Нестабильность положения в революционной России - Гражданская война и всеобщая разруха в начале 20-х годов прошлого столетия вызвали бурный рост бандитизма по всей стране. Особенное беспокойство в связи с этим вызывала обстановка в республиках Северного Кавказа, где бандитизм соединился с национализмом. Центром являлась Чеченская автономная область, на территории которой сконцентрировались значительные силы бандитских формирований. В 1925 году было принято решение о проведении крупномасштабной операции по разоружению населения северокавказских народов и уничтожению бандитских формирований. Эта операция в официальных документах получила наименование «Первое разоружение Чечни». Уже тогда ясно понимали, что одной операцией дело не обойдётся: первое, но не последнее разоружение…

Достигнутые успехи царского правительства в усмирении горцев и сломе организованного сопротивления на Северном Кавказе, депортация наиболее непримиримой части коренного населения его северо-западных районов, а также Чечни и Дагестана, в том числе и за пределы Российской Империи, не смогли уничтожить отдельные очаги открытого неповиновения центральным властям в регионе. Кавказ и в начале ХХ столетия оставался одним из самых взрывоопасных районов России, чему немало способствовал менталитет горцев, долгие годы формировавшийся на вооружённых набегах на селения соседних народов с целью грабежа, похищения людей с последующей их продажей в рабство или получением выкупа. Процветало в регионе так называемое «заложничество». Большую роль в поддержании нестабильности на Кавказе играла Турция, издавна вмешивавшаяся во внутренние дела этого российского региона, вынашивая далеко идущие планы относительно его дальнейшей судьбы…

И какой бы мягкой ни была политика Российской Империи на Кавказе, присутствие русской регулярной армии там было необходимо. Горцам всегда нужен был беспорядок, чтобы удобно было грабить. Власти вынуждены были с этим считаться. Большая ошибка в национальной политике была совершена в 20-е годы прошлого столетия, когда большевики, привлекая горцев на свою сторону в борьбе с Белой армией, обещали в будущем передать им земли терского казачества (обещал чрезвычайный комиссар Юга России Г.К. Орджоникидзе (Серго)). В настоящее время, пожиная плоды ошибок прошлого руководства страны, мы совершаем новые….

Особую роль в становлении и развитии в регионе бандитизма, так как по своим формам и методам проведения вооружённое сопротивление новой (центральной и местной) власти уже не могло считаться повстанческим движением, сыграла националистическая верхушка и мусульманское духовенство. Вооружённые выступления проходили под лозунгами панисламизма, ликвидации провозглашённой в ноябре 1920 года советской автономии Дагестана и установления шариатской монархии. Лидерами этих выступлений были Нажмутдин Гоцинский (1859-1925) – муфтий (духовный глава) местных мусульман, и Саид-бек – внук имама Шамиля, офицер французской службы, и другие, как бы их назвали сегодня, «полевые командиры», а тогда «главари банд» рангом помельче.

Особое место в «подготовке и поставке» кадров для вооружённых выступлений против Советской власти занимала горная часть Чечни и Ингушетии, где население проживало небольшими родовыми аулами в труднодоступных районах и находилось под доминирующим влиянием националистической и религиозной верхушки тейпов. Они жили по своим законам. В ряде районов, например, в бывшем Итум-Калинском районе Шатоевского округа, до 1925 года вообще не появлялись партийные и советские работники, а в некоторых сёлах и аулах они не появлялись и позднее. Какая уже здесь разъяснительная работа, агитация и пропаганда!

Кроме того, в горной части Чечни и Ингушетии в силу специфических географических условий (сильно пересечённая и труднодоступная местность) издавна скрывались беглые уголовные элементы, действовали крупные и мелкие банды, которые нападали на официальных представителей государственной власти, дезорганизовывали работу различных органов, грабили население, угоняли скот, разжигали межнациональную вражду. Эти элементы являлись постоянным и активным резервом для различного рода вооружённых выступлений.

Однако и простые горцы смотрели на бандитов, как на героев, так как их действия против правительственных войск и органов государственной власти вызывали симпатии. Это значительно расширяло социальную базу бандитизма и стимулировало его лидеров на новые открытые вооружённые выступления.

Попытки разгромить бандитов малыми силами, а тем более изолировать их лидеров не давали результатов. Поэтому приказом РВС Кавказского фронта от 25.1.1921 года для «наведения порядка в Чечне и Дагестане» была сформирована специальная Терско-Дагестанская группа войск численностью 20 тысяч пехоты, 3,4 тысячи кавалерии, на её вооружении было 67 орудий, 6 броневиков и 6 самолётов. К концу мая 1921 года обстановка в районе действий бандитских формирований была нормализована. В течение месяца у горцев было изъято около 3000 единиц огнестрельного оружия и большое количество патронов. Но главари оставались на свободе.

Советское руководство неоднократно пыталось ликвидировать бандитские формирования силами войск НКВД с одновременным изъятием оружия у всего населения края. Проводились специальные операции. Целью такой операции весной 1924 года было подавление массовых выступлений чеченцев и ингушей, вызванных стремлением навязать сверху своих представителей на выборах в местные Советы. Тогда горцы по призыву своих вожаков, преимущественно мулл, бойкотировали выборы, а кое-где разгромили избирательные участки с применением оружия. Акция протеста охватила значительные районы Чечни и Ингушетии. На её подавление была направлена дивизия НКВД, усиленная отрядами милиции и местных активистов. Под страхом ареста и даже расстрела было выставлено требование сдать оружие. Результат: изъято 2900 винтовок, 384 револьвера и боеприпасы. Было арестовано 68 человек. Эта операция мало способствовала нормализации обстановки, больше того, она привела к росту антисоветских настроений и росту числа банд в Чечне, их активизации…

Учитывая сложившуюся в Чечне обстановку, командование Северо-Кавказского военного округа и руководство ОГПУ летом 1925 года приняли решение о подготовке и проведении совместной крупномасштабной войсковой операции. (Раньше больше было самостоятельности на местах, чем сейчас. Сегодня всё пытается решать сама Москва.) Её замыслом предусматривалось произвести одновременную – на 5 участках (прежде всего в горных районах) – зачистку территории Чеченской автономной области от бандитских формирований и изъять оружие и боеприпасы у местного населения. Сосредоточение войск, предназначенных для операции, осуществлялось под видом проведения плановых военных маневров. Всё проводилось при максимальной скрытности, тем более без допуска болтливых журналистов...

Для недопущения проникновения бандитов в соседние республики и районы по всей чеченской границе были выставлены специальные заслоны и сформированы подвижные спецотряды, на которые возлагались задачи: первое – усиливать заслоны при попытке перехода банд на другие территории; второе – оказывать быструю поддержку частям, оперирующим в Чечне, и третье – предотвращать возможность нападения на безоружных чеченцев со стороны бандитов или других горских племён для сведения счётов. Войсковая группировка имела значительный резерв, расположенный в Грозном, куда входили 3-й и 5-й авиаотряды.

Одновременно с созданием группировки войск органы ОГПУ провели чистки в центральных и местных органах управленческого аппарата Чеченской автономной области. Были выявлены пособники главарей банд, среди них оказались довольно крупные фигуры из числа высшего руководящего состава Чечни, которые ко всему прочему распространяли провокационные слухи. На местном уровне многие активисты поддерживали бандитов и оказывали им всяческое содействие.

Санкционированная Советским правительством операция по разоружению населения Чеченской автономной области и ликвидации бандитизма была осуществлена войсками Северо-Кавказского военного округа и органами ОГПУ. Началась она 23 августа и завершилась 12 сентября 1925 года. Проводя операцию, Реввоенсовет СССР полагал, что военный нажим в Чечне сможет дать прочный результат лишь в том случае, если он будет сочетаться с мероприятиями политико-экономического характера: советизацией края, усилением советских и партийных аппаратов надёжными работниками и, наконец, экономической помощью населению с жесточайшим контролем за её использованием. Без проведения этих мероприятий, указывал, например, в своём донесении заместитель Председателя РВС СССР И.С. Уншлихт от 5 сентября 1925 года, «военная операция будет лишь паллиативом (полумерой. – В.К.) и даст только временное успокоение…» (РГВА, ф.4, оп.2, д.128, лист 73- 74).

Войсковая группировка была разбита на 5 групп, которые начали одновременные действия на назначенных им территориях. Войска встречали неоднозначное отношение к себе местного населения. Происходили и вооружённые стычки.

Добившись к началу сентября определённых успехов, командование 1-й группы потребовало от населения Шароевского района сдать известного бандита Н. Гоцинского. При этом 40 человек из числа почтенных стариков были взяты в заложники. Однако требование о сдаче Гоцинского в назначенный срок не было выполнено, поэтому войска прибегли «к усиленным репрессиям», сбросив за два дня на район в сочетании с артогнём 22 пуда бомб. Только после этого Н. Гоцинский 5 сентября 1925 года был выдан. Тяжело больной, морально подавленный бывший духовный лидер Северного Кавказа не предпринял каких-либо действий для оказания сопротивления (Позднее по приговору суда он был расстрелян).

Уже 5 сентября в донесении в адрес РВС СССР констатировалось, что «таким образом, с поимкой главарей значительной части крупных и рядовых бандитов надо считать операцию в горной Чечне удачно законченной».

Основной причиной успешного исхода операции явилась, как указывалось в донесении И.С. Уншлихта в Политбюро ЦК РКП(б), внезапность её проведения. «Местное население в лице ненадёжных элементов не успело даже принять какие-либо контрмеры против разоружения. А военный нажим окончательно убедил всех в твёрдости проводимого решения».

После этого началось разоружение и ликвидация бандитских формирований в других областях и районах Северного Кавказа. 24 сентября 1925 года командующий войсками СКВО И.П. Уборевич приступил к разоружению Ингушетии и Осетии. В начале октября состоялось подведение итогов операции на Север-ном Кавказе. Всего, по сведениям Оператив-ного управления Штаба РККА, за время операции по разоружению Чечни, Ингушетии, Осетии и Сунженского округа было изъято 2 пулемёта и 5 дисков к ним, 45 526 винтовок, 7 386 револьверов, 116 908 винтовочных и 1 678 револьверных патронов, 19 гранат, а также 441 «бандитский элемент».

Однако полностью замирить и исключить конфликтность в этом регионе не удалось. Попытки силой разрешить сложившиеся на Кавказе противоречия на некоторое время приглушали их проявления. Затем они вновь сотрясали Юг России, требуя абсолютно иного подхода к своему решению. И здесь путь один – развитие в регионе экономики, способной изменить менталитет этого буйного народа. Надо приучать к труду, а не к оружию….

Нынешнее длительное противоборство властей и бандитов (язык не поворачивается назвать их террористами. Террор подразумевает какую-то идею, а бандиты думают только о наживе) показывает только импотентность властей. Никакие уроки операции 1925 года не учтены ни военными, ни политиками. Первое, и самое главное, - успех той операции был обеспечен крепким моральным духом войск от рядового до командующего, их высокой боеспособностью. Не было ни одной жалобы на бесчинства наших бойцов. А потом, сама подготовка и проведение операции говорит о многом - планирование операции проводилось в строжайшей тайне, что наряду с другими мерами обеспечило внезапность её начала и лишило бандформирования согласованности действий и единого руководства. Создание надёжных заслонов на границах соседних с Чечнёй областей и республик исключило возможность ускользнуть бандитам за пределы Чечни. Нейтрализация бандитских отрядов с одновременным разоружением всего населения Чечни; налаживание в ходе операции активной работы со старейшинами родов и обществ по вытеснению бандитов из населённых пунктов (сегодня такую работу проводить просто некому); тесное взаимодействие частей Красной Армии с органами безопасности республик и областей Северного Кавказа, с местными активистами; своевременная замена в центре и на местах части руководящего состава Чеченской области, поддерживавшей связь с лидерами бандитских формирований, наличие в этом вопросе надёжной агентурной разработки; формирование местных органов самоуправления и принятие неотложных мер по улучшению экономического положения области, социальной обстановки в ней…

При оценке нынешней обстановки в Чечне, Ингушетии и Дагестане невольно создаётся впечатление, что сегодня просто нет ведомств и людей, способных осуществить комплекс вышеназванных мер. Всё прогнило и продалось!.. Хочу ошибиться, но, к сожалению, это не только моё мнение!

Вадим КУЛИНЧЕНКО, публицист

В советское время система трудового перевоспитания осужденных достаточно хорошо отражалась в периодической печати, в специзданиях, в литературных произведениях и в кино. Хрущёвская эпоха всё поломала и перевернула. Появилось немало надуманного и откровенного вранья, а наш доверчивый читатель нередко принимал это за правду, что еще более порождало домыслы и просто сказки. Те же, кто пытался выступить, например, против солженицынских “произведений”, имели серьёзные предупреждения “сверху”, а нередко получали наказания вплоть до увольнения или понижения в должности. Например, через это унижение прошёл преподаватель русской литературы УРГУ им. А.М. Горького тов. Степанов (увы, точно не помню его имя и отчество). Нам, будущим журналистам, он показал республиканскую газету с его рассказом-пародией на известную книжку Солженицына про того самого Ивана Денисовича... За это выступление в печати Степанов был изгнан из театра, где работал до университета... Не имел права, понимаешь, актёр критиковать “великого летописца российского”!

Позже, уже во время службы, мне в составе спецгруппы довелось ознакомиться с некоторыми документами закрытого архива МВД СССР “дохрущёвского периода”. Так вот: “восемьдесят миллионов” в ГУЛАГЕ, “миллионы” расстрелянных - всё это откровенная и великая клевета. “Ужасающие условия” в лагерях, побои “заключённых”, издевательства над ними - полнейшая чушь. Наказания, естественно, были. Но в рамках установленных правил. В самом “страшном” 1937 году в исправительно-трудовых учреждениях СССР едва ли не вдвое меньше находилось осуждённых, чем во времена Б. Ельцина. Если говорить о расстрелянных, приговорённых к высшей мере наказания преступников за период 20-50 гг. прошлого столетия, то необходимо разделить общую цифру на эти 30 лет и получим ответ как в рекламе - “какие цифры смешные!”. Но нельзя даже и сравнивать огромную территорию великого государства с его великим населением с... РФ, хотя пока ещё большой! Ежегодное количество приговоренных - не более, чем в любой европейской стране. Вот почему наша власть не может и не хочет открывать все “секреты”. А теперь о личных впечатлениях тех лет...

Мы побывали в разных “сталинских лагерях”, где трудились осужденные. Именно тогда было запрещено называть их “заключёнными”. В местах трудового перевоспитания этот термин считался оскорбительным для советского человека, провинившегося, попавшего в беду. Буквально везде мы видели хороший внутренний порядок. В таёжных сибирских лагерях были добротные и теплые жилища. Иногда полуземлянки, но бревенчатые, приземистые из-за сильного снежного покрова, но чаще обычные деревянные дома. Везде - обязательно клуб, библиотека, спортзал, а летом спортплощадка. Обязательно школа. Самым любимым местом для осужденных была баня, разумеется, с парилкой. Веники заготавливали впрок. Почти повсеместно силами самих осужденных создавались производственно-технические мастерские, где обычно трудились либо ученые, либо специалисты высокой квалификации. В одной из таких мастерских занимался, например, не кто-нибудь, а сам Чижевский! Кто не знает про знаменитую “люстру Чижевского”! И впервые она применялась успешно именно для лечения осуждённых...

Конечно, там, в тайге, основным строительным материалом был лес. Аналогично выглядели и женские лагеря. Правда, женщины - мастерицы, и поэтому у них нередко порядок был более красивым… Мужское население под конвоем выводилось для работы на лесные делянки. Все привыкали к лозунгу “Даешь план!”. Ни от осужденных, ни от администрации мы нигде не слышали о каких-либо зверствах и страшных историях. Люди есть люди. Даже оторванные от родных и близких, они продолжали в свободное время заниматься любимыми делами: кто-то читал, кто-то рисовал, всегда находились мастеровые по резьбе по дереву, обработке камня, возились на огороде. Во многих местах можно было видеть лодки и сети. Оказалось, получившие доверие организовывали рыболовецкие бригады. Естественно, лес давал грибы и ягоды. Специальные бригады этим и занимались. Всё шло на общий стол. Я видел многочисленные письма в адрес руководства, администрации лагерей с большой благодарностью от тех, кто, отбыв наказание, уже был полноправным гражданином страны. Поверьте, читать эти послания от чистого сердца без волнения невозможно...

И в мужском, и в женском лагерях были “расконвоированные”. Они часто по заданию администрации бывали в поселке, где квартировали работники и располагался военный гарнизон. Ещё одна история.

Расконвоированный осуждённый К. встретился с такой же расконвоированной из женского лагеря З. Они часто встречались. Полюбили друг друга. Однажды К. срочно относил в указанное место пакет. От кого-то он узнал, что около женского лагеря случилась авария, в которую попала и его З. Нарушив маршрут, он устремился к месту аварии... Нашёл её, свою З., без сознания, взял на руки и понёс в поселковую больницу, почти за 4 км. Никакого транспорта не было. Принёс женщину в критическом состоянии. Но её удалось спасти. Только после этого он доставил пакет по назначению; его, несомненно, должны были наказать и лишить права бесконвойного передвижения. Однако администрация этого не сделала. Наоборот, его отпускали проведать З. Когда окончился срок наказания, пара убыла вместе. Через какое-то время начальнику колонии пришло письмо. Мне его показали. Как они благодарили своих начальников за доброе отношение к ним! Приглашали в гости. Люди обрели счастье и любовь через лагерную жизнь. Парадокс? Нет, всё нормально. Советское государство помогло своим гражданам, оступившимся однажды, снова стать в общий строй.

В другом “лесном хозяйстве” силами осужденных был создан музей лагеря. В музее хранился прекрасный мраморный памятник Иосифу Сталину. Откуда и зачем он оказался там? Тоже не простая история.

Когда в “царствование” Никиты Хрущёва пришёл приказ о ликвидации всех памятников вождю, руководство поселка обратилось к администрации лагеря с просьбой помочь убрать памятник в центре поселка. Куда? Да куда угодно, хоть на слом… Ломать так ломать... Собрали небольшую бригаду, инструмент - топоры да кувалда с лопатой... Но лучше обломки утопить, от греха подальше... мало ли чего... Получив приказ, несколько расконвоированных осужденных, охая и возмущаясь, сняли памятник с постамента и понесли к реке. Благо великая сибирская река недалеко поворот делала... Памятник было жалко. Обмотали его кусками брезента и мешковины...

Хмурому начальнику доложили о работе.

Прошло немало лет. Из той бригады остался один, да и он готовился после праздника к освобождению. Старался помогать товарищам по несчастью. На подходе был самый великий праздник страны Советов - 7 ноября. Администрация разрешила осужденным поставить в клубе спектакль. Написали сценарий, репетировали, готовились хорошо ещё и потому, что на праздник должен был приехать большой начальник. Стали репетировать, а по сценарию должен быть бюст Сталина на сцене. Ни портрета, ни бюста... Рисовать? Что же делать? И вот тут-то готовящийся к освобождению и подсказал... Так, мол, и так... должен быть бюстик вождю... Срочно собрали бригаду, но осужденный попросил лодку. Разрешили. Они добрались до берега, там после переговоров с начальником лагеря им дали лодку, и осуждённые отплыли к небольшому островку. На небольшой глубине нашли то, зачем приплыли. Уже на берегу стащили с памятника всё гнилое и рваное, вымыли его и доставили в лагерь...

7 ноября администрация, осужденные и приехавшие “высокие” гости собрались в клубе. Когда открылся занавес, рассказывал начальник лагеря, наступила такая тишина, такая глубокая тишина... И вдруг взрыв аплодисментов, здравицы в честь вождя... Что было! Такое запоминается на всю жизнь. Это ликование показало, что вот они, осужденные, находящиеся в неволе, не потеряли того, что приобрели от рождения - великой любви к своей Великой Родине и её вождю... Это мне с гордостью сообщил начальник лагеря. «Кстати, - вспомнил он, - мне тогда из Москвы звонили... с самого “верха”... похвалили...”. Что тут можно добавить? К образам Ленина и Сталина в нашей стране всегда и везде относились с большим уважением. Помню, знакомый мне человек ездил повидать родственника в колонию строгого режима в Элисте. Рассказывал, что был поражён в клубе колонии. Там руками осужденных создано панорамное отражение биографии Владимира Ильича Ленина. Использованы великолепно написанные маслом картины пребывания вождя в памятных местах России и за рубежом, природные материалы… Например, Ленин изображен пишущим на пне на берегу Финского залива. «Смотришь и кажется, что вот сейчас Ильич встанет... Ну как живой! Сколько же надо вложить умения, искусства и любви к этому великому человеку, чтобы все так реально выглядело...» Вот вам и сталинский ГУЛАГ!

Много баек сочинено про легендарные Соловки. Кто бывал там, говорят – место красивое. А что касается отбывавших там наказание - ложь. Нельзя всё в одну кучу сваливать: и откровенных бандитов, и политических, и переселенцев... Тут мне родная моя мама поведала историю…

В детстве она прислуживала в доме богатого уральского заводчика. Это недалеко от Тагила. Хозяева были образованные, культурные, к работникам относились хорошо, как к своим. Маму отпускали на занятия в церковный хор, она дружила с детьми хозяина. После революции эта семья продолжала трудиться на республику. Помешала Гражданская война. Наши временно отступили, пришли белые, всё разграбили, обобрали “для армии”. Но когда вернулись наши, хозяина по доносу арестовали якобы за помощь белым... И присудили выселить всех на Соловки, оставили только младшую дочь, ибо она была с рождения больна и под присмотром бабушки. Их не тронули. Мама тогда дружила с младшим сыном хозяина. Его звали Николашей. На сборы дали два дня, выделили пару повозок и... распрощались.

Прошло много лет. Возвратившись с войны, отец работал на железной дороге. Мы жили рядом с вокзалом, через пути. Однажды мама пошла по делам, но не по путям, а по переходному мосту, который и назывался “железнодорожный”. Там, вверху, на ветру шел ей навстречу военный... Подойдя, он неожиданно взял маму за руку: “Катюша?” Мама сразу узнала в нём того самого Николашу... Она пригласила его к нам, но он очень торопился. Разговор был короткий, самое главное они друг другу все же сказали. Конечно, маму интересовало, как остальные, кто где, что было на Соловках... Он говорил четко, быстро и понятно: до Соловков - на перекладных, встретили, поселили всех вместе в барак. Вскоре отцу предложили работу по его специальности и опыту, мама пошла работать учительницей, да так работала до конца, стала заслуженным работником, дважды была награждена. Позднее переехали в добрую квартиру. Сестры, окончив школу, уехали в институт... “А как ты, Николаша, как твоя судьба сложилась?» - спросила его мама. Он ответил, что всё, о чем мечтал с детства, сбылось, хотел стать летчиком - стал... Она спросила, не довелось ли воевать. Он распахнул шинель и... мама ахнула. Она увидела на его груди Золотую Звезду... Значит, воевал? Он кивнул в знак согласия, но добавил:”Воевал, Катюша, воевал... но не на этой войне...” И она всё поняла... Ещё он, прощаясь, сказал, что Соловки, особенно летом, очень похожи на наш Урал, поэтому привыкли быстро. И люди там, сказал он, хорошие, работящие, всегда на помощь вовремя придут. Она спросила, все ли так устраивались на новом месте. Николай ответил, не задумываясь, что все высланные имели возможность быстро освоиться, а вот преступники и бандиты, ярые антисоветчики принимались местной властью по-иному, строго. «О нас же заботились. Ты помнишь, Катюша, мы были знатны и богаты, Советы приняли нормально, а на Соловках стали как все. Пришлось всё начинать сначала. Но мы понимали, что мы – русские, значит, надо работать на свою Родину... А работа - главное в жизни».

Николай обещал маме при первой возможности заехать. Увы, этого не произошло. А хотелось узнать и о других из этой семьи. Мама надеялась до конца...

Не так давно дерьмократическое ТВ показало “документальную” историю про Соловки: идут под конвоем толпы людские, в руках узелки… А диктор захлебывается от удовольствия: мол, в этом месте начальник колонии, укрывшись с винтовкой, хладнокровно отстреливал тех в толпе идущих, кто попадал на “мушку”... Но ведь это чистый бред либо психически больного, либо просто современного придурка-журналюги. Ныне таких в Россиянии навалом. Дерьмократия в разгуле, как пьяница в кабаке. Поливают грязью, равняясь на солженицыных и ему подобных. Вот это и есть настоящая беда и без того измученной за последние два десятилетия нашей России

Г.М. МАСЛЕННИКОВ, советский полковник в отставке, член СЖ СССР

от 28 марта 1947 г.

1. Утвердить с поправками проект постановления Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) “О Судах чести в министерствах СССР и центральных ведомствах” (прилагается).

2. В первую очередь в двухнедельный срок организовать суды чести в Министерстве здравоохранения, Министерстве торговли и Министерстве финансов.

1. В целях содействия делу воспитания работников государственных органов в духе советского патриотизма и преданности интересам советского государства и высокого сознания своего государственного и общественного долга, для борьбы с проступками, роняющими честь и достоинство советского работника, в министерствах СССР и центральных ведомствах создаются Суды чести.

2. На Суды чести возлагается рассмотрение антипатриотических, антигосударственных и антиобщественных поступков и действий, совершенных руководящими, оперативными и научными работниками министерств СССР и центральных ведомств, если эти проступки и действия не подлежат наказанию в уголовном порядке.

3. Суд чести состоит из 5-7 человек. В члены Суда входят работники министерства или ведомства, избираемые тайным голосованием на собрании руководящих, оперативных и научных работников министерства или ведомства, а также представители партийной организации министерства или ведомства и представитель ЦК профсоюза.

4. Право выдвижения кандидатов в члены Суда на собрании работников министерства и ведомства предоставляется как партийной и профсоюзной организации, так и участникам собрания. Вопрос о включении в список кандидатов в члены Суда чести или об отводе из списка решается открытым голосованием.

Избранными считаются кандидаты, получившие абсолютное большинство голосов.

Министр и руководитель ведомства в состав Суда чести не входят.

5. Члены Суда из своего состава избирают открытым голосованием председателя Суда чести.

6. Суды чести избираются сроком на один год.

7. Решение вопроса о направлении дела в Суд чести принадлежит либо министру или руководителю ведомства, либо профсоюзной организации, либо парторганизации министерства или соответствующего ведомства.

8. Рассмотрению дел в Суде чести должна предшествовать проверка фактов, проводимая членами Суда по поручению председателя. Председатель Суда определяет, кто должен быть вызван в качестве свидетеля.

Обвиняемому предъявляются результаты произведенной проверки и предоставляется право просить председателя Суда о вызове новых свидетелей, о затребовании документов и справок.

9. Рассмотрение дел в Суде чести производится, как правило, в открытом заседании. Разбор дела в Суде чести заключается в рассмотрении собранных по делу материалов, выслушивании объяснений привлеченного к Суду чести и свидетелей и проверке представленных доказательств.

При рассмотрении дела в Суде чести могут выступать по существу дела работники министерства или ведомства, присутствующие на заседании суда.

10. Решение Суда чести принимается простым большинством голосов членов суда. В решении указывается существо проступка и определенная судом мера наказания.

11. Суд чести может постановить:

а) объявить общественное порицание обвиняемому;

б) объявить общественный выговор;

в) передать дело следственным органам для направления в суд в уголовном порядке.

12. Привлеченному к Суду чести работнику решение суда объявляется публично. Копия решения Суда чести приобщается к личному делу работника.

13. Решение Суда чести обжалованию не подлежит.

РЦХИДНИ. Ф. 17. On. 3. Д. 1064. Л. 32, 49-51.

Подлинник. Машинопись.

23 сентября 1947 г.

1. Считать необходимым иметь в аппарате ЦК ВКП(б) Суд чести.

2. Установить состав Суда чести в количестве 7 человек.

РЦХИДНИ. Ф. 17. On. 3. Д. 1066. Л. 53. Подлинник. Машинопись.

Передать на голосование членов ЦК ВКП(б) следующее постановление Политбюро ЦК ВКП(б):

Совет Министров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП(б) постановляют:

1. В интересах укрепления партийной и государственной дисциплины, борьбы с проявлениями разложения и антигосударственными проступками, роняющими честь и достоинство руководящих советских и партийных работников, организовать при Совете Министров СССР и Центральном Комитете ВКП(б) Суд чести.

2. На Суд чести при Совете Министров и ЦК ВКП(б) возлагается рассмотрение антигосударственных и антиобщественных проступков, совершенных министрами союзных министерств и их заместителями, председателями комитетов при Совете Министров СССР и их заместителями, начальниками главных управлений при Совете Министров СССР и их заместителями, секретарями ЦК компартий союзных республик.

3. Суд чести состоит из 5 человек - председателя и четырех членов Суда, назначаемых Политбюро ЦК ВКП(б).

4. Вопрос о направлении дела в Суд чести решается Политбюро ЦК ВКП(б).

5. Рассмотрению дел в Суде чести должна предшествовать проверка фактов, проводимая членами Суда по поручению председателя. Председатель Суда определяет, кто должен быть вызван в качестве свидетелей. Обвиняемому предъявляются результаты произведенной проверки и представляется право просить председателя Суда о вызове новых свидетелей, о затребовании документов и справок.

Суд чести назначает по каждому рассматриваемому делу общественного обвинителя.

6. Рассмотрение дел в Суде чести производится, как правило, в открытом заседании. Разбор дела в Суде чести заключается в рассмотрении собранных по делу материалов, выслушивании объяснений привлеченного к Суду чести и свидетелей и проверке представленных доказательств.

При рассмотрении дела в Суде чести могут присутствовать и выступать по существу дела министры союзных министерств и их заместители, руководители комитетов и управлений при Совете Министров СССР и их заместители, секретари ЦК компартий союзных республик, председатели Советов Министров и министры союзных республик и другие лица по приглашению Суда чести.

7. Решение Суда чести принимается простым большинством голосов членов Суда. В решении указывается существо проступка и определенная Судом мера наказания.

8. Суд чести при Совете Министров СССР и ЦК ВКП(б) может постановить:

а) объявить общественное порицание обвиняемому;

б) объявить общественный выговор;

в) просить КПК об исключении из партии или переводе в кандидаты в члены КП(б);

г) просить Совет Министров Союза ССР и ЦК ВКП(б) о снижении по должности или снятии с работы в связи с несоответствием по занимаемой должности;

д) передать дело следственным органам для направления в суд в уголовном порядке.

9. Привлеченному к Суду чести работнику решение Суда объявляется публично. Копия решения Суда чести приобщается к личному делу работника.

10. Решение Суда чести обжалованию не подлежит.

РЦХИДНИ. Ф. 17. On. 3. Д. 1070. Л. 9-11.

Подлинник. Машинопись.