Процесс достижения человеком зрелости зависит от того, как он реагирует на жизненные трудности, на тот или иной вызов, бросаемый ему жизнью. Незрелый человек видит одни только трудности - он так близко подносит их к своим близоруким глазам, что не видит ничего, кроме этих проблем, и обращает мало внимания на свои собственные реакции, которые, в сущности, оказываются гораздо важнее. Трудности приходят и уходят, а наши реакции на них остаются. Как говорил Уильям Джеймс: «Возможно, Бог на небесах прощает нам грехи, но наша человеческая природа - нет!» Память о них сохраняется в нашем сознании, в наших мускулах, тканях и клеточках нашего мозга. Каждая наша реакция, зрелая или незрелая, задерживается в нас, как начало привычки. Повторяющиеся зрелые реакции приводят к формированию зрелых привычек, которые становятся нашими определяющими свойствами. Повторяющиеся незрелые реакции оставляют свой отрицательный след.

Христианин всегда должен принимать себя в своем настоящем, смотреть на себя как на странника, идущего по жизни, в которой неизбежно случаются неудачи. Идеалы должны всегда проверяться в конкретной жизни. Именно в этой проверке наши идеалы, которые очень часто представляются прекрасными, становятся поводом для самоотречения, борьбы, битвы за умение владеть самим собой, стремлением, потерпев неудачу, начать все сначала, сознательным принятием тайны Креста.

Проблема заключается вовсе не в том, что отдельная неудача представляется нам критической, окончательной и всеобъемлющей. Это лишь наша реакция на нее. Реакция христианина всегда должна содержать в себе уверенность, которая поддерживается убеждением, что большинство - это Бог и он сам, что Бог и он сильны, даже сильнее его собственной человеческой слабости. Процесс становления и созревания любого из нас как христианина и как человека неизбежно будет сопровождаться неудачами, но единственная настоящая неудача - это решение все бросить. Когда ситуация становится трудной, христианин должен стать тверже. Он должен перерасти свои проблемы. В конце концов решимость любить приведет его к подножию Самой Любви, которая является его внутренней победой в победившем Христе.

Каждый из нас в тот или иной момент своей жизни испытывал чувство одиночества и оставленности, мучительную пустоту внутри, которая становится невыносимой темницей. Все мы так или иначе переживали свою отделенность от других людей, изолированность от своей группы, покинутость. По самой своей природе эти переживания одиночества, подобно зубной боли, концентрируют наше внимание на нас самих. Мы ищем чего-то, чтобы заполнить эту пустоту, утолить этот голод, мы ищем других, которые полюбили бы нас.

Мы можем что-то делать для них, явно пытаясь заполучить их любовь. Мы можем идти к ним навстречу, протягивая руки. В одной руке будет наш дар для них, другая же будет ожидать ответного дара. Мы даже можем обманываться, думая, что это и есть любовь.

Мы знаем, что наше одиночество может быть заполнено только любовью других. Мы знаем, что для нашего счастья мы должны чувствовать, знать, что нас любят. Парадокс же состоит в том, что, если мы стремимся заполнить пустоту, порождаемую нашим одиночеством, ища любви других, мы никогда не найдем утешения, а будем лишь чувствовать еще большее одиночество. Совершенно справедливо, что «вы - никто до тех пор, пока кто-нибудь вас не полюбит». Только тот, кто испытал любовь к себе, способен к возрастанию как личность. Пугающая, но совершенно истинная реальность человеческого существования в том, что, любя меня или отказывая мне в любви, другие как бы держат в своих руках возможности моего возрастания и достижения зрелости. Большинство из нас, движимые нашими собственными мучительными проблемами и нуждами, стоят по отношению к жизни и к другим людям в положении просителей. Мы подобны тем, о которых писал К.С. Льюис в своей книге «Четыре любви»: «…эти трогательные люди… просто хотят иметь друзей и… ничего другого никогда не могли и не могут делать. Единственное же условие для того, чтобы иметь друзей, состоит в том, чтобы мы хотели чего-нибудь еще, кроме друзей». Большинству из нас знакома эта потребность быть любимыми, и мы стремимся найти эту столь необходимую нам любовь у других. Однако парадокс остается непоколебимым: если мы ищем любовь, в которой так нуждаемся, мы никогда не найдем ее. Мы погибли.

Любовь принесет с собой решение наших проблем, но мы должны понять один простой факт: для того чтобы стать любимыми, мы должны стать любящими. Когда человек строит свою жизнь, направляя ее на удовлетворение своих нужд, когда он скитается в поисках любви, в которой он нуждается,- неважно, насколько мы будем стремиться смягчить наш приговор над ним,- он сконцентрирован на самом себе. При всем нашем сочувствии к нему, мы не сможем назвать его любящим. Он сосредоточен на себе, и до тех пор, пока такое состояние будет сохраняться, его способность к любви будет весьма скудной и он будет оставаться большим ребенком.

Если же человек стремится не столько к тому, чтобы получить любовь, но в большей мере к тому, чтобы давать ее, он становится любящим и в конце концов будет, несомненно, и сам любим. В этом состоит неизменный закон нашей жизни: забота о самом себе и устремление к самому себе приводят лишь к изоляции и ко все более глубокому и мучительному одиночеству. Это порочный и кошмарный замкнутый круг, который стягивается еще теснее, когда мы, оказавшись в одиночестве, ищем выхода и освобождения через любовь других.

Единственный способ разорвать этот круг, созданный нашим страждущим «я», заключается в следующем: нужно прекратить интересоваться исключительно собой и обратить свое внимание на других. Это, разумеется, нелегко. Перемещение фокуса внимания с самого себя на других по существу может потребовать постоянных усилий и непрерывной работы. Это очень трудно сделать еще и потому, что при этом мы должны поставить на первое место не себя, а других. Мы должны научиться откликаться на нужды других, не ища при этом удовлетворения своих собственных потребностей.

В книге «Религия и личность» психолог-священник Адриан ван Каам утверждает, что если кто-либо ищет лишь собственного счастья и полноты, он никогда не найдет их, и добавляет, что если кто-либо достигнет счастья и полноты, то это будет результатом того, что он забыл самого себя в поисках счастья для тех, кто его окружает. Суть дела в том, что все мы находимся в одной «ладье жизни». Каждый из нас испытывает искушение устремиться к достижению собственной полноты, и что бы мы ни делали, это в той или иной мере направлено к достижению собственной безопасности и счастья. Мы можем весьма рафинированным и изящным способом идти на поводу у своего эгоизма. Но такая занятость исключительно собой является абсолютным препятствием для нашего человеческого счастья и полноты, так как они достижимы только через истинную любовь. Каждый из нас должен принять серьезное решение: чему посвятить свою жизнь? Если человек решает отдать ее погоне за собственным счастьем, то он обречен на неудачу и одиночество. Если же человек решает жить в поисках счастья для других, то это и есть то, что называется любовью, и тогда он, несомненно, достигнет счастья и полноты жизни.

Человек, который ищет лишь собственного удовлетворения в жизни или решает любить лишь для того, чтобы достичь этого удовлетворения, скоро убедится в том, что его любовь рушится, потому что его внимание фокусируется на нем самом. Личность может расти лишь в той мере, в какой позволяет ей ее горизонт. И человек, который решает любить для того, чтобы быть счастливым и достичь полноты жизни, будет разочарован и лишен возрастания как личность, потому что его горизонт - это он сам. Следовательно, мы не можем понимать любовь как нечто такое, что дает самонаполнение, потому что если мы встанем на этот путь, то мы опять окажемся внутри замкнутого круга, в бесконечных метаниях от наших собственных нужд к другим людям и обратно - к самим себе. Мы никогда не сможем использовать других лишь как средство. Они должны стать для нас конечной целью нашей любви. Мы сможем достичь тем большей зрелости, чем дальше мы сможем переместить фокус нашего внимания от самих себя, от своих собственных нужд, от эгоистического желания удовлетворить эти нужды.

Любовь к другим будет настоящей только тогда, когда фокус нашего сознания и цель наших устремлений и желаний будут сосредоточены на других, когда вся наша деятельность будет иметь своим источником заботу о других, а не о себе. Мы уже говорили, что, если человек по-настоящему становится на путь именно такой любви, он сам будет любим. Но всеми силами следует избегать заблуждения, будто любить нужно для того, чтобы получить ответную любовь. Я должен, как говорил Христос, потерять свою жизнь, чтобы спасти ее. Я должен совершить для себя открытие, что источник получения - это отдавание. Я должен потерять свою жизнь, а я не смогу потерять ее, если мое сознание будет постоянно сосредоточено на ней.

Другими словами, любить означает заботу, принятие и заинтересованность по отношению к тем, кто меня окружает, к тем, кого я стараюсь полюбить. Это самоотдача, которая доказывает свою истинность в самопожертвовании. Я могу любить других лишь в той мере, в какой они действительно находятся в центре моего сознания, моего сердца и моей жизни. Я могу найти себя только потеряв себя. Любовь - драгоценна и требовательна.

Из-за внутренних шрамов нашей души, которые являются частью унаследованного нами от родителей генетического груза, из-за конкуренции и разлагающего примера окружающего нас самодовольного мира нам бывает трудно принести самих себя в жертву так, как этого требует любовь. А любить - всегда означает приносить жертвы, ориентировать свои мысли и желания на других, забывая о самом себе и своих интересах. Излишне говорить, что такое забвение дается дорогой ценой.

Хотя жизнь в любви и трудна, она тем не менее не пустая и безрадостная жизнь. По существу только такая жизнь является по-настоящему счастливой и поистине достойной человека, так как она заполнена устремлениями столь же глубокими, как сама жизнь в целом, их широта подобна широте всего окружающего нас мира, а пределы их - в самой вечности. Только тогда, когда мы согласимся любить, согласимся забыть самих себя, только тогда мы сможем целиком и полностью осуществить себя. Это осуществление самих себя придет загадочным и таинственным образом, подобно Благодати Божией, но мы узнаем его, и оно будет узнано в нас. Мы совершим Коперникову революцию, которая переместит центр тяжести нашего сознания с нашего сердца на благо и полноту жизни других людей, и хотя в таком перевороте ничего не ищут для себя, благодаря ему получают действительно все. Наиболее привлекателен для других людей - это в конечном счете тот, кто дал согласие любить.

Как часто мы требуем, чтобы другие полюбили нас, ничем не желая при этом пожертвовать, ни в чем не желая отказать себе, а ведь это совершенно необходимо для того, чтобы стать любимым. Но если человеку удается овладеть этим глубоким и тонким парадоксом любви и он пожелает на самом деле посвятить себя служению нуждам других, достижению им и полноты жизни, ничего не требуя и не ожидая взамен, то он будет и сам действительно любим, и достигнет полноты реализации самого себя.

Но как мы сможем любить, если сами никогда не были любимыми? Между белым и черным всегда есть переходная область серого. У каждого из нас есть та или иная способность любить, та или иная способность к перемещению ракурса нашего сознания с самих себя на нужды и счастье других. В той мере, в какой мы можем реализовать эти заложенные в нас возможности, в той же мере мы будем любимы. Даже если поначалу мы сможем любить лишь немного, мы все же и сами будем любимы, хотя и немного. Эта любовь, которую мы будем получать, будет способствовать нашему все большему и большему возрастанию в направлении, указываемом любовью. Этот вызов обращен к каждому - мы должны использовать ту способность любить, которая есть в каждом из нас, независимо от того, велика она или мала. В той мере, в какой мы пожелаем делать усилия, мы будем подкреплены и насыщены любовью других. Мы должны только постоянно помнить, что в процессе этой самоотдачи фокус нашего сознания должен быть всегда вне нашего «я», и это само по себе будет препятствовать мыслям и желаниям получать что-то взамен. Как только мы спрашиваем: «А что ты сделал для меня?» - мы прекращаем любить.

Господь наш Иисус Христос совершенно ясно говорит об отличительном признаке христиан: «По тому узнают люди, что вы Мои ученики, что будете иметь любовь между собою… Любите друг друга, как Я возлюбил вас… вот Я заповедаю вам - да любите друг друга». Святой апостол Иоанн в своем первом послании напоминает нам о том, что если мы не любим окружающих нас ближних, которых видим, мы не можем любить Бога, которого не видим.

Все это мы много раз слышали и читали и скорее всего чаще говорили об этом, чем действительно так жили. Мы знаем, что сделанное нами для других Христос принимает как сделанное для Него; Он принимает как оказанные Ему Самому те заботы и добро, которые мы оказываем другим. Однако в повседневной жизни, когда наши собственные нужды столь беспокоят и тревожат нас, мы забываем обо всем этом.

Единственным отношением к ближнему, по-настоящему достойным христианина, является отношение Самого Христа, Который всегда думал именно о других, Который отдал всего Себя другим, до последней капли крови. Вот Его собственные слова: «Нет больше той любви, если кто положит душу свою за друзей своих». Это и есть то, что требует от нас любовь - полагать свою жизнь за других. Только тогда, когда мы согласимся на это, мы обретем самих себя, свое счастье, свою полноту, и только тогда мы будем истинными христианами. Если мы не сможем этого сделать, то тогда следует признать какую-то степень правоты философа-агностика Ницше, который спросил однажды: «Если христиане хотят, чтобы мы поверили в их Искупителя, почему же сами они не выглядят хоть немного искупленными?» Это тот самый Ницше, которому приписывают изречение, получившее столь широкое распространение и печальное признание в наши дни: «Бог умер».

В 30-е годы нашего века один американец по имени Майк Гольд, еврей по происхождению, написал книгу «Еврей, не подозревающий о том, что он - еврей». Описывая свое детство в Нью-Йорк-Сити, он рассказывал, что мать просила его никогда не отходить от дома дальше, чем на четыре квартала. Она не могла сказать маленькому ребенку, что они жили в еврейском гетто. Она не могла сказать ему, что в его жилах текла иная кровь, чем у других; дети не понимают предрассудков. Предрассудок - это яд, который должен лишь понемногу вводиться в организм ребенка, чтобы сразу не отравить его.

Майк Гольд рассказывает, что однажды любопытство увлекло его дальше заповеданых четырех кварталов, за пределы его гетто. Его окружила группа мальчишек постарше, которые. задали ему странный вопрос: «Эй, пацан, а ты не жид?» - «Я не знаю»,- ответил Майк. Он никогда не слышал этого слова раньше. Тогда мальчишки спросили по-другому: «Не вы ли распяли Христа?» И снова мальчишка отвечал: «Не знаю». Этого имени он тоже раньше никогда не слыхал. Тогда его спросили, где он живет, и Майк, который знал свой адрес наизусть, как и большинство малышей, на случай, если он вдруг потеряется, сказал адрес мальчишкам. «А, так ты жид! Вы, жиды, распяли Христа. Сейчас ты на христианской территории, а мы все - христиане! Мы научим тебя знать свое место!» И они избили Майка - разбили ему в кровь лицо, изорвали одежду и приказали бежать домой, крича вслед: «Мы - христиане! А вы распяли Христа! Сиди, где тебе положено! Мы христиане, а вы распяли Христа!»

Когда Майк вернулся домой, перепуганная мать, плача, спрашивала его: «Майк, что случилось?» Он мог ответить только: «Я не знаю». - «Кто это тебя?» Он опять ответил: «Я не знаю». Мать смыла кровь, переодела его, взяла на колени и, обняв, старалась успокоить своего малыша. Много лет спустя Майк Гольд часто вспоминал, как он, прильнув к материнскому уху и с трудом шевеля своими запекшимися губами, спросил: «Мама, а кто такой Христос?»

Майк Гольд умер в 1967 году. Последнее время он питался в Католическом Доме Милосердия в Нью-Йорк-Сити, руководимом Дороти Дэй. Она однажды сказала о нем: «Майк Гольд каждый день обедает за столом Христа, но он, наверное, никогда не примет Его из-за того дня, когда он впервые услышал Его имя». Так он и умер.

Хорошие ли, плохие ли мы, но Христос именно нас, христиан, избрал символами Своего присутствия в мире. Мир, который спрашивает, умер Бог или нет, который вопрошает, кто же такой Христос, - этот мир может найти ответы на эти вопросы только в христианах. Хороши мы или плохи сами по себе, мы, христиане, являемся образом Христа для всего мира.

Практически любая апологетика христианской веры может быть выучена наизусть и многократно повторена и может оказаться в итоге беззащитной, кроме апологетики любви. Любовь, которая по самой своей сути ищет только добра для других и охотно готова платить высокую цену - забвение себя, едва ли может быть подражанием и подделкой.

Для того чтобы любить, нужен огромный мотивирующий импульс. В мире стяжательства, в мире, ослепленном погоней за материальными благами, христианин, предлагающий свою любовь, должен стоять твердо, как единственный не задыхающийся от этой гонки, потому что он не участвует в ней. Подлинный христианин должен искать добра и полноты жизни только для своих собратьев - всех людей. Любовь всегда будет самым красноречивым примером и самым действенным средством. Это трудно. Но Господь наш Иисус Христос стоит рядом с нами, и наш - христианский - императив заключается в следующем: «По тому узнают люди, что вы Мои ученики, если вы будете иметь любовь между собой». Эпилог

Поэт Арчибальд Мак-Лиш говорил, что на человека гораздо большее влияние оказывают символы, чем идеи. Символом одиночества, говорил он, могут быть два светила, нависшие над морем; символом горя - одинокая фигура в дверном проеме. Символом Христа в мире является христианин. Над алтарями наших церквей мы видим распятие. Под каждым из них незримая надпись: «Не было большей любви, чем эта… Любите друг друга, как Я возлюбил вас». Это постоянное напоминание нам о нашем призвании как свидетелей Христа.

Вот что рассказывают о святом евангелисте Иоанне, о том, который написал: «Бог есть любовь… Если человек говорит Мне, что любит Бога, Которого не видит, но не любит брата своего, которого видит, то такой человек просто лжец». Рассказывают, что уже на склоне своей долгой жизни Иоанн сидел в кругу своих молодых учеников, собравшихся у его ног. И вот, как повествует предание, один из его учеников воскликнул с недовольством: «Иоанн, ты всегда говоришь о любви, о любви Бога к нам и нашей любви друг к другу. Почему ты не расскажешь нам о чем-нибудь ином? Почему ты не расскажешь нам о чем-нибудь еще, кроме любви?» Учитель, который, когда сам был молод, склонял голову на грудь Бога, ставшего Человеком, сказал в ответ: «Потому что больше ничего нет -только любовь… любовь… любовь…»

Это длинная и трудная дорога, это жертвенный алтарь, это то, за что приходится вносить огромную плату - умение забыть о самом себе, это то, что никогда не ищет своего. Любовь - это единственный путь к осуществлению нашей общечеловеческой судьбы, единственный путь к ногам нашего Бога, Который есть Любовь.