ГЛАВА 2. СВОБОДА.

СВОБОДА — ЭТО ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧЕМ ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ОБЛАДАТЬ, ПОКА ВЫ НЕ ГОТОВЫ ДАТЬ ЕЕ ДРУГИМ.

Свобода определяется как права, сопряженные с обязанностями. Напротив, Произвол определяют как права без обязанностей. Иным образом Произвол можно назвать Анархией, или состоянием, где не существует правил, прав, или привилегий. Сильный пожирает слабого; властный уничтожает безвластного. В мире животных Произвол определяется как «Закон джунглей».

Кто любит свободу, должен признавать, что другие имеют равные права на свободу, и только через осознание этого обстоятельства все обретут полную свободу. Это значит, что все люди должны ограничить свободу наносить ущерб другим; в противном случае никто не сможет пользоваться своими правами на жизнь, свободу и собственность.

Создатель изложил основные положения о правах людей. Эти положения изложены в отрицательной форме по крайней мере в шести из Десяти Заповедей. Они начинаются с «Не…»; это значит, что все люди будут свободны, если они ограничат свою деятельность теми действиями, которые не причиняют зла другим.

Отцы-основатели Америки, когда они писали Конституцию и Билль о правах, также изложили основные положения в отрицательной форме: «Конгресс не примет законов…» Эти ограничения позволяли человеку быть более свободным, так как жизнь человека будет свободна от правительственных стеснений.

Создатели Конституции проявили внимание к понятию равных прав. Они пытались отделить себя от монархии как формы правления, при которой отдельные лица — король и его двор, имели больше прав, чем простые люди. Эти лица имели больше прав благодаря своему положению. И, наоборот, простые люди имели малые права, если имели их вообще. Отцы-основатели Америки, когда они писали основные документы, были убеждены в том, что они не должны допустить возникновения подобного неравенства в этой стране.

Они написали в Конституции, что все люди созданы равными, что низшие имеют такие же права на Жизнь, Свободу и Собственность, как и высшие. Современный человек, из-за неправильного пользования правительством, принимает законы, которые делают людей равными во всех областях их жизни. Это явное непонимание природы человека принесло много бед с тех пор, как человек стал пытаться создать правительство.

Отдельному человеку, существующему самостоятельно в окружающем мире, не нужно задумываться о правах и создавать правительство для их защиты. Нет никого, кто мог бы его ограбить или отнять его жизнь. Защищать его права нет необходимости, им ничто не угрожает.

И только тогда, когда к нему, в его уединенном существовании, присоединяются другой человек или группы людей, забота о правах становится важной.

Каждый из жителей имеет равное право на жизнь, свободу и собственность. Это право защищено до тех пор, пока житель признает такие же права и за остальными. Ни один человек, ни одна группа людей не имеют права отнять жизнь, свободу или собственность другого человека или группы людей.

Нет сомнения, что любой человек, или группа людей СПОСОБНЫ нарушить права другого субъекта. Здесь обсуждается вопрос, имеет ли нарушитель право сделать это.

Если каждый человек имеет право на жизнь, свободу и собственность, и никто не имеет права отнять эти права, то из этого следует, что человек должен иметь право защищать свои права. Это право называется Правом на Самозащиту. Каждый человек обладает этим правом наравне с остальными людьми.

Если каждый человек имеет право на самозащиту наравне с другими, тогда у каждого человека имеется право объединить свое отдельное право с другими так, что они могут защищать свои права вместе от тех лиц, которые собираются нарушить все их права одновременно.

Другими словами, если каждый имеет отдельное право, тогда все имеют общее право. Такие общие объединения отдельных прав на самозащиту называются правительствами.

Люди создают правительства, когда они объединяют свои права на самозащиту, чтобы создать учреждение, обладающее общим правом защиты как человека, так и общества.

Люди могут предоставить правительству только те права, которыми обладают сами. Если человек не имеет какого-либо права, то он не имеет и возможности предоставить это право правительству. Правительство может располагать только теми правами, какие имеет каждый человек.

Лучше всего эти истины, касающиеся прав человека, могут быть пояснены простой и краткой экономической моделью, которая основана на двух допущениях относительно природы человека:

1. Все люди потребляют равные количества; и

2. Все люди производят неравные количества.

Первое допущение не есть абсолютное, безусловное, так как не все люди ПОТРЕБЛЯЮТ в точности одинаково; но, в целом, утверждение корректно. Вспомним, что участники банкета получают равные порции, независимо от их размеров, и блюда, подаваемые в ресторанах также одинаковы. Поэтому, для нашего обсуждения, примем, что люди потребляют примерно одинаково.

Не так обстоит дело со вторым допущением. Каждый человек, при предоставлении равных возможностей производить средства к существованию, будет производить неодинаковое их количество. Кто-то будет производить больше других. Вообще, молодой, энергичный и квалифицированный произведет больше старого, ленивого и неквалифицированного. Здоровый произведет больше немощного. Но потреблять все будут примерно равные количества. Значит, некоторые люди производят больше, чем потребляют, тогда как другие потребляют больше, чем производят.

Автор построил экономическую модель, которая покажет обоснованность понятия частной собственности, опирающейся на эти два допущения.

В данной экономической модели имеется семь человек, которые оказались вместе на острове. Эти люди не испытывают никакого вмешательства со стороны других людей.

Каждый человек, обозначенный далее заглавной буквой, производит неравное количество, а потребляет равное. То есть:

В этой экономической модели субъекты A, B и C производят больше, чем потребляют; D, E и F потребляют больше, чем производят; а G полностью зависит от прочих обитателей острова. Субъект G хочет, но полностью не способен производить. В данной модели предполагается, что все субъекты работают на пределе своих возможностей. Лодырей — нет. Все производят как можно больше. В этой модели нет потерь. Все произведенные вещи потребляются.

Значит, некоторые субъекты производят Избыток, который определяется как превышение производства над потреблением. Это также определяется как Богатство. А другие субъекты производят Недостаток, который определяется как недостаточность производства по отношению к потреблению. Это поясняется следующим образом: Субъект Производство Избыток Недостаток Потребление

В этом случае важно понять, что определенные субъекты, а именно, D, E, F и G в разной степени зависят от остальных субъектов этой модели. На самом деле субъект G полностью зависим от остальных, так как если бы прочие субъекты не существовали, субъект G, без сомнения, умер бы.

Тут уместно задать вопрос, имеет ли субъект G право воспрепятствовать остальным покинуть остров, если они соберутся это сделать. Подобный же вопрос можно задать и насчет права G принудить других производить то, что ему требуется для его существования.

Это — реальные вопросы, встающие перед правительствами и отдельными людьми; как будет показано ниже, существуют правительства, ставшие на ту точку зрения, что субъект G имеет право удерживать других внутри среды обитания, равно как и право принуждать остальных производить для личных потребностей G.

Следующий вопрос, на который необходимо ответить: имеют ли право малопроизводящие субъекты D, E, F и G на избытки субъектов A, B и C? Существуют правительства и отдельные люди, которые считают, что это — в самом деле право, и что правительства создаются для гарантированного удовлетворения индивидуальных потребностей этих субъектов путем распределения избытков производящих. Эти формы правительства будут описаны ниже.

Очевидно, что существуют две точки зрения на вопрос, кто владеет избытком. Те, кто считает, что частная собственность предоставляет им право сохранять избыток, явно не согласны с теми, кто утверждает, что избыток принадлежит тому, кто его не производит.

Есть только два способа раздела избытков субъектов A, B и C: или с их согласия, или без него. Или собственность принадлежит тем, кто ее произвел, или же она им не принадлежит.

Предположим, что четыре субъекта D, E, F и G попросят A, B и C разделить их избыток добровольно, а последние откажутся. Дает ли их отказ право D, E, F и G отнять их имущество?

Если права собственности в какой-то мере значимы, ответ должен быть отрицательным. Включает ли право собственности право защищать ее от грабительских действий тех, кто собирается отнять ее силой? Имеет ли субъект право защищать свою собственность от посягательств другого субъекта? Имеет ли субъект право защищать свою собственность от посягательств группы людей? Имеет ли группа право защищать свою собственность от посягательств другой группы?

Осознав, что собственность производительных субъектов A, B и C не может быть отнята у них силой, малопроизводительным субъектам следует искать другие пути овладения избытком. Предположим, что они разрабатывают новую стратегию. Они созывают собрание для обсуждения вопроса об избытке, и все семь субъектов присутствуют на этом собрании. Обсуждается вопрос, как обращаться с избытком и потом принимаются действия; большинству позволяют решить, как разделить имущество. В этом случае D, E, F и G голосуют за раздел собственности поровну, а A, B и C голосуют против.

Имеют ли D, E, F и G право голосовать против прав собственности меньшинства? Будет ли это правильно, так как всем были предоставлены равные возможности выражать свое мнение?

Будет ли это правильно, если они назовут это собрание правительством? Будет ли это правильно, если БОЛЬШИНСТВО объявит, что любое решение большинства будет обязательным для исполнения всех? Имеет ли меньшинство какие-либо права?

Если большинство голосует, чтобы отнять собственность меньшинства, как это называется?

Это называется Демократией!

Далее, предположим, что большинство в состоянии создать правительство, чтобы отнять избыток у производителей, а производители решат между собой производить ровно столько, сколько они потребят в будущем году, в данном случае 500 единиц на каждого. Будет ли у меньшинства такое право?

Значит, A, B и C произведут столько, сколько они потребляли годом ранее, или 500 единиц на каждого. Остальные продолжают производить столько, сколько они производили годом ранее. Для второго года получатся следующие числа: Второй год:

При этом избытки и недостатки становятся следующими:

Отметим, что общее производство упало с 3500 единиц до 2450, всего на 1050 единиц. Уменьшилась также доля каждого субъекта: с 500 единиц до 350.

Имеет ли в этом случае большинство право принудить меньшинство производить на уровне прошлого года? Даже если большинство попытается, будет ли меньшинство производить на уровне, который ожидает большинство? Удастся ли заставить их производить, применив силу?

Наконец, будет ли у большинства право удерживать A, B и C на рабочем месте, если они захотят покинуть его? Будет ли у большинства право обнести стеной место обитания, чтобы не допустить их ухода?

Некоторые социалисты в современном мире придерживаются этого взгляда. «Железный» и «бамбуковый» занавесы являются следствием понимания большинством, что оно нуждается в производительных способностях меньшинства, и из-за этой потребности в производстве большинство возводит стены, чтобы удержать меньшинство внутри по крайней мере это может осознать правящий класс, утверждающий, что он действует от имени большинства.

Что, в таком случае, будет стимулировать производство? Будет ли это стимул правительства — страх, или же это будет стимул рынка — выгода?

Ключом производства является стимул рынка, право сохранения произведенного, Право на Частную Собственность! Право субъекта улучшить свою жизнь, производя больше, чем он потребляет, и сохранить то, что он произвел.

Эта экономическая модель имеет много подтверждений в современном мире. Например, происходящее сегодня в Советском Союзе, где основной философией, движущей правительством, является тезис о том, что все, произведенное обществом, принадлежит всем в этом обществе. Однако, даже в России существует малая часть страны, где субъект может сохранять то, что он произвел.

Согласно данным правительства… частные хозяйства, занимающие не более 3% всех посевных площадей, дают 30% всего урожая, не считая зерновых; 40% продукции животноводства, 60% сбора картофеля, 40% всех овощей и молока, 68% всех мясопродуктов.

Урожай фруктов… вдвое превышает урожай, получаемый государственными хозяйствами на таких же площадях, сбор картофеля с гектара на две трети выше, чем в колхозах.

Даже зерна, которое является в частном секторе второстепенным элементом, производится на одну треть больше на засеянную единицу, по сравнению со средним обобществленным хозяйством 1.

Почему столь малая часть обрабатываемой земли способна превосходить по производительности остальную землю? Потому, что производители могут сохранять произведенное ими! Производитель имеет право на Частную Собственность! Правительства не могут отнять произведенного в условиях свободного рынка ни по каким причинам.

Люди, которым позволено сохранять произведенное ими, всегда будут производить больше тех, у кого произведенное отнимается от них для блага общества. И никто не может принудить производителя в свободном рынке производить наравне со всеми.

Даже в коммунистическом Китае открыли правильность этого положения, судя по статье в журнале Time о бригаде Jun Tan. Здесь Китай позволяет рабочим сохранять все произведенное сверх квоты, установленной правительством.

Приводится высказывание бригадира: «Все крестьяне чувствуют себя счастливыми. Они работают вдвое усерднее, чем обычно, так как они знают, что если они будут работать усерднее, они смогут больше заработать.»

Статья приводит результаты эксперимента Китая с правом на Частную Собственность: «Их годовой доход на человека равен 201 $, что значительно выше, чем средний годовой доход в сельской местности, равный всего 91 $» 2.

Но даже несмотря на существование столь блестящих примеров мудрости права на Частную Собственность, все еще существуют люди, желающие оспорить это положение. Например, Nicole Salinger, который сказал: «Во Франции и некоторых других странах предлагают ввести строго определенную разницу в оплате между самыми низкооплачиваемыми рабочими и самыми высокооплачиваемыми чиновниками» 3.

Еще один пример. Знаменитый американский экономист John Kenneth Galbraith также хотел ограничить вознаграждение человека за его производительность: «Наверное, раньше или позже будет установлено примерно такое правило. Если рабочий на конвейере, занятый полную рабочую неделю, получает в Соединенных Штатах 12000$ в год, то высшему чиновнику следует иметь потолок, скажем, пятикратный, 60000$. На это можно жить» 4.

Если бы высшие чиновники страны зарабатывали больше, чем следует по мнению м-ра Гэлбрейта или иного правительственного бюрократа, то их зарплаты были бы уменьшены каким-либо правительственным постановлением. Можно только гадать, что сделал бы м-р Гэлбрейт, если какой-нибудь субъект, которому срезали зарплату, захотел бы покинуть свое место из-за того, что он не получает должного вознаграждения, особенно, если он работает в специальной области, где только он обладает опытом и способностями для выполнения работы. Может быть, м-р Гэлбрейт применит силу правительства для того, чтобы субъект остался.

Еще один вопрос, оставленный м-ром Гэлбрейтом без ответа: что он будет делать, если никто не захочет выполнять свою работу, так как зарплата не представляется соответствующей.

Но и Сэлинджер и Гэлбрейт, и эта экономическая модель не ответили на вопрос, каким образом общество обеспечивает субъекта G, который не способен обеспечить себя сам.

Для общества существуют только два пути удовлетворения основных потребностей субъекта. Каждый способ отбирает избыток, получаемый более производительными субъектами в обществе, и делит этот избыток:

1. Добровольно, или

2. Принудительно.

Другими словами, общество может или украсть избыток, или же оно может попросить производителей поделиться им добровольно с менее производительными. Добровольное распределение избытка называется Благотворительностью; распределение избытка с использованием силы называется Благосостоянием.

Представьте, какой общественный протест поднимется, если одно из американских благотворительных учреждений решит собирать потребные средства, используя принуждение: «Наши потребности превышают то, что вы хотите дать добровольно. Мы сами возьмем то, что нам нужно».

Каждый человек, с которым обошлись столь несправедливо, может надеяться, что влияние правительства будет применено для возврата благотворительным учреждением украденной собственности. Это — одна из функций правительства: восстановить справедливость в отношении собственности, отнятой силой.

Если вернуться к экономической модели с семью субъектами, то как назвать ситуацию, когда D, E, F и G объединяются для насильственного захвата собственности A, B и C?

Это называется Воровством!

Если бы каждая из групп A, B и C, и D, E, F и G являлась отдельной страной, и последняя дошла бы до захвата собственности первой силой, то такое действие было бы названо войной! В любом случае, и отдельные лица, и страны, которым был причинен вред, имеют право защищать себя от нападений на их собственность.

Субъекты имеют право на самозащиту, и они могут объединять свои отдельные права на самозащиту, образуя правительство, которое имеет право на коллективную самозащиту. Как только правительства образованы, отдельные страны могут объединяться вместе для защиты себя от других стран. Эти страны имеют право нанимать людей, называемых солдатами, для содействия в защите страны, также как у отдельных лиц имеется право защищать свою жизнь и свободу, нанимая «телохранителя».

Если война как средство приобретения собственности не достигает цели, то желающие приобрести чужую собственность должны выработать иную стратегию. Одним из изобретенных способов является принятие решений большинством голосов, что уже обсуждалось. Использование демократии есть еще один метод отнимания собственности у меньшинства, под любым оправданием, которое большинство признает обоснованным.

Заметим, что когда вопросы решаются большинством голосов, то, что решит большинство, касается всех. Отметим еще, что нет вопроса о правильности или неправильности желания большинства: большинство правит!

Однако, вопрос не следует ставить как КТО прав, его следует ставить: ЧТО является ПРАВЫМ. Из того, что большинство определяет принимаемые действия, не обязательно следует их правильность.

Заметим, что в настоящей демократии нет прав меньшинства: правит большинство. Заметим еще, что если правительство во имя большинства решит наделить привилегиями именно меньшинство, тогда большинство должно отказаться от своих прав. «Большинство не определяет правильное и неправильное. Правое останется правым, хотя бы всякий проголосовал против, а неправое — неправым, хотя бы все поддерживали это, кроме Бога» 5.

Далее, предположим, что большинство узаконивает свое решение, объявив о создании правительства и о том, что все обязаны подчиняться решениям большинства. Уместно задать неизбежный вопрос: где большинство получило это право?

Люди могут передать правительству только те права, которыми они сами обладают. Имеет ли человек право отнимать у другого? Имеют ли два человека право отнимать у другой группы людей? Имеют ли это право три человека? Имеет ли множество людей, действующих заодно, это право? Может ли группа людей собраться, объявить себя правительством, а затем наделить это правительство правом, которым они сами не обладают? Даже если эта группа является большинством?

Может ли человек изменить одну из Десяти заповедей, гласящую: «Не укради» и переделать ее в: «Не укради, кроме как по решению большинства!». Или: «Не укради, кроме той части имущества соседа, которая превосходит твое собственное имущество!».

Присвоение чужой собственности, вне зависимости от мотивов, называется воровством, притом неважно, кто совершает преступление — отдельный человек или группа людей, действующих при посредстве учреждения, которые они называют правительством.

Воровство можно назвать другим словом — Грабеж, и когда правительства узаконивают присвоение чужой собственности, это называется Узаконенным Грабежом. Что происходит, когда правительство узаконивает воровство?

Я давно был убежден, что чисто демократические институты должны, рано или поздно, уничтожить свободу или цивилизацию, или же все вместе.

Как это происходит?

Принятие демократии… губительно для хорошего правительства, для свободы, для закона и порядка, для уважения к власти, для религии, и должно породить хаос, из которого поднимется новая мировая тирания 6.

Вы не можете иметь революцию для того, чтобы установить демократию. Вы должны иметь демократию для того, чтобы иметь революцию 7.

Существует ли какая-либо форма правительства, которая защищает права меньшинства или права большинства, если Демократии неспособны сделать это?

Те, кто создавал американское правительство, верили, что в самом деле существовали пути для достижения этой жизненно важной защиты. Они написали в Декларации независимости:

Мы считаем эти истины самоочевидными, что все люди созданы равными, что они наделены Творцом некоторыми неотчуждаемыми правами, среди которых жизнь, свобода и стремление к счастью, что для обеспечения этих прав среди людей создаются правительства…

Действительно, в этом коротком абзаце говорится о «самоочевидных истинах», и отцы-основатели Америки полностью это сознавали. Одной из этих истин является предложение, что люди были СОЗДАНЫ равными, но НЕ БЫЛИ равными. Это значит, что людям одинаково доступны их права на жизнь, свободу и собственность, вне зависимости от их социального положения, цвета кожи, национальности, пола или религии. Но это не означало, что все люди БЫЛИ равны по способностям или заслугам, и что собственность следует разделить поровну между ними.

Эта особая точка зрения чрезвычайно важна, так как отцы-основатели вышли из монархии как формы правления, где отдельные лица, именно благодаря своему положению или общественному состоянию имели большие права по сравнению с «простолюдинами». Совершенно очевидно, что отцы-основатели пытались ограничить эти понятия европейской знати.

Еще одной «самоочевидной истиной», приведенной в этом абзаце, является признание неотчуждаемости прав человека; это значит, что другие люди, или другие правительства не могут их нарушать.

Отцы-основатели попытались определить, каковы эти права человека: право на «жизнь, свободу и стремление к счастью». Они понимали, что это — не единственные права человека, что они находятся «среди прочих».

И, наконец, человек создает правительства для защиты этих неотчуждаемых прав.

James Madison известен, как сказавший: «Правительство создается для защиты собственности любого рода. Поскольку это является целью правительства, постольку то правительство является справедливым, которое беспристрастно обеспечивает каждому то, что ему принадлежит… То правительство не является справедливым, где… собственность… нарушается… захватами… нарушается… захватами одного класса граждан для пользы остальных».

Еще два примера заботы о правах человека можно найти в Виргинском Билле о правах, принятом 12 июня 1776 г. и в Конституции штата Алабама.

Статья 1 Виргинского Билля о правах гласит:

Все люди от природы в равной степени свободны и независимы, имеют определенные неотъемлемые права; когда люди вступают в общественное состояние, они не могут ни под каким видом ущемлять эти права или лишать этих прав свое потомство;

То есть: обладание жизнью и свободой, посредством приобретения и владения собственностью, и, стремление к счастью и достижение счастья и безопасности.

Статья 1 Конституции штата Алабама, в частности, гласит:

Единственным предметом и единственной законной целью правительства является защита граждан в обладании жизнью, свободой и собственностью, и когда правительство присваивает себе другие функции, это есть узурпация и угнетение.

С тех пор как правительство является средоточием отдельных прав использовать силу для защиты личных или коллективных прав на жизнь, свободу и собственность, при предоставлении власти правительству должна быть проявлена особая осторожность. Вопрос всегда стоит так: сколько власти можно предоставить правительству до того, как оно само превратится во врага прав человека.

George Washington обратился к этому вопросу, заявив: «Правительство не есть разум, не есть красноречие. Это есть сила, и, подобно огню, оно является опасным слугой и страшным хозяином» 8.

Президент Вашингтон уподобил силу правительства силе огня: обе необходимы и полезны, но обе способны уничтожать. Обе силы опасны для человека.

Домовладелец, заботящийся об обогреве своего дома, приносит огонь внутрь дома, но строит вокруг него печные стены, чтобы огонь не уничтожил его дом. Очевидно, огонь может быть и полезен, и опасен; человек должен изучить его природу, чтобы защитить себя от его последствий.

Те, кто создает правительства, должны продумать какое-то устройство, чтобы держать правительство в должных рамках по той же самой причине: у правительства также есть сила уничтожить не только отдельного человека, но и всю страну.

Американские отцы-основатели пытались удержать силу правительства уничтожить права личности, используя сдерживающие рамки Конституции. Этот документ не имеет в виду ограничить власть народа. Он предназначен для сдерживания силы правительства. Заметим, что правительство ограничивается полномочиями, перечисленными в первых трех Статьях Конституции: теми, которые определяются как полномочия Законодательной, Исполнительной и Судебной ветвей правительства. Целью являлось надлежащим образом ограничить власть правительства, сведя ее к трем перечисленным областям и только к ним.

Аналогию ограничения властей в Конституции сведением их к особо оговоренным, можно найти в области Страхования Имущества.

Существуют два метода страхования движимого и недвижимого имущества:

1. «Названные Опасности», и

2. «Все Риски».

Первый защищает имущество от ущерба, который могут причинить некие опасности, перечисленные в страховом полисе. Например, имущество является застрахованным от Огня, Урагана, Транспортных Средств и т.п. потому, что эти опасности были включены в условия страхового договора. Для того, чтобы по страховому договору осуществилось возмещение ущерба, имущественный ущерб должен произойти вследствие определенных опасностей, точно описанных в соответствующей части договора. Если же имущественный ущерб был вызван лавиной, возмещения не будет, так как опасность Лавины не является перечисленной опасностью.

При методе «Всех Рисков» будут покрыты все убытки, кроме тех случаев, когда специфическая опасность, вызвавшая убытки, была исключена из договора. Чтобы увидеть, будет ли некий убыток возмещен, владельцу страхового полиса следует ознакомиться с исключениями. В приведенном примере имущественный ущерб, вызванный лавиной, будет возмещен, если только лавина не была специально исключена из условий страхового договора.

Правительства можно сравнить с этими двумя методами страхования: они могут иметь перечисленные полномочия конкретно предоставленные народом правительству или же правительства могут иметь всю власть, если это специально не запрещено каким-либо документом.

Первый тип — правительство свободных людей; второй — правительство рабов. Короли, диктаторы и тираны хотят сосредоточить всю власть в своих руках; свободные люди пытаются ограничить правительство конкретно перечисленными полномочиями.

Будет трудно ограничить власть правительства по методу «Всех Рисков»: должны быть перечислены все мыслимые случаи, когда вмешательство правительства не предполагается. Задача подробного описания всех условий, когда правительство не может управлять, окажется неразрешимой, особенно при намерении ограничить полномочия правительства.

Отцы-основатели Америки сознавали различие двух методов и пытались ограничить правительство по методу «Названные Опасности»: они перечислили точные полномочия, которые они предоставляют правительству. Они точно и обстоятельно определили эти полномочия. Конгрессу была предоставлена власть, в том числе, «объявлять войну», «чеканить монету», учреждать «почтовые отделения и почтовые дороги», «набирать и содержать армии».

В качестве еще одного доказательства своей заботы об ограничении власти правительства, отцы-основатели добавили к Конституции Билль о правах. Это — строго определенные ограничения государственной власти. Но последним ограничением власти федерального правительства была Десятая поправка. Она гласила: «Полномочия, не предоставленные Соединенным Штатам Конституцией, не запрещенные ею же Штатам, сохраняются в указанном порядке у Штатов, или у народа».

Другими словами, отцы-основатели дали правительству форму «Названных Опасностей». Они ограничили полномочия правительства конкретно определенными в Конституции полномочиями.

Подтверждение этого факта часто исходит от наших конгрессменов, хотя и реже, чем прежде. Один из сторонников ограниченной власти выступил в Палате представителей в 1814 г. и обратился к народу. Он сказал:

Правительство Соединенных Штатов есть правительство ограниченных полномочий. Вы берете предоставленное; ваши полномочия строго определены и предоставлены — это должно быть однозначно понято.

Все не предоставленные полномочия остаются у Штатов или у народа. Ваша власть определена — вы ничего не берете путем предположений или применений, кроме того, что может оказаться «необходимым и соответствующим для осуществления» прямо предоставленных полномочий.

К сожалению, есть и те, кто верит, что их власть в Конгрессе почти неограниченна. Большая часть этих людей ссылается как на источник их предполагаемой власти законодательствовать во всех областях на пункт Конституции о «Всеобщем Благосостоянии». Этот пункт находится в Статье 1, Часть 8 и гласит: «КОНГРЕСС ИМЕЕТ ПРАВО устанавливать и взимать налоги, сборы, пошлины и акцизы для того, чтобы выплачивать долги и ОБЕСПЕЧИВАТЬ совместную оборону и ВСЕОБЩЕЕ БЛАГОСОСТОЯНИЕ Соединенных Штатов…» выделено автором.

Джеймс Мэдисон, один из трех авторов Federalist Papers, которые были написаны как попытка объяснить новую форму правления американскому народу, написал следующее о пункте Всеобщего Благосостояния: «Полномочия, предоставляемые предлагаемой Конституцией федеральному правительству, немногочисленны и определенны. Те же, которые остаются у правительств штатов, многочисленны и неопределенны.» Federalist Paper № 45.

А в Federalist Paper № 41 Мэдисон пытается ответить стороннику широкого толкования пункта Всеобщего Благосостояния, написавшего: «Власть… для обеспечения… всеобщего благосостояния… достигает неограниченных полномочий, чтобы использовать каждую возможность, на которую можно сослаться как на необходимую для… всеобщего благосостояния».

Мэдисон написал, что те, кто чувствовал, что пункт Всеобщего Благосостояния предоставлял огромную власть Конгрессу, «заблуждались», а представления их сторонников являлись «нелепостью».

И тем не менее, это утверждение продолжает оставаться распространенным.

Hugh Williamson из Северной Каролины, член Конституционного Собрания, также изложил свою точку зрения на пункт Всеобщего Благосостояния, написав в 1781 г.:

Если Конгресс может неограниченно тратить деньги на всеобщее благосостояние, и он же является единственным и верховным судьей общего благосостояния, то он может взять в свои руки и заботу о религии; он может назначать учителей в каждом штате, графстве и приходе и платить им из общественной казны; он может взять в свои руки образование детей, учреждая подобным образом школы по всем Соединенным Штатам; он может взять на себя приведение в порядок всех дорог, помимо почтовых.

Короче, все, начиная с высших объектов государственного законодательства, и кончая сиюминутными заботами полиции, будет отдано во власть Конгресса.

Потому, что для каждого упомянутого мной предмета потребуются деньги, и это может быть названо, если Конгрессу будет угодно, обеспечением Всеобщего Благосостояния.

М-р Уильямсон, действительно, оказался пророком, опередившим свое время!

Итак, отцы-основатели беспокоились об объеме власти, который следовало иметь федеральному правительству. Они пытались ограничить эту власть, составляя Конституцию таким образом, чтобы правительство имело особые, определенные и строго ограниченные полномочия.

Frederic Bastiat — французский экономист, государственный деятель и автор, писал в годы второй Французской революции 1848 г. Он видел, что отнятие собственности у одного человека для использования другим является неправильным действием, которое он назвал Грабежом. Когда подобной деятельностью занимается правительство, у него есть власть, чтобы сделать это законным, и Бастиа назвал эту форму воровства Узаконенным Грабежом. Правительство во времена Бастиа взяло власть, чтобы сделать то, что не могли сделать отдельные члены общества: отнять собственность у одних, чтобы передать ее другим.

В своей классической книге The Law Закон он написал:

Как определить узаконенный грабеж?

Очень просто: смотрите, отбирает ли закон у одних то, что им принадлежит, и передает ли это лицам, которым это не принадлежит.

Смотрите, приносит ли закон выгоду одним гражданам за счет других, совершая то, что сам гражданин не может сделать, не совершая преступления.

Тогда отмените закон без промедления. Ибо, если вы не отмените немедленно такой закон, пока он является отдельным случаем, он будет распространяться, размножаться и разовьется в систему 10.

Бастиа отмечает, что Узаконенный Грабеж может обнаружиться в двух формах:

1. Отнятие собственности правительством у лица, которому она принадлежит, и передача ее тому, кому она не принадлежит; и

2. Предоставление привилегий одной группе людей за счет другой.

Бастиа далее предсказывает, что произойдет при подобной системе правления:

Пока допускается, что закон может быть отклонен от своего истинного назначения, что он может нарушить права собственности вместо того, чтобы защищать их, до тех пор каждый захочет участвовать в создании закона, или чтобы защитить себя от грабежа, или для использования закона для грабежа 11.

Труизм о Законном Грабеже выглядит так:

Правительство не может ничего дать, не отняв это у кого-либо ранее. Поэтому правительство не может быть большим давателем, так как ему нечего давать. Правительства могут только брать. Но для тех, кто требует от правительства, чтобы оно обеспечивало людей пищей, жильем, образованием, одеждой, медицинским обслуживанием, средствами к жизни, и отдыхом уже существует правительственное учреждение, которое оказывает подобные услуги некоторым своим согражданам.

Эти услуги оказываются правительством в тюрьме. В тюрьме находятся две категории граждан: те, которые оказывают услуги и те, кому они оказываются. Люди, которые пользуются услугами, не свободны оказать их себе сами. Те, кто оказывает услуги, вольны приходить и уходить по своему желанию. Те, кому оказываются услуги, называются Заключенными; те, кто оказывает услуги, называются Тюремщиками.

Важно также изучить, существует ли правительство для того, чтобы защитить человека от самого себя. John Stuart Mill написал, обратившись к этому вопросу:

Единственной целью, для которой может быть правильно применена власть над любым членом цивилизованного общества против его воли, является предотвращение вреда другим.

Его собственное благо, физическое или моральное, не является достаточным основанием.

Его нельзя правильно принудить сделать или претерпеть что-либо, что сделает его счастливее, потому что, по мнению других, это будет благоразумно или даже правильно.

Имеются все причины увещевать его, его упрашивать, но нет причин принуждать его, или насылать на него бедствия, если он поступит по-другому.

Чтобы оправдать последнее, поведение, от которого его следует отвратить, должно нанести преднамеренный вред кому-либо еще 12.

Итак, правительство существует не для того, чтобы защищать человека от самого себя. Оно существует не для перераспределения богатства от одной группы лиц к другой. Оно существует не для предоставления привилегий одной группе относительно другой. И оно существует не для того, чтобы управлять в любой ситуации, которую может вообразить ум человека.

Правительство существует просто для защиты прав человека на Жизнь, Свободу и Собственность. Это — его единственная функция.

Andrew Jackson обобщил эти мнения, написав следующее: «В правительстве нет неизбежных зол. Они существуют только в его злоупотреблениях. Если правительство ограничит себя равной защитой, и, подобно тому как Небо проливает дожди, осыпет своими благодеяниями равно высоких и низких, богатых и бедных — оно будет неограниченным благословением» 13.

Цитированные источники.

1. Eugene Lyons, Worker's Paradise Lost, New York: Twin Circle Publishing Co., 1961, p.217.

2. «Revolution Down on the Farm,» Time,November 23, 1981, p.51.

3. Consumer Reports, February,1979, p.97.

4. Consumer Reports, February,1979, p.97.

5. Howard E. Kershner, God, Gold and Government, Englewood Cliffs, N. J.: Prentice-Hall, Inc., p.45.

6. The Duke of Northumberland, 1931; as quoted in: Harry M. Daugherty, The Inside Story of The Harding Tragedy, Boston, Los Angeles: Western Islands, originally published in 1932, p. xx.

7. Robert Welch, «Republics and Democracies», American Opinion, October, 1961, p.9.

8. Two Worlds, Bensenville, Illinois: Flick-Reedy Education Enterprises, 1966, p.90.

9. Howard S. Katz, The Warmongers, New York: Books in Focus, Inc., 1979, p.281.

10. Frederic Bastiat, The Law, Irvington-on-Hudson, New York: Foundation for Economic Education, Inc., 1979, p.21.

11. Frederic Bastiat, The Law, p.18.

12. Quoted in «The Price is Not Right», The Freeman, 1968, p.271.

13. Robert V. Remini, Andrew Jackson, New York: Harper amp; Row, 1966, p.152.