Переступая пубертат...

Вспоминая себя и своих друзей в семнадцать лет, удивляюсь, что остался жив сам и не замучил до смерти своих сексуальных партнерш. Ох, и времечко же было, скажу я вам. Пусть это покажется распущенностью или извращенностью, но признаюсь в одном факте своей биографии. Начну со своей семьи. Моя мама, актриса, воспитывала меня и младшего брата одна. Мы оба родились от разных отцов, но всегда оставались друг другу родными братьями. Ромка младше меня на семь лет. Его сексуальные похождения начались в гораздо более позднем возрасте, чем мои. Он увлекался компьютерами, в те годы только появившимися в обиходе россиян, и ничего больше его так не интересовало, как платы, харды и оперативки. Замороченный в тот период парень был на этом деле – просто жуть! На меня он смотрел как на больного или как минимум не очень здорового человека. А как ему еще было на меня смотреть, если в семнадцать лет я ни о чем не мог думать, кроме секса? Барышни у меня менялись со скоростью пролетающего пушечного ядра, я уходил на гулянку еще днем, а возвращался уже поздно ночью или под утро измочаленный, на дрожащих ногах, но удовлетворенный совершенно. Ромик в этой связи бросал на меня испепеляющие взгляды, говорил маме, что не понимает, как так можно, зачем, мол, так разбазаривать свою жизнь, откуда такое преступное непостоянство. В общем, не одобрял. Почему я рассказываю о его к этим моим похождениям отношении? А вы это поймете чуть позже. Терпение. Всему свое время.

Так вот, наша с Ромкой мама Люда была ведущей актрисой драматического театра и часто уезжала на гастроли, особенно летом. Ромку она отправляла на все каникулы к бабушке в Украину, а я в тот год уже заканчивал школу и потому «готовился» к экзаменам, был «загружен по уши» и никак не мог «позволить себе отдыхать». Короче, остался я дома один более чем на месяц! Вот оно где, счастье гиперсексуального юноши! В пятидесяти метрах от нашего подъезда было модное кафе, в котором проводились видеодискотеки. Кто помнит такие места, тот должен понимать, что это такое. В видеомагнитофон ставилась кассета, и на экранах нескольких телевизоров крутились клипы, музыка из которых выдавалась не через телевизионные динамики, а на колонки через усилитель. Были в этом клубе столики и барная стойка, но меня это интересовало мало. Я ходил туда танцевать. Каждый вечер. У меня был специальный для этого костюм и мягкие кожаные полукроссовки (теперь смешно вспомнить). Н-да. Суть моих похождений заключалась в следующем. Мне нужно было своими движениями, необузданной энергией и темпераментом привлечь к себе внимание барышни. Не конкретной, а какой-нибудь. Естественно, меня интересовали не какие-нибудь девушки, а стройные, высокие и все такое. В свои семнадцать я был мальчиком смазливым, говорили даже – очень симпатичным, посему проколов я не ожидал. Как только я замечал на себе заинтересованный взгляд, моя тактика танцора-одиночки резко менялась, я просил бармена, а именно он менял кассеты, срочно поставить медляк и шел приглашать жертву на медленный танец. Ну а потом мы танцевали уже не каждый в своем углу зала, а рядом, обнимаясь, прижимаясь друг к другу все теснее при каждом медленном танце. Пару бокалов шампанского или винца, и я предлагал девушке подняться ко мне послушать джаз, рок-н-ролл или бог знает еще что посмотреть, в зависимости от ее пристрастий, которые выяснял по ходу. И знаете, что я вам хочу сказать? Ничто так не возбуждает молоденьких девушек, как темный танцпол с хорошей музыкой, шампанское и хорошо двигающийся молодой стройный мальчик с красивым, а тогда оно у меня и вправду было ничего, телом. Не хвастаясь, скажу, отказов у меня не было. Только одна миленькая студентка, насколько я могу вспомнить историю двадцатитрехлетней давности, отказалась пойти со мной. Она ждала своего парня, который должен был подойти к полуночи. С ней мы слились прямо в клубе, в одном его укромном уголке. Как она стонала, ешкин кот, как активно помогала моим возвратно-поступательным движениям, держась за стенку у колонны! Мне после этого пришлось помогать ей надевать трусики, потому что сама она не могла. У нее дрожали руки и крупной дрожью взбрыкивало все тело. Я отвел ее за столик и, поцеловав на прощание, ушел в противоположный угол. Позднее за ней пришел парень и под руку буквально потащил на себе к выходу. Девчонка шла, но как-то неохотно. В этот вечер у меня была не одна по традиции, а сразу две сексуальные охоты. Ну не мог же я идти ночевать домой один! Как можно изменять поставленную задачу?! Ах, да, я же не сказал, в чем суть моего эксперимента: изыскания мои заключались в двух основных позициях. Смогу ли я за тридцать дней переспать с тридцатью девушками, и сколько в минимальном исчислении времени мне понадобится на соблазнение каждой из них. Результат потряс меня самого. В том месяце было тридцать дней, а уложил в свою постель я тридцать одну девицу, причем с одной из них договориться мне удалось за... три с половиной минуты! Это был рекорд! Я ликовал! Но не долго, потому что самая сговорчивая досталась мне напоследок и наградила гонореей. Вот где была хоть и не соразмерная, но плата за мои загулы. Уколы, таблетки и позорище перед чертовски привлекательной, с глубоким декольте, молоденькой медсестрой в поликлинике, к которой при других обстоятельствах подкатил бы несомненно. Пишу я теперь об этом не похвальбы ради, поверьте – уверен, что я не один такой. В семнадцатилетнем возрасте мальчишки очень активны. Не все, конечно, но очень многие «зажигают звезды». Пишу об этом я для того, чтобы теперь привести один показательный пример. Теперь мне сорок. Двенадцать лет я живу в браке. У меня двое очаровательных детей, и это не предел. А мой братишка Ромка, которому уже тридцать три, живет в очередной раз с девушкой, но жениться, как я понимаю, не собирается. У него нет детей, и боюсь, решится на них он еще не скоро, если решится когда-нибудь. С девушками ему везет не очень. Встречаться с ними и жить половой жизнью мой брат начал поздно, не стану уточнять, это его личное. Зато в приличном уже возрасте у него таки случился тот самый сексуальный марафон, который я преодолел еще в семнадцать лет. И что теперь вы скажете? Что же лучше – сдерживать себя в самый «ходовой» сексуальный период жизни или отдаться волне желаний, чтобы нагулять сексуальный «жирок» и, переболев, уже взрослым и здоровым войти в период зрелого семейного счастья? Я для себя точно знаю, что если мой старший сын, которому сегодня одиннадцать, годам к семнадцати будет зубрить физику, разбирать и собирать компьютер, сиднем сидя дома, то я скорее забью тревогу, чем когда бы он у меня бегал на свидания. Вот честное слово!

А вот девочки в этом периоде созревания ведут совершенно иной образ жизни. Я о большей их части, конечно. Для них очень важно нравиться, вызывать интерес, привлекать к себе внимание. Они самозабвенно кокетничают, садятся в машины к зовущим их «покататься» джигитам, а потом, размазывая слезы и сопли, рыдая, искренне не понимают, отчего на них трое мужиков прямо в салоне изорвали блузку, колготки и юбку. Почему этим противным мужикам только-то одного и надо! Ведь так хотелось верить в романтические отношения дурехам!

Для примера расскажу об одном своем знакомстве. Была у меня в студенческие годы девушка. Очаровательная, высокая, стройная блондиночка. Светой звали. Когда мы с ней шли по городу, все мужики косили глазами. Красивая и очень сексуальная была кошечка. Снимали мы с ней мансарду с малюсенькой комнатой и кладовкой, с удобствами на улице. Но разве это так важно? Света почти не ходила в институт и сутками пела под гитару. Часто со своей подругой. Я кормил их обеих ужином, вернувшись с занятий, и не мог понять, отчего это девочки такие не хозяйственные. А они просто романтичные тогда были. Артистки, мать их. Читая мне и друг другу стихи Гумилева и Ахматовой, они мечтали о счастливом будущем. Все время шептались о мужиках, думая, что я их не слышу. Но не в этом суть. Светка мне много о себе рассказывала теплыми, лунными ночами. Одна из таких историй довела меня до гомерического хохота и абсолютной уверенности в том, что у женщин совершенно нет никакой логики.

Светлана до поступления в институт жила в станице на Кубани. Девочка была очень привлекательная и вызывала бурю эмоций как у молодых, так и не очень станичников. Но юная семнадцатилетняя нимфа не помышляла еще о сексе. Она ждала своего принца. Встречалась со многими, но не давалась никому. Ей безумно хотелось романтики. Мечтала по ночам, глядя на звезды, училась играть на гитаре и петь любовные романсы, читала любовные романы. Это так знакомо, не так ли? Мужского члена она тогда еще не познала и не представляла себе толком, что такое секс. Очень часто бегала на танцы в клуб. Других-то развлечений не было вовсе. Но что меня убило наповал в этой истории, а она никак не могла понять, отчего я плачу от смеха, – так это одна любопытная деталь. Идя на дискотеку, она обязательно надевала чистые и красивые, а лучше новые трусики. И знаете почему? Если вы мужчина, то отложите на время книгу и попытайтесь догадаться. Уверен, у вас ничего не выйдет. А если вы женщина, то уже догадались, но кокетливо сделаете вид, что не понимаете, о чем это я, верно? Так вот. Она это делала на тот случай, если ее вдруг кто-нибудь будет насиловать!!! Ей, видите ли, неловко было от мысли, что этот мужчина обнаружит на ней какие-то панталоны немодные. Понимаете? Она еще девственна была тогда, но ждала, что кто-то ее возьмет силой. Так просто отдаться – ни за что, а с дракой и болью подарить станичнику свою девственность вполне можно. Вот же логика!

Как-то она вернулась с побывки из своей станицы. Все коленки в синяках, руки в ссадинах, на шее засосы. Я спросил, в чем дело. Она рассказала, что встретила своего старого воздыхателя, который в ее семнадцать лет долго к ней клеился и добивался, но, как вы понимаете, ничего не получил. Теперь он работал киномехаником и позвал Светку на последний сеанс в кино. После сеанса он просто закрыл кинобудку и жарил свою желанную до самого утра в самых изысканных позициях. По сути, изнасиловал. Но Светка никому ничего не сказала и, как мне показалось, была весьма довольна этим приключением. Рассказывая мне обо всем, она даже улыбалась в некоторых местах. Я ей это простил, сделав вид, что поверил в ее невиновность, но когда история повторилась снова, я от нее ушел. Ну нельзя же быть такой дурой! А теперь, по прошествии стольких лет, понимаю, что не дура она тогда была. Просто сработал стереотип из ее юной жизни. Желала секса она до чертиков, но спать с парнями в маленькой станице опасно. Тут же пойдут разговоры и сплетни. Встречаться с кем-то никак нельзя – рылом не вышли, не принцеподобны. А вот если бы изнасиловали, тогда да! И между прочим, многие девчушки попадают в лапы не понимающих слова «нет» сверстников и парней постарше именно из-за своей наивности и надежды на благородство последних. Ведь в ее фантазиях мужчина ее мечты – это принц, настоящий рыцарь, с телом Шварценеггера и лицом Бандераса. Но таковых рядом нет, а надежда-то есть. Вот и вляпываются. А если Бог отводит от беды в семнадцать лет, то позднее девчонки соглашаются на то, что есть, а мечтают все равно о недостижимом. Они с юности верят в высокие отношения и романтическую любовь. Это совсем не плохо, но очень опасно. Опять же, думаю, родители могут ситуацию разрулить. Но если с родителями контакта нет, вылиться это может в большую трагедию. В истории Светланы трагедии нет, безусловно, но ей, на мой взгляд, повезло. Это позже она пришла к тому, чем рисковала в свои семнадцать, то есть к сексуальному насилию. Но оно ей, как мне показалось тогда, понравилось.

Хотя среди моих друзей был и один такой, который свято верил в романтическую любовь навсегда. Ну как девчонка, честное слово! Мы над ним подтрунивали, разумеется, но в глубине души страшно завидовали его уверенности. А я лично, не говоря ничего вслух и тоже посмеиваясь над Димкой, втайне надеялся на такую любовь. Теперь знаю, что она существует. Но это только теперь, когда обрел опыт, пройдя через целый сонм ошибок, только теперь, когда были женитьбы и разводы, натянутые и лопнувшие нервы, шишки и ссадины не только на лбу, но и на сердце. И я откровенно завидую тем, кому повезло обойтись без разочарований, обретя свою романтическую любовь навсегда еще в юном возрасте. Хочется верить, что такое бывает!