На Россию напали полчища ваучеров

На сессии Верховного Совета 23 и 24 сентября 1992 г. в тягомотине вязких, скрывающих правду речей и уговоренных вопросов блеснуло несколько откровений, которые каждому честному (хоть перед собой) человеку однозначно вскрывают смысл всего проекта реформ и кредо их исполнителей. Состоялся exрerimentum crucis — тот эксперимент, который обнажает истину. Хотя телевидение и показало его в два часа ночи, незамеченным он не остался.

В своем докладе Гайдар действительно превзошел себя, нарисовав благостную картину «временного спада» в экономике при катастрофических показателях. Этого он достиг, полностью «дегуманизировав» доклад — он не сказал ни одного человеческого слова о жизни людей и состоянии их душ, о резком сокращении рождаемости и об ужасе стариков. Что ж, перейдем на момент и мы на его язык. Реальность: спад производства к августу на 27,5% (после того, как уже в 1991 г. оно упало на 13%). Но это — точка, главное же — динамика. А динамика такова, что спад ускоряется! Цены не стабилизировались, как в Польше, хотя бы и отбросив всех в бедность. Начат новый виток их роста, для многих уже действительно нестерпимого.

И вот выходит на трибуну президент Союза товаропроизводителей Гехт, явно знающий реальность, и в простых и понятных терминах показывает, что механизм реформы построен так, что любое производство становится убыточным. Что удушаются не плохие и отсталые предприятия, а любое предприятие. И таким образом, продолжение действия этого механизма и этого курса неминуемо ведет к параличу всего производства в России — к тотальной национальной катастрофе.

Затем выходит депутат Челноков и объясняет то же самое в обобщенном, понятном для любого образованного человека виде: правительство создало в реформе механизм с положительной обратной связью, при котором любое разумное само по себе действие ухудшает положение. Надо повысить цены на энергоносители? Да, это разумно, но в механизме реформы Гайдара толкает нас к пропасти, ведет к дальнейшему спаду производства и росту цен, которые друг друга подгоняют. А Гайдар подводит итог: была, мол, резкая критика реформы со стороны депутатов, но мы ее ожидали. И все!

Но это же невероятно. Ему были сказаны вещи, которые он, как специалист, не имел права оставить без ответа. Ведь уже неизбежное падение производства за год на 40% — катастрофа, которую не может пережить ни одно государство. Но он даже не отрицает, что запущен еще новый виток спада. Гайдар как должностное лицо был обязан опровергнуть утверждения оппонентов, которые, в отличие от оппозиции, абсолютно не вдавались в политические, правовые или моральные аспекты. Речь шла о механизме. Премьер должен был доказать (или хотя бы сказать) одно из трех: 1) что оппоненты не правы в принципе; 2) что заколдованный круг положительной обратной связи — явление временное и у него есть план разрыва этого фатального цикла; 3) что он готов обсудить варианты смены механизма реформы. Гайдар не связал себя ни одним из этих утверждений — он просто проигнорировал положения, которые по своей важности и силе не давали на это права. И он предстал как политик, сознательно и открыто взявший на себя роль разрушителя национального народного хозяйства.

А 24 сентября выходит Чубайс и ставит новый рекорд цинизма. Когда ему сказали, что указ о раздаче чеков противоречит Конституции, Закону о приватизации и именных инвестиционных счетах, и что согласно решениям 6-го Съезда при расхождении между законом и указом президента верховенство имеет закон, он спокойно ответил: уже принято около трех десятков указов президента, противоречащих тому или иному закону — чего же вы именно к этому указу прицепились! Логика пойманного вора: не трогайте меня, другие тоже воруют. А ведь этот указ другим не чета. Быть может, это самый важный указ Ельцина, и воровство ни с каким другим не сопоставимое. Но это — к слову, правовые иллюзии уже развеяны. И лишь для истории важен тот факт, что самым активным защитником Гайдара и Чубайса оказался правозащитник С.Ковалев. Я, говорит, тут же проголосовал бы против Гайдара, если бы у его критиков была программа выхода из кризиса.

Программы-то есть, но даже не в этом дело. Мучает вопрос: почему извращенная демагогия Ковалева с таким доверием принимается интеллигенцией? Он не отрицает, что реформа Гайдара ускоряет скольжение в пропасть. Но тем, кто предлагает хотя бы зацепиться на склоне и осмотреться, он жестко отвечает: не смейте цепляться, пусть все это рушится! Ведь в этот момент требовать плана подъема, а то и движения по ровному месту — просто запрет на попытку спасения. И «правозащитный» пафос Ковалева сегодня уже видится как часть всей разрушительной программы. А ведь мог по-иному остаться в истории — вот что удивительно.

И о правовой стороне ваучеризации не стоило бы говорить. Важнее суть. Она высказана с потрясающей откровенностью. Вот слова Чубайса: «Не является ли обманом [населения] тот факт, что определенные группы скупят у людей чеки?.. Но если у людей скупят, то это значит, что люди продадут. А если люди продадут, то это их решение. Это означает, что мы даем им реальную возможность, не на уровне лозунгов и призывов, а на уровне нормальных экономических отношений, получить реальный, живой дополнительный доход, который для многих сегодня является вопросом жизни и смерти. Давайте дадим людям возможность такой доход получить». Здесь все сказано и о смысле реформе, и о том ужасе, который ожидает 90 проц. семей России.

Закон о приватизации, хотя и грабительский, предписывает введение именных приватизационных счетов, которые должны индексироваться в соответствии с инфляцией и не могут продаваться. Раздача безличных чеков — страшный признак того, что следующим шагом будет организация голода. Доведенные до обнищания люди будут просто вынуждены продавать свои чеки спекулянтам — агентам нашего и зарубежного преступного мира, ради которого и затеяна вся приватизация. Одной рукой людям раздают чеки на часть общей собственности и разрешают их продать — а другой рукой искусственно создают голод и заставляют эти чеки продать. Так в 1920 г. продавали рояль за мешочек проса и драгоценную картину за полбуханки. Технология организации голода и с его помощью ограбления и подчинения народа разработана в этом веке досконально — и Гайдар с Чубайсом этой технологией овладели в совершенстве. Похоже, не только по учебникам и архивам, но и с помощью старых профессоров-наставников.

Шутка, что «на Россию напали полчища ваучеров», обернется трагической реальностью ограбления и личности, и народа в целом. И вожделенная цель этого ограбления, конечно, земля. Уже и не включаешь, кажется, радио и телевизор — а все стоит в ушах вой: «Отдайте землю! Отдайте землю!». Пусть «любящий Россию» интеллигент вспомнит всю историю земельного вопроса, смысл коллективизации, «подготовившей» землю к передаче «цивилизованным» хозяевам. Пусть вспомнит, почему общинное право, сохранившее русскому народу землю, запрещало ее закладывать и отдавать за какие бы то ни было долги — запрещало пропить и проесть землю. Пусть сам сделает прогноз динамики земельной собственности в России после того, как неподкупные депутаты сдадутся и разрешат продажу земли в частные руки, разрешат ваучеризацию русской земли (разумеется, ни татары, ни башкиры, ни Кавказ по отношению к своей земле этого, слава Богу, не допустят).

Радетель за бедных Чубайс говорит о «перераспределении дохода в пользу неимущих». На кого он расчитывает? Речь идет о перераспределении не дохода, а собственности на средства производства — при искусственно взвинченных ценах на продукты. Бедные подкормятся, съедят не находящее спроса мясо? Сколько съедят, на сколько дней или недель хватит их чека? А ведь они отдают собственность, которая приносила им постоянный и немалый доход. Достигается это с помощью обмана (идеология) и насилия, грабежа (цены на продукты).

Лукавые архитекторы перестройки запустили в общественное сознание миф «общественная собственность — ничья» и назойливо утверждали, что трудящиеся потеряли чувство хозяина вследствие отчуждения от собственности. И интеллигенция в это поверила и стала рьяным пропагандистом приватизации. В действительности же идеологи прекрасно понимали, что чувство хозяина лишь «дремлет», пока с собственностью все в порядке, что именно общенародная собственность обеспечивала ту «уравниловку», при которой люди покупали сахар по 90 коп. и ездили на метро за 5 коп. Вчитайтесь в недавние слова экономиста Г.Попова (в книге «Иного не дано»): «Социализм, сделав всех совладельцами общественной собственности, дал каждому право на труд и его оплату… Надо точнее разграничить то, что работник получает в результате права на труд как трудящийся собственник, и то, что он получает по результатам своего труда. Сегодня первая часть составляет большую долю заработка». Г.Попов признает, что большая часть заработка каждого советского человека — это его дивиденды как частичного собственника национального достояния. Сегодня мы видим, как граждане (за исключением приватизаторов) теряют именно эту компоненту своего заработка, а приватизаторы начинают получать доход как собственники, но уже не трудящиеся собственники — это и есть «экономическая реформа». Но можно ли всерьез надеяться, что этого экспроприированные собственники не заметят и не поймут?

Реформа разорила «средний класс», отбросила основную массу людей в бедность, которая пока что воспринимается как какая-то напасть, какой-то вызов стихийных сил и даже создает (особенно у стариков) иллюзию нового единения в интересах Родины. То, что из этой бедности пока что не делается выводов социального и политического характера, не должно обманывать правителей. Долго это продолжиться не может, хотя бы потому, что кончаются запасы, накопленные «при социализме». Но когда произойдет перераспределение собственности, обстановка изменится радикально.

Гайдар и Чубайс рады — люди не протестуют. Это — линейное мышление западника. То-то и страшно, что наш народ не умеет протестовать соответственно несправедливости, иначе бы у нас не было революции. Когда чеки будут розданы и проедены, а новые хозяева на заводе начнут увольнения, люди поймут то, что сегодня не хотят понимать депутаты. Они воспримут проведенную Гайдаром экспроприацию именно как формулу «обман + грабеж». Но несправедливость этой формулы по своей взрывчатой силе просто несопоставима с тем, что привело к революции 1917 г. Тогда людям не давали части дохода и собственности, а сегодня отняли все. Очень важно — и этого совершенно не понимает (или делает вид, что не понимает) Гайдар, что осознание себя обманутым и ограбленным становится мощной социальной силой независимо от того, насколько верно оно отражает реальность. И отделываться банальной демагогией от депутатов, отражающих такую «неконструктивную» позицию, просто глупо, они — лишь отсвет миллионов людей. Столь же смешно уповать на машину голосования, в момент массового гнева парламентские игрушки — как пустая яичная скорлупа.

Ситуация резко осложняется тем, что отдают-то народную собственность преступникам. И экономический уклад, который при этом возникнет, совершенно особый — это вовсе не производительный капитализм. А значит, грядет столкновение, небывалое по уровню насилия. Оно не сравнимо с 1917 г., когда буржуазия была больна духом и в массе своей сама считала старое распределение собственности несправедливым. Новая буржуазия, получившая свои капиталы в результате грабежа, срощенная с радикальными революционными силами и не имеющая ограничивающей капитализм протестантской этики, по уголовной привычке будет склоняться к решению социальных конфликтов путем террора.

Рэкет и диктат перекупщиков на Черемушкинском рынке — вот генетическая матрица, на которой растет дикое мясо нашего капитализма. И вина за то, что выбран даже тип капитализма, который не благоустраивает, а разрушает страну, лежит целиком на политическом режиме. В СССР имелись все возможости не просто создать структуры здорового производительного капитализма, но сделать это без болезненной культурной ломки, с весьма небольшим и быстро преодолимым спадом производства. Эти возможности были отвергнуты и не используются сегодня, видимо, исходя из сугубо политических соображений. Знать, щадящая реформа плоха тем, что страна не была бы разрушена.

Ведь каков логический конец того пути, на котором народ осознает себя обманутым и ограбленным? В лучшем случае — изменение курса режима с использованием законных средств волеизъявления и давления. Но если создаваемые уже «демократические» паравоенные организации спровоцируют насилие, будет почти неизбежным скатывание к новому большевизму, быстрая организация трудящихся и запуск маховика братоубийства. Так почему сегодня Гайдар и Чубайс не просто реализуют свой разрушительный проект, но делают это демонстративно, сознательно провоцируют ярость, улыбаются, когда им говорят невыносимые для уважающего себя политика вещи? Ведь они не могут не знать (есть же у них толковые люди), что даже 5% сплотившегося и готового бороться населения победить нельзя — их подавление вызовет цепную реакцию, ведущую к гражданской войне. Что за этим стоит?

Некоторые считают, что Гайдар и Чубайс — люди с аппаратным мышлением, да к тому же люди молодые, прожившие благополучно и вне общей советской реальности. Они просто не понимают, какого зверя будят, слушаются экспертов МВФ и выполняют утвержденный «наверху» (т.е. где-то «сбоку») проект. Дай Бог, чтобы это было так. Мне лично в это мало верится. Люди умнее, чем кажутся. Не отмахнулись бы они в этом случае от замечаний Гехта или Челнокова. И слишком много других симптомов того, что весь проект в том и состоит, чтобы запустить в России всесокрушающий маховик войны. Разжечь этнические и религиозные трения и конфликты, сцепить их с конфликтами социальными, обезумить людей голодом и насилием — и пожар становится необратимым, выгорает весь «человеческий материал». Об Ирландии и Ливане написаны сотни диссертаций, да и Югославия дала опыт. 150 млн. «совков» должны перегрызть друг другу глотки сами. И исчезнет последняя основанная на традиционных ценностях христианская цивилизация. А если смотреть чуть дальше — исчезнет само христианство, останется от него кое-какой сектантский маскарад. И мысль эта мне, человеку неверующему, невыносима.

А собственность — это так, детонатор и плата тем, кто взялся быть поджигателем.

1992