Слова человека без слов

То, что мы познаем умом, мы называем ЗНАНИЕМ.

То, что мы познаем сердцем, мы называем ЛЮБОВЬЮ.

То, что мы познаем всем своим существованием, мы назы­ваем МЕДИТАЦИЕЙ.

Правильный вопрос — это "Кто я есть?" И единственный путь найти ответ — это стать безмолвным, стать бдительным, стать сознательным, наблюдать свои мысли и позволить им исчезнуть.

Тогда однажды вы обнаружите, что все в вас стало безмолвным… не осталось даже шороха от мысли. Все замер­ло, будто само время остановилось. Вдруг вы пробудились от долгого, долгого сна, от кошмара.

Есть лишь одна дверь, которая может вам помочь, и она внутри вас.

Прыгнув в самого себя, вы врываетесь в существование.

В этот момент вы чувствуете полное единение со всем ми­ром. Ваше одиночество исчезло, вы уже больше не один, по­тому что уже нет вокруг людей, отличных от вас.

Теперь есть только вы, распространившийся во всех на­правлениях, во всех возможных проявлениях. Это вы распу­скаетесь цветами на ветке; это вы плывете по небу белым об­лаком. Это вы движетесь в океане, это вы струитесь в реке. Вы — во всех животных; вы — во всех людях.

Я не даю вам новые догмы, верования, учения, идеологии — вовсе нет. Моя функция совершенно другая. Моя функция заключается в том, чтобы очистить вас от всего того, чем вы уже нагружены, и ничего не дать взамен. Я не заменяю вашу веру на новую. Я просто ее разрушаю. Вы, может быть, удивитесь, но я просто разрушитель — я хочу разрушить все, что было вам навязано. И вовсе незачем это чем-то подменять. У вас есть соб­ственный творческий потенциал. Мне его не нужно создавать.

Как только препятствия будут устранены, вы начнете са­мостоятельные поиски и вскоре окрепнете и наберетесь но­вых сил, потому что даже маленькое открытие, сделанное са­мостоятельно, принесет вам такое счастье, что сейчас невоз­можно и представить. Лишь маленькое, собственное открытие, и вы уже другой человек, потому что в вас родилась истина. Может быть, пока это просто семя, но оно уже начало расти.

Попробуйте подсчитать, много ли мыслей принадлежит лично вам. Ведь все они не ваши; все заимствованы либо на­вязаны вам другими людьми или же вы сами, по глупости, взвалили их на себя. Но нет ни одной вашей.

Запомните один критерий: ценность имеет только то, что вы познали сами. И только то, что вы познали сами, невоз­можно потерять. А то, что можно потерять, то, что вам приходится крепко держать, не имеет никакой ценности, раз его можно потерять. Это показывает, что это не ваш собственный опыт, не ваше собственное переживание.

Говорят, что я промываю людям мозги. Нет, я не промы­ваю им мозги. Я действительно прочищаю их мозги, но я сторонник сухой чистки. Начните заново: станьте чистой доской, сотрите с нее все религии, все догмы, все верования. Только тогда появится возможность найти истину. И истина не будет индуистской, мусульманской, христи­анской. Истины нет ни в Библии, ни в Коране, ни в Гите.

Истина, которую вы найдете, — хоть вам это и покажется странным — нигде не была написана, и она не может быть нигде написана. Ее невозможно записать. Она никем еще не бы­ла произнесена и никем другим произнесена не будет.

Ваш ум всегда спрашивает: "Почему? Зачем?" И все, что не имеет ответа на вопрос "Зачем?",- постепенно теряет для вас всякое значение. Зачем нужна любовь? К чему она приве­дет? Что она даст? Заведет ли она вас в какую-нибудь утопию, приведет ли в какой-нибудь рай?

Конечно же, при такой постановке вопроса любовь не имеет смысла.

Она бессмысленна.

В чем смысл красоты? Вы смотрите на закат — вы восхи­щаетесь: такая красота, но только идиот может спросить: "Ка­кой в этом смысл?" И вам нечего будет ему ответить. Но если в красоте нет никакого смысла, то почему вы ее восхваляете?

Прекрасный цветок, прекрасная картина, прекрасная му­зыка, прекрасная поэзия — все они не содержат в себе никакого смысла. Они не стараются что-то доказать, они не ведут ни к какой цели.

И жизнь состоит только из бессмысленных вещей.

Позвольте мне повторить: жизнь состоит только из того, что не имеет никакого значения; из того, что не имеет никако­го смысла — я имею в виду, что жизнь никуда не ведет, что ни­чего для себя лично вы от нее не получите.

Другими словами, жизнь ценна просто сама по себе.

Мы можем жить лучше, мы можем жить дольше, мы мо­жем жить более комфортно, — но мы все равно не узнаем, что такое жизнь. Этот вопрос так и останется вопросом до самого конца.

Я не обещаю вам никакого Царствия Небесного.

От меня вы ничего не унаследуете. Вы уже получили на­следство — это сама ваша жизнь. Так любите и цените ее.

Везде, по всему свету люди умирают, так и не начав жить — просто невероятно! Однако это происходит каждый день. И многие понимают это только в момент смерти. Они говорят, что так оно и есть, они говорят: "Странно, но первый раз в жизни я понял, что зря прожил жизнь".

Так зачем вы живете? Затем, чтобы любить, чтобы на­слаждаться, чтобы жить в экстазе – иначе, зачем жить вообще?

Цените жизнь, почитайте жизнь. Нет ничего более свято­го, ничего более божественного, чем жизнь.

Существование, как таковое, не имеет смысла. Но оно и не бессмысленно. Просто понятие "смысл" к нему неприменимо. Существование не преследует никакой цели. Оно никуда не движется.

Оно просто есть.

В слове "смысл" уже содержится цель: какое-то намере­ние, возможность чего-то достичь. Создав понятие "смысл", человеческий ум породил проблему. Ум является источником всех ваших вопросов. Он не мо­жет успокоиться на том, что есть. Такова сама его природа.

Псевдорелигии предполагают дисциплинирование ума. Но для подлинной религии главное — это устранить сам ум.

И это даже проще сделать. Все дисциплины очень труд­ны. Обучить ум концентрации очень трудно, потому что он будет сопротивляться, он будет стараться вернуться обратно к своим старым привычкам. Вы снова будете его заставлять, и он будет снова ускользать. Вы опять вернете его к объекту концентрации и вдруг обнаружите, что уже думаете о чем-то другом. Вы уже даже забыли, на чем хотели сосредоточиться. Это очень непросто.

Но устранить ум — это очень просто — нет ничего проще. Все, что вам нужно для этого сделать, это наблюдать. Что бы ни происходило в вашем уме, не вмешивайтесь, не пытайтесь его остановить. Не делайте ничего вообще, просто наблюдайте.

Самое необычное свойство ума заключается в том, что когда вы начинаете за ним наблюдать, он начинает исчезать. Так же, как свет рассеивает тьму, наблюдение рассеивает ум со всеми его мыслями, со всем его убранством.

Так что медитация — это просто наблюдательность, осоз­нанность. И, следовательно, медитация не имеет ничего об­щего с воображением, с изобретением, она не создает новые образы; она просто раскрывает то, что есть.

Так что же есть? Вы входите и обнаруживаете бесконеч­ную пустоту. В этом такая красота, такая тишина, такой свет, такое благоухание, словно вы вошли в Царствие Небесное.

Я это так и называю — вы вошли в божественное.

И однажды побывав в этом состоянии, вы становитесь со­вершенно новым, другим человеком.

Теперь вы нашли свое подлинное лицо. Все маски исчез­ли.

Вы вернетесь в тот же самый мир, но ваша жизнь будет уже другой. Вы будете жить среди тех же самых людей, но от­носиться к ним будете иначе, будете иметь к ним другой под­ход.

Вы будете подобны лотосу в воде: в воде, однако совер­шенно воды не касаясь.

Религия — это и есть обнаружение внутри себя этого рас­цветающего лотоса.

Все, что я пытаюсь сделать — это вернуть вас обратно са­мим себе.

Вас похитили. Вас заперли, ограничили, опутали условиями настолько, насколько это возможно. Вам закрыли все двери, ведущие к самому себе.

Вся моя работа заключается в том, чтобы открыть вам ва­ши двери и окна. И если я смогу разрушить все стены и оставить вас перед открытым небом, вы поймете, что такое религия.

Дружба исчезла из мира так же, как исчезла любовь, пото­му что дружба возможна только тогда, когда вы встречаетесь обнаженными, такими, какие вы есть, — а не такими, какими люди хотят вас видеть; не такими, какими вы хотели бы быть; просто такими, какие вы есть.

Когда два человека предстают друг перед другом такими, какие они есть, дружба начинает расти. Если два человека уже готовы сбросить свои маски, то они уже сделали первый шаг в сторону религиозности.

Так что любовь, дружба и все, что помогает вам сбросить маски, ведет вас к религии.

Поиски связаны с риском. Ведь они ведут в неизвестное. Никто не знает, куда они приведут.

Человек оставляет позади все, с чем он уже знаком, все, что приносит ему удобства, и движется в неизвестное, совер­шенно не представляя себе, что там, на другом берегу; не зная даже, существует ли тот берег вообще.

Поэтому люди хватаются либо за теизм, либо за атеизм — за тех, кто немного сильнее, интеллектуальнее — за интелли­генцию. Но в обоих случаях они бегут от сомнений. А избе­гать сомнений, значит избегать поисков. Ведь что такое сомнение? Это только вопросительный знак. Оно вам не враг, это просто вопросительный знак внутри вас, который готовит вас к новым поискам.

Сомнение — это ваш друг.

Во-первых, будьте самим собой.

Во-вторых, познайте, кто вы есть.

Оставайтесь самим собой.

Оставайтесь естественными.

Постарайтесь все больше и больше почувствовать реку жизни, которая течет внутри вас.

Кто бьется в вашем сердце?

Кто стоит позади вашего дыхания?

Ваша сущность — это то, с чем вы родились.

Эго — это то, что вы накопили.

Эго — это то, что вы приобретаете.

Ваша сущность — это то, что вам подарило существование. Вы ничего не делали, чтобы ее получить, вы ее не приобрели, поэтому никто не может ее у вас отобрать. Это невозможно, потому что она — сама ваша природа, само ваше существова­ние.

Сомневайтесь, не будьте равнодушными.

Сомневайтесь до конца так, чтобы сомнения стали мечом в ваших руках, очищающим вас от всего мусора, который вы накопили.

Сомнения очищают вас от мусора, а медитация пробуж­дает вас самих.

Это две стороны одной монеты, поскольку, отягощенные всяким мусором, вы не сможете проснуться. Этот мусор усып­ляет вас, он является для вас снотворным.

Только тогда, когда вы осознали что-то, появляется воз­можность сделать что-либо, чтобы это изменить.

Люди живут в страданиях, приняв их за неотъемлемую часть своей жизни, за свою судьбу. И никто в этом уже не со­мневается. Никто не спрашивает, почему это так.

У истины есть одно очень важное качество: До тех пор, пока вы не найдете ее сами, она не будет исти­ной для вас. Если это чья-то истина, если вы ее у кого-то заимствова­ли, то хотя бы потому, что она заимствована, она уже больше не истина — она стала ложью.

Это необходимо — всегда начинать с отрицания, всегда на­чинать с "нет". Если вы хотите найти "да", вам придется ска­зать тысячи раз "нет", прежде чем вы найдете одно "да". Вся ваша жизнь была исковеркана столькими людьми, поэтому вам придется сказать "нет" им всем. И сказав тысячу раз "нет", может быть вы и найдете воз­можным сказать один раз "да".

Священники — величайшие в мире обманщики. Они продают то, что никто не видел и что никто так никогда и не увидит.

Когда вы что-то делаете, когда вы о чем-то думаете, когда вы совершаете какой-либо поступок, не забудьте себя спро­сить: от вас ли это пришло или это кто-то другой в вас гово­рит? Будет просто удивительно, если это ваш собственный го­лос. Это может быть голос вашей матери, может быть это она в вас говорит. Возможно, это ваш отец; его не трудно узнать. Он такой, каким остался в вашей памяти с первой минуты ва­шей жизни — разумным, уверенным, организованным, внушительным.

Эго — это все, что вы получаете от образования, от обуче­ния манерам поведения, от воспитания; от культуры, школ, колледжей, университетов. Вы растите эго. И делаете это те­перь сами, своими собственными силами. Вы вырастили его уже таким большим, что совсем позабыли, кто вы есть на са­мом деле.

Освободитесь от всех ваших внутренних голосов, и скоро вы, к своему удивлению, обнаружите, что в вас остался лишь один тихий голос, который вы никогда раньше не слышали и который уже непонятно чей. Это будет уже не голос вашей ма­тери или отца; не голос священника или учителя… Вы вдруг поймете, что это ваш собственный голос. Вот почему вы не могли определить, чей он.

Откройте в себе свой собственный голос. И следуйте за ним без страха.

Куда бы он вас ни повел, это будет целью вашей жизни, будет вашей судьбой. Только в нем вы найдете удовлетворе­ние, только с ним придете к целостности.

Только он приведет вас к цветению, и в этом цветении случится познание истины.

Если вы услышали истину, вы уже ее никогда не забудете. Это одно из свойств истины, что ее не нужно помнить. Ложь же нужно помнить постоянно: ее легко забыть. Человеку, при­выкшему ко лжи, нужно иметь гораздо более хорошую память, чем человеку, привыкшему к истине, которому память даже не нужна; если вы говорите только правду, вам нечего запоминать.

Но если вы говорите ложь, вам приходится постоянно де­ржать ее в памяти, потому что одному человеку вы говорите одну ложь, другому — другую, третьему — какую-нибудь еще; вам нужно помнить, кому что вы сказали. И когда ваша ложь приоткрывается, вам приходится лгать опять, и так далее. Для лжи не существует контроля рождаемости.

Истина — это нечто, давшее обет безбрачия, у нее нет де­тей; она даже не состоит в браке.

Правда приходит только к бунтующим, а быть бунтую­щим значит жить в опасностях.

Общество вас учит: "Выбирайте удобное, комфортабель­ное, выбирайте хорошо протоптанные дороги, по которым хо­дили ваши прадеды со времен Адама и Евы. Идите хорошо протоптанной дорогой. Она уже проверена — миллионы и миллионы людей прошли по ней, на ней вы не заблудитесь."

Но помните, что толпе не свойственно переживать истину. Истина случается только с индивидуальностями.

Вам нужно отбросить все ответы, которые вы уже нашли. Отбросьте их, а я избавлю вас от вопросов. И в тот день, когда у вас уже не останется ни вопросов, ни ответов, когда вы про­сто будете спокойно здесь сидеть — вы придете домой.

Жить опасно, рискованно означает, что когда появляется возможность выбрать более удобное, более комфортное, более почитаемое, более приемлемое для общества, более уважае­мое обществом, вы не поддаетесь соблазну.

Выбирайте то, что вызывает отзвук в вашем сердце. Вы­бирайте то, что вы сами хотели бы делать, не взирая ни на ка­кие последствия.

Трус сначала подумает о последствиях: если я сделаю так, то во что это мне обойдется? Что я получу? Его больше инте­ресуют последствия.

Смелый же человек никогда не думает о последствиях. Он думает только о том, что надо делать сейчас. Если он чувству­ет, что его что-то привлекает, он это делает. А потом пусть что будет, то и будет. Он не будет ни о чем сожалеть.

Смелый человек никогда не сожалеет, никогда не кается, потому что он никогда ничего не делает против самого себя.

Я учу вас быть естественными людьми, целостными индивидуаль­ностями, полностью уверенным в себе.

Личность — это тонкая маска, которую создало общество для того, чтобы скрыть вашу индивидуальность.

И все усилия общества за всю историю его существования состояли в том, чтобы обмануть вас и всех остальных и заста­вить вас сфокусировать ваше внимание на личности и пове­рить, что это и есть ваша индивидуальность.

Личность — это то, чему вы научились от других. Индивидуальность — это то, с чем вы родились, что является вашей истинной природой.

Никто не может вам ее дать, и никто не может ее у вас отнять. Личность же может быть приобретена и может быть отброшена. Именно поэтому, когда вы отождествляетесь со своей личностью, вы боитесь ее потерять. Родители, учителя, соседи, друзья убеждали вас, что это и есть вы — все они рабо­тали над вашей личностью, придавая ей определенную фор­му. Они учили вас быть такими, какими вы не можете быть; такими, какими они хотят вас видеть. Поэтому вы так несчастны, закованные в эту личность. Она стала вашей клеткой, но вы боитесь из нее выйти, потому что вы не знаете, что в вас есть что-то еще.

Все это напоминает ситуацию, когда вы думаете, что ва­ша одежда — это вы. Тогда естественно, вы будете бояться раз­деться. И дело не только в страхе сбросить одежду, но и в том, что вы боитесь, сбросив одежду, оказаться никем, боитесь, что все увидят вашу внутреннюю пустоту. Ваши одежды дают вам внешнюю материальность. Личность этого боится, и естест­венно, что она будет этого бояться.

В тот момент, когда вы сбрасываете с себя весь свой груз, вы можете распахнуть свои крылья навстречу необъятному существованию, которое ждало вас так долго.

Если в ваших словах есть сердце, оно само расставит уда­рения. Если вашим рукам есть что выразить, они сами это сделают; вам не нужно ничего для этого делать. Если что-то появляется в ваших глазах, оно должно появиться само. Не вы должны это делать, иначе все это будет простым лицемерием.

Жить опасно, рискованно — значит не ставить между со­бой и жизнью все эти глупые условности: комфорт, удобства, почет.

Оставьте все это и откройтесь жизни. Идите по жизни, не беспокоясь, на правильной вы дороге или нет, не беспокоясь, куда эта дорога вас приведет. Живите, наблюдая свою жизнь.

Когда вы что-то делаете — гуляете, сидите, едите, и даже когда вы ничего не делаете, когда вы просто дышите, отдыхаете расслабленно на траве — никогда не забывайте, что вы — на­блюдатель. Вы будете забывать это снова и снова. Вами опять завла­деет какая-нибудь мысль, какие-нибудь чувства, эмоции, сантименты — все это может отвлечь вас от наблюдения. Вспоминайте, и быстро возвращайтесь в ваш центр на­блюдения.

Наблюдение — это не делание. Так же, как вы смотрите на закат солнца, или на облака в небе, или на людей, проходящих по улице, вы можете наблюдать за ходом мыслей и снов — вне зависимости от того, важные они или нет, первостепенные они или второстепенные — наблюдать за всем, что проис­ходит. И это будет всегда час пик. Но вы просто наблюдайте; оставайтесь в стороне, невовлеченными.

Эго — это просто ошибка, такая же, как дважды два — пять. И когда вы заглянете внутрь в поисках вашей истинной сущности, вы узнаете, что дважды два — четыре, а не пять. Ничего не нужно было отбрасывать, просто исчезло нечто лишнее.

Нечто, что постоянно выдавало себя за вашу истинную сущ­ность, нечто, что исковеркало всю вашу жизнь, нечто, что все полностью запутало, теперь вас покинуло.

Только вы сами можете себя спасти и только лишь одним способом: прекратить давать другим себя опутывать, надевать на вас все более и более тяжелые цепи, воздвигать все более и более высокие стены вокруг вас.

Вы — мессия для самого себя, вы сами свое спасение.

Вам следует помнить: наблюдение — это не разновидность искусства, не хитрость, нет; это свойство. Все, что вам необходимо помнить — это не утонуть в реке, текущей внутри вас. Как в ней можно утонуть? Как только вы начинаете что-то пред­принимать, вы тонете.

Оставайтесь пассивными, ничего не делайте, наблюдайте. Если пришла какая-то мысль, хорошая или плохая, не обра­щайте особого внимания. Вы просто наблюдаете, не даете ни­каких оценок, ничего не осуждаете, потому что все это будет разновидностью действия.

Вас это не касается — если пришло чувство жадности, дай­те ему пройти; если пришел гнев, дайте ему пройти. Кто вы такой, чтобы вмешиваться? Зачем настолько отождествлять себя со своим умом? Почему вы сразу начинаете думать, "Я жадный… Я сердитый"? Ведь это всего лишь злобная мысль вас посетила. Дайте ей пройти, а сами просто наблюдайте.

Ничего не говорить — еще не значит молчать. Вы можете ничего и не говорить, вы можете не произносить ни звука, но в вашем уме будут носиться тысячи мыслей. Поток мыслей будет продолжать свое движение, день за днем.

Раны не излечатся, когда вы закрываете на них глаза. Только религия может помочь. Слова "медитация" и "медицина" произошли от одного корня. Медицина излечивает ваше тело, а медитация излечи­вает ваше существование; это внутренняя медицина.

Помните, что только то, что вы пережили сами, будем вашим.

Вы можете знать только то, что пережили сами.

Стоит только поверить, и вы уже никогда не найдете са­ми; тогда все, что вы будете находить, будет проекцией вашей веры — оно не будет истиной.

Какое отношение истина имеет к вашим поверьям? Сомневайтесь, сомневайтесь до конца, потому что сомнения — это очищающий процесс. Они освобождают ваш ум от всякого хлама. Они возвращают вам невинность, они делают вас снова ребенком, изувеченным теперь родителями, священниками, политиками, педагогами. Вы должны стать опять тем ребен­ком. И оттуда начать все сначала.

Для меня это чудо из чудес: быть в гармонии с природой, в полной гармонии с природой. Наступает утро, вы с ним; наступает вечер, вы с ним. По­является удовольствие, вы с ним; появляется боль, вы с ней. Вы в гармонии при жизни, вы в гармонии после смерти. Ни на одну секунду, ни в чем вы не выходите из нее.

Именно такое полное слияние, такое абсолютное согла­сие делает человека религиозным.

Слово "религия" следует понимать правильно. Оно имеет глубокий смысл. Оно означает: соединение частей вместе, так, чтобы части уже не были сами по себе, так чтобы они соеди­нились в одно целое. Слово "религия" происходит от корня, означающего: соединение частей вместе, в одно целое.

Все части объединяются в одно целое.

Каждая часть, взятая отдельно, безжизненна. Когда же ча­сти соединяются вместе, возникает новое качество, которое может иметь только целое. Придать вашей жизни это качество и есть цель религии.

Это никак не связано ни с Богом, ни с дьяволом. Но все религии, которые существовали в мире, изменили своему предназначению, изменили саму свою основу. Вместо того чтобы быть наукой интеграции, соединяющей разрозненные части человека в одно целое, все мировые религии помогли человеку забыть само значение этого слова.

Идея Бога во всех старых религиях есть не что иное, как следствие страха; не что иное, как утешение. Иначе эта идея необоснована, она не имеет никаких оснований; нет никаких доказательств существования Бога. Люди, верующие в Бога, это люди, которые не верят в са­мих себя. Они нуждаются в некоем отце на небесах, в боль­шом дяде.

Никто вас не спасет, кроме вас самих — сама эта идея пол­ностью ложна. Вы создали рабство сами для себя, так как я могу вас освободить?

Отбросьте свое рабство и станьте свободными.

Но вы любите свои цепи и хотите, чтобы я вас от них спас. Это же абсурдно.

Вы сами являетесь причиной своих несчастий и страда­ний и хотите, чтобы я спасал вас от ваших страданий и несча­стий. А сами тем временем будете продолжать сеять те же се­мена, будете оставаться такими же, какими были, будете про­должать питать причину своих несчастий.

Кто может вас спасти? Да и зачем кто-то будет вас спа­сать?

Это не моя обязанность вас спасать. Не я сделал вас таки­ми, какими вы стали; вы сами себя такими сделали.

Мы не должны оставить непознанным, в темноте, ни од­ного укромного уголка бытия и самих себя. Мы должны всю­ду внести свет. И до тех пор, пока этого не произойдет, вы останетесь не­счастными, вы будете продолжать страдать. Никакая вера, никакие поверья вам не помогут.

Когда появляется свет, тьма исчезает. Тьма не убегает от света, тьмы просто нет. Тьма — это отсутствие света.

Эго похоже на тьму. Оно не существует само по себе. Это просто отсутствие осознания. Поэтому я не предлагаю вам отбросить эго, я предлагаю вам за ним наблюдать. Наблюдайте за ним, изучайте его — и вы обнаружите в нем столько слоев, что будете просто удивлены.

Ницше сказал: "Чтобы достичь вершины дерева и понять, как цветут цветы, вы должны будете опуститься глубоко под землю и начать с корней, потому что ключ именно там. И чем глубже корни, тем выше дерево". Поэтому, чем больше ваша жажда понять, достичь космического сознания, — потому что это сознание является высшим лотосом, лотосным раем, — тем глубже вы должны будете опуститься в корни, в темноту подсознания.

И для этого есть только один путь:

Называйте его медитацией, называйте его осознаванием, называйте его наблюдением — все это приводит к одному: вы становитесь более бдительными, в первую очередь, ко всему, что происходит в вашем сознании, в вашем сознательном уме… И это действительно восхитительное переживание. Это даже забавно, такое разнообразие.

Когда я был ребенком, в нашем городе не было кино. У нас тогда не было кинотеатров. Сейчас есть, а тогда еще не было. Просто иногда появлялся человек, который путешест­вовал с большим ящиком. Я не помню, как назывался этот ящик, но в нем было маленькое окошечко. Человек открывал окошечко, а мы по очереди в него заглядывали. Он начинал крутить рукоятку, и внутри появлялся фильм. Человек сам начинал его озвучивать, поясняя, что происходит. Что там происходило, я уже забыл, но один момент я очень хорошо запомнил, и этому была причина. Дело было в том, что во всех фильмах, что побывали в нашей деревне, а я видел каждый из них, потому что просмотр стоил всего один пайс, да и сеанс был недолгий, всего пять минут — во всех этих ящиках были разные фильмы, но одна картина была в каж­дом: "Обнаженная прачка из Бомбея". Почему она была в каждом из них? — очень толстая голая женщина, обнаженная прачка из Бомбея. Она всегда была там. Может быть люди нахо­дили ее особо привлекательной, или они были фанатиками этой голой прачки. А она была действительно бе­зобразной. И почему из Бомбея?

Если у вас будет время, просто сядьте в тишине и посмот­рите, что происходит в вашем уме. Не надо это оценивать, по­тому что, как только вы начнете оценивать, ум сразу изменит свой фильм согласно вашему вкусу. Ум очень чувствителен, он сверхчувствителен. Если он почувствует, что вы начали оценивать, он сразу начинает показывать только хорошее. Тогда он не будет показывать вам обнаженную прачку из Бомбея, тогда эти кадры будут вырезаны. Поэтому не оцени­вайте, и тогда эта картина обязательно появится.

Не оценивайте, не выносите никаких суждений, не ставь­те ничего выше другого, оставайтесь безразличными. Просто сидите спокойно и наблюдайте за всем, что происходит.

Ум имеет сильную склонность к преувеличению. Он лю­бит преувеличивать. И делает это в обе стороны. Достаточно появиться слабой боли, и он поднимает такую панику. Слабое страдание становится самым сильным в мире. Небольшое удовольствие и вы чувствуете себя счастливей всех, как будто никто больше не знает такого удовольствия.

Ум все преувеличивает, усиливает — он усилитель, — а вы ему верите.

Ум — это часть общества. Это вовсе не часть существова­ния. Поэтому для роста ему требуется общество. Чем более развито общество, тем больше сноровки приобретает ум.

Только библии, всякие святые писания, собирают на себе пыль. Журнал Плейбой пылью не покрывается. Кому нужны эти святые книги?

Религии дали вам комфортную жизнь, удобный способ жить. Но никакой жизни не будет, пока вы не решитесь жить опасно, рискованно, пока вы не будете готовы идти во тьму, чтобы начать свои собственные поиски.

И я должен вам сказать, что вы не найдете ответа. Никто и никогда еще ответа не находил.

Все ответы ложь.

Да, вы хотите найти истину, но истина это не ответ на ваш вопрос.

И когда ваши вопросы исчезнут, и у вас так и не будет от­вета, вы войдете в таинство.

Я не верю в веру, в верование. Поймите это с самого нача­ла.

Никто же меня не спросит: "Веришь ли ты в цветок ро­зы?" В этом нет необходимости. Вы можете видеть — есть цве­ток розы или его нет.

Верить можно только в фикции, а не в факты.

Вера дает чувство комфорта, удобства; она вас отупляет. Это разновидность наркотика; она делает из вас зомби. Зомби могут быть разные: христианские, индуистские, мусульман­ские, — но все они зомби, под различными ярлыками. Иногда они, пресытившись одной этикеткой, меняют ее на другую: индус становится христианином, христианин становится ин­дусом — новый ярлык, свежий ярлык, но под ярлыком скрыва­ется все та же вера.

Избавьтесь от всех этих вер.

Это, конечно, лишит вас комфорта и удобной жизни, но ничто ценное никогда не достигалось без трудностей.

Вы не сможете воздействовать на целостного человека всеми этими своими детскими глупыми приемами: если он будет делать так, то попадет на небеса со всеми их удовольст­виями, а если будет делать эдак, то попадет в ад и будет стра­дать целую вечность.

Целостный человек просто посмеется над всей это чепухой.

У него нет никакого страха перед будущим, поэтому вы не заставите его верить в ад, он не ждет от будущего чего-то боль­шего, поэтому он не будет верить в рай. Ему не нужно опеки, ему не нужно, чтобы кто-то его вел. У него нет цели, нет наме­рений.

Каждое мгновение его жизни настолько наполнено, что ему не нужно какого-то другого момента, который пришел бы в этой жизни, или может быть, в следующей жизни. Каждый момент наполнен, он переливается через край, и все, что у него есть, это чувство огромной благодарности к это­му прекрасному существованию.

И даже этого он не скажет, потому что существованию не­ведом язык. Чувство благодарности является самим его бытием. Поэтому, что бы он ни делал, он полон благодарности. Даже если он ничего не делает, просто молчаливо сидит, он полон благодарности.

Вы несете полную ответственность за то, какой вы есть. Если вы несчастны, в этом ваша вина. Не перекладывайте от­ветственности на других людей, иначе вы никогда от этого не освободитесь.

Когда вы примете свою ответственность, примете полно­стью, вы станете зрелыми.

Те, кто живет по правилам, калечат сами себя, отравляют сами себя, потому что эти правила были придуманы не вами, а кем-то другим; где-то, где вас никогда не было и никогда не будет, во времени и в условиях, далеких от вашего времени и от ваших условий. Очень опасно следовать таким правилам. Вы поломаете всю свою жизнь, саму ее основу, саму ее почву — вы искалечите себя. Пытаясь принять другую форму, вы толь­ко деформируете себя, уродуете себя.

Я никогда не играю в чужие игры, а живу по своим правилам.

Только слепые верят в свет. Те, у кого есть глаза, в свет не верят, они просто видят его.

Я не хочу, чтобы вы во что-то верили. Я хочу, чтобы у вас были глаза, и если вы можете открыть свои собственные глаза, то как можно довольствоваться верой и оставаться слепыми?

Но вы не слепые. Может быть вы просто живете с закры­тыми глазами. Наверное, никто вам еще не сказал, что глаза можно открыть.

Я всего лишь обычный человек, такой же, как все. Если и есть какая-либо разница, то не в качестве; разница только в степени познания. Я познал себя; а вы нет.

Но что касается нашего бытия, то я принадлежу к тому же самому существованию. Я дышу тем же воздухом. Вы тоже принадлежите к этому существованию, вы тоже дышите этим воздухом. Просто вы еще не пытались себя познать. Когда вы познаете себя, между нами не останется никакой разницы.

Это так же, как если бы я стоял и наблюдал восход солн­ца, а вы стояли бы рядом, но с закрытыми глазами. Солнце восходит для вас так же, как и для меня. Оно так прекрасно, такие краски — и не только для меня, для вас тоже. Но чем вам может помочь солнце? Вы же стоите с закрытыми глазами. Вот и вся разница. Разве разница так уж велика? Вас просто следует встряхнуть и сказать: "Раскрой глаза.

Уже утро, ночь позади".

Так же, как наука делает открытия во внешнем мире, вов­не, религия открывает мир внутренний. Чем наука является для внешнего мира, тем религия яв­ляется для внутреннего. Их методы совершенно одинаковые.

Наука называет это наблюдениями, а религия называет это осознанием.

Наука называет то экспериментами, а религия называет это переживаниями.

Наука требует, чтобы вы проводили эксперименты без всяких предубеждений в вашем уме, без всяких суеверий. Вам нужно быть готовыми ко всему. Вы не должны навязывать реальности что-то свое. Вам просто надо быть доступными реальности, какова бы она ни была; даже если она окажется совершенно противоположной вашим убеждениям, вам при­дется оставить эти убеждения, — но отвергнуть реальность бу­дет невозможно.

Научный подход заключается в том, чтобы жертвовать умом во имя реальности, чтобы отставить ваш ум в сторону во имя реальности. Реальность не зависит от того, что вы о ней думаете. Вы можете думать правильно или неправильно, но последнее слово за реальностью. Не вашему уму решать, что правильно, а что неправильно.

То же самое верно и для подлинной религии, для науч­ной религии.

Человек рождается с непознанным, и даже непознавае­мым внутренним потенциалом. Его настоящее лицо еще не видно, когда он приходит в мир. Он должен еще найти его. И это будет настоящим от­крытием, в этом есть настоящая красота. Этим и отличается живое существо от вещи.

У вещи нет внутреннего потенциала. Она всегда такая, ка­кая есть.

Человек же это не вещь.

Именно этим и вызваны все трудности, радости, проблемы и препятствия, которые человек встречает на своем пути.

Я удаляю от вас Бога, чтобы вы не жаловались больше на этого бедного старика. Его уже достаточно порицали за все! Он сотворил мир, он сотворил то и это… Я снимаю с него все обвинения, потому что его самого не существует.

Вы его сотворили для того, чтобы переложить на него ответ­ственность. Так забирайте ее обратно.

Вселенная хочет, чтобы вы были такими, вот почему вы именно такой. Вселенной вы нужны именно такими: иначе она создала бы кого-нибудь другого вместо вас. Так что единственным нерелигиозным поступком, на мой взгляд, является не быть самим собой.

Будьте самим собой без всяких условностей, без всяких привязок — просто будьте самим собой и тогда вы — религиоз­ны, потому что тогда вы здоровы, тогда вы целостны.

Вы пришли в мир совершенно чистые, как ненаписан­ная, чистая, открытая книга. И вам надлежит вписать в нее свою судьбу; никто другой не может написать ее за вас. Да и кто будет этим заниматься? И как? И зачем?

Вы пришли в мир с еще нераскрытыми возможностями. И вам надлежит самим написать свою судьбу, свой жизнен­ный путь. Вам надлежит стать самим собой.

Вы не родились с уже готовым "я". Вы родились просто как семя — и вы можете так же и умереть, как семя. Но вы мо­жете стать и цветком, вы можете вырасти.

Разве вы можете убежать от самого себя? Вы можете пы­таться, но опять окажетесь здесь. Вы можете прятаться среди деревьев и гор, скрываться в пещерах, но стоит лишь оглянуться, и вы увидите себя опять здесь. Куда вы уйдете от самого себя?

Когда что-то становится слишком очевидным, вы пере­стаете его замечать. Когда что-то находится слишком близко у ваших глаз, вы перестаете это видеть. Чтобы видеть, нужна некоторая дистанция.

Несчастье почти стало нашей второй натурой. Мы жили в таком состоянии тысячи лет. И такая близость не дает нам это увидеть, иначе это было бы более чем очевидно.

Чтобы увидеть очевидное, нужно иметь ясный детский взгляд, но в наших глазах отражаются тысячи лет. Наши гла­за такие старые; они не могут посмотреть свежим взглядом. Они уже ко всему привыкли и забыли то, что стало причиной несчастий.

Это так мало стоит — быть просто грамотным. Везде мож­но найти древние рукописи; везде есть библиотеки, универси­теты; стать грамотным так просто. И если вы стали грамот­ными, вы стали очень уязвимыми, потому что эго теперь хотело бы поверить, что это ваше собственное знание, — не про­сто грамотность, но и сама ваша мудрость. Эго хотело бы вы­дать знание за свою собственную мудрость. И вы начнете ве­рить, будто вы это действительно знаете.

Но вы ничего не знаете. Вы знаете только книги и то, что в них написано. Наверно и книги эти написали такие же, как вы. Девяносто девять процентов всех книг были написаны другими читателями. На самом деле, если вы прочитаете де­сять книг, ваш ум станет настолько переполнен мусором, что вам захочется вылить все это в одиннадцатую. Что еще вы с ним будете делать? Вам же нужно будет себя разгрузить.

Видение это не размышление.

Солнце восходит. Если вы начнете об этом думать, вы упустите рассвет, потому что, ког­да вы думаете, вы от него отдаляетесь. Размышляя, вы може­те уйти очень далеко, а мысли будут бежать все быстрее и бы­стрее, и тогда можно увидеть все, что угодно. Мышление станет вуалью на глазах. Оно по-своему все раскрасит, создаст свой взгляд на реальность. Оно не позво­лит вам увидеть реальность. Оно поставит себя выше реаль­ности и уведет от нее в сторону.

Видение же — совершенно иной процесс; это побочный ре­зультат медитации.

Просто оставайтесь вместе с жизнью, которая в вас танцу­ет, которая в вас дышит, которая живет в вас. Вам нужно стать ближе к себе, чтобы увидеть это. Вы, на­верно, находитесь слишком далеко от себя. Ваши дела унесли вас далеко прочь. Вам нужно вернуться домой.

Поэтому помните, пока вы живы, что у вас есть драгоцен­ное время — не теряйте ни минуты.

Вы можете быть только собой и никем больше.

Это так прекрасно — быть самим собой.

Все естественное имеет красоту, свежесть, благоухание, живость. А все поддельное мертво, блекло, фальшиво, искус­ственно.

Вы, конечно, можете притворяться, но кого вы хотите об­мануть? Кроме самого себя вы никого не обманете. Да и за­чем вообще этот обман? Чего вы этим достигнете?

Чтобы познать себя, вам нужно, прежде всего, стать самим собой.

Вам нужно сбросить с себя все эти личности, как одежды, и вернуться к своей абсолютной наготе.

И оттуда уже начинать.

Я могу поднять эту руку безо всякого наблюдения и, нао­борот, я могу поднять эту руку, полностью пронаблюдав из­нутри все движение. И оба движения будут совершенно раз­ные. Первый вид движения — роботообразный, механический. А второй вид — сознательный. И когда вы осознаете, вы чувст­вуете руку изнутри; а когда не осознаете, вы видите ее только снаружи.

Вы видели свое лицо только в зеркале, снаружи, потому что вы плохой наблюдатель. Если вы станете наблюдать, вы начнете чувствовать свое лицо изнутри.

Тогда, постепенно, начнут происходить странные вещи… начнут пропадать мысли, начнут пропадать ощущения, эмо­ции; тишина появится вокруг вас.

Вы будете подобны острову посреди океана тишины.

Все советуют вам не высовываться. Почему? Жизнь столь коротка, почему сидеть и не высовываться?

Прыгайте, и так высоко, как можете.

Танцуйте так безумно, как только можете.

Жизнь никуда не движется. Она просто совершает утрен­нюю прогулку. Всегда идите туда, куда движется все ваше су­ществование, куда дует ветер. Идите по этому пути до конца, и никогда не ожидайте ничего другого.

Меня никогда ничего не удивляло, потому что я никогда ничего не ждал — и нечему было удивляться: все было новым. И не было повода расстраиваться: я был настроен на все.

Произошло, хорошо; не произошло — даже лучше!

Это полезно упасть несколько раз, ушибиться, встать опять, несколько раз заблудиться. Это не повредит. Когда вы обнаружили, что сошли с пути, возвращайтесь. Жизнь позна­ется методом проб и ошибок.

Грех — это техника для псевдорелигий.

Подлинная религия не нуждается ни в каких концепциях. Псевдорелигии же не могут существовать без концепции гре­ха, потому что грех — это такая техника, которая прививает людям чувство вины.

Вам нужно понять всю эту стратегию греха и вины. Пока вы не создадите в человеке чувство вины, вы не сможете по­работить его психологически, вы не сможете загнать его в рамки какой-то идеологии, в рамки определенной религии. Но стоит лишь привить его уму чувство вины, как вы от­нимете у него последние остатки власти над собой. Вы унич­тожите в нем всю предприимчивость. Вы отрежете ему всякую возможность когда-либо стать индивидуальностью. Идеей вины вы почти убьете весь его человеческий потен­циал. Он уже никогда не сможет быть независимым. Чувство вины заставит его поверить в мессию, заставить его взяться за изучение религий, поверить в Бога, в концепцию рая и ада и во все прочее. А чтобы создать чувство вины, вам нужно сделать всего лишь одну маленькую вещь: начните называть ошибки и просчеты — грехами.

Иисус постоянно повторял: "Покайтесь! Покайтесь!" Но в чем? В том, что Адам и Ева съели яблоко?

Есть только один грех — бессознательность.

И вы получаете за это наказание каждую минуту.

Не бывает другого наказания.

Каждый момент бессознательности несет в себе определенное наказание, а каждый момент осознанности несет в се­бе определенное вознаграждение. Они взаимосвязаны, нераз­делимы.

Каждое общество выдвигает свою собственную теорию хо­рошего и плохого. Но как заставить себя не делать того, что они называют плохим? Проблема в том, что то, что они назы­вают плохим, является в основном естественным — оно вас привлекает. Это плохое, но ведь естественное, а во всем есте­ственном сильная привлекательность. Они нагнали столько страха, что привлекательность стала даже сильнее прежней. Поэтому им нужно было придумать ад.

С самого первого дня жизни ребенка, мы начинаем учить его совести. И одна маленькая часть его существа начинает осуждать все, что общество не хочет в нем видеть, и ценить то, что оно хочет в нем видеть. Он уже больше не целостен.

Совесть постоянно продолжает на вас воздействовать, чтобы вы всегда за собой следили. Бог следит за каждым по­ступком, за всем. Бог все видит, остерегайтесь. Даже в мыслях нельзя давать себе волю — Бог все видит. Что же за надсмотр­щик этот Бог? Он подглядывает в замочные скважины каж­дой ванной комнаты; он никак не оставит вас в покое.

Вам нужно понять эти два слова: совесть и осознанность.

Осознанность — неотъемлемое ваше качество.

Совесть же привита вам людьми. Она накладывается по­верх осознанности. Разные общества нагружают поверх ваше­го осознания самые разные идеи, но каждое из них обязатель­но чем-то вас нагружает. И как только что-то наложено на ва­ше сознание, вы теряете осознанность. Между вами и вашей осознанностью возникает плотная стена совести. Эту стену об­щество растит в вас, начиная с самого детства.

Стоит от чего-либо отречься, и вы привяжетесь к этому еще больше, чем раньше, когда вы еще не отреклись. Оно на­чнет занимать ваш ум еще больше.

Подавление заключается в том, что вы считаете вашу природу своим врагом — вы должны с ней бороться; вы долж­ны ее убить, покалечить. Вы должны стать выше нее, только тогда вы станете святым.

Но ведь это же невозможно.

Никто никогда еще не смог стать выше природы.

Природа это единственное, что существует — нет ничего выше ее. Возвышенное содержится в самой природе, а не где-­то за ее границами. Поэтому ваши постоянные неудачи в этом делают вас такими несчастными; делают вас умственно неуравновешенными, психически больными. А священнику только этого и надо: он вас эксплуатирует. Его профессия — помогать вам, — но чтобы вам помочь, вас нужно поставить в такое положение, когда вам нужна помощь.

Не слушайтесь никого.

Слушайтесь только своего внутреннего существа.

Свободно и бесстрашно идите туда, куда оно вас ведет.

Когда вы увидите в чем-то истину, вам уже не останется ничего другого, как с ней согласиться. Но вы должны ее сами открыть, увидеть: это должно быть ваше собственное понимание.

Начните с непослушания.

Общество одарит вас всем, только отдайте ему свою свободу. Оно начнет вас уважать, оно поднимет вас высоко по иерархической лестнице, даст вам важный пост в бюрократи­ческом аппарате, — но для этого требуется лишиться только одного: своей свободы, своей индивидуальности. Вы должны стать частью толпы.

Толпа ненавидит тех, кто не хочет быть ее частью.

Толпа очень возмущается, увидев в своей среде чужака, потому что чужак становится точкой преткновения.

Я говорю вам о том, что вы ответственны только за самих себя. Это принесет чудесные результаты: как только вы примете на себя ответственность за самих себя, вы обнаружите, как много дел вы можете сделать, не прилагая никаких усилий.

Жизнь требует трансформации, а трансформация — это большая работа над собой. Это не детские игрушки: "Просто верьте Христу, читайте библию снова и снова и вы будете спа­сены".

Спасены от чего?

Спасены от трансформации!

Религия осуждает секс, осуждает наслаждение пищей — осуждает все, чем вы могли бы насладиться — осуждает музыку, осуждает изобразительное искусство, осуждает пение, та­нец. Если вы посмотрите вокруг и соберете вместе все, что осуждают религии, вы увидите, что они осудили все, что есть в человеке. Они не оставили неосужденной ни одну крупицу че­ловеческого существа.

Да, одна религия не будет осуждать все, — потому что, если осудить все в человеке, то он просто не сможет жить. Нужно делать это маленькими порциями, чтобы он почувствовал, что неправ, чтобы у него появилось чувство вины, а затем он захотел бы освободиться от вины и стал принимать вашу по­мощь. Вам не следует осуждать его слишком сильно, иначе он просто убежит от вас, бросится в воду и покончит с собой. Это уже будет невыгодно.

Бог — это не что иное, как наше понятие о всевышнем дик­таторе, всевышнем Адольфе Гитлере.

Я против молитв, потому что это в основном бизнес.

Это подкуп Бога.

Это надежда подкрепить его эго: "Ты велик, ты сострада­телен, ты можешь сделать все, что только захочешь…" И все это вы говорите потому, что сами от него чего-то хотите.

Для существования маленькая травинка имеет такую же важность, как и величайшая звезда. Для него нет иерархии, нет никого выше и никого ниже.

Существование очень великодушно, оно все прощает, оно никогда не наказывает.

Но единственный путь к существованию лежит через ва­ше собственное внутреннее безмолвие.

Повлиять — значит вмешаться, злоупотребить властью, повести вас путем, который не для вас, заставить вас делать то, что вы никогда не должны были делать.

Влиять на человека — это самый грубый акт насилия.

Не поддавайтесь чужому влиянию.

Не будьте никем завлечены.

Посмотрите, разберитесь, осознайте, а затем выбирайте.

Но помните, что вся ответственность лежит на вас.

Никогда не причиняйте вреда другим, но и другим не по­зволяйте вредить вам; только тогда мы сможем сделать мир человечным.

Человек, который уважает самого себя, не может унизить другого, потому что он знает, что в каждом существе есть такая же внутренняя сущность, даже в деревьях и камнях. Она, может быть, спит в камне, но это не важно, это тоже жизнь, но в другой форме.

Человек, который начал уважать самого себя, вдруг обна­руживает, что уважает всю вселенную.

Чувствовать жизнь, жить полноценно, тотально, жить так страстно и так интенсивно, что каждый миг становится веч­ностью — вот чему должна учить религия.

Именно этому я всегда вас учил:

Вкусите от древа познания.

Станьте знающими.

Невежество и темнота должны вас покинуть. Вы должны стать более осознающими, более понимающими, более восп­риимчивыми, вот чему я вас учил.

Живите с такой отдачей, с такой любовью, настолько пол­ноценно, чтобы вы смогли ощутить вечность.

И те мгновения, которые вы проживете, забыв прошлое, забыв будущее, дадут вам вкус вечности.

Адам и Ева не совершили никакого значительного пре­ступления. У них просто было немного любопытства. И я ду­маю, что любой, кто хоть что-то чувствует, сделал бы то же са­мое. Это неизбежно должно было произойти, потому что человек имеет глубокую потребность познавать. Это ему дано от природы, это совсем не грех.

Вам была подарена жизнь и осознание. Вы уникальны в этом существовании.

Деревья имеют мозг, но не имеют возможности позна­вать. Человек — самое развитое существо во всем этом сущест­вовании.

Послушание — величайший грех.

Слушайтесь своего разума, и если чувствуете, что что-то правильно, делайте, — но не слушайтесь других, следуйте свое­му разуму.

Если разум вам подсказывает, что что-то неправильно, остановитесь и сделайте по-своему, чего бы это ни стоило, к каким последствиям бы это ни привело.

Нет правил выше вашего разума.

Зачем религии заставляют вас бороться с вашими при­родными инстинктами? Просто для того, чтобы внушить вам чувство вины.

Позвольте мне остановиться на этом слове вина.

Это трюк, который они применяют, чтобы вас изуродовать, чтобы вас эксплуатировать, чтобы слепить вас по опре­деленному шаблону, чтобы унизить вас, чтобы убить в вас ве­ру в самого себя.

Как только появилось чувство вины, как только вы поду­мали: "Я виноват, я — грешник", их дело сделано. Теперь кто может вас спасти? Теперь нужен спаситель. Но сначала бо­лезнь должна быть создана.

Как только вы почувствовали себя виноватыми, вы в ру­ках священника.

Теперь вам не скрыться, потому что он теперь единствен­ный, кто может избавить вас от стыда, кто даст вам возмож­ность предстать перед Богом без чувства стыда.

Он создал фикцию Бога.

Он создал фикцию вины.

Он создал фикцию, будто однажды вам придется пред этим Богом предстать.

Истину не нужно отстаивать. Когда вы говорите истину, она самоочевидна, полноценна, завершена. Ничего больше говорить не надо, никаких доказательств не надо. Она сама себя доказывает.

А ложь пуста, у нее нет доказательств. Но вы можете оду­рачить людей, наговорить им всякой лжи. Может быть, одну ложь они еще могут обнаружить, но когда лжи очень много, становится трудно распознать в такой путанице первичную

ложь.

Первичная ложь — это Бог.

Не имеет никакого значения, верите вы или нет — верить не в кого, и не верить не в кого.

Никакого Бога нет.

Так что, пожалуйста, помните: не начинайте называть меня "неверующим". Я не верующий и не неверующий. Я просто пытаюсь вам сказать, что все эти веры — проекции человече­ского ума, и уже настало время прекратить играть в эти игры против самих себя.

Пришло время распрощаться с Богом навсегда.

Бог — совершенный, абсолютный, всемогущий, всеведу­щий, вездесущий. Все эти слова, которыми называли Бога все религии — безжизненны. Они не могут быть живыми, не могут дышать. Нет, такого Бога я отвергаю, потому что с таким мертвым Богом вся вселенная будет мертвой.

Божественность — это совершенно иное измерение… Божественность — это зелень на дереве; божественность — это цветение розы; божественность — это полет птицы.

Такой Бог неотделим от вселенной.

Такой Бог — сама душа вселенной.

Тогда вся вселенная вибрирует, пульсирует, дышит боже­ственным.

Когда я говорю, что Бог — это фикция, пожалуйста, пойми­те меня правильно. Бог — это фикция, но божественное — это уже не фикция, это качество. "Бог" как личность это фикция — нет никакого Бога, сидящего на небесах и сотворившего мир. Уж не думаете ли вы, что Бог сотворил бы такую мешанину, которую вы называете миром? Тогда что остается на долю дьявола?

Если кто-то и сотворил этот мир, так это должен был быть дьявол, а вовсе не Бог.

Вы можете удивиться, если я скажу, что все христиане глубоко внутри таят злобу на Иисуса. Ведь он обещал их спа­сти, но так ничего и не сделал. Он пообещал это сказав: «Ско­ро вы войдете в Царствие Божье; скоро вы будете со мной в Царствии Божьем". Прошло две тысячи лет, а это "скоро" так и не пришло. Так когда же он исполнит свое обещание?

Каждый христианин в обиде на Иисуса. Именно из-за этой злобы христиане проявляют столько фанатичной веры в Иисуса — чтобы никто не догадался, что они таят на него зло­бу. В действительности, они даже сами не хотят этого видеть, не хотят понять, что их обманули, что им дали поддельную веру, что на протяжении двух тысяч лет миллионы людей жи­ли с этой верой и с этой верой умерли,- не получив никакого роста, ничего не достигнув, ничего не обретя. Они боятся этой злобы, этой скрытой ярости. И чтобы подавить ее, они идут в церковь, молятся Иисусу, Кришне или Мухаммеду.

Но каждый из них рано ила поздно разочаровывается, потому что вера так и не открыла им истину. Она так и не да­ла им живой воды жизни.

Когда Иисус еще был жив, было опасно находиться рядом с ним. Ни один бизнесмен не подошел бы к нему близко. Только азартные игроки могли рискнуть остаться с ним. Было опасно с ним оставаться: его могли распять, вас могли рас­пять. Но как только он умер, открылись широкие возможности для бизнеса. Вокруг него появились люди совершенно другого типа: священники, попы, имамы, раввины — знающие, начи­танные, умеющие доказать, догматичные. Они создали догму, веру. Они создали культ.

После смерти религиозного человека появляется культ.

Христианство — это культ.

То, что вы называете религиозными идеями, вовсе не ре­лигиозность, а всего лишь суеверия, дошедшие до нас из глу­бины веков, и такие древние, что их древность делает их похо­жими на правду.

Иисуса родила девственница, потому что быть рожденным от секса, значит быть рожденным от греха. Секс – это грех.

Я до сих пор удивляюсь, каким образом Святой Дух сделал Деву Марию беременной? Я не думаю, чтобы он восполь­зовался искусственным оплодотворением. Каким образом эта обычная женщина забеременела? Христианам пришлось сде­лать бедного Иисуса внебрачным ребенком, лишь бы убрать его от греха секса. Все остальные родились от секса, родились от греха — один лишь Иисус родился иначе. Иисус особенный.

Сначала вы осуждаете секс, а затем становитесь неспособ­ными трансформировать его энергию. Ведь это просто энер­гия.

Она может двигаться в любом направлении, вниз, вверх.

Если вы ее принимаете, то само приятие будет движени­ем вверх, потому что вы с ней подружились.

Стоит лишь отвергнуть ее, вы создадите из нее противни­ка, вы создадите раздвоение внутри себя.

Сексуальная энергия, направленная вниз, питает биоло­гию, а сексуальная энергия, направленная вверх, питает дух. Но это одна и та же энергия.

Самоотречение — это насильственный отказ.

А когда вы отказываетесь от чего-либо насильственно, то, в действительности, оно вас вовсе не покидает.

Оно просто уходит еще глубже в ваше подсознание. Оно становится еще большей проблемой, чем было раньше. Те­перь оно будет пытаться выйти наружу самыми разными спо­собами, в разных одеяниях, в разных масках, вы уже даже не сможете его узнать. Оно будет себя утверждать, оно будет брать силой. Вы сами дали ему эту силу, когда насильственно загоняли в подсознание.

Когда вы прикладываете к чему-то усилие, вы даете ему силу. Вы делаете его еще сильнее, вы делаете его противни­ком, спрятанным внутри вас, в темноте, где вы еще более уязвимы. Когда оно было в сознании, оно было на свету, и вы

были не столь уязвимы.

Самоотречение — это подавление.

Жизнь состоит из очень незначительных вещей. Поэто­му, когда вы начинаете интересоваться так называемыми важными вещами, вы упускаете саму жизнь.

Жизнь состоит из питья чая, из болтовни с друзьями, из утренних прогулок, когда вы не идете куда-то, а просто гуляете; без всякой цели, где угодно, вы можете повернуть назад; из приготовления пищи для любимого человека, из приготовле­ния пищи для себя, потому что свое тело вы тоже любите; из стирки одежды; из мытья пола; из поливки сада — из всех этих маленьких вещей, из очень незначительных вещей вроде то­го, чтобы сказать "привет" незнакомцу, когда в этом не было никакой необходимости, потому что вам не было никакого де­ла до этого человека. Человек, который может сказать "привет" незнакомцу, мо­жет также сказать "привет" цветку, может также сказать "при­вет" дереву, может спеть песню птицам.

Девяносто процентов умственных заболеваний во всем мире и пятьдесят процентов болезней тела являются не чем иным, как следствием подавления секса.

Если бы мы могли принять свою сексуальность такой, какая она есть, то девяносто процентов всех умственных заболе­ваний и пятьдесят процентов телесных просто бы исчезли, не оставив никаких следов.

И тогда бы вы впервые увидели, что люди могут иметь со­вершенно новый уровень здоровья, что они могут быть совер­шенно здоровыми и целостными.

Золотым правилом жизни является то, что в ней нет зо­лотых правил.

Их и не может быть. Жизнь столь безбрежна, столь необъятна, столь необъяснима, столь таинственна, что ее не уло­жить в правила или афоризмы. Любые афоризмы будут слишком короткими, слишком маленькими; они не вместят жизнь и ее живую энергию. Поэтому золотое правило, заклю­чающееся в том, что нет золотых правил, очень важно.

Естественный человек не живет по правилам, по афориз­мам, по заповедям. Все это для псевдочеловека.

Естественный человек просто живет.

Бессознательные люди легко предсказуемы, ими очень легко управлять. Вы можете заставить их делать то, сказать то, что они никогда не хотели делать, что они никогда не хоте­ли творить, потому что у них есть заранее подготовленная реакция.

Но человек осознания, подлинно религиозный человек, будет просто отвечать на ситуацию. Он не окажется в ваших руках; вы не сможете вывести его из себя, вы не сможете за­ставить его что-либо сделать. Вы не сможете вызвать в нем никакой реакции. Он будет делать только то, что в данный момент — согласно своему осознанию — найдет нужным.

Без осознания, что бы вы ни делали, вы будете создавать все больше и больше проблем; они будут все дальше уносить вас от вашей истинной природы. И будет очень трудно их ре­шить, потому что они нереальные.

То, что вы сделаете осознанно, будет правильным. А то, что вы сделаете неосознанно, будет ложью, поступки не быва­ют правильные или неправильные. Все дело в том, как вы их совершаете.

Вы когда-нибудь ощущали скупость существования?

Зачем так много звезд?

Существование не является бедным, нет.

Бедность — творение человека.

Странно, почему Бог продолжает восседать на своем тро­не, болтая со Святым Духом и играя с сыном Божьим, Иису­сом, а дьявол тем временем, продолжает делать свои дела — создает Адольфа Гитлера, Иосифа Сталина, Бенито Муссоли­ни, Мао Цзе-дуна… Вся история, кажется, была создана, на де­вяносто девять и девять десятых процентов дьяволом.

Просто сказав "Блаженны нищие, ибо за ними Царствие Божье", вы не положите конец бедности. Иначе за две тысячи лет христианские священники давно бы уже с ней покончили. Но бедность продолжает расти.

Если бы это было так, то в Царствии Божьем должно уже быть столько блаженных, что поделив все блага со всеми бла­женными, которые там уже были раньше, они все стали бы уже нищими, им уже нечего было бы делить.

Нет никакой необходимости в проблемах. С одной сторо­ны, мы создаем проблемы, а с другой — их решаем — и обе сто­роны полностью исходят от нас.

Какая необходимость в национальности?

Мир един.

Только на карте вы чертите линии, а потом по этим чер­тежам начинаете воевать, убивать, насиловать. Это настолько глупая игра, что по тому, как она продолжается, человечество иначе как сумасшедшим не назовешь. Какая необходимость в делении на нации? Какая необходимость в паспортах, в ви­зах, в границах? Эта планета принадлежит нам всем, и где бы человек не захотел жить, он имеет на это полное право.

Что я вам говорю, так это то, что политики и священники всегда тайно сотрудничали, рука об руку. Политики имеют по­литическую власть, а священники — религиозную. Политик ох­раняет священника, а священник благословляет политика, — а тем временем народные массы эксплуатируются, из них вы­пивают все соки, выпивают всю кровь.

Устранив идею Бога, вы устраните политиков, вы устрани­те саму политику, вы устраните священников, вы разорвете тайную связь между священником и политиком.

И как только эти два звена будут устранены, пятьдесят процентов ваших несчастий исчезнут.

Мир может быть действительно раем.

На самом деле, другого рая и не может быть, пока мы не создадим его здесь.

Все религии учат: "Помогайте бедным", но ни одна из них не готова сказать: "Разрешите контроль за рождаемостью, что­бы уменьшить население". Я за полный контроль рождаемо­сти.

Если вы цените жизнь, вам трудно даже сорвать цветок. Вы будете им наслаждаться, вы будете его любить, вы можете его потрогать, поцеловать, — но сорвав его, вы его искалечите, вы нанесете вред растению, которое столь же живо, как вы сами.

Сторонники ненасилия просто объявляют: "Никого не убивайте"; Вы думаете, этого достаточно? Это же всего лишь отрицательное утверждение: не убивай других, не наноси вре­да другим. Разве этого достаточно?

Благоговение перед жизнью требует, чтобы вы делились, раздавали свою радость, свою любовь, свой мир, свое блажен­ство. Делитесь всем, чем можете поделиться.

Настоящее поклонение — это поклонение жизни.

Тогда во всем вы видите живого Бога.

Тогда вы можете поклоняться просто дереву.

Тогда угощение гостя становится богослужением.

Власть находится в руках таких людей… какой-нибудь чокнутый может нажать на кнопку и положить конец челове­честву, всей жизни на земле. Но, кажется, глубоко внутри че­ловечество само хочет со всем этим покончить. Может быть, каждый, сам по себе, не настолько смел, чтобы покончить с собой, но в масштабе человечества все уже готовы.

Религии дали человеку фиктивный смысл жизни. Теперь все эти фикции растворились, и человек уже не знает, зачем он живет — поэтому он так мучается.

Муки — это не просто беспокойство. Беспокойство всегда бывает по определенному поводу. У вас нет денег — вы беспо­коитесь; вам не хватает одежды и уже наступают холода — вы беспокоитесь; вы заболели, и у вас нет лекарств — вы беспокои­тесь. Беспокойство всегда бывает вызвано определенной про­блемой.

Страдания возникают не из-за проблем, как таковых. Просто быть кажется бессмысленным и бесполезным, просто дышать кажется пустой тратой времени, ведь кто знает, что будет завтра? Вчера вы тоже думали, что что-то произойдет…

И вот пришло вчерашнее завтра, оно уже пришло сегодня — и ничего так и не произошло. И так продолжается из года в год, а вы все продолжаете надеяться на завтра.

Приходит момент, когда вы начинаете понимать, что ни­чего так и не произойдет. Возникает состояние страдания. При страдании кажется, что выход только один: как-нибудь покончить с этим круговоротом жизни — отсюда самоубийства, отсюда и растущий их уровень. Отсюда подсознательное же­лание человечества начать третью мировую войну… чтобы я лично не нес ответственности за то, что я совершил само­убийство… «мировая война убила всех — и меня тоже».

Всегда помните, что великие преступления совершаются не индивидуальностями. Их всегда совершает толпа, и в тол­пе ни один человек не осознает: "Я отвечаю за то, что проис­ходит". Каждый думает: "Я делаю то, что делают все". Но когда вы делаете что-то самостоятельно, вам нужно трижды поду­мать, прежде чем сделать. Что вы делаете? Правильно ли это? Позволит ли ваше сознание пойти на это? Но если вы среди толпы, вы можете в ней затеряться. И никто никогда не узна­ет, что вы там были.

То, что мы называем демократией, еще не является де­мократией. Это везде пока только толпократия, потому что все те, кто голосует на выборах, есть часть толпы, лишенной бдительности и осознания.

Величайшая проблема человечества состоит в том, что она ничего не знает о медитации. На мой взгляд, именно это является главной проблемой. Не перенаселение, не атомная бомба, не голод, нет. Это все второстепенные проблемы, и они могут быть достаточно легко решены наукой.

Единственная и главная проблема, которую наука решить не может, состоит в том, что люди не умеют медитировать.

Сейчас пришел решающий момент, когда вам нужно из­мениться, избавиться от всего наследия прошлого, которое вас разделило на части, когда вам нужно стать целыми; иначе вы уже готовы совершить глобальное самоубийство, потому что есть предел человеческим страданиям. Они уже стали не­выносимыми.

Уже в конце этого столетия мы подойдем к точке, когда они станут уж совершенно невыносимыми.

И тогда останутся только два выхода: самоубийство или саньяса.

Под саньясой я имею в виду приятие самого себя во всей своей полноте, когда вы не упускаете из виду ни одной частички самого себя, когда вы ничего не оставляете в темно­те.

Вы выходите на свет и смотрите на себя глазами друга, потому что это ваша собственная энергия, и это именно та энергия, над которой вам нужно работать. Когда вы подходи­те к ней как друг, она тоже становится вашим другом.

А подружиться с собой — это самое величайшее, что может случиться с человеком.

Иисус сказал: "Любите своих врагов, как самого себя". Но он совершенно забыл, что люди не любят даже самих себя — так как же они могут любить своих врагов?

И еще более нереальное высказывание… Он сказал: "Лю­бите своих соседей как самого себя". Это будет еще труднее. Даже если вы и можете полюбить врага, ведь он далеко от вас, то сосед-то рядом, за дверью — как можно его любить? И к тому же, как самого себя…

Я не советую вам совершать эту ошибку, потому что вы не любите даже себя. Если вы начнете поступать со своим сосе­дом так, как вы поступаете с собой, вы его погубите — так же, как вы это сделали с собой.

Вы уже живете в загробном мире.

Так, пожалуйста, не поступайте так же со своим соседом, и никогда не поступайте так с врагом. Что он вам сделал? За­чем так жестоко с ним обращаться? Это, конечно, ваше право от рождения — делать с собой все, что вы хотите, но вы не в праве делать то же самое со своим соседом или со своим вра­гом.

Нет, я бы хотел вам сказать, что вы даже себя еще никогда не любили. Так забудьте о враге, забудьте о соседе – сначала полюбите себя.

И соедините в одно целое все хорошее и плохое, не дели­те — станьте целым.

И в своей целостности вы увидите, что нет снаружи ника­кого Бога и никакого дьявола. Все это были проекции вашего внутреннего раздвоения.

Тогда и снаружи вы увидите ту же целостность, полное единство тьмы и света, смерти и рождения. Вы увидите един­ство и целостность во всем, вы увидите, что противоположно­сти взаимозависимы, работают вместе, рука об руку. Ничто ни с чем не борется. Все взаимодействует.

То, что вы называете хорошим, и то, что вы называете плохим, на самом деле дополняет друг друга. Одно не сущест­вует отдельно от другого, оно неразделимо.И собрав себя в одно целое, вы увидите всю вселенную во всей ее полноте и целостности.

Я хочу, во-первых, чтобы вы цвели сами для себя. Да, это может быть похоже на эгоизм, но против такого эгоизма я совершенно не возражаю. На мой взгляд, это вполне нормально.

Разве роза эгоистична, когда раскрывает цветы? Разве ло­тос эгоистичен, когда начинает цвести? Разве солнце светит из эгоизма? Зачем так беспокоиться об эгоизме?

Вы родились. Рождение только открывает возможность, это начало, совсем не конец. Вам еще предстоит расцвести.

Ваша первая и важнейшая задача — расцвести, стать пол­ностью осознающими, полностью бдительными, сознатель­ными; и только тогда вы сможете увидеть, чем вы можете по­делиться, как вы можете решить свои проблемы.

Одно я знаю точно: когда вы расцветете, вы начнете де­литься. Это неизбежно.

Когда цветок раскрывается, ему уже невозможно сдержать свое благоухание — его невозможно спрятать. Благоухание все равно будет распространяться. Оно поплывет во всех направ­лениях.

Поэтому, прежде всего, станьте удовлетворенными, стань­те наполненными. Сначала будьте, и скоро из вашего сущест­вования благоухание потечет к другим. Это будет не служба, вы просто будете дарить всем свою великую радость. И нет большего наслаждения, чем делиться своей радостью.

Власть нужна только для того, чтобы приносить вред. Иначе достаточно любви, достаточно сострадания.

Нет никакой необходимости в войнах; нет никакой необ­ходимости в нищете. Мы имеем достаточно денег, достаточно ресурсов, но семьдесят процентов мировых ресурсов вклады­вается в войны. Если вернуть эти семьдесят процентов, несу­щие смерть человечеству, то каждый из нас станет достаточно богат. Все бедные люди смогут подняться на очень высокий уровень жизни.

Идеи Маркса, Ленина, Сталина, Мао… вся их философия заключалась в том, чтобы опустить всех богатых людей до уровня средней бедности. Они называли это коммунизмом; я считаю это глупостью.

Моя идея заключается в том, чтобы поднимать всех бед­ных людей выше и выше, чтобы все достигли уровня богатей­ших людей.

Нет никакой нужды в нищете.

Я тоже хотел бы видеть общество бесклассовым, но все-­таки состоящим только из богатых людей.

Человек может прожить действительно богатую, блаженную и полную экстаза жизнь. Но сначала он должен стать от­ветственным за себя.

Все религии учили вас уклоняться от вашей ответствен­ности и перекладывать ее на Бога, — но ведь Бога нет.

Мой подход состоит в том, чтобы вы сами стали творцом.

Вам нужно высвободить свою творческую энергию. А это будет возможно только в том случае, если этот Бог, который не больше, чем божок, будет устранен, будет полностью стерт из вашей картины мира.

Да, в начале вы будете ощущать пустоту, потому что оп­ределенное место в вас было занято Богом. Он там жил мил­лионы лет; священный алтарь вашего сердца был заполнен идеей Бога. И теперь, когда вдруг его не стало, вы чувствуете пустоту, страх, беспомощность. Но это очень хорошо, если вы ощущаете пустоту. Это хорошо, что вы боитесь. Это хорошо, что вы стали беспомощными, — потому что именно такова ре­альность, а то, что вы чувствовали раньше, было фикцией. Фикции вам не помогут. Они могут дать вам некоторое утеше­ние, но утешения бесполезны.

Вам нужна трансформации, а не утешение. Если вам что-то и нужно, так это вовсе не утешение, а излечение от всех бо­лезней, которые вы в себе носите.

Истина — это откровение. Она уже в вас есть. Вам не нужно ее изобретать, вам не нужно ее находить.

Журналисты продолжают гнаться за сенсациями. Их биз­нес полностью зависит от сенсаций. Они эксплуатируют ни­зшие инстинкты человечества.

Есть одно старое определение философа: философ — это слепой человек, который в темном доме, без света, темной ночью, ищет черного кота, которого там нет. Это старое опре­деление философа. Позвольте мне кое-что к этому добавить:

Журналист — это тот, кто нашел кота. Это становится ново­стью.

Я продолжаю давать вам правильные ответы на непра­вильные вопросы, но ничего лучшего я не могу сделать. Я по­нимаю, что вы не можете задать правильный вопрос. Но я не могу вам дать неправильный ответ, так что же мне делать? Ведь это все продолжается. Вы продолжаете задавать непра­вильные вопросы. Но меня не очень-то волнуют ваши вопро­сы. Я говорю то, что хочу сказать. А ваши вопросы — это для меня просто повод говорить.

Вы — гармоничное целое.

Все в вас составляет единое целое. Вы не сможете обога­тить какую-то одну часть себя и обеднить другую. Вы повреди­те целому, целое станет либо обедненным, либо обогащен­ным. Вам нужно принять свою целостность.

Поэтому просто живите, живите с полной энергией. За­жгите факел жизни сразу с обоих концов. Только тогда вы сможете умереть в блаженстве, улыбаясь.

Улыбаться в преддверии смерти может только тот, у кого в жизни не было ни одного непрожитого момента, над кем уже ничто не стоит, вопрошая: "А как насчет меня?", у кого ни­чего не осталось незавершенным.

Если ничего не осталось незавершенным, если каждый момент был прожит полностью, в вас остается лишь тишина.

Когда вы полностью проживаете каждый момент, то на будущее ничего не остается, потому что завтрашний день ин­тересует только тех, кто не живет сейчас: если вы не сделали что-то вчера, вы хотите сделать это завтра.

Но когда в прошедшем дне ничего не осталось незавер­шенным, тогда вам ничего не нужно откладывать на завтра. Тогда сейчас — это все, что у вас есть.

Я жил, не задумываясь о прошлом, не заботясь о буду­щем. И я понял, что жить можно только так.

Иначе вы только будете думать, что живете, но не будете жить на самом деле.

Вы будете надеяться начать жить, но так и не начнете.

Вы будете помнить, что когда-то жили, но не будете жить сейчас.

Вы будете жить либо в памяти, либо в воображении, но никогда не в реальности.

Существование знает только одно время, и это время — на­стоящее. Три разных времени созданы нашим языком. Три времени создали три тысячи недоразумений в нашем уме.

Существование знает только одно время, и это сейчас, и это время вовсе не бежит, оно совершенно неподвижно.

Когда вы полностью здесь, когда прошлое не тянет вас ку­да-то назад, а будущее не влечет вас куда-то вперед, вы оста­навливаетесь.

На мой взгляд, медитация, это значит просто быть в дан­ном моменте, быть полностью в данном моменте. Это так прекрасно, так благостно, так свежо. Это состояние никогда не старится, оно никогда не уходит.

Сильнейшая человеческая потребность — это быть кому-то нужным. Иначе человек в полном смятении. Но деревья, об­лака, солнце, луна, звезды, горы — все это, кажется, вами вовсе не интересуется.

Все существование, кажется, к вам полностью безразлич­но; никого не волнует, есть вы или нет. И это приводит ум в смятение. Он начинает интересоваться религией, так называемой религией…

Настоящая религия будет пытаться любыми средствами помочь вам оставить эту потребность, чтобы вы увидели, что нет никакой необходимости кому-то быть нужными, что, же­лая этого, вы желаете нереального.

Есть вещи, в которых человека нужно оставить одного; только тогда он что-то для себя откроет. Если вы попытаетесь ему помочь, вы его искалечите.

Не пытайтесь никому навязать вашу помощь, если он мо­жет справиться сам. Не навязывайте никому свой взгляд, у людей есть свои глаза. И, пожалуйста, даже не одевайте ни на кого свои очки — у всех разный номер. Вы сделаете человека слепым.

У религиозного человека не бывает наваждений. Его жизнь проста, естественна, спонтанна; он живет от момента к моменту. У него нет великих идей, которые он хотел бы пока­зать миру. У него нет великих идеологий, которые он хотел бы дать человечеству,

В глубокой тишине нет ни моего, ни твоего.

Жизнь просто жизнь; единое течение.

Мы соединены вместе невидимыми нитями.

Если я причиню вам вред, я причиню вред себе.

Если я причиню вред себе, я причиню вред вам всем.

Жизнь — это поток, движение, непрерывность.

В ней нет ничего неправильного. Наслаждайтесь каждым моментом, что приходит и уходит.

Испейте его настолько, насколько можете, ведь он так ми­молетен, — поэтому не тратьте времени на размышления. Не хватайтесь за мысль, что он мимолетен! Не беспокойтесь о том, что будет завтра, останется это с вами или нет. О про­шлом тоже не думайте.

Пока этот момент не ушел, выпейте весь его сок, выпейте его до дна.

Тогда вас уже не будет беспокоить, ушел он или остался. Если он остался, мы будем его пить. Если ушел, хорошо; мы будем пить из какого-нибудь следующего мгновения.

Вашим психологическим грузом становится только не­ полностью прожитое прошлое.

Позвольте мне повторить: НЕПРОЖИТОЕ прошлое — все те моменты, которые вы могли бы прожить полностью, но так и не прожили; все те любовные связи, которые могли дать вам расцвести, и которые вы упустили… те песни, которые вы мог­ли спеть, но застряв в каких-то глупых делах, забыли спеть — все то непрожитое прошлое становится вашим психологиче­ским грузом, который с каждым днем становится все тяжелее и тяжелее.

Вот почему пожилые люди становятся такими раздражи­тельными. В этом нет их вины. Они и сами не знают, почему они такие нервные, почему их все раздражает, почему их все злит, почему они не могут позволить никому быть радостны­ми, почему они не могут смотреть на танцующих детей, кото­рые поют, прыгают, радуются, почему они хотят видеть всех спокойными. Так что же с нами случилось?

Это просто психологическое явление: все дело в их непро­житой жизни. Когда они видят, что ребенок начал танцевать, их собственный внутренний ребенок обижается. Их внутрен­нему ребенку было каким-то образом запрещено танцевать — наверно родителями, старшими братьями и сестрами, даже может быть самим собой, потому что за это его одобряли, хва­лили. Его показывали соседям и говорили: "Посмотрите на этого ребенка, какой он спокойный, тихий, молчаливый; ни­кому не мешает, не озорной". Его эго было удовлетворено. Так или иначе, он свое упустил. Теперь он не может этого выне­сти, он не может вынести танцующего ребенка. Ведь это его собственное непрожитое детство всплывает опять. Оно оста­вило в нем рану.

И как много в вас таких вот ран?

Тысячи, одна за другой, потому что как много в жизни вы оставили непрожитым?

Если вы встретили друга — отдайтесь этому моменту. Ведь кто знает? Вы можете никогда больше не встретиться. Тогда вы пожалеете. Тогда это неудовлетворенное прошлое будет вас преследовать. Вы хотели что-то сказать, но так и не сказа­ли. Кто-то хочет сказать другому человеку: "Я тебя люблю", а сам ждет год за годом, так ничего и не сказав. А тот человек однажды может умереть, и тогда он будет плакать и жаловать­ся, говоря: "Я хотел сказать ему, что я его люблю, но так и не смог этого сказать".

Я учу вас жить по-настоящему, жить жизнь, полную экс­таза, жизнь всестороннюю. На физическом уровне, на мен­тальном уровне, на духовном уровне; жить, раскрыв все свои возможности.

Выпейте из каждого мгновения жизни все возможные удовольствия, все возможные радости, так чтобы потом не со­жалеть, что вы что-то упустили.

Только очень немногие люди по-настоящему живут.

Девяносто девять и девять десятых процента людей лишь совершают медленное самоубийство.

Одно семя может дать миллионы семян. Видите, сколь велико изобилие и богатство существования? Одно семечко может сделать зеленой всю землю, всю вселенную — что там землю! Лишь одно семечко, — какие огромные возможности несет в себе одно маленькое семечко! Но вы можете также хранить его в вашем сейфе, хранить его на вашем банковском счету и жить жизнь, которую и жизнью-то не назовешь.

Берите на заметку все, что вам снится. Ваши сны показы­вают то, что вы упускаете в реальности. Чем больше человек живет в реальности, тем меньше у него снов. Ему просто уже не о чем видеть сны. Когда время подходит ко сну, он уже за­кончил всю свою дневную работу. Он все закончил. У него нет похмелья снов.

Вчерашний день не может быть прожит заново. Разве что в воображении, но не на самом деле. Он уже умер, и нет ника­кого способа его оживить. Вы не можете отправиться по вре­мени назад. То, что ушло, ушло навсегда.

А завтрашний день еще не пришел, он никогда так и не придет. Он никогда не наступает, такова сама его природа. Он всегда приближается, приближается, приближается… но так и не приходит. Это только надежда, которая никогда не будет исполнена.

Нет жизни после смерти, по крайней мере, такой, какую вы знаете. Если и есть какая-либо жизнь, вы должны научить­ся жить ее сейчас. И вы должны жить ее так целостно и ин­тенсивно, что если и есть жизнь после смерти, вы сможете жить также и там. А если ее нет, то и говорить не о чем.

Станьте разумными, и тогда любовь одарит вас всеми цветами радуги, тогда каждый человек будет приносить вам счастье. Одна женщина затронет лишь один аспект вашего существа, а другой аспект останется неудовлетворенным, голодающим. Один мужчина затронет лишь одну грань вашего сердца, а другие грани не получат роста. Если вы цепляетесь за одного человека, одна ваша часть становится монстром, а остальные части начинают увядать.

Соберите всю вашу энергию здесь и сейчас. Излейте ее це­ликом в это мгновение, настолько интенсивно, насколько сможете. И тогда в этот момент вы почувствуете жизнь. Для меня такая жизнь является эквивалентом Бога. Нет другого Бога, кроме этой жизни.

Для счастья не нужно повода.

Поводы нужны для несчастья; счастье — просто естествен­ное состояние.

Сама природа человека — быть радостным.

Чтобы стать несчастным, нужны причины, но у счастья не бывает причин. Счастье самодостаточно. Это переживание прекрасно само по себе, какие тут нужны причины? Зачем для него какие-то поводы? Его самого достаточно: оно само является своей причиной.

Если вы творите песню, если вы творите музыку, если вы творите сад, вы стали религиозным.

Идти в церковь глупо, а вот творить сад — это действитель­но религиозно.

Если вы можете полностью насладиться этой жизнью, вас уже не будет беспокоить, что будет после смерти — потому что сейчас с вами так много происходит, что вы и представить се­бе не можете, что возможно нечто большее.

В жизни нет противоречий; все противоречия дополняют друг друга.

Так же, как день взаимосвязан с ночью, жизнь взаимосвя­зана со смертью.

Вам не скрыть факт существования смерти.

В любой стране на окраинах городов вы можете увидеть кладбища. Их стоило бы устроить прямо в центрах городов, чтобы каждому прохожему они напоминали снова и снова о смерти, — потому что это единственная вещь, в которой вы мо­жете быть уверены.

Все другое — просто вероятность — может произойти, а мо­жет и не произойти, — но смерть, это уже не вероятность.

Смерть — это единственная определенность во всей вашей жизни.

Что бы ни случилось, смерть вас ждет. Вы ее не избежите. Вы никуда от нее не уйдете.

Смерть вас встретит, куда бы вы ни пошли.

Достигнув определенного возраста, человек должен быть свободен прийти в медицинское учреждение и попросить ос­вободить его от тела. У него есть на это полное право, если он больше не хочет жить. Он уже достаточно пожил. Он сделал все, что хотел сделать. И теперь он хочет умереть не от рака или туберкулеза; он хочет спокойной смерти.

В каждой больнице должно быть специальное отделение, со своим персоналом, куда люди могли бы прийти, расслабиться, где профессио­нальные медики помогли бы им умереть красивой смертью, без всяких болезней.

Я уже говорил, что в жизни нет более значительного пере­живания, чем смерть. Я говорю так не потому, что уже умирал и вернулся назад, чтобы вам рассказать, а потому что я знаю, что в медитации вы входите в то же состояние, что и состоя­ние смерти.

В медитации вы уже вне законов своей физиологии, вне законов биологии, вне законов химии, вне законов психологии — все это остается далеко позади.

Вы входите в свой внутренний центр, где есть лишь чис­тое осознание. Это чистое осознание и останется с вами, когда вы умрете, оно единственное, что не может от вас уйти. Все остальное, что может уйти, мы сами отбрасываем в медитации.

Так что медитация — это переживание смерти во время жизни.

И она дает столь прекрасные, столь невыразимо прекрасные переживания, что о смерти можно сказать только одно: она должна быть переживанием, превосходящим медитацию в миллионы раз.

Это только мы приходим и уходим; существование оста­ется таким, какое оно есть. Не время проходит, мы проходим. Но мы совершаем ошибку: не поняв, что это мы двигаемся, мы сделали великое изобретение, часы — мы придумали время.

Просто подумайте: если бы на земле не было человека, было бы время? Все было бы таким же, как всегда, океан про­должал бы накатываться на пляж, обрушивать свои волны на камни. Солнце продолжало бы подниматься и садиться, но не было бы ни утреннего времени, ни вечернего. Не было бы времени как такового. Время — это изобретение ума, оно осно­вано на понятиях "вчера" и "завтра"; настоящий момент не принадлежит времени.

Когда вы просто здесь, просто сейчас, времени нет.

Зачем вам удерживать этот момент? Откуда вы знаете, что не будет мгновений еще лучше этого? Минутой раньше вы и не думали, что этот момент мог прийти. И кто знает, мо­жет быть, когда этот момент уйдет, придет нечто еще лучшее. В действительности, так оно и будет, потому что, если вы вой­дете в этот момент целиком, вы научитесь чему-то необычай­но важному. И вы используете это в следующий момент. Каж­дый момент вы будете становиться все более зрелыми. Каж­дый момент вы будете становиться все более центрированны­ми, все более здесь, все более осознающими, все более бди­тельными, все более способными жить.

Любое мое утверждение может показаться противоречием с моими прежними утверждениями. Не беспокойтесь. Правильно то, что я говорю сейчас, а то, что я скажу завтра, будет еще более правильным. Окончательно правильной будет последняя фраза, которую я произнесу на смертном ложе, — а до этого вам решать. Я — живой человек и я никак не привязан к прошлому.

Жизнь идет своими собственными путями. И в тот мо­мент, когда вы возьмете все в свои руки, вы ее испортите. Дайте жизни полную свободу.

Мир состоит не из существительных, а из глаголов. Существительные — это изобретение человека,- необходи­мое, но все же изобретение человека.

Но существование состоит из глаголов, только из глаго­лов, в нем нет ни — существительных, ни местоимений. Посмотрите туда. Вы видите цветок, розу. Назвать его "цветок" будет неправильным, потому что он еще не прекра­тил "цвести". Его цветение продолжается; это глагол, это тече­ние. Назвав его цветком, вы превратили его в существитель­ное. Посмотрите на реку. Вы называете ее "поток" — и превра­тили в существительное. Но она же "течет". Было бы более точным сказать, что это течение, движение. В жизни все ме­няется, все течет. Ребенок становится юношей; юноша стано­вится стариком; жизнь переходит в смерть: смерть переходит в жизнь.

Все в движении, в постоянном изменении; это бесконеч­ность. Оно никогда не останавливается, никогда не останав­ливается полностью. Полная остановка возможна только в языке. В жизни ее не бывает.

Человек осознания непредсказуем, потому что он ни на что не реагирует автоматически.

Вы не сможете заранее предсказать его поступок.

Каждое мгновение он новый.

Он может в определенный момент поступить определен­ным образом. В следующий момент он может поступить со­всем не так, потому что в следующий момент все изменится.

Каждое мгновение жизнь меняется; жизнь — это бегущая река. В ней нет ничего статичного, за исключением вашего подсознания и его реакций, которые статичны.

Любовь — это постоянно меняющиеся взаимоотношения, она не бывает стабильной. Поэтому и появился брак.

Брак — это смерть любви.

В действительности, каждый муж не доверяет своей жене, каждая жена не доверяет мужу. Само явление брака существу­ет потому, что вы не умеете доверять, следовательно, вам нуж­но поставить между вами закон. Иначе, любви было бы впол­не достаточно.

Но никто не доверяет любви, и для этого есть повод. На­стоящий цветок розы раскрывается, распространяет свое бла­гоухание и умирает. Одни лишь пластмассовые розы не рас­крываются и не умирают.

Однажды любовь приходит, расцветает, раскрывается, но нет ничего вечного. Она увядает, опадает и умирает. Вот вы ей и не доверяете. Вам приходится ставить между вами закон вместо любви. Закон — это пластмассовый цветок. Вот что та­кое брак: любовь, ставшая пластмассовой.

Настоящие влюбленные это поймут — что было между ни­ми нечто необычайно прекрасное. Оно напоило их; оно пере­несло их в другое измерение, но теперь оно ушло.

Настоящие влюбленные останутся благодарны друг дру­гу; они не будут ссориться. Они подарили друг другу несколь­ко мгновений вечности. Они не забудут эти мгновения, но они не будут разочарованы друг в друге, они расстанутся как друзья, с чувством огромной благодарности друг к другу.

Зачем ограничивать себя одной любовью? Зачем застав­лять себя любить только одного человека, тогда как природа этого вовсе не требует?

Природа требует, чтобы у вас в любви было столько раз­ных людей, сколько возможно, потому что то, что вы не може­те познать от одной женщины, вы познаете от другой. То, что вы не узнаете и не переживете с одним мужчиной, вы пережи­вете с другим.

Каждая любовь неповторима.

Между ними нет конкуренции.

Между ними нет вражды.

Вся моя работа заключается в опровержении — в опровер­жении всякой лжи, скопившейся вокруг вас, а вовсе не в том, чтобы заменить ее чем-то другим. Я хочу оставить вам совер­шенно нагими, совершенно одинокими.

Я считаю, что только в полном уединении вы сможете по­знать истину, потому что истина — это вы сами.

Одиночество — это когда вам недостает других.

Уединение — это когда вы ищете самого себя.

В этой жизни все преходяще. Я не вижу ничего плохого в этом непостоянстве. В действительности, именно из-за того, что жизнь так мимолетна, она так захватывает, так возбужда­ет. Если сделать ее неизменной, она станет мертвой.

Человек, страстно увлеченный деньгами, не умеет ими пользоваться. В действительности, он их портит: он не пони­мает само их предназначение. В каждом языке, во всех язы­ках мира, с деньгами связано еще одно понятие – текущий счет. В этом есть смысл. Деньги должны быть течением, по­добно реке; они должны течь, они должны двигаться очень быстро. Чем быстрее они движутся, тем богаче общество.

Скупец, на самом деле, противник денег. Он уменьшает выгодность их использования, потому что не позволяет им стать "текущими".

Счастье всегда возникает по определенному поводу: вы получили Нобелевскую премию, вы счастливы; вы получили награду, вы счастливы: вы выиграли соревнование, вы счаст­ливы. Что-то стало причиной вашего счастья, что-то, завися­щее от других. Блаженство же — нечто совершенно иное, оно ни от кого не зависит. Это наслаждение, когда вы что-то тво­рите; вне зависимости от того, понравилось оно другим или нет. Вы наслаждались им, когда вы его делали — и этого было достаточно, более чем достаточно.

Люди поднимаются на высшую ступень лестницы и вдруг понимают, что вся жизнь была прожита впустую. Они дошли, но куда? Они добрались до места, за которое дрались, — а борь­ба была немалой; она была не на жизнь, а на смерть, — и пока­лечили столько людей, столько людей было использовано в качестве орудий борьбы, на чьи головы приходилось насту­пать. Вы добрались до последней ступеньки лестницы, но че­го вы этим достигли? Вы всего лишь напрасно прожили жизнь. Теперь даже для того, чтобы это понять, нужно огром­ное мужество. Уж лучше продолжать улыбаться и сохранять иллюзию: по крайней мере, другие верят, что вы — великий че­ловек.

В жизни самое необычное — это быть обычным.

Все хотят стать необычными, но это так обычно.

Но чтобы быть обычным и оставаться обычным всегда — это чрезвычайно необычно.

Никто не нарушит блаженства того, кто принял свою обычность, без всякого недовольства, без всякого ропота — с радостью, потому что само существование совершенно обыч­но. Никто уже этого не украдет, никто уже этого не изменит. Тогда где бы вы ни были, вы останетесь блаженными.

Каждый человек настолько неповторим, что он не может быть похожим на кого-то еще.

Это вовсе не означает, что кто-то выше, а кто-то ниже. Это просто означает, что каждый уникален. И нет никакой про­блемы сравнения, она вообще не возникает.

Роза совершенно прекрасна, когда она просто роза. Лотос совершенно прекрасен, когда он просто лотос. Луговые цветы совершенно прекрасные, когда они просто луговые цветы.

Вы не можете пойти по пути, приготовленном для вас другими, Вы должны идти сами и проложить свой собствен­ный путь.

Не идти дорогами, которые уже есть, которые уже протоп­таны, и не просто идти, нет. Вам нужно прокладывать дорогу по мере того, как вы идете. И помните, что эта дорога только для вас и ни для кого еще.

Это так же, как птицы, которые, пролетая по небу, не ос­тавляют следа для других птиц. Небо остается чистым. Дру­гая птица может пролететь, но ей придется лететь своим путем.

Быть одному так прекрасно.

Никто вас не использует, никто на вас не давит, вы предо­ставлены самим себе, вы предоставили других самим себе.

Собранному в единое целое человеку достаточно самого себя. Он целостен.

Такого человека я назвал бы святым — потому что он це­лостен.

Он настолько удовлетворен, что не испытывает никакой нужды в отце небесном, в Боге, который бы с небес о нем по­заботился.

Он так наслаждается этим моментом, что вы не заставите его бояться завтрашнего дня. Завтрашнего дня вообще не су­ществует для собранного человека. Этот момент — это все; нет никаких вчера, и нет никаких завтра.

Примите свое одиночество.

Примите свое невежество.

Примите свою ответственность, а затем увидьте случаю­щееся чудо.

Однажды, вдруг, вы увидите себя в совершенно ином свете, таким, каким вы себя еще не видели. В тот день произой­дет ваше настоящее рождение.

Религия — это всего лишь поворот на сто восемьдесят гра­дусов: от других к себе.

Как только вы станете более осознающими, более естест­венными, более молчаливыми, как только вы подружитесь с самим собой, перестанете сражаться и глубоко расслабитесь, вы начнете замечать в себе привычки, которые совершенно бессмысленны — станет просто невозможно продолжать ими

пользоваться. Не то, чтобы вы заставили себя больше ими не пользоваться, совсем наоборот; вы просто однажды обнару­живаете… что случилось? Некая привычка, которая была у вас все двадцать четыре часа в день, уже несколько дней, как отсутствует, вы ее уже совсем забыли.

Просветление означает, что вы стали полны света.

Да, это вспышка, непредсказуемая и не извне. Это вспышка внутри. Вдруг нет больше проблем, нет больше вопросов, нет больше поисков. Вдруг вы оказываетесь дома; в первый раз в полном покое, никуда не двигаясь, в первый раз в этом моменте, здесь и сейчас.

Просветление — это очень простое, очень обычное переживание.

Если я видел открытое небо, то что-то от этого открытого неба останется в моих глазах. Если я видел звезды, то что-то от тех звезд осталось во мне.

Но я этого не добивался.

Если вы будете продолжать вглядываться и погружаться глубже в свое собственное существование, вы придете к точке, от которой вы начали забывать себя и растить эго.

Этот момент станет моментом просветления, потому что, как только вы поняли, что такое эго, игра окончена.

Когда вы молчите, истина возникает не в виде объекта пе­ред вами. Когда вы молчите, вы вдруг видите, что вы сами истина.

Искать нечего.

Искатель является искомым. Наблюдатель сам является объектом наблюдений. Дуальности больше не существует.

И уже не о чем думать. Уже нет сомнений; нет ни веры, ни идей.

Осознание снов это смерть снов.

Это случилось со мной и это не будет невозможным для вас. Я всего лишь обычный человек, такой же, как вы. Если это могло случиться с этим вот обычным человеком, то поче­му бы и не с вами? Возможно, вам придется двигаться под другим углом; возможно, вам понадобится какой-то другой метод. Возможно, вам придется идти немного дольше. Воз­можно, с вашей стороны эта гора менее доступна, — но это все равно случится!

Я все время пытаюсь вам напомнить, что когда вы напол­нитесь внутреннего блаженства, все ваши вопросы исчезнут — не получат ответ, а просто исчезнут; растворяться, а не решат­ся.

И когда вы обретете это состояние, где нет вопросов, нет сомнений, нет надежд, когда вы станете полностью удовлетво­рены, наполнены, с вами случится знание.

Вы станете Соломоном.

Помните: ваше только то, что вы пережили сами.

Вы знаете только то, что познали сами.

Пусть этого будет очень немного, не волнуйтесь; семя бы­вает очень маленьким, но оно имеет огромные резервы. Оно — не вещь. Оно — существование, готовое вырваться вверх — оно всего лишь ждет благоприятного случая.

Можете называть это медитативностью, можете называть это осознанностью, все это лишь слова, но главным качест­вом этого является абсолютное безмолвие, когда в вас ничто не шелохнется, ничто не колыхнется.

Это состояние и есть божественность.

Свет приходит и уходит, но тьма всегда есть. Когда свет есть, вы просто ее не видите; когда свет исчезает, вы начинае­те ее видеть. Но она всегда присутствует. Вы не можете ее вы­звать. Вы можете вызвать свет. Вы разжигаете огонь, подкладываете дрова, и когда дрова кончатся, свет исчезает. Он был вами вызван, следовательно это результат ваших действий.

Тьма же не имеет источника, она не результат чьих-то дейст­вий. Она беспричинна и вечна.

Нирвана — это очень просто. Эго значит "загасить малень­кую свечку эго".

И вдруг… реальность всегда была здесь, но из-за зажжен­ной свечки эго вы не могли ее видеть. Теперь свечки больше нет, осталась одна лишь реальность. Она всегда была здесь, вы не теряли ее с самого начала. Ее невозможно потерять, да­же если очень сильно захотеть.

Это сама ваша природа. Как вы можете ее потерять?

Так что нирвана это как тьма. Свет погашен и перед вами вся ваша реальность, со всей ее красотой, со всей ее благо­датью, со всем ее блаженством.

Вначале было безмолвие, а не слово.

В середине — безмолвие.

В конце — безмолвие.