От автора

Путин стоял в окружении журналистов и покорно выполнял их просьбы. Он поворачивался то в одну, то в другую сторону, давая возможность многочисленным фотографам с удобством запечатлевать то и дело пристраивающихся к Президенту счастливых звезд телеэкрана. С какого-то момента Владимир Владимирович принял правила этой игры и уже не пытался сопротивляться. На его лице появилось выражение покорной обреченности. Так, наверное, звезды Голливуда терпят назойливые приставания случайных прохожих с вечной просьбой об автографе или фотографии на память. Автографа у Президента так никто и не попросил. Забавно, что подобная перемена ролей ни в коей мере не смущала телевизионных кумиров, и они с радостью вели себя, как свои же обезумевшие фанаты. Все происходило в Ново-Огарево, куда нас пригласили на шампанское в честь вручения высоких правительственных наград. Но для многих присутствующих так до конца и не стало ясно, что же было для них большей наградой — медаль или возможность увидеться и даже сфотографироваться с самим Путиным. Так, незадолго до этого мой приятель из числа награжденных депутатов Государственной думы с горечью в голосе жаловался, что награды вручал не сам. Я был уверен, что и нам непосредственно сам вручать ничего не будет, так как аналогичное мероприятие, состоявшееся за полгода до описываемого летнего события 2007 года, проводил не кто иной, как руководитель Администрации Президента Сергей Собянин. А зная, как трепетно относится кремлевский аппарат к соблюдению баланса сил, я абсолютно ясно отдавал себе отчет в том, что и на этот раз нас выделять не станут.

Но, несмотря ни на что, встречи с Путиным ждали. Хотя и понимали, что, случись такое, все равно никаких решений ни принято, ни озвучено не будет, а все происходящее здесь — не более чем довольно формальная процедура. Особенно учитывая уж очень большое количество приглашенных — под семьдесят! И, тем не менее, я видел, как настраивались на подход к Президенту мои коллеги, старательно проговаривая все, что они собирались сказать. И как уже после они мучительно долго анализировали каждое сказанное им слово и сделанный жест, малейшее движение мимических мышц и возникшие смысловые паузы.

Стоя в толпе коллег, я смотрел на все происходящее вокруг меня и задавался одним-единственным вопросом — почему? Почему внимания и расположения одного человека добивались и добиваются все те, кого обычно считают «кумирами и властителями умов»? В чем причина? Что это — банальное проявление их рабской сущности? Заигрывание с сильным мира сего в страшной мечте о власти, вся мощь которой сосредоточена в руках этого человека, столь неожиданно возглавившего Россию и столь разительным образом отличающегося от всех своих предшественников?

Ответу на возникший у меня вопрос и посвящена эта книга.