Начиная рассмотрение столь деликатной проблемы как «теория заговора», порождающей вокруг себя страсти (и не только журналистские, но и политические, и даже юридические!), хотелось бы сразу определить специфику нашего подхода к данной теме. Мы совершенно убеждены, что наличие или отсутствие самого «заговора» ровным счетом ничего не изменило бы в данной проблематике: хотим мы этого или нет, в течение последних столетий современной истории конспирологические мотивы в историографии, в культурологии и даже в повседневной политике играют столь значительную роль (а в некоторых случаях являются даже наиболее весомым аргументом), что уже это само по себе заставляет нас внимательно изучать феномен «конспирологии». Здесь можно провести, естественно, mutatis mutandis, параллель с религией, которая существует не за счет факта Бога, но за счет факта Веры. В нашем случае можно было бы сказать, что «заговор», в самом общем смысле слова, существует, так так существует исторически и социологически фиксируемая вера в него, основывающаяся, кроме всего прочего, на более или менее тщательно разработанной и довольно разнообразной аргументации. Естественно, вопрос во всей своей полноте почти необъятен, и претендовать на его исчерпывающее рассмотрение мы ни в коей мере и не собираемся. Для нас, напротив, важнее всего предложить принципиальные пролегомены для беспристрастного и обоснованного исследования «теории заговора» вне полемических или чисто фактологических споров.

Если в течение, по меньшей мере, последних столетий множество людей были и продолжают быть уверенными в существовании более или менее универсальной сети «заговорщиков», преследующих какие-то особые планы, которые они хотят навязать человечеству, значит, предмет для изучения уже налицо.

Аргумент, чаще всего приводимый противниками «конспирологического» подхода к истории, состоит в указании на гротескность бытовой «конспирологии», чьи максимы, действительно, картинно несостоятельны и подчас абсурдны. (Особенно это характерно для антимасонских мифов конца XIX века — «дело Таксиля» и т. д.) Но благодаря исследованиям современных социологов и историков религии (и в особенности, Мирча Элиаде), мы знаем, что неадекватная, на первый взгляд, оценка различными слоями общества тех или иных исторических феноменов может свидетельствовать (и свидетельствует в большинстве случаев) об устойчивых бессознательных архетипах, которые приводят конкретные факты и события к мифологическим парадигмам, хотя эти парадигмы и могут оставаться совершенно вне рационального плана. К примеру, свойственный русскому большевизму мессианский пафос и явные его аналогии с карго-культами, практикуемыми на Новой Гвинее (см. М.Элиаде «Мефистофель и Андрогин»), свидетельствуют о глубокой архаичности определенных слоев народа, населявшего Российскую Империю перед октябрьской революцией, и об устойчивости некоторых мифологических комплексов на уровне коллективного бессознательного. Точно так же дело обстоит и с бытовой «конспирологией». Ее чрезмерность и упрощенность суть знаки ее соответствия каким-то архаическим пластам, которые не могут до конца быть просветлены рациональностью, но все же стремятся вылиться, восстать из глубин, чтобы донести свое немое и подчас нечленораздельное послание об «опасности мирового заговора». И тот факт, что увлечение конспирологией часто чревато действительным психическим расстройством, с одной стороны, а с другой, что многие душевнобольные естественно и спонтанно, безо всякой предварительной подготовки, воспроизводят в общих чертах все этапы «конспирологической логики» (вспомнить хотя бы различные разновидности маниакально-депрессивных расстройств), лишний раз доказывает укорененность проблемы «заговора» в базовых уровнях человеческой и социальной психики, а отнюдь не служит «доказательством того, что теория заговора — это продукт психического расстройства». Здесь логика обратна. Ослабление по тем или иным причинам рациональных индивидуализированных структур сознания выявляет наиболее глубинное содержание психики, и лишь высвечивание этого содержания (а отнюдь не бегство от него) может действительно привести к формированию подлинно полноценной личности, идеальным примером которой могут служить ортодоксальные религиозные мистики, пропитывающие психические бездны светом конкретной, рациональной и даже сверхрациональной теологии.

Как бы то ни было, «конспирология» сама по себе безусловно нуждается в планомерном анализе и изучении, что мы и предлагаем осуществить (или, по крайней мере, начать осуществлять в меру возможностей) всем заинтересованным в этой области исследователям, а также самим сторонникам и противникам тревожной «теории заговора».

Рассмотрим теперь, что, собственно, имеется в виду в наиболее общем случае, когда упоминается «заговор», а точнее, «заговор в мировом масштабе» — ведь именно идея такого «глобального заговора» и составляет основу «конспирологии» даже в тех случаях, когда речь идет об объяснении или «разоблачении» какого-то частного, локального заговора.

Схематически можно сказать, что начальной аксиомой конспирологии является идея о существовании тайного общества, члены которого стремятся подчинить себе весь мир и создать совершенно новый порядок, в котором они будут занимать ключевые позиции и безраздельно властвовать. При этом важно, что сам предполагаемый порядок будет не безразлично каким, а прямо противоположным тому, который имеется в данный момент или который был «вчера», то есть «естественному». Само тайное общество состоит не просто из «плохих», но «обычных» людей, а из особых «гениев Зла», которые при этом имеют некую фундаментальную типовую аномалию по сравнению с «нормальным», «естественным» человечеством.

Итак, по пунктам:

1 — В центре «заговора» стоят люди.

2 — Эти люди скрыты под покровом тайны.

3 — Эти люди принципиально дефектны в самой своей основе.

4 — Цель «заговора» — в создании «антиреальности», соответствующей «антинормальности» самих заговорщиков.

5 — Негативная цель «заговора» — уничтожение «естественного», «нормального» порядка вещей, который является «преградой» и «препятствием» (или, по меньшей мере, порабощение и подчинение «нормальной» реальности).

Сразу же надо заметить, что первый пункт отнюдь не тавтологическое утверждение. Напротив, он является одной из фундаментальных черт специфически современной (то есть возникшей после эпохи Просвещения) конспирологии, в отличие от аналогичных концепций, присутствовавших в традиционных сакральных обществах. В принципе, наличие у истории некоторой цели, некоторой логики и некоторых предопределенных этапов признается всеми религиозными доктринами, а также некоторыми профаническими учениями (такими, как марксизм с его логикой «смены экономических формаций»). Но чаще всего религиозные догматы возлагают ответственность за циклический ход истории, постоянно удаляющейся от своего сакрального истока, а значит, постоянно деградирующей, на безличные силы Рока, Судьбы или на внечеловеческих исполнителей Предопределения — ангелов, демонов, сущностей мрака, которые «тянут» человечество к эсхатологическому падению и разложению. В современной же конспирологии неизменно подчеркивается именно человеческий характер заговора, а телеологические идеи Предопределения, как правило, играют вспомогательную роль (и то только у определенного типа конспирологов). «Заговор» — это обязательно «заговор людей», и не случайно появление исторической конспирологии совпадает именно с эпохой Просвещения, когда «гуманистический», «чисто человеческий» фактор стал культурной доминантой у определенной части человечества (т. е. на Западе).

В целом, Новое время было резким разрывом с последними инерциальными остатками сакральной цивилизации в Европе, которая начала стремительно дезинтегрироваться, начиная с последних столетий Средневековья. Новое время стало торжеством «человека», взятого как некая causa sui. И параллельно с наступлением «гуманизма» на все сферы культуры историческая Предопределенность, вера в которую в реальности на многие столетия пережила собственно крах религиозной цивилизации на Западе, облеклась в форму «тайного общества» людей, ответственных за негативный исторический ход событий, за все «зло», происходящее в обществе и в цивилизации в глобальном масштабе.

Таким образом, конспирология в большинстве случаев сопряжена со «светским», «лаическим», «нерелигиозным» отношением к логике истории. Но одновременно, типичное конспирологическое сознание на практике пропитано и пониманием неизбежности такого поворота событий, что является рудиментом сакрального мировоззрения. Чтобы быть точным, для конспирологии в целом свойственно именно сочетание «светских» и «религиозных» мотивов (а точнее, «гуманизма» и «фатализма»), и это сочетание (которое чаще всего остается неосознанным) объясняет особую экстравагантность, зачастую свойственную конспирологическим концепциям.

То, что общество «заговорщиков» является тайным, также следует из двойственного подхода и к пониманию механизмов истории. С одной стороны, оно скрыто от обычных глаз, как скрыты потусторонние силы Зла для верующих людей. С другой стороны, это — все же общество, то есть некая социальная структура, а не «демоническая свита Дьявола» и не «войско Асуров», как в индуизме.

Точно так же и «новый всемирный порядок», являющийся целью «заговорщиков», мистичен, как «апокалиптическое царство антихриста», но одновременно по-человечески рационален, лишь в особой обратной, но столь же «гуманистической» логике. Например, вместо «лучших» в нем будут править «худшие», вместо «нормы» в нем будет узаконена «патология» и т. д.

И наконец, агрессия «заговорщиков» против статус-кво данного конкретного общества постоянна лишь в одном: она всегда направлена против того, что есть в данный момент, независимо от его качества. Так, для религиозного сознания деградация реальности, универсальное «грехопадение» мира, имеет только одно направление — ко все большему разложению вплоть до последней эсхатологической катастрофы и новой интеграции с Принципом. Поэтому для конспирологов негативен сам ход истории цивилизации, а не конкретная ее фаза. Эта ненависть к настоящему и инкриминируется «заговорщикам» в каждую конкретную эпоху по мере того, как меняются общественные устройства и политические приоритеты.

Все выделенные выше моменты прекрасно сообразуются с полубессознательным характером конспирологических концепций, в которых в качестве «архаического», «инерциально и бессознательно религиозного» элемента выступает смутное понимание сакрального детерминизма Истории, ее циклической Предопределенности, а в качестве «рациональной надстройки» — позитивистски-гуманистическое представление о «человеке как творце истории». Отсюда, кстати, и частый привкус ментальной патологии у конспирологов как следствие сочетания двух разнородных систем координат в одном и том же подходе к рассмотрению реальности. Поэтому сами «заговорщики» в глазах их разоблачителей приобретают характер особых монстров, в которых «человеческое» (и, естественно, все человеческие пороки) сопрягаются с «нечеловеческим», отражая тем самым изначальную установку самих конспирологов, в сознании которых оба плана, как правило, перемешаны.

Сделаем небольшое отступление в несколько иную, но, тем не менее, непосредственно сопряженную с конспирологией сферу. Мы имеем в виду то, что сегодня с определенной степенью условности называют «традиционалистской мыслью» («la pensee traditionnelle»). Речь идет об особом направлении мышления, которое представляет собой беспощадную критику современного мира. В отличие от подавляющего большинства критиков современной цивилизации традиционалисты основываются на ценностях не «гуманистических» и «прогрессивных», но на ценностях Интегральной Традиции, понимаемой как «тотальный феномен», подчиняющий себе все аспекты общественной, политической и культурной жизни. Наиболее выдающимся представителем такого подхода был французский эзотерик Рене Генон, сформулировавший базовые принципы «традиционалистского» подхода. Ретроспективно, уже после Генона, к предтечам традиционализма были причислены такие знаменитые «теократические консерваторы» Запада, как Доносо Кортес и Жозеф де Мэстр, а также некоторые писатели «оккультистского» направления (и в первую очередь, Сэнт-Ив д'Альвейдр). Но все же, именно Генон и мыслители, на которых он оказал решающее влияние, стали «традиционалистами» в полном смысле этого термина.

Конспирологические мотивы, безусловно, не являлись и не являются центральными для традиционалистов, но они в то же время всегда проявляли к ним огромный интерес (о чем свидетельствует, помимо всего прочего, тот факт, что сам Генон сотрудничал некоторое время с таким знаменитым конспирологом и антимасоном, как Абель Кларен де ла Рив, и даже писал в его журнале «Антимасонская Франция» под псевдонимом «Сфинкс»). Но дело даже не в том, что конспирология в какой-то мере занимала традиционалистское сознание; для нас гораздо важнее, что именно традиционалисты сформулировали впервые и с предельной ясностью интеллектуальную и историческую парадигму того феномена, который у обычных конспирологов именуется, как правило, «заговором». Традиционалисты, полностью признавая непререкаемый авторитет сакральной и религиозной Традиции и доводя до последних границ применение традиционных учений ко всей сфере цивилизационных и исторических феноменов, были (по меньшей мере, теоретически) свободны от предрассудков «гуманистического» и «позитивистского» сознания, которые, собственно, и лежали в основе ментального комплекса конспирологов. Поэтому традиционализм смог свободно осветить и высказать то, к чему лишь «полусознательно» стремились сторонники «теории заговора». И в то же время именно традиционалистское понимание этой проблемы смогло вскрыть все погрешности, натяжки и недоразумения, свойственные чисто конспирологической методике.

С точки зрения традиционалистов, история является целиком и полностью сакральной, имеющей нечеловеческий (божественный, ангелический) исток и нечеловеческую финальную цель. Логика сакральной истории предопределена всей метафизической структурой бытия и подчиняется исключительно закону высшего божественного провидения. Человек играет в такой истории роль сугубо символическую и ритуальную. Он замещает, имитирует в земном мире небесный принцип, реализует в этом бытии божественный план провидения. Человек в такой перспективе является сосудом нечеловеческого, божественного (вспомните знаменитый пассаж из Псалтыри: «Аз рекох: бози есте», т. е. «Я ^Бог сказал: вы — боги»). Но одновременно с этим структура сакральной истории подчинена закону деградации, инволюции, поскольку сразу после благого в своей эссенции, в своей сути, сотворения (проявления) мира, у этого мира есть только один путь развития — удаление от Истока (в противном случае возвращение в лоно Творца означало бы прекращение существования мира как чего-то отдельного от Творца, т. е. прекращение мира как такового, его Конец). Мир, остающийся творением (а не Творцом), развивается в сторону упадка, ухудшения, теряя все более сходство с Принципом. Когда цикл мира достигает минимума (т. е. максимума деградации), происходит мгновенная реинтеграция, возвращение отторженной реальности в лоно Первоистока. Такие пульсирующие циклы (появление — постепенный упадок — мгновенное восстановление) составляют основное содержание парадигмы сакральной истории в самой общей форме. Человек же в своем мире является одним из элементов сакрального комплекса, а значит, и его человеческая история есть процесс циклической деградации от райского ангелического статуса изначального Адама Золотого Века до падших демонизированных «недолюдей» апокалиптического периода, по окончании которого таинственным образом является новое сакральное человечество следующего Золотого Века.

В рамках такой картины роль человеческого фактора в истории приобретает качество двойственности. С одной стороны, люди лишь исполняют планы Провидения, подчиняясь объективной логике цикла, а с другой — и сами являются действующими лицами этой истории, так как на земном уровне именно человек (в сакральном понимании этого термина, т. е. «высший человек», «человек как носитель метафизического сознания») замещает Принцип по отношению к другим существам. Поскольку, с традиционалистской точки зрения, люди сущностно и принципиально не равны друг другу, то и в сфере истории существует иерархия различных типов человеческих существ. Одни стоят ближе к воле Провидения, и такие являются активными участниками истории, другие — дальше от нее, и в этом случае они пассивны в отношении хода истории. В сугубо человеческой перспективе (т. е. вынося за скобки план Провидения), первый тип людей считается и является властвующим, второй — подчиняющимся. Но поскольку сакральная иерархия Традиции основывается на примате Единства над множеством и качества над количеством, то, естественно, иерархия властвующих должна сужаться по мере приближения к вершине, где находится символический один-единственный Король Мира, Бого-Человек, Медиатор, Великий Посредник между Землей (людей) и Небом (духа). Эта символическая фигура (Шакраварти индуистской доктрины, сакральный Император китайской традиции, Царь-Мессия иудаизма и т. д.) и является истоком земной власти и центром, предопределяющим земную человеческую историю в соответствии с законом Провидения. Но это существо уже более не является человеком в полном смысле этого слова. Он есть нечто большее, Он — это Бого-Человек, во-человечившийся Ангел. (См. Р. Генон «Король Мира»).

Так как, по мнению традиционалистов и самой Традиции, сегодня мы живем в финальном периоде цикла, в эпоху затемнения и предельного удаления творения от Творца (и в этом утверждении сходятся между собой все сакральные аутентичные религии и традиционные формы — как индуизм, так и ислам, как христианство, так и буддизм, как даосизм, так и самые архаические, фетишистские, деградировавшие культы), то затемняется и скрывается от людей и сам сакральный Принцип, а значит, и фигура Короля Мира, высшего исполнителя планов Провидения на земле, и центр истории также покрывается завесой тайны, исчезает из поля всеобщего внимания, уходит в таинственные и недостижимые регионы. Но удаление Принципа не означает его реальное и полное отсутствие, он продолжает быть вездесущим и центральным, но только особым секретным образом. Тайная деятельность Короля Мира и избранных им сподвижников не прекращается ни на мгновение даже в самые мрачные и профанические эпохи.

С другой стороны, коль скоро в Божественной логике истории деградация мира метафизически необходима, должны иметься и реализаторы этой необходимости, носители разрушения. А коль скоро мы имеем дело с человеческим существованием, то носители сил разрушения должны быть и среди людей. В богословии силы деструктивности и деградации персонифицируются в фигуре дьявола, падшего ангела. Метафизическая же перспектива традиционализма обозначает центр сил разрушения как «контринициацию», т. е. особый тип традиции, в которой все пропорции искажены, и все акценты переставлены на прямо противоположные. Этот центр контринициации является вторым полюсом истории, источником цивилизационной инволюции. Его возглавляет пародийный, обратный «король мира» — тот, кого Евангелие называет «Князь Мира Сего». Указательное местоимение «сей», «этот», подчеркивает имитационный характер контринициации, которая воспроизводит в обратной перспективе («снизу», «в сугубо посюстороннем») структуру центра провиденческой власти «сверху», имеющей «потусторонний», трансцендентный, характер центра, возглавляемого истинным Королем Мира. И естественно, что контринициация имеет и свою человеческую проекцию, т. е. особый тип людей, который исполняет с достаточной степенью осознанности волю Рока, подчиняясь силам разрушения. Такой тип людей, «агентов» «Князя Мира Сего», исламская традиция называет «авлии-эш-шайтан», т. е. дословно, «святые сатаны». Деятельность контринициатического круга людей также непременно должна быть скрытой от посторонних взглядов, так как цели и задачи контринициации не могут не ужасать «нейтральных» людей, в которых всегда с необходимостью остаются хотя бы крохи сакрального и религиозного чувства.

Итак, традиционалистский взгляд на метафизику истории утверждает существование тайного центра человеческой истории, который, более того, состоит из двух противоположных частей — центра Провидения (Король Мира) и центра контринициации (Князь мира сего). Безусловно, сама деградация мира входит в планы божественного Провидения и служит некоторой высшей трансцендентной цели (а значит, в конечном итоге, и сам Князь мира сего является лишь инструментом истинного и единственно всемогущего Короля Мира), но все же в процессе истории два полюса тайной власти разделены между собой бездной и лежат по обе стороны от человечества, являя собой его исторические и духовные пределы — предел возвышения и святости и предел падения и греха. Между этими двумя полюсами тайной власти в течение всего хода истории ведется непримиримая борьба, являющаяся последним и наиболее глубоким содержанием глобального цикла человечества. (См. Р.Генон «Царство количества и знаки времени», Ю.Эвола «Революция против современного мира» и т. д.)

Традиционалистская перспектива, таким образом, дает нам наиболее полную и комплексную картину сакральной подоплеки конспирологии. Но самое важное, на наш взгляд, заключается в том, что обычная конспирологическая оптика не позволяет сделать четкого различия между тайным центром Провидения и центром контринициации, а значит, возможность спутать Короля Мира с Князем мира сего (а также избранных ими в качестве своих служителей и наделенных особой исторической миссией сподвижников, «агентов») всегда присутствует в ходе конспирологических поисков, что делает всю эту область предельно опасной для недостаточно компетентных исследователей и отчасти объясняет тот тревожный привкус, которым отличается вся конспирология в целом, а также частые необъяснимо трагичные судьбы самих конспирологов. Не будучи в состоянии разделить внутри таинственного центра «заговора» две противоборствующие силы, конспирологи соединяют воедино нечто столь же далекое друг от друга, как вода и огонь, как рай и ад, и поэтому их интуиция обречена на то, чтобы всегда оставаться лишь тревожным «подозрением», в котором высшая истина накрепко соединена с чудовищной ложью.

Прежде чем приступить к общему концептуальному обзору конкретных конспирологических моделей, мы назовем наиболее часто встречающиеся варианты «теории заговора».

1 — «Масонский заговор». Эта тема наиболее характерна для контрреволюционеров религиозной ориентации, католиков-интегристов, православных консерваторов и фундаменталистов. В разоблачении масонского заговора традиционно преобладают теологические мотивировк и.

2 — «Еврейский заговор». Этот «знаменитый» конспирологический концепт имеет две основные версии: теологическую (в данном случае критике подвергаются религиозные аспекты иудейства) и расистскую (здесь речь идет о национальной специфике евреев и их расовой миссии).

3 — «Заговор банкиров», и шире — «экономический заговор». Здесь конспирология соприкасается с политологией, экономизмом и социологией. Некоторые аспекты такого конспирологического варианта совпадают с политическими доктринами марксизма.

4 — «Заговор неимущих» или «большевицкий заговор». Эта концепция, в свою очередь, соответствует клише европейского массового сознания.

5 — «Мондиалистский заговор» — новейшая форма конспирологии, разоблачающая планы «тайного мирового правительства» в последние десятилетия. Особенностью этого варианта конспирологии является то, что основным объектом исследования становятся Соединенные Штаты Америки как особый геополитический центр со специфическими и весьма подозрительными в ряде аспектов культурной и футурологической концепциями.

6 — «Заговор сект». В качестве новой версии этой довольно старой конспирологической темы можно выделить концепцию «неоспиритуалистического заговора», которая рассматривает политическую активность неомистических групп и движений.

Ниже мы опишем в нескольких словах специфику каждой из этих концепций.

Теория «масонского заговора» начала всерьез складываться с эпохи Французской революции, хотя и ранее в XVIII веке существовали довольно серьезные антимасонские выступления (см. «Письмо и консультация относительно Франк-масонов», написанное шестью докторами Сорбонны в 1748 году). Наиболее фундаментальными произведениями, разоблачавшими масонскую и антирелигиозную сущность Французской революции, были труды французского аббата Августина Баррюэля и англичанина Джона Робинсона, опубликованные, соответственно, в 1797 и 1979 годах. Любопытно, что Робинсон сам принадлежал к английской масонской ложе, но путешествие по Европе, и особенно по Франции и Германии, убедило его в радикальном отличии «антирелигиозного» континентального масонства от вполне лояльного по отношению к Церкви английского масонства. Название основного труда Робинсона говорит само за себя: «Доказательства заговора против всех религий и всех государств Европы, почерпнутые на ассамблеях Иллюминатов, Франк-масонов и литературных обществ» (Лондон 1797). Любопытно, что другим разоблачителем «масонского заговора» и непримиримым врагом Революции был также масон высшей степени посвящения Жозеф де Мэстр, который считается основоположником «абсолютного теократического консерватизма» и «отцом мировой контрреволюции».

Логика Баррюэля и его продолжателей в целом сводилась к следующему: масонство представляет собой не филантропическую секулярную организацию невинных гуманитариев и чудаков-ученых, как это принято было считать в XVIII веке, но тайное общество антихристианской и сатанинской направленности, в цели которого входит уничтожение Церкви и европейских монархических держав, установление кровавой диктатуры и демонических культов. Это общество имеет многовековую историю и ответственно за основные катастрофы европейской христианской истории. Под маской либерализма и вольнодумства в масонстве скрывается тоталитарный атеизм, тирания, а внешняя нелепость масонских ритуалов лишь призвана скрывать жесткую и разветвленную интернациональную космополитическую структуру, покрывающую весь мир. Французская Революция была проявлением этой дьявольской силы.

Все масонские ритуалы перетолковывались Баррюэлем в демоническом ключе, и масонству инкриминировалось демонопоклонничество, все виды богохульных и святотатственных действ, черные мессы и т. д. Собственно, уже в первых антимасонских книгах проглядывают типичные и устойчивые уравнения: «масонство есть социально-политическое выражение сатанизма», «масон — это убийца, развратник, атеист и богоборец». Позднее конспирологическая тема не приобретет почти никаких новых теоретических дополнений, и лишь все новые и новые факты и интерпретации фактов будут копиться в книгах, разоблачающих «дьяволов в фартуках с молоточками и лопатками».

Спустя столетие Папа Лев III издает антимасонскую буллу, где содержится знаменитый призыв: «Сорвите с франкмасонерии маску, покажите ее такой, какая она есть!». На новой волне антимасонства появляются такие знаменитые конспирологи, как Арман-Жозеф Фава, Поль Копэн-Альбанселли, де Бессонье (известный более под псевдонимом Габриэль Сулакруа), Абель Кларен де ла Рив и сам Лео Таксиль, чьи разоблачения сатанинской сути масонерии вначале, а затем признания в подделке и подтасовке фактов, в свое время вызвали огромный скандал во всем католическом мире.

В XX веке эту линию продолжили польский аристократ Эммануэль Малынский, написавший 25 томов «Миссии Божьего народа», и его соавтор Леон де Понсэн, издававший журнал под классическим названием «Контрреволюция».

В России конспирологическая антимасонская линия Запада (и, естественно, в первую очередь, западного католичества) была поддержена такими авторами, как Алексей Шмаков и Александр Селянинов, которые, будучи знакомыми с идеями европейских контрреволюционеров, не только пересказали их русской публике на отечественном материале, но и добавили православный элемент в теологическую канву антимасонской полемики. Но наиболее яркой фигурой (по меньшей мере, судя по влиянию его откровений на историю XX века) стал Сергей Нилус, опубликовавший знаменитые «Протоколы Сионских Мудрецов», в которых «теория заговора» в наиболее яркой и впечатляющей форме излагалась от лица самих «заговорщиков».

Следует заметить, что практически во всех произведениях антимасонских писателей строго консервативного, «контрреволюционного» склада, основная парадигма остается постоянной. Разоблачение масонерии проходит по одной и той же традиционной схеме.

Даже сегодня антимасонские конспирологи фактически повторяют Баррюэля — как в Европе, где, кстати, контрреволюционные, католико-интегристские (а значит, имплицитно антимасонские) настроения стали в последние годы снова распространяться в определенных политических и церковных кругах, так и в России, где «Протоколы Сионских Мудрецов» в наше время вызывают интерес самых различных по своим политическим взглядам людей.

Любопытно отметить, что яростная трехсотлетняя полемика антимасонов и защитников масонства со всеми приводимыми доказательствами, разоблачениями, вскрытиями подделок и шумными кампаниями в прессе, ровным счетом никого ни в чем не убедила (и видимо, не убедит). Конспирологические антимасонские настроения поднимались отнюдь не по причине особой весомости аргументов разоблачителей масонского заговора, а спадали совсем не из-за убедительности масонских опровержений. В конспирологических циклах доказательность не имела почти никакого веса, и несмотря на все приводимые факты стороны с удивительным постоянством сохраняют приверженность изначальным парадигмам, которые, как ни странно, почти не меняются со временем и находят в XX веке не меньше приверженцев, чем в XVIII.

Антимасонский тезис отличается удивительной устойчивостью, что свидетельствует, по меньшей мере, о его соответствии некоторым действительным психо-политическим архетипам, которые не только пробуждают сходные интуитивные опасения у людей столь различных между собой поколений трех последних столетий, но и, возможно, аффектируют сам масонский мир, обнаруживая действительное присутствие второго дна в этом странном политико-культурном движении, быть может, неизвестного подчас и самим братьям-строителям Храма.

С концепцией «заговора масонов» тесно и подчас почти неразделимо связана концепция «иудейского заговора». Эта связь запечатлелась в характерном для конспирологов выражении «иудео-масонский заговор», ставшем распространенным клише и у противников «заговора» и у антиконспирологической пропаганды, постоянно пытающейся доказать несостоятельность и гротескность этого сочетания терминов. Но все же антимасонская конспирология не всегда прямо тождественна антииудаизму, и особенно потому, что антимасонство почти целиком является доктриной религиозной и контрреволюционной, прибегающей, в первую очередь, к теологической аргументации, в то время как антииудаизм часто бывает совершенно оторванным от всякой теологии и основывается в этом случае на чисто расовой или этнической аргументации.

Конечно, исторический антииудаизм, равно как и антимасонство, были по преимуществу христианскими. Неприятие Исуса Христа иудаизмом в целом означало фундаментальную оппозицию двух религиозных перспектив, которая еще больше усиливалась благодаря определенной преемственности христианства по отношению к иудаизму. Кроме того, определенный антииудейский пафос свойственен некоторым пассажам самого Нового Завета. Дело в том, что многочисленные места Талмуда отличаются непримиримой и теологически обоснованной (в сугубо иудейской перспективе) ненавистью как к Исусу Христу, так и к христианской Церкви. В отличие от ислама или других традиций, чья общая религиозная перспектива слишком далека от религиозной догматики христианства, в компетенцию иудаизма входила вся теологическая проблематика, связанная с Ветхим Заветом, его толкованием, расшифровкой смысла фигуры грядущего мессии и т. д. И это, естественно, происходило в духе совершенно противоположном христианской доктрине, которая однозначно, через святого апостола Павла, объявила о конце эры Закона (а значит, и теологической методологии, связанной с этой эрой) и о начале новой эры Благодати, пришедшей вместе с воплощением Самого Слова, Христа-Иммануила, которая радикальным образом изменила сакральные пропорции религиозного мировосприятия. Таким образом, иудаизм после Пришествия Исуса Христа стал естественным и первоочередным теологическим противником Церкви Христовой.

Но конспирологический антииудаизм появился намного позже, только в тот период, когда теократическая христианская цивилизация Запада стала стремительно разлагаться. Видя упадок собственной религии, некоторые христиане связывали его с «происками» противников своей веры, а таковыми не только «мифологически», но и теологически действительно являлись и являются иудеи, исповедующие Закон так, как если бы Благодать еще не пришла в мир (другое дело, что в конспирологической перспективе роль этого объективно существующего теологического противоречия подчас раздувается до невероятных пропорций). Так, деградация Церкви и постепенная утрата ею центральных позиций в обществе привела к возникновению концепции «иудейского заговора», т. е. к тезису о существовании политической и интернациональной тайной организации иудеев, стремящейся к утверждению своей религиозной правоты на социальном, политическом и экономическом уровнях, что возможно лишь при уничтожении в мире христианского мировоззрения и связанного с ним общественного устройства. Конспирологи антииудейского толка обратились к талмудической и постталмудической литературе и распознали там базовые принципы особой иудейской политической стратегии, основанной на религиозных принципах иудаизма. Определенные места дышали религиозной ненавистью к тем, кто, с точки зрения ортодоксальных иудеев, является «неверным», «идолопоклонником», «язычником», «гоем» (по-древнееврейски — «народ»), «акумом» (по-древнееврейски — сокращение от выражения «поклонники звезд и планет»). И если доконспирологический антииудаизм обвинял иудеев в относительно «мелких» магических или экономических преступлениях (что не раз приводило к массовым гонениям на евреев), то специфика конспирологического антииудазма состояла именно в разоблачении международной секретной организации, ставящей целью тотальное утверждение иудаизма как высшей религиозной и политической силы на планете. Очень любопытно, что конспирологические разоблачения антииудеев предшествовали таким политическим феноменам, как создание «Всемирного еврейского альянса» Адольфом Кремье или собственно сионистского движения(Т.Герцль, Ахад Ха-Ам, М.Нордау), которые в целом как бы подтвердили опасения конспирологов о возможной глобальной и деструктивной по отношению к христианской цивилизации политической деятельности иудаизма.

Антииудейские концепции XIX века почти всегда единодушны в рассмотрении политического масонства как инструмента политического иудейства. Это масонство становится «служебным» звеном заговора, тогда как в XVIII веке, напротив, иудеи считались всего лишь «союзниками» деструктивной масонской политики. В XX веке пропорции XIX века сохраняются, и даже более того, антимасонская догматика конспирологов отходит на второй план, а антииудейские мотивы становятся доминирующими. (Но все же тематика масонского заговора сохраняется и даже в таких секулярных режимах, как Советская Россия эпохи Сталина: о масонах ЧК вспоминала вплоть до периода гонений на троцкистов и бухаринцев, что отразилось даже в сталинском кинематографе, пронизанном конспирологической тематикой).

На рубеже XIX–XX веков складывается и особая чисто этническая, расовая конспирологическая версия антииудаизма, которую часто принято называть «антисемитизмом», хотя этот термин неточен, так как в подавляющем большинстве случаев критике и разоблачениям подвергаются только лица и деятели еврейской нации, к остальным же семитским народам чаще всего никаких «обвинений» не предъявляется. Здесь мы имеем дело с двойственным феноменом. В первую очередь, секулярная и лишенная теологических коннотаций юдофобия связана с тем фактом, что иудаизм как религия четко и однозначно обращается только и исключительно к евреям по национальности, то есть к единственной этнической общности. В отличие от большинства других религий, иудаизм не приемлет прозелитизма и не допускает возможности исповедовать иудаизм всем людям, чьи матери не являются еврейками по крови. («Гиюр», принятие в иудаизм нееврея, является исключительным случаем, и традиционная иудейская община идет на это только при чрезвычайных обстоятельствах; в разные исторические периоды отношение к «гиюру» в иудаизме существенно менялось). Поэтому иудаизм как религия предполагает заведомую принадлежность к еврейству как к нации, как к расе. Отсюда естественное и отчасти обоснованное отождествление христианскими конспирологами иудеев как исповедующих особую религию с этническими евреями. С другой стороны, в этот период времени в номинально еще христианском мире теологические аргументы стремительно исчезают из сферы борьбы идей, и на их место все более и более вступают новые атеистические или чисто позитивистские теории. В ходе эпидемической дехристианизации Запада богословский антииудаизм теряет убедительность. Но так как конспирологические мотивации гораздо глубже рациональных идейных конструкций, то антииудаизм религиозной конспирологии переходит в чисто этническую расовую доктрину юдофобии, носителями которой становятся англосаксы, немцы и австрийцы, часто либо атеисты, либо неоязычники, либо мистики расистского толка.

Этническая юдофобия, если она, конечно, не сопряжена с расистским гнозисом (как в случае Гвидо фон Листа, Йорга Ланца фон Либенфельса и их последователей ариософов), основывает свою претензию к еврейству, утверждая, что социально-культурные обстоятельства привели еврейский народ в рассеянии (а может быть, и задолго до него) к особому перерождению в патологическую, социально (иногда даже биологически) больную общность, которая не способна интегрироваться в социально «здоровые» этносы.(Некоторые, в частности, фон Либенфельс, шли еще дальше, утверждая темную тайну в истоках самого этногенеза евреев, доходя до экстравагантных версий происхождения их от древних чудовищ — т. н. «обезьян Содома»). Поэтому евреи организовали «заговор», чтобы тайно разложить эти «здоровые» этносы, и навязать миру диктат «экономической и культурно-психологической патологии». В такой оптике религиозная специфика иудаизма рассматривается лишь как культурное выражение биоэтнической особости еврейства, и из прежних антииудейских обвинений христианских конспирологов этническая юдофобия заимствует только культурно-политические, экономические и правовые аргументы. Параллельно с переходом к такого рода конспирологической юдофобии впервые возникают и антихристианские мотивы со стороны самих конспирологов. Складываются новые теории относительно «еврейской сущности» самого христианства. Появляется довольно распространенное уравнение «христианство = мина, заложенная евреями для разрушения арийских народов». Позже к середине XX века именно такой сугубо этнический, биологический и внерелигиозный вариант конспирологии будет принят за основу теориями национал — социализма. Любопытно заметить, что русская конспирология и среди эмиграции, и среди диссидентуры прибегала к подобной чисто этнической юдофобии крайне редко, так как наиболее распространенными оставались классические концепции христианских католических контрреволюционеров XVIII–XX вв. Однако нельзя не учитывать то влияние, которое расистский подход оказал на эту сферу в целом, и надо признать, что даже там, где основной акцент продолжает падать на теологические претензии к иудаизму как к религии, в конспирологии XX-го века всегда чисто этнический фактор учитывается тем или иным образом (что было совершенно чуждо прежним контр-революционерам, для которых выхода этнического еврея из иудаизма как религии и принятия им христианства было уже совершенно достаточным основанием для его «конспирологической реабилитации»).

Частным вариантом юдофобии стал «арийский расизм», свойственный национал-социалистическим концепциям. Эта версия несколько усложняла общую картину «заговора» тем, что, помимо «евреев» как источника деградации арийской цивилизации, здесь особо учитывалась роль не-арийских народов, которым ставилось в вину «расовое сотрудничество» с иудеями в их негативной этнополитике. Не-арийские расы объявлялись историческими «коллаборационистами» евреев. Таким образом, кроме масонов «иудейские заговорщики» получили у расистских конспирологов новые «инструменты» — «низшие», не-арийские расы.

Парадигма «еврейского заговора» является наиболее архетипическим конспирологическим концептом, и эта идея получила столь тотальное распространение, что оставила далеко позади антимасонскую конспирологию. Судьба еврейского народа в XX веке — гонения в Германии, создание государства Израиль, войны на Ближнем Востоке — все это не только подпитывает теоретиков «еврейского заговора», но и делает «еврейский фактор» действительно важнейшей этнополитической концепцией XX века.(Заметим, что юдофобия — антисемитизм сегодня крайне распространены среди арабского мира, хотя арабы расово сами являются семитами, ближайшими родственниками по языку и крови евреев и исповедуют религию, весьма сходную с иудаизмом.) Поэтому вся конспирологическая аргументация сегодня снова становится актуальной, как никогда. С другой стороны, идея «еврейского мирового заговора» переносится и на другие этносы в локальных условиях. Так, по образцу этой парадигмы строятся другие частные теории «заговора этнических меньшинств». Но все они представляют собой лишь переработку одной и той же конспирологической концепции, и не случайно, там, где речь идет вообще о каком-либо «заговоре», «еврейский фактор» появляется рано или поздно, независимо от того, есть ли для этого какие-то основания или нет. Все дело в том, что идея «еврейского заговора» безусловно соответствует глубинным бессознательным архетипам самых далеких друг от друга человеческих общностей, и, быть может, это является по сути активацией бессознательных энергий, формирующих сам «конспирологический инстинкт» в его истоке.

В иной версии конспирологических концепций «заговорщиками» являются «банкиры», «властители мировых финансов». Эта теория в чистой форме содержит меньше всего мистических или теологических элементов и оперирует с сугубо политэкономическими категориями. Однако это не означает, что данная ветвь конспирологии совершенно обособлена от других направлений. Часто «заговор банкиров» фигурирует и в антимасонских и в антииудейских концепциях, органично входя как составляющая в общий свод претензий конспирологов к «заговорщикам» — ведь речь идет о планомерном захвате экономической власти над геополитическим пространством планеты.

Суть теории «заговора банкиров» сводится к следующему: параллельно с началом сугубо капиталистической цивилизации на Западе деньги (капитал как самостоятельное явление) стали важнейшим социальным фактором, в то время, как ранее в докапиталистическом и раннекапиталистическом обществе финансы играли, хотя и важную, но все же подчиненную роль по сравнению с государственными, религиозными или чисто политическими формами. Самостоятельность в рамках общественной жизни финансы получили только тогда, когда духовные и религиозные правовые нормы были смещены на периферию общественной жизни и перестали определять характер общественного строя. При этом не рынок, но банк, то есть ссуда, проценты, получаемые в качестве роста, превратились в основной источник приобретения капитала. Не частный собственник, а рост денег, стал действительным контролером политических и социальных процессов. Но ссудные способности банков могли превышать их действительный капитал, при том, чтобы банк не потерпел банкротства, только за счет «круговой поруки банкиров», поддерживающей всем объемом международного кредита каждого конкретного банкира. А кроме того сама специфика банковской деятельности могла быть уделом только особой идеологической категории людей, так как в нормальном случае христианская доктрина, равно как и большинство других религий, категорически запрещает ростовщичество. Таким образом, «заговор банкиров» — это не заговор эксплуататоров, использующих наемный труд, но «заговор паразитов», использующих лишь криминальное, с точки зрения христианской идеологии, получение денег не за счет труда, но за счет самих же денег, а, в конечном счете, даже не за счет реальных денег, а за счет денег фиктивных, лишь обещанных заемщику по универсальному сговору между всеми лицами, промышляющими этим бизнесом.

Стремясь противостоять «заговору», в конце XIX века Ватикан даже попытался организовать свой, альтернативный католический банк, применяя против «врага» его же средства, но эта попытка окончилась фиаско, благодаря кампании в прессе, организованной с целью дискредитации президента этого банка. Исторически успешными попытками прорвать зависимость от Мирового Банка были только кратковременные периоды существования Райхсбанка в Германии Гитлера и Национального банка в Италии Муссолини, а также попытка организовать исламский банк в современных исламских странах. Таким образом, теория «заговора ростовщиков» в определенной степени предопределила конкретные политические шаги некоторых политических режимов, а не осталась отвлеченным, абстрактным занятием идеологов конспирологии.

Против Мирового Банка была направлена пропаганда определенной разновидности марксистов, которые выступали не только против «присвоения прибавочной стоимости» капиталистами-предпринимателями, но и против самой биржевой системы, являющейся святой святых развитого (но не раннего!) капитализма. Хотя надо заметить, что исторические марксисты не всегда поднимали этот вопрос, и очень часто, напротив, именно банковский, процентный аспект капиталистической системы антикапиталистическая критика коммунистов обходила молчанием. Сам Ленин даже иногда приводил банковскую систему капитализма в качестве образца для социалистического строя. Наиболее последовательными антибанкирами были именно национал-социалистические теоретики (и в первую очередь, Готтфрид Федер) и современные исламские экономисты-фундаменталисты.

На «пауков процентного капитала» антибанковская конспирология проецирует всю основную структуру общего конспирологического архетипа. Цель их заговора — подчинить себе человечество, создав особую, контролируемую лишь ими антицивилизацию, где все экономические и социально-политические ценности будут перевернуты: всякий созидательный импульс (не только производительный, но и организационный, частнособственнический) будет подчинен экономической цензуре ничего не производящих и даже ничего не организующих паразитов, которые узурпируют право абсолютного контроля над любым общественным и даже частным начинанием. Курьезно отметить, что некоторые современные антибанковские конспирологи (в частности, чилийский литератор М.Серрано) делают из участников «заговора банкиров» не просто предельно порочных людей, некоторое средоточие извращений и грехов, но утверждают, что «мировое братство банкиров» состоит из особого типа существ, которые в Ветхом Завете назывались «шеддим» и которые являются результатом экстраординарной мутации, произошедшей с продуктами преступных браков между людьми и животными. Подчас к подобным экстравагантным разоблачениям добавляются в качестве иллюстрации весьма впечатляющие фотографии ведущих мировых банкиров. Таким образом, «оккультное» измерение основного конспирологического сценария можно обнаружить и в такой прозаической сфере, как экономика и финансы.

Особой разновидностью «заговора» можно считать коммунистическую теорию «мировой революции», которая на практике, после революции в октябре 1917 г. в России, стала логически означать «экспорт советской модели». Именно «угроза большевизма» и сопутствующая ей теория «большевицкого заговора» сменила на определенный период конспирологическую озабоченность антимасонов Запада в первой половине XX века, а потом именно на этом основании сформировалось расхожее клише «капиталистической» и «антисоветской» пропаганды.

Можно определить эту концепцию как «заговор нищеты». Смысл «заговора» в том, что определенная категория человеческих существ, особый социальный тип, не имеет необходимых качеств ни для того, чтобы организовать производство, ни для того, чтобы участвовать в нем в качестве наемной рабочей силы, ни для того, наконец, чтобы вписаться в систему банковского контроля над сферой производства; но одновременно с тем, эта категория не удовлетворена своим маргинальным положением и стремится одержать мгновенный реванш, разом встать надо всей структурой общественных отношений и организовать «диктатуру нищих». Определенные аспекты коммунистической идеологии — «диктатура пролетариата», «ненависть к производительным (и поэтому «реакционным» и «коллоборационистским»!) элементам» — профессиональным рабочим, крестьянам и т. д. — а равно и определенные стороны советской истории вполне подтверждали основные положения этой теории. «Заговор» «чистых» революционеров ориентируется на использование кризисных явлений в обществе, которые открывают широкое поле деятельности для совершенно лишенных какой бы то ни было программы «заговорщиков» и при условии дисциплины, цинизма и ловкости приводят «нищих» к политической власти, тогда как другие политические силы остаются рабами собственных идеологических построений. Собственно, изначальная реальность большевицких революций соответствовала именно такому «люмпеновскому» сценарию, и лишь потом циничные проходимцы, пришедшие к власти, начинали использовать прагматически элементы более позитивных социальных программ.

Поскольку этот маргинальный элемент существует в той или иной степени во всех обществах, то после победы «большевиков» в какой-то одной геополитической области можно ожидать экспорта их теорий и в другие регионы, так как носители этих теорий потенциально всегда имеются в наличии. На этом основании опасность «большевицкого заговора» всегда присутствует на политическом горизонте любых, «еще не ставших коммунистическими» режимов. Создание же после второй мировой войны «социалистического лагеря» придало опасности «мировой революции» конкретные, осязаемые формы в виде «просоветской пропаганды», «советских спецслужб» и т. д. И как частный случай антибольшевицкой конспирологии сложился миф о «вездесущем КГБ», которое приобрело статус особой секретной организации, особого тайного общества, чьи цели и задачи простирались значительно дальше политической и идеологической программы советских держав. «КГБ» постепенно переросло в самостоятельную конспирологическую категорию, получившую почти независимое существование по отношению к самим коммунистическим режимам, которые, будучи реализованными на практике, потеряли постепенно флер нечеловеческой чудовищности, совершенно необходимый для всех конспирологических построений. А кроме того, реальные большевицкие режимы (за исключением, пожалуй, Камбоджи при Пол Поте) довольно скоро впитали в себя значительное число социально позитивных, государственных или националистических элементов, которые превратили социалистические страны в слишком обыденные для конспирологического сознания системы. «КГБ» же за счет своей секретности осталось ядром антибольшевицких разоблачений конспирологов.

У теории «заговора нищих» есть, естественно, и «оккультная» подоплека. Во-первых, у религиозных конспирологов всегда тревожные подозрения вызывал воинствующий атеизм коммунистов, который в теологической перспективе уже сам по себе не может не означать «присутствия Дьявола», а значит, и его более или менее сознательных человеческих агентов. А во-вторых, и это особенно касается позднего, т. н. «развитого социализма», интерес определенных кругов в советском брежневском руководстве к оккультизму и неооккультизму, породил концепцию существования в недрах КГБ «института черной магии», использующего мистические практики для реализации психического контроля внутри страны и для организации планетарных психодиверсий на мировом уровне. Таким образом, антибольшевицкая конспирология имеет традиционный и архетипический для всей этой сферы «оккультный» аспект. Кроме того, существуют интересные конспирологические (в той или иной степени) труды, разбирающие «мистический» характер коммунистической идеологии в целом. (Наиболее интересны, на наш взгляд, работы Н.Кона «Фанатики Апокалипсиса» и И.Шафаревича «Социализм как явление мировой истории»).

В последние десятилетия, и особенно после Второй Мировой Войны, развилось и еще одно, самое новое направление в конспирологии, разоблачающее «заговор мондиалистов» или просто «мондиализм». «Мондиализм» — это форма от французского слова «монд», т. е. «мир». В принципе, это новая актуализация традиционных конспирологических предупреждений о «тайном мировом правительстве», ведущем человечество к последней предельно чудовищной фазе существования. Новым в антимондиализме является особая геополитическая роль Соединенных Штатов Америки и тот культурный и социальный архетип, который сегодня окончательно и устойчиво сложился в этой сверхдержаве. «Американизм» является отправной чертой мондиализма, так как именно США стали стратегическим и идеологическим центром пост-индустриального неокапитализма, и именно там идеологические импликации капитализма достигли своих логических пределов и экономически и культурно.

Антимондиалистские конспирологи (наиболее интересные среди них — Ян Монкомбль, Анри Костон, Жак Бордье, Жорж Вирбо, Жак Плонкар д'Ассак, Бо де Ломни, Пьер Фонтэн, Пьер де Вильмарест, Пьер Вирьон, а среди русских авторов следует, в первую очередь, назвать публициста А.Кузьмича) особое внимание уделяют таким полусекретным организациям как «Трехсторонняя Комиссия» (Trilateral commission), «Бильдербергский клуб» и таким несекретным организациям, как Римский клуб, ЮНЕСКО и Международная Амнистия. Согласно этой конспирологической версии, мондиалистское движение стремится навязать всем странам мира один и тот же социально-политический образец общественного устройства, который будет копией американской модели и в котором все национальные, территориальные и культурные особенности государств и наций будут отменены, как это исторически и получилось в случае американских штатов. Идеологическая модель мондиализма — посткапитализм, особый «Новый Мировой Порядок», основанный на доминации технократической элиты и на тотальном контроле за естественными социальными процессами. В частности, мондиалисты предлагают сделать из магнитной карты, которая и теперь уже в большинстве европейских стран служит основным финансовым документом личности, «протез я» (выражение принадлежит известному мондиалисту Жаку Аттали, бывшему советнику Миттерана и бывшему Председателю Европейского Банка Рекуонструкции и Развития), что подразумевает отмену и юридическое запрещение всех качественных характеристик, которые вплоть до сегодняшнего дня определяли человеческую личность — отмену и запрещение национальной, государственной, политической принадлежности, вплоть до совершенной нумеризации, приравнивания человека к чисто порядковому номеру. Новый Мировой Порядок представляет собой вариацию «утопического социализма», но особый акцент падает в нем на технологическую, постиндустриальную сторону, которая позволит, по мнению идеологов мондиализма, полностью контролировать производственные и распределительные процессы, чего не могло быть достигнуто при историческом индустриальном социализме.

С точки зрения антимондиалистских конспирологов, грядущее объединение Европы является чисто мондиалистским предприятием, направленным на окончательное уничтожение национальной и культурной специфики европейских народов и государств. Поэтому предполагаемый Новый Мировой Порядок, видимый под таким углом зрения, приобретает чудовищные черты некой антихристовой цивилизации, которая должна окончательно изгнать из мира последние остатки качественного существования как в социальной, так и в культурной сфере.

«Заговорщиками» и мондиалистами, в представлении конспирологов, на этот раз являются политики «про-американского» направления, которые исходят из геополитических интересов «американизма» и «космополитизма», при этом доминирующим мотивом «заговора» является технократизм и абсолютный примат «либеральной экономики» (экономики ничем не ограниченного рынка) надо всеми остальными социальными, национальными и политическими факторами. «Американисты» в глазах антимондиалистских конспирологов, естественно, не тождественны самим американцам, как, впрочем, в другой конспирологической версии «агенты большевицкого заговора» отнюдь не тождественны «советским людям». «Американисты» — это новейшая форма того же самого старинного и единообразного типа «заговорщика», который так же, как и всегда, стремится к построению «антицивилизации», некоего наиболее патологического порядка вещей, но только на этот раз «заговорщик» не столько «масон» или «большевик», сколько «технократ» и прагматический, расчетливый «футурист».

Антимондиалистская конспирология и актуальные трансформации бывшего социалистического лагеря трактует как результат включения «советских режимов» в общие мондиалистские планы, а сами новые русские конспирологи даже указывают, кто именно из членов Политбюро или Академии Наук СССР входит в состав мондиалистского комитета — Трехсторонней комиссии. Естественно, эта версия «заговора» в обновленной форме сегодня является наиболее актуальной и как бы суммирует в себе все исторически предшествующие конспирологические темы и мотивы, давая им свежее и современное звучание. В принципе, наиболее последовательные антимондиалисты рассматривают «мировой заговор» прошлых столетий как преамбулу мондиализма, и в доказательство этому приводят факты исторической связи мондиалистских структур с современным масонством (например, основатель Бильдербергского клуба был масоном), сионизмом и еврейством в целом (тот же Жак Аттали — иудей по вероисповеданию и соответственно по крови), с «банками» (что очевидно), и даже с «большевизмом» (что доказывается ссылкой на перестроечные процессы в восточной Европе). Но поскольку конец XX-го века не отличается особой религиозностью, то теологические аргументы и упоминания дьявола у современных конспирологов довольно редкое явление (по меньшей мере, у современных европейских конспирологов, поскольку, как это ни парадоксально, русская конспирология обращается к религиозным догматам столь же часто, как и конспирология исламская).

Любопытно отметить в «Новом Мировом Порядке» роль, которая отводится в нем особой идеологии, противниками мондиализма «окрещенной» «идеологией Уолта Диснея». Характерно, что сам Дисней был одним из крупнейших деятелей американского масонства, и это служит уже достаточным основанием для его включения в сферу особого внимания традиционных конспирологов. Но на уровне культуры «мондиалистская идеология Уолта Диснея» определяется как внедрение в массовое сознание «искусственной беззаботности», неправомочно пристального и страстного внимания к самым незначительным деталям обыденного поведения (как у героев его мультфильмов), примата развлечения над интеллектуализмом, конформистской аполитичности, мелкочеловеческого оппортунизма в бизнесе, и в целом, некоей особой «мультипликационности» жизни, протекающей по законам зрелищной иллюзорности. Поэтому у конспирологов даже Микки Маус становится весьма зловещей фигурой, угрожающей самотождественности национальных и государственных структур Европейских обществ. (Такая же участь постигла и советского героя мультфильмов Чебурашку, обвиненного русскими конспирологами в «космополитизме» и отсутствии у него не только национальных, но и животных признаков, позволяющих отнести его к какому-либо определенному виду зверей).

Чистым выражением «оккультного заговора» может служить конспирологические теории относительно геополитических программ различных еретических сект. Естественно, наиболее явными объектами разоблачения здесь являются сатанинские тайные общества, открыто провозглашающие свою приверженность дьяволу и злу. Такие сатанинские секты (как, к примеру, «Церковь Сатаны» Лавея и многие другие движения) прекрасно подтверждают общую конспирологическую доктрину. Но с другой стороны, политическое и геополитическое влияние именно этих открыто сатанинских сект совершенно ничтожно, до такой степени, что даже самые отчаянные конспирологи не отваживаются приводить «доказательства» их контактов с более или менее влиятельными деятелями социальной или политической жизни.

Иначе обстоит дело с другими сектами, которые чаще всего открещиваются от всякого сатанизма или дьявольщины, и напротив, выдают себя за аутентичных носителей религиозной или эзотерической истины. Характерным историческим примером может служить движение теософистов, которое в значительной степени повлияло на международную политику в начале XX-го века, и особенно, в Индии, где руководительница Теософского общества Анни Безан чуть не была выбрана президентом Индийского Национального Конгресса. Кроме того, известен эпизод из истории этого движения, когда его лидеры искусственно хотели навязать миру специально подготовленного ими «Мессию», в роли которого должен был выступать юный Кришнамурти, ускользнувший, однако, из-под контроля своих наставников. Значительное влияние на политику оказывали и члены движения «оккультистов» линии Папюса и его последователей.(Накануне падения монархии в России «оккультисты» как западные, так и отечественные, играли довольно странную и малоизвестную роль в самых верхних регионах политической жизни державы).

Начиная с 6О-х годов XX-го века из всех предшествующих неоспиритуалистических и чисто еретических течений стало складываться более или менее однородное культурное поле, непременно характеризующееся претензией на «мессианское» восстановление духовности и ненавистью к ортодоксальным традициям. Для конспирологов это явление было симптоматичным, так как в этой «новой духовности» они без труда обнаруживали элементы типичного «заговора», направленного на разрушение остатков ортодоксии и размывание последних человеческих критериев, так как большинство сект предлагало своим членам «открытость по отношению к потусторонней реальности», что неизбежно приводило в большинстве случаев к душевной патологии. Причем некоторые из неоспиритуалистических сект открыто вмешивались в геополитические процессы (в частности, секта Муна, спонсорирующая и даже учредившая некоторые мондиалистские комитеты). Пределом конвергенции неоспиритуалистических и сектантских движений стало течение Нью Эйдж (дословно «Новый Век», «Новая Эпоха») — некое универсальное и довольно неформальное объединение самых различных направлений неомистицизма и современных ересей. Нью Эйдж постепенно стал псевдорелигиозной составляющей мондиализма, синкретическим и всеобъемлющим знаменателем всякой гетеродоксальной и еретической мистики и религиозности. При этом Нью Эйджу покровительствуют такие «выдающиеся», с точки зрения современной конспирологии, персонажи, как английский принц Чарльз, замешанный во все мыслимые мондиалистские, сионистские и масонские комитеты, находящиеся в центре внимания разоблачителей «мирового заговора».

Особым подвидом неоспиритуалистического «заговора» можно считать «уфологический заговор», то есть «заговор тарелочников». Здесь архетипическая парадигма конспирологии достигает своей экстремальной формы, так как в центре «заговора» стоят уже не просто люди, но «разумные существа с других планет». «Пришельцы из тарелок» являются «тайными правителями земли», стремящимися установить особый порядок, соответствующий «нормам космоса». Часто уфологи украшают свои доктрины такими выразительными подробностями, что кажется даже, что они специально выдумывают их для того, чтобы максимально удовлетворить запросы самих разоблачителей «заговора». Существуют даже версии, что «инопланетяне» и «пилоты тарелок» появляются не из иных миров, а из «центра земли» (что точно соответствует традиционным представлениям о местонахождении ада в центре земли, хотя, очевидно, подобное соображение самим уфологам, отстаивающим концепцию «подземных инопланетян» — «intraterrestre», в голову почему-то не приходит.) Наиболее подробное и детальное изложение уфологических теорий в конспирологической перспективе можно найти в книгах Жана Робэна и ныне покойного Поля Бержье.

Странным образом сопряженными с «тарелочной» темой оказываются у конспирологов и мотивы «нацистского эзотеризма», впервые появившиеся в книге Луи Повельса «Утро магов» и послужившие в дальнейшем источником вдохновения для целого ряда авторов, исследовавших эту тему. В этой версии «заговорщиками» становятся бывшие гитлеровцы (особенно, гитлеровские ученые) и их неонацистские сподвижники, которые стремятся установить мировое господство посредством применения «альтернативной технологии» или особых магических средств, разработанных в секретных лабораториях Райха и спрятанных после поражения Германии во Второй мировой войне в Южной Америке, Канаде или даже Антарктиде. Некоторые утверждают, что именно «нацистские эзотерики» запустили «терелки» как свое «секретное оружие», и надо признать, что на самом деле первое членораздельное упоминание об НЛО датируется 1944 годом, и мы находим его именно у английских летчиков, совершавших военные вылеты над территорией Германии. Фрагменты этой «антинацистской» конспирологической модели, утверждающей, что тайные силы Четвертого Райха готовят человечеству страшную катастрофу в отместку за поражение в войне, часто встречаются в средствах массовой информации и Востока и Запада, нагнетая тот параноидальный страх перед «фашизмом», который характерен для пропаганды самых противоположных друг другу современных политических режимов.

Конспирологические варианты можно было бы продолжать перечислять, равно как и можно было бы развивать каждый из уже перечисленных пунктов, выделяя в нем подвиды и отдельные промежуточные версии. Точно так же можно путем сочетания тех или иных аспектов конспирологических теорий «заговора» значительно расширить спектр конспирологических возможностей, либо уже разработанных, либо остающихся для разработки грядущим поколениям конспирологов. Как бы то ни было, для нас важно прежде всего проиллюстрировать конкретными конспирологическими концепциями тезис о серьезности конспирологии как методологического и даже идеологического феномена, в любом случае достойного детального и беспристрастного изучения и анализа. Вряд ли следует упоминать, что во всем мире этой теме посвящены не только сотни и тысячи книг, но и постоянные конспирологические журналы и бюллетени, где собрана актуальная и свежая информация по данной проблематике.

Однако, хотелось бы заметить в заключение, что в западных исследованиях почти не содержится классификаций и систематизаций различных конспирологических мотивов и гипотез, и это тем более прискорбно, что на европейских языках нет недостатка в традиционалистской литературе, дающей все необходимые принципы для сведения частных аспектов в единую конспирологическую картину, которая не только бы с максимальной степенью правдоподобности соответствовала исторической реальности, но и полнее всего высвечивала бы фундаментальный бессознательный импульс, побуждающий все новые и новые поколения исследователей, независимо от их политической и идеологической направленности, обращаться к конспирологическому методу и вновь и вновь воспроизводить разнообразные варианты единой и общей конспирологической схемы как на глобальном, мировом, так и на частном, локальном, уровнях.

Статья написана в 1989 г., опубликована частично в газете «День» в 1991 г.

В своем докладе о забытом сегодня эзотерическом авторе Грасе д'Орсе (о котором речь пойдет ниже) на коллоквиуме «Политика Герметика» (французской ассоциации по исследованию тайных аспектов Истории) Жан-Клод Друэн использовал в отношении этого удивительно интересного конспиролога выражение «безумец от истории» («le fou histоrique») по аналогии с «безумцами от литературы» («les fous litteraires»), как именуют французские культурологи совокупно всех «проклятых поэтов и писателей» — от Нерваля и Бодлера до Селина, Антонена Арто или Эзры Паунда. Выражение «безумец от истории», на наш взгляд, крайне удачно, поскольку, основываясь на сходстве этой формулы с «безумцами от литературы», можно сказать, что именно «безумцам от истории» должно принадлежать центральное место в современной исторической науке, точно так же, как «безумцы от литературы» сегодня являются эталонами современной «литературы», ее наиболее центральными фигурами. С другой стороны, то, что казалось «патологией» фарисейской и лицемерной позитивистской культуре буржуазной Европы второй половины XIX — начала XX веков, в свете современных исследований в области Истории Религий, «психологии глубин», мифологии обнаружилось как наиболее ясное и полноценное выражение интеллектуально-психической «нормы», выявление фундаментальных архетипов человеческого существа, основ его бессознательного и отчасти сверхсознательного уровня. Исходя из видения конца XX века, такой ранний «социалистический реалист», как Золя, с его нескончаемыми и подробными дискриптивными сериалами, выглядит намного более «патологичным» и «безумным», нежели Лотреамон или Рембо, в кажущемся «безумии» которых на самом деле открываются кристальные интуиции вечных сакральных истин, образующих основание всякой интеллектуальной и психической нормы. Точно так же дело обстоит и с «историческим безумием», то есть с «конспирологическим» (в самом широком смысле) видением истории, поскольку «буржуазная» и «позитивистская» догма о фундаментальной случайности всех исторических процессов в наше время не выдерживает никакой критики. Интуиция неумолимой логики Истории, — фатальной в одних случаях и провиденциальной в других, — а также догадка об участии особых категорий людей, полностью или отчасти осознающих свою миссию в предуготовлении и ориентации исторического процесса, является основой метода «исторического безумия», который, шокируя агностиков, на самом деле, точно соответствует всем сакральным и религиозным учениям, духу и букве всякой подлинной и аутентичной традиции.

История имеет смысл и цель, ею правят комбинации архетипических принципов, выражающихся в тех или иных идеологических формах, которые, в свою очередь, имеют среди людей своих носителей, иерархически группирующихся вокруг идеологических принципов в соответствии с определенным пониманием сущности последних. Эти смысл и цель истории сопряжены с Божественным планом, и поэтому понимание их принадлежит к сфере метафизики, духа, традиции, и в определенных случаях — к сфере религии. Причем, именно эта область является наиболее закрытой, наиболее таинственной, так как в ней осуществляется реальный контакт Божественного и земного. Поэтому это уровень таинства, и духовные организации, корректирующие и направляющие поток истории, являются «тайными». (В Христианстве эта идея проявляется в предании о семи невидимых праведниках, на которых держится мир, а во 2-ом Послании Апостола Павла к Фессалоникийцам он говорит «о держащем», по — гречески «katehon», то есть о таинственном присутствии, предохраняющем «среду», земной мир, от пришествия Антихриста и т. д.) Но для того, чтобы влиять непосредственно на ход внешних событий, метафизические и совершенно «тайные» центры вынуждены создавать промежуточные организации, эманации, не наделенные полнотой и непоколебимостью строго метафизического знания. Именно эти полутайные организации, служащие инструментом истинных скрытых центров, и получили название «секретных обществ» («la societe secrete»).

Метод «исторического безумия» чаще всего исследует именно эти полутайные «секретные общества», так как подлинные метафизические центры остаются вне сферы внимания людей, руководствующихся лишь «исторической интуицией», а не прямой и полной инициацией и духовной реализацией. Подобно «безумцам от литературы», которые интуируют сакральное лишь косвенно, схватывая его отражение в психической сфере, будучи не в состоянии из-за отсутствия инициации достичь последних высот прямого отождествления с Небесным Логосом, «безумцы от истории» интуируют тайную логику циклического развития, распознают метафизику истории по ее отражениям в полусекретных организациях и свойственной им идеологии. Поэтому и тем и другим присущи определенные погрешности, сдвиги, смещения, которые и отличают их от подлинных посвященных. В этом и состоит единственный аспект, где к ним действительно и без кавычек можно применить термин «безумие», тогда как в сравнении с профанами и «нормальными историками» они являют собой подлинных «гениев» и сверхнормальных исследователей, и их концепции безмерно превосходят по своей истинности и методологической ценности весь жалкий, чисто фактологический и бессмысленный, сизифов труд «позитивистов» и «критицистов» от истории.

Одним из удивительно интересных и богатых открытиями оккультных конспирологов является Сэнт-Ив д'Альвейдр. Он — автор многих книг, в заглавие которых непременно входило слово «миссия» («Миссия Евреев», «Миссия Суверенов», «Миссия Индии», и даже «Миссия Рабочих» и т. д.). Сэнт-Ив д'Альвейдр имел обширные эзотерические контакты с представителями европейских, и даже восточных (в частности, индуистских), инициатических организаций, откуда он почерпнул многие аспекты своей доктрины. Вдохновлявшим его учителем был французский эзотерик Фабр д'Оливе, автор многих фундаментальных работ по эзотеризму и, в частности, гигантской книги «Восстановленный еврейский язык», где он трактует сакральные основания иврита, разъясняет многие загадочные пассажи из книги Бытия на основании символизма еврейского языка и сакральной иудейской терминологии. Как бы то ни было, Сэнт-Ив одним из первых сформулировал объемную конспирологическую модель истории, и несмотря на многочисленные фантастические и имагинативные искажения эта модель может быть рассмотрена в качестве синтетической концепции, с которой так или иначе коррелируются остальные конспирологические версии. Суть теории д'Альвейдра такова. Изначальное правление на земле (по меньшей мере, изначальное в рамках нашего человечества) осуществляла Черная Раса. Она имела своим центром южные регионы, а северные земли, населенные Белой Расой, были оккупированы Черными Господами, обратившими всех Белых в рабство. Это — этап не очень ясной и не очень детально описанной Предыстории. Конец эре Черной Расы положил ариец-аватар Рам, появившийся в землях Севера в период нахождения созвездия Овна в секторе Зимнего Солнцестояния (около 8–6 тыс. лет до Р.Х.). (Надо подчеркнуть, что Сэнт-Ив отождествляет арийцев, белую расу в целом с Кельтами). Именно с прихода Рама начинается собственно интересующая Сэнт — Ив д'Альвейдра сакральная, тайная История человечества. Здесь закладывается основание той парадигме, с фрагментами или антитезами которой человечество имело дело в дальнейшем и имеет и по сю пору. Божественный Рам основал гигантскую теократическую Империю Овна («Рам» на древнем сакральном языке означало «Овен»), в которую входили все прежние сакральные центры. Материальное иго Черной Расы было сброшено, и на земле воцарилась Белая Духовность. Рам устроил систему управления Империей по трех-частному образцу, в соответствии с сакральной и основополагающей идеей Троичности. На три части делилась также Великая Священная Коллегия, высший орган власти Империи, имевший свои аналоги и подобия в различных имперских владениях. Высший уровень коллегии — пророческий, чисто метафизический и трансцендентальный. Это уровень непосредственной Божественности, Короля Мира, прообразом которого был сам белый аватара Рам. Это — уровень полного синтеза всех властных функций. В метафизических терминах этот уровень соответствует Первому Лицу Троицы или Абсолюту, Трансцендентному Принципу, «Тьме Превысшей Света», Сверх-бытию. Второй уровень — Жреческий, Солнечный, Мужской. Это — сфера Бытия, Света. Этот уровень Жрецов служит восприемником невидимых влияний Пророческого плана и их адаптаций к низшим планам Проявленного мира. Он относится ко Второй Ипостаси Троицы, к Сыну. Символами этой второй ступени Высшей Коллегии являются Белый Цвет, Овен и Имперский Орел. И наконец, третий уровень Коллегии — Царский — это сфера Луны, так как земные Цари служат восприемниками жреческого Света и устроителями общественного порядка в соответствии с «отражаемыми» солнечными влияниями Жрецов. Символы этого уровня — Бык, Красный Цвет, Голубка. Он соответствует Третьей Троической Ипостаси — Святому Духу. Здесь основную роль играет также символизм Женщины и ее детородных органов («иони» на санскрите). Таково устройство сакральной белой Империи Рама, отражающей чистейший порядок и строй метафизического устройства Бытия. Здесь все основано на универсальной гармонии и законах иерархии — «священного чинопорядка». Сэнт-Ив д'Альвейдр назвал такую структуру Синархией, то есть Со-Властием, что подчеркивает синтетическое объединение трех функций — Пророческой, Жреческой и Царской — в вопросах имперского устройства. Именно Синархия является для д'Альвейдра сакральным, духовным, традиционным, религиозным и политическим идеалом, который необходимо реализовать несмотря на все внешние обстоятельства, так как в Синархии запечатлена в ее чистейшем виде абсолютная воля Провидения, не зависящая от исторической конкретики.

Через несколько веков после удаления Рама от дел управления сакральной Империей в Индии происходит сакрально-политическая катастрофа, послужившая деструктивным импульсом для всего устройства Империи Рам. Это было восстание принца Иршу. В этом восстании Иршу не только преследовал цели захвата власти, на которую он не имел права в соответствии с законами Рама, но и совершил религиозную революцию — Перво-революцию, ставшую парадигмой всех последующих исторических революций. Это было восстание третьего, Царского, уровня Высшей Коллегии против двух остальных уровней, и особенно против второго Жреческого уровня. Иршу выдвинул претензии на полноту власти в Индии и заявил о достаточности одного уровня Высшей Коллегии — уровня Царского. К восстанию Иршу примкнули все анархические и склонные к антиномизму элементы в Империи Рам — потомки Черных Королей, не удовлетворенные интеграцией в систему Рама, преступники кастовых и религиозных предписаний, служители культа Тельца, предшествовавшего имперским реформам Овна и другие революционные кадры. Символами восстания стали Красный Цвет, Бык, Красная Голубка и Лунный Серп. В Индии Иршу и его сторонники потерпели поражение, но волна Революции прокатилась по всем материкам, образовав цепь антижреческих и антитроических революций. «Иршуизм» стал постоянным фактором сакральной истории. Он проявился в набегах ионийцев (согласно д'Альвейдру, слово «ионийцы» происходит от санскритского «иони»), в завоевании гиксами Египта, в императорском пурпуре Рима, в Туранистских набегах быкопоклонников-тюрков на овнопоклонников-иранцев и т. д. При этом любопытно, что Сэнт-Ив связывает «иршуизм» («цезаризм») с «Монотеизмом», а «рамизм» с «Троичностью». — Полноценная Высшая Коллегия имеет три уровня, а «иршуистский» монархизм — только один. С другой стороны, д'Альвейдр соотносит религиозные культы «ионийцев» с пантеизмом, натурализмом и имманентизмом, а также с магией и с кровавыми жертвоприношениями. В целом же Революция Иршу в религиозной сфере может быть определена как отрицание трансцендентного Принципа и духовной власти. При этом, однако, «ионийская» красная революция отнюдь не означает атеизма. Она предполагает наличие особой анимистической, натуралистической и оргиастической сакральности, особых культов с подчеркнутой женской, экстатической спецификой. Это — культы Быка, Венеры, Луны, Земли, Великой Матери, а также всех теллурических и лунных демонических сил.

Вся сакральная история после восстания Иршу рассматривается Сент-Ивом как противостояние двух религиозно-политических парадигм: синархии и анархии (частным случаем которой является Монархия, оторванная от двух других уровней Высшей Коллегии). Анархические тенденции выступают не только и не столько как самостоятельные религии или государственные идеологии, сколько как элементы социально-религиозных структур, способных, в зависимости от обстоятельств либо выходить на поверхность и декларировать унно-женско-царско-бычье-красную анархию, диктатуру антитроической, антижреческой и антипророческой Революции, либо скрыто подтачивать устои Синархического правления через теллурические культы Матери Земли, через оргиастические мистерии, через лунную духовность магов. Поэтому после внешних набегов ионийцев, гиксов, филистимлян и т. д. борьба этих двух идеологий стала по преимуществу подспудной, и протекала она отныне в рамках одного и того же государства, одной и той же религии и т. д. (Любопытна особая оценка д'Альвейдром маздеизма и зороастризма, которые он считал экстремальным выражением сугубо солнечной тенденции, — второй Жреческий уровень Высшей Коллегии, — специально акцентирующей не столько Троическую Синархию, сколько Двоическую антимонархию, анти-анархию как прагматическое средство религиозной войны с натуралистическими «ионийцами», в имманентном экстазе настаивающими на единственности проявленного мира и, соответственно, на единственности Царской функции, на пантеистическом монизме. (Сэнт-Ив не оправдывает дуалистического отклонения от Синархии, но показывает практические причины этого).

Библейский иудаизм Сэнт-Ив д'Альвейдр относит к принципиально «рамидским» религиям, видя намек на Рама в самом имени Аб-Рама. Иудейское противостояние Египту он трактует как идеологическую борьбу синархистов-евреев против царских анархистов, фараонопоклонников-египтян. Но религиозную сторону Египта и его Жрецов д'Альвейдр видит как элементы Синархической Системы (Троица — Осирис-Изида-Гор). Но позднее и в самом иудаизме произошла антисинархическая революция. Окончательно же иудаизм был извращен после его неприятия Исуса Христа, высшего и чистейшего эсхатологического образа Овна, Пророка, Жреца и Царя одновременно, сбывшееся и тотальное осуществление провиденциальной миссии Рама, который был в некотором смысле прообразом самого Спасителя. Будучи убежденным христианином, д'Альвейдр видит, однако, синархическую истину Троичности и в других традициях — в Индуизме, Даосизме и т. д. Однако и Христианская Цивилизация, восстановившая в определенных аспектах Империю Рама не только духовно, но и географически (показательно, что огромную роль в этом Сэнт-Ив отводил Русскому Православию и вообще славянам — сам он был женат на русской княгине Келлер), была подвергнута внутреннему и внешнему воздействию «неоиршуистов», что окончательно проявилось во Французской Революции, в Красном Знамени, в пантеистическом материализме социалистов, в протестантском заговоре европейских Князей против Рима и Церкви, в дехристианизации Запада. Последними осколками Троической Империи Рам д'Альвейдр считал католическую Австро-Венгрию и православную Россию. Вот в самых общих чертах конспирологическая схема Сэнт-Ив д'Альвейдра, которую он развил с огромным числом крайне интересных подробностей в своих объемных трудах, полных исторических примеров, эзотерических толкований религиозных доктрин и текстов, сакрально-лингвистических расшифровок имен и названий (тут можно встретить как явные и неоправданные натяжки и фантазии, так и удивительно ценные интуитивные догадки и соответствия), объяснением библейских отрывков, призывами к конкретным историческим лицам — царям, сенаторам, политическим деятелям, пересказом восточных инициатических легенд и т. д. Все это заслуживает самого глубокого изучения, а также в высшей степени интересно проследить нити влияния его идей не только на оккультистов — Папюса, Седира, Андре Савуре и т. д., — но и на политических деятелей той эпохи, так как тема Синархии в XX веке стала чрезвычайно популярной у юдофобов и антимасонов, отождествивших синархические принципы с замыслом знаменитых «Сионских Мудрецов» (чаще всего, при этом, труды самого д'Альвейдра никто не удосуживался прочесть или осмыслить, подвергая критике лишь вульгаризированный и политизированный концепт). С другой стороны, не исключено, что книги Сэнт-Ива были действительно известны некоторым лидерам левого социал-демократического движения, которые, вероятно, по-своему поняли и переосмыслили его труды, и воплотили определенные его идеи на практике в виде пародии или карикатуры. Так, вызывает удивление настойчивое использование д'Альвейдром слова «Советы» при описании Высшей Синархической Коллегии. Речь даже идет о «Советах Пророков», о «Советах Жрецов» и «Советах Царей», а кроме того, идеи Синархии д'Альвейдр и прямо адресовал рабочим, в несколько наивной, но по своему очень интересной книге «Миссия Рабочих». Не исключено, что между идеями д'Альвейдра и системой «Советов» пролетарских государств имеется некоторая оккультная взаимосвязь.

Грасе д'Орсе: «Кварта» против «Квинты»

Вторым после Сэнт-Ива в вопросах оккультной конспирологии можно назвать в высшей степени странного автора второй половины XIX века Клода Состена Грасе д'Орсе (1828 — 19ОО). Его имя было бы совершенно забыто, если бы не упоминание о нем в книге загадочного алхимика XX века Фулканелли. Последователи Фулканелли, и вообще европейские традиционалисты, отыскали в фондах Национальной Библиотеки Франции забытые номера «Ревю Британник», в которых они обнаружили серию статей Грасе д'Орсе, методично описывающих альтернативную оккультную историю Европы, и особенно, естественно, Франции. Особенно поразительной была головокружительно смелая дешифровка старинных гравюр, народных куплетов, геральдических надписей и т. д., которые автор с помощью так называемой «фонетической кабалы» (не путать с еврейской Каббалой, с двумя «б») делает захватывающим повествованием о тайной борьбе двух могущественных «секретных обществ». Именно противостояние этих организаций и определяет, по Грасе д'Орсе, всю европейскую историю. Схематически можно представить эту фантасмагорическую картину следующим образом. Изначально на территории Евразийского континента и Северной Африки существовало два религиозных типа, два культа — Солнечный и Лунный. Эти соперничающие между собой религиозные организации находились в состоянии постоянного конфликта. В древней Галлии существовало две основные касты — «жители башен» и «труженики». «Жители башен» («жасы», «гои» или «гогтрюсы») были Лунопоклонниками, их богиней была Беллона или Белена (Грасе д'Орсе сближает слово «Belena», богиня Луны у кельтов, и слово «volonte», «воля»). «Труженики» («пеки» или «пикарды») поклонялись солнечным божествам Эсусу и Теутату. На этом этапе Грасе д'Орсе явно ориентируется на известные ему труды Сэнт-Ива д'Альвейдра, так как он называет Лунопоклонников «ионийцами», потомками «Энея», основателя Римской династии, а объектом их поклонения считает священную корову Ио («ионийцы» — потомки коровы Ио). Как и д'Альвейдр, основополагающим символом «ионийцев» он называет Красный Цвет (красный — изначальный цвет орифламмы французских монархов). Против лунных «ионийцев» боролись солнечные «дорийцы» и «стоические поклонники Митры». Символические цвета «дорийцев» — Черный и Белый. Но в развитии этой темы Грасе д'Орсе далеко уходит от д'Альвейдра. Он однозначно отождествляет «ионийцев» с носителями идеи родовой аристократии, с европейской знатью. Солнцепоклонники, в свою очередь, — это народ, крестьяне, ремесленники, а также клир, жреческое сословие. Средневековые гибеллины, сторонники примата императорской власти над властью Папы, а позднее протестанты были типичными «ионийцами». Вельфы же, сторонники Папы, «дорийцами» и Солнцепоклонниками. Любопытно, что Грасе д'Орсе затрагивает здесь вопрос магии крови, так как утверждает, что «ионийцы», и особенно род французских капетинских монархов, идущий от Катта Валлона, считали себя носителями «фиолетовой» крови, крови божественной, и презирали «голубую» кровь низших каст. Поэтому Лунопоклонники назывались иногда «фиолетовыми», а Солнцепоклонники — «голубыми». В христианской Европе оба эти течения существовали не только в форме идеологических и политических комплексов, но и виде «секретных обществ», с особым языком знаков, символов, соответствий, паролей и т. д. Солнцепоклонники были объединены в тайный «Орден Четырех», «Орден Кварты». Другим их названием было «Менестрели Мурсии» или «Менестрели Мерси», т. е. дословно «Менестрели Милосердия». Другим важнейшим знаком «Кварты» был Северный павильон дворца Тюильри и День Зимнего Солнцестояния. В эзотерической шифрованной книге Рабле члены «Кварты» описаны под именем «Гастролатров», «чревоугодников». В Англии они проявились в парламентской партии «вигов», т. е. «париков», так как «парик» — это тайный пароль «дорийцев». Менестрелей Мурсии Грасе д'Орсе связывает с горожанами или сельскими жителями, в противовес аристократам, живущим в замках, «башнях» (связь слова «tour» — «башня» и «taureau» — «бык»). Лунопоклонники объединялись в таинственный «Орден Пяти», «Орден Квинты». Иначе же они именовались «Менестрели Морвана» или «Менестрели Моргана». Они связаны с Югом, с Летним Солнцестоянием. Их традиционная эмблема — Танцующая Смерть, danse macabre, а также Южный Павильон Тюильри, Павильон Флоры. Словосочетание «Менестрели Морвана» Грасе д'Орсе расшифровывает как «мертвая южная рука», «morte main australe». У Рабле члены «Квинты» — это Энгастромиты, ненавидящие еду. Поэтому любимое средство аристократов-ионийцев для борьбы с народом и для его подчинения — это «организованный голод», «мор». Грасе д'Орсе считает, что любой голод и мор в Европе на протяжении всего известного исторического периода не случайность, а результат заговора Лунопоклонников против народа. В Англии «Квинта» представлена парламентскими «тори» («тори», «tory» — «обитатели башен», «tour», поклоняющиеся быку «taureau»). На уровне христианского богословия корни «Кварты» тянутся к еретическому учению Кердона, одному из первых монофизитов, отрицавших человеческий элемент в личности Исуса Христа. Феодальную Европу, и особенно Францию, Грасе д'Орсе считает в большинстве своем «солнечной», управляемой «Орденом Кварты», чьей представительницей, в частности, была Жанна Д'Арк. Но некоторые правящие королевские рода принадлежали при этом к Лунопоклонникам, «фиолетовым». (Фиолетовым было знамя первых капетинских монархов). Реформа и Протестантизм был целиком и полностью результатом заговора «Квинты», которая стремилась освободиться от влияния вельфского жреческо-народного Ватикана с его Солнечной ориентацией. Но помимо смягченной чисто церковной и католической солнечности, на Западе существовала и радикальная организация Солнцепоклонников, стремящихся раз и навсегда покончить с конкурирующим Орденом. Древнейшая солнечная Традиция, в рамках Христианства связанная с апостолом Павлом и ересиархом Маркионом (прямо противоположным в своей доктрине «монофизиту Кердону»), была сохранена в Иерусалимском патриархате, откуда ее привезли в Европу рыцари Храма, тамплиеры. Позже солнечные тайные доктрины были переданы португальскому Ордену Христа, а еще позже — Ордену Иезуитов. В конце концов, они перешли к европейскому Масонству. Знамя тамплиеров было как раз Черно-Белым. Масонство вплоть до Французской Революции было ареной противостояния двух тайных Орденов: «Квинты» и «Кварты». Изначально Масонство было создано Иезуитами как инструмент в борьбе против всесилия «ионийской» аристократии. Но позднее в него проникли многие представители «Квинты» и стали бороться за доминацию внутри этого Ордена. Солнцепоклонники в рамках Масонерии образовали орден Геродона, который позже стал «Шотландским древним и принятым обрядом» из 33 степеней. Лунопоклонники оформились в гугенотское масонское братство «Адельфов», а позже «Карбонариев». Пиком оккультных интриг в войне «Кварты» и «Квинты» Грасе д'Орсе считает Революцию. В ней все тайные силы европейской истории вышли на поверхность. Грасе д'Орсе в целом разделяет точку зрения контрреволюционных авторов — аббата Баррюэля, Агустена Кошена, Бернарда Фая и т. д. — относительно причастности Масонства к Революции. Он даже согласен, что именно на Масонстве и лежит главная ответственность за случившееся. Но в отличие от довольно простых схем обычных контрреволюционеров он выдвигает головокружительную и необычайно сложную версию, где вся Масонерия предстает не как нечто однородное и единое, но как поле противодействия двух еще более тайных, оккультных сил и групп. Таким образом, его конспирологическая картина намного богаче. Во-первых, в подготовке Революции безусловно участвовали обе тайные организации. Отчасти деградировавшее солнечное братство «Кварты» истолковало многие свои доктрины буквально, и вместо солнечного равенства в духе оно стало развивать демократические вульгаризированные концепции, направленные не только против протестантской аристократии, стремящейся абсолютизировать свою власть, подавив сопротивление клира и народа, но и против самой социальной иерархии в целом. Так баварские Иллюминаты и герцог Брауншвейгский (по праву своего рода возглавлявший европейскую партию гвельфов, т. е. один из вариантов «Кварты») готовили казнь Людовика XVI как абсолютиста, склоняющегося на сторону гугенотов и протестантов. Если до Людовика XV французские монархи шли на уступки «Кварте», и даже установили с демократическими гвельфами — «дорийцами» союз против власти поместного дворянства, то сам Людовик XV и Людовик XVI нарушили договор и встали на сторону Лунопоклонников-гугенотов. Они отказали крестьянам в распашке королевских земель и лесов (это требование, естественно, поддерживала и Церковь), распустили Орден Иезуитов и устроили «искусственный голод», «мор», то есть проявили все признаки своего перехода на сторону «Квинты» и «ионийцев». Тайное собрание «Кварты» во Франции с участием представителей простых сословий и клира под эгидой Ложи-матери, своего рода оккультный парламент, также проголосовал за смерть Людовика XVI. Таким образом, Французская революция была местью проиезуитского масонства солнечного ритуала королю, перешедшему на сторону лунного ритуала, и связавшего свою судьбу с гугенотами-гибеллинами. Но в ходе социальных потрясений Революции «солнечный Орден» фактически стал носителем эгалитарных настроений и доктрин. Это в значительной степени изменило изначальную религиозную ориентацию движения и привело к известным эксцессам. С другой стороны, масонерия была уже пропитана протестантскими влияниями «Квинты». Протестанты же, согласно традиционной логике «партии Танцующей Смерти», постоянно практиковали скупку зерна и под угрозой голода наращивали капиталы протестантских банков. Поэтому, потеряв своего союзника — Людовика XVI, «ионийцы» отыгрались на экономических достижениях; участвуя в управлении Республикой в силу масонской включенности в заговор, они сосредоточили в своих руках финансы. Так аристократы «фиолетовой» крови прочно связали свою судьбу с буржуазией на почве протестантизма и Лунопоклонничества. И позднее лунный обряд потомков Коровы Ио стал также конспирологической ориентацией «капиталистов», воспринявших от аутентичных «Менестрелей Морвана» в первую очередь экономические методы борьбы с простым народом и Церковью. Но как бы то ни было, вырождение солнечного «Ордена Кварты» вплоть до демократизма и эгалитаризма и превращение лунного «Ордена Квинты» в силу капитализма, по мнению Грасе д'Орсе, положило конец многовековой истории этих «секретных обществ».

Вначале, Грасе д'Орсе думал, что тайный язык «Кварты» и «Квинты» был утрачен и забыт, что их борьба была десакрализирована, их символизм и иероглифы потеряли всякий смысл, а их влияние на общественно-политическую жизнь сошло на нет. Но в конце своей жизни он изменил эту точку зрения, и написал, что вопреки его первоначальным убеждениям тайная иероглифическая история Франция не оборвалась на убийстве герцога де Барри (опоследнего гульярда), но таинственным образом продолжается и сегодня, о чем свидетельствуют некоторые шифрованные произведения искусства. Тот, кто знает особый ключ, может, по мнению Грасе д'Орсе, заглянуть вглубь таинственной «иероглифической» жизни, расшифровать «дипломатический» (по выражению Грасе д'Орсе) язык символических названий и фигур, постичь таинственный смысл, заложенный в книгах Рабле, в «Сне Полифила», в трудах Данте, Кавальканти, Кампанеллы (не указывает ли его «Город Солнца» на причастность к «Ордену Кварты»?), Сервантеса, Мольера, Сирано де Бержерака и многих других авторов, чьи произведения несомненно имеют эзотерический подтекст. В принципе, можно пойти и еще дальше и попытаться увидеть многие события X века — «искусственный голод», демократические и эгалитаристские перевороты, неосимволизм современной политической и экономической пропаганды, «англо-саксонский» (= «протестантский») фактор в мировой геополитике, планы по созданию Мирового Правительства и установлению Нового Мирового Порядка — в оптике, подобной методу Грасе д'Орсе, поскольку его сложная и развитая модель имеет удивительный резонанс с оккультной, «иероглифической» стороной важнейших современных процессов. Совершенно очевидно, что гений Грасе д'Орсе остается чрезвычайно актуальным и в высший степени притягательным и сегодня, что выражается в его растущей популярности в последние годы в традиционалистском и даже академическом мире Франции, и шире — Европы.

Теперь мы несколько отклонимся от рассмотрения моделей «безумцев от истории» и обратимся к такому серьезному и в высшей степени авторитетному традиционалистскому автору, как Рене Генон. Его концепцию нельзя, строго говоря, причислить к конспирологическим моделям, так как он во всем строго следует доктринам Традиции и основывается на конкретной и ортодоксальной Инициации, а следовательно, его воззрения суть не отражения истин, интуитивно схваченных гениальным «художником» от истории, но изложение конкретных, почти «опытных» данных, хотя и относящихся к сфере духовной и метафизической практики. Теории Генона относительно роли «секретных обществ» оккультного направления в истории являются совершенно необходимыми для того, чтобы адекватно понять другие более вольные конспирологические концепции и отделить в них зерно истины от плевел фантазии или личных пристрастий. В полном соответствии с Традицией Генон утверждает, что человеческий цикл начинается с Райского состояния, с «точки» Земного Рая, и движется к хаосу и упадку, к своего рода «Земному Аду», за которым следует финальный период катастроф и начало нового цикла, новый «Земной Рай» нового человечества. В христианстве этот процесс называется «грехопадением». Однако человечество на протяжении всего хода истории имеет и две радикальные перспективы «ускорить» или «обратить вспять» циклический процесс, реализовав в узких рамках одной человеческой жизни все качественное, сущностное содержание полного человеческого цикла. Эти две перспективы Генон определяет как «инициацию» и «контринициацию». Инициация — это особое сакральное и таинственное действие, которое дает посвященному возможность выйти за рамки временной и пространственной обусловленности, ограничивающей историческое человечество. Но эта возможность становится действительностью только при осуществлении духовной реализации, то есть после извлечения всех следствий и активации всех потенций, данных в инициатическом ритуале. Полноценная инициация имеет два этапа — Малые Мистерии и Великие Мистерии. Первый этап призван возвратить посвященному изначальное «адамическое», «райское» состояние, утраченное исторически. Это — достижение полноты всех земных и человеческих возможностей, взятых одновременно и синтетически. Второй этап — Великие Мистерии — ведет человека от «Земного Рая» к «Раю Небесному», к иным ангелическим, божественным и сверх-земным уровням универсального Бытия, вплоть до полного «обожения», «теозиса», слияния с Богом, Перво-Принципом. Инициация, согласно Генону, стоит за всеми духовными сакральными (и в частности, религиозными) формами, за всеми традициями как их тайная сущность, как их высший смысл. Но будучи исключительной возможностью, инициация предназначается только для избранных, для исключений, и поэтому она является достоянием «эзотерических организаций», не внешних, но внутренних по отношению ко всеобщим сакральным или религиозным институтам. Можно сказать, что инициация направлена всегда против хода истории, вспять, так как даже в первой своей фазе она ориентирована на возвращение посвященного к начальной «точке» человеческого цикла, в «Земной Рай». Два этапа полноценной инициации можно соотнести с миром психическим, миром души — Малые Мистерии, и с миром пневматическим, с миром духа — Великие Мистерии. Если первая фаза соответствует полноте человеческого архетипа, взятого в его тотальном, сакральном измерении, то вторая фаза выходит далеко за пределы всего человеческого и протекает уже в сфере Божественного. Контринициация — это процесс столь же радикальный и также предназначенный для исключительных случаев, но ориентированный в противоположную сторону. Он ставит своей целью, невзирая на конкретные исторические обстоятельства, вывести «посвящаемого» за рамки истории, но при этом не возвратить его к «Земному Раю», а погрузить его в «Земной Ад». Иными словами, контринициация приводит своих «посвященных» к концу истории. Контринициация имитирует подлинную инициацию, но с обратным знаком. Она обращена не в сторону Божественного, но в сторону Демонического. Второй этап контринициации — это переход от «Земного Ада» к «Подземному Аду», то есть выход за пределы человеческого архетипа, но не вверх, к духовным Небесам, а вниз, к демоническим подчеловеческим мирам Дьявола. Контринициация, так же, как подлинная инициация, дает своим адептам подлинную и ничем не ограниченную свободу по отношению к конкретным историческим и географическим условиям, так как «посвященные дьявола», называемые иногда «черными магами» или «святыми Сатаны» («авлии-эш-Шайтан» в Исламе), также стоят по ту сторону истории, то есть человеческих и земных пространства и времени, как и «посвященные Бога». Более того, внешние эффекты «инициатических» и «контринициатических» реализаций — паранормальные явления, чудеса, экстраординарная сила влияния и т. д. — могут быть очень похожи, как похожи чудеса, совершенные некоторыми святыми на чудеса магов, в том числе и «черных магов»: «билокация», «левитация» и т. д. Контринициация направлена по ходу истории, она соответствует силе ускорения истории. Можно сказать, что контринициация — это активный «двигатель грехопадения». Но это означает в перспективе Генона, что контринициация и есть «движущая сила прогресса», о которой так любят говорить эволюционисты. Рене Генон считает, что помимо инициатических организаций существуют и контринициатические структуры, также обладающие определенными доктринами, ритуалами, культами и т. д. В истории этих контринициатических обществ Генон выделяет несколько важнейших этапов. Первым глобальным проявлением контринициации Генон считает так называемую «Революцию Кшатриев (каста воинов в Индии) против Брахманов (каста жрецов)». На основании некоторых традиционных данных он полагает, что это восстание произошло в «атлантический» период (около 10 тыс. лет до Р.Х.). Смысл этой Революции у Генона в целом совпадает со смыслом «иршуистской» Революции, восстания «ионийцев» у Сэнт-Ива д'Альвейдра. Важно, что Генон подчеркивает западный, «атлантический» характер наиболее раннего макро-проявления контринициации в истории. Далее, Генон указывает на упадок традиционных цивилизаций в VI веке до Р.Х., за которым, однако, последовал период частичной реставрации.

За фасадом «буддистской революции» царя Ашоки в Индии, за полемикой конфуцианцев с даосами в Китае и антидаосскими гонениями, за Вавилонским пленением евреев, за потрясениями в иранском религиозном сознании (перед пришествием «последнего Заратустры» в VI веке), за трансформациями в эллинской и ближневосточной традициях и т. д. — Генон видит активизацию контринициатических сил, «торопящих» упадок традиционной цивилизации и стремящихся ускорить пришествие «Земного Ада». Но в VI веке этим тенденциям воспрепятствовали действия инициатических организаций, вынужденных, тем не менее, провести определенные сакральные реформы почти во всех регионах планеты и в лоне всех традиций и религий с учетом изменившихся и «демонизированных» условий земной макро— и микро-космической среды.

Следующий всплеск контринициации приходится на время, непосредственно предшествующее приходу Исуса Христа. Особенно это касалось сугубо западной, греко-римской, европейской цивилизации. Но Христианство (и особенно христианские инициатические организации) нейтрализовало ситуацию, и против усилившегося стремления к концу истории выдвинуло инициатический принцип Христа, Нового Адама, реставрировавшего и спасшего падшего Ветхого Адама своим пришествием. Расцветом инциатического порядка на Западе Генон считает Средневековье, но уже в XIV веке, после уничтожения Ордена Тамплиеров и с началом Французского Абсолютизма, контринициатические тенденции проявляются с новой силой и методично ведут Запад, да и весь мир, к «Земному Аду». Возрождение, Реформация, Просвещение, Французская Революция, эпоха материализма и капитализма, победа коммунистического восстания в России для Генона суть этапы постепенного завоевывания контринициацией власти над планетой. Современный мир XX века Генон однозначно отождествляет с «апокалиптическим» миром конца Времен, с тем «Земным Адом», к которому стремились деятели контринициации на протяжении всей истории.

Важно отметить, что в самой последней фазе победы контринициации на планетарном уровне Рене Генон выделяет два этапа: этап предельной материализации и этап последующего «растворения снизу». Материализация соответствует агностическим, «позитивистским», «критическим», «атеистическим» и «материалистическим» тенденциям, свойственным Европе конца XVIII — начала XX веков. Этот период для контринициации является подготовительным перед ее решительным триумфом и полным обнаружением. Здесь из цивилизации изгоняется не только инициатическое измерение, но и все связанное с внешней духовностью и религиозностью. Такое внерелигиозное и внеинициатическое состояние цивилизации Генон называет «профанизмом». Но за эпохой «профанизма», закрывающего «Яйцо Мира» сверху от проникновения в мир Небесных, Божественных влияний, должна последовать эпоха неоспиритуализма, снова открывающая «Яйцо Мира», но на сей раз снизу, для впускания в мир подчеловеческих, подтелесных (инфракорпоральных), демонических существ Тьмы, «орд Гогов и Магогов». В этот момент контринициация должна полностью обнаружить себя во всей полноте и тотальности на планетарном уровне. Период открытого царства контринициации Генон отождествляет с тем, что христианская традиция называет «пришествием Царства Антихриста», а Ислам — «пришествием Дадджала», «Лжеца», «ложного Мессии».

Таким образом, для Генона современный мир является целиком и полностью плодом «творчества» тайных контринициатических организаций, «святых Сатаны», которые тщательно подготавливали на протяжении столетий и тысячелетий актуальную цивилизацию и активно участвовали в ее созидании именно в том виде, какой она сегодня приобрела. Очевидно, что такое видение процесса истории предполагает за всеми важнейшими политическими, геополитическими и идеологическими трансформациями (и особенно в последние века) деятельность тайных контринициатических организаций. В этом отношении Генон довольно скуп на подробности, так как его в первую очередь всегда интересовали общие метафизические принципы, из которых, по его мнению, всегда можно вывести в качестве следствий все более конкретные соображения. И тем не менее, он делает определенные намеки на те или иные организации и тайные общества, которые он считает наиболее подозрительными в смысле их явной или предполагаемой связи с контринициатическими силами. Ниже мы попытаемся в общих чертах изложить суть взглядов Генона на роль контринициатических тайных обществ.

В первую очередь, Генон считает, что существуют совершенно сознательные и полностью отдающие себе отчет в своих действиях дьяволопоклонники, «святые Сатаны». Символически Генон описывает их как особых существ, которые дошли в своих эзотерических исследованиях до определенной «двери», но обнаружили ее закрытой для себя. Они были вынуждены вернуться «назад», но их существо уже прошло необратимую трансформацию, и их психические способности безмерно превышают уровень обыкновенных людей. Это — «черные маги», служители контринициатического культа и носители особых могущественных влияний и способностей. (В отличие от простых колдунов они обладают глобальным видением земной ситуации в целом, и их способности простираются на макрокосмический и микрокосмический уровень, подобно способностям подлинных посвященных). В письме Генона неустановленному адресату, известному под инициалами Ж.К. (J.C.)[1], — по всей видимости, это был посвященный очень высокой степени, насколько позволяют судить его познания в области сакральной географии и некоторые его замечания в статье, опубликованной в журнале «Etudes Traditionnelles» (N 293–295,1951), — есть утверждение о существовании «Семи башен Сатаны», которые соответствуют «персонам» Семи главных Ангелов, падших вместе с Люцифером. Две башни находятся в Африке (Нигер и Судан); две — в Малой Азии (Сирия и Мессопотамия); одна — в Туркестане; и наконец, еще две в Западной Сибири или на Урале. Местонахождение этих двух последних башен, расположенных на советской территории, Генону было неизвестно. Но его адресат, таинственный Ж.К., предполагает, что одна из «советских» башен должна быть расположена в бассейне реки Оби, так как, по его утверждению, «река Обь географически представляет собой такую форму, которая служит опорой постоянной активности для определенной категории демонов». Любопытно и другое замечание из письма Ж.К. Генону в 1935 году: «Начиная с 1934 года определенные звенья цепи Врага разбиты. Заброшенная центральная башня, служащая опорой его влияний, обнаружила свою активность. Но я не знаю еще, как это заявит о себе. Я думаю, что уже можно вычленить контуры такой эволюции мира, которая должна привести к величайшим беспорядкам. Но хотя время Антихриста и близко, оно еще не настало, и речь идет только о подготовке его пришествия».

Все это относится к непосредственным участникам контринициатического Ордена. Но существовало и множество промежуточных форм. Так, среди «агентов влияния» контринициации Генон называет некоторые тайные общества Европы. По мнению Генона, Масонство в целом нельзя рассматривать как собственно контринициатическую организацию. Напротив, он считает, что оно есть продолжение подлинных инициатических средневековых организаций. Но при этом он отмечает, что Масонство подверглось массовой инфильтрации агентами контринициации, что привело к деградации «регулярной Масонерии» и порождению «иррегулярных обрядов», часть из которых служила маской уже для собственно контринициатических сил. Можно отметить в логике влияния контринициации на Масонство некоторый параллелизм с ее влиянием и на Христианскую Церковь: там где удавалось отколоть от Церкви определенную часть верующих, там возникали секты, подчас превращающиеся в прямо контринициатические структуры; там, где раскол осуществить не удавалось, контринициация способствовала «нейтрализации» наиболее опасных, то есть сугубо инициатических, моментов, стараясь не столько обратить Церковь в свое оружие, сколько обезвредить ее, сделать бессильной и пассивной. То же самое можно отметить и в отношении метаморфоз Масонства. Наиболее опасными и контринициатическими Генон считал разновидности «египетской» иррегулярной Масонерии, вдохновителями которой были Калиостро (Джузеппе Бальзамо), братья Беддарид и несколько других в высшей степени энигматических и подозрительных персонажей. Эта Масонерия известна под именем Орден «Мемфис и Мицраим». (Любопытно, что Грасе д'Орсе считал Калиостро одним из главных представителей «Ордена Квинты», тогда как Сен-Жермена он, напротив, относил к членам «Ордена Кварты»). Вот что Генон писал в своем письме от 22 апреля 1932 года относительно остатков египетской традиции. «… В сущности от Древнего Египта до сегодняшнего дня сохранилась только магия, крайне опасная и очень низкого уровня. Она тесно связана с Ослоголовым Богом, который есть не кто иной, как Сет или Тифон. Эта магия сегодня перешла в Судан, где происходят довольно странные вещи: так, например, существует один регион, обитатели которого, числом около 2О тысяч способны принимать по ночам форму животных; эту территорию остальным жителям пришлось даже обнести оградой, чтобы преградить путь ночным набегам этих существ, в ходе которых они часто разрывали людей…» В целом же Генон считает, что контринициация как таковая в своей чистейшей форме сопряжена именно с египетскими мистериями Сета, а так как только этот элемент египетской традиции действительно сохранился до наших дней, то всякая апелляция к Египту на «инициатическом» или «псевдоинициатическом» уровне (если это не является, конечно, чистой фантазией) указывает на прямое или косвенное влияние темных контринициатических энергий.

Египетский фактор для Генона является едва ли не определяющим, так как и сама египетская цивилизация рассматривается им как комбинация двух довольно второстепенных и деградировавших сакральных тенденций — западной, атлантической, и южной, центрально-африканской. А именно эти две сакральные ориентации — Запад и Юг — по мнению Генона, в нашем отсеке человеческого цикла символизируют негативные и контринициатические влияния (в отличие от Севера и Востока). Это, конечно, не означает, что древний Египет обладал контринициатической или сатанинской традицией, но подчеркивает недостаточный и горизонтальный, «космистский» вектор ее развития, акцент, поставленный скорее на магической и натуралистической стороне вещей, нежели на чистой Метафизике и сфере Первопринципа.

Но не только «египетская» Масонерия вызывает у Генона опасения. Несколько других тайных организаций также внушают ему определенную тревогу. Среди наиболее оперативных, компетентных, влиятельных, но в то же время чрезвычайно подозрительных тайных обществ Генон упоминает «Герметическое Братство Луксора», «Hermetic Brotherhood of Luxor» или сокращенно «H.B. of L.» (Заметим, что «Луксор» — это название египетского города). Это англо-саксонское общество с центром в Соединенных Штатах Америки было особенно активно во второй половине XIX века. Именно оно инспирировало явно или косвенно большинство американских и европейских неоспиритуалистских течений, которые стали внешними инструментами этой организации. Именно этот тайный Орден стоял у истоков спиритизма, теософизма Блаватской и оккультизма Папюса, Седира и пр. Хотя доктрины «Герметического Братства Луксора» были намного более адекватными, точными и обоснованными, нежели пародийные и гротескно-нелепые теории неоспиритуалистов, именно этот Орден оказал наибольшее влияние на все эти движения, и особенно на практическом уровне, так как члены братства обладали несомненными оперативными способностями оккультного порядка, которых так недостает безграмотным и вынужденным без конца прибегать к симуляциям неоспиритуалистам.

Генон подробно описал таинственное участие «Герметического Братства Луксора» в появлении западного неоспиритуализма в своих книгах «Заблуждения Спиритов» и «Теософизм, история одной псевдорелигии». Как один из возможных источников подключения «H.B.of L.» к контринициатической цепи, Генон называет Бэверли Рэндольфа, автора книги «Magia Sexualis» и в высшей степени подозрительного персонажа, пропагандировавшего в эзотерических кругах «сексуальную магию» с почти нескрываемым сатанинским и антихристианским акцентом. Сам же Рэндольф, видимо, был связан с некоторыми центрами «оперативной магии», активно практиковавшими «вызывания Демонов» в Германии во второй половине XVIII века. Далее, Генон указывает на английских розенкрейцеров XIX века, которые либо просто узурпировали имя и некоторые доктрины организации «Розы-Креста», чьи представители покинули Европу в 1648 году, либо обратили реальную и остаточную розенкрейцеровскую инициацию в контринициатическое русло. Особо Генон выделял «Societas Rosicruciana in Anglia» («Английское Общество Розенкрейцеров»), из которого выделился позже Орден «Golden Dawn in the Outer», т. е. «Золотая Заря во Внешнем (мире)». Этот последний приобрел подчеркнуто египетский характер, и парижский представитель «Golden Dawn» даже предложил муниципалитету проект строительства храма Изиды в Париже. Женой главы французского отделения «Golden Dawn» Мазерса была сестра философа Бергсона, и Генон часто подчеркивал этот факт, указывая на возможные пути контринициатических влияний на профаническую культуру. (Самого Бергсона Генон считал чрезвычайно зловредным философом, выполняющим негативную миссию по дерационализации европейского сознания, по введению в это сознание хаотических, инфракорпоральных «интуиций», соответствующих плану Гогов и Магогов).

Вообще говоря, оккультное влияние организации «Golden Dawn» на современную культуру и политику огромно, так как такие знаменитые люди, как писатель Булльвер-Литтон, поэт Йитс (лауреат Нобелевской премии), английский политик Бьюкен и многие, многие другие были официальными членами этой организации, не говоря уже о многочисленных закулисных и тайных связях с политическими, дипломатическими и культурными кругами. Генон также обращал внимание на контринициатический характер общества «Мириам», возглавляемого Джулиано Креммерцом, где практиковался «герметический тантризм» и подозрительные «магические» ритуалы. Очевиден был сатанинский характер деятельности Алистера Кроули, чьим контринициатическим псевдонимом было имя «Зверь», по-гречески «Теон». Показательно при этом, что и Кроули, и Креммерц апеллировали именно к египетской традиции. Что же касается Кроули, то он был посвящен именно в лоне «Golden Dawn», хотя, конечно, радикальный и откровенный сатанизм был свойственен только ему и созданным им контринициатическим организациям «Аббатство Семи Лучей» и «Орден Серебряной Звезды», а также «O.T.O» («Ordo Templari Orientiп — «Орден Тамплиеров Востока»). Кроме «египетского» характера этих структур показательна их псевдотантристская, сексуальная направленность, что снова заставляет вспомнить Бэверли Рэндольфа, вдохновителя «H.B.of L.»

Все перечисленные организации Генон считал посредниками между чистыми дьяволопоклонниками — «бродячими магами», обслуживающими Семь Башен Сатаны — и внешним культурно-политическим миром. При этом в последней фазе установления «Земного Ада» особое инструментальное значение, по мнению Генона, уделяется именно неоспиритуалистическим течениям, призванным под видом восстановления духовности, размыть «Яйцо Мира» снизу и открыть путь подчеловеческим и демоническим сущностям. Нео-спиритуалисты — оккультисты, теософисты, спиритисты и т. д. — служат как бы наиболее внешним кругом для сложной системы контринициации. Они выступают как проводники влияний, исток и значение которых им самим, как правило, неизвестны. Так, у истоков Ауровиля — предполагавшегося стать столицей мирового неоспиритуализма — стоял не кто иной, как один из руководителей «H.B. of L.», Великий Мастер внешнего круга Макс Теон, посвятивший «Мать» ашрама Пондичери, Мирру Алфассу, которая позднее вовлекла в сферу оккультизма Шри Ауробиндо, бывшего до этого лишь политиком и поэтом. (Любопытно, что фамилия Великого Мастера Теон, Theon, по-гречески означает «Зверь», подобно псевдониму Алистера Кроули). Но мало кто из жителей самого Ауровиля или почитателей Ауробиндо догадываются о реальном происхождении всех этих идей и проектов.

И наконец, в контексте оккультного влияния нельзя не упомянуть о роли, которую Рене Генон отводит иудеям. Естественно, не имевший ничего общего с вульгарными юдофобами, Генон отмечал лишь специфику исторической роли иудеев, подчеркивая, что «кочевническое» состояние евреев диаспоры в данный циклический период делает их предрасположенными к тому, чтобы стать «опорой» для демонических влияний. Именно в этом смысле, не ставя под сомнение аутентичности истоков иудейской традиции (хотя Генон и подчеркивал, что иудаизм — традиция западного, атлантического происхождения, не связанная с Единой Традицией напрямую, а лишь через серию вторичных промежуточных форм), Генон указывал на наличие значительного числа иудеев среди активистов наиболее страшных и разрушительных тенденций в современной цивилизации, а также среди «агентов влияния» контринициации. Так, Генон подчеркивал, что основатели Ордена «Мемфис и Мицраим» братья Беддарид, глава «Golden Dawn» Самуил Лиддел Мазерс, Великий Мастер «H.B. of L.» Макс Теон, Мирра Алфасса «Мать» Ауровиля; Фрейд, Эйнштейн, Бергсон и др. (среди контринициатически ориентированных деятелей культуры и науки); а также большинство социалистических и коммунистических лидеров были евреями. Как бы то ни было, по мнению Генона, в построении «Земного Ада» евреям диаспоры как представителям «извращенного кочевничества» («nomadisme devie») отводилась одна из главных ролей, так как Генон принимал точку зрения Традиции, согласно которой сам Антихрист должен быть евреем по национальности, причем обязательно из колена Данова.

Упомянем в качестве характерного примера концепцию Генона относительно психоанализа Фрейда, которого Генон считал не просто профаническим и опасным, но почти откровенно контринициатическим, и в отношении самого процесса психоанализа Генон неоднократно утверждал, что здесь речь идет об особом контринициатическом ритуале, не выдуманном Фрейдом, но полученным им от какой-то тайной организации. (Ей могло быть иудейское масонство «Бнай Брит», членом которого был Фрейд, но не исключено, что он контактировал и еще с какой-то более закрытой и более оперативной и зловещей организацией). Все это отнюдь не мешало Генону относиться в целом позитивно к ортодоксальной иудейской традиции, и особенно к иудейскому эзотеризму — Каббале, а среди его близких друзей были и евреи, и каббалисты, разделявшие с ним опасения относительно негативной миссии этого уникального народа, наделенного неординарной и, быть может, весьма двусмысленной миссией. Ортодоксальный же иудаизм, по мнению Генона, никакого прямого отношения к контринициации не имеет, хотя бы уже потому, что контринициатические общества носят эзотерический характер, а иудаизм — это экзотерическая, внешняя религия.

Такова в общих чертах концепция Рене Генона, и, надо заметить, что большинство современных конспирологов и исследователей влияния тайных организаций на судьбу человечества, каких бы взглядов они сами ни придерживались, обязательно коррелируют свои взгляды с точкой зрения Генона, либо споря с ней, либо толкуя ее в том или ином ключе, что подчас приводит разных конспирологов не только к различным, но и к прямо противоположным выводам, как мы увидим это в дальнейшем.

Среди конспирологов, создававших свои модели по методу «исторического безумия» уже после Генона, мы хотели бы описать лишь тех, кто не просто добавляли в уже существующие концепции отдельные нюансы или коррекции, но строили новые неожиданные картины истории. К таким конспирологам по определению не относятся большинство генонистов и традиционалистов, так как они строго следуют линии самого Генона, что не лишает их труды интереса, но в определенном смысле ограничивает широту их интуиции. Новые догадки в области оккультной конспирологии следует искать у тех, кто, учитывая традиционалистские теории, все же позволяют себе отклониться от них, поскольку любое важное открытие требует известной доли риска. Наиболее экстравагантными среди постгеноновских конструкций в сфере «альтернативной истории» являются, на наш взгляд, конспирологическая конструкция чилийского автора Мигеля Серрано, известного более своими автобиографическими и художественными произведениями и документальными книгами о Германне Гессе и Карле Густаве Юнге, близким другом которых он был.

Серрано большую часть своей чрезвычайно насыщенной экзистенциальным и мистическим опытом жизни был послом Чили в разных странах — Индии, Болгарии и Австрии. Дипломатическая служба более других предрасполагает к исследованиям в оккультной сфере: так, дипломатами были и знаменитый румынский традиционалист Гетикус, автор фундаментального труда по сакральной географии Румынии «Гиперборейская Дакия», и таинственный Ж.К., корреспондент наиболее откровенных писем Генона, и многие другие. Мигель Серрано был лично знаком с видными политическими, религиозными, научными и культурными деятелями XX века — Николаем Рерихом, Индирой Ганди, актуальным Далай-ламой, профессором Германном Виртом, психоаналитиком Юнгом, писателем Германном Гессе, поэтом Эзрой Паундом, традиционалистом Юлиусом Эволой, мифологом Кирением, такими политиками, как Отто Скорцени, Леон Дегрелль, канцлер Крайски, диктатор Пиночет, и многими многими другими. Все это заставляет полагать, что даже самые невероятные из его концепций имеют под собой какие-то реальные основания. Хотя, быть может, для того, чтобы адекватно понять его идеи, мы должны произвести их «дешифровку», перевести их на обычный язык с того языка, который Грасе д'Орсе называл «дипломатическим».

Метафизической предпосылкой конспирологии Серрано является гностическое представление о Творении как о катастрофе. Серрано в начале Бытия полагает множество трансцендентных реальностей — Космических Яиц. Они андрогинны и принадлежат тому, что Серрано называет Несуществующей Вселенной. Но благодаря таинственному вторжению некоей Злой Силы одно из этих Яиц раскалывается, и из его сакральных энергий персонификация этой Злой Силы, Демиург, творит психо-материальную Вселенную, «концентрационную Вселенную», «сказку, рассказанную идиотом», как определяет ее Серрано. Гравитационная Вселенная Демиурга существует за счет плененных трансцендентных энергий, эонов, часть из которых попала в плен Демиурга случайно, а другая часть — из солидарности с первой. Одной из плененных сущностей была Герда, наша Земля. Это материализованный макрокосмический эон, плененная и замороженная Звезда, жертва Демиурга. Микрокосмическим эоном был первочеловек Адам. Он также был жертвой Демиурга. Изначально Адам пребывал на Северной Земле, в Гиперборее. Позже его потомки расселились по всей земле. А сама Гиперборея в результате «переворачивания полюсов» стала не Северным, а Южным полярным материком, Антарктидой. И наконец, еще одной важнейшей фигурой космогонии Мигеля Серрано являются посланцы Вечерней и Утренней Звезды, Венеры. Это суть сверхчеловеческие эоны, дети Люцифера, которые пришли на помощь человеческим плененным эонам, следуя закону солидарности, чтобы помочь им в их борьбе против Демиурга и освободить их от цепей «Вечного Возвращения Одного и Того же».

Такова в самых общих чертах прелюдия конспирологической Драмы. Далее следует собственно история человечества. Эта история развивается таким образом. Демиург постоянно стремится поймать в свои сети и Адама, и пришедших ему на помощь «сыновей Венеры». Для этого он использует самые различные средства. Так, он делает все, чтобы «анимализировать» Адама, приблизить его к статусу животных. Ему это удается, и тогда происходит уплотнение этой некогда бывшей чисто психической формы: человек приобретает тело. Позднее Демиург хитростью вынуждает самих сверхчеловеческих посланцев Люцифера, «Павших Ангелов» (которые у Серрано не несут в себе никакой негативной нагрузки), смешаться с дочерьми Адама, человека-животного. Так Демиург ловит в свои сети и людей и сверхлюдей.

Последним, наиболее успешным ходом Демиурга в антропологической сфере, было создание Големов, человекоподобных роботов, самых верных и безропотных своих слуг. Все три антропологических типа преследуют в истории свои цели:

1. Человеко-животные, «адамиты» в позитивном случае стремятся стяжать силы для спасения у «люциферитов» и изыскать способ покинуть кольца Вечного Возвращения; в негативном же случае они ведут животную жизнь, основанную на эмоциях, инстинктах, страхах и влечениях.

2. «Дети Венеры», «люцифериты» хранят в своей генетической памяти и крови особые сакральные силы, потенции, и по традиции они передают друг другу эстафету борьбы с Демиургом. С этой целью они создают духовные учения и сакральные цивилизации, а также провоцируют различные анти-демиургические генетические мутации. Даже в состоянии смешения и забвения они остаются носителями антидемиургической агрессии и ангелического достоинства.

3. Големы, биороботы являются простыми автоматами и поэтому не имеют своей собственной воли. Их цели — это цели Демиурга. Они являются его послушным инструментом, и в силу своего изначального предназначения делают все возможное, чтобы закабалить и человеко-животных, и «люциферитов» и нейтрализовать их анти-демиургические тенденции. Они суть постоянные деструктивные агенты и фальсификаторы.

Серрано на этом не останавливается и устанавливает строгую взаимосвязь между тремя антропологическими категориями и расовым делением человечества. Так, «люцифериты» суть арийцы, белые. (Многие древнейшие самоназвания арийских племен были как раз «сыновья Венеры»: «фризы»— дети германской Венеры, Фрейи; «венеты» — дети Венеры у латинян и т. д.) Биороботов-големов Серрано с нескрываемой юдофобией отождествляет с евреями, иудеями. «Адамитами», человеко-животными, являются все остальные смешанные человеческие расы. В соответствии с таким делением в каждой цивилизации прошлого Серрано выделяет касту сакральных жрецов и воинов, касту королей, состоящую из «люциферитов», арийцев, сверх-людей; касту разрушителей и носителей анархических тенденций, состоящую из биороботов-евреев; и промежуточную касту человеко-животных, тружеников и торговцев. Арийцы все время стараются создать сверхцивилизацию, чтобы проложить путь за пределы «концентрационной Вселенной», освободить от плена материализованный эон Земли, Герды (превратить пространство во время, расковать скованного Демиургом бога Сатурна), чтобы окончательно победить и уничтожить Злую Силу, гравитационного Дьявола, Демиурга.

Стоунхендж, пирамиды, Гластонбэри, Экстернштайн, мегалиты, каменные циклопические постройки в Андах — это останки Великой Арийской цивилизации, стремившейся на основе магического знания совершить преображение или спасение земли и человечества. Но все попытки завершались крахом, так как хитрому Демиургу с помощью автоматов-големов, пассивных и вялых человеко-животных, а также «Белых Предателей» (арийских Ангелов, перешедших на сторону Демиурга), всякий раз удавалось сорвать планы его врагов, и им приходилось всякий раз начинать заново. При этом арийцы все более и более втягивались в кольцо Вечного Возвращения. В зависимости от астрологической эры «люцифериты» брали своим лозунгом соответствующий мифологический мотив — знамя Овна, Тельца, Близнецов, Рыб, Девы и т. д. Но каждую мифологическую модель узурпировали и извращали слуги Демиурга, поглощая сакральную энергию в Черные Дыры материальных энтропических полюсов. Так по мнению Серрано, была сорвана и последняя историческая попытка ариев прорвать чары материального сна, которая имела место при переходе от астрологической эры Овна к эре Рыб. Такой попыткой было «нордическое христианство» Христа-Бальдура или, точнее, Криста, так как Серрано утверждает, что подлинной традицией было не Христианство, а Кристианство (через «к», а не через «х»). Но големы-евреи (и особенно «Павел из Тарса», ученик раввина Гамалиила) подменили содержание арийской традиции, и превратили ее из «оружия ариев против Демиурга» в «оружие Демиурга против ариев». Гностическая подоплека арийского гнозиса, изначально заложенного в Христианстве, исторически несколько раз выходила на поверхность, но всякий раз «внешнее Христианство Павла из Тарса» безжалостно уничтожало на корню все подобные попытки. Так были подавлены движения раннехристианских гностиков, а позднее — катаров и альбигойцев.

Но подобная узурпация происходила не только в Европе. Индуизм — древнейшая арийская традиция — также подвергся фальсификации со стороны Бне-Исраэль, древнейшей иудейской колонии в Индии, состоящей из так называемых «черных евреев» (антропологически Бне-Исраэль близки к эфиопским фалашам). «Агентами» иудаизма Серрано считает Шанкара-Чарью и других адвайта-ведантистов, вплоть до Рамана Махариши. Истинную традицию, по его мнению, надо искать только среди шиваистов и тантристов, следующих не путем самадхи, но путем Кайвала, «персонифицированного Абсолюта», «дифференцированного Бессмертия». Два тысячелетия последней астрологической эпохи, эпохи Рыб, имели своей кульминацией момент конца этой эпохи, когда должен был наступить момент перехода к эре Водолея. Здесь произошло исключительное событие, которое является для Мигеля Серрано и его концепции краеугольным камнем. Безнадежно проигравшие силы антидемиургических «люциферитов»-ариев собрались для решительного реванша. Тайный Орден «детей Венеры» под названием «Туле» (имя столицы Северной Земли, Гипербореи) высчитал, что наступает время прихода арийского аватара, воплощения Принципа. Этого аватару члены «Туле» распознали в личности Адольфа Гитлера. (Надо заметить, что историческое общество «Туле-гезельшаффт», созданное в 1914 году в Мунихе бароном фон Зебботендорфом, было лишь «экстериоризацией», проявлением вовне, древнейшей, но сохранявшейся в строжайшем секрете организации, известной также под именем общества «Арманов»).

Итак, для Серрано Адольф Гитлер и национал-социализм были феноменами глубоко гностическими, эзотерическими, провиденциальными. Серрано видит во всей истории национал-социализма и Третьего Рейха воплощение эзотерической борьбы «люциферитов» с Демиургом, а нацистскую юдофобию считает чисто гностическим явлением, связанным с эзотерическим пониманием «детьми Венеры» тайной миссии големов. Итак, удар был направлен не против самих евреев, а против их Бога, Демиурга-Яхве, который парадоксальным образом слит с еврейским «коллективным бессознательным». Сам Гитлер (и его ближайшие соратники, в частности, Рудольф Гесс, член «Туле-гезельшаффт» и другие) прекрасно сознавал свою миссию и метафизическую подоплеку Нового Порядка. Серрано любит цитировать в своих книгах высказывание Гитлера: «Кто видит в национал-социализме только политическое движение, вообще ничего в нем не понимает».

Чисто эзотерические аспекты обнаруживает Серрано и в СС, и особенно в эзотерической СС-овской организации «Аненербе», «Наследие Предков». Черный Орден был боевой организацией «люциферитов», которые планировали тотальную операцию против Демиурга. Элементами этой операции должны были быть гностико-медитативные сеансы, магические ритуалы, исследование наследия древних арийских цивилизаций — в СС изучались санскрит, рунические письмена, сравнительная мифология самых различных народов, сакральная география, лингвистика, основы символизма, тантризм, духовная алхимия и т. д. На генетическом уровне национал-социалисты стремились довести расовый отбор до такой степени, чтобы восстановить древний генетический код изначальных «люциферитов» — именно так, технически, понимали в СС термин Фридриха Ницше «Сверхчеловек». Основная задача СС была воссоздать Нового Человека, который был бы уже «не-человеком», «Солнечным Человеком», «Sonnenmensch». Но все эти этапы Серрано считал предварительными, так как самым главным было воссоздание так называемой «альтернативной науки», анти-гравитационной «науки Имплозии», с помощью которой «люцифериты» должны были трансформировать сам принцип материальной Вселенной. Именно об этом секретном оружии говорил арийский аватара Гитлер, Калки. Но профанический мир думал, что речь идет просто о новом техническом изобретении.

Здесь следует заметить, что совершенно безотносительно общей космогонической и антропологической схемы Серрано, вне контекста его конспирологического видения истории, все его описание фактической стороны дел в СС и связанных с ним тайных ариософских организаций является, несмотря на всю неправдоподобность, совершенной истиной. Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно внимательно изучить труды ариософов начала XX века — таких, как Гвидо фон Лист, Йорг Ланц фон Либенфельс, Карл Мария Виллигут и их последователей. Большинство ариософов были членами СС или поддерживали с СС тесные идеологические контакты. Проекты «альтернативной науки» также имели свое материальное воплощение, и в этом можно убедиться по сохранившимся в архивах той эпохи чертежам. Итак, национал-социализм был пиком арийского антидемиургического восстания, а СС, Черный Орден, штабом планетарной и космической оккультной войны.

Здесь следует упомянуть несколько более конкретных конспирологических сюжетов, которые затрагивает Серрано. Это — темы летающих тарелок, Антарктиды, полой Земли, ядерного оружия и спасения Гитлера после падения Берлина в мае 1945 года. В принципе, эти сюжеты составляют idees fixes практически всех современных конспирологов, но у Серрано они довольно органично вплетаются в общую синтетическую концепцию. Заметим предварительно, что сочетание этих тем с нацизмом стало общим местом после появление в 6О-х годах книги «Утро Магов» Луи Повельса и Поля Бержье. Но надо сказать, что Серрано затрагивал все эти сюжеты еще до начала второй мировой войны в своем журнале «Новая Эра», «Nueva Edad». Ректор чилийского государственного Университета, масон, после выхода в свет книги «Утро Магов» специально вызвал Серрано в Чили с дипломатической службы, чтобы узнать, каким образом Серрано получил эту информацию еще 20 лет назад. Надо признаться, что эта сторона теории Мигеля Серрано представляется самой фантастической.

Итак, тема «тарелок». Известно, что первые официальные отчеты о «летающих тарелках» или «светящихся неопознанных летающих объектах» появились в ходе Второй Мировой войны в донесениях английских летчиков, совершавших боевые вылеты в Германию. Согласно Серрано, это было секретное оружие нацистов, изготовленное с помощью методов «альтернативной науки». Но это было не чисто техническое средство. Скорее НЛО представляли собой форму «декорпорализированного» существа, «астральное» тело. Иными словами, Серрано считает НЛО магическим оружием арийцев-плюциферитовп. Посредством НЛО был эвакуирован из Берлина в мае 1945 и сам Адольф Гитлер.

Теорию «полой Земли» Серрано понимает буквально и считает, что внутри земли существует пространство, позволяющее протекать полноценной органической жизни. Там есть свое светило, свои подземные реки и деревья и т. д. Полая Земля — это обитель грядущей расы, которая представляет собой наиболее чистых в маго-генетическом смысле «люциферитов», «подземных арийцев». Попасть внутрь полой Земли можно через систему горных пещер — в Гималаях, на Тибете, на Памире, в Андах, Карпатах и т. д. Но вход туда существует и на полюсах — в Арктике и Антарктиде. Особой значимостью в наше время наделен Антарктический континент, Новая Гиперборея. Именно Антарктиде суждено сыграть важнейшую роль в грядущих трансформациях планеты. Серрано упоминает о наличии вблизи берегов Антарктиды «оазиса теплых вод», который существует благодаря впадению в Океан теплых рек Полой Земли. Любопытно, что сам Серрано совершил путешествие в Антарктиду вместе с военной чилийской экспедицией, и один из хребтов этого континента был назван его военными спутниками в честь отважного поэта и дипломата, единственного гражданского лица на борту корабля. Так, на этом таинственном ледяном континенте есть теперь «хребет Мигеля Серрано».

Многочисленные военно-морские экспедиции нацистов в Антарктиду являются хорошо известным фактом. Не являются секретом также странные открытия, сделанные экипажами нацистских подводных лодок в районе земли Королевы Мод. Они обнаружили там гигантскую систему внутриконтинентальных полостей, совокупно образующих огромные пространства с теплым воздухом, почти пригодные для жилья с нормальной температурой. Однажды адмирал Дениц даже обронил следующую фразу: «Мои подводники обнаружили настоящий земной рай». Правда, где именно он не уточнил.

Серрано относит эти слова именно к Антарктиде. Согласно Серрано, системы полых ходов под Землей Королевы Мод — это коридоры, ведущие внутрь Полой Земли. Здесь можно привести также случай с военной экспедицией американского адмирала Берда, который отправился в 1947 году в Антарктиду с целой военной эскадрой, снаряженной самолетами, бомбардировщиками и т. д., как будто она готовилась к морскому сражению. Донесения адмирала, достигшего Антарктиды, действительно, содержали все термины, свойственные морскому бою: «Они нас атакуют… Мы терпим большие потери… и т. д.» С кем вел этот странный бой адмирал Берд? Кстати, через несколько лет он погиб в ходе другой военной экспедиции, на сей раз в Арктику. Серрано считает, что часть членов СС, и особенно эзотерические отделы были заблаговременно перевезены в подземные коридоры Антарктиды. Там же были сосредоточены и некоторые военно-морские силы национал-социалистов. Серрано утверждает, что во время своих антарктических поисков ему не удалось обнаружить ничего, что могло бы подтвердить это обстоятельство, но это и неудивительно, так как он плавал туда в составе военной экспедиции, получившей совершенно конкретные задания, не имеющие ничего общего с «полой Землей» или «оазисом теплых вод». Как бы то ни было, Серрано полагает, что Адольф Гитлер был переправлен из Берлина в Антарктиду (при посредстве германской версии НЛО или каким-то еще, более прозаическим способом) и жил там до начала 8О-ых годов, когда он и скончался. Трудно точно сказать, переместились ли национал — социалисты непосредственно вглубь самой Полой Земли или они разместились внутри континентальных полостей. Как бы то ни было, в этом Серрано видит символ слияния оставшихся в живых нацистов-плюциферитов с «подземными арийцами» грядущей расы.

И наконец, в отношении ядерного оружия Серрано высказывает ряд довольно странных соображений. Ссылаясь на очень надежные источники, он утверждает, что ядерную бомбу впервые изготовили немецкие ученые. При этом важнее всего, что им удалось достичь такой концентрации урана, что его можно было бы уместить в небольшую и легко транспортируемую бомбу только путем применения «имплозивной науки», основанной на особых оккультных принципах. Причем опыт с атомными бомбами был лишь одним в долгой серии более важных и более глубинных исследований, ориентированных в направлении, прямо противоположном опытам с атомным оружием, так как задача «имплозивной науки» состояла не в том, чтобы извлечь энергию из разделения и разложения вещества (что скорее соответствует мировому вампиру Демиургу), а, напротив, соединить разделенное, воссоздать принцип андрогината, «опрокинуть вещество внутрь него», «имплозировать субстанцию». Но как бы то ни было, соглсно Серрано, после поражения в войне немецкие ядерные бомбы, общим числом 5, попали в руки Союзников. Сами же ядерщики США и СССР никогда бы не смогли и не могут в настоящее время получить такую концентрацию урана, поскольку методы «альтернативной науки» остаются вне пределов их досягаемости. Все, что они могут строить — это гигантские атомные реакторы, которые они и взрывают в процессе ядерных испытаний. Из пяти же компактных бомб германского производства две были сброшены на Японию, одна взорвана в Калифорнии, а две еще хранятся в тайных арсеналах США или СССР. Постоянные же политические разговоры о ядерных вооружениях Серрано считает средством политической манипуляции, благодаря которой две «ядерные» державы, одинаково про-Демиургические, големические и анти-арийские, поддерживают человечество в постоянном страхе и напряжении, чтобы им удобнее было управлять.

Несмотря на крайнюю экстравагантность этих конспирологических теорий, они имеют определенные формальные подтверждения в различной фактологической информации, которая чаще всего не вызывает у современных людей особого интереса, так как опровергать теории «безумцев от истории» среди современных «академических» и «профанических» историков считается делом совершенно недостойным. (В частности, относительно атомной бомбы идеи Серрано нельзя отбрасывать сразу, хотя бы уж потому, что сам он долгое время работал в комиссии ООН по атомной энергетике). И не случайно все «горячие точки» современного конспирологического сознания постоянно притягивают к себе все новых и новых исследователей — темы НЛО, Полой Земли, Ядерного Оружия, Антарктиды, нацистского эзотеризма пользуются особой, повышенной популярностью среди западных исследователей оккультного.

Прежде чем закончить общее изложение воззрений Мигеля Серрано, следует осветить также его понимание поражения Гитлера во Второй Мировой войне. Серрано считает, что внешнее поражение было ритуальной необходимостью, заложившей основу грядущей сакральной цивилизации эпохи Водолея. Главным культом этой цивилизации станет трансцендентальный гитлеризм или эзотерический нацизм. Проигранная на материальном плане Великая Битва была выиграна на плане духовном. Гитлер, согласно Серрано, не умер не только в Берлине, но в своем Антарктическом убежище. Он пребывает в Вальхалле, в невидимой, но отвоеванной у Демиурга блаженной стране «сыновей Венеры», духовных ариев. За недолгим внешним триумфом Демиурга и его големов-биороботов, после прихода Мессии-голема, произойдет Последняя Битва. И тогда Адольф Гитлер, Десятый Аватара, Калки, вернется в окружении Последнего Батальона из Вальхаллы Героев. Вместе с ним в земной мир ворвутся ангелические посланники Несуществующего трансцендентного Яйца, сверхчеловеческие световые сущности, «возвращающиеся Боги». Это будет реализация полного освобождения всех пленников Демиурга и микрокосмических и макрокосмических, и сверхлюдей-арийцев, и человеко-животных, «адамитов», и материализованных планет (в частности, остывшей звезды Герды, Земли), и бога Сатурна, времени, загнанного Демиургом в безысходные лабиринты «Вечного Возвращения Одного и Того же». Это станет последним мигом истории, и с началом эпохи Водолея наступит Конец Демиургу как таковому, а Световые Существа, пришедшие из Иного, вернутся на свою «Несуществующую Родину», к Великому Андрогинному Яйцу по ту сторону гравитационной «концентрационной Вселенной», которой больше не будет.

Мигель Серрано не только теоретически излагает подобные взгляды, но и организует в Андах ритуальные собрания, посвященные важнейшим датам гитлеристского культа. Так, помимо всего прочего, он устроил пышное торжество по случаю столетия со дня рождения Адольфа Гитлера, да и счет времени он ведет именно с этой даты. Поэтому столетие Гитлера было одновременно и первым столетием новой Гитлерианской Эры. Конспирология Серрано вбирает в себя как составляющие элементы и различные версии обычной, неметафизической юдофобии и чисто политического антимондиализма. Серрано рассматривает вульгарную юдофобскую аргументацию как упрощенное, экзотерическое выражение более глубоких и оккультных истин, и поэтому он видит в ней многочисленные, но вполне объяснимые, с его точки зрения, погрешности. Как бы то ни было, Мигель Серрано является в высшей степени последовательным и ярким носителем определенной оккультной линии, имеющей свои выражения в политике, религии, культуре, метафизике, сакральной географии, циклологии и т. д. Кроме того, он в высшей степени смело и откровенно высказывает мировоззрение, которое в послевоенном «ялтинском» мире мало кто отваживается обнаружить. Серрано является как бы ответом и подтверждением многочисленных конспирологов— антинацистов, идеей-фикс которых стало раскрытие оккультного неонацистского заговора и разоблачение нацистского эзотеризма. От Серрано и его «гитлеристской конспирологии» легко перейти к другим авторам, так или иначе касающимся темы национал-социализма, которая стала у современных конспирологов такой же центральной, какой была тема Французской Революции у их предшественников 2ОО лет назад.

Любопытную оккультную конспирологическую версию предлагает французский традиционалист Жан Робен. Он основывается на идеях Генона, которому он посвятил два труда, но его понимание этих идей весьма своеобразно вплоть до того, что большинство европейских «генонистов» считают его «извратителем» геноновских воззрений. Как бы то ни было, Жан Робен считается одним из ведущих современных конспирологов. Его концепция характерна тем, что в ней в сконцентрированном и разработанном виде содержится основные положения весьма распространенной теории о «древнем заговоре нацистов». Во всех других версиях этой конспирологической модели, однако, те же аргументы используются более разрозненно и хаотично, причем, как правило, вне метафизического контекста, возможного только в случае традиционалистских авторов.

Предшественниками Жана Робена были Луи Повельс, Жак Бержье, Рене Алло, Жан Мари Анжебер, о. Мартен и т. д. (заметим, что все они были либо друзьями, либо знакомыми самого Робена). Бержье и Повельс в своей сенсационной книге «Утро магов» вскрыли эзотерическую подоплеку национал-социализма, высветили за внешним фасадом политической идеологии такие фигуры, как теоретик «Доктрины Мирового Льда» Хорбигер, отец геополитики Хаусхофер, основатель «общества Туле» барон фон Зебботендорф, идеолог нео-катаризма Отто Ран и др. Все это заставило многочисленных исследователей заняться поисками оккультных корней нацистской идеологии. Рене Алло в своей книге «Гитлер и тайные общества» подробно описал историю создания «Общества Туле», затронул эсхатологические аспекты нацизма. Именно Алло, будучи профессиональным исследователем символизма и «герметиком», впервые указал на символизм Зеленого Цвета в так называемом «эзотерическом гитлеризме». Он связал этот символизм с Цветом Ислама, и в его концепциях определенную роль играл даже зеленый цвет любимой чернильной ручки Гиммлера, главы Черного Ордена. Анжебер специально расследовал деятельность Отто Рана, и предположил, что поиски Грааля этого путешественника и писателя в Пиренеях увенчались успехом, и что Святой Грааль был перенесен в Германию, в ставку Гитлера, а позднее сокрыт на одном из альпийских ледников, который должен растаять в 1992 году. (При этом он ссылался на полубиографические исторические романы бывшего члена европейского Ваффен-СС французского писателя Сэн-Лу). И наконец, о. Мартен. Это псевдоним неизвестного автора, которого некоторые считают вообще несуществующим, хотя другие (среди них сам Жан Робен) и утверждают, будто лично с ним знакомы. Он стал известен своими «разоблачениями» оккультного неонацизма, создавшего базы для испытания секретного метеорологического оружия на канадском озере Гессер и поддерживающего связь с тайной антарктической станцией, где новый Фюрер, известный под именем Зигфрид, готовится захватить в свои руки бразды мирового господства. Согласно о. Мартену, для борьбы с этим тайным Черным Орденом генерал де Голль создал свой собственный контр-Орден, «45 тайных компаньонов». Один их этих тайных компаньонов — канадец Ла Букен — и стал основным действующим лицом в разгроме тайной лаборатории на озере Гессер. Среди идеологических ориентиров контр-Ордена, основанного де Голлем, о. Мартен упоминает довольно странное и неожиданное сочетание имен — Рене Генон, Тейяр де Шарден и Мао Дзе Дун. (Любопытно отметить, что воззрения Генона являют собой нечто прямо противоположное и радикально отрицающее все основные постулаты как Тейяра де Шардена, так и Мао Дзе Дуна, поскольку Генон был абсолютным противником как всех форм эволюционизма, так и всех форм коммунизма и материализма). Всех этих авторов можно назвать прелюдией к Робену, синтезировавшему их взгляды и интуиции в довольно цельную картину.

Для Робена существует несколько априорных утверждений, которые и предопределяют его концепцию. Почти все они свойственны также его предшественникам. Во-первых, Робен признает традиционалистское видение истории как процесса нисхождения, инволюции, отдаления от Принципа, от Первопричины. Он также принимает тезис Генона о контринициации как движущей силе Истории и признает центральную роль «сатанинских» обществ, Ордена Сета (так он называет главную оккультную организацию «сатанистов») в процессе упадка человечества. Но дальше он делает несколько чисто волюнтаристических утверждений. — Он отождествляет иудаизм с центральной мировой силой, которая на протяжении всей истории являлась и продолжает являться носительницей теологического Блага. Евреи для Робена суть концентрация всех подлинно инициатических и спасительных доктрин. И обратно, юдофобы в его глазах — это люди в той или иной степени подверженные «сатанинскому» воздействию инициации. Соответственно этой «иудейской» поправке, вся проработанная версия оккультной подоплеки всемирной истории становится весьма своеобразной.

В принципе, у Робена можно встретить все основные тезисы «юдофильской» версии традиционализма, другим ярким представителем которой является знаменитый масон-традиционалист Жан Турньяк. Надо заметить, что постгеноновская конспирология отнюдь не обязательно совпадает с линией Жана Робена, и одни и те же намеки, сделанные Геноном, трактуются совершенно противоположно в зависимости от того, идет ли речь о «юдофильских» или «юдофобских» генонистах, и надо признать, что эти последние ничуть не менее убедительны, чем первые — ведь были же какие-то основания у Луи Повельса произнести свою знаменитую формулу: «Фашизм = генонизм + танковые дивизии».

Как бы то ни было, «юдофилия» Робена рисует нам следующую картину. История христианской Европы представляет собой борьбу двух таинственных организаций — «Ордена 72-ух» и «Ордена Приората Сиона». «72», по Робену, это оккультные служители египетского бога Сета. Иначе их организация называется «Орден Зеленого Дракона». В сущности, этот «Орден 72-ух» есть «нацистская и юдофобская организация», ставящая своей целью уничтожение «позитивных» («проиудейских») традиций и режимов (самого иудаизма, «гуманного христианства», «культурного и общечеловеческого ислама» и т. д.), а также истребление наиболее сакральных еврейских родов для того, чтобы помешать приходу Мессии. Но «Приорат Сиона» препятствует действиям «фашистов» из «Ордена Зеленого Дракона». Для этого на Западе создаются эзотерические организации, разрабатывающие планы цивилизации и стремящиеся сохранить инициацию и традицию. Одним из самых драматических этапов борьбы было противостояние королевских родов Меровингов и Каролингов. Меровинги, по преданию, восходят к одному из иудейских колен, к колену Вениаминову, и поэтому Франция и была названа Новым Израилем. Меровинги являлись главной ставкой «Ордена Сиона» в его борьбе за геополитическое могущество в «юдофобской» и органически «фашистской» Европе. Но убийство последнего представителя рода Меровингов по приказу Пепина положило конец чаяниям «Приората Сиона». Однако на самом деле этот род не прервался. Сыну убитого 23 декабря (в день Солнцестояния!) 1679 года близ города Стене Дагобера II — принцу Сигеберу IV — удалось спастись, и он в сопровождении святой Ирмины и некоего таинственного Меровея Леви перебрался в обитель в Ренн-Ле-Шато. Таким образом, «Приорат Сиона» был вынужден вести в высшей степени тайную политику, чтобы сохранить сакральный израильский королевский род, но в то же время, проникнуть в структуры власти Франции и подготовить возможность Реставрации.

Поскольку «сатанистами» и «служителями Сета» у Робена являются «нацисты», то главной геополитической опорой «Ордена 72-ух», естественно, становится Германия. Именно немцы стоят, согласно Робену, за всеми «юдофобскими» оккультными проявлениями. Так, антимеровингийская линии остается актуальной вплоть до XX века, и в подтверждение этого Робен приводит один действительно странный факт. 9 сентября 1914 года германский кронпринц Фридрих-Вильгельм, сын Кайзера Вильгельма II, посетил маленький городок Стене, бывший некогда столицей меровингийских монархов, и приказал подвергнуть допросу о. Манжена в «отношении некоторых важных исторических событий». О. Манжен отказался отвечать и умер вечером того же дня от пыток. Согласно некоторым данным, о. Манжен был хранителем манускрипта, в котором рассказывалась история чудесного спасения Сигебера IV и перечислялись имена его потомков. Этот документ был, на самом деле, скрыт в алтаре женского монастыря города Монс, но когда в 1943 году два офицера СД явились в этот монастырь в поисках важнейшего свидетельства, они обнаружили, что свиток был изъят оттуда 31 декабря 1941 года, приемником о. Манжена, принцем Кройем.

Во всех этих событиях Жан Робен видит безусловное подтверждение деятельности «Ордена 72-ух», который вначале через «пангерманистов», а потом через национал-социалистов стремился окончательно победить сакральную кровь иудейских монархов в Европе. Следуя за Рене Алло, также откровенным германофобом, Робен считает, что «Орден Баварских Иллюминатов», и особенно барон фон Книгге, были инструментами антииудейских, контринициатических сил, и именно это объясняет их соучастие во Французской Революции и запланированном цареубийстве. Таким образом, Робен также считает истоком Французской Революции деятельность масонских лож, только не французских, а немецких особых пангерманистских ариософских и антисемитских организаций, преследующих одну цель — борьбу с «Приоратом Сиона» и священной инициатической кровью иудеев, а для этого — борьбу с Францией. Так у Жана Робена в конспирологической теории возникает два «национальных» полюса — «евреи» и «немцы», причем, как и во всех других моделях, оба понятия являются обобщающими, так как под категорией «евреев» Робен разумеет всякую инициацию, так или иначе сопряженную с «Приоратом Сиона», «Добрым Тайным Обществом», а к категории «немцев» относит все инструменты «Ордена 72-ух» — иезуитов, тамплиеров, исламских шиитов и исмаилитов, нацистов всех национальностей, и даже Католическую Церковь (благо, что Робену почти ничего не известно о Православии, так как в противном случае, Православная церковь стала бы для него чисто «германской» организацией).

В XX веке, согласно Робену, обе противостоящие в веках тайные организации вышли на поверхность. Одна — с целью положить Конец Истории и создать царство Антихриста, которым Робен считает Адольфа Гитлера; другая — для того, чтобы противодействовать первой и, напротив, восстановить традицию и инициацию, для того, чтобы продлить существование мира и цивилизации. «Орден 72-ух» обнаружил себя как «Орден Зеленого Дракона». Признаком его присутствия в наиболее таинственных моментах истории XX века является Зеленый Цвет, позволяющий обнаружить след Дьявола, Сета и контринициации. В Исламе или, точнее, в «определенном Исламе», как выражается Жан Робен, «сатанинская» линия связана с фигурой Хизра, дословно — «Зеленого», который в исламском эзотеризме считается Невидимым Учителем, посвящающим «фаридов», «идущих путем одиночества». Вообще весь эсхатологически ориентированный и геополитический Ислам Робен относит к «контринициации». Его также беспокоит и само зеленое Знамя Пророка, хотя в этой связи он все же не отваживается делать решительных выводов, так как после этого его трудно было бы считать «генонистом» даже с натяжкой, поскольку Рене Генон сам принял Ислам. Как бы то ни было, «юдофобия» арабов, и вообще мусульманского мира, для Робена — недвусмысленный показатель их связи с Зеленым Драконом.

Заметим, по ходу дела, как Жан Робен справляется с довольно сложной логической задачей, состоящей в том, чтобы примирить определенные жесткие высказывания Генона в отношении современного еврейства и собственную «юдофилию». Робен находит одну фигуру, или даже один тип, к которому он относит все антииудейские тезисы Генона. — Это евреи, сотрудничавшие с нацистами, и в первую очередь, Требич-Линкольн, принявший буддизм и действительно предлагавший национал-социалистам реализацию различных геополитических проектов евразийской ориентации. К счастью (для Жана Робена), и сам Генон негативно высказывался в его адрес, и поэтому Робен легко сводит всю негативность еврейства к случаю евреев-коллаборационистов, и более к этой теме не возвращается. Признаки «Ордена 72-ух» Робен видит и в России. Главным инструментом «Ордена Зеленого Дракона» он считает здесь Григория Распутина, регулярно получавшего из Швеции телеграммы с загадочной подписью «Зеленый». Также существуют данные, что на иконе Серафима Саровского, принадлежащей убиенной русской Царице, за окладом была обнаружена надпись на английском языке «S.I.M.P. The green Dragon. You were absolutely right.» То есть «С.И.М.П. Зеленый Дракон. Вы были совершенно правы.» Робен понимает это однозначно. Первые четыре буквы, по его мнению, означают «Супериор Инконню Мэтр Филипп». — «Супериор Инконню» — это высший масонский титул в некоторых обрядах, а «Мэтр Филипп» — это французский оккультист и целитель, которого Папюс привез из Франции к Русскому Императорскому Двору. Для Робена смысл этой надписи означает, что Мэтр Филипп предупреждал Царицу о происках «Зеленого Дракона», и история с Распутиным подтвердила это. Таким же провидцем был финансовый магнат Германии еврей Вальтер Ратенау, убитый националистами. Перед смертью он успел промолвить слова: «Это были 72…»

Зеленый цвет сопровождает всю историю национал-социализма. Карл Хаусхофер, основатель геополитики, член тайного общества «Вриль», был посвящен в свою бытность в Японии непосредственно в «Орден Зеленого Дракона», являвшийся дальневосточным филиалом «Ордена 72-ух». Робен вспоминает и таинственного «Человека в Зеленых перчатках», который, согласно мнению некоторых историков, был представителем тибетского тайного Ордена, связанного с Высшим Инициатическим Центром. В своих заметках, написанных под псевдонимом, «Человек в Зеленых перчатках» предсказал все грядущие метаморфозы III Рейха еще в начале 30-х. Упоминает Робен и о любви Гиммлера к Зеленой Книге, Корану, и о его любимой Зеленой чернильной ручке и так далее… Одной из любимых тем для «разоблачений» Робена является также «Общество Полярных», которое было создано во Франции в 2О-ые годы и занималось довольно странными, но интересными традиционалистскими исследованиями. Определенный интерес к «Обществу Полярных» проявлял сам Генон, весьма позитивно оценивший книгу, написанную Жаном Ботивой, главой этого кружка. Позже Генон прекратил контакты с «Полярными». Но поскольку Жан Робен видит тайную историю через призму оккультного «антинацизма», все связанное с Полюсом, с Севером, с ориентацией на Норд и Гиперборею (а именно символом этих реальностей была и остается Свастика), естественно, вызывало у него подозрение в причастности к «Ордену 72-ух», если не являлось прямым указанием на эту причастность. Эсхатологические мотивы «Общества Полярных» еще больше подкрепляли уверенность Робена, а тот факт, что к этому обществу принадлежал антимасонский и довольно юдофобски настроенный традиционалист Маркес-Ривьер (тоже, кстати, бывший знакомым Генона), окончательно устраняет все сомнения. «Полярные» становятся синонимом «Ордена Зеленого Дракона», и Робен строит целую конспирологическую схему, основанную на расследовании оккультной подоплеки всех полярных экспедиций, предпринятых в XIX и в XX веках. Он упоминает в этой связи о гибели адмирала Берда, который так занимает Мигеля Серрано, и его странную смерть во время полярной экспедиции. Не обделяет он вниманием и сталинских полярников, и советские ледоколы. Так «Общество Полярных» и даже простые «полярники» превращаются у Робена в важный конспирологический след, «griffe de diable».

Но самое интересное должно начаться, согласно Робену, именно после Второй Мировой войны, когда двум тайным организациям — «Приорату Сиона» и «Ордену Зеленого Дракона» — предстоит последняя схватка. «Приорат Сиона» или, по меньшей мере, таинственное общество с таким названием, действительно недавно дало о себе знать во Франции, и тематика «Великого Монарха», которая активно дискутируется сегодня в эсхатологически настроенных католических кругах Франции, у «Приората Сиона» действительно соотносится с родом Меровингов и его продолжателями. Но и «Черный Орден» еще пока рано считать полностью побежденным, полагает Жан Робен. В таинственных регионах планеты — в Южной Америке, Канаде, Антарктиде, и даже в России (где, по мнению Робена, скрылись многие нацистские «военные преступники», и среди прочих — Мартин Борманн!) — оккультные неонацисты достигли уже значительных успехов по созданию метеорологического оружия, способного вызвать планетарные катастрофы. Новый Фюрер, Зигфрид, готовится окончательно подчинить мир «Зеленому Дракону». Но против него отчаянно и тонко плетут сети геополитических интриг «45 секретных компаньонов» генерала де Голля. А тем временем «Приорат Сиона» готовит пришествие Великого Монарха, о котором говорится в пророчестве средневекового католического святого Малахии.

Все это немного напоминает сюжет приключенческого фильма, но на самом деле, мы сталкиваемся здесь с конспирологической схемой, имеющей очень глубинные геополитические и идеологические основания. И не случайно Жан Робен в одной из своих книг напрямую обращается к Органам Безопасности Франции, призывая их в столь напряженной ситуации предпринять что-то против «Черного Ордена» и его главы Зигфрида. Более того, сегодня литературоведы единодушно пришли к выводу, что большинство фантастических или просто приключенческих литературных произведений прямо или косвенно основываются на реальных геополитических, научных, идеологических и мистических тенденциях — как это очевидно в случае Нерваля, Новалиса, Эдгара По, Жюля Верна, Александра Дюма, Буллвера-Литтона и т. д. Поэтому «остросюжетность» и «детективность» конспирологического сценария отнюдь не является достаточным аргументом для того, чтобы отрицать его серьезность. В целом же, если говорить о сегодняшнем конспирологическом массовом сознании (поддерживаемом в определенной степени сюжетами фильмов и триллеров), то тематика неонацистского заговора является в высшей степени популярной, несмотря на почти полное отсутствие для этого каких-либо фактических оснований. Уже одно это свидетельствует о том, что парадигмы Жана Робена отвечают некоторой глубинной тенденции, которую можно определить как «конспирологическую юдофилию», во многом противоположную тоже довольно распространенной «конспирологической юдофобии», одним из ярчайших и характернейших представителей которой является Мигель Серрано. И в этом смысле весьма характерно то, что для Серрано в его метафизических и гностических концепциях центральную роль играет трансцендентное Зеленое Яйцо и Зеленый Луч (Венера — Зеленая Планета). Иными словами, Робен и Серрано описывают почти тождественную картину оккультной борьбы, которая различается только в прямо противоположных оценках участвующих в ней сил. Любопытно, что Робен даже написал особую книгу против НЛО и, естественно, связал «тарелки» с оккультными неонацистскими опытами, тогда как Серрано и сам не так далек от подобной точки зрения.

Как бы то ни было, Жан Робен и сейчас продолжает свою борьбу с Зеленым Драконом и Обществом Сета, расследуя тайны Черного Ордена и пристально наблюдая за деятельностью «Приората Сиона» и неомонархическими тенденциями во французской политике. Кто знает, не имеет ли этот крайне интересный и богатый оккультной информацией «безумец от истории» более тесных связей с «45-ю секретными компаньонами» де Голля или с другими еще более таинственными и закрытыми кругами, погруженными, как и большинство идеологических, политических и религиозных организаций в наше время, в сложную и тревожную проблематику, связанную с Концом Времен?

Помимо полярно противоположных оккультных конспирологов — таких, как Мигель Серрано и Жан Робен (насколько нам известно, эти авторы не знают о существовании друг друга), — есть в этой странной сфере «мифологической истории» и попытки синтеза этих двух позиций, что дает поистине головокружительные картины, где интуиции и прозрения граничат с гротеском. Попытка такого синтеза была предпринята знаменитым французским поэтом, другом Эзры Паунда и автором многих книг по истории традиции Жаном Парвулеско. Парвулеско не только глубоко изучил наиболее блистательные конспирологические модели, по достоинству оценив Сэнт-Ива д'Альвейдра и Грасе д'Орсе, не только проработал геноновскую доктрину о противостоянии инициации и контринициации, но и выделил наиболее актуальные и «горячие» темы «исторического безумия». Интересна сама изначальная парадигма Парвулеско, отчетливо выраженная в его замечательной и вдохновенно-поэтической книге «Пророческая Спираль». Суть ее сводится к тому, что противостояние двух тайных обществ в ходе мировой истории (Парвулеско использует терминологию Грасе д'Орсе и говорит об «Ордене Квинты» и «Ордене Кварты»), которое он считает основным содержанием и главным рычагом всех идеологических, политических и геополитических трансформаций, не является неснимаемым дуализмом, но представляет собой процесс, разворачивающийся между двумя взаимодополняющими полюсами.

Конспирологическая картина Жана Парвулеско выглядит так: изначально существует не два, а три оккультных фактора, именуемые — Император, Секретный Орден и Тень Ордена. Секретный Орден (иногда «Черный Орден», т. е. скрытый, непроявленный по преимуществу) соответствует организации Солнцепоклонников, «Кварте», по терминологии Грасе д'Орсе. Тень Ордена — это Лунопоклонники, «Квинта». Но их противостояние существует только за счет «сокрытия», «удаления» третьего Принципа, Императора, который смог бы обеспечить их равновесие и гармонию. В такой схеме можно узнать отзвуки идей Сэнт-Ива д'Альвейдра о примате Троичности. Наиболее ярким историческим примером, иллюстрирующим такое распределение конспирологических ролей, Парвулеско видит в противостоянии Дианы Пуатье, Первой Дамы «Ордена Квинты», носившей эзотерический титул «Великая Охотница», и Катерины Медичи, Первой Дамы «Ордена Кварты», известной под эзотерическим титулом «Непорочный Единорог». Диана Пуатье, на связь которой с эзотеризмом и алхимией указывал Фулканелли, была любовницей Анри II, тогда как Катерина Медичи — его законной супругой. Именно Анри II символизирует, по мнению Парвулеско, имперскую синтетическую функцию, Императора, третий член оккультной Триады, и является ключом ко всей конспирологической модели. Любопытны соображения Парвулеско о Трех Церквях. Он полагает, что оккультная оппозиция тайных Орденов проецируется и на противостояние Церквей. Так, он считает, что Церковь Святого Апостола Петра соответствует позиции «Ордена Квинты» или Тени Ордена. Церковь Святого Апостола Иоанна, «Внутренняя Церковь» — «Ордену Кварты». Но высшей и самой таинственной является Церковь Святого Апостола Андрея, которую он соотносит с синтетической императорской функцией.

Эту триаду Парвулеско прослеживает и в нашем веке, который он считает одним из последних (если не последним) этапов истории. Так же, как и Робен, он акцентирует оккультную подоплеку миссии генерала де Голля и «Ордена 45-ти Секретных Компаньонов», им организованного. Но в отличие от Робена, который видит в этой организации юдофильский инструмент «Приората Сиона» в борьбе с «Орденом Зеленого Дракона», особенно в его неонацистской версии, Парвулеско считает, что само название Ордена де Голля — «45» является прямым указанием на то, что здесь речь идет о синтезе между «Квартой — «4» и «Квинтой — «5». Кроме того, Парвулеско указывает на тот факт, что де Голль принадлежал к одному древнейшему галльскому роду, чьи корни восходят в глубокую древность. Род этот был в свое время царственным, поэтому оккультная роль де Голля может быть сопоставлена с синтетической функцией Императора. Все это заставляет Парвулеско считать, что антинацистская деятельность «Ордена Секретных Компаньоновп — это проявление лишь одной его стороны, линии «Квинты». Можно сказать, что речь идет о продолжении войны Тени Ордена с самим Секретным Орденом, а значит, «Кварта» — «Черный Орден», «Общество Полярных» — не только не тождественна для Парвулеско контринициатической организации, но, напротив, представляет собой наиболее адекватный эзотерический аспект Традиции. Иными словами, здесь Парвулеско радикально расходится с Жаном Робеном (которому он, тем не менее, посвятил свою книгу «Пророческая Спираль»), так как он занимает, скорее, сторону нового Фюрера «Зигфрида», нежели «Приората Сиона». Естественно, что это заставляет его пересмотреть миссию самого де Голля как в политике, так и в мире оккультных противостояний.

Парвулеско считает де Голля провиденциальной, почти сакральной фигурой, наделенной особой миссией. Эта миссия даже на политическом уровне является не антинацистской, но скорее пронацистской, как это ни парадоксально на первый взгляд. Подтверждение этому Парвулеско видит в тайных сношениях де Голля с Гиммлером, о которых де Голль упоминает в своих воспоминаниях только вскользь, затрагивая наиболее внешний аспект проблемы. Кроме того, основные геополитические и метаисторические концепции де Голля сложились, как известно, под влиянием Дени Сора, который, в свою очередь, был последователем Хорбигера, основателя «Доктрины Мирового Льда» и одного из основных оккультных деятелей в «эзотерическом нацизме». После победы над Германией геополитика де Голля была в основных своих чертах продолжением германской геополитики, не в ее узконациональных, чисто внешних и пропагандистских чертах, но в ее континентальном измерении, которое разрабатывалось Хаусхофером и идеологами СС. (Напомним, что «Черный Орден» СС, особенно в годы войны, был не столько «немецким», сколько «арийским», «пан-европейским», и геополитические проекты СС относительно будущей Европы — неофеодальный полицентризм и этнографическое, а не административное или национально-государственное деление Новой Европейской Империи — сильно отличались от старо-консервативных проектов Великой Германии). Де Голль противостоял американскому и вообще океаническому, атлантическому, англо-саксонскому влиянию в Европе, стараясь отвоевать для Европы возможность следовать в ее развитии Третьим Путем — не советским и не американским. Но именно эта программа и была изначально заложена в геополитических теориях основателей германского национал-социалистического движения и его идеологов. Как бы то ни было, де Голль оказывается у Парвулеско на стороне «Общества Полярных» и «Квинты», а «Орден 45-ти Секретных Компаньонов» он считает Тенью истинного «Ордена», быть может, выполняющей провиденциально необходимую функцию, но не осознающей реальной иерархии оккультных аспектов и поэтому всерьез воспринявшей борьбу с «Обществом Полярных», которое, на самом деле является намного более позитивным и инициатически полноценным уровнем конспирологической Триады. Сам же де Голль стоит еще выше — и над «Квартой», и над «Квинтой» — как загадочное воплощение имперского синтеза.

На основании своей трехчастной модели Жан Парвулеско подвергает пересмотру все наиболее острые конспирологические сюжеты, и все они в его трактовке теряют привычные дуалистические деления на «плохих» и «хороших», на «добрых» и «злых», на «служителей Бога» и «служителей Дьявола». Троичная конспирологическая система от этого становится более гибкой. То, что Парвулеско воздерживается от прямых оценок, — кроме тех случаев, когда он полемизирует со слишком навязчивыми и «пропагандистскими» концепциями, — придает его модели и большую достоверность и даже большую правдоподобность. Он собирает важнейшую оккультно-историческую информацию, точно распределяет ее по типологически близким комплексам, но не делает никаких определенных выводов. Поэтому в его работах почти не встречаются термины «контринициация» и «сатанизм». Парвулеско не претендует на роль идеолога, он поступает, скорее, как «поэт конспирологии», истинный «безумец от истории», не сдерживаемый в своих интуициях никакими дидактическими или идеологическими императивами. Но при этом, интеллектуально он пребывает в контексте наиболее глубоких, неожиданных, достоверных, смелых и нонконформистски ориентированных «безумцев от истории», и поэтому он оперирует с такими конспирологическими концепциями, которые уже сами по себе представляют колоссальный интерес, даже если речь идет об их простом упоминании. При этом поэтический вкус Парвулеско делает его труды в высшей степени насыщенными как эмоционально, так и информативно. Следить за конспирологическими виражами его мысли сложно и интересно.

Существует несколько в высшей степени любопытных работ, развивших определенные стороны геноновских концепций, связав их с крайне популярной сегодня как в оккультизме, так и в литературных триллерах и киносюжетах темой вампиризма и вампиров. Вынесенные из контекста фрагментарного фольклора и «романов ужасов», призванных просто попугать читателей, вампиры приобрели определенное конспирологическое значение, стали факторами универсального исторического развития. Элементы «вампирической» тематики, трактуемой именно в таком, конспирологическом, ключе можно встретить у самого Жана Парвулеско, но наиболее подробно этим занимались такие авторы, как Александр де Дананн, Рене Иснар и анонимные исследователи контринициатических организаций, опубликовавших в миланском эзотерическом издательстве «Арке» досье, посвященные «H.B. of L.» и «Цепи Мириам» Джулиано Креммерца. Определенные аспекты «вампиризма» в соответствии со своей специфической ориентацией рассматривал и Жан Робен, особенно интересуясь, естественно, «вампиризмом нацистов и неонацистов». Надо отметить, что, в действительности, большинство парадигматических сюжетов «романов ужаса», написанных в XIX и начале XX веков, были прямо или косвенно почерпнуты из анналов «Секретных Организаций», и сами авторы, в большинстве случаев, были членами определенных оккультных центров, и следовательно, они не просто предавались индивидуальной мрачной фантазии или перекладывали на современный лад старые тревожные легенды, но описывали нечто более серьезное и реальное, основанное на некотором опыте, хотя многие элементы этого опыта надо понимать символически. И лишь после того, как «романы ужаса» стали элементом популярной культуры, появились чисто конъюнктурные авторы, относящиеся к этим проблемам с глубочайшим скепсисом и безразличием, и просто воспользовавшиеся модой для вульгарного зарабатывания денег, хотя даже и в этом случае, сам выбор темы свидетельствует об определенных «инфернальных» наклонностях, быть может, чисто психического и бессознательного уровня.

Как бы то ни было, такие писатели, как Артур Мэтчин, Густав Майринк, Буллвер Литтон, Ховард Филипп Лавкрафт, Джон Бьюкен и сам Брэм Стоукер, автор «Дракулы», были членами тайных инициатических (или контринициатических) организаций, причем почти все они принадлежали к «Английскому Розенкрейцеровскому Ордену», кроме Майринка, который зато был посвящен в цепь «Мириам» Джулиано Креммерца. Таким образом, тексты этих авторов прямо или косвенно, теоретически или практически основываются на вполне серьезных оккультных эзотерических источниках, и соответствующих им опытах. То же самое можно сказать и о французских авторах «романов ужасов», — в частности, о Гюисмансе, — которые были тесно связаны с оккультными обществами «магов» типа Сара Пел адана.

Но конспирологическая версия «вампиризма» имеет нелитературный характер, так как здесь важен не сам опыт столкновения со страшным ожившим покойником и соответствующие ему экстраординарные впечатления, но объяснение некоторой «метафизической» подоплеки вампиризма как фундаментальной исторической силы. Суть этой концепции состоит в следующем. С точки зрения полной метафизической и инициатической традиции, само понятие «жизни» ни в коей мере не является высшей категорией — ни в смысле «длительности», ни даже в качестве «райского существования» в центре Бытия, не имеющего определенной строгой границы. Жизнь является одной из особенностей проявленного психо-материального существования. Как позитивная категория она противостоит неподвижной, «минеральной», чисто материальной неодушевленности и смерти. Но жизнь, в свою очередь, становится ограничением и негативной категорией, когда она сопоставляется с высшими Логосными и Онтологическими категориями, вечными не только в Проявлении, но и за его границами, в Непроявленном. Этот вечный, сверхжизненный уровень, христианская эзотерическая традиция называла «Тьмой Превысшей Света» или апофатическим Божеством. То же самое можно найти и во всех остальных традициях и религиях. Поэтому жизнь теологически положительна, когда речь идет о предварительном шаге к Истинной Вечности от неодушевленного, «минерального» уровня. Это — «жизнь души», «жизнь вечная», стяжаемая за счет преодоления материального, за счет его инициатического преображения. Но когда речь идет о продолжении обычного психо-материального существования, заведомо конечного, сколько бы оно ни длилось, то это считается теологическим злом, и даже, в некотором смысле, грехом. Стремление жить долго, продолжать то же самое существование до неопределенных пределов — тенденция прямо противоположная сугубо инициатической тенденции к Возвращению в «Земной Рай», которая является необходимой и обязательной фазой всего инициатического процесса, называемой «Малыми Мистериями». Поэтому в определенном смысле «жизнь души» противостоит «жизни тела», но и сама «жизнь души» противостоит «Вечности Духа», Неизменности и Непроявленности Бога. В конечном счете, стремление к жизни ради нее самой в религиозной перспективе представляется чем-то глубоко порочным и негативным, а значит, «дьявольским» и «сатанинским». В сугубо христианской традиции проклятие низшей жизни содержится в известном предании о «Вечном Жиде», Агасфере, который был проклят Христом во время его пути на Голгофу и в качестве наказания был обречен на телесное бессмертие вплоть до Конца Времен. «Вечный Жид» персонифицирует принцип вампиризма в его наиболее общей, теологической версии.

Переходя от метафизических аспектов к конспирологическим, легко допустить, что контринициатические организации должны быть каким-то образом связаны с вампиризмом, коль скоро и вампиры, стремящиеся неопределенно долго поддерживать свое телесное существование даже за порогом смерти, и носители «контринициации» реализуют на практике одни и те же тенденции — тенденции к прогрессивному развитию истории, к недопущению ее поворота вспять, к утерянному «Земному Раю», который может быть достигнут либо в процессе инициации, либо после «отхода» души от тела (в случае праведного существования при жизни). Таким образом, конспирологическое утверждение относительно существования тайного «Ордена Вампиров» и, более того, о его центральной роли в истории человечества приобретает довольно реалистичный характер, если, конечно, учитывать все метафизические соответствия и символические аналогии.

Вампиры всегда связаны с кровью. Это также имеет эзотерическое объяснение. Традиция считает, что между душой и телом человека существует особая тонкая полуматериальная-полупсихическая взаимосвязь. Сама душа соотносится с невидимым Огнем, с огненным Принципом. В теле этому Принципу соответствуют нервная и кровеносная системы. Первая является «полюсом» Света, а вторая — «полюсом» Жара. В синтетическом огненном Принципе, в душе, Свет — это логосное, божественное, интеллектуальное начало, элемент Небесный и Вечный, Неколебимый, а Жар — это более низкое, динамическое начало, элемент промежуточный между Небом и Землей, связанный не с Вечностью, но с длительностью. Согласно теологическим представлениям, из Света созданы Ангелы, а из Жара — Демоны и Бесы. Таким образом, кровь в человеческом организме точно соответствует самой идее неопределенно большой длительности, это — «магическая» субстанция, связанная с низшими, «демоническими» аспектами жизни. На этом основывались и традиционные запреты на употребление пищи с кровью, или вообще крови и мяса, что более всего было свойственно высшим, жреческим кастам сакральных обществ. Естественно, контринициатические силы, противостоящие высшим инициатическим и метафизическим принципам, с необходимостью должны быть тем или иным образом связаны именно с принципом крови и с кровеносной системой. На историческом уровне это проявлялось в обязательном приписывании всяким «Секретным Организациям» подозрительного характера кровавых жертв и вообще использование крови в магических целях, даже там, где для этого не было никаких фактических оснований. Конспирологическая логика и знание сакральных соответствий в данном случае являются более первичными, нежели факты. Контринициация должна быть связана с кровью уже по своему определению, а значит, и в реальности, эта связь не может не подтверждаться. Вампиры, понимаемые в таком смысле, становятся не мелко-колдовскими эксцессами, но некоторой «весомой тенденцией» в цивилизации, ее «двигателями», источниками ее эволюции, ее движения вперед, к «Земному Аду». Их страсть к крови, как и их «долголетие», суть выражения полноты низшей «демонической» жизни, сознательно порвавшей с искупительной перспективой «светового преображения». В эзотерической литературе герметической ориентации часто речь идет о «напитке бессмертия» или о «ликере долголетия». В нормальном случае это «бессмертие» и «долголетие» понимаются символически, как перспектива прохождения первого этапа инициации и «реинтеграции» в зановообретенное «адамическое», «Райское состояние». Здесь также часто упоминается и о «телесном преображении», библейскими сакральными прототипами которого выступают Енох и Илия, взятые Богом на Небо в теле. И в соответствии с этим символическим комплексом большинство инициатических организаций Запада считали Илию и Еноха главными образами и персонажами Великого Делания. Надо заметить, что и Илия, и Енох в Традиции связаны с Зеленым Светом. (В исламском эзотеризме с Енохом, Сейдной Идрисом, отождествляется сам Хизр — «Зеленый» — посвятитель Моисея и учитель «Одиноких»). Но эта же идея «напитка бессмертия» в результате смещения акцентов может привести и к контринициатической линии, ориентированной не на Жизнь Света и Рай, но на Жизнь Жара и Ад. Тогда соответствующие эзотерические доктрины меняют свой смысл на прямо противоположный, и «ликером долголетия» вместо энергий Святаго Духа становится кровь. И весьма характерно, что Агасфер, Вечный Жид, прототип контринициации, также связывался с Зеленым Цветом, что подчеркивает существующий между этими понятиями параллелизм. Генон сильно критиковал поэтому писателя Густава Майринка, обвиняя его в причастности к контринициации за то, что Майринк в своем романе «Зеленый Лик» смешал инициатический образ Илии с контринициатическим образом Агасфера, основываясь, в частности, на схожести их цветового символизма.

Откровенно политический аспект вампиризма проявляется начиная с вампиров-императоров, в частности, с Тиберия. Важно подчеркнуть, что и Дракула был Принцем, а значит, принадлежал к королевскому роду. Александр де Дананн в своей книге «Память Крови» приводит подробную информацию о существовании особых династических королевских родов, которые были генетическими носителями контринициации и вампиризма. Эти династии сохраняли верность древним языческим традициям и после принятия христианства, но, естественно, эти традиции были уже извращены и сведены к их низшим аспектам. Александр де Дананн утверждает, что наряду с «сакральной» династической кровью, «преображенной» в результате христианского королевского посвящения, «помазания», существовала «дорога крови» так называемой «черной аристократии», которая была связана родственными узами с императорами-вампирами. «Дорогу крови» можно понимать двояко: как сохранение династической памяти и династической верности своему сакрализированному ортодоксальной инициацией роду и как продолжение родовой традиции «вампиризма» и «кровавых ритуалов» («кровавых ванн», «ритуальных убийств» и т. д.). Принц Дракула был одним из наиболее ярких представителей именно «черной аристократии», но его случай был экстремальным, поскольку его послемогильная брутальность и откровенность едва не обнаружила всю сеть европейских «королей-вампиров» и не помешала эволюции человечества. Показательно, что о трупе Дракулы сообщается, будто никто не мог разогнуть его окостеневший указательный палец, но мало кто вспоминает при этом, что данный знак символизирует на тайном герметическом языке огненный Принцип. (Очевидно, что здесь речь идет о «тепловой», а не о «световой» стороне Огня). Короли-вампиры практиковали «алхимическое искусство», но вместо Алхимии Духовной, они занимались Алхимией Материальной, а так как Алхимия называется «королевским искусством», то соответствие в этой сфере было полным.

Все эти соображения относительно вампиризма и извращенной Алхимии имеют, пожалуй, самое прямое отношение к «Обществу Английских Розенкрейцеров», к его «дочерней» организации «Golden Dawn» и к позднейшему «сатанинскому» «Ордену Восточных Тамплиеров» Алистера Кроули. Не случайно, почти все наиболее убедительные авторы «романов ужасов» принадлежали именно к этому кругу. Сами доктрины этих «английских розенкрейцеров» весьма подозрительны с эзотерической точки зрения, так как они постоянно акцентируют лишь наиболее низкие аспекты инициатических ритуалов и доктрин, внешне носящих герметико-розенкрейцеровский характер. Они выделяют сугубо психический, витальный уровень человеческих существ, хотя их привлекают не обычные люди с ограниченной и слабой витальностью, но случаи предельного развития этих потенций — вплоть до паранормальных и «магических» исключений. Английские розенкрейцеры в своей тайной переписке часто ссылаются на «Высших Неизвестных», Superior Inconnu, особых сверхчеловеческих существ, контакт с которыми вызывал у людей невыносимое напряжение и дикий ужас. Характерно и иное название этих «Высших Неизвестных» — «Умы Внешние», что определенно напоминает евангельское выражение «Сумерки Внешние», т. е. «Ад». Весьма характерно, что сам «Император» ордена «Золотой Зари» (Golden Dawn) Самуэль Лиддел Мазерс получал эзотерические указания от таинственной Дамы, графини Анны Шпренгель, дочери баварского короля Людовика I. Здесь мы снова видим сочетание подозрительно извращенного герметизма с королевской династической кровью. Кроме того, в этих кругах постоянно возникала тема «таинственного старца», обладающего «напитком бессмертия». Именно он считался оккультным главой Общества Английских Розенкрейцеров, с которым поддерживали тайный контакт только высшие руководители Общества. Некоторые конспирологи подозревают, что речь могла идти в данном случае об одном из «выживших» королей-вампиров.

Любопытно также привести и следующие замечания. Известно, что большинство современных международных «гуманитарных» обществ имело свою предысторию, связанную с теми или иными тайными организациями инициатического или контринициатического толка. В определенных случаях такими «материнскими» организациями были масонские ложи — как, в частности, в случае «Движения за Права Человека» (изначально «Права Человека» было названием иррегулярной масонской ложи, ратовавшей за равенство в ложах женщин и евреев с остальными масонами), «Движения за Мир», ЮНЕСКО (эта организация изначально считалась экстериоризацией «розенкрейцеровского общества», ставящего своей целью создание единого мирового центра управления цивилизацией и считающего своим идейным ориентиром «розенкрейцера» Комениуса, ученика Валентина Андреа) и т. д. Иногда промежуточными инстанциями оказывались неоспиритуалистические организации типа «Теософского общества» (эта организация связана с пацифистским и экологическим движением). Но в любом случае элементы доктрин, символизма и ритуалов соответствующих тайных организаций обязательно влияли непосредственно на эти «гуманитарные» движения. В этой связи конспирологи указывали на предполагаемые, а подчас и реально наличествующие связи между «гуманитарными» течениями, пропагандирующими «эволюцию», «прогресс», и особенно «выживание» (этот термин, «survival» по-английски, совершенно однозначно заимствован из языка оккультистов и спиритов, обозначавшим им «жизнь после смерти» или искусственное продление жизни в трупе), с одной стороны, и оккультными организациями, прямо связанными с контринициацией, с другой.

Сама идея «эволюции», прямо противоречащая традиции и подлинной инициации, уже несет в себе нечто «сатанинское», но эта теоретическая неправомочность была бы не опасна, если бы за эволюционистскими тенденциями не стояли действительно оперативные контринициатические силы, способные навязать людям ложную идея, используя не только средства внешней пропаганды, но и особые оккультные средства. Иными словами, за «гуманитарными» движениями по «эволюции» и «выживанию» не могут не стоять представители «Ордена Вампиров». Это подтверждается существованием более или менее секретных научных центров по проблемам физического бессмертия, которые существовали и, по-видимому, продолжают существовать в некоторых странах, и особенно в США и России.

В бывшем СССР опыты по реализации «медицинского бессмертия» стали проводиться сразу после большевицкой революции. Одним из наиболее ярких представителей этой линии развития новой «пролетарской» науки был философ Богданов, чьи атеистические и чисто философские тексты сами по себе содержат прямые апелляции к откровенному сатанизму, которые были поняты большинством современников как полемические фигуры речи. Богданов заведовал «Институтом Крови» и отчаянно занимался опытами по ее переливанию в довольно сомнительных целях и при использовании недобровольных доноров. Показательно, что Богданов в конце жизни окончательно потерял рассудок. В принципе, очень много чисто вампирических черт содержалось и в культе мумии Ленина, а также в попытках советских ученых проникнуть с помощью материальных средств в тайну гениального мозга Вождя. Для этой цели был создан целый институт — «Институт мозга (Ленина)». В США идея «искусственного бессмертия», также откровенно вампирической направленности, нашла свое отражение в идее «замораживания» умирающих, с тем чтобы сохранить их живыми до того времени, когда «эволюция» цивилизации достигнет такой высоты, что сможет их разморозить и вернуть к жизни. Естественно, первыми претендентами на оживление стали американские масоны и члены различных оккультных организаций, что еще раз показывает связь чисто профанических «гуманитарных» и научных движений с тайными кругами. Подобных соответствий можно привести множество, а отсюда уже рукой подать и до концепции «Ордена Вампиров», направляющих развитие цивилизации (особенно в тех случаях, когда «гуманитарные» течения «вампирического» типа приобретают такой размах и такое влияние, как в наши дни). Так «метод исторического безумия» и на сей раз дает довольно правдоподобные результаты, несмотря на то, что в данном случае он отталкивается от совсем уже невероятной, на первый взгляд, предпосылки — «Ордена Вампиров», «памяти крови», «черной аристократии» и т. д.

В современном мире наибольшей популярностью пользуются конспирологические модели, в которых основное внимание уделяется тайным или полутайным организациям, известным под общим названием «мондиалистские» (от французского слова «monde», которое постоянно присутствует в названии движений, групп, фондов или институтов, занимающихся «планированием» и «управлением» глобальных геополитических и социальных процессов нашей цивилизации). Конспирологи, особенно акцентирующие именно «мондиалистский» фактор, — среди них наиболее известны Вильмарест, Костон, Монкомбль, Лавалуа, а также некоторые итальянские «генонисты», в частности, Клаудио Мутти, группы «Гелиодромос» и «Иль Черкьо» и т. д., — рассматривают историю XX века как кульминацию оккультной борьбы, длящейся много веков и тысячелетий. Поэтому сам «мондиализм» является для них не просто одним из частных проявлений влияния «Секретных Орденов» на историю, но неким конспирологическим синтезом, обнаруживающим все основные линии «тайных влияний», завершением длительного и сложного процесса. Совершенно очевидно, что явление мондиализма имеет для конспирологов однозначно эсхатологический и апокалиптический смысл.

Общая схема мондиалистской модели сводится к следующему: тайные организации, боровшиеся за власть над человечеством в течение долгих лет и столетий, наконец, в XX веке, получили возможность открыто управлять цивилизацией. Причем, на сей раз они приобрели контроль не только над отдельной страной, или даже империей, но над всеми государствами и всеми народами. Иными словами, Мировое Правительство, о возможности которого предупреждали конспирологи XVIII и XIX веков, в XX веке стало реальностью.

Эта идея Единого центра планетарной власти имеет безусловно эзотерические истоки, так как все инициатические традиции знают о существовании Высшего Инициатического Центра: даосы называли его «городом Ив», а розенкрейцеры — «Солнечной Крепостью» (заметим, что формула Кампанеллы «Город Солнца» имела тот же символический смысл), индусы — страной Шамбхалой и т. д. Эта идея была известна и европейским масонам. В принципе, сама первая фаза инициации, «Малые Мистерии», с необходимостью должна так или иначе акцентировать идею этого Центра, поскольку «восстановление адамического состояния» или «возвращение в Земной Рай» фактически совпадает с установлением прямого духовного контакта с этим Центром, который является «Местом Середины» и который, в сущности, тождественен «Земному Раю», но не в историческом, а в сверх-историческом смысле. Поэтому знание о существовании невидимого инициатического Центра планетарной духовной власти, ответственного за реализацию планов Божественного Провидения, а также о функции главы этого Центра, известного под титулом «Короля Мира» или Чакраварти («Вращающий Колесо»), составляют необходимый элемент всех полноценных инициатических доктрин. В Христианстве та же идея выражена в концепции «невидимых праведников», духовно поддерживающих мир и предохраняющих его от разрушения и уничтожения силами Зла.

Но подобно всем остальным эзотерическим концепциям, эта тема может быть «перевернута» в случае контринициатических организаций. «Земной Рай» меняется местами с «Земным Адом», а «Король Мира» — с «Князем мира сего». Как и в случае «вампирического» переосмысления алхимических доктрин «ликера бессмертия», здесь также идея невидимой власти переносится с интеллектуально-духовного уровня на уровень психо-материальный, а Высший инициатический Центр подменяется высшим Центром Контринициации, с его главой Антихристом. Таким образом, претензии на мировой контроль и на управление мировым сообществом в определенном контексте явно приобретает откровенно контринициатический характер. Конспирологи, исследующие мондиализм, как правило, считают, что массовые коммунистические, демократические и фашистские движения в XX веке были инспирированы из оккультных центров, которые благодаря определенным закулисным операциям достигли, наконец, почти легализированной власти над миром. Совершенно справедливо вскрывают они эсхатологический характер таких идеологий, как коммунизм, национал-социализм и демократизм (особенно американского типа, «американизм»). При этом за внешней борьбой этих сил они видят явное влияние Мирового Правительства, получающего все больше и больше власти после очередного глобального конфликта и в результате каждой геополитической трансформации.

Мондиализм ставит своей основной целью создание «однородного цивилизационного пространства», так как всякие качественные различия наций, государств, народов, цивилизаций и религий создают преграду для тотального политического контроля, который, чтобы быть эффективным, должен быть универсалистским, глобальным и однородным. Но именно эти цели и ставили перед собой воинствующие идеологи коммунизма и либерализма, а в случае национал-социализма (хотя здесь, напротив, подчеркивалась необходимость качественных различий), тем не менее, речь шла о глобальной мировой власти и планетарном Новом Порядке. Вообще говоря, в отношении национал-социализма и фашизма мнения конспирологов, изучающих феномен мондиализма, довольно сильно расходятся, так как эта идеология, хотя и является «глобалистской», одназначно и практически во всех отношениях противостоит как «коммунизму», так и «либерализму», что делает ее особым полюсом на мондиалистской карте. Одна часть конспирологов считает, что национал-социализм в его оккультном измерении был сакральной и инициатической оппозицией мондиализму и Мировому Правительству (подтверждение этому видят в антимасонской и юдофобской линии нацизма). Другая часть полагает, что и эта оппозиция является такой же мнимой, как и оппозиция «коммунизма» и «американизма» (в отношении фиктивности противостояния коммунистической идеи Мировой Революции и демократической идеи Нового Американского Порядка вообще ни у кого из конспирологов нет ни малейших сомнений). Третьи (как правило, юдофилы) полагают, что именно национал-социализм являл собой экстремальную форму контринициатического мондиализма, а «гуманный» демократически — коммунистический Мировой Порядок, напротив, является проявлением Высшего Инициатического Центра. Моральные акценты здесь, как и вообще во всей конспирологии, ставятся в зависимости от индивидуальных позиций конспирологов, но в одном все они сходятся: мондиализм является экстериоризацией и пиком оккультной истории тайных организаций, и в настоящее время, в «эпоху мондиализма», произошло окончательное отождествление оккультных инициатических или контринициатических структур со структурами геополитической и экономической власти на планетарном уровне. Иногда Мировое Правительство может пониматься как один из двух полюсов конспирологической системы, — явная структура, воплощенная в различных интернациональных обществах типа ООН, ЮНЕСКО и т. д., консультационных центрах, институтах планирования, в пара-масонских организациях, подобных «Бильдербергу», «Трехсторонней комиссии» или американскому «Совету по международным связям,» и т. д., — противостоящий противоположному тайному Центру, преследующему обратную цель. Эта картины однозначно является политическим воплощением теологической пары Христос-Антихрист, причем почти все конспирологи, независимо от их конфессии, в разборе мондиализма руководствуются именно сугубо религиозными и апокалиптическими принципами. Можно сказать, что, если более ранняя конспирология (в частности, Грасе д'Орсе) говорила о процессе противостояния определенных оккультных сил, — на теологическом языке о противостоянии сил Бога и сил Дьявола, — то сугубо мондиалистская конспирология подчеркивает завершение этого противостояние, его окончательную развязку. Для исследователей мондиализма все предшествующее его актуальному проявлению было лишь Предысторией; сейчас же, то есть в XX веке, происходит финал оккультной драмы. Эсхатологические мотивы доминируют и среди самих мондиалистов, и особенно у их идеологов. Причем эсхатологичность Нового Мирового Порядка имеет как чисто социальный аспект (особенно развитый в коммунистической доктрине «смены исторических формаций», принятой с определенными поправками и многими «капиталистическими» мондиалистами; здесь характерны, в частности, идеи Жака Аттали относительно последовательной смены трех форм Порядка, завершающейся установлением единого мирового Торгового Строя и т. д.), так и спиритуалистское и научное обоснование. При этом важную роль играют различные неоспиритуалистические движения — теософизм Анни Безан, готовившей миру из Кришнамурти искусственного Мессию и оказавшей огромное влияние на внутреннюю политику Индии; американское движение «Нью Эйдж» (Новая Эра), которое провозгласило наступление новой блаженной эпохи духа, гуманизма, разума и победы техники над природой (техно-натуризм), и многие другие гетеродоксальные течения подобного рода. С научной стороны в высшей степени показательны эволюционистские концепции русского академика Вернадского и французского иезуита Тейяра де Шардена, которые объявили XX век точкой достижения пика биологической и социальной эволюции человечества и временем перехода к новой форме существования, к «ноосфере», где все должно быть подчинено рассудку, поставлено под его контроль и унифицировано.

Совокупность таких теорий является интеллектуальной основой мондиализма, но все они, в свою очередь, корнями уходят в инициатические или в контринициатические организации. Таким образом, неоспиритуалистическая и «ноосферно-научная» идеология является внешней оболочкой, окружающей сами центры мондиалистского контроля, внешней доктриной Мирового Правительства. Многие конспирологи (в частности, Каман и т. д.) подчеркивают значение монархического фактора, который, вопреки всем ожиданиям и внешним демократическим тенденциям, начинает играть в мондиализме очень важную роль. Весьма показательно в этом отношении, что основатель мондиалистской полусекретной Бильдербергской группы бельгийский Принц-Консорт Бернард де Липпе предложил в дополнение к проекту Объединенной Европы, основанному на принципах «предельной демократии» и подчеркивающему необходимость «создания единого демократического пространства», установить также наследственное династическое правление. Причем, ни один из демократических мондиалистов не нашел в этом ничего удивительного или необычного. И это вполне понятно, так как Бильдерберг был основан масоном Шотландского Обряда Реттингером, и значит, сама эта парамасонская организация не могла не испытать на себе сильного влияния шотландского масонства, где, в отличие от «Великого Востока Франции», темы Мистического Короля, Императора и Принца, как и вообще монархическая тематика, в целом являются едва ли не центральными как на уровне доктрины, так и на уровне ритуала.

Другим характерным примером монархического мондиализма можно считать английского Принца Чарльза, который является покровителем неоспиритуалистского космизма, как в его научной, так и в его псевдорелигиозной форме. В частности, он считается королевским символом движения «Нью Эйдж». Некоторые конспирологи приводят странную информацию о совершении им ритуала обрезания, предпринятого по каким-то мистическим соображениям, хотя по конфессии он, естественно, протестант, а не иудей и не мусульманин.

Все больше страстей разгорается во Франции относительно грядущего Великого Монарха, о котором предрекал в своих пророчествах Святой Малахия. И здесь вновь проблема претендента на эту роль становится заботой не просто маргинальной и малочисленной архаической монархической партии, но самых центральных мондиалистских структур, причем часто социалистического и радикально демократического толков. Определенную роль в этом играл социалист Франсуа Миттеран, являвшийся одним из функционеров мондиалистской международной организации и имевший своим главным советником идеолога № 1 европейского мондиализма Жака Аттали. Причем в вопросе о династической линии будущего Великого Монарха Франции существует три конспирологические версии. Одни полагают, что им должен стать потомок Бурбонов, ныне здравствующий граф Парижский или кто-то из его наследников. Это — точка зрения «официальных» монархистов, так как право престолонаследия рода Бурбонов является исторически доказанным (если, конечно, не учитывать конспирологических доводов). Показательно, что граф Парижский находится в довольно близких отношениях с Миттераном. (Любопытно, что он поддерживает контакты и с лидером Национального Фронта Жан-Мари Ле Пеном). Вторая версия — это теория «выживания» потомков Меровингов, и несмотря на неортодоксальность этого мнения, оно имеет определенный резонанс в мондиалистских средах Франции (это линия, которой последовательно придерживается Жан Робен и анонимный автор, пишущий под псевдонимом «о. Мартен»). Но самым любопытным вариантом конспирологии Великого Монарха является линия Валуа. Здесь также речь идет о выживании одного из потомков этого угасшего рода, который чудесным образом спасся от преследования Бурбонов в семье простых крестьян по фамилии Дюжоль. Брошюра «Валуа против Бурбонов», изданная в Марселе в 1879 году, в которой один из потомков Валуа, приводит доказательства «выживания» своего рода, несколько лет назад была изъята из архивов Национальной Библиотеки Франции по чьему-то высокому требованию. Но с родом предполагаемых Валуа-Дюжолей связана и другая интересная конспирологическая линия. Дело в том, что один из Дюжолей, Пьер Дюжоль, в начале века практиковал Алхимию, и ему принадлежат комментарии на «Немую Книгу» («Mutus Liber»), написанные под псевдонимом «Магафон». Таинственный алхимик Фулканелли, который считается обретшим «эликсир бессмертия» и живущим и поныне в тайне от людей, был знаком с Дюжолем, и некоторые авторы, старавшиеся проникнуть в тайну личности Фулканелли (не известной никому, кроме узкого круга последователей, строго хранящих секрет), даже высказывали предположения, что Дюжоль и Фулканелли — это одно и то же лицо. Как бы то ни было, у Пьера Дюжоля было двое детей, судьба которых неизвестна, и не исключено, что его внукам или правнукам еще суждено появиться на исторической сцене в контексте грядущих событий, которые, по всей видимости, развернутся вокруг фигуры Великого Монарха Франции.

Не пытаясь утверждать ничего определенного, укажем лишь на близость этих актуальных конспирологических сюжетов с линией «королей-вампиров» и «черной аристократии», которую разрабатывали Александр де Дананн и Рене Иснар (псевдоним Мишеля Бертрана). (Здесь можно также упомянуть одну интересную деталь: ученик Фулканелли, Эжен Канселье, утверждал, будто видел своего учителя в 5О-е годы в Испании, спустя много лет после его исчезновения, а испанские представители «Ордена Восточных Тамплиеров», основанного Алистером Кроули, «Зверем 666», пояснили, что Фулканелли пребывал тогда в их инициатическом — а на самом деле, контринициатическом — центре).

Следует также упомянуть о международной деятельности графа Куденоф-Калерги, который был по происхождению потомком византийских императоров и который идеологически и организационно, начиная с 20-х годов XX века, подготавливал объединение Европы, что является сегодня одной из главных задач европейских и американских мондиалистов.

Можно проследить и метафизический смысл самого термина «мондиализм». Само слово «мир» в мондиалистском понимании является синонимом таких слов, как «космос» (отсюда «космизм» как научно-мистическая подоплека мондиализма), «эйкумена» (отсюда религиозное проявление мондиализма — «эйкуменизм»), «универсум» (отсюда «универсализм» как метод политической и культурной «гомогенизации» государств и наций). Все эти понятия могут быть теологически позитивными или нейтральными в том случае, если они сочетаются с духовным трансцендентным Принципом, который является «искупающей» и «одухотворяющей» вертикалью — «Божий мир», «Богоподобный космос», «Христианская эйкумена», «Божественный строй универсума» и т. д. Иными словами, «мир» теологически является инструментом Бога, противопоставленным чисто анархическим и хаотическим тенденциям материальности и количественной дробности обособленных элементов. Но если эта вертикаль опускается, и категория «мира» обособляется от Принципа, то это понятие превращается в отрицательную категорию («не любите мира, ни того, что в мире»). Мир без Бога, мир сам по себе, становится синонимом «мира сего», то есть иллюзии, обмана, «вотчины Дьявола». Именно в этом значении использовался термин «мир» в движении за секуляризацию государства, за отделение Церкви от государства и т. д. Связь этих понятий является не только чисто семантической, но исторически прослеживаемой, так как у идеологов Просвещения именно понятие «мир», «светскость» (во французском языке оба эти термина являются однокоренными «monde» — «мир» и «mondain» — «светский») было центральным, но именно доведенные до логического предела идеи Просвещения и лежат в основании современного мондиализма. Здесь также важно подчеркнуть, что синонимический термин «космизм», ставший популярным в России в связи с трудами философа Н.Федорова, имевшими откровенно «вампирическую» окраску (идея искусственного оживления всех предков и т. д.) и давшими импульс как «космистам» от науки (академики Вернадский, Чижевский), так и идеологам большевизма (Богданов, Платонов и т. д.) на Западе впервые был употреблен представителями Ордена «Hermetic Brothers of Luxor», который Генон однозначно определил как контринициатическую и наиболее опасную среди всех остальных оперативных оккультных организаций.

Все эти соображения приводят к выводу, что «мондиализм» является особой концепцией, имеющей теологическую подоплеку и ориентированной на противопоставление «дольнего» «горнему», «мирского» Божественному, нижнего высшему, что соответствует традиционной позиции Дьявола, Принципа Зла, как его понимают все традиционные религии и сакральные учения. Конспирологи, занятые исследованиями мондиализма, приводят много выразительных фактов: принадлежность бывшего президента США Буша не только ко всем центральным мондиалистским организациям — таким, как Совет по Иностранным Связям и Трехсторонняя Комиссия, но и к масонству Шотландского обряда, где он обладает наивысшей 33-й степенью; «космистские» симпатии бывшего президента Горбачева и его покровительство неоспиритулистическим организациям и эйкуменическим контактам, а также поразительное сходство идей «нового мышления» и «общеевропейского дома» с нью-эйджевской и мондиалистской терминологией; оккультная роль войны в Персидском заливе в перспективе установления Нового Мирового Порядка, мистическая подоплека фактора нефти, состоящей из трупов животных и растений, погибших много тысячелетий назад, и являющейся «черной кровью» современной промышленности (Рене Иснар) и т. д.

Но в целом исследования в этой области ничего не добавляют к прежним версиям «альтернативной истории», и без знакомства и осмысления общих теорий конспирологии в конспирологии сугубо мондиалистской разобраться практически невозможно. И поэтому исследования мондиализма принципиально не могут дать оригинальных конспирологов, которые выдвинули бы нечто совершенно неожиданное и новое в этой области. Можно сказать, что в мондиализме конспирологические энергии начинают иссякать, так как «тайное становится явным», и особое творческое напряжение, составлявшее ось конспирологии и ведущее к кульминации «разоблачения», постепенно спадает, так как почти все тайные организации сегодня «экстериоризируются», а казавшиеся некогда чудовищными доктрины и идеи становятся «общим местом» мондиалистской культуры. Одни видят в этом кризис жанра «исторического безумия», другие полагают, что речь идет о подлинной конспирологической развязке, которая наконец-то потрясет человечество и обнажит перед ним истинный лик того «Земного Ада», которое это человечество умудрилось создать на планете под таинственным и страшным влиянием «Святых Сатаны».

Все перечисленные нами выше конспирологические доктрины, безусловно, имеют прямые аналоги и в русской истории. Существовала и специфически русская конспирология, выдающимися представителями которой были Шмаков, Селянинов, Нилус, Шварц-Бостунич. Кроме того сама коммунистическая доктрина имеет в себе безусловно конспирологические черты, и тема «тайных организаций» была крайне популярной не только среди большевицких ячеек, но и после победы Революции, и особенно в сталинские времена (можно было бы попытаться выстроить модель всей диалектики сталинской конспирологии, в которой фигурировали «фашисты», «империалисты», «троцкисты», «право-левые оппозиционеры» и др., и совершенно очевидно, что все эти сюжеты являются не бессмысленными ярлыками политических циников, но соответствуют определенной и довольно сложной конспирологической интуиции). Но никакой новой или оригинальной системы никому из русских конспирологов создать не удалось, и все они просто переносили европейские модели на русскую почву, находя точные отечественные аналоги тому или иному концепту. К сожалению, наиболее центральные в этой области европейские авторы — д'Альвейдр, Грасе д'Орсе и др., а также само течение традиционализма (и естественно, в первую очередь, труды Рене Генона) — остались для русских неизвестными. Их горизонты до сих пор ограничены архаической конспирологией аббата Баррюэля или чисто политико-психологическими концепциями Агустена Кошена, совершенно игнорирующего собственно оккультное измерение. И вместе с тем именно русская почва дает возможность для самых насыщенных и головокружительных конспирологических поисков — как в предшествующие века, так и в XX веке. Таинственная деятельность русских сект; специфика старообрядчества и роль старообрядческого капитала в провоцировании социальных кризисов в России; специфика русского масонства; русский оккультизм, спиритизм и теософизм (не будем забывать, что Блаватская была русской); связь «русского космизма» с большевицкой наукой и влияние оккультных доктрин Рериха на первых космонавтов (в частности, на Юрия Гагарина, судьба которого, кстати, энигматична и имеет мифологические аспекты, связанные с убеждением в его «выживании»); миссия маршала Тухачевского (который был посвящен в «Орден Полярных» во время немецкого плена, где он пребывал в одной тюрьме с генералом де Голлем); тайная организация балтийских баронов «Консул», их контакты с Императрицей и австрийскими ариософистами; геополитические доктрины барона Унгерна, лекаря Бадмаева и Карла Тыниссона (эстонца, ставшего одним из самых почитаемых святых буддизма XX века — «брат Вахиндра»); неоспиритулистское окружение Брежнева и Горбачева; смысл кремлевских заговоров и переворотов; посвящение Гурджиева в туркестанской башне Сатаны и его влияние на Сталина; династические проблемы русских царей и их возможные генетические связи с родами «императоров-вампиров»; Солнцепоклонники среди большевиков (Чижевский, Платонов и т. д.); красный цвет большевицкого флага и параллели со знаменем восстания Иршу; оккультные инициатические организации иудеев, хасидская секта и роль евреев в управлении советским государством; тайная история русских православных «старцев» и их инициатическая функция в государственной сакральности Руси; эсхатологический смысл доктрины о «Москве — Третьем Риме»; участие советского руководства в мондиалистских проектах и т. д. — все это представляет благодатную и почти неисчерпаемую почву для конспирологических исследований, которые могли дополнить недостающие звенья в панораме «исторического безумия» и воссоздать головокружительную картину тайных нитей сакрального противостояния великих духовных сил. Кроме того, именно через русскую конспирологию можно было бы замкнуть конспирологию Запада на конспирологию Востока, так как Восток изобилует тайными организациями, оказывающими на политику восточных государств не меньшее(если не большее) воздействие, чем западные «Секретные Общества» (суфийские ордена в Азии, монгольско-тибетское общество «Тешу-Мара», китайская «Великая Триада», индусские тантрики и т. д.). Но эта гигантская работа не может быть даже начата без глубокого изучения панорамы уже существующих конспирологических доктрин, и особенно без знания традиционалистской литературы. И все же мы надеемся, что кое-что в этом направлении будет сделано, и русский гений, вообще не склонный доверять внешней стороне вещей и стремящийся познать глубинную, таинственную подоплеку явлений, еще проявит себя в этой сфере во всем своем национальном великолепии и полноте духовной проникновенности. Русское сознание эсхатологично по своей сути, и как только окончательно падут шоры бессмысленных и лживых интеллектуальных клише, навязанных нашему народу мондиалистской пропагандой, мы увидим возрождение гениальной русской конспирологии, первые признаки которого уже можно различить в трудах Игоря Шафаревича, работах О.Шишкина, Но должный масштаб этой линии придаст только знакомство с традиционализмом и с работами Рене Генона.

Без «безумцев от литературы» не было бы вообще искусства XX века. Без «безумцев от истории» не только нет исторической науки, но нет самой истории как осмысленного и содержательного процесса. Поэтому развитие конспирологии является, на наш взгляд, не только возможным и желательным, но и необходимым.

Примечания:

1

Уже после написания этой работы автору удалось выяснить через людей, пожелавших остаться неизвестными, что под этими инициалами скрывался некто Жан Кальмель, французский дипломат в Польше, который, кстати, неоднократно бывал в Санкт-Петербурге и являлся учеником знаменитого бурятского ламы доктора Бадмаева