I

Меня зовут Иисус. Я сын Марии и плотника Иосифа из дома Давидова. Мать моя, Мария, была дочерью Иоакима из Назарета – человека весьма богатого и влиятельного. Одно лишь омрачало его жизнь – многие годы не мог он дождаться потомства. Однажды наступил великий праздник, когда сыны Израиля приносили богу свои дары. И выступил против Иоакима книжник храма Рувим и сказал:

– Нельзя тебе приносить дары первому, ибо ты не создал потомства Израилю.

Огорчился очень Иоаким и стал смотреть родословную двенадцати племен народа, говоря:

– Поищу в двенадцати коленах Израиля, не я ли один не дал потомства.

И, исследовав, выяснил, что все праведники оставили потомство Израилю. Вспомнил он и об Аврааме, которому в его последние дни дарован был сын Исаак. И столь горько стало Иоакиму, что не пошел он к жене своей, а ушел с пастухами в горы, в сторону отдаленную, и пять месяцев Анна, жена его, не имела никаких известий о нем.

И жена его, Анна, дочь Исахара, рыдала и причитала тем временем, говоря:

– Оплачу мое вдовство, оплачу мою бездетность. Горе мне, кто породил меня? Какое лоно произвело меня на свет? Ибо я стала проклятием у сынов Израиля, и с осмеянием меня отторгли от храма. Горе мне, кому я подобна? Не подобна я птицам небесным, ибо и птицы небесные имеют потомство. Не подобна я и тварям бессловесным, ибо и твари бессловесные имеют потомство. Не подобна я и водам этим, ибо и воды приносят плоды. Горе мне, кому подобна я? Не подобна я и земле, ибо и земля приносит по поре плоды.

И давала Анна обет отдать ребенка в храм, если сможет зачать.

И вот, когда по прошествии времени Иоаким вернулся в дом, Анна зачала в чреве своем. Через месяцы на свет появилась моя мать, которую нарекли Марией.

Мать моя, Мария, уже через шесть месяцев стала на ноги и начала ходить. Родители ее – мои дедушка и бабушка Иоаким и Анна – устроили особое место в спальне дочери, и запрещено было туда вносить что-либо нечистое, и призвала Анна непорочных дочерей иудейских, чтобы они ухаживали за нею.

Когда матери моей исполнился год, Иоаким устроил большой пир и созвал жрецов, книжников и старейшин. Он поднес мою мать жрецам, и те благословили ее. И поднес Иоаким Марию к первосвященникам фарисеев, и они также благословили ее.

Шли месяцы за месяцами, и исполнилось матери моей два года. И сказал Иоаким Анне:

– Дабы и дальше было с нами благословение, нужно отвести дочь в храм господень и выполнить обет. Но Анна, возлюбившая ребенка, уговорила мужа своего, моего деда, оставить Марию в доме еще на год.

Однако же, когда матери исполнилось три года, пришлось отвести ее в храм в Иерусалиме, где первосвященником был родственник Иоакима, Захария. Там и оставили ее служить непорочной девой.

Когда же матери стукнуло двенадцать лет, и она стала превращаться в девушку, стали советоваться жрецы, говоря друг другу:

– Вот исполнилось Марии двенадцать лет в храме божьем, что будем делать с нею, чтобы она каким-либо образом не осквернила святынь?

Ибо в некоторые дни, когда из лона девушки шла кровь, ей возбранялось входить в храм, дабы не оскверняла она святыни.

И решил первосвященник фарисеев Захария отдать ее тому из вдовцов, на кого укажет жребий. И пошли вестники по округе Иудейской, и возгласили, и все стали сходиться. Среди тех, кто пришел, был и мой будущий отец – Иосиф из Вифлеема. Он был беден, но мудр, сведущ в законе и был сделан священником в храме. Он занимался также ремеслом плотника и по обычаю всех людей взял некогда себе жену, которая затем умерла. И он имел от нее сыновей и дочерей, а именно: четырех сыновей – Иакова, Иосию, Иуду и Симона, и двух дочерей – Ассию и Лидию. Жребий указал на Иосифа, и отдана была ему моя мать.

Иосиф возражал, говоря:

– У меня уже есть сыновья, и я стар, а она молода, не хочу быть посмешищем у сынов Израиля.

И сказал жрец Иосифу:

– Побойся бога, вспомни, как наказал бог Датана, Абирона и Корея, как земля разверзлась, и они были поглощены за ослушание.

Так Иосиф принял мать мою, Марию, в свой дом, и увез в Вифлеем. Через некоторое время он уехал, поскольку его мастерство плотника пользовалось спросом по всей округе. Тем временем, Мария уже зачала меня в своем чреве.

Когда же ввиду болезни первосвященника Захария заменял Самуил, жрецы решили сделать завесу для храма, для чего, в соответствии с канонами, им потребовалось семь непорочных дев. Самуил вспомнил о моей матери – молодой и красивой Марии – и велел привести ее к нему. Мать моя в ту пору жила в Вифлееме неподалеку от Иерусалима, и жрецы разыскали ее и привели к Самуилу. И привели к нему еще дев. В храме господнем они бросили жребий, что кому прясть – золото, и амиант, и лен, и шелк и гиацинт, и багрянец и настоящий пурпур. Моей матери выпал настоящий пурпур и багрянец, она взяла их, вернулась в свой дом и стала прясть.

Когда же кончила она прясть пурпур и багрянец, отнесла она его первосвященнику Самуилу. И много говорила она со священником, и снизошло на нее озарение истиной жизни, и поняла она многие законы, о которых потом рассказывала и мне.