Вы смотрите вверх, когда вы стремитесь

подняться. А я смотрю вниз, ибо я поднялся.

Кто из вас может одновременно смеяться и быть высоко?

Кто поднимается на высочайшие горы, тот

смеется над всякой трагедией сцены и жизни.

(Заратустра 1939 год, март…)

Он очень любил жизнь, он наслаждался каждым ее мгновением, и умирать в тридцать пять не хотелось… Но, как настоящий посвященный и последователь (адепт) идей катаров-альбигойцев, он не мог поступить по-другому. Еще секунда, две и он сделает свой последний шаг - в сторону зияющей пустоты - огромной пропасти, той, что притаилась на восточном склоне горы Кауфштайн (Австрия)…

…Когда нашли тело, то у полицейского инспектора работы оказалось совсем немного, установить личность удалось сразу благодаря удостоверению личности. Согласно документу погибшим был Отто Ран. Старик-полицейский вспомнил его, он заметил этого молодого человека еще неделю назад, в местной гостинице, он выделялся среди приехавших в тот день туристов своей статной фигурой, какой-то внешней ухоженностью и в то же время какой-то отстраненностью, погруженностью в свои мысли, а еще - «довольно высокого роста, голубоглазый, зачесанные назад русые волосы, заметные (а ведь совсем юн!) залысины, прямой, но достаточно крупный нос, большой лоб, «рассеченный» морщинами вдоль и поперек, тонкие, плотно сжатые губы»…

В гостиничной комнате, которую снял для себя Ран, инспектор обнаружил небольшой саквояж, трость и плед в крупную серую клетку. В саквояже - несколько книг по археологии, тетрадь с записями и курительная трубка. Погибший не оставил никаких предсмертных записок, но у опытного полицейского не вызывал сомнение тот факт, что налицо - самоубийство. Другой вопрос в том, что подтолкнуло молодого человека к такому роковому решению, но… это уже не его, инспектора, дело. Сейчас он быстро заполнит бланк протокола, изымет оставшиеся от погибшего вещи, даст подписать акт изъятия владельцу гостиницы и горничной и отправится домой, завтра уже суббота. А в понедельник сообщит обо всем по начальству, самоубийство - не преступление, куда торопиться…

Лишь через неделю в германских газетах появился некролог, в котором сообщалось о смерти молодого, подающего серьезные надежды археолога Отто Рана, известного своими раскопками во Франции, экспедициями в Исландию и Прибалтику, своими книгами о поисках Святого Грааля и своими знакомствами с представителями «сильных мира сего» - руководителями нацистского государства и нацистской партии - Генрихом Гиммлером и другими…

Если верить строчкам некролога, то имя Рана должно было быть выбито золотыми буквами на исторических скрижалях Третьего рейха, а дела его должны будут продолжены его последователями и учениками. Но уже через год - полтора его забыли, книги не переиздавались, а об идеях разрешалось размышлять только высшим германским чиновникам.

«…Перед Граалем о пощаде
Он громко к господу взывал,
Чтоб тот к себе его призвал
И прекратил его страданья.
Но бог не вынес оправданья
Тому, кто дерзкой суетой
Смел осквернить Грааль святой…»[1]

(Вольфрам фон Эшенбах)

«Есть высшее счастье, познав, утаить».

(В.Брюсов 1933 год…)

Для Германии этот год стал судьбоносным. У власти стал человек, которого спустя двенадцать лет объявят маньяком и сумасшедшим, кровопийцем и параноиком, - Адольф Гитлер. Но тогда, в 1933-м, Гитлер провозгласил лозунг, который поддержали миллионы немцев - возрождение Германии и германской нации. И то и другое планировалось осуществить, овладев не только процессами экономического развития, но и силами природы и человеческого разума, обращением к истокам древнейшей германской истории, традициям и культурному наследию.

Тогда же, в 1933 году, по инициативе профессора Фридриха Хильшера (Хильшер Фридрих - философ, мистик, историк. Не принимал нацистской идеологии, хотя и не выступал против нее.) и при одобрении политика и оккультиста Рихарда Дарре было создано «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков» (более известное как «Аненербе»). С момента своего создания общество ставило перед собой задачу изучать все, что касается духа, деяний, традиций и наследия нардической расы. Тематикой изучения «Аненербе» служило руническое письмо, эзотерика, символизм, сакральная география, геополитика, мифология, ариософия, архитектурные стили, песни и танцы, паранормальные явления.

Хильшер выдвинул программную задачу - восстановить утраченные магические отношения человека с природой и космосом. Устанавливалась календарная корреляции обрядовых действий и политических предприятий со священными днями языческого года. Нападение на Польшу было назначено на старославянское празднование нового года - 1 сентября, вторжение в Советский Союз - на праздник летнего солнцеворота. Песни, танцы, шествия, жестикуляция рассматривались в качестве ритуальной практики. Детально воспроизводились обрядовые церемонии крестоносцев и тибетских лам. Нацистское приветствие, приведшее от многочасового ее осуществления к деформации предплечья у Гитлера, считалось в герметической литературе особо «сильной медиумной асаной» (Багдасарян В.Э. Эзотерическая доктрина и историческая наука в Третьем Рейхе // Армагеддон. М., 1999. Кн. 1 (январь-февраль). С. 82.).

Германская историческая наука во времена Третьего Рейха представляла уникальный в развитии мировой историографии проект - придать истории прикладную направленность. «Аненербе» включало пятьдесят департаментов и имело масштабы финансирования, превосходящие затраты по атомному проекту.

Но уже буквально с первых дней существования «Аненербе» превратилось в арену борьбы различных политических группировок и политиков самого высого полета.

Действующие лица:

Дарре (Darre) Вальтер Рихард Оскар (14.7.1895, Белграно близ Буэнос-Айреса, Аргентина - 5.9.1953, Мюнхен) - государственный деятель Третьего рейха, рейхсляйтер (1933), обергруппенфюрер СС (9.11.1934).

Из семьи немецкого дипломата и очень состоятельного человека. Окончил немецкую школу в Буэнос-Айресе, Гейдельбергское высшее реальное училище и Бад-Годесбергскую евангелистскую школу. В 1909 году вернулся с родителями в Германию.

С 1911- го по 1913 год учился в Уимблдоне (Великобритания), по образованию -экономист. Участник Первой мировой войны, доброволец, дослужился до лейтенанта. А. Гитлер обратил внимание на книгу Дарре «Крестьянство как источник жизни нордической расы» и в конце 1920-х годов предложил ему возглавить подотдел сельского хозяйства политической организации НСДАП, преобразованный в 1933 году в Аграрно-политическое управление НСДАП. Тогда же вступил в СС. С декабря 1931-го по июнь 1935 года он руководитель Главного управления расы и поселений СС, координировавшего проведение в жизнь расовой политики нацистской партии. В ноябре 1932 года избран депутатом рейхстага, член группы по разработке новой, с нацистским уклоном, аграрной программы.

С апреля 1933-го руководил многочисленными общественными крестьянскими организациями Германии. Тогда же был назначен имперским министром продовольствия и сельского хозяйства, одновременно с мая 1933 года он президент Германского сельскохозяйственного сообщества. Выступил инициатором разработки и принятия в сентябре того же года законопроектов, согласно которым вся система производства и сбыта сельскохозяйственной продукции была реорганизована. Усилия Дарре не пропали даром: в годы Второй мировой войны, за исключением 1945 года, германские города не испытывали нехватки продовольствия, а предприятия легкой промышленности - сырья и полуфабрикатов.

В конце 1933 года усилиями Дарре было создано Продовольственное управление рейха, главная цель его заключалась в регламентации всего цикла сельскохозяйственного производства. Он шел на все меры - порой не очень популярные в среде производителей, - дабы не создавать панику или ажиотаж вокруг поставок продовольствия, что с учетом военного времени, безусловно, было чревато последствиями.

В середине 1930-х годов Дарре выступил одним из инициаторов создания «Аненербе». Как оказалось, Дарре давно увлекался идеями мистицизма и проблемами управления человеческим разумом. Благодаря своим способностям, Дарре удалось пробить финансирование ряду исследовательских проектов, выбить несколько помещений, где разместились различные службы «Аненербе».

Он же первым подал мысль, что новому исследовательскому центру необходим высокий покровитель, который имел бы доступ в высшие эшелоны власти.

В мае 1942 года Дарре отправлен в отставку, его сменил Г. Бакке. Отстранение Дарре с поста министра было результатом закулисных махинаций руководящих лидеров нацистской партии и государства. Создавший бесперебойно работающий механизм производства и распределения сельскохозяйственной продукции и сырья, Дарре был раздосадован подобным к себе отношением и больше к активной политической деятельности не возвращался.

В мае 1945 года был арестован сотрудниками американской военной контрразведки, предстал перед военным трибуналом по делу Вильгельмштрассе. Приговорен к пяти годам тюремного заключения.

В 1950- м -освобожден (Энциклопедия Третьего рейха. М., 2003.).

Ближайшие сподвижники нацистского фюрера - в первую очередь Генрих Гиммлер - разобравшись в значимости вновь созданного общества, постарались прибрать его к рукам. Глава могущественного СС (СС -»Schutz-Staffel» («Охранные отряды»). Отборные части в составе СА, члены этой организации носили эмблему «Мертвая голова». До 1933 года главная задача СС состояла в охране видных руководителей НСДАП, после прихода А. Гитлера к власти СС являлась элитной военно-политической организацией. СА «Sturm-Abteilung» («Штурмовые отряды»). Массовая организация Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП), созданная в 1921 году на военизированной основе, члены которой носили единую форму одежды. Использовалась главным образом для борьбы против леворадикального движения в период Веймарской республики и охранных отрядов во время крупных собраний нацистов. После 1933 года выполняла, в частности, функции вспомогательной полиции.) подчинил «Аненербе» лично себе, оформив его как отдел к управлению концентрационных лагерей. Но последнее - явный камуфляж. Общество продолжало свои научные изыскания, ход и результаты которых, естественно, тщательно скрывались под грифом «государственная тайна». Гиммлер сохранил все старые кадры (в частности, одним из руководителей ряда важнейших проектов остался Карл-Мария Виллигут, - человек безусловно талантливый, но с явно надломленной психикой).

Действующие лица:

Гиммлер (Himmler) Генрих (7.10.1900, Мюнхен - 26.5.1945, близ Люнебурга) - руководитель спецслужб Третьего рейха, рейхсфюрер СС, рейхсляйтер (1934). Из семьи директора гимназии, потомственного учителя. В январе 1918 года добровольцем вступил в армию, рядовой Баварского пехотного полка, затем направлен в унтер-офицерскую школу, которую окончил в декабре того же года, а в начале 1919 года демобилизовался из рядов армии, так и не приняв участия в боевых действиях.

Служил в Добровольческом корпусе, откуда был отчислен по обвинению в совершении уголовного преступления, и состоял членом ряда националистических объединений и союзов. В августе 1922 года окончил сельскохозяйственный факультет Мюнхенского политехнического института, получил специальность экономиста-аграрника, некоторое время работал на заводе искусственных удобрений, расположенном в одном из пригородов Мюнхена. В том же году вступил в СА, участвовал в «Пивном путче» 1923 года, после его разгрома некоторое время находился на нелегальном положении. С 1924 года ближайший соратник Г. Штрассера, а именно сотрудник его штаба и личный секретарь, и владелец хутора в Вальдтрудеринге близ Мюнхена, где он занимался опытным сельским хозяйством. Однако разразившийся мировой экономический кризис привел дело Гиммлера в полный упадок. Участвовал в избирательной кампании 1924 года в Нижней Баварии: выборы закончились большим успехом последователей Штрассера: в рейхстаг прошли тридцать два депутата-нациста.

В марте 1925 года друг Гиммлера Х. Вессель, познакомил его с А. Гитлером (которого тот не знал, несмотря на участие в «Пивном путче»). В августе 1925 года Гиммлер вступил в воссозданную НСДАП и вскоре был назначен заместителем гауляйтера Нижней Баварии. С апреля 1927 года член СС и заместитель рейхсфюрера СС Э. Хайдена. С января 1929 года руководитель охранных отрядов в составе СА: всего 280 человек, к июню 1932 года число бойцов достигло 30 тысяч человек, а в январе 1933-го 50 тысяч.

В феврале 1931 года, возглавляя охранные отряды, подавил мятеж В. Штеннеса, за что Гитлер разрешил СС использовать девиз: «Твоя честь - верность». В августе 1932 года создал из наиболее верных сотрудников службу безопасности (СД), осуществлявшую контроль за настроениями внутри германского общества и нацистской партии. Во главе СД был поставлен Р. Гейдрих, которому Гиммлер полностью доверял, считая его одним из самых близких лиц в своем ведомстве. В то же время Гиммлер укреплял позиции СС, считая, что именно она должна стать цементирующей и карающей силой Третьего рейха, стоящей на службе фюрера. Позиция его не устраивала руководителей СА, не желавших уступать ему свои права и полномочия. Противостояние СС и СА усиливалось и в августе 1930 года вылилось в открытые столкновения, обернувшиеся кровопролитными стычками.

В марте 1933 года Гиммлер был назначен начальником полиции Мюнхена; в апреле 1934 года - шефом тайной государственной полиции Пруссии (гестапо), которую превратил в мощный карательный аппарат, - постепенно в его подчинение перешла полиция всех земель Германии. Гиммлер выступил одним из главных организаторов «Ночи длинных ножей» 1934 года, заявив на совещании командиров округов СС, что СА готовилась совершить государственный переворот. Благодаря своей активности ему удалось убедить Гитлера в том, что СС необходимо придать статус самостоятельной организации в системе НСДАП, подчиненной Верховному руководителю СА, которым являлся сам фюрер. Гиммлер получил ранг рейхсляйтера и превратился в одну из самых влиятельных фигур руководства НСДАП.

В 1934 года создал «Кружок друзей рейхсфюрера СС», стремясь следить за финансовой и промышленной ситуацией в Германии и за рубежом. В том же году выступил с идеей создания системы концентрационных лагерей, которыми руководил подчиненный Гиммлеру инспектор СС Т. Эйке. Цель последних заключалась в изоляции и уничтожении врагов Третьего рейха.

С середины 1930-х годов создавал постоянные военизированные отряды СС, которые летом 1940 года были преобразованы в войска СС, и к 1945 году их численность достигла почти 40 дивизий. С июня 1936 года Гиммлер занял пост рейхсфюрера СС и статс-секретаря германской полиции, сумев отодвинуть на второй план министра внутренних дел В. Фрика; в результате он сконцентрировал в своих руках рычаги управления всеми силовыми, за исключением вермахта, ведомствами Германии. Тогда же, после объединения полиции безопасности, находившейся в подчинении Министерства внутренних дел, и СД, находившейся в подчинении руководителей СС, было сформировано Главное управление полиции безопасности, реорганизованное в 1939 году в Главное управление имперской безопасности (РСХА) и включавшее в себя наряду с СД, еще гестапо, криминальную полицию и службу внешней разведки.

В октябре 1939 года назначен «имперским комиссаром по консолидации германской нации», ему было поручено проведение глобальных мероприятий, направленных на германизацию Восточной Европы (славянских государств), в ходе которых предполагалось осуществить выселение десятков миллионов славян и евреев с целью освобождения территорий, предназначенных для заселения их этническими немцами. В феврале 1942 года сформировал в составе СС Главное административно-хозяйственное управление (ВФХА); в его ведении находилось большое количество промышленных предприятий и все концентрационные лагеря: их узники широко использовались для принудительных работ в промышленности или же передавались в распоряжение крупнейшим немецким фирмам («ИГ Фарбениндастри», «Фридрих Крупп» и другие). Руководил ВФХА один из ближайших помощников Гиммлера - О. Поль.

После гибели Гейдриха Гиммлер в мае 1942 года лично возглавил РСХА, назначив своим заместителем Э. Кальтенбруннера. Даже после занятия последним этого поста в январе 1943 года, сохранил за собой непосредственный контроль за деятельностью всех специальных служб, прежде всего гестапо и его начальника - Г. Мюллера. В августе 1943 года, оставаясь на всех прежних должностях, возглавил имперское министерство внутренних дел.

Начиная со второй половины 1943 года Гиммлер, через посредство ближайших сотрудников, стремился установить контакты с представителями американской разведки, рассчитывая заключить сепаратный мир при сохранении за Гиммлером политической власти в Германии и продолжении военных действий на Восточном фронте. В феврале 1944 года Гитлер подписал указ о подчинении Гиммлеру всех разведывательных структур Германии, в том числе военной разведки и контрразведки вермахта - абвера, а также разведструктур Военно-морского флота и Люфтваффе.

После провала Июльского заговора 1944 года Гиммлер назначен главнокомандующим резервной армией и начальником вооружений сухопутных войск вместо генерала Ф. Фромма, обвиненного в принадлежности к движению Сопротивления. В кратчайшие сроки осуществил «чистку» армейских кругов - в первую очередь высшего офицерского состава, - заменив их преданными офицерами СС. Тогда же в Германии была объявлена всеобщая мобилизация населения и под руководством Гиммлера началось формирование так называемых «народно-гренадерских дивизий» - отрядов народного ополчения. В распоряжение рейхсфюрера СС переданы ранее находившиеся в оперативном подчинении армейского командования части войск СС. В декабре 1944 года назначен командующим группой армий «Верхний Рейн» (с января 1945 года - группа армий «Висла»).

Непосредственно руководил операцией «Северный ветер», главная цель которой - выбить из района Эльзас войска противника и закрепиться на завоеванных позициях.

Бои шли с переменным успехом, германское и англо-американское руководства вводили в действие все новые и новые части: пехоту, танковые части. Частям вермахта даже удалось форсировать Рейн, но удержать плацдарм они так и не смогли: противник сметал немецких солдат ковровыми бомбардировками.

В конце января 1945 года Гиммлер был срочно переброшен на Восточный фронт, где началось наступление советских войск. Группа армий «Висла» потерпела серьезное поражение, попав на Одере в крайне тяжелое положение. В конце марта согласно распоряжению Гитлера Гиммлер сдал командование генерал-полковнику Г. Хейнрици.

Обидевшись на фюрера, он решил вернуться к идее заключения сепаратного мира. В. Шелленберг с согласия Гиммлера через находившегося в Италии обергруппенфюрера СС К. Вольфа активизировал ход переговоров с американской разведкой. Одновременно переговоры о перемирии велись и при посредстве шведского дипломата Ф. Бернадота. Однако известия о переговорах дошли до одного из противников Гиммлера и претендента на первые позиции в германском руководстве М. Бормана, который предпринял попытку их сорвать, арестовав участников немецкой стороны.

В апреле 1945 года Гиммлер принял решение, используя все имеющиеся в его распоряжении вооруженные части и подразделения СС, совершить государственный переворот и взять всю власть в свои руки, сместив со всех постов Гитлера и его приближенных. Тогда же он - опять же через Вольфа - официально обратился к американскому командованию с предложением о начале переговоров, предоставив им в качестве залога часть попавших в его руки произведений искусств, изъятых в оккупированных странах, но союзное командование отказалось вести переговоры с главой СС.

Борман сообщил о закулисных махинациях Гиммлера Гитлеру - взбешенный фюрер сместил его со всех государственных постов и исключил из нацистской партии. Но опальный рейхсфюрер СС сохранил за собой полный контроль над своими войсками, важнейшие посты в которых занимали преданные ему офицеры.

В начале мая 1945 года Гиммлер предложил свои услуги новому правительству К. Дёница, но получил решительный отказ, так как его имя было связано с преступлениями против человечества. Воспользовавшись поддельными документами на имя унтер-офицера вермахта Г. Хитцингера, Гиммлер попытался скрыться, смешавшись с многочисленными толпами беженцев. Однако 23 мая на мосту Бервеверде, близ Люнебурга он был задержан английской военной контрразведкой и направлен в лагерь для перемещенных лиц. После нескольких дней допросов он, находясь в тяжелой депрессии, признался, что в действительности является рейхсфюрером СС, и потребовал встречи с высшим руководством союзников по антигитлеровской коалиции. Но после отказа последних встретиться покончил жизнь самоубийством, используя ампулу с сильнодействующим ядом. Тело Гиммлера было сожжено, а пепел развеян вблизи Люнебурга (См.: Энциклопедия Третьего Рейха. М., 2003.).

Виллигут (Willigut) Карл-Мария (10.12.1866, Вена - 3.1.1946, Аролзен) - мистик, оккультист, историк, литератор. Из семьи потомственного военного, получил военное образование в имперской кадетской школе в Вене-Эрейтензее. Еще будучи кадетом, Виллигут проявляет большой интерес к различным эзотерическим учениям, состоит членом различных оккультных обществ, публикуя стихи, посвященные природе и мифологическим сюжетам (например, поэма «Руны Зигфрида»). С декабря 1884 года состоял на военной службе, четыре года спустя получил первый офицерский чин. В 1907 году женился на Мальвине Лойтс фон Тойринген, однако брак не был счастливым, поскольку жена не разделяла увлечения мужа (семья распалась в 1932 году).

Участник Первой мировой войны, воевал на Восточном и Итальянском фронтах. С 1916-го - офицер резервного округа Зальцбурга, с августа 1917-го - полковник, с мая 1918 года руководил лагерями для демобилизованных солдат (район Львова). В самом конце 1918-го демобилизован, жил в Зальцбурге, где продолжал свои изыскания в области оккультизма, сотрудничает с известными исследователями этих вопросов - с Т. Шеплем, Й. Л. фон Либенфельсом, Э. Рюдигером, Ф. Тельтшером. В начале 1920-х годов Вилигут формулирует так называемую «ирминистскую доктрину». Согласно взглядам Виллигута, германская история, культура и религия начинали свой отсчет около 228000 года до нашей эры, «когда на небе было три солнца, а земля была населена гигантами, карликами и другими… мифологическими существами». В 1924-1927 годах содержится в клинике душевных болезней Зальцбурга (куда его отправили после настоятельных просьб жены) с диагнозом «шизофрения с мегаломанией и параноическими расстройствами». После выписки из больницы он перебирается в Вену, где продолжает общаться с австрийскими оккультистами - В. фон Бюловом, В. Тойдтом, занимаясь исследованиями «тайной истории германцев». В 1932 году переезжает в Германию, в Мюнхен, где становится центральной фигурой в ирминистском кружке «Свободные сыны Севера и Балтийского Моря» и «Эддическом обществе» фон Бюлова. Много публикуется в периодической и специализированной печати, вокруг него складывается круг последователей и учеников. В конце 1932 года был познакомлен с Г.Гиммлером, который очень внимательно отнесся к разработкам Виллигута. В сентябре 1933 года - член СС (под псевдонимом «Карл-Мария Вейстхор»), назначен руководителем отделения древней и ранней истории в Главной службе расы и населения в Мюнхене. Главной своей задачей в этот период он считал поиск утраченной немецкой традиции, «уничтоженной католической церковью и другими враждебными силами». Он верил, что существует «тайный ключ к старой культуре, который может быть найден в настоящем». Совместно с архитектором Г. Бартельсом занимался проектированием Вевельсбурга (орденский замок СС), разрабатывал для СС различные обряды (как, например, «Tauf-Rita», то есть церемонии крещения), руководил археологическими изысканиями в Грюнвальде, Шварцвальде, в окрестностях Гоцлара. В 1935 году переведен в центральный аппарат СС, с 1936 года служил в личном штабе Гиммлера, бригаденфюрер СС. С этого же времени на рейхсфюрера[2] СС обрушивается шквал доносов, в которых Виллигуту приписываются все возможные и невозможные грехи - некомпетентность, слабоумие, пристрастие к наркотикам и спиртному. По приказу Гиммлера ему доставляют и историю болезни Виллигута из клиники Зальцбурга. В 1939 году Виллигута увольняют из СС, официально «по причине возраста и слабого здоровья». С 1940-го по 1945 год Виллигут скитается по Германии и Австрии (Гоцлар, Вердерхоф, Каринция), перебиваясь случайными гонорарами, умер от гриппа (См.: Гудрик-Кларк Н. Оккультные корни нацизма. Тайные арийские культы и их влияние на нацистскую идеологию. Б.м., б.г.).

Но чтобы сотворить новую «немецкую элиты» (выполняя прямое указание своего вождя), Гиммлеру необходимо было создать ее историю. И здесь на помощь Гиммлеру пришла археология, в которую он был просто влюблен. (Сохранился огромный фотоархив, на большой части снимков глава СС позирует на фоне раскопок.) К концу тридцатых годов практически все археологические экспедиции нацистской Германии (в том числе и тайные) финансировались за счет средств «Аненербе» (Вообще начиная с середины 1930-х годов все археологические раскопки в Третьем Рейхе проводились только с ведома «Аненербе». Так, например, под непосредственным контролем этой организации были изучены укрепления викингов IX века, осуществлялась раскопка и описание древних поселений и курганов на оккупированных территориях Украины.). С нацистской «археологией» связано огромное количество просто невероятных историй, каждая из которых может еще «посоревноваться» с любым приключенческим романом.

Вот одна из них.

В 1924 году в Центральной Америке начались широкомасштабные работы по расчистке древнего города майя в тропических джунглях полуострова Юкатан (сейчас - Белиз). Тридцать три гектара леса, скрывавшего старинные строения, было решено просто… выжечь.

Через два дня дым от костров рассеялся и открылось удивительное и неповторимое зрелище: «каменные развалины пирамиды, городских стен и огромный, на тысячи зрителей, амфитеатр Лубаантун».

Раскопки на месте городских кварталов продолжались несколько лет. В 1927 году известный британский археолог и путешественник, полиглот и авантюрист Альберт Митчелл-Хеджес обнаружил здесь, на полуострове Юкатан, так называемые «хрустальные черепа».

Эта находка стала одной из самых таинственных в XX веке. О ней много писали и спорили. Сами черепа были доставлены в один из музеев Бразилии, где они спокойно хранились пятнадцать лет.

Апрель 1943 года принес сенсационную новость: после попытки ограбления этого музея были задержаны агенты… «Аненербе».

Во время следствия они признались, что в Бразилию было нелегально заброшено несколько групп, выполнявших одну задачу - похищение «хрустальных черепов богини смерти».

Почти все нелегалы были задержаны, некоторые, оказавшие вооруженное сопротивление, попросту ликвидированы.

Оказалось, что за этой неудавшейся операцией стоит некто иной как носитель «знаний дьявола» Виллигут. Он считал, что черепа эти есть составной элемент ритуального «саквояжа» жрецов Атлантиды.

Гиммлер санкционировал действия Виллигута, рейхсфюрер СС верил, что знания «прародительницы арийской расы» позволят не только создать «сверхчеловека», но и с помощью магии управлять разумом обывателя. И сегодня исследователи - археологи и этнографы - высказывают предположение, что найденные «хрустальные черепа» - то немногое, что уцелело от Атлантиды, но могущее пролить свет на многочисленные тайны, связанные с ней (С.М.И. Политика, замешенная на крови. И еще немного мистики. Правдивцев В. Хрустальные черепа. Самая таинственная находка ХХ века // Совершенно секретно. 13 марта 2002; Сегодня. Киев, № 173. 6 августа 2002.).

Гиммлер (как и его непосредственный босс) внимательно следил за всеми новинками, появлявшимися на книжном рынке, которые могли бы представлять интерес для сотрудников «Аненербе». Сотрудники Виллигута и личные адъютанты Гиммлера рыскали по книжным магазинам западноевропейских столиц, скупая все, что имеет хоть какое-то отношение к германской истории.

В 1934 году один из ассистентов Виллигута, Габриэль Винклер, наткнулся на книгу «Крестовый поход против Грааля», вышедшую крошечным тиражом (и потому практически не замеченную читающей публикой) в 1929 году. Ее автор - некто Отто Ран, германский историк и археолог, - очень подробно повествовал об истории еретической секты катаров-альбигойцев, ее разгроме крестоносцами, об альбигойских войнах и кровопролитной осаде замка Монсегюр (последнем оплоте катаров), о несметных сокровищах альбигойцев и судьбе легендарной Чаши Грааля.

Книга настолько захватила Гиммлера (и еще больше - заинтриговала), что он тут же отдал приказ найти автора и доставить его в Берлин. Беседы Рана и Гиммлера длились часами, планы молодого археолога были грандиозны, не менее амбициозен был и сам вождь СС.

Неделю спустя после знакомства археолога и нациста на стол Гиммлера легла развернутая докладная записка, в которой Ран изложил свои планы, обосновывая экспедиции и раскопки необходимостью ликвидировать те пробелы, которые «украшали» создаваемую историю нордической расы.

Сам Гиммлер не ограничивал знакомство с Раном только беседами, он отдал приказ подобрать о нем все, что возможно - характеристики, отклики коллег и знакомых, отзывы представителей научных кругов, данные правоохранительных структур - полиции, гестапо и проч. Любимым синим карандашом Гиммлер отчеркивал в документах одно лишь словосочетания (от которого веяло чем-то магическим) - «Чаша Грааля».

В «Аненербе», СС и в кабинетах высшего нацистского руководства к Чаше относились не просто как к неправдоподобному мифу или историческому нонсенсу. И Гиммлер, и Гитлер считали, что Грааль существует, что это чаша, внешние стенки которой покрыты руническими надписями, и расшифровка их позволит овладеть «мудростью прошлого», «древнейшими нордическими традициями», «забытыми познаниями нечеловеческого происхождения». Что, в конечном итоге, даст возможность подчинить человеческий разум…

О Граале сказано и написано столь много, что только перечисление работ заняло бы добрую сотню страниц. Синтезируя огромный фактический материал, критически подходя к многочисленным легендам и мифам, суммируя «за» и «против» доводы, оценки и выводы огромной армии исследователей, можно постараться ответить на вопрос:

Так что же это - Чаша Грааля?

Откроем энциклопедические словари и справочные издания:

«Грааль - символ бессмертия, духовной чистоты, мистический центр Земли. Трансформированные в рамках христианской культуры кельтские легенды о Граале имели распространение в Испании, Франции, Германии, Англии, Исландии и др. странах. По различным версиям, этимология термина восходит к словам: Sangreal производное от Sang real - «истинная кровь» (подразумевается кровь Христа), Gradalis - от Cratalem (греч. - большой сосуд для разбавления вина водой), Gradails - от Graduale (церковное песнопение), Graal - от ирландского cryol - «корзина изобилия» и т.п. Дискуссии идут о том, какой компонент легенд о Граале восходит к ортодоксально-христианской, апокрифической (прежде всего Евангелие об Никодиме, как наиболее подробный источник преданий об Иосифе Аримафейском) или кельтской языческой традиции. В символике Грааля происходило соединение духа рыцарской деонтологии и христианской мистики.

Во время восстания Люцифера архангел Михаил выбил из его короны изумруд, из которого ангелы и изготовили чашу Грааля. По другим, более редким версиям, Грааль - серебряное блюдо, на котором зачастую помещалась отрубленная голова. Как правило, в искусстве он изображался как кубок значительных размеров и небывалой красоты.

Согласно наиболее распространенной версии легенды, Иосиф Аримафейский (Иосиф Аримафейский - богатый человек из Аримафеи (Мф. 27:57), уважаемый член иудейского высшего совета (Мк. 15:43), добрый и правдивый (Лк. 23:50). Он был учеником Иисуса, но тайным - из-за страха перед иудеями (Ин. 19:38). После распятия Иисуса он выпросил у Пилата его тело и положил его в тот гроб, который приказал ранее высечь в скале в Иерусалиме, предназначая его для себя (Мф. 27: 57-60; Мк. 15:42-47; Лк. 23:50-53; Ин. 19:38-42).) принес Чашу на место распятия и собрал в нее кровь из ран умирающего Иисуса. Лунный серп, входящий в символику Креста, часто истолковывался как чаша Грааля. В силу изобразительного сходства Грааль символизировал Луну и женское начало творения. Помещенная в чашу кровь Христа дает бессмертие. Многие исторические персонажи верили в реальное существование Грааля, и желая обрести эликсир жизни, организовывали его поиск. Часто предполагалось, что Чаша первоначально служила при причащении на Тайной вечере. Поэтому она являлась евхаристическим символом, связанным с рассказами о видениях пресуществления хлеба и вина в тело и кровь Христа. Изображение окровавленной головы на серебряном блюде связывался с образом Иоанна Крестителя и с магической ролью черепов в кельтской мифологии.

Тема Грааля входит в цикл легенд о короле Артуре (См.: Loo mis R. S. (ed.) Arthurian literature in the Middle Ages. Oxford, 1959. Р. 51; См., также: Михайлов А. Д. Артуровские легенды и их эволюция // Мэлори Т. Смерть Артура. М., 1974.), как поиск чаши высшей святости. Она помещалась в центре мистического Круглого стола рыцарей Камелот. Явившись в качестве видения, Грааль становится объектом поиска и стремлений странствующих рыцарей. Только трое из витязей, Галаход, Парсифаль и Борс, олицетворявшие высшие рыцарские добродетели, соответственно верность, целомудрие и святость, удостоились причащения из Чаши. После приобщения к тайне Галаход и Парцифаль трансформируются от физического состояния к высшей реальности бытия.

Вслед за евангелиевскими событиями Иосиф унес чашу Грааля и копье Лонгина в отдаленную страну. Потомки Иосифа, ставшие хранителями священной реликвии, скрыли ее, по одной версии, в аббатстве Гластонбэри в Англии (местонахождение могилы короля Артура), по другой - в построенной атлантами за одну ночь волшебном замке на горе Сальва в Испании. Последний из королей Грааля Парцифаль, скрывавшийся под именем Джона Престона, унес чашу в Индию, навсегда исчезнувшую из поля зрения западного мира.

Поиск Грааля символизировал вечный поиск истины. Согласно масонской интерпретации, легенда указывала на разыскиваемое Братством Мастеров Утерянное Слово. По версии языческого происхождения мифологемы, Грааль являлся ковчегом, символом тела Великой Матери - Природы, в котором сосредоточена жизнь мира. Зеленый цвет чаши соотносил ее с астрологией планеты Венера и мистерией Возрождения. В христианской мистической традиции Священная чаша есть знак искупления и мирового сердца. Зачастую она изображалась в виде лунного серпа.

Святая реликвия может открываться только людям, достигшим высшего духовного развития. Лишь тот, кто призван самим Граалем способен достичь места его сокрытия. Потеря чаши интерпретировалась как утрата райского состояния, потеря внутренней устойчивости, сакрального центра.

Поиски Грааля имели не только символическое значение, но и являлись подлинными экспедиционными предприятиями» (См.: Дашкевич Н. П. Сказание о Святом Грале // Из истории средневекового романтизма. Киев, 1877; он же. Романтика Круглого Стола в литературе и жизни Запада. Киев, 1890; Веселовский А. Н. Где сложилась легенда о Святом Грале? СПб., 1900; Холл М.П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. Новосибирск, 1993; Байджент М., Лей Р., Линкольн Г. Священная загадка. Иисус Христос. Катары. Священный Грааль. Тамплиеры. Сионская община. Франк-масоны. СПб., 1993.).

Известный русский путешественник, художник, писатель, поэт, а также шпион и мистификатор Николай Константинович Рерих (Николай Константинович Рерих - фигура и странная и очень таинственная. О.Шишкин привел немало свидетельств о том, что этот бесспорно таллантливый человек сотрудничал с советской внешней разведкой, выполняя «щекотливые» поручения Лубянки. (См.: Шишкин О. Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж. М., 1999.) Но в опубликованных несколько лет назад «Вербовочных беседах» Мюллера находим свидетельства о том, что Рерих не гнушался работать и на германские спецслужбы (см.: Дуглас Г. Шеф гестапо Генрих Мюллер. Вербовочные беседы. Из секретных досье ЦРУ. М., 2000.). Вне всякого сомнения, Н.К. Рерих искал Грааль, тому свидетельства его путешествия не только в районы, где существовали таинственные входы в Шамбалу, но и в районы, где согласно многочисленным источникам могла храниться Священная Чаша.) в описании чаши Грааля был более поэтичен:

«Символ Чаши с древних времен является утверждением Служения. В Чашу собирают дары Высших Сил. Из Чаши дают. Символ Чаши означает всегда самоотвержение. Несущий Чашу есть Подвиг Несущий. Каждое высокое деяние может обозначаться сомволом Чаши. Все самое высокое во благо человечества нуждается в этом знаке. Чаша Грааля или Чаша Сердца, отдавшего себя на Великое Служение, есть самый Космический магнит. Сердце Космоса отражается в этом великом символе. Все образы героев духа могут быть изображены как несущие Чашу. Все Мироздание отражается в Чаше духа огненного. Ведь Чаша имеет в себе все вековые накопления, которые собираются вокруг зерна духа. Как великий символ нужно принять утверждение Чаши в каждодневности. И детей, и молодых нужно приучать мыслить о Чаше. Нужно понять все многообразие образов великого символа Чаши».

Средневековый пиит (талантливый, но беспутный) Кретьен де Труа, автор подзабытой ныне поэмы «Персеваль, или Повесть о Граале» («Персеваль» или «Перцеваль» (от французского «странник-одиночка» - рыцарь, отправившийся на поиски заветного сокровища).), видел Чашу в ином свете:

Наиценнейший изумруд,
Обделан в виде чаши винной,
Четыре жаркие рубина,
Четыре солнца по краям.

(Кретьен де Труа)

Еще один неутомимый средневековый поэт и странник, «баварский князь» (последнее остается под вопросом для исследователей) Вольфрам фон Эшенбах наиболее полно отработал тему евангельской реликвии, посвятив ей 24 810 стихотворных строк. Над своей основной поэмой «Парцифаль» он трудился с 1195-го по 1216 год:

Да. Силой обладал чудесной
Святой Грааль… Лишь чистый, честный,
Кто сердцем кроток и беззлобен,
Граалем обладать способен…

(Вольфрам фон Эшенбах)

И еще:

…Излучал волшебный свет,
Пламя, в котором, раскинув крыла,
Птица Феникс сгорает дотла,
Чтобы из пепла воспрянуть снова,
Ущерба не претерпев никакого,
А только прекраснее становясь…
Вот она - взаимосвязь между умираньем
И обновленьем.

(Вольфрам фон Эшенбах)

Не из пальца же Эшенбах высосал эти строчки, он знал то, о чем пишет, чего стоит только его паломничество в Иерусалим. Здесь некий Флегетанис рассказал ему, что «есть такая вещь Грааль, название которой он прочел по звездам. Ангелы оставили его на земле». «Грааль принадлежит не только прошлому, - Флегетанес вознес руки к небесам, - но и будущему: «Ибо ни один человек не достигнет Грааля, пока о нем не узнают на небесах и его не призовут по имени в общество Грааля». А тот, кто станет эту вещь охранять на земле, всегда будет выделен из остальных.»

Следует заметить, что все эти истории о Граале рассказывали так называемые «непосвященные» (то есть знавшие о Граале от вторых, а то и третих лиц). «Посвященные» или «совершенные» (о них чуть ниже) молчали, хотя и позволяли распространяться легендам о Граале, а также хранили и пополняли список хранителей святой реликвии, отвергая христианскую церковь как возможного хранителя реликвии, более того - характеризовали ее, как «небожеское творение, ведущее людей по ложному пути».

Церковь в долгу не оставалась и стремилась любыми средствами доказать свое право на пастыря «рабов божьих» только обладанием святыни. Именно потому церковь и организовала крестовый поход, стремясь уничтожить «посвященных-совершенных» и завладеть реликвией.

И снова Вольфрам фон Эшенбах, для которого Грааль был «камнем особой породы» по имени «Lapis ex coelis», то есть - «камень с небес».

Святого Мунсалвеша стены
Катары и ночью и днем стерегут.
Святой Грааль хранится в нем,
Грааль - это камень особой породы.
На наш язык пока что нет перевода,
Он излучает волшебный свет!
Но как попасть в Граалево братство?
Надпись на камне сумей прочитать!
Она появляется время от времени
С указанием имени, рода, племени,
А также пола того лица,
Что призван Граалю служить до конца.
Чудесная надпись ничем не стирается,
А по прочтении, за словом слово
Гаснет, чтобы появился снова
Дальнейший список в урочный час,
И так же, прочитанный, погас…

(Вольфрам фон Эшенбах)

И еще:

«В тот же день к Граалю приходит известие, в котором заложена огромнейшая сила. Сегодня Святая Пятница и все ждут, когда с небес спустится голубка. Она приносит маленькую облатку и оставляет ее на камне. Затем, сверкая белизной, голубка вновь взмывает в небеса. Всегда в Святую Пятницу она приносит к Граалю то, от чего Грааль обретает нежное благоухание…»

Все это мы найдем у Вольфрама фон Эшенбаха. Более мелкие свидетельства, догадки и штрихи обнаружим у целого ряда авторов:

Робер де Борон: речь идет о кубке Тайной вечери, в который Иосиф Аримафейский собрал кровь Христа и привез ее ко двору короля Артура в Камелот (См.: Loo mis R. S. (ed.) Arthurian literature in the Middle Ages. Oxford, 1959. P. 112-117.).

Англичанин Н.: чашу доставила в Марсель Магдалина, а уже из Франции она попала на Британские острова.

Французский ученый Геннон: Грааль - священная книга арийцев.

Германские археологи: Граль (а не Грааль) - камень, возможно, изумруд, выпавший из короны Люцифера; или скала, на которой рунами начертаны законы гиперборейцев - подкрепляя свои гипотезы убедительными рассуждениями: «Что такое Грааль, который искал Парцифаль у Вольфрама фон Эшенбах?

Небесный камень, lapsit exilis («Lapis ex coelis»), ключ к раю!

Для кого-то все радости рая заключаются в обладании тем, что в этом мире считается прекрасным и драгоценным. Для других рай возможен только по ту сторону бытия.

Были алхимики, которые искали философский камень, чтобы превращать обыкновенные металлы в золото. Другие же, мудрые и благородные, переносили загадочные формулы в область духа. Низшими металлами были для них человеческие пророки, которые они хотели облагородить. Вместо богатства они искали Бога» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 75.[3]).

Итак…

Грааль в западноевропейской традиции и средневековых легендах - таинственный сосуд, ради приближения к которому и обретения его рыцари совершают свои великие подвиги.

Грааль - чаша с кровью Иисуса Христа, которую собрал Иосиф Аримафейский, снявший тело распятого Иисуса.

Грааль служил Христу и апостолам во время Тайной вечери.

По другим, более поздним версиям, Грааль - серебряное блюдо.

И еще несколько пассажей, обнаруженных нами в литературе:

«Грааль - это тайна, невидимая для недостойных, но и достойным он является по-разному. Грааль обладает способностью чудесно насыщать своих избранников чудесными яствами. Это сближает его с мифологическими символами изобилия (рог Амалфеи - греческая мифология, котел - кельты). Путь Грааля из Палестины на запад легенда связывала с путем Иосифа Аримафейского, миссионерская деятельность которого соотносилась с различными географическими районами - от британского монастыря в Гластонбери, где показывали могилу короля Артура, чье имя сплетено с легендами о Граале, до Пиренейского полуострова.

В эпоху казней и нещадных гонений - с раннего Средневековья до Возрождения - все, связанное с традицией Грааля, становилось жертвой гнева епископов и воинствующих монахов. Невинные жертвы обвинялись в колдовстве.

Грааль терпит возле себя только непогрешимых в целомудрии, и всякий недостойный, приблизившийся к святыне, будет наказан раной и недугом, однако он может ожидать избавления все от той же святыни (С.С. Аверинцев).

Стремясь суммировать то, что на наш взгляд является первостепенным, все равно, расплываешься «мыслью по древу»: ведь столько мнений, столько гипотез, столько подходов… Любое из них имеет право претендовать на первостепенное, и любое можно оспорить, уверовать в доводы противоположной стороны.

Лишь одно остается бесспорным - все предания о Граале апокрифические, то есть не признаны официальной церковью.

Может быть, в этой предпосылке скрыт кончик заветной ниточки того клубка, распутав который мы доберемся до истины?

Может быть, может быть… Но для этого нам стоит из трагического и кровавого века двадцатого перепрыгнуть в век тринадцатый, в эпоху крестовых походов, рыцарей, ересей, инквизиции… Эпоху не менее кровавую, чем та, чью кончину мы наблюдали каких-нибудь пять лет назад…

«Крест Христа - не должен служить предметом поклонения, так как никто не станет поклоняться виселице, на которой был повешен его отец, родственник или друг»

Из учения катаров

1244 год, 17 марта.

Утро выдалось холодным, но это лишь раззадорило братьев-крестоносцев и многочисленных кнехтов. Последние активно подтаскивали к центральной площади охапки хвороста и соломы, обкладывая ими 257 столбов, вкопанных в землю накануне: готовилась казнь.

«Явись, источник мужества…» (Veni creator spiritus…), - зазвучал гимн крестоносцев в тишине утра (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 157.). Под звуки нестройного «хора» показались обреченные на смерть, их выводили по двое; облаченные в черные балахоны, они казались сродни редкостным птицам - расправленные плечи, взгляд, полный презрения к своим врагам, плотно сомкнутые губы, четкий, несеменящий шаг.

Конвоиры не понукали осужденных, они сами подходили к месту казни: каждый выбирал для себя столб - свой «крест».

Епископ Альби Дюран - тучный и неопрятный - отдал команду: «Жги!», ее мгновенно продублировали в разных концах площади, тут же полыхнули костры. Минута, другая, третья, и всю площадь заволокло дымом, стало невозможно дышать… Через час все было закончено…

Жертвы не проронили ни слова, казнь для них превратилась в настоящую «enduru» (ритуальное самоубийство). То были еретики-катары, последние защитники крепости Монсегюр (расположенной в Лангедоке, местности на юге Франции), павшей под ударами армии Людовика IX Святого, организовавшего против них настоящий крестовый поход.

В начале XIII века та местность, которая называется Лангедок, не входила во Французское королество. Лангедокское царство раскинулось от Аквитании до Прованса и от Пиренеев до Керси. Эта земля была независимой, при этом ее язык, культура и политическое устройство тяготели скорее к испанским королевствам Арагону и Кастилии. По своей высокоразвитости культура Лангедока, воспринятая большей частью от Византии, не имела в тогдашнем христианском мире себе подобных (Печников Б.А. «Рыцари церкви». Кто они? Очерки об истории и современной деятельности католических орденов. М., 1991. С. 52.).

По всей видимости, это был действительно райский край:

«Яркие краски… неотделимы от полей Прованса и Лангедока, царства солнца и лазурного неба. Синее небо и еще более синее море, прибрежные скалы, желтые мимозы, черные сосны, зеленый лавр и горы, с вершин которых еще не сошел снег…

С наступлением ночи загораются звезды. Невероятно большие, они блестят в темном небе, но кажутся такими близкими, что создается впечатление, будто бы до них можно дотянуться рукой. Южная луна совершенно не похожа на луну Севера. Это - сестра-близнец, но прекраснее и молчаливее…

Южная луна и южное солнце рождают любовь и песни. Когда светит солнце, душа начинает петь. Льются песни, прячется туман, и в лазурном небе радостно порхают жаворонки. Но вот над морем появляется луна. Своим восходом она прекращает песни, которые, соревнуясь с соловьями, принимаются ухаживать за прекрасными дамами» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 10.).

Что может быть прекраснее!

Старинные лангедокские города Безье, Перпиньян, Нарбонн, Каркассон, Альби могли похвастать не только богатой на события историей, но и разнообразием общественной мысли, религиозным инакомыслием, настойчивостью и готовностью к самопожертвованию еретиков, отстаивающих свои взгляды.

Именно здесь, в Лангедоке, зародилась «ересь», известная как катарство или альбигойство (последнее - по имени города Альби).

«Чтобы уверенно говорить о философской и религиозной системе романических катаров, мы должны были бы обратиться к их очень богатой литературе». Но вся она уничтожена инквизицией как «грязный источник дьявольской ереси». Ни одной книги катаров не дошло до нас. Остались только записи инквизиции, которые можно дополнять с помощью близких учений: гностицизма, манихейства, присциллианства (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 94.).

Именно эти - второстепенные и косвенные - источники дают возможность представить (правда, порой противоречивую) картину.

Почему именно катары?

Разве мало было ересей до и после крестоносцев?

Немало. Но именно с катарами связаны многочисленные свидетельства о Чаше Грааля. Именно катары считались хранителями Чаши Грааля. Как она к ним попала? Наверно, никто и не вспомнит, да и была ли в этом - вспоминать - уже тогда необходимость? Конечно, нет! Внимание крестоносцев более было сконцентрировано на самой ереси и реальных богатствах общины, чем на мифических - как представлялось - реликвиях.

…Община катаров включала в себя целый ряд различно ориентированных сект, которые, правда, были связаны между собой определенными общими принципами, однако в частностях и деталях разнились одна от другой.

Катары - (от греческого Katharos - чистый) - объединяющее определение, и название одной из сект, идеи которой имели хождение главным образом среди простого люда, тех, кто часами не отрывал рук от мотыг, от гончарного круга или ткацкого станка.

Видимо, физический труд - на износ - настолько опротивел сектантам, что материальный мир они воспринимали не иначе как порождение дьявола. Под эту «сурдинку» и все материальные ценнности подлежали уничтожению, а последователей катарского учения призывали жить в полной аскезе, посвящая себя служению Богу и обличению католоческого духовенства.

Катарам во многом вторили так называемые «вальденсы».

«Вальденсы» (или «лионские бедняки») - по имени лионского купца Пьера Вальдо, который, исповедуя учение, раздал свое имущество, провозгласил аскетизм жизненным идеалом. («Около 1170 года богатый лионский торговец Пьер Вальдо распорядился перевести на свой родной язык Новый Завет, с тем чтобы самостоятельно его читать. Вскоре он пришел к выводу, что апостольская жизнь, которой учил Христос и Его ученики, нигде более не встречается; он стал проповедовать свое понимание Евангелия. Пьер имел многочисленных учеников, которых в качестве миссионеров рассылал по миру, им удалось найти последователей почти исключительно среди низших слоев общества. Лишь изредка дворяне попадали в секту вальденсов. Ее члены проповедовали преимущественно на улицах и площадях. Между вальденсами и катарами часто происходили диспуты, однако на них всегда господствовало взаимопонимание. Рим, который часто смешивал вальденсов Южной Франции с катарами, дал им общее наименование «альбигойцев». На самом же деле речь шла о двух совершенно разных и друг от друга независимых ересях, у которых общим было только то, что Ватикан поклялся искоренить оба учения» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 139-140; См., также: Marx J. La legende arthurienne et le Graal. Paris, 1952. P. 24.).)

Катары, альбигойцы и вальденсы были объединены в Романскую Церковь Любви, которая «состояла из «совершенных» (perfecti) и «верующих» (credentes или imperfecti). К «верующим» не относились строгие правила, по которым жили «совершенные». Они могли распоряжаться собой как желали - жениться, торговать, воевать, писать любовные песни, словом, жить, как жили тогда все люди. Имя Сatharus («чистый») давалось лишь тем, кто после долгого испытательного срока особым священнодействием, «утешением» (consolamentum), о котором мы поговорим позже, был посвящен в эзотерические тайны Церкви Любви» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 103.).

Катары жили в лесах и пещерах, проводя почти все время в богослужении. Стол, покрытый белой тканью, служил алтарем. На нем лежал Новый Звет на провансальском наречии, открытый на первой главе Евангелия от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».

Служба отличалась такой же простотой. Она начиналась чтением мест из Нового Завета. Потом следовало «благословение». Присутствующие на службе «верующие» складывали руки, опускались на колени, трижды кланялись и говорили «совершенным»:

- Благословите нас.

В третий раз они прибавляли:

- Молите Бога за нас, грешных, чтобы сделал нас добрыми христианами и привел к благой кончине.

«Совершенные» каждый раз протягивали руки для благословения и отвечали:

- Diaus Vos benesiga («Да благословит вас Бог! Да сделает вас добрыми христианами и приведет вас к благой кончине»)».

«…»Верующие» просили благословения рифмованной прозой:

- Да не умру я никогда, да заслужу от вас, чтобы моя кончина была благой.

«Совершенные» отвечали:

- Да будешь ты добрым человеком» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 103-104; См. также: Beguin A. La Quete du Saint Graal. Paris, 1958. P. 49, 56.).

Моральное учение катаров, как бы чисто и строго оно ни было, не совпадало с христианским. Последнее никогда не стремилось к умерщвлению плоти, презрению к земным творениям и освобождению от мирских оков. Катары - силой фантазии и силой воли - хотели достичь на Земле абсолютного совершенства и, боясь впасть в материализм римской церкви, переносили в сферу духа все: и религию, и культуру, и жизнь, как таковую.

Удивительно, с какой силой распространялось это учение, одновременно самое терпимое и нетерпимое из христианских доктрин. Главная причина - в чистой и святой жизни самих катаров, которая слишком явно отличалась от образа жизни католических священослужителей (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 102.).

Согласно точке зрения исследователя Б. Печникова, «христианские таинства катары отрицали. Они создали свои обряды, которые считали благодатными действами. Обряд посвещения неофита, например, начинался с того, что совершитель процедуры с Новым Заветом в руках убеждал вступавшего в ряды катаров не рассматривать католическую церковь единственно истинной. Кроме того, исходя из своего учения, катары вступали в противоречие не только с римской курией, но и с мирскими властями, поскольку их утверждение о господстве в мире зла принципиально отвергало и светский суд, и светскую власть.

«Совершенные», одетые в черные длинные плащи (чтобы показать скорбь своей души о пребывании в земном аду), подпоясанные простым вервием, на голове - остроконечные колпаки, несли свои проповеди и среди них главную - «Не убий!» (Печников Б.А. «Рыцари церкви». Кто они? Очерки об истории и современной деятельности католических орденов. М., 1991. С. 54; Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С.112; Дашкевич Н. П. Сказание о Святом Грале // Из истории средневекового романтизма. Киев, 1877. С 17.).

Им нельзя было убивать даже червя и лягушку. Этого требовало учение о переселении душ. Поэтому они не могли участвовать в войнах, а за оружие брались только в случае крайней необходимости.

Подчеркивая свое отличие от «длиннобородых монахов с тонзурой», катары брили бороду и отпускали волосы до плеч (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 112.). Вид - устрашающий, но только на первый взгляд.

«Учение катаров обросло мифологическими украшениями. Что же остается? Остается знаменитая Кантова тетрада.

Первое: сосуществование в человеке доброго и злого.

Второе: борьба доброго и злого за власть над человеком.

Третье: победа доброго над злым, начало Царства Божия.

Четвертое: разделение истины и лжи под влиянием доброго начала» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 103; См.: Marx J. La legende arthurienne et le Graal, Paris, 1952. P. 11.).

Добро и зло, истина и ложь, - вот четыре составных всего учения катаров. Все просто и ясно.

К началу XIII века катары, с их идеологией, отрицающей самые главные постулаты римской католической церкви, превратились для последней в наиглавнейшего врага. И не мудрено, что альбигойские войны (1209-1229 годы) оцениваются как настоящий крестовый поход (несмотря на бесспорный парадокс - христиане шли против христиан).

Но в альбигойских войнах скрыт был еще и сакральный подтекст: католический север Франции поднялся с мечом и огнем на еретический юг. Грааль представал настоящим еретическим символом. Люди, поклонявшиеся христианскому кресту, подвергли его проклятию, против него был направлен крестовый поход. «Крест» вел священную войну против «Грааля» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 135.).

Поводом для начала альбигойских войн послужило убийство папского легата Пьера де Кастелно одним из придворных Раймунда VI, графа Тулузского, произошедшее в 1208 году. Ровно через год в Лионе собирается невиданное по своим размерам крестоносное воинство.

Из всех областей Западной Европы в Лион стягиваются голодные и обозленные на весь мир новобранцы: из Иль-де-Франса, Бургундии, Лотарингии, Рейнланда, Австрии, Фрисландии, Венгрии и Славонии. Вся Европа, весь христианский мир под знаменем с крестом отправляются с мечом против Прованса и Лангедока, чтобы изничтожить повод для смут, над устранением которого тщетно билась Церковь на протяжении последних трех поколений.

24 июня 1209 года крестоносцы покидают Лион, держа путь в сторону от Роны, к Провансу. Не принимая в расчет духовенство, двадцать тысяч рыцарей и более чем двести тысяч горожан и крестьян состоят в армии. «Но какой хаос царит в Христовой рати!» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 153; См. о том же: Beguin A. La Quete du Saint Graal. Paris, 1958. P. 25-27.).

На юг Франции в сторону Лангедока армия двинулась под руководством «непримиримого и мрачного» аббата крупнейшего католического монастыря Сито Арнольда и безжалостного рыцаря Симона де Монфора (назначен был королем Филиппом II Августом, кстати, отлученным от церкви еще в 1200 году - за расторжение второго брака). Фамильный знак славного Симона де Монфора - серебряный крест.

Два человека возглавляют это войско:
Аббат Арнольд - его назначил Рим,
И граф Симон - его в поход призвали
Сто тысяч рыцарей… Теперь он - властелин!
Ужасней пары нет! Один умен, спокоен,
Другой - проворный пес, сорвавшийся с цепи.
И вот они идут, за ними - сотни сотен…
Один сказал - «убить», второй кричит - «руби!»
Неведомо куда несут теперь их кони,
За ними с грохотом идет стальная рать,
Поникли нивы и ливады Лангедока,
Здесь боле Радости и Счастью не бывать.

(Н.Ленау «Альбигойцы»)

(Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 133-134.).

Епископ Сито, «подобно апокалиптическому всаднику, в развивающейся рясе, врывается он в страну, которая не желает поклоняться его Богу. Полчище архиепископов, епископов, аббатов и священников наступает вслед за ним с пением «Dies irae». Подле князей Церкви, сияя сталью, серебром и золотом своего оружия, выступают светские властители. За ними следуют Роберт Онехабе, Ги Тринкейнвассер и многие другие рыцари-разбойники, окруженные свитой из разнузданных всадников. В арьергарде следуют горожане и крестьяне и,наконец, многотысячный европейский сброд: мародеры, развратники и продажные женщины» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 154.).

Свидетельствуют Тито Масий и Абрахам Бен Эзра:

«Дракон, изрыгающий пламя истребления, приближается, уничтожая все на своем пути». Согласно воспоминаниям Гильермо Тудельского, «эти безумные и подлые негодяи резали священников, женщин и детей. Никого не осталось в живых… Думаю, что со времен сарацинов не случалось такой чудовищной бойни».

Один из баронов спросил главного аббата Цистерцианского, каким образом следует распознавать еретиков.

Аббат ответил: «Убивайте всех! Господь сам отличит своих!»

«Колокола плавятся на колокольнях, мертвые тела объяты пламенем, и весь собор подобен вулкану. Струится кровь, горят мертвецы, стонет город, рушатся стены, монахи возносят молитвы, крестоносцы убивают, цыгане грабят!»

В ходе двадцатилетних альбигойских войн был опустошен весь Лангедок, вытоптаны поля, деревни и города стерты с лица земли, безжалостно перебита большая часть мирного населения. Уничтожение людей - от мала до велика - приняло такие ужасающие размеры, что некоторые европейские ученые называют лангедокскую экспедицию «первым геноцидом в истории континента». Только в горде Безье перед церковью Святого Назария было растерзано более двадцати тысяч человек, обвиненных в альбигойской ереси (Печников Б.А. «Рыцари церкви». Кто они? Очерки об истории и современной деятельности католических орденов. М., 1991. С. 50.).

То же самое творилось в Перпиньяне, Нарбонне и старинном, самом элегантном городе Лангедока Каркассоне (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 38.).

Лаворский замок… Двор порос травой.
Плющ царствует вокруг. Повсюду запустенье…
Средь зелени ветвей белеют костяки -
Тела погибших преданы забвенью.
Над черными развалинами замка
Витают тени птиц - стервятники при деле.
А выше плачет пасмурное небо -
И слезы капают. Иного вы хотели?
Свидетельница сказочных времен,
Качаясь, у колодца стоит липа.
Холодный ветер дует за углом.
И листья падают. Вокруг ужасно тихо…
Колодец боле не дает воды,
Кустарником порос и лопухами.
А балюстраду волчцы оплели
и смотрят вниз безумными очами.
К колодцу прислонясь, стоит седой певец.
И песнь его, как плач, летит уныло
Туда, где обрела Геральда свой венец,
Где в мрачной глубине нашла она могилу.

(Ленау Н. «Альбигойцы»)

Авиньоне - совершенно крошечная крепость между Виль-франш-де-Лораге и Кастельнодари, командование которой Раймон VII, граф Тулузский поручил Раймону д'Альфару, арагонскому дворянину (по матери он приходился Раймону VII племянником, а по жене, Гильеметте, внебрачной дочери Раймона VI, - зятем…) Именно там, в Авиньоне, в 1242 году, произошла история, предопределившая трагический конец Монсегюра и гибель всех его защитников.

Едва Раймон д'Альфар узнает о скором визите отцов-инквизиторов для суда над местными жителями, он тотчас через верного посланца предупреждает Пьера-Роже де Мирпуа, который командовал гарнизоном Монсегюра вместе с Раймоном де Персия, чтобы тот со своим отрядом приехал в Авиньоне.

И на этот раз отцы-инквизиторы пали жертвой собственной беспечности. История сохранила их имена: инквизитор Гийом Арно в сопровождении двух доминиканцев (Гарсиаса дe Ора из диоцеза Комменж и Бернар де Рокфор), францисканец Этьен де Сен-Тибери, францисканец Раймон Карбона - заседатель трибунала, где он, вероятно, представлял епископа Тулузского, и, наконец, Раймон Костиран, архидьякон из Леза. Им всем помогали клирик по имени Бернар, и нотариус, составлявший протоколы допросов, двое служащих и, наконец, некий Пьер Арно, быть может, родственник Гийома Арно, - итого, одиннадцать человек, «сила которых заключалась лишь в вызываемом ими ужасе»…

Инквизиторы со свитой прибыли в Авиньоне накануне Вознесения. Раймон д'Альфар принял их с почестями и поместил в доме графа Тулузского, который был расположен в северо-западном углу крепостных укреплений. У дверей была выставлена стража, дабы никто не мог побеспокоить сон уставших путников.

Житель Авиньоне Раймон Голарен тот же час покидает город и встречается с тремя рыцарями из Монсегюра, которые в сопровождении многочисленных сержантов, вооруженных секирами, стояли у лепрозория за городом. Они предприняли большие предосторожности, чтобы не привлечь внимания обывателей.

Затем рыцари с сержантами подошли к стенам Авиньоне, но в город ушел один Голарен, чтобы узнать, что делают прибывшие с проверкой инквизиторы.

Голарен несколько раз ходил туда и обратно, пока наконец не подтвердилось, что инквизиторы после обильной вечерней трапезы уже сладко спят. Ровно в полночь рьщари и сержанты с секирами и мечами наголо вошли в городские ворота, открытые верными им жителями. Внутри они встретили Раймона д'Альфара и небольшой вооруженный отряд, состоящий из гарнизонных сержантов.

Ударами секир нападавшие вышибли двери дома, где остановились спавшие спутники, и зарубили инквизиторов, «вышедших со своей свитой под пение «Salve Regina» («Salve Regina» - гимн Деве Марии.) навстречу убийцам».

Когда рьщари покидали город, чтобы присоединиться к сержантам, стоявшим на страже снаружи крепостных стен, Раймон д'Альфар призвал народ к оружию, подав сигнал к восстанию. Рыцари же возвращались в Монсегюр под приветственные крики жителей близлежащих селений, уже узнавших о ночной операции. В Сен-Феликсе их встретил местный кюре во главе своих прихожан.

Для всех было ясным, что убийства в Авиньоне - не отдельный акт мщения, а заранее подготовленный заговор. Мало того, авиньонская резня должна была стать сигналом к восстанию во всех землях графа Тулузского, а Раймон VII постарался обеспечить активное соучастие людей из Монсегюра для полной уверенности, что с ним заодно и все те, кого они представляют.

Были ли среди нападавших альбигойцы? Ведь вера запрещала им убивать?

Да, были. Но кровь, пролитую ими, катары-альбигойцы объясняли необходимостью превентивной защиты, в противном случае инквизиторы бы устроили еще более жестокую резню. И альбигойцы решили ударить первыми, прекрасно понимая, что ждет их в ответ, прекрасно понимая, что силы, которые им противостоят, в сотни раз большие - и по численности, и по вооружению, и по жестокости и настойчивости в отстаивании своих интересов.

«Тогда все взоры были обращены к Раймону VII, от него зависело, превратится или нет эта трагедия в кровавую зарю освобождения. -Так пишет исследователь. - Раймон VII, граф Тулузский, долго, с 1240-го по 1242 год, вынашивал идею коалиции против французского короля… Наконец, 15 октября 1241 года Раймон VII, кажется, может рассчитывать на содействие или, по крайней мере, сочувствие королей Арагона, Кастилии, английского короля, графа де Ла Марша и даже императора Фридриха II. Решено атаковать капетингские владения одновременно со всех сторон: с юга, востока и запада. Но граф Тулузский внезапно заболел в Пенн д'Ажене, и Гуго Лузиньян, граф де Ла Марш, начал нападение, не дожидаясь его. Людовик Святой дал молниеносный отпор.

В два дня, 20 и 22 июля 1242 года, в Сенте и Тайбуре французский король разбил короля Англии и графа де Ла Марша. Генрих III бежал в Блайю, затем в Бордо, и дело отныне проиграно, несмотря на новое победное движение на Юге, инспирированное избиением в Авиньоне. У Раймона VII не было иного выхода, кроме как заключить с королем Франции 30 октября 1240 года мир в Лорри. На обороте оригинала грамоты, сохранившейся в Национальном архиве, можно прочесть следующие слова, написанные шрифтом XIII века:

«Humiliatio Raimundi, quondam comitis Tholosani, post ultirnam guerram» - «Унижение Раймона, некогда графа Тулузского, после окончания войны».

Граф уступал королю крепости Брам и Саверден и добровольно оставлял Лораге. Отныне оставалась лишь крепость Монсегюр, и ей не замедлили отомстить за резню в Авиньоне» (Мадоль Ж. Альбигойская драма и судьбы Франции[4].).

Но даже после 1229 года (даты окончания широкомасштабных военных действий), и после 1240 года (когда еретики отказались от широкомасштабного сопротивления) очаги катарско-альбигойского сопротивления не были потушены. Борьба и проповеди продолжались. Центром ереси стал Монсегюр, хорошо укрепленный замок в Провансе. Но «крепость Монсегюр становится еще и теллурическим центром, магическим храмом, оплотом духа в материальном мире, часами и календарем, высеченными в камне, вратами с волшебным ключом, позволившим сиянию духа озарить время».

Крепость Монсегюр - это прекрасное фортификационное сооружение, наполненное не только военным, но и «глубоким астрологическим смыслом». Она построена на огромном утесе известковой скалы на высоте 1207 метров и возвышается посреди пейзажа в предгорьях Пиренеев, в «окружении золотистых, сверкающих отложениями пирита (серного колчедана) горных вершин, которые излучают совершенно неземной свет. Во время летнего солнцестояния рассветные лучи попадают в храм через два высоких окна и покидают его через точно такую же пару окон, специально прорубленных для определения этого момента годового цикла». Монсегюр - это храм со встроенными солнечными часами.

Символично: красота и время, вечность и смерть, меч и духовность.

Монсегюр - обиталище «добрых людей», «ткачей» или «утешителей», отказавшихся от материальных благ и посвятивших жизнь развитию духа, знавших и применявших на практике медицину и астрологию. Однако Римская церковь не приветствовала это духовное движение и объявила его ересью.

«В свете Луны, чистые помыслами, исхудавшие и бледные, восходили они гордо и молчаливо сквозь леса Серралунга, где совиный посвист громче ветра, что поет в ущелье Фавора, подобно громадной эоловой арфе. Иногда, на лесных полянах, омытые лунным светом, снимали они тиары и доставали бережно хранимые на груди кожаные свитки - Евангелие от любимого Господом ученика, целовали пергамент, и, подставив лицо Луне, коленопреклоненные, молились:

«Небесный хлеб наш даждь нам днесь… и избави нас от лукавого…»

И продолжали путь свой к смерти. Когда же на них бросались псы, роняя пену из пасти, когда палачи, поймав, избивали их, они смотрели вниз, на Монсегюр, а затем поднимали очи к звездам, ибо знали, что там - их братья. И после этого смиренно восходили на костер» (Из предисловия Тито Масия к «Книге суждений о звездах» Абрахама Бен Эзры.).

Жак Мадоль. «Альбигойская драма и судьбы Франции»:

«Сначала попытались использовать для этого самого Раймона VII, которому пришлось в конце 1242 года окружить крепость. Граф Тулузский не только не имел ни малейшего желания брать Монсегюр, но, наоборот, передал осажденным просьбу продержаться до Рождества, потому что тогда он будет в состоянии их поддержать. В этой ситуации сенешаль Каркассона Гуго дез Арси решился сам начать осаду крепости. В мае 1243 года он подошел к Монсегюру».

1243 год, весна, Франция, Монсегюр:

Французское католическое войско (около десяти тысяч солдат) осаждает замок Монсегюр - последнюю цитадель альбигойцев. Даже спустя четырнадцать лет после окончания альбигойских войн «неоскверненная и свободная, романская священная крепость все еще возвышалась над провансальской равниной…

Вершина Монсегюра во время крестового похода была пристанищем последним свободным рыцарям, дамам, воспетым трубадурам, и немногим избежавшим смерти на костре катаров. Почти сорок лет неприступная пиренейская скала, увенченная «храмом высочайшей любви», сопротивлялась свирепым французским захватчикам и католическим пилигримам» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 198.).

Эта цитадель, писал уже наш современник, находилась на вершине горы, и ее амбразуры и стены были ориентированы по сторонам света, так что позволяли исчислять дни солнцестояния (Печников Б.А. «Рыцари церкви». Кто они? Очерки об истории и современной деятельности католических орденов. М., 1991. С. 58.).

Осада началась теплой, солнечной весной. Лагерь католической армии был разбит на одной из сторон возвышенности, к западу от скал, на которых стоит крепость. Это место и сегодня называют Campis (лагерь). Осаждавшие окружали всю вершину горы. Никто не должен был подниматься в крепость и никто не должен был ее покидать. И все же представляется вполне вероятным, что окруженные могли поддерживать связь со своими друзьями на равнине. Некоторые историки считают, что в пользу этого свидетельствуют протяженные подземные ходы - вероятно, пещеры не естественного происхождения, «сооружения, служившие для поддержания связи между крепостью и сторонниками осажденных в стане противника (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 200; См.: Marx J. La legende arthurienne et le Graal. Paris, 1952.).

Жак Мадоль. «Альбигойская драма и судьбы Франции»:

«Поскольку нечего было и думать о взятии крепости приступом, Гуго дез Арси ограничился окружением замка, чтобы взять его голодом. Но подобная блокада оказалась малоэффективной: осенние дожди позволили осажденным запастись водой на достаточно долгий срок. Не рисковали они и остаться без продовольствия, так как долго копили продукты, всегда опасаясь осады. Хотя на этой затерянной горной вершине сосредоточились многие сотни людей, у них было все необходимое, да и связь с внешним миром никогда не прерывалась. По ночам люди постоянно поднимались в Монсегюр, присоединяясь к защитникам. Какой бы мощной ни была осаждающая армия, она не могла этому помешать хотя бы потому, что действовала во враждебной стране. Сочувствие всего местного населения было на стороне осажденных. Блокады оказалось недостаточно для взятия крепости.

Прямой приступ оставался делом чрезвычайно трудным. Отряд, штурмовавший по самому доступному склону, рисковал быть перебитым стрельбой из крепости. К ней можно было подобраться лишь по крутому восточному хребту, к которому вели горные тропинки, известные только местному населению. Тем не менее именно оттуда пришла погибель Монсегюра. Возможно, один из жителей края предал своих и открыл французам труднейшую дорогу, которой можно было добраться до непосредственных подступов к крепости. Баскским горцам, набранным для этой цели Гуго дез Арси, удалось взобраться на самую вершину и захватить барбакан, выстроенный с этой стороны для защиты замка. Это произошло где-то около Рождества 1243 г. Однако осажденные продержались еще много недель».

1244 год, январь, Франция, Монсегюр:

Двое «совершенных» катаров (история не сохранила их имена) выбираются из осажденного замка Монсегюр, унося с собой большую часть (так в источниках) сокровищ альбигойцев, которые они переносят в укрепленный грот в глубине гор, а также в какой-то другой замок.

Больше об этом сокровище никто ничего не слышал.

Эта «операция» удалась потому, что в рядах армии крестоносцев, осаждавших Монсегюр, служило немало лангедокцев, не желавших смерти своим землякам.

Жак Мадоль. «Альбигойская драма и судьбы Франции»:

«Однако осажденные продержались еще много недель.

Они сумели вывезти знаменитые сокровища Монсегюра по дороге, которая была намного труднее захваченной французами при штурме барбакана. Им помогли в этом сообщники из осаждающего войска, частью состоявшего из местных жителей. Сокровища спрятали в пещерах Сабарте, где позднее укрылись последние катары. С тех пор эти сокровища вызывали любопытство настолько же сильное, насколько и безрезультатное. Их следы так никогда и не нашлись. Возможно, кое-какие сведения о них содержались в тех текстах, которых нам так сильно недостает для изучения доктрины катаров. Речь, вероятно, шла о значительных суммах, собранных катарами в Монсегюре за предшествующие годы. С падением крепости важно было сохранить церковь, для чего деньги и предназначались. В свидетельских показаниях Эмбера де Сала перед инквизицией говорится о pecuniam infinitam, огромном количестве монет. Отныне дни Монсегюра были сочтены. Епископ Альби Дюран, бывший, сдается, великим инженером, поставил на месте разрушенного барбакана катапульту, сделавшую существование осажденных невыносимым. Не помогло и орудие, построенное Бертраном де ла Баккалариа, инженером катаров. Пьер-Роже де Мирпуа, житель Авиньоне, предпринял все усилия, чтобы изгнать французов из барбакана и сжечь их машину. Но гарнизон с большими потерями отступил, а атаку осаждавших, взобравшихся на площадку перед замком, удалось с большим трудом отбить.

На следующее утро, в последний день февраля 1244 года, на стенах Монсегюра затрубили рога: гарнизон соглашался на переговоры. Все странно в этой кончине Монсегюра. Неудивительно, что люди, героически защищавшиеся в течение девяти месяцев, понесшие большие потери и больше не надеявшиеся вопреки щедрым заверениям Раймона VII на какую-либо помощь, запросили перемирия в сражении. Они так поступили, конечно, с полного согласия Добрых Людей и особенно епископа Бертрана Марти, истинного коменданта крепости. Странно другое - то, что осаждавшие, практически победители, согласились на переговоры и не потребовали полной и безоговорочной капитуляции. Это объясняют истощением самих осаждающих к концу исключительно долгой блокады. Объяснение кажется мне не совсем убедительным. Монсегюр был обречен и, конечно, не смог бы оказать сопротивление новому приступу. Но смешанное войско, действующее во враждебной стране, имея в тылу такого государя, как Раймон VII, бесспорно, не могло позволить себе безжалостного обращения с побежденными. Можно даже предположить, что Людовик Святой, начиная тактику сближения, которая позднее стала его политикой, дал указания своему каркассонскому сенешалю».

1244 год, 1 марта, Франция, Монсегюр:

В крепости осталось около четырех сотен человек, 180 из них - посвященные, остальные - мирные жители, но сочувствующие альбигонцам. Осада измотала жителей и воинов Монсегюра, ощущалась острая нехватка воды, начались болезни, сказывалась общая усталость. Комендант крепости прекрасно понимал, что гарнизон может еще долго сдерживать натиск крестоносцев (удачное расположение Монсегюра позволяло катарам не дать противнику возможности использовать всю свою мощь в ближнем бою). Но жаль было мирных жителей, особенно женщин, с трудом уже переносивших тяготы. На совете приняли решение - сложить оружие, но - на определеннх условиях.

Монсегюр сдается на выгодных для него условиях. Все защитники замка, кроме совершенных катаров, могут свободно покинуть его (причем им разрешалось вывезти и все принадлежавшее им имущество). Совершенные должны отречься от своей веры («катарской ереси»), в противном случае они будут сожжены на костре. Совершенные просят двухнедельного перемирия и получают его.

Жак Мадоль. «Альбигойская драма и судьбы Франции»:

«Условия капитуляции требовали от Добрых Людей отречения от ереси и исповеди перед инквизиторами под угрозой костра. Взамен защитники Монсегюра получали прощение за все свои прошлые ошибки, включая избиение в Авиньоне, и, что еще подозрительнее, за ними признавали право сохранить крепость в течение двух недель со дня капитуляции, лишь бы они выдали заложников. Это неслыханная милость, и примеров, подобных ей, мы не знаем. Можно задаться вопросом, почему ее даровали, но еще интереснее, на каком основании ее испросили. Воображению самых трезвых историков не возбраняется вновь пережить с побежденными эти две недели глубокого умиротворения, последовавшего за громом сражения и предшествующего жертвоприношению Добрых Людей.

Ибо, кто бы они ни были, из условий капитуляции их исключили. Чтобы снискать прощение, им надо было отречься от веры и своего существования. Никто из Добрых Людей и не помышлял об этом. Мало того, в необычайной атмосфере, царившей в Монсегюре в течение двух торжественно провозглашенных недель, многие рьщари и сержанты просят и получают Утешение, то есть сами осуждают себя на костер. Конечно, епископ и его клир пожелали в последний раз отпраздновать вместе с верующими, с которыми их скоро разлучит смерть, Пасху, один из величайших праздников катаров. Добрые Мужи и Жены, приговоренные к костру, благодарят тех, кто так отважно их защищал, делят между ними оставшееся имущество. Когда читаешь в делах инквизиции о простых церемониях и действах катаров, нельзя не почувствовать сурового величия их религии. Подобные заблуждения влекли за собой мученичество. Но ни к какому мученичеству не готовились так долго, как к тому, которое претерпели катары в Монсегюре 16 марта 1244 года. Следует признать, что влияние этой религии на умы было очень сильным, раз одиннадцать мужчин и шесть женщин предпочли смерть и славу вместе со своими духовными наставниками жизни в обмен на отречение. Еще больше волнует, если только это возможно, другое. Ночью 16 марта, когда вся равнина еще была наполнена едким дымом, поднимавшимся от костра, Пьер-Роже де Мирпуа устроил побег из уже сданной крепости четырем спрятанным Добрым Людям, «дабы церковь еретиков не лишилась своих сокровищ, спрятанных в лесах: ведь беглецы знали тайник…» Они названы Гюго, Амьель, Экар и Кламен, и можно верить, что они пошли на это не добровольно. В случае, если бы осаждавшие что-либо заметили, Пьер-Роже рисковал разрывом договора о капитуляции и жизнями всего гарнизона. Уместно спросить, каковы причины столь странного поведения: ведь сокровища Монсегюра были уже укрыты, и те, кто их унес, естественно, могли их и отыскать.

Может быть, было два сокровища: одно - только материальное, его сразу унесли; второе, полностью духовное, сохранялось до конца в Монсегюре, и его спасли лишь в последнюю минуту. Выдвигались всякие гипотезы, и, разумеется, ни одна из них не подкреплена никакими доказательствами. Доходили до утверждения, что Монсегюр - это Монсальват из легенды о Граале, а духовное сокровище, спасенное под покровом ночи - не что иное, как сама чаша Грааля».

1244 год, 15 марта, Франция, Монсегюр:

Перемирие заканчивается. Более двухсот совершенных, ни один из которых не согласился отречься, сожжены на кострах у подножия горы, на которой стоит замок Монсегюр.

Сожжено было 257 катаров: к 180 «совершенным» добавились еще семьдесят один воин и шесть женщин, давших обет «consolamentum» и ставших «parfaits». Но даже те, кто отрекся от ереси, испили до дна горечь поражения: почти все были приговорены к длительным срокам тюремного заключения. Два последних вышли на свободу только в 1296 году. Они провели в камере вдвоем 52 года. Их дальнейшая судьба неизвестна.

…Четверо совершенных скрылись в подземельях замка, чтобы в ночь на 16 марта тайно покинуть его («одетые в теплые шерстяные накидки, спустились они по канату с вершины Пог в ущелье Лассе»). Им было поручено вынести из замка какую-то реликвию (Святой Грааль?), а также карту, указывающую, где скрыто сокровище альбигойцев. («…Чтобы передать сокровища сыну Белиссены Пон-Арнаул из Кастеллум Вердунум в Сабарте…»)

Крестоносцы, узнали о счастливом спасении четырех посвященных, епископ Альби Дюран приказал «вырвать» у коменданта Монсегюра Арно-Роже де Мирпуа сведения о том, что унесли с собой беглецы.

Де Мирпуа назвал лишь имена бежавших совершенных - Хуго, Экар, Кламен и Эмвель, ни слова не проронив о том, что вынесли с собой эти четверо - и тут же испустил дух, не выдержало сердце. (Отто Ран называл - Амиэля, Айкара, Гуго и Пуатевина). Эти четверо «были потомками кельт-иберских мудрецов… они были катарами, которые предпочли бы сгореть на костре вместе со своими братьями на Camp des cremats, чтобы начать оттуда свое путешествие к звездам».

Жак Мадоль. «Альбигойская драма и судьбы Франции»:

«Вероятно, главная тайна Монсегюра никогда не будет раскрыта, хотя систематические поиски в горах и пещерах, может быть, прольют некоторый свет. Не лучше осведомлены мы и о том, каким образом 16 марта отделили тех, кому было суждено умереть на костре, от всех прочих. Возможно, Добрые Мужи и Жены содержались отдельно от других и сами сознавались инквизиторам, братьям Феррьеру и Дюранти, тщетно предлагавшим обращение в католическую веру. Там происходили самые печальные сцены разрыва семейных связей. Среди осужденных была Корба, жена Раймона де Персия, одного из комендантов крепости. Она оставила своего мужа, двух замужних дочерей, сына и внуков и дожидалась смерти, только в последний момент, 14 марта, приняв consolamentum. Корба собиралась умереть вместе со своей матерью, Маркезией, и больной дочерью, также «облаченной». Эта героическая женщина отказалась от мира живых, избрав общество осужденных.

А потом Добрых Мужей и Жен, числом более двух сот, французские сержанты грубо приволокли на крутой склон, отделявший замок Монсегюр от поля, которое с тех пор называли Полем Сожженных. Раньше, по крайней мере в Лаворе, холокост бывал еще страшнее. Однако народная традиция и история согласны в том, что «костер Монсегюра» превосходит по значению все прочие, ибо никогда жертвы не поднимались на него с такой готовностью. Его не сооружали, как в Лаворе, Минерве или Ле-Кассе, в грубом опьянении победой. Две предшествующие недели перемирия превратили его в символ как для гонителей, так и для гонимых. Таким символом стал и замок Монсегюр, столь странный по архитектуре, что скорее казался святилищем, чем крепостью. В течение многих лет он возвышался над Югом подобно библейскому ковчегу, где в тиши горных вершин катарская церковь продолжала свое поклонение духу и истине. Теперь, когда достопочтенного епископа Бертрана Марти и все его духовенство, мужчин и женщин, предали огню, показалось, что, хотя духовное и вещественное сокровище церкви спасено, суровое сияние, озарявшее сопротивление Юга, угасло с последними углями этого гигантского костра.

На этот раз я согласен с Пьером Бельперроном, который, рассказав о падении Монсегюра, пишет: «Взятие Монсегюра было не более чем полицейской операцией крупного масштаба. Она имела лишь местный отзвук, да и то преимущественно в среде еретиков, главным прибежищем и штаб-квартирой которых был Монсегюр. В этой крепости они были хозяевами, могли безопасно собираться, советоваться, хранить свои архивы и сокровища. Легенда по праву сделала из Монсегюра символ катарского сопротивления. Однако она оказалась неправа, делая из него также и символ лангедокского сопротивления. Если ересь часто и переплеталась с борьбой против французов, то символом последней может быть только Тулуза».

В ночь накануне капитуляции на заснеженной вершине Бидорты вспыхнул яркий огонь. Но это был не костер инквизиции, а символ торжества. Четверо катаров дали знать остававшимся в Монсегюре и готовившим себя к смерти «совершенным», что Мани (романское название Грааля) спасен…

…Ровно через год, в марте 1245-го, все четверо ушли из жизни, прыгнув в пропасть, там же, недалеко от Монсегюра.

Катары стремились уйти из этого мира через ритуальное самоубийство («эндур»).

«Их учение разрешало добровольную смерть, но требовало, чтобы человек расставался с жизнью не из-за пресыщения, страха или боли, но ради полного освобождения от материи» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 109; Beguin A. La Quete du Saint Graal. Paris, 1958. P. 77.).

«Смерть… была глубоко осознанным самоубийством. Если человек в тот момент, когда говорил мгновению: - Остановись, ты так прекрасно!», - не разрывал союза с Мефистофелем, дальнейшее земное существование теряло смысл. За этим стояло глубокое учение: освобождение от тела сразу же дарует высшую радость - ведь радость тем выше, чем менее она связана с материей, - если человек в душе свободен от скорби и лжи, властелинов этого мира, и если может сказать о себе: «Я жил не напрасно».

«Что значит «жить не напрасно» по учению катаров? - спрашивал Ран, и сам отвечал:

Во- первых, любить ближнего как самого себя, не заставлять страдать брата своего и, насколько возможно, приносить утешение и помощь.

Во- вторых, не причинять боли, прежде всего, не убивать.

В- третьих, в этой жизни настолько приблизиться к Духу и Богу, чтобы в смертный час расставание с миром не печалило тело. Иначе душа не найдет успокоения. Если человек жил не напрасно, творил только добро и сам стал добр, то «совершенный» может сделать решительный шаг, говорили катары» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 110; См.: Lot-Borodine M. Trois essais sur Ie Lancelot du Lac et la Quete du Saint-Graal. Paris, 1921. P. 39-42.).

В минуту смерти душа катара не должна чувствовать никакой боли, иначе «там» она будет так же страдать от нее, как и в мире. Если человек любит ближнего как самого себя, он не может причинить ему боль, боль разлуки. Боль, причиненную другому, душа будет искупать, странствуя от звезды к звезде («по уступам чистилища», - как сказал бы Данте), постоянно откладывая воссоединение с Богом. Уже предчувствуя Бога, она - душа - еще болезненнее будет ощущать отлучение от него (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 110-111.).

Катары предпочитали применять один из пяти способов самоубийства. Они могли принять смертельный яд, отказаться от принятия пищи, вскрыть себе вены, броситься в страшную пропасть или лечь зимой на холодные камни после горячего купания, чтобы получить смертельное воспаление легких. Эта болезнь была для них чревата бесспорным летальным исходом, ведь больного, желающего умереть, не могут спасти самые лучшие врачи.

«Катар всегда видел перед собой смерть на костре инквизиции и считал этот мир адом» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 111; Marx J. La legende arthurienne et le Graal, Paris, 1952. P. 67.). А тот мир, тот, что за чертой? Там, как считали катары, все проще…

Перед смертью катар читал сочиненную им же накануне добровольного ухода из жизни «молитву»:

«Если Бог обладает большей добротой и пониманием, чем люди, не должны ли мы в том мире приобрести все, чего так страстно желали, к чему стремились с жестоким преодолением себя, с упорной силой воли и… с неслыханным героизмом?

Мы искали слияния с Богом в Духе и нашли его. Предел желаний человека - Царство Небесное, то есть жизнь после смерти» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 111.).

С этой молитвой катар уходил в мир иной, уходил с чистой душой, окрыленный…

История катаров-альбигойцев, альбигойские войны, штурм Монсегюра, таинственое спасение четырех «совершенных», - все это известно давным-давно. Но большинство из исследователей были знакомы с альбигойской историей лишь по вторичным источникам, мало кому удалось побывать в далеком Лангедоке. Счастливое исключение - Отто Ран, немецкий археолог, историк и талантливый литератор, способный доступно и небанально излагать свои мысли. Но что самое главное - он был поклонником идей учения катаров, даже в структуре «Аненербе» он смог увлечь своими идеями коллег и сколотить вокруг себя кружок нео-катаров, исповедующих те же принципы, что и их предшественники - осажденные крепости Монсегюр.

Я ощутил легкое дыхание твоего гения.[5]

(Уланд)

Нашел ли он святой Грааль,

…

Священный преступив рубеж,

Вернулся ли он в Мунсальвеш.

(Вольфрам фон Эшенбах)

Отто Ран родился 18 февраля 1904 года, в крошечном городке Михельштадт, что в Южной Германии. Окончив в восемнадцать лет классическую гимназию, он изучал юриспруденцию, философию, историю в стенах одного из германских университетов…

…1926 год, позади историко-филологический факультет, Отто оставлен при университете для подготовки к получению профессорского звания, намеревался писать диссертацию об известном прованском трубадуре Гийо, авторе поэмы о священной чаше Грааль. (Именно на основе утерянной ныне поэмы Гийо создал своего «Парцифаля» адепт тамплиеров Вольфрам фон Эшенбах 1170-1220; Ран знал ее наизусть.)

Когда Отто Ран впервые взял в руки «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха, и впервые прочитал его от корки до корки, он заметил удивительное сходство с именами и названиями мест в южной Франции, предположив, что «Мунсальвеше» (Munsalvaesche), замок Грааля в «Парцифале» (Рихард Вагнер назвал его Монсальват - Montsalvat), - не что иное как катарская крепость Монсегюр (Мунсальвеше - португальское название, в переводе на французский язык - Монсегюр.). В работе Эшенбаха он почувствовал влияние поэзии катаров на автора. Но Ран не остановился только на страницах Вольфрама фон Эшенбаха, он пошел дальше.

Сомнительное предположение, что подверженные гонениям катары скрылись под землей и совершали свои таинственные обряды в подземных храмах, было взято Отто Раном у страстного исследователя катаров Антонина Габаля, жившего там же, в районе Монсегюра, посвятив всю свою жизнь изучению истории альбигойского движения. Габаль разрешил Рану пользоваться своей библиотекой и частным музеем, где хранились уникальные материалы. В письмах Ран называл его своим «Треврицентом» (дядя Парцифаля в работе Вольфрама фон Эшенбаха) и развил идеи, изложенные в книге Габаля «Дорогой Святого Грааля», практически так и оставшейся неизвестной для подавляющего числа читающей публики.

Диссертацию Отто Ран так и не написал, следующие после окончания университета пять лет путешествовал по Италии, Швейцарии, Испании и Франции, занимаясь исследованиями в области средневековья, в частности протестантскими ересями, собирая свидетельства о существовании легендарной чаши Грааль. Катарская зараза поразила и Отто Рана. Он «заболел» и «заболел» - навсегда.

Современные исследователи считают, что «Отто Ран провел свои исследования по методу «живой истории». Кабинетные историки до сих пор отвергают этот метод, подвергая насмешкам. Хотя автор, по собственному утверждению, и «не ставил задачу привести исчерпывающе полную сводку огромного материала», касающегося «катарской ереси», ему это фактически удалось. Он впервые проанализировал с единой точки зрения многие аспекты самой интересной и оригинальной религиозно-философской системы средневековой Европы. Ран выбрал очень оригинальную форму изложения - «заметки о путешествиях», позволяющую читателю самому почувствовать свою сопричастность к «великой тайне катаров» - тайне Грааля» (Токмаков В. Грааль: великая тайна каттаров // Алтайская правда. 24 октября 2003.).

Да… Узнаю… Вы - Парцифаль.
Нашли ли вы святой Грааль?
Его вы разгадали свойства?
Пришло священное к вам беспокойство?
И, в стольких землях побывав,
Вы свой ли изменили нрав?…

(Вольфрам фон Эшенбах)

В начале лета 1929 года Отто Ран прибыл в Лангедок (юг Франции). Он поселился в деревне Лавланэ и в течение последующих трех месяцев шаг за шагом, метр за метром исследует разрушенную крепость катаров на горе Монсегюр, а также гроты окрестных гор. («Долгое время я жил в горах Табора, - писал сам Отто Ран. - Я был очарован кристальными залами и мраморными криптами пещер еретиков. Мои руки откладывали в сторону останки «чистых» и рыцарей, павших в «борьбе за торжество духа», чтобы ничья нога не разрушила их. Когда мои шаги по пещерным коридорам отдавались гулом, то я часто останавливался и прислушивался, не послышится ли в толще горы песня трубадура о высочайшей любви, делающей человека равным Богу…» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 299; См. также: Beguin A. La Quete du Saint Graal. Paris, 1958. Р. 118-120.).)

Здесь, в Лангедоке, все места - и городок Каркаиона, и святая гора катаров Монсегюр, и церковь Ренн-ле-Шато были охвачены средневековой историей, и, казалось, именно здесь соединялись все легенды о чаше Грааль.

«Изучая эпос о короле Артуре, только историк литературы способен найти Персеваля (Парцифаля), Галахада и Титуреля. Исследование пещер - а они были для меня самыми важными, хотя молчаливыми и опасными «документами» - требует навыков спелеолога и историка древностей. И только художнику достаточно сказать «Сезам, откройся» для проникновения в таинственно-сказочный круг Грааля», - так писал впечатлительный, но трезво рассуждающий Отто Ран (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 8; См. также: Holtorf I. Die verschwiegene Bruderschaft. Munchen, 1984. S. 17.). Настойчивость, вот, что отличало Рана от десятков его собратьев-археологов.

Рану неоднократно задавали один и тот же вопрос: зачем, зачем он с таким педантизмом изучает письменные источники, совершает изнурительные подземные переходы, вымеряет сантиметр за сантиметром пещеры и гроты…

Он отвечал:

«…Мне хочется лишь ввести моих современников в новую землю…» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С.9.).

А для этого, по его мнению, был необходим Грааль!

«Слово «Грааль» еще ранее было покрыто мраком. Неясность не только в вопросах формы, но также и относительно происхождения названия отчетливо указывает на то, что святыня имела свою предысторию, в которой была еще одна известная осязаемая величина, также называемая «Грааль» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 9; См., также: Kampers F. Das Lichtland der Seelen und der heilige Gral. Koeln, 1916. S. 43.).

Рассуждения Рана подчинены одной единственной установке:

Приобщитесь к тайне Грааля и вы получите весь мир.

И Ран «приобщался»:

«Многочисленные неудачи движения крестоносцев имели следствием сознательное охлаждение религиозного пыла. Стоящее над разумом не было вытеснено из сознания рыцарского общества, но оно перестало быть единственной путеводной звездой. Окружающий мир Востока, полный чудес и сказочного великолепия, давал о себе знать воинам западных стран все более настойчиво. Экзотическая природа и другие люди пробуждали любопытство и удивление. В рассказах о путешествиях и в отступлениях от главной темы чувствуется волнение очевидцев. Старые предрассудки все сильнее тяготили последователей Пророка. На Востоке они обнаружили во многом превосходящую их цивилизацию, там не почитали многих богов, а исповедовали веру в одного-единого бога, тамошние жители имели правильные представления об общечеловеческих ценностях, и воины часто скрещивали свои клинки в честной борьбе за свои рыцарские убеждения. Место слепых предрассудков часто занимал близорукий фанатизм, особенно в дни тяжелейших сражений. Это странное настроение открыло духовной волне с Востока врата западных стран, которые до тех пор охранялись в страхе. Романтика крестовых походов распространилась и на Запад. Но она, как всякая романтика, имела в своей основе неудовлетворенность, стремление к великому Неизвестному - к Граалю…

Добрая часть этой романтики крестовых походов вошла в поэзию того времени. Сказочное великолепие Востока с его иными, чем на Западе, взглядами и настроениями предоставляет творческому началу богатейший материал, овладевает им и вдохновляет его; однако пока еще не удается сплавить в гармоничное единство эту экзотику с приземленными воспоминаниями, и все это - с христианскими преданиями.

«Парцифаль» Вольфрама /Эшенбаха/ - свидетельство этой романтики крестовых походов. Ее схематичный, наполовину чувственный, наполовину духовный двоякий мир предстает перед нами в его поэзии, и благодаря этому миру звучит лейтмотив глубокого видения. На фоне всех приключений и сказочных чудес возвышается символ этого стремления: святость нехристианской природы и все же имеющая религиозные корни. Такой же терпимостью наполнен и сам Вольфрам. Мы лишь однажды читаем о том, как отец Парцифаля Гамурет отправляется на службу к «главному врагу» христианства…» (Kampers F. Das Lichtland der Seelen und der heilige Gral. Koeln, 1916. S. 21.).

Ран изучил геометрию священной крепости Монсегюр, его ориентацию - стены и амбразуры - относительно восхода солнца и его взаимосвязь с иными священными местами катаров-альбигойцев, нашел ходы в таинственные пещеры, где, как ему казалось, должно было быть скрыто таинственное сокровище.

Он, в одиночку, исходил все близлежащие села, побывав во всех местных церквушках, на местных кладбищах, перелистав всю доступную ему литературу в местных библиотеках и музеях. Ему много помогали, ему показывали самые таинственные закутки, проходы, завалы, надписи, заросшие могилы, тропинки и прочее, и прочее, и прочее.

Ран рассказывает:

«Когда стены Монсегюра еще стояли, в них катары, чистые, охраняли Святой Грааль. И был Монсегюр в великой опасности. Воинство Люцифера подступило к его стенам. Они хотели захватить Грааль, чтобы укрепить его опять в короне князя тьмы, откуда он выпал, когда восставшие ангелы были сброшены с небес. И когда бой был почти проигран, слетела с неба белая голубка, и Фавор распахнулся. Эсклармонда, защитница Грааля, бросила святыню в недра горы, и она затворилась. Так был спасен Грааль. А когда черти овладели крепостью, то поняли, что опоздали, В ярости схватили они катаров и сожгли под городскими стенами…» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 66; Lot-Borodine M. Trois essais sur Ie Lancelot du Lac et la Quete du Saint-Graal. Paris, 1921. Р. 23.)

Они, оставив здесь Грааль,
Взлетели к небесам, домой,
Влекомы к звездам чистотой…

(Вольфрам фон Эшенбах)

«Катары покидали горы только для того, чтобы дать умирающему «последнее утешение» либо исполнять старинные легенды для рыцарей и благородных дам на празднике в каком-нибудь замке. В длинных черных одеждах, с персидской тиарой на голове, они были похожи на брахманов или учеников Заратустры. Когда один из них умирал, они доставали свиток с Евангелием от Ионна, который носили на груди, и чтали:

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Бог есть Дух, и кто обращается к нему, пусть обращается в Духе. Благо для вас, что я умираю. Ведь если я не умру, не придет к вам утешение от Бога. Когда же придет Утешитель, которого я пошлю к вам…»

Diaus vos benesiga. Да благословит вас Господь!

И катары возвращались в свои пещеры…» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 67.)

В Ране пропал талантливый беллетрист:

«Крестьяне небольшого селения Монсегюр, которое, подобно пчелиному гнезду, нависало над ущельем Лассе у подножия скал, увенчанных непокорной крепостью, рассказывают, что в Вербное воскресенье, как раз в то время, когда священник служит мессу, Табор открывается в укромном месте, спрятанном в густом лесу. Как раз там и спрятаны сокровища еретиков. Горе тому, кто не покинет недра горы раньше, чем священник пропоет заключительные слова «ite missa est». В это время гора захлопывается, и искателю сокровищ приходит конец: его кусают змеи, стерегущие клад…» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 204; Marx J. La legende arthurienne et le Graal, Paris, 1952. Р. 75.).

Неутомимый Отто Ран исследовал грот Сабарт к югу от горы Монсегюр и очень тщательно грот Ломбрив, который местное население называло «Собор».

Глубоко в гроте Ран обнаружил залы, стены которых были покрыты символами, характерными для эпохи рыцарей Храма (тамплиеров), рядом с эмблемами катаров. Это открытие подтвердило утверждения историков-мистиков о том, что рыцари-тамплиеры и катары были одно время тесно связаны.

Один из рисунков, высеченных на гладкой каменной стене грота, представлял собой изображение копья. Легенда о короле Артуре, - вот что сразу приходит на ум.

А может, здесь - намек на Копье Судьбы, речь о котором пойдет далее?

«В бесчисленных пещерах Сабарта могло бы поселиться целое племя троглодитов. Помимо больших пещер, уходящих в глубь гор на многие мили, здесь огромное множество гротов и углублений между выступами скал. - Так писал в своем дневнике при слабом свете стеариновой свечи Отто Ран. - И сейчас еще в этих гротах и нишах можно увидеть места, где когда-то были балки. Тут стояли жилища, от которых огонь и время оставили только почерневшие известняковые стены, несколько полусгнивших или обугленных поленьев, да еще местами, где огонь и сила разрушения оказались бессильны, - рисунок или надпись:

дерево, «мировое древо» или «древо жизни», растущее в центре рая, о котором знали уже греки. Геспериды охраняют золотые яблоки;

лодка, парус у которой - солнце;

рыба, символ благого божества;

голубь, воплощение Святого Духа;

имя Христа латинскими или греческими буквами;

слово «Гефсиман»;

красиво прочерченная надпись GTS, по всей вероятности, сокращенное «Гефсиманский сад», где Иисус был предан страже;

фрагмент предложения, в котором возможно прочитать только слова «Santa Gleyiza».

У двух гротов сохранились названия: «Грот Иисуса» и «Грот мертвеца» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 68; Beguin A. La Quete du Saint Graal. Paris, 1958. Р.80; Holtorf I. Die verschwiegene Bruderschaft. Munchen, 1984. S. 18.).

Короткие передышки Ран использовал с пользой, описывая свои впечатления от исследуемых им пещер. Страницы дневника заполнялись короткими, но очень емкими записями.

«Ломбриве - величайшая пещера Сабарте. С незапамятных времен, в сумрак которых едва ли проникает наша наука, здесь был храм иберского бога солнца Илхомбера. Пастухи и крестьяне ближайшей деревушки Орнольяк до сих пор называют ее «Церковью».

Орнольяк расположен в долине, через которую «путь чистых» поднимался на вершину Фавора. Над деревней возвышается чудесная церквушка романского стиля, и статуя Богоматери, вырезанная из дерева неумелой рукой, охраняет поля и виноградники. На ее руках младенец Иисус, держащий колос.

Крутая тропа ведет в гигантское преддверие «церкви» Ломбриве. Здесь вход в заколдованное подземное царство, в котором история и легенды прячутся от мира, ставшего столь рассудительным. Путь в сердце горы проходит мимо сталактитов из белого известняка, мимо пластов шоколадного мрамора и сверкающих кристаллов.

Огромный зал, восемьдесят метров в высоту, был церковью еретиков. Земля, творение Люцифера, должна была отдать им прекраснейшее место, чтобы они могли почувствовать красоту, которую истинный Творец создал в надзвездном мире. Рука еретика начертила на мраморной стене Солнце, Луну и звезды, чтобы не забыть Бога, который есть свет и любовь. И с потолка пещеры, теряющегося в вечной мгле, непрерывно и ритмично капает вода. До сих пор здесь остались церковные сиденья из сталагмитов для всех, кто пожелает проникнуть в этот волшебный мир.

Когда снаружи, в долине Ариежа, бушует гроза, вся гора гудит от потоков воды, которые с грохотом пробивают себе дорогу через пористый известняк. Когда бог бури и смерти Люцифер бросает огненные молнии на трепещущий мир, гора колеблется до самого основания.

Из церкви еретиков каменная лестница ведет в другую часть пещеры Ломбриве, и примерно через час ходьбы дорога обрывается в глубокую пропасть. У ее края лежит огромный камень, на котором вырос сталагмит в форме палицы. Жители Орнольяка называют его «Надгробием Геракла» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 70-71.).

Короткий отдых, и Ран вновь отправляется в пещеру.

«Одна из пещер, расположенных напротив «Кафедрального собора» Ломбриве, называлась пещерой Отшельников, а вторая, неподалеку от нее, - пещерой Фонтана. В самом дальнем ее зале и располагался снежно-белый сталактит, названный «Алтарем» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 114; См., также: Lot-Borodine M. Trois essais sur Ie Lancelot du Lac et la Quete du Saint-Graal. Paris, 1921.).

И еще:

«Три величественных сталагмита, возвышающиеся над таинственным озером в центре пещеры Ломбриве, названы «Трон царя бебриков», «Гробница Бебрика» и «Гробница Пирены» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 72.).

И еще:

«Пещеры Сабарте - представляли собой мощные подземные укрепления. Возведенные повсюду стены, по которым в течение столетий сочилась из скал вода с известью, хранят дремлющую в их тени тайну.

…Пещерная крепость Буан. В ней есть все, что присуще средневековой крепости: донжон, лестницы, казематы, место для дозорного. От обычного замка она отличается лишь тем, что состоит исключительно из подземных ходов.

Вторая пещерная крепость, Орнольяк, находится на противоположном берегу Ариега, между пещерой Отшельников и пещерой Фонтана, недалеко от полуразрушенных бань Усса, в термах которых резвится множество водяных ужей. После утомительного восхождения по осыпи вы попадаете в почти непроходимые заросли, состоящие из смоковниц и колючего кустарника. Наконец, преодолев эту колючую изгородь, вы выходите к развалинам крепости. Вдоль потемневших от копоти скальных стен вы приближаетесь к входу в разрушенную пещерную крепость, выступающую над скалой подобно запорошенному снегом пограничному дозору. Там, где когда-то был вход, ведущий в недра горы, не уцелело ничего. Этот вход засыпали, когда крепость еретиков была предана огню. Насколько велика была эта крепость, можно судить по вырубленным в обеих противоположных стенах отверстиям для несущих балок: здесь должно было быть четыре - или даже больше - этажа» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 119; См.: Marx J. La legende arthurienne et le Graal, Paris, 1952. Р. 54-56.).

Отшельник рек: «Там все священно!
Святого Мунсальвеша стены
Храмовники иль тамплиеры -
Рыцари Христовой веры -
И ночью стерегут и днем:
Святой Грааль хранится в нем!…

(Вольфрам фон Эшенбах)

И снова Отто Ран:

«Пещеры Глеиза расположены недалеко от Спульга де Орнольяк и соединены с ним через пещеру Отшельника и пещеру Рыб. Название «пещера Рыб» было выбрано мною и господином Гадалем потому, что в ней находятся катарские изображения рыб. Все эти пещеры находятся в горе Ке де Усса (слово «Kers» - кельтского происходждения и означает «гора») и защищены со стороны долины крепкой стеной. Селения Орнольяк и Буан в Сабарте также называют «Глеиза». Название другой пещеры «Церковь» еще удивительнее, поскольку пиренейские крестьяне панически боятся пещер.

Пещера Ломбриве исследована мною и господином Гадалем на протяжении первых двенадцати километров.

Самая опасная и таинственная из всех пещер Арьежа - «Пещера источника». На каждом шагу в полу зияют широкие трещины, из глубины которых с шумом вырывается вода. Во время грозы бывало и так, что проходящая через пористые камни вода преграждала нам обратный путь. По-видимому, в горе есть теплые источники, поскольку в этой и многих других пещерах температура такая, как в настоящей теплице. После окончания наших совместных исследований я намерен опубликовать специальную работу о найденных в «Пещере источника» фокейских, финикийских и, вероятно, эгейских захоронениях. Почти у всех склепов находили высеченных из камня «черепах», на которых была изображена рана от стрелы. Была ли эта черепаха тотемным животным названных культур либо она символизировала дракона («tarask») тарасконцев (Тараскон - столица области) - мы еще точно не установили.

Все предметы, найденные в пещерах Сабарте, хранятся, за редким исключением, в частном музее господина Гадаля. Это относится и к находкам времени альбигойцев, из которых самый прекрасный экспонат - меч, найденный в селении Буан» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 245-246.).

Что же нашел во время своих первых путешествий по таинственным лабиринтам Монсегюра Отто Ран? Да и искал ли?

Думается, что цель его тогда была иной - срастись с этим чудесным и таинственным уголком земли, исходить вдоль и поперек подземными тропами, понять - где, как и что могли прятать катары, каким образом могли уйти из осажденной крепости посвященные. Ран сопоставлял источники с реалиями, вычерчивал схемы, наносил на карты забытые уже дороги и ориентиры.

Вот список авторов, чьи работы изучались Раном, у кого он искал ответы на вопросы, «крутящиеся» вокруг Священной Чаши:

Хильдегард из Бингена (?-1179);

Гертруда Великая (?-1303);

Мехтильда из Магдебурга (?-1282);

Мейстер Экхарт (?-1327);

Ян ван Рейсбрук (?-1381);

Фома Кемпийский (?-1471);

Якоб Беме (?-1624);

Ангелус Силезиус (?-1671);

Николаус фон Цинцендорф (?-1760);

Карл фон Рейхенбах (1788-1869);

Елена Петровна Блаватская (1831-1891);

Франц Гартман (1838-1912).

У нашего современника мы найдем ссылки еще на ряд авторов, книги которых Ран - как серьезный исследователь - знал:

«В средневековой рыцарской литературе мотив Грааля впервые возникает в двух французских стихотворных романах конца XII века «Роман об истории Грааля» Робера де Борона (1-я часть - «Иосиф Аримафейский»; от 2-й части - «Мерлин» сохранились лишь фрагменты, здесь спасителями святыни оказываются Мерлин и его воспитанник король Артур). В «Персевале, или Повести о Граале» Кретьена де Труа героем-искателем Грааля выступает Персеваль, один из рыцарей Круглого стола короля Артура (а затем и Говен, племянник Артура). Выдвигаются новые герои: во французской литературе - Ланселот и его сын Галахад (прозаический цикл «Повесть о Ланселоте Озерном» или «Ланселот-Грааль»; «Поэма о святом Граале» - 1-я половина XIII века), а в немецкой - сын Персеваля Лоэнгрин (поэма Конрада Вюрцбургского «Рыцарь с лебедем»; анонимная поэма «Лоэнгрин» - 2-я половина XIII века). С темой Грааля связан роман английского писателя Т. Мэлори «Смерть Артура» (XV век). В новое время немецкие романтики разрабатывают сюжет Грааля в поэзии (Л. Уланд) и драматургии (незаконченная пьеса Ф. Фуке, «Мерлин» К. Л. Иммермана); английский поэт А. Теннисон обращается к нему в «Королевских идиллиях». В музыкально-драматическом искусстве легенда о Граале нашла монументальное воплощение в операх Р. Вагнера «Лоэнгрин» (либретто композитора по анонимному роману конца XIII в.) и «Парцифаль» (либретто композитора по произведению Вольфрама фон Эшенбаха). В книжной миниатюре (иллюстрации в рукописях XIII - XV веков) Грааль изображался преимущественно в виде потира» (Аверинцев С. С. Грааль // Мифы народов мира. Т.1. М., 1991. С. 317-318.).

Н.Гудрик-Кларк писал о том, что «сосредоточенность Рана и научный склад ума отличали его от эксцентричных оккультистов, существовало и известное сходство интересов и мотивов между ними. Их общим делом был поиск утраченной немецкой традиции, предположительно уничтоженной католической церковью и другими враждебными силами» (Гудрик-Кларк Н.Оккультные корни нацизма. Тайные арийские культы и их влияние на нацистскую идеологию. Б.м., б.г. С. 210-211; См., также: Власть магических культов в нацистской Германии. М., 1992.).

Грааль - это камень особой породы:
Lapsit exillоs - перевода
На наш язык пока что нет…
Он излучает волшебный крест,
Пламя, в котором, раскинув крыла,
Птица Феникс сгорает дотла,
Чтобы из пепла воспрянуть снова,
Ущерба не претерпев никакого,
А только прекраснее становясь…
Вот она - взаимосвязь
Меж умираньем и обновленьем!
Все это схоже с одним явленьем,
Известным у птиц под названьем линька.
А ну, мозгами пораскинь-ка -
И ты проникнешь в сущность дива!
…Слушай дальше терпеливо.
Грааль, он тем и знаменит,
Что человечью жизнь хранит.
Тот, кто на камень глянет,
Пусть знает: хоть побьют, хоть ранят,
Семь дней уж точно он не умрет!
Это известно наперед.
Достаточно лишь посмотреть -
И невозможно умереть
В течение недели!
Диво, в самом деле!…
…Исполнен к людям доброты,
Грааль сохраняет их черты,
До самой старости молодыми,
Вот только делает седыми
С теченьем лет их волоса -
Знать, здесь бессильны все чудеса!…
В ночь на пятницу страстную
Грааль, о коем повествую,
Из- под заоблачных высот
Белоснежного голубя на землю ждет.
По заведенному порядку
На камень дивную облатку
Небесный голубь сей кладет.
Так повторяется из года в год…
Облаткою Грааль насыщается,
И сила его не истощается,
Не могут исчерпаться никогда
Ни его питье, ни его еда,
Ни сокровища недр, ни сокровища вод,
Ни что на суше, в реке или в море живет.
Несметны у Грааля богатства…
Но как же попасть в Граалево братство
И как о том, что ты избран, узнать?…
Надпись на камне умей прочитать!
Она появляется время от времени
С указанием имени, рода, племени,
А также пола того лица,
Что призвано Граалю служить до конца…
Служение это и есть испытание!
Зато уготовано место заранее,
Вернейшее место в господнем раю,
Тому, кто жизнь отдаст свою,
Но верность Граалю сберечь старается!…
…Чудесная надпись никем не стирается,
А по прочтенье, за словом слово,
Гаснет, чтоб появился снова
Дальнейший список в урочный час
И также, прочитанный, погас…
…Когда небеса сотрясало войною
Меж господом богом и сатаною,
Сей камень ангелы сберегли
Для лучших, избранных чад земли…

(Вольфрам фон Эшенбах)

Монсальват (Mons salvatus - спасительная гора)

Монсегюр (Mons segurus - надежная, безопасная гора) (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 8.)

Но чтоб в замок этот попасть,
Не нужны ни усердье, ни власть,
Ни удача, ни разум могучий, -
Лишь судьбой уготованный случай.
В неведенье священном
приходят к этим стенам.
Зовется замок Мунсальвеш…
…
Надежней мест, чем Мунсальвеш,
Нигде вам не найти.

(Вольфрам фон Эшенбах)

Все, что он видел в свое первое путешествие по Лангедоку, Отто Ран описал в своей книге «Kreuzzug gegen den Gral» («Крестовый поход против Граля»), вышедшей в 1929 году, и только четыре года спустя замеченной научной общественностью и… нацистами (На русский язык переведена только в 2001 году.). Последнее сыграло роковую роль в жизни этого бесспорно талантливого историка и археолога.

Не для нацистов он - Ран - писал свои проникновенные строки, открывающие его труд:

«Ради таинственных катаров была написана эта книга…» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 7.)

Увы, книгу и автора использовали в политических играх.

Понимал ли сам Ран, к чему может привести его дружба с нацистской верхушкой? Прозрение пришло поздно, а пока - в 1933-1934 годах он несомненно гордился тем, что был замечен, что идеи его заинтересовали столь значительные фигуры, что его внимательно слушают первые лица германского государства. (Он, как и тысячи других немцев, надеялся на возрождение своей страны, государства с богатой историей и претензиями на мировое господство).

Представив Гиммлеру свои соображение по поводу возможных дальнейших археологических изысканий, Ран был вынужден надолго задержаться в Берлине (он, правда, не терял зря времени, поскольку был «поглощен дальнейшим изучением мистерии Грааля»). «Его поиски тайной изначальной религиозной традиции - Религии Света», ограничивались лишь стенами книгохранилищ и архивов, но и здесь Ран совершил немало находок и открытий (Отто Ран и поиски Святого Грааля (Электронная версия - http:// fantasy. red. ru / religion / ra / otto)).

По всей видимости, Гиммлер внимательно изучил записку Рана и серьезно отнесся к его соображениям. Рана еще несколько раз приглашали на прием к всесильному рейхсфюреру СС, где он давал пояснения по ряду важных и спорных позиций.

Без всяких проволочек он был принят на службу в «Аненербе», сам Гиммлер поздравил его с началом исследовательской работы в стенах столь уважаемого в Германии заведения. (В 1936 г. его убедили официально вступить в СС, и уже через несколько недель Отто Ран получил повышение в звании до унтершарфюрера /унтер-офицер/ СС.) Здесь - в «Аненербе» - Ран близко сошелся с Виллигутом, ставшим для него настоящим учителем, советником, идеологом и покровителем.

Поздний вечер, пригород германской столицы. Особняк, где обитает и работает Виллигут. Его дом и служба окружена ореолом таинственности. Мало кто был удостоен чести быть принятым хозяином, он очень занят и время свое расписывает буквально по минутам.

Но для молодого археолога Рана он нашел… несколько часов. Едва ли не единственный случай!

…Рану пришлось отсидеть в приемной минут пятнадцать, затем его пригласили в кабинет.

Это была огромная комната, три стены которой заставлены стеллажами с книгами, папки с бумагами (рукописи, выписки, переписка) навалены на широкий подоконник, на полу - все те же книги и журналы. В кабинете полумрак, у хозяина болят глаза, он не любитель солнечного света.

- Прошу вас, господин Ран, проходите, садитесь. Сейчас нам подадут кофе.

- Благодарю вас.

- Итак, господин Ран, я рад, что наша встреча все же состоялась. Я читал вашу книгу. Это, бесспорно, шедевр. Вам удалось соединить в книге историю и поэзию, мистику и реальный быт.

- Спасибо, я всегда с большим уважением относился к вашим оценкам, всегда считал вас своим наставником, заочным, но наставником.

Воллигут улыбнулся кончиками губ, он был польщен.

- Оставим словесный мед тем, кто не может без него. Нас с вами должны интересовать более реальные вещи. Мне кажется, что ваша экспедиция - лишь первый шаг. Я думаю, рейхсфюрер будет доволен, если вы предложите ему более перспективный план поиска Грааля.

- Об этом я уже имел продолжительный разговор, несколько дней назад. О, рейхсфюрер не просто был доволен, он сам настаивает на продолжении поисков. Мой археологический опыт укладывается в несколько лет. Это - мизер, я делаю только первые шаги, у меня не хватает рук, не хватает средств, нет самых элементарных условий для обработки материалов. Но рейхсфюрер меня обнадежил, он обещал все - и средства, и людей, и условия.

- О, да… рейхсфюрер всегда держит свое слово, он - человек слова. Однако вокруг него вьется рой бездельников, тех, кто на пене пытается занять кресло. Их надо бояться, они могут использовать вас, использовать ваши мозги, вашу руку, ваше умением трудиться.

- Я не уверен…

- Поверьте мне, господин Ран. Я вращаюсь в это среде уже не первый день, мне много известно. Однако я старательно обхожу все подводные камни, я - ученый, а не политик, мне все равно, кто будет служить правой или левой рукой рейхсфюрера. Главное - чтобы руки эти занимали свое место.

- Надеюсь, что чаша сия меня минует. Я, как и вы, всего лишь ученый, причем в большей степени - кабинетный.

- О, да. Наука наша подразумевает именно «кабинетный стиль»… Мы делаем свои открытия за письменным столом.

- Археология прежде всего факт. А факт - это истина. А истину я ищу в средневековых фолиантах и запыленных рукописях.

Казалось, хозяин кабинета и его гость слышали уже только каждый сам себя.

- Нет, господин Ран, нет. Мы никогда не должны отказываться и от «земли». О, она многое скрывает, она крепко хранит свои тайны и нехотя выпускает из своих объятий свои сокровища (я говорю относительно археологии).

- Да, это так. Я убедился в этом, сделав первые шаги на той священной для меня горе, где прилепился Монсегюр. Ох, как неохотно отдает гора свои тайны. За многие из них нам еще придется дорого заплатить. Но я не буду жалеть. Уверен, что и вы - тоже.

- Вы мне нравитесь, господин Ран. В вас есть та искорка, которая так необходима каждому, с кем я готов делить свой труд. Мы с вами далеко пойдем. Нам многое еще предстоит сделать. Подумайте только, Священная чаша Грааля - она существует, но никто из наших современников не притрагивался к ней. А она может и должна стать нашим фетишем, нашим символом, нашим Богом. Вспомните Ницше, вспомните Вагнера, вспомните любимого вами Эшенбаха.

Ран улыбнулся, а Виллигут продолжал:

- У меня по четвергам собирается небольшой кружок. Молодые люди, но очень, очень способные. Мы много говорим, пьем много кофе, много читаем и спорим. Конечно, они уважают мою старость, но я чувствую, они во многом со мной не согласны. Да, они еще больше, чем вы, кабинетные черви, пожелтевшие от электрического света своих настольных ламп и пугающиеся дневного света. Да, да, не удивляйтесь, именно так!

- Я и не удивляюсь, я сам знаю таких…

- Я вас перебью, не хочу упустить хвост мысли. Так вот. Мы, в первую очередь я, рады будем видеть вас на наших заседаниях. Быть может, и вам будет интересно…

- Я буду только рад.

- Единственно, о чем я хочу вас предупредить. Та околонаучная публика, что крутится около рейхсфюрера, нас недолюбливает, усиленно следит за нами и строчит доносы. Хорошо, что господин Гиммлер доверяет больше мне, чем всем этим клевретам… Но будьте осторожны и всегда готовыми дать ответ на не очень приятные вопросы со стороны рейхсфюрера.

- Рейхсфюрер, на мой взгляд, человек разумный и не задающий ненужных вопросов. Но все же спасибо за предупреждение. Жаль только, то придется «воевать» на два фронта: и на своей исследовательской передовой, и на передовой бюрократизма.

- Что поделать, что поделать…

Только благодаря службе в «Аненербе», благосклонности Гиммлера и поддержке Виллигута Рану удалось пробить финансирование новых экспедиций - в Прибалтике, Восточной Пруссии и, конечно же, южной Франции.

Прибалтика, Кенигсберг. Казалось, что его стены несут в себе мистический заряд, а башни хранят мудрость веков и только ждут случая, чтобы передать их «посвященным». И так вот уже много веков. Никто и ничто не может разрушить созданное веками, передаваемое из поколения поколению, сохраняемое «посвященными».

Таким «посвященным» считал себя Альфред Роде (Роде Альфред Франц Фердинанд (24.1.1892, Гамбург -?) - журналист, литератор, государственный и общественный деятель третьего Рейха. Считался также историком искусств.), один из высших руководителей Третьего Рейха, получивший «на идеологический откуп» оккупированные Вермахтом прибалтийские государства. Он, Роде, подобно Гиммлеру мнил себя настоящим магом, способным овладеть тайнами человеческой психики. А для этого прибегал к самым, как казалось, непонятным и самым тайным древним традициям.

Под стать ему был и гауляйтер (то есть партийный нацистский руководитель) Восточной Пруссии Эрих Кох, собиравший средневековые кирпичи с оттисками волчьих лап (считалось, что подобные «талисманы» уберегут от поражения в любой, самой жестокой битве и даруют победу над врагом.

Действующие лица:

Кох (Koch) Эрих (19.6.1896, Эльберфельд, Вупперталь - 9.3.1959, Варшава) - нацистский партийный и государственный деятель.

Участник Первой мировой войны. После демобилизации из рядов армии работал на железной дороге, служил в Добровольческом корпусе, участвовал в вооруженных столкновениях с коммунистами в Гейнце (Верхняя Силезия). С 1922 года член НСДАП, один из руководителей партийной организации Рурского района. С 1923 года выступал организатором антифранцузских акций в Рейнской области, вместе с А. Шлагетером арестован французскими службами безопасности, но вскоре выпущен на свободу. С марта 1926 года ближайший сотрудник Г. Штрассера, с 1926 года заместитель гауляйтера Рура, с октября 1928-го по май 1945-го гауляйтер Восточной Пруссии. С 1929 года член ландтага Восточной Пруссии, руководитель нацистской фракции в местном парламенте. С сентября 1930-го депутат Рейхстага и глава пронацистской «Прусской газеты». С сентября 1933-го обер-президент Восточной Пруссии, с сентября 1939-го имперский комиссар обороны 1-го военного округа.

В начале мая 1942 года назначен на пост рейхскомиссара Украины, вел беспощадную борьбу с советскими партизанами и подпольщиками, не останавливаясь даже перед применением тактики «выжженной земли» и расстрелами сотен заложников, взятых из числа мирного населения. В конце 1944-го - начале 1945 года руководил эвакуацией гражданского населения Восточной Пруссии, опасавшегося репрессий со стороны Красной Армии и советских спецслужб. Благодаря усилиям Коха в Германию удалось вывезти несколько сот тысяч человек, большей частью детей, что спасло им жизнь, поскольку Кенигсберг после штурма советских войск превратился в груду развалин.

В мае 1945 года арестован английской контрразведкой. В феврале 1950-го выдан польским властям. В октябре 1958-го судом Польской Народной Республики приговорен к смертной казни по обвинению в совершении военных преступлений. Повешен (Энциклопедия Третьего Рейха. М., 2003.).

Кох и Роде считали себя людьми образованными и, подражая своему шефу - рейхсфюреру СС Гиммлеру, внимательно следили за всем, что происходило в сферах «ответственности» «Аненербе». Кох был в курсе тех раскопок и поисков, которые вел под Монсегюром Отто Ран. И даже тайно бывал там (в сопровождении Зиверса).

Роде и Кох находили на этой почве точки соприкосновения, их беседы о поисках Чаши Грааля перерастали порой в настоящие дискуссии и длились по многу часов. И уже ничто не могло помешать этому разговору.

И сам Кенигсберг чем-то напоминал Монсегюр, те же легенды о сокровищах, укрытых в Средние века, те же крестоносцы, подземелья, пещеры, подземные ходы и лабиринты, пропавшие в этих катакомбах целые экспедиции.

Здесь, в подвалах кенигсбергских башен, старинных особняков нацисты укрывали драгоценности, вывезенные ими из России, огромные архивы, запасы необработанного янтаря. Здесь же, в Кенигсберге, сотрудники «Аненербе» пытались разыскать следы сокровищ крестоносцев.

По приглашению Коха и Роде в Кенигсберге побывали все сколько-нибудь весомые фигуры «Аненербе», в том числе и Виллигут, и Хаусхофер-старший. Побывал в резиденции Коха и Отто Ран.

Действующие лица:

Хаусхофер (Haushofer) Карл Николай (27.8.1869, Мюнхен - 13.3.1946, Пеле близ Вейльгейма) - глава германской школы геополитики, генерал-майор (июль 1919 года).

Окончил кадетский корпус (служил в 1-м баварском полку полевой артиллерии), Военную академию и Мюнхенский университет. С 1897 года служил в Министерстве иностранных дел, в частности в составе германских посольств в Юго-Восточной Азии и в Японии. Участник Первой мировой войны: командовал артиллерийским полком затем 7-й баварской резервной дивизией.

В июле 1919 года был демобилизован, поступил на службу в Мюнхенский университет, приват-доцент (с 1921 года профессор) кафедры географии. Основал Институт геополитики и «Журнал геополитики», который редактировал с 1924-го до 1944 года. Автор ряда оригинальных теоретических изысканий в области геополитики, которые в сущности «работали» на национал-социалистические идеи А. Гитлера. Как отмечают современные исследователи, «теория Хаусхофера стала частью официальной доктрины нацистской Германии. Разработанная им наука была чрезвычайно популярна при нацизме и его даже считали человеком, стоящим за Гитлером».

Лишь после ареста его сына, участника Июльского заговора 1944 года, Хаусхофер стал сомневаться и в правомочности нацизма, и в собственных разработках, которые, как оказалось, толкали Третий рейх на грань системного кризиса.

Получив известия сначала о гибели горячо любимого сына (Хаусхофер (Haushofer) Альбрехт (7.1.1903, Мюнхен - 23.4.1945) - поэт, драматург, участник германского движения Сопротивления. Сын К. Хаусхофера. С 1940 года преподавал политическую географию в Берлинском университете и одновременно состоял на службе в Имперском министерстве иностранных дел. Автор пьес «Сципио» (1934 год) и «Сулла» (1938 год), в которых косвенно осуждал национал-социализм. Критически относился к внешней и внутренней политике НСДАП, в начале 1940-х годов сблизился с членами движения Сопротивления. После провала Июльского заговора 1944 года был заключен в тюрьму Моабит. Написанные там «Моабитские сонеты» сохранились и были опубликованы после 1945 года. Расстрелян по постановлению Народной судебной палаты, даже вмешательство его отца не смогло приостановить приведение приговора в исполнение. После его смерти Хаусхоферу-старшему передали обнаруженные в кармане пиджака сына стихи: «Отец, верь, с тобою говорила судьба! Все зависело от того, чтобы вовремя упрятать демонов в темницу… Но ты сломал печать, отец, ты не побоялся дыхания дьявола, ты, отец, выпустил демона в наш мир.), затем о самоубийстве Гитлера и крахе нацистской Германии, Хаусхофер впал в страшную депрессию. Покончил жизнь самоубийством, застрелив перед этим свою жену (Энциклопедия Третьего Рейха. М., 2003.).

Карл Хаусхофер оставался одной из самых загадочных фигур «Аненербе». Наряду с Виллигутом, он «отвечал» за идеологию общества: выступал за продолжение поисков евангельских реликвий, поддерживая начинания Рана и его младших коллег.

В Литве и под Кенигсбергом Ран искал и золотые экю тамплиеров (он верил в общность тамплиеров и катаров!), вывезенных ими - на семнадцати кораблях! - в октябре 1307 года из французского порта Руан в неизвестном направлении.

(Ран оказался одним из первых в среде искателей таинственных тамплиерских сокровищ, кто предположил, что золото свое храмовники вывезли не на американский континент, а на берега Прибалтики - в Латвию).

По слухам, Ран нашел в подземельях одного из замков, расположенного на Рижском взморье, небольшой клад золотых монет, переданный им на временное хранение местным властям.

Уже во время Второй мировой войны в Ригу прибыла новая экспедиция немецких историков и археологов, которая шла по стопам Рана. Находки, сделанные им были переправлены в Берлин, туда же шли многостраничные отчеты исследователей, внимательно изучивших десятки объектов - развалины средневековых замков, монастыри, кладбища, архивные хранилища, древнейшие городища… Саму экспедицию эвакуировали из Курляндии на подводных лодках лишь в апреле 1945 года, когда советские войска стояли уже на подступах к немецкой столице. Вместе с экспедицией ушел из Кенигсберга и Кох. Он считал, что его организаторский талант еще пригодится Третьему Рейху, погибать у древних стен прусской столицы он явно не хотел.

А в Прибалтике археологические поиски продолжались, но уже новыми хозяевами - советскими чекистами. Руководил работами Игнатий Яковлевич Стеллецкий (См. о нем, и его работу: Стеллецкий И.Я. Поиски библиотеки Ивана Грозного. М., 1999. (В 1945 году он побывал в освобожденной Риге, официально - на отдыхе, но, скорее всего, он занимался разбором трофейных архивов, в том силе и тамплиеров. Видиимо, по его рекомендации этот архив был вывезен в Москву, где и осел, скрытый от исследователей под грифом «секретно». Интересен один факт, после смерти Стеллецкого, последовавшей в 1949 году, вдова его передала личный архив в Государственный архив литературы и искусства, но часть архива… оказалась в частных руках, быть может, и материалы тамплиеров?)), пожалуй, единственный человек, изучивший архивы тамплиеров, вывезенные в мае 1945 года из Кенигсберга в Москву.

Составленный Стеллецким на шестнадцати страницах доклад чекистов не заинтересовал. Ученый оставался ученым, писал сухо и все «не по делу»: вместо того, чтобы сказать четко, где лежат сокровища тамплиеров, размазывал листок бумаги словами о ценности данного архива для историков.

Старший оперуполномоченный «СМЕРШа» не знал, насколько был осторожен профессор Стеллецкий (жизнь научила), особенно в общении с представителями славных охранных органов. Игнатий Яковлевич не проронил ни слова, которое чекисты могли воспринять, как ниточку к захороненным (возможно, захороненным) в кенигсбергской земле сокровищам крестоносцев. Через четыре года Стеллецкий скончался, унеся с собой тайну того, что он нашел (или не нашел) в захваченных в Восточной Пруссии архивах.

Но, думается, что в Прибалтике немецкий археолог Ран искал следы катаров-альбигойцев, свидетельства их пребывания здесь. Он получил в своих поисках полную поддержку от Роде, такого же последователя катарских идей, как и сам неутомимый Отто.

В отличие от разговоров с Кохом Роде в беседах с Раном стремился предстать в роли ученика (ему действительно не хватало специальных знаний, помогающих ему разобраться в мировоззренческих пирамидах представителей той или иной ереси).

Он знал Рана - по публикациям - как не просто талантливого ученого, но еще и одержимого человека. (И Роде был точно таким же.) Они - Ран и Роде - быстро нашли общий язык, несмотря на различные «весовые категории», которые они занимали в нацистской иерархии. По личному распоряжению Роде, Рану выдавали в университетской библиотеке самые редкие издания, которые он «проглатывал» с необычайной скоростью, делая обширные выписки в свои черные коленкоровые тетради.

В 1935- 1936 годах Ран написал руководителю «Аненербе» несколько восторженных писем о местах, которые он посетил в поисках известий о Граале в Германии и Прибалтике, с просьбой сохранять по этому вопросу полную конфиденциальность, уведомив лишь Гиммлера.

Летом 1936 года благодаря финансовой поддержке СС, Отто Ран отправился в экспедицию в Исландию. Основные моменты этого путешествия вошли в некоторые главы его второй - и последней - книги «Двор Люцифера» («Luzifers Hofgesind»), опубликованной в 1937 году. (В книге своей Ран не упоминает СС и того, что корабль, на котором он отбыл в Исландию, шел под флагом с синей свастикой на белом фоне (что отличалось от официального флага Третьего Райха).

Исландия… уединение и монотонность…

И здесь неутомимый Ран ищет следы легендарной Чаши. Он идет по следу «песен о богах и героях», известных как «Старшая Эдда» (сохранилась в рукописи, датированной концом XIII века). «Старшая Эдда» была не чем иным, как собранием древних мифологических представлений, сюжеты которых были известны еще германцам до «эпохи викингов» (то есть IX - XI века).

А быть может, неутомимый Ран искал следы клада таинственных нифлунгов (от немецкого - «нибелунги») (Нифлунги - обитатели расположенной на севере загадочной страны мрака, туманов и вечных льдов. Демонические существа, связанные с подземным миром. Охраняют от посторонних сокровища предков.), который искали и до него - и в Исландии, и на Рейне.

Но согласно все той же «Эдде» на клад нифлунгов наложено проклятие, и всякого, кто посмееет овладеть им, ждет гибель.

Из дали грозной Тор воинственный
грохочет в тучах.
Принес огонь - огонь таинственный
на сизых кручах.
Согбенный викинг встал
над скатами, над темным бором, горел сияющими латами
и спорил с Тором.
Бродил по облачному городу, трубил тревогу.
Вцепился в огненную бороду
он Тору-богу.
И ухнул Тор громовым молотом
по латам медным, обсыпав шлем пернатый золотом
воздушно-бледным:
«Швырну расплавленные гири я
с туманных башен…».
Вот мчится в пламени валькирия.
Ей бой не страшен.
На бедрах острый меч нащупала.
С протяжным криком
помчалась с облачного купола, сияя ликом

(Белый А. Отклик через тысячелетие.).

Заключительным аккордом в исследованиях Рана можно считать экспедицию в Монсегюр летом 1937 года.

В той, последней для Рана экспедиции участвовало более тридцати человек, из них (не считая самого Рана) пять археологов, представлявших различные германские университеты, два филолога, три этнографа, один историк - специалист по крестовым походам, два специалиста по спелеологии; остальные - студенты, вдохновленные поисками Рана и ставшие его добровольными помощниками.

К экспедиции - для присмотра - были прикреплены офицеры СС, сотрудники «Аненербе». Но последние держались достаточно тихо, не вмешиваясь в сам исследовательский процесс, уделяя больше внимания учету находок и составлению многочисленных докладных записок для начальства.

Дважды появлялся и сам руководитель «Аненербе» Зиверс, раз - в одиночестве, даже без личного секретаря, второй раз - сопровождая какое-то, видимо, значительное «лицо», чье имя так и осталось для участников экспедиции «инкогнито». (Таинственного незнакомца узнал только Ран. Это был его старый кенигсбергский знакомец Кох, уговоривший Зиверса хотя бы на день свозить его в Монсегюр.)

Действующие лица:

Зиверс (Sivers) Вольфрам (? - 2.6.1948, Ландсберг на Лехе) - ученый-этнолог, специалист по вопросам расы, штандартенфюрер СС.

Окончил Берлинский университет, сотрудничал в ряде научно-исследовательских институтов и медицинских центрах.

С 1935 года управляющий делами «Аненербе», один из ближайших советников рейхсфюрера СС Г. Гиммлера. Координировал вопросы организации археологических экспедиций в Тибете и Антарктиде, раскопок в Австрии и Венгрии, сбора древних манускриптов и антиквариата.

По заданию высшего нацистского руководства проводил медицинские опыты над заключенными концентрационных лагерей, над неизлечимо больными, которые, как правило, вели к мучительной гибели узников. Отвечал за техническое и хозяйственное оснащение лабораторий и исследовательских институтов на территории «лагерей смерти» в Польше и в Советском Союзе. Вел подробные записи, которые практически никому не показывал; несмотря на то, что за его дневниками и рабочими тетрадями шла настоящая охота, он сумел уберечь результаты своих работ.

В мае 1945 года арестован американской контрразведкой, более двух лет оставался под следствием. Находясь в одиночной камере, писал мемуары и обобщал итоги своих многолетних исследований.

В июле 1947 года на процессе Американского военного трибунала по делу нацистских медиков был приговорен к смертной казни.

Повешен.

От смерти его не спасло даже обещание передать следствию свой богатейший архив.

Ран с коллегами вновь и вновь обследовали пещеры, стремясь заглянуть в каждый проход, занести на бумагу каждую настенную надпись, рисунок или просто царапину. Ран считал, что все это может послужить базой для серьезного анализа тех событий, которые развернулись здесь в XIII веке и о которых предки оставили свидетельства на стенах пещер.

Особенно тщательно копировалось все, что имело отношение к событиям времен падения Монсегюра.

Да… Крепость в предвечерней мгле
Вся золотилась на скале.
О камни море билось
Ревело и бесилось.
Такую крепость не возмешь, без спросу не покинешь -
Или в пучине сгинешь.

(Вольфрам фон Эшенбах)

Ран не ограничивался только «путешествиями» по подземельям. Его сотрудники обошли все близлежащие деревни, где рассчитывали собрать все - письменные и устные, вещественные - свидетельства давно ушедшей в небытие эпохи крестоносцев. Если вещественных свидетельств практически не сохранилось, то недостатка в устных источниках не было. Каждый день Рану на просмотр сдавали исписанные тетради, в них - песни, легенды, истории, переходящие от одного поколения к другому. Ран искал между строчек записей то, что могло навести его на местонахождение сокровищ альбигойцев, которые так и остались упрятанными где-то за толщей гор, замурованными в лабиринтах многочисленных подземных ходов, или в одной из тысячи пещер.

Еще одна группа исследователей трудилась, не покладая рук, в местных архивах, надеясь там «выудить» что-либо интересное.

В общем, «сеть» Ран закинул достаточно широкую, рассчитывая охватить как можно большую площадь для поиска.

Рану удалось точно установить, что из осажденной крепости спаслось не шесть, а, как минимум, десять «посвященных». Если о шести первых было известно много (о четырех - даже имена), то о покинувших осажденный холм последних «братьях» - практически ничего. Ран мог только предположить, что и эта четверка спаслась лишь для того, чтобы вынести в безопасное место альбигойские ценности.

Служители Грааля - братья.
Отважны до невероятья,
Они со всех концов земли
Святой Грааль стеречь пришли,
Закрыв для посторонних выходы…
Их снарядили все народы…

(Вольфрам фон Эшенбах)

Но почему они уходили группами, а не все сразу? Боялись, что прорыв может окончиться неудачей, а так хотя бы одна из групп да прорвется. Причем вторая и третья группы вышли из своих укрытий уже тогда, когда Монсегюр пал. Так было безопаснее.

Мысли вновь и вновь возвращали Рана к третьей, самой таинственной группе, как, каким образом она покинула холм, почему никто не вспоминал о ней, почему не сохранилось никаких свидетельств, и лишь в немногочисленных, порой просто неправдоподобных историях проскальзывают о ней туманные упоминания.

Ответ пришел сам собой: первые две группы были посланы лишь для отвода глаз, о них было известно все, вплоть до имен и задач, стоящих перед ними. Лишь на долю последней выпала честь вынести из Монсегюра самое дорогое для альбигойцев, их фетиш, их тайну, их Святыню. Предмет этот был невелик, его мог незаметно вынести и один «посвященный», остальные выступали лишь в качестве охраны, почетного эскорта.

Что касется многочисленных легенд о якобы бесценных сокровищах альбигойцев, то Ран понял - все это не более чем миф. Ведь именно катары-альбигойцы были противниками материального стяжательства, сторонниками духовных ценностей (и саму чашу Грааля они рассматривали, как исключительно духовный символ).

В течение недели Ран, закрывшись в своей палатке и запретивший входить в нее на протяжении нескольких часов в день кому бы то ни было, очень тщательно сопоставлял всю имеющуюся у него информацию, дабы решить точно, где стоит искать таинственную чашу.

Неделя пролетела незаметно. Ранним утром в понедельник Ран, видимо, очень довольный своими поисками, приказал создать небольшую группу - в пять человек - которой предстояло двинуться по только ему известному подземному ходу, в самую глубь горных лабиринтов.

Больше Ран не проронил ни слова (он вообще отличался молчаливостью). В 8 часов утра группа, ведомая Раном, ушла в свой путь. Остальные участники экспедиции занимались своим привычным делом. Все с нетерпением, которое возрастало с каждым часом, ждали возвращения коллег.

Группа вернулась лишь после полуночи, явно что-то «не клеилось» в поисках. Все молчаливо, не задав ни единого вопроса, разошлись спать. Только в палатке у Рана до самого рассвета тлела керосиновая лампа. Он что-то вновь сравнивал, читал, делал выписки и вычисления.

Е.Парнов считал, что Ран нашел семь мечей, один из них сломанный (надпись «INOOMINE» («In nomine omnipotentis in nomine» (анаграмма). - «Во имя всемогущего во имя». Такое клеймо ставилось на мечах двенадцатого - тринадцатого веков. (Е.И.Парнов)) на рукоятке), шесть копий, пять кинжалов, кольчужные доспехи (Парнов Е.И. Александрийская гемма. М., 1990.).

Утром стало известно, что группой, согласно расчетам Рана, были обнаружены две замурованные пещеры. Кладку, закрывающую проход, удалось выбить быстро. Но в самих пещерах обнаружены лишь запасы оружия - мечи, наконечники для стрел, доспехи (вернее, все, что от них осталось). Расстроились все, кроме самого Рана. Скорее всего, содержимое пещер лишь подтверждало какую-то из его гипотез. День прошел в работе, а вечером в пещеры отправился… один лишь Ран, взявший с собой солидный запас продуктов, воды и спиртовку.

Ран вышел из пещер ровно через двое суток, совершенно обессилевший, но счастливый. Улыбка не сходила с его затянутого щетиной лица. Но опять полное молчание. Никто так и не узнал, нашел ли что-то Ран или нет.

Через два дня, в сопровождении трех сотрудников «Аненербе» Ран, неожиданно для всех, покидает Монсегюр, оставляя экспедицию на своего заместителя. Но без вдохновителя все работы постепенно сворачиваются, пропадает интерес к рутинному труду, не видно каких-либо позитивных результатов. Один за другим экспедицию покидают сотрудники, кто-то - уже уставший, кто-то - из-за обиды на Рана.

Последними ушли археологи, экспедиция закончилась раньше запланированного срока недели на две.

Ран так больше и не появился в в Монсегюре, никто не знал: что он, и где он…

Немало зла я в жизни встретил,
Друзей отважных хоронил,
Стенал над сотнями могил,
Грааль страдать меня заставил!
Ах, я из-за него оставил
Страну, где королем я был,
Жену, которую любил, -
Прекраснейшую из прекрасных!
Живя во власти грез напрасных,
Я к ней стремлюсь и к ней хочу,
Но жребий несчастнейший свой влачу…
Однако никогда доселе
Я так к иной не рвался цели:
Хотя б на миг Грааль узреть!

(Вольфрам фон Эшенбах)

«И Заратустра говорил так к народу:

Я учу вас о сверхчеловеке. Человек есть нечто, что должно превзойти. Что сделали вы, чтобы превзойти его?

Все существа до сих пор создавали что-нибудь выше себя; а вы хотите быть отливом этой великой волны и скорее вернуться к состоянию зверя, чем превзойти человека?

Что такое обезьяна в отношении человека? Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека: посмешищем или мучительным позором.

Вы совершили путь от червя к человеку, но многое в вас еще осталось от червя, некогда были вы обезьяной, и даже теперь еще человек больше обезьяна, чем иная из обезьян.

Даже мудрейший среди вас есть только разлад и помесь растения и призрака. Но разве я велю вам стать призраком или растением?

Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке!

Сверхчеловек - смысл земли.

Пусть же ваша воля говорит: да будет сверхчеловек смыслом земли!

Я заклинаю вас, братья мои, оставайтесь верны земле и не верьте тем, кто говорит вам о надземных надеждах!

Они отравители, все равно, знают ли они это или нет.

Они презирают жизнь, эти умирающие и сами себя отравившие, от которых устала земля: пусть же исчезнут они!

Прежде хула на Бога была величайшей хулой; но Бог умер, и вместе с ним умерли и эти хулители. Теперь хулить землю - самое ужасное преступление, так же как чтить сущность непостижимого выше, чем смысл земли!

Некогда смотрела душа на тело с презрением: и тогда не было ничего выше, чем это презрение, - она хотела видеть тело тощим, отвратительным и голодным. Так думала она бежать от тела и от земли.

О, эта душа сама была еще тощей, отвратительной и голодной; и жестокость была вожделением этой души!

Но и теперь еще, братья мои, скажите мне: что говорит ваше тело о вашей душе? Разве ваша душа не есть бедность и грязь и жалкое довольство собою?

Поистине, человек - это грязный поток. Надо быть морем, чтобы принять в себя грязный поток и не сделаться нечистым.

Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке: он - это море, где может потонуть ваше великое презрение.

В чем то самое высокое, что можете вы пережить? Это - час великого презрения. Час, когда ваше счастье становится для вас отвратительным, так же как ваш разум и ваша добродетель.

Час, когда вы говорите: «В чем мое счастье! Оно - бедность и грязь и жалкое довольство собою. Мое счастье должно бы было оправдывать само существование!»

Час, когда вы говорите: «В чем мой разум! Добивается ли он знания, как лев своей пищи? Он - бедность и грязь и жалкое довольство собою!»

Час, когда вы говорите: «В чем моя добродетель! Она еще не заставила меня безумствовать. Как устал я от добра моего и от зла моего! Все это бедность и грязь и жалкое довольство собою!»

Час, когда вы говорите: «В чем моя справедливость! Я не вижу, чтобы был я пламенем и углем. А справедливый - это пламень и уголь!»

Час, когда вы говорите: «В чем моя жалость! Разве жалость - не крест, к которому пригвождается каждый, кто любит людей? Но моя жалость не есть распятие».

Говорили ли вы уже так? Восклицали ли вы уже так? Ах, если бы я уже слышал вас так восклицающими!

Не ваш грех - ваше самодовольство вопиет к небу; ничтожество ваших грехов вопиет к небу!

Но где же та молния, что лизнет вас своим языком? Где то безумие, что надо бы привить вам?

Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке: он - эта молния, он- это безумие!»

Экспедиция Отто Рана не была последней, еще долгие годы Монсегюр обхаживали археологи и спелеологи, искатели кладов и приключений:

«Несколько лет назад спелеологи увидели на одной из стен замка какие-то значки, насечки и непонятный чертеж. Они расшифровали его, то был план подземного хода…

«…В затхлом воздухе подземелья Монсегюр потянуло свежим воздухом. Подземный ход кончался. И вдруг факелы спелеологов осветили лежащие у покрытой плесенью стены два скелета. Рядом валялись алебарды, конические шлемы, пряжки от поясов. В позвоночнике одного скелета торчал наконечник стрелы, ребра другого пронзило копье…

Считается что альбигойцы спрятали свои свитки и реликвии в одном из окрестных гротов, а их больше 1000» (Вокруг света. 1967. № 8.).

Мигель Серрано (Серрано Мигель /Miguel Serrano/ (родился в 1913 году) - историк, писатель, искатель приключений, «человек мира», основатель так называемой теории «эзотерического гитлеризма». Родился и вырос в Чили, образование получил во Франции и Испании. С 1939-го по 1945 год являлся редактором журнала «La Nueva Edad», на страницах которого публиковал результаты своих исследований в области археологии и этнографии. В 1947-1948 годах путешествовал по Антарктике, его именем названа одна из гор ледяного материка. В 1953-1962 годах - посол в Индии. Серрано был знаком со многими индийскими йогами, а также лично знал Джавахарлала Неру, Индиру Ганди и Далай-ламу (став единственным иностранцем, которого Далай-лама принял в Гималаях, где укрывался после побега из Китайского Тибета). В 1962-1964 годах - посол в Югославии, аккредитованным одновременно в Румынии и Болгарии.; посол в Австрии и одновременно посол при МАГАТЭ (Международное агентство по атомной энергии) и ЮНИДО (Агентство ООН по промышленному развитию) в Вене в 1964-1970 годах. Принадлежал к «Герметическому кругу», основанному Юнгом, который написал предисловие к книге Серрано «Визиты Царицы Савской». Знал Германа Гессе, в чьем доме в итальянской Швейцарии, в доме Камуцци, прожил десять лет, оставив дипломатическую работу ради продолжения исследовательской и писательской деятельности. Искал таинственные и заколдованные города Шамбала и Аггарта в Гималаях, Город Цезарей в Андах. Предлагал известной немецкой летчице Анне Рейч совершить полет на Южный Полюс, чтобы проникнуть через него в «Новый Берлин». Книги Серрано переведены на многие языки мира.).:

Грааль был унаследован катарами от визиготов Лангедока. Катары не смогли расшифровать рунические надписи, вырезанные на чаше. В ходе последней экспедиции Отто Ран нашел Грааль в пещерах Сабарте, спецы из СС расшифровали записи, отсюда и создание летающей тарелки (блюдца) ovni Гитлера.

Жан Мари Анжебер об экспедиции 1937 года: поиски Грааля Раном увенчались успехом, он был вывезен в Германию, а позднее эвакуирован на секретную базу на одном из альпийских ледников, который должен был растаять в 1992 году.

Если ледник и действительно расстаял в начале 1990-х годов, то, скорее всего, тайника Рана там обнаружено не было.

А если смотреть реально на вещи, то где же могли храниться таинственные находки Рана?

Как считают современные исследователи, «эсэсовцы нуждались в собственном Камелоте».

«Уже в 1932 году, за год до прихода к власти,- говорил генерал СС Карл Вольф (Вольф (Wolf) Карл Фридрих Отто (13.5.1900, Дармштадт - 15.7.1984, Позенхейм) - один из высших офицеров СС, оберстгруппенфюрер СС и генерал-полковник войск СС (20.4.1945).) («прозрачные, чуть ли не белые глаза, быстрая улыбка, сухой рот…»), - Гиммлер сообщил нам, группе наиболее приближенных к нему старших чинов, что он стремится создать из СС не только элитные гвардейские части, но и орден рыцарей - тип новой аристократии на «крови и земле».

Только одна вещь вызывала беспокойство: эта новая аристократия должна была иметь свой замок».

Поэтому Вольф, Виллигут и Гиммлер начали искать его в год прихода к власти нацистов. Именно благодаря «уходящим в древность знаниям» Виллигута такой средневековый замок - Вевельсбург, - был найден Гиммлером в кратчайшие сроки. Этот замок должен был стать Камелотом СС.

Перестроить Вевельсбург планировалось к 1960 году, но история не дала нацистам такой возможности.

Французский ученый Жан-Мишель Ангебер в книге «Гитлер и традиции катаров» пишет, что драгоценный сосуд (то есть Грааль) переправили в охраняемый целой дивизией СС замок Вевельсбург, где чашу установили на мраморный пьедестал. В 1945 году, перед капитуляцией Германии, чаша якобы пропала из замка (Евтеев А. СС в поисках Атлантиды // Интересная газета (Электронная версия - www. soznanie. org)). К этой версии мы еще вернемся.

Но Гиммлер и его «братья» лелеяли и более обширную мечту, так писали Повель и Бержье, мир должен был получить как образец суверенное государство СС. «На мировой конференции, - говорил Гиммлер в марте 1943 года, - мир узнает о воскрешении древней Бургундии. Эта страна, бывшая когда-то землей наук и искусств, была сведена Францией до уровня заспиртованного придатка. Суверенное государство Бургундия, со своей армией, законами, монетой, почтой, станет образцовым государством СС. В нее войдут Романская Швейцария, Шампань, Фран-Конте, Эно и Люксембург. Официальным языком будет, разумеется, немецкий. Править будет только СС, национал-социалистическая партия не будет иметь в Бургундии никакой власти. Мир будет потрясен и восхищен государством, где будут применены наши концепции» (Повель Л., Бержье Ж. Утро магов. Киев, 1994.).

Известно, что в конце 1937 года Отто Ран потерял покровительство со стороны высших чинов СС и высших руководителей нацистской партии и по неизвестным причинам откомандирован для прохождения службы в концентрационный лагерь Дахау, охрану которго несли части СС. Такая служба была явно не для него.

Зимой 1938-1939 годов он написал рапорт рейхсфюреру СС с просьбой об увольнении из СС. Коротко и ясно.

Гиммлер ответил одной фразой: «Я не могу Вас больше покрывать!»

Вообще известно очень мало случаев исключения из СС, за подобным следовал арест и казнь (за редким исключением), Рану повезло, пули в затылок он не получил.

Ходит много слухов о причинах выхода Отто Рана из СС. Люди в черной эсэсовской форме из ведомства Г.Мюллера утверждали, что он был гомосексуалистом (уголовное преступление), что среди его предков были евреи (политическое преступление), но никаких доказательств в обоснование этих обвинений не приводили. (Все эти обвинения - надуманы, всех вступавших в СС проверяли на предмет рассовой чистоты многократно, и если бы что-то обнаружили, путь в черные шеренги Рану был бы закрыт навсегда.

Дело в другом, Ран, даже будучи на службе в СС и «Аненербе» оставался независимым в своих суждениях и действиях исследователем. Аналитический ум ученого позволил ему быстро разобраться в том, что есть что и кто есть кто, чем грозит ему и Германии нацизм. Ран не скрывал своих раздумий и опасений, что, естественно, не могло не спровоцировать ответной реакции.

В одном из частных писем Ран утверждал, что его предали и что его жизнь в опасности. Он открыто выражал свои критические сомнения о Третьем Рейхе и своей участи:

«Я опечален тем, как идут дела в моей стране. Меня пугает моя страна. Две недели назад я был в Мюнхене. Через два дня я предпочел отправиться в свои горы. Терпимому, либеральному человеку, как я, невозможно жить в такой стране, какой стала моя родина».

Был ли Ран либералом? Вопрос… Да, образ жизни, интеллект накладывают определенный отпечаток на мировоззрение, видимо, Ран был не прочь мимикрировать (то есть приспосабливаться) к окружающей среде, которую он с трудом переносил. (То есть жил по своим правилам, но был вынужден играть на людях по правилам, ему навязанным. Рано или поздно подобное противоречие должно было привести к катастрофе.)

И далее еще одна удивительная фраза из письма:

«Главное требование - лишить себя жизни не от отчаяния, страха или боли, а лишь для того, чтобы окончательно избавиться от материальной оболочки».

Последнее предложение - прямо по-катарски, отказ от вещественного, посвящение себя служению духовному. Даже - ценой собственной жизни.

Всего тридцать пять лет, столько было предопределено Отто Рану судьбой. В отличие от большинства своих коллег по «Аненербе» он действительно занимался наукой, о том свидетельства - две его удивительные книги. Да, поиск Чаши Грааля больше напоминал приключенческий роман. Но наука без таких авантюристических прожилок превратилась бы в скучное времяпрепровождение. Ран же принадлежал к тому небольшому кругу ученых, которые видели в своих исследованиях в первую очередь возможность приложить знания о прошлом в объективное изучение настоящего и будущего, возможность совместить полезное с приятным, заинтересовать своими поисками окружающих читателей, учеников и просто обывателей.

И Рану это удавалось. Его книги издавали, переиздавали, переводили и переводят и, что самое главное, читают - до сих пор…

Полковник Говард Бюхнер, автор книги «Изумрудная чаша», пишет: «Не секрет, что Ран был против войны, к которой Германия открыто готовилась в 1938 году.

Вместо войны, считал он, Германия, а затем Европа должны быть преобразованы в сообщество «чистых», или катаров. Другими словами, многолетняя связь Рана с историей катаров и их несправедливым преследованием со стороны церкви и короля Франции привела к его переходу в веру катаров. Он также выступал за «новый порядок», при котором государства Европы и, может быть, все другие страны приняли веру катаров в интересах всеобщего мира» (Отто Ран и поиски Святого Грааля (Элетронная версия - http:// fantasy. red. ru / religion / ra / otto)).

Может быть и так, но Ран не был уж такой крупной фигурой, изменение взглядов которой могло коренным образом повлиять на внутреннюю или внешнюю политику нацистского государства. Вполне вероятно, что Ран был сторонником пацифистских идей. Но людей с подобными взглядами в Германии было достаточно много, особенно (как это ни странно) среди офицеров вермахта. Однако никто не применял против них какие-либо репрессии.

Дело в другом, он действительно что-то нашел во время экспедиции 1937 года. Это «что-то» и стоило ему жизни. Гиммлер решил так: чем меньше людей знают о находке, тем лучше. Это касалось и самого Рана, который в полном объеме справился с возложенной на него миссией. («Мавр сделал свое дело…», - любил повторять рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.)

13 марта 1939 года - почти в годовщину падения Монсегюра - Отто Ран погиб в снегах Тирольских гор (В одной из книг Е.И. Парнова, пожалуй единственного автора, кто в советские времена хоть что-то писал о Ране, находим: «Только после Второй мировой войны журналист Сен-Лоу, автор нашумевшей брошюры «Новые катары Монсегюра», попытался навести справки насчет судьбы Рана у властей ФРГ и получил любопытный ответ: - Согласно документации СС, Ран покончил жизнь самоубийством, приняв цианистый калий на горе Куфштайн. (Правильно - Кауфштайн. - В.Т.) - Причина? - задал еще один вопрос настойчивый Сен-Лоу. - На политико-мистической почве, - процитировал, скорее всего сам того не подозревая, эсэсовский диагноз чиновник юстиции». (См.: Парнов Е.И. Трон Люцифера: Критические очерки магии и оккультизма. М., 1985.)).

«Многие умирают слишком поздно, а некоторые - слишком рано. Еще странно звучит учение: «умри вовремя!»

Умри вовремя - так учит Заратустра».

Но все непроходимей лес,
И след меж зарослей исчез, -
Внезапно как бы оборвался…
Так до Грааля не добрался
Герой наш и на этот раз.

(Вольфрам фон Эшенбах)

Ран умер вовремя, меньше чем через полгода началась Вторая мировая война, многие из тех, кто совсем недавно (под знаменем «Аненербе») занимался историей, археологией или вел экспедиции в далеком от Европы Тибете, оказались, как по команде, не в милости у рейхсфюрера, который сплавлял вчерашних фаворитов в действующую армию. Оттуда возвращались совсем другие люди, сломленные и боязливые, желающие лишь одного - спасти свою жизнь.

«Повезло» лишь Виллигуту, благодаря своим годам он не попал на фронт, но оказался изгнанным и из «Аненербе», и из СС. Остаток жизни он провел, скитаясь по частным гостиницам и больницам.

На смену Виллигуту, Рану приходили иные - беспринципные, угодливые, но…

Статей и книг, посвященых судьбе и деятельности Отто Рана, на русском языке мы не обнаружили. Но интернет нашел место для размещения хоть какой-то информации об этом неординарном исследователе:

«Наподобие еретиков-катаров, - пишет историк и археолог, публицист и журналист Найджел Пенник, - Ран добровольно оставил мир, который распадался у него на глазах». За несколько лет до этого Отто Ран писал в своей книге «Крестовый поход против Святого Грааля»:

«Их учение разрешало самоубийство, но утверждало, что человек может положить конец своей жизни не из-за отвращения, страха или боли, а только с целью полного освобождения от материи. Endura (укрепление, запащивание до смерти) разрешалась, когда она имела место в момент мистического видения божественной красоты и доброты. От поста до самоубийства всего один шаг. Пост требует мужества, но заключительный акт тотальной аскезы требует героизма. Последствия его не такие жесткие, как может показаться». История загадочной жизни и трудов Отто Рана, символизирующая Великую Тайну, всегда будет притягивать к себе исследователей Святого Грааля и традиций катаров. Проблеск этой Тайны можно уловить в следующей цитате из «Книги о Воскресении»

Мигель Серрано:

«Когда мы говорим о религии любви трубадуров, о посвященных рыцарях Грааля, об истинных розенкрейцерах, мы должны попытаться открыть, что скрывается за их языком. В те времена под словом любовь понималось не то, что мы имеем в виду сегодня. Слова «любовь» (Amor) было шифром, это было кодовое слово. «Amor», если читать справа налево, это Roma (Рим). То есть это слово означало, в том виде, как оно было написано, противоположность Риму, всему, что воплощал Рим. Кроме того, «Amor» можно разделить на две части: A-mor («без-смерти»), что означает возможность бессмертия, вечной жизни благодаря инициации в A-Mor. Инициации, прямо противоположной ценностям Рима. Это эзотерическое, солярное Кристианство. Гностическое Кристианство Майстера Экхарта. И мое тоже. Потому что я пытался научить Западного Человека воскресить Христоса в своей душе. Потому что Христос - это «Я» для западного человека. Вот почему Рим (Roma) разрушил Любовь (Amor), катаров, тамплиеров, хранителей Грааля, миннезингеров (менестрелей) - все, что могло возникнуть в «Гиперборейской Памяти Крови» и что могло иметь полярные, солярные истоки. Любовь, о которой так много говорится и пишется в романах, стихах и журналах, любовь к ближнему, вселенская любовь религиозных конфессий, любовь к человечеству - не имеет ничего общего с «любовью без любви» (A-mor, «без-смерти»), которая является суровым учением, холодным, как лед, острым, как меч, и которое направлено на то, чтобы преодолеть человеческое-слишком-человеческое состояние, чтобы достичь Царства Бессмертных, Ультима Туле» (Отто Ран и поиски Святого Грааля (Электронная версия - http:// fantasy. red. ru / religion / ra / otto)).

Николас Гудрик-Кларк:

«Портрет Отто Рана - вполне типичный портрет европейского романтического писателя, путешественника и историка. Среди его напыщенных и пасторальных текстов есть вполне живые описания летней деревни в Гессене, холмов Южного Тироля, скалистых твердынь Монсегюра, маленькой деревни, где он провел снежную зиму, уединения и монотонности Исландии. Хотя сосредоточенность Рана и научный склад ума отличали его от эксцентричных оккультистов, существовало и известное сходство интересов и мотивов между ними. Их общей почвой был поиск утраченной немецкой традиции, предположительно уничтоженной католической церковью и другими враждебными силами» (Гудрик-Кларк Н. Оккультные корни нацизма. Тайные арийские культы и их влияние на нацистскую идеологию. Б.м., б.г.; См., также: Власть магических культов в нацистской Германии. М., 1992.).

Джоселин Годвин считает, что «создание мифологического комплекса, который связывает катаров и Монсегюр со Святым Граалем и его Замком, является в значительной степени заслугой Рана».

Норма Лорр Гудрич подчеркивает свое убеждение в том, что книга Рана «Крестовый поход против Грааля» - «замечательная книга, памятник этому немецкому автору-идеалисту, загадочно погибшему в Альпах при спуске с гор» (Отто Ран и поиски Святого Грааля[6]. (Какие уж здесь загадки? все ясно, до предела!)

Французские исследователи, для которых его книги стали настоящим открытием, писали:

Отто Ран уверовал в то, что катары были последними хранителями чаши Святого Грааля и что Святой Грааль «пропал», когда они погибли от рук «Папы и короля Франции» в начале тринадцатого века. Война Римской католической церкви против катаров описывается разными авторами как война, в которой друг другу противостояли Рим (Roma) и Любовь (Amor), и в которой католическая (вульгарная) идея огнем и мечом утвердила свое господство над катарической («чистой») идеей. Средневековые катары верили в существование вечной войны между принципами Света и Тьмы, на взаимодействии и столкновениях которых основывается все во вселенной. Тьма для них была темным веществом, несовершенной, преходящей сутью. Они считали всех церковных и светских правителей, и прежде всего католическую церковь, воплощением Тьмы. В их мифологии солнце символизировало изначальный Свет, из которого произошло все живое.

Мигель Серрано называл их доктрину «Солярное кристианство». А для Отто Рана Монсегюр был «маяком катаризма» (Отто Ран и поиски Святого Грааля[7]).

«На Монсегюрe, - подчеркивает Найджел Пенник, - в 1244 году еретики-катары держали свой последний героический бой против католиков-крестоносцев, которые в конце концов одержали над ними победу. Предание гласит, что в ночь перед последней атакой три катара незамеченными спустились по стене, унося с собой священные реликвии своей веры. Они унесли волшебные регалии меровингского короля Дагоберта Второго и кубок, предположительно Святой Грааль.

Обладание Граалем всегда было мечтой рыцарских орденов. Рыцари круглого стола короля Артура, тамплиеры, даже тевтонские рыцари искали мистический сосуд. Но Отто Ран полагал, что смог преуспеть там, где столетия поисков потерпели неудачу».

Не знаю, я права иль нет,
Но, может быть, ты сыщешь след,
В заветный Мунсальвеш ведущий,
Здесь, среди темной нашей пущи.

(Вольфрам фон Эшенбах)

Как предполагает Найджел Пенник, принципы «сакральной географии», знакомые Рану, также могут быть обнаружены у друидов и тамплиеров. Считается, что катары также обладали знаниями такого рода.

Легенда о Святом Граале, как объясняет Мигель Серрано, «вновь появляется в средние века в сильно переработанной христианской интерпретации. Ее распространителями выступают тамплиеры. Она основывается на легенде о дворе Короля Артура (который является Королем Святого Грааля и также носит имя Амфортас). Интересно отметить, что Артур - это Arthos, Медведь, то есть Арктический. Таким образом указывается точное географическое местоположение потерянного континента первого солнечного века: Гиперборея, местонахождение Святого Грааля.

В средние века, когда этот миф подвергся христианской обработке, Грааль становится чашей, из которой, по преданию, Христос пил во время Тайной Вечери, либо в которую Иосиф из Аримафеи собрал кровь Христа, вытекавшую из его бока, когда Он висел на кресте» (Неизвестная планета (Электронная версия - http:// www.neplaneta. ru / phorum / read. /)).

Родословную катаров, которые хранили Святой Грааль в своем замке на горе Монсегюр, как считал Отто Ран, можно проследить вплоть до друидов, перешедших в манихеизм. Друиды в Британии были предшественниками Кельтской Христианской церкви. Он видел в культуре Лангедока, средневекового оплота катаров, сильное сходство с культурой друидов. Их священники были сродни Parfaits («совершенным», проповедникам, пастырям) катаров. Позднее тайные познания катаров сохранялись трубадурами - бродячими поэтами и певцами средневековых дворов Франции.

Большинство трубадуров, как считал Ран, были тайными катарами. Их песни, на первый взгляд полные тоски и неразделенной любви, но лишь изредка посвященные какой-либо конкретной женщине, их женская символика относились к сообществу катаров, к Софии, Мудрости Гностиков (Неизвестная планета[8]).

Юлиус Эвола поясняет в книге «Мистерия Грааля»:

«Чтобы сделать эту доктрину недоступной для непосвященного, она была закутана в эротический символизм, наподобие цикла о Граале, где она представлена героическим символизмом» (Неизвестная планета). Тревор Равенскрофт, Жан-Мишель Анжабер и Жак Мадоль создавали свои труды, находясь под полным влиянием личности Отто Рана, его исследований и их результатов. Они спорят между собой, с ними дискутируют любознательные читатели, их переводят на многие языки. Так или иначе они популяризируют идеи Рана, не успевшего сказать все, что он мог и хотел.

Отечественный публицист Григорий Бондаренко, откликаясь на первую публикацию в современной России книги Жака Мадоля «Альбигойская драма и судьбы Франции» (Мадоль Ж. Альбигойская драма и судьбы Франции. СПб., 2000.), писал, в частности:

«Южная Франция, Лангедок всегда притягивали пытливые умы своим своеобразием и гордой приверженностью ко всевозможным заманчивым ересям: то там в горах попрятались друиды и митраисты, то приплывают с востока «сюрреалистические» манихеи, проповедуют альбигойцы, гугеноты и, наконец, промелькнет насмешкой над южными свободами правительство Виши… Впрочем, тому, что Мадоль пишет о друидическом культе на Пиренеях в средние века, позвольте не поверить. Вообще интересна тенденция эдак обиняками возводить все европейские секты и тайные общества к неведомым друидам из дремучего примордиального леса. Тенденция на первый взгляд дикая и галломанская, но и здесь не все так просто. Вот, например, в 1022 году в Орлеане первые катары («чистые», их же потом будут называть альбигойцами) Герберт и Лизой говорили:

«Земля и небо существовали предвечно, никто не сотворял их. Благодетельный Бог не мог быть творцом порочного».

Порочен, по мнению катаров, весь тварный мир. Подобным же образом катары не верили в конец света. Все эти представления соответствуют доктрине друидов, отрицавших как творение, так и эсхатологию, что известно еще из «Географии» Страбона. Здесь даже неинтересно, заимствовали или нет катары элементы своей доктрины у древних галльских жрецов. Примечательно же то, что доктрина этих лангедокских еретиков явно отличается от христианской в объяснении основ мироздания, не говоря уже о катарском дуализме, вере в переселение душ, презрении к плоти и отрицании Воплощения и Воскресения Спасителя. Как раз в вопросе о катарской доктрине я не могу согласиться с Мадолем, который, будучи в первую очередь историком-популяризатором, а не религиоведом или философом, считает катаров добрыми христианами. Дескать, «и ритуалы у них похожи на ранние христианские»!

Жак Мадоль, автор этой ни к чему не обязывающей популярной книги, к сожалению, стоит в ряду тех французских историков, на которых действительно повлияло обаяние «безвинных жертв Монсегюра». Ну конечно, инквизиция отвратительна, а жертвы ее невиновны и благородны! Это мы все знаем еще из «Имени розы» (кто из книжки, а кто из фильма). Не хватает только мудрого Вильяма Баскервильского…, чтобы он вынес из пламени Монсегюра/Монсальвата тайные скрижали катаров и бонус - Грааль.

Все гораздо сложнее. Наверное, в любую эпоху во многом знании - много печали. Оттого-то так печальна судьба разнообразных гностиков, презревших мир. /…/ Не вызывает доверия и утверждение Мадоля, что связь альбигойцев с манихеями и богомилами еще никто не доказал и доказать не сможет. Можно было бы просто вспомнить, что еще в XI веке катары верили, что Святой Дух передается только через Мани, посланца Бога, а яркий камень mani уничтожает мирские желания.

/…/ Относительно же аскетической морали катаров, воспеваемой Мадолем, я могу привести один лишь политически некорректный пример. Английское слово bugger, «гомосексуалист», происходит от этнонима «болгарин», причем имелась в виду вполне определенная разновидность болгар - богомилы. Чего же можно ожидать от западных катаров, подчиняющихся своим восточным епископам?

No comments.

/…/ Среди катаров действительно были убежденные аскеты, евшие только «светлые овощи» - дыни, тыквы, огурцы - подобно древним манихеям или морившие себя голодом во время обряда endura. Только подобные умерщвления плоти без должного духовного содержания, как показывает практика, зачастую оборачиваются плотскими же излишествами. Не в наших силах развенчать миф об альбигойцах или затмить их харизму, да я и не ставил здесь себе такой цели. Но все-таки хочется посоветовать искателям приключений, реальных и виртуальных: не ищите Грааль в окрестностях Монсегюра, не тратьте время зря!» (Независимая газета. 2000. 22 июня.)

Да простит меня читатель за столь длинные цитаты и повторения уже сказанного. Мне хотелось лишь показать, насколько это возможно при скудости информации, как широко и неоднозначно оценивались (и оцениваются сегодня) взгляды самого Отто Рана и его немногочисленных последователей.

На наш взгляд, сколько исследователей, столько и мнений. И каждое имеет право на существование, даже те, которые напоминают скорее насмешку над серьезными попытками рассмотреть волнующий не одно поколение историков и археологов тему, чем скрупулезную оценку исследовательского подхода.

Через отшельника до Парцифаля
Дошла священная тайна Грааля…
…И если кто меня бранил,
Зачем столь долго я хранил
Историю Грааля под секретом,
Пусть знает, что своим запретом
Связал меня великий мастер Киот,
Сказав, что он один найдет
Место, где он обо всем расскажет,
Когда ему Авентюра прикажет…

(Вольфрам фон Эшенбах)

Данные о том, что Отто Ран на самом деле нашел Святой Грааль и что последний хранился до самого конца Второй мировой войны в замке СС в Вевельсбурге, не всем кажутся убедительными. Например, Рене Нелли и Юлиус Эвола считают, что в Вевельсбурге действительно был «Грааль», но это был всего лишь огромный кусок горного хрусталя (совсем как у В.фон Эшенбаха), так как Священная чаша не упоминается ни в одном из известных текстов катаров (Неизвестная планета (Электронная версия - http: // www. neplaneta. ru / phorum / read. /).

Но Рене Нелли и Юлиус Эвола забывали, что текстов катаров не сохранилось вообще, до нас дошли только свидетельства их потомков.

И силы неба охраняли
От некрещеных суть Грааля…
Языччник увидеть Грааль не может…
(Впрочем, нас это не тревожит…)

(Вольфрам фон Эшенбах)

Что творилось в Вевельсбурге после 1945 года, сказать невозможно, так же как невозможно ответить на вопрос о том, сохранились ли какие-нибудь описи имущества, хранившегося в этом незадачливом «Камелоте» СС.

Еще одна версия.

Святой Грааль привезли в «Орлиное гнездо» Гитлера в Бергхофе. Но дни «Третьего Рейха» уже были сочтены и надписи просто не успели дешифровать.

И вот однажды на Граале
Мы чудо-надпись увидали
…
Пред камнем на колени павши,
Могу сказать, дыша едва,
Пытались вникнуть мы в слова,
Что друг за другом проступали
На избавительном Граале…

(Вольфрам фон Эшенбах)

Несмотря на поражение в войне, несмотря на то, что уже ничего нельзя было сделать, сотрудники «Аненербе» спрятали чашу и все материалы по дешифровке. В день, когда капитулировал берлинский гарнизон, группа офицеров СС заблокировала дорогу Инсбрук - Зальцбург, чтобы обеспечить проход колонны грузовиков, шедшей из Бергхофа. Однако обошлось без стрельбы, противник был достаточно далеко.

Колонна шла на большой скорости, нигде не делая остановок. Прибыв к подножию Целлертальского горного массива, группа «Аненербе» совершила факельную церемонию, взяла тяжелый ящик (бронзовый?) и направилась по тропе, ведущей к леднику Шлейгейс, у подножия горы Хохфейлер.

Они вошли в пещеру на леднике и больше их никто не видел. Как известно, подземный ход вел от пещеры Шлейгейс к Монсегюру. Судя по всему последние аненербовцы решили спрятать Грааль в Монсегюре, в той самой пещере, откуда ее извлек Отто Ран. Местные жители слышали приглушенные взрывы, раздающиеся со стороны пещер, но не придали им большого значения (война приучила не реагировать на взрывы или стрельбу). Лишь несколько дней спустя выяснилось, что взрывами неизвестные лица стремились засыпать ряд ходов, ведущих в глубь пещер Монсегюра (См.: http: // www. magistar. org / magie / gdm 2. html).

Получается, правы те, кто считает, что Грааль не принадлежит человеческому миру, но и божественным даром его признать нельзя (См.: Махов А.Е. «Рассказ о верности пойдет…». Вольфрам фон Эшенбах и его роман // Вольфрам фон Эшенбах. Парцифаль. М., 2004. С. 18.). Еще Эшенбах говорил о неких «нейтральных ангелах», которые не примкнули ни к Богу, ни к Люциферу, оставаясь в стороне от столкновений добра и зла.

Именно «нейтральным ангелам», по словам Эшенбаха, принадлежал Грааль до того, как попасть в Монсегюр. Именно им и вернули сокровища в конце последней Мировой битвы, дабы он опять не попал в руки ни Бога, ни дьявола.

Известно об экспедиции, отправленной «Аненербе» в Палестину в 1938 году, на поиски Священного Грааля и там, среди песков и гор. (Есть данные о трех участниках - некто Отто Кранц (В романе Е.И. Парнова «Александрийская гемма» (М., 1990) тоже фигурирует Кранц. Не знаю, может, совпадение.), Генрих Кляйн и Рихард Берг, все они - сотрудники «Аненербе», выпускники германских университетов, специалисты-археологи. Все - члены СС, и, несмотря на свою молодость, успевшие отслужить в армии.)

Опасности искателей Чаши здесь - в Палестине - подстерегали на каждом шагу: англичане, имевшие мандат на эту территорию, воинственные арабы, грабившие караваны, не менее решительно настроенные еврейские поселенцы, защищавшие свои дома и от арабов и от англичан. (Добавим к этому и различные религиозные объединения, имеющие свои вооруженные формирования, перед которыми стояла задача защиты миссий от агрессивного местного населения.)

Группа Кранца провела в Палестине более трех месяцев, удачно сочетая (в первую очередь для своей жизни) археологические поиски с отражением отрядов вооруженных аборигенов.

Экспедиция прошла не одну сотню километров, облазив все встречавшиеся на ее пути пещеры, оазисы, развалины старинных замков. Кранц очень рассчитывал на помощь местного населения (с которым он не хотел разговаривать только с помощью винтовки или револьвера). Но арабы встречали путешественников угрюмо (неверных боялись и ненавидели, какие уж там беседы). Еврейское население, если слова Кранца звучали убедительно, не бралось за оружие, а, внимательно выслушав археологов, только пожимало плечами: «Мы ничего не знаем, мы трудимся от зари до захода солнца, и на что-то другое у нас просто нет времени». (К слову, Кранц скрывал, что экспедиция - немецкая, он говорил на чистом английском, выдавая себя противником колониальной политики британской короны.)

Сохранившиеся страницы дневника Кранца (на английском языке) пестрят жалобами на арабов, евреев и англичан (последние еще и явно шпионили за экспедицией, всеми средствами вынуждая археологов повернуть назад).

Путь экспедиции был отмечен могилами, умирали от пуль, от укусов ядовитых тварей, случались и случаи самоубийства, не выдерживали нервы. Так, вскрыл себе вены Генрих Кляйн, которому накануне исполнилось тридцать пять.

Совершив «кружок» по Палестине, экспедиция вернулась в Яффу, здесь она должна была сесть на корабль, идущий в Европу. И здесь же, в Яффе, дня за два до отплытия Кранц завязал знакомство с удивительным человеком, который сам вышел на него. Кранц и незнакомец (назвал себя Якобсоном) трижды встречались в маленьких портовых кафе. Они вели разговор (в полголоса) о Чаше, тема, как оказалась, близкая и господину Якобсону. Он показал Кранцу рукописи, которые перешли к нему от отца, пожелтевшие карты, две-три книги. Все это, конечно, заинтересовало Кранца, но ответа на вопрос - где искать - он так и не получил.

Зато Якобсон получил то, что искал - информацию о Кранце и его экспедиции. Якобсон был не кто иной, как сотрудник советских спецслужб Лев Штивельман, осевший в Палестине еще в конце 1929 году.

Кранц оставил о своей экспедиции подробный отчет. Но, увы, он не сохранился. Правда, очень короткие выдержки приводят западные исследователи. Насколько они соответствуют источнику?

Попробуем обобщить то, что нам попалось в исследовательской литературе.

В своем отчете Кранц отмечал, что, продвигаясь по Палестине, он распускал слухи, согласно которым его группа - это всего лишь авангард большого отряда исследователей, который пройдет тем же путем несколько месяцев спустя. И любое противодействие, оказанное группе Кранца будет иметь далеко идущие последствия. «Так, запугивая местное население, - подытоживал Кранц, - удавалось пройти опасные участки без жертв, без перестрелок и не ожидать подлого удара в спину».

Кранц однозначно считал - цель экспедиции не достигнута (если не считать того огромного корпуса исправлений, что были внесены в топографические карты).

Все находки Кранца (не удалось установить, что именно) уместились в трех ящиках, их перевозили на верблюдах. Один ящик (вместе с верблюдом) украл проводник из местных. Кранц приказал Бергу организовать погоню. Берг вернулся через три часа, усталый и злой, ловить проводника в этих местах все равно, что пытаться удержать ящерицу, поймав ее за хвост: все равно вырвется.

Кранц подводил итог: экспедиция была подготовлена из рук вон плохо. Несмотря на то, что финансов на экспедицию не жалели, расходы себя не оправдывали, так как шли не на те «статьи». Вместо того чтобы бросить средства на ублажение местного населения и подкуп английских чиновников, большая часть денег ушла на оплату билетов (самых дорогих кают) - из Киля до Яффы и обратно, а также на закупку снаряжения. Что касается первого пункта, то Кранц высказал свое мнение прямолинейно:

- Доехали бы и в менее комфортабельных условиях.

Второй пункт - закупки - не требовали даже объяснения, все можно было, и гораздо дешевле, купить на месте.

Кранц с горечью писал о сложившемся у него впечатлении - об экспедиции забыли сразу после того, как судно с его участниками покинуло Киль.

Это все, что удалось выудить из коротеньких цитат, извлеченных рядом авторов из доклада Кранца.

Информации до обидного мало, совсем чуть-чуть. Я попытался «наскрести» хоть что-то еще в германской печати: «Национал-социалистише монатшефте», «Иллюстриртер беобахтер», «Вестдойчер беобахтер». Думалось, что хоть «Фелькишер беобахтер» («Фёлькишер беобахтер» («Volkischer Beobachter») - ежедневная газета, официальный орган национал-социалистической рабочей партии Германии. Основана в 1919 году на базе выходившей до Первой мировой войны еженедельной газеты националистического толка «Мюнхенер беобахтер». Вначале выходила два раза в неделю под патронажем Туле общества, в конце 1920 года была перекуплена руководителями Немецкой рабочей партии Д. Эккартом и Э. Ремом, в 1921 году издание попало под полный контроль А. Гитлера. С февраля 1923 года газета стала ежедневной, ее возглавил А. Розенберг. После провала «Пивного путча» 1923 года газета, как и нацистская партия, была запрещена властями Баварии, однако выходила нелегально, продолжая критиковать политику Веймарской республики и поддерживая арестованных нацистов, в том числе и Гитлера, рекламируя его ораторские способности. Издание поддерживали финансовые круги, делавшие ставку на нацистов и опасавшиеся прихода к власти левых партий и группировок. Выпуск газеты был возобновлен в феврале 1925 года, и номера выходили вплоть до мая 1945 года. «Фелькишер беобахтер» отражала на своих страницах внешнюю и внутреннюю политику национал-социалистической партии, подвергая критике всех инакомыслящих и оппозиционно настроенных. Получая огромные государственные субсидии, газета мало зависела от количества подписчиков и спроса на публикуемые материалы, хотя членов партии на газету подписываться обязывали. (См.: Энциклопедия Третьего Рейха. М., 2003.)) должна помочь.

Увы, ничего.

Даже Кранц нигде не упоминается (впрочем, как, например, исследователь антарктических льдов Альфред Ричер).

Тогда я собрал всю солидную эмигрантскую прессу за это время (три месяца экспедиции и три - после). В 1938 году русских эмигрантских газет и журналов выходила немного, но те, что еще существовали, стремились отразить на своих страницах любые мало-мальски интересные события. А уж тем более - такую рискованную экспедицию пропустить не могли.

Просмотрел парижские «Последние новости», «Возрождение», «Иллюстрированную Россию», нью-йоркское «Новое русское слово», потом - какие-то бледноватые канадские листки, рижскую «Сегодня»…

Ничего…

Пусто…

Тишина мертвая…

Кранца и его коллег как будто не существовало, как будто они все пропали без следа.

Безрезультатным оказался запрос и в бывший особый архив КГБ СССР, где хранились изъятые на территории Германии в 1945 году многочисленные свидетельства о Третьем Рейхе. В именном каталоге фамилии «Кранц» не обнаружено.

Где еще искать?

В литературе (русскоязычной, англоязычной), выходившей и выходящей в Израиле (то есть в бывшей Палестине)

Искал, где смог. Пока - ничего.

«Аненербе» умело хранить свои тайны, даже после ее ликвидации.

«Гитлер и Священный Грааль древних рыцарей-храмовников, воспетый Эшенбахом в XII веке?

Параллель выглядит неуместной»

(Л.П. Замойский)

После смерти Отто Рана зону раскопок в Монсегюре объявили запретной. Так продолжалось до весны 1944 года, когда здесь снова появились археологи из «Аненербе».

Весной 1944-го вся нацистская верхушка была обеспокоена ситуацией, сложившейся на фронтах. И хотя до открытия «второго фронта» (на севере Франции) было еще далеко, стало очевидным, что противник обкладывает нацистскую Германию со всех сторон: с востока рвались русские, с юга-востока поджимали фанатичные славяне из Югославии (чья партизанская армия насчитывала уже почти миллион штыков), с юга (Африканское побережье и Италия) давили англичане, с севера били все те же британцы в тандеме с янки («летающие крепости» не давали покоя немецким городам).

Учитывая эту непростую ситуацию, германские вожди - от Гитлера до самого низшего звена - стремились найти собственный путь спасения нации и государства. И в этом деле все способы были хороши.

Рейхсфюрер СС Г.Гиммлер вновь предложил обратить взор к мистике, к традициям предков. Гитлер не возражал. И «Аненербе» снарядило в Монсегюр очередную экспедицию.

Руководитель ее - полковник СС Вильгельм Крюгер. Подчинен непосредственно Гиммлеру, добросовестный служака, дисциплинированный и угодливый, но совершенно бездарный. Рана с его интеллектом, чутьем и талантом Крюгеру заменить не удалось. Да, о Граале Крюгер знал, но - только общие сведения, не более того.

Но вот Грааль… Каким путем
Ты, грешник, мог прознать о нем?
Лишь в небесах определяли,
Кто смеет ведать о Граале.

(Вольфрам фон Эшенбах)

А читал ли Крюгер Эшенбаха вообще?

Экспедиция - сто пятьдесят человек (ни одного из тех, кто был здесь в 1937-м). Команда Крюгера облазила весь Монсегюр, вплоть до самых незаметных трещин.

В июле 1944-го работы пришлось свернуть, пришла весть о высадке американцев в Нормандии. И хотя от Нормандии до Монсегюра добрая тысяча километров, Гиммлер не рисковать своими людьми.

Что же искали люди Крюгера в Монсегюре? И нашли или нет?

Может быть, они так и не поняли. Грааль Вольфрама фон Эшенбаха уводит исследователя «из области человеческого в мир высшей тайны, мрак которой поэт не пожелал рассеять и которую он, по каким-то загадочным соображениям, не пожелал свести к таинству Христа» (См.: Махов А.Е. «Рассказ о верности пойдет…». Вольфрам фон Эшенбах и его роман // Вольфрам фон Эшенбах. Парцифаль. М., 2004. С. 18.).

Французский историк Фернан Ниэль и спелеолог Фернан Коста:

«С 1956 года, - рассказывает Фернан Коста, глава Ариежского спелеологического общества, - мы начали исследовать Монсегюр. Мы извлекали из раскопов гвозди, глиняные изделия, различную утварь, обломки оружия. Но это не то, что нам было нужно. Мы не искали сокровищ, хотя местные крестьяне считали нас кладоискателями.

В августе 1964 года ариежские спелеологи обнаружили у подножия крепостных стен шесть естественных сбросов. В одном из них, расположенном в восьмидесяти метрах от крепости, были найдены остатки метательной машины и груды камней, принесенных на гору из долины. Расчищая завал, исследователи с изумлением обнаружили на внешней стороне стены значки, насечки и какой-то чертеж. Он оказался черновым планом… подземного хода, идущего от подножия стены к ущелью. Видимо, при перестройке замка этим чертежом руководствовались строители. А затем последовало открытие подземного хода, скелеты с алебардами и новая загадка: кто эти погибшие при выходе из подземелья люди?…

Один из исследователей крепости, роясь под фундаментом стены, извлек целый ряд интересных предметов с нанесенными на них катарскими символами. Так, на пряжках и пуговицах была выгравирована пчела, для Совершенных она символизировала тайну оплодотворения без физического контакта. В числе находок была и свинцовая пластина длиной cорок сантиметров, сложенная пятиугольником. Пятиугольник - основной символ манихеизма - был отличительным знаком у апостолов Совершенных. Известно, что катары отрицали латинский крест и обожествляли пятиконечник, который являлся для них символом вечной диффузии - рассеивания, распыления материи, человеческого тела. Эти находки еще раз подтвердили преемственность катарами идей и философии манихеизма и указали на теперь уже понятную странность в конструкции пятиугольного замка.

Но подлинного своего Шлимана развалины Монсегюра нашли в лице Фернана Ниэля, вышедшего в отставку французского инженера-математика, Ниэль знал историю края, был знаком с источниками по катарской проблеме, со специальной литературой. (Сейчас Фернан Ниэль считается во Франции одним из наиболее сведущих историков катаризма.)

Необычайная планировка замка привлекла внимание Ниэля. Зачем Совершенные попросили хозяина замка перестроить его по их собственным чертежам? Только ли для того, чтобы выразить в конструкции крепости символ своей странной веры - пятиугольник?

- В Монсегюре, - говорит Фернан Ниэль, - повсюду тайна, прежде всего она в самой конструкции замка - это самое странное сооружение, которое когда-либо существовало. Несомненно, в нем самом был заложен ключ к обрядам - тайна, которую Совершенные унесли с собой в могилу.

- Впрочем, - приглашает Ниэль, - давайте 21 или 22 июня, в день летнего солнцестояния, совершим восхождение на пик Монсегюр. Что мы замечаем, поднявшись на вершину? Прежде всего - пятиугольник замка очень вытянут: по диагонали - пятьдесят четыре метра, в ширину - тринадцать метров. Такое впечатление, что его строители сознательно не заботились об укреплении замка, так как площадка, на которой располагается крепость, достойна лучшей цитадели. Судя по технике строительства и конструкции, это были опытные зодчие, и не заметить просчета в защитных качествах крепости они не могли. Значит, на первый план здесь выступало что-то иное…

Теперь давайте спустимся к цитадели, пересечем внутренний двор и поднимемся в башню. Не забывайте, что сегодня день летнего солнцестояния! Вот одна из подставок для лучника - можно сесть на любую из них. Какую бы амбразуру мы ни выбрали, ей точно соответствует такая же в противоположной стене. Восходит солнце… В узком отверстии амбразуры появляется краешек огненного светила. Можно подумать, что оно является сюда на свидание в строго определенный час… То же самое можно наблюдать и через амбразуры северного фасада башни; для этого достаточно сесть на подпоры противоположных стоек для стрелков…

Таким образом, изучая башню, - продолжает Фернан Ниэль, - я обнаружил ансамбль из четырех точек для наблюдения за восходом солнца в день летнего солнцестояния. Естественно, это может случиться только один раз в году… Известно, что для катаров солнце было символом добра, и я утверждаю: Монсегюр - солнечный храм! В противном случае почему его стены, двери, окна и амбразуры сориентированы на восход солнца?

…На северо-восточной стене замка Ниэль заметил одну любопытную деталь. Стена длиной в пятьдесят три метра образует угол в 176 градусов, хотя ничто не мешает ей быть совершенно прямой. На внешней стороне угла, на каменистой кладке, ученый увидел глубокую вертикальную насечку. Четкая прямая линия спускалась от вершины до трети стены и обрывалась.

Зачем?

Какую роль она выполняла?

И тут исследователю помогла его прежняя специальность - инженера-математика. Его интересовали архитектурные пропорции, числовые величины, размеры, градусы, содержащиеся в конструкции замка. Расчеты, проведенные Фернаном Ниэлем, позволили ему сделать сенсационный вывод: замок Монсегюр таил в своей конструкции любопытные свойства - путем только одного наблюдения восхода солнца в день летнего солнцестояния здесь можно было устанавливать месяц и день любого времени года. Словом, это был своеобразный календарь и астрономический прибор, уникальный в своем роде. В течение семи с половиной веков он не потерял своей огромной научной ценности, открыл для исследователей неизвестные страницы истории развития человеческого знания и мысли» (Еремин Г. Загадка пятиуголнього замка // Техника - молодежи. 1969. № 1;[9]).

Средневековые германские легенды гласят - каждые семь сотен лет на поверхность выходит спрятанное сокровище. Гиммлер увидел в этом связь со Святым Граалем.

Ученые из «Аненербе» представили более полный «расклад»: в 544 году умер святой Бенедикт («Оcнователь монашества в западном мире св. Бенедикт не любил сидеть сложа руки. Он разъезжал по всей Европе, основывая монастыри в местах, считавшихся священными для язычников. Самый знаменитый монастырь был основан на горе Кассино (Монте-Кассино), особо почитавшейся в дохристианских верованиях. Святой Бенедикт умер в 544 году, за 700 лет до резни катаров в Монсегюре и за 1400 лет до фанатичной обороны Монте-Кассино гитлеровской армией… После смерти св.Бенедикта был основан орден, который к 1100 году взял под свое управление почти все святые места католического мира. Установлено, что в своей деятельности бенедиктинцы часто прибегали к знаниям «проклятых язычников», безжалостно подавлявшихся католической церковью. Бывших членов ордена можно было обнаружить во многих тайных обществах, включая масонскую ложу Фридриха Великого. Известно, что отцы ордена видели в «священной географии»(расположения монастырей) одно из средств психического подчинения подвластных им народов. С этим связанно и владение тонкими энергиями, которое аллегорически зовется Святой Грааль. Обладание Граалем являлось заветной мечтой всех орденов. Но все поиски были безуспешными». (Гончаров В. Крестовый поход против Грааля.[10]), в том же году ушел из жизни самый известный король - Артур. В 1244-м - уничтожены катары-альбигойцы в Монсегюре.

Следовательно, и 1944 год должен был ознаменовать собой «поворотный момент»: в марте развернулась одно из самых ожесточенных сражений - при Монте-Кассино. Одним из опорных пунктов стал и Монсегюр.

Приказ из Берлина требовал держать занимаемые позиции ценой любых жертв, и немцы держались, они сражались «до последнего патрона, солдата, вздоха»…

В Монсегюр вылетал Генрих Гиммлер (По другим данным - Альфред Розенберг.), рассчитывая морально поддержать рыцарей Третьего рейха.

Ожесточенные бои продолжались четыре месяца, и та и другая стороны несли огромные потери. Здесь, в районе Монсегюра погиб и Вильгельм Крюгер, последний руководитель последней экспедиции «Аненербе». Он прибыл в действующую в этом районе часть в качестве добровольца и погиб во время отражения одной из многочисленных танковых атак.

За несколько дней до полного разгрома немецкой группировки германские солдаты и офицеры обратили внимание на то, что над руинами замка был поднят огромный флаг с кельтским крестом. К этому древнегерманскому ритуалу приказал прибегнуть сам Гиммлер, рассчитывая на помощь мистических сил.

Но было поздно, американская пехота, забросав ручными гранатами последние позиции противника перед полуразрушенной крепостной стеной и прикрываясь пулеметным огнем, ворвалась на территорию Монсегюра…

Гиммлер вышел из комнаты спецсвязи, последние его призывы защитники Монсегюра уже не услышали, было уже поздно… Немецкая армия откатилась от Монте-Кассино.

«Еще семьсот лет…, - прокручивалось в мозгу рейхсфюрера… - Но для человечества каждые 700 лет имеет место наступление огня. Иными словами, каждые 700 лет к человеку возвращается сознание его ответственности в этой космической борьбе. Он вновь становится в полном смысле слова религиозным. Он вновь вступает в контакт с уже давно исчезнувшими умами. Он готовится к будущим мутациям. Его душа расширяется до размеров Вселенной. Он вновь находит смысл всемирной эпопеи. Он снова способен различать то, что идет от человека-бога и от человека-раба, и отбрасывать из практики человечества то, что принадлежит осужденным породам. Он вновь становится непреклонным и пылающим, верным той функции, до которой когда-то поднимались великаны» (Повель Л., Бержье Ж. Утро магов. Киев, 1994.).

До 2644 года еще очень далеко…

В кафедральном соборе Валенсии (Испания) хранится вырезанная из камня чаша. История ее появления и перехода от одного владельца к другому, говорят, задокументирована и не имеет ничего общего с Граалем (Schafer H.-W. Kelch und Stein. Frankfurt/M., Bern, Neu-York,1985. S.53.). Но кто знает, может, все бумажки - лишь камуфляж.

Примечания:

1

Здесь и далее: перевод Л.В.Гинзбурга. (См.: Эшенбах фон Вольфрам. Парцифаль // Средневековый роман и повесть. /БВЛ. Серия первая. Т. 22/. М., 1974; См., также: Эшенбах В. Парцифаль. М., 2004.).

2

Таблица соответствия между эсэсовскими чинами и общеармейскими чинами гитлеровского вермахта:

эсэсманн, рядовой

штурманн, ефрейтор

роттенфюрер, обер-ефрейтор

унтершарфюрер, унтер-офицер

шарфюрер, унтер-фельдфебель

обершарфюрер, фельдфебель

гауптшарфюрер, оберфельдфебель

унтерштурмфюрер, лейтенант

обер-штурмфюрер,обер-лейтенант

гауптштурмфюрер, капитан

штурмбанфюрер, майор

оберштурмбанфюрер, подполковник

штандартенфюрер (обер-фюрер),полковник

бригаденфюрер, генерал-майор

группенфюрер, генерал-лейтенант

обергруппенфюрер, генерал пехоты и других родов войск

рейхсфюрер СС и начальник германской полиции (этот пост занимал Генрих Гиммлер).

3

Перевод с немецкого И.Иванова, С.Ляпкова, Е.Мурзина и А.Овченко

4

Цит. по электронной версии: http:// www. langedok. narod. ru

5

Уланд Людвиг (1787-1862) - немецкий поэт.

6

Электронная версия - http:// fantasy. red. ru / religion / ra / otto

7

Электронная версия - http:// fantasy. red. ru / religion / ra / otto

8

Электронная версия - http:// www.neplaneta. ru / phorum / read.

9

См., также: http: // www. spelestology. narod. ru / spelesto / Montsegur. html

10

Электронная версия - http: // www. nlo. pizdec. net / raih 6. htm