img src="slukin_14.jpg"...

Есть у польского писателя-фантаста Станислава Лема замечательный рассказ «Терминус». Так называли робота из старого космического корабля, когда-то пережившего катастрофу и гибель команды. В уголках своей памяти он сохранил последнюю перекличку разделенных бедой, гибнущих членов команды. Занятый делом в отремонтированном корабле, готовящемся к новому полету, Терминус нет-нет и начинает непроизвольно выстукивать азбукой Морзе переговоры когда-то живых людей. У навигатора Пиркса, взбудораженного информацией о последних минутах астронавтов, возникает, как он сам признается, «дикое желание вклиниться в разговор давно ушедших лет». И он это делает. И — жуть! — ему отвечают, к нему начинают через звякающие руки робота обращаться люди, которых давно нет в живых!

Я вспомнил этот рассказ, поднимаясь по ступеням внутристенного хода Невьянской башни. И, несмотря на то, что где-то впереди, за поворотом лестницы, щелкал дверным замком «хозяин» башни Александр Иванович Саканцев, что со двора доносилось стучащее, шипящее и свистящее буйство производства, мне казалось, что под тяжелыми сводами слышатся голоса прошлого, что сквозь толстые, почти крепостные стены пробиваются какие-то человеческие звуки. Не знаю, может быть, это вызвано особой акустикой башни со множеством таинственных каналов, где любой звук, плутая и бесчисленно раз отражаясь, так изменяется, что начинает походить на стоны и пришептывания.

Позже в книге В. И. Немировича-Данченко (брата известного театрального деятеля) «Кама и Урал», написанной в 1870-х годах, я прочитал о подобном же впечатлении автора, побывавшего в знаменитой башне.

Каждый, кто оказывается внутри или хотя бы вблизи этого прекрасного, уникального и таинственного сооружения, невольно чувствует себя причастным к чему-то сокровенному, потаенному, до поры до времени неизвестному, но необыкновенно значительному. Будто массивные стены башни не покоятся на таком же массивном фундаменте из сланцевых глыб, а вырастают откуда-то из другого мира, из другого времени. И стоит только спуститься туда, вниз, под башню, — словно попадешь в XVIII век, тебя окружат суровые изработанные люди с горящими глазами, поротые, ломанные, истерзанные непосильной работой. Вот прямо из стены башни растет пробившаяся сквозь кладку березка — как будто это они, затворники демидовских подземелий, через века подают нам знак.

С подвалами башни связаны легенды, рассказы беллетристов, фантастические домыслы и откровения, наконец, архивные изыскания и научные исследования последнего времени. Правда, иногда с этими подвалами отождествляли подземелья и подземные ходы, находимые и сравнительно далеко от башни. Что поделаешь, такова уж ее притягательная сила, такова уж ее слава как средоточия невьянских тайн.

Конечно, башня не могла остаться в стороне от невьянских подземных хитростей и играла в них важную роль.

О Невьянской башне написано много, но загадки ее почти не разгаданы. Проблема сохранения башни, превращения ее в музей укладывается сейчас в пухлую папку переписки сорокалетнего возраста. Сверхделовые письма, красивые решения, кричащие акты не подвинули дело. Под аккомпанемент разговоров старая башня элементарно разрушается. Шпуры, пробуренные с двух сторон почти двухметровой толщины стены, принесли очень неутешительную информацию: по 60 сантиметров с наружной и внутренней сторон — рыхлый кирпич, расслоение кладки, вездесущая влага.

Башня обстроена с трех сторон, на одно ее плечо оперлась тяжелая транспортная эстакада. Эстакада давит, гнет башню и уже оторвала ей угол — в раскрывшуюся трещину входит кулак.

…Само собой понятно, что о подземных сооружениях старого демидовского завода нет никаких упоминаний в сохранившихся документах. Сохранившихся — потому что до нас дошла совсем малая часть. По преступному распоряжению малограмотного чинуши в наши сороковые годы сожжен весь архив демидовских времен, десятилетиями хранившийся в башне.

Возможно, в архиве и нашлись бы какие-то сведения о подземном хозяйстве Демидовых. Сейчас известно буквально несколько скупых строк. Вот так называемая «Книга мемориальная о заводском производстве» — своеобразная опись «движимого и недвижимого имущества» Невьянского завода, составленная в 1770 год; приказчиком Григорием Махотиным. Перечисляя хозяйские строения, приказчик отмечал: «…под тою башнею полат, книзу складенных, 2». Далее аккуратный приказчик кратко характеризовал каждое из зданий, непременно упоминая о подвалах и погребах под ними. Так, под демидовским домом были подвалы, чуть севернее дома — погреба, под кладовой подвалы, под сараем, что рядом с конюшней и каретником, — погреб, в деревянном рубленом амбаре — тоже подвалы. Конечно, и слова о подземных связях между всеми этими строениями, нет даже упоминания о функциональной принадлежности подземелий, разве что для храпения припасов. Приказчик берег тайны хозяев.

Совсем другого рода документальное свидетельство содержится в прошении Прокопия Меньшакова, одного из участников рабочих волнений на Невьянском заводе в 1824 — 1825 годах. Меньшаков, обличая деспотизм управляющего заводом Зыкина, писал: «…засадил меня при заводе под строжайший караул в такую ужасную полатку под башню, что не только ночью, но и днем человеку быть одному опасно… В тюремном замке от нечистоты, сырости, холода, от того тяжкого воздуха всякой почти день умирают люди, и валяются тела оных без всякого призрения внутри замка по неделе, яко скоты изгибшие».

Прокопий Меньшаков своим отчаянием поведал нам о подвалах Невьянской башни. Вот и все документы, в которых пусть мимоходом, но говорится о подвалах и подземельях. Дальше нам придется посмотреть глазами очевидцев, бывших в той или иной мере свидетелями находок и раскрытия подземных демидовских хитростей.

Был ли в подземных ходах Т. У. Аткинсон, английский путешественник, живописец и архитектор, посетивший Невьянск в 1847 году? На основании каких-то сведений писал же он в своей книге-дневнике: «…прежде когда-то башня эта служила тюрьмою для арестантов, и к ней были проложены ходы под землею». Аткинсона встречали почетно, ему много рассказывали и показывали, может быть, и удостоили чести приоткрыть завес над подземельями.

Примерно в это же время случился провал над подземным ходом, ведущим к демидовскому дому. По более позднему свидетельству невьянского священника Н. А. Словцова, в этот провал спускались любопытные, но далеко пройти по ходу не удалось, так как его закрывали кованые железные двери с висящими замками!

Количество подземных находок всегда связывается с размахом строительных работ. Случайные провалы редки — Демидовы строили на века, материалов не жалели. Во второй половине прошлого века в черте старого завода строительство почти не велось, кроме временных деревянных построек типа сараев. Да и то, если сравнивать старые фотографии завода, сделанные в разные годы, видишь, что территория больше расчищалась от ветхих деревянных построек, чем застраивалась.

И вдруг! Надо же случиться такой беде. В 1890 году гигантский пожар практически уничтожил не только завод, но и город. «Горело так, — говорили очевидцы, — что земля проваливалась». Действительно, на территории старого завода образовались провалы. Один из них вскрыл подземное помещение, в котором были горны. Из подземной плавильни шел подземный ход к башне. Видимо, сообщение об этой находке попало в уральские газеты, что дало возможность В.П. Доброхотову, составляя в 1917 году справочную книгу «Урал Северный, Средний и Южный», привести его.

«Однажды мне довелось видеть следы этого пожара. На одной из улиц старого Невьянска копали глубокую траншею. На глубине 1,5–2 метра ковш экскаватор; вскрыл примерно полуметровый пласт угля и обгоревших остатков дерева».

Пожар 1890 года — это один из периодов находок подземных исторических сооружений в Невьянске. Второй период приурочен к строительству электростанции в 1915 году и реконструкции старого завода в 1920–1924 годах. Строительство электростанции положило начало обстройке башни. Здание станции, несколько подогнанное под стиль старых сооружений, приткнулось к башне с северо-запада, перерезав фундаментами ее подземные связи в этом направлении. Старики рассказывают, что во время строительства рабочие наткнулись на тоннель между башней и демидовским домом, но как будто бы в контур фундаментов станции попала совсем небольшая его часть и он, избежав разрушения, целехонький, ушел дальше к демидовским хоромам.

Во время реконструкции 1920–1924 годов на территории старого завода прокладывалось много разного рода коммуникаций. Вот этими траншеями зачастую и вскрывались подземные демидовские пути. Уроженец Невьянска В. В. Владимиров, принимавший участие в этих работах, видел открытый ход между башней и зданиями демидовского дома и заводской конторы.

Старожил помнит и другого рода подземные сооружения — каналы, облицованные гранитными плитами и прикрытые сверху такими же тесаными глыбами. Что это, ливневая канализация? Но почему она на глубине двух метров? А может быть, вентиляционные каналы, где-то подходящие к трубе?

В. В. Владимиров на своем простеньком чертеже показал направления обнаруженных ходов. Конечно, генеральное направление — к господскому дому и конторе, затем к старому медному цеху, а еще к заводскому собору, построенному на месте первой деревянной церкви. Все это идет от башни, из ее подвалов, которые, как считает старожил, располагаются на восточной стороне башни, но не под ней.

Находки подземелий в те годы настолько взбудоражили людей, что В. В. Владимиров и несколько его сослуживцев образовали группу для поисков легендарных подвалов, достали и приготовили к работе паровой насос для откачки воды из затопленных помещений.

Что-то помешало выполнению этих планов. Но дух поиска в Невьянске остался. Краеведы ищут малейшую возможность исследовать демидовские подземелья. В начале 1930-х годов невьянский старожил А. И. Горбунов спустился в подвалы демидовской резиденции. Он прошел через три подземных помещения, через полузасыпанные двери и по узкому ходу попал в палату, где, похоже, до него еще никто не был. Там он увидел две плавильные печи, полусгнившие деревянные нары, длинную цепь с наручниками, продетую сквозь стенные массивные кольца, человеческий скелет, две глиняные чашки и двухпудовую железную гирю с надписью «2П». Из этого помещения, видимо, был ход еще куда-то дальше, но его закрывала железная дверь с тяжелым замком.

Так описывал свое подземное приключение А.И. Горбунов, рассказывая о нем В. Г. Федорову — автору книжки о Невьянской башне[24]. Виденное Горбуновым подземелье находилось примерно в 50 метрах от демидовского дома по направлению к башне. Значит, строительство электростанции в 1915 году не нарушило лабиринты, значит, стоит спуститься в подвалы господского дома и… вот тебе дорога в подвалы башни и в другие закоулки подземного Невьянска.

Так примерно представляется, когда по хрупкой лесенке спускаешься в черную дыру подвала, над которой установлен вороток с тяжелой бадьей. «Хранитель» башни, реставратор ее знаменитых часов А. И. Саканцев и сотрудник местной газеты «Звезда» Л. М. Мамонов на свой страх и риск взялись очистить старинные подвалы и, может быть, дать им вторую жизнь. С помощью двух воротовщиков-пенсионеров, бывших старателей, они выгребли из подвалов десять самосвалов грязи, хлама и мусора. И пробились в третий отсек, самый интересный, куда двери пока еще наполовину засыпаны. В этом третьем отсеке видны три или четыре закладки — замурованные кирпичом выходы и проходы. За одной из этих кирпичных стенок и побывал, видимо, А. И. Горбунов.

Куда ведут остальные замурованные пути? Может быть, именно здесь ключ ко всему подземному хозяйству старого Невьянского завода?

Энтузиасты уже было расчистили подвалы, для дальнейшей работы им требовалась немедленная эффективная помощь, но дело с помощью затянулось. Прошла снежная зима, потом водообильная весна, за ней дождливое лето — и некогда сухие подвалы залила верховодка. Отодвинулась разгадка демидовских тайн.

Перед глазами надолго остаются эти мрачные подземные помещения со сводами, уходящими на четырехметровую высоту, с плотной кладкой из большеразмерного особого кирпича, с чугунными дверными проемами, с решетками из прутьев толщиной в руку. Остается еще впечатление отрешенности и такой явственной сопричастности к событиям прошлого, словно спускался не в подвалы по лесенке, а летел в историю на машине времени.

Третий период подземных находок — близкие нам 60-е годы. На территории старого завода шло строительство, отрывались глубокие траншеи под фундаменты, прокладывались новые коммуникации. Башня была охвачена, словно футляром, зданием городской котельной.

К сожалению, именно в этот период произошли и самые большие потери. Была снесена так называемая единоверческая церковь, спутница суровой невьянской истории, перестроено до неузнаваемости здание старой конторы, снесена заводская часовня постройки XVIII века. Домны, гордость уральской и отечественной металлургии, начало начал уральского горнозаводского дела, один из первых камней в фундамент промышленной архитектуры планеты — домны не просто потеряли облик, они разгорожены на хозяйственные клетушки и каптерки. Осталась плотина, уникальное гидротехническое сооружение. Правда, ее подновили, отреставрировали, оставили старые фрагменты, чтобы… через 20 лет водрузить над ее сливом нелепое здание насосной станции, полностью искажающее не только вид старинного сооружения, но и всей ландшафтно-исторической зоны. Снесено… перестроено… искажено… Печальный реестр убытия из действительности. Но, может быть, что-то найдено, ведь худа без добра не бывает?

Да, находки были. В подвале котельной, так трогательно «обнявшей» старую башню, — лес железобетонных колонн. Чтобы их поставить, надо глубоко врыться в грунт. Строители, в основном коренные невьянцы, догадывались, что в этом месте их может ожидать сюрприз, копали осторожно и… не ошиблись.

Есть ход! Облицованный старым большеразмерным кирпичом, с красивой крутой дугой такого же кирпичного свода, он словно убегал от башни к зданию старой конторы. На дне подземного хода был толстый слой ила, от которого поднимался удушливый запах, — видимо, в тоннель когда-то попадали сточные воды.

У здания старой конторы (того, что вытерпело перестройку) был найден колодец. Первооткрыватели не имели инструмента, чтобы измерить его глубину, не говоря уже о том, чтобы спуститься туда и осмотреть, но, бросая камень в черный зев колодца, отмечали, что камень летит необычно долго. Колодец мешал работе, и его тотчас засыпали.

Где-то на полдороге между башней и единоверческой церковью, располагавшейся уже за пределами старого завода, при установке оборудования вскрыли кирпичный свод очень плотной кладки. Когда его разрушили (не ставить же на непонятной кладке станки), то обнаружили сухой подземный ход. По нему можно было идти, не сгибаясь и не задевая боками по стенкам. Этот лаз, видимо, в старину выходил прямо в городскую застройку. Недалеко от этого места просматривается большой провал. В яму от провала сыплют металлическую стружку, и когда она наполняется, провала не видно. Время от времени стружку собирают, и можно видеть оплывшее проседание почвы, очень похожее на рухнувший свод подземного помещения.

В 1962 году изыскатели бурили скважины на территории старого завода, изучая свойства грунтов для нового строительства. И вдруг буровой инструмент провалился, как говорят буровики, не встретив обычного сопротивления породы. Вырезав колонку кирпичной кладки на известковом растворе, бур крутился потом метра два в пустоте, вернее, в воде, заполнявшей эту пустоту, а затем снова вгрызся в кирпич.

Действительно, изыскательская скважина случайно воткнулась в подземный ход на участке между башней и старыми домнами, вблизи которых когда-то находилась демидовская медная фабрика. Свод сооружения располагался на глубине трех метров от поверхности под насыпной толщей металлургического шлака и щебня. Это дает основание думать, что траншея для хода могла быть пройдена открытым способом, потом был выложен тоннель, а уж затем все засыпали шлаком и щебнем. Ход имел высоту около двух метров, его полом служила кирпичная кладка. Вода стояла там под самым сводом, и попытки откачать ее кончились неудачно — где-то, видимо, имелась связь с прудом.

Главное в понимании невьянских тайн — это не отдельные находки подземных сооружений и их фрагментов, а то, в какую систему укладываются эти находки, как можно реконструировать глубинный лабиринт, не имея его описания и планов, но сопоставляя накопленный за много лет фактический материал, свидетельства очевидцев и факты истории завода.

Пожалуй, первую реконструкцию системы дал в начале нашего века В.И. Немирович-Данченко. Очень дотошный и удачливый журналист, он иногда грешил излишней увлеченностью, но в очерках о Невьянске, как установлено позднее, его увлеченность не мешала правдивости. Будучи в Невьянске, он собрал значительный материал о подземельях из рассказов людей, которым были доступны невьянские тайны, а может быть, видел какие-то еще тогда не утраченные архивные документы.

Так или иначе, он писал в своей книге «Кама и Урал»: «…На восточной стороне этой громады (башни — В.С.) Демидов построил лабораторию, вырыл подземелье высотою в рост человека, однако показалось мало — рядом устроил другие, и тут в вечном мраке, скупо озаряемом светом лампад и огнями плавилен, начались таинства отделения серебра от меди. Потом и этого ему показалось мало, скрытыми, подземными ходами он соединил мастерские со своим домом, из-под башни продлил черную жилу к домне, от домны — под то место, где стоит нынешняя полиция, тут он устроил тоже „химическое дело“ какое-то… Затем эту артерию повернул назад и закончил вновь выходом к себе»[25].

По описанию получается, что подземный демидовский путь представлял замкнутую систему: башня — доменный цех — старое здание, где потом находилась полиция, — демидовский дом — башня. Где-то между башней и господским домом располагались тайные мастерские, то есть, возможно, целая цепочка связанных между собой подземелий.

Невьянец В. В. Владимиров дает такую схему: башня — демидовский дом (или старая контора) — старые заводские цехи. Если соединить цехи с домом-конторой, то получается замкнутый треугольник. Правда, по свидетельству В. В. Владимирова, от башни было еще ответвление под большой заводский собор, построенный в начале XIX века на месте демидовской церкви. Трудно сказать, могла ли сохраниться подземная связь башни с демидовской церковью, и наследовал ли собор эту связь, но по сей день в подвалах собора, ныне производственного здания, находят какие-то загадочные двери и лазы.

Еще одна реконструкция системы невьянских подземелий появилась сравнительно недавно. Кандидат геолого-минералогических наук Станислав Адольфович Лясик занялся очень интересным делом — он поставил цель доказать, была ли плавка благородных металлов на демидовском заводе, где она велась и не служила ли башня со всей своей сложной системой внутренних каналов своеобразной вентиляционной трубой. С. А. Лясик определил содержание благородных металлов в саже башенных дымоходов, содержание металлов-примесей в часовых колоколах, провел большой анализ архивных данных об алтайском и уральском сырье для демидовских заводов[26].

Вывод получался один: Демидов выплавлял серебро о Невьянске из богатых этим металлом медных руд. Делать ему это приходилось тайно — ведь добыча и плавка благородных металлов частным лицам в то время была запрещена. Производство серебра могло уйти только под землю (вспомним плавильные печи и горны, найденные в подземельях!).

С. А. Лясик дает такую систему подземных связей: башня — старая заводская контора — медная фабрика. Эта система в наибольшей степени отвечает технологической организации скрытого получения благородных металлов из медных алтайских концентратов.

Но не слишком ли сужена система, не слишком ли она подчиняется только технологической задаче? Ведь многие находки подземных сооружений никак в нее не укладываются. А с другой стороны, все три приведенные выше реконструкции имеют примерно одну основу. Как это все увязать? Как проследить подземные связи старинных сооружений, коль входы потеряны?

Новый виток исследований невьянских подземелий начался применением принципиально новых методов и средств.

В 1950-х годах в Италии возник большой спрос на античные вещи, и банды грабителей могил ринулись на места древних некрополей. Влекомые каким-то чутьем, а может быть, и рассказами местных жителей, щедро оплаченными, мародеры без труда находили древние захоронения, вскрывали их среди бела дня. Им нужны были драгоценные этрусские вазы, керамика, золотые изделия. Остальное, а именно на этом остальном иногда и работает археология, грабителей мало интересовало. Но это остальное вместе с разграбленной могилой почти всегда необратимо разрушалось.

Что делать? Ученые не поспевали за грабителями, а нужно было опережать их. Но как узнать, где находится древнее захоронение и тем более цело ли оно? Да еще узнать быстро, да еще за считанные дни обследовать большую территорию. Вот здесь на помощь и пришла геофизика.

Дело в том, что грунт всегда обладает определенными физическими свойствами. Если толща однородна по строению и составу, то и свойства ее будут более или менее однородными. Скажем, грунт может обладать вполне определенным электросопротивлением или магнитными свойствами, даже сколь угодно слабыми. Грунт имеет свою плотность и упругие свойства, свою способность пропускать электромагнитные излучения и отдавать тепло. Наконец, в грунте есть химические соединения, влага, газы. Распределение свойств обусловливает и весьма определенный характер физических полей в грунте: электрических, магнитных, сейсмоакустических, тепловых, геохимических и других. И вдруг в этот относительный порядок вторгается неоднородность, объект с совершенно другими свойствами. Естественно, что он нарушит порядок, нарушит строй, но именно тем самым и выявит, обнаружит себя. Физические поля исказятся, отмечая чуждое тело аномалиями, то есть не свойственными данному полю в данных условиях нарушениями. Геофизики чуткими приборами устанавливают эти нарушения прямо на поверхности земли, не вторгаясь вглубь.

Этрусские захоронения представляют из себя в большинстве случаев полый сводчатый склеп. Пустота склепа обладает очень высоким, если не бесконечным электросопротивлением, а окружающий грунт имеет вполне «конечное» электросопротивление. Значит, на фоне грунта пустое пространство склепа выделится по электрическим свойствам. Этим и воспользовались итальянские геофизики Леричи и Корабелли. Они быстро и с большим успехом обследовали значительные территории древних некрополей и опередили грабителей, передав по пятам идущим археологам перспективные участки, для вскрытия захоронений. Сколько было спасено археологических ценностей для науки!

А если применить геофизические методы для выявления подземных сооружений? Ведь ничто этому не противоречит и не препятствует. Например, подземный ход — это же всегда чужак в окружающем грунте. Целый или даже частично обвалившийся, он будет выделяться, скажем, по электросопротивлению. Высоким электросопротивлением выделится пустой ход, а пониженным — залитый водой или затянутый илом. Кирпичная облицовка хода может дать магнитную аномалию — ведь кирпич обладает магнитными свойствами, пусть слабыми, как глина, из которой он сделан. Нечего и говорить, что пустота хода имеет совсем иную плотность, чем окружающий грунт. Значит, приборы над подземной полостью отметят недостаток плотности. А упругие волны, пройдя в грунте и встретив полость, совсем по-другому в ней преломятся и отразятся от нее. Словом, подземелья — это геофизические объекты.

Именно этим арсеналом предпосылок и, конечно, приборов и оборудования вооружилась экспедиция Свердловского архитектурного института, направляясь в Невьянск. Предстояло провести геофизические исследования на основных направлениях наметившейся системы невьянских подземелий, проследить подземные связи между старыми сооружениями, а также выявить новые перспективные участки, ранее в учет не бравшиеся, но по находкам представляющие интерес.

У геофизиков сразу оказалось много врагов в виде различного рода помех. Во-первых, большая часть территории покрыта асфальтом, который нужно было пробивать шпурами, чтобы электродами добраться до грунта. Во-вторых, бесчисленные подземные коммуникации из бетона, железобетона, металла. В конце концов, не в них как таковых беда, а в том, что точных планов их расположения нет. В-третьих, многие старые сооружения оставили после себя фундаменты. Планы же фундаментов не сохранились.

Все это настораживало: простых ситуаций не жди, будут и ложные аномалии, будет головоломная неоднозначность.

С первого же дня работы выявился еще один враг, сразу выбивший из строя магнитометрический метод. Им оказались сильные магнитные помехи — магнитометры пришлось сложить обратно в ящики: на фоне помех нечего было и думать о выделении слабых аномалий от кирпичной кладки.

Осталась верная электрометрия, или, как геофизики ее называют, электроразведка. Вначале, чтобы иметь материалы для сравнения, получили в некотором роде эталонные аномалии электрического поля над известными подземными сооружениями. Такими стали подвалы демидовского дома. Затем электроразведочная установка стала методично прощупывать грунт… Что же дала геофизика для разгадки тайны невьянских подземелий?

Прежде всего, подтвердились ранее высказываемые предположения о треугольной схеме подземных ходов, связывающих башню, господский дом (плюс контора!) и медное производство демидовского завода. Но треугольник оказался лишь небольшой составной частью огромного многоугольника, в вершинах которого находятся подвалы существующих и уже давно снесенных сооружений (рис. 10).

Рис. 10. Схема расположения подземных сооружений в Невьявске

На территории между башней и прудом получены аномалии, возможно связанные с подземным ходом, обнаруженным изыскателями в 1962 году, а также наводящие на мысль о подземной связи башни с прудом. Не тот ли самый злополучный шлюз, через который Демидов затопил застенки? В нескольких местах прослежен подземный путь между башней и доменным цехом. Здесь же, кстати, геофизическими методами был выявлен старинный водовод, подававший воду из пруда к домнам.

Любопытная ситуация обнаружилась в пространстве между старой конторой и тем участком, где располагалось медное производство. Здесь на двух параллельных исследовательских профилях найдены аномалии, местоположение которых хорошо накладывается на направление подземного хода. Уже потом, в процессе проверки, было установлено, что старинный ход именно здесь и проходит, часть его давным-давно используют, проложив в его отрезке современные коммуникации. И стоит спуститься в обычный смотровой люк, чтобы этот фрагмент увидеть.

И еще несколько потерянных подвалов с подземными выходами из них были обнаружены геофизиками. Большой интерес представляют подземные ходы, направляющиеся за территорию старого завода, в Невьянск. Не везде удачно прошла проверка аномалий. Ведь думалось, что стоит только пробурить скважину или пройти шурф, как сразу откроется искомое подземелье. У старой конторы это удалось, а в большинстве случаев тайна опять поморочила головы исследователям. В действие вступил еще один враг геофизиков, а теперь уже и археологов — вода. Шурфы и канавы не успевали углубиться на два метра, как в них выступала грунтовая вода, а при дальнейшем углублении она совсем заливала выработку. Воду нужно откачивать, шурфы крепить, значит, нужны новые силы, новые средства. Терять поистине проще, чем находить…[27]

А что же башня? Неужели она осталась в стороне от геофизических троп, неужели ее знаменитые подвалы не заинтересовали геофизиков? Нет, башня и в этом поиске была главным элементом. С одной ее — незастроенной — стороны сохранилась небольшая площадка, позволявшая прощупать здесь грунт. По счастливой случайности эта сторона оказалась восточной, а многие свидетельства связывали знаменитые подвалы именно с восточной стороной. Совершенно ясно, что искать подвалы непосредственно под сооружением не имело смысла — при таком массивном объеме башня не могла устоять, если бы в ее пределах имелась еще достаточно обширная пустота. В лучшем случае из-под башни мог быть ход в эти самые подвалы.

На крохотной площадке у восточной стены башни геофизики обнаружили аномалии. Но башня зло подшутила над исследователями — канава более двухметровой глубины, отрытая вдоль всей восточной стены, наткнулась на… большую груду каменных глыб, из каких сложен фундамент башни. Поисковую канаву сразу затопила грунтовая вода. Возможно, развал этих самых глыб, когда-то оставшихся от кладки фундамента, находясь в обводненном грунте из плотно слежавшегося доменного шлака, и вызвал геофизические аномалии, так похожие на аномалии пустот.

Вместе с разочарованием башня вдруг нежданно-негаданно преподнесла подарок. Случилось это в 1980 году. На старинных изображениях северного фасада башни виден маленький прямоугольник дверного проема под самыми ступенями крыльца. Крыльцо в дошедшем до нас виде и его массивные перила сделаны сравнительно недавно, в начале нашего века. По каким-то причинам ступени крыльца разобрали. И вот тут-то под прочной кладкой лестницы обнаружился свод помещения из старого демидовского кирпича, доверху засыпанного землей и мусором. На большеразмерных старинных кирпичах виднелись немудреные клейма мастеров: отпечатки ладоней и щепотей, крестообразные линии.

Одно крыло свода опиралось на кирпичную кладку арочного проема первого этажа башни в северо-восточном направлении. Стальной щуп в этом месте свободно углубился на четыре метра. Расчистка свода показала, что он после кладки был залит известковым раствором, по которому положен выравнивающий кирпичный слой. Так строили в демидовское время.

Энтузиасты во главе с А.И. Саканцевым пробовали расчистить подземелье, но вручную это оказалось не под силу.

Обнаруженный подземный объект, может, был и не тем самым подвалом, где Демидов занимался своей тайной металлургией, но вполне вероятно, что он оказался бы своеобразным входом в подземелья Невьянской башни.

И находки подземных сооружений, и геофизические данные говорили о том, что подземные ходы не замыкаются в пределах территории старого завода, что существуют связи со зданиями городской застройки.

Есть в Невьянске очень старый дом. Говорят, что он современник первых Демидовых, а принадлежал купцу Дождеву. Участок усадьбы Дождева спускался к пруду, точнее, к берегу залива, на противоположной стороне которого находился старый завод. Под домом обширные подвалы, Ремонт пола в одной из комнат первого этажа позволил в них заглянуть. Нет, не спуститься, не пройти, а только заглянуть, так как подвальные помещения со сводами и стенами старинной кладки были наполовину затоплены сточными водами.

Рабочие в резиновых охотничьих сапогах далеко проходили по тоннелям и переходам. Лабиринт подземелий выходил на территорию двора (там где-то даже проваливался в него трактор), имел выход в маленькую наземную постройку (сделана из большеразмерного демидовского кирпича), ныне используемую для хозяйственных нужд, и шел как будто дальше, к берегу пруда.

Интересно, что когда существовал залив (теперь он большей частью завален землей в целях устройства набережной и сквера), то с лодки в тихую погоду можно было видеть на дне странное сооружение — что-то вроде кирпичного тоннеля. Направление тоннеля было в сторону завода, в сторону башни. Дождевский дом соединялся под землей с соседними такими же старыми домами. Эту связь обнаружили геофизики. Комендант дома подтверждает наличие разветвленных подземелий в пределах всей усадьбы. Но у коменданта есть и свои заботы - он сокрушенно говорит, что на днях откачали семь машин сточных вод из-под дома и дворовых построек, а уровень не понизился.

На Невьянской улице имени Карла Маркса много старинных купеческих особняков с большими дворовыми постройками из камня и кирпича — делали-то на века. В 1971 году во дворе одного из таких особняков произошел провал. Желающие могли спуститься в глубокий большой сложной конфигурации подвал, в стенах которого было несколько замурованных дверных проемов.

Старожилы рассказывают об одном интересном подземном пути между двумя зданиями, проходившем под улицей. Спустившись в подвал одного из зданий, человек оказывался в подземном ходе, а немного пройдя по нему, попадал на железную плиту. Миновав гулко звучащую плиту, можно было поднять ее за собой наподобие подъемного моста, какие сооружали у ворот старых крепостей. Плита поднималась с помощью железной цепи и блока, закрывая, словно дверь, ход и открывая под собой глубокий колодец. Представьте, что в полутьме за вами гонится преследователь, не знакомый с таким устройством, — послышится только всплеск… Может быть, и в демидовских ходах были такие ловушки.

Северная окраина Невьянска носит неофициальное название Быньговского поселка. Там испокон веков селились старообрядцы, там они имели свою церковь, там же, как говорит упорная молва, рыли и устраивали под землей сводчатые помещения, тянули потаенные ходы. Словом, не поселок был, а сплошная подземная тайна.

Где-то в этом краю сейчас еще стоит дом Ефрема Потехина, по рассказам, человека необыкновенно сурового, мрачного, недоступного, из тех упорных и упрямых в своих понятиях кержаков, что курева и вина не переносят, пить из своей посуды не дадут. Так характеризовала Ефрема Потехина О. С. Хайдукова, которая с 1920 года стала его дальней родственницей и один раз довольно продолжительное время жила в его доме. Зная о наших исканиях, Ольга Сергеевна в большом и подробном письме описала быт и нравы семьи Потехина, рассказала и о подземной тайне дома.

Потехин в то время был старостой старообрядческой общины. В огороде его дома стояло старинное сооружение: дом не дом, флигель не флигель. Одноэтажное, сделанное из демидовского кирпича, с толщиной стен до полутора метров, со сводчатыми потолками и почему-то чугунной внутренней дверью, оно чаще называлось молельней. Возможно, что когда-то в демидовские или более поздние времена здание действительно служило тайной раскольничьей молельней. А поэтому из него и был подземный выход куда-то в глухую сторону селитьбы.

Тайну подземного хода Потехин получил по наследству и очень оберегал ее, но близкие знали про ход и не очень скрывали его существование. В двадцатые годы об этом слышали многие, так как, по рассказам, именно в нем нашли ценности старообрядческих церквей, спрятанные старостой или его единомышленниками.

Стоит в огороде это старинное и по-своему красивое здание. В нем никто не живет, разобраны полы, мусором наполовину засыпан вход куда-то вниз, под дом. Ветер скрипит распахнутой дверью. Доживает, видно, молельня-загадка свой век. А жаль, ведь она ровесница Невьянска и ценна этим, даже если и давно утратила свои подземные секреты.

Вот еще одно из старых зданий Невьянска. Здесь теперь городская гостиница «Нейва». Здание массивное, и стены толстенные, прямо-таки крепостные. Но что это? От проезжающей мимо автомашины дом начинает вибрировать, подрагивать, как-то гулко гудеть, словно под ним сделан большой резонатор. Подвал…

— Да что вы, нет у нас никакого подвала, — убеждает администратор, — разве вот этот.

И показывает, поднимая сколоченную из досок крышку, подполье глубиной… в полметра.

Вот и еще один старинный дом утратил свою подземную тайну, и людская память не задержала ее.

У старого Невьянска большое будущее. Скоро здесь будет построен завод литьевых поковок, завод-спутник Уралмаша. Изменится облик города на Нейве, но надо ли, чтобы он изменился до неузнаваемости, чтобы пропал тот хрупкий мостик, перекинутый в историю. Ведь что ни говори, а Невьянск делали не Демидовы и Дождевы, а те большей частью оставшиеся в безвестности рабочие, потомки которых будут строить новый завод и новый город. Вот для них, их детей и внуков нужно сохранить архитектурно-историческую зону старого Невьянска, сохранить старый завод с его наземными и земными сооружениями. И не только сохранить, но и превратить его в завод-заповедник, где каждый экспонат — действующий, куда можно прийти и посмотреть весь цикл старой технологии: от выплавки металла в старых домнах до получения готового изделия — сувенира.

А легендарные подземелья с их разгаданными тайнами будут экспонатом высокого строительного мастерства, умения и таланта уральских рабочих.

Примечания:

2. Там же, С. 148.

24. Федоров В.Г. Тайны Невьянской башни. — Свердловск, 1961.

25. Немирович-Данченко В.И. Кама и Урал. — Спб, 1904.

26. Лясик С.А. Легенда под микроскопом // Уральский следопыт. — 1973. - № 2.

27. Слукин В.М. Геофизическая «осада» башни // Техника молодежи. — 1979. - № 7.