Из Сысерти уходили последние белогвардей...

Из Сысерти уходили последние белогвардейские части. Увозили все самое ценное: заводскую кассу, дорогие вещи из господского дома. Стали было грузить на подводы тяжелые ящики с коллекционным фарфором. Выходило, чтобы довезти его в целости, нужно много упряжек. Либо везти фарфор, либо бросать пушки. Прапорщик, командовавший погрузкой, остановился в нерешительности — времени было совсем мало, красные шли по пятам. Доложили командиру. Фарфор — старинные севрские и саксонские сервизы, прекрасные образцы первого русского завода, виноградовские вазы, гарднеровские блюда, уникальные наборы с портретами героев войны 1812 года.

Командир колебался, но потом приказал: ящики с фарфором оставить.

— Спрятать бы, ваше благородие, — шепнул кто-то рядом. «Действительно, почему бы не спрятать? Вышибем голытьбу, заберем. Спрятать надежнее, найти человека, который знает тайники».

Разыскали и привели старика, что всю жизнь около хозяев вертелся и знал тайны немалые. Старик был опытный. Он близко подошел к командиру и, покосившись на окружающих офицеров, ответил полушепотом, что места ему ведомы, что все это в двух шагах отсюда, места надежные, но он крест целовал за сохранение тайны и как быть, не знает.

Полковой поп, человек проницательный, тут же припер бывшего служку словами: «На лице твоем вижу душегубство, говори, все грехи прежние отпущу, час такой настал…»

Старик выложил, что было ему известно о тайных, никому не ведомых местах. И уже уверенно громко добавил, что его высокоблагородие господин Мокроносов, управляющий сысертскими заводами, в 1914 году, как случилось волнение, использовал подземный ход для собственного спасения. А все по его, старика, указке…

До сего дня не найден драгоценный фарфор из турчаниновских коллекций, скрытый где-то в лабиринте сысертских подземелий.

Старинный уральский город, издавна имевший славу мощного промышленного узла. Сысертскими заводами владели две фамилии: сначала Турчаниновы, потом Соломирские. Огромны были их владения. Заводская дача, по территории равная государству Люксембург, тысячи человек работали на пяти заводах, сорока железных и восьми золотых рудниках, на многочисленных приисках. Добывали здесь кроме железа, меди и золота еще тальк, малахит, огнеупорную глину, известь, мрамор, драгоценные камни.

Постройки в Сысерти более чем двухсотлетнего возраста. Есть предположение, что в строительстве и отделке здешних барских домов участвовали итальянские мастера. Заводчики Турчаниновы и Соломирские, подолгу живя в Сысерти, стремились сделать здесь уютный для себя уголок, этакий маленький «монплезир», блеснуть своей просвещенностью. В Сысерти была, как предполагают, едва ли не одна из лучших по тем временам технических библиотек России, работала школа для способных работных людей, где изучали чертежное дело, премудрости плавки и обработки металлов.

Господский дом и собор расписывали известные художники. В доме была коллекция дорогих картин, фарфора. В комнатах располагалась удивительная подборка мебели русских и западноевропейских мастеров. Бюро из карельской березы было единственным в мире экземпляром, совершеннейшим по мастерству исполнения. В оранжерее заводчиков (ее громко называли ботаническим садом) нежились диковинные растения. Цветы из оранжереи хозяева иногда дарили своей челяди на свадьбы, крестины и другие праздники. (Кто знает, может быть, и сейчас потомки этих диковинок стоят где-нибудь в горшках на окнах старых домов.) На берегу пруда был устроен зверинец, в который завезли, как свидетельствуют документы, «множество заморских зверей».

Все это было одной стороной сысертской действительности. Вторая сторона — жестокая, беспощадная, страшная. Эмблемой сысертских заводчиков можно было бы сделать кнут и пряник. Скорее, один пряник и много кнутов. Этими кнутами и выпороли несколько сотен рабочих и членов их семей в июле 1808 года, когда отряд царских войск вошел в Сысерть, чтобы подавить волнение рабочих. Даже по свидетельству тогдашнего управляющего Кокшарова, рабочим не выдавалось жалованье и провиант по нескольку месяцев.

Рабочие волнения повторились в 1830 году. И снова усердствовали усмирители из Оренбургского линейного батальона. Много участников этого события было арестовано, заковано в кандалы, отправлено в тюрьмы и ссылки. Но многие из закоперщиков, как называли рабочих-вожаков каратели, исчезли бесследно. Их уводили ночами из заводской тюрьмы-каталажки, и после этого они числились «в бегах». Но бежать отсюда было невозможно — десятки охранников зорко караулили тюрьму, заводские здания, господский дом. Никто и никогда не видел больше смелых организаторов рабочих выступлений и их активных участников.

Уже в первые годы существования завода и поселения, когда часты были нападения башкирской вольницы, а позднее, во времена пугачевского восстания, когда пушки пугачевцев обстреливали завод с господствующей высоты, у хозяев возникали тревожные мысли о тайных убежищах и скрытых путях побега. Возможно, эти мысли особенно укрепились после рабочих волнений в начале прошлого века. Так или иначе, видимо, когда-то было принято решение о строительстве потаенных подземелий.

Предания издавна говорят, что под господским турчаниновским домом, построенном в 1769 году, был подвал. Глубокий, сложенный из камня и кирпича, он тянулся широким коридором на всю длину дома. Стены подвала имели толщину не менее метра, глушили любой звук. Мрачно было в сводчатом коридоре, но еще более жутко, наверное, выглядели боковые ответвления и камеры. Большинство камер располагалось вдоль северной стены сводчатого подвала. В них вели узкие проходы, которые при надобности замуровывались, сохраняя тайну содержимого. В стены камер вделаны массивные чугунные кольца.

Вот в эти-то камеры и попадали исчезавшие для всех бесследно люди, числившиеся «в бегах». Тут было глухо, темно, и если сухо, то только до поры. Пруд рядом, а затопить подвал и камеры — дело куда как скорое. Тогда действительно концы в воду. В подвал существовал спуск из верхних этажей и был вход со двора.

Интересная деталь: где-то в пределах дома высокими стенами был выгорожен небольшой участок, посреди которого… росло дерево. Да, самое настоящее дерево. Причуда хозяев? Нет, огороженное пространство, куда был вход из господских помещений, служило, видимо, устройством для вентиляции подземелий, а может быть, и еще одним входом в них.

Из подвала шел подземный ход к собору Вознесения (там, в переоборудованном в двадцатые годы здании, находится ныне кинотеатр «Авангард»). Собор, имевший стены более метра толщиной и узкие окна, похожие на бойницы, служил надежной защитой от стрел, ружей и даже пушек. Наверняка его строили с расчетом использовать при надобности как маленькую крепость — в старых русских городах церкви часто служили последним оплотом защитников. Сысертский собор Вознесения надеялись использовать как защиту от рабочего гнева. Расчет был не только на толстые стены. Рабочие люди, как бы разгневаны они ни были, в большинстве своем верили в бога, и это могло бы остановить их от осады и разгрома церкви.

Протянулся подземный ход и от дома управляющего заводами (ныне в нем размещается детский сад) к собору. К нему же потом прорыли тоннель от здания заводской конторы — власть имущие искали там надежной защиты. Заводскую контору и господский дом тоже соединили подземные пути. В здание конторы тянулся подземный ход прямо с территории завода. С какой целью его проложили? Остальные связи как-то еще можно объяснить, но связь с территорией завода обычно трактуется как желание заводчика наблюдать за приказчиком и работными, неожиданно появляясь на рабочих местах. Это мнение пошло от невьянских легенд о Демидовых, будто бы видевших и слышавших все, что делалось в каждом закоулке их владений.

Но, например, краевед Владислав Григорьевич Непомнящий, интересующийся историей Сысерти, высказывает две версии. По одной из них, подземный ход на завод связывал контору с помещениями гранильной фабрики. А могло ли быть тайной гранильное дело в Сысерти во времена Турчаниновых? В XVIII веке существовал строгий запрет на самочинную разработку и выплавку драгоценных металлов. Это было только государственной привилегией. На поиски и обработку драгоценных камней такого запрета не было — каждый хозяин на принадлежащей ему земле мог этим заниматься свободно. Конечно, государство стремилось, чтобы все, что связано с ювелирно-гранильным делом, сосредоточивалось в его руках. И не случайно Екатерина II поручила одному из своих доверенных лиц, тогдашнему президенту Академии художеств и главе комиссии от строений домов и садов И. И. Бецкому, руководить всеми работами, связанными с поисками и обработкой камня. Это его стараниями была организована специальная экспедиция на Урал, которой предписывалось «разведывание и сыск…», «разрезка, шлифовка, полировка камня…».

Крупный ученый XVIII века П.С. Паллас, более сорока лет отдавший русской науке, останавливался в Сысерти, когда путешествовал по Уралу в 3770 году. Судя по его дневникам, ему показывали гранильное заведение Турчаниновых. Показывали открыто, не таясь. Значит, вообще не было никакого смысла делать из этого тайну да еще рыть подземный ход.

По второй версии В. А. Непомнящего, подземный путь соединял контору и так называемую караульную избу, располагавшуюся на заводской территории. В этом предположении есть больше оснований для реальности. В самом деле, из караульной избы совершенно скрытно могла быть вызвана охрана. И в контору, и в господский дом. С другой стороны, случись что-то неожиданное, грозящее господам и конторским чиновникам, те могли найти защиту в караульной избе. Не так ли поступил управляющий Мокроносов в 1914 году, убегая, правда, с территории завода?

Такая вот треугольная система подземелий и связывающих их галерей (с «веточкой» хода на заводскую территорию) существовала в Сысерти во времена Турчаниновых и Соломирских (рис. 15). Легенда говорит о том, что для строительства подземных сооружений был приглашен некий англичанин. Он сделал свое дело, получил большую сумму денег, но заводчики взяли с него слово немедленно вернуться на свою родину и забыть обо всем, что он тут делал.

Рис. 15. Схема расположения подземных сооружений в зоне старого центра Сысерти

С подлинными строителями сысертских подземных хитростей, а ими были в основном беглые, бесправные, люди «в розыске», поддавшиеся на щедрые посулы, поступили проще — замуровали где-то в тех же подземельях.

Хранят свои мрачные тайны сысертские лабиринты. А есть ли реалии, свидетельствующие о наличии этих сооружений?

О жутких тайнах подземелий сысертские жители говорить боялись, ими мало кто интересовался, ключи к их секретам были у доверенных лиц. Правда, в народном творчестве появлялись песни и сказания о муках узников страшных подвалов.

Интерес к подземным тайнам Сысерти возник в двадцатые годы, сразу после окончания гражданской войны. И не по поводу спрятанного фарфора. Люди хотели знать правду о героях рабочих волнений, о смельчаках, выступавших против всесильных заводчиков.

Группа комсомольцев во главе с Сашей Старковым нашла вход в подземелье. Они спустились в него, прошли подземным ходом, побывали, в страшных камерах. В застенках нашли останки, как они посчитали, безвестного народного героя. Рядом валялись проржавевшие цепи. Ребята вели коллективный дневник о своих поисках и организовали общественное чтение в городской библиотеке.

Свой дневник комсомольцы передали в библиотеку на хранение, но Саша Старков взял его на некоторое время, чтобы дополнить данными о новых изысканиях. Неизвестно, сделал он это или нет. Вскоре началась Великая Отечественная война. По сведениям краеведа Федора Федоровича Васильева, Саша погиб на фронте, дневник комсомольцев потерялся. А вдруг все-таки отыщется какая-нибудь тоненькая ниточка, за которую чуть потянуть, и появятся новые факты, а потом, глядишь, и приведет поиск к заветному дневнику!

Мой добровольный помощник, сысертский юноша Олег Камаев, решил установить, кто такой был Саша Старков, где жил, остался ли кто-нибудь из семьи на старом месте. В старых военкоматовских архивах Олег нашел двух Александров Старковых: Александра Васильевича, что погиб в 1943-м, и Александра Ивановича, что пал на поле сражения в 1945-м. Александр Васильевич в Сысерти проживал по улице Орджоникидзе. На этом месте вместо снесенного старого давно построен другой дом, трехэтажный. Жильцы, естественно, ничего не слышали о Саше Старкове. Александр Иванович жил на улице Энгельса. Адрес из архива оказался неверным — в указанном доме жило много поколений одной семьи, но не Старковых. Председатель уличного комитета показала списки всех жителей улицы — среди них Старковых не было. Итак, с дневником полная неудача. В местном музее, куда рано или поздно стекаются исторические документы разного уровня, есть сведения о подземных ходах и даже фотографии провалов и закладок, но нет ничего похожего на дневниковые записи первых исследователей подземной Сысерти.

А вот что свидетельствуют те, кто хотя бы однажды оказывался очевидцем событий, связанных с подземельями исторического центра Сысерти.

Рассказ совхозной паспортистки Вершининой.

…Она была тогда пионеркой, пионерский лагерь располагался в самой Сысерти. Однажды шумную ребячью компанию привели на экскурсию в старый господский дом, уже изрядно обветшавший. В одной из комнат под мусором ребята нашли загадочный люк. Попытались поднять, но силенок не хватило, да и пора было уходить. Только о люке и говорили в последующие дни. Однажды к девочкам прибежал Костя, был в отряде такой отчаянный парень. Он предложил во время тихого часа незаметно удрать из лагеря и все же узнать, что под люком, вдруг тот самый подземный ход, о котором рассказывали на днях местные детдомовские ребята. Уговаривать никого не нужно было.

Люк подняли с большим трудом. Открылся вертикальный колодец с ветхой приставной лестницей. Спустились. Дальше шел ход со стенами, выложенными кирпичом. Подземный путь вел к церкви. Влево отходил второй коридор. Жуткая тишина, слабый свет фонаря, запах плесени и сырости… У развилки остановились, стали спорить, куда идти. Говорили так запальчиво и громко, что сверху стала сыпаться земля. Ребята напугались и вернулись обратно. Костя потом рассказывал, что они с мальчишками прошли по подземному рукаву до конца. Ход вел к собору и заканчивался крутыми ступенями вверх, к кованой двери, которую открыть ребята не смогли.

Уже в советское время люди, спускавшиеся в подвал дома, отмечали его сложную конфигурацию, со множеством лабиринтов и каналов. Каналы выполняли роль системы вентиляции. Что вентилировать? Более глубокие помещения? Подземные ходы?

Дом Турчаниновых-Соломирских сгорел недавно, в пятидесятых годах. Подвал был завален остатками стен и мусором. Теперь только чуть заметная линия фундамента да фрагмент западной части позволяет проследить границы старого дома.

В 1961 году вблизи развалин со стороны пруда образовался провал грунта. Обнажились кирпичные стены. Один из очевидцев, обвязавшись веревкой, спустился в зияющую дыру, прошел боковым ходом несколько метров и вернулся.

Со стороны северной стены дома, той, что образовывала главный фасад, был колодец (сейчас он засыпан землей и мусором). Его когда-то вскрыли при земляных работах, и, по словам рабочих, открылся ход, облицованный гранитом, сухой, чистый, он направлялся в сторону собора. Примерно на этом же направлении, HO вблизи ограды собора, при земляных работах у землекопа куда-то провалился лом. Рабочие испугались обвала и прекратили работы.

Сысертский краевед В.М. Колегов рассказывал, что, будучи мальчишкой, видел в подвале собора дверь. Дверь в «никуда». Водопроводчики и сантехники часто отмечали, что при прорыве содержимое труб куда-то исчезает самым непостижимым образом. Между зданием конторы и собором строители теплотрассы наткнулись также на облицованный гранитом канал. Краеведы приводили свидетельства, что в фундаменте старой конторы, под ее крыльцом, был заложен дверной проем. Опять дверь в «никуда»?

Участники научной студенческой экспедиции подробно исследовали состояние сохранившихся сооружений Сысерти и окружающей их поверхности. Выяснилось, что в основании ограды собора уложены тесаные массивные блоки в виде трехслойной каменной кладки. В одном месте, напротив алтарной части, нижние слои кладки опустились вниз, увлекаемые провалом грунта. Подобная осадка кирпичной кладки замечена и в основании ограды бывшего дома управляющего со стороны завода.

Реальность подземного сысертского треугольника господский дом — собор — контора подкрепляется данными, полученными с помощью современных методов исследования.

Заманчивее всего было проследить подземные стороны треугольника от одного наземного строения к другому. Наиболее благоприятные предпосылки оказались для постановки электрометрии. Пустой чистый ход должен был непременно выделиться высоким электросопротивлением на фоне вмещающих его пород. А ведь фрагменты именно таких сухих ходов и обнаруживали здесь. Место высокое, подпора грунтовых вод ожидать трудно. Даже если и затянуло полости кое-где илом за прошедшие десятилетия, то все равно не до верхушки, где должна сохраниться пустота. В направлении подземной связи между домом Турчаниновых и собором Вознесения наблюдения были организованы по трем профилям, которые должны пересечь предполагаемый ход. В то время, когда идут измерения параметров электрического поля, еще не ощущается той картины подземного пространства, которая сродни рентгеновскому снимку или фотографии. Электровидение проявляется, если по результатам измерений построены графики изменения электросопротивления вдоль профиля или, что еще нагляднее, так называемая карта изоом, то есть изображение на плане линий, соединяющих равные значения измеренного электросопротивления. Изоомы на карте как бы повторяют контуры искомого объекта. Ну, чем не видение сквозь землю! Когда была построена карта изоом, то по их конфигурации совершенно ясно выявился подземный ход между господским домом и бывшим собором Вознесения. Причем хорошо угадывались начало и конец этого сооружения. Ход начинался почти от середины здания резиденции сысертских заводчиков и подходил к юго-западному углу собора, то есть туда, где был вход в собор и соответственно в его подвал.

На других сторонах треугольника были получены примерно такие же результаты, подтверждающие наличие легендарных подземных связей. Не успели только геофизики прощупать своими приборами тот участок, где должен проходить подземный коридор от старой конторы на заводскую территорию: не дала зарядившая надолго осенняя непогода. А может быть, это и хорошо, что осталось здесь еще что-то неизведанное. Значит, все равно до него когда-то доберутся исследователи. Тогда без новых открытий не обойтись.

Подземные треугольники на старых уральских заводах не были редкостью. Мы уже знаем о скрытых технологических сооружениях Добрянского завода, ушедшего под воду Камского моря. Но, оказывается, в старой Добрянке были и другого рода подземные объекты, структура и расположение которых отражают какие-то общие для уральских городов и заводов принципы.

Краеведы Добрянки выстраивали треугольник подземной связи между церковью, домом управляющего и конторой завода.

Треугольник подземных связей характерен также для города-завода Лысьвы. Основанная в последней четверти XVIII столетия, Лысьва удивительно напоминает и историей, и структурой, и всем укладом жизни Сысерть, Верхнюю Салду, Нижнюю Салду, Кушву, Старую Утку… Хранителем подземных тайн здесь называют Павла Поликарповича Метелева, старейшего работника городского отдела водопровода и канализации. Такая уж у него всю жизнь была работа, чтобы знать, что делается в недрах Лысьвы.

Загадочный тоннель был найден им в 1935 году во время земляных работ на территории старого лысьвенского центра. Угол нынешних улиц Кирова и Коммунаров занимал массивный особняк. Кому он принадлежал — купцу, местному попу или какому еще лицу, стерлось из памяти города.

Вход в тоннель был обнаружен во дворе особняка и представлял из себя люк с неглубоким вертикальным колодцем. Далее шел наклонный лестничный спуск примерно в восемь ступенек. После этого наблюдатель попадал в выложенный кирпичом сводчатый ход, по узкой длине которого располагались небольшие боковые ветвления — камеры, служившие, возможно, складскими помещениями. П.П. Метелев прикинул направление хода — впереди был только один объект, куда мог этот ход стремиться, — заводская церковь. Вместе с П.П. Метелевым обследовать ход вызвался начальник городского отдела милиции А. В. Шубин. Они прошли по тоннелю немногим более десяти метров — становилось трудно дышать из-за недостатка кислорода. Потом, уже на поверхности, исследователи убедились, что не дошли до церкви 15–18 метров.

Договорились продолжить обследование. Однако задуманное осуществить не удалось — вскоре в том же 1935 году в соответствии с планом развития Лысьвы была произведена перепланировка центра, в результате которой и старинный особняк, и заводская церковь оказались снесенными. Пропал и подземный ход, оставшись только в памяти очевидцев. Позднее при земляных работах были обнаружены фрагменты сводчатой галереи — подземной связи между церковью и территорией старого завода. Треугольник замкнулся.