МАРИЯ СТЮАРТ

Смерть этой женщины оказалась намного величественнее и значительнее её жизни. Словно весь недолгий путь Мария Стюарт стремилась к своему концу, казалось, в своей беспутной жизни она сделала всё, чтобы окончить его на эшафоте, будто в этом Бог увидел её высшее предназначение.

«En ma fin est mon commencement» — вышила в юности Мария Стюарт это, ещё не ясное ей в ту пору изречение, на парчовом покрове. «В моём конце моё начало». Трудно сказать, что побудило преуспевающую при французском дворе высокопоставленную воспитанницу обратить внимание на эти странные слова, но в них она пророчески определила свою историческую судьбу.

Она была дочерью шотландского короля Якова V и французской герцогини Марии Лотарингской. Пяти дней от роду Мария Стюарт стала королевой, лишившись отца, умершего от лихорадки. Пока горячие местные дворяне решали между собой вопрос раздела власти и влияния, девочку отправили на воспитание ко французскому двору. Да и как оно могло быть иначе при француженке матери, которая, получив регентство, едва держалась у трона при помощи земляков?

Двор, где выросла Мария, был самым великолепным, самым изящным, самым весёлым, но вместе с тем самым развращённым в Европе, поэтому трудно винить за беззаботность и сладострастность Марию, ибо привили их девочке не по её воле. Благодаря большой любительнице искусств — Екатерине Медичи, Мария получила хорошее художественное воспитание: сочиняла стихи, прекрасно музицировала, свободно изъяснялась на языке тогдашних интеллектуалов — латыни. Вскоре она стала настоящей жемчужиной при французском дворе, где блестящих женщин было предостаточно.

Когда принцессе исполнилось 15, король Генрих II стал торопить её брак с дофином. Сказывались, конечно, прежде всего, политические соображения — Франция не хотела упускать своего влияния на Британских островах. Спустя 7 месяцев после свадьбы Марии с наследником Франциском II на английский престол взошла двоюродная сестра Марии Стюарт Елизавета. Однако, по мнению французского двора, Мария тоже была законною наследницей английской короны, поскольку являлась прямым потомком Генриха VII. С опрометчивой поспешностью Генрих II заставил Стюарт принять герб и соединить его с гербом Шотландии. Этим поступком он положил начало страшной борьбе между Елизаветой и Марией Стюарт.

Пока наша героиня устраивала свой династический брак во Франции, на её родине усиливалась религиозная борьба протестантов и католиков, французской и английской партий. За отсутствием королевы правил Шотландией парламент, который находился под сильным влиянием Англии. Члены парламента, не стесняясь, говорили: «Королева Елизавета позаботилась о безопасности и свободе Шотландии и потому королевство обязано ей более, чем своей собственной государыне». С более чем прохладным отношением пришлось столкнуться Марии в Шотландии, куда она вынуждена была вернуться после неожиданной и скорой смерти мужа в 1560 году. Заливаясь слезами, Мария простилась с любезной её сердцу Францией, где она познала любовь и счастье. Словно зная, что больше никогда не возвратится сюда, Мария долго стояла на палубе корабля, обратив свой взор на удалявшийся берег: «Прощай, Франция!..»

На шотландском престоле Марии пришлось столкнуться со многими сложностями. С трудом она привыкала к суровым, мрачным лицам своих вельмож, так отличавшихся от галантных мужчин французского двора. Тяжёлым испытанием для верной католички стало и господство протестантизма, которое она вынуждена была принять, выхлопотав, правда, для себя свободу вероисповедания. Постоянно в королевстве зрели заговоры высшего дворянства, принуждая молодую женщину вникать в подлые интриги и принимать жестокие меры к подавлению сопротивления.

В общем, королевство Марии Стюарт досталось не из самых приятных, но корону, как родителей, не выбирают. Положение усугублялось и её вдовством. Пылкость, с которой королева предавалась развлечениям, многими воспринималась как доступность. Настала пора подумать о новом муже. Многие влиятельные женихи домогались руки завидной невесты. Если бы Мария Стюарт смогла сделать верный выбор… Но она предпочла любовь политическим выгодам.

Лорд Дарнлей быстро, но ненадолго завоевал сердце прекрасной королевы. Не успели утихнуть свадебные фанфары, как непостоянная женщина разглядела, что её избранник недостаточно умён, не слишком нежен, да и вообще пустейший человек. Мария стала избегать мужа, а покинутый Дарнлей в раздражении искал причину охлаждения королевы и, конечно, нашёл её в воображаемом сопернике. В этот момент Мария отыскала себе друга в лице секретаря Давида Риччо. Итальянец пользовался уважением и доверием королевы, и ревнивец приходил в бешенство от мысли, что Риччо видится с Марией гораздо чаще, чем он. С помощью дворянства лорд составил заговор против строптивой жены и его секретаря.

В один из вечеров в покои королевы вломились вооружённые люди, возглавляемые Дарнлеем. Мария ужинала вместе со своими приближёнными. За столом сидел и ненавистный лорду Риччо. На глазах у беременной королевы произошло безобразное убийство, а саму её по приказу мужа посадили под домашний арест. Подобные сцены мало способствуют возвращению потерянной любви, и разгневанная Мария поклялась отомстить Дарнлею.

Оправившись от потрясения и разрешившись от бремени сыном, Мария снова влюбилась, на этот раз в дерзкого и опасного человека графа Босуэла. Он и погубил её. К сожалению, Мария не утруждала себя размышлениями о своих поступках, расчётливость была совершенно не присуща её характеру. Она любила поступать так, как подсказывали чувства. А чувства подсказывали ей, что сейчас нужно во что бы то ни стало избавиться от мужа. Она достаточно коварно использовала болезненную любовь Дарнлея к ней. Прикинувшись ласковой и послушной, Мария заманила мужа в ловушку и с помощью Босуэла составила заговор. Двое убийц, используя поддельные ключи, ночью проникли в комнату короля. Услышав шум, Дарнлей набросил на себя шубу и соскочил с кровати, чтобы спастись бегством. Но убийцы схватили и задушили его, а труп бросили в саду. Окончив преступное дело, один из заговорщиков зажёг фитиль, проведённый в бочку пороха, чтобы, взорвав дом, скрыть следы преступления.

Несмотря на усилия королевы скрыть своё участие в заговоре, вскоре на воротах городской тюрьмы появились афиши, открыто называвшие любовника Марии — Босуэла — убийцей. Подозрения возросли ещё более, когда королева открыто стала готовиться к свадьбе. История этого брака — целая бездна позора, в котором Мария позволила себя утопить, совершенно не задумываясь о последствиях. А последствия оказались ужасными. Против «злодейской парочки» составился заговор видных дворян. Босуэл вынужден был бежать и окончил жизнь в датской тюрьме Мальмё, а королеву принудили отречься от престола в пользу малолетнего сына.

Королева была опозорена и унижена, но не считала себя побеждённой. Её тюремщица — леди Дуглас — воспылала лютой ненавистью к Марии, когда узнала, что восемнадцатилетний сын Джорж вошёл в сношение с пленницей и принялся искать способы её освобождения. Впрочем, не романтическая страсть, о которой так трогательно рассказывает Вальтер Скотт в своём романе «Аббат», руководила молодым человеком, а скорее корыстолюбие: посредством освобождения Марии он надеялся нажить деньги.

Бегство королевы счастливо осуществилось 2 мая 1568 года, но и оно не принесло ей удачи. Потерпев очередное военное поражение, наша героиня решила спасаться в Англии, проявив глупую самонадеянность. Она рассчитывала на сочувствие сестры, на принадлежность к королевскому роду, на королевскую солидарность и не понимала, как опасается её притязаний Елизавета, как не терпит рядом эта властительница женщин красивее себя, как различаются они во взглядах на жизнь.

Едва вступив на английскую землю, Мария сделалась пленницей Елизаветы, не захотевшей даже встретиться с несчастной сестрой. И хотя поначалу шотландке был предоставлен небольшой двор, расходы на который покрывались вдовьими французскими деньгами, Мария ни минуты не чувствовала себя комфортно. Девятнадцать лет Стюарт пришлось питаться тюремным хлебом. По прихоти Елизаветы её перевозили из одного замка в другой, часто в суровую зиму, не обращая внимания на её расстроенное здоровье, и отводили ей холодное и сырое помещение. Фотерингей был последним её пристанищем. Мария преждевременно состарилась, волосы её выпали, желудок отказывался переваривать пищу, и она с трудом держалась и ходила на своих распухших ногах. Самый сильный удар нанесла ей Елизавета, когда заключила негласный договор с единственным сыном Марии. Яков VI фактически продал мать за несколько тысяч фунтов стерлингов пенсиона, выплачиваемых ему Елизаветой, и обещание английской короны.

Мария, даже находившись в плену, представляла большую опасность для своей венценосной сестры. На шотландскую королеву по-прежнему уповали враги Елизаветы — французы, испанцы, поэтому, пока Мария была жива, англичанка не могла спать спокойно. Наконец представился случай обвинить опальную Марию в покушении на жизнь её величества. Заговор, раскрытый английскими министрами, позволил начать процесс против пленницы. И хотя доказать юридическую вину Марии Стюарт было сложно, это не помешало судьям приговорить королеву к казни. Пожалуй, в истории суровый приговор для такого высокопоставленного лица был произнесён впервые, и, по-видимому, Мария не сразу поверила в возможность его осуществления, ведь она была кровной родственницей Елизаветы.

С подписания приговора начинаются подлинные муки совести английской королевы. Долгое время, более полугода, она не может ни на что решиться. Она ждала, что Мария обратится к ней с просьбой о помиловании, надеялась на чудо — может быть, ненавистная сестра умрёт как-нибудь без её непосредственного участия. Елизавета даже надоумила своих вельмож передать негласную просьбу властей о тайном убийстве Марии, однако тюремщик Паулет вовремя разумно умыл руки от такого грязного дела. Елизавете всё-таки пришлось совершить одно из самых громких злодеяний эпохи. Как бы она ни юлила, какую бы роль не пыталась разыграть, в истории Елизавета осталась убийцей Марии Стюарт, положив начало прецеденту лишения жизни особ королевских кровей.

О достойной смерти Марии Стюарт написано много. Наша героиня, прожив жизнь, полную ошибок и промахов, постаралась сделать свою кончину великолепной по силе духа. С. Цвейг в книге, посвящённой шотландской королеве, пишет, что Мария продумала заключительный аккорд жизни как талантливый театральный режиссёр, она не пропустила ни одной детали, тщательно обдумав даже исподнее одеяние. Когда чёрный плащ спал с её плеча, то свидетелям казни представилось незабываемое зрелище — пунцовая рубашка и огненные перчатки — кроваво-красное торжество смерти. Она умерла как королева, без тени бледности или растерянности на лице. Такой она и вошла в историю — гордой, независимой, несломленной.