ЗАГОВОР

Президиум Хрущеву удалось собрать только после обеда.

Короткое сообщение Строкача все выслушали молча, единственно, Молотов строго переспросил, уверен ли Строкач, что Берия был пьян, поскольку пьяным Берию никто и никогда не видел. Затем Строкача выпроводили в приемную.

– Какой-то собачий бред, – тут же высказал свое мнение Каганович. – Этот Стукач в своем уме?

– Строкач, – поправил его Хрущев.

– Все равно – в заговор Берии я не верю!

– А я верю! – зло сказал Микоян. – Вы помните, какую программу Берия объявил на похоронах Сталина? Я его спросил, ты это серьезно? А он мне так нагло посмотрел в глаза и говорит: «Я это обещание выполню!».

– А мне еще вот что непонятно, – как бы размышляя сам с собой, начал Молотов, – Получается, что Берия снял этого Строкача с должности за то, что Строкач не послал ему результаты наблюдения за партработниками Львовской области. Но зачем они Берии? Ведь он их и так регулярно из Львова получает, изучает и передает для дальнейшего принятия мер Председателю Совета Министров – раньше Сталину, теперь товарищу Маленкову. Зачем он их запрашивал, если они у него и так есть? Что-то в этом рассказе Строкача не так!

– Тут, как в деле Абакумова, когда он посылал в ЦК не подлинные результаты допросов, а сокращенные выдержки из них, да еще так подготовленные, чтобы мы не узнали, о чем на самом деле показал на допросе, скажем, Этингер, – пояснил Маленков. – А в областях начальники МГБ хотят жить в дружбе с партийной властью, соответственно, они посылают в Москву препарированные результаты наблюдений за этой местной властью. А Берия запросил подлинные донесения агентуры, значит, ему нужны откровенно компрометирующие партийную власть факты.

– Все равно, арестовать членов ЦК, арестовать Президиум ЦК – это преступление. Берия на преступление не пойдет, вы же его знаете! – присоединился Молотов к сомнениям Кагановича.

– Мы второй раз назначаем Берию в НКВД, чтобы искоренил преступность, и вдруг он сам совершает преступление??

Я в это тоже не верю! – заявил Ворошилов, который на тот момент был Председателем Президиума Верховного Совета, то есть, главой Советской власти.

– Знаете, товарищи, Никита Сергеевич сообщил мне об этом еще вчера, я, знаете ли, долго не мог заснуть, тоже думал, как Берия может пойти на это преступление, – Маленков начал издалека. – Ну, и освежил в памяти Уголовный кодекс,

– Маленков достал тонкую книжицу и раскрыл ее на закладке. – Так вот, если он арестует партийных руководителей во имя Советской власти, то это не преступление…

– Как не преступление?! – перебили его сразу несколько голосов.

– Вот статья 13, – продолжил Маленков, – в ней написано, – стал читать медленно и раздельно. – «Меры социальной защиты не применяются вовсе к лицам, совершившим действия, предусмотренные уголовными законами, если судом будет признано, что эти действия совершены ими в состоянии необходимой обороны против посягательства на Советскую власть, либо на личность и права обороняющегося или другого лица, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны». Тех, кто посягает на Советскую власть, можно и убить, если другого выхода нет, и это убийство не будет преступлением.

– А против посягательств на партию, что написано? – спросил Каганович.

– Ничего не написано, только против тех, кто посягает на Советскую власть. Мы же – партия, – по Конституции не власть, а только политическая организация.

– Сталин нагородил в свою Конституцию черт знает чего, а главного не написал! – вскипел Микоян.

– Да чепуха это! – снова возмутился Ворошилов. – Ну, арестует он нас, а дальше что? Царем себя провозгласит?

– А дальше,- размеренно начал говорить Молотов, уже оценивший ситуацию, – он предложит тебе, или кто там вместо тебя останется, созвать сессию Верховного Совета.

А на ней объявит депутатам и народу, что арестовал нас за то, что мы нарушили свой собственный Устав и посягнули на власть Советской власти в центре и на местах, – обвинит нас в том, что мы прекратили действие Конституции.

Он действительно не совершит преступления, даже если перестреляет нас.

Хрущев только теперь понял ситуацию и удивился. Он выдумал Берии заговор, а оказалось, что Лаврентию действительно нужно было этот заговор организовать! Но его мысли перебил Микоян.

– Так нам что – сидеть и ждать, сложив руки?!

– Допустить этого ни в коем случае нельзя! – жестко резюмировал Молотов. – Это будет страшнейшим ударом по авторитету партии как внутри страны, так и за рубежом.

Это то, почему и Сталин хотел передать власть Советам тихо.

– Так все же, – что делать с Берией? – поддержал вопрос Микояна и Булганин, на тот момент министр обороны СССР .

– Это как раз понятно, – ответил Каганович, – нужно хватать Берию за шкирку и тащить сюда на Политбюро.

Тут садить его напротив этого Стукача и делать очную ставку. Надо узнать – действительно Лаврентий организовал заговор, или этот Стукач брешет? Когда Берия возвращается из Берлина?

– Сегодня вечером, – сообщил Маленков.

– А послезавтра, 27-го он хочет сделать переворот, – подсчитывал в уме время Каганович, – значит, вызывать на Президиум его нужно завтра.

– А он придет? – язвительно спросил Микоян. – Он же при любом удобном случае на заседание Президиума уже не ходит! Как Сталин стал, – зло добавил он.

– Силой нужно привести! – сказал Каганович.

– Какой силой, Лазарь? – язвительно поинтересовался Молотов. – Все МВД – у него, охрана Кремля – у него.

Сам поедешь силой приводить его на Президиум?

– Надо снять его с должности министра внутренних дел.

На должность главы советского правительства – Председателя Совета Министров СССР, его заместителей и министров, назначал Президиум Верховного Совета СССР с последующим утверждением на сессии Верховного Совета.

Все посмотрели на Ворошилова.

– А что я объясню Президиуму Верховного Совета? – в свою очередь зло спросил Ворошилов. – Что Берия, по непроверенным слухам, собрался организовать мятеж, чтобы передать всю власть Советам, и за это его нужно снять с должности? Показания этого выброшенного со службы Строкача я им должен предъявить? – Ворошилов подумал.

– А армия у нас есть или ее тоже уже нет?! Есть у нас генералы, способные задержать Берию, если он откажется ехать на Президиум?

Все повернулись к Булганину, и тот съежился. Авторитета в армии он не имел ни на грош, и трудно было ожидать, что найдутся генералы, согласные по просьбе Булгани¬ на практически арестовать первого заместителя главы СССР, министра внутренних дел и маршала Советского Союза.

Члены Президиума почувствовали себя в этот момент абсолютно беспомощными. Хрущев в душе ликовал – заседание Президиума шло точно так, как он и предполагал, планируя эту авантюру. Он специально не проронил ни слова, чтобы его роль в ней совершенно не была видна.

– Никита, а ты, почему молчишь? – Молотов, наконец, вспомнил о Хрущеве.

Все повернулись к Хрущеву. Он задумчиво почесал лысину.

– Если нужны генералы, надежные и верные партии, то я могу предложить кандидатуры. На фронте, знаете ли, со многими храбрецами был знаком, встречал их и тут – в Москве.

– Кого? – тут же спросил Булганин.

Никита еще выдержал паузу, как бы вспоминая.

– Генерал-полковника Москаленко, он служит тут в Москве командующим ПВО округа, и встречал я в Москве и генерал-майора Батицкого, этот, по-моему, служит гдето в ВВС округа. Серьезные, и, безусловно, преданные партии генералы. Этим дай, они и черта арестуют, – Хрущев опять немного подумал. – Но, товарищи, даже этим генералам нужна какая-то бумажка от нас, а то их охрана Берии перестреляет.

При слове «бумажка» встрепенулся Маленков, который сидел до этого, как в воду опущенный. Он считался лучшим специалистом в Политбюро по написанию различных документов, его и Сталин за это отмечал. Маленков быстро пододвинул к себе черновик и начал писать, читая написанное для остальных.

– Так… «Товарищу Берия. Вам предписывается прибыть на заседание Президиума ЦК КПСС…». На который час мы назначим заседание? – спросил он присутствующих и сам ответил, – Думаю, на час дня будет нормально.

Итак, «прибыть к часу дня 26 июня сего года для рассмотрения вашего персонального дела». Так, теперь документ генералам…

– Постой, – остановил Маленкова Микоян, – да он этой бумажкой подотрется! Надо написать, что если он откажется, то этим генералам Президиум приказал доставить его силой.

– Правильно, – одобрил Ворошилов, причем дописать,

– «включая силу оружия».

Остальные члены Президиума эту формулировку одобрили, и Маленков ее вписал в черновик.

– Теперь генералам, – сказал он, и начал писать. – «Товарищам Москаленко и…» Кто второй, Никита Сергеевич?

– Батицкий.

– «… и Батицкому. Правительство Советского Союза и Президиум ЦК КПСС поручает вам привезти в Кремль на заседание Президиума ЦК КПСС товарища Берию Лаврентия Павловича к 13:00 26-го июня сего года. В случае сопротивления товарища Берии, вам предлагается применить к нему силу, включая силу оружия». Предлагаю подписать всем членам Президиума.

– Правильно! – одобрил Микоян. – Пусть Берия знает, что мы на силу всегда ответим силой, а сил у нас побольше, чем у него.

– Если Берия будет знать, что мы разрешили генералам стрелять, то он не будет сопротивляться, – поддержал Микояна и Молотов. – Думаю, что товарищам Булганину и Хрущеву нужно срочно вызвать этих генералов, вручить им эти документы и проинструктировать их…

– Нет, товарищи, – не согласился Хрущев, – этого мало. Они ведь не знают наших подписей. Думаю, что инструктаж, проведем мы, а вот вручать эти приказы, надо товарищам Маленкову и… – Хрущев сделал небольшую паузу, -…и Молотову, как наиболее известному вождю нашей партии. – подольстил он Молотову.

С этим все согласились, и Хрущев пошел к себе, вызывать Москаленко и Батицкого. Никита ликовал – Президиум сам шел в расставленную ловушку, причем, Никита оставался как бы в стороне ото всех принятых Президиумом решений. Никто не мог бы сказать, что этот арест Берии был его выдумкой.

Через час Москаленко и Батицкий прибыли, Хрущев и Булганин провели их к комнате заседаний Президиума и, вместе с вышедшими Маленковым и Молотовым вручили им документы на задержание Берии, затем Москаленко, Батицкий и Булганин пошли в кабинет Хрущева.

– Товарищи, объясняю вам ситуацию, чтобы вы действовали не втемную и понимали важность поручаемого вам дела. Нами получены надежные сведения, что Берия на 27-е число назначил мятеж – вечером того дня собрался аре323 стовать всех членов правительства и ЦК. Нам нужно этот мятеж предотвратить, для этого мы должны арестовать Берию, но предварительно обязаны допросить его на заседании Политбюро. Вот в чем смысл задания, которое мы вам даем: Берия сам может и не приехать на заседание, вот вы его и привезете.

Генералы задумались над услышанным.

– Я мог бы дать приказ и к завтрашнему утру сосредоточить у своего штаба человек с тысячу офицеров из зенитных полков с пулеметами, стрелковым оружием и на бронетранспортерах, – наконец прервал молчание Москаленко.

– Разумное предложение, – одобрил Булганин.

– Но мне нужно согласовать это с командующим Московским военным округом генерал-полковником Артемьевым.

– Это я согласую, – тут же пообещал Булганин.

– Постой, – остановил его Хрущев, – Артемьеву надо будет объяснять, в чем дело. А если он в заговоре? А если предупредит Берию?

Теперь задумался Булганин.

– Под Смоленском начались учения, я могу командировать туда Артемьева, как инспектора.

– Правильно, – одобрил Хрущев. – А потом снять его.

Я уверен, что генерал-полковник Москаленко отлично справиться с должностью командующего Московским военным округом.

У генералов алчно заблестели глаза в предвкушении больших наград.

Хрущев и Булганин это сразу поняли. После войны, когда армию сократили, генералов стало некуда девать – в сокращенной армии не было столько генеральских должностей.

И сделанное Хрущевым предложение маршальской должности открывало перед Москаленко такие перспективы, о которых он, в условиях генеральской конкуренции, уже и не мечтал.

– Николай Александрович, – обратился к Булганину Хрущев, – время позднее. Ты иди и организуй, чтобы Артемьева к утру в Москве не было, а я с товарищами еще переговорю.

Булганин ушел, и заговорил Батицкий, понимавший, что главная тяжесть ареста должна лечь на него, что для этого его и пригласили.

– Товарищ Хрущев, – начал он, – ну задержим мы Берию, но ведь нужно будет его в Кремль завезти, а там вся охрана подчинена ему. Что, нам с боем прорываться?

Хрущев окинул генералов тяжелым взглядом.

– А вам не надо везти его в Кремль, – и в ответ на немой генеральский вопрос, пояснил, – вам надо будет застрелить его на месте.

– Как?! – хором выдохнули генералы, – ведь в приказе Политбюро…

– Это заговор! – перебил их Никита. – Обезглавить заговорщиков просто необходимо для успешного подавления заговора. Объясните потом, что Берия оказал сопротивление, а в приказе вам разрешено применить оружие.

– Но в приказе не так… – начал было Москаленко.

Хрущев стукнул кулаком по столу.

– Речь идет о спасении партии! Вы поняли или нет?!

И партии на командных должностях в армии нужны преданные партии генералы, а не институтки! – Хрущев сдернул с верха стопки принесенных ему на подпись бумаг и положил перед собой листик с десятком фамилий женщин, представленных к званию «Мать-героиня», после чего ткнул в этот листик пальцем. – У партии достаточно генералов исполнить это поручение. Если вы не способны – так прямо и скажите!

От его рыка генералы отшатнулись.

– Будьте уверены, товарищ Хрущев, – Батицкий поднял правую руку со сжатым кулаком, – я пристрелю этого врага партии вот этой рукой!

– Будет сделано! – подтвердил и Москаленко.