На следующий день Джей отправила меня за покупками. Я нашел все, что было в списке, и подумал, что освобожусь быстрее, если воспользуюсь кассой самообслуживания. Я вставил кредитку в аппарат, выполнил все инструкции и самостоятельно считал штрих-коды со всех покупок. Автомат зашуршал, бипнул и сообщил, что я должен заплатить 16,55 доллара. Но чека я не получил. Тогда я вытащил карточку и повторил все снова.

Очень скоро я получил два чека. Аппарат зачел все покупки дважды.

Что делать? Я мог вызвать менеджера, который выслушал бы меня, заполнил какие-то документы и забрал мою кредитку на свою кассу, чтобы вернуть одну сумму. Весь этот процесс занял бы десять-пятнадцать минут. А я не получил бы никакого удовольствия.

Поскольку я хотел сэкономить время, то стоило ли мне тратить драгоценные минуты на то, чтобы вернуть деньги? Я не собирался этого делать. Мог ли я позволить себе заплатить лишние 16 долларов 55 центов? Мог. Поэтому я вышел из магазина, предпочтя сэкономить пятнадцать минут, чем шестнадцать долларов.

Всю жизнь я прекрасно понимал, что время — величина конечная. Признаю, что мне свойственна даже чрезмерная логика, но мое отношение к времени — это скорее достоинство, чем недостаток. Я умею прекрасно распоряжаться временем. И свое отношение я стараюсь передать моим студентам. Я даже читаю специальные лекции на эту тему. И, поскольку в этом я спец, я считаю, что в отпущенный мне короткий срок успею сделать очень многое.

Вот что я знаю.

Временем следует распоряжаться так же обдуманно, как и деньгами. Слыша подобные высказывания, мои студенты порой закатывают глаза, но я продолжаю повторять эту истину. Я учу их не тратить время на пустяки. Я говорю им: «Совершенно неважно, насколько хорошо вы отполируете оборотную сторону лестничных перил».

Вы всегда можете изменить свой план, но только в том случае, если он у вас есть. Я абсолютно убежден в пользе составления списков. Это позволяет нам разбить жизнь на небольшие этапы. Однажды я записал в свой список «стать штатным профессором». Это было наивно. Самые полезные списки — это те, в которых задача разбита на мелкие этапы. Мое пожелание было равносильно тому, как если бы я предложил Логану за один прием полностью убраться в своей комнате.

Спросите себя: «На то ли я трачу драгоценное время?» У вас могут быть свои дела, цели, интересы. Но стоят ли они того, чтобы тратить на них время? Вспоминаю одну статью из местной газеты. Газета выходила в городе Роанок, Вирджиния. В статье была помещена фотография беременной женщины, вышедшей на демонстрацию протеста против очередной стройки. Она беспокоилась, что звук отбойных молотков может повредить ее неродившемуся ребенку. Но подумайте только! Эта женщина была сфотографирована с сигаретой! Если она так заботилась о своем ребенке, вышла на демонстрацию, то почему не подумала, что это время лучше было потратить на избавление от привычки курить?

Создайте разумную систему хранения. Когда я сказал Джей, что хочу устроить в доме склад, где мы могли бы все хранить в алфавитном порядке, она сказала, что я чрезмерно педантичен. Я ответил: «Хранить все в алфавитном порядке лучше, чем носиться по всему дому и твердить: «Я помню, что это было синим, и я знаю, что ела что-то, когда у меня это было».

Измените отношение к телефону. Я живу в стране, где приходится тратить массу времени на то, чтобы выслушивать нечто вроде: «Ваш звонок очень важен для нас». Да, да, верно. Это все равно, что дать девушке пощечину на первом свидании и сказать при этом: «На самом-то деле, я тебя люблю». Но именно так в нашем мире устроено обслуживание клиентов. И я это отвергаю. Я никогда не дожидаюсь ответа оператора, прижимая трубку к уху. Просто использую гарнитуру, чтобы иметь возможность заниматься в это время чем-нибудь другим.

Я разработал массу приемов, чтобы сделать лишние разговоры короче. Если я сижу у телефона, то никогда не поднимаю ноги на стол. На самом деле во время телефонного разговора лучше стоять. Тогда вам захочется сократить продолжительность разговора до минимума. Обычно на моем столе есть какое-нибудь незаконченное дело, которое напоминает мне о том, что говорить нужно короче.

За свою жизнь я придумал и другие полезные советы. Хотите быстро отшить тех, кто занимается телемаркетингом? Повесьте трубку сразу после того, как ответите на звонок. Эти люди решат, что у вас плохо работает телефон, и начнут звонить следующему, кто значится в их списке. Хотите побыстрее закончить разговор с кем-либо? Позвоните ему в 11.55, то есть за пять минут до обеда. Ваш абонент сам постарается сделать разговор короче. Может быть, вы считаете себя интересным собеседником, но, поверьте, обед для всех куда важнее.

Распределяйте обязанности. В бытность свою профессором я очень быстро понял, что могу доверять девятнадцатилетним студентам ключи от своего царства. Чаще всего мое доверие льстило им, и они очень ответственно относились к порученным делам. Доверять обязанности можно людям любого возраста. Моей дочери Хлое всего полтора года, но посмотрите на две мои любимые фотографии. На одной я кормлю Хлою, держа бутылочку. А на второй доверяю это важное дело ей. Она выглядит довольной. Я тоже.

Не забывайте о свободном времени. Если вы читаете электронную почту или проверяете свой автоответчик, то это уже не отпуск. Когда мы с Джей отправились в медовый месяц, то сразу решили провести его наедине. Но мой начальник настаивал, чтобы я оставил свои координаты на случай, если кому-то нужно будет со мной связаться. Поэтому я оставил на автоответчике такое сообщение:

«Привет, это Рэнди. Я не женился до тридцати девяти лет, поэтому теперь мы с моей женой решили провести месяц вдвоем. Я надеюсь, вас это не огорчает, но вот моего начальника даже очень. Конечно, до меня можно дозвониться». После этих слов я перечислил имена родителей Джей и назвал город, где они живут. «Если вы позвоните в справочную, вам дадут их номер. А потом, если вы убедите моих тестя и тещу в том, что у вас действительно срочное дело, ради которого стоит, прервать медовый месяц их единственной дочери, они дадут вам наш номер».

Нам так никто и не позвонил.

Некоторые мои советы по использованию времени очень серьезны, другие — просто шутка. Но я убежден, что все они заслуживают внимания.

Время — это все, что у нас есть. И однажды вы поймете, что времени гораздо меньше, чем вам казалось.

Среди преподавателей существует убеждение в том, что основная их задача заключается в том, чтобы помочь студентам научиться учиться.

Конечно, я не стану с этим спорить. Но, по моему мнению, гораздо лучше поставить перед собой другую задачу. Я всегда хотел помочь студентам научиться судить и оценивать себя.

Знают ли они собственные способности? Сознают ли собственные недостатки? Верно ли оценивают отношение окружающих к себе?

В конце концов, преподаватели окажут студентам куда более ценную услугу, если научат их трезво относиться к самим себе. Для человека единственный путь стать лучше (и этому меня научил тренер Грэм) — это выработать адекватный взгляд на самого себя. Если мы не способны разумно воспринимать самих себя, как же понять, стали мы лучше или хуже?

Некоторые преподаватели старой школы жалуются на то, что высшее образование стало напоминать обслуживание клиентов. Студенты и их родители уверены в том, что платят весьма приличную сумму за товар, поэтому хотят, чтобы товар этот можно было оценить по рыночным критериям. Они словно приходят в супермаркет и вместо пяти пар фирменных джинсов приобретают пятилетний курс обучения.

Не могу сказать, что полностью отвергаю подобную модель, но считаю важным использовать правильную промышленную метафору. Учеба — это не розничная торговля. Я бы сравнил высшее образование с оплатой личного инструктора в спортивном клубе. Мы, профессора, исполняем роль инструкторов. Мы предоставляем людям доступ к оборудованию (книгам, лабораториям, нашему опыту), после чего наша задача заключается в том, чтобы требовать. Мы должны убедиться в том, что наши студенты занимаются достаточно упорно. Мы должны хвалить их за успехи и честно говорить, над чем им нужно еще поработать.

Самое важное: чтобы они могли продолжить занятия самостоятельно, мы должны научить их правильно оценивать самих себя. Занятия в спортивном зале тем и хороши, что, приложив усилия, можно добиться очевидных результатов. То же самое можно сказать и о колледже или университете. Задача профессора научить студентов видеть, как развивается их интеллект, точно так же, как в спортивном зале они видят, как укрепляются их мышцы.

В этом отношении я всегда старался придумать механические способы, помогающие людям прислушиваться к себе. Я всегда помогал своим студентам сформировать так называемые «петли обратной связи». Это было нелегко. Научить людей прислушиваться к обратной связи — самая трудная задача преподавателя. (Впрочем, мне самому было нелегко этому научиться.) Мне грустно, что многие родители и преподаватели не уделяют этому важному делу достаточно внимания. Говоря о повышении самооценки, они часто предпочитают лесть честности, укрепляющей характер. Я не раз слышал, как люди говорили о снижении качества системы высшего образования. Мне кажется, что это результат чрезмерных похвал и полного отсутствия реальной обратной связи.

Когда я читал в университете «Карнеги-Меллон» курс «Создание виртуальных миров», мы анализировали обратную связь каждые две недели. Это занятие проходило в духе полного сотрудничества. Студенты разбивались на четверки и работали над компьютерными проектами виртуальной реальности. В этой работе они зависели друг от друга, и это отражалось на оценках.

Мы собирали информацию от всех студентов и формировали специальную таблицу. За семестр студент успевал поработать над пятью проектами, причем в работе над каждым из них у него были разные напарники. Таким образом, у каждого оказывалось пятнадцать оценок. Это был прагматичный, статистически верный подход оценить самого себя.

Я разработал многоцветную диаграмму, на которой любой студент мог видеть свои оценки по следующим категориям:

1) Считают ли напарники, что он работает хорошо? Сколько часов, по мнению напарников, он посвящал проекту?

2) Насколько творческим был его вклад?

3) Легко или трудно было работать с ним? Хорошим ли он был членом команды?

Как я всегда говорил, самым важным являлся вопрос № 3. То, что думают о тебе напарники, как раз и говорит о том, насколько легко с тобой работать.

Многоцветная диаграмма была очень конкретной. Все студенты знали, чего стоят в сравнении с сорока девятью однокурсниками.

Диаграммы сочетались с отчетами более свободной формы. В таких отчетах напарники давали конкретные советы по улучшению характера друг друга, например: «Нужно позволять собеседникам заканчивать предложения во время разговора, не перебивая их на полуслове».

Я надеялся, что эту информацию увидят и другие студенты. А увидев, они могли подумать: «Да, это правильно. Мне нужно это запомнить». Не обратить внимания на подобную обратную связь было просто невозможно, но некоторым все же удавалось.

Во время одного прочитанного мной курса студенты оценивали друг друга по моей системе, но узнавали лишь то, в какой четверти находятся. Я запомнил разговор с одним из студентов, которого все остальные считали исключительно неприятным человеком. Он был умен, но довольно самоуверен, из-за чего не мог почувствовать, как к нему относятся окружающие. Он узнал, что оказался в последней четверти, но это не произвело на него впечатления.

Этот студент счёл, что оказался в последних 25 процентах, значит, его показатель составляет 25 или 24 процента (а вовсе не, как могло оказаться, 5 или 4). Поэтому он решил, что находится почти в предпоследней четверти, то есть «близко к 50 процентам», а следовательно, однокурсники относятся к нему вполне благожелательно.

«Я рад, что мы поговорили об этом, — сказал я ему. — Я считаю очень важным, чтобы ты знал свои конкретные показатели. Ты находишься не просто в нижней четверти. Из 50 студентов нашего курса по оценкам однокурсников ты — на последнем месте. Ты — номер пятьдесят. У тебя серьезная проблема. Однокурсники говорят, что ты не умеешь слушать. С тобой трудно общаться. Это не очень хорошо».

Студент был шокирован. (Такие известия всегда шокируют.) Он полагал, что у него все в порядке, но я открыл ему горькую истину.

А потом я рассказал ему о самом себе.

«Я тоже был таким же, как ты, — сказал я. — Я ни на что не обращал внимания. Но был профессор, который ценил меня достаточно высоко, чтобы раскрыть мне глаза. И я добился результатов только по одной простой причине: я прислушался к его словам».

Глаза студента расширились. «Я смог это понять, — продолжал я. — Перед тобой исправившийся придурок. И это дает мне моральное право сказать тебе, что ты тоже можешь стать исправившимся придурком».

Оставшуюся часть семестра этот студент напряженно работал над собой. Он исправился. Я оказал ему услугу точно такую же, какую много лет назад оказал мне Энди ван Дам.

Воплотить в жизнь детские мечты — это прекрасно. Но когда вы становитесь старше, то понимаете, что еще прекраснее способствовать воплощению мечтаний других людей.

Когда в 1993 году я преподавал в Университете Вирджинии, в моей лаборатории захотел поработать двадцатидвухлетний компьютерный гений Томми Бернетт. Мы поговорили о его жизни и целях, и неожиданно он сказал: «В детстве я всегда об этом мечтал».

Любой, кто соединяет в одном предложении слова «детство» и «мечта», сразу же привлекает мое внимание.

«И о чем же вы мечтали, Томми?» — спросил я. «Я мечтал работать над новой серией «Звездных войн», — ответил он.

Вспомните» разговор происходил в 1993 году. Последняя часть «Звездных войн» вышла в 1983 году, и никаких планов на продолжение не было. Я сказал об этом. «У вас довольно сложная мечта, ее трудно реализовать. Судя по всему, «Звездные войны» закончились».

«Нет, — ответил Томми, — они обязательно сделают продолжение. И когда эта работа начнется, я буду в ней участвовать. Таков мой план».

Томми было всего шесть лет, когда в 1977 году вышел первый фильм «Звездных войн». «Другие дети мечтали быть Ханом Соло, — сказал Томми, — но только не я. Я хотел быть тем, кто придумывает спецэффекты — космические корабли, планеты, роботов».

Он рассказал мне, что в детстве прочитал все технические статьи про «Звездные войны», какие ему только удалось найти. У него были все книги, где описывалось то, как строились макеты и реализовывались спецэффекты.

Томми говорил, а я вспоминал, как в детстве оказался в Диснейленде и как страстно мечтал, став взрослым, принимать участие в создании этого чуда. Я полагал, что мечте Томми не суждено осуществиться, но она все равно окажет ему огромную услугу. Мне нужен был такой мечтатель. По собственному футбольному опыту я знал, что, даже если Томми не реализует свою мечту, она пойдет ему на пользу. Поэтому я пригласил его в свою исследовательскую команду.

Томми наверняка скажет вам, что я был довольно жестким начальником. Он вспомнит, как я муштровал его и предъявлял очень высокие требования. Но Томми понимал, что я искренне заинтересован его судьбой. Он сравнивает меня с требовательным футбольным тренером. (Полагаю, во мне говорил тренер Грэм.) Томми говорит и о том, что у меня он научился не только законам программирования виртуальной реальности, но еще и умению работать в коллективе. Он понял, что коллеги — это своего рода семья. Он вспоминает, как я постоянно говорил ему: «Я знаю, что ты умный. Но здесь все умные. Быть умным недостаточно. Мне нужны люди, рядом с которыми всем будет хорошо».

Томми оказался именно таким человеком. Когда я перешел на профессорскую работу, то пригласил Томми и других своих коллег в Диснейуорлд. Так я попытался выразить им свою благодарность.

Когда я перешел в «Карнеги-Меллон», со мной перешли все члены моей команды из Университета Вирджинии — все, кроме Томми. Он не мог. Почему? Потому что уже работал в компании Джорджа Лукаса Industrial Light & Magic. Хочу заметить, что на работу его приняли вовсе не потому, что у него была мечта работать именно здесь. Главным критерием стали его профессиональные навыки. За время работы в нашей исследовательской группе Томми стал выдающимся программистом и блестяще овладел языком Python. К счастью, в компании Лукаса для программирования выбрали именно этот язык. Томми повезло: его подготовка соответствовала открывшейся вакансии.

Вероятно, вы догадываетесь, чем закончилась эта история. В 1999, 2002-м и 2005 годах вышли три новые серии «Звездных войн», и Томми работал над всеми.

В эпизоде 2 «Атака клонов» Томми был техническим директором. Вспомните невероятную пятнадцатиминутную сцену сражения на скалистой красной планете, где клоны сражались против дроидов. Все это придумал и спланировал Томми! Он и его коллеги использовали фотографии пустынь Юты, чтобы сконструировать виртуальный ландшафт, на фоне которого разворачивалась битва. А вы еще говорите об интересной работе! Томми получил такую, которая ежедневно позволяет ему оказываться на другой планете.

Спустя несколько лет Томми был настолько любезен, что пригласил меня и моих студентов в компанию Лукаса. Мой коллега Дон Маринелли положил начало хорошей традиции: каждый год мы со студентами отправляемся на запад, чтобы они могли познакомиться с работой ведущих компаний, которые помогли бы им войти в мир компьютерной графики. К тому времени Томми был для студентов настоящим богом. Он воплощал собой их мечты.

Томми сидел за столом с еще тремя моими бывшими студентами, а мои теперешние ученики задавали им вопросы. Эта группа моих студентов все еще не знала, чего от меня ожидать. Я же вел себя как обычно — был жестким преподавателем, со своими причудами и высокими запросами. Студенты пока не понимали, нравится ли им это. Я был довольно необычен, и после первого семестра они все еще меня побаивались.

Дискуссия развернулась насчет того, насколько сложно проникнуть в мир кино. Кто-то из студентов спросил о роли удачи. На этот вопрос вызвался отвечать Томми. «Конечно, все зависит от удачи, — сказал он. — Но удача уже улыбнулась всем вам. Работать с Рэнди и учиться у него — огромная удача. Я бы никогда не получил этой работы, если бы не он».

Когда-то я испытал ощущение невесомости. Но в тот день я буквально летал. Мне было очень приятно слышать, что Томми считает, что я помог ему воплотить мечты в жизнь. Но особенно рад я был тому, что и он отплатил мне добром — он помог осуществиться мечтам моих новых студентов. Этот момент многое изменил в моих отношениях с этой группой. И способствовал тому Томми.

Те, кто меня хорошо знает, говорят, что я буквально помешан на эффективности. Конечно, они преувеличивают. Я всегда занимаюсь двумя, а то и тремя делами одновременно. Вот почему по мере развития моей преподавательской карьеры я начал задаваться важным вопросом.

Если я могу помочь отдельным студентам воплотить в жизнь их детские мечты, то почему бы не сделать того же в большем масштабе?

Я задумался над этим после того, как в 1997 году пришел в университет «Карнеги-Меллон» помощником профессора компьютерного факультета. Моя специальность называлась «взаимодействие человека и компьютера». Я разработал специальный курс «Построение виртуальных миров» (ПВМ).

Идею мы позаимствовали из фильма с Микки Руни и Джуди Гарленд, только модернизировали ее в соответствии с требованиями эпохи компьютерной графики и 3-D анимации. Мы построили то, что назвали «иммерсивные (на базе шлема) интерактивные миры виртуальной реальности».

Я представлял свой курс пятидесяти старшекурсникам различных факультетов университета. Мы пригласили актеров. В аудитории старшекурсники филологи и скульпторы соседствовали с инженерами, математиками и компьютерщиками. Пути этих студентов могли никогда и не пересекаться — настолько автономны разные факультеты университета «Карнеги-Меллон». Но мы сделали их партнерами, заставив вместе совершить то, чего каждый из них в отдельности никогда бы не добился.

В каждой команде было по четыре человека, выбранных случайным образом. Они вместе в течение двух недель работали над проектами. Я просто говорил им: «Стройте виртуальный мир». И они что-то программировали, придумывали, мечтали о чем-то, показывали друг другу. Потом группы менялись партнерами, каждый получал трех новых партнеров, и все начиналось снова.

Для виртуальных миров у меня было всего два правила: никакой стрельбы и насилия и никакой порнографии. На этом я настаивал, потому что подобные аспекты встречались в компьютерных играх миллионы раз, а мне нужны были оригинальные идеи.

Вы поразитесь тому, насколько мало у девятнадцатилетних парней идей, если исключить мысли о сексе и насилии. И все же, когда я попросил их выйти за рамки очевидного, большинство из них справилось с задачей. В первый год, когда я читал этот курс, студенты осуществляли свои проекты на таком высоком уровне, что я был просто поражен. Они работали на слабых по голливудским меркам компьютерах, и все же создавали настоящие шедевры виртуальной реальности.

К этому времени я преподавал уже десять лет. Начиная свой курс, я не знал, чего ожидать. Прошли первые две недели, и я получил такие, результаты, что просто не знал, что делать дальше. Я был так поражен, что позвонил своему наставнику Энди ван Даму.

«Энди, я дал своим студентам задание на две недели, а они понаделали такого, что дай я им на это целый семестр, и то пришлось бы всем поставить пятерки. Что же теперь делать?»

Энди минутку подумал и сказал: «Все очень просто. Вот что ты должен сделать. Завтра придешь в аудиторию, посмотришь им прямо в глаза и скажешь: «Парни, все это замечательно, но я знаю, что вы способны на большее».

От такого ответа я просто окаменел. Но последовал совету профессора и правильно сделал. Он сказал мне то, чего я не знал. Я не понимал, насколько высока должна быть планка. Опустив же ее, я бы оказал своим студентам медвежью услугу.

И студенты продолжали совершенствоваться, вдохновляя меня своими достижениями. Многие проекты были просто блестящими — от абсолютно реального сплава на плотах по бурной горной речке до романтического путешествия на старинной гондоле по Венеции или головокружительной поездки на роликах. Некоторые студенты создали фантастические миры, населенные очаровательными трехмерными существами, которые когда-то являлись им в детских снах.

В день, когда мы должны были обсуждать проекты, я пришел в аудиторию и обнаружил, что в комнате, кроме пятидесяти студентов, находится еще пятьдесят человек, которых я не знал, — соседи, друзья, родители... Я никогда раньше не видел, чтобы родители приходили в аудиторию! И с этого дня наша слава росла, как снежный ком. В дни презентаций в аудиториях собиралось столько народу, что нам приходилось арендовать большие залы. Более четырехсот человек радостно приветствовали презентацию своих любимых проектов виртуальной реальности. Президент университета «Карнеги-Меллон», Джаред Коон, однажды сказал мне, что в моей аудитории чувствует себя словно на автогонке, за исключением того, что речь идет о сугубо академических дисциплинах.

В дни презентаций я всегда знал, какие проекты будут признаны лучшими. Я мог определить это по сигналам языка телодвижений. Если студенты какой-то группы стояли близко друг к другу, я понимал, что между ними возникла связь, и виртуальный мир, созданный ими, заслуживает особо пристального интереса.

Больше всего в этой работе мне нравилось то, что мои студенты добивались успеха в команде. Чего могли достичь мои студенты? Я даже не представлял. Я не знал, удастся ли им воплотить свои мечты в жизнь. Единственное, что я мог сказать совершенно определенно: «На этом курсе вы не сможете ничего сделать в одиночку!»

Могли ли мы добиться того же другим способом?

С благословения руководства университета мы с профессором драматургии Доном Маринелли придумали нечто совершенно безумное. Наша идея называлась (и называется сейчас) «Технологический центр развлечений» (www.etc.cmu.edu), но мы предпочитаем называть ее «фабрикой исполнения мечты». Это двухгодичная программа, во время которой художники и инженеры вместе разрабатывают аттракционы, компьютерные игры, мультфильмы — словом, все то, о чем они когда-то мечтали.

В нормальном университете ничем подобным не занимаются, но «Карнеги-Меллон» дал нам карт-бланш на нарушение всех существующих правил.

Мы с Доном воплощаем соединение искусства и технологии, правого и левого полушарий, драматургии и компьютера. Учитывая то, насколько мы с Доном не похожи друг на друга, каждый из нас время от времени становится для другого непреодолимой преградой. Но мы всегда находим способы разрешить возникающие проблемы и заставить систему работать. В результате студенты часто предлагают нам гораздо лучшие комбинации, чем мы придумали бы сами. Кроме того, совершенно определенно могу сказать, что они представляют собой идеальные ролевые модели того, как нужно работать с людьми, непохожими на нас. Сочетание свободы и командных усилий создает в аудитории неповторимую, наэлектризованную атмосферу. Крупные компании быстро узнали о нашем проекте. Нам часто предлагают трехлетние контракты с целью принятия наших студентов на работу. То есть крупные фирмы уже готовы пригласить к себе людей, которых мы еще даже не приняли.

Дон выполнил 70 процентов работы по этому проекту и заслуживает самой высокой оценки. Он создал спутниковый кампус в Австралии, а в планах создание таких же кампусов в Корее и Сингапуре. Сотни студентов со всего мира, которых я никогда не узнаю, смогут реализовать свои самые безумные детские мечты. И это прекрасно!

Помочь окружающим воплотить свои мечты в жизнь можно по-разному. Это можно сделать лично, как в свое время я помог Томми, фанату «Звездных войн». Можно помочь пятидесяти или даже сотне людей одновременно, как мы сделали в нашем проекте ПВМ или ТЦР. А если у вас большие амбиции и масштабы, то можно попытаться реализовать мечты миллионов людей.

Мне бы хотелось думать, что «Алиса», обучающая программа университета «Карнеги-Меллон», над которой мне посчастливилось работать, сможет это сделать. «Алиса» помогает студентам — и обычным людям, причем любого возраста — с легкостью создавать анимацию любого сюжета, играть в интерактивные игры или делать видеопрограммы. В ней используется трехмерная графика и приемы перетаскивания, благодаря чему ею могут пользоваться и самые неподготовленные люди. «Алиса» распространяется бесплатно. Это общественный проект «Карнеги-Меллон». Ее уже загрузили более миллиона человек, и в будущем их количество будет расти.

Для меня «Алиса» — это чрезвычайно масштабный проект. Я вполне могу представить себе десятки миллионов детей, которые пользуются ею, воплощая с ее помощью свои мечты.

Мы начали работать над этим проектом в начале 90-х годов. Мне нравится в нем то, что компьютерному программированию «Алиса» обучает исподволь. Помните, мы с вами уже говорили об этом раньше? Она учит человека программированию, заставляя его думать, что он изучает нечто совсем другое. Студенты считают, что используют «Алису» для создания фильмов или видеоигр. На самом же деле они становятся настоящими компьютерными программистами.

Уолт Дисней мечтал, чтобы Диснейуорлд всегда оставался незаконченным. Он хотел, чтобы этот мир рос, развивался и менялся вечно. Точно так же и меня вдохновляют новые варианты «Алисы», которые разрабатывают мои коллеги. Новая «Алиса» будет еще лучше прежней. Людям будет казаться, что они шаг за шагом пишут сценарий фильма, но на самом деле они будут изучать язык программирования Java. Благодаря моему другу Стиву Сиболте из Electronic Arts мы получили разрешение использовать персонажи из популярнейшей видеоигры в истории «The Sims». Правда, это здорово?

Я знаю, что наш проект находится в прекрасных руках. Ведущий разработчик «Алисы», Деннис Косгроув, учился у меня еще в Университете Вирджинии. Стала моей коллегой и еще одна бывшая студентка, Кэйтлин Келлехер. Она работает над проектом с самого начала. Когда-то Кэйтлин сказала мне: «Я знаю, что это упрощает программирование. Но почему это еще и весело?» Я ответил: «Я же настоящий мужчина. Мне нравится, когда маленькие оловянные солдатики передвигаются по моей команде. И это весело».

Кэйтлин стала придумывать, как сделать «Алису» занимательной для девочек. Она поняла, что девочек легче всего заинтересовать увлекательными историями. Свою докторскую диссертацию она написала на тему «Алиса» и интересные истории».

Кэйтлин сейчас является профессором Университета Вашингтона в Сент-Луисе. Кэйтлин (о, простите, я хотел сказать «профессор Келлехер») разрабатывает новые системы, которые произведут революцию в том, как маленькие девочки открывают для себя мир компьютерного программирования. Она уподобила программу искусству рассказчика. Девочки легко и с удовольствием научатся писать программы. Это им даже понравится. Заметим, что и мальчиков такой подход не отпугнет. Рассказывать истории любят все. Это универсальная характеристика человеческого рода. Я считаю, что Кэйтлин следует присудить премию за ее замечательное предложение.

В последней лекции я говорил, что теперь гораздо лучше понимаю Моисея. Он вел свой народ в Землю обетованную, но так и не ступил на нее. То же самое произошло и со мной, и с нашим любимым детищем — «Алисой», которую ждет большое будущее.

Я хотел, чтобы моя лекция побудила коллег и студентов двигаться вперед без меня. Я абсолютно уверен в том, что они добьются огромных успехов. (За их успехами вы можете следить на сайте www.alice.org.)

С помощью «Алисы» миллионы детей с удовольствием выучат довольно сложные вещи. Они приобретут навыки, которые помогут им реализовать свои мечты. Хоть мне и суждено умереть, но я счастлив оставить после себя такое прекрасное профессиональное наследие.

Не стоит расстраиваться, что мне не довелось ступить на Землю обетованную. Это все равно прекрасно!