|
||||
|
Черчесов Так получилось, что фрагменты бесед с Черчесовым врезались в память глубже прочих. Начиная с первого. Летом 2006-го, на сборе в Турции, он впервые приезжает в расположение команды. Знакомимся: — Владимир. — Стас. (Именно «Стас» — это важно для дальнейшего понимания.) Помолчали, разошлись по периметру поля. Спортивному директору в принципе на поле делать нечего, а с персоналом вроде и говорить не о чем. Стае, приходя на тренировку, уединялся на дальней скамейке под козырьком и мрачно взирал на происходящее. Иногда казалось, что он о чем-то разговаривает сам с собой. Вид у него был растерянный. Это заметили окружающие. Вскоре выяснилось, что ему было просто не по себе. Физически. Чуть ли не гипертонический криз. До него, видимо, стало доходить, на что он подписался. Предпоследнее место в чемпионате Австрии или претендент на российское первенство с многомиллионным бюджетом — есть разница? Весь его взгляд словно говорил: во что они играют? Что я могу им дать? Он молчал, прятался в номере и старался ни с кем не вступать в разговоры. Заметно переживал. Больше таким растерянным никто его не видел. Разве что на собственный день рождения год спустя, когда он не сумеет обыграть ЦСКА. А тогда Черчесову было необходимо поскорее найти свою рабочую нишу и уйти в нее с головой. Следующий сбор был в Австрии, то есть на его поле. Там было полегче. Вопросы решались за общим круглым столом руководства в ресторане. Рядом сидел крестный — Шавло. Нередко узнававшие его приветливые австрийцы повышали чуть было не дрогнувшую самооценку. Все это было. Потихоньку он вошел в ритм общих целей и задач. Не знаю, как формулировались и исполнялись селекционные приоритеты, но в настроении Стае прибавил. Мы с ним даже съездили в Мюнхен на эфир «НТВ-Плюс», посвященный одному из матчей чемпионата мира. Юра Черданцев видел в Черчесове эксперта и ради этого лично свозил нас туда и обратно по маршруту Мюнхенский телецентр — отель «Штангльвирт». А между ними километров 150. Эксперт Черчесов в эфире жаловался на плохое знание… русского языка. Дескать, думаю давно по-немецки, в семье говорим по-осетински, вот и не могу долго нужный «ворд» подобрать. Но в целом с задачей справился и ворды для комментария игры нашел. Какое-то время в 2006-м Черчесов оставался обычным вменяемым человеком — с сомнениями во взгляде, без интонационных нажимов в голосе, что всегда заметно со стороны. Незаметно подошло к концу лето. Началась Лига чемпионов. И Черчесов вдруг стал… вице-президентом ФК «Спартак». Да, да, на официальных приемах в честь команд-соперниц он так и представлялся. «Президентом клуба у нас Федун из «Лукойла», а я — вице-президент, второй человек после Федуна»(!). Присутствие Шавло его мало смущало. Даже опоздав, тут же, кстати, напомнив на всякий случай, что «вообще-то он никогда не опаздывает», Станислав Черчесов разыгрывал некую партию. «Дамы и господа! Прошу прощения за задержку. Были неотложные дела. Это футбол. Зато — молодцы, разогрелись и готовы к моему выступлению…» Это было в Виго — Карпин свидетель. Он в этом городе главная звезда. Главное, что у всех возникало чувство, что тот, кого ждали, пришел, и, наконец-то, можно начинать. Далее следовал короткий (отдать должное) спич о необходимости сегодня или завтра показать образец фэйр-плей и вернуться к разговору через некоторое время в Москве. Или наоборот, если первый матч игрался дома. Да, чуть не забыл. Стасом обязательно вворачивался болтик про свою игроцкую карьеру. Дескать, я поиграл по всему миру, на всех турнирах, был лучшим вратарем России и одним из лучших в Европе, уж я-то знаю, как и что. В общем, кто не спрятался — я не виноват. А после этого слово брал Шавло. И уже никому его не отдавал… Смотреть матчи рядом с Черчесовым неинтересно. Переживает, матерится (хотя как человек почти западный он «никогда не матерится», о чем не устает твердить направо и налево. Но мало ли, о чем он успел натвердить за эти два года). Стас по ходу игры сжимает зубы, размахивает руками, предъявляет виртуальные претензии игрокам, тренеру, мячу — всем. В общем, живет игрой как может. Чего-то сущего, по-моему, во время игры и не замечает. Или видит, но молчит. Сергей Шавло — другое дело, тот футбол понимает глубоко и тонко. Он больше похож на тренера. Так мы в квалификации ЛЧ-2006 прошли молдавский (приднестровский) «Шериф», чешский «Слован» — и попали в группу. Осень все расставила по местам. А еще осенью случился юбилей Шавло. 50 лет ему стукнуло. Пригласили руководителя Федерального агентства по физкультуре и спорту (и чему-то там еще) Вячеслава Фетисова, он приехал. И Черчесова словно подменили. Оттерев виновника торжества от «свадебного генерала», он вцепился в министра спорта мертвой хваткой, заводя с ним о чем-то разговор, наигранно улыбаясь и пытаясь дать понять окружающим, что они со Славой на короткой ноге. Со стороны это выглядело забавно, но пошло. Вскоре после отъезда Фетисова уехал и Черчесов. А чего высиживать? Еще Станислав очень любил «потусоваться» на базе в Тарасовке в день приезда туда журналистов. Не знаю, специально он подгадывал или просто так совпадало, но попадать под интервью у него получалось. «А что мне за это будет?» или «Сколько платите?» — так игриво, непонятно, в шутку или всерьез, общался он с журналистами. А интервью превращались в шоу. «Я — Черчесов! Не самый последний игрок был, правда? (Ну, уж это как считать на поле.) Я так играл, теперь так работаю. Головой. Мне не надо было прыгать. Он только подумал, а я уже здесь, он замахнулся, а я уже в том углу. Падают те, кто думать не умеет. Что вы меня про других спрашиваете? Моя фамилия Черчесов! Станислав Саламович. Приветович — по-русски, прошу запомнить». Знаменательной вышла встреча в развлекательном центре «Голден Пэллас», куда пришли журналисты и болельщики. Она не очень получилась, формат себя не оправдал. Но случившийся бенефис Черчесова запомнили все. Стас развалился в центре стола президиума и на все вопросы отвечал, не переставая жевать жвачку. Причем отвечал при живом Шавло по-хозяйски, не заботясь о том, что о нем подумают окружающие. «Что вы там мне хотели объяснить? — завелся он в каком-то эпизоде. — Да вы только подумали, а я уже все понял». Он хотел произвести впечатление. Произвел. Той осенью в Лиге чемпионов мы сыграли, как смогли. Достойно, но без очков с фаворитами. Шансы в чемпионате России и на выход в плей-офф УЕФА остались — уже хорошо. А еще лучше было то, что Федун оставил Федотова «еще на годик порулить». Не прими Леонид Арнольдович такого решения, вряд ли мы прошли бы «Спортинг» на его поле. Федотов успокоился, вдохновился и повез команду на неделю в Португалию. Мы расположились в отеле на берегу океана, в ста километрах от Лиссабона. Температура не опускалась ниже 15 градусов, в основном было солнечно. Тренировки проходили как-то подозрительно спокойно. У всех было предчувствие, что все закончится хорошо. Потому и мы — то есть персонал — как никогда много и увлеченно играли в «дыр-дыр» на травяной площадке между отелем и океаном. Как-то все располагало, все было один к одному. И предчувствия нас не обманули. В итоге «Спортинг» был разбит. А после матча собравшийся чуть ли не в полном составе Совет директоров счастливого в ту ночь «Спартака» пригласил команду на банкет в шикарном ресторане на одной из набережных португальской столицы. Там были поздравления, объявление лауреатов сезона, даже какие-то песни. Когда официоз сошел, к нам с Перескоковым, Родионовым и Паниковым подсели Титов и Павлюченко. «Ух, сказали они, — мы хотим с вами. Там надоело. С вами интереснее». Меня в какой-то момент подозвал Федотов, и я, подходя к Григорьичу, вдруг услышал, как один из членов Совета директоров, приобняв Черчесова за плечи, возбужденно говорил: «Ну, Стас, давай уже скорее! Мы с тобой — два кавказца — такое сотворим!..» А счастливый и осчастлививший страну всего два часа назад Федотов сидел в двух шагах. Вот и вся селекция. Это было единственное, что подпортило настроение. До начала «кавказского творчества» оставалось полгода. Черчесов со Смоленцевым путешествовали по свету в поисках игроков. Последние никак не ловились. Зимой, как положено, началось селекционное обострение. Искали забивного форварда и левого защитника. Причем так усердно и целенаправленно, что… нашли вратаря Амелию. Было очевидно, что Федотов тут не рулит. Да, запускает Ковалевски бабочек, но ведь о вратаре не было ни слова — ни от тренеров, ни от руководства. И вдруг Амелия… Возможно, все эти «хавы» и «напы» были тонким отвлекающим маневром. Такие уже случались в новейшей селекционной истории красно-белых. Мы пишем Морьентес — подразумеваем Баррьентос. И далее в таком же духе: Барош, Тевес, Тотти и еще половина серии «А». Ай Моська, знать она сильна, что хочет Савиолу… Смоленцев даже приписывал неким руководителям западных клубов то, чего они не говорили, лишь бы косвенно продвинуть какую-то информацию в нужном для нас направлении. Это было его ноу-хау. То есть самостоятельно, без пресс-службы, Жека запускал в прессу сообщение от (хорошо, если существующего) сотрудника какого-то известного европейского клуба. Расчет гоголевского Хлестакова был прост: кто же их, столичных, в нашей глуши знает? Так и здесь. А если информация приписывалась реальному лицу, то оставалось надеяться, что уж наших газет это лицо точно не читает. Сейчас в эпоху, когда собака лает — ветер носит, возможно все. Но вскоре нас с Амелией «кинули». Я, со слов Смоленцева, выдал комментарий о том, что - мы в шоке от непоследовательности руководства «Ливорно». По крайней мере, я экспортировал в СМИ озабоченность технического директора. Но он ведь там был не один. Черчесов, как оказалось, затаил на это обиду. Мы, видимо, не имеем права бывать в шоке. Это не наш метод. У «Спартака» ведь все всегда по плану и ничто не может нас поколебать. Они только подумали, а мы уже… приехали. Передумали — и уехали. Очевидно, к моменту ожидаемого, но не состоявшегося увольнения Федотова наступил пик самонакачки Станислава Черчесова. Отсюда и потеря уравновешенности, выразившаяся даже в нашем микроконфликте с ним. Стас опять куда-то уехал со Смоленцевым. Понадобились они мне как-то оба сразу. Сначала поговорили с Женей. — Стас рядом? — спрашиваю, — Сейчас дам, — отвечает. — Стас, привет, это Владимир… — Я — Станислав Саламович!.. — А-а… тогда я тебе — Владимир Викторович! И бросили трубки. Психанул и я от такого поворота, каюсь. До дела тогда так и не дошло. Конфликт? И да, и нет. Просто черт попутал. Это же он заведует всякой бесовщиной: ложью, понтами, гордыней, лицемерием и прочими разновидностями людской непоследовательности. «Когда б вы знали, из какого сора…» рождаются вселенские конфликты. Да, конечно, знаете. У вас и самих, наверное, такого опыта не меньше. В основе все равно личный человеческий контакт. Либо он есть, либо нет. А тут — коса на камень. На ровном месте. Не контакт, так конфликт. Этот эпизод замяли. Продолжили «работу». И Федотов продолжал с ними «работать». Уж если не весь сезон, то до первого кризиса точно. Стае окреп, освоился, стал все более расширять диапазон своей клубной деятельности. Зимой 2006—2007-го мы так никого и не купили, зато продали Кавенаги. Это дало возможность раструбить на весь свет о выдающейся победе спартаковского спортивного отдела. Ясное дело, все эти трансферные формулы, бонусы и прочие термины для запудривания мозгов общественности впечатляли. Выходило, что мы еще и наварили на аргентинском «неликвиде», как казалось. И вот ведь что любопытно. По деньгам надо было, чтобы он в «Бордо» выстрелил, а морально — этого не хотелось. Иначе что же мы за команда, раз классного форварда чуть не загубили? Черчесова стало слышно все громче. Его доступ к Федуну стал регулярным, роль в принятии решений, будь то стратегия подготовки или вопросы стимулирования игроков, все заметнее. Аналитики в прессе и специалисты со стороны не видели ровным счетом никакой селекции в «Спартаке». Это был факт, какой бы демагогией это не объяснялось. Селекция — конечно, двусторонний перманентный процесс, но при Перваке покупали, а сейчас в лучшем случае лишь продаем… Просто не усилились никем — и все. Хотя торжественно обещали. Многие заподозрили в этом саботаж. Дескать, пример Амелии показал, что если и будут теперь кого-то брать, то под Черчесова. И всегда найдется масса предлогов и отмазок, чтобы не дать Федотову того, что ему нужно. Федун, находившийся в курсе разногласий своих менеджеров, был над схваткой, своих не сдавал, громогласно декларировал к весне новую стратегию: готовим кадры для сборной России! Поначалу, с Федотовым, так и было. Что от этой идеи осталось в конце года и в последующую трансферную кампанию, знают все. Только не вспоминают более тот красивый лозунг. Если и вспоминают, то, увы, применительно к другим топ-клубам России. Черчесов, по моим наблюдениям, контачит выборочно: в основном с теми, кто ему нужен или может понадобиться. Пустить пыль в глаза для него — раз плюнуть. Мне обидно за уважаемых, успешных мужей, которые с более богатым жизненным опытом либо не видят этого, либо недооценивают. Да Газзаев просто тихо курит в сторонке. Дайте срок, и не дай бог Черчесову результат — он вам покажет. Впрочем, может, наоборот, успокоится. Альтернатива такова. Ведь его индивидуализм и своеобразное видение футбола вполне логично объясняются игроцкой спецификой. Вратарь. Этим для футбольных людей сказано многое. Дескать, вы поплюхайтесь оземь по 100 раз в день лет 20 подряд. Увидите, что от вас останется. О вратарском ракурсе видения игры я уже говорил. Что там Бесков мог разглядеть сверху да по центру? Какие такие построения? И вот зимой с 2006-го на 2007-й я впервые решился навязаться на прием к Федуну (до этого я был пресс-атташе по вызову). Федотову совсем уже стало невмоготу с такими сослуживцами, и я отнял у шефа пару минут, чтобы сказать, что ждет его клуб при Шавло и Черчесове. Не то чтоб стуканул, просто поделился опасениями. Хоть меня никто и не спрашивал. Не стану передавать деталей, но я высказался против бездарного правления Шавло и усомнился в будущем тренере Черчесове, упирая на то, что с человеческими качествами там не все гладко. Не вписывался Станислав в нашу уже устоявшуюся ауру. Да и прежние спартаковские ауры 80-х, 90-х тоже не подходили ему для самовозвеличивания. Это, конечно, со ссылкой на ветеранов клуба. А тем вообще нет никакого смысла придумывать. На несколько секунд Федун задумался. Возможно, о том, имеет ли человеческий фактор решающее значение при таком выборе. Возможно, просто думал, стоит ли мне верить. А может быть, и о том, что говорил я это один, без Смоленцева. Что означало очевидную потерю контакта у его доверенных лиц. Жека-то ведь наверняка твердил обратное. А на тот момент по степени влияния на ум шефа мне до технического директора было уже, как до Берлина лобстером. Наверное, тогда Леонид Арнольдович убедился, что прежнего единства в его команде нет. Оставалось только ждать, к чему все приведет, и делать выводы. Шел февраль 2007 года. Вскоре на одном из совещаний у Федуна Черчесов вдруг развернул тему и принялся жаловаться на меня по поводу той самой истории с вратарем Амелией. «Как мы можем работать, Леонид Арнольдыч, когда наш пресс-атташе говорит, что мы — «в шоке»? Я похож на человека в шоке? У нас все по плану…» — и еще что-то в этом же духе. Словно по сигналу, к атаке подключился Жека, добавивший свои пять копеек на тему искусственного деления на клуб и команду, которое якобы я проповедую. «А еще про нас плохо пишут… и Рабинер…» — резонно добавил Шавло. Я уже писал, что шеф не любит, когда стучат. Впрочем, если все участники «тук-тук-шоу» сидят за одним столом, то это называется «ябедничать». Федун эту ябеду-корябеду выслушал и сказал, что мы должны жить дружно. Добавил четко и по слогам, что во мне он «не сомневается, поскольку я доказал, что могу и просчитать ситуацию, и - сыграть на опережение» (в истории с интервью Аленичева), чуть ли «в отличие от некоторых». Другое дело, продолжил шеф, что комментировать что-либо вообще отныне могут лишь трое: Федун, Шавло и Федотов» (тогда еще). А мне поручил следить за тем, чтобы все говорили одно и то же. Эта речь и вывод Федуна стали еще одним примером умения мгновенно сглаживать проблемные углы внутри своей команды, что было чрезвычайно полезно для всех. Я получил знак демонстративной поддержки, они — месседж: «не тронь!». И, судя по всему, именно в этот вечер Федун окончательно понял, что долго эти люди в одной упряжке не просуществуют. Совершенно очевидно, для меня по крайней мере, что, к сожалению, Федун стал добровольным заложником тренера Черчесова. Отказываться от нашумевших слов солидный человек не должен. Оставалось, чуть их подкорректировав, стоять до последнего. Убежден был Леонид Арнольдович в своей правоте — и все тут. Имел право. А вдруг бы он угадал? Как любят говорить: прыгни Домингес в Раменском на полсантиметра ниже — и Черчесов — чемпион. И все бы на коне! Фигуры стояли перспективно, чего и говорить. Квалифицированные игроки вроде и так знают, что делать на поле. Надо их только простимулировать и не дать расслабиться. Вот это «не дать расслабиться» — и носит фамилию Черчесов. Сам он этого, конечно, так и не понял. Он свято уверен, что все ему дается по заслугам, что его футбольный гений в очередной раз «медленно спустился…» теперь уже с австрийской горы и приступает к обязательному в таких случаях общению со стадом. А как же иначе могло быть? «Моя фамилия Черчесов!» — любит он повторять гордо. А интересно, много народу ведется на этот автогипноз? Вот я не повелся, даже не стал делать вид, что это так, — и сразу попал во враги. Он что, всерьез верит, что он такой, каким себя называет? — Стас, ты был фартовым вратарем… — начал было свою речь Федун при назначении Черчесова на пост главного тренера. — Я был классным вратарем! — перебивая босса, жестко сыграл на выходе Черчесов. (Как говорят вратари: «Чужой свой — на пути не стой!») — Хорошо, хорошо… (слегка смутившись, что бывает редко). Надеюсь, станешь и фартовым тренером, — с легкой улыбкой заключил владелец клуба. Назначение состоялось. Пару минут мы все еще поговорили на тему подачи этой исторической новости в СМИ и встали. Шеф пожал Черчесову руку и пожелал всем удачи. Шавло, Смоленцев и новый главный тренер «Спартака» вышли, а меня Федун попросил остаться. «Ну как тебе?» — спросил он, очевидно памятуя зимний разговор. На моем лице, наверное, все было написано. Я ответил что-то типа: «Ну, теперь хоть, слава богу, Федотов здоровье поправит… Устал он с ними». Леонид Арнольдович говорил что-то еще… Кажется, про то, что он очень тепло относится к Григорьичу, что до последнего надеялся, что команда будет играть за него, но матч в «Химках» добил эту его надежду. Им (игрокам) нужен кнут. Я был просто опустошен. Но, по крайней мере, из верноподданнических побуждений свои опасения выразил. Оставалось ждать, когда они начнут сбываться. Ждать себя пунктуальный Черчесов долго не заставляет. Очень скоро после назначения «Остапа понесло». Это вызвало ряд недоразумений, наиболее известным из которых стало высказывание Станислава о ненужности «Спартаку» вообще поста спортивного директора. «Второй человек» после Федуна начал уже что-то решать за «первого». Впрочем, тут же Черчесов спохватился и пошел в отказ, срочно дав другое интервью:
Однако по сей день существует запись, на которой он говорит именно то, что было напечатано в «Советском спорте»: «Не считаю, что нам в «Спартаке»… вообще нужна должность спортивного директора». Медицинский факт. Как тут можно было что-то не так понять — неизвестно. Да и окружающие все поняли правильно. Отпираться было бессмысленно. Человек просто подсидел коллегу. А если учесть, что Григорьич в последние годы только и делал, что курсировал по маршруту «Спортивный директор — и.о. Главного тренера», то даже из одного суеверия этот канал тренерской контрабанды необходимо было перекрыть. И потом, до лета 2006-го спортивный директор «Спартака» (как правило, Федотов) получал «футбольные копейки», но для Станислава в этой должности оклад подняли до 27 тысяч евро. Так что ж теперь, Федотову такую зарплату платить? Никак не шла из головы та фраза про «фартовость». Черт его знает, о чем люди говорили. Вернее, о чем Федун, понимаю. Что за тренер Стас, это еще «будем посмотреть», как любил повторять тот же Черчесов. При отсутствии прочих гарантий хотелось хоть на что-то опереться. Но «фартовость» при общем счете 1:18 в Лиге чемпионов-2001? Классность в запасе?! Вам не ту справку подсунули! (В 242 играх за «Спартак» (в разных турнирах) Черчесов пропустил 198 голов) — то есть 0,82 гола за игру. Для сравнения у Акинфеева на сегодня этот показатель — 0,75. И вратарей с подобными показателями у нас хватает. Плюс-минус… Просто, как в том анекдоте про белую мышь: — Чем она от обычной отличается? — Ничем. Просто пиар хороший. И потом, четыре года за спиной Дасаева — это что, фарт? Да это в футболе по большому счету называется - не выдержал конкуренции». Запасной есть запасной — объективно на подхвате! Как бы он к этому ни относился и как бы это ни интерпретировали в прессе. Тут, конечно, возможны варианты. К примеру, «Черчесов — классный запасной» или «фартовый резервист». Ведь говорят же, что запасной игрок — особая профессия. Класс запасного в том, чтобы круглые сутки столь же исступленно готовиться к бою, но еще и быть крепче психологически, чтобы в случае чего выйти на замену и спасти игру. Короче говоря, послушаешь эти психотерапевтические штучки, придуманные для успокоения вечно вторых, и начинаешь думать, что все совсем наоборот: это Дасаев как неустойчивый и менее классный, априори не сумевший бы вынести тяготы и лишения запасного — средний вратаришко, а Черчесов — великий наследник Яшина. Нет, неудачником его не назовешь — все-таки сборная, туда-сюда, но все эти «я поиграл, я был великий» — перебор. Хороший, крепкий голкипер. Но не больше. Полюби себя сам крепко, тогда и других этим заразишь! Он ведь и «потренировал», по его словам… С января по ноябрь 2004 года Черчесов был тренером «Куфштайна» из региональной лиги Австрии (аналог нашего 2-го дивизиона), где занял 6-е место. (После его ухода, кстати, в следующем сезоне этот клуб выиграет региональную лигу.) Потом он стал тренером клуба высшей лиги «Тироль». 2004/05 — 6-е место из 10 (11 побед, 11 ничьих, 14 поражений). 2005/06 — 9-е место из 10 (10 побед, 12 ничьих, 14 поражений). Итак, кроме фарта, как выясняется, надеяться было больше решительно не на что. Вот они, те пресловутые 10—20 процентов, на уплату фарта пошли. Не дает Леониду Арнольдовичу покоя феномен Хиддинга. Но где Хиддинг, а где Черчесов?! Хиддинг видит в Ребко игрока, Черчесов — нет. Это как? Бог с ним, со скандалом. Речь о чистом футбольном веществе. О «моноатомном золоте» этой игры, если кто-то понимает, о чем я. Титов и Ребко — это штучный товар. Нет, не товар, созидающее вещество. А им разбрасываться — себе дороже. Впечатление такое, что при Бескове — Романцеве была у «Спартака» эстафетная палочка в виде нескольких игроков одного футбольного вероисповедания и способности обращать в эту веру других. Одних по эстафете меняли другие, но преемственность, а следовательно, и конкурентоспособность сохранялись. Причем абсолютный факт, что палочку еще несли и Старков, и Федотов, даже несмотря на существенное омоложение. А Черчесов ее не просто выронил — выбросил. Бежать мешает. Может, это вратарская привычка — держать руки свободными? А теперь рады бы стартовать, да дисквалифицировали команду. Хорошее все-таки слово «дисквалифицировали». Не в смысле отстранили, а — лишили квалификации. То есть умения, уровня, мастерства. Посмею высказать одно убеждение. Никто, кроме Егора Титова, не способен вернуть нынешнему «Спартаку» КВАЛИФИКАЦИЮ. И еще. Если Лешу Ребко в ближайшее время не вернут в команду, желательно в пару к Титову, то он скоро завянет для нашего футбола. Покойный Александр Севидов говорил мне, что по одной передаче видел Игрока. «Если он может сделать такое хоть один раз, значит, он в принципе это умеет». Золотые слова. Алексей Ребко ТАКОЕ умеет! Не дадут соврать большие игроки. По крайней мере, игрок игрока должен видеть издалека. Уверен, что футбольный дар Леши мастерами оценивается однозначно высоко. Всяк, конечно, во вторую очередь найдет причины, по которым этот дар не раскрывается, но это уже другой вопрос. И чей? Правильно, тренерский. Ведь он же сам себе психолог. Хиддинг сказал перед матчем с Македонией: «Сыграйте, как в детстве!» Гениально. Коротко и ясно. В стиле Н.П.Старостина. И вот этот человек, выигравший все и вся, ставший, на радость Леониду Федуну символом тренерской фартовости, видит в Ребко игрока. Все с ума посходили от той ниточки с крестиком, за которую Лешу удалили в Питере, но никто и словом не обмолвился, насколько они с Сабитовым были хороши те 30 минут, которые сыграли бок о бок, успев к тому моменту сделать результат. Два опорника, один из которых больше разрушал, а второй, подобрав, мгновенно исполнял быстрый острый пас вперед, — это было красиво и неожиданно для «Зенита». Для Ребко нет разницы — 5 или 55 метров. Принял, увидел, доставил. И Федотов, кстати, это видел. Ничего зазорного в двух опорных на поле нет. Как, кстати, и в их отсутствии вовсе. Над нами словно довлеют стереотипы мировой футбольной моды. Да к черту моду! Модно то, что удобно. «Спартак»-2004—2005 их вообще, по-моему, не имел. Но, повторюсь, при живых Аленичеве и Титове в одном составе — выглядел настоящим «Спартаком». Так бы и Леха с Егором справились: один опорным, другой — под нападающими. И не надо им носиться по всему полю. Как говаривал Бесков: «Самый быстрый на поле — все равно мяч. Вот пусть он и бегает». С уходом Федотова исчезла и адекватность в восприятии футбольных составляющих. Коммерческие, пиаровские, еще какие-нибудь — остались, а с развитием футбола в команде «завязали». Неадекватность — основная характеристика, связанная с Черчесовым. Возможно, это я неадекватен, но, может, кто-нибудь поделится подборкой суперсейвое великого голкипера Черчесова? Или вспомнит кучу отбитых пенальти? Может, я просто что-то пропустил или не понял. Стае за всю карьеру толком ничего не потащил, играл на чистых мячах. Есть такие ребята, как Женя Плотников (ЦСКА-1992 против «Барсы») или Руслан Нигматуллин («Локомотив»-2001), которые одним сейвом могли врезаться в память. Вот где и выбор позиции, и мгновенная реакция, и физическая готовность допрыгнуть до мяча, летящего в мертвую точку створа ворот. То есть все составляющие вратарского мастерства. Если хотя бы чего-то одного не хватает, то как минимум не берутся пенальти. Не помню, чтобы тот же Ковалевски или Плетикоса взяли хоть один пеналь. Увы. Реакция — вот божий дар. Остальному и слона научить можно. А она растет из интуиции и тренируется отнюдь не на футбольном поле. Если вообще тренируется. Только не нужно пытаться гадать — прогадаешь. Но сумма качеств, конечно же, важна. Так чутье и устойчивость Акинфеева пока в сумме выше реакции и упругости Шунина, которого по природным данным можно поставить даже выше нынешнего вратаря сборной. Вот если и Антона прошляпим… Безумно интересная тема, вот и завелся. Короче говоря, Черчесов — хороший, но обычный вратарь. Пусть не сердится. Кто трудом берет, кто понтом. Вот Шавло был реальным футболистом. Даже сейчас, когда на сборах персоналом в «дыр-дыр» гоняли, он понимал игру как никто, не визжа при этом от радости. А Черчесов визжал. Каждый стильный пас или комбинацию со своим участием комментировал на всю округу. «Ну как вам?!», «Класс никуда не денешь!», «Спартак» — что вы хотите!». Причем без малейшей тени самоиронии или чего-то на нее похожего. Во всем. Черчесов ждал своего часа — и он пробил. На базе в Тарасовке в день инаугурации он явно сумел произвести впечатление на команду. Это напоминало сцену из мультфильма «Маугли», где Каа общается с бандерлогами. Тихим голосом ССЧ сказал «Спартаку»: — Я никогда не кричу. Всегда говорю спокойно и тихо. Но если я говорю очень тихо — это очень плохо. Прошу вас это запомнить. И это моя первая и последняя просьба. В остальном буду требовать. И в первую очередь профессионального отношения к делу. Тренировка начинается с вечера накануне. Все посторонние мысли оставляются за воротами базы… (Гипнотизм чуть спал, когда новый главный тренер сыграл в своего.) — И тогда… — продолжил Черчесов, — мы медленно спустимся… и быстро отымеем все стадо. Взял и все испортил. Впоследствии этот монолог и принципы, в нем декларированные, не раз вспоминались. Особенно, когда Черчесов сам стал подзабывать, чего он там надекларировал. То там сорвется, то сям. Причем странно это все как-то выглядело. То в Перми спросит: «Ну, как игра?» Я ответил что-то про удачу и Плетикосу. (Так и было, если помните.) Потом еще парой фраз обменялись по игре. Так было принято и не запрещено ни при одном из тренеров, с кем доводилось работать. Никто не лез в их душу или компетенцию. Просто обсуждали по-свойски, если тренер спрашивал мнение. Сверху-то общую картину виднее. Короче говоря, в Перми выиграли, обсудили и — никаких проблем. Да и с чего бы вдруг? Но что случилось 2 сентября 2007 года, думаю, напоминать не надо. Ничья с ЦСКА на последних секундах, да еще и в день рождения главного тренера… По пути на пресс-конференцию Черчесов спросил меня о чем-то «по игроку». Я, отвечая, переспросил, кого из игроков он имеет в виду. Вдруг с ним что-то произошло. Внезапно он навел резкость, вспылил, грязно выругался и громко посоветовал мне больше никогда не лезть в его дело. Я так ничего и не понял. Сдержался, хотя это и требовало определенных усилий. Не принято у нас орать друг на друга. А отвечать, если спрашивают, принято. Отзывчивые мы. Были раньше. Оказывается, он не меня спрашивал, а кого-то из другого измерения. Ну как, к примеру, следует себя вести, когда главный тренер команды европейского уровня, глядя тебе в глаза, задумчиво произносит: «Так, в середине мяч держится. Надо теперь как-то впереди обострить…» Потом понимаешь, что лучше не обращать на это внимание. Хотя, как не обратить, когда тебе вслух признаются в непонимании сути остро атакующей коллективной игры, за которую ты, как и многие миллионы других болельщиков, любишь эту команду? Ты ведь понимаешь, что смотрели сквозь тебя. А интересовались в сущности не твоим мнением. Это было чисто риторически. А тренеры — они бывают разные. Есть с четким пониманием сути игры, как Бесков, Лобановский, Севидов, Прокопенко, Романцев и многие другие. А есть Черчесов. спрашивавший — как играть? — у каждого встречного. Значит, не было футбольной идеи у главного тренера. Увы! Все спартаковское в середине поля — было от Федотова и Родионова. Я видел десятки тренировок Черчесова и могу сказать, что он не очень понимает, что такое геометрия командного движения в динамике. Он видит игру локально, а не глобально. И надеется, что если наработать связки на отдельных участках поля, то в общую командную картину они сольются автоматически. А они не сливаются — и все тут. «Селтик» в гостях — это был приведенный в чувство федотовский «Спартак». Не могу не поделиться еще одним наблюдением. Закваска, скажем так, у Газзаева и Черчесова одинаковая. Это ни хорошо, ни плохо, просто есть. Надо обязательно всех заткнуть, всем доказать, да еще, если не на костях поплясать, то пнуть лежащего, как Валерий Георгиевич. Стас пока другой. Каким может стать в случае успеха, догадаться несложно. Риск ошибиться невелик. Вопрос в другом. Когда и за что судьба воздаст Черчесову? Газзаев выиграл в 1995-м так, что лучше бы не выигрывал. До сих пор коварные недоброжелатели шипят что-то о водочном чемпионстве. Затем пошел откатю. Да по полной — с унизительными поражениями и частыми отставками. Газзаев — человек импульсивный, это понятно. Но он взял себя в руки. Не ушел из профессии. Разговоры про то, что Гинер убрал Газзаева за странную историю, а что звездную команду выстроил Артур Жорже — это инсинуации. Так ведь, Валерий Георгиевич? Как бы то ни было, не на готовенькое ведь вернулся Валерий Георгиевич. Поработал сам. Довел, дотерпел, выиграл. То есть за белой полосой шла черная, потом снова белая, а сейчас… скажем так, ничего хорошего не предвидится. У Черчесова, с его «успехами» в чемпионате Австрии, с ходу и не определишь, что за полоса. По идее свой первый шанс, как у ВГГ в 95-м, Станислав упустил. Вернее, судьба так распорядилась. Даст ли еще один? Кто знает. Он не хочет быть вторым Газзаевым, но, боюсь, что к этому приговорен. Кровь похожая. А значит, и психика, и воспитание аналогичные. Карьерный прогноз прост. Вслед за выстрелом обязательно последует откат. Надо лишь быть готовым к этому и воспринимать все как должное. Либо вообще ничего не получится, если синдром молодого, все что-то доказывающего тренера не даст развиваться. Хотя здесь элементы работы над собой у Черчесова видны. По крайней мере, вести себя он уже пытается по-другому, нежели Газзаев. Это на фоне последнего заметно. Достаточно вспомнить пресс-конференцию после того печального матча с ЦСКА. Увы, подобные уроки, похоже, не усваиваются Черчесовым. Вроде только что-то понял, получив очередную оплеуху на Кубке Первого канала. Как тут же в интервью его спрашивают: — Вы в Австрии на горных лыжах катались? — Долгое время нет. Потом попробовал — и сразу получилось. (Ну, кто бы сомневался!) — Часто падать приходилось, пока не научились как следует? — Я вообще ни разу не падал…(!!!) Ничего себе… Зачем он так с миром? Что мир ему сделал, чтобы так издеваться над ним? Имеющий лыжи да оценит! То есть Херманн Майер, значит, с Альберто Томбой падали. Весь мир падал. Каждый хоть раз в жизни — но упал. А Черчесов — нет. И пульс-то с артериальным давлением у него уникальный во всем австрийском футболе и прочих окрестностях. (Уникальный тем, что вообще не меняется в зависимости от психоэмоциональной нагрузки.) Как-то из одного российского журнала обратились с предложением сделать замеры артериального давления у тренеров в разных режимах деятельности. Станислав был единственным, кто отказался сразу, мотивировав это тем, что у него… железно стабильные показатели. «Что-то подобное проверяли в Австрии, и там я был единственным тренером из всей Лиги, у кого даже во время игры давление ни на единицу не изменилось». Кстати, проверить так и не дал. Какая уж тут «уверенность в себе, передающаяся всей команде»? Всегда, во всем, и по любому поводу: Я! Я! Я!.. На голубом глазу! Пока он над миром вот так издевается, вряд ли получит что-то достойное. Я так думаю. Судьба, однако, Стаса не наказала, оставив ему даже шанс на профессию. Он ведь всерьез ходит и говорит то, что думает: «Я был на четвертом месте. А Лаудруп где?..» Значит, питательная среда для всепобеждающего понта никуда не делась. Ну, объясните же кто-нибудь взрослому человеку, что даже если все и так, как он говорит, кичиться некрасиво. А уж если несешь заведомую чушь, будь готов к тому, что люди не идиоты, — и уж откровенную браваду и болтовню вычисляют на раз. Ведь понятно, зачем все это говорится. Чтобы приукрасить себя и свою роль в истории. Но как же это смешно. Нам. А Федуну эту вакханалию оплачивать. Вернее, расплачиваться за нее. Интересно, Леонид Арнольдович оштрафовал Смоленцева за заведомо провальную креатуру? Уж на что Владимир Федотов в футболе — глыба. Но он собой никого не задавил. Он может себе позволить быть великодушным, искренним, да все он может себе позволить. Ему не надо ничего доказывать, потому и честный. Хорошо — восторгается, хвалит, плохо — расстраивается, пылит. Он адекватен и не противоречит сам себе, как Черчесов. Стае загадочно и театрально скажет команде: «Я никогда не кричу…», а потом в странной ситуации с отстранением Торбинского от игры в Раменском наорет на него при всех после игры так, как никто за мою бытность в «Спартаке» ни на кого не орал. «Стырил общие деньги и на таксиста свалил…» (как в тех же «Джентльменах удачи»). С чего вообще кто-то взял, что Торбинский куда-то не пришел? Мы были с Быстровым у автобуса, когда Димка пошел наверх. Быстрый еще крикнул: «Торби, ты куда? Скоро установка!» — и пошел в 9-ю комнату. Я остался на крыльце, при входе в фойе. До начала установки оставалось еще несколько минут. Черчесов прошел в ту же 9-ю, и через считаные мгновения наверх (за Торбинским) побежал администратор Чавдарь. Вернулся один. Как выяснилось, и ходил-то наверх, чтобы напомнить Торбинскому о том, что после главного тренера в установочный зал входить поздно. Да успел бы Димка, никуда не делся бы! Да тоже «перемкнуло», видимо. Не в тех секундах было дело, просто всех заметно «колбасило» перед ключевым матчем. Стоило ли вместо того, чтобы своим спокойствием внушать остальным уверенность, устраивать показные порки — вопрос риторический. Представляю, что творилось в душе тренера, который видел, что удача в этот день явно не в красно-белом. На вязком поле в последние 15—20 минут матча команда встала. А реальная «зажигалка» — вот он, в двух шагах, здоров, но… даже не заявлен. И этих ускользающих очков, скорее всего, и не хватит для чемпионства. Да нет, даже представить себе не могу. Как деформированная гордыней душа способна пережить такое? Уверен, как и большинство людей, что именно Торбинского в Раменском и не хватило, чтобы выиграть титул со второй звездой и продлить тренерскую карьеру Черчесова в «Спартаке». А за что на Торбинского накричал? То ли от осознания части своей вины в той ничьей, то ли истинное лицо в противовес красивым словам стало проявляться. Станислав любит фразы и позы, хотя, конечно же, никогда в этом не признается. Не тот человек. Высокомерен, обидчив и якобы непогрешим. Так еще осенью 2007-го проявилась во всей красе будущая катастрофическая ошибка Федуна, на которую его спровоцировали Смоленцев и Шавло. А как еще Провидение могло ответить Сергею Шавло, который, несмотря ни на что, еще задолго до той осени бросал ему вызов, не стесняясь портить действующему тренеру настроение и выдавать желаемое за действительное. Так однажды в канун финала Кубка России информационные агентства облетело сообщение: «…Гендиректор клуба Сергей Шавло заявил, что в тренерском штабе команды хотели бы видеть Станислава Черчесова. При этом он отметил, что официальные заявления в клубе будут делать после финала Кубка России». Как же все это терпел импульсивный Федотов — диву даешься. Кстати, это было еще в мае 2006 года. Уж лучше бы тогда все и произошло. «Раньше сядешь — раньше выйдешь». Глядишь, сейчас бы уже новая команда после этой чумы возродилась бы. И до мирового финансового кризиса был шанс укрепиться. А куда смотрят блюстители красно-белой религии, придумавшие поговорку «В «Спартак» два раза не зовут»? Впрочем, да, два — не зовут. А пять — пожалуйста! Про пять уходов-возвращений Черчесова там ничего не сказано. Заключительный аккорд мирового понта состоялся на рубеже 2007—2008 годов. На сборе в Испании в ресторане читаем интервью Федуна, в котором он объявляет о решении продлить с Черчесовым контракт еще на три года. Причем говорит как о свершившемся факте на основе взаимной договоренности. Черчесов за обеденным столом, не без рисовки, изумляется: «Хорошо, конечно, но почему я ничего об этом не знаю? Меня кто-нибудь спросил?» Через некоторое время в телеинтервью Федун даже конкретизировал условия контракта, сказав, что в случае выполнения сверхзадачи на установленный в нем срок Черчесов станет не просто обеспеченным — «богатым человеком». Но только в феврале произошло подписание, сопровожденное скромным комментарием Черчесова, типа «я не выбивал, не торговался, потому что люблю эту команду». То есть палец о палец не ударил, а ему все несут на блюдце с голубой каемочкой. А в будущем, в случае чего, всегда будут основания сказать: «А что я? Я никого ни о чем не просил, они сами». В общем, не верь, не бойся, не проси… и чушь прекрасную неси. Летом 2008-го можно было уже не коллекционировать его странности на пресс-конференциях наподобие: «У меня только с женой отношения…» и тут же «У меня жена не всегда полчаса получает…». Только почему-то его по-прежнему упрямо включали в словесные хит-парады, совершенно перестав отличать остроумного человека от смешного. Любим мы же попадать под чье-то влияние и власть стереотипов. Впрочем, сегодня Черчесов скорее достоин сочувствия. Хотя бы потому, что так ничего и не понял, продолжая твердить: «Я был на четвертом месте, а эти где?» Не хотел же он в самом деле угробить «Спартак». Забавен Рабинер, который на презентации книги Ильи Казакова «Настоящая сборная, или Феномен Хиддинга» вцепился в Стаса мертвой хваткой и все три часа мероприятия о чем-то увлеченно его расспрашивал. Меня затерзали «смутные сомнения…». Впрочем, я больше не хочу цитировать или обсуждать Рабинера. Поверьте на слово, если не читали: в его книжках и статьях — Шавло, Федун, Старков, Титов и так далее, не говоря уже о Шевченко, — злобные орки, а Черчесов — мудрый Гэндальф. Как-то даже неловко рассуждать на эту тему в 2009 году. А Рабинера так и вовсе пора воспринимать как женщину, — слушая, но делая наоборот. |
|
||
Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Прислать материал | Нашёл ошибку | Наверх |
||||
|