Глава 4

Что рассказали паломники, видевшие священную гору Кайлас

После завершения тренировочного похода по Гималаям, придя в китайское посольство, я понял, что китайские визы на Тибет мы сможем получить только в том случае, если с нами в экспедицию поедет так называемый офицер связи китайской армии.

— А что он будет делать с нами в экспедиции? Какую связь осуществлять? — наивно спросил я китайского консула.

— Связь с нами и еще…. — сконфузившись, ответил консул.

— У него что — будет спутниковый мобильный телефон? Другой тип мобильного телефона там, на диком Тибете, вряд ли будет работать.

— Что Вы, что Вы, — замахал руками консул, — пользоваться мобильными телефонами на Тибете запрещено.

— Тогда я не понимаю роли офицера связи, — твердолобо продолжал я расспрашивать консула, — какова его роль в экспедиции?

— Ну, неужели Вы не понимаете, что на территории китайского Тибета все иностранные экспедиции должны быть под контролем! — раздраженно сказал консул, округлив свои узкие глаза.

А-а…. — дошло, наконец, до меня.

Я потупил взгляд и уставился в точку. Свободный образ российской жизни последних лет начал уже вычеркивать из памяти более чем семидесятилетние устремления советских властей во всем и вся видеть угрозу непонятному для них самих строю, когда красивые, очень красивые лозунги, в свое время бывшие под угрозой мирового империализма, все продолжают и продолжают оставаться под угрозой и…. эх, наверное, будут всегда оставаться под угрозой.

Игра! Мировая человеческая игра! Игра в идеалы! Игра в равенство! Игра в справедливость! Игра в борьбу с коварным врагом! Кровавая игра! Жестокая игра! Смердящая игра!

Зачем мы играем? Зачем играем остервенело и смертельно? Неужели воспоминания детства так значимы, что заставляют нас играть по жизни и, иногда, играть смертельно? Что за страсть вложена в слово «игра»? Почему игра пропитала всю нашу жизнь? Почему люди не думают о смысле жизни, а постоянно и всегда играют? Почему люди играют в богатство, корча из себя всемогущих, покупая других и не задумываясь над тем, что за его гробом никогда не понесут сейф с деньгами? Почему мы, ненавидя самого себя, завидуем более сильному и из последних сил играем в собственную значимость, хотя в глубине души осознаем лживость игры? Почему мы, успокаивая ближнего, ощущаем глубинную радость от его страданий и играем покровительственно-стервозную игру? Почему мы не можем быть всегда искренними? Неужели это невозможно? Неужели искренность так трудно достижима? Неужели искренность есть лишь атрибут примитивного образа мышления, а ум есть лишь умение более искренне играть? Пожизненными актерами можно назвать людей…

Если у вас, дорогой читатель, была или есть любовь, то, обняв любимую (или любимого) и сладостно ощущая родной запах волос, задумайтесь, пожалуйста, над вопросом — любите ли Вы искренне или все же играете в любовь? Как только Вы зададите себе этот вопрос и хотя бы чуть-чуть проанализируете свою любовь, Вы поймаете себя на мысли, что часто, очень часто Вы играете в любовь. А если я поглажу ее (его) вот так, то это, наверное, понравится! А если я буду целоваться с придыханием, то это, наверное, подчеркнет мою любовь! Если я скажу вот такие слова, то она (он), наверное, подумает, что…!

Мы, к сожалению, даже в самом святом — любви — не умеем быть полностью искренними. Какая-то ниточка лживости постоянно вьется внутри нас и заставляет нас играть. Почему?

Да потому, что мы на нашем духовном уровне не имеем способности ощущать всеобъемлющую и всезахватывающую любовь, которая подвластна только Богам или Сынам Богов. До нас доносятся только отголоски настоящей любви, и даже, ощущая эти всего-навсего отголоски, мы счастливы, потому что они есть. И пусть эта вездесущая жизненная игра входит даже в самое святое — любовь, приглушая и глубинно опоганивая, многое-многое в жизни, пусть эта игра стала составляющей частью нашего бытия, но мы, пусть даже подсознательно, способны все же хоть немного ощущать главное созидательное начало — Любовь и хоть немного быть близкими к Богу. Хоть немного… а это уже немало.

Почему мы играем по жизни? Скучно, наверное, без игры-то? Бог создал эту игру, чтобы через неискреннее познать искреннее, которое близко к истинному.

Люди, как известно, бывают умными и тупыми. Тупые — они тоже люди и тоже хотят признания, пусть даже на примитивном уровне. У умных людей, к сожалению, не хватает ума на то, чтобы выявить или выпятить что-то умное у тупых людей, они склонны их вогнать в беспредельную и беспробудную тупость. Но тупой человек — тоже божье творение, пусть не совсем удачное, но он, ведь, тоже хочет духовного счастья, хоть в чем-то, хоть чуть-чуть. Много ему не надо! Хоть чуть-чуть! Тупой человек тоже, не осознавая того в серенаде своих глупых речей, хочет любви. Очень хочет и не надеется, что она осчастливит его.

Однако есть одно свойство, одна черта, которая объединяет умных (или умно игривых) и тупых (или тупо игривых) людей. Это слово, которое почти на всех языках мира произносится одинаково — мама. Это божественное слово, это слово любви, это слово искренности.

— Ма-ма, — тупо скажет кто-то, перестав ковыряться в носу.

Мамочка, мамулечка, — скажет умный пройдоха с придыханием.

— Мама, — просто и ясно произнесет искренний человек, осознавая в этом слове что-то божественное и космическое, породившее его и позволившее ему произнести это слово.

Мир противоречив, но в этом противоречии состоит его величие и единение, а также стремление через противоречие идти к прогрессу, бесконечному прогрессу.

— Если Вы согласны, чтобы с Вами был офицер связи, то я могу дать вам китайскую визу, — сказал консул.

— Хорошо, — проговорил я, понимая, что другого выхода у меня нет.

Получив визы, мы приступили к непосредственным сборам в тибетскую экспедицию. Продуктами и прочим скарбом занимались в большей степени Сергей Анатольевич Селиверстов и Рафаэль Гаязович Юсупов, а мы с Равилем решили собрать побольше информации о священной горе Кайлас и прилегающем к ней районе.

Первым, кто рассказал нам о районе Кайласа, был некий Гелу — Шерпа — молодой тибетец, в детстве иммигрировавший с родителями в Непал. С ним мы познакомились через англичанина по имени Тим, с которым как-то ненароком встретились и разговорились, проболтав за пивом о жизни часа четыре. Восторженный и романтичный Тим, в ком прослеживался дух англичанина — покорителя далеких стран, взахлеб рассказывал о достоинствах своего проводника во время трека по Гималаям — Гелу Шерпы, особо отмечая его глубокие знания по загадочному Тибету. Англичанин Тим отметил даже то, что Гелу носит косу, закрученную вокруг головы и закрепленную красной лентой с бахромой, из которых он каждый вечер во время трека услужливо выбирал вшей. Он, англичанин, будучи наблюдательным, подметил еще и то, что вши к вечеру имеют склонность переползать из волос на красную ленту с бахромой, откуда их легко удалить, всего-навсего постирав ленту с мылом. Тим предположил, что за месяц можно было бы всех вшей из головы Гелу переманить на ленту с бахромой и освободить тибетца от присутствия этой неприятной чешущейся братии. Вопрос о целесообразности мытья всей головы вместе с красной лентой англичанин Тим оставил без ответа.

Когда Тим познакомил меня с тибетцем Гелу, я тут же обратил внимание на эту красную ленту с бахромой.

— Вы, значит, тибетец? — спросил я Гелу.

— Да, я тибетец, — ответил он.

— Вы, говорят, были в районе священной горы Кайлас. Так ли это?

— Да, был там в… 1995 году и еще… вроде бы был, не помню.

— Так… Вы были там один или два раза?

— Ну, … два. Но один раз я там точно был.

— А-а… И какой он — Кайлас-то?

— Полосатый такой.

— Как понять?

— Полосы на нем есть, много полос.

— А они какие — горизонтальные или вертикальные?

— Горизонтальные.

— Ступени что ли?

— Да, но по ним шагать нельзя, они слишком крутые.

Ламы говорят, на вершину Кайласа забраться невозможно, потому что ступени сами сбрасывают человека, они кидают его…

— Куда?

— В пропасть.

Ниже ступеней находится пропасть, глубокая пропасть. Туда ступени и сбрасывают человека. А падать там очень далеко. Долгим говорят, полет бывает.

— Что, кто-то пытался залезть на Кайлас? — недоуменно спросил я.

— Не знаю я. Но… Кайлас сбрасывал людей, точно, — ответил Гелу, почесывая затылок.

— А на вершине Кайласа кто-нибудь был?

— Были два человека.

— Кто они?

— Они? — Гелу опять почесал затылок. — Два йога — Бонпо и Миларепа. Но они по ступеням не шли, они залетели на вершину Кайласа.

— На чем?

— На музыкальном инструменте, похожем на домбру.

— Может, это был летательный аппарат, похожий на домбру?

— Ну… вертолет тоже похож на домбру.

— М… да…. — у меня тоже зачесался затылок. — И давно это было?

— Давно, очень давно. Тогда, когда люди около Кайласа начали только выходить на поверхность Земли.

— Откуда выходить? Из Шамбалы?

— Из страны снов, — уверенно сказал Гелу.

— Страна снов, — я о ней слышал в детстве, — вставился в разговор англичанин Тим, элегантно расчесывая свои волосы, — неужели эта страна…

— Страна снов — это страна, которую мы видим во сне, — перебив, декларировал Гелу.

— А какая она? — задал я вопрос.

— Большая, — уверенно ответил Гелу.

— А-а…

— Я очень часто вижу сны, очень часто, — послышался голос Тима.

— А что, по-вашему, находится на вершине Кайласа? — спросил я.

— Там место есть, где можно сидеть. Но… там могут сидеть только Боги, а не люди. Даже богоподобные йоги — Бонпо и Мила-репа — были сброшены оттуда.

Там, рядом с Кайласом, говорят два больших озера есть…

— Да, они на южной стороне Кайласа находятся. Одно — Ракшас называется — является демоническим озером, второе — Манасаровар — святое озеро. Черный и белый Боги создали для себя эти озера.

— Почему озеро Ракшас считается демоническим?

Вода Ракшаса, — Гелу убрал руку с затылка, — ядовитая: если выпить ее, то человек умирает, харкая кровью. По берегам и в воде там много змей. Если убить одну змею, то тут же появится много змей, ядовитых змей.

— Удивительно, — воскликнул я, — неужели на высоте более 4500 м могут водиться змеи!

— Могут, — уверенно ответил Гелу, и обычные и мистические.

Мистические змеи тоже кусаются?

— Тоже.

— М… да… А на лодке по Ракшасу плавать можно?

— Можно, но опасно. На Ракшасе всегда шторм, сильный шторм. Кроме того, это озеро часто…

— Что?

— Глотает людей.

— Прямо с лодкой глотает?

— Прямо с лодкой. А если человек купается, то глотает отдельно.

— А-а…

— А озеро Манасаровар? Оно не глотает людей?

— Нет. Паломники всегда купаются там. Это священное озеро.

Вода его полезна для людей, она очищает человека.

— Вы слышали что-нибудь о Долине Смерти?

— Слышал, — ответил Гелу, поправив красную ленту с бахромой на голове, — Долина Смерти расположена на северной стороне Кайласа. Паломники часто умирают там, очень часто. Смерть наступает у тех людей, кто имеет в себе плохие мысли, а люди с добрыми мыслями остаются живыми. Долина Смерти сама выбирает тех, кого надо убить.

Мы начали прощаться. Англичанин Тим, глядя на меня добрыми и романтичными глазами, долго тряс мою руку. Гелу соблюдал солидность.

Когда я стал уходить, у меня сильно зачесался затылок.

На следующий день нам удалось познакомиться с неким мистером Туктеном, который посещал район священного Кайласа в качестве паломника. Он, будучи служащим одной из непальских туристических фирм, отличался глубокой религиозностью, сочетавшейся с разумной современной интеллигентностью.

Мистер Туктен подтвердил, что вода озера Ракшас, примыкающего к горе Кайлас, и в самом деле может вызвать смерть человека ввиду присутствия в ней особой демонической информации, а вода озера Манасаровар является святой и улучшает здоровье людей. Долина Смерти, по его словам, находится на севере от Кайласа, где ежегодно умирает немало людей. Самым страшным святотатством является попытка восхождения на Кайлас, — эти люди не только погибнут, но и будут иметь наказание на Том Свете.

Кроме того, мистер Туктен рассказал о четырех пещерах в окрестностях Кайласа, три из которых посетил. Первая из них называется слоновой пещерой (по-тибетски — Lаnсhеn Рhuк). Это название было ей дано по той причине, что в ней был найден бивень мамонта. Она находится рядом со священной тропой на западе от Кайласа и представляет собой небольшой грот, хотя… вполне возможно, что вход в пещеру целенаправленно завалили для предупреждения проникновения туда людей. (Сомати — пещера?).

Вход во вторую пещеру (Drira Рhuк), расположенную на севере от Кайласа, тоже, скорее всего, завален, поэтому она также выглядит как грот.

Третья пещера (Milаrера саvе-англ., Zutrul Рhuк — тибет., пещера Миларепы — русс.), расположенная на юго-востоке от Кайласа рядом со священной тропой, очень интересна. По преданию ее построил великий йог Миларепа, владевший сверхъестественными силами. Он установил у входа в пещеру две каменные глыбы, на которые положил огромную гранитную плиту. Сотни и даже тысячи человек не смогут сдвинуть эту плиту. А Миларепа смог эту плиту вытесать из гранита и уложить. В недавнее время вход в пещеру завалили камнями, чтобы никто не мог проникнуть в подземелья Кайласа.

Четвертая пещера, расположенная в непосредственной близости от купола Кайласа с северо-восточной стороны, называется Скрытой Райской Пещерой. Посетить ее мистеру Туктену не удалось, поскольку только Посвященные, способные пройти Долину Смерти, Mрjyr дойти до этой загадочной пещеры. Говорят, что эта пещера очень большая. О чем бы ни подумал человек, вошедший в эту пещеру, все моментально сбывается. Например, если человек подумает о еде, то она тут же появляется перед ним: будь-то рис, будь-то напитки или другое. Убирать за собой посуду тоже не надо, — стоит только подумать об этом. Райская Пещера способна материализовать мысли. У тибетцев есть поверье, что человек, сделавший по священной тропе 21 круг вокруг Кайласа, имеет право войти в. Райскую Пещеру. Но мистер Туктен сомневается в этом, поскольку по индуистской религии эта пещера очень и очень священна и только редкие из йогов, способные входить в контакт со сверхлюдьми, имеют возможность посетить эту чудесную пещеру.

Я спросил мистера Туктена, не локализуется ли эта пещера в районе статуи «читающего человека», но он этого не знал. Он также ничего не знал о «золотых пластинах» древних.

Мистер Туктен порекомендовал нам обратиться к ламе Кетсуну Зангпо, который до иммиграции в Непал жил на Тибете и неоднократно бывал в районе священной горы и знает много тайн Кайласа.

Лама Кетсун Зангпо, как только начался наш разговор, сразу сказал:

— Недалеко от Кайласа есть место, которое называется «местом голодного черта». Не ходите туда!

— Почему?

— Коренные тибетцы боятся этого места, поскольку особая сила заключена в этом месте, черная сила.

— В чем она выражается?

Эта сила выражается в том, — лама усмехнулся, — Вы не поверите… все плохие мысли человека реализуются там, а хорошие мысли — нет.

— То есть…? — удивился я.

— То есть, о чем плохом подумает человек, то свершается.

Например, захотел кто-нибудь, чтобы его враг умер — враг тут же умирает. Захотел кто-нибудь, чтобы его соперник заболел — он заболевает. Захотел, чтобы случился пожар — он случается. Мы, тибетцы, считаем, что это место заколдовано.

— Кем заколдовано?

— Тибетцы верят, что заколдовал это место сам священный Кайлас, наказав древних людей, живших там и погрязших в распрях между собой. Говорят, что эти древние люди умели пользоваться тантрической силой Кайласа, этой великой силой, но стали использовать ее для исполнения плохих целей. Говорят, город там был раньше, большой и красивый город древних, а сейчас… там живет голодный черт.

— Что Вы понимаете под выражением «голодный черт»?

— «Голодный черт» — это живое существо. Но оно бестелесное и невидимое, — без тени сомнения в голосе ответил лама Кетсун Зангпо.

— М… да, — начал было сомневаться я, но тут же поймал себя на мысли, что наши знания о земных формах жизни пока еще весьма ограничены.

У меня не было никаких оснований выражать скепсис по поводу фантастических слов ламы, ведь знания к нему пришли из тибетских текстов, отображающих пронесенные через тысячелетия знания более высокоразвитой предыдущей цивилизации.

— «Голодного черта» поселил на этом месте Кайлас, — сказал лама. — А Вы знаете, почему он это сделал?

— Почему?

— Для того, чтобы люди, приходя туда, начали понимать, что такое зло, чтобы они осознали, что самое плохое — это злые мысли. «Голодный черт» превращает злые мысли в реальность, и человек воочию видит, чего стоят его злые мысли. Люди склонны верить в то, что их злые мысли никто не может прочитать, они, порой, злопыхают всю жизнь, готовые из-за своей прихоти уничтожить весь мир, и только страх перед наказанием останавливает их. Мы, тибетцы, очень почитаем страх: Бог создал это чувство, которое останавливает многие злые деяния людей, предупреждая о наказании. Страх предупреждает не только о возможном наказании на Этом Свете, он, главным образом, предупреждает о предстоящем наказании на Том Свете, — куда более страшном наказании. Мы считаем страх святым чувством. В каждой из тибетских религий есть ритуалы поклонения страху.

— Скажите, лама, в «месте голодного черта» страх у людей исчезает?

— Ну, — лама на мгновение призадумался, — страх перед наказанием у людей там сильно притупляется, а у людей бессовестных совсем исчезает. Людям там кажется, что злые мысли приятны и достойны. «Голодный черт» как бы вытягивает их из человека и приводит в действие. Говорят, что этот черт питается злыми мыслями людей. Он всегда голоден, ему всегда хочется, чтобы злых мыслей у людей было много, очень много. Тибетцы боятся ходить туда вдвоем, втроем или помногу человек, они ходят туда только поодиночке.

— Почему?

— Даже близкий друг может стать опасным в этом месте, — грустно заметил лама.

— Вы имеете в виду то, что даже близкий друг может в глубине души завидовать тебе и желать тебе плохого, о чем ты и не подозреваешь, а там, в «месте голодного черта», эти злые мысли выплывут и погубят тебя. Не так ли?

— Да, так. «Место голодного черта» можно посещать только поодиночке. Здесь нельзя доверять даже близкому другу. Даже друг здесь может предать и погубить тебя.

— А мама может предать?

— Мама? — лама вскинул на меня глаза. — Почти никогда не предаст. Но… сын или дочь могут предать мать. Вот так! Но лучше ходить туда поодиночке.

— Скажите, а как реализуются злые мысли в «месте голодного черта»? Каков механизм этого?

— Чаще всего там один человек без видимых причин убивает другого. Нередко люди там сходят с ума, дерутся с невидимым врагом, кричат и бегают, а когда выбьются из сил, стонут и просят «голодного черта» о том, чтобы их тело окаменело.

— Окаменело?

— Есть тибетская легенда, по которой в этом месте окаменело несколько древних людей. В том древнем городе, который погряз в междоусобицах и распрях, эти люди были наиболее продвинутыми и могли пользоваться тантрической силой Кайласа. В качестве протеста они призвали могущественные силы Кайласа и, сев в позу Будды, окаменели. До сих пор их каменные тела находятся в этом месте. Это были люди очень большого роста. После этого Кайлас заколдовал древний город, послав туда бестелесного «голодного черта»; с его появлением все злые мысли жителей этого города стали реализовываться и они поубивали друг друга.

— Красивая легенда, — проговорил я.

— Это очень и очень святое место и очень и очень опасное. Не ходите туда, — добавил лама Кетсун Зангпо. — Там есть еще священный родник, где камни имеют форму шариков.

— Вы были там?

— Нет, я не был. Но некоторые тибетские ламы туда ходили… поодиночке.

Пройдет некоторое время и, изможденный высокогорьем и с болями в желудке, я в одиночку, буду стоять на вершине холма и издали смотреть на «место голодного черта». Я все-таки смогу найти это заколдованное место.

Какие еще опасные места есть в районе Кайласа? — спросил я ламу после некоторой паузы.

— Надо быть осторожным в районе черной стороны Кайласа, — ответил он.

— А где она — черная сторона?

— Существует легенда, по которой великий Миларепа-йог и великий Бонпо-йог решили устроить состязание, соревнуясь в том, кто быстрее взойдет на вершину Кайласа. Миларепа-йог, дав фору Бонпо-йогу, взял музыкальный инструмент, называемый Дампо и с помощью него взлетел на вершину священной горы, где и дождался запыхавшегося Бонпо-йога. На вершине, где по легенде есть площадка, развернулась борьба между ними. Миларепа-йог победил в схватке и столкнул Бонпо-йога с северной крутой стороны священной горы. Это был грех, великий грех, потому что оба йога относились к представителям светлых божественных сил. С тех пор северная крутая сторона Кайласа почернела.

— Северная сторона и в самом деле черная?

— Да нет, — отрицательно помотал головой лама Кетсун Зангпо, — она имеет цвет обычных скал. Но она черная духовно.

— Черная духовно — как понять? — продолжал расспрашивать я.

— Там, где был великий грех, скопились черные силы и до сих пор обитают там. Эти силы невидимы, их трудно сразу почувствовать, но они очень сильные и оказывают губительное действие на человека. Черные силы северной стороны Кайласа не просто дьявольские силы, это грандиозные демонические силы, это…

— Странно, что мировая святыня Кайлас содержит, кроме божественных, еще и демонические силы, — перебил я.

— Только в борьбе божественного с демоническим рождается прогресс, а жизнь есть бесконечный прогресс, — склонив голову, мудро сказал лама.

Я замолчал, задумавшись над столь глубокомысленным определением понятия «жизнь». А потом мысли перескочили на попытку осознания характера демонических сил, стараясь хоть каким-то наукообразным путем объяснить их влияние. Однако никаких объяснений найти я не смог. Где-то в закоулках подсознания вспыхнуло слово «время», но тут же угасло, уступив место страху перед словом «демон».

— Имейте ввиду, что черный и голубой цвета являются цвета ми, направленными на воду. Вода меняется под действием этих цветов, — как бы для самого себя проговорил лама.

— Да уж, — нелепо сказал я, ничего не поняв.

— Если бы с северной стороны Кайласа было озеро, это было бы страшное озеро, очень страшное, способное убить не только человека, но и более высших людей, — добавил лама.

— Людей Шамбалы?

— А где находится Долина Смерти? Тоже с северной стороны Кайласа?

— Да, Долина Смерти там.

— А где точнее?

— Рядом с северной стеной Кайласа, говорят, но не знаю точно. Говорят еще, что там зеркало есть какое-то; оно, это зеркало, и наводит на людей черные силы.

— Зеркало?

— Так говорят.

— А кто говорит?

— Мы, ламы, межу собой так говорим. А чаще всего мы говорим, что Кайлас заколдовал это место и создал Долину Смерти, куда люди приходят умирать. Они там быстро умирают, быстро на глазах стареют и умирают, — тихим старческим голосом произнес лама.

— Заколдовал, Кайлас, значит…. — насупив брови, задумчиво проговорил я.

— Вы, европейцы, под словом «заколдовал» понимаете что-то сказочное и фантастическое, а мы, тибетцы, воспринимаем колдовство как реальное взаимодействие божественных и демонических сил, потому что мы верим в существование духовной энергии, тайны которой сокрыты в веках и которая будет господствовать в будущем.

— Я понимаю, — горько усмехнулся я, — что вы, восточные люди, будете определять будущее человечества только на том основании, что верите в духовные силы, даже не имея серьезных доказательств по этому поводу, а мы, чванливые европейцы, вполне возможно, как говориться, «выпадем в осадок».

— Спасибо за понимание, — грустно промолвил лама.

— Позвольте задать мне пространный вопрос, лама, — сказал я, — в чем главное предназначение Кайласа?

— Главное предназначение Кайласа в том, что он является гигантской мандалой Вселенной на Земле.

— Я знаю, что такое мандала. Но поясните мне еще раз!

— Мандалу иначе можно назвать архитектурной янтрой, то есть мистической фигурой, выполненной в объеме. Формы янтр и мандал присланы на Землю Высшим Разумом. Мало кто понимает, что означают формы мандал и янтр. Может быть, только пещерные йоги знают это, но они по этому поводу хранят молчание. Мы, ламы, тоже плохо понимаем мандалы и янтры, но… мы поклоняемся им…. не понимая, поклоняемся…. мы чувствуем, что смысл форм мандал и янтр грандиозен, божественен, величественен и что без них…

— Без них?

— Без них не было бы жизни на Земле.

В этот момент мое сознание затуманилось и мысли погрузились в подсознание, от чего подсознание как бы заколыхалось и заклокотало и из него плавно выплыло слово «матрица», которое почти как обожгло мое сознание, но, не успев проявится, улетело опять в глубины малодоступного для меня моего внутреннего "Я".

— А…. дорогой лама, я понял, что на основе мандалы Кайласа была создана жизнь на Земле.

Так ли я понял? — смутившись, спросил я.

— Хм, — лама внимательно посмотрел на меня, — Вы думаете, что я много знаю. Нет, я знаю мало, но я чувствую лучше Вас.

Я чувствую, что жизнь на Земле была создана на основе мандалы Кайласа.

— М… да…

— Форма Кайласа и окружающих его гор — это форма святыни. Нет ничего более святого, чем эти священные горы.

— Чего, чего? Повторите еще раз!

— Нет ничего более святого, чем форма Кайласа.

Я как девочка потупил глаза и понял, что бесконечные напоминания о священности горы Кайлас должны иметь под собой какую-то очень важную, очень фундаментальную основу. Восточные люди, может быть, выглядят более наивными, но они лучше нас, европейцев, чувствуют и не просто чувствуют, они верят своим чувствам, приходящим к ним (как и к нам!) из глубин божественного подсознания. Они не анализируют эти чувства, а просто верят им, не имея и тени сомнения в том, что интуиция и чувства — сто процентов верно. Они, восточные люди, живут будущим, терпеливо (от жизни к жизни!) ожидая, что эти подспудные чувства когда-нибудь реализуются и божественный свет сладостных древних загадок когда-нибудь возвратится и озарит обычную сумрачную и банальную жизнь, когда козы и яки просят кушать, когда жена, склонив голову, стирает белье, когда дети тупо копаются в песке… Эх, когда же это будет? Когда? Кто же будет двигать прогресс вперед? Они, восточные люди, понимают свои чувства лучше нас, европейцев, они ждут светлых времен более терпеливо, чем мы. Но они так же склоняют перед нами, европейцами, головы, потому что именно мы, европейцы, не находя покоя в своих противоречиях, стараемся все и вся в жизни доказать и проверить в экспериментах, с сожалением осознавая, что человеческий эксперимент есть всего лишь примитивная попытка поставить человека в качестве судьи над божьими творениями, но… Мы, европейцы, стремимся все идти и идти вперед, твердолобо прошибая препятствия и ломая себе головы на крутых поворотах истории, предопределенной Богом. Баланс Востока и Запада, баланс Азии и Европы вездесущ в мире, он заложен Богом, он необходим для…

— А ведь Кайлас похож на пирамиду?! Так ведь? — я пристально посмотрел на ламу.

— Форма пирамиды — форма святыни, — уклончиво ответил лама. — Кстати, я Вам могу показать книгу, даже зачитать выдержки из нее, которая очень интересна. Ее написал европеец по имени Эрнст Гоффман, который основную часть жизни прожил в Индии и взял себе индийское имя Ангарика Говинда. Он неоднократно бывал в районе священной горы Кайлас, а его книга «Путь в белых облаках» посвящена путешествиям туда. Умер он в 1985 году.

Лама встал, достал с полки книгу и, пролистнув несколько страниц, ткнул пальцем в нужное место.

— Вот, читайте, — сказал он.

Книга была написана по-английски, и я прочитал следующее:

«…в соответствии с древней санскритской традицией гору Кайлас называют Меру или Сумеру. Она считается не только физическим, но и метафизическим центром мира… Гора Меру (или Кайлас) образует ось, связующую различные планы или миры… Кайлас увенчан невидимым Храмом трансцендентных сил… это гигантская мандола… Гора Кайлас символизирует ось духовной Вселенной, проходящую через бесчисленные миры. Эта ось восходит от человеческого уровня к божественному… Для верующего Кайлас — это небесный храм, престол божеств, антенна, передающая и принимающая духовные энергии нашей планеты… Паломник, обходя Кайлас по священной тропе, понимает, что он движется по гигантской мандоле, чудесным образом сотворенной…»

Я задумался на несколько минут. Из книги и из разговора с ламой явствовало, что Кайлас был сотворен в виде мандалы. Но мандала не может представлять собой конструкцию в виде единичной горы, пусть даже самой необычайной! Мандала как правило представляет собой сложный комплекс мистических фигур, выполненных в объеме. Именно комплекс фигур, а не единичную фигуру! Отсюда следовало, что рассуждая о горе Кайлас, как о мандале, было бы более правомерно говорить о комплексе Кайласа, состоящем из многочисленных мистических сооружений во главе со священным Кайласом. И… вполне возможно, этот комплекс и является легендарным Городом Богов.

Почему же тогда Город Богов никем не описан? Неужели другие мистические сооружения вокруг священного Кайласа никто не видел? Ответа на эти вопросы я тогда не нашел. Разные мысли копошились в этот момент в моей голове, а все оказалось так просто, так просто. Но об этом, дорогой читатель я расскажу немного позже.

— Что такое мандала? Почему мандалы считаются священными? — думал я, не находя ответа и негодуя по этому поводу. Я тогда еще не знал, что древние считали материю вторичным субстратом и что первоосновой жизни являются пространство и время, для воздействия на которые создавались различные сооружения, тайны расчета форм которых нам пока недоступны. О, как мы еще далеки от осознания научной ценности мистических фигур и, в частности, мандал! Насколько же иными были научные подходы древних! Но сейчас мне уже вполне ясно, что древние создавали матрицы, влияющие на пространство и время, и передавали принципиальные схемы этих матриц последующим поколениям в виде загадочных мандал и янтр. Для чего они создавали эти матрицы? Неужели комплекс Кайласа является гигантской матрицей? Какова роль этой гигантской матрицы?

Возбужденный этими мыслями я спросил разрешения у ламы Кетсун Зангпо выйти на улицу и покурить. Присев на ступеньки с сигаретой, я вспомнил слова из книги Ангарики Говинды о том, что Кайлас увенчан невидимым храмом трансцендентных сил и вполне четко осознал, что речь идет о фантоме Кайласа. Я усмехнулся, вспомнив комичный диалог Юрия Ивановича Васильева и Сергея Анатольевича Селиверстова, когда бурно обсуждался вопрос о фантоме ноги некоего Витьки, работавшего на водокачке.

— Эх, как жаль, что у меня нет тонко энергетического зрения, с помощью которого можно было бы увидеть фантом Кайласа! Наверное, он великолепен! Как, наверное, счастливы йоги, которых избирают так называемые сверхлюди и даруют им способность к такому зрению! А меня сверхлюди не избрали! Да и… отрицательный я какой-то: курю, выпиваю, ем мясо…. — причитал я про себя.

Я достал вторую сигарету, чтобы накуриться впрок. Выдохнув клубы дыма, я стал думать о параллельных мирах, которые, по словам Ангарики Говинды, связываются осью проходящей через священную гору Кайлас. У меня мелькнула мысль что, вполне возможно, Кайлас является местом перехода в удивительные и непохожие на наш, параллельные миры, где, наверное, кипит параллельная жизнь, ходят параллельные женщины… Я еще не знал, что через некоторое время Бог напряжет мой разум и заставит анализировать параллельные миры, подсказав ключ к этому анализу, и что я организую еще две экспедиции, посвященные попытке понять параллельные миры. Но об этом Вы, дорогой читатель, прочитаете в будущих книгах.

Когда я возвратился к ламе в дом, он, видя мой интерес к книге Ангарики Говинды, предложил пойти в другую комнату и читать ее столько времени, сколько мне заблагорассудится.

Углубившись в чтение, я как бы вошел в роль аскетичных и мужественных паломников, о которых с такой теплотой писал Ангарика Говинда.

«…эти мужественные паломники заслуживают восхищения. Многие из них и не возвращаются, а те, кому удается вернуться, являют собой образец высокой веры и выносливости. Они приходят на свою землю, обогащенные опытом, который всю жизнь будет для них источником силы и вдохновения, ибо они предстали Предвечному, видели Страну Богов».

— Интересно! Интересно то, что Говинда называет район священного Кайласа Страной Богов, — подумал я. — А мы…. мы предполагаем там найти Город Богов…

Дальше я прочитал следующее:

«… паломник спускается с перевала в Страну Богов будто бы в окружении невидимых попутчиков — духовных собратьев, тоже идущих поклоняться горе. Паломник ощущает здесь особо тонкую атмосферу, которую в религиозных традициях называют божественной и которая объясняется присутствием здесь Богов, Будд и Бодхисаттв».

Я понимал, что паломники, конечно же, вряд ли способны видеть в Стране Богов «невидимых духовных собратьев», но у них, паломников, вне всякого сомнения, чувства весьма обострены. Они, постоянно находясь под властью этих непонятных клокочущих чувств, возможно, иногда все же прорываются в поле конкретных умственных ощущений, где вполне осязаемо появляются образы людей из параллельных миров или существ иной бестелесной формы жизни на Земле. Они, паломники, посчитав это божьим озарением, сильно возбуждаются и, пребывая в Стране Богов в возбужденном состоянии, и в самом деле достаточно реально ощущают близость «духовных собратьев». Кто может отрицать это? Только, может, невежественные академики из комитета по лженауке Академии Наук России. Будучи обремененные грехом лживого всезнайства, они могут заносчиво поднять руку на святые чувства этих чистых и добрых людей, тысячи из которых бредут по высокогорным тропам Тибета, чтобы увидеть и, самое главное, прочувствовать Страну Богов. Никакой нормальный человек не способен оскорбить или высмеять чистые чувства этих людей.

В этот момент я вспомнил уже давно и невесть откуда появившуюся мысль о том, что пирамиды, и только пирамиды находятся одновременно в нашем и параллельном мирах. Этот выплывший из подсознания постулат накрепко засел в голове и периодически будоражил меня. Любопытным было то, что по Говинде «духовные собратья» тоже ходят поклоняться горе.

— Неужели пирамида Кайласа была кем-то выстроена одновременно в нескольких параллельных мирах? Неужели люди параллельных миров и в самом деле тоже поклоняются «параллельному Кайласу», призрачному и невидимому для нас? Неужели и в самом деле ось Кайласа соединяет различные параллельные миры? — задавал я себе вопрос за вопросом, не находя на них ответа.

Только позже, по прошествии египетской экспедиции, я начну с каким-то тяжелым душевным скрежетом осознавать единство параллельных миров и, пусть гипотетически, пойму, что строительство колоссальных монументов и другие созидательные действия на Земле лучше вести силами параллельного мира, а не силами мира, где ты живешь. Филиппинские хилеры, я думаю, делают так…

Любопытными мне показались также следующие слова Говинды в отношении Кайласа:

«То, что доступно телесному взору, глазу — только субструктура, эманация чего-то более великого и недоступного».

Что имел в виду автор? Возможно, он намекал на то, что под Кайласом располагается огромный подземный город или даже страна, а возможно имел в виду недоступность для нашего трехмерного взора созерцать параллельный четырехмерный Кайлас, параллельный пятимерный Кайлас и… так далее. Кто знает, может быть, уникальность Кайласа, о чем так много говорят на Востоке, как раз и состоит в том, что эта гора (или пирамида!) была построена в…. так сказать «много мировом облике»?! Не зря Кайлас называют осью, соединяющей различные миры.

Описывая то, что видят паломники, Говинда вполне конкретно указывал на наличие в районе Кайласа пирамид и монументальных сооружений, что еще и еще больше наталкивало на мысль о существовании там удивительного и таинственного Города Богов: «… паломник оказывается в скалистом каньоне, стены которого напоминают архитектурные сооружения. Он будто окружен гигантскими храмами, украшенными высокими колоннами, карнизами и уступами, а высоко над всем этим сверкает купол Кайласа. Форма Кайласа безукоризненна и правильна, словно купол вытесали из огромной глыбы… Эти горы, подобные пирамидам, стоят как часовые по обоим сторонам Кайласа».

— М… да… Неужели в районе Кайласа существуют горы, похожие на архитектурные сооружения и пирамиды? Так ведь это и есть, возможно, Город Богов! — почти вслух воскликнул я, сидя в отдельной комнате в доме ламы Кетсун Зангпо. — Но, видимо, паломники, погруженные в свои светлые чувства, не могут осознать этого! Паломники, видимо, видят Город Богов, но не понимают того, что они видят! Они просто поклоняются, свято поклоняются.

Мне страстно захотелось курить. Я высунулся на полтела в окно и, чуть не выпав, закурил, стараясь выдувать дым подальше на улицу.

— Город Богов! Город Богов, состоящий из пирамид и монументов! Мы его увидим! Увидим! — стал приговаривать я, находясь в полу висячем положении в окне.

Тут меня пронзила мысль о предназначении Города Богов. Эта мысль, напоминавшая громогласный шепот, вихрем закрутилась в голове, ринулась куда-то вверх, пытаясь найти ответ, но через мгновение беспомощно упала вниз, вызвав головную боль. Сигарета уже кончилась, а я продолжал висеть, высунувшись наполовину из окна. С грохотом втянувшись внутрь комнаты, я четко ощутил свое ничтожество перед Великим и Вечным, а потом, помотав головой, постарался поймать хотя бы отголоски сигналов из глубины подсознания, в подсказку которого я уже привык верить. Но ничего конкретного я не уловил, и лишь непонятное слово «матрица» постоянно тормошило мой разум.

Усевшись на стул, я почувствовал, что от меня пахнет не ароматной сигаретой, а тем специфическим непотребным запахом, который исходит обычно от курильщиков с желтыми лошадиными зубами, которые предпочитают сигареты без фильтра типа «Прима» или «Астра». Я даже попытался отмахнуться от этого запаха, нелепо помахав руками и негодуя по поводу того, что я, вообще-то, курю прекрасные сигареты «Кент-суперлайтс» с пикантным белым угольным фильтром. Но здесь, в святом храме, даже великолепное оформление сигареты, скрашивающее отрицательное качество человека (курение), не помогало и превращало тебя из элегантного человека с сигаретой в зубах в высунувшегося из окна наркомана, на весу ублажающего свою прихоть.

— Эх! — глубокомысленно сказал я про самого себя и подумал о том, что мое физическое мышление все время никак не может войти в баланс с тем громогласным шепотом подсознания, который периодически начинает будоражить мое сознание и вести куда-то туда, куда я и не планировал идти.

Шепот этот камнем зависал в душе и, нервируя изо дня в день, долбил как дятел мое сознание, подталкивая и подталкивая меня к тому, о чем я не мог и подумать. Моя растерянность по этому поводу порой перерастала в нервозность, которая возрастала, возрастала и… наконец, совершенно неожиданно, в самый неподходящий момент, где-нибудь в самолете или в автомобиле, разрешалась и заставляла исступленно записывать на первом попавшемся клочке бумаги мысли, пришедшие невесть откуда и не имеющие реальных доказательств. После появления этих мыслей становилось легко, возникало желание ходить как гусь с поднятой головой, хотелось рассказывать об этом всем и вся, но… новый громогласный шепот подсознания опускал твою поднятую голову вниз и начинал долго и нудно долбить и долбить, готовя тебя к новой мысли и испытывая тебя наведенным чувством все проникающей тупости.

— О, как, наверное, счастливы тупые люди! — иногда восклицал я, бичуя самого себя за тупость и невозможность «разродиться», — тупые люди счастливы оттого, что они имеют счастье не ощущать этого унизительного чувства, которое называется тупостью.

Периодически я, устав от тяжести этого состояния, имел желание уйти хотя бы во временную праздность, перебирая шелестящие банкноты рублей или долларов и находя счастье в сладких речах в свой адрес. Но меня на этом поприще хватало на пол часа максимум, после чего какая-то тошнота подступала к горлу, и я все деньги отдавал кому ни попадя, делая порой глупости и краснея впоследствии перед друзьями. А тупость, вездесущая тупость, снова подступала к горлу и начинала уже привычно долбить и долбить твое сознание. Иногда я, желая скрыться от этого ощущения собственной тупости, пытался прикладываться к бутылке, в разговорах с друзьями корча из себя умного и рассказывая яркие моменты из моей бурной жизни, но первые признаки опьянения вызывали у меня чувство внутреннего протеста, заставляющего отставить рюмку. А уже ставшее родным чувство тупости опять приближалось, входило внутрь тебя и превращалось в твою составную часть.

— Нет, алкоголиком я никогда не стану, — с осознанием этого факта думал я, хотя понимал, что такого типа люди, как я, нередко спиваются. — Бог с ним, уж лучше буду курить, не то вскоре и вегетарианцем стану! Я ведь не паломник, чтобы всего себя посвятить прекрасному и само утверждающему поклонению Великому и Святому! Я ведь ученый, на долю которого выпало балансировать между позитивным и негативным, между правдой и ложью, между белым и черным, выискивая истину, которая… эх, недостижима. Но кто-то же должен это делать, кто-то же должен не просто поклоняться, но и спорить, доказывать, утверждать, ошибаться, расшибать себе лоб и… самое главное, вечно мучиться от ощущения своей собственной тупости.

В дверь комнаты, где я сидел, постучали. Вошел молодой лама и позвал меня пить чай. Я отказался и опять углубился в книгу Говинды, целенаправленно обращая внимание на психологию паломников. Ангарика Говинда, описывая путешествие паломников в Страну Богов, написал следующее:

"Вид на Страну Богов открывается с перевала Гурла. Рядом с этим перевалом сверкают снежные вершины горы Гурла — Мандата, которая выглядит как огромная свастика, если посмотреть сверху. С перевала виден сияющий купол Кайласа. Он выглядит фантастическим, неземным. При виде Кайласа паломник забывает все свои страхи и горести, им овладевает только одно желание — убедиться в реальности чудесного видения. Он больше не чувствует усталости, а в его сердце звучат песнопения и мантры, ибо ему открывается первый проблеск священного видения великого Даршана. По пути к Кайласу паломнику встречается два озера: Ракшас (озеро ужасных божеств тьмы) в виде полумесяца и озеро Манасаровар (озеро мирных божеств света), круглое, как солнце.

… паломника непреодолимо тянет к таинственной горе Кайлас. Паломник почтительно склоняется перед горой, повторяя свои мантры и взывая ко всем силам света, населяющим эту космическую Мандолу.

… не рискуя жизнью, нельзя приблизиться к престолу Богов, вступить в Мандолу, в мистерию высшей реальности. Дерзнувший совершить Парикарму — ритуальный обход священной горы — должен обладать ясным, сосредоточенным умом. Это также важно, как и крепкое тело, ибо паломнику предстоит пройти полный цикл жизни и смерти. Он вступает в красную долину реки Амитабхи на западе от Кайласа, проходит через врата смерти между темной северной и многоцветной восточной сторонами Кайласа, где высится грозный Долмала — перевал Тары-Спасительницы. Потом, заново рожденный, паломник спускается в долину реки Акшобхъи, восточнее Кайласа, где поэт — святой Мила-репа — слагал свои гимны. Оттуда паломник снова выходит в долины юга, цвет которых — золотой".

— Сколько любви, вдохновения и романтичности вложено в эти слова! Какие возвышенные чувства испытывает, оказывается, паломник, вошедший в Страну Богов и видящий священный Кайлас! — думал я, читая строки из книги Говинды.

Но откуда пришла к паломнику убежденность в том, что он действительно видит главное Чудо Света? Задумывается ли паломник над предназначением этого Чуда Света или он всего-навсего погружается в свои чувства, возникающие при созерцании Чуда? Каков источник знаний о священной горе? Какие мантры знают паломники, повторяя их при виде Чуда?

А еще я знал, что некоторые паломники совершают Парикарму, обходя Кайлас по священной тропе ползком, надевая на руки башмаки, ложась с вытянутыми руками в башмаках, снимая их и в поклоне перемещая ноги в башмаки. Сколько же труда надо затратить на это! Какое глубинное почитание надо иметь в душе!

Я вышел из своей комнаты и, извинившись, пошел к ламе Кет-сун Зангпо, который пил чай. Мне тоже налили чай.

— Можно еще задать вопросы? — спросил я его.

— Да, конечно, — ответил лама.

Выпалив всю серию вопросов про паломников, я стал ждать ответа. Лама молчал. Потом он повел головой и тихим голосом сказал:

— Я не знаю.

— Чего не знаете?

— Я не смогу ответить на Ваши вопросы, потому что я не знаю предназначения священной горы и не знаю источника знаний об этом Чуде Света. Знаю только то, что знания эти пришли из глубокой древности.

— Спасибо, — нелепо проговорил я и подумал о том, что паломники, видимо, действительно не анализируют то, что видят в районе священной горы Кайлас и действительно находятся в полной власти чувств.

— Чай еще будете?

— Нет, — ответил я. — Скажите лама, а ученые были в районе Кайласа?

— Насколько я знаю, ученых там не было. Только паломники бывают в этом священном месте. А если ученые пойдут туда, то они, скорее всего, погибнут.

— Почему?

— Потому что они не смогут подойти к горе с чистой душой.

— М… да…. — выдохнул я и вспомнил видео оператора Квитковского, которого к этому времени я уже исключил из состава экспедиции только на том основании, что, на мой взгляд, этот московский рационалист не смог бы подойти к священной горе с чистой душой.

Гора бы нам не простила, если бы мы его взяли с собой.

После минутной паузы я снова задал вопрос ламе:

— А Николай Рерих? Ведь он же стремился достичь священной горы Кайлас! А он был ученым…

— Рерих был ученым с душой паломника, — обрезал лама.

— М… да…. — удовлетворенно произнес я.

Я опять замолчал и стал думать о том, что, вполне возможно, и мы вскоре будем совершать Парикарму — ритуальный обход священной горы и узнаем то, что паломники называют «пройти полный цикл жизни и смерти» и… пройдем при этом через Врата Смерти.

Спросив разрешения у ламы еще поработать с книгой Говин. — Да, я удалился в свою комнату и стал целенаправленно выискивать в тексте информацию о Вратах Смерти.

Я листал страницу за страницей, бегло вглядываясь в предложения, и вдруг увидел английское слово «mirror» — зеркало. Слово это меня почему-то привлекло и я начал внимательно вчитываться в текст в этом месте книги, а через несколько минут поднял голову и возбужденно вслух воскликнул:

— Вот это да! Зеркало, каменное зеркало убивает людей! Сжатое время оценивает человека и решает — убить его или дать возможность продолжать жить по принципу, который паломники называют «заново родиться»!

Я, дорогой читатель, поясню свое восклицание, но вначале, пожалуйста, прочитайте то, что написал Говинда:

"… паломнику еще предстоит пройти через врата смерти, там он будет рожден заново. Взойдя на перевал Долмы, разделяющий северную и восточную долины вокруг Кайласа, паломник подходит к месту, откуда видно Зеркало Царя Смерти (Ямы) в котором отражаются все события его прошлого. Он ложится между двумя валунами, похожих, на четырехглазых пятнисто-рыжих собак, закрывает глаза и оказывается перед судом Ямы — судом собственной совести. Он вспоминает свои прежние поступки, тех, кто был ему дорог, кто умер раньше него, всех, на чью любовь он не смог или не успел ответить — и молится за их счастье, в какой бы форме им не предстояло родиться.

После такого примирения с прошлым и пройдя через врата смерти, паломник переходит порог новой жизни на заснеженном перевале милосердной матери Долмы. И вот у его ног озеро с изумрудной водой; его называют Озером Милости, а индуистское название — Гаурикунд. В нем паломник получает свое первое крещение как заново родившееся существо.

В восточной долине паломник видит скалу в форме топора. Это эмблема Царя Смерти, а скала называется «Топор Кармы». А теперь, дорогой читатель, позвольте объяснить смысл моего восклицания. Науке известны так называемые «зеркала времени», которые разработал гениальный русский ученый Николай Александрович Козырев. По Н. А. Козыреву время есть энергия, информационная (думающая!) энергия, которая может концентрироваться (сжатие времени) и распределяться (удлинение времени). Ученым были созданы особые вогнутые конструкции, которые могут сжимать время. Эти конструкции он назвал «зеркалами времени».

В будущих книгах, дорогой читатель, я остановлюсь на этом более подробно и приведу результаты научных исследований. А здесь позвольте выразить искреннее удивление тем, что то (видимо, сооружение), что имеет отношение к Царю Смерти Яме, тоже называется Зеркалом. Николай Козырев, описывая возможность сжатия времени с помощью зеркал, не исключал того, что при сильном сжатии времени жизнь человека может протечь за считанные дни, часы, минуты, секунды или мгновения, после чего наступит физическая смерть. Время убьет человека.

Почему Н. А. Козырев назвал свои конструкции зеркалами? Неужели Зеркало Царя Смерти Ямы похоже на зеркала времени Козырева? Неужели время есть думающая субстанция, способная оценивать мысли, душу и карму человека? Неужели сжатое время вытягивает из человека главное — Совесть — и оценивает ее, решая убить или дать возможность жить человеку?

А тогда, когда я сидел в комнате в доме у ламы Кетсун Зангпо, я думал о том, что вскоре нам, четверым российским ученым, наверное, придется предстать перед Зеркалом Царя Смерти Ямы и ощутить на себе суд Ямы, где, если верить книге Ангарики Говинды, наша Совесть будет оцениваться каким-то неизвестным энергетическим Разумом.

Имя Яма показалось мне зловещим и угрюмым. Мне стало страшно. Я стал бояться за чистоту моей совести, хотя и знал, что главным принципом всей моей жизни являлась чистота совести; натужно, со скрежетом и часто в ущерб себе я старался жить по совести, но…

— Кто его знает! Кто его знает! А может быть я, сам не замечая того, шел когда-то поперек своей совести? Ведь сколько раз я психовал, орал… Ведь я не ангел! — причитал я, крутя сигарету в руке. А потом я четко и ясно вспомнил моменты, когда совесть меня мучила. Очень сильно мучила. Я вспомнил, как я нередко срывался на ком-то из своих пациентов, кто видел во мне свою последнюю надежду, а потом… разыскивал в клинике этого слепого человека, извинялся перед ним, стараясь сохранить достоинство хирурга и делал ему операцию с особым вдохновением и с тем душевным вожделением, когда мысли лихо скачут по клеткам моего мозга, а руки, подчиняясь какому-то подсознательному порыву, опережают своими действиями осознанную мысль, вызывая впоследствии удивление по типу «с чего это я так сделал?» или «как же я смог это сделать?». В нашем Центре даже ходит притча о том, что если шеф (то есть я) сорвется на больного, то ему повезло. Слух этот приводит даже к тому, что некоторые изощренные пациенты порой специально выводят меня из себя, зная, что операция получится лучше. И они, собственно, правы, потому что, видимо, энергия Совести не просто стимулирует мышление, а имеет способность вытягивать из подсознания то, что еще неподвластно осознанию и действует мощно, решительно и загадочно. В народе это называют в хирургическом смысле выражением «рука легкая». Энергия Совести делает это. Слишком велика цена Совести. Рано или поздно, на Этом или Том Свете, мы предстанем перед судом Совести, и это будет решающим моментом нашей вечной жизни.

Я не удержался и опять, высунувшись в окно, закурил. Сладостно потягивая сигарету, я думал о том, что легендарная Долина Смерти скорее всего находится под Зеркалом Царя Смерти. А это Зеркало наводит смертельную энергию на эту долину — энергию сжатого времени, сжатую думающую энергию.

Я представил, как я войду в Долину Смерти, как предстану перед Зеркалом Царя Смерти на суд Ямы, как сжатая энергия времени будет ласково исследовать мою душу, чтобы…

Затушив сигарету, я похабно сунул бычок в карман и вновь принялся читать книгу Говинды. Тупо прочитав несколько строк, я вспомнил слова ламы Кетсун Зангпо о том, что ученые в районе священного Кайласа погибнут по той причине, что не смогут подойти к горе с чистой душой. Я представил, как сжатое время выпускает энергию Совести наружу и дает возможность вершить суд над человеком: если энергия Совести расходовалась по ходу жизни, то человек ощутит лишь легкий дисбаланс, а если энергия Совести всю жизнь загонялась в угол и копилась таи, в углу, то выход ее будет подобен взрыву, — человек почувствует, что его тело как бы испепеляется, превращаясь в морщинистое старческое существо, готовое вот-вот рассыпаться. Загнанная в угол энергия Совести не простит его.

Начав снова читать книгу, я нашел в ней следующее: «Многие здесь погибают. Но смерть не пугает паломника, ведь он умирает в присутствии божеств, на священной земле, в самую возвышенную минуту своей жизни, осуществляя свое заветное желание». Наверное, не все люди в Долине Смерти погибают, мучительно сжигаясь энергией Совести и ощущая при этом страшные страдания при виде своего испепеляющегося тела. Наверное, все же, многие паломники идут туда и становятся под Зеркало Царя Смерти, чтобы в этом месте, где годы проносятся как мгновения, ощутить близость к Богу и красиво умереть, отдав свою душу под власть Всевышнего. Они, видимо, умирают с радостью… там.

Мне стало гордо за паломников, которые возвышенно и с радостью умирают; они, неказистые и странные люди, умеют ощущать прежде всего счастье вечной жизни. Думая о паломниках, я тут же вспомнил олигархов, бизнесменов и прочих сугубо приземленных людей, живущих по принципу «бизнес вперед, а совесть потом», для которых земные радости в виде денег и других жизненно-игривых атрибутов кажутся не только беспредельно сладкими, но и вечными. Но суд Ямы состоится и над ними, и когда-нибудь какой-нибудь олигарх, с ужасом пролетев по черной трубе и оказавшись в пространстве «родного» Того Света, вдруг увидит перед собой добрые призрачные энергетические глаза паломника, в которых заметит легкую усмешку.

Я закрыл книгу Говинды и вышел к ламе. Мы попрощались. Он кинул мне вслед:

— Не забудьте, если Вы найдете Долину Смерти и увидите Зеркало Царя Смерти Ямы, то там можно находиться не более 5 минут. А то Яма начнет свою работу.

Через день мы встретились с Бонпо-ламой, тем самым Бонпо-ламой, который в экспедиции 1996 года рассказал нам много интересного про феномен Сомати. Лама немножко постарел за прошедшие 3 года, но глаза его были такие же живые.

Когда мы с Равилем рассказали ему про полученные сведения о Долине Смерти, он погрустнел и тихо проговорил:

— Заколдованное это место.

Потом я начал расспрашивать — Бонпо-ламу про «место голодного черта». И тут Бонпо-лама такое, что удивлению моему не было предела.

— На Тибете до 6 века нашей эры просуществовало королевство, возникшее в незапамятные времена. Это было самое древнее королевство мира, — говорил Бонпо-лама, — самое, самое древнее, более древнего государства не существовало на Земле. Называлось оно Шанг-Жонг.

Столица этого королевства располагалась рядом с Кайласом. Удивительное это было королевство! Люди и механизмы в этом королевстве заряжались энергией священного Кайласа. Жили там не простые люди, все они были адептами… или йогами. Королевством йогов можно было назвать это государство. Эти люди знали секретные мантры, с помощью которых они входили в тантрическое поле Кайласа и пользовались его тантрической силой. Язык их не был санскритом, он назывался так же, как и королевство — шанг-жонг.

— А где конкретно в районе Кайласа располагалась столица королевства йогов? Вы знаете? — с придыханием спросил я.

У меня забилось сердце.

— Столица королевства располагалась в 70 километрах от горы Кайлас. Так написано в тибетских текстах, — невозмутимо ответил Бонпо-лама.

— Уж, не в местечке ли «голодного черта»?

Бонпо-лама вскинул голову и твердым голосом сказал:

— Неправильно другие религии называют это место «местом голодного черта». По религии Бонпо, самой древней религии в мире, в этом месте существовал прекрасный город — лучший город в мире, с самыми лучшими людьми в мире. Религия Бонпо пришла оттуда, из столицы йогов и через века пронесла знания этого удивительного и необычного королевства. Я, как представитель религии Бонпо, горжусь тем, что имею честь представлять в качестве ламы эту религию. «Шанг-Жонг» для меня — святое слово. Причем тут «голодный черт»?

— Извините, а почему тогда королевство йогов Шанг-Жонг погибло в 6 веке нашей эры? — осторожно, чтобы не обидеть чувства Бонпо-ламы, спросил я.

— В 6 веке нашей эры это королевство начало погибать, но полностью погибло в 7-8 веке нашей эры. Оно постепенно затухло. Прекрасные башни и дворцы, напоминавшие строения Вавилона…

— Вавилона?

— Да, Вавилона. М… м… башни и дворцы, напоминавшие строения Вавилона, постепенно разрушились. На их месте сейчас огромные песчаные барханы. Только иногда, когда тибетские ветры сдвигают барханы песка, появляются полуразрушенные останки творений великих зодчих древности. Эти останки, словно вздохнув после погребения в песке, вскоре вновь погружаются в песок и покоятся там много веков. Эти башни и дворцы знаменательны тем, что они были построены без использования физической силы, — тантрическая сила Кайласа создала их. Счастлив тот человек, кому удается увидеть это, но не часто это бывает. Песок…

— Йоги в этом королевстве были большого роста, этак 3— 5 метров , или напоминали обычных людей? — спросил я, предполагая, что (а вдруг!) столица королевства йогов была столицей государства самых последних из атлантов.

Я прекрасно помнил разрозненные сведения из литературы, свидетельствующие о том, что не в таком уж далеком прошлом на Земле жили великаны (гипербореи, титаны и другие). Поэтому такое предположение могло иметь под собой основу, тем более, что Тибет находится на так называемом «Вечном Материке», где, согласно всем легендам, и спаслись атланты во время Всемирного Потопа.

— Какого роста, значит, спрашиваете, были люди королевства йогов? — переспросил Бонпо-лама. — Эти люди были похожи на обычных тибетцев, — такой же небольшой рост, такая же смуглая кожа… Но… но…

Что но?

— Но йоги маленького роста были самыми последними, самыми, самыми… А…

— А до них кто жил в королевстве йогов?

— Но они…. — Бонпо-лама засомневался, говорить мне это или не говорить.

— Что они? — я стал с напором сверлить взглядом Бонпо-ламу.

— Они ушли под землю.

— Кто? Большие Люди?

— Да. Они ушли туда.

— Кто они — Большие Люди?

— Это те люди, которые создали на Тибете в незапамятные времена королевство Шанг-Жонг. Очень давно они его создали и очень долго жили на Земле, а потом ушли под землю. Не сразу ушли, а постепенно, один за другим. Так написано в наших тибетских текстах.

— Большие Люди вошли в Сомати в пещерах Тибета?

— Не знаю. Наверное, часть из них вошла в состояние Сомати, а часть перешла жить в подземное царство.

— Я верю в существование подземного царства, — проговорил я.

— Я тоже верю. Но я хочу сказать, — Бонпо-лама взметнул на меня глаза, — наша религия произошла от Больших Людей, а не от тех маленьких тибетцев, которые остались после того, как Большие Люди ушли под землю. А тибетцы, которые многие тысячелетия жили бок о бок с Большими Людьми, после этого почувствовали себя одинокими, между ними возникла междоусобица, они отошли от Бога и… постепенно утеряли йогические способности. Они разучились пользоваться тантрической силой Кайласа, забыли святые мантры. А без возможности пользоваться тантрической силой Кайласа, тибетцы не могли поддерживать в порядке прекрасный город, строения которого стали разрушаться и заноситься песком. Многие тибетцы понимали близость скорой гибели королевства Шанг-Жонг, они молились и звали наверх Больших Людей, которые столь долгое время учили их технологиям Души и Сердца, но Большие Люди не выходили из-под земли. Тибетцы стали приходить в отчаяние, и все звали и звали Больших Людей. Постепенно они начали дичать и переходить на примитивный образ жизни. Они иногда приходили к барханам песка, под которыми покоился их прекрасный город, но только унылое завывание ветра сопровождало их душевную боль. Скоро тибетцы почувствовали, что сюда лучше ходить поодиночке, — какая-то злая сила поселилась здесь, которая стала превращать злые мысли людей в реальность. Они стали бояться ходить сюда, не понимая того, что эта злая сила была послана сюда в качестве наказания за утерю знаний о великой силе священного Кайласа. Кайлас сделал это!

— А ведь выражение «место голодного черта» имеет…

— Не надо говорить так! Не надо повторять раз за разом — «голодный черт», «голодный черт»! — возмутился Бонпо-лама. — Это место святое, самое святое, потому что там, под песком находятся останки священного города Больших Людей.

Это другие религии извратили… Но религия Бонпо, самая древняя религия в мире, изошла от знаний Больших Людей. А сейчас… остались только воспоминания.

— Вы хотите сказать, что тибетцы живут воспоминаниями о былом величии королевства йогов?

— Потом… потом, когда люди одичали и стали умирать от холода и болезней, — Бонпо-лама призадумался, — потом появились пророки, которые… Только Бонпо-религия знает об этих пророках! Эти пророки создали тибетское религиозное государство и заставили жителей Тибета посвятить свою жизнь сохранению воспоминаний о прошлых великих знаниях.

— Страной воспоминаний можно назвать Тибет, — тихо добавил я.

— Да, — горестно вздохнул Бонпо-лама.

— А сейчас, когда Ваша страна вошла в состав…

— А сейчас, а сейчас…. — гримаса боли перекосила лицо Бонпо-ламы, — сейчас многие древние книги сожжены, монастыри разрушены, ламы, если они остались, боятся говорить о великом прошлом, боятся вспоминать. А ведь они должны вспоминать, вспоминать и вспоминать! Злая сила коммунизма дошла и до нас, до центра мира. Это вы, русские и немцы, придумали коммунизм! Вы извратили ваши страны, вы перебили людей, вы заставили верить в дьявола и других людей! Китайцы подхватили это… и вот, злая сила докатилась до Тибета, запрещая самое главное — вспоминать! Еще раз повторяю — вспоминать! Нам плохо, понимаете! У нас осталась одна доля — вспоминать. И если даже это запретить… Мы сами виноваты, что утеряли способность пользоваться тантрическими силами Кайласа, мы сами виноваты в том, что от нас под землю ушли Большие Люди, что они перестали опекать… нас. Эх!

Наступила минутная пауза. Бонпо-лама встал, налил из чайника воды и с удовольствием выпил. Потом он полез в тумбочку, достал какие-то таблетки и, пояснив, что оставил очки в другом месте, протянул их прочитать мне. Это было сердечное средство.

— Вы знаете, лама, — прервал я молчание, — я убежден, что все человечество произошло из Тибета. Большие Люди, то есть атланты, спасшиеся здесь на «Вечном Материке» от Всемирного Потопа и тысячи лет укрывавшиеся в подземельях Тибета, клонировали из «семян человека» Нового Человека новой пост потопной Земли. Этим человеком были тибетцы, от них произошли все остальные расы и нации. Тибет и в самом деле был центром Земли, и на земле и под землей. Пусть пока Тибет является больше подземным центром Земли, но вскоре он будет и наземным центром, жизнь течет.

— Вы, я чувствую, много знаете, — перебил меня лама. — А почему всегда говорю я? Почему вы мало говорите об этом в своей стране, во всем мире? Почему?

— За мной грех моей страны. Я русский (татарин, вообще-то.).

— М… да…

— Сейчас наступили другие времена. Сейчас коммунизм побежден. Сейчас есть единоличный лидер в мире — Соединенные Штаты Америки. Они диктуют сейчас — как жить.

— Америка — бездуховная страна, страна людей — Денежных мешков. Слово «сердце» там никогда не выговоришь. А вы? Что вы? — почти воскликнул лама.

— Что мы?

— Какое вы имеете право быть слабыми?!

— М… да…. — глухим голосом ответил я.

— Америка обязательно что-нибудь, что-нибудь…

— Что?

— Америка обязательно что-нибудь придумает. Так не бывает, чтобы одна страна беззастенчиво командовала всем миром. А ведь она командует не на основе духовных постулатов, а командует за счет того, что ей удалось сконцентрировать все бразды правления над финансами мира у себя. Мир отдал все свои деньги Америке! А если вслед за деньгами отдаст душу?

Я еще раз повторяю, что Америка скоро придумает новую идеологию, чтобы сохранить свое господство, придумает плохую идеологию, потому что деньги — от дьявола, а Америка — раб денег, раб жадности. Вы можете представить себе жадный мир? Вы можете представить мир без доброй и слегка наивной Индии, где процветает душа человека? Вы можете представить жадную Индию, жадную Японию, жадный. Непал… Американцы постараются весь мир сделать жадным.

Они обязательно придумают что-нибудь! Что-нибудь лукаво-жадное!

Мы оба замолчали. В голове вертелись мысли о том, что мы, русские, не имеем права быть слабыми.

Потом я отстранился от этих мыслей и спросил Бонпо-ламу…

— Как называлась столица королевства йогов?

— Столица называлась Тунь-Лонг-Вали.

— Что означает это название?

— Это сложно перевести на английский язык, — Бонпо-лама призадумался, — но можно с определенными условностями сказать, что это означает Вавилон.

— Вавилон? — я искренне удивился.

— Да, Вавилон.

— Почему Вавилон? Ведь он находится в Ираке, в Мессопотамии.

— Я уже говорил, что столица королевства йогов была очень похожа на Вавилон. Это были города-братья, построенные по одному плану и с одним предназначением.

— Оба Вавилона были построены с помощью тантрической силы Кайласа? — Да.

— Но, ведь, мессопотамский Вавилон далеко от Кайласа. Как же…?

— Тантрическую силу Кайласа можно использовать в любом месте земного шара и даже в космосе. Для этого надо знать священные мантры, а их людям дает только Бог, — декларативно ответил Бонпо-лама.

— Понятно. А каково предназначение двух городов-братьев, называющихся Вавилон?

— На этот вопрос трудно ответить. Не все можно однозначно понять из текстов религии Бонпо. Но я знаю одно, оба этих города были созданы древними для того, чтобы возродить человечество на Земле.

— Возродить человечество, говорите? — я уставился на него.

— Да, возродить, Бонпо-лама с любопытством посмотрел на меня, ожидая чего-то интересного.

— Дорогой Бонпо-лама, позвольте мне высказать некоторые свои соображения по этому поводу, но перед этим я бы хотел поде литься с Вами следующим фактом, — я на мгновение задумался, вспоминая предэкспедиционные расчеты на глобусе. — Оказывается, если на глобусе соединить Кайлас и египетские пирамиды, то мессопотамский Вавилон будет находиться на этой линии, причем в точке, отстоящей от египетских пирамид ровно на одну треть этого расстояния. Еще через одну треть на этой линии будет находиться древний город Кандагар в Афганистане, а еще через одну треть — тибетский Вавилон рядом с горой Кайлас.

— Неужели? — воскликнул Бонпо-лама.

— Да, это так. Возьмите глобус и посмотрите. Складывается впечатление, что оба Вавилона — мессопотамский и тибетский были построены по какому-то особому древ нему плану для чего-то. Для чего?

— И для чего?

— Мне кажется, в обоих этих древних городах шли эксперименты по клонированию «нового» человека планеты.

— Я знаю, что такое клонирование, — проговорил Бонпо — лама.

— Гипотетически размышляя, можно думать, продолжал я, — что изменившиеся после Всемирного Потопа условия жизни на планете привели Больших Людей, то есть атлантов, к осознанию необходимости создания путем клонирования «нового» человека, адаптированного к новым условиям жизни на планете. Это был долг Больших Людей перед Богом и перед планетой Земля, поскольку они понимали, что рано или поздно они уйдут в подземный мир, в Шамбалу, где продолжат свою прекрасную и чистую линию жизни. Им, Большим Людям, было чем гордиться, — они создали на Земле мировую систему пирамид и монументов древности помощью которой начали очищать Землю от злых человеческих мыслей. Они сделали все, чтобы злые мысли «нового» человека не уходили в пространство родоначального Того Света и не привели к неизбежному наказанию за «мысленное загрязнение» Того Света.

— Так, так, так, — проговорил Бонпо-лама, стараясь ухватиться за нить моей мысли.

Чувствовалось, что стиль моих рассуждений ему нравился.

— Для клонирования «нового» человека в районе Кайласа были все условия: в подземной Варе сохранялись «семена» допотопных арийцев, технологии клонирования были тысячелетиями отработаны, все необходимое оборудование имелось в подземном мире и так далее.

— Интересно Вы рассуждаете, — перебил меня Бонпо-лама, — очень много совпадений с описаниями в тибетских текстах. Терминология, правда, другая.

— Я думаю, — продолжал говорить я, — эксперименты по клонированию «нового» человека были начаты атлантами, то есть Большими Людьми, незамедлительно после некоторой нормализации условий жизни на «Вечном Материке» (Тибете!) после Всемирного Потопа. Но не все получалось. «Новый» человек, вернее «тибетские Адам и Ева», никак не могли приспособиться к суровым условиям жизни, никак не могли реализовать свой творческий потенциал и постепенно дичали. Большие Люди начали новый эксперимент по клонированию «еще более нового» человека, но снова их постигла неудача. Так продолжалось довольно долго.

Атланты, жившие в это время в прекрасной подземной Шамбале, наконец, начали понимать, что клонированный «новый» человек, выпущенный из подземного мира на поверхность земли, как говорится на волю, не способен преодолеть все препятствия и требует опеки. Тогда атланты решили построить на поверхности земли рядом с Кайласом город, в котором бы могли жить клонированные люди под опекой атлантов. Атланты, конечно же, построили этот город, (я имею в виду тибетский Вавилон), используя свои тонко энергетические технологии (то есть тантрическую силу Кайласа), многие из них переместились на поверхность земли с целью «вести по жизни» клонированных людей и стали наземными Большими Людьми.

— Я знаю, — еще раз перебил меня Бонпо-лама, — что атланты после Всемирного Потопа массово погибали. Они не смогли приспособиться…

— Да, они массово погибали, — с видом всезнайки проговорил я, но лучшие из них, которых принял великий подземный мир Шамбалы, не просто выжили, а стали выполнять работу по клонированию «нового» наземного человека, обрекая себя на лишения при жизни в городе (тибетском Вавилоне!), созданном для опеки «новых» клонированных людей. Хочу сказать еще вот что.

— Что?

— Еще в недрах атлантической цивилизации, примерно за 200 тысяч лет до Всемирного Потопа, зародилась арийская раса, то есть мы, наша раса. Именно «семена» этой расы, видимо, были сохранены перед Потопом в Вара, чтобы в последующем из них клонировать «нового» человека. Но, наверное, не все оказалось так просто. «Новый» человек, имеющий гены раннего арийца, никак не мог адаптироваться к постпотопным условиям жизни, — слишком сильно после Всемирного Потопа изменились условия на Земле: климат стал сухим и холодным, небо стало необычно голубым, энергетика Земли стала другой, изменились ее электромагнитное поле и тонко энергетическая аура и многое другое. Волей-неволей атланты Шамбалы были вынуждены заняться генной инженерией и подобными научными изысканиями, столетиями проверяя полученные результаты на практике. Все «новые» и «новые» тибетские Адамы и Евы ложились на алтарь научных изысканий с благороднейшей целью — заселить поверхность земли людьми.

— У нас, в текстах Бонпо религии, написано, что Большие Люди очень заботились о «маленьких людях», то есть тибетцах. Написано также, что тибетцы были очень склонны к грехам, а Большие Люди учили их не входить в грех, создавая религии. Кстати говоря, много религий, очень много религий создано на Тибете. Можно сказать, что все религии мира изошли из Тибета. И все они, религии, были созданы для того, чтобы отучить тибетцев от вхождения в грех, — с напором высказался Бонпо-лама. — Поэтому религии Тибета — самые изначальные, самые чистые религии мира и… самая главная из них — религия Бонпо, она напрямую идет от Больших Людей.

— Хочу еще заметить, — сказал я, ощущая страстное желание закурить и покручивая сигарету в кармане, что, видимо, создание «нового» человека на Земле не обошлось без вмешательства инопланетян. В их существование трудно не верить, памятуя, что Бог, создав волновую форму жизни на Том Свете, вряд ли бы стал создавать физические формы жизни только на одной планете; много планет, наверное, были задействованы в этом божественном эксперименте. — Кстати, — вставился Бонпо-лама, — в нашей религии написано, что почти на всех планетах существует жизнь, где-то более примитивная, чем наша, где-то более развитая.

— В этой связи вот что я могу сказать в отношении мессопотамского Вавилона. В европейских странах хорошо известны так называемые клинописи шумеров — древних жителей мессопотамского Вавилона. Эти клинописи прочитаны. Они свидетельствуют о том, что из планеты Нибиру на Землю прилетели жители этой планеты — ануаки. Они добывали на Земле золото, чтобы рассеивать его в верхних слоях атмосферы для предупреждения потери тепла и сохранения теплового баланса своей планеты. Они, ануаки, решили тоже создать «нового» человека на Земле, чтобы он мог выполнять работы по добыванию золота. Они взяли «семя» одичавшего прототипа арийца и ввели его в матку женщины-ануака, после чего родился «новый» человек мужского пола (Адам). Из его тканей (ребра?) взяли клетку и снова ввели ее в матку женщины-ануака, после чего родилась особь женского пола (Ева?). Эти «новые» люди оказались вполне устойчивыми к земным условиям и… вполне возможно, именно от них идут легенды об Адаме и Еве. Но самое главное это то, что весь этот процесс проходил в районе мессопотамского Вавилона, — так написано у шумеров.

— Вы хотите сказать, — недовольным голосом перебил меня Бонпо-лама, — что «новый» человек на Земле был создан в мессопотамском Вавилоне? Это не так. В нашей религии написано, что человек был заново создан под Кайласом, в городе Тунь-Лонг-Вали, то есть в тибетском Вавилоне.

— Дорогой лама, — с запалом проговорил я, — нельзя исключать того, что Большие Люди и ануаки с планеты Нибиру делали эксперименты по клонированию «нового» земного человека согласовано, — у кого как получится.

— Так у кого же получилось? — с ревнивым оттенком в голосе спросил Бонпо-лама.

— Мне кажется, — я сделал многозначительную паузу, — совершенный человек изошел из тибетского Вавилона. Атланты Шамбалы сделали более качественный эксперимент… по клонированию…

— М… м… Это так, — удовлетворенно произнес Бонпо — лама.

— Так написано у нас в Бонпо-религии, а моя религия самая мудрая.

— А я со своей стороны могу сказать, что в результате офтальмогеометрических исследований глаз людей всех рас мира мы пришли к выводу, что «среднестатистический глаз» находится на Тибете, что косвенно свидетельствует о том, что современное человечество произошло на Тибете и оттуда распространилось по всему земному шару. «Тибетский клон», видимо, оказался сильнее «мессопотамского клона». Шамбала выиграла в глобальном эксперименте у ануаков с планеты Нибиру. Но… есть еще сведения о третьем истоке происхождения человечества.

— Каком?

— Существуют разрозненные сведения о том, что современный человек был создан в Африке путем использования (для клонирования!) клеток дельфиноподобных существ. Сделали это люди с Сириуса. Но в офтальмогеометрической схеме распространения человечества по земному шару этот корень не отражается, кроме, может быть, легкого дисбаланса статистки в африканских глазах.

— Ну, Вы верите в то, что человечество изошло из Тибета? — напрямую спросил меня Бонпо-лама.

— Я верю в то, что современный человек был клонирован на Тибете и не просто клонирован, он был взращен там, в тибетском Вавилоне, под тысячелетней опекой атлантов легендарной Шамбалы, — ответил я, добро, посмотрев на Бонпо-ламу.

Бонпо-лама опустил глаза, задумался на минуту и спросил:

— Но комплекс Кайласабыл создан не с целью клонирования современного человека.

— А с какой?

Бонпо-лама не ответил на мой вопрос и промолчал.

— Кто создал Кайлас? — задал я очередной вопрос.

— Элементы, — уверенно ответил Бонпо-лама.

— Какие элементы?

— Вы слышали, наверное, про пять элементов: огонь, воду, ветер, землю и человека. Слышали?

— Да, конечно.

— Так, вот, — продолжал Бонпо-лама, — с помощью силы пяти элементов был создан не только Кайлас, но и весь комплекс Кайласа.

— То есть был создан Город Богов, — по-русски для самого себя проговорил я.

— Чего? — не понял Бонпо-лама.

— Да так, ничего. Продолжайте, пожалуйста, дорогой лама.

— Вы, очевидно, знаете, что каждый из элементов — это чувства, то есть духовная составляющая бытия. Мы, современные люди, плохо понимаем то, что наши чувства обладают огромной силой. По религии Бонпо огонь, вода, ветер (воздух) и земля тоже, как и человек, считаются живыми существами. Наши чувства очень многообразны, они постоянно внутри нас и постоянно выводят в поле энергий огня, воды, ветра, земли и человека, создавая единую энергию пяти элементов. Это самая сильная энергия на свете. Именно с ее помощью был создан комплекс Кайласа.

— Интересно, очень интересно, — проговорил я уже по-английски, — чувства — это сила, а огонь, вода, ветер и земля — живые существа…

— Наша религия говорит, что все в мире живое, — Бонпо-лама многозначительно поднял палец.

— Космос тоже живой.

Я потупил взгляд и мысленно представил то, как мне удавалось изобретать новые операции и новые аллопланты. Я вспомнил, как ниточка научной логики тянулась, тянулась и, наконец, приводила к какому-то решению. Но это решение моментально облекалось чувствами, которые начинали клокотать внутри тебя, вызывая чувственный сумбур. Этот сумбур напоминал, как мне казалось, колебания женщины перед тем, как решить — согласиться с любовными притязаниями мужчины или отвергнуть их. Я, конечно же, понимал, что женщины в большей мере, чем мы, мужчины, живут чувствами и нашептывание чувств для них более значимо, чем для нас. Для меня, как для представителя мужского пола, появление такого сумбура чувств в душе было не характерно и чуждо, но в отношении науки, а прежде всего перед принятием решения — реализовать свои мысли хирургически или нет, этот чувственный сумбур, переходящий порой в смятение, носил оттенки на только чего-то естественного, но и был каким-то родным, поскольку вся моя жизнь ученого-исследователя предполагала постоянные чувственные колебания, основанные на том, что претворить свою мысль в практику, разрезав глаз человека, по меньшей мере, ответственно. В глубине души я осознавал, что только логическое сопоставление известных фактов вряд ли может привести к совершенно верному решению.

Мир слишком сложен и знания человечества, как бы ты их не анализировал, не охватывают всего нужного для того, чтобы ты всего-навсего пошел в операционную и смело разрезал глаз, пытаясь сделать новую умопомрачительную операцию. Твои логические умозаключения должны инспектироваться. Логические умозаключения, мне кажется, инспектируют чувства, вначале сумбурно клокоча где-то в области сердца, а потом выгравировываясь в одно из двух глубинных ощущений — или тягостное, тянущее жилы негодование, что свидетельствует об ошибочности твоего логического решения или ощущение легкого, розового душевного полета, что намекает на верность твоего решения. За годы своей хирургической изобретательской работы я привык доверять чувствам, привык осознавать их инспектирующую роль; я никогда не шел в операционную делать новую операцию, если даже малая толика негодования присутствовала в моей душе. Чувства как живые существа подсказывали мне.

Я всегда удивлялся женщинам, которых Бог наградил более высоким чувственным потенциалом, понимая, что научные выводы, сделанные женщиной-ученым, явились бы в большей степени инспектированными чувствами и соответственно более верными, хотя на деле мужчина-изобретатель всегда стоит выше женщины такого же пошиба (как бы ни обидно это звучало для женщин). Мужская склонность к логическому мышлению, видимо, все время подталкивает представителей сильного пола аккумулировать и сопоставлять факты и делать научные выводы, которые… как по мановению волшебной палочки тут же начинают инспектироваться чувствами. Мужчина-изобретатель, конечно же, более упрям и более твердо стоит на позициях своей логики, стараясь не обращать внимание на глухое негодующее чувство в душе и, к сожалению, более часто, чем женщина-изобретатель, принимает неверные практические шаги. Эх, как было бы хорошо, если бы мужчины от науки имели более высокий чувственный потенциал! А менее низкий потенциал женщин в логике (не зря ведь говорят, что действия женщин не поддаются логике!), возможно, объясняется влиянием кухни или мытья полов, но вряд ли, — наверное, просто Бог так решил. Может быть голубые имеют тот баланс логики и чувств, который так необходим для ученого? Сомнительно, поскольку чувства представителей сексуального меньшинства направлены, на мой взгляд, не в сторону научных изысканий, а вертятся вокруг своей похотливой доминанты.

Тогда кто же является «идеальным изобретателем»? Я думаю — это влюбленный мужчина. У влюбленного аспиранта или «впавшего в любовь» седовласого профессора научные изыскания начинают возбужденно озаряться каким-то особым светом, им становится не обидным признать ошибочность своей идеи и хочется, очень хочется родить новую, сверхгениальную и сверхмонументальную идею, чтобы его любимая сказала, ласково поглаживая по лысине — «Какой ты у меня гениальный!». А лучше всего, вообще-то, научиться всегда любить людей, просто так — взять и любить их… как Бог велел.

Далее ход моих мыслей начал переключаться на анализ того, что Бонпо-лама назвал «силой пяти элементов» и что можно было понять, как соединенную силу чувств огня, воды, ветра, земли и человека. Это фантастическое умозаключение можно было…

— Вам что, не интересно со мной? Тот раз, в 1996 году, Вы беспрестанно говорили. А сейчас молчите, — раздался голос Бонпо-ламы, прервав мои размышления.

— Прошу прощения, дорогой лама, — я смутился. — Я задумался над Вашими словами а единой энергии пяти элементов и о том, что это самая сильная энергия в мире. Стараясь понять это, я сейчас думал о том, что я, изобретая новые глазные и пластические операции, ведь доверяюсь прежде всего чувствам, которые как бы инспектируют твои идеи. Сила инспектирующих чувств решает все. Я научился верить своим чувствам и не раскаиваюсь в этом. Нередко я, когда больной уже под наркозом, стою над ним в хирургических перчатках и слушаю свои чувства, как бы проверяя верность плана операции, а порой бывает так, что снимаю перчатки и выхожу из операционной, — чувства подсказывают мне, что лучше сделать так. Нужна новая идея! Нужен новый план операции, который опять-таки будет инспектирован силой чувств! Чувства всегда мучают меня на научном хирургическом поприще, но… так, наверное, надо.

— Вы правильно делаете, что доверяете чувствам, — сказал Бонпо-лама, слушавший меня с горящими глазами. — Мне приятно, что и в Европе стали доверять чувствам, а не просто делать эксперименты, проверяя верность своих идей. Разве человек сможет оценить верность или ошибочность своей идеи? Он может сделать это только очень грубо, только в очень далеком приближении. Только Бог может оценить идею. А делает он это через чувства.

— Скажите, лама, задал я вопрос, — чувства и есть та самая божественная энергия, о которой так много говорят во всех религиях?

Бонпо-лама прямо посмотрел мне в глаза и сказал:

— Да. Каждый человек наделен божественной энергией, потому что у него есть чувства. Люди плохо умеют пользоваться энергией чувств, они не умеют управлять чувствами, а древние, в частности Большие Люди, умели делать это. Энергия чувств входит в состав тантрических сил.

Кайлас, как центр тантрических сил планеты, влияет на каждого человека, поскольку каждый человек наделен чувствами.

— А как влияет Кайлас?

— Он очищает людей, то есть дает больше сил, больше энергии положительным, я бы сказал солнечным чувствам. Для этого и был создан Кайлас. Внутри тантрических сил вся энергия разделяется на две части: солнечная энергия (то есть положительные чувства) и лунная энергия (то есть негативные, плохие чувства). Тантрическая энергия способна передаваться на все 5 элементов: огонь, воду, ветер, землю и человека. В частности, озеро Манасаровар, расположенное рядом с Кайласом, является озером солнечной тантрической энергии, переданной в воду, а озеро Рак-шас, или демоническое озеро, — озером лунной энергии. Человек соединен с каждым из пяти элементов, поэтому, например, купаясь в озере Манасаровар, человек ощущает прилив сил и радость, поскольку положительная тантрическая энергия воды этого озера передается ему. А, искупавшись в озере Рак-шас, человек может даже умереть, поскольку он, являясь божьим творением, не способен перенести тот поток негативной тантрической энергии, исходящей от воды демонического озера. Если Вы будете на берегу озера Ракшас, то будьте осторожны. Помните мои слова.

— Спасибо, лама.

— А что Вы думаете о силе пяти элементов, то есть о единой силе чувств? — неожиданно спросил Бонпо-лама. — Мне было бы интересно знать Ваше мнение.

— Мое мнение, мое мнение, — промямлил я, входя в привычное и приятное для меня состояние, когда ты тянешь логическую ниточку, прислушиваясь к своим чувствам. — Можно, я начну рассуждать?

— Можно, — Бонпо-лама удобнее уселся в кресле.

— Я видел прекрасный американский фильм…

— Я не люблю американцев, — перебил меня Бонпо-лама.

— Среди американцев тоже есть люди, которые не поклоняются дьявольскому доллару, а думают о вечном, о чистоте души и о Боге, — возразил я.

— Продолжайте.

Этот фильм называется «Пятый элемент» и суть его состоит в следующем. Человечеству угрожает глобальная опасность, так как к Земле приближается, рискуя столкнуться, черная планета.

Атомные бомбардировки этой планеты не приводят к успеху. Ситуацию удается спасти только с помощью энергии пяти элементов, для выхода которой в пространство нужно мобилизовать пятый элемент — человека, способного к искренней любви. Единение всех пяти элементов привело к чудесному эффекту черная планета была разрушена. И в этой связи я хотел бы задать Вам странный вопрос.

— Задавайте.

— А для единения силы всех пяти элементов обязательно нужно любить?

— Конечно.

— Почему?

— Да потому, что только любовь приводит в действие чувства, в которых и заключена сила каждого из пяти элементов, — уверенно ответил Бонпо-лама.

— Ну… — Что, ну?

— Ну., неужели вода может тоже любить? Или… огонь? Или… ветер? Или… земля? — смущаясь, спросил я.

— Естественно, — выпалил Бонпо-лама. — Неужели Вы в этом сомневаетесь? Возьмем хотя бы, воду. Бывает влюбленная вода, — она очень целебная, бывает равнодушная вода, бывает демоническая вода… Огонь тоже может любить; сравните уютный огонь костра с огнем пожара. Ветер тоже умеет любить; сравните теплый летний бриз с ураганом… Земля тоже способна любить, очень сильно любить.

— А как они любят? Вода — воду… Огонь — огонь…?

— У них другая форма любви. Любовь человека нельзя сравнить, например, с любовью живого существа — воды, любовь огня не похожа на любовь воды, или ветра, или земли, или человека.

Огонь, вода, ветер и земля представляют собой другие формы жизни, отличные от человека, но это жизнь, а там, где есть жизнь, там есть и любовь. Но все пять элементов объединяет любовь к Богу-Создателю.

— Все пять элементов объединяет любовь к Богу, — о как автомат повторил я. — Поэтому через любовь к Богу можно соединить воедино энергии огня, воды, ветра, земли и человека и создать колоссальную по мощи силу, управляемую чувствами. Причем, при достижении соединения с другими элементами (а именно с энергией «чувств» других элементов!) человек становится способен управлять этой колоссальной силой пяти элементов с помощью своих чувств, сопряженных с его разумом. Поэтому во все религиях красной нитью проходит мысль о любви к Богу. Любовь к Богу есть не только лишь поклонение ему, это есть путь соединения со всем мирозданием, путь к овладению божественной энергией, причем той энергией, препятствий для которой нет. Как достичь этого? А всего-навсего искренне выполнять заветы любой из существующих религий, воспринимая их с совершенно открытой душой. Не просто вера в Бога, а искренняя любовь к Богу — путь к достижению овладения божественной энергией пяти элементов. Древние знали это и через пророков стали учить людей любить Бога, создавая религии. Любовь к Богу есть не только чувственное или духовное понятие, это есть еще и энергетический закон мироздания, путь к достижению энергетической свободы, путь к перемещению по параллельным мирам, путь к мгновенному перемещению в другие галактики… И все это связано вроде бы с обыденным, но светлым словом — Любовь. Таким создал мир Творец.

— Мне приятно слышать эти слова от Вас — европейского ученого, — добро проговорил Бонпо-лама.

— К тому же, — с запалом продолжал я, — Бог создал живой мир, вложив в его основу эти пять элементов. Поэтому человек, как пятый элемент, не имеет права выпадать из «святой пятерки», не имеет права предаваться грехам, не имеет права не слушать свои чувства. Своим низкопробным и греховным апломбом человек не только препятствует своему собственному человеческому прогрессу, но и нарушает координацию чувственных (!) действий всех пяти элементов с целью пользоваться божественной единой энергией, сила и возможности которой в миллионы раз превосходят потенциал энергий каждого по отдельности элемента. Я на мгновение замолк.

— Продолжайте, пожалуйста, — попросил Бонпо-лама.

— Мы, мы, мы…. — стал я заикаться, — мы, люди, почему-то никак не можем осознать, что просто формально, по воскресеньям посещая церковь или мечеть, любить Бога недостаточно, что так любить не только плохо, но и опасно. Да, опасно! Почему?

Да потому, что остальные четыре элемента (огонь, вода, ветер и земля) не могут бесконечно долго ждать появления искренней любви к Богу у человека, чтобы всем совместно, «пяти богатырям», пользоваться жизнеутверждающей единой силой пяти элементов. Пусть огонь, вода, ветер и земля живут в другом временном измерении, пусть, наверное, их годы тянутся намного дольше, но бесконечно долго ждать нельзя, — рано или поздно какой-то из элементов уничтожит человечество, если оно устойчиво будет идти по пути духовного регресса, так и не научившись любить Бога. Известно, что огонь уничтожил Лемурию, вода уничтожила Атлантиду… Что, нас уничтожит, ветер? Или земля? Кроме того…

— Что, кроме того?

— Я бы хотел сказать, что первый предостерегающий шаг для человечества уже сделан, и сделан очень давно, когда еще только зародилась наша арийская раса. Он был сделан почти сразу после Всемирного Потопа, который погубил Атлантиду.

— Какой это шаг? — Бонпо-лама искренне удивился.

— Этот шаг, — я многозначительно посмотрел на него" — это то, что был создан комплекс Кайласа.

— Как Вы, дорогой лама, говорили, — я излишне важно погладил себя по затылку, — комплекс Кайласа был создан с помощью силы пяти элементов. Кто это сделал?

— Кто?

— Как я думаю, сделали это люди легендарной Шамбалы. То есть лучшие из лучших каждой из пяти Человеческих Земных Рас, живущие, по-видимому, в подземном мире в другом пространственном измерении. Уж они-то, Лучшие из Лучших, умеют по настоящему любить Бога и, в связи с этим, могут владеть чудесной силой пяти элементов.

Бонпо-лама помолчал несколько секунд и, чеканя слова, сказал:

— По религии Бонпо Шамбала называется Омолонгрен (Оmоlоngrеn). Это страна духовная, поэтому невидимая и…

— Живет в параллельном мире?! — почти выкрикнув, спросил я. — Параллельный мир невидим для нас!

— Не будет ошибкой, если Вы будете считать так, — с отеческим оттенком в голосе сказал Бонпо-лама. — Но и подземный мир принадлежит людям из страны Омолонгрен.

— Омолонгрен, — нелепо промолвил я, думая о своем.

— С какой целью, по-вашему, был создан комплекс Кайласа?

Вы начали, но не сказали об этом.

— Комплекс Кайласа, то есть Город Богов, был построен, — я возбужденно посмотрел на Бонпо-ламу, — был построен с целью…. с целью…. м… м… Эх, ушла мысль!

Ниточка мысли, начинавшая выходить из подсознания, вдруг оборвалась и никак не хотела восстанавливаться.

— Эх! — с досадой проговорил я.

— Ничего! Значит, для этой мысли не пришло еще время родиться. Не расстраивайтесь, придет время, и Бог пошлет Вам эту мысль, — покровительственно сказал Бонпо-лама.

Мы оба замолчали. Мой мозг начал «остывать». Желая из последних сил продолжить рассуждения, я попросил разрешения у Бонпо-ламы уделить мне еще несколько минут.

— Пожалуйста, говорите, — сказал он.

— Вот, что я думаю о роли параллельных миров в достижении единой энергии пяти элементов…

Моя религия тоже отмечает существование параллельных миров, — перебил меня Бонпо-лама.

— Главной особенностью каждого из пяти элементов, я почувствовал, что мои мозги снова начали раскаляться, — является их способность не только существовать в разных пространственных измерениях, то есть в разных параллельных мирах, но и способность этих пяти элементов сохранять скрытые контакты со своими «собратьями» из параллельных миров, определяя единство Творения. В параллельном мире все другое: другой кислород, другой азот, другие деревья, другой огонь, другая вода, другой ветер, другая земля и… другой человек. Там все другое и все для нас проницаемо и невидимо. Никакое вещество или предмет параллельного мира не могут перейти в наш мир, потому что они другие. И только Богом выделенные пять элементов могут сохранять скрытую связь с такими же элементами параллельных миров, в том числе и человек…

— Эта скрытая связь, — перебил меня Бонпо-лама, — проявляется во снах, а также там… куда Вы идете.

— В районе Кайласа?

— Да. Там есть особые места, где человек как в зеркале видит параллельный мир и даже… может увидеть жизнь страны Омолонгрен.

— Шамбалы?

— Да. Но обычный человек не способен долго пробыть в этом месте. Его тело начинает испепеляться.

— Зеркала времени, — произнес я как бы для самого себя по-английски.

Бонпо-лама пристально взглянул на меня и продолжил свою речь:

— Только особые люди, которые с чистой душой паломника совершали парикарму (обход горы Кайлас по священной тропе) 108 раз и которых благословила священная гора, могут выдержать влияние этих мест и всласть полюбоваться прекрасной жизнью параллельного мира. И только редкие избранные способны перейти в параллельный мир, изменив свое тело и возвратиться оттуда обратно, снова изменив свое тело.

— А древние люди могли делать это? — спросил я.

— Многие из них могли делать это. Большие Люди знали о силе пяти элементов и пользовались ею.

Мы оба замолчали.

— Рассуждая о силе пяти элементов, — прервал я молчание, — мне думается, что бывает огонь трехмерного пространства, но также бывает огонь четырехмерный, пятимерный, шестимерный и так далее. Бывает также трех-, четырех-, пяти-, шести и так далее — мерные вода, ветер, земля… И, наконец, бывает трех-, четырех-, пяти-, шести — и так далее — мерный человек. Они и только они, эти избранные пять элементов, могут переходить из одного параллельного мира в другой и возвращаться обратно. Ничто другое не обладает этим свойством; никогда в параллельный мир не смогут перейти дерево, лягушка, слон, медведь, микроб… Ничто. Они могут быть или только трехмерными, или только четырехмерными, или только пятимерными, или… А пять элементов обладают этим свойством. Творец наделил их этой удивительной способностью, объяснение которой уходит в столь далекие глубины мироздания, что вряд ли когда-либо будет осознано человеком. Какой-то загадочный механизм переводит трехмерное тело человека в четырехмерное, хотя трехмерное и четырехмерное вещества взаимно проницаемы и невидимы. Никто, кроме Бога, не знает, как это делается, но это делается и… делается только с пятью элементами.

— Человек, как божье творение, никогда не сможет понять весь замысел Творца, — добавил Бонпо-лама.

— Я не могу ничего сказать об огне, воде, ветре и земле, — продолжал я рассуждать, — но я могу вполне осознанно судить о пятом элементе нашего трехмерного пространства — человеке. К сожалению, современный человек не способен не только выполнять свою роль пятого элемента, он, в большинстве случаев, и представления не имеет — что это такое. Тогда возникает вопрос — что, если один из элементов (например, человек) недееспособен, то тогда божественная энергия пяти элементов не может быть приведена в действие?

Так может, или…?

— В любом случае, даже если один из элементов недееспособен, божественная сила пяти элементов может работать.

Почему?

За счет параллельных миров.

— Поясните, — чувствовалось, что Бонпо-лама начал уставать.

— Если, например, пятый элемент — человек — в трехмерном мире недееспособен, то в четырех-, пяти-, шести — и так далее — мерных мирах пятый элемент скорее всего дееспособен и может быть необходимой составной частью для формирования единой энергии пяти элементов. Эта единая энергия является единой для всех параллельных миров, поэтому выпадение какого-то из пяти элементов в одном из параллельных миров компенсируется за счет другого параллельного мира. Например, недееспособность трехмерного человека (или нас!) компенсируется дееспособностью, например, четырехмерного человека, способного выполнять функцию пятого элемента. То же самое можно сказать о других элементах.

— У нас в религии Бонпо написано, что параллельные миры помогают друг другу, — заметил Бонпо-лама.

— Но они помогают друг другу не продуктами питания или медикаментами, параллельные миры помогают друг другу сохранением баланса единой божественной энергии пяти элементов. Эта энергия пяти элементов и является той самой жизненной силой, о которой написано во всех религиях мира. Энергия пяти элементов — та самая нить, на которую нанизаны параллельные миры, и не зря говорят, что эта нить проходит через священную гору Кайлас.

— Да, да, воскликнул Бонпо-лама, — нить, соединяющая параллельные миры, проходит через гору Кайлас.

— Великая энергия пяти элементов! Это основа мироздания. Это основа всех миров. И она, эта великая сила, может управляться всего лишь только чувствами, теми самыми чувствами, которые привычно будоражат нас каждый день. Но… здесь есть одно «но» — наши чувства должны быть кристально чистыми и быть озарены сильной и страстной любовью. Только тогда жизненная сила мироздания вдруг станет подвластной тебе, только тогда ты вдруг почувствуешь, что и в тебе есть Бог, и только тогда начнутся чудеса, — с запалом проговорил я, аж задохнувшись от волнения.

— Чудеса бывают…

— В нашем мире слишком мало чудес, перебил я Бонпо-ламу, потому что плохо срабатывает наш трехмерный пятый элемент. Но эти чудеса есть! И они… делаются за счет сил параллельного мира. Филиппинские хилеры пользуются силой параллельного мира.

— Хилеры?

— Думаю, что это так.

— Но самое главное чудо на свете, — Бонпо-лама сощурил глаза, — это священный Кайлас. Так написано в нашей религии.

— Мне думается, мне думается…. — я из последних сил напряг свои мозги, мне думается, что комплекс Кайласа был построен одновременно в нескольких параллельных мирах и был построен усилиями нескольких параллельных миров, которые согласованно использовали энергию пяти элементов, объединяющую эти параллельные миры. Мы, трехмерные люди, способны видеть только трехмерный Кайлас, но он есть еще четырехмерный, пятимерный, шестимерный…

— Невидимые части Кайласа — главные, отметил Бонпо-лама.

— И все они были созданы с помощью божественной силы пяти элементов, — добавил я.

Мы оба почувствовали, что устали. На прощание обнявшись с Бонпо-ламой, мы с Равилем вышли во дворик храма. Я заметил, что по трехмерной траве проскакала трехмерная лягушка.

На этом, дорогой читатель, повествование о параллельных мирах не заканчивается. Еще состоятся две экспедиции, посвященные изучению этого вопроса. Но об этом Вы прочитаете в будущих книгах.

Весь следующий день я занимался составлением схемы района Кайласа. Карты, которые я купил в магазине, грешили неточностями и разночтениями названий рек, гор, долин и монастырей, которые произвольно писались то на тибетском, то на индийском, то на китайском языках в английской транскрипции. Говорить о точности географических привязок и точности нанесения высот и не приходилось. Я, конечно же, не имел возможности точно нанести на карту интересующие меня места типа «место голодного черта», «Зеркало Царя Смерти Ямы» и тому подобное. Тем не менее, я попытался сделать это, хотя получилось, скорее всего, весьма приблизительно. На месте будет виднее.

Мне удалось составить две схемы района Кайласа; одна — схема «Страны Богов», то есть схема региона, прилегающего к Кайласу и вторая — схема «священной Парикармы», то есть схема тех мест, по которым паломники обходят по священной тропе гору Кайлас.

Эти обе схемы, без претензий на точность, получились следующими (см. стр. 238, 239).

Лежа на неудобной кровати в гостинице «Пирамида» в городе Катманду, я долго рассматривал эти схемы. На первый взгляд все казалось обычным: такие же, как и везде, реки, горы… Но в душе щемило от ожидания встречи с загадкой. Я еще не знал, какие приключения ожидают нас там. Завтра мы отправлялись на Тибет.

Я представил, какой душевный трепет охватывает паломника, собирающегося совершить парикарму вокруг священной горы. Ему, паломнику, наверное, ведом только один Бог, величие творений которого он сможет наяву созерцать при встрече со священной горой. И ему, паломнику, и в голову, конечно же, не может прийти то, что многие западные (да и восточные) люди имеют в глубине души другого, более «сладкого и родного Бога» — доллар (или рубль, или рупию и тому подобное), во власти которого находятся даже тогда, когда ходят в церковь или мечеть и произносят высокие слова во славу настоящего Бога. Этот «бумажный Бог» силен, очень силен, и сила его состоит в материальной власти, которую он дарует людям. Похотливая сила «бумажного Бога», действующая в области грубо материальных понятий по типу сытости, обладает реальной властью потому, что эта власть близка, понятна и хрустит под пальцами или увесистой пачкой оттягивает карман или «напузник». Куда там до настоящего Бога, ведь для общения с Ним — невидимым — надо ходить в какие-то религиозные заведения, слушать проповеди и изо всех сил представлять величие Создателя, замысел которого остается все равно непонятным! А пачка долларов близка и тяжела, от нее веет реальной силой: захочу — куплю «Мерседес», захочу — шикану в ресторане, захочу — куплю проститутку…

Но… рано или поздно возникает желание «купить» любовь. Это глупое желание становится все сильнее, сильнее и, наконец, начинает грандиозно и больно свербит в душе. Пачка долларов начинает казаться скучной и никчемной, начинают раздражать женщины, которые никак не хотят искренне влюбиться в «денежный мешок» и даже… м… м… м… называют тебя — наместника «бумажного бога» на Земле — противным словом «козел»… и, рано или поздно, к горлу подступает скука, звенящая, тоскливая скука, когда устоявшиеся уже привычки иметь «бумажную власть» становятся похожими чем-то на надоевшую вонь, от которой никуда уж не деться.

Богатый человек, в поте лица зарабатывавший «бумажную власть», конечно же, изо всех сил старается укрыть от самого себя эти разлагающие бизнес мысли, но они все появляются и появляются, а не любящие глаза женщин все встречаются, встречаются и встречаются. Настоящий Бог, тот самый Боженька, которого искренне любят паломники и другие светлые люди, делает свое дело в борьбе с искусственным «бумажным богом».

В тот момент, когда я лежал на неудобной кровати в гостинице «Пирамида» в городе Катманду, я не знал, что почти через два года рухнут две башни Мирового Торгового Центра в Нью-Йорке, что многие газеты будут писать о предречении Нострадамуса по этом поводу, и что многие люди будут считать эту катастрофу не террористическим актом, а божьим возмездием над главной обителью «бумажного бога» на Земле. А еще через некоторое время Надежда Маслова из Екатеринбурга удивительный человек со способностью видеть тонкий мир — пришлет мне фотографию призрачного «огненного меча», занесенного над Нью-Йорком, которую она сделала со смотровой площадки Мирового Торгового Центра с помощью цифровой камеры.

Я встал с кровати и пошел в другую комнату, где полным ходом шел сбор к завтрашнему отъезду на Тибет. В бочках уже лежали продукты, рюкзаки были упакованы.

Сергей Анатольевич Селиверстов купил целый ящик мандаринов и всем рекомендовал есть их, уповая на особую их роль в процессе адаптации к высокогорью. Когда я уходил, взяв свой рюкзак, около двери услышал сочный голос Селиверстова, кушавшего мандарины:

— Двадцатый пошел.