ГЛАВА IX. Филадельфийский эксперимент

Эта история произошла в окрестностях Колорадо-Спрингс в 1970 году. В один из тихих вечеров двое пилотов — Джеймс Дэвис и Аллен Хьюз — отправились в военный мемориальный парк подышать свежим воздухом. Парк располагался недалеко от военно-воздушной базы, где оба служили уже несколько месяцев.

Когда начало смеркаться, Хьюз принялся фотографировать Луну, а Дэвис без всякой цели бродил по парку, пытаясь отвлечься от повседневных забот.

Неожиданно к Дэвису подошел один из посетителей парка. Дэвис и раньше видел его — довольно неопрятного вида низкорослый и лысоватый мужчина, слоняющийся без видимой цели возле монумента солдатам минувшей воины. Сначала Дэвис решил, что имеет дело с попрошайкой, но он ошибся.

"Я вижу, вы из ВВС, — сказал незнакомец. — Ну и как, нравится?" Дэвис ответил, что, в общем-то, вполне доволен, если бы не каждодневная муштра. "Просто расслабиться некогда", — сказал он. Собеседник согласно кивнул.

Они разговорились. "Знаете, — сказал низкорослый, я ведь во время войны был морским офицером". Мужчина вытащил из кармана бумажник и показал потрепанное и, видимо, давно устаревшее удостоверение офицера ВМС.

"Там меня и втянули в эту жуткую авантюру, а потом и вовсе выгнали. Сказали, что я сошел с ума". Он легонько постучал указательным пальцем по лбу. "Только вы не верьте, это все проклятый эксперимент. А я просто не выдержал чертовой нагрузки. Вот они меня и вышвырнули".

Это показалось Дэвису интересным. "О каком собственно эксперименте вы говорите?" — переспросил он.

Ответ был по меньшей мере непонятным. "Невидимость, — сказал мужчина, — они хотели сделать невидимым корабль. Представляете, какая великолепная маскировка, если бы все получилось! Впрочем, оно и получилось. С кораблем, я имею в виду. А вот мы, команда… С нами что-то не сработало. Мы просто не выдержали воздействия этого силового поля".

Дэвис никак не мог понять, о чем речь. "Да о чем это вы? — спросил он. — Это был эксперимент или что-то в этом роде?"

"Электронная маскировка, — ответил мужчина. Некий вид электронной маскировки, достигаемой с помощью пульсирующих силовых полей. Уж не знаю, что за энергию они использовали, но мощность была зверская, мы не смогли этого вынести, ни один из нас. Хотя последствия для всех были разные. У одних только двоилось в глазах, другие хохотали и шатались, как пьяные, а кое-кто свалился в обморок. Представляете, некоторые даже утверждали, что попали в другой мир, где видели странных неземных существ и общались с ними. Кто-то даже умер. Ну, во всяком случае я их больше не видел. Но мы, те, кто выжил… Нас попросту списали. Как психически неуравновешенных и непригодных к военной службе. Короче, отправили в отставку", — с горечью заключил незнакомец.

Тем временем Хьюз, уловивший обрывки этого странного разговора, подошел ближе и присоединился к беседующим. Дэвис представил незнакомцу своего товарища, и они пожали друг другу руки.

Дэвиса одолело любопытство. "Так вы считаете, что командование объявило всех вас невменяемыми из-за того, что эксперимент провалился?"

"Абсолютно верно, — ответил собеседник, — именно так они и поступили. Для начала нас, разумеется, изолировали на несколько месяцев — "для отдыха", как они это назвали. И еще, надо полагать, для того чтобы втемяшить нам в головы, что ничего подобного с нами никогда и не случалось. Во всяком случае под конец нас всех обязали молчать, хотя, конечно, и без того ни один человек не поверил бы в подобную историю, разве не правда? Ну а вы, вы все-таки из ВВС? Хоть вы-то мне верите? Верите тому, что я вам рассказал?"

"Уж и не знаю, как быть, — неуверенно сказал Дэвис. История и впрямь невероятная. Прямо фантастика какая-то. Нет, право, не знаю".

"Да, все хитро придумано. Кто же поверит официально освидетельствованному сумасшедшему? И все же, клянусь, все это правда".

Приятели переглянулись, и Хьюз многозначительно закатил глаза. Но незнакомец уже переменил тему и увлеченно заговорил о предсказании погоды и солнечных пятнах.

Примерно через час они расстались, и летчики направились к себе на базу. Ни Дэвис, ни Хьюз никогда больше не встречали того странного человека, но в последующие месяцы они не раз возвращались к его фантастическому рассказу. Хьюз, пропустивший начало той беседы в парке, был настроен более скептически. И все же обоих не покидало ощущение, что в рассказе было что-то «такое».

Прошло несколько лет, и в январе 1978 г. Дэвису, который уже вышел в отставку, в руки попала книга Чарльза Берлица "Бермудский треугольник". Каково же было его изумление, когда он нашел в ней упоминание о так называемом Филадельфийском эксперименте. В книге сообщалось о якобы имевшем место во время второй мировой войны случае придания невидимости конвойному эсминцу вместе с экипажем путем использования неких силовых полей.

Дэвис сразу же вспомнил тот давнишний разговор со странным незнакомцем в Колорадо-Спрингс и, поразмышляв несколько дней, решил написать автору книги. В телефонном разговоре Дэвис рассказал о своем приятеле Хьюзе, сожалея, что ничего не знает о нем с тех пор, как вышел в отставку. "Вот бы разыскать его, — говорил Дэвис Берлицу, — он наверняка припомнит тот разговор и подтвердит мой рассказ".

Через неделю Уильяму Муру, соавтору Берлица, удалось разыскать Хьюза. Тот подтвердил рассказ Дэвиса и припомнил, что вместе с приятелем повстречал в парке незнакомого мужчину, о котором они потом частенько вспоминали за кружкой пива. Правда, содержание того ночного разговора Хьюз помнил очень смутно.

"А не упоминал ли он о своем участии в каком-либо экспериментальном проекте ВМС в Филадельфии?" спросил Мур.

"Да, пожалуй, что так, — ответил Хьюз после короткого раздумья. — Он тогда вообще наговорил кучу всякой несуразицы. Не помню деталей, но о каком-то эксперименте он говорил. Честно сказать, я не очень-то всему этому поверил".

"А подробностей, значит, вы не помните?"

"Нет, сэр. Возможно, Дэвис знает больше, чем я, в конце концов он ведь первым вступил в тот разговор".

"А вы в последнее время слышали что-нибудь о мистере Дэвисе?"

"Нет, ничего с тех пор, как я оставил службу в ВВС, а это было где-то в июне 1973-го".

"Но почему все же тот человек в парке рассказал свою историю именно вам?"

"Ума не приложу. Может, потому, что мы были в форме? Похоже, что ему нужно было выговориться, облегчить душу".

"А у вас нет никаких предположений относительно того, откуда этот человек или где живет?"

"Нет, он появился как-то вдруг, а потом как-то незаметно исчез".

Вот такая история. Возможно ли такое?

Разумеется, никто не спешит принимать всерьез подобные сообщения и их источники.

Но все же, все же…

В США более 20 лет упорно держатся слухи о том, что во время второй мировой войны в Филадельфии ВМС якобы удалось в обстановке строжайшей секретности создать мощное силовое поле, вследствие чего военный корабль исчез из поля зрения и по некоторым сообщениям на несколько секунд был путем телепортации перемещен из Филадельфии в Норфолк, а затем возвращен обратно.

Невероятно? Да, пожалуй. Однако если собрать и проанализировать все материалы, эта история, возможно, предстанет в несколько ином свете. Попытаемся сделать это вместе с американскими исследователями Чарльзом Берлицем и Уильямом Муром.

Филадельфийский эксперимент. Его загадка начинается с имени Морриса Кетчума Джессупа. Это был человек с разносторонними интересами — астрофизик, математик, писатель. Ему приходилось заниматься различными проблемами, но никогда не искал он общественного признания. В конце 40-х — начале 50-х годов Джессуп заинтересовался феноменом "летающих тарелок", поначалу по причине любознательности, а позднее и чисто профессионально. Накопив определенный материал, он решил написать об этом книгу, которая должна была стать первой действительно научной попыткой ответить на вопрос — что такое НЛО? — на основании имеющихся данных. По его мнению, движущая сила НЛО базировалась на пока не известном нам принципе антигравитации.

Книга "Аргументы в пользу НЛО", вышедшая в 1955 г., не стала бестселлером, но именно после ее публикации Джессуп получил в высшей степени странное послание. Оно пришло вместе с пачкой традиционных читательских писем, которые издательство регулярно пересылало автору.

На этом особенном письме стоял штемпель Пенсильвании, и написано оно было разноцветными карандашами и чернильными каракулями, не говоря уже о весьма странном стиле. В середине предложения слова вдруг писались заглавными буквами, присутствовало множество орфографических и лексических ошибок, а знаки препинания были словно разбросаны наугад. Нередко целые предложения были подчеркнуты разными цветами.

Но еще более удивительным оказалось содержание письма. Его автора заинтересовали разделы книги Джессупа, где говорилось о левитации, которая могла быть известна нашим далеким предкам. По мнению автора письма, левитация не только существовала, но и была некогда "общеизвестным процессом" на Земле. Письмо заканчивалось подписью "Карлос Мигель Альенде".

Джессуп написал краткий ответ загадочному сеньору Альенде, в котором просил сообщить подробности. В течение нескольких последующих месяцев ответ так и не пришел, и он постепенно начал забывать об этом случае.

13 января 1956 г., ровно через год после завершения работы над рукописью "Аргументы в пользу НЛО", Джессуп, теперь уже в Майами, получил следующее письмо от того самого Карлоса Мигеля Альенде, который, впрочем, на сей раз подписался "Карл М. Аллен". Оно было написано в той же странной манере, указывая на прежнего пенсильванского отправителя, однако на нем был штемпель Гейнсвилла, Техас. Мы приводим его здесь по тексту вышедшей в 1962 г. в США малым тиражом брошюры.

Карлос Мигель Альенде, Нью-Кенсингтон, Пенсильвания

"Мой дорогой доктор Джессуп. Ваш призыв к общественности привести ее представителей в массовом порядке в движение и тем самым оказать достаточное давление на соответствующие учреждения, чтобы они издали закон об исследовании Единой теории поля д-ра Альберта Эйнштейна (1925-27), вообще не является необходимым. Вам, наверно, интересно будет узнать, что милый д-р при изъятии своего труда руководствовался не столько математикой, сколько гуманистикой.

Результат позднейших расчетов, которые он проводил, возмутил его. Поэтому нам сегодня «рассказывают», что эта теория была «незавершенной».

Доктор Б. Рассел утверждает частным образом, что она завершена. Он также говорит, что человек не созрел для этого и не будет таковым до окончания третьей мировой войны. Тем не менее «результаты» доктора Франклина Рено были использованы. Они были полным перерасчетом той теории с точки зрения любых быстрых возможностей применения, если их можно провести в короткое время. Притом это были хорошие результаты, насколько это касается теоретического перерасчета и хорошего физического «результата». И все же ВМС боятся использовать этот результат! Этот результат был и является сегодня доказательством, что Единая теория поля до определенной степени верна. По ту сторону не отважится пойти ни один человек в здравом рассудке или вообще имеющий рассудок. Верно, что такая форма левитации осуществлялась, как описано. Это также часто наблюдаемая реакция некоторых металлов на определенные поля, окружающие ток, и это поле поэтому используется для этой цели…

"Результатом" была полная невидимость корабля типа эсминец на море и всей его команды (октябрь 1943 г.). Магнитное поле имело форму вращающегося эллипсоида и простиралось на 100 м (больше или меньше, в зависимости от положения Луны и градуса долготы) по обеим сторонам от корабля. Все, кто находился в этом поле, имели лишь размытые очертания, но воспринимали всех тех, кто находился на борту этого корабля и, кроме того, таким образом, будто они шли или стояли в воздухе. Те, кто находился вне магнитного поля, вообще ничего не видели, кроме резко очерченного следа корпуса корабля в воде при условии, конечно, что они находились достаточно близко к магнитному полю, но все же вне его. Почему я Вам это сегодня рассказываю? Очень просто: если хотите потерять рассудок, раскройте эту информацию. Половина офицеров и членов команды того корабля сейчас совершенно безумны. Некоторых даже по сей день содержат в соответствующих заведениях, где они получают квалифицированную научную помощь, когда они либо «воспаряют», как они сами это называют, либо "воспаряют и застревают". Это «воспарение» — последствие слишком долгого пребывания в магнитном поле — вовсе не является чем-то неприятным для моряков, обладающих здоровым любопытством. Но становится таковым, если те при этом «застревают». В этом состоянии они не способны двигаться по своей воле, если один или двое товарищей, которые находятся с ними в магнитном поле, быстро не подойдут и не прикоснутся к ним, потому что иначе они «замерзнут».

Если человек «замерзает», его положение тщательно маркируется и затем магнитное поле отключается. Все, кроме «замерзшего», теперь снова могут двигаться и радоваться своему, как кажется, материальному телу. Тогда член команды с наименьшим сроком службы должен пойти в то место, где он найдет лицо или обнаженный, не прикрытый униформой участок кожи «замерзшего». Иногда это длится только час или чуть больше, иногда целую ночь и день, а однажды понадобилось 6 месяцев, чтобы «разморозить» человека.

Понадобилось сконструировать в высшей степени сложный аппарат, чтобы возвратить «свежезамороженных» и «глубокозамороженных». Обычно «глубокозамороженный» теряет рассудок, беснуется и несет несуразицу, если «заморозка» длилась больше одного дня по нашему отсчету времени.

Я говорю о времени, но… «замерзшие» воспринимают течение времени иначе, чем мы. Они напоминают людей, находящихся в сумеречном состоянии, которые живут, дышат, слышат и чувствуют, однако не воспринимают столь многого, что словно существуют лишь на том свете. Эти воспринимают время не так, как Вы или я. Как я уже говорил, для возвращения первого «глубокозамороженного» потребовалось 6 месяцев. Кроме того, необходимое для этого электронное оборудование и специальный причал для корабля стоили свыше 5 миллионов долларов. Если в морском порту или вблизи него вы увидите группу моряков, которые кладут руку на одного из своих товарищей или "в воздух", скорее идите туда и положите на него свои руки, ибо это несчастнейший человек на свете. Ни один из них не хотел бы еще раз стать невидимым. Я считаю, это нельзя продолжать, ибо человек еще не созрел для работы с силовыми полями.

Эти люди употребляют выражения типа "повиснуть в потоке", или в «тянучке», или "в салюте", или "застрять в сиропе", или "я усвистел", чтобы описать некоторые последствия, наступающие еще спустя десятилетия после эксперимента с силовыми полями.

Остались очень немногие из членов команды, кто принимал участие в эксперименте… Большинство лишилось рассудка, один попросту исчез «сквозь» стену собственной квартиры на глазах у жены и ребенка. Двое других членов команды «воспламенились», то есть они «замерзали» и загорелись, когда носили маленькие шлюпочные компасы; один носил компас и загорелся, а другой поспешил к нему, чтобы "возложить руку", но тоже загорелся. Они горели на протяжении 18 дней. Вера в эффективность метода возложения рук была разрушена, и началось повальное сумасшествие. Эксперимент как таковой был абсолютно успешным. На экипаж же он подействовал роковым образом.

Поищите в филадельфийских газетах крошечный абзац (верхняя часть страницы, около последней трети газеты, 1944/46 гг. весной, осенью или зимой, не летом) — заметку о поступках моряков после их первого плавания. Они совершили нападение на "Матросский отдых" — кабачок при морской верфи, повергнув официанток в шок и обморок.

Проверьте экипаж корабля наблюдения "Эндрю Фьюресет" (компания «Мэтсон», порт приписки Норфолк. Компания может иметь вахтенный журнал того плавания, или он может быть у береговой охраны), первый офицер Моусли (фамилию капитана установлю позднее, список команды в судовом журнале). Один из членов экипажа Ричард Прайс мог бы припомнить имена других членов палубной команды (береговая охрана располагает сведениями о моряках, которым были выданы "документы"). Мистеру Прайсу в октябре 1943 г. было 18 или 19 лет. Он живет или жил тогда в своем старом фамильном доме в Роаноке, Вирджиния, маленьком городке с маленькой телефонной книгой. Эти люди — свидетели-очевидцы, люди из команды. Коннелли из Новой Англии (Бостон?) тоже мог бы быть свидетелем, но я сомневаюсь (возможно, фамилия пишется по-другому). Он был очевидцем. Я прошу Вас провести это маленькое расследование…

С глубоким уважением Ваш Карл М. Аллен

Постскриптум. Охотно окажу дополнительную помощь, если скажете какую" (Z 416175).

Несколько дней спустя пришло дополнение.

"В дополнение письма. (Для подтверждения приведенной здесь информации свяжитесь с контр-адмиралом Росоном Беннеттом. Шеф военно-морских исследований. Может, он Вам наконец предложит работу).

Как результат холодного и трезвого анализа хочу сообщить Вам и в Вашем лице — науке следующее.

1. ВМС не знали, что люди также могут стать невидимыми, если они находятся не на корабле, но под воздействием поля.

2. ВМС не знали, что люди могут умереть от побочного воздействия гипер-"поля" внутри или снаружи «поля».

3. Кроме того, они и сейчас не знают, почему это случилось, и даже не уверены, что «П» в «П» вообще является причиной этого. Я сам «чувствую», что что-то связанное с шлюпочным компасом "вызвало пожар". У меня нет доказательств, но и у ВМС их тоже нет.

4. Что еще хуже и что никогда не упоминалось: когда один или двое людей, видимых для всех внутри поля, попросту уходили в ничто и от них не осталось ничего осязаемого — ни когда «поле» было включено, ни когда оно было отключено, — когда они попросту исчезали, страхи возросли.

5. Еще хуже было, когда один вроде бы видимый ушел «сквозь» стену своего дома, и окрестности были тщательно обследованы с помощью переносного генератора поля, и никаких его следов не было обнаружено. Тогда страхи возросли настолько, что никто из тех людей или людей, которые работали с экспериментами, не могли продолжать их.

Я хочу также упомянуть, что подопытный корабль исчез из своего дока в Филадельфии и через несколько минут появился в другом доке у Норфолка, Ньюпорт-Ньюс, Портсмут. Там он был ясно и четко идентифицирован, но затем снова исчез и через несколько мгновений вернулся в свой док в Филадельфии. Это тоже было в газетах, но я не помню, где я это читал или когда это случилось. Возможно, во время позднейших экспериментов. Возможно также, что в 1946 г., после того, как эксперименты были прерваны. Не могу утверждать это с точностью.

Для ВМС вся эта история была очень неудобной, ибо имела такое морально разлагающее действие, что нормальная эксплуатация корабля была сильно затруднена. Кроме того, после этого происшествия оказалось, что нельзя рассчитывать даже на элементарную эксплуатацию корабля.

Я думаю, что если бы Вы тогда работали с той группой, которая участвовала в проекте, и если бы Вы знали то, что знаете теперь, то тогда «огонь» не был бы таким неожиданным или такой уж жуткой загадкой. Более чем вероятно, что ни один из этих случаев не мог бы произойти. В действительности их можно было предотвратить, в частности, используя более осторожную программу и более тщательный подбор офицерского состава и команды. Но этого не случилось. ВМС попросту использовали тот людской материал, какой оказался под рукой, слабо учитывая — если вообще учитывая — характеры и индивидуальности этого материала. При осторожности, большой осторожности при выборе корабля, офицеров и команды, при тщательном обучении и достаточном внимании к таким украшениям, как кольца или часы, а также личным знакам и поясным пряжкам и особенно подбитым гвоздями ботинкам, я думаю, наверняка можно было бы до некоторой степени успешно развеять исполненное страхом невежество, окружающее этот проект. Документы кадрового управления ВМС в Норфолке, Вирджиния (для выпускников мореходных школ), покажут, кто был приписан к кораблю "Эндрю Фьюресет" в конце сентября либо в октябре 1943 г. Я хорошо помню другого наблюдателя, который во время проведения испытаний стоял рядом со мной. Он был из Новой Англии, с темно-русыми вьющимися волосами. Имя его я забыл. Я оставляю Вам решать, заслуживает это большей работы или нет, и пишу в надежде, что это будет сделано.

С глубоким уважением Карл М. Аллен".

История, безусловно, безумная, фантастическая, но она привлекла Джессупа. Правда, в своей вышедшей в 1964 г. книге "Невидимые горизонты" исследователь Винсент Гэддис говорит, что "первой реакцией Джессупа было отмахнуться от этого письма как от розыгрыша какого-то чудака".

И все же, по словам Гэддиса, Джессуп допускал возможность того, "что письмо представляет собой преувеличенный рассказ о реальном событии. В конце концов во время 2-й мировой войны проводилось множество секретных экспериментов. А в 1943 г. проводились также исследования, которые привели к созданию атомной бомбы. Импульс им дало письмо Эйнштейна президенту Рузвельту, а Единая теория поля знаменитого ученого вполне могла послужить базой для других, менее успешных экспериментов".

Но если письмо в действительности было не более чем выдумкой, то как тогда объяснить обилие содержавшихся в нем подробностей — относительно имен, географических пунктов и событий? Вряд ли хоть один даже одержимый «шутник» станет прилагать столько усилий, чтобы снабдить свою историю подобными деталями, которые к тому же могут привести к разоблачению его проделки.

Доктор Джессуп был явно озадачен. Он написал «Аллену» ответ, в котором подчеркивал "величайшую важность" того, чтобы тот в подкрепление своих странных утверждений немедленно выслал любой имеющийся в его распоряжении дополнительный материал.

Шли месяцы, а ответа все не было. Дела отвлекли Джессупа. Однако через 5 месяцев пришло очередное послание Аллена — столь же загадочное и трудно понимаемое, как и предыдущие. Приводим его с сокращениями, не исключающими общий смысл.

Карлос М. Альенде, Нью-Кенсингтон, Пенсильвания

"Дорогой мистер Джессуп, только что возвратясь из длительных разъездов, обнаружил Вашу открытку. Поскольку Вы хотите, чтобы я ответил Вам «немедленно», я, основательно подумав, решил сделать это. То, что Вы от меня хотите, равносильно положительному доказательству, которое, однако, Вам мог бы представить лишь дубликат того оборудования, которое вызвало "этот феномен". Мистер Джессуп, при такой позиции я никогда не смог бы и близко удовлетворить Ваши желания. По той причине, что я этого не сумел бы. Да и Отдел военно-морских исследований (в то время под началом нынешнего шефа ВМС Берка) никогда не допустил бы разглашения. Видите ли, этот эксперимент мог быть осуществлен лишь благодаря любопытству и настойчивости Берка. Он оказался чистым провалом, но его позиция в отношении прогрессивных и ультрапрогрессивных исследований как раз и есть «то» дело, которое сделало его тем, кем он является сегодня. Если бы смрад результатов тех экспериментов когда-нибудь вырвался наружу, Берка бы распяли на кресте. Как бы то ни было, я заметил, что после того, как поостынут вспышки, порожденные реакцией, распятые достигают в некотором роде святости. Вы пишите, что это имеет "величайшую важность". Я противоположного мнения не только искренне, но страстно. Вместе с тем Ваши идеи и Ваше любопытство сродни моим собственным. Я лично мог бы оказать Вам позитивную помощь, но для этого нам потребовались бы гипнотизер, пентотал натрия, магнитофон и отличная машинистка, чтобы получить нечто действительно ценное для Вас.

Как Вы знаете, человек под гипнозом не может лгать, и человек, находящийся под гипнозом и получивший "прививку от вранья", как это называется в обиходном языке, вообще не способен лгать. К тому же моя память тем самым была бы приведена в способность вспомнить во всех подробностях те вещи, о которых мое нынешнее сознание не помнит вообще или помнит лишь слабо и неуверенно, так что использование гипноза принесло бы гораздо большую пользу. Тем самым я был бы приведен в способность вспомнить не только полные имена, но и адреса и телефоны, и, возможно, даже исключительно важные — номера тех матросов, с которыми я ходил в плавания или даже вступал в контакт.

Вам, я надеюсь, понятно, что их неудача состояла не в осуществлении металлической и органической видимости, а в осуществлении непроизвольной транспортировки в мгновение ока тысяч тонн металла вместе с людьми. Хотя этот последний эффект был делом длительного экспериментирования (для ВМС), которое они изложили как неудачу, я полагаю, что дальнейшие эксперименты совершенно естественно привели бы к контролируемой транспортировке больших тоннажей со сверхбольшой скоростью в нужное время и в нужное место. Непреднамеренно и к великому смущению ВМС это однажды уже произошло с целым кораблем вместе с командой. Я об этом читал и также о поступках моряков, которые без разрешения удалились со своей базы и которые в тот момент времени были невидимыми, в одной из дневных газет Филадельфии. Под наркогипнозом я мог бы раскрыть название, дату и номер страницы этой или другой газеты. Следовательно, архив этих газет выдаст еще больше позитивных доказательств этого эксперимента. Тем самым можно отыскать и имя репортера, который эти происшествия так скептически расследовал и описал и интервьюировал официанток, так что можно было бы получить свидетельские показания от него и от официанток.

Конечным результатом будет правда слишком чудовищная, слишком фантастическая, чтобы ее можно было утаить. Хорошо обоснованная правда, подкрепленная ясными позитивными доказательствами. Я бы охотно разузнал, где сейчас живут эти матросы. Известно, что небольшое количество людей могут назвать имя и адрес человека, с которым никогда не знакомились или только видели. У этих людей очень высокий ПСИ-фактор, который может интенсифицироваться в условиях давления или напряжения, или обычно усиливается при сильнейшем испуге. Он может также активизироваться под гипнозом — значит это так же просто, как читать справочник.

Проверка регистрационных записей в аптеках при верфи или в госпиталях, станциях скорой помощи или тюрьмах того самого дня, в который произошло нападение на ресторан, могла бы выявить точные имена, кто эти люди, и их служебные номера, а значит, можно было бы выяснить, откуда они и, при определенных условиях, их нынешние адреса.

Возможно, ВМС уже использовали тот несчастный случай для строительства Ваших НЛО. С любой точки зрения это логически следующий шаг. А что полагаете Вы???

С глубоким уважением. Карл Аллен".

Не трудно представить, какие мысли владели Джессупом, когда он все это читал. Одно из двух. Или на него как снег на голову свалилось важнейшее событие современности, или кто-то дурачит его самым изощренным образом. Между тем события продолжали развиваться, причем более чем странные.

Если бы вся история на том и закончилась, Джессуп был бы рад приписать эти письма фантазиям безумца. Да он, похоже, пока не особенно верил во все это. Во всяком случае доктор был слишком занят подготовкой новой экспедиции в Мексику, чтобы охотиться за небылицами об исчезающих кораблях и невидимых экипажах. Но, повторяем, некоторые события заставили его в корне изменить свое отношение ко всей этой истории.

Эта часть истории начинается, очевидно, в конце июля начале августа 1955 г., то есть, если дата верна, по меньшей мере за несколько месяцев до того, как Джессуп получил первое письмо Альенде. Во всяком случае, все началось с бандероли, адресованной "адмиралу Н. Ферту, начальнику Управления военно-морских исследований, Вашингтон-25", которую майор Даррел Л. Риттер, офицер отдела аэронавигационных проектов морской пехоты при Управлении морских исследований (УМИ), обнаружил во входящей почте. На коричневой оберточной бумаге стоял штемпель "Семинола, Техас, 1955". Не было ни адреса отправителя, ни сопроводительного письма. Единственным содержимым посылки оказалась книга М. Джессупа "Аргументы в пользу НЛО" в бумажной обложке. Когда Риттер раскрыл ее, в глаза ему тут же бросились многочисленные беспорядочные пометки на полях, сделанные от руки, и места, подчеркнутые по меньшей мере тремя цветами. Пометки производили такое впечатление, будто их автор обладал большими знаниями о НЛО — их истории, происхождении и движущей силе. Сама книга была уже изрядно потрепана — кто-то, очевидно, потратил на работу с ней немало времени.

Сегодняшним исследователям не удалось выяснить, заинтересовался ли этим анонимным посланием сам Ферт. Зато майор Риттер, видимо, счел его по меньшей мере достойным внимания курьезом. Во всяком случае, похоже, именно, благодаря ему книга не попала тотчас же в мусорную корзину. Его непосредственная реакция не известна, но чтение пометок наверняка повергло его в изумление. Пометки на полях были посвящены, главным образом, загадочному исчезновению кораблей, самолетов и людей — по большей части в районе таинственного Бермудского треугольника. Кроме того, они касались — иногда весьма детально — "необычных бурь и облаков, падающих с неба предметов, странных знаков и следов ног и подобных вещей", о которых писал Джессуп.

Майор Риттер наверняка знал, что военные учреждения как раз в то время проявляли особый интерес к исследованиям в области антигравитации. Как бы то ни было, он сохранил книгу. И именно из его рук эту книгу спустя несколько месяцев получили 2 сотрудника У МИ, проявившие интерес к каракулям, — капитан 3-го ранга Джордж В. Гувер и капитан 1-го ранга Сидней Шерби. В свое время оба участвовали в проекте «Авангард» (кодовое название проектных работ по созданию первого искусственного спутника Земли США) и интересовались исследованиями в области антигравитации. Кто-то из них написал Джессупу письмо, приглашая его в Вашингтон, в УМИ для обсуждения книги.

Джессуп приехал. Ему показали снабженный пометками на полях экземпляр его книги. "Кто мог быть автором пометок?" — спросили его.

Как вспоминает Винсент Гэддис — один из сотрудников УМИ, "во время чтения пометок лицо Морриса Джессупа приобретало все более смущенный вид, поскольку все большее число комментариев касалось вещей, о которых он хотя и слышал, но в своей книге не упоминал. Кроме того, автор пометок, судя по всему, обладал обширной информацией о "существах из НЛО", о внеземных феноменах и многих других вещах, обсуждавшихся, как правило, лишь психиатрами и людьми, занимающимися культами и мистикой. И главное было даже не в том, соответствуют ли они действительности или нет. Гораздо важнее удивительная осведомленность незнакомого автора послания в этих вопросах".

Джессуп растерялся. Почему, наверняка спрашивал он себя, ВМС так интересуются плодом творчества явно душевнобольного человека? Пока что ему в голову не приходило, что между письмами "Карла Аллена" и этими пометками была непосредственная связь. Но тут он заметил примечание, касавшееся проекта ВМС от 1943 г. И опять невидимый корабль… И Джессуп вспомнил об Альенде! Да, он располагает двумя письмами "одного из комментаторов". И он сказал об этом капитану Гуверу.

"Благодарю, м-р Джессуп, — сказал Гувер. — Нам очень важно видеть эти письма". Гувер еще раз подчеркнул свой исключительный интерес к этому делу и сказал, что уже принял необходимые меры к тому, чтобы книга с пометками была размножена ограниченным тиражом и затем представлена "влиятельным людям из руководства". "Мы позаботимся, чтобы и Вы получили экземпляр", заверил он Джессупа.

Надо полагать, Джессуп исполнил просьбу Гувера, ибо через некоторое время письма появились как часть «введения» к размноженной "ограниченным тиражом" книге Джессупа. Остальную часть предисловия написали Гувер и Шерби.

Есть сведения, что Джессуп побывал по этому делу в УМИ не менее трех раз.

Гувер попытался разыскать Альенде по адресу, который тот указал на своих письмах Джессупу. Но безуспешно. Альенде как сквозь землю провалился. Он нашел пустой фермерский дом и узнал от соседей, что некто по имени Карлос, или Карл, какое-то время действительно проживал там у одной пожилой супружеской четы, а потом съехал. Переехали и супруги.

Но вернемся к судьбе Джессупа. К 1958 г. он практически прекратил профессиональную деятельность, решив зарабатывать на жизнь публикациями своих трудов. Несмотря на довольно скромные доходы, это принесло ему определенную независимость. Однако она не спасла его от глубокой депрессии. Ситуацию осложнила еще и автокатастрофа.

В середине апреля 1959 г., едва перешагнув 59-летний рубеж, он решил поставить последнюю точку.

Из достоверных источников известно, что Джессуп написал по меньшей мере 2 прощальных письма своим близким друзьям.

20 апреля 1959 г. около 18. 30 доктор Моррис К. Джессуп был обнаружен еще живым за рулем своего автомобиля, припаркованного недалеко от его дома в Корал-Гейблс. Сообщают, что он скончался либо по пути, либо сразу по прибытии в больницу, отравившись окисью углерода, направив шланг от выхлопной трубы в салон машины через полуоткрытое окно.

Несколько лет спустя Айвен Сэндерсон, известный ученый и один из ближайших друзей Джессупа, первым осмелился заявить, что "сопутствующие делу Альенде таинственные обстоятельства вызвали цепочку происшествий, приведших в конечном итоге к смерти Джессупа".

Таинственные обстоятельства, связанные со смертью доктора Джессупа, заставили исследователей подробнее заняться этой темой. Было ли это самоубийством, как кажется на первый взгляд, или его убили, так как он слишком много знал?

Первой отправной точкой стала информация из Майами от Анны Генслингер, которой вместе со своим приятелем, лейтенантом полиции, удалось получить доступ к документации по осмотру трупов в графстве Дейд, Флорида. Документы свидетельствуют, что к моменту смерти кровь Джессупа была насыщена смертельной дозой алкоголя. По словам миссис Генслингер, Джессуп в то время постоянно принимал лекарства, которые в совокупности с подобной дозой алкоголя могли привести к немедленной смерти — по крайней мере этого хватило бы, чтобы полностью лишить его способности двигаться. Он попросту был бы не в состоянии самостоятельно сесть за руль автомобиля, не говоря уже о том, чтобы приехать за несколько километров в Каунти-Парк, составить извещение о самоубийстве и затем укрепить шланг на выхлопной трубе своего автомобиля, прикрыв потом окошко. Кстати, полного вскрытия так и не проводилось, что само по себе весьма необычно для случаев самоубийства.

Не менее интересен и случай с писателем Джеймсом Р. Вулфом, который некоторое время занимался расследованием загадки Альенде. Вулф начал писать книгу на эту тему, но, прежде чем книга была закончена, внезапно исчез.

В разные годы интерес к загадке то затухал, то вновь разгорался, возникали все новые и новые вопросы. В самом деле, если ВМС действительно удалось — случайно или намеренно — добиться эффекта невидимости или даже телепортации (мгновенного перемещения материального предмета из одного пункта в другой), то не могли бы результаты подобных экспериментов послужить также объяснением целого ряда загадочных событий и многочисленных случаев бесследного исчезновения в районе Земли, который принято называть Бермудским треугольником.

Но самый главный вопрос: являются ли те письма подлинными? Тут мы видим 3 варианта. Первый: эксперимент с кораблем, письма Альенде и он сам — не более чем надувательство. Второй: письма — достоверный рассказ о реальном событии. И третий: они представляют собой преувеличенный, искаженный и нацеленный на сенсацию рассказ о реальном событии.

Выбор первого варианта означает без надлежащей проверки имеющегося материала прекращение дальнейшего исследования вопроса. Во втором и третьем случаях придется анализировать факты.

Во время работы над этой темой у ее исследователей поначалу возникала такая же реакция, как и у самого Джессупа, — "история слишком невероятна, чтобы в нее можно было поверить". Но удивительное дело — чем глубже в нее погружаешься, тем прочнее застревает она в сознании.

Поэтому все же углубимся в детали, попробуем в краткой форме подвести итог той информации, которая содержится в письмах Альенде.

1. Альберт Эйнштейн в 1925–1927 гг. создал Единую теорию поля, однако затем изъял ее из опасения, что недостаточно зрелое человечество употребит ее во зло. По словам Альенде, это может подтвердить д-р Б. Рассел.

2. Концепция этой Единой теории поля проверялась во время второй мировой войны ВМС США "с точки зрения общих и конкретных возможностей применения в очень короткое время". Некто д-р Франклин Рено, которого Альенде характеризует как своего друга, якобы имеет отношение к результатам на этой стадии проекта.

3. Эти результаты использовались для достижения "полной невидимости корабля типа эсминец с экипажем на море (октябрь 1943)" посредством создания определенного вида энергетического или силового поля вокруг корабля. Люди на корабле, вероятно, могли видеть друг друга более или менее отчетливо, но все наблюдатели, находящиеся вне поля, видели лишь резко очерченный след корпуса корабля в воде. Воздействие этого обеспечивающего невидимость силового поля на людей было, по утверждению Альенде, ужасным.

4. На морской судоверфи в Филадельфии имелся специальный причал для экспериментального корабля.

5. В одной из дневных газет Филадельфии появилась маленькая заметка. Там говорится о "поступках моряков после первого плавания", когда они «напали» на бар или ресторан (предположительно "Матросский отдых").

6. Альенде утверждает, что сам частично наблюдал эксперимент в октябре 1943 г. с борта корабля "Эндрю Фьюресет". По словам Альенде, присутствовали на палубе и были свидетелями эксперимента следующие люди: первый офицер Моусли; Ричард Прайс, 18- или 19-летний матрос из Роанока, Вирджиния; человек по имени Коннелли из Новой Англии (возможно, Бостон).

7. Контр-адмирал Росон Беннетт — руководитель научно-исследовательских работ ВМС мог бы, предположительно, подтвердить, что эксперимент действительно имел место.

8. Экспериментальный корабль исчез загадочным образом из своего дока в Филадельфии и появился в районе Норфолка. Затем так же внезапно вернулся в свой док в Филадельфии. Все происходило в течение нескольких мгновений.

9. Альенде намекает на то, что Управлением военно-морских исследований к моменту проведения эксперимента с силовыми полями руководил «нынешний» (в момент написания письма, то есть в 1956 г.) шеф ВМС Берк" и что эксперимент стал возможным "благодаря любопытству и настойчивости Берка".

10. Наконец, Альенде сообщает Джессупу, помимо своего тогдашнего адреса, следующие подробности о себе: свой Z номер (416175) матроса торгового флота; тот факт, что он примерно 6 месяцев служил на "Эндрю Фьюресет"; самого себя он характеризует как "своего рода диалектика" и «звездочета» и сообщает, что имеет обыкновение бывать в "длительных разъездах".

Проверить все эти отрывочные сведения представлялось делом как в высшей степени трудоемким, так и необыкновенно интересным. Берлину и Муру понадобилось привлекать дополнительную информацию и советоваться со многими людьми.

Действительно ли Филадельфийский эксперимент проходил так, как его описывает Альенде? И вспомним еще заключительные слова того третьего письма: "Возможно, ВМС уже использовали ту транспортировочную катастрофу для постройки НЛО. С любой точки зрения это логичный следующий шаг.

Возможно. Но прежде чем предлагать возможные ответы на этот вопрос, обратимся все же к личности, которая, судя по всему, находится в центре всей этой загадочной истории, — сеньору Карлосу Мигелю Альенде.

Несмотря на многолетние и многочисленные попытки разгадать тайну писем Альенде, никому не удавалось отыскать самого таинственного сеньора. Проблема еще более осложнилась с появлением в 60-х годах нескольких «лжеальенде», готовых за соответствующую сумму продать "свою историю". К счастью, ни одного покупателя уговорить не удалось.

Поиски Альенде заняли у Берлица и Мура уйму времени. Трудоемкое изучение телефонных книг многочисленных городов и сельских районов, личных дел служащих армии, военного и торгового флотов, просмотр полицейских протоколов, газетных архивов и списков умерших, запросы в адрес писателей и исследователей в области необъяснимых явлений — все было тщетно. И вот — случай.

Ответ пришел от Джима Лоренцена, исследователи написали ему одному из первых. Лоренцен — директор Организации по исследованию аэрофеноменов в Тусоне, Аризона. Он сообщил, что их журнал в 1969 г. поместил статью об Альенде, после чего у них в правлении появился человек, назвавшийся этим именем. Лоренцен даже прислал фото, запечатлевшее Альенде во время интервью в редакции, но большего сообщить не мог, поскольку с тех пор ничего об Альенде не слышал и адресом его не располагал. Примерно через месяц Мур обратился к Лоренцену по совершенно другому вопросу. Прошло несколько недель, и пришло письмо от Лоренцена, в конце которого, кроме всего прочего, он сообщил, что "с сегодняшней почтой получил письмо от К. А.", и далее следовал адрес. И хотя это был не адрес самого Альенде, он все же давал след, причем настолько свежий, что Берлиц и Мур поспешили им воспользоваться, это в итоге и привело к долгожданной встрече.

В результате бесед с Альенде выяснилось, что с августа 1943 г. по январь 1944 г. он служил на корабле "Эндрю Фьюресет" в качестве члена палубной команды. Об эксперименте знает лишь немногим больше того, о чем уже рассказал на эту тему в своих письмах Джессупу. Тут нужно сделать скидку на то, что он не был ни ученым, ни даже профессионально подготовленным наблюдателем, а всего лишь простым матросом, которому волею случая суждено было оказаться в подходящее время в подходящем (или неподходящем) месте и стать свидетелем зрелища, объяснения которому он не мог найти ни тогда, ни теперь. Действительно ли он видел, как исчез корабль? Сам он утверждает, что — да, видел. Каким образом это было осуществлено? Он не может дать точного ответа, но знает, что для этого были задействованы некие силовые поля. "Работало огромное количество статического электричества" Может ли он сообщить название корабля? Да, может: "Это был ДЕ-173". Был ли он свидетелем многократного исчезновения корабля? Нет, не был. "Но он исчезал неоднократно" Откуда сведения об Эйнштейне, Расселе и адмирале Беннетте? "От друзей в верхних эшелонах, чьих имен я называть не стану". Альберт Эйнштейн, по его словам, присутствовал на определенном этапе эксперимента. Альенде также утверждает, что у него на глазах в погрузочном доке стал невидимым человек; правда, не помнит ни даты, ни того, в каком доке это случилось.

Впрочем, предоставим слово самому Альенде (магнитофонная запись одной из бесед):

"Итак, Вы хотите услышать о великом эксперименте Эйнштейна, да? Знаете ли, я действительно погрузил руку по локоть в его уникальное силовое поле, которое струилось против часовой стрелки вокруг этого маленького подопытного корабля — ДЕ-173. Я… ощущал давление этого силового поля на мою руку, которую я держал в его гудящем давящем потоке.

Я видел, как воздух вокруг корабля… очень легко, очень постепенно… становился темнее, чем остальной воздух… Через несколько минут я увидел, как облаком поднимается молокообразный зеленоватый туман. Я думаю, это был туман из элементарных частиц. Я видел, как после этого ДЕ-173 быстро стал невидимым для человеческого глаза. И при этом остался отпечаток киля и днища этого корабля в морской воде. Да, сегодня я могу говорить об этом, но, с другой стороны, кого это теперь интересует?.. Если попытаться описать звук, сопровождающий это силовое поле, когда оно кружило вокруг ДЕ-173… ну, сначала был такой жужжащий звук, который быстро превратился… в гудящее шипенье, а потом усилился до бурлящего грохота, как бурный поток.

Поле имело вокруг себя оболочку из чистого электричества. Этот поток был таким сильным, что почти выбил меня из равновесия. Если бы все мое тело находилось внутри этого поля, меня бы наверняка швырнуло на пол… на палубу моего собственного корабля. К счастью, не все мое тело было внутри этого силового поля, когда оно достигло максимальной силы и плотности — я повторяю, плотности, — так что меня не опрокинуло, но моя рука была вытолкнута тем полем.

Почему я не подвергся электризации, когда моя голая рука касалась этой… оболочки из электричества? Наверно, потому, что на мне были высокие матросские резиновые сапоги и зюйдвестка.

…Люди из УМИ до сих пор не знают, что в тот раз произошло. Они говорят, поле было «перекручено».

А дальше он рассказывает о газетной статье, которую читал, находясь, по его собственным словам, в увольнении на берег в Филадельфии. Правда, он признает, что слегка приукрасил свой рассказ о последствиях эксперимента для матросов. По его словам, он сделал это из опасения, что Джессуп добьется у правительства ускорения исследований в области Единой теории поля, и просто хотел отпугнуть его. По его словам, он боялся, что результаты подобных исследований попадут в неправедные руки, будут иметь ужасные последствия.

Но тогда кто же был тем странным маленьким человеком, который в 1970 г. в парке Колорадо-Спрингс рассказал свою историю пилотам Дэвису и Хьюзу? Точно не Альенде. Оба они заявили, что наверняка узнали бы того человека, увидев его еще раз, однако ни один из них не смог опознать того человека на фотографии Альенде. Но кто? Этот вопрос открывает новые грани загадки.

В письмах Альенде упоминают несколько имен: Альберт Эйнштейн; Б. Рассел; мой друг Франклин Рено; первый офицер Модсли; Ричард Прайс, член команды; «Коннелли», член команды; контр-адмирал Росон Беннетт; нынешний шеф ВМС Берк.

Два первых имени общеизвестны. Д-р Б. Рассел — не кто иной, как Бертран Рассел, известный писатель, философ, гуманист и пацифист, который действительно был дружен с Эйнштейном. Идентифицировать третью личность из списка оказалось не так уж просто. Понадобилось немало времени и сил, чтобы достоверно установить, что Карлос Альенде действительно был знаком с абсолютно реальным "д-ром Франклином Рено", хотя имя это в действительности оказалось псевдонимом.

Следующие 3 лица, по утверждению Карлоса Альенде, были моряками на борту «Фьюресета» и очевидцами эксперимента. И хотя первым офицером на «Фьюресете» действительно был Артур Модсли, попытка получить от него информацию о времени его службы на этом корабле разбилась о стену молчания.

Еще меньше мы можем сказать о Ричарде Прайсе из Роанока, Вирджиния, и «Коннелли» из Новой Англии. Короткое расследование показало, что Прайс скончался в 1973 г. Что касается Коннелли (имя которого было либо Фрэнк, либо Питер), то, видимо, излишне говорить о том, что в Новой Англии людей с такой фамилией великое множество.

Поскольку списков команды «Фьюресета» больше не существует, трудно выяснить что-либо определенное о членах экипажа, которые могли бы служить на корабле одновременно с Альенде. Настойчивые поиски выявили имена еще 3-х возможных членов команды — ни одного из которых до сих пор разыскать не удалось.

Что касается адмирала Росона Беннетта, которого Альенде называет "руководителем исследовательских работ ВМС" и с которым советует связаться Джессупу "для подтверждения приведенной здесь информации", то при ближайшем рассмотрении выясняется одно в высшей степени интересное обстоятельство. Удивляет прежде всего то, что к тому моменту времени, когда Джессуп получил 2-е письмо Альенде (13 января 1956 г.), Беннетт действительно возглавлял Управление военно-морских исследований. Однако в должность он вступил лишь 1 января 1956 г., сменив на этом посту адмирала Фредерика Р. Ферта (того самого "адмирала Н. Ферта", которому Альенде несколькими месяцами раньше послал снабженную пометками на полях книгу Джессупа). Но ведь Альенде должен был отослать письмо значительно раньше, чтобы оно окольным путем через издателя успело попасть к Джессупу 13 января! Возникает вопрос: откуда Альенде мог знать, что Беннетт стал руководителем УМИ вместо Ферта?

Если источником информации для Альенде был кто-то «наверху», то в письме имеет место досадный промах. Получается, что ошибочно его определение "нынешнего шефа ВМС Берка", который к моменту Филадельфийского эксперимента якобы возглавлял УМИ. Хотя некий адмирал Арли А. Берк действительно существовал, однако он ни во время войны, ни после не имел ни малейшего отношения к военно-морским исследованиям. В 1943 г. Берк командовал эскадрой эсминцев в Тихом океане и вообще всю службу, судя по всему, провел в качестве флотского офицера.

Вместе с тем описание Берка, данное Альенде, как человека "любознательного и настойчивого", обязанного адмиральским чином своему "отношению к прогрессивным исследованиям", вполне подходит адмиралу Гарольду Боуэну, который не только возглавлял УМИ к моменту Филадельфийского эксперимента, но и был движущей силой бесчисленного множества секретных «ультрапрогрессивных» проектов второй мировой войны. Таким образом, в ошибке Альенде могло бы быть повинно некоторое сходство имен. Но тогда почему в отношении адмирала Беннетта информация была такой точной, а во втором случае — совершенно неверной. Объяснить это можно разве что его стремлением завуалировать настоящее имя данной персоны!

Появление статьи под названием "М. К. Джессуп, письма Альенде и гравитация", изданной в 1962 г. самим Крэббом, судя по всему, послужило искрой для последующей дискуссии и источником бесценного материала для каждого, кто стремился к детальному исследованию этой проблемы. Впервые были опубликованы не только письма Альенде, но и в факсимильном варианте некоторые страницы книги Джессупа "Аргументы в пользу НЛО" с теми самыми пометками на полях.

В двух словах там говорится, что Т. Таунсенд Браун, известный физик и исследователь в области гравитации, по меньшей мере имел какое-то отношение к эксперименту по созданию невидимости, когда возглавлял один из отделов Корабельного бюро, и что (по словам Крэбба) в действительности именно Браун мог быть автором этой идеи. В самом деле, Браун был каким-то образом связан с этим проектом, однако, как мы убедимся, не являлся автором идеи.

Вторым после Крэбба шел, пожалуй, Грей Баркер, исследователь в области "летающих тарелок" и издатель в Кларксбурге, Западная Вирджиния.

Опираясь на данные Крэбба, к которым он добавил и свои материалы, Баркер опубликовал в 1963 г. работу, которая и по сей день остается одной из наиболее значительных публикаций на тему писем Альенде: "Удивительный случай доктора М. К. Джессупа".

Еще одна интересная личность — доктор Дж. Мэнсон Валентайн, океанограф, зоолог и археолог, который с 1945 г. интенсивно изучал происходящее в Бермудском треугольнике, был близким другом Джессупа, когда тот жил во Флориде. Джессуп, все сильнее страдавший депрессией и нуждавшийся в благодарном слушателе, в последние месяцы перед своей трагической кончиной много времени проводил в обществе Валентайна, доверяя тому многие свои мысли.

"Почему, — спросили его, — Джессуп покончил с собой?" Ответ был ошеломляющим: "Если это было самоубийство, — сказал Валентайн, — то виной тому, видимо, депрессия. ВМС предлагали ему работать над Филадельфийским экспериментом или другими подобными проектами, но он отказался — его беспокоили опасные побочные эффекты… Возможно, его можно было спасти. Он был еще жив, когда его нашли. Возможно, ему дали умереть".

Валентайн вспоминает, что Джессуп рассказывал ему о некоторых поразительных вещах, которые узнал в связи с этим невероятным проектом.

Эксперимент, по его словам, осуществлялся с использованием магнитных генераторов, так называемых размагничивателей, которые работали на резонансных частотах и таким образом создали чудовищное магнитное поле вокруг стоящего в доке корабля.

Поражает, что сообщение Валентайна, базировавшееся на непосредственной информации от Джессупа, почти полностью совпадает с данными Альенде, согласно которым эксперимент принес поразительные результаты, но имел тяжелейшие последствия для экипажа.

"Когда начало проявляться действие эксперимента, продолжал Валентайн, — поначалу возник непроницаемый зеленый туман. Кстати, и выжившие в бермудских катастрофах говорили о светящемся зеленом тумане. Вскоре весь корабль оказался заполненным этим зеленым туманом и вместе с экипажем начал исчезать из поля зрения находившихся в доке людей, пока, наконец, не остался один лишь след на воде".

Валентайна попросили по возможности просто изложить суть этой теории. "Она практически касается электрических и магнитных полей, — сказал он, — а именно: путем наведения в катушке электрического поля создается магнитное поле; силовые линии обоих полей находятся под прямым углом друг к другу. Но поскольку пространство имеет 3 составляющие, то должно существовать еще и 3-е поле, предположительно гравитационное. Тогда путем такого последовательного включения электромагнитных генераторов, при котором возникает магнитная пульсация, можно было бы, вероятно, по принципу резонанса создать это 3-е поле. Джессуп считал, что ВМС столкнулись с этим случайно".

Публикация рассказа доктора Валентайна имела эффект разорвавшейся бомбы.

Допустим, что подобный эксперимент был спланирован и была проведена попытка его осуществления — мог ли он привести к успеху? Хотя бы частичному.

Если довериться данным Карлоса Альенде и доктора Валентайна, то основы проекта Филадельфийского эксперимента следует искать в весьма туманной и в высшей степени сложной научной теории, разработанной Альбертом Эйнштейном и известной как Единая теория поля. В своем втором письме Джессупу Альенде пишет, что Эйнштейн впервые опубликовал эту теорию в 1925–1927 годах, однако затем изъял из соображений «гуманистики», как выразился Альенде. Он, правда, не объясняет, что он, собственно, имел в виду под этим термином.

Альберт Эйнштейн действительно создал в 1925–1927 годах вариант своей Единой теории поля для силы тяготения и электричества. Результаты появились в немецких научных журналах того времени. Альенде прав, утверждая, что работа была изъята как незавершенная. Примечательно, что теория эта снова всплыла на поверхность лишь в 1940 г., то есть после того, как Эйнштейн, пацифист до мозга костей, пришел к убеждению, что национал-социализм должен быть уничтожен при любых обстоятельствах и что для этого годятся любые средства. И — что поразительно именно 1940 г., похоже, был годом, когда ВМС США начали работать над тем проектом, который впоследствии мог вылиться в Филадельфийский эксперимент…

Эйнштейн действительно был дружен с Бертраном Расселом, особенно после второй мировой войны, и часто обсуждал с ним проблемы пацифизма. Оба испытывали отвращение к достойной сожаления склонности человека использовать достижения науки для самоуничтожения и оба отдавали делу мира значительную долю своих сил и личных материальных средств.

Заманчиво поверить в то, что Эйнштейн перед смертью уничтожал бумаги, но не будем настаивать на недоказанном факте. Единственно, что известно достоверно:

Уильям Мур, один из исследователей, вспоминает дискуссию в лекционном зале после смерти Эйнштейна в 1955 г., когда говорилось о том, что Эйнштейн за несколько месяцев до смерти сжигал документы, касающиеся некоторых из хорошо проработанных им теорий, — из-за того, что человечество не созрело для них и без этих теорий будет чувствовать себя лучше.

В 1943 г., то есть в то время, когда Альенде, по его словам, стал свидетелем проведения Филадельфийского эксперимента, Альберт Эйнштейн был научным советником ВМС. Документы Управления администрации общих служб в Сент-Луисе сообщают, что Эйнштейн с 31 мая 1943 г. по 30 июня 1944 г. состоял на службе в морском министерстве в Вашингтоне в качестве научного работника.

Комментарии самого Эйнштейна по этому поводу достаточно сухи, но небезынтересны. В июле 1943 г. он писал своему другу Густаву Бакли: "Пока идет война, и я работаю для ВМС, я не хотел бы заниматься ничем другим" В августе он снова написал Бакли и рассказал об установившихся тесных связях с бюро ВМС по научно-исследовательской работе. В том же месяце доктор Ванневар Буш направил его в распоряжение одного комитета, "где, в высшей степени вероятно, были бы полезными его особые знания". Ни род деятельности «комитета», ни характер соответствующих знаний никогда не раскрывались.

На запрос в адрес доктора Отто Натана, финансового советника и исполнителя завещания Эйнштейна, о том, насколько тесными были отношения Эйнштейна с ВМС, пришел весьма неожиданный ответ. "Эйнштейн, — сообщал он, — в 1943 г. был советником Директивного бюро ВМС и завершил свою работу для ВМС, насколько нам известно, задолго до окончания войны… Если Вас интересуют детали, советуем Вам связаться с морским министерством в Вашингтоне. Поскольку работа Эйнштейна отнюдь не носила секретного характера, Вам могли бы предоставить там более точную информацию о его консультативной деятельности, которую мы не смогли получить, когда готовили к публикации отчетный доклад".

Читатель, видимо, удивлен: почему, раз деятельность Эйнштейна "отнюдь не носила секретного характера", ВМС оказались не готовы предоставить подробную информацию?

Похоже на то, что Эйнштейн имел отношение не только к математическому обоснованию проекта, но и к самому эксперименту. По некоторым сведениям, после того, как первый опыт оказался неудачным, чиновники морского министерства привезли Эйнштейна на место событий, чтобы получить от него дополнительные рекомендации по принципу: "Теперь, когда Вы сами все увидели, объясните-ка нам, в чем наша ошибка!"

Так что же такое Единая теория поля? Как объясняют Берлин и Мур, смысл теории состоит главным образом в том, чтобы с помощью одного-единственного уравнения объяснить математическим путем взаимодействие между тремя фундаментальными универсальными силами электромагнетизмом, силой тяготения и ядерной энергией. Примечательно, что одновременное открытие двух новых элементарных частиц в Нью-Йорке и Калифорнии в 1974 г. позволяет предположить, что существует 4-я «слабая» универсальная сила, связанная с силой тяготения так же, как электричество с магнетизмом. Пока не известно, имеет ли это поле межпространственный или временной характер. Если допустить возможность полной разработки подобной теории, то ее окончательные уравнения должны включить в себя также световые и радиоволны, чистый магнетизм, рентгеновские лучи и даже саму материю. Непомерную сложность подобной проблемы можно приблизительно представить себе, если вспомнить, что Эйнштейн львиную долю своей жизни посвятил достижению подобной цели и даже на склоне лет часто сетовал на то, что недостаточно владеет математикой, чтобы выполнить эту задачу.

Некоторые исследователи склонны считать, что даже спустя десятилетия после смерти Эйнштейна значительная часть труда его жизни остается малопонятной даже для наиболее выдающихся ученых. Если Филадельфийский эксперимент действительно подтвердил некоторые из его теоретических построений, то знание об этом настолько закамуфлировано, что и сегодня его концепция Единой теории поля рассматривается более как цель, нежели как реальная теория. И это несмотря на тот факт, что Эйнштейн менее чем за 2 года до смерти объявил об "исключительно убедительных" результатах поиска математических доказательств взаимосвязи между электромагнетизмом и силой тяготения. Это согласуется с заявлениями Альенде по поводу завершенности эйнштейновой Единой теории поля.

Как бы интересны ни были теоретические открытия, истинное внимание могут пробудить только наглядные практические результаты. Так не были ли подобные результаты достигнуты уже тогда, в 1943 г., когда ВМС США предприняли попытку использовать некоторые из названных принципов, чтобы сделать тот корабль невидимым или даже телепортировать его, как утверждает Альенде? Или эксперимент оказался в чем-то неудачным, и это привело к роковым последствиям? Таким последствиям, которые если можно верить в то, что было рассказано в свое время Дэвису и Хьюзу в Колорадо-Спрингс, — могли даже привести к контактам с неземными существами?

Может быть, Альенде был прав, намекая в заключительных строках своего последнего письма Джессупу на возможную связь результатов секретных экспериментов ВМС с движущей силой НЛО? Или все это было не более чем миражом — одним из тех «кораблей-призраков», которые внезапно появляются в морском тумане и столь же внезапно исчезают?

Наши поиски ответа на этот вопрос ведут нас в Государственный архив в Вашингтоне.

Так уж получается — в нашем повествовании слишком много «если». И вот, снова… Если необычный рассказ Альенде правдив, и ДЕ-173 действительно был невидимым, и если люди с "Эндрю Фьюресета" могут подтвердить реальность эксперимента, то, значит, должны сохраниться какие-нибудь документы, касающиеся этих судов. Архивы и явили свету факты, но какие?

Во-первых, оказалось, что существует, видимо, не один, а 2 корабля под названием "Эндрю Фьюресет". Один из них — рудовоз, очевидно, и сегодня бороздящий воды Тихого океана; его мы спокойно можем сбросить со счетов, поскольку он был принят в эксплуатацию лишь после второй мировой войны. Второй представляет собой военный корабль, к которому как раз подходят данные, приведенные Альенде.

Архивные документы позволили установить следующее. Название "Эндрю Фьюресет" было предложено в июле 1942 г. комиссии по судоходству США тихоокеанским профсоюзом моряков в честь основателя и многолетнего председателя этой организации. В октябре того же года под номером 491 корабль сошел со стапелей верфи № 1 фирмы "Кайзер Индастриз" в Ричмонде, Калифорния. Как и писал Альенде, корабль вскоре после этого был передан в аренду "Мэтсон Навигейшн компани" в Сан-Франциско, которая эксплуатировала его в течение последующих четырех лет.

13 августа 1943 г. "Эндрю Фьюресет" вышел в очередное плавание — на этот раз вдоль побережья к портам Норфолка и Ньюпорт-Ньюс, где принял груз для дальнейшего трансантлантического похода. И с этого момента он становится для нас особенно интересным, поскольку одним из членов палубной команды, нанятой для этого плавания, был молодой человек, только что закончивший мореходную школу и внесенный в списки под именем Карл М. Аллен. Особенно важен тот факт, что он получает разрешение подняться на борт судна лишь в Норфолке — так что он преодолевает расстояние до него по суше, остановившись на ночлег в Филадельфии. В гавань Норфолка он прибывает утром 16 августа — вполне своевременно, чтобы успеть подняться на борт, прежде чем «Фьюресет» в 10.18 выйдет из Ньюпорт-Ньюс. Это было третье плавание в составе конвоя. Порт назначения — Касабланка.

4 октября «Фьюресет» снова встает в док Ньюпорт-Ньюс для ремонта и погрузки и остается там до 25 октября. В этот день он снова отправляется из Норфолка в Северную Африку, и снова в списках команды фигурирует имя Карл М. Аллен. 12 ноября судно достигло Оранской гавани и не возвращалось в какой-либо из американских портов до 17 января 1944 г. Несколько дней спустя член команды по имени Карл М. Аллен покидает борт «Фьюресета».

Он, как считается, переходит на другой корабль "Ньютон Бейкер".

Что касается конвойного эсминца ДЕ-173, он же «Элдридж», то у него, как свидетельствуют официальные документы, история внешне вполне безоблачная. Строительство судна началось 22 февраля 1943 г. в "Федерал Шипбилдинг энд Драйдокс", Ньюарк. Длина судна составляла 102 м, стандартное водоизмещение — 12400 т, полное водоизмещение — 1520 т. Примерно через 5 месяцев, 25 июля, корабль сошел со стапелей. Официальная церемония приема в эксплуатацию состоялась 27 августа 1943 г. в Нью-йоркском морском порту, и командование передано капитан-лейтенанту Чарлзу Р. Гамильтону.

Сначала «Элдридж» плавал в Атлантике и Средиземном море, а затем, выполняя свои эскортные и разведывательные обязанности, был откомандирован в Тихий океан, где и оставался до окончания войны. По возвращении в Нью-Йорк он 17 июня 1946 г. был выведен из эксплуатации и до 15 января 1951 г. поставлен в док, чтобы затем в рамках двухстороннего оборонительного соглашения быть проданным Греции. Там он был переименован в «Леон» и мог еще какое-то время находиться в эксплуатации.

Все чинно и гладко и вроде бы нет причин для проверки, если бы не рассказ Альенде об этом корабле. Если же рассматривать его в свете информации Альенде, то эта официальная история «Элдриджа» предстает "лоскутным одеялом" со множеством прорех.

Придется начать сначала. Первые подозрения, что не все было так, как описывается в официальных бумагах, появились, когда исследователи попытались раздобыть судовые журналы обоих кораблей. Тут Берлица и Мура поджидали сюрпризы. Оказалось, что судовые журналы «Элдриджа» за период с момента приема в эксплуатацию (27 августа 1943 г.) до 1 октября 1943 г. "найти, а следовательно, предоставить в Ваше распоряжение не представляется возможным". А вахтенные журналы «Фьюресета» были уничтожены по приказу свыше, то есть попросту более не существуют.

Поскольку единственным представляющим интерес для нашего расследования промежутком времени был тот, в который Альенде служил на «Фьюресете» — то есть примерно с 13 августа 1943 г. по 30 января 1944 г., - то исследователи попытались максимально сфокусировать внимание именно на этом отрезке. Вот что из этого вышло.

Из документов, до сих пор находящихся в распоряжении судоходной компании «Мэтсон», следует, что за этот период «Фьюресет» совершил 2 плавания к берегам Северной Африки; первое началось 13 августа 1943 г., когда «Фьюресет» вышел из Норфолка на юг вдоль побережья и оттуда дальше в Северную Африку; во время второго вояжа он вышел из Линхейвен-Роудз, Вирджиния (близ Норфолка), в Оран, Алжир. Для Альенде 1-е плавание началось не раньше 16 августа, 2-ое плавание закончилось для него, когда он за несколько дней до прибытия «Фьюресета» в Хэмптон-Роудз (17 января 1944 г.) покинул корабль.

Согласно официальной истории «Элдриджа», как она представлена в документах морского министерства, корабль был спущен на воду 25 июля 1943 г. в Ньюарке, Нью-Джерси, и принят в эксплуатацию 27 августа 1943 г. в Нью-йоркском морском порту. Его разведывательная миссия началась в начале сентября, распространялась на район Бермуд, Британские Вест-Индские острова, и продолжалась до 28 декабря 1943 г. Те же документы свидетельствуют, что его первое трансокеанское плавание началось 4 января 1944 г. и завершилось прибытием в Нью-Йорк 15 февраля.

Если принять на веру эти данные, то, выходит, в этот промежуток времени ни один из интересующих нас кораблей не приближался к другому. Вопрос только в том, насколько надежна эта информация. Первая порция данных, обнаруженных в архивах, до недавних пор оставалась секретной, и именно она, похоже, полностью дискредитирует официальную историю. Это рапорт о противолодочной акции, составленный командиром «Элдриджа» 14 декабря 1943 г. и касающийся событий 20 ноября в Северной Атлантике. Согласно официальным данным, «Элдридж» с начала сентября до конца декабря 1943 г. находился с разведывательной миссией в районе Бермуд; его первое трансокеанское плавание началось 4 января 1944 г. Но согласно оперативному докладу командира корабля капитан-лейтенанта Ч.Р. Гамильтона «Элдридж» 20 ноября 1943 г. вскоре после 13.30 местного времени сбросил 7 глубинных бомб против предполагаемой подводной лодки противника, двигаясь в качестве эскортного корабля в составе конвоя UGS 23 на запад, в направлении США.

Приведенные в докладе координаты «Элдриджа» составляли 34 градуса 3 минуты северной широты и 8 градусов 57 минут западной долготы — это означает, что он находился на удалении около 200 миль от Касабланки и около 3000 от Бермуд!

И вторая порция сведений: в то время как палубные вахтенные журналы оставались недостижимыми, отыскался инженерный вахтенный журнал. В нем, правда, не содержалось информации, непосредственно необходимой для решения вопроса, однако приводились координаты корабля по спорным датам. Эти и другие документы, появившиеся на глаза почти одновременно, свидетельствовали, что «Элдридж» 2 ноября вышел из Бруклина, чтобы собрать корабли из конвоя UGS 22, рассеянные ураганом в конце октября. И это была действительно ценная информация, ибо речь шла о том самом конвое, что вышел 25 октября из Норфолка — Линхейвен-Роудз и в составе которого находился «Фьюресет». Самое интересное здесь то, что «Фьюресет» шел в последнем ряду конвоя, догоняя отставших, и наверняка должен был видеть ДЕ-173. Кроме того, приведенное на 22 ноября местонахождение «Элдриджа» близ Касабланки указывает на то, что «Элдридж» сопровождал «Фьюресет» и его конвой UGS 22 на всем пути до Северной Африки (куда конвой, как известно, прибыл 12 ноября) и находился в качестве эскорта UGS 23 на обратном пути, когда произошла встреча с упомянутой подводной лодкой. Если бы не удалось обнаружить оперативный доклад, который морское министерство продержало под замком 34 года, эти вещи так и не выплыли бы на свет. После того, как в официальной версии обнаружилась такая «ошибка», возник вопрос и о других «ошибках».

Таким образом, «Фьюресет» и «Элдридж», судя по всему, встретились во время конвойной миссии на пути в Африку. Вопрос лишь в том, решились бы ВМС на проведение столь рискованного и совершенно секретного эксперимента на виду целого конвоя. Кроме того, Альенде настаивает на том, что эксперимент проводился в доках Филадельфии и на море, то есть у побережья материка. Указанные им временные данные — конец октября — согласуются со сроками проведения конвойной операции, а вот в остальном согласования нет.

Во-первых, «Элдридж», видимо, шел из Бруклина, а не из Филадельфии, когда присоединился к конвою UGS 22. В судовых документах за этот промежуток времени нигде не упоминается, что «Элдридж» вообще был в Филадельфии — кроме того времени, когда он строился в Ньюарке. Альенде также сообщал, что читал о последствиях эксперимента в одной из дневных газет Филадельфии. Однако Альенде (или Аллен) в октябре 1943 г. вообще не был в Филадельфии. Но он был там в августе — примерно в то время, когда «Элдридж» якобы ждал в Ньюарке приказа отправиться в Нью-Йорк для церемонии приема в эксплуатацию. В письме же он сообщает, что эта газетная статья появилась осенью или зимой, а не летом. Если эту подробность списать на несовершенство человеческой памяти, то все остальное приобретает некоторый смысл.

Пока раскручивалась эта цепочка, исследователи получили письмо от одного бывшего командира корабля, припоминавшего, что «Элдридж» вскоре после первого урагана сезона 1943 г. подошел к докам в конце июля или начале августа. Там он недолго простоял на якоре и снова вышел в море.

Что и говорить, необычное поведение, но еще необычнее то, что тот корабль, если это был «Элдридж», появился у Бермуд всего через несколько дней после спуска на воду в Ньюарке, то есть в то время, когда строительные работы еще не должны были завершиться. Значит, или командир ошибся, или… «Элдридж» был спущен на воду в Ньюарке до 25 июля. Документы американских ВМС такую возможность исключали. Ну, а как насчет греков?

Здесь ждал новый сюрприз, ибо, согласно греческим документам (которые они, естественно, должны были получить от американцев), спуск «Элдриджа» на воду состоялся не 25 июля, а 25 июня, то есть на целый месяц раньше! Более того, греческие документы показывают, что «Элдридж», когда он в 1951 г. передавался Греции, имел стандартное водоизмещение 1240 т и полное 1900 т, что дает отклонение примерно в 380 т. Уж не электронное ли оборудование было снято с него, прежде чем он был передан Греции? Теперь история постепенно проясняется. «Элдридж» сошел со стапелей не 25 июля, а 25 июня 1943 г., и район Ньюарк — Филадельфия был местом его приписки до отплытия в августе на церемонию приема в эксплуатацию; в конце июля — начале августа он находился в море и дошел как минимум до Бермуд, а официальная версия периода до 4 января 1944 г. наверняка фальшива.

Вооружившись этим подтверждающим материалом, Уильям Мур обратился к одному авторитетному лицу, оказывавшему ему и раньше небольшие услуги. Этот человек, который в силу определенных обстоятельств должен остаться инкогнито, во время войны был занят в радиолокационной программе ВМС, причем на такой должности, что в случае существования проекта, подобного Филадельфийскому эксперименту, неизбежно был бы с ним связан. В конце концов он согласился ответить на некоторые вопросы.

Вопрос: Расскажите, пожалуйста, каким путем можно было получить подопытный корабль для этого проекта?

В 1943 г. было очень трудно получить корабль для экспериментальных целей. Сразу же после приема в эксплуатацию корабли становились составной частью оперативных планов, и было практически невозможно использовать их для экспериментальных целей. Наиболее простым и практически единственным способом заполучить корабль, было воспользоваться им на короткое время в период между спуском на воду и приемом в эксплуатацию. Простым этот путь не был никогда и требовал определенных маневров в высших эшелонах, но это было реальным, разумеется, если ученым удалось убедить высокопоставленных лиц в целесообразности и перспективности проекта.

Вопрос: Если учесть, что в середине 1943 г. появился заметный прогресс в проекте «Манхэттен» и он начал поглощать значительную часть средств, направляемых на военные исследования, то не был ли 1943 г. наиболее критическим для значительной части других совершенно секретных оборонных проектов?

Да, где-то в 1943 г. начались явные перемены в отношении к текущим проектам и идеям. К тому времени уже забрезжил конец войны, а потому решающим вопросом к ученым стал следующий: "Можете ли вы добиться результатов до конца войны, чтобы их еще можно было использовать?" Те, кто были не совсем уверены в своих проектах, подталкивались к проведению срочных экспериментов и испытаний, чтобы можно было лучше оценить возможности их практического применения. Проекты малоперспективные откладывались в сторону "для более позднего использования".

Вопрос: Если экспериментаторам тогда вообще удалось заполучить корабль, значит, военная и научная администрация придавала ему большое значение?

Я полагаю, что ученым ВМС было сказано примерно следующее: "Если вы в этом году можете провести испытание, то мы вас поддержим. Если нет — прекращаем. Наше участие в этом деле зависит исключительно от результатов испытания".

Вопрос: Не припомните ли, как начинался этот проект, кто за ним стоял и чего хотели в итоге достичь?

Я не имею ни малейшего представления о происхождении этого проекта или о запуске его в работу. Ведь я имел к этому отношение лишь в самом конце. Я полагаю, им каким-то образом удалось достать корабль на ограниченное время в Филадельфии или Ньюарке, вероятно, всего на 2–3 недели, и мне кажется, что они провели несколько испытаний как на реке Делавэр, так и у побережья в первую очередь с целью выяснить влияние сильного магнитного силового поля на локационные установки. Большего я вам сообщить не могу — я этого попросту не знаю. Мое предположение — я подчеркиваю предположение состоит в том, что вся принимающая аппаратура была размещена на других кораблях и вдоль побережья, чтобы выяснить, что происходит "на той стороне" при прохождении через поле как радио-, так и низко- и высокочастотных радарных волн. Несомненно, ученые должны были наблюдать за тем, какое влияние это поле будет оказывать на видимый свет. Но мне представляется в высшей степени маловероятным проведение подобных экспериментов на корабле, который официально принят в эксплуатацию и укомплектован экипажем.

Ценность этой информации в указании почти точного времени проведения Филадельфийского эксперимента и, возможно, того, что по меньшей мере часть его проходила в районе Филадельфии — Ньюарка. Может быть, свои наблюдения Альенде сделал именно тогда, а не во время второй встречи с «Элдриджем» в ноябре.

Теперь, после оценки информации, содержащейся в сохранившихся судовых документах, нужно обратиться к тому пункту в письмах Альенде, который, если бы ему нашлось подтверждение, мог бы дать ключ к решению всей загадки. Читатель, видимо, помнит, что Альенде в своем втором письме Джессупу утверждал, что эйнштейнова Единая теория поля не только была готова в период 19251927 годов, но и вся она была подвергнута морским министерством "тщательному перерасчету… с точки зрения всех возможностей быстрого использования… в самое короткое время". Если можно верить Альенде, то именно результаты этого математического анализа, по всей вероятности, составили теоретическую базу Филадельфийского эксперимента. Вполне вероятно, Альенде мог сообщить Джессупу имя некоего ученого, якобы участвовавшего в этом перерасчете. Этого человека Альенде представляет как доктора Франклина Рено и, походя, именует его "мой друг".

Вот если бы разыскать этого доктора Рено…

До сих пор это никому не удавалось. Потому решили, что если этого загадочного человека найти невозможно, то вся история — не более чем блеф.

И вот после нескольких лет поисков загадку личности таинственного Рено удалось решить.

В Северо-Восточной Пенсильвании на федеральной дороге 62 стоял дорожный указатель "Франклин — 8, Рено — З", указывающий расстояние от поворота до этих двух небольших городков. Этот вот указатель и вдохновил более 30 лет назад одного в высшей степени реального ученого на создание эффективного псевдонима.

Если Франклин Рено — псевдоним, то кто эта реальная персона? Какое отношение она имеет к Карлосу Мигелю Альенде? Могла ли она внести вклад в эту историю, и если да, то какой?

К сожалению, история настолько щекотливая, что на эти вопросы даже сегодня нельзя дать полного ответа по причинам, которые скоро станут понятны читателю. Хотя человека, которого Альенде знал как д-ра Рено, уже нет в живых, — он умер в конце 70-х годов, — У. Муру, одному из тех, кто занимался расследованием, было предъявлено требование соблюдать полную анонимность со стороны еще живых участников событий. Мур условно назвал этого человека "доктор Райнхарт", это имя он почерпнул из недавно опубликованной беллетризованной версии Филадельфийского эксперимента.

Родился он чуть раньше Морриса Джессупа в совершенно другой части страны. Проработав несколько лет с блестящими результатами — в одном частном научном учреждении и получив докторскую степень, он в 30-е годы, во времена депрессии, вынужден был наряду со многими другими, включая Джессупа, работать в военно-научных учреждениях американского правительства. Довольно быстро продвинувшись по службе, стал руководителем отдела и, будучи на этом посту, вошел в соприкосновение с проектом, который по всем признакам и явился началом Филадельфийского эксперимента.

Когда он стал подозревать, что знает больше, чем следовало бы, он решил "лечь на грунт". Удалившись чуть ли не на другой конец континента, он отказался от блестящей и многообещающей карьеры и поселился в маленьком уютном бунгало, стал отшельником. Вот запись беседы У. Мура с затворником, согласившимся на встречу после почти годичной предварительной переписки.

"Вам, разумеется, известно, — начал он, — что всякий эксперимент начинается с идеи, затем из нее появляется предложение, возможно, с уже проведенными расчетами, затем проект и наконец эксперименты. В начале с ними было связано лишь очень небольшое число людей. У большинства были разнообразные первоочередные обязанности, от которых им прежде надо было освободиться".

"Единая теория поля, — продолжал он, — так и осталась незавершенной, даже сегодня. По моему мнению, никто не может по праву утверждать, что провел полный перерасчет этой теории.

Я помню конференции во время войны, в которых принимали участие морские офицеры. В отношении интересующего вас проекта память подсказывает мне, что начинался он гораздо раньше 1943 г. — возможно, еще в 1939-м или 1940-м годах, когда Эйнштейн занимался проработкой идеи теоретической физики, представленной ему физиками и другими людьми, которые думали об их военном использовании. Авторами этого предложения были Эйнштейн и Ладенбург. Не знаю, кого из двоих следует поставить первым, но помню, что профессор Рудольф Ладенбург и Эйнштейн были знакомы еще с 1908 г. по Швейцарии. Ладенбург был молчаливый сверхпунктуальный человек с манерами прусского дворянина, но он пользовался исключительным уважением коллег как спокойный одинокий мыслитель и труженик".

"Ладенбург все лето и осень 1939 г. проработал в Принстоне над экспериментами в области расщепления ядра", вспоминает дальше доктор Райнхарт. — По-моему, я читал, что он обсуждал эти проблемы с Эйнштейном. Во всяком случае, я помню, что это было где-то в 1940 г., а предложение, которое я связываю с последующим корабельным проектом, было якобы результатом беседы между Ладенбургом и Эйнштейном об использовании электромагнитных полей для защиты от мин и торпед… и Эйнштейн сам написал предложение… Эйнштейн и Ладенбург всегда были впереди, когда речь шла о подаче предложений, но перед важными персонами предпочитали держаться в тени. Фон Нейман был скромного вида человек, который умел вовлекать в свои проекты власть имущих.

Так вот, именно Нейман говорил с доктором Альбрехтом, моим шефом, об этом предложении, и кто-то из них смог получить практически согласие от исследовательской лаборатории ВМС.

Как-то в начале 1940 г. Альбрехт пришел в 8 утра в свое бюро и увидел там двоих или троих посетителей из НКОИ (Национальный комитет оборонных исследований), которые уже ждали его. Это событие не было из разряда особенных, и я не придавал ему большого значения. Однако примерно в половине десятого в дверь заглянул капитан Гиббонс. Он поднял палец, что было для меня сигналом выйти в коридор, поскольку он хотел что-то сообщить мне без свидетелей. Я вспоминаю об этом потому, что как раз занимался довольно сложной теоретической работой и собирался связаться с расчетчиками.

Я понял, что речь идет о чем-то довольно важном, прервал работу и вышел в коридор. Гиббонс проводил меня в бюро шефа, где была конференция, в которой, с одной стороны, принимали участие двое людей (или все же трое?) из НКОИ, а с другой — Альбрехт и фон Нейман.

Когда я вошел, они оживленно обсуждали то, что в итоге стало проектом, который вас интересует. Альбрехт, видимо, считал, что я — единственный, кто достаточно разбирается в гравитации и теории относительности, чтобы без лишних вопросов представить математические выкладки, которые ему требовались немедленно.

Перед Альбрехтом лежали 3 листка бумаги, один из которых был исписан мелким витиеватым почерком, характерным только для Эйнштейна. Альбрехт дал мне взглянуть на листки, не прерывая своего разговора. Одновременно он давал мне инструкции о том, что от меня требуется. На одном из листков было уравнение волнового излучения, а с левой стороны — какие-то незаконченные каракули. Кроме того, он пододвинул мне довольно подробный отчет по военно-морским размагничивающим установкам, и я помечал карандашом те места, куда он указывал пальцем. Затем Альбрехт сказал, чтобы я взглянул, что необходимо для достижения, по-моему, 10-процентной кривизны света. На мой вопрос, сколько мне на это дается времени, он ответил «недолго». После чего продолжил разговор с присутствующими".

"Здесь, — продолжал Райнхарт, — дискуссия повернулась к принципам резонанса и к тому, как, используя этот принцип, создать интенсивные поля, необходимые для подобного эксперимента. Я так и не получил настоящего ответа на свой вопрос о том, сколько времени в моем распоряжении, но Альбрехт уже сделал мне знак, чтобы я шел и принимался за работу. Так что я вернулся по коридору к капитану Гиббонсу и сказал ему: "Как вы думаете, когда Альбрехт должен получить все это?" Гиббонс на секунду задумался и сказал: "Я отведу вас в офицерский клуб, тогда у вас в распоряжении будет еще и обеденное время, но не больше. Итак, в час или в два, не позже".

Судя по всему, обед прошел очень быстро, ибо в 1.15 Гиббонс уже вернулся, а работа моя была в самом разгаре. Я объяснил ему, что хочу составить памятную записку и сделать машинописную копию и что я управлюсь к трем часам, если до тех пор сумеет задержать остальных. Гиббонс ответил, что так дело не пойдет и что не может быть и речи о печатной копии. Пусть все остается как есть, написанное карандашом. "Чуда, — сказал я, они все время хотят чуда!.. Послушайте, дайте мне еще минут 25, и я посмотрю, что можно сделать" Гиббонса это явно не обрадовало, но что ему оставалось, если он хотел получить результаты? Пришлось согласиться.

Все же я составил 2 небольшие таблицы и несколько пояснительных предложений к ним. Когда мы вернулись к Альбрехту, он быстро взглянул на мою работу и сказал:

"Вы сделали это относительно интенсивности поля на разном удалении от борта корабля, а про нос и корму, похоже, забыли". Альбрехт всегда был педант. Я не учел этих частностей, потому что не знал точно, что от меня требуется, да и времени на такую работу было меньше, чем нужно. Все, что я мог предложить, были точки наибольшего искривления непосредственно за бортом судна напротив этих установок".

"Альбрехту, — продолжал он задумчиво, — нужны были расчеты для проверки силы поля и практической вероятности такого искривления света, чтобы можно было достичь желаемого эффекта миража. Клянусь Богом, они не имели понятия, что из этого может выйти! Если бы они знали, то дело тогда же и закончилось бы.

Движущей силой на тот момент времени, думаю, были НКОИ и Ладенбург или же фон Нейман. Они обсуждали все с Эйнштейном, и тот даже просчитал порядок величин, необходимых для достижения нужной интенсивности, после чего говорил с фон Нейманом о том, какие установки смогут лучше всего продемонстрировать возможности практического использования. Я не помню точно, когда подключилась лаборатория военно-морских исследований, но капитан Парсонс, один из ведущих специалистов ВМС, весьма часто разговаривал с Альбрехтом — возможно, что речь шла и об использовании корабля.

Единственное, что у меня сохранилось от этого в письменном виде, — фрагменты уравнений Альбрехта и некоторые маленькие таблицы".

Мур спросил Райнхарта: "Не вспомните ли, как могло звучать кодовое наименование проекта?" Райнхарт на секунду задумался.

"Вы помните, — сказал он, — что Альбрехт и Гиббонс запретили делать машинописные копии, а были лишь написанные карандашом памятные записки. По-моему, я в одном из документов употребил слово «отклонение». Я также помню, как во время одного более позднего обсуждения сказал, что можно сделать корабль невидимым с помощью обычной легкой дымовой завесы и что не понимаю, зачем было обращаться к такой сложной теоретической проблеме. В ответ Альбрехт глянул на меня поверх очков и сказал, что у меня исключительный талант отвлекать людей от темы. По-моему, кодовое наименование придумали люди из НКОИ. У меня в памяти в этой связи сохранилось нечто вроде «радуги» или «фата-моргана».

Я присутствовал еще по крайней мере на одной конференции, на повестке дня которой стояла эта тема. Мы пытались выявить наиболее очевидные побочные эффекты, которые могли быть вызваны подобным экспериментом. При этом речь шла о «кипящей» воде, об ионизации окружающего воздуха и даже о «зэтизации» атомов, но никто в то время не мог учитывать возможность межпространственных эффектов или смещения массы. В 1940 г. ученые относили подобные вещи к разряду научной фантастики. Мы написали попавшее в итоге в НКОИ предостережение, что все это необходимо принимать в расчет и что вообще все это дело требует величайшей осторожности.

Я еще припоминаю несколько последующих обсуждений этой проблемы, но детали уже довольно расплывчаты. Но я очень хорошо помню, что на протяжении нескольких недель после встречи в бюро Альбрехта от нас постоянно требовали таблицы, касающиеся резонансных частот света в видимом диапазоне. Часто этому не было никакого объяснения, но, судя по всему, связь все же существовала".

Райнхарт нервно обвел взглядом комнату, словно сказал лишнее, однако продолжил разговор.

"Макетные испытания, кстати, могли бы проводиться в макетном бассейне Тейлора, а может, и нет, так как я не уверен, что там были подходящие условия. Часть работы определенно была проведена в Анакостия-Бей — там проводилось большинство ранних локационных работ".

"Как вы думаете, каким образом они сумели раздобыть корабль для настоящих испытаний?" — спросил Мур.

"Вопрос как раз кстати. Я уже думал поделиться с вами вот каким предложением. Капитан Парсонс (тот самый У.С. Парсонс, который привел в боевое положение атомную бомбу на борту самолета перед тем, как она была сброшена на Хиросиму) мог сыграть определенную роль в том, чтобы этот проект получил продолжение как реальный эксперимент с кораблем, а не просто с макетом… Я припоминаю, как в 1939 г. во время одной конференции мое начальство высказало мысль, что никто, кроме Парсонса, не смог бы добиться от Корабельного бюро разрешения на испытания нового оборудования в реальных условиях на борту корабля… В то время Парсонс был еще капитаном второго ранга и самым блестящим среди всех выпускников Военно-морской академии со статусом ученого-экспериментатора.

Да, кстати, о торговом корабле, который мог использоваться в качестве корабля наблюдения… думаю, что здесь, возможно, не обошлось без помощи адмирала Джерри Лэнда, начальника Морской комиссии США. Он был довольно непробиваемый, но часто помогал, особенно если ВМС отказывали. Было немало случаев, когда нам удавалось добиться от МК разрешения на проведение испытаний нового оборудования на торговых кораблях вопреки желанию ВМС".

После этой беседы У. Муру удалось еще несколько раз обменяться с Райнхартом письмами, а потом доктор скоропостижно скончался.

Итак, была ли возможность практического использования того рода энергий и силовых полей, которые, согласно имеющейся информации, применялись в ходе Филадельфийского эксперимента для придания невидимости? Некоторый свет на эту проблему проливает биография не столь уж известного, но в высшей степени талантливого американского физика и изобретателя Томаса Таунсенда Брауна — человека, сыгравшего, как и доктор Райнхарт, определенную роль в проекте.

Он рано проявил большой интерес к космическим полетам, что в то время, когда даже успехи братьев Райт воспринимались скептически, считались чистым фантазерством. Его юношеское увлечение кажущимися наивными в то время знаниями о радио- и электромагнетизме впоследствии сослужило ему неоценимую службу, дав базовые сведения по этим областям науки. В процессе своего «экспериментаторства» он однажды раздобыл трубку Кулиджа, которая потом привела его к удивительному открытию. Браун интересовался не рентгеновскими лучами как таковыми. Он хотел установить, не могут ли эти лучи Кулиджа оказывать полезное действие.

Он сделал то, о чем пока не думал ни один ученый его времени: укрепил трубку Кулиджа на чувствительнейшем балансире и начал испытывать свое устройство. Однако в какую бы сторону он ни поворачивал аппарат, он не мог установить какого-либо измеримого действия рентгеновских лучей. Но неожиданно его внимание привлекло странное поведение самой трубки: всякий раз, как он включал трубку, она производила некое поступательное движение, словно аппарат пытался продвинуться вперед. Ему понадобилось много усилий и времени, прежде чем он нашел объяснение. Вновь открытый феномен не имел ничего общего с рентгеновскими лучами — в его основе лежало высокое напряжение, используемое для образования лучей.

Браун провел целую серию экспериментов, чтобы установить природу этих новых, открытых им «сил», и в конце концов ему удалось сконструировать прибор, который он назвал «гравитор». Его изобретение имело вид простого бакелитового ящика, но стоило положить его на весы и подключить к источнику энергии напряжением 100 киловольт, как аппарат в зависимости от полярности прибавлял или терял примерно 1 % своего веса.

Браун был убежден, что открыл новый электрический принцип, но не знал, как его толком использовать. Несмотря на то, что о его работе сообщили некоторые газеты, никто из видных ученых не выказал интереса к его изобретению, чему, впрочем, удивляться не приходилось — тогда Браун как раз заканчивал среднюю школу.

В 1922 г. он поступил в Калифорнийский технологический институт в Пасадене. Но там его работам никто не придал значения.

Не сдавая позиций, Браун в 1923 г. переходит в Кенионский колледж в Гамбиере, Огайо, проводит там один год, а затем отправляется в Денисоновский университет в Грэнвилле, тоже Огайо, где на физическом отделении изучает электронику. Его учителем был доктор Пауль Альфред Бифельд, профессор физики и астрономии и один из 8 бывших одноклассников А. Эйнштейна по Швейцарии.

В отличие от своих коллег по Пасадене Бифельд проявил большой интерес к открытию Брауна, и оба — профессор и студент — проводили эксперименты с заряженными электрическими конденсаторами и разработали физический принцип, ставший известным как эффект Бифельда-Брауна. Сутью этого эффекта была тенденция заряженного электрического конденсатора к движению в направлении своего положительного полюса — тому самому движению, которое Браун когда-то обнаружил у трубки Кулиджа.

По завершении образования Браун 4 года проработал в обсерватории Свейзи в Огайо, а с 1930 г. покинул ее и работал в качестве специалиста по физике поля и спектроскопии в Лаборатории военно-морских исследований в Вашингтоне.

Несмотря на то, что в 30-е годы ему пришлось сменить род занятий, Браун продолжал в свободное время заниматься физическими исследованиями, в частности эффектом Бифельда-Брауна. Со временем гравитор претерпел многочисленные усовершенствования.

В 1939 г. Браун стал лейтенантом резерва ВМС и был назначен ответственным сотрудником по магнитным и акустическим противоминным исследованиям Корабельного бюро. Вскоре после этого назначения Браун вступил в контакт с первой фазой проекта, который, вероятно, позднее завершился Филадельфийским экспериментом.

Нельзя сказать с уверенностью, работал ли Браун активно над Филадельфийским экспериментом, ведь значительная часть работы его научной команды касалась области, близкой к размагничиванию кораблей. Кроме того, он занимался, говоря его же словами, "одной страшно дорогой работой по глубокому вакууму".

Во всяком случае, его деятельность в корабельном бюро, где он располагал, как выяснилось, 50 миллионами долларов на научные цели и дюжиной сотрудников с академическим образованием, могла рассматриваться как образцовая. Правда, длилась она не слишком долго, поскольку в той ужасной неразберихе, которая последовала за Пирл-Харбором, он был переведен, теперь уже в чине капитана 2-го ранга, в Норфолк, где продолжая исследовательскую работу, он одновременно возглавлял Радиолокационную школу Атлантического флота ВМС. В декабре 1943 г. он был отправлен домой на отдых, а вскоре по настоянию медиков уволен в отставку. Тут представляется интересным мнение некоторых исследователей, что болезнь Брауна напрямую связана с Филадельфийским экспериментом. В 1944 г. Браун уезжает на Гавайи и продолжает исследования.

В эти же годы его захватывают участившиеся случаи наблюдения НЛО. Пристально следя за дискуссией между военными и наукой в конце 40-х — начале 50-х годов, он высказывает мнение, что вопрос о движущей силе НЛО, возможно, удалось бы решить на международной основе. Браун намекал, что в своих исследованиях электрогравитации он, возможно, уже нашел ключ к разгадке этой проблемы.

В 1952 г., переехав в Кливленд, он наметил один проект, названный им "Зимней гаванью", который после соответствующей проработки надеялся предложить военным.

Ему удалось настолько повысить подъемную силу своего гравитора, что аппарат способен был поднимать вес, значительно превышающий его собственный.

Теоретически Браун пытался объяснить свои результаты понятиями Единой теории поля. Он твердо верил в существование наглядного стыковочного эффекта между гравитацией и электричеством. То, что демонстрирует его аппарат, как раз и есть этот самый эффект.

Браун сконструировал дисковидный конденсатор и при подаче постоянного тока различного напряжения наблюдал эффект Бифельда-Брауна в действии. При соответствующих конструкции и электрическом напряжении дисковидные "воздушные пленки" приводились в самостоятельное летательное движение, издавая при этом слабое гудение и испуская голубоватое электрическое свечение.

В 1953 г. Брауну удалось продемонстрировать в лаборатории полет такого 60-сантиметрового "воздушного диска" по круговому маршруту диаметром 6 м. Летательный аппарат был соединен с центральной мачтой проводом, по которому подавался постоянный электрический ток напряжением 50 тыс. вольт. Аппарат развивал максимальную скорость около 51 м/с (180 км/ч).

Браун работал с почти нечеловеческой решимостью и высокими финансовыми затратами. Вскоре ему удалось превзойти свой собственный успех. Во время следующего показа он продемонстрировал полет целого набора 90-сантиметровых дисков по кругу диаметром 15 м. Все было немедленно засекречено. Тем не менее большинство ученых, присутствовавших на демонстрации, не скрывали скепсиса, склоняясь к тому, чтобы приписать эту брауновскую движущую силу некоему, как они сами это назвали, "электрическому ветру", хотя для производства такой силы потребовался бы поистине "электрический ураган". Лишь очень немногие считали, что эффект Бифельда-Брауна может представлять собой нечто новое в физике.

Браун до последнего времени был убежден, что при наличии необходимых средств исследование эффекта Бифельда-Брауна привело бы к прорыву в области передвижения космических аппаратов, не говоря уже о других сферах применения. Конечно, исследования стоят немало, но действительно ли финансовые соображения являются причиной дефицита внимания? А может быть, корабельный эксперимент до сих пор бросает на это свою длинную косую тень?

В очередной раз зададимся вопросом: действительно ли, как утверждает Альенде и подтверждает собранная информация, американские ВМС использовали ДЕ-173 для проведения эксперимента по электронной маскировке? И действительно ли военная наука воспользовалась результатами таких испытаний, как базой для дальнейших исследований с точки зрения возможных антигравитационных способов движения, источников энергии, подобных тем, которые и могли использоваться в НЛО?

Точные доказательства можно представить лишь в том случае, если бы удалось найти и опубликовать документы правительства по этому проекту. А без знания военного кодового наименования проекта это трудно, если вообще возможно. Результатом любого запроса в Управлении военно-морских исследований оказывалось в лучшем случае стандартное письмо, в котором все это дело полностью отрицалось. В отношении Филадельфийского эксперимента пришел ответ: "УМИ ни в 1943 г., ни в другое время не проводило исследования в отношении невидимости".

Столь же безуспешной оказалась попытка Ч. Берлица обсудить эту тему с представителями "Варо корпорейшн" в Гарлэнде, Техас. "Фирма не заинтересована в обсуждении с Вами или кем-либо другим этой темы", — ответили ему. Ему также было заявлено о том, что бесполезно продолжать поиски по этой теме, и о том, что "все ваши запросы, письма и телефонные звонки на эту тему останутся без ответа".

Но несмотря на это, удалось отыскать свидетельства большого интереса ВМС США в конце 30-х — начале 40-х годов к использованию мощных магнитных полей на кораблях — по меньшей мере в качестве противоминных мероприятий. Вот книга "Магниты. Подготовка физика" (Кембридж, 1956). Ее автор, ныне покойный физик Френсис Биттер, основатель Магнитной лаборатории при Массачусетском технологическом институте, хотя и не вдается слишком глубоко в технические детали, однако посвящает целую главу своей работы развитию технологии электромагнитного размагничивания кораблей в качестве защиты от изобретенных немцами в 30-х годах магнитных мин.

По свидетельству Ч. Фаулера и Т. Эрбера, биографов Биттера, его исследования привели в итоге к "тщательно разработанным контрмерам, заключавшимся в том, чтобы "сделать корабли невидимыми для немецких мин". Разумеется, «невидимость» для подводных мин и невидимость для человеческого глаза — совершенно разные вещи; однако мы должны спросить себя, не исследования ли Биттера в области "магнитной невидимости" послужили прологом к проекту, целью которого было достижение абсолютной невидимости?

Не может быть никакого сомнения в том, что во время этих ранних экспериментов использовались относительно мощные магниты и соответственно мощнейшие магнитные поля. Биттер пишет в «Магнитах», что он своими глазами "видел относительно крупный корабль, оснащенный мощнейшим магнитом, весящим многие и многие тонны. Это был стержневой магнит, занимавший почти всю длину корабля. Ток вырабатывали огромные генераторы".

Чтобы установить, действительно ли эти ранние эксперименты с размагничиванием были предшественниками куда более сложного Филадельфийского эксперимента, Уильям Мур обратился к одному ученому, работавшему по линии ВМС в области размагничивания. Незадолго до этого Мур написал короткую заметку о жизни этого ученого, которая должна была стать частью статьи, запланированной для одного журнала. Теперь Мур представил ему эту статью для согласования, предварительно включив в нее специально дописанный абзац, чтобы выяснить, не известно ли ему чего-нибудь об эксперименте, о котором в свое время поведал Альенде. Вот каково было содержание этого дописанного абзаца:

"Во время войны он (имярек) почти без перерыва работал… в Национальном комитете оборонных исследований. В ходе работы над одним из его проектов военный корабль (после эксперимента с моделью) был подвергнут воздействию интенсивного электромагнитного поля с целью наглядной проверки влияния поля на материальные объекты. Поле было создано корабельными размагничивателями с использованием принципа резонанса для получения экстремальных результатов. В ряде сообщений говорится о сенсационных результатах (по меньшей мере один источник утверждает, что эксперимент вызвал экстремальную физическую реакцию у экипажа корабля), но, невзирая на реальные результаты эксперимента, в 1943 г. работы над проектом были прерваны".

Берлицу и Муру важно было выяснить реакцию этого человека на предложенный ему для редактирования материал. Результат оказался поразительным. Как и ожидалось, в ходе редактирования появились многочисленные предложения, дополнения, вычеркивания, но весь абзац, касающийся испытаний, остался без каких бы то ни было изменений или комментариев. Этому могли быть лишь два объяснения: либо ученый допустил грубый недосмотр, либо информация, касающаяся эксперимента, полностью соответствовала действительности. Сопроводительное письмо к отредактированной рукописи заставляло поверить во вторую возможность: "Что касается проекта Вашей статьи, то содержащаяся в ней информация по большей части абсолютно корректна".

Ну а как же обстоят дела с последствиями эксперимента? Ведь именно этот аспект истории, рассказанной Альенде, заставил многих прийти к выводу, что письма эти не что иное, как плод больного воображения. Другая точка зрения состоит в том, что подобные эффекты действительно имели место и что порожденные ими страх и смятение военных стали причиной возникшей вокруг тех событий завесы секретности.

Необычная информация на этот счет поступила от Патрика Мейси, конструктора-электронщика, работавшего летом 1977 г. в Лос-Анджелесе. Он обменивался со своим коллегой, которого помнит лишь как «Джима», мнениями по поводу НЛО и о том, как много скрывает в этой связи правительство.

"Со мной однажды был престранный случай, — сказал Джим, — когда я во время войны служил в ВМС. Я тогда занимался контролем за аудиовидеоматериалами и однажды в 1945 г. в Вашингтоне получил возможность увидеть часть фильма о проводившемся на море эксперименте, который показывали высшим чинам ВМС. Я помню лишь отдельные части фильма, ведь я находился при исполнении служебных обязанностей и не мог, как другие, видеть и смотреть его. Я не знал, о чем, собственно, фильм, поскольку комментария в нем не было. Но помню, что речь в нем шла о 3-х кораблях. Было показано, как 2 корабля накачивали какой-то энергией 3-й, стоявший между ними. Я тогда подумал, что это звуковые волны, но ничего определенного сказать не могу, меня, естественно, в эти дела не посвящали. Через какое-то время этот средний корабль — эсминец — начал постепенно исчезать в каком-то прозрачном тумане, пока от него не остался один только след на воде. Потом, когда поле или что там было отключили, корабль снова появился из тонкой пелены тумана. Это был, видимо, конец фильма, и я случайно услышал, как некоторые обсуждали увиденное. Некоторые говорили, что поле было включено слишком долго и что этим-то и объясняются проблемы, появившиеся у кое-кого из экипажа. Один из них упомянул какой-то случай, когда якобы как-то член экипажа попросту исчез, сидя за рюмкой в баре. Другой рассказывал, что матросы "до сих пор не совсем в своем уме и, видимо, навсегда". Был также разговор о том, что некоторые матросы исчезли навсегда. Остальная часть беседы проходила уже слишком далеко от меня, чтобы я мог расслышать".

Возникает вопрос: почему этот фильм, если он действительно существовал, демонстрировался в 1945 г.? Может быть, потому, что после окончания войны некоторые проекты, прерванные или прекращенные во время войны, были подвергнуты ревизии на предмет переоценки или возобновления? Может, в их число попал и Филадельфийский эксперимент?

Тайна Филадельфийского эксперимента остается пока нераскрытой, причем окончательный ответ может храниться в недрах архивов морского ведомства США.

Если принять во внимание то множество материалов, которое удалось собрать в разное время разным людям, и если Филадельфийский эксперимент не проводился в том виде, как он представляется, то что же все-таки произошло на самом деле в далеком октябре 1943 г. в секретной зоне морской верфи Филадельфии?

И последнее. Относительно недавно средства массовой информации сообщили о публичной демонстрации на американской авиабазе ВВС «Неллис», штат Невада. На этой базе проходили испытания 2-х самолетов, считавшихся ранее сверхсекретными и разработанных фирмой «Локхид». Они выполнены с учетом "техники малой заметности".

Вся поверхность самолета состоит из множества элементов, каждый из которых ориентирован в своем направлении. Это существенно снижает количество пиков отраженного электромагнитного излучения. Кстати, считают, что именно эти покрытия стали причиной необъяснимых заболеваний среди рабочих завода «Локхид».

Так что же, может, Филадельфийский эксперимент продолжается и сегодня?

Конечно, то что было рассказано выше, можно оценивать по разному. И действительно, поверить в это довольно трудно. Однако, следует признать, что человечество многого еще не знает.

К примеру, мы представляем себе только три пространственные и одну временную координаты. Наше воображение отказывается допустить возможность существования четвертого измерения, так как из одной точки невозможно провести четыре взаимоперпендикулярные линии. Об этом знает каждый школьник.

Но наше понимание многомерности предполагает, что такое утверждение является все же субъективным и оказывается следствием ограниченных возможностей нашего восприятия окружающего мира. Мы просто представляем его таким, каким видим, а не таким, каков он на самом деле. Но это вовсе не означает, что невозможность представить высшие измерения исключает возможность их существования.

Идея многомерности пространства не нова. Она была сформулирована еще в XVIII века и в начале XIX века работах Мебиуса, Якоби, Кели и других ученых.

В наиболее общем виде многомерная теория нашла свое отражение в работах немецкого математика Римана (1854 г.). А в 1908 году немецкий ученый Миньковский применил ее в специальной теории относительности.

В 1926 году шведский ученый Клейн высказал предположение о четвертом и пятом измерениях, а так же то, что они могут быть свернуты до очень малых размеров и, потому не наблюдаются нами. Его работы положили начало нескольким более поздним теориям о многомерной структуре пространства, причем количество пространственных измерений в этих гипотезах колеблется в очень широких пределах.

В последние десятилетия появилась новая оригинальная теория суперструн, которая предполагает отказ от понятия «частица» и замену ее "многомерной струной". Эта теория формируется на базе десятимерного пространства-времени, но до этого была сформулирована еще одна теория, предполагающая одиннадцать измерений, или одиннадцатимерную Вселенную.

Но вернемся к филадельфийскому эксперименту. Представим себе, что 2 независимых 2-мерных пространства пересекаются в общей трехмерной системе (рис. 36). Тогда объект, находящийся в плоскости «А», не может знать о существовании другого мира — плоскости «В». Перемещаясь в своем пространстве из точки 1 в точку 2, он проходит через точку 3, в которой обе пространственные системы пересекаются. Здесь у объекта появляется возможность перехода из плоскости или мира «А» в плоскость или мир «В». Если это произойдет, для всех, обитающих в плоскости «А», наступит необъяснимое объект неожиданно исчезнет. А для тех, кто находится в системе «В», также произойдет чудо — он неожиданно возникнет из ниоткуда.

Рис. 36. Схематическое изображение 2-х взаимно пересекающихся плоскостей

Но, как уже упоминалось, наши возможности восприятия окружающего мира ограничиваются пределом осознаваемой мерности, который определяется нашей способностью воспринимать и обрабатывать информацию. При этом установлено, что чем больше плоскостей измерения представлено в системе мерности, тем полнее поток информации, который человеческий мозг не всегда может вместить.

Например, человеческий мозг способен воспринимать и перерабатывать от 10 (в 8 степени) до 10 (в 11 степени) бит в секунду. Для того, чтобы человек смог осознавать четвертое измерение, его способность к восприятию и переработке информации должна быть повышена хотя бы до 10Е13 — 10Е16 бит в секунду. Но и этого не достаточно. У человека должны сформироваться или развиться органы чувств, способные ее воспринимать.

Если бы смогли приобрести способность воспринимать четвертое измерение, то наше восприятие мира представляло бы фантастическое зрелище. Мы одновременно видели бы все, что находится снаружи и внутри зданий, людей, животных, растений.

Такие феномены среди людей уже есть.