артиллеристы избавились от ненужных им орудий. Так, 6-дюймовые пушки в Кронштадте уже заменили на более мощные 9- и 11-дюймовые пушки, а 8,5-дюймовых пушек в России имелось всего восемь, поскольку эти орудия сделали из неудачно нарезанных стволов 8-дюймовых пушек. Естественно, начальство постаралось снять с себя заботу об орудиях нестандартного калибра. Тела осадных пушек были медные, а береговых - стальные. Все орудия имели канал обр. 1867 г. Перед началом боевых действий в Бендеры доставили 300 гальванических мин Герца, принадлежавших Военному недомству. Постановкой минных заграждений на Дунае занимались как инженерные части Военного ведомства, так и моряки. 10 апреля 1877 г. за два дня до объявления войны 30 минеров во главе с лейтенантом Петровым и поручиком Максимовичем, переодетые румынскими крестьянами, начали постановку гальванических мин на Дунае. Первый блин оказался комом - поставленные с большим трудом пять мин унесло течение, были утеряны две лодки, и утонул один матрос. Кстати, из-за сильного течения на Дунае гальванические мины ставили по пять на одном проводнике, а не по десять, как положено в море. Постановка мин на Дунае ( 1877 г.) После 12 апреля начались интенсивные минные постановки. Так, например, 17-18 апреля возле Рени были поставлено две линии гальванических мин, отрезавшие турецкую Дунайскую флотилию от сообщения с Черным морем. С 18 по 20 апреля были поставлены две линии гальванических мин на реке Серет, чтобы турецкие корабли не могли войти в нее и разрушить стратегически важный железнодорожный мост у Барбоша. 27 апреля ниже Браилова были выставлены 10 гальваноударных мин в одну линию. В некоторых случаях за недостатком мин русские паровые катера имитировали постановку мин на виду у турок. По непонятным причинам турецкие броненосные суда начали крейсировать по Дунаю и обстреливать русские войска лишь с 21 апреля. Первоначально русские войска и минные заграждения прикрывались только полевой артиллерией, в основном 9-фунтовыми пушками. 21 апреля четыре орудия 5-й батареи 11-й артиллерийской бригады вступили в бой с двумя турецкими судами и заставили их отойти. 22 апреля турецкое броненосное судно подошло к Рени и открыло огонь по русской батарее с дальности 1600 метров. Четыре орудия 3-й батареи 11-й артиллерийской бригады ответным огнем заставили его отойти вниз по Дунаю. Перестрелка между турецкими судами и русскими полевыми батареями продолжалась по 26 апреля. С 26 апреля на берегах Дуная началась установка осадных пушек. Первоначально вошли в строй девять батарей. У Рени установили четыре 8,5-дюймовые пушки, две 24-фунтовые пушки и две 8-дюймовые мортиры, у Барбоша - четыре 6,03-дюймовые пушки, у Браилова - четыре 8,5-дюймовые пушки, шесть 24-фунтовых пушек и две 6-дюймовые мортиры. 29 апреля из Мачинского рукава Дуная вышел корвет «Люфти Джелиль» и направился к Браилову. Две осадные батареи открыли по нему огонь. Первые 30 снарядов упали мимо, но затем в корвет одновременно попали два снаряда, выпущенные из 24-фунтовой осадной пушки и из 6-дюймовой мортиры. Немедленно за попаданиями последовал взрыв корабля. Из 218 человек экипажа корвета спасся лишь один матрос, которого вместе с флагом корвета подобрали русские минные катера. Монитор «Сейфи» ( 1877 г.) После гибели корвета все турецкие суда, дислоцированные в этом районе, укрылись в Мачинском рукаве. В полночь с 13 на 14 мая минные катера «Цесаревич», «Ксения», «Джигит» и «Царевна» вышли из Браилова и вошли в Мачинский рукав. В 2.30 ночи катера обнаружили турецкие корабли - монитор «Сейфи», броненосную канонерскую лодку «Фетх-уль-Ислам» и колесный пароход «Килиджи Али». Первым к «Сейфи» подошел катер «Царевич». Турки попытались обстрелять катер из кормовой пушки монитора, но пушка три раза подряд дала осечку (хороший пример качества английской морской артиллерии). «Царевич» нанес удар шестовой миной в левый борт монитора. Раздался взрыв, и огромный столб воды обрушился на катер, едва не утопив его. Второй взрыв произвел своей шестовой миной катера «Ксения». Монитор затонул. Экипажи русских катеров потерь не имели. Подрыв корабля шестовой миной Утром 8 июня возле острова Мечка русские минеры с лодок и плотов ставили минные заграждения. Турецкий колесный пароход «Эреклик» попытался помешать постановке. Но тут из-за камышей вышел минный катер «Шутка». Катер подвел шестовую мину под днище парохода, однако взрыва не последовало из-за порванных проводников. После этого «Шутка» укрылась в зарослях кмыша возле румынского берега, а «Эреклик» полным ходом ушел в сторону Рущука. Последняя атака минных катеров на Дунае произошла 11 июня у села Фламунда. Там катера «Шутка», «Мина» и «Первенец» атаковали броненосную канонерскую лодку «Подгорица». «Шутка» и «Мина» подошли к борту канонерки, но из-за различных неисправностей не сумели взорвать мины. «Первенец» по неясным причинам держался в стороне. Катера «Мина» и «Шутка» получили несколько картечных и пулевых пробоин, после чего пошла к румынскому берегу. «Подгорица» двинулась за ними, и катера спасла от гибели конная 4-фунтовая батарея, открывшая с румынского берега огонь по канонерской лодке. Несмотря на отдельные неудачи, минные заграждения, атаки минных катеров и огонь артиллерии практически парализовали действия турецкой флотилии к началу форсирования Дуная. Русское командование решило переправить главные силы через Дунай в районе Зимницы - Систово, а чтобы ввести противника в заблуждение, была организована демонстрационная высадка в районе Галаца и Браилова XIV корпусом генерала Циммермана. Корпус Циммермана численностью 18 тысяч человек при 78 полевых орудиях начал переправу 10 июня. Но турок обмануть не удалось. В районе высадки оказались только три тысячи турок с двумя орудиями. В ходе высадки русские потеряли 5 офицеров и 139 нижних чинов. 11 июня Циммерман занял Мачин, 14 июня - Тульчу и 16 июня - Бабадаг. Турки оставили Северную Добруджу без боя, и в 20-х числах июня XIV корпус дошел до линии Черноводы - Констанца, где остановился и простоял без всякой пользы до конца войны. С 12 по 15 июня все русские батареи, расположенные на широком фронте по левому берегу Дуная, вели интенсивную бомбардировку турецких позиций и крепостей, расположенных на правом берегу Дуная. Батареи, расположенные в районе Журжево, с 12 по 16 июня вели огонь по батареям и укреплениям противника в Рущуке, израсходовав от 40 до 100 снарядов на орудие. Например, 2-я батарея 11-й артиллерийской бригады в течение 4-х часов израсходовала 110 снарядов. 13 июня батареи, расположенные в Корабия, Турну-Магурелли и Фламунда, обстреливали Никополь, израсходовав по 10 снарядов на орудие. Крепости Рущук и Никополь русские обстреливали не только днем, но и ночью, для чего впервые были применены прожекторы, названные «электрическими фонарями». 14 июня, накануне форсирования Дуная главными силами, все русские батареи открыли огонь по противнику и вели его весь день. Особенно интенсивный огонь вели 18 артиллерийских батарей по крепости Никополь, где демонстрировалась подготовка форсирования главных сил. В городе возникло много пожаров. Ослабив свое внимание под Систово, турки готовились к отражению высадки десантов у Никополя. Огонь артиллерии по широкому фронту дезориентировал противника, которые не сумел определить место форсирования главных сил, поэтому его войска остались разбросанными от Рущука до Никополя с главными группировками на флангах, в значительном удалении от места переправы. Для переправы основных сил были собраны четыре понтонных батальона и парк парусиновых понтонов. Для переправы артиллерии предназначались не только понтоны, но и плоты, каждый из которых состоял из девяти бревен длиной 28 м и толщиной 60-70 см, скрепленных между собой железными связями и прикрытых бревенчатой настилкой. Против отряда русских в 17 батальонов, 6 сотен и 64 орудия турки имели в районе Систово 6 батальонов и 6 орудий. Кроме того, турки подготовили в инженерном отношении три батареи на 6 орудий каждая, вооружить которые предполагалось полевыми орудиями из состава отрядов, расположенных в районе Систово. В Рущуке, в 65 верстах от Систово, располагались свыше 21 тысячи турок, а у Никополя, в 43 верстах от Систово в противоположную сторону, - еще 10 тысяч турок. В ночь на 15 июня сосредоточение русского отряда закончилось. Для прикрытия района посадки на берег Дуная против Систово были выдвинуты пять 9-фунтовых батарей (40 орудий) и один пехотный полк. Батареи были хорошо замаскированы ветвями и листьями, чтобы с рассветом турки не могли их обнаружить. Открытие огня этим батареям разрешалось лишь после того, как первые эшелоны захватят плацдарм на южном берегу Дуная. На них же возлагалась задача по прикрытию района переправы от возможного удара турецких кораблей со стороны Рущука и Никополя. 1-я, 2-я и 3-я батареи 14-й артиллерийской бригады заняли огневые позиции ниже пароходной пристани, а левее заняли огневые позиции 2-я и 3-я батареи 9-й артиллерийской бригады. Форсирование Дуная началось в 2 часа ночи 15 июня. Солдаты были в зимних черных мундирах, чтобы оставаться незаметными в темноте. Первый эшелон десанта высадился почти без потерь, но, начиная со второго эшелона, переправа проходила под жесточайшим огнем турок. К 3 часам ночи на турецком берегу уже были три тысячи человек и два орудия горной батареи, а к 12 часам дня - 6 тысяч человек с четырьмя орудиями. Активное участие в переправе русских войск принимали пароходы. Так, только за 15 июня пароход «Анкета» перевез свыше 20 тысяч солдат. Турки начали стягивать к месту переправы свою пехоту и артиллерию. Четыре турецких орудия заняли заранее подготовленную огневую позицию на высоте Тепе-Бунар, два - на восточной окраине Систово. С рассветом огонь противника усилился и стал более эффективным. Тогда, обеспечивая переправу, с северного берега открыла огонь русская артиллерия, направив его против турецких батарей. Батарея противника на высоте Тепе-Бунар была подавлена огнем трех батарей 14-й и одной батареи 9-й артиллерийских бригад, а батарея на окраине Систово - огнем двух батарей 9-й артиллерийской бригады. В ходе артиллерийской дуэли между русскими и турецкими батареями со стороны Рущука к участку переправы подошел вооруженный турецкий пароход. Но, встреченный меткими выстрелами батарей 9-й артиллерийской бригады, он получил повреждения и отошел к Рущуку. Подавив огонь турецких батарей, две батареи 9-й артиллерийской бригады перенесли огонь на пехоту противника. Третья батарея с дистанции 1600 метров шрапнелью, а 2-й батарея с дистанции 1800 метров гранатами нанесли тяжелые потери противнику, последний вынужден был отступить, очистив место высадки, и дальнейшая переправа происходила вне огневого воздействия противника. К исходу 15 июня на правом берегу Дуная были уже 29 батальонов, 16 полевых и 14 горных орудий и 60 казаков. Вопреки предсказаниям западных военных теоретиков, утверждавших, что за форсирование Дуная русским придется заплатить 25-30 тысячами человек, потери русской армии были ничтожны: 748 человек убитыми, утонувшими и ранеными, и два утонувших орудия. Нарезное орудие системы 1867 года Успешное расширение захваченного плацдарма позволило русским не только производить переправу вне огневого воздействия противника, но и в короткий срок (к 19 июня) построить мост через Дунай в районе острова Адда, получивший название «Нижний», а к 28 июня - в районе острова Бужиреску, названный «Верхним». Стальная пушка системы 1877 года Согласно азам стратегии и тактики, в первые дни после высадки особенно важно интенсивно наращивать силы на плацдарме, перебрасывать туда пехоту, конницу, артиллерию, боеприпасы, продовольствие и т.п. Однако русский главнокомандующий великий князь Николай Николаевич в ущерб всему этому устроил спектакль. В полдень 16 июня к переправе подъехал Александр II с огромной свитой. Его Величество изволили сесть в понтон и переправиться на турецкий берег, где его ждал великий князь Николай Николаевич с не менее огромной свитой. Царь покатался на лошади, отслужил молебен, раздал положенное число крестов и к вечеру ретировался на румынский берег. К счастью, отрицательных последствий это представление не повлекло. Согласно плану, разработанному еще до войны, после форсирования Дуная русская армия должна была стремительно идти в южную Болгарию и далее на Константинополь. Однако, форсировав Дунай, русские генералы испугались собственного успеха и решили подождать, оглядеться, а пока взять турецкие крепости Рущук и Никополь, то есть заняться именно тем, что губило успехи русских войск в прошлых кампаниях на Балканах. Турецкие крепости на Дунае были построены с единственной целью - воспрепятствовать форсированию реки русскими. Теперь же они потеряли всякое значение. При необходимости блокировать крепости могли небольшие русские отряды, регулярные войска Румынии и болгарские дружины. Тем не менее, главные силы русских по приказу Николая Николаевича разделились. 12-й и 13-й корпуса под начальством цесаревича (будущего царя Александра III) составили Рущукский отряд, расположенный между реками Янтрой и Ломом, для обеспечения левого фланга армии. 9-й корпус приступил к осаде Никополя. Остальные войска сосредотачивались вокруг главной квартиры, перенесенный 25 июня в Царевицы. Передовой отряд, под начальством генерала И.В. Гурко (1828-1901), двинулся в направлении к Тырнову и Балканам. Великий князь Алексей Александрович был назначен главным начальником собранных на Дунае морских частей, великий князь Владимир Александрович - командующим 12-м корпусом. 26 июня генерал-лейтенант Криденер получил приказ Николая Николаевича взять Никополь. В составе IX корпуса были две пехотные дивизии, три кавалерийских полка, Кавказская казачья бригада и 92 полевых орудия. Кроме того, для осады Никополя корпусу дополнительно придали 30 полевых и 33 осадных орудия. Гарнизон крепости Никополь насчитывал около 8 тысяч человек. Артиллерия крепости состояла из 113 полевых и крепостных орудий, из которых только 11 орудий было новых стальных фирмы Круппа, остальные орудия - устаревших систем. В 4 часа утра 3 июля началась бомбардировка крепости. Днем русские выбили турок из нескольких редутов, окружавших крепость. На рассвете 4 июля должен был начаться штурм цитадели, но гарнизон Никополя поднял белый флаг. В плен сдались около 7 тысяч турок, среди них были два генерала и 105 офицеров. Потери русских убитыми и ранеными при осаде Никополя составили 1279 нижних чинов, 31 офицера, 1 генерала. Переправа через Дунай у Зимницы 15 июня 1877 года В крепости Никополь русские обнаружили броненосные канонерские лодки «Искодра» и «Подгорица». Турки посадили их на мель и подожгли. Машины были исправны, не хватало всего нескольких деталей, уничтоженных турками. На эти канонерки направили матросов с балтийского фрегата «Светлана». Недостающие детали машин срочно доставили из Франции. В пятидневный срок обе канонерки были приведены в полную боевую готовность. «Искодра» получила название «Систово», а «Подгорица» - «Никополь». Генерал- фельдмаршал И. В. Гурко Увы, пользы от этих канонерок, которые в русском флоте числились мониторами, было мало. «Никополь» несколько раз обстреливал турецкие позиции, «Систово» служил брандвахтой возле Никопольского моста. 30 ноября под Рущуком «Никополь», сопровождаемый несколькими минными катерами, нос к носу столкнулся с тремя турецкими пароходами [В докладе командира «Никополя» один из этих пароходов был назван «монитором».]. Сделав несколько выстрелов по турецким судам с расстояния 8 кабельтовых ( 1481 метр, т.е. далеко не «нос к носу») и «убедившись, что неприятельская флотилия не стреляет по нашим войскам», командир «Никополя» лейтенант Мякишин повернул назад, то есть просто удрал. 2 октября лейтенант Дубасов спустил по течению несколько брандеров на турецкие суда, стоявшие в порту Силистрии. Атака не удалась. 27- 28 июля была осуществлена успешная переброска малых судов из Одессы на Дунай через один из протоков в устье Дуная. Среди них были шхуны «Лебедь» (вооруженная двумя 4-фунтовыми пушками), «Утка» (одна 9-фунтовая и одна 4-фунтовая пушка), пароход «Опыт» (две 4-фунтовые пушки) и две плавучие батареи (две 6-дюймовые мортиры и одна 9-фунтовая пушка на каждой), а также четыре миноноски. Во время перехода морем отряд прикрывали обе «поповки» и пароходы «активной обороны». В начале сентября таким же путем, но уже без сопровождения, на Дунай прибыли шхуна «Ворон» (три 6-дюймовые пушки), пароход «Сестрица» (две 4-фунтовые пушки) и три минных катера. Таким образом, в нижнем течении Дуная русские располагали разнородной, но в целом довольно мощной флотилией. На 1 января 1878 года в состав русской Дунайской флотилии входили бронированные канонерские лодки «Никополь» и «Систово», 1 небронированная канонерка, 3 шхуны, 8 пароходов, 2 мортирные плавбатареи, 5 миноносок и 24 минных катера. Личный состав флотилии состоял из 152 офицеров, 2422 нижних чинов и 52 человек вольнонаемных (машинистов, лоцманов и др.). На конец сентября русское командование запланировало совместное нападение на Сулин сухопутных сил и Дунайской флотилии. Силы турок были невелики, как в пехоте, так и в судах. Выше Сулина ближе к Черному морю стояли корветы «Хивзи Рахман» и «Микадем Хаир», выше города - корветы «Неджили-Шевкет» и «Муини Зафр». Шансы русских на успех были близки к 100%. Но в самом Сулине стоял английский стационер «Кокатрис» («Cockatrice»). Серьезного боевого значения эта посудина не имела. Но русских генералов вновь охватил панический страх перед «просвещенными мореплавателями» - как бы чего не вышло. И генерал-лейтенант В.Н. Веревкин не придумал ничего умнее, чем за несколько дней сообщить командиру английского стационера не только сроки, но и детали атаки Сулина. Тот не замедлил поделиться информацией с турками, и к моменту атаки в Сулин пришла эскадра Гоббарта-паши, в составе которой были 9 броненосных судов. В итоге захват Сулина пришлось отменить. Все же имели место несколько столкновений с турками. В ночь на 27 сентября пять русских шхун и пароходов подошли на две мили к Сулину. Навстречу им вышли турецкий броненосец и две канонерки. При этом небронированная канонерка «Сунна» (водоизмещение 200 тонн, вооружение - 4 пушки) взорвалась на минном заграждении, поставленном накануне русскими катерами. Остальные турецкие корабли немедленно отошли назад под артиллерийским огнем русских. Этот небольшой эпизод показывает низкий моральный дух турок в Сулине, и по нему легко представить ход борьбы за город, если бы не идиотизм и трусость Веревкина. К началу 1878 года большая часть района Дуная была очищена от турок. В их руках остались лишь несколько изолированных друг от друга анклавов: Сулин, Рущук и другие.

Глава 10

Трагедия под Плевной

После взятия Никополя генерал-лейтенанту Криденеру надо было как можно быстрее занять никем не защищаемую Плевну. Дело в том, что этот город имел стратегическое значение как узел дорог, ведущих к Софии, Ловче, Тырново, Шипкинскому перевалу и т.д. Кроме того, 5 июля передовые разъезды 9-й кавалерийской дивизии донесли о движении по направлению к Плевне больших сил неприятеля. Это были войска Османа-паши, срочно переброшенные из Западной Болгарии. Первоначально Осман-паша имел 17 тысяч человек при 30 полевых орудиях.

Начальник штаба Действующей армии генерал Непокойчицкий еще 4 июля послал Криденеру телеграмму: «…двинуть тотчас для занятия Плевны казачью бригаду, два полка пехоты с артиллериею». 5 июля генерал Криденер получил телеграмму от главнокомандующего, в которой тот требовал немедленно занять Плевну и «прикрыться в Плевно от возможного наступления войск из Видина». Наконец, 6 июля Непокойчицкий послал еще одну телеграмму, в которой говорилось: «Если не можете выступить тотчас в Плевно со всеми войсками, то пошлите туда немедленно казачью бригаду Тутолмина и часть пехоты».

Войска Османа-паши, совершая ежедневно 33-километровые переходы, за 6 суток преодолели 200-километровый путь и заняли Плевну, тогда как генерал Криденер не сумел преодолеть за то же самое время расстояние в 40 км. Когда выделенные им части подошли наконец к Плевне, их встретил огонь конной турецкой разведки. Войска Османа-паши уже расположились на окружающих Плевну возвышенностях и приступили к оборудованию там позиций. До июля 1877 года город укреплений не имел. Однако с севера, востока и юга Плевну прикрывали господствующие высоты. Удачно использовав их, Осман-паша возвел вокруг Плевны полевые укрепления.

Турецкий генерал Осман-паша (1877-1878 гг.)

Для овладения Плевной Криденер послал отряд генерал-лейтенанта Шильдер-Шульднера, который лишь вечером 7 июля подошел к укреплениям турок. Отряд насчитывал 8600 человек при 46 полевых орудиях. На следующий день, 8 июля Шильдер-Шульднер атаковал турок, но успеха не добился. В этом бою, получившем название «Первая Плевна», русские потеряли убитыми и ранеными 75 офицеров и 2326 нижних чинов. По русским данным потери турок составили менее двух тысяч человек.

Первая атака Плевны 8 июля 1877 года

Наличие турецких войск на удалении всего лишь двух дневных переходов от единственной переправы через Дунай возле Систово весьма обеспокоило великого князя Николая Николаевича. Турки могли угрожать из Плевны всей русской армии и особенно войскам, выдвинутым за Балканы, не говоря уже о штаб-квартире. Поэтому командующий потребовал разгромить войска Османа-паши (силы которого значительно преувеличивались) и овладеть Плевной.

К середине июля русское командование сосредоточило под Плевной 26 тысяч человек при 184 полевых пушках.

При этом следует отметить, что русские генералы не догадались окружить Плевну. К Осману-паше свободно подходили подкрепления, подвозились боеприпасы и продовольствие. К началу второго штурма его силы в Плевне увеличились до 22 тысяч человек с 58 орудиями. Как видим, русские войска не имели перевеса в численности, а почти тройной перевес в артиллерии не играл решающей роли, так как тогдашняя полевая артиллерия была бессильна против грамотно сделанных земляных укреплений даже полевого типа. Кроме того, артиллерийские начальники под Плевной не рисковали посылать пушки в первые ряды атакующих и в упор расстреливать защитников редутов, как это было под Карсом.

Вторая атака Плевны 18 июля 1877 года

Тем не менее, 18 июля Криденер начал второй штурм Плевны. Штурм кончился катастрофой - были убиты и ранены 168 офицеров и 7167 нижних чинов, в то время как потери турок не превосходили 1200 человек. В ходе штурма Криденер отдавал бестолковые приказы, артиллерия в целом действовала вяло и за весь бой израсходовала только 4073 снаряда.

После «Второй Плевны» в русском тылу началась паника. В Систово приняли приближающуюся казачью часть за турок и уже собрались им сдаваться. Великий князь Николай Николаевич обратился к румынскому королю Карлу со слезной просьбой о помощи. Кстати, румыны и сами предлагали до этого свои войска, но канцлер Горчаков категорически не соглашался на переход румынами Дуная по каким-то ему одному известным политическим соображениям. Турецкие генералы имели возможность разгромить русскую армию и вышвырнуть ее остатки за Дунай. Но они тоже не любили рисковать, и тоже интриговали друг против друга. Поэтому несмотря на отсутствие сплошной линии фронта в течение нескольких недель на театре шла лишь позиционная война.

19 июля 1877 г. царь Александр II, глубоко удрученный «Второй Плевной», повелел мобилизовать Гвардейский и Гренадерский корпуса, 24-ю, 26-ю пехотные и 1-ю кавалерийскую дивизии, всего 110 тысяч человек при 440 орудиях. Однако они не могли прибыть ранее сентября - октября. Кроме того, было приказано двинуть на фронт уже отмобилизованные 2-ю и 3-ю пехотные дивизии, 3-ю стрелковую бригаду, но и эти части не могли прибыть ранее середины августа. До прибытия подкреплений решили повсюду ограничиться обороной.

К 25 августа под Плевной сосредоточились значительные силы русских и румын: 75 500 штыков, 8600 сабель и 424 орудия, в том числе более 20 осадных. Силы турок насчитывали 29 400 штыков, 1500 сабель и 70 полевых орудий. 30 августа состоялся третий штурм Плевны. Дата штурма была приурочена ко дню тезоименитства царя. Наблюдать за штурмом прибыли лично Александр II, румынский король Карл и великий князь Николай Николаевич.

Генералы не позаботились обеспечить массированный артиллерийский огонь, а мортир под Плевной было очень мало, в результате огонь противника подавлен не был, и войска понесли огромные потери. Турки отбили штурм. Русские потеряли убитыми и ранеными двух генералов, 295 офицеров и 12 471 нижних чинов, их союзники румыны потеряли примерно три тысячи человек. Всего около 16 тысяч против трех тысяч турецких потерь.

Александр II и князь карл Румынский под Плевной

«Третья Плевна» произвела ошеломляющее впечатление на армию и на всю страну. 1 сентября Александр II созвал в местечке Порадим военный совет. На совете главнокомандующий великий князь Николай Николаевич предложил немедленно уходить назад за Дунай. В этом его фактически поддержали генералы Зотов и Массальский, тогда как военный министр Милютин и генерал Левицкий категорически выступили против отступления. После долгого размышления Александр II согласился с мнением последних. Было решено вновь перейти к обороне, до прибытия новых подкреплений.

Несмотря на успешную оборону, Осман-паша сознавал всю рискованность своего положения в Плевне и просил разрешения отступить, пока его там не заблокировали. Однако ему приказали оставаться на месте. Из состава гарнизонов Западной Болгарии турки срочно сформировали в районе Софии армию Шефкета-паши, в качестве подкрепления Осману-паше. 8 сентября Шевкет-паша направил в Плевну дивизию Ахмета-Хивзи (10 тысяч штыков при 12 орудиях) с громадным продовольственным транспортом. Сбор этого транспорта прошел незамеченным для русских, а когда вереницы обозов потянулись мимо русской конницы (6 тысяч сабель, 40 орудий), бездарный и робкий ее начальник генерал Крылов не решился их атаковать. Ободренный этим, Шевкет-паша 23 сентября послал еще один транспорт, с которым отправился сам, причем в этот раз всю охрану обоза составлял всего один кавалерийский полк! Генерал Крылов пропустил и транспорт и Шевкета-пашу, причем не только в Плевну, но и обратно в Софию. Поистине, даже вражеский агент на его месте не мог бы сделать большего! Из-за преступного бездействия Крылова армия Османа-паши получила продовольствие на два месяца.

15 сентября под Плевну прибыл генерал Э.И. Тотлебен, вызванный царской телеграммой из Петербурга. Объехав позиции, Тотлебен категорически высказался против нового штурма Плевны. Вместо этого он предложил наглухо заблокировать город, и уморить турок голодом, т.е. то, что с чего следовало сразу начинать! К началу октября Плевна была полностью заблокирована. К середине октября там находились 170 тысяч человек русских войск против 47 тысяч Османа-паши.

Для деблокирования Плевны турки создали 35-тысячную так называемую «Софийскую армию» под командование Мехмеда-Али. Мехмед-Али медленно двинулся к Плевне, но 10-11 ноября его части отбросил назад под Новаганом западный отряд генерала И.В. Гурко (у Гурко тоже было 35 тысяч человек). Гурко хотел преследовать и добить Мехмеда-Али, но великий князь Николай Николаевич запретил это. Обжегшись под Плевной, великий князь теперь осторожничал.

Третья атака Плевны 30 августа 1877 года

К середине ноября в окруженной Плевне стали кончаться боеприпасы и продовольствие. Тогда в ночь на 28 ноября Осман-паша оставил город и пошел на прорыв. 3-я Гренадерская дивизия, энергично поддерживаемая артиллерией, остановила турок. А в середине дня к месту боя подошли основные силы русской армии. Раненый Осман-паша отдал приказ о сдаче. Всего сдались в плен более 43 тысяч человек: 10 пашей, 2128 офицеров, 41 200 нижних чинов. Были взяты 77 орудий. Убитыми и ранеными турки потеряли около шести тысяч человек. Русские потери в этом бою не превосходили 1700 человек.

Упорное сопротивление Османа-паши в Плевне стоило русской армии огромных потерь в живой силе (22,5 тысячи убитыми и ранеными!) и пятимесячной задержки в наступлении. Это задержка, в свою очередь, свела на нет возможность быстрой победы в войне, создавшуюся благодаря захвату Шипкинского перевала частями генерала Гурко еще 18-19 июля.

Главной причиной трагедии под Плевной стали безграмотность, нерешительность и откровенная глупость таких русских генералов, как Криденер, Крылов, Зотов, Массальский и им подобных. Особенно это касается вопросов применения артиллерии. Бестолковые генералы не знали, что им делать с большим числом полевых орудий, хотя могли бы хоть вспомнить, как Наполеон концентрировал в решающем месте боя батареи по 200-300 орудий и буквально сметал противника артиллерийским огнем.

С другой стороны, дальнобойные скорострельные винтовки и эффективная шрапнель сделали практически невозможной пехотную атаку укреплений без предварительного подавления их артиллерией. А полевые пушки физически не в состоянии надежно подавить даже земляные укрепления. Для этого нужны мортиры или гаубицы калибра 6-8 дюймов. И такие мортиры в России были. В западных крепостях России и в осадном парке Брест-Литовска без дела стояли около 200 единиц 6-дюймовых мортир образца 1867 г. Эти мортиры были достаточно мобильны, нетрудно было перебросить под Плевну даже их все. Кроме того, в осадной артиллерии Дунайской армии имелись на 1 июня 1877 года 16 единиц 8-дюймовых и 36 единиц 6-дюймовых мортир образца 1867 г. Наконец, для борьбы с пехотой и артиллерией, укрывшихся в земляных укреплениях, можно было использовать орудия ближнего боя - полупудовые гладкие мортиры, сотни которых имелись в крепостях и осадных парках. Их дальность стрельбы не превышала 960 метров, зато полупудовые мортиры легко помещались в траншеи, на поле боя расчеты переносили их вручную (это своего рода прообраз минометов).

Турки же в Плевне не имели мортир, поэтому русские 8-дюймовые и 6-дюймовые мортиры с закрытых позиций могли практически безнаказанно расстреливать турецкие укрепления. После 6-часовой непрерывной бомбардировки успех штурмовавших войск мог быть гарантирован. Особенно в том случае, если бы 3-фунтовые горные и 4-фунтовые полевые пушки поддерживали наступающих огнем, передвигаясь в передовых порядках пехоты на конной или людской тяге.

Блокада Плевны и попытка прорыва Осман-паши 28-29 ноября 1877 года

Между прочим, еще в конце 50-х годов XIX века под Петербургом на Волковом поле производились испытания химических боеприпасов. Бомбы от полупудового (152-мм) единорога снарядили цианистым какодилом. В одном из опытов такую бомбу взорвали в срубе, где находились двенадцать кошек, защищенных от осколков. Через несколько часов место взрыва посетила комиссия во главе с генерал-адъютантом Баранцевым. Все кошки неподвижно лежали на полу, глаза их слезились, но все были живы. Огорчившись этим фактом, Баранцев написал резолюцию, где говорилось, что химические боеприпасы применять невозможно ни сейчас, ни в будущем в силу того, что они не обладают убойным действием. Генерал-адъютанту не пришло в голову, что не всегда надо убивать противника. Иногда достаточно временно вывести его из строя или заставить бежать, бросив оружие. Видимо, в роду у генерала действительно были бараны. Нетрудно предположить эффект от массированного применения химических снарядов под Плевной. При отсутствии противогазов даже полевой артиллерии по силам заставить сдаться любую крепость.

Помимо всего сказанного, истинным бедствием для русской армии в этой войне стало нашествие титулованной саранчи. Перед началом войны главнокомандующий великий князь Николай Николаевич обратился с письмом к Александру II, в котором аргументировано доказывал нежелательность пребывания царя в армии, а также просил не посылать туда великих князей. Александр II ответил брату, что «предстоящий поход имеет религиозно-народный характер», и потому он «не может оставаться в Петербурге», но обещал в распоряжения главнокомандующего не вмешиваться. Царь собирался заняться награждением отличившихся военнослужащих, посещением раненых и больных. «Я буду братом милосердия», - закончил письмо Александр. Во второй просьбе он также отказал. Дескать, ввиду особого характера кампании, отсутствие в армии великих князей русское общество может понять как уклонение их от исполнения патриотического и военного долга. «Во всяком случае, - писал Александр И, - Саша [Цесаревич Александр Александрович, будущий царь Александр III], как будущий Император, не может не участвовать в походе, и я хоть этим путем надеюсь сделать из него человека».

Александр II все-таки поехал в армию. Там же оказались цесаревич, великие князья Алексей Александрович, Владимир Александрович, Сергей Александрович, Константин Константинович и другие. Все они лезли если не командовать, так советовать. Беда от царя и великих князей была не только в некомпетентных советах. С каждым из них ехала большая свита приближенных, лакеи, повара, собственная охрана и т.д. Вместе с императором в армии постоянно находились министры - военный, внутренних и иностранных дел, и регулярно наезжали другие министры. Пребывание царя в армии обошлось казне в полтора миллиона рублей. И дело не только в деньгах - на театре военных действий не было железных дорог. Армия испытывала постоянные перебои со снабжением, нехватало лошадей, волов, фуража, повозок и т.п. Ужасные дороги были забиты войсками и транспортом. Надо ли объяснять, какую сумятицу вносили тысячи лошадей и повозок, обслуживавшие царя и великих князей.

Глава 11

Оборона Шипкинского перевала

Через Шипкинский перевал в те времена шла самая короткая дорога между северной частью Болгарии и Турцией. Все другие перевалы или проходы в Балканских горах гораздо менее удобны для прохода войск. Турки понимали стратегическое значение перевала, и поручили защищать его шеститысячному отряду Халюсси-паши при девяти орудиях.

Для захвата перевала русское командование сформировало два отряда - Передовой в составе 10 батальонов, 26 эскадронов и сотен при 14 горных и 16 конных орудиях под командованием генерал-лейтенанта Гурко, и Габровский отряд в составе 3 батальонов и 4 сотен при 8 полевых и двух конных орудиях под командованием генерал-майора Дерожинского.

Гурко провел свой отряд через неохраняемый и труднопроходимый Хаинкиойский перевал, лежащий восточнее Шипки, и вечером 5 июля 1877 года вышел с юга к Шипкинскому перевалу. На рассвете 6 июля Передовой отряд атаковал турок на Шипкинском перевале с тыла, а Габровский отряд стал наступать с фронта. Целый день бой шел с переменным успехом, а в ночь с 6 на 7 июля турки бежали в горы. Турки бросили все свои 9 пушек, из которых два горных орудия были повреждены, а шесть 8-см пушек Круппа и одно горное орудие оказались в полной исправности, да еще с большим запасом боеприпасов.

Турецкое командование решило во что бы то ни стало вернуть контроль над Шипкинским перевалом. Туда двинулась армия Сулеймана-паши. В ее состав входили 48 батальонов пехоты, 5 эскадронов кавалерии, несколько тысяч башибузуков и 8 батарей, всего 27 тысяч человек при 48 орудиях. В ночь с 8 на 9 августа турки подошли к перевалу. К этому времени перевал защищали 6 тысяч русских солдат и болгарских дружинников при 27 орудиях (8 девятифунтовых и 8 четырехфунтовых полевых, 4 трехфунтовых горных, 6 крупповских 80-мм стальных пушек и одно горное орудие. В Габрово находился резерв Шипкинского отряда: 35-й пехотный Брянский полк 9-й пехотной дивизии, две дружины болгарского ополчения, одна казачья сотня и взвод 10-й донской казачьей батареи, общей численностью около 3 тысяч человек при двух конных орудиях.

80- мм пушка Крупна производства 1875 года, захваченная русскими на Шипке

Позиция на Шипке, занятая русскими, представляла собой вытянутый вдоль габровской дороги неправильный четырехугольник, короткие стороны которого колебались от 60 до 200 метров, а длинные достигали 2000 метров. Позиция включала в себя гору Св. Николая с юга, затем горы Волынскую и Шипку с ее юго-восточным и юго-западным отрогами. Последний отрог вследствие своего расположения и особого значения в системе обороны получил название горы Центральной. Позиция имела почти круговой фронт на восток, юг и запад. Склоны образующих ее гор были крутые, скалистые, с редким растительным покровом, что делало позицию весьма трудной для атак противника. Гора Св. Николая господствовала над окружающей местностью, кроме горы Малого Бередка и Лысой горы, которые превышали ее на 24 и 8 метров соответственно. Это обеспечивало, с одной стороны, хороший обзор всей окружающей местности, а с другой - просмотр самой позиции с отдельных высот в расположении противника. Русские и болгары возвели наверху простейшие земляные укрепления.

Общий ход военных действий на Балканах

9 августа турки предприняли первый штурм русских позиций. Русские батареи буквально засыпали турок шрапнелью и заставили откатиться назад, оставив на склонах много трупов. Тем не менее, турки бросали в бой все новые силы. 10-14 августа турецкие атаки чередовались с контратаками русских. В итоге туркам так и не удалось сбить русских с Шипкинского перевала, хотя сражение приняло чрезвычайно ожесточенный характер. Достаточно сказать, что за 6 дней боев русские потеряли на Шипке двух генералов, 108 офицеров, 3338 нижних чинов. Турецкие потери были в 2-4 раза выше: по турецким данным - 233 офицера и 6527 нижних чинов, по русским данным - свыше 12 тысяч человек.

Дальнейшая борьба за перевал свелась к артиллерийским перестрелкам, за которыми следовали атаки турецкой пехоты. Ни русские, ни турецкие орудия не могли разрушить каменно-земляные укрепления противника и подавить его артиллерию. Турецкие атаки русские успешно отражали шрапнелью, в отдельных случаях в дело шла картечь. Любопытно, что наибольший ущерб русским причинила не новейшая крупповская артиллерия, а 14-орудийная мортирная батарея, находившаяся в 800 метрах от русских позиций. На ее вооружении состояли гладкоствольные медные 2- и 5-пудовые мортиры - оружие «времен очаковских и покоренья Крыма»!

В начале сентября к русским прибыли четыре 6-дюймовые мортиры образца 1867 г., которые открыли огонь 10 сентября. Стрельба велась с закрытых позиций и была достаточно эффективна. Так, 8 октября две 6-дюймовые мортиры открыли огонь по «девятиглазой» турецкой батарее и с третьего выстрела поразила вражеское орудие.

Шипкинское «сидение» продолжалось более пяти месяцев, с 7 июля по 18 декабря 1877 года. С некоторой натяжкой можно сказать, что Шипка стала для турок чем-то вроде Плевны.

Глава 12

Поход на Константинополь

В конце концов, русские войска перешли Балканы через другие перевалы - Чурьякский, Умургашский и т.д. Особенно трудным переход стал для артиллерии. Вследствие большой крутизны подъема и гололедицы, лошади тащившие орудия и зарядные ящики, спотыкались и падали, останавливая и увлекая за собой все остальные упряжки. Поэтому их выпрягли, и транспортировку артиллерийских батарей возложили на орудийную прислугу и пехотные подразделения. Половина пехотной роты отдавала винтовки другой половине и шла тащить пушки. Для буксировки 4-фунтовой полевой пушки требовалась полурота, другая полурота тащила зарядный ящик, причем снаряды и заряды из ящика доставали и их тащила на себе третья полурота. Каждые полчаса происходила замена - полурота «бурлаков» шла меняться с полуротой, несшей по две винтовки. Кое-где орудия везли на импровизированных санях. На самых крутых склонах «орудия и зарядные ящики спускали на канатах, навивая их на деревья и постепенно опуская». За сутки колонна проходила 4-5 верст, причем на сон и отдых солдатам отводилось не более 4-х часов.

23 декабря генерал Гурко без боя занял Софию. Город был сильно укреплен, но турки предпочли обороне бегство.

Подъем сорвавшегося орудия

26 декабря русские войска, двигаясь от Шипки, подошли к деревне Шейново, где сосредоточилась армия Вессель-паши. В ходе двухдневного встречного боя Вессель-паша был окружен и 28 декабря сдался с 31 тысячью солдат. Потери русских составили 5123 человека убитыми и ранеными.

Переход русских через Балканы произвел на турок ошеломляющее впечатление. Султан назначил главнокомандующим военного министра Реуфа, а Сулейману повелел вступить в непосредственное командование Западной турецкой армией. Сулейман успел сосредоточить между Софией и Филиппополем [Современный Пловдив] 50 тысяч человек со 122 орудиями, а под Ени-Загры находились еще 25 тысяч человек Мехмеда-Али. Однако, получив 29 декабря известие о капитуляции в районе Шейнова армии Весселя, Реуф окончательно пал духом, испугавшись за Константинополь. Он приказал Сулейману и Мехмеду-Али немедленно отступить к Адрианополю, а командовавшему вместо Сулеймана Восточной армией Неджи-бу приказал оставить в Добрудже и «четырехугольнике» лишь те войска, которые требовались для обороны крепостей, а остальные погрузить в Варне на корабли для отправки в Константинополь.

Турки надеялись, что успеют сосредоточить 120 тысячное войско возле сильной Адрианопольской крепости и задержат там наступление русских. Одновременно Турция попросила Англию о мирном посредничестве, но Россия отвергла представление Лондонского кабинета, предложив Порте, «буде того пожелает, самой обратиться за аманом, то есть просить пощады».

Отойти к Адрианополю удалось лишь одному Мехмеду-Али. Сулейман спешно отступил 30-31 декабря на Татар-Базарджик. Гурко намеревался здесь его окружить, но в ночь на 2 января турецкая армия ускользнула от охвата, перешла реку Марицу, уничтожив за собой мост, и вечером 2 января сосредоточилась возле Филиппополя. Сулейман решил дать здесь отдых своим войскам, а в том случае, если русские его атакуют, принять бой. Это решение привело в ужас подчиненных паши, просивших его не рисковать последней турецкой армией, но переубедить командующего им не удалось.

Переход через Балканы. 1877 год

2 января вечером авангард Гурко (граф Шувалов с павловцами и гвардейскими стрелками) перешел в темноте, по грудь в воде и в 8-градусный мороз, широкую и быструю реку Марицу, по которой уже шел лед. 3 января тем же путем перешла остальная часть 2-й гвардейской дивизии. Переправившиеся русские войска весь день вели бой, в общем нерешительный, ожидая развертывания главных сил. Сулейман, заметив опасность, приказал безотлагательно отступать, но было уже слишком поздно. 4 января утром русские овладели Филиппополем, форсируя ледяную Марицу везде, где были броды, а вечером лейб-гвардейский Литовский полк, ворвавшись в самую середину отступавшей турецкой армии под Карагачем, внезапной ночной атакой уничтожил пехотную бригаду и захватил 23 орудия. 5 января турецкая армия свернула прямо на юг причем две ее отставшие дивизии были уничтожены.

Наконец главным турецким силам удалось оторваться от русских. Русская конница под начальством генерала Скобелева 1-го (отца) выясняла весь день 6 января направление отступления неприятеля, и утром 7 января турок настиг у Караджалара лихой 30-м Донской полк Грекова, успешно атаковавший полторы турецкие дивизии и захвативший всю оставшуюся турецкую артиллерию - 53 орудия. Этой блистательной победой закончилось преследование разбитой под Филиппополем армии Сулеймана, лишившейся 20 тысяч человек (двух пятых состава) и всей артиллерии (114 орудий). В Константинополе долго не знали, где находятся ее остатки. К 15 января они собрались у Карагача и оттуда морем были перевезены частью в Константинополь, частью на Галлиполийский полуостров. Русские потеряли в сражении под Филиппополем 41 офицера и 1209 нижних чинов.

Таким образом, Гурко разбил последний оплот Оттоманской империи - армию Сулеймана. Остатки ее бежали к морю, но добивать их не пришлось: русский генерал получил предписание главнокомандующего дать изнуренным войскам 3-4 дня отдыха, а затем двинуться на Адрианополь.

Пока Гурко громил турок под Филиппополем, центр русской армии пожинал плоды шейновской победы. В авангарде Скобелева шли 1-я кавалерийская дивизия и герои Шипки - орловцы и Железные стрелки. Правильно оценив сложившуюся обстановку, Скобелев, немедленно сразу после занятии 1 января Эски-Загры двинул в глубокий рейд на Адрианополь имевшуюся у него конницу - три полка 1-й кавалерийской дивизии под командованием генерала Струкова.

Сражение у Шейново 9 января 1878 года

Этот блистательный рейд окончательно решил судьбу кампании. 2 января московские драгуны заняли важнейший железнодорожный узел театра войны - Семенли, отрезав армию Сулеймана от Адрианополя и предрешив ее разгром. Девять русских эскадронов нарушили все стратегические расчеты Турции. Неутомимый Струков громил тылы противника, захватывал обозы, огромные склады продовольствия и снаряжения и 6 января стоял уже в Мустава-Паше, в одном кавалерийском полупереходе от Адрианополя.

8 января без боя сдалась крепость Адрианополь. В крепости было 70 исправных орудий.

Турецкое командование обратилось к русскому главнокомандующему великому князю Николаю Николаевичу с просьбой о перемирии. К этому времени турецкая армия была полностью деморализована. Русские имели возможность занять Константинополь и район Дарданелл без особого труда. Но тут вмешалась Англия. Британский флот стоял в Безикской бухте недалеко от входа в Дарданеллы. Австрия, подстрекаемая Англией, заявила, что она разорвет отношения с Россией. Но император Франц-Иосиф I все же не решился, несмотря на сильнейший нажим англичан, объявить мобилизацию. Напомним в связи с этим, что в России за всю войну большая часть войск так и не была мобилизована.

В ходе боевых действий в 1877 году русских генералов и политиков постоянно беспокоила угроза Австрии нанести удар по Румынии и Бессарабии и перерезать растянутые коммуникации. Такое было по силам австрийской армии. Другой вопрос, что две трети русской армии не участвовали в турецкой кампании, и их вполне хватило бы, чтобы раздавить лоскутную империю.

Взятие Константинополя могло полностью исключить австрийскую угрозу коммуникациям. В этом случае боевая мощь русской армии резко возрастала. Вместо тысячи верст ужасных дорог от Бессарабии до Адрианополя любой груз можно было доставить железной дорогой до Одессы, Севастополя или Таганрога, а потом за двое суток пароходом перевезти в Константинополь. Таким образом, 8-дюймовые мортиры из Брестской либо Ивангородской крепостей, снаряды, изготовленные петербургскими заводами, и мобилизованные резервисты из Нижегородской губернии могли через неделю оказаться в Проливах.

К Дарданеллам можно было доставить береговую артиллерию из Севастополя, Одессы, Керчи и Очакова за одну - две недели. Половины ее хватило бы, чтобы отразить атаку всего британского флота. В принципе, в узких проливах английские броненосцы спокойно бы расстреляли даже 6-дюймовые мортиры образца 1867 г. Тонкие броневые палубы английских броненосцев (25-75 мм) не могли выдержать попадания бронебойных мортирных бомб.

Все это не авторские фантазии. Русское командование пыталось перебросить тяжелую артиллерию в Босфор. Но сделало это на четыре месяца позже, чем следовало, и крайне бестолково. Так, 31 марта 1878 года в Керченской крепости начали погрузку на суда пяти 11-дюймовых пушек, пяти 9-дюймовых пушек, шести 9-дюймовых мортир и девяти 6-дюймовых мортир, как говорилось в приказе: «… для отправления их по назначению». Куда именно назначались береговые орудия, приказ дипломатично умалчивал. Однако вскоре было получено распоряжение о выгрузке орудий и возвращении их на батареи Керченской крепости.

Немного позже, по приказу главнокомандующего в Галаце начали погрузку на суда орудий береговой и осадной артиллерии, оставшихся после захвата крепостей на Дунае. К 16 апреля 1878 года на пароход «Одесса», шхуны «Ингул» и «Салгир» погрузили восемь 8,5-дюймовых пушек, одну 8-дюймовую пушку, одну 9-дюймовую мортиру, десять 6-дюймовых пушек дальнего боя (в 190 пудов) и двадцать 9-фунтовых пушек. Суда готовы были двинуться к Босфору, но 17 апреля поступил приказ об отмене похода.

В узких проливах с гористыми берегами даже пароходы «активной обороны», вооруженные 6-дюймовыми мортирами, и мортирные плавбатареи представляли серьезную опасность для броненосцев. В январе-марте 1878 года несколько русских пароходов были подготовлены к постановкам мин в проливе Босфор.

Таким образом, в декабре 1877 г. - январе 1878 г. русские войска легко могли занять берега проливов, и в течение буквально двух-трех недель стать неприступной крепостью. Но для этого требовалась политическая воля, отсутствовавшая у Александра II и его приближенных. Царь отдавал противоречивые приказы: то готовиться к занятию Константинополя, то стоять и выжидать. Русские войска подошли к турецкой столице и остановились в 15 верстах от нее, как вкопанные.

Тем временем турки стали оправляться от поражений и наращивать силы в районе Константинополя. 3 февраля английская эскадра адмирала Горнби в составе четырех броненосцев и одного парохода вошла в Мраморное море и стала возле Принцевых островов. Узнав о движении британского флота, царь 10 февраля хотел было приказать главнокомандующему ввести войска в Константинополь. Однако Горчаков и военный министр Милютин возразили ему, и царь изменил свое решение: лишь высадка английского десанта должна стать сигналом для оккупации турецкой столицы. Но когда советники ушли, Александр II, оставшись один, снова передумал и опять склонился к тому, чтобы занять Константинополь. Кончил же он совершенно неожиданным решением: отправил главнокомандующему одну за другой телеграммы с обоими приказами.

Любопытно, что англичане вошли в Дарданеллы не по просьбе турок, а вопреки их желанию. Султан даже заявил официальный протест. Но Дарданельские форты молчали, то ли по приказу из столицы, то ли из-за того развала, что охватил деморализованную турецкую армию. Турки боялись Англии ничуть не меньше, чем России. Идея столкнуть лбами британского льва и русского медведя казалась им заманчивой, но в финале такой схватки наверняка исключалось возвращение к прежним турецким границам. Вопрос заключался поэтому в том, кому придется отдать больше турецкой территории?

С учетом сказанного, русская дипломатия имела больше шансов договориться с турками. Ведь по большому счету России Константинополь не требовался. России вполне хватило бы нескольких баз в обоих проливах, обеспечивающих контроль над ними. При наличии таких баз даже провозглашение независимых славянских государств становилось ненужным России. Взамен этого достаточно было потребовать от Турции декларации о правах славян, и оставить ее в границах 1876 года. Остановить распад своей империи турки могли лишь союзом с Россией. Только она могла стать гарантом территориальной целостности Турции, включая Египет, Ливию, Кипр и другие земли.

Но тут русская дипломатия даже не попыталась договориться с турками по-хорошему. Вместо этого она навязала Турции мир, невыгодный обоим государствам. Мирный договор был подписан 19 февраля 1878 года в местечке Сан-Стефано под Константинополем. Сан-Стефанский договор более чем в два раза расширял территорию Болгарии по сравнению с границами, намеченными Константинопольской конференцией. Ей передавалась значительная часть Эгейского побережья. Болгария становилась государством, простиравшимся от Дуная на севере до Эгейского моря на юге. От Черного моря на востоке до албанских гор на западе. Турецкие войска теряли право оставаться в пределах Болгарии. В течение двух лет ее должна была занимать русская армия.

Итоги войны 1877-1878 годов

Сан- Стефанский договор предусматривал также полную независимость Черногории, Сербии и Румынии, предоставление Черногории порта на Адриатике, а румынскому княжеству -Северной Добруджи, возвращение России юго-западной Бессарабии, передачу ей Карса, Ардагана, Баязета и Батума, а также некоторые территориальные приобретения для Сербии и Черногории. В Боснии и Герцеговине должны были осуществиться реформы в интересах христианского населения, равно как на Крите, в Эпире и Фессалии. Турция должна была уплатить контрибуцию в размере 1 миллиарда 410 миллионов рублей. Однако большая часть этой суммы покрывалась за счет территориальных уступок со стороны Турции. Фактической уплате подлежали 310 миллионов рублей. Вопрос о Черноморских проливах в Сан-Стефано не обсуждался, что свидетельствует о полном непонимании Александром I, Горчаковым и прочими хозяевами России их военно-политического и экономического значения для страны.

Сан- Стефанский мир не понравился Европе, и русская дипломатия имела глупость согласиться на пересмотр его на Берлинском конгрессе. Конгресс открылся 13 июня 1878 года в Берлине. Участвовали в нем Германия, Россия, Англия, Австро-Венгрия, Франция, Италия и Турция. Представители Балканских государств были допущены в Берлин, но они не являлись участниками конгресса. Делегации великих держав возглавляли министры иностранных дел или же премьеры -Бисмарк, Горчаков, Биконсфилд, Андраши, Ваддингтон и Корти. Согласно принятым в Берлине решениям территориальные приобретения России свелись к Карсу, Ардагану и Батуму. Баязетский округ и Армения до Саганлуга были возвращены Турции. Территорию Болгарии урезали вдвое. Особенно неприятным для болгар было то, что их лишили выхода в Эгейское море.

Зато существенные территориальные приобретения получили страны, не участвовавшие в войне. Так, Австро-Венгрия получила в управление Боснию и Герцеговину, Англия - остров Кипр. Кипр имеет стратегическое значение в восточной части Средиземного моря. Более 80 лет англичане использовали его после этого в своих целях, а несколько английских баз и поныне остаются там.

Так закончилась русско-турецкая война 1877-78 годов, стоившая русскому народу большой крови и многих страданий. В январе 1878 года был упущен момент, который мог изменить всю дальнейшую историю России. Да и самому себе Александр II в январе 1878 года подписал смертный приговор. «Народная Воля» приговорила к смерти царя, освободившего крестьян, но отнявшего у них землю, царя, начавшего судебную, земскую, университетскую и другие реформы, но затем свернувшего их. Однако даже самые оголтелые революционеры не посмели бы поднять руку на царя, водрузившего крест над Святой Софией.

Неудачникам, как известно, любой проступок ставят в вину, победителям же прощают все. Петр I казнил собственного сына и женился на неразведенной крестьянке-потаскухе, Екатерина II инициировала убийства двух императоров, один из которых был ее мужем, и официально завела институт фаворитов. Тем не менее, они вошли в историю как Петр Великий и Екатерина Великая, даже большевики вынуждены были воздавать им должное. Александр II тоже имел шанс стать Великим, короновать свою фактическую жену Екатерину Долгорукую и сделать их сына Георгия Александровича наследником престола. Однако он все прошляпил.

Глава 13
Боевые действия в Закавказье Кавказский театр военных действий считался второстепенным. В этом были единодушны и русские, и турецкие генералы. Соответственно, обе стороны ставили перед собой ограниченные задачи. Для русской армии конечной целью боевых действий на Кавказе являлось взятие крепостей Карс и Эрзерум. Задачей турецкой армии считалось проникновение на Кавказ с целью поддержки антирусского мятежа горных мусульманских племен. Особенностью войны на Кавказском театре военных действий было широкое использование обеими сторонами иррегулярных войск, набранных из местных жителей. В подавляющем большинстве это были конные отряды, если говорить честно, просто банды, в которые люди шли затем, чтобы отомстить русским либо туркам за старые обиды, и разумеется пограбить. Личный состав таких бандформирований хорошо владел оружием, смело действовал в рассыпном конном бою, но пасовал перед регулярной пехотой, а попав под огонь артиллерии, немедленно обращался в бегство. Турки набирали иррегулярные войска из абхазов, аджарцев, курдов, представителей различных горных племен, русские - из курдов, армян, черкесов и т.д. Русское командование решило вести войну в Закавказье исключительно силами Кавказского военного округа. Причем из семи дивизий округа против турок решили использовать только четыре, а три дивизии должны были поддерживать порядок в тылу, то есть устрашать горцев. 21 сентября 1876 года в штаб округа пришло распоряжение военного министра о переводе на военное положение четырех пехотных дивизий, осадной артиллерии, дислоцированной в крепости Александрополь, и ряда туземных формирований. Кавказская армия, отмобилизованная за пять с половиной месяцев, к 12 апреля 1877 года выросла до 160 тысяч человек. В состав полевой артиллерии входило 456 орудий. В осадном парке состояло 148 орудий. Непосредственно к активным действиям против Турции привлекались около 70 тысяч штыков и сабель при 232 полевых орудиях, сформированных в Действующий корпус (47 тысяч человек, 160 орудий), Кобулетский отряд (до 11 тысяч человек, 48 орудий), Гурийский и Кутаисский отряды (12 тысяч человек, 24 полевых и 66 береговых орудий). Около 9 тысяч человек при четырех орудиях выделялись для обороны Черноморского побережья от Поти до Новороссийска. Примерно 13 тысяч человек при 8 орудиях находились в резерве. Остальные войска Кавказской армии оставались в Кубанской, Терской и Дагестанской областях. Действующим корпусом командовал генерал, граф М.Т. Лорис-Меликов (1825-1888). Корпус должен был действовать на фронте протяженностью в 350 верст, в гористой труднопроходимой местности. В связи с этим пришлось разделить корпус на три отряда: главные силы самого Лориса-Меликова (до 30 тысяч человек при 96 орудиях), Ахалцихский отряд генерала Девеля (9 тысяч человек и 24 орудия) и Эриванский отряд генерала Тергукасова (11 тысяч человек при 32 орудиях). Дивизии и даже большинство бригад Кавказской армии фактически упразднили, сформировав из них эти отряды. Военные действия на Кавказском фронте в 1877-1878 годах Противостоявшие русскому корпусу войска турецкого главнокомандующего Мухтара-паши насчитывали около 171 тысяч человек в гарнизонах Карса, Ардагана и Баязета, а также еще 12 тысяч с 21 орудием в окрестностях Карса и в Алашкертской долине. Однако сведения русских о турках были чрезвычайно преувеличены - их считали в два раза сильнее своих главных сил, тогда как на самом деле русские главные силы превосходили их вдвое. 12 апреля 1877 года, в день объявления войны, войска всех трех отрядов Действующего корпуса перешли границу. Турки, недооценившие русские силы и считавшие их недостаточными для наступательной кампании, оказались застигнутыми врасплох. Оставив в Карсе 10-тысячный гарнизон, Мухтар-паша поспешил с небольшим отрядами прикрыть Эрзерум. Отойдя за Соганлугский хребет, он собрал на позиции возле Зевина всего 4,5 тысячи штыков при б орудиях. Другой отряд в 7 тысяч штыков и 21 орудие прикрывал Эрзерум в Алашкертской долине. Отряд Лорис-Меликова подошел к крепости Карс и там остановился. Потом десятки лет его упрекали за это военные историки, по мнению которых он должен был преследовать турок до Эрзерума. Ахалацихский отряд генерала Девеля 16 апреля подошел к крепости Ардаган и осадил ее. Ардаган являлся важным узлом, прикрывающим коммуникации из Карса на Батум, из Ахалциха и Ахалкалаки на Эрзерум. Численность гарнизона крепости составляла 8100 человек. В крепостной артиллерии имелось 95 орудий, в том числе 66 нарезных калибром от 6 до 3,8 дюймов. Крепость Ардаган, расположенную по обеим берегам реки Куры, кольцом опоясывали полевые и долговременные укрепления (форты), соединенные между собой насыпным валом высотой около 5 метров. Основу обороны города составляли десять фортов, из которых восемь непосредственно примыкали к городу. Как городские так и передовые форты имели брустверы высотой 4,5 метра и толщиной 11,5 метров, их окружали рвы шириной в 23 метра и глубиной до 5 метров. Русские сосредоточили под Ардаганом 76 орудий. Из них к осадным орудиям относились только пять 6-дюймовых мортир образца 1867 г. Остальные были полевыми пушками. 4 мая 1877 года в 8 часов утра после отклонения ультиматума о сдаче крепости, осадные батареи начали бомбардировку укреплений Ардагана. Русские артиллеристы действовали тактически грамотно и, несмотря на перевес турков в огневой мощи, подавляли турецкие батареи одну за другой. Особо надо отметить действия русской конной артиллерии, оказывавшей непосредственную огневую поддержку штурмовавшим колоннам пехоты. Так, 4-фунтовые конные пушки 5-й конной батареи Кубанского казачьего войска, с трудом преодолев крутой подъем, лихо развернулись в цепи стрелков и с дальности 600 метров открыли по форту огонь картечными гранатами. Таким образом, вопреки всем тогдашним уставам, конная артиллерия выполняла функции батальонной и полковой артиллерии, которую в России создали лишь в 1915-17 годах. Расчеты орудий конной артиллерии понесли большие потери, зато пехота быстро овладела фортом Эмир-оглы. К вечеру 5 мая крепость Ардаган пала, все турецкие орудия стали трофеями. Погибло около двух тысяч турок, большинство из них - от артиллерийского огня. 300 человек попали в плен, остальные бежали. Лорис- Меликов по-прежнему осаждал Карс. Тем временем Мухтар-паша, первоначально имевший 5 тысяч солдат, собрал иррегулярное воинство в 25 тысяч и начал активные действия против войск, осаждавших Карс. В результате 28 июня Лорис-Меликов снял осаду Карса и отошел к русской границе. Эриванский отряд генерал Тергукасова 12 апреля перешел границу и 17 мая занял без боя крепость Баязет, гарнизон которой разбежался. Далее отряд Тергукасова некоторое время бездействовал. Тем временем Ванский паша Файк собрал 11 тысяч регулярных войск и курдов и начал теснить Тергукасова. 5 июня турки и курды в тылу Эриванского отряда осадили крепость Баязет. Русский гарнизон Баязета состоял из 34 офицеров и 1587 нижних чинов. Комендантом крепости был подполковник Пацевич. 8 июня турки после артобстрела пошли на штурм крепости. Подполковник Пацевич решил сдать крепость и приказал поднять белый флаг. Однако кто-то из офицеров выстрелил коменданту в спину и смертельно ранил его. Командование немедленно принял капитан Штоквич. По туркам был открыт огонь, штурм был отбит с большими потерями для турок. В дальнейшем гарнизон успешно отражал атаки турок. Но в цитадели отсутствовали источники воды. Комендант Пацевич распорядился наполнить водой все сосуды, найденные в крепости, но не догадался сделать то же самое с большим бассейном в цитадели, специально созданным турками в этих целях. Попытки доставлять воду из ручья, располагавшегося в 100 метрах от крепостной стены, стоили жизни нескольким смельчакам. Раненым стали выдавать по кружке, здоровым - по полкружки воды через день (и это в палящий июньский зной!). Лишь на 24-й день осады русские войска деблокировали крепость Баязет. За время осады в ней погибли 7 офицеров и 310 нижних чинов. 2 июля Мухтар-паша с 35-тысячным войском при 56 полевых орудиях начал наступление на Александрополь. В это же время из России в Кавказскую армию прибыли 1-я гренадерская и 40-я пехотная дивизии. Руководство русскими войсками принял на себя наместник Кавказа великий князь Михаил Николаевич. С 3 по 7 июля Мухтар-паша закрепился на Аладжинских высотах, где занял фронт протяженностью в 22 версты. На этой позиции турки стали ждать подкреплений. Весь июль прошел в полном бездействии обоих сторон. Лишь 13 августа Мухтар-паша внезапно перешел в наступление. На Аладжинских позициях начались кровопролитные бои с переменным успехом. К середине сентября русские сосредоточили там 60 тысяч человек и 218 орудий. У Мухтара-паши было 40 тысяч человек и 96 орудий. Но к моменту решительного сражения 2 - 3 октября Мухтар-паша 4 тысячи солдат и 57 орудий отправил в Карс. Русские ввели в бой 55 тысяч солдат при 200 орудиях и обошли противника с обоих флангов - было чем обходить. Разгром турок оказался полным: они потеряли 22 тысячи человек: 15 тысяч убитыми, ранеными, дезертирами и 7 тысяч пленными, в том числе 7 пашей, а также 35 орудий. Русские потери составили 56 офицеров и 1385 нижних чинов. К сожалению, великий князь Михаил Николаевич не сумел организовать преследование турок. Только 5 октября русские войска получили приказ перейти в наступление. Главные силы были разделены на два отряда - генерала Лазарева (32 тысячи человек при 146 орудиях), который двинулся к Карсу, и генерала Геймана (18 тысяч человек при 98 орудиях), которому поручили совместно с Эриванским отрядом генерала Тергукасова преследовать остатки войск Мухтара-паши и двигаться к Эрзеруму. Капитан Штоквич 9 октября отряд генерала Лазарева подошел к Карсу. В октябре 1877 года Карс представлял собой одну из наиболее сильных крепостей Азиатской Турции. Крепость имела четыре группы укреплений с высотой валов до 6 метров и толщиной до 10 метров, с каменными казематами, казармами и пороховыми погребами. Укрепления были связаны между собой траншеей полного профиля, между ними стояли полевые батареи. Впереди укреплений и траншей имелись рвы глубиной до 3 метров и шириной до 18 метров, волчьи ямы в 3-5 рядов, самовзрывающиеся фугасы (петарды), сети и другие препятствия. Крепостная артиллерия состояла из 192 нарезных и 111 гладкоствольных орудий. Большую часть (77 из 111) гладкоствольных орудий составляли мортиры 5-, 2-, 1- и полупудового калибра. К началу осады гарнизон Карса насчитывал 25 тысяч человек. Комендантом крепости был Гуссейн-Хами-паша. Русские войска, обложившие Карс, имели 28 тысяч штыков и сабель. В составе полевой артиллерии было 56 пушек. С 13 по 20 октября к Карсу подошел осадный артиллерийский парк, в составе пяти 6-дюймовых пушек весом в 190 пудов, 24 медных 24-фунтовых пушек, 28 стальных 9-фунтовых пушек и 6 шестидюймовых мортир. Штурм Карса 5-6 ноября 1877 года С 30 октября неделю подряд происходила интенсивная бомбардировка турецких укреплений. 5 ноября в 9 часов вечера начался штурм крепости. В нескольких местах штурмовые колонны сопровождали 3-фунтовые горные пушки. К 8 часам утра 6 ноября уцелевшие при штурме турки капитулировали. Удалось бежать только небольшой группе всадников и коменданту крепости Гуссейну-Хами-паше. Всего при штурме Карса были взяты в плен 18 тысяч турецких солдат и офицеров, в том числе начальник артиллерии крепости Гуссейн-бей. Кроме того, турецкий гарнизон потерял убитыми и ранеными около 7 тысяч человек. Русские войска взяли всю артиллерию Карса (303 орудия), несколько тысяч ружей и огромные склады с различными запасами. Потери войск русского корпуса не превышали 2300 человек убитыми и ранеными. Штурм Карса стал последним крупным сражением на Кавказском театре военных действий. 27-28 октября генерал Гейман пытался штурмовать Эрзерум, но потерпел поражение и снял осаду крепости. Операции Кобулетского отряда в районе Батума велись вяло. Командующий отрядом генерал Оклобжио, а затем сменивший его в августе генерал Комаров всю войну провели практически на одних и тех же позициях и до окончания войны не сумели взять Батум.

This file was created with BookDesigner program bookdesigner@the-ebook.org 23.12.2009