12 февраля в пермской краевой газете «Звезда» появилась очень интересная и нужная статья – может быть, она заинтересует редакцию? На всякий случай перепечатываю её целиком и с максимальной точностью.

Автор статьи – доцент Пермского Государственного университета Роман Юшков – известен в городе как активный, бескомпромиссный борец с режимом, в связи с чем не раз подвергался задержаниям и избиениям.

Прилагаю также свой отклик на статью в редакцию «Звезды». В.М. Ковалёв

Хасидская община «Хабад Любавич» и её прихожанин Борух Мильграм хотят построить синагогу рядом с собором Петра и Павла в пермском Первограде. Перми это надо?

Сегодня стало совершенно очевидным, что нынешняя либеральная идеология по некоторым пунктам является гораздо более жёсткой и непримиримой, нежели советская. Выход за флажки «правильного мнения грозит автоматическим выпадением из истеблишмента. Нас уже выдрессировали, как хороших цирковых собачек. По крайней мере, по некоторым особо-таки значимым вопросикам. И первым из таких огнеопасных вопросов является, разумеется, еврейский. Специальными воспитательными процедурами нам всем – сначала европейцам и американцам, а вслед за ними и русским – накрепко привили жесточайший комплекс вины перед вселенским «народом-страдальцем». Ещё бы, любое неосторожное слово – и ты уже в рядах «антисемитов», и весь грандиозный сакральный европейский перечень – «кровавый навет», погромы, холокост – обрушивается на тебя и оставляет одно мокрое место.

В итоге вот уже больше месяца пермские краеведы и архитекторы пугливо шушукаются по углам, обсуждая свалившуюся на город новость: вице-премьер правительства Пермского края Борис Мильграм кулуарно, но настырно продвигает проект строительства синагоги в самом что ни на есть историческом центре Перми. Идею целиком поддерживает и губернатор Олег Чиркунов.

Напомним читателям «Звезды», что в настоящий момент разрабатывается проект реконструкции исторического пермского Первогорода, включающего микрорайон Разгуляй и низовья реки Егошихи. Согласно замыслу, выношенному за десятилетия пермской культурной общественностью, эта территория с Егошихинским медеплавильным заводом и Петропавловским собором – как основными элементами – должна стать прогулочной зоной и одновременно музеем под открытым небом. Эта зона должна приобрести более-менее изначальные черты и стать, наконец, подлинным историческим сердцем губернского города. И именно сюда, вопреки всем и всяческим историческим и культурным предпосылкам, предполагает воткнуть свою синагогу хасидская община «Хабад Любавич». В качестве основного места стройки сегодня называется перекрёсток улиц Петропавловской и Клименко. То есть иудейский храм должен разместиться в непосредственной близости к собору Петра и Павла, а при просмотре с улицы Ленина синагога закроет эту православную церковь, являющуюся самым древним пермским зданием.

Мы спрашивали у раввина Залмана Дайча, не видит ли он проблем этического порядка в связи с этим строительством. Оказывается, не видит ни малейших! «А если бы вам предоставилась возможность построить синагогу на Красной площади в Москве?» «Почему бы и нет!» – беззаботно отвечает Дайч.

Похоже, молодому израильтянину Залману Дайчу, приехавшему в Пермь около 10 лет назад, не до этики. И без неё у него всё идёт хорошо. Дайч быстро стал главным раввином Перми и Пермского края, – именно Дайч, а не пермяк Ефим Бурштейн, председатель традиционного, существующего в городе ещё со средины XIX века Иудейского религиозного общества Перми. Созданный Залманом Дайчем Еврейский общинный центр «Хабад Любавич Ор Авнер» процветает, поддерживаемый сильными мира сего, включая министра-министра Бориса Мильграма, израильского миллиардера Льва Леваева, губернатора Олега Чиркунова. Кстати, сама эта община заслуживает того, чтобы сказать о ней пару слов.

Общеизвестно, что всемирная сеть «Хабад Любавич» – это ультраортодоксальная хасидская организация с крайне неоднозначной репутацией не только среди гоев-христиан, не только среди самих иудеев, но даже среди прочих хасидских групп. Это тот самый Хабад Любавич, который провозгласил своего любавичского ребе Менахема Шнеерсона машиахом, то есть помазанником божиим и бессмертным мессией. Тот самый Хабад Любавич, которому руководитель общины харьковских евреев Эдуард Ходос посвятил свою книгу «Еврейский фашизм, или Хабад – дорога в ад».

Но в Перми об этом всём не принято говорить. Наверное, потому, что активным прихожанином пермской общины «Хабад Любавич» является заместитель председателя правительства пермского края, строитель «культурной столицы» Борис (точнее – борух – согласно сообщениям еврейских СМИ, таким именем был он наречён в ходе недавнего обрезания) Мильграм. По моему мнению, уже не в первый раз Мильграм явно злоупотребляет служебным положением: сначала в пользу своего Театра-театра, теперь – «Хабада Любавича». И никто из пермяков не скажет разошедшемуся Боруху: «Ша, пацан, ты ошибся адресом!» Почему? Читайте выше. Роман ЮШКОВ, Преподаватель ПГУ

В редакцию «Звезда»

СКОЛЬКО МОЖНО ДРОЖАТЬ?

Политкорректность - это механизм,

запрещающий обсуждение еврейского влияния.

Исраэль Шамир

Мы возвращаемся в Россию победителями.

Натан Щаранский

Как мало в России евреев осталось,

Как много жидов развелось...

Юнна Мориц

С чувством сладостного утоления иссушающей жажды прочёл статью Романа Юшкова «Покушение на Первогород», поэтому хочу искренне, благодарно поздравить и автора, и редакцию с очень правильным и своевременным выступлением в интересах города и края. Не сомневаюсь, что этот материал оставит глубокий след в душах неравнодушных людей, многих пребывающих в безразличном оцепенении пробудит, мыслящих заставит задуматься о процессах, которые происходят в политической, экономической и культурной жизни и Прикамья, и всей нашей Руси-России. Утверждаю это, основываясь на первой – пока телефонной – и весьма оживлённой реакции на материал многих знакомых мне людей самого разного социального статуса и политических предпочтений, а также на своём жизненном опыте, обширной литературе и публицистике хотя бы последнего десятилетия.

Прежде всего, восхищает мастерский, блистательный стиль изложения – всё чётко, конкретно, почти афористично («Ша, пацан, ты ошибся адресом!» – это уже не забудется, войдёт в речевой обиход). Как тут не узнать истинного борца – несгибаемого, бескомпромиссного, целеустремлённого, каким мы знаем Романа Юшкова. И он давно выражает естественную тревогу по поводу узаконенных властями и определёнными теневыми силами национальных перекосов. Думаю, редакция поступит правильно и дальновидно, если разговор на эту тему будет продолжен, невзирая на возможные и даже неизбежные вопли теневых деятелей вполне определённого толка.

Ну давайте же, отбросив привычные идеологические и конъюнктурные шоры, задумаемся наконец: почему мы на своей – исконно Русской земле, освоенной, политой потом и кровью наших отцов, дедов и пращуров, не решаемся говорить, как хозяева этой земли – по праву исторического и духовного наследования – о том, что мешает жить и благоустраивать её? Почему нами манипулируют некие залётные «пацаны», готовые растоптать любые наши святыни, презирающие нашу историю и оскорбляющие при любом упоминании «гоев» о русской и любой братской – но не «богоизбранной»! – национальной принадлежности? На какие «шиши» они собираются строить свою синагогу, свой плацдарм для окончательного духовного и физического закабаления нашего края? И какой интерес тут можно усмотреть в шабесгойских радениях губернатора О. Чиркунова, пребывание и присасывание которого к Пермской земле, с учётом швейцарской прописки и мультимиллиардного состояния, представляется, мягко говоря, весьма загадочным? В любом случае его вряд ли можно объяснить филантропическими позывами и бескорыстным, альтруистическим зудом – себе, родному, в убыток…

Мы свыклись с пронизавшими всю нашу жизнь моральными и физическими извращениями, обманом, алчностью, а ведь у всех этих “достоинств” есть конкретные носители, авторы, адресаты... Пора являть их миру во всём “великолепии”.

К большому сожалению, в нашем крае, как и всей России, агрессивно замалчиваются материалы Международной Тегеранской конференции, состоявшейся 11-12 декабря 2006 года, – «Исследование холокоста. Глобальное видение», которые сбрасывают с людских глаз пелену многослойной лжи, пронизывающей эту проблему, и показывают чудовищный механизм спекуляций на крови миллионов людей, где опять-таки самыми обиженными и ущемлёнными оказываются якобы вечно преследуемые евреи. Во-первых, если евреев действительно все народы и повсюду преследуют на протяжении многих столетий, не пора ли задуматься – почему это происходит?! Во-вторых, в годы мировой фашистской бойни погибли более 50 миллионов людей (из них 45-47 миллионов только славян), а количество уничтоженных евреев – настолько «резиновое», что любого непредвзятого человека способно вогнать в ступор. Например, число венгерских евреев, убитых в Освенциме-Бжезинке, характеризуется удивительным разбросом – у кого и насколько хватает фантазии: у Фритьофа Мейера – 41 000, Рауль Хильберг показывает 180 000, Джордж Уэллерс даёт 409 640, у Бена Хетта – и вовсе1 000 000 (Юрген Граф: «Крах мирового порядка», Москва, Алгоритм, 2008, стр. 44). Главное – «набрать» те пресловутые сакральные 6 миллионов, за счёт которых на протяжении послевоенных десятилетиий роскошно кормятся Израиль и сионистские сливки.

В связи с изложенным у меня вызывает законный вопрос: почему все захваченные еврейскими капиталами и прочими силами мировые СМИ неустанно и непрестанно педалируют тему исключительно еврейского холокоста? Ведь, например, в моей родной Бело-руссии погиб, по уточнённым данным, каждый третий (!) человек, однако активно воевавший белорусский народ после войны не вымогательством компенсаций, а, достойно храня память о погибших, занялся восстановлением почти дотла уничтоженного народного хозяйства, в результате чего Белоруссия скоро встала на ноги и не позволила свалить себя в разгромные годы «горбокатастройки».

Почему сегодня в стране почти повсеместно задушена русская национальная культура: массированными атаками и повседневным глумлением СМИ (особенно электронных), буквально уничтожается Русский язык – неповторимая жемчужина мировой цивилизации? Почему ни по радио, ни по ТВ мы почти не слышим исконных русских песенных шедевров, не видим искромётных русских танцев? Почему в фактически мононациональной стране основной государствообразующий народ не имеет своего независимого национального телевизионного канала? Почему во всех болтливых «ток-шоу» мы видим только примелькавшиеся, одни и те же до дурноты, до «гусиной кожи» приевшиеся, опостылевшие, неопрятные – небритые и нечёсаные – физиономии, поучающие нас всему на свете (при этом слишком часто плюющие в душу), словно бы и не существует ярких, неординарных личностей среди русского и других братских народов и России, и Прикамья? Татарский народ – по численности второй после русского, а много ли мы видим его представителей на телеэкране?

И что же – нам всё это заменит новая синагога, место для которой тихой сапой облюбовали в священном месте нашего города ловкие и не в меру резвые «пацаны»?

И ещё – разве могут быть далее терпимы публичные русофобские демарши и наглые выпады иудейских активистов? Напомню случай, имевший место несколько месяцев назад: стоило участнице какого-то «ток-шоу» (из Рязани) назвать себя русской женщиной, как зарвавшийся оппонент, некий Гусман, едва из штанов не выпрыгнул, оскорбляя её и брызгая слюной. И это происходит в исконно русской столице – Москве!

Вопросов по этой теме много, и в один раз их ни обсудить, ни прояснить. Стремление властей и заинтересованных «пацанов»-раввинов загнать их вглубь, построить заборы из запретов и угроз – затея до смехотворности неумная, близорукая, свидетельствующая о поразительном историческом невежестве. Они ведь увлечённо и радостно рубят сук, на котором сидят, плюют в колодец, из которого пьём мы все вместе… Чего уж глупее и безрассуднее – на перспективу!

Не раз и не два приходилось мне слышать, едва заходил разговор о непропорциональном еврейском влиянии на судьбу страны и её народов, панический шёпот собеседников, что-де ещё не время об этом говорить. А когда же оно наступит – то самое «время»? Когда от России останутся только рожки да ножки? Ведь неспроста сионистские верхи открыто заявляют о воссоздании Великой Хазарии – с границами вплоть до Южного Урала. Посмот-рите на карту – что сие значит.

Заканчивая (а фактически – обрывая) свои размышления, хочу подчеркнуть одно – для особо агрессивных «старателей»: не ищите здесь «антисемитизма», этот неумный и пошлый ярлык – не для меня. Воспитанный в советской школе, в пионерии и комсомоле, на произведениях русской литературы, с пелёнок выросший на песнях М. Блантера, И. Дуна-евского, Э. Колмановского, М. Голодного,

М. Матусовского, Н. Богословского и десятков других еврейских деятелей великой Русской культуры, я органически не могу быть настроенным к ним отрицательно по национальному признаку. И для меня еврейский народ – это не безумствующие русоненавистники и переезжие паразитирующие искатели незаработанных благ, а, кроме названных выше, Ж.Алфёров, Ц. Куников, В. Цесарский, Ю. Харитон, И. Коб-зон, Б. Черток, В. Зельдин, Я. Зельдович,

Д. Покрасс, М. Бернес, К. Симонов, О. Фель-цман, Е. Долматовский, М. Фрадкин, Л. Утёсов, М. Кристалинская и ещё тысячи патриотов нашей Родины. С ними в те годы братского добрососедства и содружества никто не собирался обсуждать национальный вопрос, и, полвека прожив при Советской власти, я с такой проблемой нигде не сталкивался и не соприкасался.

Убеждён, что она может быть решена и сейчас, если российский мир вернуть в естественное положение – к подлинному Народовластию, где каждый народ займёт своё достойное место.  В. Ковалёв

“Мы здесь не любим французов” - заявил мне Доминик, успешный малиец, владевший целым кварталом домов в пригороде Бамако и длинным перечнем бизнесов. Доминику было 40 лет. Он имел 3 детей, говорил по-французски почти без акцента и ненавидел французов. И, надо признать, у него были на это основания...

Я провел в Мали ровно месяц - бывшая французская колония, не пережившая за последние 15 лет ни одного геноцида, гражданской войны или переворота, что само по себе уникально для страны “южнее Сахары”, - представлялась отличным местом, чтобы понять, что представляет собой Африка и вообще третий мир сегодня. Мали - это витрина успешного колониального капитализма: демократические выборы, социальная стабильность и рост экономики по 17% в год. Тем интереснее было оказаться в этой небольшой африканской стране, которая редко попадает в поле зрения мировых СМИ. Я приехал сюда с обычным набором стереотипов об Африке, внушенным хорошо слаженной машиной глобальных медиа: черный расизм, наступление Китая, уход Запада с ключевых позиций в регионе, взрывная рождаемость и сползание в хаос. Наверное, можно не упоминать, что все это окажется чуть более, чем неправдой...

Водитель джипа, везшего меня в Бамако, вдруг резко затормозил и сьехал на обочину. По встречной полосе, мигая фарами, неслась военная колонна. С более близкого расстояния колонна вызвала оторопь - меньше всего я ожидал увидеть в Мали это: за рулем американских Хаммеров и за пулеметами, установленными на них, сидели холеные белые люди в форме американской армии. “Да-да, это американцы, у них теперь база в Гао”, - ответил на мой вопрос наш водитель. Из дальнейших расспросов выяснилось, что американские солдаты есть и в соседнем Нигере, а вся северная пустынная часть Мали оккупирована мавританской армией с согласия демократически избранного правительства Мали. Хотя я готовился к поездке, я никогда не слышал об американских солдатах здесь. Более того, американцы, живущие в регионе, с которыми я общался, тоже не слышали о присутствии армии США в Мали.

Гугл помог выяснить, что “Пан-Сахельская инициатива”, запущенная в 2002-м году, позволила американской армии оказаться в Мали, Нигере, Чаде и Мавритании. В 2004-м году “инициатива” была расширена на Тунис, Алжир и Марокко. И это не единственный подобный проект.

На востоке Африки “война против террора” ведется силами 1200 морских пехотинцев, расквартированных на базе в Джибути. Там же, в Джибути, находится крупнейшая база французского Иностранного легиона - официальной колониальной армии Франции, существующей до сих пор и даже увеличивающей свое присутствие - Габон, Чад, Центрально-Африканская Республика, Уганда, Сенегал, Нигер, Камерун, Конго и т.д. - всего более 8 тысяч человек, способных быстро переместиться практически в любую страну континента. Как показывает опыт внутриафриканских разборок, даже тысяча хорошо обученных и организованных солдат способна полностью изменить ход конфликта.

Впрочем, присутствие солдат нужно, как правило, лишь для целей эвакуации, если в какой-то из подопечных стран станет слишком некомфортно. Ну или охранять “своего сукина сына” в каком-нибудь Президентском дворце, как это делает время от времени Иностранный легион.

В остальных случаях достаточно старых добрых экономических механизмов, результат действия которых лишь изредка попадает на страницы газет - “Инфляция в Зимбабве перевалила за два миллиона процентов”, “Голод в Сомали” и т.д. В Мали и Западной Африке в целом одним из важнейших инструментов такого контроля является так называемый франк CFA - общая денежная единица региона.

В настоящее время 14 африканских стран используют франк, название которого расшифровывается как Colonies françaises d’Afrique (Французские колонии Африки) - почти все являются бывшими французскими колониями. Этот франк жестко привязан к евро в соотношении 1 евро к 655 франкам, а его гарантом выступает (внимание!) французское казначейство. Что это значит - быть гарантом?

Это означает, что 65% валютных резервов присоединившихся стран должны быть в распоряжении французского казначейства, а еще 20% должны идти на “покрытие финансовых обязательств” в том же французском казначействе. Итого - у стран франка CFA из заработанных денег остается лишь 15%. Учитывая, что такая система существует уже более 60 лет, обрастая дополнительными соглашениями и договорами, сказать, какая доля из этих депозитов принадлежит африканским странам, может лишь ...французское казначейство. Таким образом, можно лишь предположить, какова степень экономического и финансового контроля Франции над своими (бывшими?) колониями...

Мы остановились в небольшом городке, чтобы отдохнуть и выпить чаю. Сбоку на дороге сидели женщины, продающие мелкие бананы, привезенные из соседней Буркины. Я сходил их купить - килограмм стоил где-то полтора евро. Я подумал, что во Франции он стоил бы примерно столько же. Единственное различие заключается в том, что средняя зарплата за неквалифицированный труд здесь составляет чуть меньше 50 евро, а цены все те же. В кафе, где мы пили чай, по телевизору шла программа какого-то французского регионального канала о проблемах уборщиков улиц. На экране по безупречной плитке ездила машина, которая мыла ее большой мокрой щеткой с мылом. Четверо местных мужиков, сидевших за соседним столиком, зачарованно следили за перемещениями машины. Я посмотрел на улицу - по разбитой асфальтовой дороге, кружа обрывки пакетов и газет, двигался пыльный смерчик. Он прошел мимо глиняных хижин, пересек канаву канализации и уткнулся в бесхозного осла, грустно жующего какую-то корку. Мы пересеклись взглядами с французом, обедавшим в том же кафе. Тот кивнул на телевизор, отвел взгляд и усмехнулся - похоже, мы подумали об одном и том же...

По хронологии выхода и присоединения стран Африки к зоне CFA можно проследить упадок колониальной системы и начало разворота - реколонизации Африки:

1949-й год - Французский Сомалилэнд (Джибути) покидает зону франка и начинает печатать собственную валюту;

1960-й год - Гвинея покидает зону франка;

1962-й год - Мали покидает зону франка;

1973-й год - Мадагаскар и Мавритания выходят;

1984-й год - Мали вновь присоединяется к зоне франка, отказываясь от собственной валюты;

1985-й год - Экваториальная Гвинея присоединяется;

1994-й год - Коморские острова привязывают свой франк к французскому, а потом - к евро;

1997-й год - Гвинея-Бисау присоединяется к зоне франка.

Но зачем же, с какой целью элиты стран Африки отдают свою монетарную независимость? Лояльность колониальных элит обеспечивается несколькими способами.

Во-первых, все высшее образование дается только на французском, много времени посвящено изучению культуры и истории метрополии, знание французского является необходимым критерием для приема на любую мало-мальски приличную работу. Все основные газеты - тоже на французском. Т.е. еще на стадии начала карьеры проводится некоторая муштровка на верность.

Интересно, что даже на телевизорах, работающих в дорогих кафе, - французское телевидение. Здесь проходит один из водоразделов между чернью и элитой - они даже говорят на разных языках. Дешевые сериалы из Буркина Фасо для черни и французские новости под свежий круассан - для элиты. Это приводит к тому, что проблемы и цели метрополии становятся ближе для колониальных столоначальников, чем интересы своей страны. Сюрреалистично выглядело, когда тот же Доминик в деталях обьяснял мне тонкости получения водительских прав во Франции, почерпнутые из ТВ, и при этом не знал, что в его собственной стране весь север давно заняла мавританская армия.

Во-вторых, личные активы элиты находятся на том же Западе - как материальные в виде номерных счетов и вилл, так и нематериальные - в виде детей-наследников, учащихся во французских ВУЗах и готовящихся занять кресло родителя. Арест активов, депортация дитенка и срочное выдвижение обвинений в отмывании денег на территории ЕС - угрозы, которые можно не произносить вслух.

В-третьих, в каждой африканской стране обязательно есть влиятельная оппозиция или сепаратисты (а иногда и то, и другое). Им делают двусмысленные сигналы, дают ложные надежды и вообще держат на коротком поводке, чтобы в нужный момент было чем припугнуть решившего вспомнить о независимости правителя. В Мали такое было в 90-е годы, когда движение туарегов за образование самостоятельного туарегского государства в пустыне (чьи границы случайно совпали с границами перспективных нефтяных полей) вызвало горячее одобрение Европы и даже тайные поставки оружия под видом продовольствия. Впрочем, французский роман с туарегами не продлился долго - всего лишь до тех пор, пока не был достигнут консенсус с малийцами, после чего туареги сначала стали опасными исламистами, а потом уже и “Аль-Каидой”. Не случайно сейчас, занимаясь похищениями людей в Нигере и Мали, туареги весьма пристрастно выбирают французов.

В-четвертых, за века колонизации идея приоритета и сверхценности белого человека пропитала культурный код африканцев. Позитивный расизм (когда привилегии и особое обращение предоставляются просто по цвету кожи) проявляется везде: от черных африканцев-профессионалов с огромным опытом работы в большой организации, бегущих спрашивать по каждому вопросу только что закончившую университет практикантку только потому, что она белая, до полицейских, останавливающих машину и отпускающих, как только они видят, что внутри - белый. Консул Буркины Фасо жаловался, что цвет кожи в его роду - недостаточно белый, и хотел своему сыну жену из туарегов, чтобы дети были более светлые. Да, у африканцев есть внутренняя градация по черноте кожи - обладатели наиболее черного цвета оказываются на самом низу социальной лестницы. Я, конечно, не ждал, что консул будет читать рэп и кричать “Я черный, и это хорошо!”, но желание приблизиться к белым хотя бы цветом своей кожи хотя бы в следующем поколении - это полная капитуляция.

Если же всего этого недостаточно, то есть еще и в-пятых, - международное уголовное правосудие. Ведь в шкафу у каждого африканского лидера найдется какой-нибудь скелетик - небольшой геноцид, рассстрел демонстрации или похищение политических противников. Все достаточно, чтобы выдать международный ордер на арест по обвинению в преступлении против человечности и реализовать самую страшную угрозу - запереть непокорного президента под угрозой этапа в Гаагский суд в своей стране, превращенной за годы действия принципа “85%” в разваленную помойку, лишенную инфраструктуры, образования, интеллигенции и сколько-нибудь пассионарного населения.

Кстати, о населении. Архитекторы нового мирового порядка позаботились и о нем - живущие в землянках люди, готовящие пищу на кострах, наверняка не подозревают о том, что о них все время думают, составляют отчеты, графики, рисуют кривые в презентациях в Power Pointе. Ведь элита имеет смысл только пока она может управлять населением, а население - это главный элемент колониального капитализма (we work for all - помните?).

В тиши кабинетов расписываются бюджеты, составляются программы и проекты, по которым потом будут работать десятки тысяч людей по всему миру. Львиная доля помощи Африке оседает в так называемых NGO - non-governmental organisations, реализующих самые разные идеи колониального управления. Например, транснациональная организация с прозрачным названием PSI - Population Services International имеет бюджет под миллиард долларов в год и работает по всему “третьему миру”, занимаясь сокращением прироста населения. Выражение “негров стало слишком много” звучит очень плохо, поэтому был придуман эвфемизм - репродуктивное здоровье. Конференция по уничтожению негров в зародыше или по репродуктивному здоровью – последнее звучит намного лучше! “Фишкой” организации с таким колоссальным бюджетом стало использование технологий коммерческого маркетинга в продвижении контрацепции. Только в Мали в PSI работают свыше 60 человек, которые пытаются “достичь конечного потребителя наших сервисов” - того самого человека в землянке с костром, - используя различные “маркетинговые каналы”. Они собирают фокус-группы, делают тесты, устраивают семинары с антропологами - все для того, чтобы найти язык, на котором можно объяснить человеку в землянке, что мало детей - это круто! а еще - это модно, trendy! почти так же модно, как пить Колу (у Колы все-таки бюджет побольше. И да, чуть не забыл - никогда не пейте Колу в Африке).

Но это не единственный канал. Еще, например, устраиваются, специальные курсы для сельских врачей. Чтобы вот, скажем, пришла малийская женщина к доктору (а это, как правило дальний путь, и докторам здесь принято доверять - чаще всего это самый образованный человек, которого она увидит за всю свою жизнь) с хворью, а доктор ей и говорит, как его на курсах учили: “Это у тебя, милочка, от того, что ты все время детей рожаешь. Давай-ка я тебе лучше направление на стерилизацию выпишу. Это бесплатно”.

Впрочем, PSI - это лапки по сравнению с организацией с невнятным названием Marie Stopes International. Основанная британскими аристократами (ну а кем же еще?) с штаб-квартирой в Лондоне, Marie Stopes протянула свои щупальца по всему миру. Это настоящие крестоносцы от семейного планирования.

Не желаете ли хирургический набор для стерилизации в домашних условиях? 10 минут - и все готово: самка женщина репродуктивно неопасна. У Marie Stopes клиники практически в каждом крупном городе Мали, и две зондер-команды по вызову: они гастролируют по деревням, стерилизуя женщин практически на табуретке своими маникюрными наборами...

Последний день в Бамако я гостил у американского журналиста-мормона, выходца из самой настоящей Юты. Он жил в так называемой Немецкой колонии - районе вилл, построенных немцами как раз в год обретения Мали независимости. Ему принадлежало красивейшее, несмотря на возраст, двухэтажное бунгало с открытой планировкой и большим садом из бананов и деревьев манго. На улице уже стемнело. Мы сидели на открытой террасе, пили чай и говорили о Мали. Было тихо и прохладно. Иногда с крыши раздавался глухой звук удара - это падали плоды манго. Тогда хозяин шел в сад с фонариком, подбирал их и клал на кухню дозревать. Несколько раз в глубине сада возникало какое-то шевеление - черный слуга укладывался спать. В Немецкой колонии жили только белые - экспаты, работавшие в NGO и международных организациях. За высокой стеной колонии после блок-поста охраны тишина заканчивалась, и начинались ревущие бамакские трущобы, тянувшиеся на километры отсюда, с тлеющими помойками, хижинами из пальмовых листьев и дешевыми грязными едальнями. Казалось, что за 50 лет здесь ничего не изменилось...

Короткий период социализма и дружбы с СССР в Мали быстро закончился, и с 1988 года по соглашению с МВФ и Всемирным банком государственные предприятия были приватизированы. Как и в 1960-м, Мали сейчас экспортирует только продукцию сельского хозяйства и сырье.

Как илллюстрация этих 50-ти лет хорошо подойдет знаменитая колониальная железная дорога Дакар-Бамако, построенная французами для вывоза хлопка в порт. В период социализма дорога стала использоваться главным образом для пассажирского трафика. В 2003-м году дорога была передана правительствами Сенегала и Мали в управление французско-канадскому консорциуму Transrail. В соответствии с договоренностями предполагалась модернизация дороги и сохранение пассажирского сообщения. Однако Transrail в одностороннем порядке нарушил договоренности и сосредоточился на вывозе (сюрприз, сюрприз!) хлопка и золота в порт, отменив почти все пассажирские поезда и закрыв большую часть станций, что стало серьезной проблемой для изолированных деревень, не имевших другого сообщения...

Часть пассажирских вагонов брошена прямо на вокзале Бамако.

Доминик привез меня в аэропорт Бамако на своем джипе. По пути мы говорили об американцах в Мали. Он горячился и почти кричал: “Это все потому, что на выборах победил Обама. Обама - наш человек! Если бы это был Буш, мы бы никогда не позволили американцам придти сюда с оружием! Мы ненавидим Буша! Мы - достойные люди, и мы не колония.” “Но ведь американцы пришли сюда в 2004-м...” - необдуманно сказал я. Доминик обиженно замолк и опустил глаза. Мне стало его жалко.

Со всех сторон двигались люди с чемоданами и тюками, спешившие на регистрацию. Мне тоже надо было идти. Я попрощался с Домиником и огляделся последний раз вокруг. На востоке занимался рассвет, и в свете восходящего солнца над полями висела розовая дымка. По обочине дороги шли женщины, завернутые в яркие ткани. Они несли на головах длинные куски дерева на дрова. В магазине напротив из выставленных на улицу колонок играл Боб Марли. Над площадью и над полями, достигая, казалось, самого Бамако, звучал его печальный призыв: Africa Unite!

Я задержался на секунду, заслушавшись его волшебным голосом, но потом отвернулся и зашел в терминал.

http://rabies-rabbit.livejournal.com/10333.html