СМЕРТЕЛЬНЫЙ ПОСТУПОК

Задачей любого съезда партии в области управления партией являлись выборы ее Центрального Комитета. Соответственно, съезд и избрал 124 члена ЦК и 110 кандидатов в члены ЦК (имевших совещательный голос и являвшихся резервом для замены выбывающих членов ЦК). После окончания съезда эти 234 человека собрались на свой пленум, который проводился закрыто, то есть без посторонних, чтобы из состава членов ЦК избрать 36 членов Президиума партии и 10 ее секретарей.

Промолчавший весь съезд, на пленуме ЦК Сталин говорил более полутора часов. Используя железную логику и аргументацию, он говорил о самоуспокоенности вождей партии, о их моральной капитуляции перед трудностями строительства Коммунизма, об их мелких обывательских стремлениях и нежелании самоотверженно трудиться. В качестве примеров такого капитулянтства он выбрал Молотова, Микояна и Ворошилова – самых старых по своему членству в Политбюро деятелей партии. После чего предложил пленуму персональный состав президиума, который вызвал шок у Хрущева и Маленкова – они просто не знали большинства предложенных Сталиным людей, поскольку это были молодые партийные работники-идеологи и министры Правительства СССР. Сталин явственно ставил партию под контроль советской власти тем, что большинство в Президиуме партии стало принадлежать не старым партийным бонзам, а идеологам и представителям советской власти.

Единственным спасением, единственной соломинкой для партийных чиновников было то, что сам Сталин оставался в управлении партии – оставался ее секретарем, неважно, что не генеральным секретарем, ему никакие должности и звания и раньше не были нужны: все и так знали, что он Сталин.

И Сталин попробовал эту соломинку сжечь – он попробовал уйти из управления партией, потребовал освободить себя от должности секретаря партии. А без Сталина на посту секретаря партии, без Сталина в качестве вождя собственно партии, все партийные чиновники теряли реальную власть.

С уходом Сталина из управления партией, всем руководителям страны становилось опасно исполнять команды партийных чиновников – того же Хрущева или Маленкова.

Представьте себя министром, который по требованию секретаря ЦК снял директора завода. А завод стал работать хуже и возникает вопрос – зачем снял? Секретарь ЦК потребовал?

А зачем ты этого придурка слушал? Это раньше, когда секретари ЦК были в тени Сталина, были его людьми, то их команда – его команда. А после его ухода из секретарей – извини!

По Уставу все органы партии избираются либо прямо коммунистами, либо через их представителей (делегатов).

Для того чтобы коммунисты избирали на партийные должности нужных людей, на все выборы в нижестоящие органы партии приезжали представители вышестоящих органов и убеждали коммунистов избирать тех, кого чиновникам надо. Но как ты их убедишь, какими доводами, если голосование на всех уровнях тайное? Только сообщением, что данного кандидата на партийную должность рекомендует ЦК. А «рекомендует ЦК» – это значит рекомендует Сталин.

В этом случае промолчит даже тот, у кого есть веские доводы выступить против предлагаемой кандидатуры. И дело не в страхе, а в том авторитете и культе, который имел Сталин: была Личность и был ее культ.

Обеспечив себе авторитетом Сталина избрание низовых секретарей, партийные чиновники с их помощью обеспечивали избрание нужных (послушных чиновникам ЦК) делегатов на съезд ВКП(б) (КПСС). А эти делегаты голосовали за предложенный партийными чиновниками список ЦК, т.е. за тех же Хрущева и Маленкова. Круг замыкался.

Высшие партийные чиновники таким несложным способом обеспечивали пополнение собственных рядов только себе подобными.

Хрущев и Маленков с ужасом представили, что будет, если Сталин уйдет с поста секретаря ЦК. Они, оставшиеся без Сталина секретари ЦК, привезут в какую-то область нужного человека на должность секретаря обкома и будут говорить коммунистам области, что «товарища Иванова рекомендует ЦК». А кто такой этот ЦК? 10 секретарей, какихто хрущевых-маленковых? А вот директор комбината, которого лично знает и ценит наш вождь Председатель Совета министров товарищ Сталин, считает, что Иванова нам и даром не надо, а лучше избрать товарища Сидорова. И за кого проголосуют коммунисты? За привезенного Хрущевым и Маленковым Иванова или за местного Сидорова, которого они знают как умного, честного и принципиального человека?

А раз нельзя пристроить на должность секретарей обкома нужных Хрущеву и Маленкову людей, то как обеспечить, чтобы секретари обкома прислали на съезд нужных (послушных Хрущеву и Маленкову) делегатов? И как тогда обеспечить собственное попадание в члены ЦК?

Уход Сталина из секретарей ЦК (уход вождя СССР из органов управления партией) был страшной угрозой для партийных чиновников, ибо восстанавливал в партии демократический централизм – внутрипартийную демократию.

А при этой демократии люди, способные быть только погонялами и надсмотрщиками, в руководящих органах партии становятся ненужными.

И когда Сталин попросил освободить его от обязанностей секретаря ЦК, на лице Маленкова возникло ужасное выражение – не то чтоб испуга, а выражение, которое может быть у человека, яснее всех других осознавшего ту смертельную опасность, которая нависла у всех над головами.

– Нельзя соглашаться на эту просьбу товарища Сталина, нельзя соглашаться!! – крикнул он.

Лицо Маленкова, его жесты, его выразительно воздетые руки были прямой мольбой ко всем присутствующим немедленно и решительно отказать Сталину в его просьбе. И тогда, заглушая раздавшиеся уже из-за спины Сталина слова Хрущева: «Нет, просим остаться!», – зал загудел двумя сотнями голосов: «Нет! Нет! Просим остаться! Просим взять свою просьбу обратно!».

Сталин не смог настоять на своей просьбе – он остался секретарем ЦК.

Черчилль был прав – Сталин не хотел думать над тем, что после его явно выраженной воли уйти из управления партией, у номенклатуры оставался единственный выход из положения – Сталин обязан был умереть на посту секретаря ЦК, на посту вождя партии и всей страны. В случае такой смерти его преемник на посту секретаря ЦК в глазах людей автоматически был бы и вождем страны, а сосредоточенные в руках ЦК СМИ быстро бы постарались сделать преемника гениальным – закрепили бы его в сознании населения в качестве вождя всего народа.

Конечно, для партийных чиновников было бы идеально, если бы Сталина застрелила в ложе театра какая-нибудь Зоя Федорова, и Сталин повторил бы судьбу Марата или Линкольна. Но годилась и любая естественная смерть.

Главное, чтобы он умер, не успев покинуть свой пост секретаря ЦК.