Предвижу: удивится читатель, уви...

Предвижу: удивится читатель, увидев этот заголовок. Действительно, говорим о городах и весях Каменного Пояса, то есть о той сравнительно ограниченной полосе населенной территории, что лежит вдоль древнего хребта. Причем же здесь Тобольск? Уж он-то географически никак к Уралу не привязывается. Не только географически, но и геологически не привязывается, ибо Уральский кряж, как геологическое образование, уходит глубоко в недра земной коры и уже никак не чувствуется в месте слияния Тобола и Иртыша. Все это так, да не так. Когда-то весь огромный урало-сибирский регион развивался как одно целое, когда слова и понятия «Урал» совсем не было, а было слово и понятие «Сибирь». Даже в XVIII веке первые Демидовы, Никита и Акинфий, считали, что заводы их находятся в Сибири.

Примерно в одно и то же время основаны Верхотурье (1598), Туринск (1600), Тобольск (1587). Географически Верхотурье — уральский город, Туринск — уралосибирский, а Тобольск — сибирский. В этом переходе — изначальная неразрывная связь. Начинается она с общих задач этих городов-крепостей: осуществление военно-административных функций при освоении всего необозримого края, а также охрана важнейшего, единственного в ту пору торгового пути и обеспечение его постоянной деятельности. Во всех трех городах были таможни, заведения ямской гоньбы, гостиные дворы, амбары для товаров. Даже строились в чем-то сходно. Вначале небольшой острожек на скалистой круче, деревянный, не очень-то надежный в осаде, потом уже острог с палом и рвом на «полевой», доступной неприятелю стороне, с пряслами бревенчатых стен и дощатыми шатрами башен. Еще потом каменное ожерелье мощных укреплений, башни, ощетинившиеся пушками, тайные подземные пути. Так делалось в Верхотурье и Тобольске. И кроме всего, общим было то, что города основывали, строили и защищали люди одного времени, одной эпохи, одних устремлений.

Интересно, что по приказу Петра Первого уральские заводы Каменский и Невьянский в течение многих десятилетий поставляли железо для Тобольского оружейного двора. Это обстоятельство тоже немало способствовало тесным экономическим связям.

Итак, посмотрим на подземные тайны крепостного; Тобольска, присоединив его к городам уральского региона, не смущаясь расстоянием от гребня Каменного Пояса.

Семен Ульянович Ремезов, коренной тоболяк, уже известный не только в Сибири, но и в Москве картограф, чертежник, архитектор, строитель, художник, в 1697 году получил ответственное задание: составить проект, смету и приступить к строительству «каменного городового строения» в Тобольске, то есть кремля. Поручение не из легких. Сама природа воздвигла много препятствий, которые нужно было обойти и поставить себе на службу. На Троицком мысу за прошедшее столетие шесть острогов сгорели дотла. Последний, шестой, был поставлен в 1678 году, имел мощные стены, девять башен, да встроенную в стену церковь, а через два года, в 1680 году, от него осталась груда головешек и пелена черного слипшегося от дождя пепла. Место, где стояли остроги, прекрасное для крепости: глубокая петля реки, высокий крутой берег — не подступиться с трех сторон, господство над окружением полное. Но весь массив разбит оврагами. Овраги постоянно размываются и осыпаются. Прежние крепости умещались между ними и крутым обрывом. Пространство на обжитом холме Троицкого мыса дробилось. Тут и острог, и Софийский монастырский двор, и верхний посад. Для хорошей крепости нужна неделимость. Ремезову предстоит объединить все эти территории на Троицком мысу в единую военно-оборонительную и архитектурно-градостроительную систему.

Пять чертежей, пять вариантов сделал С.У. Ремезов в поисках самой рациональной планировки[19]. Четыре крупных оврага внедрялись в тело холма. Здесь они назывались взвозами, так как по ним можно было въехать на холм и ввезти поклажу. Большой и малый Казачьи взвозы, Николаевский, Прямской. Если первые три, что располагались на восточном склоне Троицкого холма со стороны речки Курдюмки, удалось обойти стеной, то последний, Прямской, стал проблемой. Прямской он потому, что рассекает холм прямо со стороны посада, представляет самый прямой путь в крепость. Как включить этот крутой, узкий и глубокий, как каньон, овраг в систему оборонительных сооружений? Тоже обойти стеной? Нет, слишком глубоко заходит взвоз в пространство крепости. Закрыть его на выходе башней, оставив ущелье вне стен? Но в нем будет образовываться непростреливаемая зона. Подвинуть башню к устью? Можно, но лучше всего перекрыть каньон мощным зданием с воротами. Тогда узкий овраг превратится в захаб, то есть в стесненное стенами пространство, где прорвавшиеся, враги будут нещадно истреблены с двух сторон сверху градом пуль, стрел, потоками смолы и глыбами камня. Такое здание было построено. Оно называлось рентерея, что означает — казнохранилище.

Рентерея как бы продолжает стены кремля над взвозом, служит своеобразным мостом между двумя участками крепости. Стены с башнями прошли по обводу Троицкого мыса, а с северной, тыльной, стороны, открытой на поле, были устроены вал со рвом и несколько башен.

Проект приняли. В мае 1700 года началось строительство первого кремлевского здания — Приказной палаты. Потом выстроили гостиный двор, напоминавший своими стенами и угловыми башенками маленькую крепость. Чуть позже над Прямским взвозом поднялась рентерея, Шведская палата — ее строили шведы, плененные при Полтавской битве. Осуществить весь проект сразу не удалось — строительство задержал указ 1714 года о запрете возводить каменные строения где бы то ни было, кроме Петербурга, Но кремль потихоньку достроился.

Размышлял ли С. У. Ремезов о потайных ходах и галереях, сделал ли что-нибудь подземное в своем детище — Тобольском кремле? Наверняка размышлял и, можно предполагать, сделал. Главным вопросом было потайное водоснабжение. Здесь не все получалось. Дело в том, что продуктивные водоносные горизонты на территории Троицкого мыса залегают глубоко — до них почти 100 метров. Таких колодцев во времена Ремезова не копали. Правда, через двадцать лет, в 1723 году, в Софийском дворе был вырыт колодец такой глубины, но воды он давал мало и служил скорее забавой для жителей, потому что крутить колодезный ворот научили медведя, и косолапый вполне с этим справлялся. Опять же большая высота холма не давала возможности подойти к воде Курдюмки или Иртыша с помощью наклонной скрытой галереи.

С.У. Ремезов запроектировал под холмом, на нижних участках взвозов, сооружение специальных колодцев. У Прямского взвоза колодцы охраняла специальная башня. В одной из башен на восточной стороне, выходившей на Никольский взвоз, были сделаны водовзвозные ворота. Но вода из колодцев в гору самотеком не идет, поэтому ее доставлял специальный обоз. Это было очень слабым местом Тобольской крепости, но, к счастью, оно не прошло проверки — кремль никогда не подвергался осаде. Хотя угрожающее положение не раз назревало. Так, в 1711 году происходили волнения в южных степных районах. Опасность на восточных границах возникла в 1745 году. В период 1760–1764 годов волновались крестьяне в вотчинах монастырей. А 27 октября 1773 года до Тобольска дошли вести о пугачевском восстании. Вот тут-то город стал напоминать осажденную крепость. Около тысячи каторжан и ссыльных готовили выступление, их подогревали пугачевские посланцы. В соседней, Исетской, провинции бушевало пламя пугачевщины. Тобольские власти готовились; учли все огнестрельное оружие, починили и поставили на лафеты пушки, поправляли валы и чистили рвы. Но гроза миновала…[20]

Была ли все-таки готова Тобольская крепость к длительному и трудному противоборству?

На чертежах Ремезова нет подземных сооружений, и в записях своих строитель кремля не упоминает о них, Но, как мы знаем, это еще не является свидетельством, что подземных оборонительных сооружений не было. Если не получился скрытый водозабор, то вполне могли существовать потайные выходы из кремля. Один вариант их возможного местонахождения — укрепления со стороны северной, не защищенной обрывами части территории верхнего посада. Эти укрепления — вал, ров, деревянные стены и башни — частично снесены и разобраны в конце XVIII столетия, уступая место дальнейшей застройке верхнего посада. Вряд ли подземные сооружения засыпались и уничтожались — просто были завалены входы и выходы. Уже в наше время при строительстве здесь современного микрорайона нашлись остатки тоннеля со следами сгнившей деревянной крепи.

Второй вариант — южная часть крепости, обрыв над нижним посадом. Выход из кремля (и возможно, не один) здесь мог быть сделан прямо в толще обрыва (рис. 6). В ныне редком издании книги «Живописное путешествие по Азии, составленное на французском языке под руководством Эйрие и украшенное гравюрами», в рассказе о Тобольске есть такое упоминание: «…подъем сюда (в кремль — В. С.) сделан между двух глубоко обрытых валов, которые соединяются вверху каменными воротами с двойным проездом (здание рентереи — В.С.)… Боковые тропинки ведут к глубоким пещерам, которые заперты теперь железными решетками и употребляются купечеством в виде кладовых…»

Рис. 6. Схема подземных ходов Тобольского кремля (реконструкция автора)

Карстовых явлений на Троицком холме не отмечается, значит, упомянутые «глубокие пещеры» — это не природные образования, а отрытые человеком. И первоначальная цель их одна — военная, ибо кто бы позволил рыть под крепость галереи или какие-то другие выемки! Да еще для кладовых! Ведь даже после страшного пожара 1788 года, когда буквально все население города осталось без крова, было разрешено копать землянки не в склонах Троицкого холма, а в обрыве Панина бугра. Этот холм расположен против Троицкого, на другом берегу речки Курдюмки. Военные выходы из кремля превратились в склады после того, как Тобольская цитадель окончательно потеряла военно-оборонительное значение.

О подземном тоннеле, выходившем из цитадели на территорию верхнего посада, есть много свидетельств. Разные люди, так или иначе, оказались причастными к его тайне. Подземный ход начинался в подвале здания, которое долгое время занимала консистория (так называлось церковное управление при архиепископе в дореволюционной России), и подходил к главному входу в Софийский двор кремля — Северным святым воротам. Предположение подкреплялось находками дверного проема в северной стенке подвала, а также давним провалом на оси примерного направления подземного сооружения. Наличие подземного хода к Северным воротам подтверждают многие сотрудники Тобольского архитектурного музея-заповедника, видевшие провалы с кладкой в глубине.

В 1897 году в двух номерах «Тобольских епархиальных ведомостей» была напечатана любопытная статья, в которой приводились интересные сведения о тайнах подземного пространства старого Тобольска. О чем же говорят факты, отмеченные в статье? Вот первый: «Существуют сведения, хотя и довольно отрывочные, что под кремлем находился подземный ход, начинавшийся будто бы от бывшего прежде здания гостиного двора, с разветвлениями к дому архиерейскому и генерал-губернаторскому и выходивший в одну из арок существующей и поныне шведской башни над спуском с нагорной части города или Прямским взвозом…»

Итак, речь идет о подземном узле, начало которого находится в здании гостиного двора. От этого строения затем идут как бы три рукава: к архиерейскому дому, что располагался на старом Софийском дворе (в этом здании ныне и размещается музей), к дому генерал-губернатора (или наместника), что сразу являет проблему: ведь ход должен неизбежно уткнуться в «каньон» Прямского взвоза или обходить его. Такой обход в принципе возможен, если принять в расчет всю планировочную ситуацию. Наконец, третий рукав направлялся к шведской башне, то есть к рентерее. Прямая подземная связь гостиного двора с архиерейским домом не вызывает сомнений, по все же логично, если в эту связь включается Покровский собор своей подалтарной частью (см. рис. 6).

Думается, что рентерея обладала большими подземными секретами, чем все другие здания. Мы уже знаем, что она была крепостным элементом, как бы связующим две части кремля, расположенные по разные стороны Прямского взвоза. Сюда, к этому «мостику», словно стекались подземные тайны и генерал-губернаторского дома, и архиерейского. Кстати, связь последнего и рентереи подтверждают в своих свидетельствах сотрудники музея М.Н. Авдеенко и В.И. Корытова. Под казнохранилищем помещаются большие подвалы, из которых тянутся вверх лестничные подъемы, спрятанные в мощных опорах нижнего этажа. Может быть, эта версия не столь уж и фантастична.

Второй факт, приведенный в статье, касается гостиного двора. И начинается с описания, зафиксированного в «Сибирской летописи» Ивана Черепанова: «…Меж угольными башнями в стенах, которые на 2 апартамента подняты. В нижнем апартаменте от ворот западных до восточных по полуденную сторону 18, по северной 17 палат, все с разборами. Да притом под каждой палатой построены такие же каменные погреба с такими же сводами. А дверьми и разборами все палаты устроены на внутреннюю сторону того строения»[21].

Таким образом, в документе Ивана Черепанова подтверждается наличие подземных помещений в здании гостиного двора. Далее статья цитирует наблюдения Н. А. Абрамова, известного тобольского историка, краеведа, общественного деятеля XIX века.

«…Будучи в детстве, — писал Н. А. Абрамов в статье своей „О старинных каменных строениях в Тобольске“, — я слыхал от стариков, что в некотором отделении нижнего этажа каменного гостиного двора от ветхости балок провалился пол, и под ним будто бы рабочие, исправляющие его, видели в южной стороне железную дверь с очень большими крючьями, запертую тяжеловесными железными замками. На двери этой изображен во весь рост казак в синей форменной куртке с пикой в руке, и будто бы за дверью был подземный ход в камеры с железными дверями. Выход из этого подземелья был в одну из каменных арок возле Прямского взвоза, поднявшись на него из-под горы с правой стороны». «Тому же Абрамову, — продолжает статья в „Тобольских епархиальных ведомостях“, — тобольские старики рассказывали, что эти 2 по сторонам арки в конце прошлого или в начале настоящего столетия (XIX — В. С.) засыпаны землею в отвращение будто бы того, что там в глубине скрывались воры, которые шедших ночью по Прямскому взвозу людей грабили».

Вывод из всего этого напрашивается один — значит, со стороны Софийского двора к Прямскому взвозу подходили подземные тоннели. Возможно, они начинались от гостиного двора, от соборов, архиерейского дома или от одной из близкорасположенных башен кремля и были как-то связаны и с рентереей.

Интересно, что автор статьи ссылается на мнение Н. А. Абрамова, говоря о наличии подземного хода из генерал-губернаторского дома в подземелья гостиного двора. Что же, был все-таки обход Прямского взвоза подземной связью двух старых каменных зданий? То, о чем сообщалось в статье конца прошлого века, происходило еще раньше. Какие же новые наблюдения появились за прошедшее время? Во-первых, неоднократно наблюдались провалы грунта на участках, примерно соответствующих направлениям галерей, о которых говорилось выше. Такие провалы были у дома генерал-губернатора, у гостиного двора, у архиерейского дома, у здания консистории.

Во-вторых, были находки «потерянных» подвалов, из которых, по многим признакам, выходили подземные пути. Сотрудник музея-заповедника Борис Олегович Эрнстов сообщил, например, о существовании целого подвального лабиринта под архиерейским, домом. Он даже пробовал своими силами вскрыть один предполагаемый выход. Под балконом дома в раскопе наткнулся на глубокую нишу, закрытую решеткой, — по-видимому, заложенную когда-то дверь. Вскрыть эту закладку или продолжить раскоп дальше от дома без специальной техники не удалось.

С архиерейским домом связана легенда недалекого прошлого, в которой оставлено место и для подземных тайн. Легенда говорила, что якобы в дни гражданской воины, когда Тобольск стал навсегда советским, красногвардейцы пришли арестовать всесильного церковного владыку, известного крайне враждебными к новой власти взглядами, и не нашли его в доме. Хотя все свидетельствовало, что хозяин только-только был здесь — на столе весело попыхивал самовар, а в солнечном лучике вилась пыль, поднятая упавшим стулом. Дом был оцеплен. Куда же пропал его хозяин, как исхитрился исчезнуть? Владыку позднее видели в нижней, подгорной, части города. Появился слух, что он удрал из резиденции через подземный ход, ведший к зданию рентереи.

Кстати, в нижнем городе, как называлась тогда та его часть, что располагалась под кремлевским обрывом, были свои подземные тайны. Конечно, малейшая находка сразу связывалась с кремлем, но реально такая связь вряд ли могла существовать. Провалы грунта наблюдались у бывшей Богородицкой церкви, которая находилась у самой подошвы обрыва. Там же, внизу, стояла и другая церковь-Богоявленская. Огромное, массивное здание по непонятным причинам было уничтожено взрывами в 1947 году («по непонятным», потому что на этом месте ничего не построено и здание ничему и никому не мешало!). По историческим свидетельствам, именно эта церковь была первым в Тобольске каменным сооружением. Являя завидную архитектурную выразительность, здание Богоявленской церкви могло бы сегодня встать в ряд уникальных памятников архитектуры Сибири, своими стенами надежно защищать музейные и иные государственные ценности, хранить в своем объеме утекающее от нас Время. Взрыв Богоявленской церкви растревожил грунт — во многих местах появились провалы, обозначая направление древних подземных путей и местоположение бывших тайников. Какой-то путь тянулся в сторону Троицкого холма, приютившего Тобольский кремль. Так говорят очевидцы, но никто в ту пору не исследовал провалы, не зарисовал и не задокументировал обстановку.

Говоря о тобольских подземельях, мы ограничились лишь историей Тобольска, этой русской крепости и города. Но Тобольск, как и другие окрестные русские поселения, появился после походов Ермака и его сподвижников. А до этого на большой территории Западной Сибири были и поселения, и городки, и крепости, подвластные последнему властителю Сибирского ханства — Кучуму. Столица ханства Искер, или Кашлык, стояла неподалеку от того места, где был заложен первый Тобольский острог. После разгрома Кучума его укрепленное пристанище было заброшено, и на этом месте уже никогда больше люди не селились. Видимо, с тех пор пошли легенды о подземных лабиринтах кучумовой крепости. Рассказывали о тайниках, подземном дворце сибирского царька, мастерских, где изготовляли оружие, о таинственных колодцах и прочем.

Случайны эти легенды, сказочны или все же скрывают реальность? Из подземелий Искера якобы выходил наклонный ход, и его устье находилось в ущелье реки Сибирки, рассекавшей искерский холм. Существование этого хода, принимаемого за колодец, подтверждал еще С. У. Ремезов, проводивший обмеры развалин кучумовой столицы в самом начале XVIII века. Устье видели в прошлом веке, а в начале нынешнего пробовали раскопать и расчистить. И действительно, обнаружили крепкий сруб из лиственничных бревен, уходивший вглубь холма. Очистить ход целиком не удалось, но существование его — реальный факт.

Не только в древнем Искере собрались подземные тайны. Давным-давно легенды уводили и в другое место — на остров среди болот, который романтично назывался Золотой Рог. Тюменский журналист Б. Галязимов в книге «Легенды седого Иртыша» рассказывает о сложном и драматичном поиске тайных подземных сооружений на этом острове, проведенном группой энтузиастов. Один из них вроде бы нашел на затерянном в болотах клочке суши два вертикальных лаза из кирпичной кладки, уходивших глубоко под землю. И видел странные клейма на кирпичах кладки. Но когда хорошо подготовленная экспедиция отправилась, чтобы произвести детальное исследование, выходов из подземелий не обнаружили, а потом выяснилось, что вообще попали на другой остров. Проводники из местных жителей развели руками — заблудились. Много странного и необъяснимого было в этом поиске. А легенды говорили не только о подземных сооружениях, но и о несметных сокровищах Кучума, спрятанных где-то в близких древнему Искеру местах.

Можно задуматься над вопросом: как могло вообще появиться в глухомани сибирских земель тонкое инженерное искусство прокладки ходов, вывода вертикальных выработок, облицованных кирпичом, и других хитроумных затей? Ответить на него можно, если вспомнить, что Кучум — сын бухарского правителя из некогда могущественной династии Шейбанидов. А среднеазиатская «подземная инженерия», имея глубокие тысячелетние корни, достигала поразительных успехов во все времена. Постоянная прямая связь Кучума со своей не столь уж безнадежно далекой родиной обеспечивала приток мастеров и нужных материалов, а в рабочей силе при господстве рабства на территории Сибирского ханства недостатка явно не было.

Тайны «кучумовских подземелий» спорят с тайнами скрытых лабиринтов тобольских укреплений. У них разные истоки, но одна точка сближения — сибирская земля с ее непростой историей. Несмотря на гигантские пространства, эта земля всегда была насыщена, как и всякая веками населенная территория, памятниками истории и культуры. И большой, сложной, задачей нашего времени представляется изучение наследия сибирской земли, бережное восстановление, сохранение и утверждение в памяти потомков всего и «кучумовского», и «ермаковского», тленного и нетленного, природного и сделанного человеческими руками, наземного и подземного, всего, отстоящего от нас на века. Именно нашего времени. Чтобы не было поздно.

Примечания:

1. ЦГАЛИ, ф. 1823, оп. 1, д. 82, С. 197.

2. Там же, С. 148.

19. Кочедамов В.И. Первые русские города Сибири. — М., 1978.

20. Дмитриев-Мамонов А.И. Пугачевщина в Сибири. — М., 1898.

21. Черепанов И. Сибирская летопись. ГПБ. Отдел рукописей. — Т. 1. - 324 с.