КАПИТАЛИЗМ НАСТУПИЛ И ДЛЯ НТВ

«Вы семь лет вещали, что вы за рыночную экономику и за капитализм. Вот, он наступил, и для вас тоже. Закончился коммунизм в одной отдельно взятой телекомпании. Теперь здесь тоже будет капитализм. Вы же все время говорили, что вы за это!» Так сказал Альфред Кох журналистам НТВ. И как это ни противно, с ним трудно не согласиться. Те, кто хотели свободного рынка, получили именно то, о чем мечтали. Ибо главный принцип капитализма: деньги решают все. Наивные интеллектуалы во времена перестройки искренне думали будто свобода торговли равнозначна свободе слова. Оказалось немного иначе. Свобода торговать покупать или продавать слово равнозначна свободе для победителя заткнуть рот тем, кто проиграл в конкурентной борьбе.

Кто виноват?

Если бы НТВ просто закрыла полиция, если бы цензоры отключили независимое телевидение, это было бы просто и понятно. Но НТВ оказалось жертвой собственных идеологических принципов не в меньшей мере, чем кремлевских интриг. Ясное дело, за расправой над телекомпанией стоял Кремль, но сделано все было строго по законам рынка, по правилам свободного предпринимательства.

Погубителем НТВ стал «Газпром» - транснациональная компания, в которой государство контролирует меньшинство акций. Разумно задать ответный вопрос - какую часть государства контролирует «Газпром»? И если государство срастается с монополистическим капиталом, не напоминает ли это вам что-то давно прочитанное из Ленина?

«Газпром» очень нехорошо поступил со своим должником. Но кто заставлял Владимира Гусинского и холдинг «Медиа-МОСТ» брать деньги взаймы у «Газпрома»? Ясное дело, кредиты брались под политические проценты. В тот момент, когда совершались первоначальные сделки, политической проблемы не было. «Газпром» и «Медиа-МОСТ» единодушно поддерживали Ельцина. И дружно «мочили» в 1996 году коммунистов, прибегая к самым грубым приемам. Зюганов фигура малосимпатичная, но это не дает права на грязную игру. Тем более, что били не только и не столько по Зюганову. У народа демонстративно отнимали право на выбор. А когда люди из окружения Чубайса попались в Доме правительства при попытке вынести оттуда знаменитую коробку из под ксерокса с полумиллионным «черным налом», никто иной как Киселев объявил это чуть ли не государственным переворотом. В тот момент Киселев и «Газпром», Чубайс и Кох были в одной лодке. Своих надо было защищать.

Сейчас это вспоминать неприятно, даже как-то неприлично. Но все это помнить надо хотя бы для того, чтобы извлечь уроки на будущее. Потому что свобода слова, это не просто словосочетание, но и принцип. И когда сама пресса жертвует профессиональными принципами ради участия в политической интриге, она сама же оказывается ее жертвой.

Деньги у «Газпрома» взяли, но ситуация изменилась, единый лагерь распался. НТВ поддержало Лужкова в политической гонке 1999 года. А Путин обид не прощает. И счет был предъявлен. Политика свелась к экономике, к борьбе за собственность. Контроль над капиталом обернулся контролем над прессой. Неприятно? Безусловно. Но и закономерно. И если кто-то хотел иного, то не надо было аплодировать в 1993 году нарушению конституции и расстрелу парламента, не надо было умиленно пропагандировать чубайсовскую приватизацию. Ибо приватизация ничего иного кроме Коха и Йордана породить не могла. Эти люди правильно понимают правила игры.

Злорадствовать по поводу чужых неприятностей дурно, даже если люди в лучших отечественных традициях наступили на собственные грабли. Без НТВ наш эфир многое потеряет. Но если бы дело было только в НТВ! Свобода слова может быть только одна на всех. Если легально действующей оппозиции - какая бы она ни была - затыкают рот, если общественным сознанием откровенно манипулируют, значит все слова о демократии - демагогия. Этого, кстати, «звездная команда» Гусинского никогда не понимала и делить эфир, например, с противниками либеральных идей была не готова. Но когда рот затыкают либералам с НТВ, это наступление на права всех. Защищать Киселева от Парфенова бессмысленно. Гражданские права защищать необходимо. И если завтра победоносный Киселев начнет отключать от эфира Парфенова и Миткову, это будет такой же атакой на свободу слова, как и то, что происходит сегодня.

Что делать?

Защищать свободу журналистов - Сорокиной и Митковой, Киселева и Парфенова - надо ради общих демократических принципов. Хотя бы потому, что даже самая посредственная демократия все же лучше самого хорошего фашизма. И это касается не только журналистов, но и миллионов людей, испытывающих к прессе вполне понятное отвращение. Но защищать свободу прессы надо не только от полицейского с дубинкой, не только от Коха и Йордана, но и от того самого свободного рынка, воплощением которого эти уважаемые господа являются.

Рынок по-российски, ясное дело, имеет свои особенности. Потому что право собственности, в конечном счете, оборачивается именно правом на свободное применение дубины. Но если мы считаем, что происходящее у нас уникально, мы в очередной раз ошибаемся. На протяжении всей истории капитализма в прессе шла непрерывная и порой жестокая борьба между журналистами и собственниками изданий. В Соединенных Штатах журналисты, недовольные тем, что творится в крупных информационных корпорациях, открыли собственный web-сайт Media Channel, где разоблачают владельцев медиа-компаний. Сейчас на нем уже миллионы посещений.

Время от времени журналисты уходили от собственников, создавая собственные кооперативные средства массовой информации - так возникла знаменитая французская «Le Monde», попытавшаяся (и небезуспешно) «навязать» остальной прессе стандарты журналистской этики и объективности. Во многих странах результатом борьбы стали законы, охраняющие права журналистов от собственников так же, как должны охраняться социальные права рабочих от произвола предпринимателей. Точно так же как во многих странах есть законы, обеспечивающие автоматическую (независимо от отношения к ним чиновников) государственную поддержку изданиям, отстаивающим точку зрения меньшинства. Так в Норвегии до сих пор выходит - с цветными фотографиями и на многих страницах - ежедневная газета «Klassenkampen» («Классовая борьба»), некогда основанная маоистами.

Кстати, о классовой борьбе: вопреки собственной риторике, коллектив НТВ, подвергшись нашествию Коха и Йордана избрал вполне пролетарский способ борьбы: запершись на студии, прекратили обычное вещание. Что это? Самая настоящая оккупационная забастовка. Разумеется, не помогло. Да и не могло помочь в обществе, где вообще выиграть забастовку почти невозможно. Если бы в России успешных стачек было побольше, то может быть и судьба НТВ оказалась сегодня несколько иной.

Поражение НТВ - не конец свободы слова в России. Это начало нового раунда борьбы за демократию. И урок, который мы должны извлечь из происходящего предельно прост. Для того, чтобы наши свободы были защищены, надо последовательно отстаивать права граждан. Всех граждан, а не просто группы либеральных журналистов с популярного телеканала.

Если этот урок будет усвоен, то власть еще пожалеет, что расправилась с НТВ. Ибо рано или поздно ей придется иметь дело не с двумя десятками журналистов, а с миллионами людей, научившихся солидарности и готовых бороться за свои интересы.