Л.П. БЕРИЯ. СПРАВКА

Родился товарищ Лаврентий Павлович Берия на Кавказе, в партию вступил после февральской революции и сначала начал работать по линии ЧК. Причем, чекистом был очень хорошим, был награжден орденами, товарищ Дзержинский наградил его почетным оружием за ликвидацию уголовного бандитизма на Кавказе, а также за ликвидацию дашнаков и разного капиталистического отребья. Где-то в конце 20-х партия поручила ему пост председателя ЧК всех закавказских республик, а он вдруг пишет заявление с просьбой дать ему возможность стать студентом. Вы можете себе такое представить, чтобы при царе жандармский генерал вдруг запросил бы отставку, чтобы стать студентом?

– Товарищ Сталин, – поправил вождя Берия, – я тогда еще не был председателем ЧК, я был заместителем по оперативной работе.

– Ну, значит, жандармский полковник. Вот такой у нас товарищ Берия: был чуть ли не генералом, а хотел стать простым инженером-строителем.

– Думаю, товарищ Сталин, что я был бы не простым, а хорошим инженером-строителем, – слегка улыбаясь от этих воспоминаний, возразил Берия.

– В этом мы не сомневались, – подтвердил Сталин, – но отпустить товарища Берию учиться не могли.

А в 1930 году коммунисты Кавказа избрали его первым секретарем Закавказского крайкома, и мы получили на Кавказе очень энергичного и толкового хозяина. Для сравнения, СССР в те годы развивал экономику так, как и не снилось никому в мире, а товарищ Берия развивал экономику Закавказья в два раза быстрее, чем в среднем СССР. При нем мы развили нефть Каспия, при нем Грузия получила металлургию, при нем заработал ферросплавный завод в Зестафони.

А металлургический комбинат в Рустави тоже при тебе?

– Нет, мы только начинали его проектировать.

– А как при товарище Берия преобразился Тбилиси!

Ведь Тифлис всегда был грязной захолустной деревней, а при нем он получил канализацию, водопровод, множество дворцов и прекрасных жилых домов. Почему я и говорю, что мы не сомневаемся, что товарищ Берия был бы прекрасным инженеромстроителем. Впрочем, он и так им является.

А Колхида? Ведь это были сплошные малярийные болота!

Товарищ Берия завез на древнюю землю Колхиды эвкалипты и осушил болота. А чай, наш грузинский чай.

– Чай, товарищ Сталин, начали разводить без меня, еще до революции, – немного смущенный похвалами вождя, поправил Берия.

– А сколько его было? Это при вас, товарищ Берия, производство чая увеличилось, если мне память не изменяет, раз в 60.

Товарищ Берия был на своем месте, но у Советского Союза возникла беда – ежовщина, – нахмурился Сталин. – Получив поручение избавить Советский Союз от пятой колонны троцкистов и прочей нечисти, предатель Ежов подобрал в НКВД негодяев и обрушил террор на сотни тысяч честных людей. Потом мы узнали, что мерзавец Троцкий дал команду своим людям при аресте оговаривать как можно больше невинных людей. И в логике мерзавцу Троцкому не откажешь! Ведь, во-первых, создавалась видимость, что сторонников Троцкого в СССР очень много, а, во-вторых, троцкисты считали, что «всех арестовывать не будут» – прятались, негодяи, за спинами честных людей.

Мне как-то рассказывал генерал Горбатов,- отвлекся Сталин, – если помните, командующий 3-й армией в войне.

Он был арестован и невинно осужден при Ежове, так вот, вспоминал, что вместе с ним в лагере сидел троцкист, который один оклеветал около 300 человек! Руководствовался, негодяй, принципом: «Чем больше – тем лучше!»

Разобрать завалы ежовщины мы могли поручить только умному и честному коммунисту. И выбор партии пал на товарища Берию, хотя прямо скажем, товарищ Берия очень не хотел становиться народным комиссаром внутренних дел СССР.

– Отчаянно отказывался, – подтвердил Хрущев.

– Но товарищ Берия со своим опытом прекрасного чекиста нужен был партии именно в НКВД. На этом посту товарищ Берия очистил аппарат НКВД от той дряни, которая туда проникла при Ежове, да еще и при Ягоде. Как мне помнится, из ежовского НКВД был вычищен чуть ли не каждый четвертый сотрудник, существенную часть уволенных пришлось осудить, а наиболее выдающихся мерзавцев – расстрелять.

В том числе, и в назидание тем, кто в НКВД остался работать. Одновременно товарищ Берия привлек на работу в НКВД около 15 тысяч честных коммунистов из партийных органов, из армии, из промышленности.

Эти новые сотрудники под руководством товарища Берии перестроили работу НКВД и начали пересмотр всех дел, выявляя невинно осужденных. Их реабилитировали, возвращали в экономику, в армию. Я упомянул генерала Горбатова, а ведь в первую очередь надо было бы вспомнить нашего самого выдающегося фронтового полководца – маршала Рокоссовского. Он ведь тоже был возвращен в армию благодаря реабилитации, проведенной товарищем Берией. Если я правильно помню, то только в 1939 году было реабилитировано около 900 тысяч человек.

– Около 350 тысяч, товарищ Сталин, – опять поправил Берия.

– А если подсчитать вместе с возвращенными из ссылки? – спросил Сталин, задумавшись.

Берия, в свою очередь, тоже задумался.

– Тогда да, тогда примерно столько.

– Но товарищ Берия не был всепрощающим исусиком, – продолжил Сталин, – он продолжал разоблачать и уничтожать «пятую колонну» предателей…

– Но делал это недостаточно хорошо! – перебил Сталина Ворошилов.

– Что и кого вы имеете в виду, товарищ Ворошилов? – удивился Сталин.

– Мерецкова, Павлова, Смушкевича, Рычагова и других арестовали слишком поздно, а их предательство разве забудешь? – зло прищурившись, напомнил Ворошилов.

А вспомнил он трагические события только что закончившейся Великой Отечественной войны.